Проклятие ГСРХ (джен)

За прошедшие восемь дней Северус смирился с тем, что не может найти хотя бы минимальную зацепку для снятия проклятия с Хогвартса. Из-за этой ерунды пришлось на целую неделю отменить все занятия.

Что это было — шутка основателей, эксперименты древних магов или, может, своеобразная необходимость для воспитания студентов — Северус не знал.

Он одним из первых осознал весь масштаб проблемы и проворно лишил библиотеку шести различных словарей. Дошло до того, что пришлось приобрести дополнительные книги обычного магловского издания.

Поттер (Мордред бы его побрал!) нашел очередное приключение на собственную задницу, не сумев хотя бы в первый месяц учебы на третьем курсе оставаться обычным учеником.

Все у Поттера было наперекосяк — каким-то чудом он умудрился попасть в потайную комнату в заброшенном кабинете в северном крыле замка. Там, обнаружив какой-то древний пергамент в черной потрепанной книге, он решил вслух зачитать текст, а потом уронить на свиток горящую свечу.

Этого, к сожалению, было достаточно, чтобы весь Хогвартс окутало странное проклятие: теперь каждый житель замка мог говорить только те слова, которые начинались с первой буквы его факультета (и не важно, учится он на нем или учился когда-то давно). Единственные, кто избежал этой участи, были Филч и эльфы. И даже первые попытки общаться с помощью перьев и пергаментов не принесли успеха — это до ужаса утомляло как учеников, так и преподавателей.

Мерлин, а ведь самое ужасное было то, что даже подставив нужную букву впереди неподходящего слова, все равно нельзя было его озвучить. Проклятие каким-то образом учитывало даже такие мелочи.

Северус устало взмахнул рукой, беспалочковым заклинанием открывая дверь и пуская учеников ненавистного третьего курса внутрь.

Сдвоенный урок Гриффиндора и Слизерина.

Пора начинать.

— Сядьте, — скомандовал Северус, когда студенты встали возле парт. — Сегодня собираем соответствующий состав. — Он указал рукой на доску. — Страница снизу.

Ученики зашуршали книгами, и Уизли, добравшись до темы урока, шумно вздохнул:

— Годрик Гриффиндор…

— Слова! — предостерегающе произнес Северус.

Уизли понуро опустил голову, но не преминул шепотом добавить:

— Говнюк.

Это, конечно же, не ушло от острого слуха Северуса. Он зло смотрел на Уизли и думал о том, как снять баллы с этого засранца. Мозг начал лихорадочно искать способы выхода из ситуации, и в этот момент его взгляд упал на Финнигана.

Мордред, придется назвать Финнигана по имени! Но чем только не пожертвуешь, чтобы снять баллы с гриффиндорских ублюдков.

— Снимаю с Симуса семь, — нарушил тишину Северус.

Финниган ошеломленно уставился на него, хлопая глазами. Мальчишка совсем не понимал, в чем провинился.

— Говорите главное, — возмутился Поттер.

Несмотря на непонятную фразу, Северус разгадал, что таким образом Поттер пытался защитить своего однокурсника.

— Снова снимаю с Симуса семь, — медленно произнес Северус, смотря прямо на Поттера.

Что ж, теперь у него была прекрасная возможность штрафовать гриффиндорцев. Настроение поднималось с каждой секундой.

— Гарри, — успокаивающе пробормотала Грейнджер, заметив, что Поттер уже открыл рот для очередной перебранки.

Поттер послушно замолчал и сердито посмотрел на Северуса, всем своим видом выражая недовольство.

К счастью, Северусу к этому было не привыкать.

* * *

— Говноед! — выругался Рон, когда они вышли из подземелий.

Гарри заметил, что в последнюю неделю его факультет использовал слишком много слов, связанных с “говно”. Хорошо это было или плохо, он пока не решил.

— Горилла, — согласился Гарри, похлопав друга по плечу.

— Гарри! — возмутилась Гермиона, посмотрев сначала на Рона, а потом на него. — Где гениальность?

Гарри понял, что под гениальностью Гермиона имела в виду его мозги, потому что ничего другого он придумать не мог. Гермиона всегда плохо относилась к оскорблениям учителей. Даже таких, как Снейп.

— Собака, — послышался сзади противный голос Малфоя.

Он, как обычно, шел со своей молчащей свитой, демонстрируя собственное превосходство.

— Глист! — не осталась в долгу Гермиона.

— Старая!.. — тыкнул в нее пальцем Малфой, а потом на несколько секунд задумался. — Сиськи… спрячь!

Рон вдруг громко заржал на весь коридор, цепляясь руками за смеющегося Гарри.

Гермиона густо покраснела, ища хоть какой-то поддержки от друзей, но Гарри и Рон упорно продолжали смеяться.

Малфой, осознав, какую глупость только что сказал, решил ретироваться стремительным шагом. Панси Паркинсон, шедшая сзади, напоследок одарила Гермиону своим презрительным взглядом.

— Господи… — пробормотала Гермиона, устало посмотрев на Гарри и Рона. — Готовьтесь гербологию гнать.

* * *

Мимо, совершенно беззаботные, пробежали двое второкурсников с Хаффлпаффа:

— Херня! — крикнул первый.

— Хрен херня! — весело согласился второй.

Северус мысленно выругался. Он ведь даже не мог наказать этих двух паршивцев, уже усевшихся за свой стол. Мало того, что их имена и фамилии не начинались на букву “с”, так еще и сколько времени уйдет, чтобы объяснить двум идиотам, что они неправы.

Нет, стоило сделать глубокий вздох и спокойно пройти за преподавательский стол.

— Грозно глядишь, — улыбнулся в бороду Дамблдор, когда Северус занял место.

— Срань, — выразил свое мнение Северус, тут же заметив осуждающий взгляд Минервы.

— Господа, — привлек внимание Дамблдор, — глупо грубеть. Главное — грядущее гарантировать.

— Рискну рассказать, — вступил в разговор Филиус. — Рациональные решения работ резко рухнули. Резюмирую: реальные результаты развеяны.

— Сейчас сдохну, — вздохнул Северус. А ведь он так надеялся, что Филиус со своим нетипичным подходом сможет найти решение.

Сейчас, на обеде, голова жутко разболелась. На каждом уроке ему приходилось искать студентов, с которых можно снять баллы. Что до объяснений материала уроков — их просто не было. Предоставив краткие письменные инструкции и бросив все на самотек, Северус успел за несколько часов восемь раз применить очищающие заклинания на взбушевавшиеся котлы.

Маленькие ублюдки сегодня были неимоверно тупы.

— Гневаюсь, — коротко сказала Минерва.

— Глубокую гармонию генерируй, — посоветовал Дамблдор.

Впервые за последние несколько лет Северус вдруг громко крякнул.

* * *

До начала ужина оставался еще почти целый час, поэтому Гарри спешил в свою спальню, чтобы оставить там книги. Но, к сожалению, на последнем отрезке пути его остановила подруга.

— Гарри! — крикнула Гермиона, поймав его на лестнице. — Госпитализировали голодающего!

Под голодающим, конечно же, подразумевался Рон.

Гарри посмотрел на взволнованную Гермиону и устало вздохнул.

— Гадство, — только и сказал он, спускаясь обратно.

Гермиона вела его в больничное крыло и молчала всю дорогу — словарного запаса просто не хватало на привычные диалоги.

Мадам Помфри, не сказав ни слова, ушла в свой кабинет, когда они зашли в палату. Рон неподвижно лежал на кровати, а на глазах у него лежала марля светло-желтого цвета. Он отреагировал только тогда, когда Гарри уселся рядом.

— Говори, — произнес Гарри.

— Грязные гамадрилы, — не сдержался Рон. — Газами глаза г… — Он внезапно запнулся, ища подходящее слово.

— Грохнули? — помог Гарри.

— Грохнули, — согласился Рон.

— Где грохнули? — решила уточнить Гермиона, беспокойно взглянув на Гарри. — Гербология?

Рон молча кивнул.

Гарри задумчиво посмотрел на Гермиону, вспоминая, что перед гербологией Фред и Джордж дали Рону какой-то красный шарик. Он видел, как шарик громко лопнул, когда Рон хотел забросить его к слизеринцам. Но ведь во время урока с его глазами все было в порядке. Получается, результат был заметен только спустя несколько часов?

— Гомосеки, — еще раз выругался Рон, не сдержав обиды, и притронулся к марле.

Гарри тихо фыркнул.

— Грустишь? — попыталась утешить Гермиона, наградив Гарри строгим взглядом.

— Грущу, — подтвердил Рон и добавил: — Говно.

— Господи… — вздохнула Гермиона.

* * *

— Синистрова селезенка! — выругался Северус, склонившись над записями Дамблдора.

— Галантнее гадости говори, — произнес Дамблдор, схватив со стола чашку с чаем. — Гвоздей?

Северус краем глаза посмотрел на странные леденцы в форме обыкновенных строительных гвоздей и тут же вернулся к чтению.

За прошедшие три недели удалось выяснить, что проклятие не было вечным. Оно постепенно угасало. Только вот срок рассчитать было невозможно: магия Хогвартса блокировала любые попытки вычленить хоть какие-то данные. Получается, оставалось только ждать. Это могло длиться как несколько дней, так и десятки лет.

Не будет ничего удивительного, если он вдруг к концу года научится понимать парселтанг — его факультет напоминал теперь логово шипящих змей.

— Сука! — не стерпел Северус. — Салазарова срань!

— Гнусно говоришь, — чуть нахмурился Дамблдор. — Грешно.

— Совсем срать, — тихо отозвался Северус.

— Губительно, — так же тихо произнес Дамблдор, еще раз глотнув ароматно пахнущего чая.

Северус начал мерить шагами кабинет. За прошедшее время у них побывало четыре специалиста. Как только они попали на территорию замка, проклятие начало действовать и на них. Никто из приглашенных волшебников не смог разобраться в сути проблемы.

Что ж, глупо было рассчитывать на чью-то помощь, если даже сам директор Хогвартса — гениальный Дамблдор — не смог понять сути проклятия.

— Гибче гневайся, — Дамблдор движением руки притянул к себе булочку с повидлом и с удовольствием откусил.

— Сами следуйте своему совету, — отозвался Северус, остановившись напротив окна. — Соломонова селедка! — Он снова громко выругался от досады и ударил кулаком по подоконнику.

Дамблдор скромно улыбнулся — давно он так не веселился.

* * *

За хлопотами совершенно незаметно пролетел октябрь; едва запомнившись, скрылся за поворотом ноябрь, и вот уже шла середина декабря. Студенты и преподаватели перестали вспоминать чокнутого Поттера, кончился поток специалистов по проклятиям, решивших попытать удачу, успокоились журналисты. Даже про маньяка Сириуса Блэка не говорили уже несколько недель.

Северус с каким-то несерьезным раздражением вспоминал неудавшуюся попытку заставить гриффиндорцев обращаться к нему “Господин” — Минерве пожаловались буквально через два часа, как только он написал это объявление на доске в кабинете зельеварения.

Он аккуратно размял затекшую шею и посмотрел на турку. Медленно варился кофе.

Кофе.

В кабинете зельеварения.

Среди десятка учеников.

«Мир рехнулся», — подумал Северус, наблюдая за тем, как третьекурсники молча работали над своими котлами.

Подумать только, гриффиндорцы начали разбираться в его предмете! Откуда у них появилось столько терпения? Может быть, стоило еще давно поступить так, как когда-то советовал Слагхорн: перестать лишний раз костерить учеников, пустить все на самотек и помогать только в случае крайней необходимости?

Как ни странно, это сработало.

Пенка в турке добралась до горлышка, и Северус выключил огонь. Он решил молча пройтись по классу, давая кофе отстояться пару минут.

Лонгботтом поймал его взгляд, но, на удивление, отреагировал спокойно, вернувшись к помешиваниям.

Грейнджер вымученно улыбнулась Рону, заметив, какая бурда у него получилась, однако Северус это просто проигнорировал — пора было возвращаться обратно, потому что на столе его ждал готовый кофе.

* * *

— Снова собрались? — спросил Северус, последним входя в учительскую. Он оглядел преподавательский состав и остановил свой взгляд на Дамблдоре. — Серьезное?

— Гарантирую, — загадочно усмехнулся директор.

Дамблдор, не рискнувший больше испытывать терпение присутствующих, молча раскрыл свиток на столе.

— Гляньте, — только и сказал он.

Северус рефлекторно подставил невысокий стульчик для Филиуса и вместе с другими преподавателями навис над пергаментом.

«Проклятие Гриффиндор Слизерин Рейвенкло Хаффлпафф. XI век. Фарран».

«Первый директор Хогвартса», — догадался Северус и продолжил чтение.

«Проклятие сие, придуманное умами зачинателей, служит укрощением младых голов. Учит гриффиндорцев — спокойствию, слизеринцев — миру, рейвенкловцев — смирению, хаффлпаффцев — безмолвию».

Ниже шла инкантация для активации и отмены проклятия. Северус смог бы невербально применить эту инкантацию секунд за пятнадцать.

Он внимательно посмотрел на коллег и увидел понимающие ухмылки.

— Стоит спешить? — уголками губ улыбнулся Северус.

— Ради Рейвенкло рекомендую растянуть, — ответил Филиус.

— Хорошо, — слишком быстро согласилась Помона.

Довольная Минерва кивнула, одобряя общее решение.

* * *

— Годрикова галантная гувернантка! — выругался Рон, вдруг резко проснувшись в постели.

— Говно! — послышалось с другого конца комнаты.

Довольный Рон уснул в течение минуты. Он чувствовал себя как дома.