Я ни черта не понял, сэр (джен)

— Я ни черта не понял, сэр.

Нарочитая бравада Лонгботтома уже порядком утомила. Но все-таки он — Славный Победитель Нагайны, Отважный Защитник Хогвартса, Не Дрогнувший перед самим Волдемортом. А если по-человечески, выдержал, не сломался, выстоял, уберег, одолел и вообще возмужал. К тому же Северус был очень несправедлив к парню в прошлом. Пусть получит возможность выглядеть крутым в глазах той девчонки, перед которой выпендривается. И Северус терпеливо старается объяснить понятнее.

* * *

— По-моему, ты перегибаешь палку, дружище, — под укоризненным взглядом Рона хочется провалиться сквозь землю.

Далеко не первый человек взывает к совести Невилла. Да он и сам знает, что ведет себя по-свински. Но почему Снейп не назначает отработки?! Скопилась целая гора грязных увесистых котлов. Раз их не чистят ученики, значит Снейп сам мучается с последствиями их «мастерства». Но ведь он еще не оправился после ранения, ему тяжело и вредно! А так Невилл бы ему помог. Он бы в два счета с котлами разобрался. И Снейп бы удивился. А Невилл бы показал, что для него это пара пустяков. И Снейп увидел бы, какой он сильный и умелый. И может быть, забыл бы, каким жалким хлюпиком и неуклюжим криворуким мямлей Невилл был раньше.

А когда Снейп скажет: «Вы свободны, Лонгботтом», надо будет дать понять, что профессор и завтра на него может рассчитывать. И, конечно же, Невилл на следующий день обязательно придет. Чтобы было видно, что он — ответственный человек и держит свое слово. И снова играючи котлы ворочать будет.

Невилл благоговейно откусил кусочек пирожного, наслаждаясь нежной выпечкой и ощущением тающего во рту воздушного крема.

— Это уже третье за сегодня, — в хрипловатом после трех пар голосе Северуса слышался укор.

— Можно подумать, ты не знаешь, что для меня это в порядке вещей, — удивился Невилл.

— В том-то и дело, — Северус со вздохом отложил бумаги и снял очки. — Не хочу тебя расстраивать, но пора уже начинать следить за своей диетой. Если ты, конечно, не стремишься заработать диабет или превратиться в развалину на старости лет.

— Столько лет ничего такого от парочки пирожных со мной не случалось — почему вдруг они должны навредить мне теперь? — Невилл упрямо откусил еще один кусок, хотя во рту вдруг стало чересчур сладко и заныли зубы.

— Не веди себя как ребенок, у меня и так их целых семь курсов. Со временем излишества становятся все более и более вредны, и лучше позаботиться о себе заранее, чем расхлебывать последствия.

Ох уж этот излюбленный нравоучительный тон Северуса в тот самый момент, когда ничто не должно мешать смакованию восхитительного лакомства!

— Я думал, в кабинете директора Хогвартса положено угощать сладостями, а не отбивать к ним аппетит и лишать преподавателей маленьких радостей после честно проведенных занятий, — пробурчал Невилл, чувствуя, что следующий кусок не полезет в горло.

— Это было в прошлом веке, Лонгботтом! Уже сто лет как пришел злобный директор и навел свои порядки, — фыркнул Северус.

Невилл вдруг понял, сколько ему лет, и собственный возраст тонной свалился на плечи, вынуждая их ссутулиться.

— Я стал старым, да? — с тоской спросил он.

Ехидное выражение исчезло с лица Северуса. Он с удивлением посмотрел на Невилла.

— Я так и не научился отвечать на кокетство так, чтобы доставить удовольствие собеседнику, — прозвучало, наконец.

— Что? Я серьезно. — Сейчас хотелось совсем не жалости. А чтобы случилось чудо, и ему снова стало тридцать. Навсегда.— Ты знаешь, как называют меня ученики?

— Одуванчик, — улыбнулся Северус.— Тебе подходит.

— Конечно! — Невилл не смог скрыть горечь, чтобы сохранить лицо. — С тех пор как у меня поседели волосы, они стали сухими и торчат в разные стороны еще больше, чем у Гарри.

Он, конечно, привык к тому, что Северус — невыносимая язва. Но рассмеяться в такой момент было уже слишком.

— Это они у вас от повышенной гриффиндористости торчат!

— Тебе хорошо глумиться, когда у самого лежат себе волнами и на фоне твоих любимых черных мантий сияют благородной сединой.

Северус смутился, но было видно, что ему приятно, негодяю.

— Зато я в молодости был сальноволосой летучей мышью, если ты забыл.

Он осекся на полуслове, и по-прежнему черные брови, еще ярче выделявшиеся на фоне белых волос, поползли вверх.

— Невилл, ты что серьезно? Дети называют тебя так, потому что ты — профессор Гербологии. А твоя излюбленная тема — одуванчики магические. Ну хочешь, я сварю тебе зелье? Или постригись покороче. Хотя мне было бы жаль.

Когда Северус с нежностью пригладил ему вихры, Невилл подумал, что может быть все не так уж плохо.

— Ты не старый. — Родные черные глаза смотрели с теплом.— Выбрось из головы эту глупость.

— А почему ты тогда затеял этот разговор про диабет и развалину на старости лет? — грустно улыбнулся Невилл.

— Я же, по-моему, говорил о том, что здоровье лучше начинать беречь заранее. Ключевое слово — заранее, профессор Лонгботтом.

Снизу послышались шаги, и пришлось расстаться с уютными объятиями. 

— Директор, к вам можно? — раздался за дверью голос декана Гриффиндора.

— Заходите, профессор Криви, — Северус на всякий случай принял выражение лица "строгий директор Снейп".

И действительно, за деканом Гриффиндора вошла пара старшекурсников. Причем вид их уже давал возможность предположить причину визита. Хрупкая девушка, раскрасневшаяся то ли от возмущения, то ли от стыда, вся была усыпана какими-то вонючими лепестками. А профессор Магловедения держал за локоть не по годам крупного молодого человека в форме Слизерина.

— Полюбуйтесь, — Криви явно был на взводе. — Мистер Флинт подкараулил мисс Вуд возле портрета Полной Дамы и совершил хулиганский поступок, высыпав на нее это безобразие с помощью неизвестного заклинания.

— Что скажите, мистер Флинт? — повернулся к виновнику происшествия Северус.

— Я не хотел.

— Неправда, профессор Снейп! — со слишком уж сильной обидой перебила его Вуд. — Я ничего ему не сделала, а он ни с того ни с сего выскочил из темноты и вывалил на меня все это.

— Что за детский сад, мистер Флинт?— нахмурился Северус.

— Я не хотел, — повторил тот, уставившись в пол и заливаясь краской.

Северус подошел к камину.

— Комнаты декана Слизерина.

— Да, директор, — ответил мужской голос.

— Альбус, зайдите ко мне. Тут ваш Флинт отличился.

Появившийся через пять минут профессор Поттер при первом же взгляде на представшую его взору картину, казалось, вздохнул с облегчением. Внимательно выслушав обвинительную речь декана Гриффиндора, он покачал головой.

— Я думаю, снимать баллы будет лишним. Иначе нам придется оштрафовать и мисс Вуд, которая почему-то оказалась за пределами гриффиндорской гостиной после отбоя. А мистеру Флинту я назначаю отработку, на которой он будет подтягивать со мной Чары, чтобы в следующий раз, когда ему захочется произвести на даму сердца впечатление, это было бы достойно представителя Дома Слизерина.

Судя по тому, как вспыхнул Флинт и зарделась надеждой Вуд, глава этого Дома правильно разобрался в ситуации.

Когда инцедент был исчерпан, и деканы увели своих подопечных, Невилл с улыбкой покачал головой:

— Казалось бы столько лет преподаю, но каждый год студенты находят все новые и новые способы удивить.

— Да ладно, эти романтические глупости юных влюбленных случаются каждый год и не особенно различаются между собой. Тут все понятно и ожидаемо. То ли дело, я помню, мне один грифыиндорец подарил засушенную голову Нагайны в обрамлении цветущих лечебных растений по случаю выписки из Мунго. 

Невилл не увидел, как посветлел взгляд Северуса, потому что спрятал лицо в ладонях.

— Я хотел как-то помочь тебе быстрее оправиться после нападения этой твари. Но просто вручить травы показалось мне неподходящей идеей: лекарства ведь не очень вписываются в концепцию подарка. Тогда я решил, что такая композиция должна символизировать что-то вроде весны после освобождения от страшной угрозы, возрождения и начала новой жизни после победы над злом. А еще хотелось похвастаться, что я в некотором роде отомстил за тебя. И что-то типа того, когда рыцарь привозил голову чудовища, понимаешь?

— К сожалению, я не был таким сообразительным, как Альсев. — Северус мягко, но настойчиво отвел руки Невилла от лица и со значением заглянул ему в глаза. — Но потом воспоминание об этом подарке стало для меня одним из самых дорогих. 

— Не думаю, что стоит сравнивать — со стороны всегда виднее. — На сердце стало так тепло, что Невилл решил умолчать, как переживал из-за реакции Северуса тогда. Несмотря на прошедшие годы память хранила все до мельчайшей подробности, до каждого произнесенного слова.

— Тем не менее Альбус не по годам проницателен и как будто знает обо всем, что происходит в замке, не теряя при этом деликатности. Пожалуй, я предложу его в качестве своего преемника.

— Ты плохо себя чувствуешь? — горло Невилла сжал ледяной страх. — Почему ты до сих пор молчал?!

— Нет, я просто решил, что твое предложение отдохнуть и посмотреть мир, имеет смысл. Но так как привлекательных мест, где мы не бывали, очень много, боюсь, за каникулы мы не успеем А путешествовать нужно пока мы полны сил и энергии. Так что если ты не передумал, присмотри себе замену. 

— Ох, Северус! Неужели ты не только согласился, но и оставишь кому-то Хогвартс?— Невилл чувствовал себя сейчас готовым прыгать от радости мальчишкой.

— Не кому-то. А тому, кто будет именно таким директором, который нужен Хогвартсу в настоящее время и поможет школе встретить будущее и не застрять в прошлом.

— Декану Слизерина и своему любимому тезке? — не удержался от подначки Невилл.

— Его назвали в честь двух директоров Хогвартса — разве парень мог избежать этой участи? — заявил Северус, ни капли не смутившись. — И я не боюсь быть предсказуемым. Потому что объективно лучший вариант часто становится всем очевидным.

— Ну нет, предсказуемым тебя точно не назовешь, — взгляд Невилла устремился куда-то вдаль. — Теперь даже не верится, что когда-то я был нелюбимым учеником нелюбимого учителя. Мог ли я тогда представить, что мой боггарт однажды станет другом, настолько близким, когда он уже родной, как старший брат. И я буду рад разделить с ним путешествие и посмотреть мир.

— Это не только моя заслуга, — тихо заметил Северус. — И даже не времени, которое стирает различия и многое меняет.