Обсессия (джен)

Мэтр любовался Маккуином, пока тот спал на парковке под открытым небом. Изящные, отполированные до блеска, изгибы спорткара манили, а невинная беззащитность спящего сводили с ума. Однако, и в этот раз Мэтр смог взять себя в руки. Он понимал, что не может тягаться с Салли, поэтому всегда прятал своё влечение за глуповатым, весёлым поведением, и лишь Док, которому он случайно открылся, когда перебрал девяностопятого, знал что к чему.

Мэтр развернулся, и, стараясь не потревожить Молнию, уехал восвояси. Как всегда, в подобных случаях, его ждал Филмор со своим крафтовым пойлом, готовый поддержать товарища не задавая лишних вопросов.

«Было тихо и спокойно, до того, как Маккуин ворвался в наш городок, — думал Мэтр, возвращаясь на свою стоянку, едва сохраняя прямую. — И в тоже время невыносимо тоскливо. Но все изменилось. Все изменились».

Мэтр посмотрел на звезды. Большой экскаватор он нашел сразу, малый был едва заметен — в городе еще не отключили неоновые вывески, а на дороге горели фонари. Его продолжало покачивать, но свежий воздух отрезвлял.

«Маккуин всегда возвращается после гонок. Ради Салли. Он все меньше проводит времени со мной», — продолжал думать Мэтр.

* * *

На утро он снова чувствовал себя нормально. Помутнение прошло, и не хотелось возвращаться к вчерашним мыслям, которые опять довели его до выпивки. Впереди был целый день буксировки оштрафованных лихачей и закипевших на жаре колымаг.

Работая в городе, Мэтр видел, как Маккуин вертится вокруг Салли. Они гуляли, общались с горожанами. Молния беспрестанно раздавал автографы туристам. Именно благодаря тому, что он перенес сюда свою штаб-квартиру, Радиатор-Спрингс вновь стал популярным городом. Мэтр старался не замечать сладкую парочку.

День оказался на удивление спокойным. Ни одного превышения скорости — никого не пришлось тащить на штрафстоянку с «сапогом» на колесе. Мэтр отвез старого черокки, вставшего поперек перекрестка с парящим радиатором, к Доку на ремонт и отправился «рыбачить». Это было его хобби. Когда-то давно, у обрыва, он потерял свой капот, и с тех пор пытался достать его. Один раз тягачу это даже удалось, но он не долго радовался — капот опять оказался у основания склона. Его неуклюжесть сыграла с ним злую шутку, когда Маккуин сделал ему комплимент, что он хорошо выглядит со своим старым капотом.

«Это были замечательные времена», — вздохнул Мэтр, забрасывая крюк. Он стал подтягивать лебедку, но ничего не зацепилось.

«А потом Салли увела у меня друга, — продолжал бубнить Мэтр. — Видел я, как они друг на друга смотрят. Теперь он совсем про меня забыл».

— Чего это ты сам с собой разговариваешь? — раздался позади знакомый голос.

Мэтр вздрогнул от неожиданности и развернулся. Маккуин, ухмыляясь, ехал к нему на встречу.

— А? Песня заела! — Мэтр нервничал, он гадал, сколько Молния успел услышать. — АГА! Кажись, поймал.

Он сделал вид, будто на крюк что-то попалось. Смотал лебедку, но ничего не вытащил.

— Эх, сорвалась! — плюнул он, якобы с досадой.

— Ты до сих пор пытаешься достать свой капот? — усмехнулся Маккуин.

— Да! А ты почему здесь? Где Салли?

Маккуин отвел глаза и подъехал к краю обрыва. Помимо занятия «рыбалкой», здесь можно было полюбоваться на закат и насладиться видом.

— Ну, мы немного разошлись во мнениях, касательно моего участия в гонках, — ответил он, посмурнев. — Она беспокоится, как бы я не повторил судьбу Дока и Ченга.

— Не обращай на нее внимания, — неожиданно для самого себя сказал Мэтр, — и не позволяй ей портить твою карьеру! Поехали лучше развеемся!

Он почувствовал себя скверно, ведь должен был ответить по-другому. Например, что Маккуин обязан сделать первый шаг, уступить. Поддержать друга, не навредив его отношениям с Салли. А он повел себя как эгоист. Но что-то необъяснимое, темное в его душе злорадствовало.

«Неужели ревность настолько глубоко пустила корни? — подумал Мэтр. — Док предупреждал… Не стоило рассчитывать на то, что невозможно. Тем более, за счет чужого счастья».

— Молния, я не… — начал он.

— Ты прав! — перебил его Маккуин, повеселев. — Мне нужен этот кубок! А сейчас давай прокатимся как в старые добрые времена! Давно мы не пугали тракторы!

Он завел свой мотор — верный признак позитивного настроя. Мэтр чувствовал себя все хуже, но, чтобы не отставать, последовал примеру. Рокот благородного, породистого двигателя Маккуина опьянил его, а игра в догонялки разбудила азарт. Совесть отступила, и Мэтр поддался искушению. Так или иначе, они снова были вместе.

Мэтр понимал, что долго так продолжаться не может. Он получил, чего хотел — внимания Маккуина. В то же время он видел, как тяжело его другу обходится ссора с любимой. Прошло уже две недели с тех пор, как они поругались. С того момента Молния проводит все свое свободное время с Мэтром, избегая Салли. Он твердо решил завоевать Кубок Поршня, поэтому зарегистрировался на гонку, которая должна пройти через несколько недель.

Когда Салли узнала об этом, то была в ярости. Она подкараулила Маккуина у заправки и устроила скандал. Как назло в этот момент рядом находился заезжий репортер, и эта сцена стала достоянием общественности:

«ДЕВУШКА МОЛНИИ МАККУИНА ПРОТИВ ЕГО УЧАСТИЯ В ГОНКЕ!»

«ПОДКАБЛУЧНИК ИЛИ НЕТ? МАККУИН ОТКАЗАЛСЯ ДАВАТЬ ИНТЕРВЬЮ»

«ВОСХОДЯЩАЯ ЗВЕЗДА NASCAR И КРИЗИС ОТНОШЕНИЙ»

Давление прессы заставило обоих реже проявляться на публике. Они становились все дальше друг от друга, а Мэтр не мог найти себе места. Он должен был что-то делать, найти способ организовать своим друзьям встречу, подтолкнуть к конструктивному разговору. Но Маккуин на все отмахивался, а Салли была слишком занята работой. Устав терпеть нападки СМИ, Молния дал официальное заявление:

«Чтобы больше не было домыслов, объясняю: Салли Каррера не влияет на мои решения. Я, Молния Маккуин, не оставлю соперникам ни единого шанса и выиграю Кубок Поршня!»

С этого момента он давал множество интервью, часто уезжал из города к руководству «Ржавейка», в спортивный комитет на решение различных вопросов и проверку на допинг, а также стал много тренироваться. Салли по прежнему отказывалась давать комментарии, репортеры отстали от нее. Мэтр несколько раз видел ее в городе, вид у нее был подавленный.

В один из дней, когда Молнии не было в городе, Мэтр направился в офис Салли, твердо решив помочь ей отговорить Маккуина от участия в гонках. Хоть сам он был порой легкомысленным, но так же, как и Каррера, волновался за друга. Тем более, он не мог больше видеть Маккуина несчастным — его самого это делало несчастным. Уверенность и целеустремленность друга не обманули Мэтра, он понимал, что выбор в пользу карьеры Молния сделал не столько из-за своей упрямости, сколько из-за его поддержки.

— Привет, Салли, — сказал он, заезжая в ее офис.

— Мэтр? Что ты тут делаешь?

— Нам нужно поговорить.

Салли отвлеклась от документов и смерила взглядом Мэтра.

— Нам? О чем нам с тобой разговаривать?

— О Молнии. О его участии в гонке, — выпалил Мэтр, после чего сделал паузу, подбирая слова. — Надо отговорить его.

— Да неужели?! — повысила тон Салли, подъезжая к нему вплотную. — Не ты ли чуть не подпрыгивал от радости на прошлом Кубке Поршня?

— Я изменил свое мнение после того, как Ченг Тюнинг объявил, что выходит из спорта. После той аварии. Проблема в том, — Мэтр опустил глаза, — что я поддержал Молнию в его стремлении завоевать кубок.

— Ты что?! — вскричала Салли. — Я столько сил угрохала, чтобы переубедить его! Рано или поздно этот глупец разобьется!

Она оттолкнула Мэтра, рявкнула мотором и выскочила вон из офиса. Мэтр вздохнул и последовал за ней. Она нервно ездила из стороны в сторону, вычерчивая восьмерку, и ругалась.

— Салли, я осознал свою ошибку, — начал тягач, — и теперь прошу тебя о помощи. Вдвоём мы сможем его переубедить!

— Да, ты прав, Мэтр. Сижу как на иголках, пока он на своих тренировках стирает покрышки. Все эти разъезды… Ты меня понимаешь?

— Да, — ответил Мэтр, не глядя на Салли, — понимаю.

* * *

Мэтр и Салли планировали поговорить с Молнией, когда он вернется в город. Однако Маккуин позвонил Доку, и предупредил, что не станет возвращаться в Радиатор-Спрингс, а сразу отправится на трек, чтобы первым там оказаться. Док собрал команду технической поддержки, и готовился срочно выехать из города. Мэтр и Салли поняли, что момент упущен, так как через считанные дни Молния будет проходить квалификацию. Салли решила уехать вместе с Доком, чтобы успеть помириться с Маккуином до гонки. Она считала, что если не смогла отговорить Маккуина, то поддержит его с трибуны. Быть на месте и видеть все собственными глазами было для нее легче, чем в неведении сходить с ума от волнения. Мэтр решил следить за соревнованием по телевизору, так как видеть Маккуина и Салли вместе он был не в состоянии. Предстояла гонка, полная борьбы, риска и переживаний.

Маккуин стоял на стартовой площадке в окружении других гонщиков. Он никак не мог сосредоточиться на гонке, что было странно, ведь раньше он легко ловил нужный настрой, вой трибун всегда отвлекал его от лишних мыслей. В этот раз все было по-другому, перед глазами стояли образы друзей. Почему они были против? Они настолько не уверены в нем, что думают только о плохом? Маккуин участвовал во многих заездах, он является профессионалом в своем деле. Однако их переживания передались ему, и теперь его охватил мандраж, какого не было со времен его первой гонки.

Вместе с Доком и командой на трассу приехала Салли. Маккуин ожидал нового скандала, но она, наконец, поддержала его. С плохо скрываемым волнением Салли заняла место рядом с Хадсоном, чтобы быть в первых рядах и следить за гонкой. Молнии это было приятно, но он не мог отделаться от мысли, что Салли просто сдалась под напором его самоуверенности. И теперь, на старте, он впервые задался вопросом, а так ли нужен ему этот Кубок?

Прозвучал сигнал завести моторы. Раздался рокот десятков машин, Маккуин чувствовал себя лучше. Отмашка. Старт. Визг покрышек. Маккуин чувствовал себя хорошо. Первый поворот, первый круг. Он чувствовал себя отлично! Гонка полностью захватила его разум, он отдался ей.

Салли наблюдала за гонкой, стоя бок о бок с Доком. Она поражалась его хладнокровности, тому как он, контролируя все и вся, направляет Маккуина. Сама же с волнением смотрела на экран, благо Маккуина, как звезду гонок, показывали чаще других. Лишь когда Молния проезжал мимо, она переводила взгляд на трассу.

Мэтр наблюдал за гонкой по большому экрану, установленному в гараже у Рамона. Многие из города пришли поболеть за Маккуина. Мэтр волновался. Даже будучи уверенным в Молнии, он чувствовал тревогу. В ту самую гонку, когда разбился Кинг, он искренне болел за друга, но осознал всю опасность этого спорта. Теперь уже ничего нельзя было сделать, только надеяться на хороший исход. Проблема была в том, что редко какая гонка проходила без свалки.

Вот и в этот раз не обошлось. Из-за ошибки какого-то неизвестного новичка была спровоцирована авария, которую позже назвали крупнейшей за последние десять лет. Сложнее всего пришлось тем, кто был способен продолжать гонку. Из покорёженных машин на покрытие выливалось топливо, масло, тормозная жидкость. Едва удавалось убрать с пути тех, кто уже не мог уехать сам. И в этой свалке Маккуин не собирался сбавлять темп.

Кроме него, на кубок претендовали сильные машины, которые, после ухода из спорта Кинга и Чико, получили шанс занять второе и третье место. Мало кто сомневался в победе Маккуина, его участие вызвало ажиотаж в букмекерских конторах. Следуя указаниям Дока и применяя весь накопленный опыт, Молния навязывал соперникам свой стиль игры. И эта свалка его ничуть не смутила. В очередной раз обгоняя аутсайдеров на круг, он ворвался в нее на полной скорости, мастерски объезжая разбившиеся машины и их части.

— Сынок, можешь сбавить темп, они спасовали, — раздался из рации голос Хорнета.

— Окей Док, — ответил Маккуин.

Однако в этот момент, на повороте, он зацепил колесом машинное масло, вытекшее из разбившегося автомобиля, потерял сцепление с покрытием и его бросило в сторону ограждения. Как бы он не старался выйти из сноса, удара избежать не удалось.

Маккуин вошел передней частью в ограждение. Правое крыло, бампер и капот вмиг смялись, вырванные рычаги подвески впились в двигатель. Колеса оторвались от земли, его развернуло и начало крутить. В глазах потемнело, он почувствовал, как лишается колеса, как корёжит и скручивает кузов. Продолжая кувыркаться, он несколько раз ударился о покрытие трассы, после чего приземлился на брюхо и, наконец, остановился. Зрение едва вернулось. Маккуин сначала ничего, кроме звона, не слышал, но постепенно начал различать вой трибун и голоса комментаторов. По ощущениям, на нем не осталось живого места. Двигатель заглох, из пробитого бензобака лилось горючее, порванная проводка искрила.

Вдруг, среди шума, Молния услышал знакомый рев двигателя. Он не мог видеть, как Салли, покинув трибуну, несется к нему по трассе сломя голову. Лавируя между разбившимися, не обращая внимания на проезжающих, она пробиралась к нему быстрее ветра. Когда Салли была уже совсем рядом, она увидела, как Маккуина объяло пламя. Топливо, что растеклось под ним, воспламенилось от случайной искры.

— НЕТ! МАККУИН! — закричала Салли.

Потеряв контроль над собой, она столкнулась с кем-то и лишилась чувств.

Мэтр не мог поверить своим глазам. Когда показали, как Маккуин разбился, все охнули, многие отвернулись от экрана. Мэтр смотрел каждый повтор. Но как только Молния загорелся, камеру сразу переключили на других гонщиков.

— ВЕРНИТЕ ЕГО, УБЛЮДКИ! — вскричал он, кинувшись к экрану.

Ему захотелось уйти прочь отсюда. Он стал пятиться, продолжая смотреть на экран. Столкнулся со стеной гаража, возможно, первый раз в жизни неудачно сдав назад. Все вокруг галдели, кто-то тщетно пытался позвонить Салли и Доку, чтобы узнать, что случилось с Молнией. Мэтр выехал из помещения на свежий воздух. Он хотел знать больше о произошедшем, но, одновременно, боялся. И горько жалел, что не поехал вместе с Доком и Салли на трек.

Жизнь в Радиатор-Спрингс вернулась к старому руслу. Поток туристов почти сошел на нет после смерти Молнии Маккуина, в честь которого установили мемориал и открыли небольшой, скромный музей, по соседству с музеем имени Хадсона Хорнета.

Унылость будней доводила Мэтра до белого каления. Без возможности утопить печаль в работе, он топил ее в выпивке. Как во времена молодости, они с Филмором не просыхали порой по нескольку дней. И все в городе могли их понять. Зачастую к ним присоединялся Док, который после происшествия вообще ни с кем не разговаривал. Так и сидели втроем, молча.

Салли делала вид, будто ничего не произошло. Она пыталась развеселить друзей, но настолько плохо скрывала свою грусть, что вряд ли могла кого-нибудь обмануть. Ей было невыносимо горько наблюдать, как чахнет городок, еще недавно шумный; неприятно видеть друзей, с каждым днем погружавшихся в прострацию, из которой она не могла вывести их годами, в то время как Маккуин сделал это за считанные дни. Все чаще она ловила себя на мысли, что ей хочется уехать отсюда навсегда.

За первые недели после катастрофы на Кубке Поршня, Салли и Мэтр очень сдружились. Они часто проводили время вместе, вероятно схожие чувства к Молнии помогли им найти общий язык. Как-то раз, Салли помогала Мэтру добраться до его стоянки, когда он переборщил с игривой горючкой Филмора. Он проболтался ей, как когда-то Доку, про свое влечение к Маккуину. Удивлению Салли не было предела, она наконец поняла, почему Мэтр обратился к ней за помощью, чтобы отговорить Маккуина от участия в гонке. Поняла она и то, какой груз вины взвалил на себя бедный тягач.

* * *

В знойный, ничем не отличающийся от предыдущих, день, Мэтр, находясь в подпитии, заехал к Салли в офис. Он собирался задать ей вопрос, и, в зависимости от ответа, сделать серьезное предложение.

— Что?! Мэтр, мы с тобой, конечно, близкие друзья, но это совсем уж не скромный вопрос! — воскликнула она, ошарашенно.

— Мне надо знать, Сал.

— Ты пьян!

— Серьезно. Ответь.

Салли поняла, что спорить бессмысленно.

— Да, Мэтр, мы с Маккуином были близки.

— Кто из вас хранил Искру? — оживился Мэтр. Он узнал, что ему было нужно, и должен сказать это сейчас, или никогда.

— Я, — ответила Салли, опустив глаза. — Она до сих пор при мне.

— Это просто замечательно, Сал! Ты должна сделать это. Ради него. Не дай ей пропасть!

— Что ты такое говоришь, Мэтр? Я… я не знаю…

Она подъехала к окну, из которого открывался замечательный вид. Да, она и сама не раз думала об этом. Маккуин… Когда их бортовые сети слились воедино, а моторы зазвучали в унисон, родилась Искра. Так получилось, что она перешла к Салли. Молния был очень рад случившемуся и пообещал, что когда-нибудь они вместе поедут на завод, с которого он сошел, чтобы выпустить Искру и подарить жизнь машине. Но после его смерти она никак не могла решиться на это.

— Хорошо, Мэтр. Но я хочу сделать это на своей родине, в Германии, — наконец, проговорила она, поворачиваясь к другу. — И я хочу, чтобы ты поехал со мной. Но не в таком состоянии!

— Хорошо, Сал. Я приведу себя в порядок.

* * *

Через несколько дней они выехали из Радиатор-Спрингс. Путь предстоял не близкий. Сначала своим ходом до ближайшего портового города, потом кораблем через океан, затем снова своим ходом. Мэтр нагрузил себя канистрами с топливом, хотя, как оказалось, зря. Заправки встречались на каждом шагу.

Почти всю дорогу в портовый город они молчали, лишь изредка обсуждая то, что встречали по пути. А посмотреть было на что, особенно Мэтру, который редко покидал Радиатор-Спрингс. Они любовались достопримечательностями, проезжали мимо больших городов, славящихся своими высотными гаражами, автомастерскими и заводами.

В портовом городе Мэтр был просто ошарашен. Огромные корабли, которые он видел только по телевизору, теперь возвышались над ним, а по сравнению со здешними кранами, его манипулятор казался игрушечным. Но в куда больший восторг он пришел, когда осознал, что поплывет на одном из таких гигантов. Салли же, напротив, особой радости не испытывала, так как плавала уже не раз и качку переносила плохо.

Очень скоро возбуждение Мэтра сошло на нет. На корабле было тесно и скучно. Вернулись все те мысли, которые он, выпивая с Филмором, пытался отогнать. Мысли, которые не возвращались, пока он путешествовал.

Его беспокоила Салли, которой на корабле было нехорошо. Он старался отвлекать и веселить ее, но, как правило, все их разговоры возвращались к Маккуину. К тому, как с ним было хорошо и как без него стало плохо. Так они пересекли океан.

Оказавшись в Англии, Мэтр снова увлекся окружающим его, новым миром. Они проехали через тоннель под Ла Маншем, после чего им предстояло ехать по дорогам Франции и Бельгии прежде, чем они окажутся на родине Салли, в Германии. И вот тогда Мэтр уже был удивлен не на шутку. Новые ландшафты, незнакомые языки и автомобили. Иногда они ехали по трассе, иногда по узкому серпантину в горах. Они останавливались на ночь в мотелях, отдыхали и, наутро, ехали дальше. Это было даже более увлекательное путешествие, оно заняло несколько дней и подарило много впечатлений.

Наконец, они прибыли в Германию. Мэтр заметил, как Салли оживилась, стала улыбаться, резвилась, играя с ним в догонялки. Он ничего не понимал, когда она объяснялась с местными на их языке, и чувствовал себя неловко. Она пообещала ему, что когда они приедут в ее родной город, то сводит его в мастерскую обновить прошивку. Она долго смеялась, когда вспомнила, что никакой прошивки в случае с Мэтром быть не может — он был слишком старым автомобилем, и из электроники у него был разве что радиоприемник. В ответ Мэтр съязвил, что Салли и километра без электроники не проедет, на что она отнюдь не обиделась, сказав, что научит его языку, если он будет хорошо себя вести.

Они приехали в небольшой городок, на окраине которого, почти в глуши, стоял дом Салли. После продолжительного путешествия Мэтру потребовался техосмотр и она отвела его в лучшую автомастерскую города.

— Здешним механикам Док и в подметки не годится! — заявил он, бодро выезжая из мастерской спустя несколько часов. — Салли, ты где?

Ее нигде не было. Мэтр начал нервничать. Они договорились, что она встретит его. Теперь он стоял посреди незнакомого города, не зная местного языка. Решив, что лучше поискать ее самостоятельно, чем ждать, тягач отправился на поиски. Изъездив город вдоль и поперек, он посетил пригород. Там были гаражи самых разных размеров, архитектурных стилей и достатка. Хоть Салли он нигде и не нашел, зато стал неплохо ориентироваться в городе, пригодился его многолетний опыт работы авто эвакуатором. Читал названия улиц он, конечно, по своему, но структура была ему понятна. Он решил вернуться к автомастерской. Там он еще немного подождал, затем задремал.

— А вот и я! — услышал он сквозь дрему голос Салли.

— Где ты была, Сал? Я тебя везде искал!

— Съездила до дома. Хорошо выглядишь, — сменила тему Каррера. — Ты смотри, двигатель аж блестит!

— Да, куда они только не залезли, — лесть удалась, тягач засмущался и отвлекся, — эти механики просто чудо.

— Поехали, я покажу тебе свой дом.

Они двинулись в сторону пригорода и уехали дальше, чем сначала предполагал Мэтр. Теперь он понимал, почему Салли так долго не было. Еще больше он удивился, когда увидел, что они подъезжают к богатому особняку. Когда они проехали через ажурные ворота, Мэтр смог рассмотреть большой дом из каменной кладки. Двор выглядел так, как будто в имении никто не жил уже много лет. Тягач понял, что не знает о прошлом своей подруги практически ничего.

— Это твой дом? — удивленно спросил он.

— Да. Моя «темница», — проговорила Салли, усмехнувшись. — Я слиняла отсюда, как только отучилась на юриста.

— Почему?

— Тут было невообразимо скучно!

Остаток дня Салли показывала свой дом и рассказывала о своей семье и прошлом. Мэтр внимательно слушал.

— Этот дом принадлежит моей семье больше ста лет, — говорила она. — Мой отец, Фердинанд, получил его в наследство. Он был инженером, и посвятил всю свою жизнь скорости. Моя мама была гонщицей и выделялась из толпы. Ее звали Лола. Отец сделал ей предложение и стал ее личным тренером, а на своих угодьях построил полноценный трек для тренировок. Я покажу тебе его позже, — добавила Салли, увидев изумленное лицо Мэтра, и продолжила: — Мама жаждала победы в гонке «24 часа Ле-Мана» и отдавала всю себя спорту. Поэтому Искру, что дала мне жизнь, носил отец, он меня и воспитывал. Чаще всего я видела мать с трибун трека или по телевизору. Было время, когда я хотела участвовать в гонках, лишь бы подольше быть рядом с ней.

Салли сделала паузу, как будто вспоминая что-то. Однако она почти физически чувствовала любопытство и нетерпение Мэтра, поэтому продолжила рассказ:

— Мама выиграла Ле-Ман, в этом ей помогла ее склонность к риску. И она не хотела останавливаться на достигнутом. Однажды, зайдя в поворот на слишком большой скорости, она разбилась насмерть. Это произошло на нашем треке во время тренировки, когда никого не было рядом и некому было помочь, — голос Салли дрогнул. — Отец места себе найти не мог. После этого он запретил мне ездить по треку, и старался оградить от спорта. Хотя, если честно, мне и самой больше не хотелось этого. Я поступила на юридический факультет в университете соседнего города и жила там в общежитии. На выпускной отец объявил мне, что дом теперь мой, а он отправляется в путешествие, потому что не может больше сидеть без дела. Но я-то понимала, что ему просто тяжело жить там, где умерла мама. Я тоже не смогла и отправилась за океан, в поисках счастья и успеха.

— Тяжело возвращаться сюда? — спросил Мэтр.

— Машины уходят. После смерти Маккуина, который практически повторил судьбу Дока и моей матери, я смирилась. Я поняла, что к этому надо относиться философски. Но в Радиатор-Спрингс меня больше ничего не держит. Я туда не вернусь.

— Останешься здесь?

— Да. Это мой дом.

— Я должен напомнить тебе, — многозначительно сказал Мэтр, — зачем мы прибыли сюда. Искра…

— Я помню. Я… сделаю это на заводе, с которого сошла сама.

Комментарий автора.

Кто-то может заметить параллели со вселенной Трансформеров. Отчасти это так, каюсь.

В данном случае Искра — плод любви двух автомобилей, по-сути своей, новорожденная душа, превращающая машину в живое существо. Мыслящее, чувствующее, способное любить.

При этом Искра несет в себе генетическую информацию, и, как правило, преобладают "гены" того, кто ее хранил. Именно поэтому, хоть мать Салли была чистым спорткаром, из-за того, что Искру хранил ее отец, дорожный автомобиль, Салли (Porsche 911 Carrera) стала спорткаром для дорог общего пользования.

Салли и Мэтр двинулись в путь через несколько дней. Примерно в сотне километров от города, посреди леса, находился старинный завод. Несмотря на солидный возраст, он был весьма современным, на нем работали лучшие инженеры и механики страны. Они поддерживали работу конвейера и обновляли его, поставляли сырье just in time. Это был элитный завод для машин высокого класса, поэтому объемы производства и очереди были небольшими.

— Почему именно этот завод, Сал? — спросил Мэтр свою спутницу, будучи не в силах долго молчать в дороге.

— Это мой родной завод. Мой отец тоже родился здесь, — ответила Каррера, — и я доверяю этому месту.

— А почему не тот, который предлагал Молния? Он сам и многие другие крутые спорткары сошли с него!

— Вот именно, — отрезала Салли, ускорившись.

Мэтр молчал до конца пути. Он уже давно не видел автомобильных заводов. Старое, кирпичное одноэтажное здание, неимоверно длинное, весьма неплохо сохранившееся, было обнесено забором. Перед ним располагались фуры и отдыхали тягачи. Как только Мэтр присмотрелся, он понял, что здание только выглядит старым. У него была новая крыша, вентиляционная система, пластиковые окна. Вокруг сновали различные автомобили, каждый был занят своим делом. Отдельно стояло презентабельное здание с красивой вывеской «Комнаты ожидания». Салли направилась к нему, а Мэтр за ней последовал.

Их встретил старенький хэтчбек черного цвета, с длинным капотом и высоким, похожим на кабину поршневого истребителя, лобовым стеклом. Он был идеально чист и отполирован.

— Добрый день, мои дорогие! Меня зовут Бьерн, я директор этого завода, — воскликнул он приятным, поставленным голосом, подъезжая к ним. — Какая замечательная пара! Вы хотите выпустить Искру? Наш завод к вашим услугам!

— Мы не… — начал было Мэтр, но Салли его перебила:

— Да. Я храню ее и хочу, чтобы все прошло как следует.

— Ручаюсь, все будет идеально, — улыбнулся директор. Вдруг глаза его округлились и он, удивленно, спросил: — Не сама ли Салли Каррера стоит сейчас передо мной?

— Да, Бьерн, это я.

— Хвала Создателям, как я рад, что вы пришли именно сюда, в «Grand Turn Cars»! — воскликнул директор. — Давно сюда не приезжал ваш отец, Фердинанд. Все ли с ним хорошо?

— Я очень давно его не видела. Бьерн, есть ли очередь?

— Совсем небольшая! Высокопоставленная чета ждет не дождется своего отпрыска. Подумать только, как летит время, — продолжал восклицать Бьерн, сопровождая Салли и Мэтра в комнату ожидания. — Кажется, только вчера юная Салли сошла с этого конвейера на встречу своему папе! Сколько счастья было в его глазах!

— Перестань, Бьерн, ты меня смущаешь!

— весело проговорила Салли.

Комната ожидания была обставлена богато. Пол был покрыт паркетом, на стенах висели дипломы и награды в рамках, окна оформлены гардинами из плотной, дорогой ткани. На потолке весела позолоченная люстра. В хрустальных сосудах, стоящих на резном деревянном столике, в лучах солнца блестело отфильтрованное горючее. В углу комнаты стояла раритетная колонка Tannoy, из которой была едва слышна спокойная классическая музыка. Мэтру тут было неуютно.

— Как зовут вашего спутника? — поинтересовался Бьерн.

— Его зовут Мэтр, — ответила Салли.

— Рад познакомиться!

— Очень приятно… — выдавил Мэтр.

— Помнится мне, — начал Бьерн, — вы, Салли, отправились в путешествие. А продолжить род решили на родине?

— Да, — ответила Салли, улыбаясь, — в гостях хорошо…

— А дома лучше, — закончил за нее директор, отпивая из бокала.

Так они беседовали около получаса, пока не прозвучал сигнал о том, что подошла их очередь. Бьерн повел Мэтра и Салли к концу завода, где с конвейера сходили новые автомобили. По пути им встретилась семья, которая была перед ними. Счастливые новоиспеченные мать и отец помогали своему чаду проезжать первые метры. Салли умилялась, глядя на них. Директор рассыпался поздравлениями. Мэтр, не найдя, что сказать, предпочел просто ехать дальше. У торца завода была высокая, открывающаяся вверх дверь, ведущая в комнату с уловителем Искр. Они вошли туда.

— Итак, фрау Каррера, откройте капот! — скомандовал Бьерн, подходя к Салли сзади. — О, какой у вас потрясающий оппозитный двигатель, загляденье!

Он подключил к ее бортовой сети коннектор, от которого в глубь завода уходили толстые провода в плетеной изоляции.

— А теперь, вам надо сосредоточиться, — продолжал директор, — на вашем любимом, можете на него посмотреть. Не хотите? Вспомните ваше знакомство, вашу любовь и страсть. А теперь сосредоточьтесь на том, каким автомобилем вы хотели бы видеть своего ребенка.

Салли закрыла глаза. Маккуин… Она постаралась вспомнить каждую мелочь, за что любила его. За его характер и харизму, за его поступки. Она вспомнила, как он вихрем ворвался в ее жизнь и как скоро он ее покинул.

Салли вспомнила своего отца. Да, она хотела, чтобы ее ребенок был похож на него. Не на Молнию. Только не на Молнию!

— А теперь заведите свой мотор. Вот так, отлично. Раскрутите его хорошенько, дайте больше оборотов! Почувствуйте энергию, жар. Почувствуете Искру! А теперь отпустите ее…

Сноп искр вырвался из-под коннектора. Салли почувствовала, как просело напряжение ее бортовой сети. На миг она потеряла сознание. Мэтр заволновался и бросился к ней.

— Так-с, все хорошо! Можете заглушить мотор. Мощная Искра, должен я вам сказать, — отметил Бьерн, с трудом снимая прикипевший коннектор, и, глядя на Мэтра, добавил: — Я даже не ожидал!

— Что теперь? — спросила Салли, приходя в себя.

— Теперь остается только ждать, — констатировал директор, — а завод сделает все сам! Не беспокойтесь, эта старая громадина создаст вместилище, достойное вашей Искры! Но не забывайте про элемент случайности, каждый завод вносит свой вклад, думаю именно поэтому вы обратились к нам?

— Как интересно, я такого никогда не видел, — прошептал Мэтр.

— Вы хотите понаблюдать за процессом? — спросил Бьерн, поворачиваясь к нему.

— Нет. — отрезала Салли. Мэтр спорить не стал.

Они покинули комнату. Из глубины завода доносились звуки производства. Салли шептала что-то про себя. Мэтр всматривался в темноту проема, прикрытого прозрачными лентами, из которого должен был выехать новособранный автомобиль. Бьерн, извинившись, уехал встречать посетителей. Ждать пришлось долго и утомительно.

Наконец, несколько часов спустя, что-то произошло. Салли очнулась от своих мыслей, Мэтр, который слегка задремал, проснулся. Они прислушались, вглядываясь в темноту проема.

Вдруг послышался бешеный рёв мотора. Он звучал высоко, с посвистыванием. В моменты, когда обороты снижались, раздавался дикий храп выхлопных труб, извергающих огонь. Зажглись, погасли и снова зажглись фары. Пошарканная пленка лент, закрывающих проем, размывала контуры приближающегося из тьмы автомобиля. Мэтр затаил дыхание, боковым зрением он видел, как Салли слегка откатилась назад.

Наконец, робко, словно котенок, впервые входящий в свой новый дом, автомобиль выехал сквозь проем, зацепив днищем бетонный пол. Щурясь от яркого дневного света, он оглядывался, пока его взор не остановился на Салли и Мэтре. Гудя мотором он тихонько покатился к ним.

Салли продолжала пятиться. Мэтр перекрыл ей дорогу, подтолкнул и прошептал:

— Это твой ребенок, Сал, каким бы он ни был. Иди к нему.

Комментарий автора.

"Just in time" переводится как "точно в срок".

Бьерн является автомобилем SAAB 900.

Tannoy — британская компания, производящая акустические системы с 1926 года.

Салли взяла себя в руки. Да, произошло именно то, чего она боялась. Автомобиль, который сейчас неуверенно подъезжал к ней, едва ли можно было назвать дорожным. Огромное шасси, габаритам которого мог бы позавидовать Мэтр, было, однако, даже ниже Салли. Машина-лепешка обладала широкими колесами с тонким протектором, обтекаемыми формами кузова. Огромное антикрыло сзади превышало ширину автомобиля, вместо бамперов стояли подкрылки и рассекатели воздушных потоков. Двенадцати цилиндровый двигатель, расположенный практически посередине шасси, имел два турбокомпрессора и монструозную выхлопную систему, заканчивающуюся четырьмя титановыми трубами. Над кокпитом располагался плоский воздухозаборник, к слову, весь корпус автомобиля состоял из воздухозаборников, благодаря чему охлаждались тормозные диски и радиаторы, уменьшалось лобовое сопротивление. Изящные зеркала-капельки возвышались на тоненьких стойках, крепящихся к крыльям передних колес. Кузов был покрашен в черный цвет, по бокам шла тонкая золотая линия. Литые диски колес так же были выкрашены в золотой. Глаза автомобиля были зелеными.

Салли отвлеклась от лишних мыслей и, наконец, почувствовала Связь. Связь, что позволяет родителям безошибочно находить ребенка в толпе, узнавать его вне зависимости от того, насколько сильно он изменился внешне. Теперь Салли уже ничего не волновало, она двинулась навстречу своему ребенку. Мэтр стоял, не понимая, что ему делать. Он просто смотрел на них, счастливых и радостных.

— Тебя будут звать Фанхио, — прошептала Салли. Автомобиль расплылся в улыбке. Она продолжила: — я твоя мама, а вон тот тягач — твой отец.

— Что ты… — начал было Мэтр, но, встретив суровый взгляд подруги, неуверенно проговорил: — Да, я Мэтр.

Момент омрачил тот факт, что ново собранный автомобиль не говорил ни слова. Что странно, так как Искра несет в себе много информации, в том числе и навык речи. Салли, будучи в бешенстве, устроила Бьерну скандал. Тот, в свою очередь, велел механикам провести полный техосмотр Фанхио, который, однако, неисправностей не выявил.

— Это врожденный порок, фрау Салли, — оправдывался он, — завод здесь ни при чем.

— Черт, Бьерн! — шипела Салли, надеясь, что Фанхио не слышит. — Мало того, что мой ребенок целиком из углепластика и готов хоть сейчас рвануть на трек рисковать жизнью, так он еще и нем, как рыба!

— Сал, мой дед на войне стал немым, — заступился Мэтр, — но это не помешало ему прожить счастливую жизнь.

Салли, еще некоторое время повозмущавшись, успокоилась, поблагодарила Бьерна. Она хотела было оплатить услуги, но он сказал, что ей не стоит беспокоиться о деньгах. Салли скомандовала Мэтру, что пора ехать домой и забрала Фанхио из сервиса.

— Поехали, малыш. Я покажу тебе наш дом.

Фанхио радостно рванул вперед. Он то отъезжал далеко, то возвращался, то ехал рядом. Он резвился, нарезая круги и восьмерки, оставляя широкие следы шин на асфальте. Мэтр не переставал удивляться его энергичности. Этим Фанхио напоминал ему Молнию.

Дождавшись, когда спорткар уедет подальше, Мэтр спросил Салли:

— Сал, почему ты сказала ему, что я его отец?

— Потому что я не хочу, — ответила Салли с надрывом, — чтобы он пошел по стопам отца. Извини, Мэтр, но глядя на тебя, он вряд ли задумается о карьере гонщика.

— Вот уж спасибо, — горько проговорил Мэтр.

— Прошу! Подыграй мне… — чуть не плача сказала Салли. — Я хочу уберечь Фанхио от такой судьбы.

— Как ты намерена это сделать? С гоночным треком на заднем дворе? С наградами и кубками твоей матери на каминной полке?

— Мэтр…

— Хорошо, Сал, — наконец, согласился тягач. — Я тоже хочу этому автомобилю лучшей судьбы. Будь по-твоему.

* * *

Прошло несколько недель. Фанхио освоился в особняке, Салли учила его правилам дорожного движения, прежде чем они отправятся в город на экзамен и регистрацию. Она убрала из виду все, что могло напоминать о гоночном прошлом ее семьи. Трек сыну она не показывала и туда его не пускала. Мэтр играл роль отца. Пока, в конце концов, тоска по дому не взяла свое.

Дождавшись удобного случая, он завел разговор с Салли:

— Сал, я должен уехать.

— Понимаю, — ответила Салли. Немного подумав, она добавила: — Мэтр, тебе всегда рады в этом доме. Я хочу, чтобы ты вернулся сюда, в Германию. Ты можешь жить здесь или снимать гараж в городе. Я помогу найти работу.

— Сал, я… Подумаю об этом. В Радиатор-Спрингс я прожил всю свою жизнь, мне тяжело отпускать своих друзей.

— Друзей? — повысила тон Салли. — Это алкаш Филмор твой друг? Ему плевать, с кем лакать горючку. Дока я еще могу понять, но много ли вы с ним разговаривали с тех пор, как...

— Тебе не понять, — проговорил Мэтр.

— Да. Мне не понять, зачем топить жизнь в саморазрушении. Как хочешь. Но просто так я тебя не отпущу.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты отправишься самолетом, прямым рейсом до ближайшего к Радиатор-Спрингс города. Прости, Мэтр, но ты стар. Одного самоходом я тебя не отпущу. Если решишь вернуться, я пришлю денег на билет.

— Спасибо, Сал.

Комментарий автора.

Автомобили, в отличии от людей, при "рождении" не беспомощны. Они, подобно животным, уже имеют некоторые навыки. Например речь, езда, базовые понятия и представления о мире.

Это происходит благодаря тому, что Искра несет в себе много полезной информации.

Пол определяется только характером, никаких физических различий между автомобилями нет. Возможны косметические различия, например цвет и рисунок на кузове.

Разница между ребенком и взрослым также только в характере, наличии и уровне навыков, жизненном опыте. Как правило, конкретно прожитые года не являются критерием взрослости.

Фанхио является автомобилем Pagani Zonda.

Путешествовать самолетом Мэтру не понравилось, это было не так увлекательно. Зато он выспался и сэкономил кучу времени. Он прибыл ранним утром и сошел с самолета в городе, из которого, как и говорила Салли, по автостраде смог довольно быстро добраться до поворота на шоссе 66. Его смутила дорожная преграда, гласящая, что дорога закрыта в связи с аварийным состоянием. Трогать он ее не стал, мало ли что могло произойти, пока он отсутствовал. К примеру, мог сойти оползень.

Подъезжая к Радиатор-спрингс, Мэтр почуял неладное. Дороги были сильно изъезжены и покрыты следами покрышек, было разбросано много мусора и вообще складывалось весьма неприятное ощущение запустения и разрухи. Не успел Мэтр подъехать к своей стоянке, как его окликнули:

— Эй, Мэтр! Чувак, привет! — негромко приветствовал его Рамон, прячась за забором. Лоурайдер был, что ему не свойственно, сильно обшарпан и запылен.

— Рамон? Почему ты прячешься?

— Тш-ш… — прошипел Рамон, — тише, за мной!

Они, прячась за заборами, кустами и кучами дымящихся покрышек, ехали прочь от города. Мэтр увидел огромную военную палатку, под которой стояли практически все из города. Он догадался, что палатку поставил Сержант.

— Что тут происходит, Рамон? — спросил Мэтр. — Почему все выглядят как беженцы?

— Нас выгнали из города. Дней пять назад.

— Что?! Кто? — изумленно воскликнул тягач.

— Какая-то дорожная банда, — проговорил Рамон, — отморозки. Зовут себя «пустынными гонщиками». Каждый ржав, как помойное ведро, зато покрыт цацками, броней, моторы мощные, колеса огромные. Они вооружены…

— Чтоб мне поршень выбило! Как же полиция? Шериф вызвал подкрепление?

— Шерифа больше нет, — промямлил лоурайдер. Чуть погодя, он собрался с силами и продолжил: — Расскажу по-порядку. Банда обосновалась около города. Они шумели, устраивали гонки, порой слышалась пальба. Когда у них закончилось горючее, они завалились в город и вели себя по-свински. Когда они отказались платить, Шериф вмешался. Банда накинулась на него…

— Продолжай, — сказал Мэтр.

— Его лишили колес и сбросили с обрыва, — вмешался Сержант, — после чего их главарь, Синжед, объявил город своим.

— Он взял в заложники Лиззи и…

— Рамон сглотнул, — и Фло, чтобы шантажом заставить Дока чинить его приспешников. Он предупредил, что если мы приведем помощь или будем вести себя неразумно, то заложники пострадают. С тех пор мы сидим здесь.

— Я не вижу Луиджи и Гвидо, где они? — спросил Мэтр.

— Они уехали сразу после произошедшего, — ответил Сержант. — Шланг тоже.

— Никто не пришел на помощь?

— Эти отморозки все сделали грамотно… — начал Сержант, сплюнув на землю. — Перерезали коммуникации, поставили знаки на въездах. Все для того, чтобы разграбить город и вдоволь повеселиться.

Мэтр задумался. Если они не могут дать отпор бандитам, то, возможно, стоит сыграть по их правилам?

— Рамон, ты сказал они зовут себя «пустынными гонщиками». И что они проводили тут заезды. Все верно?

— Заезды, ха! Варварство! Накидаются горючки и устраивают самое настоящее дерби. Док без дела не сидит…

— Отлично, у меня есть идея! — воскликнул Мэтр, разворачиваясь.

— Стой! Они тебя прикончат! — попытался остановить его Рамон.

— Черта с два! — крикнул Мэтр. Он завел свой мотор и отправился в город.

По пути он заскочил на свою стоянку. Она была в ужасном состоянии, забор упал, покрышки разбросаны, некоторые горели. Почва вокруг была изъезжена, валялись пустые банки из-под горючего и масла. Мэтр подцепил своим крюком бетонное дорожное ограждение-трапецию и потащил его с собой.

Рядом с АЗС он заметил двух бандитов. Они заправляли свои баки, ругались и хохотали. У обоих были завышены подвески, установлены огромные колеса, кузова побиты, в шипастых заклепках, выхлопные трубы у одного были обрезаны и выведены вбок, а у другого задраны вверх под углом.

Мэтр начал разгоняться. До того, как на него обратили внимание, он прицелился, после чего отвернул в сторону и отпустил тормоз лебедки. Бетонное заграждение-трапеция, продолжив двигаться по инерции, зацепилось за выбоину в асфальте и начало с грохотом кувыркаться. Один из бандитов заметил это и отскочил, а другой, который продолжал дико хохотать, получил удар в бок. Глыба смяла металл, словно консервную банку, бандит гаркнул, и, истекая бензином, потерял сознание. Мэтр смотал трос и дернул манипулятором. Глыба выпала из вмятины в кузове бандита на асфальт, Мэтр подтянул ее к себе и двинулся ко второму противнику. Тот, будучи в шоке от произошедшего, пялился на искореженного товарища.

— Веди меня к своему боссу, или я сделаю с тобой тоже самое, — сказал Мэтр, угрожающе поигрывая манипулятором.

Бандит двинул вперед, Мэтр последовал за ним. В городе была разруха. Витрины магазинов были выбиты, судя по всему все ценное оттуда было вынесено. Как и предполагал тягач, бандиты расположились в городской ратуше. Они подъехали ко входу в зал суда, где дежурили двое бандитов-внедорожников.

— Куда? — рявкнул один из них. — Синжед сказал его не беспокоить.

— С дороги, — взвизгнул пуганный Мэтром бандит-проводник — Важный вопрос! Или ты хочешь, чтобы босс пропустил кое-что важное?

— Проходи, — пробубнил внедорожник, отъезжая в сторону.

Внутри, как и на улицах города, царил бардак. Похоже, что все ценные вещи и деньги несли сюда. На месте судьи стоял автомобиль и пристально следил за вошедшими. Синжед, в отличии от остальных бандитов, был довольно хорошо выглядящим серебристым пикапом, без намека на ржавчину. Лишь некоторые заплаты, вмятины и царапины на кузове и бамперах говорили о том, что он тоже участвует в дерби. Мэтр отметил это. У пикапа были расширенные колесные арки, мощная, высокая подвеска. Огромные колеса обладали внедорожным протектором. Каждая деталь этого автомобиля выглядела мощно, спортивно, будто он только что выехал из тюнинг-салона. Мэтр понял, что Синжед, в отличии от его последователей, следит за своим состоянием, не допуская ржавчины и износа.

— Чего ты сюда прикатился, Дэн? — наконец, заговорил он. — И что это за ржавый хер?

— Б-босс, этот урод завалил Нормана, — подал голос Дэн, — и сказал, что хочет с тобой говорить!

— Неужели? — удивленно протянул пикап. — Я тебя здесь не видел, чего тебе надо в моем городе?

— Город не твой… — начал Мэтр, подъезжая ближе. — Убирайся отсюда.

— Ты сумел завалить одного из нас, похвально. Но сейчас ты не в том положении, чтобы выдвигать требования.

— Зато у меня есть предложение, пари. Устроим заезд, по твоим правилам. Выиграю я, ты отпустишь заложников и покинешь город.

— А если проиграешь? — спросил Синжед с ухмылкой.

— Сделаешь со мной тоже, что сделал с шерифом, — ответил Мэтр.

— Мне не резон возиться с ведрами, которые даже до трека доехать не смогут, — рассмеялся Синжед.

— Испугался, что проиграешь? — сказал Мэтр.

Синжед громогласно рявкнул мотором и спрыгнул с судейского места на пол, прямо перед Мэтром. Он навис над ним, сверля взглядом. Мэтр готов был поклясться, что уже слышал звук этого двигателя.

— Разве похоже, что я испугался? — прогремел Синжед. Мэтр не шелохнулся, даже не моргнул. — Хорошо, будь по твоему. Но с такой рухлядью гоняться мне не пристало. Даю неделю на подготовку. Дэн, отведи его к Доку.

Комментарий автора.

Синжед является автомобилем Ford Raptor.

Мэтра отвели в мастерскую Дока, который в это время заканчивал осмотр не подающего признаков жизни Нормана. Тягач был рад видеть старого друга, но сейчас должен был уговорить его помочь в подготовке к гонке, так как чувствовал, что Хадсону эта затея не понравится.

— Мэтр? Что ты тут делаешь? — удивился Док, отвлекаясь от металлолома. — Ребята должны были тебя встретить…

— Этого — подготовить к гонке, приказ босса, — заявил бандит-конвоир, после чего удалился.

— У вас неделя! — вякнул Дэн, и, не спуская глаз с того, что осталось от Нормана, тоже покинул мастерскую.

— Что все это значит, Мэтр? Какая такая гонка?

— Док, привет. Скажу кратко — я заключил пари с Синжедом, если выиграю, Лиззи и Фло отпустят, а банда покинет город.

— Ты сошел с ума! — воскликнул Хадсон. — Ты давно в зеркало смотрелся? У тебя нет шансов!

— Именно поэтому я и прошу тебя о помощи.

— Что будет, если ты проиграешь? — вкрадчиво спросил Док.

— Я не могу проиграть. Ради города. Пока это еще можно назвать городом.

— Что они сделают, если ты проиграешь, Мэтр? — повторил Хадсон свой вопрос с нажимом.

— То же, что и с Шерифом. Они отберут у меня колеса и спустят с обрыва.

— Я не могу на это пойти, Мэтр, — проговорил Док, убирая на место инструменты, громко закрывая ящики. — Ты мой друг, а так, получается, я сам сведу тебя в могилу!

— Как хочешь! — вскричал Мэтр, направившись к выходу. — С твоей помощью или без нее, я буду участвовать в этой чертовой гонке!

Он покинул мастерскую. Прекрасно понимая реакцию Дока, Мэтр все равно злился. Да, Хадсон беспокоится за него, но помимо этого, он ни капли не верит в его победу. Мэтр устал слышать в свой адрес подобное. Только Маккуин принимал его таким, какой он есть. И верил в него.

— Мэтр! — окликнул его Док, выезжая из мастерской. — Я помогу тебе. Давай, приятель, возвращайся. Надо увеличить твои шансы на победу!

Следующие дни Мэтр провел в гараже. Как оказалось, бандиты неплохо снабдили Дока запчастями, которые награбили в городе. Хадсон превзошел самого себя. Он демонтировал манипулятор и лебедку, усилил раму, приварил спереди и сзади мощные бампера, которые должны были помочь Мэтру в дерби. Воспользовавшись запасами Рамона, Док усилил подвеску, заменив рессоры и амортизаторы, а также поставив широкие внедорожные мосты, явно взятые со склада Сержанта.

С убитого Мэтром Нормана Док снял коробку передач, редуктор и некоторые другие детали трансмиссии. Он захотел сделать тягач полноприводным, что улучшило бы управляемость на бездорожье. Один день Мэтр провел в отключке — Доку пришлось снять с него двигатель. Несмотря на возраст и пройденные мили движок был в хорошем состоянии, и, после переборки и доработки, Доку удалось поставить на него суперчарджер. После этого он установил движок и детали Нормана в Мэтра. Тот начал приходить в себя.

— Как самочувствие? — спросил Док у своего пациента.

— Чувствую себя… полноприводным?! Док ну ты даешь! А это что? Нагнетатель?! Во дела, смотреть на дорогу теперь мешает!

— Попробуй завести мотор, — сказал Хадсон. — Теперь его необходимо настроить. Еще немного, и ты будешь готов. Из лавки Луиджи я взял отличные внедорожные колеса.

Мэтр послушался. Его движок работал, как никогда прежде. Короткая выхлопная система, выведенная по бокам, изменила звук, сделав его оглушительно громким. После нескольких дней модификаций, Мэтр впервые встал на колеса и почувствовал себя совершенно другим автомобилем. Оставшееся время он потратил на то, чтобы привыкнуть ко всему этому, а Док давал ему уроки езды, как когда-то Маккуину. Мэтр чувствовал себя намного увереннее.

* * *

— Мэтр, хотел тебе сказать…

— Да, Док?

— Синжед… Я проводил ему техосмотр. У меня хорошая память на цифры, на его движке был тот же серийный номер, что и на двигателе Маккуина. Бьюсь об заклад, это один и тот же мотор.

— Ничего удивительного, Док. Молния был весьма самолюбив. Гонщики очень рано пишут завещание, он пожелал, чтобы его запчасти еще послужили кому-нибудь. Жаль, что этот благородный двигатель достался такому ублюдку, как Синжед.

* * *

В назначенный срок за Мэтром пришли. Двое бандитов-конвоиров отвели его на трек, который был расположен в поле около города. Это была кольцевая трасса, которую бандиты сами укатали, поставили ограждения из старых покрышек и притащили бочки с топливом. Она обладала прямыми участками, резкими поворотами и трамплинами. Народ уже собрался. Мэтр насчитал около трех десятков бандитов, из них девять заявились на гонку. Было заметно, что далеко не каждый хотел оказаться на одном треке с Синжедом. Вдалеке пристроились друзья Мэтра, гнать их не стали, позволив смотреть заезд. Док выполнял работу механика, ему помогала парочка бестолковых отморозков. Навстречу тягачу выехал Синжед.

— Я смотрю, Хадсон неплохо тебя подготовил, — ухмыляясь, сказал он. Мэтр решил промолчать, он просто продолжал смотреть в глаза своему оппоненту.

— Ух, какие мы смелые, — воскликнул Синжед. Бандиты поддержали его хохотом. Более низким и угрожающим голосом он добавил: — Ну ничего, сейчас проверим, каков ты на самом деле.

Участники гонки расположились на старте. Взревели моторы. Мэтр нервничал. Это существенно отличалось от тех дружеских заездов, что устраивали они с Молнией. Маккуин, как казалось тягачу, мог перегнать его на одном лишь стартере, но никогда не позволял себе слишком отрываться, давая Мэтру шанс. Теперь же его соперниками были тюнингованные дебоширы, убийцы и психи. Прозвучал выстрел — сигнал ко старту. В Мэтра полетели камни и песок из-под колес.

Гонка началась, и началась жестко. Бандиты бортовались, подрезали и всячески мешали друг другу. Мэтр заметно уступал остальным машинам в скорости, но за счет полного привода и советов Дока, ему удавалось обгонять соперников на поворотах. Синжед играл грязно. Как только кто-то пытался его обогнать, он пользовался всей своей массой, чтобы выдавить соперника с трека. Он не щадил своих, и этим пугал Мэтра, который старался избегать столкновений.

Через пару кругов Мэтр понял, что если он не будет играть по правилам бандитов, победы ему не видать. Это же гонка на выживание! — думал он, — здесь выиграет тот, кто останется на треке! И тогда тягач тоже начал бортоваться. За счет своей массы, как и Синжеду, у него это неплохо получалось. Наступил момент, когда не треке они остались вдвоем. Началась дуэль.

— Ха-ха, а ты быстро учишься, — кричал Синжед, не давая Мэтру себя обогнать, — но тебе ничего не светит! Я спущу тебя с того же обрыва, что и старого легавого.

Мэтр вспомнил трюк, который помогал Шерифу справляться с нарушителями, которые не желали сдаваться и устраивали погони. Дождавшись удобного момента на прямой, Мэтр рванул вперед, поравнявшись с Синжедом. Тот не замедлил попытаться бортануть противника. Мэтр резко повернул в его сторону и ударил передним бампером в заднее крыло. Синжеда развернуло, он потерял управление. Из-за высоко расположенного центра тяжести он перевернулся. Кувыркнувшись несколько раз, Синжед снова встал на колеса, каркас безопасности спас его от сильных повреждений. Мэтр, который поехал дальше не обращая на оппонента внимания, закончил круг. Зрители взревели.

— Ты победил… — сипло проговорил Синжед, подъезжая к Мэтру.

— Исполняй обещанное, отпусти заложников и убирайся из города!

— Ха… Ха… Ха… — толи посмеялся, толи закашлялся пикап. — Парни! Отпустить заложников, делайте, что ОН велит!

Среди бандитов поднялся ропот, но, вскоре, несколько уехали в сторону города. Лиззи и Фло заперты на штрафстоянке, вероятно они отправились туда, — подумал Мэтр. Гонка кончилась, Док с помощниками приводили в порядок пострадавших прямо на треке. Через двадцать минут тягач увидел, как Лиззи и Фло присоединились к остальным горожанам. Он вздохнул с облегчением.

Когда все бандиты Синжеда и он сам были в порядке, он объявил общий сбор. Из города вернулись те, кто выпускали заложников, каждый из них тащил прицеп с награбленным в городе добром. Док хотел было возмутиться, но Мэтр остановил его. Вдруг над городом поднялся столб дыма.

— Прощайте! — усмехаясь, воскликнул Синжед. — Как и договаривались, мы покидаем, этот город. Парни, вперед!

Прогремели десятки моторов, и вся банда, рванув с места в карьер, уехала прочь. Горожане поспешили в город. Оказалось, что перед тем, как уйти, бандиты подожгли дома. Огонь уже занялся не на шутку, было опасно даже подходить к нему близко. Прогремел взрыв, это оказалась лавка Фло, за ней взлетела на воздух АЗС. Филмор, не обращая внимания на протесты товарищей, пытался вынести из своего гаража запасы крафтового горючего, которое он перегонял годами. В тот момент, когда он вновь скрылся за дверным проемом, дом взорвался и обрушился. Мэтр от отчаяния и ужаса потерял дар речи. Рамон помчался на шоссе попросить кого-нибудь вызвать пожарных, хотя к этому моменту дым уже заметили. Когда уже нечего было спасать, зазвучали сирены. В сторону города ехал эскорт из пожарных машин и полицейских. Но было поздно.

— Вовремя, твою мать! — кричал в бессильной ярости Док. — Как же вы вовремя!

* * *

— Алло?

— Салли, привет.

— Мэтр? Привет!

— Салли, знаешь… Я хочу вернуться. В Радиатор-спрингс меня больше ничего не держит.

— Конечно, я пришлю денег на билет. Фанхио так соскучился по тебе!

— Спасибо, Салли. Спасибо.