К новой Земле (джен)

— Только представь себе, что нам дает это открытие! — с жаром сказал Лари, активируя перед Киром экраны со схемами и формулами. — Теперь износа механизмов практически не будет, новый материал открывает перед нами такие возможности, о которых мы раньше и подумать не могли!

— Да-да, — равнодушно ответил Кир и протянул руку вверх, к серому небу, до горизонта заполненному облаками. Еще немного, и посыпется вниз. Сквозь руку виден был бег серых громад где-то высоко наверху — ветер гнал их с ужасающей скоростью. Лари монотонно жужжал где-то рядом, но Кир не боялся показаться грубым или равнодушным — его собеседнику слушатель был нужен только номинально, тем более что Кир ничего не смыслил в его исследованиях.

Каждое утро, активируя свои псевдо-жизненные системы, Кир выходил на поверхность, чтобы посмотреть на холодные пыльные вихри, гуляющие над землей. Не то чтобы он надеялся однажды увидеть вместо выжженной равнины луга или деревья, но что-то каждый раз гнало его наверх, под серое безжизненное небо.

Земля была мертва уже много сотен лет. Кир заблокировал участки памяти о тех днях, когда старый мир рухнул, и оставил самому себе предупреждение никогда не открывать их. Он боялся сойти с ума, как тысячи других людей, боялся думать о своей сущности и сомневаться в том, что он до сих пор является человеком.

У них осталось только сознание да остатки некогда невероятных технологий. Когда-то давно, до катастрофы, над проектом загрузки личности в информационный носитель в открытую насмехались. Нашлись всего несколько миллионов желающих обезопасить себя, и именно они сейчас населяли мертвую планету, разбросанные группками по континентам. Многие за это время сошли с ума, другие покончили с собой, добровольно стерев себя из памяти главного компьютера, но их по-прежнему было много, и они по-прежнему пытались вывести из законсервированных некогда семян новые растения, но пока не добились успеха.

Кир снова посмотрел на свои полупрозрачные руки и вздохнул. Точнее, его системы сымитировали вздох, сам он давно забыл, как это — дышать. Они смогли восстановить приблизительный вид своих тел с помощью нано-роботов к шестьдесят четвертому году заключения под землей. Наверху, над бункером, завывали ветра и все было завалено снегом, как и многие годы до этого, а внизу, под десятками метров грунта, в изолированных лабораториях работали существа, которым больше не нужны были ни сон, ни еда.

Кир, как и многие, предпочитал отключать свои системы в ночное время. Дело было не в физической усталости, которая для их состояния была невозможна, а в усталости психологической, когда недели и месяцы сливались в один бесконечно долгий день, и казалось, что этому круговороту не будет конца.

Кир обернулся к Лари. Они были друзьями еще при старом мире. Именно Лари уговорил Кира на странную забаву — оцифровать собственное сознание. Лари нравились подобные опыты, и Кир иногда думал, что друг и вовсе не заметил, что у него теперь нет тела — настолько он был погружен в науку. Именно он был одним из ученых, открывших новые виды топлива и излучения, а теперь они изобрели материал, способный противостоять любому разрушающему воздействию: будь то поток газа, жидкости, твердых частиц, электрических разрядов или кавитационных явлений.

— …сможем полететь, — Лари вдруг умолк и посмотрел на Кира.

— Что? Прости, я отвлекся.

— Мы построим корабль из нового материала, Кирка, — Лари улыбался так радостно, что казалось — сейчас засмеется. — Понимаешь? Космический корабль. Мы отправим экспедицию к другим звездам и найдем пригодную для жизни планету.

— Зачем? Все равно наши тела уже не вернуть.

— Да, но мы давно тестируем обратный перенос сознания — из компьютера в живое существо. Но для этого нужен пригодный для экспериментов материал. Думаю, мы смогли бы найти антропоморфных существ на других планетах.

Кир поднял голову к низкому серому небу и несколько минут наблюдал быстрый бег облаков. Лари терпеливо ждал.

— Земля… мы же не бросим ее? Мы не можем так просто улететь и оставить то, что сами уничтожили.

— Конечно нет. Полетят лишь немногие, пара сотен человек, остальные останутся здесь. Я хочу, чтобы ты отправился к новой Земле, Кирка, — Лари посмотрел в упор, и его полупрозрачное лицо выражало упрямство. — Когда-то давно ты был отличным врачом, твои знания пригодятся на новой планете.

— Врачом, а не ксенобиологом. Лари, я ничего не смыслю во внеземных формах жизни. Если таковые нам, конечно, встретятся.

— Все будет хорошо. С вами будут все знания, накопленные людьми, я верю, что у вас получится.

— А если мы потерпим неудачу? — Кир повернулся к другу боком, не в силах выдержать его молящий взгляд. — Если будем лететь тысячу, десять тысяч лет? Или никогда не сможем вернуться?

— Мы практически бессмертны, Кир, — ответил Лари с неожиданной тоской. — Нам не нужны пища и воздух, мы можем отключать сознание на неопределенный срок. Поэтому нет разницы, сколько будет продолжаться полет — у вас все получится. А я постараюсь изо всех сил, чтобы, когда ты вернулся, Земля снова была зеленой.

Кир вспоминал этот разговор через шестнадцать месяцев, когда его сознание подключили к компьютеру корабля, и Кир мог с помощью его камер наблюдать за происходящим снаружи.

Земля медленно отдалялась — маленький серый шарик, затянутый пыльными тучами. Кир активировал изображение звездной системы, первой в их маршруте, и всмотрелся в другую планету, так похожую на старую Землю. Она была непривычно голубой, с белыми шапками полюсов и зелеными материками. Кир не был уверен, что в будущем она не станет подобием Земли, но пообещал себе приложить все силы к тому, чтобы сохранить их новый дом.