Как вы кошку назовёте... (джен)

Она была прекрасна — и отлично это знала. Её предками были сплошь чистокровные книззлы из самого элитного питомника Британии, за их потомками стояли в очереди годами самые богатые и влиятельные маги, их регулярно возили на осмотры в лучшие ветеринарные клиники, кормили самой чистой в мире пищей, выгуливали, вычёсывали, холили и лелеяли... И Арабелла Астра Нуар из Солярного Перекрёстка снисходительно принимала подобное поклонение. Хозяйка её обожала, хозяину она благосклонно позволяла изредка себя гладить — только по голове — а хозяйские дети относились к ней с должным благоговением, и она милостиво это благоговение принимала.

* * *

Розалинда Скоур всегда была красавицей. В детстве она была прелестным ребёнком — белокурым, пухленьким ангелочком с большими наивными глазами чудесного аквамаринового цвета. Став подростком, она избавилась от младенческой пухлости, но очарования не потеряла, оставаясь наивной, весёлой и беззаботной. В девичестве она была прекрасна красотой английской розы, как говорили её многочисленные поклонники. Замуж она вышла за давнего друга семьи, который красивых слов не говорил, но любил её всей душой и исполнял все её желания. Она родила двух здоровых, послушных детей, к сожалению, не унаследовавших её небесной красоты, но зато обладавших практичным характером и умом её супруга. И вот, когда дочка уехала в Хогвартс вслед за старшим братом, Розалинда почувствовала, что дома ей невыносимо скучно. И тогда она решила взять книззла — очаровательную кошечку, разумеется, породистую и здоровую. Чёрного цвета, чтобы мех любимицы оттенял все ещё прекрасные белокурые локоны хозяйки. Муж Розалинды предпочёл бы ещё одного ребенка, но настаивать не стал.

Арабелла оказалась непростой книззлой. К её несомненной красоте прилагался Характер — да такой, что её хозяйка порой просто терялась. Например, Белла — как коротко её называли дома — категорически отказалась есть на полу, за первым же в новом доме ужином запрыгнув на стул за столом и вопросительно и требовательно мяукнув. Все попытки отправить книззлу туда, куда Розалинда поставила её миски, натыкались на полный царственного недоумения взгляд и мгновенное возвращение за обеденный стол.

Муж, посмотрев на борьбу характеров двух прекрасных дам, пожал плечами и приказал их домовушке сервировать Арабелле Астре на столе, разумеется, при условии, что есть Белла будет исключительно из собственной тарелки, а на изумление жены ответил, что существо с родословной такой длины вполне достойно есть за одним столом с магами, чистокровными всего-то в семи поколениях. Белла внимательно выслушала хозяина и снисходительно мурлыкнула, соглашаясь с его словами — и Розалинда, поразмыслив, пошла на уступки.

Второй раз свой характер Арабелла Астра Нуар показала вечером, наотрез отказавшись спать на своей лежанке и заняв кровать в одной из гостевых комнат. А когда Розалинда, сама не зная, смеяться ей или сердиться, попыталась переместить книззлу в приготовленные для неё апартаменты, та вывернулась из её рук и демонстративно забилась под одеяло.

Муж, которому Розалинда пожаловалась на своеволие Беллы, в очередной раз пожал плечами и предложил оставить животное там, где оно устроилось.

— Но кошачий домик! — пролепетала Розалинда. — Он же стоил почти сто галеонов!

— Ну, так пускай себе стоит, — зевнул супруг. — Сохранней будет. Как и твои нервы, дорогая.

И Белла обзавелась собственными апартаментами — а чудесный кошачий домик, построенный в стиле швейцарского шале, так и остался пустовать в гостиной. Её вообще мало интересовали кошачьи игрушки, подушки и когтеточки: Арабелла Астра откровенно предпочитала человеческие вещи. И даже для точки когтей она выбрала именно их — одно кресло в гостиной, у которого была восхитительно удобно изогнутая для подобного спинка, и одну из резных деревянных панелей с изображением какой-то исторической битвы — ни сама Розалинда, ни её супруг понятия не имели, какой.

К хозяйским детям Арабелла Астра относилась... снисходительно, но не позволяла брать себя на руки или гладить по спине — лишь изредка, в знак великой милости, по голове. Но когда подросшую Беллу хозяйка решила «познакомить» с таким же породистым книззлом, Белла устроила кавалеру показательную трёпку, а потом не менее показательный разгром хозяйской гостиной. Муж Розалинды хмыкнул и посоветовал не принуждать прекрасную даму, а розовую отделку гостиной, обожаемую Розалиндой, с огромным облегчением приказал заменить на нечто более сдержанное — чтобы не провоцировать Беллу.

Ибо розовый цвет Арабелла Астра недолюбливала — что однажды и продемонстрировала, тщательно разодрав одну из выходных мантий хозяйки, которую та приготовила специально для колдофотосессии со своей питомицей. А чтобы та не смогла воспользоваться Репаро, утащила и где-то зарыла клок ткани с груди.

— Дорогая, надень мантию под цвет глаз, — посоветовал супруг, — в ней ты будешь просто божественно прекрасной.

— Но розовый цвет так освежает, — неуверенно сказала Розалинда.

— Ты и без того свежа, как в юности, — супруг поцеловал ей кончики пальцев, и довольная Розалинда приказала принести мантию цвета морской волны — к этому цвету Белла отвращения не питала.

На то, чтобы совершенно освоиться в доме, у Арабеллы Астры ушло месяца полтора. Ещё столько же книззла потратила на то, чтобы изучить окрестности.

А потом она заскучала.

Тем более, что погода на улице стояла солнечная и тёплая, дожди шли редко, а никого интереснее ящериц и стрекоз рядом с домом, увы, не водилось.

Сначала она выбиралась погулять неподалеку от дома, потом её отлучки стали все длиннее — пока, наконец, она не забралась так далеко от хозяйского дома, чтобы совершенно потерять его из виду. И тут, среди зелёных холмов, Арабелла Астра почувствовала смутно знакомый запах, который заставил её позабыть все на свете и пойти за ним. Она была готова идти куда угодно — несмотря на то, что уже проголодалась, устала, а мягкие подушечки лап, непривычных к длительным прогулкам, нещадно болели.

И в конце концов, перебравшись через неприятную, твёрдую, отвратительно пахнущую дорогу, она увидела Его.

Крупный чёрный книззл, припав к земле, замер, выжидая момент, когда можно будет схватить беспечно греющуюся в нескольких футах от него ящерицу.

* * *

Лорд очень любил свой новый дом — прежде всего потому, что вокруг него на сотни ярдов раскинулась Его, Лорда, личная территория, с холмами и перелесками, с несколькими ручьями и цветущим лугом, где можно было вдоволь побегать с хозяином, а не сидеть взаперти в небольшой городской квартире. Или погулять одному, без хозяина, когда Лорду хотелось поохотиться или просто побыть в одиночестве, слушая ветер и жадно ловя новые, незнакомые запахи. Вот и сейчас должна была быть славная охота — но тут Лорд уловил чужое присутствие и вздыбил шерсть на загривке. Чужой! Книззл! Вернее... вернее, чужая.

Заметив, что её увидели, Арабелла Астра на всякий случай остановилась и, дёрнув хвостом, приветственно мурлыкнула. Этот чужак сразу её заинтересовал — не то, что тот белоснежный вальяжный книззл, с которым её на днях опять пыталась знакомить хозяйка.

Лорд мрачно уставился на непрошеную гостью. Книззла, вроде наглого серого Поттера, он бы уже атаковал со всем пылом защищающего свои владения истинного хозяина этих мест, но это была все же дама... и, кажется, чем-то смутно знакомая Лорду. Тем временем ящерица, которую Лорд выслеживал, благополучно скрылась. «Принесло же тебя!» — было явственно написано на чёрной усатой морде.

— Мр-р? — вопросительно повторила Арабелла, переступая передними лапками.

Ей хотелось его хорошенько обнюхать, а потом, может быть, даже и поиграть — а лучше поохотиться вместе на ящериц. Она бы показала ему, как правильно это делается!

— Мра, — сумрачно ответил Лорд, глядя на книззлу. И вот чего ей, собственно, надо?

— Мр-р! — обрадовалась ответа Арабелла и игриво подпрыгнула.

Взгляд, которым одарил её Лорд, был преисполнен скептицизма, но Арабеллу Астру это ничуть не смутило. Подбежав к нему, она легонько ударила его лапкой со спрятанными когтями, и кокетливо отпрыгнула в сторону.

Нет, подраться Лорд был не против, но драться с дамой? Пусть и без когтей? Видимо, его новая знакомая была слегка не в себе.

Арабелла Астра, отбежав на пару шагов, обернулась и, увидев, что Лорд не двинулся с места, удивлённо остановилась и недоумённо мяукнула.

Лорд посмотрел на прекрасную даму, которой вздумалось побегать по его территории, и задумался: а если её прогнать? Вежливо?

Вдохновлённая его пристальным и, вроде, не особенно агрессивным взглядом, Арабелла Астра вновь подбежала к нему, но на сей раз бить лапой своего нового знакомца не стала, а потянулась к нему своим чёрным носом, чтобы его обнюхать.

Обнюхивание Лорд стерпел — снисходительно . В конце концов, все дамы, хоть двуногие, хоть четвероногие, имеют право на некоторые странности — если, конечно, не пытаются его побить или отобрать у него еду.

А Арабелла вдруг тихо мурлыкнула, утробно и низко, и потёрлась щекою о его щёку, подойдя совсем близко и прижавшись к нему всем своим телом.

Заинтересованный Лорд решил посмотреть, что будет дальше. В конце концов, он часто слышал, что дамам нужно уступать!

...Когда Арабелла Астра ближе к вечеру вернулась домой, Розалинда только руками всплеснула, а потом, в ужасе от пришедшей к ней в голову мысли побледнела и, схватив в охапку свою пыльную и растрёпанную любимицу, посадила её на стол и долго нервно ощупывала и осматривала, больше всего на свете опасаясь увидеть где-нибудь кровь.

Но никакой крови не было...

Рыдающая Розалинда, заламывая руки, бросилась к мужу, который при виде супруги сначала побледнел, а потом, выслушав историю трагического путешествия Арабеллы Астры, с заметным облегчением отправился зачаровывать их территорию, пробормотав что-то вроде «Чтобы эта зараза больше не удирала!»

А через месяц встревоженная Розалинда стала замечать, что её любимица стала набирать вес и сделалась донельзя раздражительной.

Волнуясь, она попыталась посадить её на диету, но показательный разгром гостиной и кухни, который ждал Розалинду на следующее же утро после этой попытки, заставил её отказаться от подобной идеи. Пришлось вернуться к прежнему режиму кормления и, вздыхая, в то же время умиляться аппетиту «дорогой девочки», внезапно возлюбившей, помимо рагу с кроликом и цыплёнком, творог и почему-то свежие огурцы.

А ещё через месяц...

С вечера Арабелла очень нервничала. Она несколько раз обошла весь дом в поисках чего-то очень важного и, наконец, удалилась в свои апартаменты, зайдя в которые поутру, Розалинда с ужасом услышала пронзительный писк... кошачьих детенышей.

— Как они сюда забрались? — в первый изумилась она.

Арабелла, лежавшая посреди широкой кровати, одеяло на которой было скомкано в некое подобие большого гнезда, посмотрела на свою хозяйку и вдруг зашипела, а потом продолжила вылизывать серовато-бурое полосатое существо, мокрое, крохотное и больше похожее на крысу, чем на котёнка.

И только сейчас Розалинда заметила на постельном белье потёки и пятна крови.

— Мерлин! — простонала несчастная Розалинда. — Да как же это... да когда же это... какой кошмар! — пролепетала она — и бросилась к мужу, чтобы тот сделал что-нибудь и избавил её от такого позора.

— И что ты предлагаешь мне сделать? — недоумённо поинтересовался с трудом разбуженный ей супруг. — Ну, давай скроем от всех, — предложил он, подавляя зевок. — Подрастут — выпустим где-нибудь подальше, пусть бегают...

— Но они же абсолютно беспородные! — едва не плача, воскликнула Розалинда. — Как будто с помойки в Лютном! — На помойке в Лютном она никогда не была, но слышала, что место это абсолютно жуткое. — Может, их... ликвидировать? — вдруг предложила она и с надеждой посмотрела на мужа.

— Ликвидировать? — переспросил её муж удивлённо и явно неодобрительно. — Ну... делай, как считаешь правильным, дорогая, — всё же не стал он с ней спорить.

— Бьюти! — немедленно позвала домовушку Розалинда. — Там Арабелла Астра... с котятами... так вот, избавься от котят, как хочешь!

— Конечно, госпожа, — торопливо закивала юная домовушка. Своего имени она очень стеснялась — что это за имя такое для домового эльфа? Назвали как какую-то птичку! Имя родившейся в доме её матери эльфийки давала юная тогда Розалинда, и она же получила её в приданое, выйдя замуж — и как раз ей оно до сих пор очень нравилось.

А у самой Бьюти никто, конечно, не спрашивал.

Бьюти понятия не имела, как можно избавиться от котят. Пришлось перенестись ненадолго к маме — и та, поругав неразумную дочку, поделилась с ним быстрым и простым способом. Так что, вернувшись домой, Бьюти наполнила водою ведро и решительно вошла вместе с ним в апартаменты Арабеллы.

Та крепко спала. Рядом с ней спали и малыши — три крохотных разноцветных котёнка, чёрненький, рыжий и буро-серый в полоску. Бьюти, немного подумав, решила начать с самого мелкого и, взяв полосатого, подняла его в воздух, крепко сжав в своей длинопалой руке. Малыш был тёплым и пах шерстью и молоком, и, проснувшись, тоненько и испуганно запищал, разевая беззубый розовый ротик — и Бьюти, зажмурившись и замирая от жалости, сунула его в воду. Котёнок задёргался, и она, чувствуя, как отчаянно борется он за жизнь и ощущая себя убийцей, разжала и отдёрнула руку и, плача от отчаяния и боли, тупо стояла и смотрела, как тот барахтается в холодной воде.

Арабелла, услышав отчаянный писк, проснулась — и бросилась к ведру, опрокинув его и выхватив из образовавшейся лужи полосатого котенка. Арабелла начала его отчаянно вылизывать — и тот, нахлебавшийся воды, закашлялся и жалобно запищал. На кровати, оставленные матерью, замяукали двое других, а Белла, схватив полосатого малыша за шкирку, отнесла его на постель — и с яростью набросилась на Бьюти.

И та, в кровь изодранная длинными острыми зубами и когтями словно взбесившейся книззлы, с огромным трудом от неё отбившись, выскочила за дверь и, плача и выкручивая себе уши, кинулась по коридору к нервно ожидавшей её в своём будуаре хозяйке, слыша за спиной громкие и совершенно жуткие вопли.

Услышала их и Розалинда — которая, испугавшись за свою драгоценную пушистую девочку (ибо ну что может стрястись с домовичкой?), выбежала из своего будуара и, едва не столкнувшись с Бьюти в коридоре, оттолкнула её и буквально влетела в комнату.

— Арабелла, — запричитала Розалинда, — что с тобой, девочка моя?

Арабелла при виде хозяйки прыгнула на постель к пищащим котятам и встала над ними, вздыбив шерсть и злобно завывая.

— Белла, моя дорогая! — в отчаянии проговорила Розалинда, увидев на кровати всё тех же троих похожих на крыс котят. — Но они же... это же... они же совершенно безродные! Это же... — она попыталась вспомнить нужное слово, но в голове крутилась какая-то ерунда, — мезальянс! — вспомнила она, наконец. — Зачем тебе ЭТО? — спросила она, брезгливо потянувшись было к кровати.

Арабелла не знала, что такое мезальянс, да и знать не хотела — но своих детенышей была готова защищать до последней капли крови, хоть своей, хоть чужой. И протянутую хозяйкину руку полоснула когтями без всякой жалости.

— Белла! — взвизгнула Розалинда, схватившись за раненую конечность. Царапины были глубокими, и кровь из них потекла сильно — и до глубины души оскорблённая в своих лучших чувствах Розалинда покинула комнату, отправившись жаловаться и искать понимания у своего супруга.

Супруг, однако, предложил обратиться в Мунго, чтобы обработать царапины, а на возмущение супруги резонно поинтересовался, понравилось бы Розалинде, если бы кто-то попробовал так поступить с ней самой.

— Как ты можешь нас сравнивать? — возмутилась было она. — Я не нагуливала детей невесть от кого и...

— А если бы нагуляла? — спросил он очень мягко и терпеливо. — Ты разве позволила бы их утопить?

— Да что ты вообще говоришь такое?! — воскликнула она, чуть не плача — и судьба котят была решена.

А потом безутешная Розалинда стала искать виновника происшествия — и, конечно, нашла.

* * *

Она увидела его совершенно случайно, когда Лорд охотился в высокой траве и, как раз поймав мышь-полёвку, искал место поукромнее, чтобы насладиться своей добычей.

Обнаружив презренного соблазнителя и осквернителя чистоты породы, Розалинда отправилась к его хозяевам — требовать сатисфакции. То есть лишения негодяя возможности и впредь пользоваться доверчивостью невинной девочки Арабеллы — и заодно принятия ответственности за беспородный приплод.

Открывшая дверь Франческа, увидев на пороге слегка запыхавшуюся молодящуюся блондинку в модной и дорогой мантии доброжелательно ей улыбнулась:

— Добрый день, мэм... мы с вами соседи? Мы не так давно сюда переехали, и я пока что не знаю всех... прошу вас, входите!

— Меня привело к вам ужасное несчастье, — начала Розалинда, недовольно поглядев на одетую в маггловскую футболку и, Мерлин великий, джинсы! темноволосую кудрявую женщину, уселась на диванчик в гостиной. — Моя Арабелла, моя невинная девочка! — она вытерла глаза кружевным платочком. — Ваш негодяй сломал ей жизнь! Это такой позор, такой позор!

— Что? — побелев, Франческа обессиленно опустилась в кресло напротив. «Сломал жизнь»?! Но... но ведь Тони всего одиннадцать! Он... он не мог, он просто не мог, это же физиологически невозможно! Или... или он... может быть, он как-то поранил её дочь? Как-нибудь так, что остался уродливый шрам... Какой ужас!.. — Что случилось? — едва выговорила она.

— Как что случилось? — возмущённо изумилась Розалинда. — Котята! Беспородные! А наша Арабелла, между прочим, чистейшей породы, с родословной... Это же кошмар, если кто-нибудь узнает! Вы должны стерилизовать это чудовище и забрать его отпрысков! — потребовала она и обвиняюще уставилась на Франческу.

— Котята? — непонимающе переспросила Франческа. — Какие... так вы... Мерлин, так вы про Лорда? — с облегчением выдохнула она, не сумев удержаться от счастливой улыбки. — Но я... я заберу, да, — у неё совсем не было сил сейчас спорить с этой рассерженной дамой. Радость от того, что «негодяем» оказался не её Тони, а Лорд, от которого любое безобразие было, в общем-то, вполне ожидаемым, переполняла её и делала очень сговорчивой.

— Ну, разумеется, вы их заберете, — Розалинда поправила безупречную прическу. — Но главное — стерилизуйте этого мерзавца! — кровожадно добавила она.

— Вы извините, но я сама решу, что мне делать с собственным книззом, — нахмурилась Франческа. — Нужно лучше следить за своей питомицей, если вы не хотите получить неожиданное потомство, — добавила она мстительно.

Вообще-то она и сама давно уже задумывалась о кастрации Лорда — но не собиралась позволять неизвестно кому указывать ей, что делать.

— Когда я могу забрать котят? — спросила она решительно.

— Каких котят? — удивился вошедший в гостиную Тони. — Здравствуйте, мэм, — вежливо поприветствовал он гостью. Лорд важно шествовал следом за хозяином.

Франческа только вздохнула, предчувствуя бурную реакцию гостьи — которая, кстати, ей даже не представилась! — на появление Лорда.

— Пока не знаю, — ответила она сыну. — Его котят, насколько я понимаю, — она укоризненно посмотрела на Лорда. — Вот сам и будешь потом их воспитывать! — сурово сказала она ему.

— Мау? — изумился ошарашенный Лорд.

— У Лорда котята? — обалдел Тони. — Это как?

— И вот это животное вы назвали... Лордом? — возмутилась Розалинда. — Он же метис! Посмотрите на его хвост, на его морду — какой из него Лорд! Бедная моя девочка! — вновь запричитала она.

— Мам, это вообще кто? — возмутился оскорбленный за питомца Тони, а Лорд смерил гостью многообещающим взглядом.

— А действительно, — неожиданно язвительно сказала Франческа, — простите, мэм, но вы не представились. И да, — она сурово посмотрела на Лорда, — это твои котята. Во всяком случае, эта дама так утверждает. Что, скажешь, не было?

* * *

Вернувшаяся домой с победой Розалинда, собрав все семейство за обедом, обрадовала их известием о том, что можно будет вздохнуть спокойно, ибо ужасное беспородное потомство Арабеллы Астры отправляется к их ужасному отцу. Но, к её крайнему изумлению, новость вызвала у собравшихся совершенно иные чувства. Супруг только хмыкнул, а дети — Роджер и Патриция — наотрез отказались отдавать двух котят: рыженького Персика решила взять к себе дочь, а черного Юстаса — сын. Хорошо, что на полосатую подзаборницу, оставшуюся безымянной, желающих не нашлось, и даже Арабелла к подросшему уже потомству относилась весьма прохладно.

Так что через пару недель, едва котята как следует научились есть что-либо, кроме молока, никому так и не приглянувшаяся полосатая крошка отправилась к своему отцу — Лорду.

— Здравствуйте, миссис Берджис, — Розалинда поприветствовала хозяйку коварного соблазнителя и кивнула державшей в руках переноску с котенком Бьюти: — Отдай это существо его новым хозяевам!

Существо вздыбило шерсть, став похожим не то на дикобраза, не то на маггловский ершик для мытья посуды, и злобно зашипело.

— А характер точно, как у Лорда! — ухмыльнулся Тони.

— Мр-ря! — Лорд сердито дернул хвостом.

— Благодарю вас, — прохладно проговорила Франческа, забирая у эльфийки корзинку. — Всего доброго, — закрыв дверь, она поставила её на пол и, вздохнув, присела на корточки. — Ну, иди сюда, — позвала она Лорда. — Твоё дитя, говорят... воспитывай, — очень укоризненно проговорила она. — Какого хоть оно пола, хотела бы я знать... кроха, ты кто? — спросила она котёнка.

— Мя-я! — существо посмотрело на Франческу с видом вдовствующей королевы в изгнании и перевело взгляд по-котеночьи голубых глаз на Лорда. — Ш-ш-ш-с-с!

— Это девочка, — фыркнув, перевел Тони. — И она заявила Лорду, что она тут хозяйка!

— Мрау! — оторопел от такой наглости Лорд. — Ш-ш-ш-с-с-з!

— Такое впечатление, что я в каком-то террариуме, — пробормотала Франческа.

— Точно! — обрадовался Тони. — Надо ее Эфа назвать! — Существо протестующе заорало. — Тогда Серпенс! — новый негодующий вопль. — О, помнишь, ты мне Киплинга давала почитать? — повернулся Тони к маме. — Про мангуста и змей? Будешь Нагини? — спросил он взъерошенного котенка.

— Мя? — свеженареченная Нагини задумчиво склонила голову и перестала щетиниться. — Миу!

...Все попытки Теофраста и Франчески отговорить Тони от столь одиозного имени оказались безрезультатны.

— И что? — изумился Тони. — Ну, был тут Лорд Волдеморт, — Лорд неодобрительно мяукнул, — да не ты! И была у него змея Нагини, — полосатое чудовище прекратило скрадывать лордов хвост и гордо муркнуло. — Так у не-магов вон Гитлер был, — продолжал Тони, — что, ни одного Адольфа нет? Ага, как же.

— Я не знаю, кто такой Гитлер, — со вздохом проговорила Франческа, накрывая стол к чаю, на который должна была зайти этим вечером её свекровь. Отношения у них складывались довольно непросто, и хотя Теофраст всякий раз утешал жену тем, что понравиться его матери в принципе невозможно, поэтому не стоит даже и надеяться на что-то такое, и говорил, что им вообще совсем не так уж необходимо общаться, Франческа пока что не оставляла своих попыток. — Но для всех английских волшебников эти имена ассоциируются с войной и убийствами, и мне не кажется хорошей идеей так называть нашу кошку.

— То есть наша кошка пойдет их всех убивать? — Тони захохотал. — Они что, тут совсем? Нагини! — позвал он. Маленькая книззла досадливо на него покосилась. — Ты пойдешь всех убивать?

Нагини стукнула хвостом по полу, намекая, что если её и дальше начнут отвлекать от поимки лордова хвоста, то насчет убийств она может и подумать. — А вы говорите! — победно подытожил Тони.

— Просто людям неприятно будет их слышать, — как можно мягче сказал Теофраст. Грядущий визит матери, с которой он обычно виделся трижды в год — на Рождество, её день рождения и ещё один раз, незадолго до или после собственного — его угнетал, но спорить с женой ему не хотелось. — И они будут странно смотреть на тебя и, может быть, думать, что твоя семья разделяет его взгляды.

— Глупость какая! — немедленно заступилась за сына, которого никто и не думал обижать, Франческа. — Пусть расскажет тогда им про Киплинга... и даже даст почитать, — предложила она.

— Ага, так и сделаю, — немедленно согласился Тони.

* * *

За открытым по случаю тёплой погоды окном раздалось злобное шипение на два голоса.

— Что это? — изумилась пришедшая навестить сына и невестку миссис Берджис, неодобрительно поджимая и без того тонкие губы.

— Это Лорд опять дает понять Нагини, кто в доме хозяин, — очень вежливо объяснил Тони и улыбнулся самой ангельской улыбкой, при виде которой Франческе захотелось закрыть глаза. Иногда Тони становился невыносимо похож на отца.

Из рук гостьи выпала чашечка чая.

Теофраст вдруг подмигнул Тони и незаметно сделал восхищённый жест, а потом почти с таким же невинным видом добавил:

— Нагини бывает порой такой своенравной, матушка — я даже представить боюсь, что бы она тут натворила, если б не Лорд.

Возмущенная миссис Бёрждис поспешила откланяться, думая, что женитьба сына на этой... американке полностью испортила такого милого послушного мальчика. А все эта... девица, побери её Мордред!

— А я говорил, что моя матушка — дама эксцентричная и лишённая чувства юмора, — улыбаясь, говорил Теофраст, скармливая Нагини и Лорду кусочки ветчины. — И ты знаешь, — обратился он к Тони, — я должен признать: был не прав. Это была замечательная идея — назвать малышку Нагини.