Ставший палачом (джен)

Ночь вступала в свои права, но Лютный переулок и днем не был светлым местом. В нем множество колдунов и ведьм ежедневно ходили по лезвию ножа. Узкие улочки из-за нависающих с обеих сторон домов были темны, эта часть волшебного квартала Лондона всегда тонула в таинственном полумраке, где каждый день можно было встретить свою смерть. Именно здесь находилась известная в узких кругах лавка Горбина.

Старый волшебник уже многие десятилетия торговал темномагическими предметами. У него можно было найти все, но не каждому удавалось выйти из магазинчика живым. Зайдя за запрещенными ингредиентами, человек мог сам оказаться товаром, но нынешний посетитель был здесь частым гостем. Мистер Малфой был весьма богатым и влиятельным человеком, но никто из обитателей переулка не рискнул бы связываться с ним. Даже после последних событий Малфой, как бы сильно он ни провинился, оставался членом внутреннего круга.

— Запомни, Горбин, хорошо запомни: если к тебе пришел мой сын и сказал, что ему нужно, ты должен дать ему это! Считай это волей Темного Лорда! — Люциус вышел из лавки Горбина и огляделся. На пятачке перед магазином никого не было. Обманчивая тишина давила на нервы, казалось, в каждой тени скрывается опасность, но Люциус давно привык к этому. Однако сегодня все было иначе.

Шепот в темноте, яркий луч заклинания ударил в спину, и Малфой упал на грязные камни мостовой. Тихий смешок, и с хлопком появился домовик, который, едва коснувшись тела, исчез вместе с ним.

Люциус пришел в себя в темноте, прикованный к стулу. Он попытался разглядеть, где оказался, но зрение подводило его. Заслышав шаги позади, он невольно вздрогнул.

— Мистер Малфой... Вижу, вы уже пришли в себя, — голос был знаком, но этого человека он ожидал увидеть в последнюю очередь. — После того, что произошло в Министерстве, вам удалось уйти, но мои... Мои друзья остались лежать там, в холодных залах Отдела Тайн.

Вспыхнул факел, осветив маленькое помещение с каменными стенами. Сидевший напротив Гарри Поттер сейчас мало напоминал того яростного школьника, что появился в Зале пророчеств несколько недель назад. И дело даже не в шрамах, обезобразивших лицо, а во взгляде...

— Министерство ничего не делает, ни тогда, ни сейчас. А ведь я назвал ваше имя еще на четвертом курсе, и после того, как министр явился в ту роковую ночь! — Поттер провел пальцем по шраму на подбородке. — Но меня не захотели слушать. Как же так, сиятельный Малфой — и убийца? Но раз они не хотят мне верить, придется действовать самому.

Поттер встал и подошел к столику. Откинув ткань, он взял в руки несколько непонятных металлических приспособлений. После чего вернулся к насторожившемуся Люциусу и сел напротив него.

— Вы столько лет презирали магглов. И я решил показать вам, чего они достигли в ремесле убийства себе подобных, — с этими словами Гарри медленно начал вводить иглу ему под ноготь. Люциус дернулся и зашипел сквозь зубы, он не понимал, чего пытается добиться Поттер, ведь тот ни о чем не спрашивал и ничего не требовал.

— Круциатус Лорда гораздо больнее, мальчишка! — Малфой старался за бравадой скрыть боль и беспомощность. Посмотрев на Поттера, который был так близко, Люциус, наконец, понял, что изменилось в его взгляде. В глубине глаз появилось безумие, пока лишь легкая капля, но когда-то именно с такой капли начал меняться Лорд. — Чего ты добиваешься?

— Я? Я лишь хочу, чтобы вы ответили за свои действия, — Поттер ни на мгновение не переставал работать с руками Люциуса. Постепенно, но неотвратимо он загонял все больше игл под каждый ноготь. — Помните, как упал изломанной куклой Рон? А разорванную грудь Гермионы помните? Так я вам напомню, — Люциус сжимал зубы от нарастающей боли, кривился, стараясь выдержать пытку с честью, однако не смог. В какой-то момент он сорвался на крик, полный боли и отчаянья.

— Знаете, мой дядюшка-маггл в наказание читал мне одну книгу. О том, как работала инквизиция, и поверьте мне, я видел в его глазах этот огонь. Нас, по его мнению, ненормальных, следовало уничтожать! Я не думал, что когда-нибудь соглашусь с ним. Но посмотрите, до чего дошло, я собираюсь испробовать все приемы из этих книг, на вас и ваших друзьях!

Когда иглы закончились, Поттер взял небольшие щипцы. Люциусу казалось, что больнее быть не может, но он понял, что ошибался, когда Поттер начал выдирать его ногти. Безумие в глазах Поттера разгоралось все сильнее. Казалось, он входит во вкус.

— Когда Том был в моей голове, я на многое начал смотреть иначе... Мне кажется, я становлюсь похожим на него. Я не злодей, но все вы получите по заслугам, обещаю.

Вскоре пытка вновь сменилась, небольшой молоточек опустился на сустав, раздробив его в крошку. Люциус завопил и задергался в путах. А Поттер все улыбался, и это пугало. Теряя сознание от боли, Люциус вскоре приходил в себя, и первое, что он видел — палочка и улыбка Поттера.

— В теле человека так много суставов, и я уничтожу все... За себя, за своих друзей, за Джинни и за людей, погибших по вашей вине...

Люциус ничего не мог сделать. Совершенно беспомощный, он кричал, срывая голос, ругался и проклинал мальчишку, но время шло и слова Люциуса менялись. Проклятия пропали, он умолял оставить ему жизнь, захлебывался кровью и слезами, обещал Поттеру все, что тот только пожелает. Но ничего не могло остановить мальчишку, ставшего его палачом.

— Вы не можете воскрешать мертвых, мистер Малфой, и поэтому мне от вас ничего не нужно!

Ночь была длинна, но Гарри с помощью домовика смог продержать Люциуса живым. Его голову нашли утром рядом с входом в Министерство магии, без глаз и языка, лежащую на куске собственной кожи, на которой тускнела Темная метка.