Немного о драконах (джен)

Хогвартс, Шотландия. 1994г.

— Бесполезно. Говорю тебе, Гермиона, это бесполезно.

— Гарри… — Гермиона чуть было не выронила стопку тяжеленных томов, которую держала в руках, но в последний момент умудрилась пристроить ее на незанятый краешек стола и присесть рядом с другом. — Гарри, но мы же только начали. Ты только вчера узнал обо всем от Хагрида, у тебя не было времени просмотреть даже основные работы по…

— Драконы! — взорвался Гарри. Поддержка Гермионы была дорога ему — особенно сейчас, когда они с Роном поссорились — но порой подруга была чересчур… настойчива. — Драконы, Гермиона! Сколько бы я про них ни прочитал, Седрик и Флер наверняка знают про них гораздо больше, не говоря уже о Краме! Даже если они до последнего не будут в курсе, они найдут выход на месте, придумают что-нибудь, а я… Что я могу?

Он обреченно ткнулся лбом в столешницу. Подумать только… драконы. Весь его, Гарри, опыт общения с драконами состоял в помощи при отправке в заповедник Норберта — дракончика, вылупившегося из выигранного Хагридом яйца — но и то большую часть работы тогда проделали Чарли Уизли с друзьями. И потом, Норберт был совсем маленьким… а судя по тем струям пламени, что вырывались из-за загородки в Запретном Лесу, в первом испытании будут самые настоящие, взрослые драконы. Флер и Крам с ними точно справятся, да и Седрик тоже — все же он один из лучших учеников в Хогвартсе… а он сам?

Гарри почувствовал, как на него камнем наваливается злость. Кто бы ни кинул его имя в Кубок, этот человек очень сильно хотел его подставить, и у него получилось. Сам Турнир, ссора с Роном, шепотки по углам и — не в первый уже раз — всеобщая неприязнь… никогда, даже в прошлом году, когда Хогвартс окружали дементоры, Гарри не хотелось так убежать отсюда.

— Ты просто устал, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Ты просто устал… у тебя был трудный день, а тут еще это все…. — она неопределенно махнула рукой, подразумевая, видимо, значки «Поттер-вонючка» и прочие плоды нездоровой деятельности Малфоя и компании. — Ты посиди пока тут, а я пойду и посмотрю еще что-нибудь по теме. Мы выпишем названия книг, а искать… искать начнем уже завтра. Хорошо?

— Угум.

— Вот и славно.

Гермиона вымученно улыбнулась и бросилась к стеллажам в дальнем конце библиотеки. Гарри приподнялся на локте, открыл первую попавшуюся книгу, нехотя пролистал ее и подавил новый всплеск раздражения: короли, дамы… Гермиона что, легенды сюда притащила? Зачем? Как легенды помогут ему справиться со здоровенным огнедышащим чудищем?

Справедливости ради стоило отметить, что иллюстрации в книге были просто великолепные: яркие и на удивление реалистичные, невзирая на то, что самой книге, казалось, было лет четыреста минимум. Гарри даже улыбнулся, засмотревшись на одну картинку: нарисованные люди — рыцари в тяжелых доспехах и дамы в пышных платьях — суетливо толпились вокруг чего-то, больше всего смахивавшего на огромное деревянное чучело дракона; в небе над ними парила парочка настоящих драконов — один красный, другой черный. То ли автор книги очень сильно не любил драконов, то ли в то время с ними была связана куча суеверий, но под настоящими драконами были изображены, казалось, все возможные бедствия: и ощетинившееся копьями войско, и гора покрытых язвами трупов, и припорошенные снегом посевы, и даже — под самым брюхом красного дракона — небольшая черная дыра, увеличивавшаяся с каждой минутой…

Что?

Гарри моргнул — черная дыра в углу картинки действительно разрасталась; вот она поглотила обоих драконов, вот под ней уже половина картинки, а еще через пару мгновений она захватила весь лист. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Гарри наклонился к книге почти вплотную; едва кончик его носа коснулся черной пустоты на месте листа, как он почувствовал, что падает… летит вниз, в никуда сквозь темноту… и будет падать долго, очень долго, если не вечно…

Ожидания не оправдались: едва Гарри зажмурился и приготовился к неимоверно долгому полету, как тут же весьма чувствительно приложился копчиком о что-то твердое, судя по всему — каменные плиты. Полежав несколько минут и переждав, пока утихнет боль в спине и заднице, он открыл глаза и попытался было приподняться, но тут же рухнул обратно, раскрыв рот от изумления — он был не в Хогвартсе. Окружавшие его стены были не свинцово-серыми, как в школе, а бледно-красными; в узкое незастекленное лился солнечный свет, тогда как Гарри с Гермионой пришли в библиотеку вскоре после ужина; оттуда же, из окна, тянуло теплым ветерком и доносились запахи, больше всего напоминавшие Гарри смрад, стоявший в классе зельеварения во время уроков. Кое-как поднявшись на ноги и доплетясь до окна, он выглянул наружу: вдалеке виднелась голубая полоса реки, а внизу, во дворе, раздавались отрывистые выкрики и звон металла о металл — что там делалось, Гарри мог только догадываться: из-за стены ему не было видно.

Сзади послышался шорох, и Гарри стремительно обернулся; по коридору к нему шли две девочки в богатых средневековых платьях; одной из них, темноволосой и пухлой, было не больше шести лет, в то время как другая — светловолосая и тонкая, как тростинка — могла бы учиться на первом-втором курсе Хогвартса. Обе девочки были озадачены до крайности; младшая чуть не плакала, старшая, судя по поджатым губкам, была скорее рассержена.

— …очень зол, — донесся до Гарри отрывок ее фразы. — Гвенис, я не знаю, что у них там случилось, но чем скорее мы его найдем, тем будет лучше для них обоих…

— Эй! — по какому-то наитию Гарри отскочил от окна и встал прямо перед девчонками. — Вы не меня, случайно, ищете?

— Мама велела тебе присматривать за ним, — пропищала Гвенис, не замечая Гарри. — А как за ним присматривать, если он минуты на месте не усидит?

— Не знаю, — старшая девочка тряхнула длинными, серебристыми с золотом волосами и прошла сквозь Гарри. — Давай сначала посмотрим в богороще, в прошлый раз он там прятался.

Гвенис обреченно всхлипнула и тоже прошла сквозь Гарри, как будто его и не было. Сомнений не оставалось — он каким-то непонятным образом оказался в книге, совсем как в дневнике Реддла тогда, на втором курсе. Никто из тех, кто здесь… живет? существует? — не может видеть его, слышать или ощущать, значит, никто не поможет ему выбраться отсюда. Но… в прошлый раз Реддл заманил его в свой дневник для того, чтобы показать свои воспоминания и убедить Гарри в том, что именно Хагрид открыл Тайную комнату, так, может быть, и здесь, в этой книге, Гарри должен что-то увидеть или сделать?

Хорошо бы еще знать, что именно, мрачно подумал Гарри, на всякий случай бредя вслед за девчонками. А то я застряну здесь на всю жизнь. Ну, или пока Гермиона не разберется, что к чему, и не отнесет книгу Дамблдору. Уж он-то должен знать, что с этим делать…

Королевская Гавань, Вестерос. 183 г. от Завоевания Эйгона.

— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!

Вороны в птичнике разом лишись разума: распушили перья, запрыгали по насестам и закаркали на разные голоса. Бринден протянул руку к самому старому и толстому ворону, своему любимцу, и попытался его успокоить, но тут же отскочил прочь, зашипев сквозь зубы — ворон ощутимо тяпнул его за палец.

— Бракена мать драконами драть! — выпалил Бринден на одном дыхании почерпнутое у замковой стражи ругательство и тут же зажал рот окровавленной рукой. Матушка или леди Мария точно бы не одобрили таких слов и непременно сказали бы, что негоже королевскому сыну — пусть даже и побочному — так выражаться… но ни матушка, ни леди Мария никогда не бегали от старшего брата.

— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!

Поправка: не просто старшего брата, а очень, очень злого — совсем как Великий Иной, получивший обсидиановую стрелу в седалище — тяжелого на руку и упорного в поисках старшего сводного брата.

Выскочив на площадку перед птичником, Бринден осторожно выглянул в окно и снова выругался: Эйгор стоял на мостике через ров с пиками и крутил головой по сторонам, сжимая и разжимая кулаки, а спустя пару минут, решившись на что-то, двинулся к башне великого мейстера. Времени на то, чтобы проскользнуть мимо брата, у Бриндена не осталось — Эйгор неминуемо перехватил бы его внизу или на лестнице, другого же пути из башни во двор (а там — куда глаза глядят, лишь бы людей побольше вокруг, при посторонних Эйгор его не тронет) не было. Разве что…

Дремавший на солнце великий мейстер даже не проснулся, когда Бринден, раскрасневшийся от бега, ворвался в его кабинет. Корпевшие над книгой по истории Бейлор, Эйрис и Мейкар, напротив, оживились — особенно когда их незаконнорожденный дядя полез под стол.

— Судя по тому, как только что разорялся второй Риверс, у тебя проблемы, — съехидничал Мейкар, едва Бринден обосновался в ногах у Бейлора, убедился, что его не видно от входа, и облегченно выдохнул. — Что ты опять натворил?

— Я? — Бринден напустил на себя вид оскорбленной невинности. — Ничего.

— Ничего-о? Да он за это «ничего» готов утопить тебя в первом попавшемся колодце.

— Он всегда… — начал было Бринден и осекся: на пороге стоял Эйгор — бледный, злой и даже не запыхавшийся после подъема по лестнице; видимо, тренировки с сиром Квентином не прошли для него зря:

— Вы… ой. Прошу прощения, великий мейстер, вы…

Великий мейстер чуть всхрапнул в ответ; Эйгор порозовел, а Бейлор с Мейкаром переглянулись и дружно зашикали на него.

— Вы Бриндена не видели? — шепотом спросил Эйгор. — Его сестры сказали, что он пошел в птичник, но там его нет, я смотрел.

Бринден нахмурился и мысленно пообещал привязать Мию и Гвенни косами к стульям за ближайшим семейным ужином. Сестер он любил, но иногда они чересчур сильно распускали языки. Особенно Гвенис, и особенно если ей пообещать чего-нибудь вкусное, вроде ее любимых яблочных пышек.

— Нет, не видели, — невозмутимо отозвался Эйрис; все это время он не отрывался от книги. — А что случилось?

— То, что… — Эйгор покосился на великого мейстера. — То, что он давно напрашивается на взбучку — вот что!

— Это не новость, он всегда на нее напрашивается, — фыркнул Мейкар и поморщился: Бринден под столом ощутимо пнул его в лодыжку. — Но здесь его не было.

— Я видел его белобрысую башку со двора, он высовывался в окно около птичника, — с сомнением в голосе протянул Эйгор. — Он бы не сумел проскочить мимо меня.

Бринден затаил дыхание: только бы братец не догадался заглянуть под стол! Только бы…

— Вообще-то, мог, — вмешался Бейлор. — Около покоев великого мейстера есть гобелен — он закрывает бойницу, чтобы не дуло — и за ним как раз можно спрятаться. Мейкар так и сделал как-то раз, когда мы в прятки играли по всему замку.

— Думаешь, Бринден сидит за гобеленом? — нахмурился Эйгор.

Бейлор пожал плечами:

— Думаю, что уже нет. Сейчас он уже во дворе или еще где-нибудь, за гобеленом он просто пережидал.

Эйгор сердито засопел. Бринден погладил себя по голове: заполучить в союзники самого старшего — и самого вменяемого, чего уж там — из сыновей Дейрона было, определенно, очень большим достижением.

— Ну хорошо же… — прошипел Эйгор с угрозой. — Попадись он мне только… Взгрею так, что родная мать не узнает!

Судя по звукам, он наподдал ни в чем не повинной стене ногой и убрался прочь. Бринден хотел было вылезти и потихоньку сбежать куда-нибудь — может, даже в город, пока сестра и няньки не видят — но заглянувший под стол Бейлор решительно усадил его обратно:

— А теперь рассказывай — что ты наделал?

— Говорю же, ничего, — Бринден попытался вывернуться из его рук, но Бейлор был в полтора раза старше и раза в два сильнее. — Ну, отпусти же!

— Отпущу, когда все расскажешь. Ты сам слышал — Эйгор намерен тебя поколотить…

— И наверняка справедливо, — подхватил присоединившийся к брату Мейкар. — Так что давай, говори — за что?

Бринден надулся и скрестил руки на груди.

— Справедливо, — согласился он. — Я, ну… я взял его арбалет.

— Тот, мирийский? Который ему дед подарил на день наречения?

— Угум, — Бринден поерзал. — Сам бы он мне его ни за что не дал, так что я и решил потихоньку взять пострелять, а потом положить обратно. И, в общем… я его сломал.

— Сломал арбалет? Семеро, Бринден, как можно было сломать арбалет?

— Не сам арбалет, — помотал головой Бринден. — Ту штуку, которая его заряжает. Я… я пытался починить, но, кажется, все вышло еще хуже, — убито закончил он.

— Риверс, — выдохнул после затянувшейся паузы Мейкар, — если бы ты был моим братом и сломал мой арбалет, я бы тебя на месте пришиб. Надо было все-таки тебя сдать.

— Мейкар!

— Да ладно тебе, Бейлор, — Бринден вылез из-под стола и отряхнулся. — Он просто все еще дуется из-за…

— Из-за чего?

Ой. Бринден покосился на племянников и прикусил язык; если рассказывать причину — вполне обоснованную, кстати — по которой еще и Мейкар на него злится, то пришлось бы рассказывать про все: и про вылазку на замковую кухню, и про дорнийские марципаны с перцем… а Бейлор временами был чересчур правильным и ответственным.

— Откуда мне знать? Спроси у него самого. И вообще, — прибавил он, многозначительно косясь на заворочавшегося великого мейстера, — кажется, мне пора. У меня сейчас не урок истории.

Задрав напоследок нос (просто, чтобы позлить Мейкара — пусть хоть понапрасну не бесится) и едва не споткнувшись о порог (чуть было весь эффект не испортил!), Бринден помчался вниз, перепрыгивая через несколько ступенек зараз. В его распоряжении был весь Красный замок — ну, не считая крепости Мейгора, где сидит злющий братец — а еще вся Королевская Гавань и, может, даже Королевский лес, если он успеет добежать до него, конечно. Впрочем, и без леса можно было найти, чем заняться: дойти до холма Рейнис и полазать по руинам Драконьего Логова, посидеть на плечах у статуи Бейлора Благословенного (сначала на нее надо было вскарабкаться, правда, но Бринден без ложной скромности мог заявить, что в этом он оставлял далеко позади всех мальчишек Королевской Гавани); на худой конец, можно погулять по Блошиному концу, стащить пару пирожков и посмотреть на кукольников… Да мало ли чем можно заняться, пока тебя не видят старшая сестра, приставленная к королевским бастардам нянька и леди Мария!

Воодушевлённый своими грандиозными планами (планы Молодого Дракона по завоеванию Дорна по сравнению с планами вылазки в город были просто игрой в солдатики), Бринден галопом пронесся через половину внутреннего двора. Под ногу ему попался какой-то камень; не особенно задумываясь о том, что делает, Бринден развернулся и от всей души пнул его…

…прямо в сторону выходившего из крепости Эйгора.

Следующие несколько минут Бринден усиленно размышлял над тем, почему Таргариены (или наполовину Таргариены) не умеют летать, как драконы, ну или хотя бы как голуби; одновременно с этим он во весь дух несся от взбешенного брата к дворовой лестнице. Лестница — выцветшая на солнце, с выщербленными ступенями и кучей поворотов — была для него самым настоящим спасением: Бринден бегал по ней — и от братьев тоже — столько раз, что изучил каждую ее ступеньку, каждый, даже самый мелкий, поворот. Эйгор в некоторых местах наверняка будет спускаться медленнее, чтобы не споткнуться, и даст ему фору; сам он просто спрыгнет с пролета вот здесь, здесь и вон там, внизу, и будет уже во дворе, а там…

Последний поворот все-таки подвел Бриндена: неудачно приземлившись после очередного прыжка, он упал и кубарем покатился вниз, в конце концов рухнув рядом с Девичьим Склепом. Отбитые колени и локти горели огнем, тяжко ныли пересчитавшие ступеньки ребра; Эйгор чуть выше притормозил было, обеспокоенно всматриваясь вниз, но едва сообразив, что Бринден не свернул себе шею, тремя прыжками преодолел остатки лестницы и крепко схватил его за шиворот.

— Я сам встану, — запротестовал Бринден, пытаясь подняться. — Не надо меня душить… ай, больно же!

— Сейчас еще больнее будет, — прошипел Эйгор, вздергивая его на ноги; Бринден зажмурился, и тут же получил еще одну затрещину, куда сильнее предыдущей. — Я тебе сколько раз говорил не трогать мои вещи?!

— Н-ну…

— Сколько раз я тебе говорил: не вздумай даже прикасаться к моему оружию, или я с тебя шкуру спущу?!

— Ухо не трогай! Подумаешь, нашелся взрослый!

— Эй! — из окна Девичьего Склепа высунулся Деймон — к матери заходил, не иначе. — Что у вас тут случилось? Чего вы деретесь с утра пораньше?

Воспользовавшись тем, что Эйгор отвлекся, Бринден от души врезал ему локтем под ребра, вывернулся из его хватки и помчался прочь. Сзади раздались приглушенное ругательство, свирепый рык «потом, Деймон!» и топот — Эйгор явно не собирался останавливаться на достигнутом.

Они пробежали через весь восточный двор, когда Бринден начал выдыхаться — впрочем, живое и ругавшееся сквозь зубы напоминание о грозившей нешуточной трепке придало ему сил. На мосту он прибавил ходу, насколько смог: в западном дворе в это время, как правило, было полно людей и требовалось дополнительное время, чтобы лавировать меду ними. Бриндену повезло — он удачно прошмыгнул между несколькими тренировавшимися рыцарями, оббежал горстку болтавших оруженосцев и даже не дернулся от грозного окрика Болла. До тронного зала оставалось совсем немного, когда Бринден все-таки в кого-то врезался.

— Извините, милорд, — выпалил он. — Я вас не заме… — Бринден поднял голову и сглотнул. Сегодня был явно не его день. — Ой.

— Пожалуй, ты прав, — Дейрон чуть прищурился и осмотрел младшего брата с головы до ног. — Действительно, ой. Где ты так испачкался?

— Эм…

— Да еще и рукав порвал. Бринден, тебе, кажется, сшили этот дублет в прошлую седмицу.

— Ну…

— А это что? — Дейрон откинул волосы у него со лба. — Ссадина? Бринден, где ты был? Не на Блошином Конце, надеюсь?

— Я…

Эйгор, пусть даже и рассерженный до крайности, пришелся бы сейчас очень кстати, но Эйгора нигде не было. Помотав головой, Бринден все же его нашел — рядом с Квентином Боллом, сурово выговаривавшем ему за что-то; Бринден даже пожалел брата — нелегко быть оруженосцем у мастера над оружием, наверное, — но жалел недолго, ровно до того момента, как Эйгор очень многообещающе посмотрел в его сторону.

— Бринден?

— Я… я упал. С лестницы. Ну, с той, которая во дворе.

— Бринден, сколько раз я и Мария просили вас по ней не бегать?

Бринден шмыгнул носом. Дейрон был старше их всех, и относился к ним скорее как к своим детям, чем как к сестрам и братьям… что иногда было очень неловко.

— Я не бегал, — буркнул он. — Я просто спрыгнул с нее.

— Матерь всеблагая, Бринден. Лучше бы ты бегал, — вздохнул Дейрон. — Ты понимаешь, что ты мог разбиться?

— Я не… — Бринден исподлобья посмотрел на брата и будущего короля и тяжело вздохнул. — Я не буду так больше делать, Дей… ваше высочество. Обещаю. Можно мне идти? — с надеждой добавил он, глядя на кучку задиравших друг друга мальчишек, к которым мгновение назад присоединился Эйгор; Дейрон посмотрел в ту же сторону и покачал головой:

— Нет, Бринден. Ты же помнишь, что сказал отец: сир Болл начнет твое обучение после твоего восьмого дня наречения.

Бринден стиснул зубы: до его восьмого дня наречения оставалось еще несколько недель, и он ненавидел эти недели всем сердцем.

— К тому же, мне будет спокойнее, если ты пока побудешь у меня на виду, — Дейрон мягко, но решительно взял его за руку. — Идем. Отец принимает тирошийцев в тронном зале, постоишь с Марией среди придворных.

Бринден аж забыл обо все еще нывших ребрах и синяке на лбу — так у него перехватило дыхание.

— Тирошийцев? — восторженно переспросил он. — Настоящих? Ой, Дейрон, а правда, что на самом деле они все лысые, а волосы у них крашеные потому, что это не волосы, а парики? А правда, что они едят щенят на завтрак? А правда, что…

— Бринден, — Дейрон остановился и чуть приподнял его подбородок кончиками пальцев. — Могу я попросить тебя кое о чем?

— М-м?

— Если не хочешь войны между нами и Тирошем — не спрашивай ни о чем тирошийского посла, хорошо?

Бринден торопливо закивал — при отце-то и всем дворе он, конечно, ничего спрашивать не будет, он же не дурак. А вот как-нибудь после, вечером… скажем, на пиру, когда все перепьются дорнийского красного или еще чего-нибудь… пожалуй, можно — все решат, что он пошутил, и ничего ему не будет. Чуть не лопаясь от радости (он идет смотреть тирошийцев! Настоящих крашеных тирошийцев, как в той книжке у великого мейстера!), Бринден покрутил головой и, найдя Эйгора, от души показал ему язык; тот в ответ скривился и потряс тренировочным мечом — погоди у меня, мол. Бринден задумался над тем, какую бы еще рожу скорчить, но тут Дейрон заметил их обмен любезностями и увел его прочь — от новой драки подальше.

В тронном зале было яблоку негде упасть — рыцари и дамы, конюхи и кухонные девки чуть на головы друг другу не лезли, пытаясь разглядеть заморских гостей. Отец Бриндена — король Эйгон, четвертый этого имени — восседал на Железном троне высоко над всеми, так, что Бринден запрокинул голову, пытаясь разглядеть его грузную фигуру среди искривленных мечей. Справа у подножья трона стоял королевский десница, лорд Алин Баттервелл, слева — Дейрон, единственный законнорожденный сын короля и наследник престола; его жена, леди Мария, урожденная Мартелл, стояла чуть поодаль, среди придворных: ни для кого не было секретом, что Эйгон сильно недолюбливал невестку-дорнийку. Самому Бриндену леди Мария — высокая, полногрудая, темноволосая и темноглазая, с ее острым языком и немного не обычным чувством юмора — наоборот, нравилась… когда не хлопотала над ним, как курица над цыпленком, или не пыталась учить хорошим манерам, вот как сейчас, например.

— И где это ты был? — проворчала она, доставая из рукава надушенный платок и с силой вытирая им лицо Бриндену; он протестующе замычал и попытался было отстраниться, но бесполезно — у леди Марии было четверо сыновей и большой опыт общения с младшими незаконными деверями. — Чумазый, как конюшонок… еще и дублет порвал, и лоб разбил! Ради Семерых, Бринден, только не говори, что ты опять…

— Я не был в Блошином Конце, — обиженно протараторил Бринден. На самом деле, он же всего один раз туда сбежал, да и то его почти сразу нашла городская стража — ему что теперь, всю жизнь будут это вспоминать? — И я не лазал на статую Бейлора Благословенного, — хотя хотел, даже после того, как в последний раз его оттуда снимала вся Королевская Гвардия. — Я просто… я просто спрыгнул с дворовой лестницы, миледи. Правда.

Он уже приготовился выслушивать длинную отповедь о том, что незаконность рождения — это еще не повод вести себя не как принц, а как маленький дикарь, но леди Мария только покачала головой.

— Мальчишки, — вздохнула она, складывая платок. — Вон еще один прыгун — в прошлой жизни боги, определенно, сотворили его кузнечиком… Деймон, остановись и отдышись, пожалуйста, ты похож на перезрелый апельсин.

— Простите, миледи, — Деймон Блэкфайр, еще один старший сводный брат Бриндена, остановился около них, поправил одежду и улыбнулся; в новом красно-черном дублете, черном с красным плаще, сколотом у горла фибулой в виде трехголового дракона, и налобном венце черненого серебра с гранатами он выглядел настоящим принцем, так что Бринден даже немножко ему позавидовал — ему самому таким в жизни не стать. — Отец не говорил, что я должен делать?

— Его величество велел передать, чтобы ты в нужный момент вышел поприветствовать девочку.

— И все? — опешил Деймон.

— И все, — кивнула леди Мария. — Пока просто стой здесь и… кхм, старайся не сильно обращать на себя внимание придворных дам.

— Эй, подождите, — заволновался Бринден. — Какую еще девочку?

Девчонок при дворе, по его скромному мнению, была тьма-тьмущая. Действительно: две его родные сестры, две сводные (одна — законнорожденная), а еще всякие фрейлины, дочери и сестры членов Малого Совета, дочери и сестры придворных рыцарей… и все, как одна — в разноцветных платьях с шелестящими юбками, глупо хихикавшие, то и дело заслонявшиеся веерами и постреливавшие глазами в сторону возможных мужей. Если еще и эти тирошийцы свою девчонку привезут, решил Бринден, то это точно будет перебор. Не говоря уже о том, что щенкам на псарне угрожает серьезная опасность быть съеденными на завтрак вместо овсянки с медом.

— Эй! — он подергал леди Марию за шафранно-желтую юбку. — Какую девочку?

— Увидишь, — она поправила ему ворот у дублета. — Стой спокойно, будь любезен. И держи руку вот так — дыра на рукаве не будет так видна.

Бринден хотел было возразить, что дыра все равно не видна, если не присматриваться, но тут трижды протрубили герольды, распахнулись тяжелые резные двери, и в тронный зал вошел тирошийский посол в сопровождении своей свиты. Они были точь-в-точь такими же, как на картинках в книге великого мейстера Норвиля: светлокожими, в разноцветных богатых одеждах, а самое главное — с волосами всех возможных цветов и оттенков; Бринден заметил среди прочих толстого красноволосого тирошийца и решил, что тоже покрасит волосы в красный цвет — он как-то раз слышал от кого-то из придворных дам, что это очень красиво, когда волосы и глаза одного оттенка. Бринден даже начал придумывать план того, как это сделать — нарвать маков и листьев от чардрева, стащить на кухне кипятка и сварить их в нем, а потом попросить Мию и Дени вымыть ему голову этим отваром… можно еще кирпичей туда покрошить, они же тоже красные, только пусть за кирпичами Эйгор лезет, ему самому пока что на замковую стену не вскарабкаться — но тут вспомнил, что они с Эйгором поссорились, и приуныл. Надо все-таки извиниться перед ним — только вечером, когда братец немного остынет. Может, Бринден даже не будет его дразнить и таскать из его тайника медовые пряники… дня два. Или даже четыре. Как получится.

Тирошийцы тем временем дошли почти до самого трона и дружно склонились в поклоне — все, как один. Король благосклонно кивнул им, и вперед вышел толмач — синеволосый, в леопардовом плаще; посол что-то негромко сказал ему, и тот зачастил:

— Почтенный Рого Несторис от имени архона Тироша кланяется Эйгону, четвертому этого имени, королю андалов, ройнаров и Первых Людей…

Бринден пожалел, что стоял в первом ряду — незаметно зевнуть никак не получалось. Этикетные формулы и цветистые приветствия нагоняли на него сон — впрочем, как и на его братьев с племянниками; пышные придворные церемонии бастарды и внуки Эйгона Четвертого одинаково не любили, пусть и по разным причинам.

— …и рад сообщить, что строительство завершено.

По рядам придворных побежал шепоток; многие недоверчиво косились то на тирошийцев, то на короля. Бринден почесал в затылке — он явно чего-то не знал, и ему это не нравилось — и хотел уже спросить у леди Марии, но у той сделалось такое лицо, словно она получила известие о смерти или тяжелой болезни кого-то очень близкого, и Бринден к ней не полез.

— Деймон, — прошептал он. — А что это за строительство такое?

— Наш Милорд-Хочу-Все-Знать что-то пропустил? — тихо рассмеялся тот и взъерошил младшему брату волосы; Бринден скривился: из-за дурацкого прозвища — его Эйгор придумал, примерно в то же время как сам Бринден научился связно разговаривать и задавать вопросы — и из-за того, что на голове у него теперь было небольшое воронье гнездо. — Отец уже несколько месяцев строит за рекой деревянных драконов. Похоже, что сегодня закончили.

Бринден задумчиво наморщил нос:

— Они же бесполезные. Какой прок в деревянных драконах? Они даже огнем не смогут дышать — тут же сгорят.

— Эти могут, говорят, — пожал плечами Деймон. — И еще я слышал, что они огромны. Хотя… увидим вечером.

— Увидим? — Бринден не поверил своим ушам. — Деймон, Деймон… мы поедем вечером смотреть на драконов, которых строил отец?

— Ну-ка! — отмерла леди Мария; вид у нее был уже не расстроенный, а скорее рассерженный. — Бринден, говори потише, а то тебя уже на Стене слышно. Вы поедете, если король позволит — это все же зрелище не для детей.

— То есть, поедем в любом случае — отец нам все разрешает, ты же знаешь, — подмигнул Бриндену Деймон, но тут же осекся и деланно небрежно поправил плащ: из толпы тирошийцев к Железному Трону, заметно робея, вышла тоненькая девочка-подросток в богатом платье. — Кажется, мне нужно идти. Как вы думаете, миледи, я ей пон…

Очаровательно улыбнувшись, леди Мария подтолкнула его в спину — так, что он чуть не вылетел на середину зала; Деймон опешил было, но тут же склонился перед девчонкой в грациозном поклоне. Тирошийка Бриндену не понравилась: какая-то тихая, то и дело красневшая почти до корней волос, да и сами волосы у нее были не зеленые или синие, а светлые, почти бесцветные. Дейнерис в сто раз ее красивее, и Мия тоже, и Гвенис — если перестанет лопать столько пирожков и пряников, конечно… да даже малявка Шира, когда вырастет, будет куда симпатичнее этой бледной тирошийской моли! А ведь Деймону моль, кажется, даже нравится — вон он как передней выставляется, точно голубь перед горлинкой на ступенях Великой септы…

— Выставляется, говоришь? — фыркнула над ухом леди Мария. — Посмотрю я на тебя, когда его величество найдет тебе невесту, и тебе нужно будет произвести на нее должное впечатление.

Бринден фыркнул в ответ — вот еще, не нужна ему никакая невеста, глупости какие! — подождал, пока леди Мария отвернется, и шмыгнул в толпу придворных. Все равно не предвиделось ничего интересного до самого вечера, а значит, можно было побродить по городу, как он и хотел. Главное — проскользнуть мимо дворцовой стражи…

Впрочем, следующие несколько минут враз порушили все его грандиозные планы.

* * *

Спустя некоторое время Гарри окончательно перестал понимать, что происходит. Счет времени он тоже потерял — старые часы Дадли остались в спальне в Хогвартсе, а в этом мире часов, казалось, не существовало вовсе.

Девчонок он потерял еще на выходе из крепости — свернул не на ту лестницу, а когда опомнился, то они как сквозь землю провалились. Не в силах оставаться на месте и ничего не делать, Гарри обошел двор (на конюшню и псарню заходить не стал, правда), спустился по каменной лестнице вниз и… чуть не сошел с ума от количества людей и звуков. Тренировались рыцари (настоящие! средневековые!!), то тут, то там пробегали слуги с поручениями, лаяли псы, ржали кони, из окон длинного здания у одной из стен раздавались звон и грохот и доносился целый букет запахов — таких, что Гарри, пропустивший ужин, чуть язык себе не откусил. Кое-как лавируя в толпе, он протолкался на место посвободнее и отдышался — солнце начинало припекать; впереди виднелась какая-то роща или, может, даже кусочек парка: можно было бы передохнуть там немного, а потом…

— А ну стой, мелкий засранец!!

Гарри подскочил на месте от неожиданности, но тут же сообразил, что кричали не ему; от одного из зданий к роще во весь дух мчался мальчишка лет восьми, в роскошной, но порядком пропылившейся одежде; вслед за ним, размахивая мечом, несся мальчик постарше — темноволосый, худой и чем-то напоминавший Малфоя:

— Стой, кому говорят! Не остановишься — хуже будет!

Гарри нахмурился — уж очень картина смахивала на некогда любимую Дадли и компанией «охоту на Гарри». Конечно, вряд ли у него что-то получится, но… в тот раз, в дневнике Реддла, он же не пробовал колдовать?

— Вингардиум Левиоса!

Валявшаяся неподалеку палка против всяких ожиданий взвилась в воздух и врезалась старшему из мальчишек под колени; тот, выругавшись от неожиданности, полетел в дворовую пыль. Младший пробежал еще немного по инерции, затем остановился и недоуменно заозирался — такого резкого прекращения погони он явно не ожидал.

— Что стоишь? — закричал ему Гарри. — Беги давай, пока он не поднялся!

Мальчишка обернулся и уставился на Гарри в упор. А потом — неожиданно — подскочил к нему, вцепился в руку и потащил вперед, то и дело оглядываясь через плечо.

— М-мы к-куда? — растерялся Гарри.

— В богорощу! — на бегу отозвался мальчишка. — Быстрее, а то Эйгор нас догонит — мало не покажется!

До богорощи (странное название… Впрочем, в этом мире странным было все) они не бежали — летели; второй мальчишка очень быстро отошел от встречи с палкой и рванул за ними следом. Гарри уже думал, что их вот-вот догонят, и драки не миновать, как прямо перед ним возникло дерево — таких Гарри видеть даже в магическом мире не доводилось: чем-то похоже на дуб, но форма у листьев была другая, и сами листья были не зелеными, а алыми, как кровь; кора дерева была белоснежной и очень гладкой, а прямо посередине ствола три небольших, алых (!) дупла⁽¹⁾ образовывали подобие лица. При взгляде на это лицо Гарри стало откровенно не по себе, но мальчишку, кажется, жутким деревом было не удивить: он подпрыгнул, повис на нижней ветке и, раскачавшись, проворно залез на нее; затем быстро перебрался чуть повыше и посмотрел вниз:

— Ну?

— Эм, что? — не понял Гарри.

— Лезь следом, говорю! — мальчишка уверенно карабкался все дальше. — Или ты хочешь, чтобы тебя побили?

Меня не побьют, меня никто не видит и не слышит, хотел сказать Гарри, но тут до него дошло: мальчишка — тот, на дереве, — тащил его за руку так, как будто он, Гарри, был в этом мире настоящим, человеком, а не бесплотным и беззвучным призраком. Однако этот мальчишка был, похоже, единственным, для кого Гарри был настоящим… быть может, он поможет Гарри выбраться отсюда?

— Ну, и куда он опять подевался?

Гарри обернулся и юркнул за странное дерево — взобраться даже на нижнюю ветку он не успел: в нескольких шагах от него стоял старший из мальчишек, потрепанный, но очень злой. Пока Гарри судорожно придумывал, что же делать, тот оббежал всю рощу, заглядывая в дупла и в норы под корнями деревьев; два раза он сталкивался с Гарри нос к носу, но никак не реагировал — точнее, просто проскакивал сквозь Гарри, совсем как те две девочки. В конце концов он сплюнул себе под ноги, не без опаски покосился на лицо на стволе и, проворчав явно что-то угрожающее, убрался прочь. Некоторое время было тихо; потом красные листья наверху раздвинулись, и из них высунулась голова:

— Ушел?

— Угум, — машинально отозвался Гарри. — Можешь слезать. Кто это был?

— Эйгор, — мальчишка спустился на пару веток. — Мой старший брат. Он меня выдрать хочет.

— Это я понял, — кивнул Гарри. — За что?

— Я сломал его арбалет, — мальчишка удобно устроился в развилке ветвей, достал откуда-то из недр куртки яблоко, обтер его о порядочно изгвазданный рукав и с аппетитом захрустел. — Даже не сам арбалет, а зарядный механизм. Сир Квентин сказал, что ничего страшного, в городе есть кузнец, который сможет его починить, но Эйгор не успокоится, пока не даст мне по шее. Он жутко разозлился — арбалет совсем новый, отец его ему месяц назад подарил. А сам виноват, — мальчишка выкинул огрызок, чуть не попав Гарри по макушке, и вытер нос рукавом. — Нечего было жадничать. Я тоже хотел пострелять, а он заладил — маленький да маленький…

Гарри невольно прыснул — мальчишка чем-то напомнил ему Рона; не того Рона, что не разговаривал с ним уже несколько недель, а того, который неловко пытался рассказать, какая вещь от какого брата ему досталась. Мальчишка резко свесился с ветки и уставился на Гарри; тот вздрогнул — глаза у ребенка были ярко-красными, точь-в-точь под цвет листьев странного дерева:

— Что смешного?! Он меня так полдня гоняет!

— Н-ничего, — выдавил Гарри, постепенно понимая, что перед ним не внебрачный сын Волдеморта, а просто… да, просто маленький альбинос: в довесок к красным глазам кожа и волосы у мальчишки были странно светлыми, почти белыми, еще светлее, чем у Малфоев. — И часто он так?..

— Вообще-то, нет, — мальчишка склонил голову набок, пристально глядя на Гарри. — Обычно он носится за мной с четверть часа, а там как повезет. Спасибо за помощь, кстати. Как ты это сделал?

— Сделал что? — прикинулся непонимающим Гарри.

— Во дворе, с палкой. Когда мы бежали от тронного зала, — мальчишка спустился еще ниже. — Этот идиот Герольд сломал кинтану, и Эйгор сбежал от сира Квентина к тронному залу караулить меня. Он почти меня догнал, когда споткнулся о ту палку, но она лежала слишком далеко, — мальчишка прищурился. — А еще там был ты, и ты видел, как Эйгор за мной гонится, и ты крикнул мне бежать, когда он споткнулся… я бы сказал, что ты кинул палку ему под ноги, но она лежала очень далеко и от тебя тоже. Так как ты это сделал?

Черт.

Гарри почувствовал, что влип по колено, причем считая от головы. Книжка там или не книжка, но мальчишка явно был магглом, и если в реальном мире за колдовство при магглах выгоняли из Хогвартса, то здесь могли и убить. Интересно, если человек умирал затянутым в книжку, умрет ли он там, в большом, реальном мире?

— Как тебя зовут? — как можно миролюбивее спросил он.

— Бринден. Бринден Риверс, если тебе интересно, — ответил мальчишка, чуть скривившись на фамилии. — А ты кто такой? Я тебя раньше здесь не видел.

Все его дружелюбие как ветром сдуло, сходство с Роном тоже исчезло; теперь он куда больше походил на Малфоя, причем на Люциуса, а не Драко. Гарри это сходство неприятно удивило, но пасовать перед различными вариациями Малфоев, в этом мире или своем, он не собирался.

— Я Гарри. Гарри Поттер.

— Поттер? Ты не похож на гончара.⁽²⁾

— Я и не гончар, — опешил Гарри.

— Это я понял, — кивнул Бринден. — Ты… ты… — его глаза вдруг странно расширились. — Ты — колдун?!

Гарри икнул от неожиданности. Скорость мышления мальчишки поражала.

— С… с чего ты взял?

— Палка, — ответил Бринден. — И Эйгор обскакал всю богорощу, даже пару раз столкнулся с тобой, но так тебя и не заметил. Или он тебя вообще не видел?

Гарри зажмурился. Погибать — так с музыкой.

— Он меня не видел, — признался он. — Меня никто не видит… кроме тебя, почему-то.

— Кроме… меня? — голос у Бриндена внезапно сорвался; он прикусил губу и мотнул головой, словно отгонял какую-то дурную мысль. — Ладно, неважно. Так значит, ты — Гарри Поттер из Асшая? Все колдуны живут в Асшае, я в книге мейстера Норвиля прочитал.

Гарри понятия не имел ни что такое этот самый Асшай, ни где он находится, ни даже в какой книге об этом можно прочитать, но на всякий случай кивнул.

— Никогда не видел настоящего колдуна из Асшая, — изумленно выдохнул Бринден, но тут же вновь посерьезнел. — А что ты тогда делаешь здесь?

Гарри задумался. С одной стороны, говорить правду было опасно, с другой — если он соврет, то как тогда выберется обратно, к Сириусу и Гермионе? И потом, терять ему уже точно нечего. Наверное.

— Мне надо кое-что узнать про драконов, — честно сознался он.

Результат превзошел все ожидания — Бринден чуть не свалился с дерева.

— Про драконов?! Про обычных или про… нас?

— При чем здесь ты? — изумился Гарри. — Про обычных, конечно. Про тех, что летают по небу и дышат огнем.

— При том, что нас называют драконами, — Бринден приосанился на ветке. — Отец говорит, что мы — драконы и от крови дракона, хоть и не в законном браке родились, — он почесал нос. — Правда, Деймон и Эйгор, когда злятся на меня, говорят, что я не дракон, а ворона линялая. Мия говорит, что они — дураки, хоть и старшие, и чтобы я их не слушал, а Дейнерис…

— Стой, стой, стой! — взмолился Гарри; от кучи новых имен у него пошла кругом голова. — Кто это — «мы»?!

— Таргариены, — хмыкнул Бринден так, как будто пояснял кому-то прописную истину.

Гарри понятия не имел, кто эти Таргариены и с чем их едят, но покивал вновь.

— Да, конечно. Я забыл. Извини.

Бринден покосился на него, как на умалишенного.

— Ты едва знаешь, кто такие Таргариены, — протянул он. — И одет как-то странно… Ты точно из Асшая. Мейстер Норвиль говорит, что они все там немного сумасшедшие из-за того, что занимаются магией. Так во всех книгах написано.

Гарри стиснул зубы. Он ничего не знал про этот уже осточертевший ему Асшай, но в Хогвартсе сумасшедших уж точно не было. Ну… почти, разве что профессор Хмури, да и то немножко.

— Есть такое, — нехотя согласился он. — Но мне нужны настоящие драконы. Мне в… — он вспомнил, что в Средневековье не было школ, а если и были, то совсем не обязательно они есть в этом странном мире, — мой учитель велел мне изучить их. А потом забрать кое-что у одного из драконов, что живет около… э-э-э, около Асшая.

— Около Асшая живет дракон?! — глаза у Бриндена стали по рубину — такие же большие и красные. — Большой?

— Огромный, — буркнул Гарри. — Свирепый, и еще плюется огнем во всех, кто к нему подойдет. Но у него есть вещь, которая мне нужна.

— И ты приехал сюда, чтобы узнать все про драконов, а потом вернуться в Асшай и забрать эту вещь? — недоверчиво переспросил Бринден. — А разве в Асшае нельзя ничего узнать?

— Можно, — соврал Гарри. — Но к этим книгам пускают только взрослых учеников. Я… мне… мне еще рано, в общем.

— Рано узнавать про драконов, но не рано что-то у них забирать? И не рано ехать так далеко, чтобы что-то про них узнать?

Гарри пожалел, что персонажей из книг нельзя оживлять и забирать с собой. Вот бы Бриндена на урок к Снейпу разок — интересно, кто кого уделает?

— Мой учитель здесь ни при чем, — вздохнул он. — Он даже не знает, что я здесь. Я… поспорил со старшими учениками, что стяну эту вещь у дракона. Если я даже не попытаюсь…

— Ты дурак, — покачал головой Бринден. — Зачем ты спорил? Ты разве не знаешь, что дракон никогда не отдает своего?

Гарри развел руками — не знал, мол. Бринден с пару мгновений рассматривал его, а потом, фыркнув, спрыгнул с дерева — Гарри едва успел отойти, чтобы мальчишка не свалился ему на голову:

— Идем.

— Куда?

— Как куда? К драконам.

— К драконам? — не поверил своим ушам Гарри. — К настоящим? Они что, здесь?

— Ближе, чем ты думаешь, — хихикнул Бринден.

* * *

Из замка они выбрались не сразу: как только Бринден спрыгнул с дерева и выглянул из богорощи, то тут же спрятался обратно. Выглянувший вслед за ним Гарри не заметил ничего, кроме светловолосого крепыша с игрушечным мечом, задумчиво бродившего по двору.

— Что, еще один твой брат? — тихо спросил он.

— Мейкар. Племянник, — коротко пояснил Бринден. — Но он тоже старше меня.

— И тоже хочет тебя поколотить?

Бринден задумался:

— Нет. Наверное. Не знаю. Он сам виноват. Полез за нами с Эйгором, леденцов этих наелся...

— За тобой и тем, который тебя по двору гонял? — не понял Гарри.

— Угум, — кивнул Бринден. — Есть тут... один человек, сын одного лорда, воспитанник в замке. Даже Бейлора допек, что достаточно сложно. Ну, мы с Эйгором и решили немного его... проучить и подсыпать ему дорнийских марципанов, а Мейкар нас застукал, когда мы на кухни пробрались. Начал возмущаться, что, мол, не одним... э-э-э, нам все съедать, схватил эти марципаны и в рот сунул. Еле отплевался, — Бринден тяжело вздохнул. — Вот идиот, у него мать дорнийка, а он до сих пор не запомнил, что дорнийцы в свои сласти перец кладут.

— Идиот, — машинально согласился Гарри, выглядывая из-за дерева: к крепышу подошла целая толпа девчонок в разноцветных платьях, и тот приосанился, залихватски крутанув меч. — Э-э-э... а это еще кто?

— Где? — Бринден высунулся из-под его руки и недовольно поморщился. — Ой-й... Кажется, мы тут надолго застряли.

— Почему?

— Видишь во-он ту, в сиреневом и серебряном? — спросил Бринден; Гарри присмотрелся и кивнул. — Это Дианна Дейн, фрейлина леди Марии. Говорят, они с Мейкаром поженятся, когда вырастут, так что он сейчас будет перед ней...

— Выпендриваться? — подсказал Гарри. — Ну, показывать разные штуки с мечом и все такое?

— Да, точно. Он вообще это любит — Эйрис говорит, что это потому, что Мейкар думает, что он всегда в тени Бейлора, и пытается не дать о себе забыть, а тут еще и Дианна, так что нам придется подождать, — Бринден уселся прямо на землю и принялся сгребать в кучу опавшие листья. — Эйгор говорит, что никогда не женится, потому что все девчонки — дуры. Я думаю, он прав — я еще ни одной умной девчонки не видел. Ну, разве что Мию и Дени, но они — наши сестры, поэтому они не считаются. Так что я тоже не женюсь, не хочу жить с глупой.

— Вместе со мной учится одна девочка, — сухо заметил Гарри. — Она умнее, чем многие парни.

— Тебе повезло, — вздохнул Бринден. — А одна из дочерей лорда Росби на турнире в прошлом году на турнире подлила Деймону приворотное зелье. Ну, как будто приворотное, мейстер Норвиль сказал, что это был просто отвар каких-то трав, чуть ли не лопухов. Так Эйгор подговорил меня это зелье ей на голову вылить — ну, так, чтобы никто не заметил, что мы нарочно. Деймон ему за это свой тренировочный меч отдал, а мне — лук, почти как настоящие.

— Слушай, — нерешительно произнес Гарри. — Ты можешь мне кое-что объяснить?

— Что?

— Вот ты и... Эйгор, да? Он же тебя гоняет по всему дворцу и побить хочет...

— Хочет, — Бринден воткнул веточку на вершину лиственной кучи. — И побьет, если поймает.

— И вы с ним тут же устраиваете кому-то... ну, ты понял, — скомканно закончил Гарри. — Как такое может быть?

Бринден подпер кулаком щеку, уставился на кучу листьев и чуть нахмурился.

— Ты его не знаешь, — произнес он наконец. — Он неплохой... когда не строит из себя взрослого и умного только потому, что родился на три года раньше, — Бринден выдернул ветку, и куча развалилась. — А то, что гоняет... мы вообще часто ссоримся. Дейрон говорит, что если кто-то в чем-то не прав, то это не значит, что он не прав всегда и во всем. А ему лучше знать, они с отцом, говорят, в последнее время совсем...

Бринден замолк на полуслове и с ожесточением принялся сгребать листья обратно. Гарри отошел к соседнему дереву, прислонился к нему спиной и впервые за долго время задумался о Роне.

По его ощущениям, прошел не один час, прежде чем крепыш и девочки ушли со двора; как только они скрылись из виду, Бринден поднялся и, помахав Гарри, выскочил во двор. Пройдя совсем немного, они оказались перед деревянной дверью, за которой был длинный крытый переход, закончившийся круглой башней; спустившись по щербатым от времени ступенькам (чем дальше, тем зеленее от плесени они были, и тем больше крыс по ним шмыгало, но Бриндену, кажется, было наплевать), Гарри и Бринден оказались перед еще одной дверью, рассохшейся и щелястой⁽³⁾. Бринден толкнул ее, в лицо им повеял ветерок, и Гарри недоуменно заморгал, разглядывая широкую водную полосу прямо перед ними.

— Пойдем, — окликнул его Бринден и двинулся по берегу. Они шли вдоль замковой стены, как чуть позже сообразил Гарри; слева, за рекой, маячил лес, впереди слышались оживленные голоса, и вскоре показались причалы — недалеко от замка явно был порт. Людей и лодок с каждым шагом становилось все больше, но Бринден продолжал идти вперед с деланно-невозмутимым видом, пока, наконец, не остановился у крайнего из причалов и не уставился на воду.

— Нам нужно переплыть на другой берег? — озадаченно спросил Гарри. Нормальной лодки поблизости не наблюдалось — разве что маячило несколько шлюпок, из которых оборванцы в мокрых лохмотьях выгружали рыбу.

— Ну да, — невозмутимо отозвался Бринден, подпинывавший мокрую гальку вверх. — А что, для тебя это проблема? Ты же колдун, так сделай нам лодку.

— А кто нас повезет? Ты, что ли?

— Грести я немного умею, меня Эйгор научил после того, как мы от матери вернулись, — Бринден пнул очередной камень особенно высоко. — Сказал, что ему надоело изображать из себя раба на волантийских галерах, пока я сижу на носу и рыб дразню. Мы тогда хотели проверить, за сколько можно доплыть из Стонхеджа в Рэйвентри на лодке, но сели на мель около Пеннитри, так что пришлось возвращаться в Стонхедж пешком. Так что с лодкой?

— Я не могу сделать лодку, — сконфуженно ответил Гарри. — Меня еще этому не учили.

— Тогда придется ждать вечера.

— Вечера?!

— Вечером туда поедет королевская семья, — Бринден скривился. — Королевская барка большая, я знаю там пару мест, где можно спрятаться, но… нас быстро найдут. Точнее, меня, тебя-то никто не видит.

— Найдут и выкинут за борт? — понимающе хмыкнул Гарри.

— Если бы, — с неожиданной злостью фыркнул Бринден. — Посадят рядом с девчонками и глаз не будут спускать. А как вернемся, то начнется: Бринден то, Бринден се… Бринден, не сбегай в город, Бринден, веди себя как подобает принцу, Бринден ты меня огорчаешь!.. — он осекся и посмотрел на Гарри. — Ой.

— Так ты — принц? — неверяще спросил Гарри. — Так чего же мы ждем тогда? Ты разве не можешь приказать кому-нибудь из них, — он кивнул на рыбаков, — переправить нас через реку?

— Не могу, — Бринден упрямо мотнул головой и скрестил руки на груди; его волосы слегка колыхнулись, на мгновение открыв жутковатого вида родимое пятно на щеке и шее, и Бринден машинально, как показалось Гарри, зачесал непослушные пряди обратно. — Я такой же принц, как ты колдун. Во-первых, я — всего лишь королевский бастард, пусть и признанный, и приказывать этим людям не могу. А во-вторых, как ты думаешь, как быстро моим отцу и братьям донесут о том, что я отправился один за реку?

Гарри почесал в затылке: не согласиться было невозможно, но ждать вечера он не мог — чем скорее он доберется до здешних драконов, тем быстрее окажется в Хогвартсе; во всяком случае, ему хотелось в это верить. Если же нет…

— Ой, только не это, — прошептал Бринден в районе его подмышки. — Только не они.

Гарри обернулся: к ним приближалась группа мужчин в кольчугах и золотистых плащах. Рыбаки расступались перед ними и кланялись так низко, как только могли; время от времени один из мужчин подходил к одной из лодок, ворошил ее содержимое, коротко кивал и догонял отряд.

— Золотые плащи, — выдохнул Бринден в ответ на немой вопрос Гарри. — Городская стража. Один раз меня уже ловили, я тогда в город сбежал погулять. Что потом было-о…

Гарри быстро оглянулся. Шагах в пятидесяти от них стояла лодка, отличавшаяся от всех прочих — длинная и тяжелая, груженая чем-то, накрытым грубой серой тканью. Золотые плащи были еще далеко; его они не увидят, и если Бринден поторопится…

— Бринден?

— М-м?

— Видишь вон ту лодку?

— Вижу, и чт… Точно! — Бринден аж подпрыгнул на месте. — Только ты тоже прячешься, а то мне одному…

— Страшно? — подколол его Гарри.

— Неудобно! — вздернул нос Бринден. — Идем скорее!

Нарочито медленно они дошли до лодки; Бринден, оглядевшись и убедившись, что никто не смотрит, юркнул под дерюгу, Гарри, чуть помедлив, полез следом. В лодке было тесно — почти вся она была заставлена какими-то ящиками — пахло порохом и гнилыми водорослями, но Гарри и Бринден сумели каким-то образом разместиться с максимальным удобством. Едва дыша они слушали, как скрипела речная галька под сапогами городской стражи, когда та проходила мимо; когда опасность миновала и они собрались выбираться, то над головами у них неожиданно раздался громкий смех. По меньшей мере двое запрыгнули в лодку, смеясь и переговариваясь на неизвестном Гарри языке; судя по тому, как напрягся Бринден, язык был неизвестен и ему. Лодка мягко оттолкнулась от берега, качнулась раз, другой и третий, а потом уверенно двинулась куда-то вперед и вправо, судя по ощущениям Гарри.

— Кажется, мы плывем, — произнес он вслух.

— Кажется, — согласился Бринден.

— Интересно, куда?

— На другой берег, наверное.

— А если нет?

Бринден замер.

— Нет, на другой берег, — прошептал он. — Они говорят по-тирошийски… вроде бы. Но это точно высокий валирийский, я узнаю некоторые слова. Там много тирошийцев… рядом с драконами, я хочу сказать.

— Почему?

Бринден пожал плечами:

— Ну, они вроде как умеют с ними обращаться…

— Они тоже волшебники?

Бринден вновь пожал плечами — на этот раз как-то зло:

— Нет. Не знаю. Может быть.

— Ты лучше лежи спокойно, а то заметят, — посоветовал Гарри. — Кстати, можно спросить тебя еще кое о чем?

— Попробуй, — Бринден ковырнул пальцем грязное дно; настроение у него заметно испортилось.

— Почему ты видишь меня, а остальные — нет?

Реакция Бриндена опять оказалась не такой, какой ждал Гарри; мальчик внезапно зажмурился, съежился и тяжело задышал.

— Я...— выдавил он. — Это все потому, что... — Бринден выдохнул. — Можно, я лучше покажу?

Гарри заинтересованно кивнул. Бринден выдохнул еще раз, закрыл глаза и вдруг обмяк; Гарри, забеспокоившись, хотел было потрясти его за плечи, но тут над ухом хрипло каркнули, и край дерюги поднялся. Гарри ошеломленно уставился на... тощую ворону, сидевшую на борту лодки прямо перед ним; ворона так же внимательно разглядывала Гарри, потом осторожно, совсем как Букля, клюнула в руку и тут же взвилась обратно в небо. Позади Гарри раздался шумный вдох; он перевернулся — Бринден смотрел на него широко раскрытыми красными глазами, весь мокрый от пота; несколько белых прядок прилипли ко лбу.

— Все, — выдавил он. — Дольше не могу пока.

— Ты... Это был ты? Ты был вороной... или ты был в вороне? — Гарри неслышно присвистнул. — С ума сойти, да ты тоже волшебник!

— Правда? — Бринден прикусил губу.

— Конечно, и еще какой! Даже наши учителя так не мо... — Гарри осекся; у Бриндена был такой вид, будто он вот-вот расплачется. — Ты чего?

— Это плохо, — прошептал Бринден. — Мама говорит, что нет, но почему она тогда просит, чтобы я никому не рассказывал о том, что могу? Я и тебе бы не сказал... не показал, если бы ты не был колдуном. Даже отец и Дейрон не знают о том, кто я, мама говорила, что они не поймут — Дейрон точно, он часто слушает, что говорят септоны, а септон Селладор как-то раз говорил, что колдовство — это грех... я не помню, правда, почему, — Бринден уставился на свои руки. — Я боюсь. Я не хочу этого... всего, но оно сильнее меня.

Он шмыгнул носом и затих. Гарри лежал рядом под дерюгой и думал, думал, думал — о том, что было три года назад, еще до Хогвартса, и что за эти три года с ним произошло в школе.

— Не надо бояться, — медленно проговорил он. — Магия — это не грех. Это... ну, как бы дар.

— Разве? — вскинулся Бринден.

— Ну да, — Гарри чувствовал себя все увереннее с каждым словом. — Знаешь, несколько лет назад я был... э-э-э, рабом у своих родственников. А потом за мной пришел мой учитель, оказалось, что я — колдун, и теперь я пойду бороться с драконом, — Гарри ободряюще улыбнулся Бриндену. — А еще у меня есть друзья и... много всего. Как ты думаешь, где бы я был, если бы не моя магия?

— У своих родственников в рабстве?

— А то и где похуже, — Гари посмотрел Бриндену в глаза. — Магия — это талант. Не нужно бояться таланта. Это как... ну, это все равно, что бояться драки на мечах или стрельбы из лука. Только магия круче и того, и другого.

— Круче? — переспросил Бринден.

— Лучше. Сильнее. Как-то так.

Бринден промолчал, но было заметно, что он значительно приободрился. Гарри облегченно выдохнул — похоже, он здорово помог мальчишек. Ему бы кто так помог, когда он жил у Дурслей.

Гарри показалось, что прошла целая вечность перед тем, как лодка снова толкнулась в берег — на этот раз куда резче. Не успели они пошевелиться, как лодку подхватили и затащили куда-то наверх, по какой-то наклонной поверхности; впереди раздался неприятный щелчок, лошадиное ржание, и лодка снова тронулась — только на этот раз ее, похоже, везли в телеге.

— Выскочим? — спросил Бринден.

Гарри приподнял край дерюги и покачал головой: по обе стороны от телеги шли вооруженные люди в кольчугах и — о, ужас! — с разноцветными волосами.

— Поймают. Эм, Бринден… у вас тут принято красить волосы в розовый цвет?

Бринден чуть было не выскочил из-под дерюги, но Гарри вовремя удержал его на месте.

— Розовые? — он приподнял ткань со своего края. — Точно, тирошийцы. Мы почти приехали. Ух, и перекосит же Эйгора, когда он узнает, что я видел драконов раньше него!

Чем дальше они ехали, тем громче становился шум, практически не слышимый у реки: стук молотов, визжание пил и грохот железа оглушали не хуже целого оркестра. Когда телега остановилась, вокруг царила настоящая какофония — но какофония уместная на стройке, а никак не в драконьем заповеднике.

— Приехали, — Бринден снова высунул нос наружу. — Крашеные ушли. Кто-то тут драконов хотел, м-м?

Гарри поправил очки и отбросил дерюгу прочь; кое-как перевалившись через борта лодки и телеги, он упал на твердую, почти каменную землю, разогнулся, вскинул голову… и застыл.

Драконы действительно были — целых десять штук. Огромные, закрывавшие собой небо и внушавшие ужас одним свои видом… выкрашенные в красный и черный цвета и резкими, дергаными движениями расправлявшие угловатые механические крылья.

Драконы, сделанные из железа и дерева.

— Ого! — Бринден встал рядом с Гарри и запрокинул голову. — Ничего себе…

— Да уж, ничего себе, — горько отозвался Гарри. — Ты об этих драконах говорил?

— А о каких же еще?

— Они не живые, — Гарри зажмурился. Похоже, что он никогда не вернется домой. — Не настоящие. Это просто большие игрушки.

— А какая разница? — пожал плечами Бринден.

Гарри аж поперхнулся:

— То есть?!

— Я много раз видел, как тренируются рыцари, — Бринден не отрывал от драконов взгляда, и голос его был не по-детски серьезен. — Они не съезжаются друг с другом, как на турнирах — они тренируются с кинтаной, ну, с такой штукой, которая бьет тебя мешком с песком, когда попадаешь в мишень. Так и здесь, наверное: ты должен знать все об этих драконах, чтобы сразиться с настоящим.

— Да что можно знать о деревянных драконах?! — выкрикнул Гарри; люди шли мимо них, не обращая никакого внимания, как будто никто не стоял посреди огромной площадки и не путался под ногами. — Что они огромные, неповоротливые и дышат огнем?!

— И что их можно убить огнем, — нараспев произнес Бринден. — Только огонь может убить дракона. Так отец говорит, а ему говорил дед, а деду — прадед… — он сморгнул. — Ой, так и надо, да?

Гарри посмотрел наверх: двое тирошийцев — так их назвал Бринден — заливали внутрь одного из деревянных драконов какую-то зеленую жидкость. Третий внизу поднес факел к фитилю на брюхе; когда фитиль прогорел, из пасти дракона вылетело зеленоватое пламя… а потом весь дракон внезапно вспыхнул зеленым и стал разваливаться на куски.

Гарри закричал и упал на землю, дергая Бриндена за собой. Последним, что он помнил, был летевший прямо на них кусок гигантского черного крыла.

* * *

— Бринден! Брин! Да очнись же ты, ну пожалуйста…

На лицо ему полилась вода. Бринден заморгал и тут же зажмурился: солнечный свет резал глаза просто нестерпимо.

— Брин? — робко позвала его девочка. — Брин, с тобой все хорошо?

— Вроде, — шепнул он, облизал пересохшие губы и открыл глаза: над ним склонилась заплаканная Мия, над их головами шумело листьями чардрево, а поодаль с кислым видом маячил Эйгор. — Что случилось?

— Одна ворона-недоросток заснула на своем любимом дереве, — процедил Эйгор. — А поскольку голова у этой вороны тоже деревянная, то голова тело перевесила, и ворона вниз навернулась! Что это за ворона, интересно?

— Я тебе муравьев в суп насыплю, — пообещал Бринден и кое-как сел. — Эй… а как я тут оказался? Я же драконов смотрел!

— Каких драконов? — дуэт из старших брата и сестры вышел на удивление слаженный.

— Деревянных… — растерялся Бринден. — Я сломал арбалет Эйгора, потом прибежал сюда… а потом поплыл на другой берег, там отец строит деревянных драконов… со мной еще мальчик был из Асшая…

Мия прикрыла глаза и покачала головой:

— Брин, сколько раз мама просила тебя не спать на чардреве? Тебе же потом снится…

— …всякая дрянь, — закончил Эйгор. — Один сон про крылатого коня чего стоит.

— Эйгор…

— Ну а что? В жизни такой чуши не слышал — белый дракон сожрал черного дракона и его драконят, а потом крылатый конь выбил белому дракону копытом глаз! — Эйгор сплюнул и развернулся, чтобы уйти, но вдруг замер. — Погоди… Что там с моим арбалетом?!

Бринден сглотнул. Деревянные драконы и мальчик в странном черном балахоне ему, конечно, приснились, но вот арбалет он сломал на самом деле.

* * *

— Гарри? Гарри, проснись!

— А? — Гарри вскочил и чуть не сбил очки с носа. — Что?

— Ты заснул, — сообщила Гермиона и укоризненно добавила, — прямо на книге. Смотри, вот что я нашла…

— Нет-нет-нет, погоди, — перебил ее Гарри; от его былого уныния не осталось и следа — он наконец получил подсказку. — Скажи, а нет никакой книжки, где написано, как на драконов действует огонь?

Гермиона недоуменно заморгала:

— Огонь? Ну, наверное, есть… а что?

— Ничего, — Гарри откинулся на спинку стула, улыбаясь до ушей. — Кажется, я знаю, что нам нужно искать.

---

1) Автор в душе не знает, как мог Гарри, никогда не видевший чардрева, описать его.

Вернуться к тексту

2) Игра слов. Potter — горшечник, гончар.

Вернуться к тексту

3) Автор — канонист, но автор слишком поздно вспомнил о лестнице, по которой слезала Санса в ночь гибели Джоффа, поэтому пришлось выкручиваться. Кст, на схеме КЗ есть что-то такое.

Вернуться к тексту