Любовные романы. Фантазии и реальность (гет)

Вечером в пятницу в Аврорате всегда было особенно шумно. Авроры громко шуршали бумагами, хлопали ящиками столов, сбрасывая туда бумажные стопки, и переговаривались между собой, обсуждая планы на выходные. Молча сидели только те, кому выпадало дежурить в субботу и воскресенье.

Гарри увернулся от пронесшейся на бреющем полете стайки самолетиков-записок и зашел в небольшой кабинет, который он делил еще с тремя аврорами. Отметив краем глаза сидящую в одном из кресел Фэй, он подошел к своему столу, сделал глоток уже остывшего черного кофе и, глянув на лежащие папки, одним движением кисти развернул их на столе веером.

— Фэй, ты написала отчет о допросе Фуллера?

— Угу-м, — невнятно донеслось со стороны кресла.

— И положила его мне на стол? — усмехаясь и не оборачиваясь, спросил Гарри.

— Угу-м.

Вздохнув, Гарри развернулся и присел на край стола. Фэй, забравшись в кресло с ногами, увлеченно читала какую-то книгу в яркой пестрой обложке. Чуть прищурившись, Гарри прочитал имя автора — Моника Эванс. Недовольно цокнув языком, Гарри шагнул к Фэй и выдернул из ее рук книгу.

— Эй! — тут же завопила Данбар, подпрыгивая из кресла, чтобы забрать книгу. — Гарри, дай дочитать!

— Дочитаешь тогда, когда я увижу твой отчет, — ответил Гарри. Зажав пальцы на странице, где он прервал чтение Фэй, он закрыл книгу и посмотрел на название.

— «Жаркий поцелуй», — прочитал он и фыркнул. — Опять на работе читаешь эту Эванс. Я же просил не носить сюда этот ужас.

Фэй скорчила недовольную физиономию.

— Ну Гарри, это новенький роман. Дочитаю, и будет тебе отчет.

— Не мне, Фэй. Робардсу. У тебя и так уже пять выговоров, хочешь еще?

— Все равно он не смотрит эти отчеты, — простонала Фэй, но направилась к своему столу.

— Твоя задача — сделать свою работу, остальное нас не касается, — Гарри положил книгу в ящик своего стола и запер заклинанием. — Ты же не хочешь снова вернуться к дежурствам? — спросил он, заметив ее недовольный взгляд.

— И чего ты так взъелся на эту писательницу? — проворчала Фэй.

— Да потому что пишет чушь сопливую, — проворчал Гарри, рывком раскрывая одну из папок.

— Если бы она была так плоха, не стала бы столь популярной.

— Мне Джинни уже скоро дырку в голове сделает.

— По-прежнему подсовывает почитать особо понравившиеся ей моменты? — хихикнула Фэй.

— Нет, после того как я «случайно» уронил книгу в камин, больше не подсовывает. Пересказывает. С видом «учись, как надо обращаться с девушкой».

— Ты очень легко можешь решить эту проблему, — пожала плечами Фэй.

— Запугать продавцов всех книжных магазинов, чтобы они не продавали Джинни эти пыточные издания, — мечтательно произнес Гарри.

Фэй с минуту внимательно на него смотрела, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Жениться, — наконец сказала она.

— И ты туда же, — вздохнул Гарри. — Займись лучше работой, ладно?

Фэй что-то буркнула и уткнулась носом в пергамент, а Гарри подпер ладонью щеку и невидящим взглядом уставился на календарь. Ровно шесть лет назад он вместе с Роном провожал Гермиону в аэропорту. Она отправлялась в Австралию, преисполненная уверенностью, что совсем скоро вновь воссоединится с родителями. Но шло время, а от нее не было никаких известий. Гарри несколько раз писал ей, но она не отвечала. А спустя месяц от Гермионы пришло письмо. Гарри с трудом узнал ее почерк и разобрал написанное — настолько были кривыми строчки, местами залитые чернильными кляксами или размытые какими-то каплями; Гарри надеялся, что не слезами. Но насколько он понял из того, что смог разобрать, — восстановить память родителям Гермионе не удалось, и она решила не возвращаться в Англию, а остаться жить там, чтобы хоть как-то быть рядом с родителями. Гарри не нравилась эта идея, но он не мог насильно вернуть Гермиону. С каждым месяцем письма от нее становились все короче, и спустя полгода Гарри, по уши погрязший в едва ли не круглосуточных жестких тренировках на авроратском полигоне, не сразу заметил, что уже почти два месяца от Гермионы не было ответа. Поиски в Австралии не дали никакого результата, а местный Аврорат отклонил просьбу о помощи, сославшись на то, что «мисс Грейнджер хоть и ведьма, но на территорию страны прибыла маггловским способом и магической регистрации не подлежала, и вообще, делать им больше нечего, как сбежавших подружек искать».

Добившись разрешения на портал, Гарри сам отправился в Австралию, но не нашел ни единого следа Гермионы. Притворившись частным детективом, он пришел к ее родителям и, показав фотографию Гермионы, сказал, что родственники ищут пропавшую девушку, и спросил, видели ли они ее. Наблюдать, как мистер и миссис Грейнджер равнодушно рассматривают фото своей дочери, было очень тяжело. Гарри даже немного отвернул голову, переводя взгляд на ухоженный сад соседнего дома. А через пару минут узнал, что «эта девушка» несколько месяцев снимала комнату у миссис Роланс, хозяйки как раз того ухоженного садика и дома. И девушка очень нравилась миссис Роланс, та даже пожаловалась чете Грейнджер, что когда Гермиона уехала, ей стало непривычно одиноко. Куда уехала Гермиона, они не знали, но краем уха слышали что-то про учебу.

На стол звонко шлепнулась папка, и Гарри вынырнул из воспоминаний.

— Тебе отчет, мне книга, — улыбалась Фэй.

Он вздохнул, достал треклятую книгу и протянул ее Фэй. Та довольно ее схватила и тут же снова забралась в кресло, погружаясь в чтение.

— Ты должна сегодня провести тренировку со своей группой, — напомнил ей Гарри.

— Угу-м, — донеслось до него в ответ.

Дома Гарри ждало примерно то же самое. Вспомнив слова Фэй о том, что это новый роман, Гарри и не сомневался, что обнаружит Джинни, уткнувшуюся в книгу.

— Дай угадаю, — вместо приветствия сказал Гарри. — «Жаркий поцелуй».

Джинни посмотрела на него поверх книги, моргнула, потом резко подскочила с дивана и, подбежав к нему, с глухим стуком прижала книгу к его груди.

— Ты тоже решил прочесть? — воодушевленно спросила она.

— Нет, отобрал у Фэй, когда она тратила на это чтиво, — он опустил голову, бросая взгляд на прижатый к нему «Поцелуй», — рабочее время.

— Зануда, — цокнула языком Джинни и вернулась на диван.

— Джи-ин, — примирительно протянул Гарри, — ты же знаешь, у меня другие интересы.

— Знаю, — проворчала она. — Крушить манекены на полигоне да в засадах ночами торчать.

Некоторое время Гарри молча смотрел на нее, потом чуть качнул головой и направился к лестнице. На самом деле он вовсе не любил до истощения носиться по полигону или выслеживать сутками очередного перекупщика, но оказалось слишком сложно признаться Джинни, что его чувства к ней давно угасли. Особенно когда шутки Рона на тему «ты там не обижаешь мою младшенькую?» уже много лет звучали еженедельно. А Гарри и не обижал. Обнимал, целовал, поддерживал, жалел, но не любил.

— Кстати, — донеслось до него с дивана. — Сегодня в газете написали, что на Монику Эванс было совершено покушение.

— Неужели она кому-то помешала? — себе под нос пробормотал Гарри и обернулся. — Подозреваемые указаны?

— Нет конечно. Я к тому, что какой толк от всех этих тренировок, если невозможно найти убийцу.

— Ты сказала «покушение», а не убийство.

— И это чудо, что не убийство! — воскликнула Джинни.

— Найдут его, не переживай, — отозвался Гарри, поднимаясь по ступенькам. Мало приятного было в том, чтобы ощущать себя сволочью, обманывающей свою девушку — подругу детства, сестру лучшего друга, — но Гарри малодушно молчал. Не хотелось ссориться с семьей Уизли. Просто потому, что они были и его семьей.

В понедельник утро началось с вызова к Главному. Гарри не любил эти вызовы — они редко когда хорошо заканчивались. Но сегодня помимо него в кабинете было порядка двух десятков авроров, а Робардс был непривычно тих и сосредоточен. Он со звонким шлепком прикрепил к белой доске, стоящей рядом с его столом, лист пергамента и ткнул в него пальцем.

— Вчера с нами связался американский Аврорат, — заговорил он. Со своего места Гарри не мог рассмотреть, что написано на листе, но определенные подозрения у него уже закрались. — Вчера «Пророк» уже писал о покушении на известную писательницу Монику Эванс...

— Какая тварь только посмела, — услышал Гарри за спиной шипение Фэй.

— ...и это уже третье покушение за месяц. Авроры обнаружили следы, ведущие в Англию, и просят нас помочь в поиске преступника.

— Какие следы? — недовольно спросил Гарри.

— Недалеко от места покушения сработал портал. Мы проверили — действительно в этот день был зафиксировано перемещение из Нью-Йорка. Но портал незарегистрированный, и кто им воспользовался, мы не знаем.

— Найди того, не знаю кого, — проворчал Рич Девон, глава отдела расследований.

— Да не была б эта Эванс так знаменита, Аврорат и пальцем бы не пошевелил, — сказал Гарри. Фэй тут же ущипнула его чуть выше локтя.

— Ты и займешься этим делом, — сказал ей Робардс.

Фэй довольно выпрямилась и расплылась в широкой улыбке. Робардс вздохнул.

— Ты неплохо справляешься с выслеживанием, Данбар, но сейчас я очень жалею, что именно ты возглавляешь поисковый отдел. Поттер, — он перевел взгляд на Гарри, — ты тоже берешь это дело.

— Почему я? — возмутился Гарри. — У меня нет никакого желания помогать другому Аврорату.

— Поттер, я прекрасно помню, как австралийцы отказались помочь нам, но мы же не станем им уподобляться. И я знаю, что ты доведешь это дело до конца. Просто потому, что иначе ты не можешь работать. И так как Данбар отправляется в Нью-Йорк, мне необходимо, чтобы кто-то приглядывал за ней. Она ведь с Эванс книги будет обсуждать, а не нападавшего. А я знаю, насколько тебя раздражают эти романы.

— И именно поэтому вы отправляете меня к их автору, — усмехнулся Гарри, качая головой.

— Завтра в десять утра портал доставит вас в американский Аврорат.

Гарри решил не говорить Джинни, куда именно он отправляется, но он недооценил ее дружбу с Фэй. Стоило ему вечером шагнуть из камина в своем доме, как Джинни с разбега на него запрыгнула, обвивая шею руками.

— Это правда? Гарри, это правда? — воскликнула она. — Я хочу с тобой! Возьми меня с собой!

— Тише, Джин, — Гарри чуть поморщился и мягко отстранил ее от себя. После радостных верещаний Фэй, которые не прекращались весь день, у него раскалывалась голова. — Во-первых, портал зарегистрирован на нас двоих с Данбар, а во-вторых, это рабочая командировка, а не отпуск, и я не могу никого с собой брать.

Джинни недовольно насупилась.

— Ну хоть автограф у нее для меня возьми.

— Обязательно, — через силу улыбнулся Гарри.

Американский Аврорат заметно отличался от британского, и Гарри, отвлекшись ненадолго от мысленных стенаний по поводу цели визита в Нью-Йорк, с интересом оглядывался по сторонам. Аврорат не соседствовал с Министерством магии и занимал три этажа одной из высоток прямо в центре города, но магглы не замечали эти этажи так же, как не замечали двенадцатый дом на Гриммо. На нижнем этаже располагались приемная для посетителей и общий зал дежурных авроров, остальные же все сидели по кабинетам.

Секретарь сразу провела Гарри и Фэй к Главному — Джеку Нортону. От Робардса он отличался тем, что разговаривал заметно медленнее, спокойнее и даже как-то, как показалось Гарри, лениво.

— Мы договорились после обеда устроить вам встречу с мисс Эванс, — сказал он. — А до этого ознакомьтесь со всеми имеющимися у нас материалами.

Гарри вздохнул, подумав о том, что это не им надо искать встречи с Эванс, а она должна метаться по Аврорату с требовательными криками защитить ее.

* * *

Но мисс Эванс даже не думала метаться по Аврорату. Она спокойно сидела у себя дома, диктуя пишущему перу наброски следующего романа. Гермиона, конечно, знала, что, даже несмотря на взятый псевдоним и использование оборотного зелья, она не могла быть уверена, что никто ее не раскроет. Хотя бы случайно. Но нападения она никак не ожидала. И когда на сигнал о грубо взломанных защитных чарах явились авроры, Гермионе нечего было им рассказать. Только то, что нападавший явно целился в лицо. Гермиона не видела преступника, его лицо было словно смазано, да еще и наполовину скрыто под капюшоном, а фигуру скрывала бесформенная мантия. Когда авроры восстановили защитные чары и ушли, Гермиона, чтобы уж наверняка защитить свой дом, под стандартные чары установила те, что использовала, когда они с Гарри скрывались в лесу, надеясь, что это задержит преступника, дав время аврорам.

Гермиона бросила взгляд на записи и поднялась из кресла. Война с Волдемортом не зацепила Америку, и местные авроры были слишком расслабленными. Поэтому, когда после третьего покушения Гермиона сообщила им, что нападавший наконец-то с ней заговорил с четко выраженным английским акцентом, она не удивилась, узнав, что Аврорат отправил запрос в Лондон — это ведь какой удачный шанс подвернулся скинуть дело британцам. Но уже через два дня ей пришло письмо из Аврората с просьбой явиться для беседы с прибывшими из Англии аврорами. Столь бурная деятельность поразила ее. Хотя и не настолько сильно, как тот факт несколько лет назад, что ее второй роман, под названием «У нас есть мы», очень быстро разошелся во всех магических книжных лавках Нью-Йорка.

Писать книги Гермиона стала совершенно случайно. Когда она исчерпала все способы вернуть родителям воспоминания и весь день проплакала в своей комнате, что снимала в доме по соседству, миссис Роланс, довольно милая хозяйка дома, решила, что молодая девушка расстроилась из-за неудавшихся любовных отношений, и подсунула ей «Счастье без слез» — небольшой любовный роман, который, со слов миссис Роланс, сама она всегда перечитывает, когда становится грустно. Гермиона нехотя приняла книгу, но прочитать все же решилась. Роман действительно сумел отвлечь ее от переживаний на короткое время, а через несколько дней Гермиона и вовсе решила уехать. Родители жили вполне себе счастливо и ни в чьей помощи не нуждались, а в магии Гермиона разочаровалась. Пусть она и не убила ее родителей, но отняла все равно. Однако в Лондон Гермиона возвращаться не собиралась, хотелось избежать сочувствующих взглядов и попыток утешить сироту. И Гермиона выбрала место, которое никак бы ей не напоминало о родителях, с которыми она много где в детстве побывала.

Сняв крошечное жилье, Гермиона отыскала в магазинах роман, который дала прочесть ей миссис Роланс, и решила вдруг попробовать написать какую-нибудь свою историю. Она получилась не длинной, но очень искренней, очень правдоподобной и слишком раскрывающей настоящее лицо автора. Она называлась «Жених ее подруги», но даже измененные имена, даты и немного подправленные события не могли скрыть истинную историю. Исписанные листы до сих пор хранились в ящике стола — Гермиона и не думала публиковать эту историю. На полки магазинов отправилась следующая — «Мечты о страсти».

Написание этого легкого чтива давало возможность Гермионе забывать о своем прошлом, о своей трагедии. А вскоре дало и возможность приобрести себе дом. Она не ожидала, что книги принесут ее выдуманной Монике Эванс такую популярность, но это лишь подстегивало ее, и Гермиона сутки напролет писала или диктовала пишущему перу. Она ни разу не упомянула Хогвартс, ни разу не использовала имена друзей, не указывала в тексте ничего, что могло навести ее знакомых на мысли о ней, но действие каждого ее романа происходило в волшебном мире. Выдуманном волшебном мире, спокойном, мирном, без войн и классовых распределений. В мире, каким она его себе представляла, когда услышала о нем в одиннадцать лет.

Фэй Данбар Гермиона узнала сразу, и было чертовски непривычно наблюдать, как бывшая соседка по гриффиндорской спальне смотрит на нее чуть ли не с благоговением. Фэй пересказывала наиболее понравившиеся ей романы, восхищенно закатывала глаза, заламывала руки и задавала кучу вопросов, никак не относящихся к теме разговора о покушениях. Гермиона, находясь под действием усовершенствованного оборотного зелья, спокойно улыбалась, отвечая Фэй, и не боялась, что ее могут узнать. Но ровно до тех пор, пока в кабинет не вошел еще один аврор из лондонского Аврората.

Увидев Гарри, Гермиона вздрогнула, отметив, что это не укрылось от его внимания. Он одарил ее коротким, но пристальным взглядом и опустился на стул рядом с Фэй, напротив Гермионы. Но не успел он открыть рот, как Фэй затараторила.

— Ох, мисс Эванс, это мой коллега, мистер Поттер. Вы ведь наверняка многое слышали или читали о нем? Он...

— Достаточно, Данбар, — перебил ее Гарри. Он был раздражен, он был чертовски раздражен — Гермиона сразу это заметила. Она украдкой поглядывала на него, боясь, что, если они надолго встретятся взглядами, Гарри узнает ее. — Информация есть? — поинтересовался Гарри, посмотрев на пустой лист, лежащий перед Фэй.

Гермиона с трудом держала себя в руках, но сердце все равно бешено колотилось, а плечи заметно поднимались от учащенного дыхания. Гарри одарил ее еще одним внимательным взглядом, и Гермиона занервничала сильнее, испугавшись, что Гарри неверно поймет ее поведение. Но отвести от него взгляд было слишком трудно, и Гермиона закусила губу и силой заставила себя отвернуться в окно.

— Ну... я... — замялась Фэй.

— Ясно, — выдохнул Гарри и, сложив руки на груди, посмотрел на Гермиону. — Мисс Эванс, — она подняла выше подбородок, твердо встречая его взгляд. — Расскажите нам, что вы видели, слышали, заметили... Додумали, — совсем тихо добавил он.

Гермиона немного нахмурилась, вдруг понимая, что это она — причина его столь сильного раздражения. Фэй бросила на Гарри недовольный взгляд и, судя по тому, как Гарри чуть дернулся, толкнула его под столом ногой.

— Я все рассказывала аврорам, — ответила Гермиона. Тяжело было видеть Гарри таким, хотелось подойти, взять его за руку, успокоить, как она всегда делала в Хогвартсе. Но...

— Придется повторить, ведь это вы направили авроров в Лондон.

— Я лишь сказала о том, что заметила, — возмутилась Гермиона.

— Акцент? — усмехнулся Гарри. — Этого мало, особенно учитывая то, что он есть и у вас. Вы переехали сюда из Англии? Так может, у вас и предположения найдутся, кто именно пошел по вашему следу?

— Я не знаю, кто это может быть. И насколько я понимаю, авроры обнаружили сработавший портал прямиком до Лондона.

— Почему вы отказались от охраны? Уверены, что нападавший больше не вернется?

— Надеюсь, что не вернется.

— До нападения какие-нибудь угрозы вам поступали?

— Ни разу, — Гермиона качнула головой и вздрогнула, когда Гарри довольно резко поднялся.

— Сообщите, если что-нибудь вспомните, — бросил он и быстро вышел из кабинета.

Гермиона вздохнула.

— Вы уж простите моего коллегу, — тихо заговорила Фэй. — Просто его девушка постоянно читает ваши книги, а потом пытается заставить его вести себя так же, как герои ваших романов.

Гермиона заинтересованно на нее посмотрела.

— Его это раздражает?

— Бесит, — хмыкнула Фэй. — Жутко бесит.

— Почему?

— Ну он же не идеальный. И наверное, его злит сравнение с вымышленными людьми. Но вы, если еще что-то вспомните, да, обязательно сообщите нам, ладно?

— Конечно, — Гермиона одарила Фэй ответной улыбкой.

Идя по коридору, она заметила возле одного из кабинетов Гарри, он негромко разговаривал с Нортоном, но тоже увидел ее, снова одарив неприязненным взглядом. Гермиона отвернулась с мрачным видом и вышла на улицу.

* * *

За несколько дней Гермиона не написала ни строчки. Новость о том, что Гарри терпеть не может ее книги, выбила ее из колеи. Она не считала свои романы шедеврами, но не думала, что они могут вызвать у Гарри столько неприязни, что он даже не будет пытаться ее скрыть. Впрочем, он никогда не отличался особой выдержкой, а став аврором, видимо, и вовсе потерял последние крохи спокойствия.

На прогулки или в магазин Гермиона выходила исключительно в своем настоящем образе — Монику Эванс знали многие маги, и не хотелось встретиться с кем-то из них. И сегодня она шла по оживленной улице, рассматривая людей и пытаясь придумать сюжет для очередного романа. Задумавшись, она в кого-то врезалась, быстро извинилась и двинулась дальше.

— Гермиона?

Она не вздрогнула бы так сильно, если бы не узнала этот голос. Как же так? Ведь Аврорат, как и ее дом, были очень далеко отсюда. Посреди гудящей, быстро движущейся толпы остановиться и обернуться было трудно. Ее то и дело кто-то задевал.

Этот взгляд Гарри, со смесью удивления и радости, был ей намного приятней. Очнувшись, Гермиона тут же изобразила крайнее изумление.

— Что ты здесь делаешь? — улыбнулась она.

— Первая фраза спустя шесть лет — «Что ты здесь делаешь?», — со смешком произнес Гарри и, чуть качнув головой, слегка наклонил ее вбок. — Отправлен в командировку в местный Аврорат. А что здесь делаешь ты?

— Живу, — негромко ответила она, но Гарри услышал и хотел было еще что-то спросить, но остановился. — Ты свободен сейчас?

— Освобожусь для тебя, — с легкой улыбкой ответил он.

Гермиона завела его в ближайшее кафе и, заказав две чашки кофе, облокотилась на стол, чуть наклоняясь в сторону Гарри.

— И часто теперь Аврорат отправляет вас в другие страны?

— Меня впервые, — ответил он.

— И что вы сейчас расследуете?

Как только Гермиона увидела Гарри в Аврорате, она поняла, что рано или поздно, но он раскроет настоящее имя Моники Эванс, и поэтому решила, пока есть такая возможность, узнать все, что Гарри думает о ее книгах, чтобы хоть немного попытаться предугадать его реакцию на то, что Моника — это она.

— Да на писательницу местную несколько покушений было, — вздохнул Гарри, и в его взгляде тут же вновь появилось раздражение. — Она утверждает, что это был англичанин. И авроры обнаружили следы перемещения портала, ведущие в Лондон.

— И тебя отправили сюда найти нападавшего?

Она с горечью отметила, что прежняя непринужденная болтовня с Гарри совсем не получается. Какая-либо другая тема для разговора никак не хотела находиться, а слова приходилось тщательно подбирать, словно напротив сидел не близкий друг, а человек, которого Гермиона видела второй раз в жизни. Гарри тоже вел себя довольно отстраненно, часто отводил взгляд.

— Меня и Фэй. Но никого мы не найдем. Единственный вариант — приставить к этой Эванс слежку и при следующем нападении взять придурка тепленьким. И еще контролировать все перемещения из Лондона.

— Но ведь преступник может использовать не прямой портал, а добраться через любой другой город.

Гарри лишь развел руками, как бы говоря, что он прав в том, что нападавшего не найти. Так и не притронувшись к кофе, он с некой грустью посмотрел на Гермиону.

— Как ты?

— Нормально, — она пожала плечами, но встретив взволнованный взгляд Гарри, тут же добавила: — Все хорошо, правда, — она посмотрела на его руки. — А я была почти уверена, что ты уже давно женат на Джинни.

Гарри проследил за ее взглядом, коротко потер ладони, чуть приподняв руки над столом, и покачал головой.

— Еще нет.

Гермиона кивнула, но задавать больше вопросов не стала, подумав, что Гарри уже отвык с ней откровенничать. Но он заговорил сам, после небольшой паузы.

— Не хочу.

— Почему?

Гарри тихо фыркнул, слегка наморщив нос, и Гермиона еле сдержала улыбку — этот жест она помнила еще с Хогвартса, Гарри так всегда делал, когда что-то ему очень надоедало.

— Наверное, это очень ужасно, но я ее разлюбил. Да она еще подсела на эти идиотские романы, — Гарри скинул очки и с силой потер лицо. На левой кисти до сих пор виднелись белесые буквы. — Хоть домой не возвращайся.

— А Джинни знает об этом?

Гарри глянул на нее поверх рук.

— Шутишь? Чтобы на меня ополчились все Уизли?

— Лучше прожить жизнь с нелюбимой? — спросила Гермиона, вспоминая, как в семнадцать лет Гарри души не чаял в Джинни.

— Потяну до того момента, когда ей надоест ждать предложения выйти замуж и она сама решит уйти.

Гермиона не выдержала и, протянув руку, сжала ладонь Гарри.

— Что тебя так озлобило за все эти годы? — тихо спросила она.

— Многое, — кивнул он. — Особенно — отсутствие понимания. И особенно — в последние два-три года. Я, бывает, сутки напролет провожу на работе и, когда прихожу домой, хочу только одного — отдохнуть в тишине. А Джинни сутки напролет не выпускает из рук эти сопливые женские романы и донимает меня претензиями. А я не в состоянии после суточного дежурства устраивать ей всякие романтические вечера, сюрпризы и прочее. Я, может, и хотел бы, но у меня не остается сил.

— И поэтому ты решил, что больше не любишь ее?

— Нет, — Гарри нахмурился, словно размышляя, говорить ли дальше. — Я это понял, когда едва не изменил ей.

Гермиона вздохнула.

— Да ты и есть самый настоящий герой любовного романа, — усмехнулась она.

— Ты тоже их читаешь? — мрачно поинтересовался Гарри.

«Хуже. Я их пишу», — подумала Гермиона, но только собралась ответить, как неожиданно Гарри вздрогнул и достал из нагрудного кармана тонкой куртки аврорский значок.

— Мне надо идти, — Гарри поднялся, бросил на столик маггловские деньги и задержал взгляд на поникшей Гермионе. — Конечно, аврор не должен такое говорить, но все же неплохо, что Эванс пытались убить.

— Что? — пораженно шепнула Гермиона, поднимая на Гарри широко открытые глаза.

Он коротко засмеялся и оперся о стол, наклоняясь к Гермионе. В его глазах она увидела такое знакомое ей с детства мелькнувшее озорство.

— Только благодаря этим нападениям я здесь, — сказал он. — Иначе кто знает, встретились бы мы снова.

* * *

Как Гермиона-Моника ни спорила с Гарри, он все же заставил ее смириться с тем, что у ее дома будет стоять круглосуточная охрана. Гермиона видела, что ему самому не нравится эта идея, но если раньше он рвался как можно быстрее раскрыть это дело, то сейчас он заметно умерил пыл, чтобы оттянуть свое возвращение в Лондон. Рыская днем в поисках дополнительных зацепок или следов, по вечерам Гарри всегда приходил на встречу с Гермионой. Она придумывала сотни причин, чтобы не давать ему свой адрес, и чаще всего они встречались в кафешке на сто шестьдесят четвертой улице. Гермиона убеждала себя, что выбрала именно это кафе из-за уютной атмосферы, а вовсе не из-за того, что там преобладала австралийская кухня.

Гарри не задавал лишних вопросов, и Гермиона не знала, о чем он думает. Может, о том, что у нее ревнивый парень и Гарри нельзя попадаться ему на глаза. Может, о том, что Гермиона не доверяет ему и поэтому не дает свой адрес. Она не знала. Но прежние близкие отношения постепенно восстанавливались. Гарри рассказал ей про учебу в Аврорате, стажировку и провальные задания; про то, как Рона через два года уволили; про травму Джинни, которая перечеркнула ее спортивную карьеру. А через неделю после очередного вечера Гарри на прощание наконец-то обнял Гермиону, и она с удовольствием уткнулась лбом ему в плечо.

* * *

— Вы не можете отказаться от охраны, — рявкнул Гарри. — Это нам решать, ставить патруль или нет.

Гермиона изобразила на лице недовольство, а сама мысленно улыбалась, вспоминая, каким Гарри был с ней прошлым вечером и как он меняется, когда в его поле зрения появляется Моника Эванс.

— Но уже прошло три недели, — она попыталась поспорить с ним.

— А на четвертой он снова нападет, — невозмутимо отозвался Гарри. — Прекратите вести себя как маленький ребенок.

— Она.

— Что? — Гарри чуть скривился, посмотрев на нее.

— Во время последнего нападения я поняла, что это женщина. Голос был женский.

Гарри сделал глубокий вдох и, закрыв глаза, сжал пальцами переносицу, приподняв очки.

— И вы говорите это только сейчас?

Гермиона поерзала на стуле — в тихом голосе Гарри четко слышались нотки бешенства.

— Я говорила об этом аврорам, — ответила Гермиона. — Их ответом было «пол значения не имеет».

Гарри глянул на нее исподлобья и швырнул ручку на стол. Взбешенный, он так напомнил ей того семнадцатилетнего импульсивного подростка, что она опустила голову, скрывая улыбку.

— Может, в ваших книжонках и известное имя преступника роли не сыграет, а в жизни важна любая деталь, — сквозь зубы процедил Гарри.

— Что значит в книжонках? — по-настоящему возмутилась Гермиона. — Сколько можно уже? Вы что себе позволяете?

— Я позволяю себе работать, а вы мне мешаете. Делайте, что вам говорят, и не спорьте.

— И за что только вас так славят в Британии? — хмыкнула Гермиона. — Вы невыносимый человек, мистер Поттер.

Он отвернулся от окна, медленно подошел к ней и наклонился, упираясь ладонями в стол.

— Хотите знать почему? — почти прошипел он. — Я бы сейчас с огромным удовольствием провел время с человеком, который мне дорог, а не торчал тут, уговаривая вас не мешать работе Аврората.

Гермиона моргнула. Желание признаться Гарри, что эти «книжонки» — ее рук дело, стало нестерпимо острым. Она уже приоткрыла рот, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.

— Гарри! — выдохнула Фэй. Судя по ее сбивающемуся дыханию, она бежала. — Есть! Мы засекли портал из Лондона. И опять незарегистрированный!

— Отлично, — мрачно ответил Гарри и бросил взгляд на Гермиону. — Вас проводят домой.

Несмотря на все пререкания с Гарри, Гермиона очень занервничала и невидимой охране авроров была рада. Она не знала, кто на нее так взъелся, что чуть ли не регулярно являлся в Нью-Йорк из Лондона. Но она заметила, что нападения совершались только на Монику, и потому без оборотного зелья совершенно спокойно аппарировала из дома на сто шестьдесят четвертую улицу и садилась в кафе за столик у окна, ожидая Гарри. Его слова про «дорогого человека» были ей очень приятны, она радовалась, что он не злился на нее за то, что она просто взяла и исчезла из его жизни. Он больше рассказывал сам, чем задавал вопросы, и Гермиона могла расслабиться в его присутствии.

В стекло что-то тихо стукнуло, Гермиона подняла голову, но ничего не увидела, а через пару мгновений возле уха раздался тихий голос Гарри.

— Привет.

На следующее утро Гарри вызвал Монику в Аврорат с требованием предоставить ему все воспоминания о нападениях. В Америке эта процедура при расследовании была запрещена. Считалось, что воспоминания — это слишком личное и что достаточно того, что сами говорят подозреваемый, обвиняемый или жертва. Но Гарри каким-то чудом умудрился добиться разрешения на использование Омута памяти. Однако результата никакого не было — увиденное не добавило никаких версий на тему того, кто мог быть нападавшим.

Выйдя вместе с Гарри из Аврората, чтобы аппарировать домой, Гермиона-Моника немного задержалась, бросив на Гарри осторожный взгляд.

— Как вы думаете, она не успокоится, пока не убьет меня? — тихо спросила она.

— Судя по тому, что я увидел, речь идет не об убийстве, — ответил Гарри, обводя улицу внимательным взглядом. — У вас уже не раз спрашивали, были ли у вас конфликты с женщинами, но все же советую еще раз хорошенько проанализировать ваше прошлое. Мотивы преступлений у мужчин и женщин очень отличаются, и в данном случае вас хотят покалечить или изуродовать, но не убить. Какой дамочке вы перешли дорогу?

Гермиону передернуло.

— Какие жуткие слова вы говорите таким обыденным тоном, — пробормотала она.

— Работа у меня такая. Привык уже.

— Я ни у кого не уводила мужей, если вы об этом.

— Женщины конфликтуют только из-за мужчин? — усмехнулся Гарри. — Отправляйтесь домой и держитесь подальше от окон.

— Но ведь чары...

— Не панацея. Поверьте моему опыту.

Дома Гермиона сидеть не стала. Приняв зелье, прекращающее действие оборотного, она снова аппарировала в кафе, но Гарри в этот день не пришел. Только назавтра она узнала, что он как ищейка метался по городу, отслеживая аппарацию преступника, который все-таки попытался еще раз пробраться в дом Моники. Но авроров он явно заметил раньше, чем они его, и сумел удрать из-под антиаппарационного купола, установленного вокруг дома. А на вопрос, почему же она — Моника — ничего не слышала, Гермионе пришлось соврать, что она спала. Гарри чуть не тряс ее за грудки, требуя наконец вспомнить, какую психопатку она так разозлила. Но Гермиона лишь испуганно смотрела на него «своими» темно-серыми глазами и молча качала головой. Местная газета в пух и прах разносила Аврорат, приписывая бездарность и английским аврорам. Гарри ходил мрачнее тучи, разрывался между Гермионой и работой и частенько сам оставался дежурить возле дома, желая лично поймать мерзавку.

Спустя два дня он, не прячась, просто сидел на ступеньках крыльца, установив вокруг себя магический щит, и, подперев щеку рукой, вяло наблюдал за проезжающими по дороге машинами. На улице было уже прохладно, и Гермиона, хоть и догадываясь, что Гарри наверняка применяет согревающие чары, все же решила вынести ему горячего кофе.

— Ничего, что вы сидите вот так, в открытую? — спросила она, опускаясь рядом с ним и протягивая ему чашку кофе. — Вас же узнают.

Гарри подозрительно посмотрел на нее, но чашку все же взял.

— Спасибо. Именно поэтому и сижу. Обычно я действую на преступников как красная тряпка на быка. Может, и в этот раз спровоцирую вашу недоброжелательницу на более активные действия.

Пролетевший мимо мальчуган на велосипеде бросил в их сторону свернутую газету и помчался дальше. Гермиона уже было привстала, но Гарри остановил ее.

— Останьтесь на месте.

Он поставил чашку на ступеньку и поднялся.

Гермиона проследила взглядом за его заметно вытянувшейся за прошедшие годы фигуре.

— Думаете, газета может быть опасна? — улыбнулась она и, поднявшись, все же шагнула следом, почувствовав мягкое дуновение ветерка, когда вышла за защитные чары.

Гарри наклонился за газетой, и в это же мгновение рядом с Гермионой из воздуха появилась какая-то фигура. Вскрикнув, Гермиона отпрянула, краем глаза отмечая, как резко обернулся Гарри. Но вернуться под защиту чар ей не удалось — незнакомка схватила ее за кофту, во второй ее руке что-то блеснуло.

— Я тебя изуродую так же, как ты меня, гадина! — рявкнула она, выплескивая в Гермиону какую-то прозрачную жидкость из стеклянной колбы.

Гермиона вскинула руки, пытаясь закрыть лицо, но в ту же секунду ее едва не сбил с ног Гарри, закрывая собой, а со всех сторон из укрытий выскочили авроры, ударяя заклинаниями по нападавшей. Неизвестное вещество все же попало на руки Гермионы, и их обожгло сильной болью. Зашипев, она затрясла руками, но тут же бросилась помогать Гарри снять куртку. Ткань дымилась, нечто очень быстро ее разъедало. Гермиона сорвала куртку, свитер и рубашку, но едкая жидкость все-таки успела добраться до кожи, оставив на спине Гарри несколько маленьких ожогов.

— Вы же не телохранитель, — пробормотала Гермиона. — Зачем собой закрыли?

— У меня не было времени на то, чтобы достать палочку и произнести заклинание, — ответил Гарри, болезненно поведя плечом. — Сам виноват.

— Спасибо, — прошептала она.

Гарри улыбнулся одними уголками губ, и Гермиона вдруг заметила, что в его взгляде больше нет раздражения. Она замерла, всматриваясь в его глаза и на секунду подумав о том, что с этой минуты у них вполне могли завязаться отношения. У Гарри и Моники.

— Вам срочно надо в больницу, — сказал Гарри и подозвал одного из авроров. — Проводите мисс Эванс в больницу.

Аврор кивнул, взял Гермиону за локоть, и последнее, что она увидела перед аппарацией, — как Гарри ей подмигнул.

В больнице выяснилось, что сумасшедшая притащила с собой очень сильную магическую кислоту. Колдомедик с сожалением сказал, что шрамы от нее никак не убрать, и предупредил, что болеть раны будут долго, не меньше месяца. Гермиона слушала вполуха, все пытаясь понять, что означал жест Гарри. С одной стороны, она не могла не радоваться, что перестала раздражать его, но с другой — его дома ждала Джинни, а он в командировке решил позаигрывать с другой? Гермиона вздохнула и, поблагодарив колдомедика и глянув на забинтованные руки, аппарировала прямиком в Аврорат. Она решила не предпринимать никаких действий и посмотреть, что дальше будет делать Гарри. Но это потом, а сначала она хотела узнать имя нападавшей.

* * *

Гарри в это время заканчивал осматривать штатный медик Аврората. Наложив повязку, он вручил Гарри мазь, которая хоть немного, но будет снимать боль. Фэй аппарировала в гостиницу, где они жили все это время, и принесла из номера Гарри другую рубашку и свитер. Одевшись, Гарри быстро направился в допросную, желая лично выбить пару зубов той сучке. Еще в коридоре он услышал женские вопли. Распахнув дверь, он увидел, как девушка мечется на металлическом стуле, пытаясь оторвать наручники от подлокотников. Темно-рыжие кудрявые волосы скрывали лицо. Авроры, меланхолично наблюдавшие за этой истерикой, кивнули Гарри.

— Орет, но по существу пока ничего не сказала.

Шагнув к ней, Гарри схватил ее за волосы и рывком задрал голову. Лицо девушки показалось смутно знакомым, понадобилась пара минут, чтобы Гарри вспомнил, где ее видел.

— Моника здесь. Надо рассказать ей то, что мы узнали, — сказала Фэй.

Гарри отрешенно смотрел в стену.

— Не понимаю, зачем этой ненормальной понадобилось ее уродовать? — продолжала Фэй. — Они даже живут в разных странах и не встречались никогда.

Гарри медленно перевел на нее взгляд и поднялся. Фэй не присутствовала на половине допроса.

— Где она?

— Моника? У Нортона в кабинете.

Кивнув, Гарри не спеша направился туда, по дороге вспоминая все встречи с Гермионой, все ее рассказы и сопоставляя время этих встреч со временем встреч с Моникой.

Нортона в кабинете не было. Гарри попросил охранявшего аврора оставить его наедине с мисс Эванс. Тот с удовольствием покинул кабинет, а Гарри оперся плечом о дверной косяк и впился внимательным взглядом в сидящую Монику.

— Что? — не выдержала она.

— Давайте представим одну ситуацию, — негромко заговорил Гарри, принимаясь прохаживаться по кабинету. — Вы собираете команду людей для каких-нибудь запрещенных действий и создаете список участников, но никто не должен знать об этой команде, — Гарри заметил, как побледнела Моника, и усмехнулся. — Но ведь, как известно, везде найдется предатель. Так что бы вы предприняли для его наказания в случае разглашения информации о вашей команде?

Моника опустила голову и тихо произнесла:

— Я не знаю.

— Уверены? Наверняка бы придумали что-нибудь максимально заметное. Это же предатель, у него на лбу должно быть это написано, верно? — Гарри навис над Моникой и продолжил более тихо: — У Мариэтты Эджкомб это до сих пор заметно, и именно она нападала на тебя. И я даже не хочу знать, почему она в курсе про оборотное, а я нет.

* * *

Гарри оттолкнулся от стола и направился к выходу.

— Гарри? — Гермиона быстро поднялась, но он не обернулся, лишь захлопнул за собой дверь. Гермиона подошла к окну и, чувствуя подступающие слезы, впилась зубами в большой палец. Будь она на месте Гарри, тоже обиделась бы.

Разговор с Нортоном занял около часа, а потом Гермиона узнала, что английские авроры уже покинули страну. Весь вечер она просидела в кресле с бокалом вина в руках. Она думала, что Гарри и здесь захочет добраться до истины и все выяснить, но видимо, он слишком отвык от Гермионы за годы ее отсутствия и не захотел разбираться в причинах сокрытия ею того факта, что она и есть Моника Эванс.

На следующий день Гермиона снова отправилась в кафе и уже по привычке опять села возле окна. Постоянно казалось, что вот-вот зайдет Гарри. На каждый звук она вскидывала голову, но потом отворачивалась. Она поняла, что всегда скучала по Гарри намного сильнее, чем ей казалось. Подскочив, Гермиона выбежала из кафе и, спрятавшись за углом, аппарировала. Отыскав свою самую первую книгу, она села на диван и перечитала ее, подумав о том, что, наверное, не случайно написала именно про Гарри. И если он прочитает хотя бы пару ее изданных романов, он непременно узнает себя. Возможно, Джинни как раз и уловила сходство, потому так цеплялась к нему.

Спустя две недели, завершив работу над очередным черновиком, Гермиона как обычно сидела в кафе. Протяжный резкий гудок машины привлек ее внимание, и она бросила короткий взгляд в окно. Но тут же вздрогнула, вскидывая голову, — ей показалось, что она увидела Гарри, стоящего на другой стороне улицы. Внимательно всматриваясь в людей, Гермиона судорожно пыталась найти его, но потом хмуро опустила голову, будучи уверенной, что Гарри ей почудился. Но спустя пару минут на спинке стула, что стоял с другой стороны столика, сомкнулась ладонь с белесым косым шрамом. Гермиона медленно подняла голову, удивленно глядя на садящегося напротив Гарри.

— Что ты здесь делаешь? — шепотом спросила она.

Гарри усмехнулся и покачал головой.

— Опять за свое. Решил переквалифицироваться из аврора в телохранители.

— Что? — Гермиона едва сдержала улыбку.

— Нортон в шутку предложил мне перевестись в его Аврорат. И я почему-то сразу согласился.

— Но зачем? А как же?..

— Я закрыл дело с Эджкомб, порталами ее снабжала мать, если помнишь, она работает... — он хмыкнул. — Работала в Отделе магического транспорта. Правда, специалистом по летучему пороху, но это не помешало ей создавать порталы. А вот потом я написал рапорт в Лондоне и вернулся. И теперь я жду объяснений.

— Сначала объясни, почему ты бросил все и уехал? — нахмурилась Гермиона.

— Мне показалось, что тебе нужна помощь.

— И ты решил пожертвовать собой?

— Ты же жертвовала собой ради меня, — Гарри пожал плечами и бросил взгляд на лежащий перед Гермионой блокнот. — Так какой кирпич упал тебе на голову, что ты стала писать...

— Книжонки? — хмыкнула Гермиона. — Честно говоря, я не ожидала, что они приобретут такой успех. Я просто пыталась отвлечься от всего.

— Почему же сразу мне не призналась?

— О, ты был в таком бешенстве, что я не хотела разочаровывать тебя.

— Ну зато теперь я понял, почему ты так изменилась в лице, когда я зашел в кабинет, — улыбнулся Гарри.

— Я была потрясена, увидев тебя, — согласилась Гермиона. — И с трудом сохраняла спокойствие.

— Да прокололась тут же, — Гарри чуть поморщился, с вызовом глядя на Гермиону.

Она видела, что он несерьезен, но решила подыграть.

— Неправда, — она вздернула подбородок и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — Я отлично сохранила невозмутимость.

— Да любой стажер сразу понял бы, что ты что-то скрываешь, — фыркнул Гарри.

— Стажер бы понял, а вот ты — нет.

— Это еще почему?

— Хочешь сказать, твое отношение к Монике поменялось в лучшую сторону из-за подозрений? — Гермиона наклонилась вперед. — Да ты запал на нее, аврор.

Гарри моргнул и облизнул губы. Гермиона торжествующе хотела «добить» его, но вдруг вспомнила про Джинни и сникла.

— А что ты сказал Джинни? — негромко спросила она.

— Что запал на автора ее любимых дурацких романов и уезжаю жить к ней, — Гарри совсем недолго сохранял серьезный вид и прыснул от смеха. — Вообще, я хотел сказать правду, но в итоге выдал что-то вроде «ну... начальство приказало, значит, надо...». Уверен, она уже знает, что это была моя инициатива и начальство тут ни при чем.

— Ты просто-напросто ее обманул и бросил, — покачала головой Гермиона. — А был таким хорошим мальчиком.

— Она лишь теряет свое время рядом со мной, — мрачно отозвался Гарри.

— Кто знает, — Гермиона вздохнула и засунула блокнот в сумку. — Где ты остановился?

— Пока в отеле, потом сниму какую-нибудь квартиру.

— Знаешь, я была уверена, что больше никогда тебя не увижу, — Гермиона протянула руку и сжала пальцы Гарри. — Прости, что сразу все не рассказала.

Он кивнул, приподняв уголки губ в легкой улыбке.

— У нас впереди много времени, и ты все подробно расскажешь.

Снять жилье Гермиона Гарри не позволила, со смешком заявив, что какой же он телохранитель, если будет жить на другом конце города? С работы он возвращался поздно, чаще всего Гермиона уже спала. За месяц совместного проживания Гермиона блокнот и вовсе в руки не брала, Гарри сбивал ей настрой на написание романов, даже несмотря на то, что сам уже вовсю крутил роман с одной из своих коллег.

Гермиона ждала его по вечерам — хотя порой он появлялся только утром, — постепенно понимая, что он явно слукавил по поводу своего перевода в Америку. Нет, Гарри делал многое, чтобы тоска не нападала на Гермиону, и у него это получалось, но вскоре он стал уделять ей все меньше времени. Она чувствовала недовольство, но ничего не говорила. До тех пор, пока Гарри не сообщил, что собирается купить какой-нибудь небольшой домик себе, потому что, мол, ну не может же он приводить девушку домой к другой девушке. И вот тут ревность в Гермионе вскипела с такой силой, что ей пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы сохранить видимое спокойствие. Эта вспышка напугала ее, и уже через час Гермиона дрожащим голосом диктовала перу новую книгу. Она давно заметила одну интересную деталь — если изложить на бумаге свою проблему, то решение найдется намного быстрее. Гермиона описывала ситуацию, в которую попала ее героиня, описывала чувства, эмоции, желания и вдруг поняла, что ее ревность не кратковременная единичная вспышка. Закрывшись в доме, забаррикадировавшись своими же книгами, она лишила себя любой возможности завести отношения с кем-либо, и Гарри, изменившийся, повзрослевший, сам того не желая, оказался тем самым принцем, спасшим ее от созданного ею же дракона, хоть и бумажного. Это открытие Гермионе не понравилось. И в первую очередь потому, что Гарри себя таковым спасателем не считал.

— У тебя все нормально? — третий раз за вечер спросил Гарри. — Ты какая-то раздраженная.

Гермиона отставила в сторону пустую чашку из-под чая и плотнее укуталась в плед.

— Ты на самом деле уехал из Англии из-за меня? — спросила она.

— Есть причины не верить мне?

— Может, тебе так понравилась эта Трейси? — проворчала Гермиона.

— Не первый раз слышу этот недовольный тон. В чем дело?

— Я думала, что ты будешь проводить со мной больше времени.

— Это довольно эгоистично, — заключил Гарри.

— Знаю, но мне тебя мало.

Гарри выключил телевизор и, придвинувшись к Гермионе, обнял ее.

— Шесть лет тебя это не беспокоило, и если бы я не перебрался сюда, то неизвестно, встретились бы мы еще когда-нибудь. Но сейчас виноват именно я?

Его тон был спокойным, не обвиняющим, и Гермионе стало не по себе — Гарри никогда не поднимал эту тему.

— Чего ты боишься? — вдруг спросил он.

Гермиона резко вывернулась из его объятий и, подскочив с дивана, замерла посреди комнаты.

— Видимо, слишком многого. Боюсь, что разочаровала тебя, боюсь, что ты злишься, что в итоге отвернешься от меня.

— Невозможно столько чувствовать одновременно, — улыбнулся Гарри.

Гермиона шумно выдохнула и, вернувшись на диван, уткнулась лбом Гарри в шею.

— Скажи, что не злишься на меня, — прошептала она.

— Не злюсь, — ответил он. — И давай-ка я помогу тебе расслабиться, — он подвинулся и чуть подтолкнул Гермиону, вынуждая ее лечь. — Джинни после травмы нужен был массаж, и мне пришлось научиться его делать. Ее часто мучили боли, и она не могла из-за них добраться до Мунго.

— А целитель разве не мог приходить к вам домой? — спросила Гермиона, опираясь локтем на диван.

— Я был против того, чтобы открывать доступ в дом кому-то ни было.

Гарри надавил ей на спину, запустил руки под футболку и быстрым движением стянул ее.

— Гарри! — возмутилась Гермиона, но он уже расстегнул застежку нижнего белья и взял со столика крем Гермионы.

— Что? — невозмутимо отозвался Гарри, мягко скользя ладонями по ее спине.

— Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку?

Гермиона попыталась приподняться, но Гарри сильнее надавил ей на лопатки.

— Помолчи и закрой глаза, ладно?

Гермиона послушно закрыла глаза и попыталась расслабиться и не обращать внимания на то, что она сейчас полуголая лежит перед Гарри. Но его руки оказались действительно волшебными, и уже через несколько минут Гермиона провалилась в дрему.

Проснулась она в полной темноте. Пошевелившись, она поняла, что накрыта пледом, и тут же коснулась чего-то теплого. Осторожно протянув руку, она нащупала на столе палочку и еле слышно прошептала:

— Люмос.

Лежащий рядом Гарри чуть поморщился во сне от света. Гермиона быстро убрала свет и, аккуратно повернувшись, плотнее прижалась к Гарри.

* * *

Во время презентации новой книги Гарри стоял рядом с Моникой Эванс. Его отношение к книгам не очень-то изменилось после того, как он узнал настоящего автора, но как аврор он должен был охранять знаменитую писательницу. Гермиона то и дело с улыбкой поглядывала на него, но Гарри стоял с непроницаемым лицом, внимательно осматривая книжный магазин.

— Самый ужасный твой рабочий день?

Магазин закрыли, и Гермиона смогла наконец вздохнуть спокойно. Она обняла Гарри за шею, заглядывая ему в глаза.

— Не совсем, — улыбнулся он. — Устала?

— Очень, — кивнула она. — Ты со мной домой или к своей Трейси?

— И вечно этот недовольный тон, — Гарри немного прищурился, состроив хитрую физиономию.

— Я, конечно, рада, что ты до сих пор помнишь некоторые мои слова, — протянула Гермиона и легонько стукнула его в плечо, — но вовсе не обязательно мне это неоднократно доказывать.

Гарри засмеялся и с каким-то странным видом почесал переносицу.

— Пойдем домой.

Гермиона довольно прижалась к нему, и Гарри аппарировал ее в дом. Трейси Дженкинс, новое увлечение Гарри, ей не нравилась категорически, просто до оскомины на зубах. Наглая девица с короткими черными волосами напоминала ей Паркинсон — или Гермиона хотела, чтобы та напоминала ей Панси. Однажды она видела патронус — юркая ласка скользнула по спине Гарри, когда он на кухне наливал себе чай, и уселась ему на плечо, шепча что-то на ухо. Гермиона не слышала, что именно, но судя по тому, как Гарри резко выплюнул набранный в рот чай, информация была впечатляющей. И почему-то именно после этого случая Гарри стал реже отлучаться на свидания. Причину Гермиона не уточняла. Во-первых, не очень-то хотелось знать подробности их отношений, а во-вторых, злорадство было сильнее любопытства. Гермиона никогда не верила в прорицания, но появление Гарри в Нью-Йорке иначе как судьбой назвать не могла.

Гермиона зашла на кухню и достала из холодильника апельсиновый сок. И едва его не разлила, когда на плечи легли руки Гарри.

— Гарри, не... — она замолчала, когда он чуть сжал пальцы, и блаженно закрыла глаза. — ...надо, — шепотом закончила она. Мурашки, которые пробегали от каждого движения его рук, заставляли ее вздрагивать. — Может, тебе стоит еще раз сменить квалификацию и податься в массажисты? Уверена, успех у тебя будет потрясающий.

— Хочешь, чтобы я каждый день трогал десятки женщин? — раздался тихий голос Гарри.

— Нет, — твердо ответила Гермиона и распахнула глаза. Отскочив от Гарри, она нервно поправила волосы. — А с чего ты взял, что меня это вообще должно волновать?

— Ну хотя бы по твоей реакции, — ответил он. — Сейчас ты нервничаешь.

— Аврор чертов, — беззлобно проворчала Гермиона, наблюдая, как улыбка Гарри становится все шире.

— Позволь напомнить тебе еще один момент, — заговорил он, продолжая улыбаться. — Давным-давно ты подкинула Джинни совершенно дурацкую, но, к сожалению, сработавшую идею сыграть на моей ревности.

Гермиона напряглась, не понимая, к чему приведет этот разговор.

— А позже ты и сама воспользовалась этим методом, на вечеринке у Слизнорта, помнишь? Я решил попробовать то же самое. И разве не из ревности тебя так раздражает Трейси?

— Вовсе нет, — Гермиона сердито мотнула головой.

— В самом деле? — он шагнул ближе к ней. — На протяжении трех месяцев мы с тобой видимся каждый день, но ты постепенно становилась мрачнее тучи и в итоге заявила, что я постоянно с Трейси, а не с тобой.

— Не каждый день, — упрямо сказала Гермиона и сглотнула, когда Гарри сделал еще шаг, оказываясь совсем близко.

— Ладно, — протянул он. — Зайдем с другой стороны. Разве я перечеркнул бы всю свою жизнь только ради того, чтобы развлечь тебя здесь?

— Ты сказал, что мне нужна была помощь.

— А она нужна была?

— Нет, — тихо ответила Гермиона.

— Ты сообщила мне об этом?

— Нет, — повторила она и коснулась ладонью его щеки. — Моя самая первая, неизданная книга была о тебе. Но и во всех последующих я использовала твой образ, и мне кажется, именно это стало причиной всех тех претензий к тебе от Джинни. Фэй сказала, что мои герои идеальны, а ты — нет, и сравнение с ними тебя бесило. Но это не так. Они не идеальны, просто их недостатки устраивают тех, кто их любит.

— Например, тебя?

Гермиона обняла его, прижимаясь всем телом.

— Не знаю, — прошептала она. — Но я не хочу, чтобы ты улыбался кому-то кроме меня, не хочу, чтобы ты касался кого-то кроме меня, и не хочу, чтобы ты уезжал.

— Можно я не буду читать твои книги? — спросил Гарри, обвивая руками ее талию.

— Что-то мне подсказывает, что следующая будет последней.

— А что потом?

— Я могу пойти преподавать в местную школу магии, например.

— И Моники Эванс больше не будет?

— Не будет, — кивнула Гермиона. — Кстати, ничего, что я взяла фамилию твоей мамы?

— Я должен был догадаться раньше, — усмехнулся Гарри.

Гермиона поднялась на носочки и прижалась щекой к щеке Гарри.

— Как же долго я тебя ждала, — прошептала она.

— Я не прятался, — так же шепотом ответил он. — Ты могла прийти ко мне в любой день и время.

— Чтобы увидеть твою семейную идиллию с Джинни?

— Хочешь сказать, ты продумала все эти годы?

— Нет, но то, как все сложилось, меня устраивает.

— Так же, как и мои недостатки? — напомнил ей Гарри.

Гермиона не торопилась отвечать. Чуть отстранившись от него, она внимательно на него посмотрела. Она думала, что такое бывает только в книгах. В простых до невозможности любовных романах, где на героиню в самый неожиданный момент сваливается великое счастье. И неважно, в виде кого это счастье — проезжавшего мимо миллионера, нового соседа, незнакомца на улице или старого друга, — но все всегда заканчивается хорошо. Порой даже слишком приторно хорошо. Но глядя сейчас на Гарри, Гермиона вдруг поняла, почему такие книги пользуются большим спросом — всем хочется чуда, сказки, ведь это так здорово — вмиг найти свое счастье, не прилагая к этому никаких особенных усилий. Она не искала встречи с Гарри, но он нашел ее, хоть и причиной этому послужило случайно увиденное Мариэттой Эджкомб посещение Гермионой издательства. Гарри оказался одновременно и соседом, и незнакомцем, и другом, и Гермионе больше не хотелось придумывать новые плаксивые истории с обязательным счастливым концом. Потому что не хотелось писать о том, что у нее есть. Разве что...

* * *

— Закончила? — Гарри обнял, наклонившись, сидящую за столом Гермиону и поцеловал ее в шею.

— Да, завтра отнесу в издательство, и на этом история Моники закончится.

— Не грустно расставаться с ней? — Гарри сел в кресло и усадил Гермиону себе на колени.

— Она всегда может вернуться, — Гермиона засмеялась, увидев страдальческую мину Гарри.

— Я не позволю, — уверенно заявил он, притягивая Гермиону к себе, чтобы поцеловать.

Совсем скоро прилавки волшебных книжных магазинов всех стран были заставлены новым — и никто еще не знал, что последним, — романом Моники Эванс. В отличие от всех предыдущих книг, эта имела однотонную спокойную обложку темно-изумрудного цвета, золотые витиеватые буквы на которой гласили: «Фантастическая любовь и как ее найти».