Полеты на пылесосах разрешены только по достижении совершеннолетия (джен)

Если бы потом, после, их спросили, кто в этом был виноват, то они оба красноречиво промолчали бы. Сэм — потому, что здравомыслие и инстинкт самосохранения в таких случаях в нем стояли превыше всего, и он скорее откусил бы себе палец, чем стал бы тыкать им в Дина. Но, ладно, говоря откровенно, это было бы по меньшей мере нечестно: Сэм все еще был очень благодарен ему за появление Инча, и ничто не могло заставить этот факт измениться ближайшие лет сто. А Дин — ну… считать виноватым щенка было слишком низко и подло. Хотя именно грязные лапы Инча, с завидным постоянством мелькающие в каждой комнате, а особенно в его, определили дальнейший выбор Дина. Но Инч слишком хорошо умел смотреть, и вряд ли у кого-то хватило бы трезвости ума и самообладания, чтобы поставить в угол лохматый тайфунчик. Дин подарил Сэму щенка. Себе — немного спокойствия и свободного времени. Что это еще, если не чистая прагматика?

Оказалось потом — это маленький, милый сердцу апокалипсис бункер-разлива.

— Сказать по правде, Дин, я не могу определиться между двумя равными по силе порывами: запаковать тебя в пакете с солью и пропеть экзорцизм в мотивах гимна Рэя Паркера-младшего или вычеркнуть тебя из своего завещания, — сказал Сэм, придерживая для Дина входную дверь. Дин с достоинством прошествовал мимо, прижимая к груди черный робот-пылесос, обрамленный по краю белой полоской, и только едва слышно фыркнул на эту реплику. — Кто же ты на самом деле, Золушка, и когда ты успела хрустальной туфелькой пробить брешь в неуемной расточительности моего брата?

Дин остановился и обернулся через плечо, балансируя на двух ступеньках сразу.

— Чувак, поработай над своими афоризмами, серьезно. Они элегантны так же, как и ты, когда в душе наступаешь на мыло.

— Вообще-то мои афоризмы отточены десятилетиями жизни с тобой и прекрасны и… Постой, откуда ты знаешь, что я… О боже. О пресвятой господи. О. Ты…

Дин сполна насладился всей палитрой оттенков, со скоростью света сменявших друг друга на лице Сэма, и улыбнулся. Улыбка больше смахивала на оскал, но не суть.

— Приостанови работу своего расчудесного гипоталамуса, Сэмми. Просто когда ты с матами рушишься на кафель, с потолка сыплется штукатурка, полюса смещают друг друга и сутки укорачиваются часа на два.

Сэм был трогательно возмущен, поэтому Дин позволил ему себя потрогать — несильно ударить кулаком по плечу. Потому что Сэм действительно не так-то уж был и не прав. Алан предложил им бартер, и Дин, раз уж разрешалось взять с собой все что угодно, вместо шикарного, потрясающего, жизнеутверждающего массажного кресла и не менее прекрасного ЖК-телевизора выбрал робот-пылесос, и не какой-то там, а из неустаревших моделей. Вы не подумайте, Дин не изменял раритетной классике, ни в коем случае, она занимала в его сердце необъятное, почетное место, но ему на самом деле припекло уже бегать за Инчем с тряпкой. Да и насладиться огромными удивленными глазами Сэма определенно стоило. Дин не сожалел, нет.

А еще на всяких видео эти робопылесосы, оснащенные искусственным интеллектом, так забавно катались по паркетам, честное слово. Как еще не открывшие глаза ползающие котята. Это было бы так круто опробовать на деле.

И это звучало как план. Так что…

Они сняли верхнюю одежду и, не сговариваясь, направились в спальню Сэма: точнее, направился Дин, а Сэм просто шел с ним рядом. Он только перед дверью резко затормозил с громким «Подождите-ка!». Дин с размаху впечатался носом в обтянутую клетчатой рубашкой спину, но пылесос, модуль для зарядки и пульт управления в руках удержал. Сэм развернулся на пятках, навис над ним, свирепо задышал прямо в лицо. Дин отступил на пару шагов, так, на всякий случай. О, эта гребаная разница в росте, как он иногда ее ненавидел. Но можно встать на пылесос, чтобы ее компенсировать. Вполне себе идея.

— С какой такой стати мы будем тестировать это чудо техники в моей комнате? — громко поинтересовался Сэм, прижав указательный палец к корпусу пылесоса. — На моем чудесном полу?

Дин вздернул подбородок.

— Потому что зеркальность пола в моей комнате эквивалентна моей неотразимости. В отличие от твоего пола и… — Дин придирчиво оглядел Сэма, мысленно оценивая его неотразимость и прикидывая, на сколько ее оценить по своей шкале. Сэм, судя по всему, тут же разобрался что к чему: вздернув брови, сложил руки на груди, выпрямился и расправил плечи.

Мда. Ладно. Прекрасно. Изумительно. Чудесно. Дин прикусил язык.

— Для начала, я восхищен тем, что без запинки воспроизводишь такие сложные слова, — Сэм, очевидно, выверял фразы тщательно и с наслаждением. — И почаще напоминай себе об этом, когда Инч в следующий раз опять рванет в твою кровать прямо с прогулки, расшвыривая ошметки глины и травы на твоем зеркальном полу, который ты наяриваешь тряпкой чаще, чем Импалу. Недоработки твоего секретного тоннеля для Инча, Дин. Тебе следовало установить автоматизированную систему для мытья лап на входе. Возьми на заметку.

Дин был бы оскорблен чуть более чем полностью, если бы Сэм во время этой речи не открывал дверь в свою комнату и не пропускал его вперед. Дин с видом триумфатора шагнул через порог и тут же получил несильный шлепок в районе поясницы.

— Я внесу этот важный пункт в свое расписание, — пообещал Дин. — Но ты должен уяснить, что Инч направился именно в мою кровать, а это говорит о многом. Как минимум о том, что он любит меня больше, чем тебя.

— …и ты правда в это веришь? Там же в каждом отпечатке лапы прямо-таки начитывается диалект о мировом господстве, приправленный наречиями дьявольского хохота, над тобой, я поясню, — пробормотал Сэм, но Дин сделал вид, что пропустил все мимо ушей.

— И, минуточку, не ты ли президент фан-клуба моих наработок в области бытовых собачьих удобств, чтобы сейчас предъявлять такие претензии?

Туше.

Сэм покачал головой. Дин знал, что показывать средний палец было не в его стиле, поэтому Сэм ограничился только тем, что высунул язык. Уголки его губ подрагивали, и Дин поэтому не стал засчитывать победу на свой счет.

— Ну, давай-ка опробуем тебя в деле, дружок, и посмотрим, какие поправки ты можешь внести в закон, назначивший меня домохозяйкой, — обратился Дин к пылесосу и поставил его на пол, между кроватью Сэма и дверным проходом. Включенный маячок для создания виртуальной стены он поставил у порога, а зарядную «базу» отставил в сторону, надеясь, что у пылесоса на данный момент достаточно энергии на показательные выступления.

Сэм присел на край кровати и наблюдал за действиями Дина с интересом, который скрывать от него было точно бесполезно. Дин обошел пылесос по кругу несколько раз, для верности потрогал его носком левой ноги, посмотрел на пульт в своей руке, потом на Сэма.

Сэм неопределенно пожал плечами и придал себе самый независимый вид. Дин расшифровал это как: «если я великодушно предоставил тебе для кощунских опытов свой пол, это не означает, что я буду в этом участвовать». Ну, этого было вполне достаточно для морального удовлетворения.

Дин кивнул сам себе и нажал на кнопку пульта.

Пылесос покрутился на месте, какое-то время бесконтактными датчиками оценивая окружающее пространство, и затем медленно покатился к стене, вычищая пол силой всасывания и прилагающейся турбощеткой. Достигнув ее, он повернулся под прямым углом и так же не торопясь поехал к кровати Сэма.

Великие достижения двадцать первого века.

Дин молча провожал пылесос взглядом. Когда робот дополз до ножки кровати, обработал периметр и повернулся в его сторону, Дин не удержался и покосился на Сэма:

— Ну как, все еще жалеешь, что позволил покуситься на неприкосновенность своего пола? Скажи же — вещь?

Сэм не снизошел до ответа, но по смешинке в его глазах Дин и так все понял. Возможно — только может быть, — он простит ему Золушку уже сегодня. Дин шагнул вперед, сел на кровать рядом, соприкасаясь с Сэмом коленом и локтем. Механический кругляш едва-едва жужжал, и это был один из немногих умиротворяющих звуков, которые Дину приходилось слышать в своей жизни. На первом месте у него все еще было спокойное сопение Сэма, не мучаемого кошмарами.

— Мы отработали динозавра, — все же согласился Сэм, выдержав эту свою долгую паузу для проформы. Но Дин сразу ощутил себя одухотворенным, что ли. Ему почему-то было важно заручиться поддержкой Сэма в этом конкретном случае. Приобретение робота-пылесоса — это такой же ответственный шаг, как и приобретение собаки, в самом деле. Инча ему пришлось брать, полагаясь только на собственное чутье, но у него была здоровая скидка на успех еще во времена их детства.

Так что это было хорошо.

Пылесос тем временем доехал до дверного проема и, миновав линию виртуальной стены, спокойно выкатился в коридор. Дин медленно моргнул. Потом еще раз.

— Какого черта. Мы же проверили маячок. Все работало.

— А он не мог, я не знаю, отключиться? — предположил Сэм.

— Маловероятно.

Дин пружинисто поднялся с кровати и вышел в коридор, Сэм последовал за ним, отставая на полшага. Пылесос ровно в эту секунду заворачивал в комнату Дина, дверь в которую была открыта. Дин успел только заметить мелькнувший в проходе корпус. И какую максимальную скорость эта штуковина способна развить, спрашивается?

Сдвинуться с места Дин заставил странный и очень противный звук: с похожим Инч разорвал недавно свою любимую латексную курицу. Дин был очень счастлив тогда, но попытался сделать так, чтобы никто об этом не узнал. Сейчас же непонятный звук заставил его похолодеть: Инч с приглушенным тявканьем гонял мяч где-то за их спинами дальше по коридору.

Дин рванул вперед. И, добежав, застыл на пороге. Только то, что он опирался обеими руками о дверной проем, удержало его от падения лицом на пол, когда Сэм повторил его недавный маневр: не успев затормозить, врезался ему в спину. Впрочем, его шансы рухнуть и так были велики. Сэм подхватил его за локоть, когда он пошатнулся, и рвано выдохнул ему в ухо. Дин услышал, как он сглотнул. Было от чего.

— Он жрет мои тапки, — резюмировал Дин, очень, очень спокойно. Пылесос с великим усердием туда-сюда проезжался по его тапкам, и после каждого такого переезда от них оставалось все меньше похожего на, собственно, тапки. И этот треск рвущейся ткани был не самым страшным. Смачное урчащее чавканье — вот что дубасило по нервам. У Дина на загривке волосы встали дыбом. — Мои новые тапки, — продолжил он с прежним титаническим спокойствием, грозившим вот-вот обрушиться, — которые еще не успел сожрать Инч, потому что на этой неделе не было времени для вашей обожаемой игры во фрисби.

— На самом деле все было, но аэродинамика этих тапок хромала, — Дин бросил на него секундный взгляд: несмотря на окаменевшее лицо, кончики ушей Сэма заалели, но черта с два Дин собирался засчитывать это как извинение. Бога ради, третья пара за месяц. Третья. Даже в таком сюре это казалось важной проблемой.

Сэм невозмутимо продолжил:

— Инч, я думаю, собирался это исправить, откусив у них уши и нос, — потому что ну правда, кто в здравом уме покупает этот кошмар, — но его, как видишь, опередили.

Одновременно с этим он с обманчивой мягкостью и неторопливостью, как кот, просочился в комнату, встал рядом с Дином и аккуратно достал из-за пояса пистолет.

— Я купил их именно потому, что она хромала, славная была надежда на то, что вы хотя бы их не тронете, — признался Дин, взглядом прикидывая, сможет ли он со своего места допрыгнуть до кровати, чтобы захватить с тумбочки флягу со святой водой.

Но он не успел. Пылесос с неприсущей данной модели, да и в принципе пылесосам, резвостью развернулся, мигнул дьявольски-красной лампочкой и, издав пронзительный писк, который, судя по инструкции на коробке, вообще-то должен был проявляться только тогда, когда робопылесос застревал между препятствиями и просил помочь ему выбраться… он взлетел, в общем-то. Спасибо, что провода из себя не выпустил, как тентакли.

— Что это, один из дядюшек Каспера или трансформер? — проорал Дин и пригнулся, потянув за собой Сэма. Очень вовремя, потому что пылесос на второй космической пронесся там, где только что были их головы, и вылетел обратно в коридор.

— А я говорил тебе, что мы не закончили! — Сэм выпрямился, дернул Дина на себя, и с силой захлопнул дверь, отгородив их от озверевшего пылесоса.

Дин ошалело на него глянул и рывком распахнул дверь обратно. Удерживая перед собой пистолет, он выглянул в коридор, но пылесоса и след простыл в неизвестном направлении.

— Ты что делаешь?! Спятил? — Сэм за рукав втащил его обратно в комнату и смотрел немного диким взглядом.

— Инч.

Глаза Сэм в ужасе округлились, когда он осознал, что забыл о собственной собаке, но Дину не было сейчас дела до его душевных терзаний.

— Принеси арсенал! — рявкнул он, краем глаза уловив, как пылесос пролетел в противоположной от кухни стороне. Оглядевшись, он схватил с тумбочки железную кружку. Ну, за неимением лучшего. Сумку со снаряжением он по дурости оставил на обеденном столе, так спешил потестить iRobot. Идиот. Это особенно било по самооценке, когда по бункеру летал одержимый пылесос, и под угрозой краха здравомыслия и, очевидно, здоровья находились его брат и собака.

— А ты будешь отбиваться от него железной кружкой, правда, что ли? — прошипел Сэм и, схватив его за руку, потащил следом. Дин попытался выдернуть ладонь, но хватка была почти что стальной. — Инч не дурак, а ты один никуда не пойдешь, — отрезал он, прежде чем Дин успел хоть слово вставить. Глаза Сэма недобро поблескивали. — Хочешь, чтобы обо мне в летописях написали: «и он скорбел по брату, которого смертельно пропылесосили»? Не говоря уже о том, что там будет написано о тебе.

— Сэм, это всего лишь летающий, мать его, пылесос! — впрочем, Дин уже не особо старался воззвать к разуму брата и рысью несся рядом. Это было более рациональное решение, ничего не попишешь. Но чисто из принципа он все еще пытался возражать. — Мы имели дело и с чем похуже.

Сэм повернул к нему голову, и Дину не оставалось ничего другого, как мысленно поаплодировать за скептично вскинутые брови — на бегу, между прочим, — которые ясно давали понять, что он думает обо всем этом.

— Да, Дин? — запыхавшись, выпалил Сэм. — Что может быть хуже обезумевшего летающего пылесоса?!

Они как раз добежали до кухни, Дин схватил сумку, дернул замком, перебросил Сэму обрез — все это заняло пару секунд. Он остановился на еще одну — перевести дыхание; взглянул Сэму в глаза, его грудь так же тяжело вздымалась.

— Летающий миксер.

Сэм смотрел на него не моргая долгую, долгую секунду.

— Напомни-ка мне, почему ты все еще мой брат? — произнес он с мукой в голосе.

Дин задорно усмехнулся, не обращая внимания на долбившую в ушах кровь.

— Так сложились звезды и твоя ДНК. Тебе приходится меня любить. Звучит как что-то невероятное, правда? У тебя нет ни единого шанса. Смирись.

Бросив Сэму еще одну улыбку, он молниеносно посерьезнел, передернул затвор и выглянул наружу.

— Возьми пакет с солью еще, подстрахуемся. И идем.

Они крались по коридору в обратном направлении: оба были без обуви, в одних носках, это смягчало шаги и немного облегчало задачу оставаться незамеченными как можно дольше. Дин надеялся только, что датчики, встроенные в пылесос, под одержимостью не превращались в тепловизоры, иначе это обещало им гору новых проблем. Окружающая действительность приводила в легкий ужас. Говорящие плюшевые медведи, плюшевые динозавры с черным поясом по айкидо — ладно, хорошо. Пылесос-убийца — пожалуй, не очень.

— Мы идем по бункеру, когда каждую секунду над нами висит опасность нападения летающего пылесоса, бувально. Ты осознаешь, Сэм, что в данном контексте «летающая тарелка» звучит куда сладострастнее? Зеленые человечки с зондами против очумелой коробки с электроникой? Я определенно выбираю первое.

Что собирался ответить ему Сэм, Дин не узнал. Он моргнул, а в следующее мгновение Сэму на голову откуда-то сверху спикировал пылесос, издавая жуткое стрекотание, как будто внутри него контакты замкнуло. Раздался лай Инча, запоздавший ор Дина слился с ним в одно:

— Сэм, сверху!

Пылесос, похоже, поставил задачу забрать у Сэма все волосы в свой пылесборник, потому что Сэм взвыл и заматерился так, как никогда раньше не матерился (да он вообще практически не сквернословит, никогда). У Дина не было и трех секунд на принятие решения. Пальнуть из обреза — означало рискнуть снести Сэму голову, поэтому все, что Дин мог, это отбросить его в сторону, подпрыгнуть и схватиться за пылесос обеими руками, отводя его от головы Сэма. Он только надеялся, что без клока волос.

Пылесос пронзительно заверещал и пукнул Дину в лицо облаком пыли, это по-другому ну никак нельзя назвать было. Дин заматерился еще похлеще Сэма. Он ни черта не видел, глаза слезились, Сэм громко чихал и что-то безостановочно бормотал сквозь зубы позади него.

Под ногами пронеслось нечто, и это был не Инч, потому что в следующий миг Дин рухнул на пол как подкошенный. Неплохо приложился головой о пол, и этого точно было достаточно для того, чтобы у него лопнуло терпение.

Хватит с него. Летающий пылесос, на минуточку, только что чуть не засосал в себя скальп Сэма, так что у него есть все основания для того, чтобы применить гранатомет, ладно? Очередной ремонт влетит в копеечку, да и останется чуть-чуть моральной травмы от осознания, во что конкретно он стрелял, но он вполне сможет с этим прожить. А вот без Сэма — очень волосатого или очень наоборот — нет, просто нет. Как-то даже задумываться о расстановке приоритетов и не приходится.

— Ну все, жестянка, ты напросилась, — прорычал он и, перекатившись, вскочил на ноги. Сквозь не до конца осевшую дымку он успел уловить движение впереди себя и пальнул без разбора. Инч испуганно прижался к его ноге. Дин мог его понять: несмотря на развитые ЭМП-навыки Инча, жизнь к летающим пылесосам его не готовила в точно такой же степени. — Никто. Кроме. Меня. Не смеет. Посягать. На волосы. Моего. Брата. Тварь. — Каждое слово сопровождалось выстрелом, и пусть он, похоже, и не попал ни разу, его это не волновало, потому что он, черт побери, был в бешенстве.

— Я за гранатометом, — предупредил он Сэма.

— Нет, ты не за гранатометом, потому что у нас проблемы с вливаниями в семейный бюджет, — мрачно возразил Сэм и для верности снова вцепился ему в руку. Его лицо было черно от пыли так же, как и лицо Дина, на голове — растрепанное воронье гнездо, но, к счастью, вроде бы целое. — Давай попробуем загнать его в соляной круг. Я обойду с той стороны. Ты попытайся загнать его к складу, а я там разберусь. И не дай себя пропылесосить, бога ради.

Отсалютовав ему, Сэм с Инчем на хвосте скрылся за поворотом, перед этим оскользнувшись на полу и закрутив совершенный вираж, а Дин какое-то время переваривал его последнюю реплику и пытался все-таки осознать то, что мучило его довольно давно: это мир слетел с катушек или все же они.

Пылесос вылетел к нему навстречу из дверей архива и постарался снова сделать подсечку, вильнув под ноги, но Дин был настороже и, сгруппировавшись, успел отскочить. Он прицелился, нажал на курок — раздался визг, похожий на оповещение о Трояне, и на черном корпусе осталась небольшая вмятина.

— Получил, дерьмосборник? — осклабился Дин. — А ты ведь мне нравился. Не стоило начинать наши отношения с попытки убить моего брата. Уясни на будущее. Ах да, у тебя же теперь есть только прошлое.

И он снова выстрелил. Соль и правда приходилась пылесосу не по вкусу, чем бы он ни был одержим: то взлетая под потолок, то планируя к полу, этот гибрид робота и нечистой силы рванул от Дина подальше, но именно туда, где его поджидал Сэм. Последовавшее за этим довольное восклицание, которое Дин услышал, прежде чем добежал до брата, лучше всего говорило о том, что у них все получилось.

Пылесос панически метался в воздухе по крошечному периметру. Сэм, сложив руки на груди, удовлетворенно наблюдал за его потугами выбраться из ловушки. Инча куда-то унесло от греха подальше, и правильно.

— Виртуальные стены, а, тапкожор? — зловеще произнес Дин, подходя ближе. — Народными средствами.

Пылесос что-то чирикнул в ответ, что-то нелецеприятное, учитывая, что он снова выпустил небольшое облачко пыли, и опустился на пол. Повертелся на месте и, гудя, как высоковольтная линия, подкатился к границе соляного круга.

— И что будем с ним делать? — поинтересовался Дин. — Переедем Импалой? Похороним в титановом гробу?

— Не думаю, что… — Сэм замолчал так резко, будто проглотил язык. Дин бессознательно сгреб его за рубашку и задвинул себе за спину, потому что эта тварь делала наконец-то то, что обычно делают пылесосы: она тщательно пылесосила.

Соль.

Которая, очевидно, была бесполезна против этой херни, если она находилась в потрохах этой херни.

— А разве это не то же самое, что и засунуть тротил в микроволновку? — слабым голосом спросил Дин и, толкнув Сэма вперед, без переходов заорал: — Валим! Я за гранатометом.

Если это не типичный призрак, если это не демон, значит, взорвем. Все просто.

— Да, ты за гранатометом, — выдохнул Сэм на бегу, признавая поражение. — Но выманим его на улицу, мне не улыбается лет десять бегать с совочком, потому что мы больше не решимся завести пылесос.

Дин хмыкнул в ответ что-то неопределенное и оглянулся. Пылесос, ровно огибая углы (пятерка производителю все-таки), летел прямо за ними, моргая лампочками и улюлюкая, и волосы, эти чертовы длинные развевающиеся волосы Сэма, были в опасной близости от него. Дин мгновенно оценил обстановку: они не успеют добежать, прежде чем эта сволочь снова засосет сэмов скальп, а тесный для двоих коридор не дает никакого пространства для маневра. Так что Дин сделал единственное, что от него требовала ситуация, нечто безумное, но, как он считал, самоотверженное: даже не останавливаясь, крутанулся вокруг своей оси, сместился за спину Сэма и грудью встретил этот гребаный робот-пылесос, вцепившись в него руками до побелевших костяшек.

Пылесос слегка крякнул и, что противоречило всем законам физики, на полной скорости пронесся мимо Сэма, вылетая в военную комнату, как пробка из бутылки, и взмывая к потолку вместе с Дином на буксире. Как можно дальше от Сэма. Отлично.

— Дин! — в панике проорал Сэм снизу, а Дин ничего не мог ему ответить, потому что он изо всех сил сосредоточился на ощущении советского Олимпийского мишки, подвешенного на шариках где-то в поднебесье, и попытках удержаться. Падать было недалеко, но все равно малоприятно.

— Ладно, тогда я высосу из тебя все соки, сука, — от натуги почти что проревел Дин. Это было унизительно, сам полет, потому что Дин ненавидел летать, и он мог представить, какой вид открывался Сэму внизу, хотя и не хотел представлять. Пылесос визжал и метался из стороны в сторону, стараясь сбросить его вниз, как мустанг — наездника, но Дин не собирался сдаваться так быстро. Тем более когда под ним бегает Сэм и заламывает руки. Волнуется. Дин помахал бы ему рукой, если бы не был немного занят.

— Я тебе что говорил о его волосах, а? — сладко пропел Дин, немного задыхаясь. Ну еще бы. Перед этим он убедился, что Сэм его не услышит, конечно. — Не трогать. Мое. Ты не уяснил с первого раза? Значит, самое время обучиться хорошим манерам.

Это был самый отвратительный аттракцион в его жизни. Их, аттракционов, впрочем, и так было маловато, но этот все равно побеждал в номинации. Он еще и обкладывал его прямо в ухо на своем языке. А у Дина оставалось не так уж и много сил болтаться в воздухе и размахивать ногами.

Но все резко закончилось, как он и хотел. Слишком прозаично, если подумать.

Благослови, господи, прекрасные души производителей, с любовью пожадничавших для аккумуляторов достаточного количества ампер для мощности, способной запустить Дина в космос на пылесосе.

Просто-напросто пылесос разрядился и отключился, жалобно пискнув на прощание. И Дин с матами, на губах не обсохшими, рухнул спиной прямо на стол-карту, обнимая помертвевшую и больше недееспособную оболочку кого бы там ни было. Из легких выбило все дыхание, и Дин пытался просто вдохнуть.

— Против науки-то не попрешь, купидончик, — прохрипел он, перед тем как в поле зрения появилось побледневшее с оттенком зеленоватого — будто это он под куполами летал, ну, — лицо Сэма. Дин показал ему большой палец. В знак того, что в динократии можно и выделить какие-то положительные стороны.

— Если еще когда-нибудь ты скажешь, что я не защищаю честь твоих волос, это я вычеркну тебя из завещания, — пообещал он, невольно делая длинные паузы между словами.

Сэм поднял уголки губ, едва-едва. Судя по тому, как сверкали его глаза, он не мог договориться сам с собой: наорать или подождать пока. Хотя в Сэме было заложено удивительное свойство виртуозно это совмещать: злость и тревогу — так что Дин потом еще и чувствовал себя виноватым. Немного.

Сэм придержал его за пояс, помогая сесть, и до Дина только сейчас дошло, что он продолжает удерживать в руках отключившийся во всех смыслах пылесос. Он мгновенно отбросил его в сторону, как тарантула.

— Гранатомет? — он с мольбой взглянул на Сэма. Сэм хороший.

Но хороший Сэм в ответ упрямо сжал губы, и Дин прямо-таки ожидал, что он скажет что-то вроде «нет, ты наказан, вон твой угол».

Почти.

— Нет, гидравлический пресс, — непреклонно заявил Сэм и прищурился. — А потом мы вернемся и закончим это чертово дело и сожжем то, что надо сжечь. Я больше не намерен рисковать. Мне на всю жизнь хватило зрелища твоих полетов под потолком. Спасибо тебе за экспресс-покраску в седой.

Он прерывисто вздохнул и запустил руку в волосы, слегка покачав головой. Дин пожал плечами и улыбнулся, чуть виновато, прежде чем прибежал Инч и благодарно облизал ему все лицо. Не то чтобы равнозначная замена гранатомету, но что есть.

А новый пылесос они потом все же купили. Обыкновенный, с вилкой, шнуром и без искусственного интеллекта. Как у большинства нормальных семей. В конце концов, они почти справлялись.