Несмертный (джен)

Один бродяга сказал Максу, что время не имеет власти над теми, кто не следит за ним. Что часы и календари, подсчёт дней — это то, что приносит людям старость и изнашивает механизмы. То же с зеркалами. Зеркало фиксирует форму, но если ты не видишь своего лица, то оно постепенно забывается и меняется. Так можно вернуться в начало своего пути совершенно другим человеком, изменившись не только душой, но и телом.

Бродяга сказал — Макс забыл.

Макс уже тогда не отслеживал дни. Они слились для него в бесконечную, непрерывную череду кошмаров и попыток выжить, которая лишь изредка прерывалась битвами и новыми потерями. Но даже это стало рутиной.

Порой один из голосов говорил:

— Как ты выжил, Макс? Ты должен был умереть после таких ран!

Голос тут же перекрывался хором других мёртвых голосов. Макс никому не отвечал: ни Джесс, ни Гусу. Ни себе.

А потом его поймали бойцы Несмертного Джо.

Чем хороша клетка: не нужно бегать по Пустоши в поисках пищи. И без того накормят: ты же ценный универсальный донор. Тебя будут держать про запас. Сразу появляется масса свободного времени, которое нечем занять, кроме как размышлениями.

Макс размышлял. Он смотрел на полную луну и не мог вспомнить, сколько раз он видел её такой. Он пытался выстроить события своей жизни в упорядоченную цепочку дней, но всё безнадёжно перепуталось в его больном разуме. Про побег он даже не думал — хватило одной неудачной попытки. Когда его кровь решили перелить долговязому умирающему бойцу, Макс смирился с тем, что его жизнь постепенно вытечет в таких же, как этот, фанатиков.

Почти смирился. Жить всё ещё хотелось, и даже не важно, ради чего.

Долговязый боец по имени Накс через кровь словно заразился этой жаждой жизни и раздумал помирать. То, с какой прытью он рванул в погоню за предательницей Фуриосой, и то, что он ещё в течение двух суток не подавал никаких признаков болезни, выглядело слишком странно. Ещё непонятнее было то, что самому Максу после расставания с литром крови ничуть не стало хуже.

Когда Фуриоса умирала от кровопотери, Макс вновь услышал эхо одинокого голоса, произнесшего: «Как ты выжил?». Макс не знал ответа, но Фуриосу удалось спасти, и только это имело для него значение. На следующий день она была слаба, но так, словно перенесла долгую, тяжёлую болезнь и уже идёт на поправку.

— Я заразен, — пробормотал Макс сам себе, когда брёл по каньону туда, где в очередной раз сгорел его Перехватчик. — Я заражаю их бессмертием.

Он только что встретил Накса и слепого музыканта, ковыляющих в сторону Цитадели. Накс был сильно помят, его левая рука и несколько рёбер были сломаны, но умирать боец отнюдь не собирался. Узнав, как приняли в Цитадели новую власть, он расплылся в радостной улыбке.

Макс поправил криво наложенную шину на сломанной руке бойца и предложил свою помощь. Накс отказался, заявив, что не настолько плохо себя чувствует, и что из погибшей Боевой Фуры они прихватили немного еды. Гитарист, державшийся за плечо Накса своими чуткими пальцами, ощерил желтые зубы в улыбке — мол, мы доберемся. Макс в этом сомневаться не стал и ушел своей дорогой.

Перехватчик, такое же живучее, неубиваемое создание безумного мира, что и его хозяин, настойчиво звал Макса к себе.

На выходе из каньона Макс приметил стаю ворон, кружащую чуть южнее, и ноги сами понесли его туда.

Вороны — это мясо.

А ещё вороны там, где смерть.

Они выбрали в качестве своей поживы двух людей, двух женщин в белом. Старуха с пёстрой кожей с трудом отмахивалась от птиц и устало хрипела проклятия, а головой на её коленях лежала Ангарад, бледная до синевы. Макс выстрелил из подобранного у фуры пистолета, и вороны с граем разлетелись во все стороны, зная, что рано или поздно придёт их время, и плевать, что одна их товарка осталась на песке трепыхающейся кляксой.

— Уходи, — прошипела старуха, прикрывая Ангарад своим высохшим телом и злобно глядя на Макса. — Дай ей спокойно умереть.

Хрупкая внешне, Ангарад оказалась настоящим бойцом. Упавшая под колёса Бигфута, со страшной раной на животе, кое-как замотанной пыльной тряпкой, она все еще дышала. Широко распахнутые глаза словно видели звёзды сквозь ослепительно голубой небосвод.

Макс бросил рядом со старухой фляжку с водой и отцепил от разгрузки катетер.

Перехватчик подождёт.