Кража века (джен)

О том, что его обокрали, писатель Фил Полосатый узнал случайно.

Он сдал редактору новую дилогию, над которой трудился непозволительно долго — целых три недели — и решил устроить себе отпуск. Оттянуться со вкусом. Отдохнуть на Канарах с недельку. Немыслимая роскошь. В мире, где жизнь так ускорилась, что за десять дней люди успевали познакомиться, пожениться, развестись и вступить в повторный брак, а облик небольшого городка мог измениться до неузнаваемости, неделя была огромным сроком. Так что стоил отпуск недешево, и Фил попытался оплатить его с накопительного счета. А там…

— Давно пользовались счетом? — тараторил взъерошенный полицейский, подсовывая планшет Филу чуть ли не под нос. Планшет с голосовым набором сам составлял протокол допроса, чтобы полиция не тратила время еще и на это. — Перевели деньги куда-то и забыли? Год назад, два…

— Может, и забыл, — с сомнением сказал Фил, — но в выписке ничего такого не указано.

И это было тем более странно. Если кто-то украл деньги со счета, в банковской выписке должно быть отмечено, куда они отправились. Или нет? В своих романах о гангстерах Фил решал эту проблему просто: его герои пробирались в банк, хватали самого главного программиста, и тот переводил им любые суммы, а потом заметал следы. Фил понятия не имел, есть ли в банках главные программисты, но получалось увлекательно. Затем гангстеры давали жертве таблетку для стирания памяти…

— Поговорим с техслужбой банка, — нетерпеливо бросил сыщик. — А когда вы открыли этот счет?

— В прошлом году, как писателем стал. Точно не помню, — признался Фил.

И он действительно не помнил. Жизнь летела так стремительно, что все более-менее давние события люди выбрасывали из головы, чтобы не забивать память. Он, Фил, несколько лет назад был официантом или учителем плавания, а может, сначала тем, потом другим… Память не успевала за бегом времени. Он знал только, что, прежде чем заняться литературой, играл в театре, денег вечно не хватало, и первый гонорар за книгу он положил на накопительный счет.

Сыщик понял, что зашел в тупик. Он поднялся, бросил в карман планшет, велел Филу еще раз хорошенько подумать и метнулся к двери.

— Могут быть еще вопросы. Никуда не уезжайте, — напутствовал он.

Фил чертыхнулся. Наверняка расследование затянется на месяц, если не дольше. И что, все это время сидеть дома? Можно, конечно, использовать вынужденный простой с толком и написать еще с пяток книг, но он так настроился на отпуск! Он уже видел нежно-голубые воды моря, свинцовые и взлохмаченные в непогоду, чувствовал спиной горячий песок и предвкушал экзотические яства. Отложить все это на неопределенный срок? Смерти подобно!

И, скрипнув зубами, Фил взялся за телефон.

— Алексеич? Не заняты? Есть дело.

С Сергеем Алексеевичем, частным сыщиком, он познакомился полгода назад, собирая материал для книги. Тот, в прошлом полицейский, а до того — врач-ветеринар, обладал неисчерпаемым запасом историй и случаев из жизни. А особенно — о взаимодействии людей и искусственных интеллектов. В его офисе лучше было не делать резких движений, чтобы не спровоцировать сканирующие и защитные системы. Последствия могли быть непредсказуемыми. Например, за спиной мог возникнуть точный клон посетителя, а на месте Алексеича — упитанная синяя жаба в противогазе.

— Я переезд затеял, сейчас там все добро везут в новый офис. Если срочно — заходи ко мне домой, Башенный переулок, дом пять, — сказал сыщик.

Фил вздохнул с облегчением. После прошлого раза, когда он, задев локтем голографический проектор, полчаса общался с иллюзией, доверие к тесному офису Алексеича как-то упало.

Зато из этой ситуации он почерпнул вдохновения на целую трилогию. В ней ожившие иллюзии гангстеров лихо грабили воздушные замки людей, а взирающий на это главный программист мира не мог ничего поделать, так как внезапно обнаружил, что он сам — иллюзия.

…Дома у Алексеича Фил оказался впервые. Домашний робот провел его в кабинет сыщика по бесконечному коридору, отделанному трехмерными обоями. Но, едва взглянув на лицо Алексеича, Фил понял, что быстрого и легкого результата ждать не стоит.

— Считыватель, понимаешь, исчез, — пожаловался сыщик. — Больше ничего не пропало, а считывателя нет. Так бы я твой пальчиковый чип прогнал через базу всех операций, а теперь вручную придется…

Расстроенный Алексеич ткнул в сенсор робота, отсылая того на кухню за чаем.

— Воры? — предположил Фил. — Да ладно, я свои данные и так помню.

Он назвал номер финансового чипа, встроенного в указательный палец, и его коды безопасности. К чипу были привязаны все счета, но ни один магазин не мог бы обманом списать со счета больше денег, чем нужно — расходы контролировала система безопасности чипа. А вот Алексеичу Фил доверял. В крайнем случае коды можно сменить.

— Вручную — оно все равно не то, — ворчал сыщик. Перед ним на полстола развернулись мониторы и сенсорные клавиатуры. Он сверялся то с одним, то с другим. Вернулся робот, и на всю комнату запахло грейпфрутовым чаем.

Отхлебнув из чашки, Фил начал осматриваться. Похоже, времени уйдет больше, чем он планировал. Наверняка час, если не два. Да за эти два часа можно десяток рассказов написать! Он уже хотел достать планшет с нейроинтерфейсом, но раздумал. Успеется. Лучше набраться впечатлений, пока есть возможность.

На стенах кабинета не было никаких отвлекающих обоев. Вместо этого на них висели большие фотографии в одинаковых рамках. Они напоминали окна в тщательно прорисованной поверх краски «кирпичной кладке».

С каждого снимка глядел Алексеич. Вот — такой же, как сегодня, толстенький и усатый, с крупной серой дворнягой и операционным ветеринарным роботом. Вот — улыбается из центра группы людей в синей форме на фоне массивного здания. Вот он чуть моложе и стройнее, стоит у мольберта, вот — сидит за рулем в просторной кабине, вот — рассказывает о чем-то у стенда выставки, а вот — совсем юный с огромной охапкой виноградных лоз…

— Машину-то вы зачем водили? — пробормотал Фил. — Автопилот на что?

— Где? — сыщик поднял голову. — А, это… Это, друг мой Полосатый, была гонка на списанных тракторах по пересеченной местности. Не участвовал? Сам виноват!

И он расхохотался.

— Так, кажется, я что-то нашел, — произнес он, отсмеявшись. — У тебя сколько всего счетов?

— Четыре, — ответил Фил.

— Хм. Точно четыре? Не три, не пять?

— Ну да. А что? У меня украли целый счет? — забеспокоился Фил.

— Пока не пойму, — таинственно сообщил Алексеич. — Я, кажется, нашел, куда улетели твои денежки. Но тогда получается, что хозяева этого счета при желании смогут вытянуть все, что у тебя есть. Потому и спрашиваю.

— Чего? — Забыв о чае, Фил метнулся за спину к Алексеичу, чтобы самому посмотреть на находку. — Заблокируйте мой счет! А я в полицию заявлю!

Он выхватил планшет. Алексеич покачал головой.

— Не выйдет. На кого заявлять-то, на подставное лицо? Оп, а это еще что?..

Он вдруг выпрямился, глядя в монитор так, словно оттуда на него выдвинулось дуло пистолета. Потом медленно почесал затылок. Принялся набирать что-то на клавиатуре, но пальцы заплетались.

— Да что там? — Фил вернулся в кресло и заглядывал через стол.

— Да хотел я взломать этот счет, но пока добрался только до выписки. Работают явно не вручную. Больше похоже на банковский вирус, который автоматически с чужих счетов деньги тянет. В твоей выписке оно не отображается, а в этой — очень даже. Заметают следы, стервецы… Только есть тут и расходы. И однажды отсюда сняли триста тысяч и перевели… Мне.

— Вам? — выпучил глаза Фил.

— Мне, — сумрачно подтвердил Алексеич. — Только в моих выписках такого поступления не отмечено.

И он снова принялся стучать по виртуальным клавиатурам, сверяясь с мониторами.

— Не отмечено — значит, деньги не пришли или… — недоумевал Фил.

— Пришли, пришли, просто не отметились. Это что же получается, я имел дело с преступниками? Или сам был преступником? — Сыщик схватился за голову. — Но не мог же я…

Он вскочил и бросился к развешенным по стенам фотографиям. Глаза его перебегали с одного снимка на другой, читая даты, которые Фил не видел со своего кресла. Он вдруг понял, зачем Алексеичу эти снимки. Пожилой сыщик документировал свою жизнь, зная, что долговременной памяти больше нельзя доверять. Каждый день на головы людей обрушивалось столько информации, от них требовалось столько знаний и умений, начиная от профессиональных и заканчивая прикладными, что они занимали почти весь объем памяти. А когда профессиональные знания устаревали, проще было искать другое занятие, попроще, чем подтягивать квалификацию. Первые три-четыре раза она еще подтягивалась, а потом мозг просто отказывался воспринимать знания.

— Я был полицейским, — твердил Алексеич. — Если бы я был преступником, я бы как-то это зашифровал хотя бы для себя. А если я был полицейским, то откуда у меня деньги с грабительского счета?..

— Взятка? — предположил Фил.

— Точно! Взятка! — переваливаясь, как колобок, Алексеич ринулся обратно к столу. — Хорошая мысль. Сейчас мы это проверим…

Он закрыл все мониторы с выписками и выдвинул другой. Пошевелил пальцами, точно опасаясь приступать к делу.

— Те триста тысяч поступили ко мне шесть лет назад. Значит…

Он наконец щелкнул по сенсору.

Фил обошел стол и уставился в экран. Сыщик оглянулся. На лице его было написано опасение.

— А ведь ты меня в полицию можешь сдать, — произнес он. — Если я был бандитом или брал взятки…

— Не сдам, — пообещал Фил. — Что ж я, не человек? А это у вас что?

На мониторе темнели сотни одинаковых ярлычков.

— А это, друг мой Полосатый, записи с нагрудной скрытой камеры, — сообщил сыщик. — Привычка осталась со службы в полиции. Очень меня злило, что я все забываю и ничего поделать не могу. Стал носить камеру и снимать все. что делаю. Каждый день. Она сама автоматически отщелкивает и данные сюда перекидывает… Так, а вот запись с того дня.

Он щелкнул по иконке, и картинка развернулась на весь монитор.

Фил остолбенел.

Перед Алексеичем стоял он сам. Чуть моложе, худее, с другим цветом волос — однотонно-темным, без мелированных прядей, которые когда-то сделал себе под стать псевдониму. Но это был он, Полосатый. И он о чем-то договаривался с полицейским. А кругом возвышались стройки, темнели спящие краны и кучи с песком, у недостроенной громады здания стояли в ряд отключенные грузовые роботы — и ни души.

— Эге, — сказал Алексеич. — Так значит, бандит-то не я, а ты…

— Я не бандит, — быстро проговорил Фил. — Я писатель.

— И про бандитов пишешь. Это, видать, память пробивается, — хмыкнул сыщик. — И это хорошо. Вот не нравится мне, что мы ничего не запоминаем. А так, значит, что-то да остается… Не волнуйся ты, — он улыбнулся Филу, который рухнул в кресло и вцепился в чашку остывшего чая. — Срок давности по такому преступлению не может быть больше пяти лет. Все понимают, что через пять лет ты другой человек. Банковские системы-то тоже меняются, я поражаюсь, как твой вирус так долго продержался вообще. Сдай этот счет в полицию, объясни, мол, так и так… Они сами людям деньги вернут.

— А много возвращать? — навострил уши Фил.

— Да порядочно. Миллионов сорок. Конечно, я могу тебе его взломать, и ты заберешь все сам…

Фил задумался. Внимательно посмотрел на Алексеича. Тот хитро ухмылялся в усы.

— Взломать? Хм… Если прошло столько лет, все наверняка забыли, что у них когда-то пропадали деньги.

— Забыли, — кивнул сыщик.

— Но кто-то мог и не забыть. И вообще им нужнее, — продолжал Фил, понимая, почему ушел из организованной преступности, хоть и не помнил этого. Жалко стало своих жертв. Все-таки даже его книги о гангстерах критика не раз признавала самыми добрыми книгами месяца.

— Нужнее, — кивнул сыщик.

— А если вы можете взломать счет, то что вам помешает забрать все деньги себе? — закончил Фил.

— Ничего не помешает, — подтвердил сыщик. — И стану я не частным детективом, а гангстером.

— Знаете что, — решил Фил. — Ломайте. Верните мне мои двадцать тысяч, которые эта штука у меня увела. А потом сдайте в полицию. Если здесь такая хитрая система, я думаю, хорошему специалисту не составит труда изменить выписку.

На усатой физиономии Алексеича появилось задумчивое выражение.

— Не составит, — признал он. — Наверное.

* * *

Вернувшись из отпуска, Фил с радостью обнаружил, что Алексеич о нем не забыл.

Настроен сыщик был благожелательно. Он даже пригласил Фила в гости на коньячок. Судя по тому, что коньячок оказался коллекционным, из раздела, на который Алексеич давно заглядывался, дела у того шли неплохо.

В доме царил шум и гам: приехала родня Алексеича. Умопомрачительно пахло пловом. Когда Фил заинтересованно потянул носом, Алексеич лишь мотнул головой и кивнул в сторону кабинета.

— Зять, — пояснил он. — Все равно не пустит, пока не доварит. Не боись, тебе тоже достанется.

Фил сглотнул слюну.

Алексеич разлил коньяк. Робот привез нарезанный сыр с фруктами. Янтарная жидкость золотилась в бокале, а Фил грел его в руках и размышлял, как бы поосторожнее спросить…

— Счет тот я полиции отдал, отправил заявление, все как полагается, — сказал Алексеич, избавляя его от неловкости. — Только перед этим проверил, с кого он драл деньги. Было много таких, кто уже закрыл свои счета, и я не нашел концов. Полиция и подавно не найдет. Я решил, что гонорар себе можно взять оттуда.

«Ловко», — подумал Фил. Денег из прошлой жизни ему было не жаль. Тем более награбленных.

— А считыватель так и не нашелся, — продолжал Алексеич. — Я уж и фотографии со своей камеры просмотрел, думаю, вдруг отдал кому…

— Счётыватель? — Из оставшегося в коридоре шума и гама пробился детский голосок. Дверь распахнулась, и в кабинет вбежали две девочки лет по пять, а за ними лохматая собака. — Деда, я принесла твой счи… счётыватель! — продолжала первая, кудрявая и в синем комбинезоне. — Я его взяла и тебе сказать забыла!

Она сунула руку в карман и извлекла тонкое устройство, похожее на пластинку.

— Ты-ы? — протянул Алексеич. — А что чужое брать нехорошо, ты знаешь? И под дверью подслушивать — тоже, между прочим.

— Я хотела тебе сказать! Забыла! — затарахтела девочка. — Мы с Аделькой к счету ее мамы подключались! На расстоянии! Получилось!

— Что? — взревел Алексеич. — Так ты еще и воровать?..

— Да теть Наташа нам сама разрешила! — девочка пнула Адельку, и та закивала. — Не веришь — позвони, спроси. Она хотела проверить, как работает! Она у Аделькиного бывшего папы деньги забрать хочет, чтоб он не знал.

— Ты что? — возмутилась Аделька. — Она просила никому не рассказывать!

— Так никому же, а не дедушке!

Девочки препирались, а собака прыгала вокруг них, виляя хвостом. Алексеич, забыв о коньяке, сидел в кресле и недоуменно глядел на свой считыватель.

— Надо познакомиться поближе с этой тетей Наташей, — задумчиво сказал Фил. — Мне кажется, нам будет о чем поболтать.