Спасите Серого волка! (джен)

— Уйди, а? — безнадежно попросил Люпин, стараясь спрятаться от этого кошмара. — Я же старый, страшный и больной волк. Ну, найди ты себе хорошего парня!

— Ни за что! — Волосы на голове чокнутой девицы полыхали победным алым огнем. — Ты моя добыча!

— Я же правда страшный, — Люпин ткнул пальцем в шрамы на своём лице. — Видишь? Зачем тебе такое страшилище? Ни подругам показать, ни родителям не представить...

Он осторожно сделал шаг назад, прикидывая, успеет ли убежать, если резко отпрыгнет в сторону, а затем затеряется в чаще. Вот до этой самой чащи он успеет добежать?

— Ты чего, шрамирование — это круто! — девица выдула ему в лицо пузырь ярко-розовой маггловской жвачки. — Отпад полный, ни у кого такого нет! А папа только обрадуется, он в клинике и не на такое насмотрелся.

— Шра... что? — тоскливо переспросил Люпин, отступая ещё на шажок. Мерлин... откуда она вообще взялась на его голову? Он же так спокойно жил себе в лесу... к людям почти не выходил... и вот надо было ему заглянуть в тот книжный! — Но я волк! — попытался он её напугать. — Настоящий и опасный! Я могу тебя съесть! — сказал он не очень-то убедительно. И ещё менее убедительно добавил: — И твоих родителей тоже!

— Обожаю ролевые игры! — в глазах девицы вспыхнул какой-то нездоровый огонь. — Я буду приковывать тебя в подвале. Железными цепями. И ошейник надевать ... с шипами... а еще мне понадобятся плеть, наручники, кляп...

— В к-каком подвале? — он попятился, но уткнулся спиной в дерево. — Ты... ты не должна ходить тут одна! — постарался он сделать голос построже. — Здесь опасно! Для молоденьких девушек...

— Я аврор, — снисходительно пояснила ему молоденькая девушка, — меня лично Моуди учит.

— Вот тем более! — капельку приободрился он. — Как ты думаешь, что он тебе скажет, когда узнает, что ты пристаёшь к добропорядочным оборотням?

— Он скажет — «Хороший оборотень — мертвый оборотень!» — хихикнула девица, — и предложит адресок классного таксидермиста. Но ты не бойся, я не дам тебя убить, — снисходительно пообещала она.

— Ну, вот видишь, — вздохнул Люпин. — Что ты сможешь сделать? Ничего, — он попытался аккуратно обойти дерево, но зацепился за него рукавом и застрял. — Разве ты хочешь, чтобы он меня убил?

— Не убьет, — девица взмахнула палочкой, высвобождая его из плена, — я ему не позволю.

— При всём уважении, — осторожно пробормотал Люпин, снова начиная отступать, — я бы не был так уверен в том, что ваша затея закончится удачно....

— Это еще почему? — возмутилась девица.

— Мне представляется, — ещё осторожнее проговорил Люпин, — что мистер Моуди слишком... профессионален, чтобы кто-нибудь смог бы ему помешать...

— Ну ты и трус, — фыркнула эта ходячая кактастрофа, — будто и не волк, а мальтийская болонка! Ничего, я тебя перевоспитаю.

— Я трус, — тут же согласился он. — Я ужасный трус, и тебе совсем нечего делать рядом с таким жалким существом!

— Если ты признал свою трусость, — радостно заявила девица, — значит, ты уже прошел половину пути к ее преодолению!

— Я не прошёл! — замотал он головой. — Я трус — и горжусь этим! Да, — повторил он с удовольствием. — Я трус. Я самый большой трус на свете! Да мальтийская болонка — просто лев рядом со мной!

— О да! — девица просияла. — Как же ты меня заводишь! — и она, толкнув Люпина к окаянному дереву, впилась в его губы жадным поцелуем.

— Ооооуууутиииимммммм, — промычал несчастный, распластавшись по дереву и отчаянно пытаясь вытолкать изо рта чужой настырный язык.

— Ах ты, негодяй! — вдруг раздался возмущённый мужской голос, и чья-то мощная рука, схватив Люпина за шкирку, с лёгкостью приподняла его в воздух, отрывая от чудовищной девицы. — Ты как вообще посмел даже помыслить о моей племяннице?! — высокий широкоплечий мужчина отшвырнул Люпина в сторону — и немедленно связал его с помощью Инкарцеро. — Ты цела, Дора? — озабоченно обратился он к той.

— Дядя Руди! — возмущенно заорала девица, — это мое! Чего ты лезешь не в свое дело!

— Что значит «твоё»?! — мужчина поправил висящий на плече арбалет. — Как тебе вообще взбрело в голову по лесу одной шастать? Это ж оборотень, — он сплюнул в сторону лежащего на земле Люпина, торопливо закивавшего: да, мол, оборотень я. — О себе не думаешь, так хоть мать пожалей!

— А мать тут причем? — изумилась девица, — и вообще, я взрослая, совершеннолетняя, работаю в Аврорате! Где хочу, там и шастаю! Может у меня быть личная жизнь, в конце концов?

— Это, что ли, твоя личная жизнь? — Родольфус изумленно поглядел на кое-как замотавшего головой и умоляюще замычавшего Люпина, затем перевел взгляд на девицу и покрутил пальцем у виска. — Это ж волк! В смысле, оборотень. Он годится разве что на коврик у камина. Ты совсем ополоумела, племянница?

— А он мне нравится! — племянница бешено уставилась на дядю. — И нечего мне тут указывать! Мне решать, на что он сгодится! На коврик или в мужья!

— Лучше на коврик! — торопливо сказал наконец-то вернувший дар речи Люпин, — так хоть сразу отмучаюсь.

— Муж?! — повторил Родольфус ошалело. — Нет, ну это ни в какие ворота уже, — пробормотал он. — Значит, так, — Родольфус подошел к связанному Люпину и одним рывком поставил его на ноги, не трогая, впрочем, веревок. — Он теперь — моя добыча. Мой трофей, можно сказать, — он покрепче сгреб Люпина за воротник. — Рано тебе замуж пока, — заявил он решительно — и аппарировал.

— Так нечестно! — заорала племянница вслед дяде и мстительно добавила: — все тетушке Белле расскажу! Это мой волк!

* * *

— Ну? — усмехнулся аппарировавший прямо в собственную гостиную Родольфус, снимая с Люпина веревки. — Рассказывай давай, как ты умудрился. Трофей, — он хмыкнул и пошел к небольшому столику, на котором стоял графин с виски.

— Да я сам не понимаю, — тяжело вздохнул Люпин. — Жил себе в лесу, никого не трогал... Я пацифист! — добавил он, заметив насмешливый взгляд собеседника, — и вегетарианец... почти всегда. А тут выбрался в книжный магазин, причем у магглов, почитать что-нибудь о бихевиоризме — а там она! И с тех пор покоя мне не дает, — пожаловался он.

— Н-да, — Родольфус понимающе протянул ему стакан с виски. — Я боюсь, у тебя большие проблемы. Дора — девушка упрямая... Блэк, одно слово. Просто так она от тебя не отстанет. Могу только посочувствовать, — он хмыкнул. — Я ведь был на твоем месте, — добавил он доверительно.

— И что? — нервно спросил Люпин. — Как вы справились?

— Да никак, — усмехнулся Родольфус. — Женился вот.

— А может, вы меня тогда просто убьете? — с надеждой спросил Люпин. — Это же ужас какой-то!

— Это ты еще ужаса не видел, — «обрадовал» его Родольфус.

Ужас Люпин увидел — уже через минуту.

— Руди! — в комнату ворвалась яркая брюнетка в экстравагантном наряде. — Ты зачем отобрал игрушку Нимфадоры? Какого еще волка объявил своим трофеем? Ты что, скоро мантикору из леса в дом притащишь? Я тебя спрашиваю!

— А ты хочешь такого зятя? — с каким-то исследовательским интересом спросил Родольфус, кивнув на вжавшегося в кресло Люпина. — Познакомься, дорогая — это... как вас, собственно, зовут?

— Ремус. Люпин, — пробормотал тот, понимая, что бежать из кресла ему некуда.

— Ну вот. Ремуса Люпина, — с непонятным удовлетворением повторил Родольфус. — Хочешь зятя-оборотня? Она как раз опять замуж собралась.

— А предыдущей куда делся? — спросила дорогая, — который полувейла-полувампир?

Она окинула Люпина пренебрежительным взглядом и фыркнула. — Ну, этого ей надолго не хватит. Какой-то он облезлый. У него, часом, не лишай?

— Лишай, — закивал Люпин. — Неизлечимый. Хронический. И заразный! — предупредил он. — Очень заразный!

— Видишь — у него ещё и лишай, — поддакнул Родольфус. — А про предыдущего ты её саму спроси — но, по-моему, я его не видел с тех пор, как они с ним загорать ездили. Кажется, на Тенерифе.

— Убери эту пакость из моего дома! — заорала его жена. — Да тут после него все Финдфайром выжигать придется! Что за манера тащить в дом что попало, что у тебя, что у твоего чокнутого братца! Один вонючие маггловские краски в дом тащит, другой лишайных оборотней! Ну Дора, ну удружила! — и она, кинувшись к камину, упала перед ним на колени и рявкнула:

— Меда! Ты знаешь, что опять устроила твоя дочь? Нет, не сожгла Лестрейндж-холл, не надейся!

— Женщины, — философски проговорил Родольфус вслед супруге — и, подлив Люпину и себе виски, отсалютовал тому стаканом. — Всё — считай, свободен. Эти две чистюли тебя теперь и близко к Доре не подпустят.

— Спасибо! — Люпин искренне прижал руки к груди.

— Угу, — кивнул Родольфус. — И имей в виду — ты мне должен.

— Все, что угодно! — с чувством сказал Люпин. — Вы меня просто спасли, сэр.

— Спас, — констатировал Родольфус — и пробормотал себе под нос: «Самого бы меня кто бы спас...»

— Что ж — договорились, — добавил он. — При случае рассчитаемся. А сейчас я, пожалуй, вас провожу — а то вот-вот моя супруга с невесткой вернутся — и нас с вами тогда мало не покажется.

Они поспешно покинули гостиную, сопровождаемые громкими воплями хозяйки дома:

— А я тебе говорю, что это всё дурное воспитание! Что значит — заведи своих и воспитывай правильно? Я старшая и лучше знаю!

— Я живу скромно, — смущённо проговорил Люпин, — у меня в лесу домик маленький... но там тихо и печка хорошая — будете охотиться, например, заходите в гости. Я всегда вам буду рад.

— Тихо? — с интересом спросил Родольфус, выразительно покосившись на закрытые двери гостиной, из-за которых раздавались громкие женские голоса. — Как я вам завидую... я вот думаю — а не поохотиться ли нам? — предложил он. — Посидим вечерком... у печки... в тишине... а? Как думаете?

— Поохотиться? — нервно спросил Люпин, — вы знаете, я противник любого насилия... Я, безусловно, буду рад вашему обществу, но охочусь я только на ягоды и грибы. И лекарственные травы.

— О, вы разбираетесь в растениях? — заинтересовался Родольфус. — Что ж — грибы так грибы, — он вздохнул. — Сам-то я охотник — но из уважения к вам готов удовольствоваться сегодня вегетарианским ужином. А скажите, — заговорил он, беря его под локоть и спускаясь вниз по лестнице, — есть, наверное, какие-нибудь травки... успокаивающие?

— Безусловно! — обрадовался Люпин, — Я вам приготовлю замечательный травяной сбор, который позволит философски воспринимать окружающую действительность... Сам я его стал принимать после встречи с вашей племянницей, чтобы не сорваться, опасаясь превратиться в печально известного мистера Грейбека.

— Буду благодарен, — рассеянно кивнул Родольфус. — Но вообще-то я имел в виду не себя, а, скорее, супругу... да и племяннице моей, как мне представляется, что-то вот такое не помешает. Сможете помочь? — попросил он. — А то я слегка опасаюсь, что однажды она отыщет упомянутого мистера Грейбека и притащит его в дом... неудобно получится, — он вздохнул.

— Я подозреваю, что тут скорее понадобится консультация специалистов, — Люпин поежился, — но если увеличить концентрацию валерианы или заменить её азиатской разновидностью мака... Мерлин, это может быть интересно.

— Я боюсь, у меня могут возникнуть некоторые трудности при обращении к специалистам, — сокрушённо проговорил Родольфус. — Но, быть может, вы бы сами связались с кем-нибудь? Разумеется, я всё оплачу. И потом, — заговорил он, чуть повеселев, — мы же можем пробовать. Проводить эксперименты. Хуже явно не будет, — хмыкнул он.

— Куда уж хуже, — пробормотал Люпин, — но я полагаю, афишировать личности... пациентов перед специалистами тоже не стоит. В конце концов, Мунго является уникальным заведением — и будет жаль, если с ним что-нибудь произойдет. Я попробую договориться о частной консультации, а попробовать стоит в любом случае. Мне даже стало жаль мистера Грейбека.

— А мне дом жалко, — пробурчал Родольфус. — Мордред с ним, с Грейбеком — но они же разнесут его вдребезги. А кому потом всё это восстанавливать? Так что буду очень вам признателен за частную консультацию. А сейчас — ведите, — он взял у подозванного эльфа бутылку виски. — Я уже предвкушаю наконец-то спокойный вечер.

Люпин кивнул и взял его за руку, аппарируя в свой лесной домик. Раздавшегося им вслед возмущенного женского вопля: «А ну стой, охотничек мордредов!» они уже не услышали.

К счастью.