Обсессия (джен)

Жизнь в Радиатор-Спрингс вернулась к старому руслу. Поток туристов почти сошел на нет после смерти Молнии Маккуина, в честь которого установили мемориал и открыли небольшой, скромный музей, по соседству с музеем имени Хадсона Хорнета.

Унылость будней доводила Мэтра до белого каления. Без возможности утопить печаль в работе, он топил ее в выпивке. Как во времена молодости, они с Филмором не просыхали порой по нескольку дней. И все в городе могли их понять. Зачастую к ним присоединялся Док, который после происшествия вообще ни с кем не разговаривал. Так и сидели втроем, молча.

Салли делала вид, будто ничего не произошло. Она пыталась развеселить друзей, но настолько плохо скрывала свою грусть, что вряд ли могла кого-нибудь обмануть. Ей было невыносимо горько наблюдать, как чахнет городок, еще недавно шумный; неприятно видеть друзей, с каждым днем погружавшихся в прострацию, из которой она не могла вывести их годами, в то время как Маккуин сделал это за считанные дни. Все чаще она ловила себя на мысли, что ей хочется уехать отсюда навсегда.

За первые недели после катастрофы на Кубке Поршня, Салли и Мэтр очень сдружились. Они часто проводили время вместе, вероятно схожие чувства к Молнии помогли им найти общий язык. Как-то раз, Салли помогала Мэтру добраться до его стоянки, когда он переборщил с игривой горючкой Филмора. Он проболтался ей, как когда-то Доку, про свое влечение к Маккуину. Удивлению Салли не было предела, она наконец поняла, почему Мэтр обратился к ней за помощью, чтобы отговорить Маккуина от участия в гонке. Поняла она и то, какой груз вины взвалил на себя бедный тягач.

* * *

В знойный, ничем не отличающийся от предыдущих, день, Мэтр, находясь в подпитии, заехал к Салли в офис. Он собирался задать ей вопрос, и, в зависимости от ответа, сделать серьезное предложение.

— Что?! Мэтр, мы с тобой, конечно, близкие друзья, но это совсем уж не скромный вопрос! — воскликнула она, ошарашенно.

— Мне надо знать, Сал.

— Ты пьян!

— Серьезно. Ответь.

Салли поняла, что спорить бессмысленно.

— Да, Мэтр, мы с Маккуином были близки.

— Кто из вас хранил Искру? — оживился Мэтр. Он узнал, что ему было нужно, и должен сказать это сейчас, или никогда.

— Я, — ответила Салли, опустив глаза. — Она до сих пор при мне.

— Это просто замечательно, Сал! Ты должна сделать это. Ради него. Не дай ей пропасть!

— Что ты такое говоришь, Мэтр? Я… я не знаю…

Она подъехала к окну, из которого открывался замечательный вид. Да, она и сама не раз думала об этом. Маккуин… Когда их бортовые сети слились воедино, а моторы зазвучали в унисон, родилась Искра. Так получилось, что она перешла к Салли. Молния был очень рад случившемуся и пообещал, что когда-нибудь они вместе поедут на завод, с которого он сошел, чтобы выпустить Искру и подарить жизнь машине. Но после его смерти она никак не могла решиться на это.

— Хорошо, Мэтр. Но я хочу сделать это на своей родине, в Германии, — наконец, проговорила она, поворачиваясь к другу. — И я хочу, чтобы ты поехал со мной. Но не в таком состоянии!

— Хорошо, Сал. Я приведу себя в порядок.

* * *

Через несколько дней они выехали из Радиатор-Спрингс. Путь предстоял не близкий. Сначала своим ходом до ближайшего портового города, потом кораблем через океан, затем снова своим ходом. Мэтр нагрузил себя канистрами с топливом, хотя, как оказалось, зря. Заправки встречались на каждом шагу.

Почти всю дорогу в портовый город они молчали, лишь изредка обсуждая то, что встречали по пути. А посмотреть было на что, особенно Мэтру, который редко покидал Радиатор-Спрингс. Они любовались достопримечательностями, проезжали мимо больших городов, славящихся своими высотными гаражами, автомастерскими и заводами.

В портовом городе Мэтр был просто ошарашен. Огромные корабли, которые он видел только по телевизору, теперь возвышались над ним, а по сравнению со здешними кранами, его манипулятор казался игрушечным. Но в куда больший восторг он пришел, когда осознал, что поплывет на одном из таких гигантов. Салли же, напротив, особой радости не испытывала, так как плавала уже не раз и качку переносила плохо.

Очень скоро возбуждение Мэтра сошло на нет. На корабле было тесно и скучно. Вернулись все те мысли, которые он, выпивая с Филмором, пытался отогнать. Мысли, которые не возвращались, пока он путешествовал.

Его беспокоила Салли, которой на корабле было нехорошо. Он старался отвлекать и веселить ее, но, как правило, все их разговоры возвращались к Маккуину. К тому, как с ним было хорошо и как без него стало плохо. Так они пересекли океан.

Оказавшись в Англии, Мэтр снова увлекся окружающим его, новым миром. Они проехали через тоннель под Ла Маншем, после чего им предстояло ехать по дорогам Франции и Бельгии прежде, чем они окажутся на родине Салли, в Германии. И вот тогда Мэтр уже был удивлен не на шутку. Новые ландшафты, незнакомые языки и автомобили. Иногда они ехали по трассе, иногда по узкому серпантину в горах. Они останавливались на ночь в мотелях, отдыхали и, наутро, ехали дальше. Это было даже более увлекательное путешествие, оно заняло несколько дней и подарило много впечатлений.

Наконец, они прибыли в Германию. Мэтр заметил, как Салли оживилась, стала улыбаться, резвилась, играя с ним в догонялки. Он ничего не понимал, когда она объяснялась с местными на их языке, и чувствовал себя неловко. Она пообещала ему, что когда они приедут в ее родной город, то сводит его в мастерскую обновить прошивку. Она долго смеялась, когда вспомнила, что никакой прошивки в случае с Мэтром быть не может — он был слишком старым автомобилем, и из электроники у него был разве что радиоприемник. В ответ Мэтр съязвил, что Салли и километра без электроники не проедет, на что она отнюдь не обиделась, сказав, что научит его языку, если он будет хорошо себя вести.

Они приехали в небольшой городок, на окраине которого, почти в глуши, стоял дом Салли. После продолжительного путешествия Мэтру потребовался техосмотр и она отвела его в лучшую автомастерскую города.

— Здешним механикам Док и в подметки не годится! — заявил он, бодро выезжая из мастерской спустя несколько часов. — Салли, ты где?

Ее нигде не было. Мэтр начал нервничать. Они договорились, что она встретит его. Теперь он стоял посреди незнакомого города, не зная местного языка. Решив, что лучше поискать ее самостоятельно, чем ждать, тягач отправился на поиски. Изъездив город вдоль и поперек, он посетил пригород. Там были гаражи самых разных размеров, архитектурных стилей и достатка. Хоть Салли он нигде и не нашел, зато стал неплохо ориентироваться в городе, пригодился его многолетний опыт работы авто эвакуатором. Читал названия улиц он, конечно, по своему, но структура была ему понятна. Он решил вернуться к автомастерской. Там он еще немного подождал, затем задремал.

— А вот и я! — услышал он сквозь дрему голос Салли.

— Где ты была, Сал? Я тебя везде искал!

— Съездила до дома. Хорошо выглядишь, — сменила тему Каррера. — Ты смотри, двигатель аж блестит!

— Да, куда они только не залезли, — лесть удалась, тягач засмущался и отвлекся, — эти механики просто чудо.

— Поехали, я покажу тебе свой дом.

Они двинулись в сторону пригорода и уехали дальше, чем сначала предполагал Мэтр. Теперь он понимал, почему Салли так долго не было. Еще больше он удивился, когда увидел, что они подъезжают к богатому особняку. Когда они проехали через ажурные ворота, Мэтр смог рассмотреть большой дом из каменной кладки. Двор выглядел так, как будто в имении никто не жил уже много лет. Тягач понял, что не знает о прошлом своей подруги практически ничего.

— Это твой дом? — удивленно спросил он.

— Да. Моя «темница», — проговорила Салли, усмехнувшись. — Я слиняла отсюда, как только отучилась на юриста.

— Почему?

— Тут было невообразимо скучно!

Остаток дня Салли показывала свой дом и рассказывала о своей семье и прошлом. Мэтр внимательно слушал.

— Этот дом принадлежит моей семье больше ста лет, — говорила она. — Мой отец, Фердинанд, получил его в наследство. Он был инженером, и посвятил всю свою жизнь скорости. Моя мама была гонщицей и выделялась из толпы. Ее звали Лола. Отец сделал ей предложение и стал ее личным тренером, а на своих угодьях построил полноценный трек для тренировок. Я покажу тебе его позже, — добавила Салли, увидев изумленное лицо Мэтра, и продолжила: — Мама жаждала победы в гонке «24 часа Ле-Мана» и отдавала всю себя спорту. Поэтому Искру, что дала мне жизнь, носил отец, он меня и воспитывал. Чаще всего я видела мать с трибун трека или по телевизору. Было время, когда я хотела участвовать в гонках, лишь бы подольше быть рядом с ней.

Салли сделала паузу, как будто вспоминая что-то. Однако она почти физически чувствовала любопытство и нетерпение Мэтра, поэтому продолжила рассказ:

— Мама выиграла Ле-Ман, в этом ей помогла ее склонность к риску. И она не хотела останавливаться на достигнутом. Однажды, зайдя в поворот на слишком большой скорости, она разбилась насмерть. Это произошло на нашем треке во время тренировки, когда никого не было рядом и некому было помочь, — голос Салли дрогнул. — Отец места себе найти не мог. После этого он запретил мне ездить по треку, и старался оградить от спорта. Хотя, если честно, мне и самой больше не хотелось этого. Я поступила на юридический факультет в университете соседнего города и жила там в общежитии. На выпускной отец объявил мне, что дом теперь мой, а он отправляется в путешествие, потому что не может больше сидеть без дела. Но я-то понимала, что ему просто тяжело жить там, где умерла мама. Я тоже не смогла и отправилась за океан, в поисках счастья и успеха.

— Тяжело возвращаться сюда? — спросил Мэтр.

— Машины уходят. После смерти Маккуина, который практически повторил судьбу Дока и моей матери, я смирилась. Я поняла, что к этому надо относиться философски. Но в Радиатор-Спрингс меня больше ничего не держит. Я туда не вернусь.

— Останешься здесь?

— Да. Это мой дом.

— Я должен напомнить тебе, — многозначительно сказал Мэтр, — зачем мы прибыли сюда. Искра…

— Я помню. Я… сделаю это на заводе, с которого сошла сама.

Комментарий автора.

Кто-то может заметить параллели со вселенной Трансформеров. Отчасти это так, каюсь.

В данном случае Искра — плод любви двух автомобилей, по-сути своей, новорожденная душа, превращающая машину в живое существо. Мыслящее, чувствующее, способное любить.

При этом Искра несет в себе генетическую информацию, и, как правило, преобладают "гены" того, кто ее хранил. Именно поэтому, хоть мать Салли была чистым спорткаром, из-за того, что Искру хранил ее отец, дорожный автомобиль, Салли (Porsche 911 Carrera) стала спорткаром для дорог общего пользования.