The Darkness - Тьма (джен)

Ара, Поглощённая и Единственная Жрица Безымянных, рассеянно шла по Святилищу, поглаживая его шероховатые стены. В Лабиринте она бы так никогда не сделала — там всегда нужно было оставаться внимательным, чтобы не затеряться в бесконечной паутине туннелей, ведущих в никуда. Но Святилище она знала наизусть — вплоть до железной двери, ведущей в Лабиринт. И, кроме того, Святилище теперь казалось крошечным — после года, проведённого в блужданиях по необъятному Лабиринту. Поэтому, хоть Святилище и было довольно большим, с сетью загадочных переходов и полным отсутствием света, её страх перед ним давно прошел. Это было священное место, обитель девяти Безымянных, которым она с гордостью служила. Это были её владения, и не стоило бояться их. Она повторяла себе это всякий раз, вспоминая, как во время своего первого путешествия вслед за водным потоком пыталась преодолеть страх перед вечной тьмой Святилища Безымянных, в первый раз представ перед Пустым Троном. Холодок, пробежавший по спине при виде фигуры, сотканной из тьмы, заставил её тогда потерять голову.

Но нескольких месяцев оказалось достаточно, чтобы успокоиться и привыкнуть. И сейчас Святилище было для неё почти родным. Она радовалась ему после долгих прогулок по Лабиринту — тишине и вечной тьме, которой ей не хватало в Лабиринте. Пожалуй, она даже наслаждалась гнетущими, но тёплыми объятиями тьмы Святилища, выключая фонарик на выходе из Лабиринта, потому что свет был запрещён в этом священном месте: в царстве тьмы, в самом сердце ночи. Только сейчас она поняла, насколько ей нравилось здесь, среди теней, вдали от заговоров Коссил и других повседневных проблем, так как только она имела право входить в Святилище, и поэтому она часто бродила здесь, ощущая незримое присутствие душ тех, кому служила вечно. И, хотя она могла общаться с Безымянными лишь на четвертой ступени Пустого Трона, она любила говорить с ними здесь, в Святилище. Ара была их Единственной Жрицей, вечной, как и они. Да, ей было всего семнадцать, и она не так уж много знала, но все её прошлые реинкарнации подсказывали, как служить Безымянным, чтобы они были довольны.

В тот день Ара танцевала одна перед Пустым Троном. Это был безумный танец в полной тишине: слышно было только эхо шагов, отражающееся от стен. И мелькал в её ловких руках, разрезая глубокую тьму Святилища, ритуальный кинжал. Сегодня не было ни праздничных, ни обязательных ритуалов, но молодая Жрица хотела сделать это в любом случае в знак повиновения Безымянным. И они приняли её жертву и ответили. Не было никаких знаков, просто Ара знала, что это так. Кружась в танце, она вдруг почувствовала их присутствие. Украдкой оглядевшись, она не увидела ничего, кроме привычных теней, но всё равно поняла, что Безымянные или их посланник рядом с ней, и продолжала танец. И тогда она почувствовала холод. Приятный озноб, словно темнота, царящая вокруг, обняла её. Поначалу Ара была поражена неожиданным откликом, на который она и не надеялась, но потом, отбросив сомнения, подчинилась тьме, дав теням, управлявшим её телом, закончить танец. И когда тени отступили, покинув её душу, Аре захотелось спуститься в Святилище, в истинное царство Безымянных, и вновь окружить себя всеобъемлющей тьмой.

Вот почему она была здесь сейчас. Почему бродила по Святилищу, гладя его шероховатые стены, и размышляла. О безумном танце у Пустого Трона, о Безымянных, о Лабиринте и многом другом. Даже о своей матери. Хотя, всё, что она о ней помнила, — лишь сладкий запах её золотистых волос. Ей было комфортно размышлять здесь, медленно и расслабленно ступая, касаясь стен в полной темноте. И Ара не могла понять — почему она раньше так не делала?

Неожиданно Ара остановилась и села на пол, прислонившись спиной к стене. Закрыла глаза и полностью выбросила все мысли из головы. И позволила теням вновь овладеть ей, застыв и наслаждаясь их ласками.

Прошло несколько часов, прежде чем Ара открыла глаза. Наверное, она спала, а может, просто потеряла счёт времени. Находиться в темноте было так приятно. Но Манан и жрицы скорее всего уже искали её. Нужно было выходить из обители Безымянных. Ара поднялась на ноги и, прикоснувшись рукой к стене, попыталась вспомнить, где она находится сейчас, а потом медленно, с явной неохотой пошла к выходу из Святилища. Сейчас бы она предпочла это место любому другому. Ей даже не нужны были еда и сон. Только темнота. И ничего больше.

Поглощённая была уже у входа в Тронный зал, когда ей пришла на ум одна странная мысль. Ара остановилась, огляделась, но вокруг была привычная тьма и ничего не было видно. Ей очень сильно захотелось узнать, что находится в центре Святилища. Конечно, она не собиралась зажигать фонарь в священном месте. Это было строжайше запрещено.

Ара не могла оторвать руку от стены — тогда бы она практически сразу потерялась. Но странное, непреодолимое желание узнать, что находится в центре Святилища, гнало её от стены, звало идти вперёд, в темноту. И Ара, хотя разум говорил ей, что это явное безумие, не стала противиться своим желаниям. Она опустила руку и медленно пошла к центру.

С каждым шагом Аре казалось, что темнота вокруг становится всё более вязкой. Плотность этой тьмы угнетала и подавляла так, что её можно было назвать жестокой, но Ара продолжала идти, наслаждаясь этим притеснением, чувствуя тени вокруг так, как она не чувствовала их никогда, пока была их слугой. В течение многих лет, по крайней мере, с тех пор, как она умерла и возродилась семнадцать лет назад, ей не нравилась такая близость к темноте, но сейчас... Всё было по-другому.

Ара хотела, чтобы тени её поглотили. Она желала чувствовать темноту всем своим телом. В этом ей мешала туника из тонкого чёрного шёлка, и Ара, не раздумывая ни мгновения, сбросила её, оставшись обнажённой. Это было довольно странно — раздеваться в темноте посреди Святилища под гробницами, но Аре было уже всё равно. Туника медленно опустилась на пол и исчезла в темноте, и Ара бездумно, медленными шагами и глубоко дыша, направилась в сторону, где темнота казалась более концентрированной. Пульс грохотал в ушах, и Ара почувствовала, как тени пронзили незащищённую кожу, плоть, кости и душу и распространились через неё по всему телу, дойдя до самой глубины её существа.

Ара закричала и, дрожа от ужаса и восторга, упала на колени. Она долго стояла неподвижно в этой позе, закрыв глаза, и её грудь медленно и мягко двигалась в ритм дыхания. Затем Ара села, слегка вздрогнула и открыла глаза.

То, что она увидела, удивило её. Больше, чем когда-либо — ведь она могла видеть. Она и представить не могла, что ей удастся увидеть Святилище, потому что никто и никогда в его стенах не зажигал света. Она огляделась в поисках источника света, но потом поняла — никто не осквернял Святилища, темнота была такой же, как и всегда, просто теперь она обрела способность видеть в ней. И как-то Ара поняла, что смотреть сквозь тьму она могла только здесь и нигде больше. Это было совсем не так, как обычно глаза привыкают ко мраку. Все было иначе — тьма Святилища оставалась непроглядной. Но Ара видела стены туннелей, видела камни, она видела Святилище. Она нахмурилась, смутившись. Странное чувство. Это была она, только не совсем, потому что рядом находилось что-то еще; Ара чувствовала темноту внутри себя и знала, что больше никогда не покинет её.

Ара улыбнулась, когда поняла это, и тень Безымянного, овладевшая ей, улыбнулась в ответ...

Странно: ни Тхар, ни Коссил никогда не рассказывали ей о таком единении с тьмой, хотя знали её прошлую инкарнацию.

Ара попыталась представить свой разговор с Коссил об этом и поняла, что это было слишком личным. Никто не должен был знать об этом. Поэтому, скорее всего, Тхар и Коссил и не рассказывали ей о подобном. Они не знали. Прошлая Поглощённая ничего им не рассказала. И они не должны были узнать и теперь...

Ара медленно вздохнула и направилась к выходу. Хоть тень Безымянного, что овладела ей, не хотела, чтобы Ара покидала Святилище, ей нужно было вернуться на поверхность. Тхар и Коссил могли заволноваться. Но Ара пообещала завтра вернуть вновь. Тем более, что тени теперь могли сопровождать её повсюду, и это придало ей уверенности.

Медленно она вернулась к тунике, что лежала у стены на полу, надела её и твёрдым шагом вышла из Святилища. Темнота и Безымянные шли рядом с ней.