Обратная сторона чудачества (гет)

— Привет, ребята.

Хьюго вздрагивает от мелодичного голоса. Похоже, он ушел в себя и не заметил, как в комнату вошла Луна. Он слегка улыбается. Так повелось, еще когда они с Розой были совсем маленькими. Луна — единственная из друзей родителей без приставки «тетя», а еще она единственная, кого Хьюго при всем желании не смог бы так называть. Луна легкая, воздушная, почти призрачная. Совсем еще как девушка...

— Привет, мам.

Хьюго снова вздрагивает. Реальность лишний раз напоминает, что Луна еще и мать его друзей. Он чересчур много о ней думает, настолько, что почти забывает, какая между ними пропасть. Почти. Тогда спасает мысль, что это всего лишь фантазии — глупые и несбыточные, только и всего. Он закончит Хогвартс, уедет куда-нибудь учиться, и Луна превратится в воспоминание — красивое, но сюрреалистичное.

Хьюго искренне в это верит. Пока не видит мягкую улыбку Луны. Ее взгляд подчиняет, а движения завораживают. Иногда ему кажется, что он мог бы часами смотреть, как она длинными пальцами перебирает травы, разговаривает с ними, что-то шепчет корням и ласково поглаживает стебли, когда они чахнут. Настоящая волшебница.

— Хьюго, с тобой все в порядке?

Видимо, он снова замер, разглядывая ее, и выпал из происходящего. Хотя бы рот не открыл. В горле мгновенно пересыхает.

— Все хорошо, — выдавливает из себя, откашливаясь. — Задумался.

— Хочешь покормить фестрала? — Ее улыбка из приветливой превращается в лукавую. По крайней мере, ему так кажется. Или он всего лишь хочет в это верить? Да какая разница, когда она так смотрит! Не как на ребенка, а как... На равного? Хьюго несмело улыбается, но выходит нечто, больше похожее на нервный оскал, наверное. — Если не занят, конечно.

Он качает головой, скорее всего, чересчур поспешно, но никто же не заметил, да?

Лоркан и Лисандер еще не порываются зарядить ему в глаз, а по-прежнему что-то увлеченно обсуждают, выражение лица Луны не меняется, значит все в порядке. Ведь так? Не считая разве что того, что Хьюго не в силах оторвать влюбленного взгляда от женщины, которая старше его на целую жизнь. Но это ведь подростковое, с возрастом пройдет. Мама всегда так говорит, когда пытается обойти острые углы. Мама вообще многое списывает на гормоны, но Хьюго это вполне устраивает: меньше вопросов, на которые нужно отвечать.

— Но как их кормить, если не видишь?

Знания с уроков ухода за магическими существами вылетают из головы моментально. Фестралов проходили не так чтобы давно, вроде бы в прошлом семестре, но Хьюго только и помнит исчезающее в воздухе мясо. Рядом с Луной он словно глупеет, путает даты, зависает посреди разговора, большую часть ее слов не слышит, потому что любуется. Мантра «подруга родителей, мать друзей» перестала быть актуальной еще с год назад, она уже попросту не работает.

— Главное, что они видят тебя, — подмигивает ему Луна, и он едва не запинается о порог комнаты, куда его та приводит. Здесь Хьюго никогда не бывал. Кажется, это что-то вроде кабинета или лаборатории Луны, святая святых. Тем удивительнее, что его сюда допустили. — Первое кормление — это всегда волнительно.

Ее голос по-прежнему мелодичный, чуть приглушенный, но у Хьюго мороз по коже. Она улыбается все той же нежной улыбкой, а у него колени подкашиваются. Вроде бы и ничего особенного, но сгущающийся сумрак не добавляет уверенности. Луна наверняка не желает ему зла, но всем известно, что у нее свой взгляд на многие вещи — странный, порой даже жуткий. Вот и сейчас Хьюго пугает тяжелое дыхание за спиной и почти сразу ткнувшийся в плечо мокрый нос. Хьюго напоминает себе, что фестралы в общем-то мирные животные, если не чувствуют угрозу. Легче не становится.

— Сколько их? — спрашивает он, лишь бы заполнить тишину хоть чем-то.

Луна в своем мире, ее ничего не смущает. Она мурлычет под нос незатейливую песенку, слова которой он не может разобрать, достает мясо и режет его на куски. Для нее это ежедневный ритуал, а Хьюго впервые понимает, что о таких вещах даже не задумывался. Он никогда не задумывался об обратной стороне чудачестве Луны, оказывается, она куда более мерзкая на вид и ощупь.

— Всего один, — она безошибочно кладет руку Хьюго на плечо и чуть сжимает. — Детеныш, — добавляет, когда гладит того, а со стороны практически танцует. — Фестралы не домашние, но этот ранен и еще пару дней побудет здесь, пока я не буду уверена, что он здоров.

— Откуда он у тебя?

Хьюго и впрямь интересно. Он вообще себе с трудом представляет, где можно встретить фестрала, — кроме Хогвартса, естественно, — да еще и увести его домой.

Только там, где бывает Луна, видимо, хмыкает он.

— Даже в Косом переулке много неизвестных темных поворотов, — загадочно усмехается она, оборачиваясь к нему. — Нужно лишь знать, куда идти.

Хьюго любуется. В ее взгляде прыгают смешинки, морщинки в уголках глаз словно разглаживаются, а кожа мерцает: Луна прикладывает палец к губам и аккуратно укладывает кусок мяса на пол. Фестрал втягивает воздух и тут же срывается с места так стремительно, что Хьюго едва удерживается на ногах, в следующую секунду тот методично поглощает мясо. Остаются только жирные подтеки и запах.

— И все-таки это странно, — выдыхает он, по-прежнему не отводя взгляд.

— То ли еще будет, — подмигивает Луна и тянется за какими-то очками. Вероятно, теми самыми, что отгоняют мозгошмыгов, мама часто о них вспоминала, да и Луна рассказывала как-то. Хьюго настолько отвлекается, что подпрыгивает, когда прямо перед ним возникают два огромных светящихся глаза.

— Разве это возможно? — его голос срывается. — Как?

— Ты ему нравишься, — Луна подходит ближе, берет Хьюго за руку и кладет его ладонь на спину фестрала. Шкура скользит под его пальцами, лоснится. — Маленькие иногда забываются и показывают часть себя.

— Нам не говорили... — начинает он, но она перебивает.

— В школе и не скажут. Их боятся, а они все лишь демонстрируют, что человек переходит на новый уровень осознания ценности жизни.

— Почему ты это рассказываешь? — вырывается прежде, чем Хьюго успевает себя остановить.

Луна пожимает плечами и отходит вглубь комнаты.

Хьюго не понимает, но не может не восхищаться. Это женщина даже не загадка — тайна, которую он не в состоянии постичь, но тем она и притягивает. Луна не знает, что он к ней испытывает, но ей и не нужно. Хьюго никогда не сможет открыться, потому что он не в силах ей дать хоть что-то, чего у нее уже нет. Он совершенно обычный подросток на перепутье. Луна лишь еще раз приоткрывает ему завесу на все многообразие возможных выборов, заставляет задуматься о том, чего он хочет от жизни и что он может от нее получить. Чудаковатая, иррациональная, почти сюрреалистичная Луна, которая видит даже больше, чем кажется. Не кричит о своей правоте, не доказывает исключительность, просто не боится быть собой. Хьюго не позволяет себе этого, не решается вслух говорить о желаниях, потому что страшно. А что будет дальше, если он откроется? Поймут вряд ли, осудят наверняка. Он не готов остаться в одиночестве против целого мира, которому Луна всегда противостояла и никогда не отступала. Возможно поэтому сейчас он не уходит, а по инерции гладит фестрала, слыша его мерное дыхание рядом.

— Не разменивайся на мелочи, — почти шепчет Луна, а кажется, будто кричит. Каждое слово врезается в мысли, отпечатывается на стенках черепной коробки. — Ищи то, что подходит именно тебе, а не то, что хотели бы в тебе видеть другие, пусть и самые близкие. Никто не проживет твою жизнь лучше тебя самого, Хьюго.

Он едва заметно прикрывает глаза и вздыхает. Луна давно поселилась в его сердце, но теперь еще и прочно влезла в разум. Она читает его, как открытую книгу? А может, завуалированно делится своими страхами — прошлыми, конечно, вряд ли настоящими?

— Всегда есть, что терять, — грустно улыбается она, и Хьюго окончательно теряет нить происходящего.

Луна словно разговаривает с мыслями в его голове и попадает настолько точно, что Хьюго остается только хватать ртом воздух.

— Спасибо, — едва шевеля губами, роняет он.

Хьюго чувствует неуловимое прикосновение шершавого языка фестрала к щеке и обжигающее касание Луны его ладони.

— Не отказывайся от игры из страха совершить ошибку, — откликается она. — По крайней мере, жалеть о несделанном не будешь.

Он распахивает глаза и видит ее прямо перед собой. Так близко, что задерживает дыхание. Луна слишком прекрасна, слишком рядом, а он слишком подвержен ее обаянию, чтобы устоять. Хьюго быстро прижимается губами к ее губам, ощущает жар, охватывающий каждую клетку тела, и также молниеносно отшатывается.

Он выбегает из комнаты, поспешно прощается с друзьями и, только когда оказывается на улице, чуть успокаивается. Он не должен был, но так случилось. Жутко. Что теперь? Луна наверняка никому не скажет, только по-доброму лукаво улыбнется, но как он будет на нее смотреть? Вряд ли у него получится делать вид, что ничего не произошло. Вряд ли он решится повторить.

Хьюго закрывает глаза и считает до десяти. Приходит осознание: ему стыдно, но он не жалеет. И, похоже, это именно то, о чем говорила Луна. Никогда не знаешь, какие последствия будут у поступка, пока не совершишь его. Никогда не поймешь, что тебе нужно, пока не попробуешь запретное. Никогда не найдешь свой путь, пока не осознаешь желания.

Он больше не будет сдерживаться. Оказывается, в жизни куда больше оттенков, чем ему говорили. Что он теряет, если решится перепробовать все? Разве что размеренность и иллюзию надежности, предопределенность каждого дня? Нет, Хьюго так не хочет, теперь он это понимает. Дядя Чарли приглашал его в гости, так почему бы и не познакомиться наконец с драконами?

Хьюго улыбается и, кажется, впервые за сегодняшний день дышит полной грудью. В голове словно тумблер щелкает: он никому ничего не должен. Только себе. Хьюго раскрасит свою жизнь только теми красками, которые нравятся ему, а не окружающим. Теперь он знает, каково это, и не хочет забывать. И пусть называют чудаком, психом или как-то еще, оно того стоит.