Шанс на новую жизнь (гет)

Всю свою жизнь Люциус Малфой считал себя очень терпеливым человеком.

В конце концов, разве много британских волшебников могли похвастать тем, что пережили три тюремных срока: трижды садились в Азкабан и трижды из него освобождались? Нет! Ни один. Кроме Люциуса Малфоя. Конечно, первый его арест длился всего несколько дней: именно столько он провел в сырой тюремной камере после первого падения Темного Лорда. Но, как говорится, даже часа в Азкабане порой достаточно, чтобы и самый здравомыслящий человек мог тронуться умом. Поэтому Люциус с чистой совестью считал то короткое заключение полноценным тюремным сроком. И очень гордился тем, что даже после третьего вышел на свободу в абсолютно здравом уме и твердой памяти. Именно этой стойкостью он объяснял и тот факт, что ему удалось сохранить разум даже в мрачные времена еще одного «заключения». Когда невольно оказывал гостеприимство в собственном доме своему спятившему под конец хозяину.

И вот теперь, выйдя на свободу в третий раз, Люциус вдруг понял, что на этом удары судьбы, к сожалению, не закончились. Ему предстояло еще одно испытание.

— Готов ли лорд Люциус Абраксас Малфой, граф Уорчестер, виконт Виши и герцог Люксембургский увидеться с мисс Гермионой Грейнджер?

Люциус закатил глаза. Какой-то древний эльф-домовик, живший раньше, видать, у такого же древнего хозяина, обратился к нему в полном соответствии с принятым среди чистокровных волшебников обычаем.

— Конечно готов. Иначе, зачем я сюда притащился?

Его безумно раздражал этот корявый, хрустящий суставами, старый крысиный грызун. Малфой изогнул бровь и грозно уставился на домовика, пытаясь запугать. Никакой реакции.

«Да что ж это происходит? Каким стал этот чертов мир, если представитель семейства Малфой не может напугать домового эльфа?!»

— Вы что, собираетесь сидеть там весь день? Давно домовиков не видели? Соскучились? Решили на радостях расцеловаться с Гримли? — раздался из кабинета знакомый голос.

— Я ни с кем не собираюсь целоваться, не говоря уже о слугах! — раздраженно отчеканил Люциус и поправил мантию. — Вам должно быть это известно, мисс Грейнджер.

Войдя в кабинет, он проигнорировал ее ухмылку и уселся в неудобное кресло перед захламленным какими-то бумагами столом.

— Кажется, я припоминаю, что обычно (так сказать, на постоянной основе) вы целовали задницу Волдеморта. Извините, я просто предположила, что решили для разнообразия пересмотреть старые привычки, — мисс Грейнджер уселась чуть удобней. — И, кстати, Гримли не слуга. Он освобожденный домовой эльф, получивший образование, а теперь и получающий зарплату.

Люциус, понимавший, что (хотя бы на три месяца, пока не разморозят его счета) нуждается в услугах этой чертовой ведьмы, положил ногу на ногу и мысленно досчитал до десяти. Только после этого он пришел в себя настолько, чтобы спокойно ответить.

— Ну что ж… скажите мне, мисс Грейнджер, а как бы вы справились с этим исключительно затруднительным положением? Хм… С тем, что Темный Лорд каждое утро и каждый вечер украшает своим присутствием вашу столовую. С постоянным осознанием, что в любой момент любой ваш кусок может стать последним, потому что ему может что-нибудь не понравиться, и вашу жизнь спокойно прервет зеленый лучик заклинания. Или, что еще хуже, с тем, что на ваших глазах глумятся и издеваются даже не над вами, а над вашей семьей. Ну, давайте же! Раз вы такая умница-разумница. Что? Молчите? Тогда слушайте! Да, я целовал чертову задницу этого ублюдка. И снова бы целовал, сколько потребовалось. Для того чтоб мне и моей семье остаться в живых. Надеюсь, я выразился понятно.

Взгляд мисс Грейнджер показался ему несколько сардоническим.

— Вы закончили? — она убедилась в его молчании и продолжила: — Знаете, мне не жаль вас, Люциус Малфой, поскольку этот путь выбрали именно вы, причем еще в молодости. И, к сожалению, потянули за собой и Драко. Мне потребовалось пять попыток, чтобы найти ему подходящую работу после всего, что он перенес в руках Волдеморта. Вы можете гордиться своим сыном. Гордиться тем, что он сумел перевернуть страницу и начать жизнь заново. Даже несмотря на ваше уродующее воспитание.

«Да как смеет эта грязнокровка говорить мне такое?! Можно подумать, у меня был выбор! И, если уж на то пошло, не я один воспитывал Драко. Нарцисса всегда потакала мальчишке, в этом главная проблема. Именно баловство матери сделало из него слабака!»

— О-о… ну да… Очень горжусь. Я слышал, мой мальчик вытирает сопли у маглов. Весьма похвальное занятие.

Глаза мисс Грейнджер вдруг вспыхнули, на мгновение превращая грязнокровку в грозную ведьму, какой ему уже довелось увидеть ее во время войны. Но потом во взгляде мелькнуло сомнение.

— Вы… и в самом деле не знаете, чем занимается Драко?

— Стесняюсь спросить, откуда я должен знать? — казалось, Люциус издевался. — Вам прекрасно известно, что его мать развелась со мной, пока я сидел в Азкабане. И даже отказалась сообщить, где он сейчас, не дала мне встретиться с сыном после освобождения. Я оставлен в полной безвестности, с наложенными Следящими Чарами, даже спросить некого. И если приближусь к ним более чем на сто футов, то меня сразу же арестуют снова. Живу отшельником в небольшом доме и все новости могу почерпнуть лишь из того, что напишут в «Ежедневном Пророке».

Взгляд Гермионы слегка смягчился.

— Драко оказался бесценным сотрудником в одной магловской больнице для детей. Он работает с теми, кто стал жертвой насилия в семье или сексуальных надругательств. Большинство этих детей жутко напуганы, тени своей боятся, но вы не представляете, что происходит, когда они начинают общаться с Драко. Поверьте, ваш сын творит самые настоящие чудеса, — она тепло улыбнулась. — Через шесть месяцев я предложила ему перевестись в больницу для волшебников, но он даже слышать ничего не захотел. Сказал, что ему и в этой нравится.

— Понятно… — Люциус тяжело сглотнул. — Конечно, я не должен был так говорить.

Но мисс Грейнджер закончила лирическое отступление.

— Что же, давайте посмотрим, что можно подобрать для вас, — она повернулась к своему компьютеру и начала постукивать по клавиатуре, покусывая при этом нижнюю губу. Из-за чего у Люциуса возникло вдруг безумное желание попросить ее оставить бедный кусок плоти в покое. Он уже приоткрыл было рот, но Гермиона озадачила его вопросом: — Хм, вам нравятся животные?

Люциус моргнул.

— Эм-м-м… Смотря какие.

— Разные. В том числе и не магические. Ну… знаете, кошки там, собаки, птицы… или рептилии.

— А что, все ваши работодатели маглы?

Она пожала плечами.

— Нет, иногда попадаются и сквиббы. Видите ли, представителей волшебного сообщества тяжело уговорить предоставить работу бывшим Пожирателям Смерти. Поэтому-то я сначала и отправила Драко в больницу для маглов. Это уже потом, когда в «Святом Мунго» прослышали, как великолепно он справляется, то предложили ему стажировку в отделении Януса Тики.

— Значит, именно от этого он отказался… — Люциус покачал головой, пытаясь понять собственного сына.

«Ну какой же волшебник выбирает работу у маглов, если у него есть возможность работать в своем мире?» — расстроено размышлял он, когда вспомнил и о своей судьбе.

— Э-э-э… так что там… с животными? Что это хотя бы за существа? И что за работа?

— Помощник ветеринара, вы будете помогать ухаживать за животными, кормить, чистить клетки…

— Ну уж нет! Точно! — прорычал он. — Я вам не какой-нибудь нищеброд, хватающийся за что попало!

Реакцией на эту вспышку стали лишь поднятые к потолку глаза Гермионы.

— Да, работа физическая. Но не настолько тяжелая, чтобы от нее умереть. Что, мистер Малфой, никак вспотеть боитесь?

— Чего? — он пренебрежительно поморщился. — Если хотите знать, однажды мне пришлось убирать стойла фестралов в Хогвартсе. Вот это я понимаю! От запаха можно было запросто получить отравление.

— Ведете себя как большой ребенок, — негромко пробормотала Гермиона себе под нос. — Да поймите! Это только на неделю. А потом сможете вернуться и попробовать что-нибудь еще. Ну… если уж вам совсем там не понравится, — она вручила Люциусу карточку с адресом и несколькими телефонными номерами. — Умеете пользоваться телефоном?

На что он раздраженно скривился.

— Да, мисс Грейнджер. Надеюсь, вы помните, что один из входов в Министерство магии — это телефонная будка. Не правда ли?

— Знаете, а вот с Драко мне было гораздо легче, — вздохнула та. — Он никогда не цеплялся к словам.

— Думаю, это потому, что мальчишка, скорее всего, нещадно флиртовал с вами, — Малфой сунул карточку в нагрудный карман.

— И правильно думаете. Несколько раз мы с ним действительно ходили на ужин.

Внутри Люциуса что-то неприятно дернулось и провалилось вниз.

— Даже не знаю, восхищаться ли мне его изысканным вкусом или аплодировать истинно семейной расчетливости.

Уставившись на него в упор, Гермиона произнесла:

— И еще… Прежде чем задумаете флиртовать со мной, можете спросить у своего сына, почему у него так странно изогнуты мизинцы.

— Не-е… не могу, — ухмыльнулся Люциус.

«Интересно, чего это он не может? Флиртовать со мной или задать вопрос своему сыну…» — неожиданно Гермиона поняла, что краснеет, и благоразумно сменила тему.

— Ладно. Так, давайте посмотрим, где это. Вы хотя бы немного знаете пригороды Лондона? Сумеете найти клинику?

«Пф-ф-ф! О боги, конечно же, я знаю пригороды Лондона!» — Люциус посмотрел на разложенную перед ним карту. Ветеринарная компания Пенстоун, 26 Лондон-роуд, Слау, Беркшир. И понял, что знает, по-видимому, совсем не те пригороды.

— Пенстоун. Они кто, сквиббы?

Складывая несколько свитков пергамента в папку, Грейнджер кивнула:

— Клиникой владеет Маркус Пенстоун. Я сообщу ему, чтобы ожидал вас завтра утром к восьми часам, — она протянула Люциусу пять жетонов. — Это ваши портключи, чтоб не плутали. Каждый из них предназначен для одного перемещения на Лондон-роуд и возвращения обратно домой, по одному на каждый день недели. Я знаю, у вас есть контролирующий браслет. Но учтите, что министерство наложило отслеживающие заклинания еще и на эти жетоны, так что не думайте, что с их помощью сможете запросто покинуть Англию, — она изучающе глянула на Люциуса. — Где находится ваш дом?

— В Абингдоне, недалеко от Оксфорда, — тихо ответил он, потирая правое запястье с невидимым браслетом. Казалось, за неимением волшебной палочки прикосновение может помочь и хоть как-то смягчить магию этого чертового наручника.

Мисс Грейнджер же тем временем с удивлением подняла брови.

— Оксфорд… я впечатлена.

Малфой пренебрежительно махнул рукой.

— Не стоит. Там всего десять спален, очень тесный домишко.

— Послушайте, как вы только в зеркало смотритесь? Знаменитое эго умещается?

— Легко, знаете ли. У меня есть одно зачарованное, которое каждое утро уверяет меня, что я первый красавец на этой земле.

— Мерлин спаси от подобного… — потирая мучительно ноющие виски, пробормотала Гермиона.

В дверь постучали, и на пороге возник мрачный старик-эльф.

— Мисс Грейнджер, к вам пожаловал мистер Торфин Роул. Говорит, по поводу работы.

Люциус невольно расширил глаза. Роул сидел в камере неподалеку. Это был высокий, мускулистый и, безусловно, очень опасный Пожиратель Смерти, славящийся не только своей белокурой шевелюрой, но и редкой безжалостностью. Малфой даже не подозревал, что Роула освободили из Азкабана. Более того, он вообще считал это большой ошибкой со стороны министерства. Люциус коротко взглянул на грязнокровку и заметил, что та слегка побледнела, услышав, кем будет следующий клиент.

— Спасибо, Гримли, скажи ему, чтобы подождал снаружи, пока я не закончу.

Домовик торжественно поклонился и закрыл дверь.

— Может… мне лучше остаться? — не веря собственным словам, нерешительно спросил Люциус.

«Я просто… хочу убедиться, что Роул не прибьет ее. Потому как… если он решит это сделать, то у него, конечно же, получится. А это повредит и мне!»

И он был прав. Ведь программа трудовой реабилитации, что придумала Гермиона, действительно позволяла бывшим Пожирателям Смерти сократить срок наказания, если они соглашались отработать в указанных местах от шести месяцев до года. Случись чего с Грейнджер, и Люциус вернулся бы прямиком в Азкабан досиживать положенное до самого конца. Так-то!

— Просто Роул всегда был довольно бессердечным.

— Угу. А вы, можно подумать, просто поражали своей сердечностью, — тут же парировала она. Но сразу после того, как слова слетели с губ, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Извините, мистер Малфой, я была несправедлива. И бестактна.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер, что правда, то правда. Но я никогда не одобрял жесткостей Роула. Я, видите ли, всегда ненавидел кровь на своих дорогущих коврах.

Не удержавшись, Гермиона фыркнула от смеха, а затем покачала головой.

— Ох, Люциус, Люциус… Запутавшийся ты мужик. Спасибо, но не нужно. Не стоит оставаться здесь, — она открыла ящик и, вытащив волшебную палочку, принялась постукивать ею по ладони. — Не переживай. Я уже встречалась с ним, давно. И неплохо знакома с его тактикой.

Люциус кивнул и поднялся со своего места.

— Пусть будет так, я позвоню тебе в конце недели, чтобы обсудить следующее место работы, — воспользовавшись ее оговоркой, он с радостью перешел на «ты».

Но Гермиона, казалось, не обратила никакого внимания.

— Да, и помни, что оплату по договору переведут мне, — она тоже поднялась и последовала за Люциусом к двери. — Как раз к пятнице решишь, куда я должна отправить деньги.

Как только дверь открылась, Люциус сразу же увидел Роула и мысленно поёжился. Тот, конечно, немного изменился, стал не таким громоздким, как прежде. Видать, диета в Азкабане не сильно соответствовала тому, к чему он привык прежде. Но больше всего Люциуса удивили глаза Роула: пустые и словно бы остановившиеся. Да и сам Торфин казался растерянным и чем-то испуганным. Какое-то время Люциус внимательно наблюдал за ним, но так и не заметил даже искры былой агрессивности.

«Нет… Думаю, что Торфин Роул не станет нападать на мисс Грейнджер. Во всяком случае, сегодня. По-моему, он чего-то ужасно боится…» — Малфой помедлил еще немного и вышел прочь, надеясь, что с ним-то судьба обойдется куда как благосклонней.

Стоит заметить, что Люциус Малфой вообще принадлежал к категории людей, бесконечно верящих в собственную удачливость.

* * *

— Ага… Спасибо тебе, Гарри. Ну давай… Увидимся.

— Грейнджер!

Сидевшая за своим столом Гермиона отвлеклась от телефонного разговора и, широко открыв глаза, отчаянно пыталась не засмеяться над увиденным.

Перед ней стоял Люциус Малфой, с головы до ног покрытый не только прилипшей рыжеватой шерстью, но и еще чем-то… тоже рыжеватым и пахнущим как-то… весьма неприятно.

Он указал на нее подрагивающим пальцем:

— Это всё ты… Ты сделала это со мной! Я-то думал, что ты не опустишься до мелкой мести, но очень ошибся. А знает ли министерство, что ты творишь со своими клиентами?

Гермиона моргнула.

— А что я творю?

На другом конце телефона все еще находился Гарри Поттер, который уже тревожно кричал в трубку, спрашивая: чего там случилось и не нужно ли ему срочно прибыть в офис Гермионы. Ничего не ответив, она отключилась.

— Почему ты здесь? Твоя смена заканчивается после пяти.

— Почему я здесь? — с тихой угрозой спросил Люциус, а потом взревел: — Почему я здесь?! Проклятье! Да потому что эта пародия, которую ты называешь работой, это… не что иное, как всего лишь унизительный рабский труд! — он показал свою рубашку. — Вот! Смотри!

Спереди та была покрыта какими-то коричневато-желтыми крупными пятнами.

— Знаешь, что это? Собачьи фекалии!

С этим она уже ничего не могла поделать. Гермиона звонко расхохоталась, сразу же прикрывая рот ладошкой, чтобы хоть чуточку приглушить смех. Потому что взглядом Люциуса Малфоя, сказать по правде, можно было убивать. Его лицо ужасно напоминало сейчас того прежнего, довоенного Люциуса. Вытирая навернувшиеся слезы, Гермиона наконец взяла себя в руки и глубоко вздохнула.

— Люциус, — примиряюще начала она, хотя голос еще и не слушался. — Неужели у тебя никогда не было собаки?

Малфой подошел к столу и наклонился ниже, отчего острый запах тут же ударил в нос.

— Нет. Никогда! Я терпеть не могу домашних животных. И не верю утверждающим, что любят их безоговорочно.

Улыбка у Гермионы исчезла.

— Жаль… Это действительно печально…

— Всё! Молчи. Больше ни слова, — он опустился в неудобное кресло. — Просто найди мне другую работу. Срочно.

— Более спокойную, да? Чтоб не так сильно раздражала? — проворчала Гермиона, но повернулась к компьютеру.

— Раздражать — это не то слово, которое я бы использовал, мисс Грейнджер. Гораздо больше подходит — пробуждающую желание убивать. Так вот, мне нужна не такая работа.

— Ладно. Не шуми. Расскажи лучше, что с тобой случилось…

— Ничего! Просто оказался рядом с собачьей задницей. Этот идиот Пенстоун велел мне опорожнить кишечник сенбернара перед операцией.

Фыркнув, Гермиона ничего не ответила. На ее взгляд, все было вполне… невинно. Успокоившись, она начала просматривать список возможных вакансий, с учетом того, чтобы больше Малфой с животными не контактировал.

— Кажется, ты говорил, что умеешь пользоваться магловским телефоном, правильно?

Сняв с себя еще одну влажную меховую прядку, Люциус бросил ее на стол.

— Да… — ответил он с легкой настороженностью.

Воспользовавшись палочкой, Гермиона быстро привела стол, а заодно и Малфоя, в порядок: пару раз бросила Скоргифай, а на Люциуса еще и заклинание, избавляющее от запаха.

— Так… Есть одна вакансия, где нужно отвечать на телефонные звонки. Приступить можно прямо завтра. Надеюсь, там обойдется без стресса.

— Значит, надеешься? — с сомнением уточнил Люциус. — А зачем там отвечать на какие-то звонки?

Гермиона написала на карточке имя работодателя вместе с адресом и протянула Малфою.

— Держи. Это новая заказчица. И ей нужно, чтобы человек с безупречными манерами контактировал с обратившимися клиентами по телефону.

Люциус прочитал карточку.

— Виллоу Лемонграсс? — он скептически посмотрел на Гермиону. — Что еще за тетка…

— Ведьма, на самом деле, она ведьма. Ну… типа нашей Трелони, только с перекосом на викканство.

— Очередная мошенница значит, — пробормотал Люциус. — Как я и думал. Слушай, а как приверженность к викке сочетается с таким говорящим псевдонимом, как Лемонграсс?

— Ну… она вся такая… любящая растения… Держит небольшую лавочку, где продаются травяные чаи и разные растительные средства для маглов. Кстати, дополнительный бонус: у нее нет животных. Прям для тебя, как по заказу, — Гермиона одарила его озорной усмешкой и передала папку с информацией.

Взяв которую, Малфой поднялся.

— Хм… ну ладно. Будем надеяться, что этот вариант окажется лучше, чем задница того сенбернара.

А пока шел к двери, Гермиона невольно поймала себя на мысли, что на его-то задницу она готова смотреть часами.

* * *

— О-о-о… вы, должно быть, Люси!

Люциус через силу улыбнулся женщине, похожей на родственницу Сивиллы Трелони и Ксенофилуса Лавгуда одновременно.

— Нет, мадам, меня зовут Люциус. Люциус Малфой, если угодно, — стиснув зубы, поправил ее он.

Мадам, наряженная в огромное количество бус и браслетов, схватила его за руку и энергично тряхнула.

— О, Кернунос… Да вы шикарный мужчина! Помнится, голоса предсказывали мне, что мисс Грейнджер пришлет просто идеального сотрудника…

В воздухе висел какой-то странный запах, и Люциус посчитал, что лучше не вдыхать его слишком глубоко.

— Благодарю, что же касается голосов, так маглы говорят, что и Жанна д'Арк их слышала. Думаю, вам известно, чем это для нее кончилось.

— Экий вы забавный! Великолепно! — Виллоу Лемонграсс улыбнулась. — Разве что… на мой взгляд, у вас скопилась негативная энергия. Правда? Мне кажется, вам нужно освободиться от некоего чувства вины.

Взгляд Малфоя стал гораздо суше.

— Хочу вас уверить… что, освободившись от чувства вины, я окончательно сольюсь со своим внутренним социопатом, который так упорно таится во мне сейчас. Как вам эта перспектива?

На этот раз она нервно рассмеялась и быстро отпустила его руку.

— Что ж… Позвольте показать вам рабочее место.

Они неспешно направились по коридору, откуда через стеклянные двери была видна рабочая зона с разными сортами трав, овощей и цветов. Весь объем небольших теплиц был занят разнообразнейшими посадками.

— Ну вот… Здесь, можно сказать, и начинается наше производство, — мадам Лемонграсс наконец распахнула дверь небольшого кабинета, расположенного в самом конце коридора, — поскольку все ингредиенты мы выращиваем на месте и гарантируем их свежесть.

— Весьма увлекательно, — буркнул ничуть не заинтересованный Малфой.

Внимательно взглянув на него, работодательница слегка нахмурилась.

— Мне кажется, вам совсем не помешала бы чашка хорошего чая.

Люциус кивнул и проследовал в маленькую комнатку, оборудованную лишь телефоном, столом да парочкой стульев.

«То есть я что… должен работать в этой вот каморке?» — видит Мерлин, должность помощника ветеринара с каждой минутой начинала казаться ему все более и более привлекательной. И понятно почему! Там он, по крайней мере, мог спокойно передвигаться. Здесь же нельзя было повернуться, чтобы не свалить чего-нибудь.

— Я пойду за чаем, а вы пока ознакомьтесь с нашим телефоном и со своим рабочим местом. И помните, мистер Мэйфлай: самая главная книга для вас теперь — это словарь, — и она величественно удалилась.

— Меня зовут Малфой, — пробормотал Люциус, — блаженная идиотка.

Он как раз изучал множество кнопок на телефонном аппарате, когда одна из них загорелась, а сам телефон зазвонил вдруг таким неприятным тоном, что по телу даже пробежала дрожь.

«И чего теперь? Отвечать или нет? Черт… как компания-то называется?»

Звонок не прекращался, да и красная лампочка продолжала мигать. Понимая, что ответить больше некому, Люциус взял трубку и приложил к уху, хотя и в нескольких дюймах от головы.

— Здравствуйте. Я вас слушаю.

— Алло… Приятель, это Дэйзи? Я попал в «Растения Дейзи Гидрогарден»?

Люциус же как назло не мог вспомнить название компании.

— Д-да, — все же ответил, хотя и опасаясь, что ошибся.

— Класс! Мне срочно нужны несколько пачек жвачки и немного «Северного сияния».

«Жвачка? Северное сияние? Это какой же такой продукт продает эта цыганская аферистка? Как чувствовал, что мошенница!»

— Хорошо. Я передам ваше сообщение мисс Лемонграсс.

— Пасиб, чувак! Скажешь, чтоб отправила все Клейтону, она знает, кто это. Чао!

К тому времени, когда мисс Лемонграсс вернулась в кабинет с чашкой ароматного чая, линия уже отключилась.

— А вот и я, — проворковала она. — Это именно то, что вам нужно. Как говорится: то, что доктор прописал.

Взяв у нее чашку, Люциус сделал небольшой осторожный глоток, и на языке сразу же появился какой-то необычный, но весьма приятный вкус. Он даже не мог понять, что это за добавка. Подобного чая пробовать ему не доводилось. И еще… обычно он пил чай медленно, смаковал его, неторопливо потягивая. А этот был таким вкусным, что Люциус почти мгновенно проглотил и попросил еще.

Виллоу Лемонграсс почти по-матерински улыбнулась ему и ласково похлопала по щеке.

— Вот видите? Вам просто нужно прочистить свою сердечную чакру, она совершенно не сбалансирована, — заботливая работодательница взяла чашку и снова ушла.

Чувствуя себя невероятно расслабленным, Люциус сел в вертящееся кресло и, откинувшись на спинку, принялся рассматривать местный потолок. Конечно, он надеялся, что Пиллоу Демонграсс вернется в самое ближайшее время, потому как пить хотелось ужасно. Люциус вглядывался в узоры на потолочных плитках и думал о том, что они чем-то напоминают ему каменные стены Аз… Азкатана.

Когда ему принесли еще пару чашек, выпил он их уже более неторопливо. А заодно и сообщил Биллоу Булгархасс, что один мудак по имени Пейстон хотел сегодня запечь его в Аляске со шнапсом и мятой. Голова у Люциуса слегка кружилась.

«А п-почему это Берч Лимонджус смотрит на меня т-так пристально? Да неважно... — он допил последний глоток и положил чашку… ну куда-то там положил. — Найду ее. Потом... З-завтра. Может быть».

И в этот момент Люциус понял, что ужасно проголодался!

* * *

— Мисс, это вы Хармони Дирейнжер?

Гермиона уставилась на двух полицейских офицеров, вошедших в ее кабинет, а заодно и на стоящего рядом с ними Люциуса. Вид у которого, нужно признать, был весьма бледным. По правде говоря, казалось, что Малфой вообще еле стоит на ногах.

— Да-а… — тем не менее, кивнул он. — Это… она и есть. Только она Гер-ми-она Грр-рейнджер.

— Мисс, правда ли, что именно вы несете ответственность за этого… господина Мал-черт-его-знает-фоя? — строго спросил один из офицеров, рассматривая удостоверение личности, специально подготовленное ею для Люциуса.

Гермиона мысленно застонала.

— Если вы имеете в виду этого блондина по имени Люциус Малфой, то, конечно, да, это я.

— О, милая, я так скучал! — проворковал тем временем Люциус и глупо хихикнул.

Ситуация откровенно расстраивала.

Офицеры провели Люциуса в кабинет и плюхнули его в кресло.

— Нам поступил звонок из Макдональдса на Оксфорд-стрит, с информацией, что один из посетителей ведет себя явно неадекватно. Да нам, собственно, даже слышно было, как он кричит и требует себе детский «Хэппи Мил», иначе отправит всех в какой-то там… Азкабракан, а еще требует игрушки — кукол Тимона и Пумбы в качестве положенного к «Хэппи Милу» бонуса.

— Я такой голодный, — умоляюще обратился Люциус к Гермионе. — Пожалуйста, дай мне чего-нибудь… Я даже съем какой-нибудь «бурритош», как они его называют.

— Еще, мисс, вы должны знать, — продолжил второй офицер, — что мистер Малфой сыграл важную роль в поимке разыскиваемой преступницы, действующей под разными именами. Когда-то она орудовала, как Элли Бриджуотер, но потом использовала еще и имена Дикси Хантермун, Лори Дорфман, Тесс Флоуэр и теперь Уиллоу Лемонграсс. Женщина разыскивалась по обвинению в выращивании, хранении и распространении марихуаны. До того, как мистер Малфой появился в Макдональдсе, ему, скорей всего, дали довольно мощную смесь, которая является торговой маркой этой Бриджуотер. Употребляется как напиток. Когда мы спросили, где и что он за последние пару часов пил, мистер Малфой привел нас прямо в офис преступницы. Излишне говорить, что мы застали дамочку врасплох.

Открыв от изумления рот, Гермиона сидела и слушала. Подобной ситуации в ее жизни никогда еще не случалось. Никогда! Сказать, что она пребывает в шоке, означало бы не сказать ничего.

— Да… и еще. За помощь в поимке Элли Бриджуотер ему полагается награда. Есть ли у вас адрес или номер телефона, чтобы мы могли связаться с мистером Малфоем для дальнейшего допроса и выдачи причитающегося ему вознаграждения?

— Ах, да, конечно, — все еще переваривая услышанное, ответила Гермиона. — Вы можете связаться с Люциусом по этому адресу и номеру телефона.

И она протянула полицейским свою визитку.

— Спасибо, мэм, — поблагодарил тот, что был повыше, и надел фуражку. А затем повернулся и похлопал Люциуса по плечу. — Ну-ну, приятель. Еще пару часов, и ты будешь трезв, как стеклышко. Давай, до встречи, Малфой.

— Джуд, ты мой друг… Ты самый настоящий друг, который у меня когда-нибудь был, — поднявшись, шатающийся Люциус полез к нему обниматься.

Гермиона откашлялась.

— Люциус, полицейским уже пора уходить.

Тот слегка оттолкнул одного офицера и принялся обнимать другого.

— О, я чувствую запах шоколада! — теперь Малфой повернулся к первому и погрозил ему пальцем. — Ты же обещал мне мороженое, если я поеду с вами.

— Я сама тебе куплю, — Гермиона приблизилась и взяла его за руку. — А теперь попрощайся с этими милыми людьми, и мы пойдем покупать мороженое.

С дрожащей нижней губой Малфой повернулся к Гермионе.

— Она сказала, что у меня нет души! — вдруг закричал он. — И я пошел купить этот чертов «Хэппи Мил», потому что он дарит счастье. По всему миру уже подарил девяносто миллиардов раз. В этих своих красно-желтых, почти гриффиндорских коробочках. Тебе, наверно, нравится это, да? Но если он может дарить счастье маглам, почему же я не могу хотя бы попытаться?

Гермиона благодарила бога, что офицеры выскочили за дверь прежде, чем Люциус начал свою немного смешную, немного пафосную, но одновременно очень трогательную жалобу. Конечно, ее тревожило, что оказалась свидетелем столь щекотливого момента. И, не отдавая себе отчета, просто обняла его. А Малфой, обняв в ответ, уткнулся в ее плечо и начал всхлипывать.

— У меня была чудесная жизнь… Была семья, сын и жена, и всё было идеально, — чуть внятно шептал он. — И всё это отняли. Потому что у меня нет души. Понимаешь?

— Чш-ш-ш… тихо, успокойся, — она провела рукой по его спине. — Есть у тебя душа, Люциус, есть, не переживай. Просто… сейчас душа немного заболела, но она точно есть, — и Гермиона щекой прижалась к его склонившейся голове. — Мы придумаем, что можно сделать с тем запретом, и ты увидишься с Драко. А потом все потихоньку наладится, ты еще будешь счастлив. Обязательно.

Люциус поднял голову и посмотрел на Гермиону. Как и следовало ожидать, глаза его были красными и припухшими: истерика на фоне приема наркотиков — комбинация еще та. Однако чего она не ожидала, так это того, что Люциус обеими руками возьмет ее за лицо и крепко поцелует прямо в губы.

Гермионе хотелось протестовать, и, кажется, она даже протестовала. Но почему-то без слов. Они, эти слова, будто подевались куда-то. Вместо этого она приоткрыла рот навстречу его настойчивому языку и отдалась поцелую. Отдалась, неожиданно для себя наслаждаясь властностью Люциуса, его опытностью, его напором, хотя где-то глубоко внутри, конечно же, осознавала, что вряд ли сейчас он понимает, что делает. И с кем целуется.

И когда он отстранился, то поспешно отвела глаза.

«Я не должна была этого делать... Не нужно было позволять ему».

— Ты поможешь мне с Драко?

В вопросе Малфоя слышалась такая отчаянная надежда, что в груди у Гермионы что-то дрогнуло.

— Обязательно, — пообещала она, по-прежнему стесняясь смотреть на Люциуса. — Только сначала мне нужно посмотреть все документы.

По-видимому, ее ответа было достаточно: Малфой слабо улыбнулся, а потом вдруг схватил ее на руки и закружил. Сквозь смех Гермиона кричала и ругалась, она протестовала, требовала сейчас же опустить ее, но Люциус будто не слышал. Он кружил и кружил, пока не оступился и не свалился прямо на пол, увлекая ее за собой. От этого он немного пришел в себя, перевернулся и схватился за живот.

— Меня сейчас стошнит!

Испуганная Гермиона бросилась к сумочке и достала оттуда пузырек с зельем.

— Держи. Тебе нужно срочно выпить это. Ну же, Люциус! После этого почувствуешь себя намного лучше. Пей!

Откинувшись на спину, Малфой уставился в потолок, тошнота у него, по-видимому, проходила.

— У тебя потолок в таких же плитках, как у этой… как ее… ну, у которой куча имен.

Закатив глаза, Гермиона наклонилась и всучила флакон ему в руки.

— Ничего. Как-нибудь переживешь. Просто не смотри наверх. Пей!

И тут Люциус улыбнулся, и у нее почему-то перехватило дыхание. Еще никогда в жизни Гермиона не видела такой искренней улыбки, тем более у Люциуса Малфоя. Это… смущало. Смущало и тревожило. Он откупорил флакон и одним глотком опрокинул в себя содержимое, по-прежнему оставаясь на спине. Поначалу ничего не произошло, но потом Люциус несколько раз моргнул, зажмурился и негромко застонал. Зелье начало действовать.

— Тысяча чертей… что со мной случилось? — внезапно он открыл совершенно трезвые глаза.

— Виллоу Лемонграсс с тобой случилась. Ну… или Элли Бриджуотер, — Гермиона протянула ему руку. — А еще ты помог полицейским и привел их прямо в офис разыскиваемой преступницы.

Поднявшись, Люциус уселся в кресло и устало потер виски.

— Неужели это сделал я?

— Да, теперь можешь смело добавить в резюме строчку: «Добровольный помощник стражей порядка».

Он посмотрел на Гермиону.

— Хм… Забавно… — он поморщился. — А что я ел или… пил?

Скрестив руки, Гермиона прислонилась к столу.

— Эм-м… честно сказать, и не знаю точно. Полицейские думают, что тебе что-то подсыпала мисс Лемонграсс, скорее всего в чай или воду. Это какая-то наркотическая смесь, именно ее прием и спровоцировал некоторые… побочные эффекты.

— Последнее, что я помню ясно, это чашка какого-то необычного чая. После этого все становится размытым, — Люциус сжал ткань брюк в кулак и шумно выдохнул. — Пожалуйста, скажи мне, что я не сделал ничего позорного…

Гермиона вспомнила об инциденте в Макдональдсе и ответила очень уклончиво:

— Мне кажется, ничего такого уж страшного не случилось. Более точно не могу ничего вспомнить.

На что Люциус отреагировал настороженным подозрительным взглядом.

— Почему тогда я не совсем верю тебе?

Она пригладила растрепанные волосы.

«Спокойно. Я просто… испугалась, когда мы свалились на пол. Ничего не было!»

— Ну знаешь ли… Тут я тебе ничем помочь не могу. Хочешь — верь, хочешь — не верь.

— Тогда почему ты покраснела?

— Ты что… совсем ничего не помнишь? — она замолчала в замешательстве.

«Досадно… Это был один из лучших поцелуев в моей жизни, а мужчина, подаривший его, даже ничего не помнит».

— Ладно… Неважно.

— Да, пожалуй, ты права… — блуждая взглядом по кабинету, Люциус явно избегал встретиться глазами с Гермионой. — Итак. Оба рабочих места ушли в минус. Что у нас следующим? Есть хоть что-нибудь?

Она кивнула.

«Конечно, он просто хочет найти себе другую работу, а не возвращаться в Азкабан», — ей вдруг стало горько. И обидней всего казалось то, что Люциус готов обсуждать что угодно, лишь бы не их случайный, но совершенно невероятный поцелуй. Гермиону охватило самое настоящее разочарование.

Однако, взяв себя в руки, она вернулась к компьютеру и уже через несколько минут наткнулась на вакансию, которая, казалось бы, походила интересному статному Малфою как нельзя лучше. Во всяком случае, Гермиона на это надеялась.

— Как насчет того, чтобы поработать моделью для рекламы мужской одежды?

Сразу обе его брови поднялись почти к линии волос.

— Прости… что? Хочешь сказать, что маглы делают и такое?

— Конечно. Причем давно и постоянно, — она вручила ему несколько магловских журналов. — Видишь? Мужчинам и женщинам платят за то, что они представляют одежду, обувь, да что угодно каких-то определенных компаний. Агентство, которому нужно отправить твое портфолио, называется Evoque. Правда… у тебя его нет…

— Портфолио, значит, нет? Картинок, да? — увидев ее кивок, он перелистал еще несколько страниц с яркими фотографиями. — Вообще-то до сегодняшнего дня я позировал исключительно для портретов.

— Не факт, — Гермиона бросила ему старую газету с фотографией, сделанной в Азкабане. — Смотри, какой красавец: растрепанный, оборванный и очень опасный… Как раз, как любят фотографы.

Выражение его лица граничило сейчас одновременно с изумлением, яростью, но и толикой расчета. Потом Люциус успокоился.

— Говоришь, мужская одежда? — он побарабанил по подлокотнику пальцами. — Ну что ж… давай готовить это… портфолио.

* * *

Фотограф не понравился Люциусу сразу.

— Карл фон Глоден, — высокий темноволосый мужчина протянул ему руку.

Встряхнув вялую, с тонким запястьем руку Карла, Люциус решил, что парень производит очень странное впечатление.

«Еще бородка эта дурацкая…» — подумал он и незаметно вытер ладонь о брюки.

— Добрый день, я Люциус Малфой.

Взгляд фон Глодена был долгим и оценивающим.

— М-м-м… да ты красавчик, — он принялся возиться с похожей на старомодную фотокамерой, а Люциусу указал подбородком: — Раздевалка там.

Сказать по правде, Люциус ждал более конкретных указаний, но фотограф уже забыл о нем, занявшись приготовлением к съемкам. Потому Малфой спокойно направился в небольшую каморку, напоминающую обычный шкаф, вошел и закрыл за собой дверь. В такие моменты ему очень хотелось, чтобы у него снова была палочка. О-о… тогда бы он сделал гораздо больше, чем просто запер дверь.

Войдя в комнатушку, Люциус поначалу ничего не понял. Разве мисс Грейнджер не сказала, что здесь планируется модельная съемка для рекламы мужской одежды? Но все, что он нашел там, это… какие-то кусочки ткани разных цветов, который были свалены в большую коробку, задвинутую в угол. Он растерянно поднял один из кусочков и сразу же бросил его обратно.

— Мистер фон Глоден! — позвал Люциус, надеясь, что странный персонаж успокоит его. — По-моему, здесь какая-то ошибка.

— Поторопись. Сначала попробуем черную сетку, — ответил ему тот.

Кашлянув, Малфой обратился к фотографу снова, теперь уже громче:

— Здесь нет ничего, во что можно было бы переодеться.

— Есть. В коробке лежит, черная сетка должна быть где-то сверху. Давай скорей.

Судорожно глотнув, Люциус снова заглянул в коробку и нашел там черный лоскуток. Вытащил его. Перед глазами замелькали какие-то пятна, а дышать стало нечем.

— Я… я не думаю, что это можно назвать мужской одеждой.

— Это же плавки, красавчик. Давай скорей, свет уходит. В темпе, в темпе!

«Единственное, что мне хочется сделать сейчас в темпе, это послать в ад Гермиону Грейнджер. Нет! Для начала высказать ей все, что я думаю об этой… хрени!»

Он разделся и снова взял черные плавки. Повертел их, пытаясь разобраться, как же это носить, и понял, что ничего не понял. Точнее, понял то, что его раздражение по отношению к Гермионе превратилось в самую настоящую ярость.

«Мерлиновы подштанники, убью мерзавку! Прирежу к черту ее же собственным перочинным ножом, что лежит на столе! — дрожа от неимоверной злости, Люциус принялся одеваться в подсунутое ему безобразие. — Убью! А в министерстве скажу, что это самооборона по причине безумия, до которого она меня довела, — он сунул в плавки одну ногу, потом вторую и натянул их на себя. — И чего мне в тюрьме не сиделось-то? Да за четыре года в Азкабане у меня не было нервотрепки больше, чем за последнюю неделю!»

Люциус опустил глаза на пах, тяжело вздохнул и слегка раздвинул ноги.

Теперь, когда плавки оказались на месте, было похоже, что кто-то прикупил ему другой член и новые яйца, а между ягодиц натянул какую-то жесткую ленту, напоминающую струну. Если добавить к этому тот факт, что ткань надетых купальных трусов была ничем иным, как мелкой-мелкой сеткой, то понять состояние Люциуса не составит труда.

— Ну что, Адонис, готов?

Малфой был уверен, что лицо его просто пылает от стыда и злости. Ему ужасно хотелось схватить Гермиону Грейнджер за шею и медленно, с наслаждением свернуть ее.

«Твою ж мать…» — Люциус стиснул зубы, потому что от предполагаемого убийства мысли плавно перетекли к ее рту. К ярким пухлым губам Гермионы Грейнджер. И о том поцелуе, что разделил он с этой женщиной еще вчера в ее кабинете. Нет, понятно, что, придя в себя, он попытался сделать вид, будто ничего не помнит, но прекрасно отдавал себе отчет, что это жалкая ложь. Конечно, он помнил. И свою истерику, и слезы у Гермионы на плече, и то, какими мягкими были ее губы, какой шелковистой кожа, как искренне и страстно вдруг ответила мисс Грейнджер на его поцелуй.

И то, как сам почти потерял голову…

— Черт! — прошептал Люциус и схватился за увеличившийся член, желая, чтобы тот срочно уменьшился. Старания оказались напрасны, и неловкая ситуация только усугубилась.

— Эй! Я плачу тебе по часам. Тащи уже сюда свою симпатичную задницу!

Неловко прикрыв восставший член рукой, Люциус вышел из каморки в студию.

— Ого… Да ты еще более восхитителен, чем я себе представлял, — промурлыкал, увидев его, Карл и игриво подмигнул. Потом поднял камеру и поймал Люциуса в объектив. — А теперь подними руки.

— Нет.

Фон Глоден опустил камеру.

— Хм… это фотосессия для купальников Vizeau. И мне нужно подать товар так, чтобы его побежали покупать. Так что давай, подними руки и встань эффектно.

Смущенно прикрыв глаза, Малфой выполнил требуемое.

— Ну вот, совсем другое дело! Везет же кому-то...

Далее последовали щелчки и вспышки, но Люциус так и стоял с закрытыми глазами, просто бездумно выполнял распоряжения фотографа. Сейчас больше всего на свете ему хотелось, чтоб проклятая съемка наконец закончилась и он смог уйти отсюда.

«И больше никогда (никогда!) даже не показался бы в магловском Лондоне».

Но… несмотря на все старания, память почему-то упорно подбрасывала ему воспоминания о Гермионе Грейнджер. О глазах Гермионы Грейнджер, о ее губах, о нежной линии челюсти… Казалось, все его существо сосредоточилось на мыслях об этой женщине.

— Мда… О ком бы ты сейчас не думал, он точно счастливчик, — заметил Карл, ненадолго оторвавшись от объектива.

— Она, — ухмыльнувшись, поправил Люциус и наконец-то открыл глаза. — Это женщина. И зовут ее мисс Грейнджер.

Губы фон Глодена скривила усмешка.

— Понятно… Значит правильный влюбленный гетеросексуал. Небось еще и женатый. Знаем мы вас…

Люциус скрестил руки на груди и во взгляде его снова промелькнул прежний Малфой.

— Послушай, красавец, даже если бы я вдруг стал голубком, то не для тебя. Ты не в моем вкусе.

— Сукин сын… — пробормотал тот. — Ну, раз ты так помешан на этой своей мисс Грейнджер, покажи мне, как стоял бы перед ней.

Улыбаясь, Люциус прислушался к его просьбе, и съемка продолжилась куда веселей.

* * *

Следующее утро началось для Гермионы с того, что на стол смачно шлепнулась стопка глянцевых черно-белых фотографий.

— Держите, мисс Грейнджер, можете полюбоваться на то, что сделал со мной ваш клиент, — Люциус отошел, опустился в то же неудобное кресло и замер, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Гермиона взяла в руки фотографии, и челюсть ее медленно, но верно поползла вниз. Со всех снимков на нее смотрел полуобнаженный Люциус Малфой. Стоит добавить: полуобнаженный Люциус Малфой во всем своем великолепии. Поскольку простора для воображения на этих фото практически не оставалось. Гермиона неторопливо перебирала фотографии, и глаза ее расширялись с каждым новым кадром. Одна, вторая, третья… Тут она судорожно сглотнула: на этом снимке Люциус был изображен в профиль, и снят, нужно признать, весьма эффектно. Следующее фото вообще заставило ее впасть в откровенный ступор: Люциус там стоял на коленях, с широко расставленными ногами и кончик его (едва скрытого плавками) члена почти касался пола. Зрелище это было…

«Черт! Почему мне так жарко?»

Она попыталась заговорить, но слова застревали в горле. И Гермиона принялась судорожно обмахиваться просмотренными фотографиями.

— Чего так, мисс Грейнджер? Сегодня же не особенно жарко… — прокомментировал Люциус, демонстративно разглядывая собственные ногти. — Почему же вы покраснели?

— Прости, Люциус, я… понятия не имела. Правда. Это модельное агентство заявляло, что демонстрирует и рекламирует мужскую одежду!

— Ну так они и не лгали. Это же плавки. Самая настоящая мужская одежда. Только — для плавания…

Гермиона снова посмотрела на фотографии — на снимке, оказавшимся перед глазами в этот раз, Люциус стоял спиной, эротично демонстрируя весьма аппетитные ягодицы.

— Но это… это же нельзя носить публично, не говоря уже о том, чтобы плавать в них! Разве что на пляжах Лазурного берега где-нибудь возле Сен-Тропе. Но определенно не здесь!

— Я бывал там, и думаю, что даже для них эти наряды будут чересчур смелыми.

— Потому что это не плавки… это…

— Я думал о тебе, когда снимался.

Гермиона вытаращила на него глаза.

— Обо… мне?.. — ее рот невольно приоткрылся, а сердце заколотилось раза в три быстрее.

Люциус смотрел на нее так, словно она была нежнейшими сливками, а он подбирающимся к ним крупным и хищным котом. Малфой поднялся и наклонился над ее столом, почти касаясь лица Гермионы кончиком носа.

— О тебе, — он коротко чмокнул маленький очаровательный носик и вернулся на свое место. — Меня усиленно клеил этот фон Глоден, пока я не сказал ему, что мои мысли сосредоточены совсем на другом. Точней, на другой…

— И что потом? — на автомате поинтересовалась Гермиона, ощутив сумасшедшее головокружение.

— Тогда он попросил меня представить, как я соблазняю тебя, — коварно усмехнулся Люциус. — Я и представил. Результат перед тобой.

«Боже… как же тут жарко...»

Тихонько кашлянув, Гермиона все же попыталась придать тону хоть капельку официальности.

— Что ж, я очень рада, что вы справились с таким сложным заданием, мистер Малфой. Если хотите, посмотрим что-нибудь еще…

— Нет. Больше ты не будешь швырять меня от одного неадекватного работодателя к другому.

— Ох… Да пойми же: в волшебном мире не так много тех, кто готов работать с бывшими Пожирателями Смерти, — объяснила Гермиона. — Я еще могу пристроить своих эмансипированных домовиков, но у меня очень мало возможностей, когда речь идет о бывших заключенных.

Люциус кивнул, будто и ожидал этого аргумента.

— И потому речь пойдет о несколько другой стратегии: через три месяца мои активы будут разморожены, что позволит мне снова начать инвестировать их во что-то. Я предлагаю тебе бизнес-партнерство.

Гермиона громко фыркнула.

— И позволить тебе взять все в свои руки? Сомнительная радость. Думаю, что нет. Люциус, я хочу помочь тем, кто пытается встать на ноги и жить полноценной жизнью. Я не собираюсь устраивать джентльменский клуб для раскаивающихся Пожирателей Смерти.

Он пристально посмотрел на нее.

— Значит, так ты меня видишь?

Конечно, она была несправедлива, и знала об этом. В конце концов, согласно ее же теории, каждый заслуживал шанса на новую жизнь, в том числе и Люциус Малфой. И теперь, стоя перед ним в откровенном замешательстве, Гермиона чувствовала за собой некий должок.

«Черт возьми, я же и в самом деле подвела его с этими тремя работами. Тоже мне, нашла рабочие места человеку!» — застонав, она схватилась за голову, понимая, что в последнее время только этим и занимается.

— Нет, конечно же, не так, — пробормотала виновато. — И честно говоря, я даже удивлена, что ты не сообщил о своих злоключениях в министерство, не пожаловался на меня.

— Будем считать, что это был полезный опыт. Но повторять его я не хочу.

Подняв голову, Гермиона поняла, что Малфой все еще ждет ее ответа.

— А кроме инвестиций, как часто ты планируешь заниматься повседневными делами компании? — осторожно поинтересовалась она.

На красивом лице Малфоя появилась самая настоящая улыбка.

— Каждый день, как и любой инвестор, заслуживающий своей доли в прибыли.

— А что мы будем делать, пока твои деньги не разморожены?

— Ну… тот домишко в Оксфорде может быть использован как офис. Но для этого его нужно расширить и переоборудовать, уж коли мы создаем приличную компанию. У меня есть небольшой личный фонд, о котором министерство ничего не знает. Насколько я понимаю, тебе нужно трудоустраивать домовых эльфов. Возможно, я бы мог нанять домовиков, пусть займутся ремонтом. Конечно, под твоим чутким руководством.

Нет, Гермиона прекрасно понимала, что с его стороны это просто вопиющая попытка заставить ее согласиться с его предложением. Но ей было все равно. Люциус Малфой предлагал платить деньги домовым эльфам! Чем прибавил себе неимоверное количество очков личного рейтинга.

— И когда они смогут начать?

Он поднялся и на этот раз обошел стол. Потом притянул Гермиону к себе, положил руку на щеку и мягко погладил ее большим пальцем.

— Как можно скорей. Хоть завтра.

— М-м-м… Не думаю, что это будет проблемой, — и она вздрогнула от обжигающего взгляда Люциуса.

— Как скажешь, — тот снова чмокнул ее в нос и склонился чуть ниже, к губам. — Вот и славно.