Один сон на троих (гет)

За заколдованным окном уже совсем стемнело, гул в коридоре за дверью стих, а часы на стене мягко щелкнули, начав отсчет следующего часа. Гарри сложил все документы в стопку, сдвинул на край стола и собирался уже убрать аврорскую мантию в шкаф и отправиться домой, предвкушая, как он два выходных дня проваляется на диване, но дверь кабинета вдруг без стука распахнулась. Правда, как-то слишком медленно и мягко. Увидев посетителя, Гарри удивленно так и замер возле своего стола.

— Гарри, ты любовник моей жены?

Услышав вопрос, Гарри удивился еще больше и медленно сел обратно на стул.

— Мы с тобой не виделись год. И вот спустя столько времени ты приходишь ко мне, чтобы задать такой вопрос? — возможно, в первую минуту Гарри выглядел смущенным или виноватым, но когда эффект неожиданности прошел, он не сдержал смешок. — Рон, мне нередко приходится встречаться с очаровательными преамбулами к беседе, но такая...

— Я задал простой прямой вопрос и жду такого же ответа, — быстро проговорил он.

— Являюсь ли я любовником Гермионы? Да или нет?

— Да или нет, — коротко кивнул Рон с необычайно серьезным видом.

— Хорошо, тогда нет конечно же.

Уизли некоторое время испытующе смотрел на Гарри, потом немного расслабился.

— Спасибо. Я тебе верю.

Но он не верил, Гарри видел это.

— Это все, что ты хотел знать?

— Это все.

Но он не уходил, продолжая все так же слегка неуверенно стоять на ногах. Или ему необходимо было выпить, или он уже был пьян. Гарри глянул на часы. Он не хотел разговаривать с Роном, не хотел тратить на него время, но ему было интересно все, что касалось Гермионы. Поэтому он предложил Рону зайти в кабинет. Тот сел на стул напротив него и угрюмо уставился в стол.

— Знаешь, я почти хотел бы, чтобы твой ответ был «да».

Гарри внимательно на него посмотрел. Что Рон ждал от него? Что Гарри с ним согласится? Насколько Гарри его знал, он не был способен на какие бы то ни было хитрые уловки.

— Почему ты этого хочешь?

— Это бы все разрешило, — ответил Рон, как будто бы это все объясняло.

Гарри это не объяснило ничего, и он промолчал, еще раз окинув Рона внимательным взглядом. За год, что они не виделись, он изменился. Волосы, все такие же ярко-рыжие, немного поредели, появились новые морщинки. А ведь прошел всего лишь год... Рон выглядел очень взволнованным и озабоченным. Гарри помнил, как тогда Рон переживал тяжелый период своей жизни, усиленно уговаривая Гермиону стать его женой. Сейчас дело было в другом. Хотя опять Гермиона... «Любовник?»

— Ты собирался уходить, — заговорил Рон. — Я тебя задерживаю.

— Я не спешу.

— У тебя назначена встреча?

— Свидание.

— Не следует заставлять ее ждать, — пробормотал Рон.

Гарри тихо вздохнул. И когда только Рон превратился в саму вежливость и учтивость с женщинами? Это злило. Как и все в нем.

— Она подождет хоть до скончания века, — бросил Гарри. — Теперь ты расскажешь мне, в чем дело? — Гарри видел, что Рона нужно подтолкнуть, что он хочет рассказать все, но почему-то боится. — У вас с Гермионой что-то не ладится? — спросил он с надеждой.

— И да, и нет, — вздохнул Рон.

Гарри захотелось прикрикнуть на него, чтобы он наконец взял себя в руки и нормально все объяснил. Но он подавил злость, сцепив в замок пальцы.

Рон нерешительно мотнул головой.

— У меня сны, Гарри.

— Сны! — это было совсем не то, что ожидал Гарри.

— Вообще, это один сон, но он постоянно повторяется. И я решил, что все-таки он должен что-то значить.

— Продолжай, — нетерпеливо потребовал Гарри, когда Рон замолчал.

— Во сне Гермиона оставляет меня и уходит к тебе.

Гарри ничего не ответил, только сел поглубже в кресло, чувствуя, как все тело пробило ознобом.

— Это странный сон, — продолжал Рон. — На самом деле, я не вижу ни тебя, ни Гермиону. С некоторых пор у нас с ней разные спальни, и мне снится, что я просыпаюсь от жуткого ощущения, что Гермиона ушла. Я знаю это. Но как знаю, описать не могу. Я иду в ее комнату, но ее там нет. Кровать смята и пуста. Я понимаю, она может быть где угодно, спуститься попить воды или еще где, но я знаю, что все это неправда. Нет никакой записки или чего-либо еще, но я знаю, что она ушла, что я потерял ее навсегда. Я просыпаюсь посреди ночи в темноте, но мне не хватает мужества пойти в комнату Гермионы и проверить, соответствует ли сон действительности. Я так и лежу до утра, съежившись и дрожа. А когда утром встречаю ее за завтраком, стараюсь делать вид, что все хорошо.

Ему и сейчас это удавалось с трудом. Лоб блестел от пота, а пальцами одной руки Рон беспрерывно массировал ладонь другой.

— Ну а я каким образом участвую? — спросил Гарри. — Ты говоришь, что я не появляюсь во сне, тогда почему ты решил, что Гермиона уходит именно ко мне?

Рон некоторое время молчал, и Гарри это все сильнее нервировало.

— Вы когда-то были очень близки, — заговорил наконец Рон и вскинул на Гарри взгляд. — И не надо меня щадить! Хоть Гермиона и ничего определенного мне не рассказывала, но я... в общем-то... догадываюсь.

Гарри сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле. Он старался не думать о Гермионе, но это было невозможно.

— Как она?

— Гермиона?

— Да.

— Нормально вроде. Вот только этот сон...

Гарри мрачно на него глянул.

— То есть этот твой сон — единственное, что тебя беспокоит? Пил бы зелья перед тем, как лечь в кровать.

— Да, единственное. И зелья не помогают. Я пытался найти что-то еще, я наблюдал за Гермионой, когда она этого не видела. Я даже как-то нанял частного детектива.

— Ты идиот, — заключил Гарри.

Рон согласно кивнул.

— Несложно быть идиотом, когда дело касается Гермионы.

Гарри понимал, что еще чуть-чуть — и он не сможет больше скрывать свое отвращение.

— Ты получил ее? — процедил он. — Получил. Любой нормальный мужчина на твоем месте был бы счастлив. А у тебя, видите ли, сны, и ты приперся ко мне, чтобы задать какой-то смехотворный вопрос.

Рон всем своим видом требовал сочувствия и понимания, и Гарри, возможно, стало бы его жаль, не будь Рон мужем Гермионы.

— Но смешон ли этот вопрос на самом деле? — заговорил Рон. — Я женат на Гермионе уже год, но раз или два в неделю я вижу этот сон. Я видел его даже в нашу брачную ночь.

Гарри поморщился, но Рон этого не заметил.

— И все это было до наших раздельных спален. Сон предсказал их, Гарри!

Гарри вздрогнул и резко поднялся из кресла. Рон просто придурок, думал он, подходя к окну. Придурок, помешанный на своих выдуманных страхах.

— Но теперь-то ты во всем разобрался? — сказал Гарри, не оборачиваясь, наблюдая за Роном в отражении окна. — У нас с Гермионой нет никакого романа, я не видел ее со времени вашей свадьбы.

Рон тоже встал и подошел к окну.

— Это хорошо. Но я немного почитал о снах и узнал, что есть такое понятие, как физический феномен. Вот что это такое. Сны могут предупреждать, предсказывать. Мой предсказал раздельные комнаты. Значит, вполне возможно, что он предсказывает и то, что у вас с Гермионой будет что-то в будущем.

Казалось, Рона ничто не могло убедить.

— Ты просто заимствовал идею о разных комнатах из сна. Вот и все.

Но Рон не согласился, он по-прежнему был очень упрям.

— Что бы ты сделал, Гарри, если бы Гермиона пришла к тебе? Что, если бы она сейчас зашла в твой кабинет, а не я? Что, если бы она спросила: «Возьмешь меня обратно, Гарри?» Что бы ты сделал в таком случае?

— Послушай...

— Ответь на мой вопрос!

— Да откуда я знаю, что бы я сделал?! — рявкнул Гарри. — Я не умею предсказывать будущее. Может, я пустил бы ее. А может, во мне есть скрытое благородство. Я не знаю, как я поступил бы.

— Не пытайся обмануть меня, Гарри, — продолжал наступать Рон. — Не пытайся. Я знаю, как ты поступил бы. Потому что ты все еще любишь ее, так ведь?

— Нет. И никогда не любил.

— Это ложь.

— Ты не понимаешь таких, как я, Рон. Если бы я любил ее, я бы женился на ней задолго до того, как ты только подумал бы б этом.

— Это ты не понимаешь! Не понимал, что такой девушке, как Гермиона, необходимо замужество. Ты понял это только когда между вами встал я. Ты бы женился на ней сейчас, если бы у тебя была такая возможность. Ты бы увел ее у меня, если бы у тебя была такая возможность. Потому что ты любишь ее, Гарри. Я вижу это по тебе...

— Заткнись и убирайся отсюда! — Гарри едва сдержался, чтобы не выхватить палочку.

— Ты хотел бы доказать, что не влюблен в нее? — вдруг произнес Рон.

— Что ты имеешь в виду?

— Проведи с нами выходные.

Гарри опустился в кресло, не сводя глаз с Рона. Так это приглашение и было истинной причиной его прихода?

— Зачем тебе это?

— Мне станет намного легче, если действительно окажется, что ты не любишь Гермиону.

Гарри засмеялся, откидываясь на спинку.

— То есть если я не начну ухаживать за твоей женой, будучи твоим гостем в твоем доме, то тебе от этого полегчает?

Рон проигнорировал его насмешливый тон и кивнул.

— А Гермиона знает вообще об этом заговоре?

— Я рассказывал ей про сны. Мы не раз обсуждали это. Я спрашивал, видится ли она с тобой. Она сказал, что нет. Как и ты сейчас. Потом я спросил, есть ли у нее к тебе какие-то чувства. Она снова сказала, что нет. Опять же, как и ты. Но когда я предложил ей пригласить тебя к нам, она согласилась.

Гарри вздохнул и покачал головой. Цель Рона — заманить его к Гермионе...

— Нет желания в этом участвовать.

— Гермиона хочет тебя видеть.

— Нет, — твердо сказал Гарри. Хотя совсем неубедительно.

— Я не прошу тебя поверить в мой сон. Просто проведи с нами приятные выходные.

— Знаешь, Рон, наше понятие о приятных выходных очень расходится.

— Кого ты боишься? — спросил Рон, засунув руки в карманы и в упор глядя на Гарри. — Меня или Гермиону?

Гарри бросил на него яростный взгляд и поднялся, ударив ладонями по столу.

* * *

Сидя в гостиной дома Рона с бокалом в руке, Гарри чувствовал непреодолимое желание быть грубым и язвительным. Он не задерживал долго взгляд на Гермионе. И не мог, и не хотел. Тот факт, что девушка, которая когда-то ему нравилась, сейчас выглядит еще лучше, в этой ситуации Гарри совсем не радовал.

Работая в магазине брата, Рон довольно быстро выбрался из нищеты и приобрел этот большой трехэтажный дом. Гарри бывал в нем раньше, еще до того, как Гермиона согласилась стать женой Рона. Тогда они еще были хорошими друзьями, и Гарри не раз оставался у Рона на ночь после очередной бурной попойки.

Гарри поставил пустой стакан на столик, и из воздуха тут же возник домовой эльф и заново наполнил его огневиски.

— Поражает, что ты, похоже, полностью адаптировалась, — усмехнулся Гарри, коротко глянув на Гермиону, проследив за быстрыми движениями эльфа.

— Это лишь доказывает, что ты не так уж хорошо понимаешь женщин, как всегда утверждал, — ответила она.

Рон практически не участвовал в разговоре. Он сидел возле камина и ворошил кочергой угли в огне. А Гарри старался не вслушиваться в голос Гермионы. Он боялся услышать тот голос, произносящий уже забытые слова.

— Конечно, чистая кровь-то поинтереснее будет.

— Что ж, по крайней мере, ты не изменился. Я помню, ты обвинил меня в желании стать ближе к чистокровным волшебникам, когда я сообщила тебе о свадьбе. Ты не стал более мягким, да, дорогой?

Намеренное использование этого интимного слова задело Гарри. Он по-прежнему смотрел на стакан, но видел Гермиону краем глаза. Она сидела на другом конце большого дивана, поджав под себя затянутые в тонкий нейлон ноги — ее излюбленная манера сидеть.

— Хорошо, так почему ты вышла замуж за Рона?

— Назло тебе, дорогой. Это же тоже твое объяснение того факта, помнишь?

— Ну а какова же истинная причина?

— Да, какова истинная причина... — заговорил вдруг Рон.

Гарри вздрогнул. Он уже успел забыть о присутствии Рона. Гермиона же просто замолчала, но Гарри видел, что она смотрит на него. Рон отошел от камина и сел на диван между ними.

— Не думаю, что Гермиона когда-либо рассказывала тебе о том, как я делал ей предложение.

— Кажется, нет, — мрачно отозвался Гарри. Он не хотел это знать.

— Ничего романтичного в этом не было, — продолжил Рон. — Я не умею быть романтичным. Но интересно то, что я делал его ей десятки раз, одинаково примитивно. И в конце концов она ответила «да». Понимаешь? После нескольких месяцев «нет» я вдруг услышал от нее «да». Я до сих пор спрашиваю себя, что заставило ее передумать.

— Бедный Рон, — тихо вздохнула Гермиона. — Наверное, ты тоже считаешь, что назло?

Гарри чуть наклонил голову, чтобы из-за Рона увидеть ее. Она смотрела на мужа печально. Гарри сидел в их гостиной уже два часа и все никак не мог понять Гермиону.

— Я не знаю, — сказал Рон. — Эта история всегда казалась мне очень загадочной. Ты и Гарри были очень увлечены друг другом. Он всегда был гораздо красивее меня и бесконечно более блестящим. Его недостатки привлекательнее моих достоинств. И вдруг ты оставляешь его и выходишь за меня. Что же удивительного в том, что у меня появились дурные сны?

— О, эти идиотские сны, — ворчливо произнесла Гермиона.

— Считаешь их идиотскими? — тут же спросил Гарри.

— Конечно. Я не верю в предсказание будущего.

— Пророчество тоже не в счет? — усмехнулся Гарри.

— Мы лишь подстроились под его текст. Так что и в сны, предсказывающие будущее, я не верю.

— Но я не это имел в виду, — качнул головой Гарри. Рон хотел знать правду, и Гарри решил быть прямолинейным. — Ты считаешь идиотской ту возможность, что когда-нибудь ты оставишь Рона и вернешься ко мне?

Гермиона прямо взглянула на него, и Гарри в этот момент очень захотелось стать легиллиментом, чтобы узнать, о чем же она думает.

— Я уже сказала тебе, — спокойно, но твердо ответила она, — что не верю в то, что кто-нибудь может предсказать будущее.

Рон издал разочарованный вздох и вернулся к камину.

— Только не говори мне, что ты веришь в сны Рона, — фыркнула Гермиона.

— Это задевает гордость, знаешь ли, быть брошенным женщиной. Так что для меня вполне лестно вообразить, что ты возвращаешься ко мне.

Гермиона не выдержала его пристального взгляда и отвернулась. Она старалась выглядеть совершенно спокойной, но периодическое постукивание пальцами по коленям выдавало ее напряжение.

— Дорогой Гарри, — заговорила она прохладным тоном после небольшой паузы, — разве своим возвращением я не поставила бы тебя в неловкое положение? Твои новые девушки наверняка стали бы возражать.

— Любимая, — в тон ей ответил Гарри, — а разве для тебя не было бы большим удовольствием поставить меня в неловкое положение?

Она не нашлась что ответить, и это заметно уязвило ее. На щеках проявился яркий румянец.

— А тебе не кажется, Гарри, что некрасиво с твоей стороны делать мне подобные предложения?

— А разве я здесь не для этого? Кое-кто хочет выяснить, стоит ли что-нибудь за его снами. Хочет знать, нравлюсь ли я все еще тебе. Поэтому я просто вынужден делать тебе подобные некрасивые предложения.

Гермиона вдруг резко поднялась с дивана и прошла на середину комнаты. Гарри неотрывно следил за ней, и это вызывало у него одновременно и удовольствие, и боль.

— Я разрешила Рону пригласить тебя, чтобы удовлетворить его каприз, — надменно сказала она. — Мне не нравилась эта идея, и сейчас, когда я увидела тебя, она мне нравится еще меньше. Рон, мы можем считать эксперимент завершенным?

— Но решения еще нет, — заметил Гарри.

— Если тебя интересует, люблю ли я тебя, Гарри, то ответ абсолютно ясен.

— Мне кажется, леди протестует слишком энергично, — съязвил Гарри, вальяжно откидываясь на спинку дивана.

Гермиона была близка к ярости, он видел это. В таком настроении она всегда нравилась ему больше.

— Рон, проводи нашего гостя домой, — властно сказала она.

Рон колебался. Он всегда ее побаивался, и со временем ничего не изменилось.

— Слишком поздно, — заявил Гарри. — Сейчас под моим домом наверняка расположилась одна очень разочарованная блондинка, и вы не можете меня бросить волчице. Так что, хочешь ты этого или нет, Гермиона, но тебе придется приютить меня на ночь под своей крышей.

Гарри совершенно намеренно придал двусмысленное звучание своим словам. Поднявшись, он направился к Гермионе, будучи совершенно уверенным, что она убежит, потому что знает, что он собирался сделать. Но она не двинулась с места. Возможно, была слишком горда, а возможно, не хотела убегать. Подойдя вплотную, Гарри обнял ее. Гермиона вскинула голову, чтобы посмотреть на него, и в ее глазах Гарри заметил мелькнувший страх. В этот момент у него было только два желания: поцеловать ее или сделать ей больно. И он поцеловал ее. Жадно, умело, как поцеловал бы, если бы Рона и вовсе не было бы в комнате. Гермиона замерла и, когда Гарри отстранился, молча смотрела на него. Но теперь он все понял. Он хорошо знал ее: напряженность ее тела была прелюдией к расслаблению, а бледность на лице — началом страсти. Радости Гарри не было предела. Он взглянул на Рона, но был слишком полон другими эмоциями, чтобы почувствовать жалость к нему.

— Спокойной ночи, — сказал Гарри. — Оставляю вас вдвоем. Дорогу я помню, так что можете не беспокоиться, — он дошел до дверей и обернулся к Рону: — Теперь у тебя есть пища для снов, приятель. И расскажи мне утром, как там все обернулось.

* * *

Спал Гарри очень крепко. Теперь, когда он во всем разобрался, его сну ничто не могло помешать. Поэтому проснувшись посреди ночи, он не мог понять, что его разбудило. Он выплывал из сна медленно, постепенно осознавая, где находится. А потом почувствовал знакомый легкий, едва уловимый запах. И услышал чье-то тихое дыхание. Открыв глаза, Гарри сразу заметил свет — дверь его спальни была приоткрыта, и в этом свете, льющемся из холла, он увидел очертания Гермионы. Запах духов окутывал как невидимый туман, то усиливаясь, то почти полностью исчезая. Но это были не те духи, которыми Гермиона пользовалась этим вечером. Это был запах из прошлого, тот, который еще до сих пор витал в тех местах, которые знали только Гарри и Гермиона.

— Гарри, — прошептала она.

Он сел на кровати, немея от возбуждения. На Гермионе был белый прозрачный пеньюар, тот самый, который когда-то подарил ей Гарри. И он каким-то образом сохранился у нее после свадьбы? Она ждала?

— Гарри, — повторила она.

Он поднялся и медленно двинулся к ней. Гермиона не пошевелилась, Гарри отчетливо видел на ее лице страх. Ему и самому было страшно. Одно дело — пререкаться и язвить с женой друга в его доме, а другое — переспать с ней. Таясь, кусая губы, чтобы не застонать в голос, сдерживая резкие движения, чтобы не производить много шума. Гарри моргнул, прогоняя наваждение.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросил он у Гермионы.

— Да, — ее голос дрожал, как и вся она.

Гарри обнял ее, закрывая глаза, вдыхая любимый запах. Но когда он открыл глаза, то увидел стоящего в холле Рона. Палочка в его руке была нацелена на Гарри.

— Ты же хотел этого, — быстро сказал Гарри, выпрямляясь и отстраняясь от Гермионы. — Ты подстроил все так, чтобы это случилось...

Палочка судорожно дернулась в руке Рона, и Гарри ослепила зеленая вспышка. Он лишь успел шире распахнуть глаза, не веря в происходящее, когда почувствовал сотрясающий удар. Последнее, что он понял, — его руки скользнули по прохладной ткани пеньюара, а потом и Гермиона, и комната, и боль — все растворилось в черноте. Полной, окончательной, бесконечной темноте.

* * *

Но всему приходит конец. Даже бесконечности снов. И Гарри просто умер во сне.

Серость осеннего рассвета заполняла комнату, и сырой ветер скользнул в приоткрытое окно. Было семь часов, но даже в это время, живой и при дневном свете, Гарри испытывал желание закричать. Он уткнулся носом в подушку, и этот порыв изошел в тихом приглушенном стоне. Кошмары уже давно не мучили Гарри, и он успел от них отвыкнуть. Тем более от таких живых и правдоподобных. Гарри медленно сел в кровати, решив, что разговоры Рона о сне так подействовали на его воображение. Или он слишком много выпил. Или и то, и другое. Приняв горячий успокаивающий душ, Гарри оделся и вышел из комнаты, стараясь не очень присматриваться к окружающей обстановке. Но это был все тот же холл, в который вышел Рон и убил его.

Гермиона и Рон сидели в столовой. Оба были очень напряжены и выглядели уставшими, словно просидели здесь всю ночь. Рон был бледен, Гермиона, по-видимому, плакала.

— Доброе утро, — как мог беспечно произнес Гарри.

Рон ответил, Гермиона постаралась улыбнуться. Эльф в чистой белоснежной накидке быстро поставил перед Гарри чашку с кофе и тарелку. Все делали вид, что заняты едой, атмосфера за столом была невыносимо натянутой, и когда Гарри задел ложкой чашку, звонкий звук заставил всех вздрогнуть.

— Извините, — машинально сказал Гарри.

— За что ты извиняешься? — вдруг резко бросил Рон.

— За свою неуклюжесть, — начиная раздражаться, ответил Гарри.

— А я думал, за то, что ты вчера поцеловал мою жену.

После этого все перестали усердно пялиться в тарелки. Гарри поднял голову и увидел, что Гермиона смотрит на него. Она была в ужасном напряжении, возможно, даже напугана, но смотрела на него с нескрываемой любовью.

— Совершенно не жалею, что поцеловал твою жену, — сказал Гарри Рону.

Тот неотрывно смотрел куда-то в центр стола и медленно глубоко дышал.

— Понятно.

— Или это Гермиона хочет извинений? — с вызовом спросил Гарри и снова посмотрел на нее. И опять убедился, что не ошибся. Рон тоже смотрел на нее. Что видел он? Правда была буквально написана на ее лице, ее невозможно было не заметить. Разве что Рон не хотел ее замечать. Они ждали ответа Гермионы, но она промолчала. Гарри едва сдерживал радостную улыбку.

И Рон, похоже, наконец-то все понял.

— Вчера вы насмехались над моими снами, над предсказыванием будущего, — заговорил он. — Что вы скажете теперь?

Гарри, окрыленный уверенностью в отношении Гермионы, совсем забыл об осторожности.

— Ты был прав, — сказал он.

Рон посмотрел на него холодно и самодовольно. Гарри ожидал, что он, как всегда, взорвется, начнет орать, хлопнет дверью, но Рон был необычайно спокоен.

— Значит, теперь вы согласны с тем, что сон верен? Что Гермиона прямо сейчас готова уйти от меня и вернуться к тебе?

Гарри напрягся и коротко глянул на бледную Гермиону.

— Думаю, могла бы. По крайней мере мы выяснили, что ей не следовало выходить за тебя.

Рон хмыкнул.

— Сегодня мне опять приснился сон.

— Что там было? — сразу же спросила Гермиона, взглянув на Гарри.

— Что-то вроде продолжения. Это был тот же сон, но он длился дольше.

Гермиона побледнела еще сильнее, с испугом глядя на Рона. Гарри вдруг почувствовал, что тоже начинает испытывать страх.

— Вечером я был здорово разозлен, — ответил ей Рон, не глядя на нее. — Видеть вас целующимися было малоприятно. И я знал, что ночью будет именно этот сон. Я не хотел его видеть, боролся, пытался бодрствовать всю ночь, но он оказался сильнее. Заснув, я сразу окунулся в этот кошмар. И я увидел настоящее. Гарри был в нашем доме, он поцеловал тебя.

Гарри ощутил, как по спине пробежались мурашки. Здесь уже что-то явно не так. Может, с этим домом что-то не то...

— Потом мы разошлись по комнатам, и я так же проснулся посреди ночи с осознанием, что ты ушла. Я зашел в твою комнату, увидел пустую кровать. Раньше сон на этом заканчивался, но сегодня он пошел дальше. Гарри был в нашем доме, и я знал, где ты, Гермиона. Я прошел через холл и увидел, что дверь в комнату Гарри открыта...

— Я тоже видел этот сон, — с натугой проговорил Гарри. Гермиона должна была это знать.

Руки Рона, лежащие на столе, сжались в кулаки, а в глазах появилось ненормальное выражение триумфа.

— Гермиона пришла к тебе, не так ли, Гарри?

— Да, она пришла.

— И что же случилось?

— Прекратите! — встряла Гермиона. — Я не ходила в комнату Гарри. Ты сказал, что тебе снилось настоящее, но этого не было, — сказала она Рону.

— Хорошо, не настоящее. Ближайшее будущее. Ты останешься сегодня на ночь, да, Гарри?

Гермиона уже не скрывала своего ужаса.

— Я и сегодня не собираюсь идти к нему. Я не стану этого делать только потому, что вам обоим это приснилось.

— Помолчи, пожалуйста! — рявкнул Рон.

Гермиона вздохнула, хотя это было больше похоже на всхлип, и умоляюще посмотрела на Гарри.

— Я задал тебе вопрос, Гарри. Что случилось в твоей комнате?

И тут Гарри понял.

— Ты не знаешь? То есть ты не видел эту часть? Твой сон не был завершенным?

— К сожалению. Но по тому, как ты себя ведешь, я вижу, что твой-то завершился.

Гарри почувствовал, как дрогнули уголки его губ. Он мог сказать Рону! Мог сказать, что его жена все еще любит его, Гарри, что она пришла к нему, что она теперь его, и... Но рука Рона скользнула под стол, и Гарри уже знал, для чего. Знал, что в эту секунду Рон уже сжимает свою палочку. Знал, что он не успеет сказать и половины всего этого, прежде чем в него ударит Авада.

— Что случилось в твоей комнате, Гарри?

Гарри посмотрел на Гермиону. Теперь она беззвучно плакала, прижав руки ко рту. И Гарри подумал, а не видела ли и она этот сон? Сон, в котором Рон убивает его.

— Она пришла ко мне, — заговорил наконец Гарри, и Гермиона тихо всхлипнула, — и сказала, чтобы я ушел. И никогда не возвращался... Мое появление разволновало ее, но... — Гарри слышал, как Гермиона задержала дыхание. — ...но она любит тебя.

Гарри бросил чайную ложку прямо на скатерть и поднялся.

— А теперь, с твоего позволения, я отправлюсь домой. Отдохнуть от твоих «приятных выходных».

Гарри видел, как Гермиона чуть дернулась в его сторону, намереваясь что-то сказать, но остановила себя. Рон тоже это заметил, одарив Гермиону мрачным взглядом. Руку он по-прежнему держал под столом, но Гарри знал, что Гермионе Рон не причинит вреда. Иначе во сне он убил бы ее, а не его.

* * *

Придя в понедельник в Аврорат, Гарри хотел сделать запрос в Отдел происшествий, чтобы узнать, не было ли когда-нибудь зафиксировано что-то странное в районе, где находился дом Рона, но его отвлек срочный вызов. А на следующий день, когда Гарри оформлял запрос, в дверь тихо постучали.

— Да, — отозвался он, не отрываясь от бумаги.

Дверь щелкнула, и почти сразу Гарри почувствовал знакомый запах духов. Все так же склоняясь над столом, он медленно повернул голову.

— Привет, — тихо сказала Гермиона.

Гарри выпрямился и вздохнул. Почему-то радости от визита Гермионы он не испытал. И язвительное:

— Вы теперь сюда по очереди ходить будете? — вырвалось раньше, чем он успел остановить себя.

Гермиона виновато опустила взгляд.

— Прости. Я понимаю, ты злишься...

— В самом деле? — усмехнулся Гарри, откладывая уже готовый запрос в сторону. — Вы не вспоминали обо мне год, что изменилось теперь? Сна испугались?

— Ты ведь тоже его видел.

— Как и ты, правда? Я сделаю только одно, Гермиона, — он взял лист бумаги и ткнул в него палочкой. Лист тут же сложился в форму самолетика. Гарри приоткрыл дверь, и тот быстро вылетел из кабинета. — Проверю, нет ли какого-нибудь заклятия на вашем доме.

— И если оно есть? — шепотом спросила Гермиона.

— Аврорат примет меры, — Гарри присел на край стола и посмотрел на Гермиону. — Зачем ты пришла?

Она глубоко вздохнула и опустилась на маленький диван, стоящий у противоположной стены.

— Увидев тебя в пятницу, я кое-что поняла...

— Можешь не утруждать себя, я это заметил. И что же ты хочешь, воплотить в жизнь кошмар своего мужа?

— Ты до сих пор злишься на меня.

— А по-твоему, я должен прыгать от радости? Ты бросила меня! Просто пришла и сообщила, что выходишь за Рона.

— Ты знал, что он неоднократно предлагал мне выйти за него.

— Но ты отказывалась. Так что же заставило тебя передумать?

— Ты.

— А, действительно, — фыркнул Гарри.

— Все те годы я ждала, что ты сделаешь мне это предложение, — продолжила Гермиона, будто не замечая его издевки. — Но ты молчал. Более того, ты мог исчезнуть на несколько дней и вернуться с явными признаками... — она замолчала, словно кто-то просто выключил у нее звук, и беззвучно произнесла какое-то слово. — Со временем некоторые запахи женских духов, что ты приносил с собой, я уже начала узнавать. Ты обманывал меня, Гарри. А я все ждала и ждала... Рон появился в один из таких дней, когда тебя не было. Сказал, что хочет поговорить. Сказал, что видел, как в Косом переулке тебя целовала какая-то брюнетка. Твой характер с каждым годом становился все невыносимее, и та стабильность, что ты дарил мне с самого начала, бесследно исчезла.

Гермиона теребила край мантии; ее дыхание то учащалось, то замедлялось. Гарри молчал. Он действительно не раз отвлекался на короткие связи на стороне, но он любил Гермиону и не собирался с ней расставаться. Хотя их отношения были ему не совсем понятны — они не жили вместе, чаще всего ночевали отдельно, но это не мешало им любить друг друга.

— Меня шокировало и возмутило предложение Рона, ведь я считала, что мы с тобой вместе. Потом я подумала, что этот факт подстегнет тебя, что ты испугаешься возможности потерять меня и... — она глубоко вздохнула и посмотрела на Гарри. — Но когда я рассказала тебе о Роне, ты отреагировал настолько равнодушно, что я поняла, что безразлична тебе. И для меня было загадкой, почему ты так взбесился, когда я сказала, что выхожу за него. Но это все уже в прошлом. Я пришла узнать другое.

Гарри облизал пересохшие губы. Он представлял себе это прошлое немного иначе, и ему требовалось время, чтобы осмыслить все и понять, что на самом деле идиот не Рон, а он сам. В глазах Гермионы заблестели слезы, и Гарри сглотнул.

— В пятницу ты сказал Рону, что никогда меня не любил. Да, он передал мне твои слова, — видимо, Гермиона поняла его эмоции по выражению лица. — Тогда зачем ты согласился поехать к нам? Зачем ты устроил весь тот цирк дома?

Невысказанное «Зачем ты поцеловал меня?» повисло в воздухе.

— Я солгал ему, — ответил Гарри. — Я любил тебя и люблю до сих пор. Как и ты меня.

Гермиона резко опустила взгляд.

— На доме нет заклятья, — заговорила она и достала из сумочки какой-то фиал. — Думаю, что все дело в этом, — она поднялась и, подойдя к Гарри, поставила фиал рядом с ним на стол.

— Что это?

— Очередное экспериментальное зелье магазина Уизли. Рон с Джорджем постоянно над чем-то работают, пытаются изобрести что-то новое, и Рон как-то рассказывал мне об одном зелье. Он назвал его «Сны будущего». До утра субботы я не придавала этой очередной выдумке, созданной лишь для выгоды, никакого значения. Но сейчас оно меня пугает, Гарри. Мне кажется, им действительно удалось создать нечто, предсказывающее будущее.

— Ты же не веришь в предсказания.

— Не хочу верить. Рон, видимо, желал узнать будущее, хотел знать, что нас с ним ждет, но увидел... Он помешался на этом зелье, постоянно пил его, думая, что этот сон ошибочный и что однажды он увидит настоящее предсказание. Мне кажется, за год он сошел с ума. И он уговорил тебя приехать только для того, чтобы подлить тебе это зелье и узнать, что приснилось тебе. И то, что ваши сны совпали, лишь подтвердило его опасения. Наверное, он подлил зелье и мне, потому что я видела, как он тебя убил. Мне страшно, Гарри. Все это напоминает мне тот медальон... крестраж, делавший Рона совершенно неадекватным.

Она хотела вернуться на диван, но Гарри остановил ее, сжав руку.

— Тебе стоило давно прийти ко мне. Не говоря уже о том, что не надо было вообще от меня уходить, но я на самом деле дал тебе немало поводов усомниться в себе. И весь этот год я думал, что вам вдвоем хорошо, раз вы ни разу не вспомнили обо мне.

Гермиона покачала головой.

— Я не могу принести это зелье в лабораторию, там работает друг Джорджа, и он наверняка сразу сообщит ему, что я хочу проверить состав. А ты можешь.

Гарри отрывисто кивнул. Он мог подсунуть зелье Линетт. Собственно, той самой брюнетке, что целовала его в Косом переулке. Но вслух он это не сказал. Вместо этого он поднял вторую руку и прижал ладонь к щеке Гермионы. Она вздрогнула и попыталась отстраниться, но Гарри крепче сжал пальцы на ее запястье.

— Гарри, — прошептала она. — Пожалуйста, не надо.

— Если это зелье действительно способно предсказывать будущее, то я хочу, чтобы его предсказание сбылось прямо сейчас, — ответил он и, увидев, как Гермиона распахнула в страхе глаза, добавил: — До Авады, конечно.

Наклонившись он поцеловал Гермиону. Несколько мгновений она не шевелилась, а потом обхватила его шею, прижимаясь всем телом, царапая ногтями грубую ткань мундира. Гарри едва сумел запечатать заклинанием дверь и наложить заглушающие чары, прежде чем рухнуть вместе с Гермионой на диван. Первым делом он сорвал с ее пальца обручальное кольцо и швырнул его в угол. Она испуганно охнула, но, почувствовав губы Гарри на своей шее, выгнулась ему навстречу.

Из-за стонов и вскриков Гермионы Гарри не услышал голоса, исходящего от появившегося в кабинете серебристого терьера, да и сам патронус он заметил далеко не сразу. Прижавшись лбом к плечу Гермионы, он пытался восстановить дыхание. Первой патронус заметила Гермиона. Вскрикнув и подскочив, ударив при этом коленом Гарри по ребрам, она в ужасе уставилась на спокойно сидящего пса.

— Он что-нибудь говорил? — спросила она.

— Я не слышал, — ответил Гарри, морщась и потирая ушибленный бок.

Собака подскочила на ноги.

— Гермиона, я зайду к тебе в два, — услышали они голос Рона.

Гермиона вскинула руку, посмотрела на часы и с обреченным стоном сползла по спинке дивана. Гарри глянул на свои часы — двадцать минут третьего. И тут же раздался стук в дверь.

— Это Рон, — прошептала Гермиона, путаясь в смятой одежде в безуспешных попытках быстро одеться. Гарри, натягивая брюки, едва не упав, кинулся к столу и схватил свою палочку.

— Аппарируй! Я сниму барьер с кабинета.

Гермиона схватила одежду в охапку и в ужасе уставилась на Гарри.

— Кольцо... — выхватив палочку, она призвала его манящими чарами и, бросив напоследок на Гарри взволнованный нежный взгляд, исчезла.

Он восстановил барьер, накинул мундир и открыл дверь. То, что Рон был все еще там, его даже не удивило. Гарри прекрасно понимал, что весь его вид сейчас просто кричит о том, чем он занимался несколько минут назад, и Рон вполне ожидаемо сменился в лице.

— Ты видел Гермиону? — без приветствия начал Рон.

— Видел, — кивнул Гарри. — В субботу.

— Я предупредил ее, что приду в два, но ее не оказалось на месте. Сказали, что видели, как она поднималась в Аврорат.

— А в Аврорате только мой кабинет?

Рон бросил взгляд за его плечо.

— Странно выглядишь.

— Да, мы только что закончили, — небрежно бросил Гарри.

— С кем?

— А вот это не твое дело, с кем я занимаюсь сексом в своем кабинете, — огрызнулся Гарри, но по расширившимся ноздрям Рона вдруг понял, что и тот узнал запах духов, что остались в кабинете после Гермионы. Взгляд Рона мгновенно потяжелел.

— Это духи Гермионы.

— По-твоему, только Гермиона может пользоваться такими?

— Я слишком хорошо помню ее запах.

— А я, знаешь ли, не запоминаю, чем пахнут мои любовницы, меня в них интересует кое-что другое, — Гарри понимал, что врет не очень убедительно, но решил стоять на своем до конца. — И еще я буду очень признателен, если ты забудешь сюда дорогу. Как забыл о ней год назад.

Захлопнув дверь, Гарри прислонился к ней спиной и вздохнул, глядя на стоящий на столе фиал с зельем.

— Надеюсь, ты окажешься права, Гермиона, — пробормотал он.

* * *

Нажав на дверной звонок, Гарри отошел на шаг назад, усердно пряча улыбку за серьезным строгим выражением лица. Гермиона открыла дверь, плотнее закутываясь в халат, и вздрогнула.

— Гарри? — удивленно выдохнула она. — Что ты здесь делаешь?

Он разочарованно почесал шрам.

— Ты что, газеты не читала?

— Я еще не вставала, неважно себя чувствую.

Гарри, резко толкнул ее вглубь дома, не обращая внимания на ее вскрик, и быстрым, даже немного грубым движением дернул рукава халата вверх, к локтю. Не обнаружив никаких синяков, он дернул халат в стороны, обнажая ее шею.

— Гарри, он не трогал меня, — запротестовала Гермиона в слабой попытке убрать от себя его руки. — Что случилось?

Гарри перестал пытаться сорвать с нее халат и вздохнул.

— Рон в Мунго, Джордж в камере, — коротко сообщил он.

Гермиона отшатнулась от него, побледнев.

— Почему?

— В зелье, что ты дала, было обнаружено два запрещенных компонента. И Рон, и Джордж были допрошены с Сывороткой правды. Рон не знал о существовании этих компонентов, поэтому он в Мунго, с передозировкой. Ты была права, он был немного не в себе. А вот Джордж... — Гарри поднял очки на лоб и потер глаза. — Получилось, что я помог ему открыть магазин, я же его и закрыл.

Гермиона молча прошла в гостиную, Гарри проследовал за ней. В комнате все было по-прежнему, не хватало только Рона у камина.

— А я? — тихо спросила Гермиона, опустившись на диван.

Гарри глянул на другой его конец, где он сидел в пятницу вечером, и сел рядом с Гермионой.

— Что ты?

— Я же все это время знала, что он принимает зелье.

— Какое зелье? — нарочито удивленно переспросил Гарри.

Гермиона возмущенно повернулась к нему, но, увидев его легкую улыбку, опустила голову.

— И что будет с нами дальше?

Гарри достал из кармана мундира сложенный лист пергамента и, развернув его, положил на диван между собой и Гермионой.

— Рон тут кое-что тебе передал.

Гермиона схватила лист и быстро пробежала глазами.

— Он готов развестись? — она подозрительно посмотрела на Гарри. — Добровольно?

— Не совсем, — уклончиво ответил Гарри. — Я попросил одного хорошо знакомого целителя немного подправить ему... — Гарри чуть крутанул пальцем у виска.

— Опять обман? — прошептала Гермиона.

— Ради тебя. Иначе он не оставил бы нас в покое.

— Но он ведь... любил меня?

— То есть теперь тебе его жалко? — Гарри забрал у нее из рук бумажный лист. — Выбор твой, Гермиона. Через недельку его выпишут.

— Нет! — Гермиона сжала его запястье, а другой рукой обхватила шею. — Нет. Я уйду отсюда с тобой.

— Собирайся, — улыбнулся Гарри. — Но сначала подпиши, — он снова протянул ей лист.

Гермиона выхватила палочку, призвала перо и нетерпеливо поставила размашистую подпись.

— И еще здесь, — Гарри подложил ей второй лист.

Гермиона, уже стоя, снова быстро провела пером и уже бросилась к выходу из гостиной, но Гарри опять ее остановил. Взяв ее руку, он снял с нее кольцо, бросил его на диван и под все усиливающееся удивление Гермионы достал из кармана другое кольцо, более широкое и плоское. Гермиона не дышала, когда Гарри надевал ей его на палец.

— Что это значит? — еле слышно спросила она.

— Подписываешь документы, не глядя? — улыбнулся он. — Я скоро заступаю на должность главы Аврората. А жена главы Аврората не должна подписывать никакие бумаги, не читая их.

Гермиона посмотрела на кольцо, потом подняла взгляд на Гарри.

— Рон хотя бы спросил моего согласия.

— Я не Рон, мне незачем спрашивать очевидные вещи, — ответил Гарри и наклонился, чтобы поцеловать ее. — Теперь ты моя, Гермиона, — шепнул он. — И если кто-то снова попробует встать между нами, я его уничтожу.

Она ощутимо вздрогнула в его руках, но потом уткнулась лбом в грудь и обняла его.

* * *

Гарри прошел вдоль камер и открыл дверь в небольшой кабинет. Молодой аврор, увидев его, вытянулся на стуле.

— Дело тех троих контрабандистов готово? — спросил Гарри.

— Да! — аврор подскочил и достал из ящика небольшую папку.

Гарри забрал ее, прошел в хранилище и открыл с помощью пароля одну из ячеек. За ним никто не наблюдал, ведь Гарри Поттер был последним, кого могли начать подозревать в подделке улик. Уничтожив содержимое фиала, Гарри направился в зал суда. Грегсоны, отец и два сына, что держали аптеку в Лютном, умудрились протащить на территорию страны два сильных яда. Они вовсе не убивали жертву сразу, они медленно накапливались в организме, вызывая частые галлюцинации, кошмары и агрессию и топили жертву в ее собственных страхах. И именно эти два яда Грегсоны продали магазину Уизли. Это им и Джорджу на днях внушила Линетт, как и внушила Рону, что он ужасный муж, избивший свою жену. Правда, вчера бедняжка Линетт и сама лишилась парочки воспоминаний.

Гарри усмехнулся, протянул руку и, бегло глянув на тускло блеснувшее в слабо освещенном коридоре кольцо, толкнул тяжелую дверь зала суда.