Алиса в Стране чудес (драбблы) (джен)

Часы хрипели, сбивались и тикали не в такт.

— Тик-тах-а-ак, ти-и-ик-такх, — звучало над руинами.

Часы были большие, звук разносился далеко, отражаясь от изломанных, искореженных стен, местами каменных, местами иссохшихся, утративших всю жизнь. Сухие пленочки отслаивались, и ветер уносил полупрозрачные хрупкие клочья куда-то вдаль.

Ветви розовых кустов горели неохотно, трещали и плевались искрами. Ветер то и дело кидал в пламя куски пленок, и тогда вверх улетал черный жирный дымок, и пахло паленым. Закопченный чайник, висящий над огнем, неохотно выплюнул облако пара.

С жутким металлическим скрипом двинулась рука. Набалдашник трости подцепил чайник под ручку и снял с огня. Разбитые фарфоровые блюдца лежали на земле веерами осколков. Синие узоры по молочной белизне, белые блестки на черном фоне. Мозаика, которую уже не сложить. Чашкам повезло больше: одна лишилась ручки, другая только треснула. Трещина отливала желтоватым, будто старая бумага.

Чая была всего щепотка. Огромная рука бережно сжимала крохотную серебряную ложечку, отмеряя заварку. Гостье — чуть больше, чтобы получилось покрепче. Кипяток хлынул в чашки, листья закружились, заплясали, начиная бег по кругу.

— Чаю? — прохрипел Шляпник, придвигая чашку лежащей изломанной куклой Алисе.

Та улыбнулась в ответ, глядя сквозь шипастые ветви роз в спокойное голубое небо. Шевельнула запекшимися губами:

— Да, спасибо.

Алиса задумчиво ковыряла ложечкой пудинг, лежащий перед ней на тарелке.

— Соню давно не слышно, — рассеяно сообщила она, оглядывая стол. Мартовский Заяц, бешено завращав глазами, попытался что-то сказать, но застрявшие между передних зубов нитки не дали ему толком открыть пасть и превратили речь в нечленораздельное бурчание. Алиса зевнула, аккуратно прикрыв рот ладошкой. Чаепитие становилось скучным.

— Во всем есть своя прелесть, дитя мое, — мурлыкнул сидящий около чайника Чеширский Кот. Наклонившись, он втянул носом поднимающийся над крышкой пар и блаженно вздохнул.

Подумав, он поднял голову и мягко улыбнулся Алисе.

Та протянула руку. Полосатая шерсть кота так и манила погладить, пусть даже сейчас она местами слиплась от неопрятных алых потеков. Может быть, помыть его чаем? Девочка задумалась, замерев с протянутой рукой, оценивающе глядя на чайник поменьше. Улыбка Кота стала шире, так что показались острые кончики многочисленных клыков. Собственно, на данный момент в пасти кота были одни только клыки.

Обиженно надув губы, Алиса отвернулась. Рассеяно поиграла с алой ленточкой шляпы, нахлобученной на спинку кресла. Лента вырвалась из пальцев и, подхваченная теплым весенним ветерком, пощекотала ухо девочки, оставив на нем крохотное красное пятнышко. Хихикнув, та снова ковырнула ложечкой десерт. Нет, все-таки этот пудинг определенно был неправильным. Хотя, что может быть правильным в Безумном Шляпнике? Алиса рассеяно улыбнулась, погладив рыжие кудряшки, лежавшие у нее на коленях. Там они смотрелись определенно лучше, чем под шляпой или на их бывшем владельце.

Мартовский заяц с окончательно безумным видом жевал порванный рукав сюртука, пытаясь запить его чаем. Чеширский кот приподнял носом крышку чайника и чем-то деликатно хрустел там, внутри. Им определенно не повредила небольшая доза безумия. Хихикнув своим мыслям, Алиса облизнулась и отправила в рот ложечку такого необычного пудинга.

Определенно, безумие Шляпника на вкус было весьма недурственно.

— Шах и мах, хе-хе.

— Так нечестно!

— А что честно, дорогая моя-с?

Дядюшка откинулся на спинку кресла, отхлебнул чаю, шумно, с присвистом. Крупные передние зубы с щелью между ними иначе не позволяли.

Алиса мрачно смотрела на шахматную доску, которую сама же, своими руками, вчера принесла домой. Доска как доска, белого и красного дерева, вот только фигуры — сплошь черепа. Сейчас череп в королевской тиаре весело скалился ей в лицо, в очередной раз доказывая, что играть она толком не умеет. Рядом ухмылялся другой череп, лошадиный, за которым виднелся рыцарский шлем.

Гадство.

— Не выражайтесь, дорогая-с.

— Ой, хватит тебе, а? — Алиса смела фигурки в коробку, потрясала, отчего те недовольно загремели. — Подумаешь, выиграл пару раз... Я завтра возьму реванш! Спокойной ночи, дядюшка.

— Доброй ночи, хе-хе.

Сидевший на перилах лестницы лысый кот лениво потянулся и зевнул, показав острые желтоватые зубы. Алиса почесала его за ухом и ушла наверх, громыхая коробкой с шахматами.

Только укрывшись с головой одеялом, она вспомнила: у них с дядей нет и не было никакого кота. Ни мохнатого, ни лысого. Сев, Алиса внимательно уставилась в темноту, на стол, где оставила коробку.

Шахматы в коробке тихо постукивали.

Вдохновлено артом:

http://68.media.tumblr.com/519c2b50110efe037882f01681deb247/tumblr_ongkedPisg1skelofo1_500.jpg

Было жарко.

По небу не проплывало ни облачка, и от солнца все нагрелось: металл, шипы розовых кустов, краска на лепестках... Запах этой краски, никак не желавшей высыхать, мешался с приторным ароматом цветков. От этого болела голова. А еще очень хотелось пить.

Алиса вздохнула. Делать было нечего, и она рассматривала птичью клетку, такую большую, что на жердочке можно было кататься, как на качелях, будь перекладина хоть немного потолще. Прутья, выкрашенные белой краской, почти светились, к ним боязно прикоснуться: обожжешься. Ну или просто в краске перемажешься, она расплавилась и каплями стекала вниз.

Торопливый топоток, раздавшийся за кустами, заставил Алису встрепенуться и поднять голову. Кто бы это... По посыпанной гравием тропинке трусил Белый Кролик, уткнувшись в исписанный свиток и что-то бормоча себе под нос.

— Сэр, — позвала Алиса, с трудом сглотнув — во рту совсем пересохло. — Сэр, у вас не найдется чашечки чая?

Кролик подпрыгнул, чуть не выронив свиток.

— Кто здесь?! — заозиравшись, он уставился на Алису, и дрожащими лапами торопливо скатал пергамент в трубку. — М-меня здесь нет! Совсем н-нет! Я опаздываю!

Алиса снова вздохнула. Кролик убежал, солнце все так же палило, а смотреть было не на что. Выцветшую, поблекшую карточную рубашку, лежавшую на полу соседней клетки, она изучила до мелочей. Сдвинувшись следом за тенью, Алиса обняла колени руками, прислонилась к прутьям и с тоской вспомнила чаепитие у Мартовского Зайца. Там было вдосталь чая...

Клетка совсем раскалилась, и пить с каждым часом хотелось все больше.

Вдохновлено артом:

http://www.zcool.com.cn/special/wacom/pic/10/stzp_01.jpg

— Кто есть ты?

Кальян неторопливо курился чуть горьковатым дымком. Алиса приняла мундштук из лапки Гусеницы, вдохнула дым и задумалась.

— Кто я есть?

— Нет. Нет-нет-нет! — возмутилась Гусеница, отбирая мундштук и глубоко затягиваясь. И уже успокоившись, снова с расстановкой произнесла: — Кто есть ты? Понимаешь?

Алиса нахмурилась. Слова, выстроившись в другом порядке, действительно выглядели как-то иначе, звучали иначе и смысл у них, наверное, был другой. Вот только смысл-то и ускользал все время, прятался в струях дыма и в отблесках на полированной поверхности кальяна.

— Кто есть я...

— Алиса Лидина!

Громкий голос преподавателя пробился сквозь туманную дымку, и Алиса сонно заморгала, соображая, в чем дело. Кажется, заснула. Кажется, на паре философии. Ой-ой-ой...

— А вы знаете, кто есть вы? — ляпнула она, глядя на стоящего перед партой преподавателя.

И, пока уже тот ошалело моргал, добавила:

— И вам очень пошел бы синий костюм. Только с дырками для рук проблема, когда их много.

Лицо преподавателя сначала покраснело, потом побледнело.

— Лидина! — от его рева подскочили даже дремавшие на задних рядах двоешники. — Если родители назвали вас в честь той самой Алисы — это не повод несть чушь, тем более на моих парах! Выйдите вон и подумайте над своим поведением!

Смахнув нетронутую чернилами тетрадку в сумку и забыв откатившуюся в сторону ручку, Алиса шустро вымелась из-за парты и поспешила к двери, чувствуя спиной раздраженный взгляд.

Перевела дыхание она только в коридоре. Одернула рукава, хмыкнула невольно. И почему «той самой»? Если верить Чеширскому коту, — а ему Алиса предпочитала верить, — она была именно что та самая. Та самей не бывает.

Недаром наглый пушистый прохиндей так улыбался, говоря это.