Точка невозврата (гет)

— Что за чёрт?

Гарри Поттер сонно заворочался, недовольно скривился и открыл глаза. Вокруг царили полная тьма, абсолютная тишина и лютый холод.

— Мать же ж вашу! Где это я?! — ошарашенно пробормотал он, чувствуя, как сонная одурь стремительно испаряется в неизвестном направлении.

Гарри попытался было подняться, но руки упёрлись в металлические стены, а голова ударилась о столь же металлический потолок. Он лихорадочно обшарил всё доступное пространство и обнаружил, что лежит в низком, узком металлическом ящике. И ящик этот подозрительно напоминал...

— Похоронили меня, что ли? — панической волной прокатилась в голове страшная мысль.

Гарри саданул несколько раз по полу и проорал:

— Эй, выпустите меня! Я здесь, внутри! Есть кто снаружи?!

В ответ — тишина. Он покричал ещё, постучал в стены. Никакой реакции.

Гарри закрыл глаза и попытался хоть немного успокоиться. Слава богам: чем-чем, а клаустрофобией он не страдал никогда. Воздуха, вроде, пока хватало. Удушья, во всяком случае, не чувствовалось, а ведь неизвестно сколько уже времени он здесь находится.

— Так, Поттер, успокойся, — Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. — Рассудим логически: вчера ты приехал из Хогвартса, поругался с родственниками и завалился спать... а сегодня проснулся в каком-то холодном железном ящике, без каких-либо перспектив выбраться из него самостоятельно.

Гарри несколько раз саданул пяткой о стену и выругался — было больно. Внезапно что-то громко щёлкнуло, и его понесло куда-то ногами вперёд. Глаза обжёг яркий свет, заставив Гарри зажмуриться и рефлекторно прикрыть глаза рукой. Он дёрнулся, скатился со своего места и рухнул вниз, довольно сильно приложившись головой об пол. В тот же момент рядом что-то грохнуло и рассыпалось по полу с характерным металлическим лязгом. Следом раздался полный ужаса и удивления вопль:

— А-а-а, срань господня!

Гарри попытался резко вскочить, но всё тело свело неожиданной судорогой от долгого бездействия, и он снова со стоном рухнул на пол. Глаза наконец-то пришли в норму, и он смог оглядеться. Результат осмотра не радовал: большое, хорошо освещённое помещение, анатомические плакаты на стенах, металлические столы и устрашающего вида железяки... А также огромный стальной шкаф со множеством ячеек — наверняка холодильник для трупов. Без сомнения, это был морг.

На полу вперемешку валялись какие-то бумаги и медицинские инструменты. Неподалёку лежала перевёрнутая каталка, из-за которой осторожно высовывалась рыжая вихрастая голова.

— Охренеть! Парень, ты живой что ли?! — шок в голосе стремительно перерастал в восторг.

Обладатель вихрастой головы поднялся и оказался молодым человеком лет двадцати — двадцати пяти от роду с безумной рыжей бородкой на добродушном лице. Искрящиеся карие глаза выдавали в нём отъявленного весельчака, а намечающееся брюшко — любителя пива. В общем, представитель местного контингента являл собой весьма колоритное зрелище. И сейчас он восторженно пялился на “восставшего из могилы” юношу.

— Чума! Сколько баек слышал, но чтобы самому такое увидеть...

— Где я? — на всякий случай спросил Гарри, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучку.

— В морге, парень, если ты ещё не догадался, — судя по всему, неизвестный субъект окончательно пришёл в себя. — И, должен сказать, на мертвяка ты совсем не похож.

— Ты даже не представляешь, как меня это радует! — язвительно отозвался Гарри, со стоном разминая затёкшие конечности.

Он прислушался к своим ощущениям и облегчённо выдохнул: что бы с ним ни произошло, из-за чего он оказался в морге, на этот раз ему удалось обойтись без какого-либо существенного вреда для здоровья. Руки-ноги были целы, и ничего, в принципе, уже не болело.

— Так как я тут оказался? — поинтересовался Гарри, осторожно поднимаясь на ноги.

— Ну, а как к нам ещё попадают? Коронер привёз. Так что с тобой случилось, парень?

Это был очень интересный вопрос. Гарри и сам не отказался бы узнать на него ответ, но сейчас проблема была в другом: что можно рассказать этому парню? С одной стороны, придумать хоть сколько-нибудь правдоподобную ложь за такое короткое время было практически невозможно, с другой же — если признаться в потере памяти, то существует большая вероятность застрять тут надолго. Гарри всего шестнадцать, а значит медики и полиция просто так никуда его не отпустят. Узнают имя, наверняка отправят в палату, свяжутся с Дурслями, а потом могут начаться и всякие неудобные вопросы, типа: “Так в какой школе вы учитесь, мистер Поттер?” Плохо, конечно, но других более реальных вариантов Гарри не видел. В конце концов он решил сказать правду, а потом свалить отсюда как можно быстрее.

— Знал бы я, — поморщился Гарри, встал и зябко повёл плечами. — Есть что накинуть?

— Держи халат.

— Ага, спасибо, — кивнул он и спохватился. — Кстати, а ты-то, кто?

— Лесли Олсен, будущий хирург, — отрекомендовался рыжий, включая спрятанную в укромном уголке кофеварку. — В данный момент отрабатываю в морге. Только что, например, тебя хотел разделать.

Гарри поперхнулся следующей фразой и шокировано уставился на собеседника, а тот залился весёлым, жизнерадостным смехом. Нет, Гарри слышал, что медики отличаются своим довольно своеобразным чувством юмора, но что бы настолько...

— Не парься, парень, что я, живого от мёртвого не отличу?

— Видать, не отличишь — как-то же я здесь оказался? — резонно возразил Гарри.

— Ну, положим, тот кретин, что тебя оформил ещё получит люлей от начальства. Это же надо умудриться! — весело хмыкнул Лесли. — Садись сюда, посмотрим, насколько ты живой... Так, говоришь, не помнишь, что с тобой случилось?

— Нет. Вчера лёг спать дома, сегодня очнулся здесь.

Тем временем Лесли достал из ящика стола фонендоскоп, тонометр, фонарик и градусник, который тут же протянул “восставшему из могилы”.

— Интересно. Провалы в памяти часто бывают?

— Не припомню такого, — нервно усмехнулся Гарри, запихивая градусник подмышку.

На самом деле, для него это был довольно больной вопрос. После того, как он узнал о заклятии, стирающем память, и после занятий окклюменцией, Гарри искренне считал, что, живя в магическом мире, никогда не можешь быть на сто процентов уверен в том, что тебя не заморачивали и не стирали память. И это обстоятельство напрягало его довольно сильно.

— Как зовут, помнишь? Где живёшь, учишься, работаешь? — забрасывал его вопросами Лесли.

— Разумеется! И, да, меня зовут Гарри.

— Уверен? — скептически отозвался Лесли, светя фонариком ему в глаза.

— Абсолютно. Что-то не так?

Лесли пожал плечами, закрепляя манжету тонометра на предплечье своего пациента.

— Ну как бы тебе сказать? По документам ты проходишь как Нил Шепард.

— Эээ... в смысле?! — удивился Гарри.

— В прямом, а теперь помолчи немного.

Пока будущий хирург вполне профессионально измерял Гарри давление, пульс и слушал сердце, последний окончательно запутался в происходящем. “Морг, Нил Шепард... Да что со мной такое случилось?! То ли у меня реально амнезия, то ли, что вероятнее, меня опять впутали в какое-то дерьмо. Дамблдор? Волдеморт? Фадж? Да нет, бессмыслица какая-то. Или... или на меня действительно кто-то напал и подумал, что убил, а потом приехала полиция и отвезла в морг? Но тогда почему Нил Шепард? Перепутала полиция? Что-то напутал Лесли? Но, даже если так, я по любому что-нибудь да запомнил бы. Чёрт! Вечно со мной какая-то херня происходит! Ладно, меньше говорить, больше слушать. Может, что и прояснится”.

Несколько минут спустя, отложив фонендоскоп, Лесли сообщил:

— Удивительно. Давление, пульс, сердцебиение и прочее вроде бы в норме. Наклонись, осмотрю твою голову. Ничего не болит? Шишек нет, рассечений, швов и шрамов тоже. Голова с виду в порядке и на стукнутую не похожа.

— Стоп! Как это шрамов нет? — Гарри удивлённо воззрился на собеседника и дотронулся до своего лба, но... шрама-молнии не было и в помине. — Не понял! Зеркало есть?

Подлетев к зеркалу над раковиной, он пораженно уставился на своё отражение. Шрама действительно не было. Абсолютно целая, без каких-либо дефектов кожа лба вызывала оторопь. Очки, кстати, тоже отсутствовали, но — Гарри озадаченно моргнул и окинул морг ещё одним взглядом — видел он на все сто процентов. Он снова уставился в зеркало и нахмурился. Что-то было не так. Точно! Лицо, руки, да и вообще всё тело покрывал ровный загар. Но ему просто неоткуда было взяться!

“Всё, приехали! — простонал Гарри про себя, мрачно разглядывая своё отражение. — Если это не магически наведённая маскировка, то... привет, амнезия! Или Обливиэйт. Вот дерьмо!”

— Эй, Гарри-Нил, ты чего там завис? — окликнул Лесли, весело поблёскивая глазами. Без сомнения, вся эта ситуация его порядочно забавляла.

— Какое сегодня число?

— Восемнадцатое октября девяносто шестого.

Гарри показалось, что его внезапно огрели чем-то твёрдым по голове. Настолько сильным было потрясение.

— Какое?! — шокировано возопил он. — Да быть того не может! Ещё вчера начало июля было!

— Да, брат, сильно тебя приложило, — весело хохотнул Лесли. — Выпей кофейка, расслабься.

Он вытащил из тумбочки пару кружек и налил чёрного как смоль кофе из кофеварки.

— К чёрту кофе! — всполошился Гарри. — Где мои вещи, мне срочно надо в Лондон!

— Я надеюсь, в канадский?

— Что? — Гарри уже не понимал ничего. Совсем-совсем ничего.

Лесли тем временем щедро разбавил кофе каким-то коричневым пойлом из бутылки с невнятным ярлыком, единственной разборчивой надписью на котором было слово “Cognac”.

— В какой Лондон тебе надо? В канадский или британский? До британского, знаешь ли, далековато будет.

— Срань господня, да где я, мать твою, оказался?! — окончательно вышел из себя Гарри. — Что за хрень со мной происходит?!

— Так, Гарри-Нил, успокойся, не ори! — Лесли откровенно наслаждался спектаклем. — Выпей и не барагозь! Сейчас разберёмся.

Гарри окинул собеседника убийственным взглядом, но всё-таки принял кружку и сделал большой глоток, после чего выпучил глаза и кое как проглотил. Несмотря на коньяк — а может быть, именно благодаря ему — кофе был обжигающе горяч. Лесли куда-то вышел и почти сразу же вернулся обратно, но уже с объёмной пластиковой корзиной в руках.

— Вот вещи, которые были на тебе, и ты их даже не испачкал. Пока разбирайся, посмотри, что да как, а я позвоню кое-куда.

Гарри обречённо вздохнул и мрачно посмотрел в корзину. На самом верху гордо высились припорошенные пылью чёрные туфли, достав которые, он обнаружил под ними аккуратно сложенные стопочкой чёрные же брюки, зелёную рубашку и тёмное осеннее пальто. В отдельной коробочке лежали прочие вещи — ремень, часы, портмоне, пара каких-то ключей с бирками и водительское удостоверение.

— Нил Шепард, семьдесят восьмого года рождения, — вслух прочитал Гарри, и посмотрел на свою фотографию. — Мда... Таки мне восемнадцать лет. Круто. Что ещё? Домашний адрес: штат Иллинойс, город Чикаго... Срань господня! Я в Штатах! Вот дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Гарри упорно сверлил карточку злым взглядом, словно только она была виновата в том, что он оказался в чужой стране за чёрт знает сколько тысяч миль от дома.

— Ну ладно, хоть какая-то определённость... — тяжело вздохнул юноша, осознав бессмысленность своих попыток въехать в ситуацию. — Мать моя женщина, и как меня занесло в такую глушь?!

Гарри повертел удостоверение в руках и отложил его в сторону. Где бы он ни оказался, лишним оно не будет, главное полиции не попадаться, а то ещё пришьют подделку документов.

Следом Гарри осмотрел портмоне. Ничего особенного — кожаный, но сильно потёртый бумажник. Шесть сотен долларов да пара чеков. Какой-то ресторан и... заправка?

— Буду долго ржать, если выяснится, что у меня ещё и машина есть, — проворчал Гарри. — Ладно, что у нас дальше?

Ключи. Пара ничем не примечательных ключей с бирками. На одной была выдавлена надпись: “Регент, 7”, на второй — число: “36”.

— Хей, Гарри-Нил, ну что, разобрался кто ты есть? — незаметно подошедший Лесли хлопнул задумавшегося “Шепарда” по плечу.

— Называй меня Нил, — вздохнул Гарри, помахав водительским удостоверением.

— Так ты же говорил, тебя зовут Гарри? — хитро прищурился рыжий.

Гарри вздохнул, ещё раз посмотрел на водительское удостоверение и махнул рукой:

— Забудь. Это я с перепугу чужим именем назвался.

— Ну-ну... И долго ты собираешься здесь в одном халате сидеть? Оделся бы.

Он бы, может быть, и оделся, но комплект вещей был не полным.

— Сможешь где-нибудь бельё и носки найти?

— У нас клиника, а не супермаркет. Хотя...

Лесли вышел и на этот раз отсутствовал не больше пяти минут, а, вернувшись, вытащил из кармана и перебросил Гарри небольшой свёрток.

— С тебя десять баксов. Белые, гипоалергенные, но других тут не достать.

— Сойдёт, я же не к королеве на приём.

Не успел Гарри переодеться, как дверь резко распахнулась, и в прозекторскую влетел высокий мужчина лет пятидесяти довольно суровой наружности.

— Олсен! — заорал он. — Если это снова твои идиотские шуточки, я тебе голову оторву! Ты у меня отсюда быстрее пули вылетишь!

— И тебе привет, Беллинджер, — расплылся в ехидной улыбке Лесли. — Это ты принял и оформил Нила Шепарда?

— Да, я! — с вызовом ответил тот.

Гарри же в это время сидел на кушетке, потягивал кофе и с непонятно откуда взявшимся любопытством наблюдал за разгоравшейся перепалкой.

— Понятно... Нет, я, конечно, не сомневаюсь в твоём непревзойдённом профессионализме, Беллинджер, — вкрадчиво завёл Лесли, — но всё же: как ты умудрился принять этого парня и не заметить, что он живой?!

— Живой? Да о чём ты... — в этот момент мужчина заметил Гарри и замер с довольно-таки глупым выражением лица. — Чтоб я сдох! Да как так? Да как же это? Это... этого просто не может быть!

— Но, тем не менее, он жив и, вроде бы, здоров.

Беллинджер подлетел к Гарри и принялся довольно таки бесцеремонно его разглядывать. Причём растерянность на лице старшего патологоанатома постепенно сменялась сильнейшим недоумением.

— Да, я вижу, но... Но, чёрт возьми, он уже коченеть начал, когда его сюда привезли! Пульса не было, дыхания тоже. Да и температура тела...

— Ты уверен?

— Сомневаешься в моей компетенции, Олсен?! — снова рассвирепел Беллинджер.

— Ну как тебе сказать, — с задумчивым видом отозвался Лесли, — не то, чтобы я сомневаюсь, но...

Молчание, воцарившееся в помещении, было довольно многозначительным, и Гарри, посмотрев на наливающееся кровью лицо Беллинджера, поспешил вмешаться:

— Но я как бы сижу здесь и ни черта не понимаю. Я уже битый час пытаюсь получить хоть какие-то объяснения. Этот тип всё время уходит от ответа. Может быть вы, мистер Беллинджер, расскажете, что здесь вообще происходит?

— Да что тут рассказывать? — Беллинджер вздохнул, налил себе кофе и, как и Лесли, заправил его коньяком. — Вас привезли около четырёх часов назад. Коронер сообщил, что тело нашли на обочине автострады. Причина... хех, смерти не установлена. Я вас принял, заполнил документы, освободил от одежды и засунул в холодильник. И, чёрт возьми, могу поклясться на чём угодно: ни пульса, ни дыхания не было. Да что там дыхание! Трупное окоченение — это вам не шутки! Не мог я так ошибиться!

— Но, тем не менее, он жив, — повторил Лесли. — Я чуть инфаркт не схватил, когда он полез на меня из холодильника!

Несмотря на своё состояние, Гарри не мог не усмехнуться, услышав его слова — фильм “Ночь живых мертвецов” он смотрел у Дурслей прошлым летом, и ходячие мертвецы из этого фильма были ещё довольно живы в его памяти.

— Я вижу, — тем временем Беллинджер с профессиональным интересом рассматривал Гарри. — Молодой человек, я вам крайне рекомендую пройти в нашей клинике медицинский осмотр. Подобные случаи, скажем так, клинической смерти, не проходят бесследно для организма.

Гарри на это предложение только лишь неопределенно пожал плечами. Идея лечь в больницу по фальшивым документам казалась ему если и не вершиной идиотизма, то довольно близкой к ней.

— У вас не было каких-либо болезней сердца, нервной системы? Были подобные случаи раньше? Нет? А в семье? — зачастил Беллинджер, видимо намереваясь собрать полный анамнез такого интересного пациента. — Как вы относитесь к наркотикам, алкоголю?

— Не злоупотребляю, — открестился Гарри, довольно выразительно посмотрев в сторону Лесли.

Тот всё понял правильно и, кашлянув, перебил своего старшего коллегу:

— Кстати, Беллинджер, позвонил бы ты в полицию, а то они уже, наверное, дело завели.

— Да, с этим стоит поторопиться, — нехотя согласился он. — И всё-таки подумайте на счёт медосмотра, Нил, это может оказаться важным. Лесли, держи меня в курсе.

Когда за Беллинджером закрылась дверь, Гарри посмотрел на Лесли:

— Что дальше?

— На самом деле я бы тебе тоже посоветовал пройти медосмотр, а то мало ли?

Для проведения медосмотров у Гарри была мадам Помфри, но до неё ещё надо было добраться, так что он отрицательно покачал головой:

— Давай я сначала разберусь со всей этой ситуацией. Может, вспомню чего.

— Как знаешь. Ты хоть помнишь, где у нас остановился?

— “У нас”, — это где?

— Вальехо, штат Калифорния.

Гарри вздохнул и вновь опустился на кушетку. Нет, он уже догадался, что каким-то образом оказался в Штатах, но одно дело просто догадываться, и совсем другое — услышать уверенное подтверждение. Так что сейчас в его голове было практически пусто, лишь вертелся где-то там, на задворках сознания, голубой шарик Земли с двумя точками, между которыми было никак не меньше пяти тысяч миль: Лондон и западная часть Северной Америки.

Тем временем, на столе как по волшебству появилась очередная кружка кофе, заправленного коньяком. Гарри благодарно кивнул и отхлебнул крепкого во всех смыслах этого слова напитка.

— Калифорния? — через некоторое время переспросил Гарри. — Это, если не ошибаюсь, на западном побережье США?

— Ага, оно тут, кстати, неподалёку, в тридцати милях.

— Охренеть, не встать! — Гарри покачал головой, подумал и посмотрел на собеседника: — Слушай, я тут пару ключей нашёл, не подскажешь от чего они могут быть?

— Попробую, — один из ключей Лесли вернул почти сразу же: — Этот от номера в мотеле “Регент” на северо-западе. От седьмой комнаты, если говорить точнее. А второй... чёрт его знает от чего.

Гарри принял ключи обратно и вздохнул уже с некоторым облегчением: у него были деньги, у него была комната в мотеле, так что на самом деле всё было не так уж и плохо.

— Ладно, хоть так. И как до этого мотеля добраться?

— Пять утра. Сейчас только на такси.

— Вызовешь?

Лесли разочарованно присвистнул:

— И что, даже с полицией не поговоришь?

— Зачем это?

— Раз ты не помнишь, как здесь оказался, может они по своим каналам что-нибудь выяснят?

— Сам разберусь, — отмахнулся Гарри.

Нет, в принципе, это был очень даже хороший вариант, но лишний раз светить своим поддельным удостоверением было довольно-таки глупо.

— Как знаешь. И, да, запиши мой рабочий телефон. Если обнаружатся последствия этой истории: проблемы со здоровьем или ещё что-нибудь — звони.

Лесли отвёл Гарри к выходу и умчался по своим делам. Через пять минут к клинике подъехало такси, а ещё через пятнадцать — Гарри вышел из машины к гостинице “Регент”.

Это был типичный американский мотель. По крайней мере, с точки зрения Гарри, который видел их только по телевизору. Три белых двухэтажных корпуса, выстроенных прямоугольником. Парковка во дворе, небольшой бассейн, сейчас по осеннему времени затянутый плёнкой, да двери номеров, выходящие прямо на улицу. Ничего особенного.

Гарри нашёл седьмой номер, открыл дверь и осторожно вошёл. Несмотря на его подспудные опасения, в комнате никого не было. Номер был довольно просторным и чистым, но без особых изысков: большая кровать, шкаф, стол, пара кресел да зеркальное трюмо — вот и вся обстановка.

— Ну что же, поглядим, что я здесь забыл, — пробормотал Гарри, скидывая пальто и осматриваясь.

Небольшой обыск сразу же увенчался успехом. Одна сумка — большая спортивная — лежала в шкафу, вторая — компактная кожаная сумка-планшет с наплечным ремнём — в ящике трюмо.

Распотрошив добычу, Гарри в задумчивости прошёл в ванную и умылся холодной водой. Настала пора всё обдумать. В сумках не было ничего интересного. Разве что карточка социального страхования на имя Нила Шепарда, полторы тысячи долларов наличными, да ещё одна связка ключей непонятного назначения. Больше ничего: ни писем, ни бумаг, ни каких-либо других записей. Одежда в сумках так же была совершенно обычной. Причём маггловской. Этакий американский студент на выезде. Это настораживало.

Гарри вздохнул и собрал мозги в кучку. Во-первых, куда-то пропало три с лишним месяца его жизни. Вчера было начало июля, сегодня — середина октября. Во-вторых, никаких следов об этом времени не осталось. Ни в памяти, ни среди доступных ему вещей. Амнезия вследствие клинической смерти? Или Обливиэйт вкупе с каким-нибудь хитрым парализующим? Или, чем чёрт не шутит, Империо? Особенно, учитывая — и это в-третьих — что он, Гарри, каким-то образом оказался у чёрта на рогах — аж в Калифорнии. В-четвёртых, среди всех вещей не было ничего, связанного с магией. Ни волшебной палочки, ни мантии невидимки. А ведь он ни за что бы не отправился в подобное путешествие без этих двух предметов.

— Так, исходные данные, вроде, собраны. Что мы с этого имеем? — пробормотал Гарри, заглядывая в маленький холодильник, установленный в ящике трюмо. — О, пиво что ли?

Соединённые Штаты Америки... Гарри совершенно не разбирался в миграционной бюрократии штатов, но подозревал, что легально добраться до Британии будет непросто. Проблема не в деньгах, их-то как раз достаточно, проблема в документах. И если в повседневной жизни с такими документами можно проходить довольно долго, то при выезде его повяжут на первом же паспортном контроле.

— Надо как-то связаться с магами, — кивнул сам себе Гарри.

Но было ли это хорошей идеей? Гарри задумчиво потёр лоб и ещё раз удивился отсутствию привычного шрама. Было ли это хорошей идеей или нет, другого выхода пока не находилось. Межконтинентальный портключ США-Великобритания с лёгкостью решит главную проблему — возвращение домой. Но просто так, наобум, соваться в магический мир было бы как минимум неосмотрительно. Тот безумный прорыв в Министерство магии, засада Пожирателей смерти, сумасшедший бой и последовавшая за ним трагедия, казалось, навсегда выбили из него желание очертя голову бросаться в очередные авантюры. Хотя... Не является ли вся эта ситуация результатом подобной авантюры?

— Очнулся в американском морге без малейшего понятия как в нём оказался, причём спустя три месяца с последнего воспоминания, — с мрачной горечью проворчал Гарри. — Поздравляю, Поттер, ты в своём репертуаре! А вообще, как меня угораздило тут оказаться?

Гарри прикинул варианты. Варианты оптимистичностью не радовали. Он сильно сомневался, что мог сорваться в такую даль, просто чтобы отдохнуть. Очевидно, в Британии случилось что-то такое... даже, можно сказать, совсем эдакое, что заставило его рвать когти с такой силой, что добежал он аж до Калифорнии. Ну или, как вариант, он не убегает, а догоняет кого-то. Либо ищет что-то. Темнота...

Что касается причин такого трипа, тут вариантов могло быть дикое множество. Гарри подумал и остановился на двух основных: в поисках чего-то или в бегах. Причём бежать он мог как от Волдеморта, что вероятнее, так и от Министерства, и, чем чёрт не шутит, даже от Дамблдора. Вот только с чего бы ему бегать от Дамблдора? Маловероятно. Или он бежит от всего магического мира, типа: “Сами монстра породили, сами и разбирайтесь”? Чего уж тут скрывать, проскакивали у него такие мысли. Проскакивали, да, причём довольно регулярно.

Но это если принять за факт, что ещё вчера, семнадцатого октября, с его памятью было всё в порядке. А если нет? Это что же получается? Его, Поттера, качественно вырубили, вывезли из страны, держали где-то три с лишним месяца, а теперь он стал им не нужен. Выбросили у дороги и умыли руки — выбирайся, Поттер, как знаешь. Хотя... Этот вариант становится более реалистичным, если он тут был не один, а с кем-то. Нет, ну, а что? Положим, была поставлена цель. Не суть важно какая. Цели этой добились, а потом просто стёрли Поттеру память и выкинули. Выберешься — молодец, нет — так тоже неплохо. Вариант. Объясняет и амнезию, и морг, и документы с деньгами.

Ладно, задача на первое время ясна — выяснить у местного персонала: как и с кем он, Гарри, здесь появился. Так же нужно как-то связаться с магами. Тут проще.

Гарри поднялся с места и накарябал в блокнотике на трюмо телефонный номер Грейнджеров, благо Гермиона заставила Поттера выучить его ещё перед отъездом из Хогвартса.

— Спасибо, подруга, — улыбнулся Гарри. — Как встретимся, обязательно поблагодарю за предусмотрительность.

Оставалось только дозвониться до Грейнджеров и попросить их передать весточку Гермионе. Номер телефона этого мотеля, например. Ну а там уже дело техники.

Гарри улыбнулся, чувствуя, как становится легче на душе. Туман неопределённости над будущим немного развеялся, юноша был абсолютно уверен — уж кто-кто, а Гермиона точно придумает способ вытащить друга из этой передряги.

Гарри приблизился к окну и задумчиво уставился во двор. Перед дверью его номера был припаркован небольшой грязно-серый автомобильчик. Юноша меланхолично рассматривал машину, пока его взгляд не уцепился за значок-логотип на радиаторе.

— Мда... — протянул Гарри, поворачиваясь к столу, на котором лежала давешняя связка ключей из сумки-планшета. Брелок на этих ключах в точности повторял логотип на авто. Юноша взял ключи в руки и вздохнул: — Вот, вроде, обещался поржать, а что-то не смешно.

Гарри подошёл к этому четырёхколёсному агрегату и окинул его взглядом. Да... Картинка открывалась грустная: мятые крылья и бока со следами неумелой правки молотком и пятнами краски не того колера; правая дверь, позаимствованная с подобной машины, но красного цвета; задний бампер, примотанный проволокой; и, ко всему прочему, жуткие царапины по всей крыше и капоту. Предыдущей хозяин этого агрегата явно относился к нему не как к роскоши. Было видно — данный трёхдверный драндулет гоняли и в хвост, и в гриву. Но, несмотря на это, замок открылся без проблем, и Гарри забрался внутрь.

Осмотр авто закончился быстро. На пассажирском сидении обнаружилась початая бутылка газировки, в бардачке — набор дорожных карт Америки, документы на имя всё того же Нила Шепарда и пара кассет для магнитолы. Багажник автомобиля так же не поражал разнообразием вещей — запаска, сумка с инструментами да пара канистр: с бензином и маслом.

Гарри вернулся на водительское сидение и в задумчивости побарабанил пальцами по рулю. Ситуация интриговала всё сильнее: документы, деньги, транспорт. Транспорт... Как управлять автомобилем, Гарри не представлял даже в теории. Правила дорожного движения так же были для него тёмным лесом. Но... Машина же здесь, вот она, и Гарри в ней сидит. Значит ли это, что ещё вчера он умел управляться с этим драндулетом?

Гарри воткнул ключ в гнездо зажигания и нерешительно провернул его до упора. Загорелись индикаторы, дёрнулись стрелки на приборах, двигатель чем-то заскрипел, фыркнул и заурчал.

— Ну по крайней мере, она на ходу. И что дальше? Ай, да и хрен бы с ней, потом разберусь!

Гарри вылез из машины, хлопнул дверцей и вернулся в номер. Адово хотелось кушать, но часы неумолимо указывали на несусветную рань: шесть часов утра. Что же, придётся подождать...

* * *

Вальехо, штат Калифорния, США, 18 октября 1996 года, 13:30.

Гарри проснулся от стука в дверь. Он поморщился и со стоном поднялся с кресла. Видимо, те три банки пива, неспешно выпитые за утренними размышлениями, сморили его почище зелья для сна без сновидений. Стук в дверь повторился.

— Иду, иду, — пробурчал Гарри. — Кого там ещё принесло?

Юноша отодвинул занавеску и увидел у двери жизнерадостного Лесли. Того самого недохирурга из морга.

— Здорова, Нил! Ты как, живой? — хохотнул рыжий и вошёл в номер.

— Чего тебе, Лесли? — мрачно вопросил Гарри. Его мучила жажда, а напитков, кроме пива, в номере не было.

— Да так, проезжал мимо, решил заглянуть — не окочурился ли ты, часом?

Счастливая физиономия Лесли светилась почище весеннего солнышка. Он был в прекрасном настроении и тихо посмеивался, глядя на помятого собеседника.

— И как? — пробурчал Гарри.

— Да вот хрен его знает, — Лесли изобразил задумчивую мину и внимательно осмотрел собеседника, — вроде, живой. Сам-то как себя чувствуешь?

— Нормально, — вопреки своим словам скривился Гарри и перешёл к более насущному вопросу: — Кстати, что там с полицией? Вопросов не возникало?

Лесли прошёлся по номеру и с комфортом устроился в одном из кресел, скорбно скрипнувшем под его весом. Ему явно было нечем заняться и он, похоже, решил убить время в компании Гарри.

— Нет, с чего бы это? Списали всё на проблемы со здоровьем и халатность коронера. Им, как и нам, лишняя бумажная волокита ни к чему.

— Хорошо, одной проблемой меньше, — кивнул Гарри, и тут к нему в голову пришла довольно дельная мысль. — Слушай, а на чём ты сюда приехал?

— На своей тачке, естественно. Хочешь куда-то сгонять?

Дельная мысль быстро оформилась в план раскрутить рыжего на пару уроков вождения.

— Как бы тебе сказать? Просто тут внезапно выяснилось, что я являюсь счастливым обладателем вон того серого драндулета, — Гарри кивнул в сторону окна. — И, как ты уже, наверное, догадался, я ни черта не помню, как им рулить. Покажешь?

— Да ладно? Серьёзно? — удивился Лесли. — Мда, любопытный ты всё-таки человек. Ладно, без проблем, покажу что и как. Когда хочешь попробовать?

— Чем раньше, тем лучше.

— ОК, до вечера я, в принципе, свободен, но с тебя вискарь.

Парни покинули номер и подошли к машине Гарри. Лесли обошёл её, осматривая критическим взглядом, попинал колёса и поцокал языком:

— Да, свою машину я бы тебе ни в жисть не доверил. Так угробить Кролика — это постараться надо. Причём серьёзно постараться, без дураков.

— Кролика? — Гарри показалось, что он ослышался.

— Чувак, ты с какой луны к нам рухнул? — удивился Лесли. — Это же Фольксваген Кролик, ну или по-европейски — Гольф. Уж такие-то вещи, ты не должен был забыть. Вроде бы...

Гарри равнодушно пожал плечами: чем-чем, а автопромом он не интересовался никогда.

— А ты считай, что у меня избирательная амнезия. Вот как зовут вашего президента помню, а как называется моя машина — нет.

— “Вашего президента?” — передразнил рыжий. — Так ты же, вроде, из Чикаго родом?

— Ну, блин, нашего, не суть.

Лесли открыл дверь, уместился на водительском сидении, подвигал его туда-сюда, подстраивая под себя, и завёл авто.

— Хех, Нил, не умеешь врать — не начинай, — в конце концов хмыкнул он.

— Посмотрел бы я на тебя в такой ситуации, — парировал Гарри, устраиваясь рядом.

— Тоже верно. Вот, кстати, зацени мою старушку.

— Ты про этот красный агрегат?

— Агрегат?! Я тебе дам агрегат! Это Форд Торино Кобра семидесятого года. Восьмицилиндровый движок на триста семьдесят лошадок, разгон до шестидесяти миль — шесть секунд, коробка...

Гарри вздохнул и страдальчески посмотрел в окно. Выслушивать восторженные вопли влюблённого в своё авто Лесли не хотелось категорически. Чем-то он был похож на Рона: тот тоже впадал в подобную эйфорию при упоминании его любимой квиддичной команды “Пушки Педдл”. И пытаться заткнуть Рона в такие моменты было делом бесполезным: тот наглухо переставал воспринимать окружающий мир. Очевидно, такая же ситуация была и с Лесли. Оставалось лишь ждать, пока он выговорится.

— Так я чуть крышей не поехал, когда отец мне её подарил. Каково, а?

— Круто, круто, — покивал головой Гарри. — Я тебе завидую. Теперь может поедем уже? Только давай сначала где-нибудь перекусим.

— Давай. И ещё тут неподалёку есть довольно большой асфальтированный пустырь, потом туда и двинемся, чтобы ты ненароком не задавил кого.

Парни заехали в кафешку, пообедали и вскоре уже были на пустыре. Лесли оказался довольно неплохим инструктором: чётко и понятно разъяснил назначение всех индикаторов, тумблеров и рукояток, потом показал, как завести машину, как переключать передачи, как тормозить и ставить на ручник. Гарри внимательно смотрел, слушал и запоминал.

— Ну, вроде бы, и всё. Основное я тебе показал, остальное догонишь в процессе, — Лесли остановил машину. — Теперь пробуй сам, а я подскажу если что не так.

Гарри сел за руль, и с третьей попытки медленно тронул машину с места.

— Сначала покатайся на первой, привыкни к управлению, — посоветовал ему рыжий.

Гарри нервно покивал и, судорожно вцепившись в руль, осторожно надавил на педаль газа. Машина ускорилась, а Гарри вцепился в руль ещё сильнее. Он чувствовал себя крайне неуютно за рулём этой бандуры. Куда там ей до лёгкой и быстрой метлы! Гарри чувствовал себя будто пересевшим с маленького юркого спортивного катера на огромный неповоротливый нефтяной танкер, когда-то виденный по телевизору.

Тем не менее, через несколько минут Гарри начал привыкать к управлению, а ещё через десяток — освоился окончательно. На него волнами накатывало чувство дежавю: создавалось такое ощущение, что он уже сидел за рулём этой машины и проехал на ней чёрт знает сколько миль. Задумавшись о природе этого ощущения, Гарри прибавил скорости, воткнул вторую передачу, после чего плавно развернул машину у края пустыря. И всё это совершенно не прилагая каких-либо осознанных усилий.

— Вспомнил, как водить?

— А? Что? — Гарри задумчиво посмотрел на рукоятку переключения скоростей и перешёл на третью. — Знаешь, вроде бы, да. Начинаю... не то чтобы вспоминать, тело как-то само всё делает. Это что-то вроде смеси из интуиции, озарений и рефлексов.

— Значит, что-то из памяти возвращается, — покивал Лесли. — Покатаемся тут ещё часок, а потом попробуешь выехать в город.

Немного поразмышляв и сделав ещё один круг по площадке, Гарри посмотрел на соседа и решился затронуть весьма щекотливую тему:

— Думаю, ты уже понял, что на самом деле я не американец?

— Разумеется, — ухмыльнулся Лесли. — Твой акцент, незнание элементарных для нас, американцев, вещей, твоя реакция, да и постоянные оговорки, в конце-то концов.

Гарри даже не удивился. Он всегда был довольно невысокого мнения о своих актёрских способностях.

— Так вот, я из Британии, и мне срочно надо позвонить в Лондон.

— Без проблем, заедем на телефонную станцию: там подешевле будет. Слушай, Гарри...

— Называй меня Нил.

— ОК, Нил. Так вот: кто ты? МИ-6?

Гарри удивлённо приподнял брови, не выдержал и расхохотался.

— Нет, Лесли, я не шпион, если ты об этом. Я обычный парень из английской глубинки, — в конце концов фыркнул он. — С чего ты вообще это взял?

— Уж больно хорошие у тебя документы, раз полиция так и не распознала в них подделку.

Гарри от неожиданности резко ударил по тормозам, “Кролик” встал как вкопанный, а Лесли, который почему-то не пристегнулся, со всего маха влетел в переднюю панель.

— Идиот! Ты чего творишь?! — возмущённо заорал он.

Но вопли рыжего были Гарри абсолютно параллельны. Он лихорадочно пытался сообразить: какого чёрта он ещё на свободе?

— Что?! Так полиция их проверяла? — выпалил он.

— Естественно! — ещё немного побурчав, недовольно отозвался Лесли. — И не только проверяла, а даже пробивала по ним твоих родственников. Насколько я знаю, ты оказался сиротой.

— Ну, положим, так оно и есть, а что касается документов, так может они и не поддельные. Я-то не помню откуда они взялись. И, да, если что-нибудь из этого разговора попадёт в полицию, то я буду всё отрицать.

— Делать мне вот больше нечего, кроме как к копам бегать. Не парься, буду нем как могила. Тем более кто тебя знает, кто ты такой на самом деле?

Гарри решил не развивать эту тему, а вместо этого плюнул на тренировку, развернул машину и выехал на трассу:

— Показывай, куда ехать.

До телефонной станции доехали без происшествий. Гарри окончательно освоился с управлением и уверенно гнал машину по дорогам Вальехо, попутно рассматривая открывающиеся виды калифорнийского городка.

— Теперь поверни налево и припаркуйся вон там. Всё, приехали. Ты надолго?

— Не думаю. Мне только весточку друзьям передать, а потом со мной свяжутся.

Гарри перешёл через дорогу и уже через несколько минут с отчётливым волнением набирал телефонный номер подруги. Трубку сняли довольно быстро, и он услышал на том конце провода довольно знакомый женский голос:

— Да, слушаю.

— Миссис Грейнджер? Здравствуйте, меня зовут Гарри Поттер и я друг вашей до...

Договорить он не успел: телефонная трубка просто взорвалась диким радостным визгом:

— Гарри! Гарри, это ты?! Гарри, ты где?!

— Гермиона?! — сказать, что Гарри удивился, было бы чудовищным преуменьшением. — Ты... Ты почему не в школе?!

— Гарри, куда ты пропал?! — продолжала радостно вопить Гермиона. — С тобой всё в порядке?!

Он со всевозрастающим недоумением слушал счастливый голос подруги. На дворе октябрь, а она дома. Неужели школу закрыли? Или в Хогвартсе появились ещё и осенние каникулы? Ситуация становилась всё страньше и страньше.

— Жив, здоров, но у меня проблемы, — наконец-то ответил Гарри.

— Знаю я, что... — начала было девушка, но тут с её стороны раздался чей-то неразборчивый голос, и она отвлеклась: — Да, мам, всё в порядке. Извини, что разбудила, просто... просто Гарри нашёлся! Ага! Да! Ладно. Спокойной ночи. Гарри, ты ещё здесь?

— Здесь, здесь, — наконец-то улыбнулся юноша. Хотя с его точки зрения они с Гермионой виделись ещё только позавчера, слышать её было очень приятно. Особенно приятно было слышать неподдельную радость в её голосе. — Так вот, со мной всё в порядке, но есть проблемы.

— Знаю я про твои проблемы, — проворчала Гермиона. Впрочем, Гарри хорошо знал подругу и понял, что несмотря на это показное недовольство она действительно рада. — Так, Гарри, я, конечно, не сомневаюсь, что это ты, но давай лучше удостоверимся?

Гарри ответил на несколько контрольных вопросов Гермионы, после чего задал парочку сам — так, на всякий случай.

— Извини за проверку, — в конце концов вздохнула Гермиона, — но у нас тут такое творится...

— Так что у вас там происходит? — напрягся Гарри. — И почему ты не в школе?

— Что происходит? — переспросила Гермиона таким тоном, что юноша словно воочию увидел её грустную улыбку. — А то ты не догадываешься? Разворошил это осиное гнездо и исчез. Какого чёрта, Гарри?

Теперь он вообще ничего не понимал. Абсолютно.

— Эм... Гермиона, ты о чём вообще? — осторожно поинтересовался он. — Если ты про наши похождения с пророчеством...

— Да причём здесь пророчество?! Не валяй дурака и не делай вид, что не понимаешь! Ты в курсе, что за твои выкрутасы по тебе Азакабан плачет? Тебе уже приготовили и одиночную камеру, и приговор на пять лет заключения! Радуйся, что Дамблдор за тебя заступился: так бы как минимум двенадцать дали или вообще поцелуй!

— Ох-ре-неть! — по слогам припечатал Гарри. — Как же это они мне вынесли приговор без суда?

— А вот так вот, заочно. В общем, слушай сюда: сейчас тебя ищут все авроры Британии. Сиди где сидишь и не высовывайся. Ни в коем случае не пытайся связаться с магами. Даже с Орденом. И тем более не пытайся выйти на Дамблдора. Я пока подумаю, как передать тебе портключ во Францию. В Британии тебе лучше не оставаться.

Видимо, ему всё-таки капитально отшибло память. Потому как Гарри даже приблизительно не мог представить: чего же он там такого наворотил, что его ищут всем миром?

— Стоп! А ты где вообще? — тем временем опомнилась Гермиона.

— В США, — мрачно отозвался юноша.

— Ну слава богу, — с облегчением выдохнула она. — Не высовывайся и тебя не достанут. Деньги там у тебя есть? Жильё?

— Есть, не волнуйся. Вот только... — замялся Гарри, подбирая слова. — Понимаешь, тут такая ситуация странная. Чисто субъективно: вчера мы с тобой приехали из школы, я вернулся к Дурслям, лёг спать, а сегодня утром проснулся уже в Калифорнии!

На линии воцарилась тишина.

— То есть ты вообще ничего не помнишь? — на всякий случай уточнила Гермиона.

— Ага. Так что я совершенно не понимаю, о чём ты вообще говоришь! Какое нахрен осиное гнездо, какой, к чёрту Азкабан?! Меня что, подставили? Или стёрли память? Или я, мать его, сошёл с ума?!

Вообще-то он практически никогда не выражался перед подругой: та крайне отрицательно относилась к любой обсценной лексике, особенно из уст друзей. Гарри уважал её точку зрения, но сейчас его реально всё достало.

— Так, успокойся и не ругайся, — Гермиона перешла на сосредоточенно-деловой тон. — Мы во всём разберёмся.

— Хотелось бы, — тоскливо отозвался Гарри, который остыл так же быстро, как и взорвался.

— Что за упаднические настроения? Ты мне не веришь?

— Только тебе и верю, Гермиона, — вздохнул юноша.

— Вот и прекрасно, — судя по голосу, она улыбнулась. — Теперь давай прикинем как нам жить дальше, чтобы и овцы были целы, и волки сыты.

— Погоди, ты так и не ответила: что у вас там происходит? — опомнился он.

Та на некоторое время замолкла, видимо, решая, что можно говорить, а что нет. Гарри спокойно ждал её ответа, отрешённо наблюдая за каким-то жучком, ползущим по полированной стене телефонной кабинки. Он уже понял, что сейчас Гермиона выдаст ему самый минимум, которого хватит только на то, чтобы он не волновался и не лез на рожон. Так оно и вышло.

— Все наши живы, здоровы, а остальное подождёт: не телефонный разговор. Потерпи немного.

— Ладно, — на удивление покладисто согласился Гарри. — Так что ты там говорила?

— В общем, я собираюсь к тебе. Попробую достать где-нибудь портключ, — задумалась она. — Не знаю, сколько времени это займёт, возможно, около недели, но постараюсь побыстрее. Ты там как, продержишься?

— Продержусь, не волнуйся, ничего со мной не случится.

Сам Гарри не настолько был уверен в этом, насколько хотел показать Гермионе. Учитывая, что в Великобритании его заочно приговорили к Азакабану, могло ли Министерство подать на него и в международный розыск? Если подало, то его даже здесь могут схватить практически в любой момент, что, разумеется, не добавляло ему спокойствия.

— Ну-ну, помнится, ты и на вокзале говорил то же самое, — тем временем фыркнула Гермиона. — И посмотри, как оно у тебя “не случилось”.

— Знаешь, сарказм тебе не идёт, — парировал Гарри и его настроение потихоньку поползло вверх. — Это прерогатива Снейпа.

— Считай, что я взяла у него лицензию. Так вот: жди меня, никуда не лезь, ни с кем не связывайся. И вообще, будь хорошим мальчиком, Гарри. Ты меня понял?

Гарри улыбнулся, услышав этот её фирменный — “гермионистый”, как называл его Рон — поучительно-наставительный тон.

— Да, мамочка.

— Приеду, по башке получишь, — рассмеялась Гермиона.

— Обязательно, — хмыкнул Гарри.

Гермиона немного помолчала, зевнула и начала прощаться:

— Ладно, Гарри, у нас так-то за полночь уже, а завтра мне ещё рано вставать. Ты нашёлся, с тобой всё в порядке, так что я могу со спокойной душой ложиться спать. Хоть в кои-то веки высплюсь нормально, без бессонницы от лишних волнений.

Гарри попрощался, пообещав позвонить на следующий день, положил трубку и некоторое время тупо пялился в стену: ситуация становилась всё любопытственнее и любопытственнее. “И всё-таки, почему Гермиона не в Хогвартсе?” — вздохнул он, выходя из телефонной кабинки.

— Ну что, дозвонился до своих? — поинтересовался Лесли, когда Гарри сел в машину.

— Да, дозвонился, — задумчиво кивнул юноша. — Завтра ещё звонить буду.

— Да? И как оно?

Гарри помолчал, постукивая кончиками пальцев по рулю, помотал головой и завёл авто.

— Нормально. Посижу с недельку в вашем захолустье, а потом... Потом посмотрим.

— И чем собираешься заняться?

— Чёрт его знает... Пока не решил. Может буду здесь сидеть, а может и по стране покатаюсь. Мне как-то всё равно, — Гарри вздохнул и подытожил: — Поживём — увидим, а сейчас... я там, кажется, тебе вискарь обещал? Мне определённо нужно выпить.

В общем, день закончился вполне предсказуемо: Гарри целенаправленно напился виски в компании Лесли. Ну как напился? Лесли был практически трезвым, умудрившись при этом уехать из мотеля на своей машине. Ну а Гарри сразу же вырубился, забывшись беспокойным алкогольным сном.

Вальехо, штат Калифорния, США, 19 октября 1996 года, 06:30.

— Мать вашу, я, конечно, знал, что похмелье чертовски хреновая штука, но не до такой же степени! — простонал Гарри, кое как залезая в душевую кабинку.

До такой степени он напился впервые в жизни, и ощущения не радовали. Вчера они с Лесли приговорили около литра виски на двоих, и как оно закончилось Гарри уже не помнил.

Юноша включил холодную воду и упёрся лбом в холодный кафель. Тугие струйки воды разбивались о голову, отвлекая от алкогольной мигрени и охлаждая горящее тело. Думать о чём-либо решительно не хотелось. Двигаться тоже. Гарри тяжко вздохнул и добавил горячей воды: перспектива ко всему прочему ещё и простудиться отнюдь не прельщала. По-хорошему, надо было сгонять в аптеку за аспирином или чем-нибудь ещё в том же роде, а потом заглянуть в магазин за водой, ибо пить хотелось неимоверно, но... Но это же надо брать себя в руки, выходить на улицу и колесить по городу в поисках нужных магазинов. А на это у Поттера почти не было сил.

— Ну, а куда деваться? Неохота, но надо, — расстроенно вздохнул он, вылезая из душевой. Головная боль не то чтобы уменьшилась, просто немного отступила. — Чёрт! У меня же в машине газировка лежит! Живём!

Гарри собрался, напился, завёл машину и медленно выехал за пределы мотеля. Утреннее солнце ярко освещало шоссе, небо было совершенно безоблачным. Город постепенно просыпался: кто-то ехал на работу, кто-то с утра пораньше зачем-то поливал свой газон. Почтальоны раскидывали утреннюю газету, а дворники подметали дорожки. Обычное утро обычного калифорнийского городка.

Он широко зевнул и зябко повёл плечами: в открытые окна задувал довольно холодный ветер, но он отлично охлаждал гудящую голову. Через некоторое время за очередным поворотом показалась неоновая вывеска круглосуточного гипермаркета.

Гарри облегчённо вздохнул, припарковал машину и чуть ли не бегом направился к открытой двери, но тут его остановил резкий и злой выкрик:

— Шепард, ублюдок, слинять решил, урод?!

Он остановился и недоумённо посмотрел на злющую, как сам чёрт девушку, которая чуть ли не по пояс высунулась из окна старенького красного пикапа.

— Извините, мисс, это вы мне?

— Тебе, тебе, говна ты кусок! — девушка в порыве чувств не удержала равновесие и выпала наружу. Ноги её зацепились за что-то в салоне, и теперь она висела вниз головой, нелепо размахивая руками и подметая длинными волосами асфальт.

Гарри подошёл поближе и задумчиво осмотрел эту картину. Девушка пыталась за что-нибудь уцепиться и влезть обратно, изрыгая при этом тонны грязной ругани:

— Шепард, твою мать, ну погоди ты у меня! Сейчас вот разберусь с этим чёртовым тарантасом и сразу же оторву тебе яйца!

Гарри страдальчески вздохнул и скривился: у него и так адски болела голова, так ещё и эта вздорная девка со своими воплями...

— Замри! — приказал Гарри, поднимая девушку за плечи и вталкивая её в салон. — Ты кто вообще такая?

— Я тебе сейчас задницу надеру, ублюдок!

Девушка толкнула было дверь, но Гарри был начеку и припёр её плечом. Тогда она попыталась ударить через окно. Тот увернулся.

— Эй, истеричка, успокойся уже!

— Ты мне не указывай! Не успокоюсь, что ты мне, урод, сделаешь?! Подстрелишь и оставишь истекать кровью, как Пола?!

— Молчать! — взбешённо рявкнул Гарри, которого всё это как-то уж очень сильно достало.

Девчонка прервалась на полуслове и заткнулась. Впрочем, Гарри не обольщался: глаза её прямо-таки горели яростью.

— Так, слушай меня: вчера я очнулся в местной больнице. У меня амнезия, и я ни хера не понимаю: какого чёрта ты на меня наезжаешь?! Ты кто вообще такая?

— Конечно, конечно, — язвительно отозвалась девушка. — Поумнее ничего не мог придумать?

— Ай, да пошла ты в задницу! — плюнул Гарри и пошёл прочь от пикапа.

Девчонка, никак не ожидавшая такого подвоха, вскрикнула и, цепляясь за распахнувшуюся дверцу, рухнула на асфальт.

— Шепард, стой, — раздался её крик.

Гарри обернулся и посмотрел на притихшую девчонку, которая с потерянным видом сидела на асфальте. Он тяжко вздохнул и подошёл обратно к пикапу.

— Ты что, реально ничего не помнишь? — озадаченно осведомилась она.

— Начисто забыл последние три месяца.

— Хреново... Так вот почему ты не вернулся.

Он схватил её за руку и рывком вздёрнул на ноги.

— Так, а теперь, пожалуйста, будь добра и объясни мне: кто ты такая, и чего ты от меня хочешь?

— Всё потом, Шепард, сейчас мне не до этого, — вновь всполошилась она. — У меня там, между прочим, брат с огнестрелом помирает!

— А в больницу позвонить не судьба?

— Срань господня, какие все умные вокруг стали, я хренею! — взвыла девушка и полезла в пикап. — Садись, уже! Что там с врачом? Ты нашёл е... Ай, да кого я спрашиваю?! Один с дырой в ноге, второй вообще на голову стукнутый! Ну, мать вашу, докатилась!

Гарри закатил глаза и решительно уселся на пассажирское место. Если для того, чтобы узнать о событиях недавнего прошлого, требовалось выслушать вопли этой стервы... Что же, оно того стоило. Наверное.

— Тебе какой врач нужен? — спросил Гарри, наблюдая, как девушка тихо матерится, пытаясь завести пикап.

— Проктолог, мать твою, ага! Пулю из брата вытащить! Что за идиотские вопросы?! — машина наконец-то завелась и резво рванулась вперёд.

— Рули к клинике, есть там у меня один знакомый хирург, — вздохнул Гарри. — Поможет или нет я не знаю, но попробовать стоит.

Если Гарри не изменяла память, то Лесли вчера упоминал о том, что всю последующую неделю будет дежурить в морге исключительно по ночам. До восьми часов утра было ещё далеко, так что существовала неиллюзорная вероятность найти Олсена на рабочем месте.

— Молись, чтобы он помог! — процедила девушка. — Я вообще-то тебя за доктором и лекарствами посылала. А ты? Нашёл, урод, время память терять!

— Ну, знаешь! — возмутился Гарри. — Так-то это не от меня зависело.

— Ты уверен? — яда в её голосе хватило бы на десяток Снейпов.

Гарри страдальчески вздохнул и прикрыл глаза. Голова раскалывалась невероятно. Минут через пять машина резко остановилась.

— Иди за своим доктором, Шепард!

— Ты идёшь со мной. Расскажешь, что к чему.

Молодые люди вышли из машины и бегом направились в клинику, где Гарри без малейшего сомнения свернул к моргу.

— Шепард, ты идиот! Ты к кому меня ведёшь, к патологоанатому что ли?!

— Успокойся, он будущий хирург. Уж пулю-то сумеет вытащить, наверное.

Лесли они нашли в кабинете неподалёку от морга. Он сидел за столом, пил кофе и лениво просматривал какой-то толстенный справочник. Впрочем, при виде ребят сразу же оживился:

— Нил, какими судьбами? Решил всё-таки провериться? О, да ты уже не один? Шустрый!

— Лесли, нужна твоя помощь. Врачебная.

— Эм... Аборты не делаю! — сразу же открестился тот.

Девушка смерила его уничижающим взглядом и выступила вперёд:

— Пулевое проникающее в верхнюю часть бедра. Крупные артерии не задеты. У пострадавшего был шок, озноб, сейчас без сознания. Возможно заражение.

— Твою мать, Нил, ты во что меня втягиваешь? — ошарашенно протянул Лесли.

— Сам в шоке, — скривился Гарри. — Но она меня откуда-то знает. И, судя, по всему врача я должен был привести ещё вчера.

— А вместо этого чуть не оказался у меня на столе, — хмыкнул рыжий.

— Эй, ну так что? — спросила девушка. — Ты нам поможешь, нет?

— Ну как бы это объяснить... — протянул хирург. — Медикаменты нужны, бинты там всякие, инструмент опять же, да и вообще...

Надо было быть совсем тугодумом, чтобы не понять к чему клонит Лесли. Гарри тугодумом не был, да и его спутница, судя по всему, тоже.

— Пятьсот баксов, — вздохнула она.

— Полторы штуки! — оживился Лесли.

— Штука, — поморщилась девушка.

— Ладно, но лекарства с вас.

— Готовь список и свой инструмент, да побыстрее! — махнула рукой она и гордо удалилась.

В общем, со всеми передрягами, спорами и сборами, до больного они добрались только через сорок минут. Гарри вылез из машины и усмехнулся: ну, да, где же ещё могли держать раненного в ногу человека? Разумеется, в заброшенном полуразрушенном здании то ли завода, то ли фабрики!

Молодые люди поднялись на второй этаж и прошли через анфиладу больших залов, чуть менее чем полностью заваленных различным строительным и технологическим мусором.

— Стойте, — девушка кое как отодвинула в сторону большой лист тонкой фанеры, обнажая неприметную металлическую дверь, которую тут же открыла небольшим плоским ключом. — Джентльмены, чтоб вас, входите!

Гарри вошёл и осмотрелся. Небольшая комната с узким окошком была более-менее расчищена от хлама. На полу лежала пара рюкзаков, спортивная сумка и три спальника. На одном из них лежал молодой парень лет двадцати на вид. И с первого взгляда становилось ясно: ему очень и очень плохо. Бедро левой ноги было залито неприятной даже на вид сине-зелёной гематомой, которая уже начинала чернеть, а окровавленные бинты, намотанные, судя по всему, поверх пулевого отверстия ничуть не скрывали всей сложности ситуации.

Лесли же только хмыкнул и принялся за дело. Попросил согреть воды и начал раскладывать свой инструмент. Девушка — Гарри так и не сподобился узнать как её зовут — вытащила откуда-то походную газовую плитку, канистру с водой и небольшую кастрюльку. Пока согревалась вода, Лесли размотал бинты и, нахмурившись, пропальпировал пулевое отверстие. Смешал в шприце пару препаратов из ампул, обколол им бедро вокруг отверстия, после чего достал пакет с какой-то жидкостью и начал разматывать капельницу.

Гарри сидел в уголке и лениво наблюдал за всем происходящим. Болеутоляющее, которое он приобрёл в клинике у Лесли, наповал убило головную боль, так что сейчас Гарри довольно спокойно размышлял обо всей этой ситуации. Как ни странно, события последних двух дней, тронули его не настолько сильно, насколько он ожидал. В нём как будто поселилась этакая флегматичная невозмутимость. Нет, бывало и он взрывался, но такого накала эмоций, как, например, во время весеннего общения со Снейпом, не было и в помине.

Вот и сейчас Гарри с некоторой брезгливостью, но довольно-таки хладнокровно наблюдал за работой Лесли. Да... Маггловские хирурги — это вам не мадам Помфри. Та достала бы пулю с помощью Акцио, залила рану парой-тройкой зелий, да прописала немного Костероста — так, на всякий случай, если кость всё же была задета. Лесли же действовал по-другому, и не вырасти Гарри среди магглов, он был решил, что это какая-то изощрённая форма жестокой пытки.

Начинающий хирург врезал рану скальпелем и ковырялся в ней какими-то узкими щипцами в поисках пули. Больной же от такого дела очнулся и начал душераздирающие стонать. Лесли чертыхнулся, бросил щипцы и вколол в бедро ещё одну дозу какого-то препарата. Через полминуты подстреленный затих и снова провалился в небытие.

— Ну всё, осталось всего-ничего, — довольно сообщил хирург, вытаскивая пулю из раны.

Лесли вколол в больного ещё несколько препаратов, ещё раз продезинфицировал рану да стянул её несколькими стежками хирургической нити.

— В общем, не волнуйтесь, жить будет, если ещё раз не подстрелят, — усмехнулся он, накладывая тампон и обматывая ногу чистыми бинтами. — Я вам сейчас напишу список препаратов и инструкции к ним. Обезболивающие, антибиотики, противовоспалительные и тому подобное. Общие, так сказать, рекомендации: ногу не напрягать, больного не беспокоить, кормить хорошо и плотно, наблюдать за раной и делать перевязки. Если вдруг разовьётся воспаление или инфекция — рекомендую не выкобениваться и сдать его в клинику.

— Ага, да, хорошо, — девушка как болванчик кивала в такт словам Лесли.

— Так, вроде бы всё, — через пару минут заключил рыжий, протягивая девушке тетрадный листок. — И, да, как на счёт оплаты?

Девушка порылась в одной из сумок и протянула Лесли небольшую стопку сотенных банкнот.

— Спасибо, парень. Если что, ты нас не видел.

— Разумеется, — довольно хмыкнул тот в ответ. — Нил, подкинь до клиники. Ох, меня же там живьём съедят за прогул!

— Поехали, — кивнул Гарри, поднялся на ноги и тронул девушку за плечо. — Дай ключи от машины.

— Держи, — кивнула та. — Заодно купи лекарств по списку и поесть чего-нибудь.

Гарри и Лесли вышли из комнаты и двинулись в сторону выхода.

— Я так понимаю, тебе не впервой подстреленных пользовать? — осведомился Гарри, вспоминая хладнокровие и уверенные действия хирурга.

— Работа в морге накладывает свой отпечаток, — как-то криво усмехнулся он. — Иногда с такими рожами общаться приходится... Вот, бывает, сегодня выписываешь им тело их “братана”, а завтра — вытаскиваешь пулю из неудачливого мстителя.

— Мда, люди разные бывают... Чёрт, и во что я влез? — задумчиво почесал затылок Гарри.

— Валил бы ты отсюда подальше, да дожидался своих, — посоветовал рыжий. — Жопой чую: этот малой нифига не отцовской пушкой баловался.

— Да я бы с радостью, — вздохнул Гарри. — Только сначала пообщаюсь с той подругой.

— Как знаешь, Нил, как знаешь...

Гарри отвёз рыжего в клинику и поехал по магазинам. Закупив лекарств, да пару дорожных наборов в одной из фаст-фуд забегаловок, направился в сторону давешней телефонной станции. И каково же было его удивление, когда он увидел около неё машину Лесли, особенно учитывая, что расстались они всего-то минут тридцать назад.

— Так и знал, что сюда приедешь! — Лесли открыл дверь пикапа и забрался внутрь. — В общем, у тебя большие проблемы.

— Что, опять? — вздохнул Гарри и устало потёр лицо. — Излагай.

— Только я вернулся в клинику, как меня выцепили ребята Гильермо — это глава местной диаспоры мексиканцев. Так вот, они интересовались моими пациентами. Не было ли среди них кого-нибудь с простреленной ногой?

Гарри всмотрелся в лицо своего собеседника, кивнул и задумчиво уставился вдаль. Что-то во взгляде Лесли подсказывало: отмалчиваться он не стал. Так оно и оказалось.

— Нил, я тебе так скажу, — нахмурившись, продолжил Лесли. — Вы приезжаете и уезжаете, а я тут живу. Разумеется, я им о вас рассказал! Но, заметь, я тут и честно тебя предупреждаю: скоро, очень скоро ждите гостей.

— Ну хоть за это спасибо, — проворчал юноша. — Что именно ты им рассказал?

— Не волнуйся, про твой мотель и ваши машины я умолчал. Да они и не спрашивали, так что если поторопитесь, то вполне успеете свалить из города.

— Ладно, Лесли, бывай, — Гарри завёл мотор. — Спасибо за предупреждение.

— Удачи, Нил, — Лесли коротко кивнул и вышел из машины.

Гарри тронул пикап с места и поехал к фабрике. В голове роились тысячи мыслей, но выделялась среди них лишь одна: “Ещё и мексиканцы! Этим-то чего надо?!” Мысль плюнуть на всё и рвануть прочь так же упорно не покидала его голову. Но, увы, несмотря ни на что, Гарри был истинным Гриффиндорцем, и у этой идеи не было шансов. Он грязно ругался сквозь зубы, на все лады кроя эту непонятную девушку и её подстреленного братца, но упорно не сворачивал со своего пути.

Гарри пинком распахнул дверь, врываясь в давешнюю комнатку.

— Ты чего как с пожара? — удивилась девушка.

— Мексиканцы скоро будут здесь, и, подозреваю, не за тем, чтобы вам помочь.

— Ох, чёрт! Надо срочно валить! — переполошилась та. — Шепард, помоги поднять брата.

На переноску её брата, а также всех вещей и сумок ушло не более десяти минут. И вот, старенький красный пикап, скрипя на все лады, шустро выехал с территории фабрики через пролом в заборе.

— А мы вовремя, — кивнула девушка, глядя в зеркало заднего вида.

Гарри оглянулся и увидел пару больших чёрных джипов вдалеке, что спешили к их бывшему укрытию. Он в очередной раз вздохнул и поудобнее расположил между собой и девушкой того подстреленного парня. Типа спит.

— Куда едем? — поинтересовался Гарри.

— За город.

— Рули к мотелю “Регент”, а потом за моей машиной, — не согласился Гарри. — Время у нас пока есть, про наши машины они не знают.

Девушка на это только молча кивнула. Спустя некоторое время, уже две машины неслись прочь из города. Впрочем, далеко они не уехали: не прошло и получаса, как пикап свернул с магистрального шоссе. Гарри, недоумевая, двинулся следом и увидел небольшое живописное озеро, к которому и вела эта неприметная дорога.

— И зачем мы сюда приехали? — спросил Гарри, спрятав машину в чаще на берегу озера.

— Брату нужен покой, — коротко ответила та, выволакивая большой чёрный свёрток из багажника пикапа. — Поставим палатку и до завтра сидим здесь. Тут уйма рыбаков и просто отдыхающих, так что некоторое время мы будем в безопасности.

— Надеюсь, ты права, — кивнул Гарри.

Молодые люди поставили палатку, затащили внутрь подстреленного парня и уселись у кострища перевести дух. Перетащить безвольное расслабленное тело было не такой уж простой задачей.

— Ну а теперь, может, всё-таки скажешь, как тебя зовут? — через некоторое время осведомился Гарри. Настало время вопросов.

— Тара. Меня зовут Тара, а брата — Пол.

— И как же так получилось, Тара, что Пола подстрелили, а вас ищут мексиканцы?

— Именно, что нас, нас всех. Позавчера ночью мы втроём выставили основной сейф их главаря — Гильермо. Начиналось всё удачно, но под конец всё пошло наперекосяк. Брата подстрелили, а я засветила своё лицо.

— Так вот почему ты почти сутки ждала меня на фабрике, — кивнул Гарри.

— Именно поэтому. Ох, если бы я утром всё-таки не решилась съездить в тот магазин, — Тара спрятала лицо в ладонях, судорожно вздохнула и всхлипнула. Похоже, её начало отпускать всё скопившееся напряжение последних дней. — Извини, я к брату.

Тара скрылась в палатке, и через некоторое время до Гарри донеслись приглушённые стоны Пола. Юноша вздохнул и отправился в сторону подъезда к озеру. Кажется, там была небольшая торговая палатка.

* * *

Вальехо, штат Калифорния, США, 20 октября 1996 года, 10:00.

Гарри вылез из своей машины и со стоном размял затёкшую за ночь спину: несмотря на довольно неудобное сиденье, он беспробудно проспал всю ночь. Вчерашний день довольно сильно его утомил, несмотря на то, что, по сути, всю вторую половину дня он тупо сидел у озера, смотрел в огонь да пил пиво. С Тарой разговора так и не сложилось. Она, похоже, легла спать и до самой ночи не выходила из палатки.

Сейчас же она сидела у костра, жарила сосиски на палочке и довольно жмурилась на солнце. Гарри невольно засмотрелся на неё. Сейчас в этой жизнерадостной девушке не осталось и следа от вчерашней злобной фурии. Тара была довольно стройной девушкой среднего роста. Тёмно-русые длинные волосы мягкой волной спускались ниже плеч, обрамляя круглое симпатичное лицо с выразительными карими глазами. Не красавица, но довольно милая.

Гарри зевнул и уселся рядом.

— Доброе утро. Как там Пол?

— Доброе! — улыбнулась ему девушка. — А Пол уже более-менее в порядке. Пришёл в себя ещё ночью. У него сильная слабость, и сейчас он снова спит. Но, думаю, с ним всё будет хорошо.

Гарри оглянулся на палатку, из которой не доносилось ни звука, и невольно понизил голос, чтобы не разбудить спящего.

— Это радует. Как сама?

— Тоже неплохо, если ты об этом. И, да, раз ты ничего не помнишь, не суди меня по вчерашнему поведению. Это нервы, всё-таки Пол мой брат.

— Понимаю.

Тара внимательно осмотрела сосиски, и, ловко орудуя вилкой, скинула их в небольшую металлическую миску.

— Держи, позавтракай, — Тара протянула юноше пару самопальных хот-догов и полезла в палатку. — Пол, просыпайся! Пора завтракать и пить лекарства.

— Что, уже? — раздался хриплый недовольный голос. — Ох, как же нога болит!

— Сейчас обезболивающего дам, потерпи.

Гарри и Тара вытащили Пола из палатки и приступили к завтраку. Было невооружённым взглядом видно, что Тара и Пол брат и сестра. У него были точно такие же волосы и похожие черты лица. Только более мужественные. Им обоим было не больше двадцати лет. Практически близнецы.

— И так, народ, — в очередной раз завёл свою шарманку Гарри, — кто вы и откуда мы друг друга знаем?

— А какой нам смысл об этом рассказывать? — прищурился Пол.

— Ну-ну, за мной гоняется банда мексиканцев, а я даже не знаю за что. Прекрасно, — иронично протянул Гарри. — Говори давай уже.

— Сам всё вспомнишь, — ухмыльнулся тот, — со временем. Ну, а если не вспомнишь, так ещё лучше. Мы с сестрёнкой люди простые, нам лишняя известность не нужна.

Гарри внимательно смотрел на парня и видел в его хитром вызывающем взгляде те самые нотки, какие видел в глазах Наземникуса Флетчера, штатного афериста Ордена Феникса. Афериста, конечно, мелкого, но всё же. И даже он смог поведать ребятам много чего интересного об отношениях среди представителей криминальной прослойки общества. Не то чтобы они этим так интересовались, но чем ещё заниматься на рождественских каникулах в доме Сириуса?

— Вообще-то я могу связаться с ребятами Гильермо и всё им рассказать: кто ранен, сколько вас и куда направляетесь. Я к этому времени буду уже далеко, меня не найдут, а вот вас...

— Ты этого не сделаешь! — побледнела Тара.

— Да мне-то что? Один телефонный звонок вчерашнему хирургу, и вся их бригада тотчас будет здесь. Если вы надеетесь на вашу колымагу, то на ней вам не оторваться даже от меня на моей развалюхе, не говоря уже про них.

Тара подошла к багажнику пикапа, покопалась в нём, перегнувшись через борт, вытащила чёрную спортивную сумку и бросила её под ноги Гарри.

— Вот твоя доля, как заранее договаривались. Мы с братом люди честные, подельников не кидаем. Хотели отдать тебе позже, но раз ты так повернул разговор...

Пол страдальческим взором провожал уходящую из рук сумку, но не вмешивался. Гарри открыл её и равнодушно поворошил толстые пачки разнокалиберных американских банкнот. Там же нашёл пистолет, повертел в руках, хмыкнул и проверил магазин. В душе снова поселилось то самое странное чувство из причудливой смеси интуиции, озарений и дежавю. Несомненно, обращаться с огнестрельным оружием он умел. Только вот не помнил этого.

— О! Ещё и пушку ему отдала! — взвился Пол.

— А то бы я стала прямо тут ему угрожать?! — Тара обвела взглядом отдыхающих и рыбаков. — Ты головой-то думай хоть иногда.

— И какова моя доля? — усмехнулся Гарри.

— Я не знаю сколько было в сейфе, ты вскрывал его в одиночку, но твоя сумка раза в четыре больше моего рюкзачка, а в нём — чуть больше четырёхсот тысяч.

Гарри ещё раз поворошил содержимое сумки, прикинул объём и удивлённо присвистнул:

— Миллиона полтора как минимум, неплохо! — он закинул сумку в багажник Гольфа и вернулся к брату и сестре. — Спасибо, конечно, но я всё же хотел бы выслушать свою забытую историю. Излагайте.

— Ты что, Шепард, плохо меня понял?

Тара присела рядом с Полом, положила руку ему на плечо, сжала его, пристально посмотрев ему в глаза, и отрицательно покачала головой:

— Брат, я помню, что в нашем дуэте ты главный, но, ей богу, сейчас мы не в том положении, чтобы выступать! — сказала она, отпуская Пола. — В общем, Нил, прости его. Хоть он и придурок, но всё же родной. И, так, с чего бы начать...

— Сестра называется, ага! Вот, блин, бог послал! — бурчал Пол. — Стоит только припугнуть чуток, она сразу лапки кверху!

Тара вскинулась и наградила брата испепеляющим взглядом. Тот ответил ей полной взаимностью. Похоже, в их дружном коллективе назревала ссора.

— Давай с самого начала, — прервал их гляделки Гарри. — Расскажи о вас с братом.

— Ну тут рассказывать в принципе не о чём, — опомнилась она. — Родом из Техаса, рано осиротели, по большей части жили в приюте, периодически сбегая на улицу. Занимались... разным.

— Ты ему ещё всю сводку выдай, ага! — Пол и не думал успокаиваться.

— Помолчи, а? — Тара сурово посмотрела на брата. — В общем, так и живём. Недели три назад на нас вышел ты...

Гарри со всё большим и большим удивлением слушал рассказ Тары. По её словам, получалось следующее: три недели назад, он, Гарри, сам вышел на них. Нашёл где-то в глубинке Орегона. Судя по всему, он точно знал где и кого ему искать. Хорошо заплатил и выдал задание выдвигаться в сторону Сан-Франциско. Там они пробрались в местный полицейский архив, где Гарри искал какие-то документы. Затем уже легально прошлись по городскому и историческому архивам, искали каких-то людей. В общем, создавалось полное впечатление, что Гарри разыскивал определённого человека. И, вроде бы, нашёл.

— Ты тогда исчез на пару дней, а потом пришёл весь такой весёлый и предложил обнести Гильермо напоследок, — рассказывала Тара. — Мы, разумеется, согласились. Он занимается девками, оружием и наркотой, денег у него должно быть много. Мы стояли на стрёме, ты прошёл внутрь и как-то вскрыл сейф. Сложил деньги в сумки, мы их приняли и только собирались валить, как на нас наткнулась его охрана. С чего они решили сделать внеплановый выход — непонятно. В итоге, меня спалили, а Пола подстрелили. Ты поехал за врачом и не вернулся. Дальше ты знаешь.

— Интересно, — протянул Гарри. — Значит вы не в курсе, кого я искал?

— Нет, — покачала головой Тара. — Знаем лишь, что он живёт где-то в районе озера Тахо.

— Знать бы ещё где это...

Гарри потёр подбородок и крепко задумался. Посмотрел на Тару и Пола: первая сидела какая-то грустная, а её брат смотрел с отчётливой злобой во взгляде.

“Хотел, наверное, себе всё оставить, раз я память потерял, — хмыкнул про себя Гарри и снова посмотрел на девушку. — Была бы Тара одна, можно было бы скооперироваться с ней, знание местных реалий никогда не помешает, но Пол... Сдаётся мне, проблем с ним не оберёшься. Так что ну их нафиг!”

Надо было решить, что делать дальше. Оставаться здесь, в Вальехо, особого смысла не было. Особенно учитывая тех обиженных мексиканцев. Идти по своим следам в Сан-Франциско было столь же бессмысленно. Не перерывать же архивы по новой в надежде, что что-нибудь да натолкнёт его на мысль или ассоциацию? А вот на озеро следовало бы съездить. Даже если он ничего не найдёт, то перекантоваться там до прибытия Гермионы будет наилучшим выходом.

“А вот ей-то я так и не позвонил, — сокрушённо вздохнул Гарри, и его мысли сразу же свернули на эту проблему: — Рискнуть и сгонять в Вальехо? Или найти что-нибудь по дороге к озеру? Нет, ну его, с этими мексиканцами связываться! Решено — напрямик к озеру”.

Гарри поднялся и посмотрел на Тару и Пола:

— Ладно, народ, поехал я. Удачи вам и не задерживайтесь здесь.

— Пока, Шепард, — кивнула девушка, а её брат лишь пробурчал что-то невразумительное.

Гарри сел в машину и поехал прочь от озера. Остановился у выезда на трассу и достал автомобильный атлас Соединённых Штатов.

— Так, что тут у нас? Где тут вообще Калифорния? Ага, вот она... — бурчал себе под нос Гарри, листая атлас. — До Тахо примерно... Чуть меньше двухсот миль. До вечера, надеюсь, доберусь. Так, ещё надо бы заехать в Сакраменто. Позвоню Гермионе, и... — юноша задумался и кивнул самому себе, — да, поменяю машину. Не дай бог мексиканцы вычислят меня по этой развалюхе, Лесли-то молчать не будет. Ну, что, поехали?

Гарри решил было уже трогаться, но в голову пришла очень своевременная мысль. В его багажнике лежала довольно крупная сумка, битком набитая деньгами. Надо бы их хоть как-то, но замаскировать. Вышел из машины, распотрошил свою дорожную сумку, выкинул её на обочину и прикрыл деньги одеждой. Если не ворошить — ничего и не заметно.

— Эх, где моя волшебная палочка? — вздохнул Гарри, пряча пачку двадцаток в карман, — Не дай бог полиция остановит, а так один Конфундус и езжай себе дальше.

Хлопнула автомобильная дверца, воздух пронзили звуки какого-то американского кантри, и старый потёртый Фольксваген Гольф поскрипывая двинулся на восток.

* * *

Сакраменто, штат Калифорния, США, 20 октября 1996 года, 13:30.

— Да у меня столько денег в жизни не было! — вопил Гарри. — Да вы что, совсем что ли?

— Молодой человек, да поимейте совесть! Совсем хорошее авто, ему и тридцати лет нет!

— Да тридцать лет назад меня и в проекте не было! Да он, может, уже и не ездит совсем!

— Ой, вы меня убиваете! Да вы послушайте, как рычит двигатель! Зверь, а не машина! Что вы знаете за американские авто? Да он ещё столько же проездит и не сломается. Знай только бензин заливай да масло!

— Ага, ага, да коней меняй в упряжке!

— Каких коней, молодой человек?! Да тут все кони как вышли с завода, так ни одной не потерялось! Посмотрите на пробег: там и сотни тысяч нет!

Гарри уже битый час торчал в частном салоне подержанных авто и ожесточённо торговался за Шевроле Камаро шестьдесят девятого года выпуска. Не то чтобы ему было жалко халявных денег, но было бы странно, если бы обычный студент, как он представился владельцу, откинул эту довольно крупную сумму просто так, без каких-либо возражений.

— Да я пять лет подрабатывал, да я все деньги, что мне подарил отец на вечеринку в честь поступления, на машину отложил! Вдумайтесь — на вечеринку! Злодей! Не лишайте человека его мечты... или он пойдёт к вашему конкуренту!

— И после этого вы-таки называете злодеем меня?! — задохнулся продавец.

В общем, после пятнадцати минут криков и размахиваний руками, они всё-таки сошлись в цене, и Гарри стал счастливым обладателем этого авто. Ну как счастливым? В машинах он совершенно не разбирался, ему она приглянулась только своим внешним видом. Она была довольно ухожена, без видимых — на его дилетантский взгляд — следов аварий и перекраски, заводилась с полпинка и имела очень удобные сидения. Последнее было особенно критичным, ибо после двух часов непрерывного вождения Гольфа, у Гарри адски ломило под левой лопаткой и отдавало в шее.

— Поздравляю, это на самом деле отличная машина, — говорил продавец, пока они возвращались в офис. — Прежний владелец мало куда ездил, ему просто нравились американские авто шестидесятых. Он их покупал, приводил в порядок и ставил в гараж к своей коллекции. Вот только недавно представился, бедняга. А сынку его только карты да девок подавай. Тьфу, молодёжь, ничего святого!

Гарри только хмыкнул на такое заявление, выкладывая на стол требуемую сумму. Оформив сделку, он закинул свои вещи в свою новую машину и выехал со стоянки. Старый потёртый Гольф он, накрыв купленным по дороге брезентом, оставил в самом неприметном закутке какой-то многоэтажной парковки на другом конце города, добравшись до салона на такси. Теперь же Гарри был абсолютно уверен, что вычислить его, коль найдутся желающие, будет не так-то просто. Правда, если кто-нибудь пройдётся по автосалонам с вопросом о молодом человеке, купившем машину, то... да мало ли людей сегодня-завтра купят автомобиль? Город-то большой. В общем, если Тара и Пол смогут уйти от мексиканцев, есть вполне реальные шансы, что его не найдут. Оставалось только прикрыть чем-нибудь сумку с деньгами в багажнике и можно было более-менее спокойно двигаться дальше.

Гарри остановился у рыболовного магазина и через некоторое время вышел оттуда нагруженный по уши. Чёрная сумка была надёжно похоронена под целой грудой рыбацкого и туристического снаряжения. Тюк с палаткой и спальником, телескопическая удочка и сундучок со снастями, маленькая газовая плитка и котелок, топорик и походный мультитул, пара фонарей. Всю эту груду венчали болотные сапоги с невероятной высоты голенищами, да плащ-дождевик. Напоследок Гарри планировал оставить где-нибудь в укромном местечке пистолет и перекинуть деньги в большой ничем не примечательный туристический рюкзак, дабы образ студента на рыбалке стал окончательно завершённым.

Следующая остановка — филиал крупной телефонной компании. Короткий разговор с девушкой оператором, и вот уже Гарри слушает длинные гудки из далёкой Британии.

— Гарри! Ты куда пропал?! Обещал же звонить! — сразу же зачастила Гермиона. — Я уж было подумала, что тот разговор мне приснился. Зачем ты так?

Гарри, услышав тон подруги, сразу же устыдился. Хотя, если разобраться, его вины в этом не было. Ну кто же знал, что на него объявили охоту те чёртовы мексиканцы?

— Прости пожалуйста, мне очень жаль, что заставил тебя поволноваться, — тут же покаялся Гарри. — Просто тут открылись некоторые непредвиденные обстоятельства.

— Что-то серьёзное? — сразу же обеспокоилась Гермиона.

Гарри как смог успокоил подругу, заверив, что он жив, здоров и весел, а его трудности дело проходящее. Поговорив ещё пару минут ни о чём, Гарри поинтересовался её планами.

— Всё остаётся в силе, но вот с портключом есть некоторые трудности. Понимаешь, мне не хочется заказывать его официальным порядком. Зачем привлекать внимание к тому, что известная подруга Гарри Поттера вдруг засуетилась и в срочном порядке отбыла в Америку? Тут и лишние вопросы могут возникнуть.

— Вот даже как, — потерянно пробормотал юноша. — Слушай, а чего ты не в Хогвартсе?

— Подруга Гарри Поттера без Гарри Поттера изрядно потеряла в фаворе, — тяжело вздохнула Гермиона. — После того, как ты ушёл от Дурслей, пошли различные слухи о твоих похождениях. Но несмотря ни на что, я упорно отказывалась принимать на веру подобные новости. Знал бы ты какие скандалы я устраивала на Гриммо. О, ты бы меня слышал! Я, хорошо воспитанная, всегда вежливая девочка, прямым текстом высказывала свои претензии великому и непогрешимому Альбусу Дамблдору ни разу не стесняясь в выражениях, — горькая ирония слышалась в её голосе. — Но это ещё не всё! Потом было собрание Ордена, на которое впустили и нас. Дамблдор на пару с Грюмом привели неоспоримые доказательства твоей вины. Воспоминания свидетелей, анализ крови с места происшествия. На соответствие — положительный, и на различные зелья — отрицательный. Анализ анализом, подделать его большого труда не составляет, но вот воспоминания... — Гермиона в очередной раз тяжело вздохнула. — Гарри, мы с тобой видимся каждый день на протяжении вот уже пяти лет. Я тебя очень хорошо изучила, и ни разу не сомневаюсь — там был ты. Настолько характерно все твои повадки не передаст ни один самый лучший актёр в мире. В общем... я поверила и никак не могла понять: зачем ты всё это делаешь? В чём смысл?

Гарри, потрясённый её рассказом, молчал, а Гермиона тем временем продолжала:

— Орден и раньше практически не сомневался в твоей виновности, а после того как это подтвердила я — с дуру, конечно, подтвердила, это откровение просто выбило меня из колеи — сомнений не осталось ни у кого. Пошли разговоры о том, как бы тебя найти и обезвредить. И знаешь, Гарри, послушав этих чёртовых мыслителей, я поняла: тебе лучше им не попадаться, целее будешь. Поэтому я в тайне от всех развернула свои поиски, ведь надо же было тебя предупредить и поскорее вытащить из страны. И эти поиски завели меня настолько далеко, что я без зазрения совести уходила из Хогвартса на несколько дней только чтобы проверить очередную теорию о твоём местонахождении. Тайком пробиралась в Закрытую секцию библиотеки, чтобы откопать ещё какой-нибудь способ тебя найти. Вот на этом-то я и попалась. И это стало последней каплей. Прогулы, нахождение вне гостиной после отбоя, несанкционированное использование книг Закрытой секции и, напоследок, варка официально запрещённого зелья поиска в Выручай-комнате — меня отчислили! Меня, чёрт побери, просто вышвырнули оттуда!

— Гермиона, но... но как же... — шокировано забормотал Гарри. — Гермиона, это... это всё из-за меня? Чёрт, что же делать-то? Гермиона, обещаю, мы обязательно что-нибудь придумаем!

— Гарри, ей богу, не говори глупости, да причём здесь ты? — горько рассмеялась та. — Когда я успокоилась, пришла в себя и хорошенько пораскинула мозгами, то поняла — это была банальная показательная порка. Я уходила из Хогвартса? Я прогуливала уроки и нарушала правила? Да ерунда это всё! Таких нарушающих сколько уже было и сколько ещё будет? И ничего, все успешно получали дипломы. Дело тут в другом — я официально пошла против, — какой злой сарказм в её голосе, — “политики партии”. Как официальной министерской, так и, что важнее, политики Дамблдора. Я открыто противоречила директору и утверждала, что даже если всё это творил ты, то, значит, так было надо. Я же тебя знаю, твоему поведению должна была быть причина, и причина очень веская! Это не понравилось многим, и я снова стала изгоем. Ну а в конце сентября всё закончилось — Дамблдор выкинул меня из школы. Я так думаю, этому довольно сильно поспособствовало ещё и то, что он на самом деле отвык от того, чтобы с ним так упорно спорили и в наглую игнорировали его мнение. Великий волшебник, ага, как же!

Помолчали. Гарри редко когда слышал такую злость и такую горечь в её голосе. Ещё бы её не было! Друг — преступник, Дамблдор — гад, а ты отчислена из любимой школы за правду.

Гермиона вздохнула и продолжила шокировать Гарри последними новостями. Как оказалось, официальная позиция Министерства — Поттер запродался Волдеморту. Его надлежит изловить и засунуть в Азакабан. Позиция Дамблдора — Гарри повредился рассудком, ибо те события в Министерстве стали последней каплей. Его надлежит изловить и засунуть в Мунго.

— В общем, не вини себя. Уж в чём-чём, а в моём отчислении ты не виноват. Единственное в чём ты виноват, — в её голосе послышалась улыбка, — ты оказался таким другом, за которого и против системы пойдёшь не задумываясь.

— Ох, спасибо, — Гарри не знал, что и ответить на такие слова. — Как же мне и благодарить-то тебя за такое доверие?

— Спасибо ты уже сказал. Теперь всего лишь никуда не теряйся и дождись моего приезда.

— Обязательно! Гермиона, я тебя обожаю!

— Я тебя тоже, Гарри, я тебя тоже, — хмыкнула в ответ она. Чувствовалось, её настроение потихоньку поднимается.

Гарри улыбнулся и сменил тему, поинтересовавшись её проблемами с получением портключа. Оказалось, что в этой щекотливой ситуации Гермионе не у кого было просить помощи, поскольку она не могла быть полностью уверена ни в ком. Уверена настолько, чтобы рассказать о проблеме и не опасаться, что её друг сразу же попадёт либо в психушку, либо к дементорам на обед. Они несколько минут крутили проблему и так, и эдак, пока не вспомнили о Краме. И в самом деле, кто в здравом уме свяжет квиддичную звезду и обычную школьницу из Англии? В общем, они решили, что Гермиона сейчас же напишет письмо Виктору с просьбой достать портключ в Лас-Вегас, который вроде бы, располагается не сильно далеко от Тахо. А если у него возникнут вопросы, то сошлётся на сложную политическую обстановку в стране, которая не позволяет Гермионе получить портключ официальной процедурой в Министерстве.

— И, да, ещё мне нужна палочка, — напоследок сообщил он.

— Так ты ещё и без палочки?! О, боже, Гарри, у меня нет слов! Её-то ты куда дел? Хотя, что я спрашиваю, ты же ничего не помнишь, так?

— Именно, и это ни черта меня не радует!

Они поболтали ещё несколько минут и распрощались. Гарри повесил трубку и двинулся к кассе, а потом на выход. Перед ним лежало ещё полторы сотни миль пути.

* * *

Тахо Сити, штат Калифорния, США, 20 октября 1996 года, 18:15.

— Эй, дьявол, вот возьми! Плату за то, что я играю рок! Эй, мама, посмотри! Твоего дома покидаю порог! — немузыкально напевал Гарри, вторя несущемуся из динамиков року. — Дорога в ад мой удел! Вот мой удел!

Синий Камаро утробно рычал двигателем и нёсся по дороге, уверено пожирая милю за милей. Гарри рассматривал пролетающие перед ним горные пейзажи и просто наслаждался жизнью. Казалось, во всей Вселенной остались только он, его машина, живописная горная трасса, да задиристый австралийский рок, который очень органично вплетался в басовитый рёв мощного восьмицилиндрового американского движка.

Впрочем, всё это не мешало ему лениво размышлять о происходящем. Как ни странно, банда мексиканских наркоторговцев не сильно волновала Гарри. Скоро прибудет Гермиона с портключами и волшебными палочками. Даже если его найдут, то свалить не проблема.

Гораздо сильнее его беспокоила обстановка в Британии и его роль в её создании. Что же он там всё-таки натворил? В том, что творил именно он, Гарри не сомневался: если это подтвердила даже Гермиона, которая знает его как облупленного, спорить по определению бесполезно. Тогда что же получается? Он действовал сам, по своему разумению? Ведь анализ крови, если он настоящий, конечно, был чист на зелья.

“Вот это я попал, — размышлял Гарри, расслабленно развалившись на чертовски удобном сидении. — И ведь на Империо сослаться не получится: вся школа знает, как я его скидываю. Зелий нет, подчинения нет. Значит, я реально сошёл с ума? Или узнал что-то такое, что конкретно сместило мои приоритеты? Или это Волдеморт всё-таки пробился в моё сознание и подчинил меня изнутри? Но тогда какого чёрта я делаю здесь? Ох, мать моя женщина! Чем больше ответов, тем больше вопросов!”

Дорога забралась на самую высокую точку очередного хребта и нырнула вниз — к огромному синему озеру, сверкавшему вдалеке. Гарри довольно кивнул и прибавил газу, до предела скоростного ограничения оставалось ещё около десяти миль в час.

Как найти нужную информацию в незнакомых местах, Гарри даже не задумывался. Ему подсказал случай. Пару часов назад он обедал в придорожной кафешке на окраине какого-то городка и подслушал разговор официантки и молодого парня. Тот рассказал, что выполняет проект по журналистике и теперь собирает материал для статьи о жизни малых городов Калифорнии. Скучающая девушка была рада потрепаться и вывалила на парня целую гору различной информации. Оценив универсальность подхода, Гарри взял этот метод на вооружение. Оставалось только купить блокнот потолще и пройтись по барам и кафешкам. Авось, что интересное и найдётся.

“И почему мне кажется, что я приехал куда надо?” — хмыкнул про себя Гарри, провожая взглядом высокий каменный обелиск весьма интересной формы: “Добро пожаловать в Тахо Сити. Озеро Тахо — второе по глубине озеро в США”. Дежавю подсказывало, этот щит он уже видел. Может, сегодня найдётся ещё один кусочек головоломки?

Не прошло и получаса, как Гарри заселился в гостиницу “Перечное дерево” в центре Тахо Сити и вышел на прогулку по городу. Если это небольшое одноэтажное поселение можно было назвать городом, конечно. Это была довольно симпатичная горная деревушка. Куча кафешек, магазинов и офисов лодочного проката. На улицах было довольно тихо, разве только ближе к центру более-менее активно бурлила жизнь. Да и что там тот центр? Торговый комплекс, банк, пара магазинов да баров. И всё это на одном довольно маленьком прибрежном пятачке.

— Добрый вечер, вам налить кофе? — доброжелательно спросила пожилая женщина за стойкой. Гарри кивнул и уселся напротив. Маленькое кафе, в которое он зашёл в поисках ужина, было почти что пустым. Лишь пара рыбаков лениво поглощала пиво, заедая его различными копчёностями. — Я вас раньше не встречала. Только приехали?

— Да. Заселился и сразу же отправился на поиски хорошего ужина и горячего кофе. Погода сегодня не радует.

— О, это вы зашли по адресу, у нас есть всё, — обрадовалась женщина. — А что до погоды, вы правы, октябрь нынче выдался холодный. Меня зовут Маргарет. Что будете заказывать?

— Давайте что-нибудь на ваш выбор, — улыбнулся Гарри. От этой женщины, да и от всего кафе в целом так и веяло уютным домашним теплом. — Я Нил.

Та довольно кивнула, и вскоре Гарри уже наслаждался отличной картофельной запеканкой с мясом и грибами.

— Ну а вы, Нил, приехали отдохнуть или по делу? — через некоторое время поинтересовалась Маргарет, поставив перед Гарри парящую чашечку кофе.

Он сделал глоток кофе и, ничтоже сумняшеся, выложил ей заготовку про задание по журналистике. Женщина заинтересовалась и, услышав тему его “проекта”, сразу же предложила свою помощь. Гарри на это благодарно улыбнулся и попросил рассказать какую-нибудь занимательную историю из жизни Тахо-Сити.

— О, их у меня навалом. Я, почитай, всю жизнь прожила в этом городке, — обрадовалась скучающая женщина. — Городок у нас хоть и маленький, но жизнь идёт, да и приезжих очень много. Правда, молодежь у нас останавливается редко. Делать им тут, по большему счёту, нечего. Они всё в Саут Лейк Тахо едут, там хоть какие-то развлечения есть, но и без них, рыбаков, да более зрелых туристов — уйма.

Гарри наслаждался вкусной едой и историями Маргарет. Рассказчиком она была просто потрясающим. Банальные истории об обычных людях превращались в её устах в захватывающие всё внимание и воображение городские легенды.

Гарри уже доел свой ужин и теперь лениво попивал вторую чашку кофе, как вдруг в словах Маргарет промелькнула нечто интересное:

— А если припомнить что-нибудь из последнего, так единственное происшествие за полгода случилось всего-то пять дней назад. Был большой пожар в Доллар Поинт — это в паре миль к северу отсюда — там полностью выгорел один из домов. Пожарные говорят: был поджог. Бедняга Беннет, — вздохнула она, — и кому мог помешать этот чудаковатый старичок?

Гарри прикинул время. Чуть больше двух суток назад он очнулся в морге у Лесли. Тара говорила, что до ограбления мексиканцев он, Гарри, пропал на три дня. Что же, может, это он и есть? Тот самый очередной кусочек головоломки?

— И чем этот старичок был чудаковат? — поинтересовался Гарри.

— Жил особняком, никуда не выходил, ни с кем не общался. Да ему даже почту, кроме счетов, не приносили — это я точно знаю, — Гарри хмыкнул: сплетничать Маргарет любила. — Зачем-то прикармливал сов и бекасов, — юноша насторожился, — иной раз едешь мимо его дома, у меня там сын с невесткой и внуками живут, так над его крышей, птицы, бывает, десятком вьются.

“Это я удачно зашёл! — обрадовался Гарри. — Совы на большие расстояния не летают. Но это у нас в Британии не проблема, а на большой земле используют и других, более “дальнобойных” птиц. И бекасов в том числе. Этот Беннет точно маг!”

— Что же, спасибо за интересные рассказы, — Гарри встал с места. — Обязательно отражу их в своей работе.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Маргарет.

Гарри расплатился, оставив щедрые чаевые в благодарность за информацию, и вышел на улицу. Вскоре он уже мчался в сторону местечка под названием Доллар Поинт.

— Вот чёртов лабиринт! — ругался Гарри сквозь зубы, наворачивая круги по запутанным и совершенно одинаковым улочкам селения. — Я тут уже был? Или не был? Всё-таки был. Ей богу, хоть мел бери, да повороты размечай!

Вскоре его блуждания были увенчаны успехом: обгоревший остов довольно большого двухэтажного дома умело прятался на склоне ниже дороги за деревьями и кустистыми насаждениями. Если бы Гарри не засмотрелся на озеро, так бы и проехал мимо, ничего не заметив.

От проезжей части к дому вела выложенная каменной плиткой дорожка. Когда-то эта плитка была белой, но её безжалостно истоптали вымазанными в саже ботинками. Гарри вышел из машины и спустился вниз. Осмотрелся и присвистнул. Было предельно ясно, что ловить тут нечего. Дом выгорел дотла. От него остался лишь каменный каркас да фундамент, заваленный прогоревшими брёвнами стен второго этажа и досками перекрытий. Если тут что-то и было, то сейчас от всего этого остался лишь носимый всеми ветрами пепел.

Гарри в расстроенных чувствах поднялся к машине и привалился спиной к её полированному боку. Единственная более-менее реальная зацепка сгорела синим пламенем, и куда двигаться дальше было абсолютно не ясно. Впрочем, можно просто покататься по округе, надеясь на очередное озарение. Или попробовать вызнать больше информации об этом Беннете? Правда, с учётом того, что рассказала Маргарет о его затворничестве, это обещало быть довольно нетривиальной задачей.

— Хей, парень, как дела?

Гарри встрепенулся, осмотрелся и увидел девушку в окне небольшого двухэтажного дома напротив. Из дома неслась музыка, а на подъездной дорожке были припаркованы несколько автомобилей.

— Нормально. Вы что-то хотели? — осведомился он.

— У нас вечеринка, присоединяйся!

Гарри хотел было отказаться, сославшись на дела, но тут понял, что заняться ему решительно нечем. Так что развеяться и хорошенько гульнуть, отрешившись от всех проблем, казалось довольно неплохой идеей. Глядишь, и голова проветрится, и мысли новые придут.

* * *

Доллар Поинт, штат Калифорния, США, 21 октября 1996 года, 05:00.

Гарри проснулся от неприятных звуков чьей-то рвоты. Он осторожно скинул ногу симпатичной белокурой девушки — Глории — со своего бедра и осмотрелся. На часах было пять утра. Тощая черноволосая девушка, кажется, её звали Лора, спала на одной кровати с ними, полностью одетая и с пустой бутылкой виски в руках. Гарри хмыкнул и перевёл взгляд на соседнюю кровать, откуда доносились потревожившие его сон звуки. Там расположилась ещё одна разнополая парочка: мулатка с чернокожим парнем. Причём девушка лежала на животе, свесившись с кровати, и её рвало на пол. Судя по всему, мулатке было очень плохо.

Как ни странно, самому Гарри было очень даже хорошо. Вчера он особо много не пил, да и постельные приключения с Глорией, которая чуть ли не силком затащила его в кровать, выгнали весь хмель из крови. Глория... Гарри посмотрел на неё и задумался. То, что было хорошо вчера, под алкоголь и курево, не обязательно будет хорошим и сегодня. Поэтому, чтобы не портить всё впечатление от вчерашнего вечера, он решил уйти по-английски, не прощаясь. Гарри встал, тихо оделся и только хотел было выйти из комнаты, как его остановил голос блондинки:

— Уже уходишь? — она зевнула и сонно посмотрела на парня.

— Да, Глория, мне уже пора выдвигаться, — Гарри неловко помялся в дверях и поднял на неё взгляд. — Проводишь?

Девушка кивнула, закуталась в плед, и, шлёпая босыми ногами, вышла за ним из комнаты. В доме царил сущий бардак и разруха. Тут и там лежали остатки еды, пустые бутылки и одноразовые пластиковые стаканчики. В воздухе стоял отчётливый запах перегара, пахло дымом и разлитым алкоголем. Окончательно завершали эту картину бесчувственные тела, распростёршиеся на всех доступных горизонтальных поверхностях. Да, неплохо народ вчера погулял, очень даже неплохо.

— Прощай, Нил, — кивнула Глория, когда они дошли до машины. — Надеюсь, ты не запомнишь меня шлюхой, кидающейся на первого попавшегося парня?

Гарри не придумал ничего другого, кроме как поцеловать её. Она улыбнулась и, не удержавшись, зевнула.

— Подожди секунду, — Гарри пришла в голову хорошая идея. — Вроде бы, ты вчера рассказывала, что вы с подругами хотели оторваться в Вегасе, но не получилось?

Девушка кивнула, в недоумении наблюдая, как парень открывает багажник.

— Глория, — замялся Гарри, — не прими это как оскорбление, и тем более не прими это как плату за эту воистину прекрасную ночь...

— О чём ты, Нил? — спросила она и осеклась на полуслове, потому как Гарри вытащил и открыл свой походный рюкзак, в который намедни перекидал все ворованные деньги.

— Я просто очень благодарен тебе за вчерашний вечер и... — он припомнил её слова, — и ты была полностью права в том, что я запомню тебя на всю жизнь, — Гарри не глядя вытащил несколько пачек и вложил их в руки девушке. — Тебя действительно невозможно забыть. Ты подарила мне шикарную ночь здесь, на Тахо, а я хочу подарить тебе незабываемый вечер в Вегасе. Хорошо?

Глория медленно кивнула и ошарашенно посмотрела на Гарри.

— Нил, кто ты такой?

— Я тот, кто провёл с тобой свою первую ночь, — улыбнулся Гарри, захлопывая багажник.

— Но... я не могу, — она попыталась было отдать деньги.

— Так, Глория, я хочу, чтобы вы с подругами как следует оторвались в Вегасе. Это не обсуждается. Ты хочешь меня обидеть?

— Нет, но...

— Никаких “но”! Просто поцелуй меня на прощание и возвращайся в дом, — Гарри залез в машину и высунулся из окна.

Глория поцеловала парня и растеряно проводила взглядом сорвавшийся с места синий Камаро.

Гарри гнал машину к своему отелю и глупо улыбался.

— Ну, Поттер! Ну, сука, ты и позёр! — рассмеялся он, хорошее настроение просто рвалось наружу. — И от кого только понабрался таких ужимок?

Но Гарри не жалел. Сумка была ещё полна, а в случае недостачи можно было обнести ещё какого-нибудь наркобарона. В всяком случае, на данный момент это не представлялось ему сколь-либо сложной задачей. Такого душевного подъёма он не испытывал, казалось, ещё никогда, и теперь искренне считал, что сможет нагнуть весь мир.

Мир, похоже, не хотел, чтобы его нагибали, и прощать подобную самоуверенность не собирался. Реальность ударила Гарри в голову уже десять минут спустя. Он всего лишь поднимался к себе в номер и не обратил никакого внимания на замершего в проходе старичка с бутылкой в руке. И это оказалось фатальной ошибкой: что-то твёрдое прилетело Гарри по затылку и отправило в глубокий аут.

Доллар Поинт, штат Калифорния, США, 21 октября 1996 года, 07:00.

Гарри очнулся от неприятного ощущения ледяной воды, льющейся ему на голову, которая просто раскалывалась от нещадной боли. Он кое как со стоном разлепил глаза и попытался ощупать затылок, по которому пришёлся удар, но не смог, ибо руки были крепко связаны где-то за спиной. Гарри резко поднял голову и огляделся.

Это был подвал какого-то дома. Чистый, хорошо освещённый подвал с целой кучей различных плотницких и слесарных инструментов. Каменные стены, деревянный пол. Верстак, кульман и несколько станков. И посреди всего этого сидел он, Гарри, крепко накрепко привязанный к массивному стулу, а напротив него стояли два человека. Один из них был тем самым старичком, вырубившим его. Сухонький, низенький мужчина с впечатляющей лысиной не отрываясь сверлил Гарри злобным взглядом. Второй человек был полной противоположностью своему спутнику. Огромный крепкий мужик с густой чёрной бородой и суровым лицом. Он напоминал тех самых канонных байкеров из фильмов, разве что вместо кожаных штанов на нём были простецкие синие джинсы. Он флегматично смотрел на пленника, держа в руках полупустое ведро.

— Нил Шепард, — проскрипел старичок, бросив взгляд на верстак, где были разложены вещи из карманов Гарри. — Так вот как тебя зовут, умник. Я думаю, ты догадываешься, почему ты здесь и в таком положении?

— Кто вы такие? — спросил Гарри, понимая, что, возможно, это и есть тот самый мистер Беннет. — Что вам от меня надо?

— Не валяй дурака, — оскалился старичок, окидывая юношу свирепым взглядом. — Я прекрасно разглядел тебя в нашу прошлую встречу. Где ты оставил прибор? Отвечай!

— Какой прибор? Вы о чём вообще? — юноша несколько раз дёрнулся, в отчаянной попытке освободить руки.

Бородатый мужик хмыкнул и двинул Гарри по печени. Ударил с такой силой, что юноша опрокинулся вместе со стулом.

— Сиди смирно, шкет, пока кости не переломал, — пробасил мужик, без малейшего напряжения возвращая судорожно глотающего воздух пленника в прежнее положение.

— Прибор! Тот самый прибор, который ты у меня украл! — глаза старичка вспыхнули фанатичным огнём. — Ты его украл, и ты скажешь мне, где он сейчас! Ну же, говори!

— Уважаемый, я вообще не понимаю, о чём вы говорите, — прохрипел Гарри. — На днях я потерял память и осознал себя только пару дней назад.

— Отпираешься, значит? — покачал головой старик. — Знаешь, Шепард, зря ты спалил мой дом. Я бы без затей напоил тебя сывороткой, задал нужные вопросы и в Америке стало бы на одного деревенского дурачка больше. Но, к сожалению, у меня практически нет времени и приходится действовать грубо... — старик зло усмехнулся и посмотрел на своего спутника: — Отто, мне плевать, что ты с ним сделаешь, но ответ мне нужен как можно быстрее. Узнай где прибор!

— Всё будет путём, шеф, — кивнул громила.

— Я буду наверху, — с этими словами Беннет развернулся и медленно поднялся по лестнице.

Хлопнула дверь, и в подвале воцарилась тишина. Гарри и Отто сверлили друг друга глазами. И если первый смотрел с большой долей опасения, второй флегматично рассматривал юношу, словно примериваясь с чего бы начать скучную и надоевшую работу.

— Итак, вопрос ты слышал. Отвечай или тебе не понравится, что я с тобой сотворю.

— Я же сказал: я потерял память, — чуть ли не по слогам ответил Гарри.

— Жаль, придётся помочь тебе вспомнить, — вздохнул громила и отвернулся к верстаку.

— Сто тысяч баксов. Ты меня отпускаешь, и я даю тебе сотню штук, — попытался договориться Гарри.

— Вот как? Тогда у меня к тебе уже два вопроса: где прибор и где деньги? — хмыкнул Отто, поворачиваясь к юноше.

В руках он держал металлический баллончик, на который накручивал какое-то приспособление, похожее на пистолет. Щелчок, и из дула этой конструкции с характерным реактивным шипением вырвалось тонкая струя голубого пламени.

— Если не хочешь, чтобы я прожёг тебе, скажем, ногу, придётся отвечать.

Мужик подкрутил подачу газа и направил четырёхдюймовую струю огня в лицо пленника. Гарри в панике дёрнулся всем телом и снова упал на пол. Его снова подняли.

— Будешь молчать?

— Я же сказал, драть тебя в сраку, я не помню! — выкрикнул Гарри, с ужасом следя за горелкой в руках громилы.

— Упорствуешь, — неприятно усмехнулся Отто, придержал стул и ткнул горелкой в бедро.

Гарри почувствовал ужасный обжигающий жар. В нос ударил запах прогорающей ткани и, что ещё страшнее, запах горящей плоти. Он заорал, кроя громилу матом, панически дёрнулся, всеми фибрами души желая оказаться подальше от этого пламени, и... почувствовал, как его протаскивает через какую-то узкую резиновую трубу.

— Твою же мать, какого чёрта?!

Гарри быстро огляделся и понял, что стоит за спиной Отто, который ошеломлённо пялится на пустой стул. Бывший пленник схватил с верстака гвоздодёр и со всей дури в прыжке ударил им по затылку громилы. Что-то хрустнуло, тот глухо вякнул и рухнул на пол. Горелка вылетела у него из руки, упала, и вместо узкого голубого пламени из неё начали вырываться большие клубы жёлтого огня. Гарри кинулся к ведру и вылил остатки воды на свою обожжённую ногу.

— Боже, да сохрани спонтанную аппарацию! — с неимоверным облегчением простонал Гарри, хромая к верстаку за своими вещами.

Засунув в карман брюк документы и ключи от машины, Гарри, глухо матерясь сквозь зубы, поднялся по лестнице и осторожно открыл дверь. Дом был погружён в тишину. Юноша прокрался к окну и только было собрался открыть его, как за спиной раздался какой-то странный металлический лязг.

Гарри резко обернулся и уставился на Беннета. Потом посмотрел на ружьё в его руках и сглотнул.

— Шустрый, — с ненавистью проскрипел старик. — Ну, ничего, мы это поправим.

Поттер уловил движение ствола и, не будь дурак, отпрыгнул в сторону. Через секунду грохнул выстрел, пол разлетелся щепками, а Гарри рванул дальше по коридору. Услышав за спиной треск перезарядки, он в панике огляделся и в шикарнейшем прыжке рыбкой вылетел в окно. Грохнул ещё один выстрел, но Гарри в доме уже не было, он катился вниз по крутому склону, прикрывая голову окровавленными руками.

— Шепард, стой, сука! Пристрелю, как собаку! — раздался крик Беннета.

Гарри кое-как поднялся на ноги и ринулся вниз, туда, где через просветы между деревьями виднелась серая полоса асфальта. Выбежав на дорогу, он огляделся и бросился наперерез коричневому кадиллаку. Тот взвизгнул тормозами и остановился. Гарри рванул заднюю дверцу, запрыгнул внутрь и поторопил водителя:

— Поехали, поехали, поехали!

Машина дёрнулась и покатила дальше по дороге. Гарри расслабленно откинулся на сидении и закрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание.

— Что, парень, папаша с дочкой застукал? — раздался добродушный басок.

Гарри открыл глаза и посмотрел на водителя. За рулём сидел полноватый мужчина лет сорока и, посмеиваясь, разглядывал через зеркало заднего вида бледного потрёпанного паренька, который запрыгнул в его машину.

— Ага, застукал, — кивнул Гарри, закатывая рукава рубашки и осматривая порезанные стеклом руки. — Вон, даже через окно пришлось уходить.

— Бывает. За мной, помню, по молодости и с ружьём гонялись, — ностальгически протянул мужчина. — Куда тебе, парень?

Машина неслась по улочкам Доллар Поинт, водитель предавался воспоминаниям о своей бурной молодости, а Гарри расслабленно растёкся по сидению. На него навалился такой отходняк, что не было сил даже отвечать на подколки мужчины. У него снова разболелась голова, саднили порезанные руки и адски болел ожог от горелки. Гарри боялся не то что посмотреть, а даже и подумать о том, что стало с его ногой.

— Эй, парень, приехали.

Гарри кое как разлепил глаза, поблагодарил водителя и, по-другому не скажешь, просто вывалился из машины. После чего тяжело вздохнул и попытался взять себя в руки. Как бы плохо ему не было, первым делом следовало свалить из города, а разобраться со всеми повреждениями можно будет и потом.

* * *

Рино, штат Невада, США, 21 октября 1996 года, 08:20.

Гарри стоял в каком-то закоулке и, тихо ругаясь сквозь зубы, пытался промыть порезы на руках минеральной водой из бутылки. Ему повезло, порезы оказались чистыми, без застрявших в них кусочков стекла. Поэтому он просто обработал их йодом и плотно забинтовал. Затем он спустил штаны и, внутренне содрогаясь, посмотрел на своё бедро. Как ни странно, всё оказалось не так уж и плохо. Да, был ожог. Да, довольно крупный, чуть больше дюйма в диаметре. Да, кожа практически сгорела, но с мышцой, вроде бы, ничего непоправимого не случилось. Гарри со сдавленным стоном потёр ожог сложенным бинтом, удаляя обгоревшие частички кожи, залил его перекисью водорода, йодом, щедро намазал противоожоговым гелем и плотно забинтовал. Главное, чтобы не было заражения, а остальное побоку.

Гарри сел в машину и со вздохом уткнулся головой в руль. От утреннего эйфорического настроения не осталось и следа. Болел бок, болели руки и бедро. Перед мысленным взором встали бешеный Беннет и флегматичный маньяк Отто. Впрочем, о последнем можно было не волноваться. Как минимум, сильное сотрясение ему было обеспечено.

Весь последний час Гарри был погружён в апатию и уныние. Он в чужой стране, под чужим именем. За ним гоняются какие-то придурки. Дома нет, друзей и знакомых — тоже. На родине так вообще полный атас. Его ищут Пожиратели, авроры и Орден. Его там ждут смерть, Азакабан и Мунго. Его друзья уверены, что он преступник. И, учитывая всё произошедшее здесь, Гарри уже не был уверен, что хочет знать причины такого мнения о себе.

Тяжело вздохнув, он попытался подумать о чём-нибудь другом. Перед мысленным взором сразу же появилась Глория. Его щёки немного порозовели, но о сексе с этой милой блондинкой Гарри думал безо всякого стыда. Даже наоборот — с определённой гордостью. Всё было замечательно: она ему подсказывала и помогала, он не облажался, и, в итоге, все остались довольны.

Невольно улыбнувшись воспоминаниям, Гарри почувствовал, как его настроение начало стремительно подниматься. Мысли о вчерашних приключениях с Глорией напрочь выбили у него из головы всех мексиканцев, бешеных старичков и Пожирателей с аврорами до кучи. Казалось, даже нога начала болеть меньше. Гарри улыбнулся и завёл машину. Надо было купить новые брюки, рубашку, позавтракать и позвонить Гермионе.

— Привет, Гермиона! — радостно поздоровался Гарри час спустя, услышав в телефонной трубке такой родной голос подруги. — Как дела, как жизнь?

Гермиона ответила столь же радостно, но не стала тратить время на пустые разговоры, и сразу же перешла к делу. Письмо Краму ушло ещё утром, и, что самое главное, письмо она отправила не в Болгарию, а в Германию. Потому как на этой неделе у команды Виктора там намечалась серия игр за кубок Европы.

— Эх, вот туда бы сейчас, — мечтательно протянул Гарри.

— Боже, да тебя только могила исправит! — рассмеялась Гермиона. — Его кто только не ищет, а он всё о квиддиче.

— Эй, должны же у меня быть хоть какие-то недостатки? — шутливо возмутился он.

— Ну-ну, идеальный какой нашёлся.

В общем, по словам Гермионы, ответное письмо она ожидала не позднее завтрашнего вечера. Так что сейчас собирала вещи, да пыталась успокоить родителей, которые были отнюдь не в восторге от задуманного дочкой путешествия.

— Понятно. Слушай, а что, в мою виновность верит прям-таки весь Орден? А как же Рон? А Люпин? Уж он-то, учитывая историю Сириуса, точно не поверит какому-то голословному обвинению, пока сам во всём не разберётся.

— Весь, не весь, я не знаю. Учитывай, я не могу быть уверена ни в ком, уж очень серьёзные вещи стоят на кону. К тому же на словах-то верят практически все, а что они думают на самом деле... я же не легилимент. Близнецы Уизли в твоё сумасшествие точно не верят, считают, что ты всего лишь решил серьёзно взяться за дело. Сам же знаешь: они всегда идут против течения и говорят, что думают. Грюм говорит, что если ты в своём уме, то скорее всего будешь в своём праве, но поймать тебя всё равно нужно. Люпина вообще неизвестно где носит. То ли его Дамблдор куда-то отправил, то ли сам ушёл. Рон как всегда смотрит Дамблдору в рот и принимает на веру все его слова. Так что сам видишь, обратиться мне не к кому. Нет, есть, конечно, те же близнецы, но они слишком... раздолбаи.

— Это в обычной жизни, но в серьёзных вещах, я уверен, на них можно положиться.

— Может быть, но в данной ситуации я предпочитаю не рисковать. Как говорится: “Если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, сделай его сам”.

Он улыбнулся, вновь услышав её фирменный тон для поучительных сентенций, который так бесил Рона. Сам же Гарри находил этот тон довольно забавным и не стеснялся говорить об этом подруге. Та хмурилась, ругалась, но никогда не обижалась.

— Ну да, чего-чего, а здравомыслия у тебя не отнять, — продолжал тем временем Гарри.

— Должен же хоть кто-то в нашей компании думать о последствиях, — хмыкнула Гермиона и, помолчав, осторожно спросила: — Кстати, а как ты там вообще?

— Я же сказал, всё нормально.

— Нет, я о... Сириусе.

Гарри открыл рот, закрыл и задумался. Задумался настолько, что Гермионе пришлось несколько раз его окликнуть. В конце концов он очнулся и с некоторой неуверенностью ответил:

— Знаешь, до твоего вопроса я как-то об этом и не задумывался. И, как ни странно, я в порядке. Жаль, конечно, что он погиб. Мне грустно об этом думать, но такой всепоглощающей тоски и такого отчаяния, как в конце учебного года нет и в помине.

— Рада за тебя. Больно было смотреть, как ты страдаешь.

— Спасибо, Гермиона.

Молодые люди помолчали.

— Где ты сейчас?

— В Рино. Направляюсь в Вегас. Мне надо проехать что-то около пятисот миль. Если не заблужусь, то уже к ночи надеюсь быть в городе.

— Что же, тогда не смею задерживать. Счастливого пути.

Гарри положил трубку, расплатился и пошёл по магазинам. Ему предстояла долгая дорога на юго-восток.

* * *

Лас-Вегас, штат Невада, США, 21 октября 1996 года, 20:30.

Гарри зевнул и устало протёр глаза. Дорога до Лас-Вегаса окончательно вымотала его. После девяти часов за рулём он мечтал только об одном — принять душ и завалиться спать. Юноша вздохнул, завёл машину и въехал в город по девяносто пятому шоссе. Надо было найти какой-нибудь отель и поскорее заселиться.

Вечерний Лас-Вегас поражал. Нет, в пригороде было всё как обычно, как во всех тех мелких городках, что Гарри проехал по пути сюда. Разве что огромное разноцветное зарево на юго-востоке разбавляло темнеющее небо. Но стоило лишь, следуя указаниям первого же встреченного прохожего, проехать чуть дальше и выехать на главную улицу — Стрип, как прочитал Гарри на очередной вывеске — сразу открылся вид на шикарный бульвар, пёстро засвеченный всеми цветами радуги. Это была не улица, это была сплошная неоновая вывеска.

Казино, отели, рестораны, театры и кинозалы. Чего только не было на этом бульваре! Шикарные автомобили соседствовали с насквозь проржавевшими развалюхами, роскошные женщины в брильянтах шли по одному тротуару с откровенными бродягами, бойкие старушки и упитые молодые люди, причём, и те, и другие наглухо увешаны золотыми побрякушками.

Гарри ехал по городу и разглядывал попадающиеся на глаз отели, прикидывая: куда бы заселиться? Не было сомнений, что в Вегасе он уже был. А раз так, то и на отель то самое чувство должно сработать так же, как и на щит перед Тахо-Сити. И оно, чёрт возьми, сработало!

— Отель-казино “Калифорния”, — пробормотал Гарри, разглядывая бежевое с красным фасадом здание. — Что же, посмотрим, куда меня занесло.

Гарри припарковал машину, вытащил свои вещи и пошёл к отелю. Не успел он войти внутрь, как его рюкзак подхватил один расторопный малый, ошивавшийся в фойе, и потащил в сторону стойки регистрации.

— Добрый вечер, мистер... Шепард, верно? — улыбнулась красивая девушка администратор.

— Здравствуйте, да, я Нил Шепард, — кивнул Гарри, уже ничему не удивляясь.

— С возвращением. Ваш номер, как и ячейка в хранилище всё ещё за вами. Можно ваши документы?

Девушка сверила данные с водительского удостоверения Гарри со своими записями и, ослепительно улыбнувшись, протянула ключ:

— Приятного отдыха.

Гарри вслед за носильщиком поднялся на пятый этаж, вошёл в номер и осмотрелся. Это был если и не люкс, то уж точно не эконом класс. Огромный двухкомнатный номер с шикарной гостиной и не менее шикарной спальней.

— Куда поставить ваши вещи, сэр? — деликатно осведомился носильщик за спиной Гарри.

— Поставьте просто на пол, — ответил юноша, напряжённо размышляя: принято ли здесь давать обслуживающему персоналу на чай и, если да, то сколько? Весь его опыт в этом деле исчерпывался только просмотренными фильмами.

В конце концов, Гарри протянул малому в красной ливрее десятку, тот довольно улыбнулся, поблагодарил и вышел из комнаты.

— Всё, теперь в душ и спать...

* * *

Лас-Вегас, штат Невада, США, 22 октября 1996 года, 8:00.

Гарри открыл глаза и некоторое время бессмысленно таращился в потолок. Затем потянулся и осторожно пощупал ногу. Та отозвалась ноющей болью. Этой ночью он раз пять просыпался из-за ожога, который взрывался довольно сильной резью при малейшем напряжении мышц бедра.

Приняв душ и обработав ожог ещё раз, Гарри задумался над своими дальнейшими действиями. Надо было позавтракать, позвонить Гермионе да сходить в хранилище отеля. Раз там у него арендована ячейка, было бы неплохо ознакомиться с её содержимым, которое, судя по всему, будет ответом на множество скопившихся у Гарри вопросов.

“Ведь это что получается? — размышлял Гарри, попивая найденный в мини-баре сок. — Я приехал из школы к родственникам, а на следующий день случилось что-то такое, из-за чего я порядочно начудил в Британии. Да так начудил, что мне заочно приготовили и камеру в Азакабане, и палату в Мунго. Вот не дай бог кого-то убил! Ладно, лучше об этом не думать. Так... Потом, значит, я свалил в Америку. Нашёл тут Тару и Пола и нанял их. Затем стал искать кого-то, и, сдаётся мне, искал я Беннета. Нашёл. Спёр у него какой-то прибор, попутно спалив его дом со всем содержимым. Затем... — Гарри прикинул варианты. — Затем по логике вещей, я этот прибор должен был куда-то спрятать. Ячейка в этом отеле? Почему бы и нет? Значит, я смотался сюда, оформил номер и ячейку, а потом зачем-то вернулся в Калифорнию. Ограбил этого... как его... Гильермо, отправился за доктором для Пола и... очнулся в морге. Так что сейчас передо мной, можно сказать, всего три вопроса: что со мной случилось в июне, что произошло с моей памятью четыре дня назад, и что со всем этим делать дальше?”

Гарри вздохнул и отправился на поиски какой-нибудь кафешки или ресторана. Позавтракав, Гарри вернулся к стойке регистрации.

— Доброе утро, мистер Шепард, — дежурно улыбнулась ему девушка-администратор. — Вам помочь?

— Здравствуйте. Да, я бы хотел посетить свою ячейку в вашем хранилище.

— Как пожелаете. Подождите минутку.

Администратор позвонила кому-то по телефону, и вскоре к стойке подошёл крепкий представительный мужчина средних лет и позвал Гарри за собой. “Адам Бродер”, — было написано на его бейджике. Гарри и Адам спустились на лифте на один этаж вниз, прошли через пост охраны и вошли в просторное, хорошо освещённое помещение хранилища.

— Ваша ячейка под номером тридцать шесть, — сообщил Адам Бродер. — У вас должен быть ключ.

Гарри довольно хмыкнул и, порывшись в своей наплечной сумке, вытащил тот самый ключ, который нашёл в свой первый осознанный день в США. Он открыл ячейку, вытащил наружу небольшой стальной ящичек белого цвета и, затаив дыхание, открыл его.

В ящике лежали толстая потрёпанная тетрадь и простой деревянный футляр, в котором находились часы. Обычные, ничем не примечательные наручные часы, разве что очень старые на вид и сильно потёртые. Простецкий кожаный ремешок и белый циферблат с тремя стрелками. В общем, на первый взгляд, эти часы не стоили того, чтобы помещать их в охраняемое хранилище. Может, всё прояснит тетрадь?

Гарри не стал читать её прямо тут и забрал с собой. Возвращаясь в свой номер, он снова завернул в фойе, где узнал, что позвонить в Лондон он сможет прямо из номера, а стоимость разговора запишут на его счёт.

— Ну посмотрим, что у нас тут, — пробормотал Гарри, устраиваясь в кресле и открывая добытую тетрадь.

Это оказался исследовательский дневник Джереми Беннета — того самого старичка. И исследовал он те самые ничем не примечательные с виду часы.

Исходя из записей в тетради, часы ранее принадлежали отцу Беннета — дипломату Соединённых Штатов, который в конце сороковых привёз их из послевоенного Берлина. Предшествующую историю этих часов Беннету проследить не удалось. После смерти дипломата, всё его имущество, включая и часы, перешло к сыну. И вот только год назад Беннет, который, к слову, был неплохим магом, имел научную степень академика и работал в Академии Исследования Магии при правительстве США, нашёл эти часы среди груды различного хлама, оставшегося со времён смерти своего отца.

Будучи магом исследователем, Беннет сразу же распознал артефактную природу этих часов, но, будучи исследователем грамотным, не стал пытаться запустить устройство без предварительного изучения, чем и занимался всё предыдущее время. И разобрался он в них не то чтобы сильно. Понял лишь основное предназначение: посылать в прошлое либо тело, либо сознание. Этакий ничем не ограниченный хроноворот двойного действия, работающий либо на ментальном, либо на физическом уровне.

Гарри в волнении вскочил на ноги, скривился, но всё-таки подошёл к окну — несмотря на боль в ноге, просто сидеть на месте было выше всех его сил.

Если всё это правда, то часы имели просто колоссальную ценность. Да чёрт с ней, с ценностью! Обладание таким устройством сулило и неиллюзорную опасность. Если бы это был обычный хроноворот, то всё было бы не так уж и плохо. Обычные хроновороты хоть и не являлись повсеместно распространёнными артефактами, но и чрезвычайной редкостью тоже не были. Раз уж один из них выдали обычной школьнице...

К слову, после того опыта работы с хроноворотом в конце третьего курса, Гарри очень заинтересовался теорией и практикой путешествий во времени. В основном он размышлял, да ставил мысленные эксперименты, потому как книг на эту тему было очень мало, но даже из тех, что были, он узнал немало интересного.

Так вот, перемещение во времени потребляло колоссальное количество магической энергии. Причём возрастала эта потребность если и не экспоненциально, то в геометрической прогрессии точно. Именно поэтому все имеющиеся хроновороты не позволяли перемещаться на промежуток времени больший, чем двое-трое суток. Даже с мощным энергетическим накопителем это вызывало лишь смерть мага. После серии трагически закончившихся экспериментов, на хроновороты начали устанавливать ограничители. Хотя и без них в подавляющем большинстве стран не то что использование, даже владение хроноворотом было строжайше запрещено. Устройства перемещения во времени изымались, информация о них и методы создания засекречивались повсюду, кроме Британии, да ещё десятка таких же закрытых и консервативных стран. Ведь при умелом использовании можно не только менять историю в пределах последних пары дней, но и совершать идеальные преступления, а при должной подготовке и организованности рушить экономику целых стран. Прецеденты уже бывали.

Так что обладание и обычным хроноворотом сулило одни лишь неприятности, а уж ничем не ограниченным, да позволяющим перемещать не только тело, но и сознание... Гарри понял: надо валить, да поскорее. Если информация об этом устройстве просочится в массы, то за ним будут гоняться и спецслужбы целого ряда стран, и различные аферисты, и желающие в корне изменить историю, а о жаждущих вечной молодости и вспоминать не стоит. Тех будет больше всего.

Вариант сдать хроноворот правительству США за приличное вознаграждение и политическое убежище, ни на минуту не задержался у него в голове. Ведь не зря же в поисках этого устройства он рванул аж на другую сторону планеты? Явно ведь хотел как-то использовать. И идеи этого использования уже вовсю крутились в голове Поттера.

Гарри предвкушающе улыбнулся и, не зная, чем себя занять, спустился в бар и заказал себе кофе. Вот так вот, сидя в баре за чашечкой кофе и пирожными, Гарри начал создавать план изменения истории магической Британии двадцатого века. Впрочем, план даже не надо было выдумывать, их у него была целая куча. Надо было выбрать один единственный, а потом хорошенько его проработать.

Гарри всегда был мечтательным ребёнком, а ведь чем ещё заняться, сидя целыми днями в чулане под лестницей? Потом он вырос в не менее мечтательного юношу. И до сих пор он очень любил поразмышлять перед сном в кровати о чём-нибудь этаком: светлом, спокойном и, возможно, несбыточном. Так что во время своего увлечения перемещениями во времени, продлившегося чуть ли не до пятого курса, Гарри в своих мечтах и размышлениях перед сном успел проработать чёртову кучу вариантов своих действий, начинавшихся с мысли: “А вот достал я неограниченный хроноворот...” или даже: “А вот проснулся я и мне снова одиннадцать лет...”

И вот, детская и, казалось бы, несбыточная мечта исполнилась — у него на руках хроноворот двойного действия. Ну, а тот факт, что в сложившейся ситуации использование этого хроноворота было чуть ли не единственным приемлемым решением всех его проблем, наполнял Гарри каким-то радостным предвкушением. Данное себе ещё в начале каникул клятвенное обещание не влезать в авантюры было забыто напрочь. Ещё бы! Ведь у него есть устройство, способное изменить всё!

К полудню Гарри наконец-то придумал первоначальный план и довольно улыбнулся:

— Вот бы ещё Гермиону затащить в эту авантюру... Чёрт! Гермиона!

Гарри расплатился, засунул в карман кипу исчерканных салфеток и помчался в свой номер. За всеми этими размышлениями он совсем забыл позвонить подруге.

— Привет, это я! Как успехи? — радостно протараторил Гарри в трубку, когда добрался до своих апартаментов.

— Привет, Гарри! Всё хорошо. Порталы у меня, — не менее радостно ответила Гермиона. — Завтра уже увидимся. Ты уже в Вегасе?

— Ага. Куда и во сколько прибываешь?

— Прибуду завтра в полдень по местному времени. Двенадцатый этаж офисного центра на Льюис Авеню 200, если тебе это о чём-нибудь говорит.

— Это мне ни о чём не говорит, — хмыкнул Гарри. — Ну да ладно, сегодня поищу.

— А ты как доехал и где остановился?

— Доехал нормально, устал только. Остановился в отеле “Калифорния”, номер 507.

— И как тебе? Рай или ад? — весело поинтересовалась Гермиона.

— Нормальное местечко, — недоумённо отозвался Гарри. — А ты о чём вообще?

— Да так, не обращай внимания, — хихикнула та. — Ну так что, встретишь меня завтра?

— Обязательно!

Они попрощались, Гермиона ушла спать, а Гарри положил трубку и, довольный как слон, развалился на кровати. Если ещё вчера жизнь казалась беспросветным мраком, то сегодня она заиграла новыми красками, открывая довольно заманчивые перспективы. Он зажмурился от удовольствия и рывком вскочил с кровати. Выругался. Но боль в бедре никоим образом не могла удержать его на месте. Тупо сидеть в номере было выше его сил. Тело просто распирало энергией, а разум — энтузиазмом. Но, с другой стороны, и заняться было нечем. Так что Гарри решил найти место встречи с Гермионой, а заодно и осмотреть Лас-Вегас. Это же крупнейшая игорная столица мира! Когда ещё он сможет тут побывать?

* * *

Лас-Вегас, штат Невада, США, 22 октября 1996 года, 23:00.

Гарри лениво попивал какой-то слабоалкогольный коктейль, дымил сигарой и внимательно разглядывал своих соперников. Пригламуренная девица, которая каждый круг упорно повышала ставку и так же упорно проигрывала, и накачанный парень, поедающий влюблённым взглядом свою соседку. Пара пьяных типов, которые чаще подзывали официантку, чем смотрели в свои карты, и обвешанный золотом чёрный.

Под конец своей самостоятельной экскурсии по Лас-Вегасу, Гарри занесло в казино “Мираж”. Решив испытать удачу, он разменял тысячу на фишки и пошёл играть. Выбор пал на покер, а точнее на техасский холдем.

В Хогвартсе было мало развлечений, и ученики между делом играли в великое множество различных игр. Играли в шахматы, как в волшебные, так и самые обычные. Шашки. Карты, в том числе и взрывающиеся. Различные настольные игры: от экономической “Монополии” до ролевой “Подземелья и драконы”. Посреди всего этого разнообразия игр отдельной кастой стояли игры на деньги. В основном карточные, и покер занимал в этой касте центральное место.

Игры в него проходили в строжайшей тайне от преподавательского состава школы. Не то что бы они могли что-то запретить, но вот наказанными оказались бы многие. Потому как раз в месяц в одном из самых заброшенных помещений Хогвартса собирались поиграть представители всех четырёх факультетов школы всех семи курсов. Место проведения игры каждый раз выбиралось заново, после чего оно тщательно зачаровывалось наиболее умелыми семикурсниками.

Чтобы попасть на “большую” игру требовалось всего одно условие — наличие на руках определённой суммы денег. И сумма эта была очень крупной не то что для ученика, но и для взрослого работающего мага. Во всей школе такой суммой обладало всего десять-пятнадцать учеников. У большинства из них были богатые родители, но три человека умудрились заработать сами, ибо играли они очень хорошо.

Гарри, по сути своей, не был азартным человеком. Просто иногда ему становилось скучно, хотелось развеяться, и он шёл играть. Причём играл не у себя на факультете между своими, где ставки редко поднимались выше галеона, а на межфакультетских играх. Ведь там можно было расслабиться, выпить вина или огневиски, выкурить сигару — на возраст ограничения не было, если есть деньги, значит взрослый — и пообщаться в более-менее приятной компании. Именно там можно было увидеть ну просто невозможную в повседневной жизни картину — довольно мирно общающихся между собой Поттера и Малфоя. Оно и понятно, вздумавшим выяснять отношения на межфакультетских играх, вход туда закрывался если и не навсегда, то очень надолго. И если для слизеринца посещение игр было вопросом престижа, то Гарри просто не хотел терять такую возможность поразвлечься.

Гарри посетил уже около двух десятков таких игр. Играл по-разному: иногда крупно выигрывал, а бывало, что и проигрывался в ноль. Хотя по общему за все игры счёту он был в большом плюсе. Если в начале третьего курса на свою первую игру он принёс две тысячи галеонов, то сейчас на его игровом балансе числилось чуть больше четырёх с половиной тысяч. Это если не учитывать ещё две тысячи галеонов два раза взятых из Гринготтса после очередных проигрышей и два раза положенных туда обратно, после выигрышей. Он не умел считать вероятности, память отказывалась запоминать карты, у него не было каких-либо стратегий. Нет, его сильно выручало умение читать по лицам.

Если с самого раннего детства живёшь у деспотичных и скорых на расправу родственников, то поневоле очень хорошо научишься читать выражения и малейшие эмоциональные изменения их лиц. Ведь, если не хочешь получить очередного тумака или же остаться без еды на весь день, стоит быть очень осмотрительным. Не лезть, когда этого не следует, и подкатить с чем-нибудь, когда Дурсли в благодушном настроении.

Вот и сейчас Гарри лениво наблюдал за своими соперниками. Он посмотрел на девицу, её парня. Первая своими постоянными повышениями никак не давала своему спутнику играть: тот был осторожен и раз за разом сбрасывал, хотя на этот раз карты ему, вроде бы, шли хорошие. Один из постоянно пьющих за столом мужчин радостно сверкал глазами, комбинация у него складывалась удачная. Чёрный повысил ставку. Явный блеф, в лице нет той уверенности, что была у него при удачных картах. Гарри подумал и поддержал. Две червы у него на руках и ещё две на столе давали неплохие шансы на победу.

Последняя, пятая карта мягко легла на зелёное сукно стола. Девица в очередной раз повысила ставку. Её парень недовольно скривился, но, в кои-то веки, поддержал. Один из мужчин сбросил. Остальные, в том числе и Гарри, поддержали.

— Вскрываемся, дамы и господа.

Гарри открыл свои карты и с любопытством окинул взглядом карты соперников. Его червовый флэш смог побить только осторожный спутник девицы. Тот довольно улыбнулся и продемонстрировал присутствующим стрит флэш до короля. Чернокожий парень тихо выругался и вышел из-за стола, денег играть дальше у него попросту не оставалось. Гарри весело хмыкнул и начал собирать свои фишки. За полтора часа неспешной игры он стал богаче на шесть сотен долларов.

— Пожалуй, я тоже покину вас, — распрощался он. — Благодарю за интересную игру.

Гарри прогулялся по казино, выпил пару безалкогольных фруктовых коктейлей и вышел на улицу. Солнце к тому времени уже зашло за горизонт, а улицы мягко обдувал прохладный ветерок. Гарри запалил ещё одну сигару, медленно вдохнул ароматный дым и улыбнулся. Он был спокоен и умиротворён. Не часто, ох, не часто ему выпадали подобные безмятежные вечера! Когда не надо было думать ни о чём. Когда открыты все пути. Иди куда хочешь, делай что хочешь. Перед ним раскинулся огромный город, полный удовольствий, азарта и развлечений. И у него была ещё одна, полностью свободная от всех проблем и забот, ночь.

— Этот город любит удачливых, — процитировал он услышанную где-то фразу и усмехнулся, — а на удачу я ещё никогда не жаловался... Такси!

* * *

Лас-Вегас, штат Невада, США, 23 октября 1996 года, 10:30.

Гарри расслабленной, неспешной походкой вошёл в свой номер в отеле “Калифорния”, рухнул на кровать и довольно зажмурился.

Да... Эту ночь он запомнит надолго! За неполные девять часов он успел подцепить симпатичную студенточку из МТИ, побывать вместе с ней в казино, в клубе и в ресторане, потратить пять тысяч долларов и встретить утро в шикарнейшем номере отеля в казино “Белладжио”.

К сожалению, всё хорошее заканчивается быстро. Закончилась и эта, воистину сумасшедшая ночь. Наступил новый день, заставив Гарри выбраться из уютных объятий своей ночной спутницы, поймать такси и проехать через полгорода к своему отелю. Ведь сегодня он, наконец, встретится с Гермионой, получит ответы на множество терзающих его вопросов и, может быть, хотя бы немного разберётся во всей сложившейся ситуации.

Глаза Гарри слипались, спать хотелось неимоверно. Он чуть было не уснул, но всё же успел взять себя в руки и поплёлся в душ. Надо было привести себя в порядок, забрать машину со стоянки у “Миража” и, наконец, встретить подругу. На всё про всё у него оставалось менее полутра часов.

Через сорок минут Гарри вышел из отеля, и хотел было поймать такси, но не тут-то было! Кто-то грубо схватил его за руку, что-то твёрдое больно ткнулось в бок, и низкий, сиплый голос с отчётливым акцентом сказал: “Не дёргайся, Шепард, продырявлю!”

Гарри вздрогнул и завертел головой. За его спиной стоял мощный, накачанный мексиканец самого зверского вида. Неподалёку ошивалась ещё парочка. И, как назло, ни одного полицейского поблизости.

“Завалят! Выпытают где деньги и точно завалят! — пронеслась в голове очевидная мысль. — Валить! Надо валить!”

— Хорошо. Стою не дёргаюсь, — кивнул Гарри.

Как только обманутый мнимой покорностью юноши мексиканец немного расслабился, Гарри внезапно рванулся, вырвался и нырнул в толпу.

— Ах ты, сука! — раздался сзади злобный вопль. — Стой, гад!

Но Гарри было уже не остановить. Он нёсся со всех ног, расталкивая прохожих, и непрерывно вертел головой в поисках полицейской машины.

“Срань господня! Как всегда, когда надо, хрен кого найдёшь!” — выругался Гарри и увидел ещё одного мексиканца, перегородившего ему дорогу. Парень ещё раз чертыхнулся и свернул на одну из соседних улочек. Там, в попытке запутать преследователей, свернул ещё раз.

Преследователей запутать не получилось, зато Гарри успешно запутался сам и чуть не врезался в перегородившую проход стену. Ни дверей, ни пожарных лестниц. Лишь серые голые стены окружали запыхавшегося юношу.

— Твою же мать! Тупик! — Гарри со злостью врезал кулаком в стену.

Тем временем дробный топот шагов раздавался всё ближе и ближе. Несколько секунд спустя банда мексиканцев ворвалась в тупик. Гарри прижался к стене и обвёл взглядом четверых бугаёв самой бандитской наружности.

— Что, Шепард, отбегался? — довольно ухмыльнулся один из них. — Разве ты не слышал, что прятаться от нас бесполезно? Мы любого хоть из-под земли достанем.

— Верю, — кивнул Гарри, лихорадочно просчитывая варианты бегства. Ничего путного, к сожалению, в голову пока не приходило. — Кстати, а как вы меня нашли?

— Не стоит рассказывать бывшим подельникам о своих планах, — хмыкнул тот же мексиканец. Судя по всему, их главарь. — Эта парочка сразу же тебя сдала, даже не пришлось прибегать к специальным методам.

— И что с ними будет? — вздохнул Гарри. На Пола было плевать, а вот Тара ему и в самом деле понравилась. Будет погано, если её убьют.

— Отработают должок плюс проценты и пусть катятся на все четыре стороны. А вот с тобой, Шепард, этот номер не пройдёт. Парни, хватайте его. Шеф ждёт.

Мексиканцы как-то на редкость слажено подскочили к Гарри. Тот попытался было проскочить между ними, но его сразу же поймали, скрутили и хорошенько врезали по почкам для острастки. Гарри, хватая ртом воздух, сложился пополам от боли, а пара мексиканцев пристроилась с боков и надёжно зафиксировала его между собой.

— Шепард, тебе же говорили: не дёргайся! Тащи его, парни!

Мексиканцы потащили Гарри к выходу из тупика и уже почти вышли из него, как вдруг на сцене появилось новое действующее лицо. Появилось внезапно и довольно эффектным образом: раздался взрыв, и стена за спинами мексиканцев просто разлетелась вдребезги! Почти все присутствующие сразу же рухнули на асфальт, посечённые кусочками бетона, шрапнелью разлетевшимися по всей улочке. Гарри, надёжно укрытый со спины ещё одним шкафоподобным субъектом отделался лишь несколькими ушибами, когда его увлекли вниз два падающих тела.

— Шепард, от меня прятаться бессмысленно, я тебя даже из-под земли достану! — раздался до боли знакомый старческий голос. Беннет.

— Да вы что, сговорились все что ли?! — взвыл Гарри, пытаясь выбраться из-под навалившихся на него мексиканцев.

Беннет спокойно перебрался через груду щебня, в которую превратилась стена, и направил волшебную палочку на Гарри:

— Не дёргайся, Шепард, сбежать не получится. Я развернул противоаппарационный барьер.

Гарри, который только-только встал на ноги, пришлось снова прыгать, дабы увернуться от красного луча заклинания. Беннет, маг со стажем, без малейшего напряжения колдовал невербально.

— А ты шустрый, — лучи заклинаний летели один за другим.

Гарри огляделся и кинулся в сторону главаря мексиканцев, под футболкой которого явственно вырисовывались контуры пистолета. Выхватить пистолет и рвануть в сторону выхода оказалось секундным делом, а дальше руки, можно сказать, действовали сами. Щелчок предохранителя, посыл патрона в ствол и серия выстрелов в ноги мага. Пронзительный вскрик Беннета, одна из девяти пуль каким-то чудом всё-таки попала в старика, но Гарри не стал терять времени, рассматривая упавшего противника. Он выкинул разряженный пистолет и прибавил ходу, пытаясь выбраться на одну из главных улиц. Поворот, ещё один, и парень врезается в толпу народа. Всё, добрался!

Гарри огляделся по сторонам и бросился к дороге. Поймал такси и, немного подумав, поехал в сторону отеля “Калифорния”.

— Здравствуйте, я хотел бы забрать свои вещи из хранилища и выехать из отеля, — сообщил Гарри девушке за регистрационной стойкой, нервно оглядываясь по сторонам. Пока всё было тихо. Видимо, за ним послали только тех четверых парней, которые сейчас отлёживаются в переулке. Что касается Беннета, гоняться за шустрым Поттером с простреленной ногой, а может и с дырой в животе, было бы немного... проблематично.

Сбор вещей, оплата проживания и прочие процедуры не заняли много времени, и вскоре Гарри снова поймал такси: “Казино “Мираж”, пожалуйста”.

И только оказавшись у своей машины, предварительно удостоверившись в отсутствии наблюдателей, он немного успокоился и уже спокойно подошёл к автомобилю. Следов взлома и обыска не было, а это значит, что к машине мексиканцы и не приближались. Возникал вопрос: как они вообще умудрились найти его в многомиллионном мегаполисе? Видимо, у клана или банды Гильермо были довольно обширные возможности, раз они умудрились найти человека в Лас-Вегасе по описанию внешности и одной только наводке на озеро Тахо. А может просто пробили по отелям.

“Ладно, от мексиканцев скрыться не трудно, перейти по каминной сети или портключом в другой конец страны и всё, проблема решена, — размышлял Гарри, выезжая с парковки, — но как уйти от Беннета? Он, сука, маг. И маг, походу, весьма умелый”.

Как скрыться от старого опытного мага с обширными связями в верхах как научных, так и светских? Гарри очень сильно сомневался, что Беннет вычислил его классическим дедуктивным методом имени Шерлока Холмса. Наверняка он использовал какой-нибудь поисковый заклинательный комплекс высокой точности. Правда, для настройки этого комплекса требовалась частичка тела искомого человека, немного крови, например, или клок волос, но для Беннета это явно не было проблемой. Позавчера утром он мог хоть на лысо обрить бессознательного, привязанного к стулу Поттера и никто бы ему не помешал.

“По любому крови набрал, зараза! То-то у меня синяк на руке появился, — скривился Гарри, сворачивая на Льюис Авеню. — Нет, в принципе, в Европе он меня отсюда не найдёт. Но чёрт его знает, на сколько попыток поиска хватит моей крови”.

Гарри остановил машину у белого высокого здания офисного центра и посмотрел на часы. До прибытия Гермионы оставалось ещё десять минут, поэтому Поттер расслабленно откинулся на сидении и закрыл глаза. Нервное напряжение, колотившее его последние полчаса наконец-то начало отступать, сменившись радостным предвкушением встречи с подругой и чувством сильного облегчения. Всех его проблем Гермиона, конечно, не решит, но разбираться с некоторыми из них станет определённо проще.

— Да и вообще, вдвоём попадать всяко веселее, — оптимистично хмыкнул Гарри, вылезая из автомобиля.

Из офисного здания толпой повалили люди. Если это и были маги, то одевались они гораздо лучше своих английских коллег, ибо внешне они ничем не выделялись среди обычных людей. Разве только наличием багажа.

Гарри подошёл ко входу и заглянул внутрь. Он подоспел как раз вовремя, двери лифта в очередной раз раскрылись, и из них вышла Гермиона. Немного подросшая, повзрослевшая. В строгом осеннем пальто и тонких очках она выглядела гораздо старше своих лет, как студентка какого-нибудь юридического университета. Она была без багажа, лишь небольшой деловой кожаный портфель на длинном ремне свисал с её плеча.

— Гермиона? — немного ошарашенно окликнул девушку Гарри. — Мать моя женщина, да тебя и не узнать!

— Гарри! — радостно взвизгнула подруга и беззастенчиво полезла обниматься. Затем отстранилась и внимательно его осмотрела. — Да, Гарри, ты тоже... изменился.

— И как, в лучшую сторону? — весело поинтересовался Гарри.

— Сойдёт, — хмыкнула она и озорно блеснула глазами. — О, боже, как долго я об этом мечтала!

— Да, я тоже очень рад тебя видеть!

— Да нет, я не о том...

Гермиона перекинула портфель на другое плечо и чуть прищурилась, как бы примериваясь. Гарри ожидал чего угодно, но только не хорошего, качественно отвешенного подзатыльника, прилетевшего от подруги!

— Ай, ты чего?! — больше от неожиданности, чем от боли взвыл Гарри.

— Я же обещала, что по приезду ты у меня получишь! Будешь знать, как пропадать без вести! — довольно сообщила Гермиона. — И это, заметь, я ещё добрая!

— Вижу, — скривился Гарри, одновременно пытаясь подавить улыбку. — Я всё ещё довольно живо помню тот молодецкий удар, что прилетел Малфою. Нет, я понимаю его так бить, но меня-то за что так сильно?! Я же чуть не упал!

— Да ладно, я же любя! — Гермиона потрепала его волосы, чмокнула в щёку и взяла под руку. — И долго мы здесь будем стоять?

— Гермиона, ты неподражаема! — в голос рассмеялся Гарри и повёл подругу к выходу.

— С кем поведёшься... — улыбнулась она. — Ладно, какие у нас на сегодня планы? Проведёшь мне экскурсию по Вегасу?

Тем временем друзья подошли к машине, и Гарри открыл перед подругой пассажирскую дверь.

— Извини, но нет, планы у меня совершенно другие. Залезай.

— А где водитель? — недоумённо спросила она.

— Здесь, — хмыкнул Гарри, обошёл машину и уселся за руль.

— Но у тебя же нет прав?! И когда ты научился водить? Да и чья это машина?

— Отвечаю по порядку, — улыбнулся Гарри, заводя двигатель. — Права у меня есть, а вот откуда они у меня, я вообще без понятия. Водить я умею, и, смею надеяться, довольно неплохо. Вот только где и когда я этому научился, так же не знаю. Умею вот и всё. Ну, а машину я сам купил на днях. Но это всё лирика. Нам надо срочно отсюда валить, у меня здесь проблемы, и довольно серьёзные.

Гермиона пристально посмотрела в глаза своему непутёвому другу и тяжело вздохнула:

— Что, опять?! Ты здесь всего третий день, а уже снова умудрился вляпаться! Что же за человек-то ты такой?

— Хей, Гермиона, ты чего? — удивился Гарри. — Проблемы никуда и не исчезали, это всё те же. Тем более сам я ни во что не вляпывался. Ну, по крайней мере, на той памяти, которую помню.

— Ты безнадёжен, — покачала головой Гермиона. — Ну вот, всё настроение испортил.

— Ты знала на что шла, — невесело усмехнулся Гарри. — И ты не представляешь, как я безумно рад, что ты всё-таки здесь!

— А где же мне ещё быть? — пожала плечами девушка. — Выкладывай давай: что там у тебя приключилось?

— Может, сначала ты?

— Моё подождёт, а твои местные проблемы, как я поняла, требуют решения здесь и сейчас.

— Да, возможно так и есть, — кивнул Гарри и тронул машину с места. — В общем, представь себе ситуацию: просыпаешься от холода, вокруг темно, тихо и сталь вокруг...

* * *

Трасса 15, США, 23 октября 1996 года, 12:30.

— Затем я рванул обратно в отель, собрал свои вещи и поехал встречать тебя, — закончил свой рассказ Гарри.

Гермиона вздохнула и задумчиво окинула взглядом открывающийся перед ними горный пейзаж. Гарри не стал заморачиваться с маршрутом, а просто гнал машину куда глаза глядят. Глаза глядели на трассу номер пятнадцать, которая вела куда-то на северо-восток, в горы.

— Да, странно всё это, очень странно, — наконец-то ответила Гермиона и посмотрела на друга: — Знаешь, давай-ка я сначала расскажу свою часть истории, а потом мы подумаем, как нам быть дальше.

— Подожди, — помотал головой Поттер и указал на придорожную заправочную станцию и кафешку. — Надо заправиться и перекусить, а то я со вчерашнего дня не ел.

Пока Гарри заправлял машину, Гермиона сходила в кафешку и вернулась с парой увесистых пакетов и бутылкой сока.

— Я тут подумала, — сказала она, сгружая провизию на заднее сидение машины, — если Беннет набрал твоей крови и провёл обряд поиска, то он наверняка проведёт его ещё раз. И кого он с собой возьмёт: авроров или наёмников для нас особой разницы не имеет. Нам надо торопиться.

— Но я же его подстрелил, — недоумённо сказал юноша.

— Ты же сам сказал, что не видел, куда попал. Может ты просто его поцарапал? — резонно возразила Гермиона. — Так что уходить нам надо, Гарри. Предлагаю не терять времени, найти какой-нибудь пустырь и переместиться во Францию. Там мы некоторое время будем в полной безопасности. Если не будем высовыватся, конечно.

— Да, ты как всегда права, — кивнул Гарри. — Садись в машину.

Минут через десять юноша свернул с шоссе на какую-то грунтовую дорогу. Ещё через пятнадцать — они оказались у берегов какой-то речушки, бегущей с гор. Спрятав машину в зарослях кустарника, Гарри вытащил свои вещи и с грустью бросил ключи на водительское сидение. Оставлять полюбившийся ему автомобиль жуть как не хотелось, но куда деваться? Не брать же эту бандуру с собой?

— Кстати, что там на счёт палочки? — встрепенулся Гарри.

— Всё хорошо. Виктор прислал пару штук. Как раз остролист и перо феникса.

— Как они там в Германии сыграли? — между делом поинтересовался он.

— Да я как-то и не интересовалась даже, — пожала плечами Гермиона, доставая пару футляров.

Гарри взял одну из палочек и попробовал сотворить Люмос. Получилось. Правда, свет был не столь ярким, как со старой палочкой, но, тем не менее, она ему подходила.

— Неплохо, неплохо, — покивал Гарри и кинул пару Ступефаев. — Почти как моя. Слушай, а ты не в курсе: есть какие-нибудь заклинания поиска палочки?

— Только если ты к этому заранее подготовился и как-то пометил её.

— Печально, — Гарри вспомнил о ночи с Глорией и выписал палочкой замысловатый узор: — Экспекто Патронум!

Полюбовавшись на собственного патронуса, который, казалось стал ещё ярче, чем раньше, Гарри развеял заклинание, закинул за спину походный рюкзак и повернулся к подруге:

— Ну что, Гермиона, я готов. Поехали?

Кассис, Франция, 23 октября 1996 года, 23:00.

Гарри стоял на веранде, слушал морской прибой и вдыхал тёплый влажный воздух Средиземного моря. Час назад они с Гермионой переместились сюда, в небольшой городок Кассис на юге Франции, что располагался неподалёку от Марселя, и сняли этот весьма симпатичный домик у самого моря. Он, конечно, обошёлся им в довольно кругленькую сумму, но в данный момент единственное с чем не было проблем, так это с деньгами.

Со спины практически неслышно подошла Гермиона и встала рядом.

— Люблю море, — через некоторое время сказала она. — И с самого детства мечтаю о таком вот домике на побережье.

— Да, — кивнул Гарри, — шикарное местечко.

— Кстати, я заказала нам нормальной еды из ресторана, а то этот придорожный фаст-фуд что-то не внушает мне особого доверия. Скоро должны привезти.

Гарри улыбнулся, обнял подругу за плечи и прижал к себе.

— Эх, что бы я без тебя делал?

— Как что? Заработал себе гастрит и несварение желудка, — улыбнулась та, обнимая его за талию.

— Наверное, — Гарри помолчал и посмотрел на звёзды. — Нет, эти часовые пояса крепко выбивают меня из колеи. Только что был разгар дня, а сейчас уже ночь! Я же не усну!

— А мне хорошо, по моим внутренним часам всё в порядке.

— Да ты вообще у нас великая путешественница, — хмыкнул Гарри. — Шутка ли: одиннадцать с лишним тысяч миль за три часа.

— Магия.

Гарри смотрел на звёзды, слушал дыхание моря и наслаждался теплом прильнувшей к нему подруги. Ему впервые за чёрт знает сколько времени стало по-настоящему хорошо, он ощутил себя дома. Стоять на этой веранде в обнимку с самым близким, самым дорогим, самым верным человеком было на удивление тепло, уютно и спокойно. Все проблемы плавно отошли на второй план.

— Да... Магия. Удобная штука, но, блин, сколько же от неё геморроя!

— Посмотри с другой стороны, ведь и пользы от неё тоже не мало.

— Думаешь, оно того стоит? — философски вопросил Гарри.

На веранде воцарилась тишина, нарушаемая только шумом прибоя.

— Думаю, да, — наконец отозвалась Гермиона. — Бывают моменты, когда на меня накатывает ощущение, что я в ожившей сказке. В чём-то доброй, в чём-то злой. В ней есть и великие волшебники, и хитроумные злодеи. Рядом стоят верные друзья, а где-то далеко строят свои планы коварные враги. Но главное, в этой жизни всегда есть место чуду.

— Думаешь, чудеса случаются?

— Даже если и нет, то нужно в это верить, — уверенно ответила Гермиона. — Потому что без чуда, даже эта, магическая жизнь станет серой и унылой.

Через некоторое время к дому подъехала какая-то машина.

— О, а вот и наш ужин, — сообщила Гермиона, входя в дом. — Включи свет на веранде, хочу поужинать у моря.

— Как скажешь, Гермиона, как скажешь, — улыбнулся Гарри, глядя в след подруге.

* * *

Кассис, Франция, 24 октября 1996 года, 00:00.

— Итак, думаю, настала пора вернуться к нашему прерванному разговору, — начал Гарри, когда с ужином было покончено. — Расскажи-ка, дорогая моя, что там у нас случилось такого, что меня объявили съехавшим с катушек преступником?

— Это будет не просто, — задумчиво протянула Гермиона, разглядывая на просвет бокал с вином. — Понимаешь, Гарри, обозначу сразу — лично я абсолютно уверена, что это был ты. В своём ли уме, или нет — не знаю, но это точно был ты. В это будет сложно поверить, но...

— Гермиона, ты знаешь меня лучше кого бы то ни было, и, если ты говоришь, что тот человек был мной, значит так оно и есть, — кивнул Поттер. — Я тебе верю.

— Спасибо. В общем, начну по порядку. Первый звоночек прозвенел примерно три месяца назад, когда мне пришло письмо от Дамблдора. Кстати, оно у меня с собой.

Гермиона потянулась за своим портфелем и достала из него сложенный в четверо лист пергамента. Гарри взял его в руки и пробежал глазами по строчкам, определённо вышедшими из-под пера Дамблдора: “Здравствуйте, мисс Грейнджер, — писал он. — Прошу прощения за беспокойство на каникулах, но у меня появились пара вопросов, касающихся Гарри и его душевного состояния. Потеря Сириуса очень сильно отразилась на нём, и я бы не хотел, чтобы он погрузился в пучину отчаяния и депрессии. Мисс Грейнджер, Гарри рассказывал Вам о своих планах на каникулы? Он пишет Вам письма? И, если да, то в каком он состоянии? С надеждой на скорый ответ, Альбус Дамблдор”.

— И что ты ему ответила?

— Да что я могла ответить? Написала, что ты более-менее пришёл в себя, планов на лето у тебя никаких не было и писем ты мне ещё не писал. Добавила, правда, что не считаю лето с Дурслями хорошей психотерапией и поэтому пригласила тебя к себе. Тебя я, кстати, действительно приглашала, но ты мне не ответил.

— Интересно, почему? — заинтересовался Гарри.

— Это ты у меня спрашиваешь? — хмыкнула Гермиона. — Слушай дальше.

После того письма пару дней ничего не происходило, но десятого июля к Гермионе нагрянули гости. Дамблдор, Снейп и Грюм. Они сообщили, что он, Гарри, пропал в неизвестном направлении. Дурсли живы здоровы, но его вещи не тронуты. Из чего они сделали вывод, что Поттера похитили. Ну, а Гермиону на правах его лучшей подруги перевозят в штаб Ордена, а то мало ли, вдруг и её тоже похитят? Затем, где-то в середине июля началось самое интересное. Поттера видели то тут, то там. Аврорский патруль застал его в Лютном переулке у скупщика краденного. Он им заявил, что ищет украденные Флетчером реликвии Блэков, потому как Сириус хоть и был преступником, но всё своё имущество вполне законно завещал крестнику. Те поверили, завели на Флетчера дело и отпустили Поттера. После этого поступило сообщение от Филча, что Гарри шлялся по Хогвартсу, но к моменту появления там директора и компании его и след простыл.

— Пока, вроде, ничего криминального, — заметил Гарри.

— Это только пока, — вздохнула Гермиона.

А дальше Гарри слушал и поражался. Сначала убили Малфоя-старшего. Просто разбили голову вазой в одном из укромных уголков Министерства. Никто не знал: какого чёрта он вообще туда попёрся, и кто там был кроме него? Завели дело, но, закономерно, ничего не обнаружили. На следующий день в родовом особняке Малфоев были проведены пышные похороны убитого, после которых обнаружились ещё два трупа. Это были Нотт-старший и начальник аврората Руфус Скримджер.

— Вот тут уж Фадж и компания всерьёз переполошились! — рассказывала Гермиона, наливая себе ещё вина. — А как же? Самого Малфоя забили до смерти в здании Министерства магии, а ещё двоих придушили в отлично защищённом поместье. Причём во всех случаях не осталось никаких следов нападавшего. Разве что смутные аурные следы, но попробуй тут найти их владельца! Не будешь же проверять всех работников и посетителей Министерства, а также гостей Малфоев.

— А почему бы, собственно, и нет? — полюбопытствовал Гарри.

— Ага, конечно! Там такой вой поднялся бы! — хмыкнула девушка. — Ты попробуй снять отпечатки пальцев хоть с одного из наших политиков — мигом по судам затаскают!

— Допустим, и что было потом?

Далее, по словам Гермионы, Гарри Поттер самолично заявился в Министерство магии. Дескать, он знает нападавшего и его мотивы, но расскажет это только Фаджу лично. Министр предсказуемо пришёл в восторг. Ну, ещё бы! Тот, кого пресса по его указке оскорбляла и унижала весь год сам пришёл к нему на поклон! Значит Мальчик-который-выжил уважает и поддерживает министра магии Корнелиуса Фаджа. Тот быстренько приказал собрать журналистов, а сам заперся с Поттером в своём кабинете. Спустя полтора часа обеспокоенная секретарша всё-таки решилась прервать их уединение и обнаружила там...

— Труп? — мрачно предположил Гарри.

— Бинго! Ты абсолютно прав, там был труп Фаджа. И убили его ударом ножа в сердце. Тут уже всё развивалось вполне очевидно: нагнали авроров, те сняли аурные следы, наведались в Хогвартс и сняли следы с твоей кровати. Всё предсказуемо совпало. Вывод: ты убил четырёх человек.

Гарри, не в силах усидеть на месте, вскочил на ноги и принялся нервно нарезать круги вокруг их с Гермионой столика. Та молча за ним наблюдала.

— Слушай, а почему ты так уверена, что это был я? Может, оборотка?

— Аурные следы оборотным не подделываются.

— Империо?

— Было бы заметно. Не всем, конечно, но я бы заметила. Я практически не вылезала из Омута памяти, я просмотрела воспоминания абсолютно всех пересёкшихся с тобой людей из Министерства. Ты был сосредоточен и полностью адекватен.

Уже ни на что не надеясь, Гарри поинтересовался той кровью, которую проверяли на зелья. Как оказалось, после убийства Фаджа, Поттера сразу же объявили в розыск, и на следующий после этого день пара авроров наткнулась на него в одном из кабаков Лютного. Они оперативно развернули антиаппарационный и антипортальный барьеры и попытались его взять. Завязался бой. Вот там-то его и ранили в руку, что не помещало Гарри вырубить одного, сломать ногу другому и слинять, не дожидаясь подхода основной группы. Его кровь собрали, отдали в лабораторию и выявили полное отсутствие в ней каких-либо зелий и примесей. После этого было много чего: газетные статьи, дебаты в прессе и Ордене, выборы нового министра, но Гарри Поттера так больше никто и не видел.

— Так вот откуда у меня это шрам, — Гарри погладил тонкий рубец на предплечье и, наконец-то угомонившись, рухнул на стул. — А что Волдеморт и Пожиратели?

— Этих тоже не слышно и не видно. Ладно хоть правительство не стало снова отрицать возвращение Тёмного Лорда. Правда, они его и не подтверждают: да, кто-то такой, вроде как, появился, но кто он и он ли это мы говорить не будем.

— Но приготовить мне заочно камеру в Азакабане это им не помешало, — проворчал Гарри.

— Это Амелия Боунс так распорядилась. Дескать, все улики неопровержимо указывают на тебя. Если тебя поймают, то напоят сывороткой правды. Если ты виновен, сразу же засунут в камеру.

Гарри помолчал, угрюмо разглядывая сцепленные перед лицом руки. Всё оказалось гораздо, гораздо хуже, чем он себе представлял.

— Я так понимаю, даже если я каким-то образом не виновен, появляться в Британии мне всё равно не стоит?

— Правильно понимаешь, — мрачно кивнула Гермиона. — Уверена, в Министерстве полно лояльных Волдеморту магов, и подсунуть тебе вместо Веритасерума какую-нибудь дрянь плёвое дело. В Британию тебе стоит возвращаться только после полного снятия всех обвинений и подозрений, а в нынешней обстановке этот вариант настолько нереален, что и думать о нём не стоит.

— Согласен. Что на счёт Дамблдора?

— Дамблдор... — протянула она. — Тут разговор отдельный. Я его вообще не понимаю.

— Поясни, — заинтересовался Гарри.

Гермиона некоторое время помолчала, видимо, собираясь с мыслями и, вздохнув, с некой тоской в глазах посмотрела на друга:

— После отчисления из Хогвартса, — её голос ощутимо дрогнул, — у меня внезапно появилась куча свободного времени. Не то чтобы я сидела без дела, но тем не менее... Я много думала о нас, о школе, о Дамблдоре. И я уверена: прояви Дамблдор хоть немного наблюдательности и сообразительности и всех ежегодных школьных происшествий можно было легко избежать. Дамблдор не смог распознать одержимого? Он защитил философский камень дурацкой полосой препятствий и был уверен, что она задержит мага, умудрившегося проникнуть в Гринготтс? Не верю! А был ли вообще этот камень? Что-то мне подсказывает что мы спасали обычную стекляшку. Далее: он не знал про василиска и его взгляд? Он не мог намертво заблокировать все входы и выходы на школьной территории, чтобы туда не смог проникнуть преступник? Не верю! И, в конце концов, каким же надо быть остолопом, чтобы не опознать в старинном друге самозванца? — Гермиона шумно перевела дух и продолжила: — Но Дамблдор не дурак и не слепой. Он тот ещё старый хитрый лис! И что это значит? Что всё происходило как минимум под его наблюдением, а как максимум — по его плану. Следовательно, возникает вопрос: зачем ему всё это надо?

Гарри, который пришёл к подобным выводам ещё летом, перед уездом из Хогвартса, только лишь тихо вздохнул и меланхолично сообщил:

— Меня тренировал. Я же, мать его, избранный пророчеством!

— Я так понимаю, ты знаешь его содержание? — ничуть не удивилась Гермиона. — И в нём говорится, что ты должен убить Волдеморта?

— Ну не то чтобы должен, — пожал плечами Гарри. — Просто один погибнет от руки другого.

— Да, примерно так я его себе и представляла. Дамблдор рассказал? Понятно... Я надеюсь ты не воспринимаешь эту чушь всерьёз? — обеспокоилась она.

— Нет, конечно! Никогда не верил в пророчества, — скривился Гарри. — Я ещё могу поверить в видения будущего. Они чёткие и однозначные. Но предсказания... Их можно трактовать как угодно, они не имеют точных фактических привязок и естественно, что когда-нибудь да сложится ситуация, подходящая под описанную. После чего всякие идиоты и начинают бегать по улицам: “Пророчество свершилось! Пророчество свершилось! Верьте пророкам! Их устами говорит сама Судьба!” Тьфу, блин, ересь какая!

Гермиона на это кривляние коротко рассмеялась и кивнула:

— Да, так оно, в общем-то, и бывает.

— Ага, вот только главная проблема не в самом пророчестве, а в том, что в него свято уверовали два старых пердуна: Альбус Дамблдор и Том Реддл.

— Я так думаю, это потому что под магию ещё не подвели чёткую научную базу, — размышляла Гермиона, рассеянно очищая апельсин. — Не зря же говорится: там, где кончается наука, начинается вера. Магов мало, магов учёных и того меньше. Некому двигать магическую науку, и это печально.

— А сама не хочешь этим заняться? — подначил её Гарри.

— После того, как меня отчислили из Хогвартса? — скептически протянула Гермиона.

Гарри пожал плечами и с некоторым недоумением посмотрел на подругу. Ведь ещё на третьем курсе они втроём как-то озадачились вопросом: сколько ещё школ магии существует в мире? И их на самом деле оказалось не так уж и мало: по всему земному шару было раскидано как минимум десяток школ уровня Хогвартса, а то и выше.

— Да бог ты мой, ты так говоришь, будто Хогвартс единственная школа магии в мире! Взять те же самые Дурмстранг или Шармбатон. Я вообще не вижу препятствий твоему поступлению туда. Знания у тебя на уровне. Разве что возникнет проблема с языком, но его можно выучить, тем более, что французский ты уже знаешь. Если на одних только знаниях туда не попасть, то это тоже не проблема. Думаешь, Крам или, наверняка, Делакур, чью младшую дочь я как-то вытащил из озера, не помогут тебе с протекцией, а я не помогу с деньгами? Не расстраивайся, Гермиона, никуда это образование от тебя не денется!

— Вообще-то я имела ввиду потерю доступа к школьной библиотеке, — хмыкнула Гермиона и с улыбкой посмотрела на друга: — Так-то я планировала заняться самообразованием и потом сдать выпускные экзамены экстерном, ведь экстернатуру мне никто не запрещал — это оговаривалось отдельно. Но и твоё предложение мне тоже очень нравится.

— Вот видишь, как всё просто, — улыбнулся Гарри. — Но вернёмся к нашим баранам. С чего это Дамблдор решил меня в Мунго закрыть?

Как оказалось, у Дамблдора есть устройство, отслеживающее состояние Поттера. Как физическое, так и психологическое. Когда Гермиона замучила абсолютно всех своими выступлениями на тему: “Гарри не псих и у него были причины, а вы все идиоты, что этого не понимаете”, — Дамблдор ей это устройство показал. Оно было выполнено в виде двух стеклянных шаров, закреплённых на одной подставке. Один показывал физическое состояние Поттера, другой — психологическое. Так вот, по словам Дамблдора, когда Гарри находится в своём нормальном состоянии, газ в обоих шарах светлый, почти прозрачный. Это означает, что всё в норме.

— Газ в одном из шаров переливался цветами. Ненависть, боль, депрессия, какие-то психические отклонения и деградации... — Гермиона прикрыла глаза и некоторое время молчала, потом тихо заговорила: — Я была уверена, что у тебя просто очень плохой период в жизни. Зная твой характер, я допускаю, что в определённом состоянии и при должной мотивации ты сможешь и убить, но вот что с тобой будет после этого... У меня было несколько версий, несколько планов. Первая версия: прибор врёт. Всё остаётся без изменений. Я ищу тебя, помогаю выбраться из страны. Вторая версия: очень плохое психологическое состояние. Тогда бы я силком затолкала тебя на реабилитацию к психологам на континенте. Ну, и третья, самая маловероятная версия, в которой, в прочем, был уверен Дамблдор: ты сошёл с ума. В таком случае я планировала отвести тебя на обследование к хорошему и молчаливому легилименту, дабы он разобрался в причинах твоего состояния и по возможности помог. И, чёрт возьми, Гарри! Ты бы знал, как я была рада, когда ты позвонил мне в первый раз и я поняла, что ты абсолютно адекватен! Это просто неописуемо!

— Нет слов, — шокировано пробормотал Гарри, как-то уж очень остро осознав всю глубину ситуации. — Гермиона, я правильно тебя понял: ты знала, что я убил четырёх человек и всё равно хотела мне помочь и спрятать от властей?

— Понимаешь, единственное, в чём я была уверена, так это в том, что если тебя доведут до убийства, то это будут действительно виновные люди. Потому что ты скорее умрёшь сам, чем убьёшь непричастного, — Гермиона вздохнула и залпом допила свой бокал. — И именно от этой аксиомы я отталкивалась в своих дальнейших рассуждениях. Да, ты убил. Наверное, было за что. Если не было, ты сошёл с ума. Независимо от этого тебе не помешала бы моя помощь, к чему я, собственно, и готовилась.

— У меня реально нет слов, — повторил Гарри.

— А ничего и не говори, Гарри, — как-то уж совсем тепло и по-доброму улыбнулась Гермиона. — Как говорили мальчишки в моей школе: хороший друг дотащит тебя до дома после вечеринки, лучший — поможет спрятать труп. Шутка, конечно, но не без своей доли правды. Не спорю, — вздохнула она, — мне было очень трудно осознать всё это. Это потребовало от меня переосмысления... многого. Но сейчас я здесь, с тобой, а это главное.

Гарри подошёл к Гермионе, опустился перед ней на корточки, посмотрел ей в глаза и крепко обнял.

— Гарри, ты чего? — опешила девушка, тем не менее обнимая его в ответ.

— Спасибо тебе, Гермиона! За твоё доверие, за всё, — горячо заговорил Гарри. — Не знаю, за что я его заслужил, но, чёрт! Я не знаю, как выразить все те чувства, но, блин, спасибо тебе! Спасибо за всё! Ты не представляешь, как это важно для меня!

— А как же иначе, Гарри, как же иначе? — улыбнулась Гермиона, ласково поворошив его волосы.

Некоторое время молодые люди просидели без движения, но потом Гарри отстранился и с некоторым смущением посмотрел на подругу:

— Извини, это было как-то уж... слишком... эмоционально.

— Зато искренне, — улыбнулась в ответ Гермиона.

— Что правда, то правда, — хмыкнул Гарри, возвращаясь на своё место. — Кстати, как там наши общие друзья?

Гермиона взяла со стола бутылку вина, удивлённо вскинула бровь и поболтала ею в воздухе. Бутылка была абсолютно пуста. Судя по недоумению, проступившему на лице девушки, она и не заметила, как они успели её опустошить. Гарри со всевозрастающим любопытством следил за этими эволюциями, потому как он никогда раньше не замечал за своей подругой даже малейшей тяги к алкоголю. Тем временем Гермиона на секунду задумалась, махнула рукой и ушла в дом.

— Все живы здоровы, если ты об этом, — наконец, ответила она, вернувшись из дома с новой бутылкой. — А что касается тебя, то тут всё неоднозначно. Если говорить в целом, то в умах школьников царят обычные для этого дела разброд и шатания: кто-то верит написанному, кто-то нет, но слухи ходят самые дикие. Если же говорить о частностях... Луна уверена, что ты невиновен, но кто верит Луне? Невилл мечется меж двух огней: между моим мнением и мнением Амелии Боунс.

— Она-то тут каким боком? — удивился Гарри, отбирая у подруги бутылку.

— А, ты же не знаешь, — хмыкнула Гермиона. — Лонгботтомы и Боунсы заключили брачный контракт на Невилла и Сьюзен. Их венчание назначено на Сочельник.

— Да ну нафиг?! — не поверил Гарри.

— Точно тебе говорю! Бедняга Невилл, как он теперь смущается при виде своей невесты, а ведь раньше они так хорошо общались. Ох, уж мне эти традиции чистокровных! Что касается Уизли, то про близнецов я тебе уже рассказывала, а вот остальные, — поморщилась она, — находятся полностью на стороне Дамблдора. “Он сошёл с ума, он стал убийцей! Надо его лечить!” — процитировала Гермиона. — Слушать противно.

Пока она рассказывала, Гарри открыл штопором бутылку и по новой наполнил бокалы. Как ни странно, настроение его не было таким уж плохим, как того можно было ожидать. Может, потому, что он уже нашёл выход из этой, казалось бы, безвыходной ситуации?

— Ну, положим, от них я другого и не ожидал, — глубокомысленно покивал Гарри, протягивая подруге бокал. — Им же всем с самого детства твердили о мудрости и непогрешимости Дамблдора. Нет, я этого и не отрицаю, наверняка он и на самом деле такой белый и пушистый, как о нём говорят, но его пунктик на счёт моей избранности реально напрягает!

— Вот он, наверное, и записал тебя в Мунго, чтобы ты и Волдеморт в своей обоюдной невменяемости не сговорились друг с другом, — предположила Гермиона. — Ведь если верить пророчеству и следовать логике, то убить друг друга можете только вы сами, а если вы вдруг сговоритесь, то станете практически бессмертны. Боже, какая чушь!

— Вот-вот, и я о том же, — покивал Гарри. — Что ещё?

Гермиона посмотрела на друга и загадочно улыбнулась:

— Джинни! Она от тебя в полном восторге. Гарри Поттер — тёмный мститель, несущий свет! — томным голосом протянула она. — Мрачный герой, огрубевший характером, но не душой! Да, он убивает, но под маской жестокости и мести скрывается нежная и ранимая душа одинокого шестнадцатилетнего юноши, вынужденного идти на убийства ради светлого будущего всего мира!

— Боже, что ты несёшь?! — ошарашенно уставился на подругу Гарри.

— Это не я. Это она, — весело улыбнулась Гермиона. — Имидж тёмного полуотрицательного героя очень добавил к твоей популярности у части впечатлительных и романтичных девушек Хогвартса. И у Джинни в особенности.

Нет, он, конечно, знал, что сестрёнка Рона к нему, мягко говоря, сильно не равнодушна. Она даже как-то пыталась его утешить, после расставания с Чжоу. Причём утешить она его пыталась довольно специфическим образом, затянув в пустой класс и набросившись с поцелуями. А ведь ей тогда было всего четырнадцать лет, что же было бы, будь она постарше? Но, даже не смотря на такую повёрнутость на его персоне, подобной ереси от неё он совсем не ожидал.

— Срань господня, какой бред! — простонал Гарри, пытаясь решить: расхохотаться ему или схватиться за голову?

— Бред, но довольно забавный, по моему мнению.

— Ох, страсти-то какие! — всё-таки рассмеялся Гарри. — Ладно, чёрт с ними. Что Рон?

— У Рона трагедия: лучший друг оказался убийцей-психопатом. Он никак не может понять, как это с тобой смогло произойти, но свято уверен, что Дамблдор и Мунго тебе помогут. Поэтому, как ты понимаешь, для моих планов он был бесполезен.

Гарри понимал. Было печально, конечно, что Рон верил в его сумасшествие, но раз так сказал великий Дамблдор... Для Гарри с Гермионой Дамблдор являлся авторитетом постольку-поскольку, но для детей Уизли круче него был только сам Мерлин, да и то не факт.

— Ну а ты? Чем ты там вообще занималась пока меня не было?

— Да что тут рассказывать? — пожала плечами Гермиона. — Летом отдыхала, потом волновалась о тебе, спорила со всеми, строила разные версии произошедшего. Потом был Хогвартс. Там было практически то же самое. Когда меня отчислили, я вернулась домой. Пару дней походила в депрессии, потом взяла себя в руки и вплотную занялась твоими поисками. Самолично съездила к Дурслям, например. Правда, толку с того вообще никакого, характер у твоей тётушки даже ещё поганее, чем ты описывал. Как ты с ними уживался?

Он пожал плечами и тяжело вздохнул:

— Как будто у меня был выбор.

— Извини. В целом же, раз уж меня выгнали из Хогвартса, то я решила попробовать заняться экстернатурой как в магическом мире, так и в обычном. Понабрала школьных учебников, наняла репетитора и стала догонять школьную программу. И тут мой мозг просто взорвался! Физика, Гарри. С одной стороны, есть логичная и стройная физика, с другой — чёрт знает как работающая магия. Вот как совместить закон всемирного тяготения и заклинание левитации? Антигравитация? Изменение веса? Дополнительный вектор силы? Странно, но я чуть ли не впервые в жизни задумалась о столь глубоких принципиальных взаимодействиях! И знаешь, что? Если мы удачно выпутаемся из этой истории, то я определённо знаю, чем мне заняться в дальнейшей жизни. Фундаментальная теория магии!

Гарри смотрел на до крайности воодушевлённую подругу и улыбался

— Да... Поначалу мне показалось, что ты сильно изменилась, Гермиона. Но, нет. Сутью своей ты осталась прежней. И это чертовски меня радует!

* * *

Кассис, Франция, 24 октября 1996 года, 13:00.

— Гарри, вставай! Сколько можно спать? — раздался голос Гермионы за дверью.

Гарри разлепил глаза и посмотрел на часы. Да уж, хорош он поспать! Хотя, чему тут удивляться? Вчера они с Гермионой легли спать почти в шестом часу утра, успев поделиться практически всем: и американскими приключениями Гарри, и осенними треволнениями Гермионы. Она рассказала ему, что творилось и в мире, и в Британии, и у ней самой. Какие настроения ходили по Хогвартсу, и как она его искала. Затем разговор плавно перетёк в воспоминания. Вспомнили былое, переосмыслили свои прошлые приключения, победы и промахи. В общем, несмотря на все проблемы, по спальням они разошлись радостные и умиротворённые. Казалось, все трудности по боку, когда рядом есть друзья.

— Гарри, ты там? — снова постучала Гермиона.

— Да, да, встаю, — отозвался он, поднимаясь с кровати.

Наступил новый день. Новый день — новые планы. Вчера они с Гермионой по молчаливому соглашению не стали строить планы на будущее, они просто делились информацией. Ведь перед тем как что-то планировать, требовалось её хорошенько обдумать, прокрутить в голове так и эдак и разложить по полочкам.

— Выходи, завтрак уже приехал.

— Ага, сейчас, — зевнул Гарри и посмотрел в окно.

Погода радовала. Вчерашняя тёплая ночь перешла в не менее тёплый солнечный день, что было очень непривычным для Гарри, привыкшему к суровому климату Шотландии. В окрестностях Хогвартса сейчас, наверное, вовсю свирепствовали северные ветра, замораживая лужи и нагоняя серые унылые облака.

Гарри умылся, вышел на кухню и с удовольствием втянул витающие в воздухе ароматы.

— Ресторан?

— Позвонила в кафешку неподалёку, — кивнула Гермиона. — Своих-то продуктов у нас нет.

— Ага. Доброе утро, кстати.

Гарри ещё раз посмотрел в окно и озорно улыбнулся:

— Хочу в море! Давай возьмём катер? Или возьмём машину и прокатимся по побережью?

— Ну ты даёшь! Там за его поимку пять тысяч дают, а ему всё развлечения! Но ты прав. Отвлечься действительно не помешает, а то предыдущие месяцы вышли какими-то уж слишком напряжёнными.

— Вот-вот и я о том же! Тем более я в первый раз на море и не хочу смотреть на него только из окна, а обсудить всё произошедшее мы можем и вечером.

— Ну раз так, — улыбнулась его подруга, — позавтракаем и в путь!

* * *

Кассис, Франция, 24 октября 1996 года, 21:00.

— Это было шикарно! — протянул Гарри, падая в кресло. — Устал как собака, но, чёрт возьми, я влюбился в эту страну!

— Море, солнце, тепло, — промурлыкала Гермиона, устраиваясь по соседству. — Добрые люди, куча гостеприимства и улыбок.

— А то! Климат располагает, — кивнул Гарри.

Сегодняшний день оставил у Гарри множество новых приятных впечатлений. В первую очередь — это, конечно, море! Лазурные воды Средиземного моря просто покорили Поттера. Такой же восторг, как от бешеного полёта по волнам на небольшом, но очень быстром катерке, взятом в прокат, он испытывал разве что сидя на метле! Но здесь и ощущения были другими. Метла завораживала ощущением свободы в синей бесконечности неба, а море... Рёв мотора, взлёт на очередной гребень, мгновения чистой невесомости, восторженный визг подруги, затем резкий удар об воду и мириады солёных брызг, разлетающихся от рассекателя и оседающих на лице. Резкий разворот, ошеломляющий своим креном, и снова скоростной рывок в попытке достичь горизонта. Это было нечто!

К четырём часам вечера друзья пересели в авто и устроили себе вояж по побережью Франции. Они перекусывали в кафешках, гуляли по маленьким уютным улочкам, послушали выступление какого-то народного музыкального ансамбля и встретили закат на веранде прибрежного ресторанчика. Да, этот день по праву стал одним из лучших в жизни Гарри.

— Вот брошу всё, сменю имя и перееду сюда, — размечтался Гарри. — Куплю себе небольшой домик на побережье, займусь чем-нибудь, а по вечерам буду пить вино и гулять по пляжу. Красота!

— Да ты же взвоешь от такой жизни, — хитро улыбнулась Гермиона. — Через неделю. Максимум через две.

— Чего это? — возмутился он. — И ничего я не взвою. Я чуть ли не всю свою жизнь о такой вот жизни мечтаю. О тихой, спокойной, размеренной.

— И ужасно скучной. Я же тебя знаю, ты мечтаешь жить спокойно, но спокойно ты ещё не жил. И поверь мне, тебе это не понравится. Ты же на стену полезешь от скуки! Плыть по течению — это не твоё. В общем, не видать тебе спокойной жизни, — подвела итог Гермиона. — Но чем себя беспокоить ты должен выбрать сам.

Гарри помолчал с минутку, размышляя над словами подруги и со вздохом согласно кивнул — может быть в чём-то она была и права.

— Вот для того, чтобы выбирать нужно сначала разобраться со всем этим дерьмом, что на меня свалилось, — скривился Гарри. — И это будет не просто.

— Мы во всём разберёмся, — она мягко коснулась его руки. — Излагай по порядку. Потом сравним наши выводы.

Он достал из принесённого с прогулки пакета бутылку лёгкого игристого вина, вытащил штопором пробку и пожал плечами:

— Да чего тут излагать? Мы приехали из Хогвартса, я вернулся к Дурслям и лёг спать. На этом мои воспоминания заканчиваются. Очнулся я спустя три с половиной месяца в одном из калифорнийских моргов. Потом я узнаю, что перебил кучу народа и грабанул одного американского исследователя, сперев у него что-то типа универсального маховика времени. Это факты. Дальше идут предположения, — Гарри разлил вино по бокалам и протянул один из них внимательно слушающей подруге. — Вопрос первый: что произошло со мной после приезда из Хогвартса? Я узнал что-то этакое и добровольно пошёл на всё это, а моя амнезия с этим никак не связана? Меня просто шикарно подставили? Если ты говоришь, что там был именно я, то может меня подчинили? Или загипнотизировали? Или Волдеморт внушил мне ещё одну идею, типа как с Отделом Тайн, но на сей раз действовал тоньше? Если так, то каков смысл? Убийства я ещё могу как-то понять, но маховик? Какой в этом смысл, учитывая, что маховик так и остался у меня? В общем, подстава или подчинение кажутся мне маловероятными. Тут даже вопрос не в смысле всей этой аферы, а в другом: где я ошивался всё это время? У меня нет моего шрама. Куда он делся, если даже мадам Помфри в своё время не смогла его свести? У меня идеальное зрение и хороший загар. Я научился неплохо водить машину и стрелять из огнестрельного. Что-то много поставлено целей, как для объекта подчинения. Хотя может я и ошибаюсь, спорить, во всяком случае, не буду. И, да, тут ещё следует учесть артефакт Дамблдора, следящий за моим психологическим состоянием. Подводя всё вышесказанное, имеем следующее: скорее всего я действовал по своему разумению. Полагаю, ко мне пришла какая-то информация, побудившая меня к действию. Плюс что-то конкретно перекосило мою психику, причём настолько, что убийство стало для меня вполне приемлемым вариантом. Я что-то разведываю в Лютном переулке, наведываюсь в Хогвартс, зачем-то убиваю четверых людей, мотаюсь где-то ещё два с лишним месяца, нахожу в Америке Тару и Пола, нахожу Беннета, выставляю его, выставляю мексиканцев и внезапно по какой-то причине теряю память. Вот, вроде бы, и всё. Что скажешь?

Гермиона помолчала пару минут, переваривая услышанное и, наконец, согласно кивнула:

— В принципе, логично. Я пришла практически к тем же самым выводам. Сумасшествие отметаем сразу: от него простой амнезией не отделаешься. Подчинение отметаем тоже: слишком сложная программа и слишком долгий период. Следовательно, примем как факт — ты действовал сам. И сразу же возникает вопрос: идеи были твои личные или, скажем так, наведённые? Хороший легилимент вполне сможет внушить какую-либо идею под высшим приоритетом и снять внутренние запреты. На убийство, например, как в твоём случае.

— Вариант, — кивнул Гарри. — Но если идея была моя личная, без какого-либо воздействия извне, то это всё, полный финиш! И что-то я уже не горю желанием её выяснять.

— А ведь придётся. Если мы хотим разобраться во всей этой ситуации, то нам нужно это знать.

— А если мне снова сорвёт башню?!

Она на это лишь пожала плечами, залпом допила вино и хмуро уставилась на донышко бокала. В комнате воцарилась тишина.

— Да... Выводы получились на редкость дерьмовыми, — спустя пару минут протянул Гарри, вновь разливая вино. — С одной стороны умелый легилимент с неизвестными целями, с другой — некая информация, пугающая меня уже сейчас.

— Притом, что это всего лишь наши размышления, без каких-либо доказательств. Слушай, давай пока оставим эту тему, а сейчас подумаем, как нам быть дальше?

— Давай. Правда, и тут не легче. Лично мне возвращаться в Британию определённо не стоит. В общем, с моей точки зрения, остаётся лишь один выход, — внезапно улыбнулся Гарри, — и он в состоянии решить абсолютно все наши проблемы.

Гермиона подозрительно посмотрела на друга — такой резкий перепад настроения её настораживал.

— И что это за выход?

— Маховик времени, — улыбка Гарри стала ещё шире. — Перемещение во времени решает всё.

— Погоди минутку, это надо обдумать.

Гермиона несколько минут сосредоточенно размышляла, после чего с некоторой долей неуверенности посмотрела на своего друга:

— То есть, если я правильно тебя понимаю, ты хочешь переместиться в начало июля, организовать себе идеальное алиби на весь этот срок и вернуться в Британию? Что же, это может сработать.

— Был такой вариант, — кивнул Гарри, — но я думаю действовать по-другому. Гораздо глубже, если можно так выразиться. Я хочу решить проблему с Волдемортом на корню. Переместиться на пару лет назад, собрать всю информацию о Томе Реддле, а потом просто пресечь его рождение.

— Ты думаешь это возможно? — скептически спросила Гермиона.

— А чего нет-то? — удивился Гарри. — Пятьдесят лет назад он был обычным школьником, и, зуб даю, вся информация о нём лежала, можно сказать, в открытом доступе.

— Да я не об этом, — поморщилась Гермиона. — Я читала о всех тех парадоксах, которые могут возникнуть из-за столь кардинального вмешательства в историю. Это может привести к ужасающим последствиям!

Гарри вздохнул и с укором во взгляде посмотрел на подругу. Несмотря на свой ум, Гермиона всё никак не могла развить в себе критическое отношение к научно-просветительской литературе. Даже Гарри понимал, что всё это написано людьми, которые могут и заблуждаться, и утаивать и даже прямо лгать.

— Знаешь, учитывая все те неприятности, что способен принести владелец такого хроноворота, было бы удивительным, если бы об этом не писали. В общем, я уверен: большинство подобных ограничений и предостережений надумано и не имеет под собой никаких реальных оснований. Чистой воды страшилки, призванные отбить у читающего желание воспользоваться хроноворотом.

— А как же парадокс убитого дедушки?

— Это там, где чувак убивает своего деда в прошлом? Ерунда это всё! Парадоксов не существует, они живут только в нашем сознании. Посмотри на процесс с другой стороны, и все парадоксы исчезнут, — Гарри отхлебнул из бокала, собираясь с мыслями. — Почему-то большинство людей размышляют о путешествиях во времени с позиции “настоящее — прошлое”. Типа: “Как бы я из настоящего смог вернуться в прошлое и убить деда, ведь без деда не было бы и меня? Парадокс!” Но всё это чушь! — Поттер в запале рубанул воздух рукой. — По факту мы имеем лишь фиксированное прошлое, текущее настоящее и неопределённое — неопределённое, Гермиона! — будущее. Следовательно, на перемещения во времени нужно смотреть именно с позиции “настоящее — будущее”, и тогда никаких парадоксов вообще не возникает! Возьми тот же парадокс с дедушкой и посмотри на него под другим углом. И что получится? Я вернулся в прошлое, и теперь оно стало моим настоящим. Я иду к Поттерам, убиваю своего деда и спокойно живу себе дальше. Всё. Никаких противоречий. Ведь будущее-то неопределённо, и история пойдёт по тому пути, где дед убит, а я не родился. Но я-то от этого не исчезну. Как появился из ниоткуда тогда, перед убийством, так и буду жить дальше. Понимаешь?

Судя по её задумчивому взгляду, Гермиона уже напрочь забыла обо всех неприятностях и с головой погрузилась в теорию перемещений во времени.

— Вроде бы всё логично, но... — через минуту сказала она. — То есть, ты хочешь сказать, что путешественник во времени не перемещается сам, а перемещает лишь... как бы так выразиться... точку настоящего?

— Можно сказать и так, — кивнул Гарри. — Я не силён в терминологии, но по факту получается, что ты можешь переместиться на десять лет в прошлое, и девяносто шестой год станет для тебя неопределённым будущим. И если ты, скажем, уговоришь своих родителей уехать из страны, для тебя ничего не изменится. В реальности так и будут существовать две Гермионы Грейнджер. Одна в Британии и на десять лет старше — ты, а другая будет жить где-нибудь в Америке вместе со своими родителями и никогда не полезет менять прошлое.

Гермиона ещё на минутку задумалась, а потом с такой хитрой улыбкой посмотрела на друга, что он понял: сейчас будет что-то особенно каверзное.

— Хорошо, а как ты объяснишь такой вариант. Представь: ты перемещаешься на десять минут назад, заходишь в эту комнату и говоришь себе-прошлому: “Привет, Гарри, я из будущего. Через десять минут ты должен переместиться в прошлое”, — и сидишь с ним всё это время. Через десять минут ты-прошлый исчезает и всё вроде как возвращается на круги своя. Внимание вопрос: что будет с твоими воспоминаниями? Вспомнишь ли ты как в своё время к тебе заходил ты из будущего? А если нет, то куда делся тот ты, в воспоминаниях которого ты к нему заходил?

— Это довольно запутанная ситуация, я долго над ней размышлял, — кивнул Гарри. — И сложна она в первую очередь тем, что касается самоосознания, и, следовательно, при обдумывании подобных вопросов мозг просто взрывается, — он задумчиво взъерошил волосы и продолжил: — Представим: время три часа дня, я сижу в комнате и тут мне взбредает в голову переместиться на час назад. Перемещаюсь. На часах теперь два часа дня. Я сообщаю себе-прошлому, что через час он должен переместиться на час назад, тот кивает и мы мирно общаемся. Через час он берёт хроноворот и... — Гарри вздохнул и посмотрел на Гермиону, — и этой ситуации я просто до жути боюсь. Поттер-прошлый перемещается на час назад, утягивая за собой точку настоящего, и я перехожу в разряд уже несбыточного будущего. Ведь моё самоосознание несовместимо с самоосознанием того Поттера. Он помнит, что к нему пришёл Поттер-будущий и сказал время перемещения, но у меня-то всё было по-другому! С моей точки зрения я сам решил переместиться. В общем, я не знаю, как это назвать, я не в состоянии представить, что будет после срабатывания хроноворота. Я просто исчезну. Поэтому я называю это смертью, — Гарри помолчал немного и продолжил. — А вот с точки зрения того Поттера всё будет логично: появился Поттер-будущий, сказал о времени перемещения, через час Поттер-прошлый переместился, став Поттером-будущим, проводил себя прошлого и пошёл пить чай. Для него ничего не изменится, потому как это уже вторая итерация перемещения и их самоосознания полностью совпадают. Причём аналогичная ситуация возникает и в другом случае. Вот тебе пример: я захожу в комнату, осматриваюсь и перемещаюсь в прошлое на десять минут. Ломаю там, скажем, стол, выхожу из комнаты и прячусь неподалёку. Через несколько минут в комнату заходит Поттер-прошлый, осматривается, а стол уже сломан! Поттер-прошлый перемещается в прошлое и... — Гарри почесал затылок и продолжил. — В общем, я полагаю, будет стираться каждая следующая итерация Гарри Поттера до тех пор, пока ситуация не придёт к полной идентичности самоосознания Поттера-прошлого и Поттера-будущего.

Гермиона кивнула и глубоко задумалась. Видимо просчитывала подобную ситуацию с собой в главной роли. Через несколько минут она очнулась и посмотрела на друга:

— Да, осознать такое действительно непросто. И знаешь, что-то мне как-то не по себе становится, когда я об этом думаю.

— Вот-вот, и самое поганое, что такая же ситуация возникает, когда кто-то другой воспользуется хроноворотом, чтобы изменить что-то, что может отразиться на тебе.

— Третий курс? — сглотнула Гермиона.

— Ага. Я долго отходил, когда осознал всё это. Вот представь ситуацию: сижу я, скажем, на прорицаниях и волнуюсь: где же Гермиона, почему она не пришла? А ты в это время сидишь на уроке по рунам. Потом ты перемещаешься в прошлое и приходишь на прорицания, где мы весь урок смеёмся над Трелони. Вопрос: что стало с тем Гарри, который волновался? В общем, не знаю, сколько Гарри Поттеров ушло в небытие, знаю лишь, что я самая последняя версия, учитывающая в себе все твои прыжки.

Наблюдая за бледнеющей подругой, Гарри иронично хмыкнул, вспоминая свою реакцию после того, как он сделал эти выводы. Помнится, он дня три ходил задумчивый и рассеянный, пытаясь понять — сколько штук Гарри Поттеров ушло в небытие во время третьего курса? По всему выходило, что много. Очень много.

— Какой ужас! О такой точке зрения я даже и не думала. Так это что выходит: стоит только кому-нибудь переместиться в прошлое и изменить что-нибудь касающееся нас, то мы исчезнем? И это может произойти в любой момент?

— Теоретически да, — кивнул Гарри, — а по факту: кто его знает? А вообще не заморачивайся, ведь это всего лишь мои домыслы. Вполне возможно, что самоосознание не исчезает, а изменяется, прописываясь заново.

— Но всё равно мне как-то не по себе, — нахмурилась Гермиона. — Потерять часть себя, чтобы жить в новой реальности...

— Забей, так будет проще, — улыбнулся Гарри, сел на подлокотник кресла подруги и обнял её за плечи. — В конце концов, если мы будем осторожны, то никогда этого не узнаем, а ведь всего-то нужно не доводить себя-прошлых до перемещения в прошлое, если, конечно, к нам не явятся мы из будущего. Что, после этого разговора, ну очень маловероятно.

Посидели, помолчали. Гермиона с явным скрипом переваривала в себе на редкость косноязычную сентенцию друга.

— Мда... — протянула Гермиона. — Вот и наступил второй момент в жизни, когда мне дьявольски хочется напиться.

— А первый когда был? — полюбопытствовал Гарри.

— Когда я поняла, что ты убийца, — запросто ответила Гермиона и потянулась за бутылкой. — Ладно, пусть так. Мы переместились в прошлое и предотвратили появление Волдеморта. История пошла по новому пути. Что дальше?

Гарри вздохнул и виновато покосился на подругу. Это будет сложный разговор, потому как его текущий план был, по сути, дорогой в один конец, и не подразумевал возвращения в это время.

— Дальше... Не знаю. По сути, кроме тебя в этом времени меня ничего не держит. Если бы я шёл на эту авантюру один, то потом просто перенёсся бы в семидесятые да там и остался. Закончил бы Хогвартс вместе с родителями, занялся чем-нибудь. Возвращаться в наше время бессмысленно, ведь тут будет жить свой Гарри Поттер — выросший в любящей его семье и никогда не знавший проблем с Тёмным Лордом, — он ещё раз вздохнул, помолчал и продолжил. — Но ведь ты будешь со мной?

— Куда уж я тебя одного отпущу, — проворчала Гермиона, — особенно после таких вот разговоров.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — И тут возникает вопрос: чего хочешь ты? Мне-то, по идее, вообще всё равно в каком времени жить. Так что как решишь, так и будет.

Она крепко задумалась и, судя по её лицу, не о слишком-то приятных вещах.

— Ммм... — в конце концов протянула она, — а не пользоваться хроноворотом не вариант?

— Я не хочу жить постоянно в бегах, я не хочу видеть, как погибают близкие мне люди, и, самое главное, я хочу видеть уже погибших живыми. Стоит ли оно того? Я думаю стоит.

— Это что же выходит: я больше никогда не увижу своих родителей? — нахмурилась Гермиона.

— Ну почему же не увидишь? Ты можешь стать им другом семьи, или, чем чёрт не шутит, сможем выставить тебя потерявшейся во младенчестве, но потом чудом нашедшейся сестрой твоей матери. Тем более, вы с ней очень похожи.

В комнате вновь воцарилась тишина. Гарри запрокинув голову меланхолично смотрел на потолок, а Гермиона подошла к окну и уставилась в даль.

— Знаешь, такие решения на лету не принимаются, — вздохнула она, поворачиваясь. — Дай мне время, чтобы обдумать всё это и найти приемлемый вариант.

— Да без проблем, — кивнул он. — Пока нас не нашли, время есть. Думай сколько хочешь.

— Подумаю. Жаль, конечно, что вторая функция того хроноворота нам не поможет.

Гарри немного помолчал, прикидывая ситуацию и согласно кивнул:

— Да, в таком случае, боюсь, откатятся вообще все наши действия и будем мы с тобой снова теми же первокурсниками, что были пять лет назад при тех же стартовых, так сказать, условиях.

— Ладно, давай спать. Что-то мне уже не хочется сегодня ничего обсуждать.

— Давай, — согласился Гарри.

— Спокойной ночи, — Гермиона залпом допила бокал, поднялась и ушла в свою спальню.

— Спокойной, — кивнул он ей в след и задумчиво посмотрел в окно.

* * *

Кассис, Франция, 25 октября 1996 года, 9:00.

Это утро на юге Франции выдалось холодным и пасмурным. Серые свинцовые тучи заволокли горизонт от края до края, а с севера дул довольно холодный пронизывающий ветер.

Гарри стоял на веранде и меланхолично смотрел на волнующееся море. Вчерашний разговор оставил у него двойственные чувства. С одной стороны, его переполняла жажда действий. Хотелось поскорее схватить маховик времени и рвануть переделывать прошлое. Сделать то, о чём частенько мечтал последние два года. С другой же — он здорово опасался накосячить, раздвоиться и по недоразумению перескочить в разряд “несбыточного будущего”, утащив за собой и Гермиону.

Он обернулся, облокотился спиной о перила веранды и сквозь кухонное окно увидел свою подругу, которая выставляла на стол вновь заказанный завтрак. Её движения были спокойными и уверенными, но он видел, что спала она сегодня от силы пару-тройку часов. Всё-таки вчерашнее предложение Гарри крепко выбило её из колеи. Гарри хотел подойти к ней, чем-то помочь, поговорить, но не делал этого. Он прекрасно её знал и чувствовал: сейчас не время лезть к ней в душу. Может, потом, когда она переварит всё это и примет окончательное решение, но не сейчас.

Гарри смотрел на свою лучшую подругу и поражался, восхищался ею. Такая хрупкая снаружи, она была несгибаема внутри. Её верность, стойкость и выдержка не имели себе равных. Пойти против системы, спорить с сильнейшими мира сего, планировать побег из страны для опасного преступника — это могла только она — Гермиона.

Гарри чувствовал себя последней сволочью. Он знал, что она пойдёт за ним и в огонь, и в воду, не отпустит одного. И, по сути, своим решением он вынуждал её оставить привычный мир, бросить дом, родителей, бросить друзей, наконец. И ради чего? Ради того, чтобы снова подстраховать его, Гарри Поттера, когда он снова сунет голову в распахнутую драконью пасть.

— Гарри, ты идешь? — Гермиона вышла на веранду.

— Ага, спасибо, — невпопад ответил он, разглядывая подругу.

Простецкие синие джинсы, серая майка да красная клетчатая рубашка навыпуск. Довольно милое лицо с добрыми карими глазами и без следа косметики. Непослушная грива каштановых волос, мягкими волнами спускающаяся до лопаток. Такая уютная и домашняя... Чёрт возьми! Как эта с виду совершенно беззащитная девушка может быть отважнее, решительнее и смелее большинства знакомых Гарри взрослых магов? Загадка.

Гермиона недоумённо посмотрела на него и поёжилась под очередным порывом ветра. Гарри подошёл к ней и порывисто обнял. Было здорово вот так вот запросто обнять дорогого тебе человека. Просто обнять, просто дарить тепло без каких-либо намёков и подтекстов.

— Гермиона, ты же знаешь: если ты захочешь остаться здесь, в этом времени, то останусь и я, — прошептал Гарри. — Изменю имя, внешность. Поступим в какую-нибудь школу магии и будем просто жить дальше.

— Нам не дадут, — вздохнула Гермиона, уткнувшись лицом в его шею. — Ни Дамблдор, ни Волдеморт, ни Беннет тебя в покое не оставят. Рано или поздно тебя найдут.

— Тогда мы можем вернуться в прошлое ментально. На начало весны, например.

— Что это изменит? Да, Сириус будет жив, но ситуация с Волдемортом останется прежней, и кто знает, как она повернётся через неделю, месяц, год? Нет, Гарри, — Гермиона отстранилась и посмотрела другу в глаза, — ты нашёл действительно лучший выход из ситуации. Мы вернёмся в прошлое, изменим будущее и уже потом будем думать, как жить дальше.

— А как же твои родители?

— Я маглорожденная. Известная подруга Гарри Поттера, одна из лучших учениц Хогвартса, которая участвовала в стычке в Отделе Тайн, — Гермиона порывисто вдохнула и ещё крепче прижалась к другу. — Когда Волдеморт выйдет из тени, и Пожиратели снова начнут охотиться на людей, я и моя семья окажемся одними из первых в списке. Так что я ещё хочу защитить и их... — она постояла ещё немного и мягко высвободилась из объятий. — В общем, кончай хандрить. Да, для меня это трудно, но я понимаю, что это необходимо сделать. А пока пойдём лучше позавтракаем.

Завтрак прошёл в обоюдной задумчивой тишине. Лишь когда подоспело кофе, Гермиона отложила в сторону свою тарелку и начала разговор:

— Возвращаясь к твоему вчерашнему предложению, — она налила себе кофе. — Ты ведь не вчера всё это придумал? Уж слишком хорошо продуманы твои теории, да и излагал ты их на удивление гладко.

— Нет, не вчера, — кивнул Гарри в ответ. — То путешествие во времени в конце третьего курса довольно сильно захватило меня, и я увлёкся перемещениями во времени.

Он вкратце рассказал ей о своих изысканиях в школьной библиотеке, размышлениях, да мысленных экспериментах.

— Понятно, — Гермиона отпила кофе и посмотрела на друга. — В общем, я решила: пока действуем по твоему плану, а как покончим с Волдемортом, будем думать дальше. Что сейчас загадывать? Может у нас и не выйдет ничего.

— Да ну ты брось, — хмыкнул Гарри. — Что у нас там может не выйти?

— Да мало ли какие непредвиденные обстоятельства случаются? Во всяком случае, перед прыжком нам надо хорошенько подготовиться. Деньги, информация, что-нибудь про запас.

Вот в этом была вся Гермиона. Решив для себя что-то, она сразу же и без малейших колебаний переходила к следующему этапу — к подготовке. Гарри ни на гран не сомневался: эта кареглазая умница ещё прошлым вечером успела продумать всё вплоть до мелочей.

— Предлагаю конвертировать твои доллары в золото, оно в любое время в ходу. Потом переместимся на год-полтора назад, чтобы спокойно заняться поиском Реддла по архивам. Если ничего не найдём, то прыгнем ещё глубже в прошлое. Кстати, как ты планируешь избавиться от него?

— Достанем пару портключей, найдём его родителей и раскидаем по миру, — пожал плечами Гарри. — Или узнаем кто из его родителей потомок Слизерина и организуем тому бесплодие. Зелья Флетчер достанет.

Долгое молчание и пронзительный взгляд карих глаз были ему ответом.

— Ты совсем что ли? Зачем людей-то калечить?

— А вдруг это не воспитание, а наследие? — возразил Гарри. — Он же ставит себя наследником Слизерина. Вдруг кто-то из его родителей зачнёт ребёнка, а он всё равно пойдёт по стопам Волдеморта?

— Я тебя умоляю, — закатила глаза Гермиона, — оставь эту чушь!

— Нет, где я не прав? — закусил удила Гарри. — Что мы знаем о Реддле и его детстве? Его имя — Том Марволо Реддл, он учился на Слизерине и в своё время открыл Тайную комнату. Всё. Больше ничего о нём мы не знаем. Так что, извини меня, но я бы не стал так скоро отметать версию с бесплодием. Мне это тоже очень не нравится, это кажется низким и подлым, но, блин, нет человека — нет проблемы!

— Только через мой труп! — отчеканила Гермиона.

Гарри поёжился под недобрым взглядом подруги и нехотя уступил:

— Хорошо, я всё понял. Ладно, хрен бы с ним, даём денег и отправляем по одиночке куда-нибудь в подальше, авось там и останутся. Можно даже память стереть для верности. И если у кого-то из них там будут дети и они пойдут по стопам Волдеморта — это будут уже не наши проблемы.

— Когда ты успел стать таким циничным?! — неприятно поразилась она.

— Жизнь заставила, — вздохнул Гарри в ответ. — В общем, берём первый вариант за основной. Заказываем портключи куда-нибудь в Австралию и Южную Америку. Так они точно не встретятся. Что дальше?

Гермиона некоторое время молчала, недовольно поглядывая на друга, но затем продолжила:

— Нужны зелья. Набор всевозможных зелий на всякий случай. Вдруг нам придётся переместиться во времена Гринденвальда или Второй мировой, а там всякое может случиться, — Гермиона немного помолчала и грустно вздохнула: — И, да, я хочу в последний раз встретиться с родителями. Когда ещё я их увижу и увижу ли вообще?

— Так в чём проблема? Как будем добираться? — деловито спросил Гарри.

— У меня есть портключ в Лондон, захватила на всякий случай, если придётся срочно возвращаться, но это оставим на самый последний момент. Сначала надо разобраться с твоим хроноворотом и обменять деньги на золото.

Гарри сходил в свою комнату и принёс рюкзак. Достал хроноворот.

— А с виду как обычные часы, — пробормотала Гермиона, вертя его в руках.

— Проведи пальцем по ободку, — посоветовал Гарри. — Три раза против часовой стрелки, один по часовой и ещё четверть оборота против. Начни с четвёрки.

Часы пропели тихую переливчатую мелодию, и на стекле циферблата появились два слова, одно над другим: “В будущее” и “В прошлое”.

— В общем, тут всё просто, — рассказывал Гарри, уже успевший поиграться с приобретением. — Крутишь заводилку — перелистываешь пункты, нажимаешь на заводилку — выбираешь пункт.

Гермиона выбрала пункт “В прошлое”, и на экране появились следующие два варианта: “Душа” и “Тело”. Выбрав второй, девушка увидела целую вереницу вариантов: “х100 лет”, “х10 лет”, “х1 год”, “х месяцев”, “х недель”, “х дней”, “х часов”, “х минут”.

— Выбираешь пункт, тем же колёсиком задаёшь значение, выбираешь “Применить”, задаёшь следующее значение. Когда закончишь, выбираешь “Старт”, и хроноворот срабатывает.

— Да, я уже поняла, — кивнула Гермиона. — У меня часы электронные похожим образом настраиваются. Ничего сложного, — девушка пролистала список до конца и выбрала “Выход”. Хроноворот тут же превратился в обычные ничем не примечательные часы. — Хорошо, надень на руку и не снимай. Вдруг нас застанут у моих родителей и придётся срочно уходить.

— Понял, — кивнул Гарри, следуя совету подруги. — Ну что, посчитаем наши финансы?

Лондон, Великобритания, 25 октября 1996 года, 18:00.

— Всё, мы приехали, — сообщила Гермиона и открыла дверцу автомобиля.

Гарри вылез из такси и осмотрелся. Это была типичная английская улица, ничем не отличающаяся от сотен себе подобных в пригороде Лондона. Таксист открыл багажник и вытащил сумку Гарри, на что тот благодарно кивнул и добавил водителю ещё пару фунтов на чай.

Обмен денег во французском отделении Гринготтса и последующее перемещение в старую добрую Англию прошли на удивление спокойно. Гоблины без лишних вопросов обменяли один миллион триста тысяч долларов на десять килограммов золота в мелких неклеймёных слитках по сто грамм и россыпь мелких разнокалиберных драгоценных камней. Первоначальный план обменять деньги только на золото претерпел существенное изменение, после того как молодые люди подсчитали, что им придётся таскать с собой около ста килограммов этого жёлтого металла. Поэтому в данный момент золото было сложено в рюкзак Гарри, а драгоценные камни в специальном бархатном мешочке лежали у Гермионы в кармане.

После посещения Гринготтса молодые люди активировали портключ и перенеслись в один из переулков у вокзала Кингс-Кросс. Одна из стандартных точек портального выхода была совершенно пуста — этими портключами обычно пользовались только к очередному рейсу Хогвартс Экспресса. Гермиона поймала такси, назвала адрес и уже через полчаса молодые люди стояли на пороге дома Грейнджеров.

— Родители ещё на работе, приедут к семи, — сообщила Гермиона, доставая ключи и открывая входную дверь. — Заходи, чувствуй себя как дома.

— Но не забывай, что ты в гостях, — хмыкнул юноша, с любопытством осматриваясь по сторонам.

Это был средней величины двухэтажный домик. Довольно уютный, надо сказать. Гарри вошёл в просторную гостиную. Большой телевизор, диван, пара кресел, журнальный столик. На стенах висели семейные фотографии Грейнджеров, пара картин и три гитары.

— Мило.

— Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась Гермиона и подошла к столу, на котором лежали несколько характерных пергаментных писем. — О, а вот и почта! Кто же это обо мне вспомнил?

— И кто же? — поинтересовался Гарри, с комфортом устраиваясь в кресле.

— Рон, Луна и... даже сам Дамблдор! — удивлённо протянула девушка и распечатала последнее письмо. — Доброго дня, мисс Грейнджер! — с выражением прочитала она. — До меня дошла информация, что состояние Гарри Поттера более-менее нормализовалось и он, возможно, в скором времени выйдет с вами на связь. Когда это случится, я надеюсь вы проявите благоразумие и сразу же свяжетесь со мной или с кем-нибудь ещё из преподавательского состава Хогвартса. С надеждой на ваше понимание, Альбус Дамблдор.

— До него дошла информация. Интересно, интересно... Что скажешь?

Гермиона покрутила в руках остальные письма и в некой задумчивости прошлась по комнате. Гарри с интересом за ней наблюдал.

— А что тут сказать? Судя по тому, что письма получили родители, принесли их либо вчера, либо сегодня рано утром. Следовательно, французский Гринготтс тут не причём. Скорее всего, вернувшись в Европу ты попал под радиус действия того артефакта, который настроен на тебя. Вот Дамблдор и узнал, что ты где-то неподалёку и в адекватном состоянии. А раз с тобой всё в порядке, то, очевидно, сразу же попытаешься связаться либо со мной, либо с Роном. Кстати о Роне, — Гермиона зачитала второе письмо: — Привет, Гермиона! Жаль, что тебя нет в Хогвартсе, тут такое произошло! Только что профессор Дамблдор вызвал меня к себе и сказал, что теперь с Гарри всё в порядке! Представляешь?! Гарри теперь снова вменяемый! Наверное, они его всё-таки вылечили! Так что, думаю, скоро он нам с тобой напишет. Скорее бы, а-то я так соскучился по этой наглой черноволосой морде! Без него тут совсем скучно, да и змеелюбам этим в квиддич слили. В общем, совсем беда! А на счёт школы сильно не расстраивайся. Когда Гарри вернётся, мы с ним обязательно придумаем как зачислить тебя обратно. Скучаю и жду ответного письма. Рон.

— Блин, хреново, что я не смогу с ним связаться! — посетовал Гарри. — Было бы неплохо увидеться с ним напоследок.

— Да. Как только ты ему напишешь, об этом сразу же узнает Дамблдор, — со вздохом кивнула Гермиона, — а тот сразу же возьмёт тебя в оборот. Луна... Перед уездом я её попросила периодически посылать мне темы занятий у равенкловских шестикурсников. Ничего особенного, в общем.

— Эх, Рон, Рон... — вздохнул Гарри.

Он не обижался на друга, который так сразу принял версию о его, Гарри, сумасшествии. Ведь так сказал Дамблдор, а он для многих был почти что идолом. Символом мудрости, силы и справедливости. Гарри было просто жаль, что они больше не увидятся. Несмотря на все свои недостатки, Рон был замечательным другом. Да, порой он страдал мнительностью и завистливостью, но по сути своей был настоящим гриффиндорцем.

Гермиона тем временем медленно бродила по гостиной: долго рассматривала семейные фотографии, покрутила в руках несколько безделушек, сняла со стены одну из гитар и мягко коснулась струн, выпуская на свободу грустную, но красивую мелодию. Создавалось впечатление, что она прощалась, хотела запомнить и унести в себе каждую мельчайшую деталь дома, в котором родилась и выросла. Так оно в общем-то и было.

Гермиона в последний раз коснулась струн и отложила гитару в сторонку. Задумалась, решительно кивнула и посмотрела на Гарри. Причём тоска в её взгляде сменилась неким предвкушением.

— А ведь родственников у нас больше никаких нет, — сообщила она. — По большому счёту, кроме меня моих родителей тут ничего не держит.

— Что предлагаешь? — с нервным смешком отозвался Гарри, уже начиная понимать к чему клонит его подруга.

— Это, конечно, ты у нас генератор безумных идей, но почему бы нам не захватить их с собой? Чем не вариант, а? — широко улыбнулась Гермиона. — Нет, ну а что тут такого? Мне не придётся с ними прощаться, а хорошие стоматологи в любое время нужны, без работы они не останутся.

— Да, — после недолгого раздумья покачал он головой, — выход действительно... не тривиальный. Нет, я не против, — заторопился он, — но тут встаёт проблема с легализацией. И если мы с тобой, два молодых мага сможем без проблем устроиться в магическом обществе, тем более, оно уже век как не меняется, то они... Им будут нужны легальные документы, свидетельства, дипломы. В общем, будет не просто.

— А когда это Гарри Поттер боялся трудностей? — подначила его Гермиона.

Некоторое время друзья шутливо перепирались на тему кто чего боится или не боится, после чего Гарри рассмеялся и махнул рукой:

— Ты главное родителей уговори.

— Не волнуйся, уговорю! — Гермиона в порыве чувств закружилась по комнате, плюхнулась в кресло Гарри, прямо к нему на колени, и рассмеялась. — Боже, ты не представляешь какое это облегчение! И почему это я не додумалась до такого раньше?

Гарри вытащил руку из-под девушки и приобнял её за плечи, любуясь её счастливыми глазами.

— Эх, как же я тебе завидую, — улыбнулся он и вздохнул. — Хотел бы я тоже иметь родителей, родственников, но, видно не судьба.

— Да, но, если у нас всё получится, они все останутся живы. Это, конечно, не совсем то, что тебе хотелось бы, но всё же... — Гермиона сочувственно погладила друга по голове и обняла за шею. — Не грусти, не надо.

— Да я и не грущу, — вновь улыбнулся юноша. — Кстати, когда будем в самом глубоком прошлом, надо будет заглянуть к Поттерам. Подготовить, так сказать, плацдарм для прибытия в семидесятые.

— Думаешь, они помогут?

Гарри пожал плечами. Помнится, перед началом четвёртого курса поверенный рода Поттер в Гринготтсе, помимо решения всех прочих вопросов, долго рассказывал о его предках, начиная с самого начала девятнадцатого века. Гарри завис тогда в банке чуть ли не на десять часов, и в итоге получил конкретный такой нагоняй от миссис Уизли за самовольный поход в Косой переулок.

— Почему бы и нет? — наконец ответил он. — Насколько я знаю, наш род всегда был довольно дружным и никогда не бросал своих. А уж откуда взялся ещё один Поттер — из прошлого или из будущего, думаю, не так уж и важно. Кстати, а что твои родители знают обо мне? Не думаю, что они будут рады убийце рядом со своей дочерью.

— Не волнуйся, Гарри, — улыбнулась Гермиона, — ничего такого про тебя я им не рассказывала. Они знают только лишь, что ты пропал.

— И как ты обоснуешь им необходимость перемещения в прошлое?

— Как, как, Волдемортом, конечно. Про него и остальное они знают. Я ещё летом всё им рассказала. Они были в шоке.

— Ещё бы, — с некоторой нервозностью хмыкнул Гарри.

— О, а вот и они, — сообщила Гермиона, прислушиваясь к звуку подъехавшего к дому автомобиля.

Гермиона встала и побежала встречать родителей, а Гарри, не зная, как себя вести с ними, пошёл вслед за ней. Входная дверь открылась и в неё вошла невысокая темноволосая женщина в строгом деловом костюме. Джейн Грейнджер, мама Гермионы. При виде дочери, на её миловидном лице тут же появилась ласковая улыбка. Она обняла Гермиону, а в это время в прихожей появился Ричард Грейнджер и тоже поприветствовал дочку, после чего всё внимание родителей Гермионы скрестилось на Гарри. Некоторое время они посвятили взаимным расшаркиваниям, после чего перешли в гостиную и устроились на диване и креслах.

— Так где вы были все эти дни? — поинтересовалась Джейн. — В Америке?

— Там мы были всего три часа, — ответила Гермиона, — а потом нам срочно пришлось возвращаться в Европу. Сняли домик на побережье Франции, прожили там пару дней и вернулись. В общем, нам надо серьёзно поговорить.

— Так, когда-нибудь это должно было произойти! — Ричард картинно схватился за сердце. — Ну, доча, не томи! Говори, но только не выкладывай всё так сразу! Сначала как-нибудь подготовь нас, скажи что-нибудь типа: дорогие родители, а не хотели бы вы стать дедушкой и бабушкой?

— Папаааа! — взвыла в миг покрасневшая Гермиона. — Что ты такое несёшь?!

— Рик, ты опять за своё? — нахмурилась Джейн, пихнула мужа локотком в бок и посмотрела на ошарашенного друга своей дочери: — Не обращай внимания, Гарри, это он так шутит.

— Да ладно тебе, дорогая, что уже и подурачиться нельзя? Просто у меня шикарнейшее настроение, — хмыкнул тот в ответ. — Ладно, ладно, доча, не прожигай меня таким испепеляющим взглядом. О чём ты там хотела поговорить?

Гермиона некоторое время сверлила отца возмущённым взглядом, после чего вздохнула и сразу перешла к сути вопроса:

— В общем, помните я рассказывала вам, как на третьем курсе меня был хроноворот? Гарри достал ещё один, но гораздо большей дальности действия. Мы хотим им воспользоваться, чтобы перейти в прошлое и предотвратить появление Волдеморта.

Гермиона подробно рассказала родителям об их с Гарри плане по изменению истории магической Англии двадцатого века, призналась, что они не планируют возвращаться обратно и попросила родителей отправиться с ними.

Ричард и Джейн удивлённо переглянулись и задались очевидным вопросом: а нельзя ли вообще обойтись без этого путешествия?

— Вряд ли, — пожала плечами Гермиона. — У нас в стране сейчас очень сложная ситуация. Волдеморт, как я вам говорила, возродился. Гарри у него первый в списке на уничтожение, да и мы не на последнем месте. Оставаться в стране стало попросту опасно.

— К тому же, Волдеморт если и не бессмертен, то уничтожить его будет невероятно трудно, — добавил Гарри. — Жертв будет море.

— А так мы решаем все проблемы: спасаем себя, спасаем вас, спасаем будущих жертв и, если можно так выразиться, не даём случиться жертвам прошлой войны.

После этого обсуждение разгорелось с новой силой, но, в конце концов, и без того почему-то невеликое сопротивление родителей Гермионы было сломлено.

— Что скажешь, дорогая? — Ричард повернулся к жене.

— Я не знаю, — как-то обескураженно вздохнула она. — Нет, конечно же мы отправимся с вами, но всё это как-то... нереально. Я просто не могу себе представить, как это будет происходить.

— Да, доча, уж лучше бы ты на самом деле оказалась беременной, — вздохнул Ричард.

— Если ты так соскучился по внукам, папа, то легко могу тебе это устроить, — язвительно отозвалась Гермиона и посмотрела на ошарашенного отца невинным взглядом. — Нет, ну а что? Не всё же тебе шутки шутить?

— Что, дорогой, съел? — всё-таки рассмеялась Джейн и поднялась на ноги. — Так, всё это надо хорошенько обдумать. Доча, разогрей пока ужин, а мы пойдём переоденемся.

Родители Гермионы поднялись наверх, а Гарри весело посмотрел на подругу:

— Ну-ка, ну-ка, и с кем ты собралась отцу внуков делать?

— Гарри, ну хоть ты не начинай! — простонала Гермиона. — Ладно папа, он всегда любил ляпнуть что-нибудь этакое, но ты-то куда?

— Да ладно тебе, я же просто так спросил, — посмеивался Гарри. — Знаешь, а, по-моему, неплохо прошло.

— Ещё бы, мои родители те ещё авантюристы. Ты не смотри, что мама якобы вся такая серьёзная, она иногда ещё похлеще папы что-нибудь отчебучить может.

Слова Гермионы подтвердились через полчаса, когда родители Гермионы спустились вниз на ужин. Джейн к тому времени переоделась в лёгкое домашнее платье, а Ричард — в простые синие джинсы и футболку.

— Так в какой год мы переместимся? — поинтересовалась Джейн.

— Погоди, дай подумать, — Гермиона выставила на стол парящую супницу. — В девяносто втором исполнилось пятьдесят лет с предыдущего открытия Тайной Комнаты. Реддл тогда учился на шестом курсе, а это значит, — она произвела в уме нехитрый расчёт, — что он родился в двадцать пятом. Следовательно, перейдём в начало двадцатых, так будет вернее.

— Это терпит до завтра?

— Если Дамблдор нас не найдёт, то терпит, — кивнул Гарри.

— Поняла, — кивнула Джейн и вышла в зал.

Тем временем её муж подошёл к висящему на стене телефону и набрал какой-то номер:

— Здорова, Джейми, как жизнь? Чем занимаешься? Ага, понятно. Как жена, как дети? Слушай, просьба есть: сможешь до завтра подобрать мне списочек из десятка компаний, которые появились и взлетели в период с двадцатых по семидесятые? Нет, конечно, меня интересует максимальный экономический рост и их существование по сей день... Да, дочке на учёбу надо. В общем, спасибо, с меня причитается. Ага, до встречи.

— Старинный папин друг, — пояснила Гермиона специально для Гарри. — Преподаёт в университете экономику двадцатого века.

— Алло, Мелинда? Привет, это Джейн тебя беспокоит. Не помешала? — раздался голос из гостиной. — Слушай, дело есть, причём срочное. Нужно четыре полных костюма обычных английских горожан двадцатых годов этого века. Да, со всеми аксессуарами. Да, для меня с мужем, дочке и её парню, — Гермиона поперхнулась соком и возмущённо посмотрела в гостиную. — Да, у них в школе что-то типа маскарада-реставрации, как-то неожиданно всё получилось... Хорошо. Когда подъехать? Всё, скоро будем, жди.

— А это мама звонит своей подруге. У неё ателье по пошиву самых разных костюмов для театров, реставраторов и прочих ролевиков.

— Эрик, привет, — Ричард тем временем звонил уже кому-то другому. — Извини, что беспокою в нерабочее время, но дело срочное. Истманские всё ещё хотят купить нашу клинику? Разумеется, без нас! Ага, тогда завтра же утром свяжись с ними и продавай. Неважно за какую цену, но к обеду деньги должны быть уже у меня на счету. Я понимаю, что так быстро провернуть сделку абсолютно невозможно, но ты же гений, что-нибудь придумаешь. Зачем? Извини, но это не суть важно. Скажем так, нам с женой просто надоело, и мы решили переехать во Францию. Печально, но что поделать? Ладно, в общем, ты меня понял. Завтра жду звонка.

— Адвокат их клиники, — пояснила Гермиона, кивая в сторону отца.

— Мистер Рассел, добрый вечер, — неслось из гостиной. — Это Джейн Грейнджер вас беспокоит, как ваши дела? Прекрасно, прекрасно... Мы с мужем продаём нашу клинику и хотели бы конвертировать фунты в драгоценные камни. Ну как зачем? Валюта растёт и падает, а бриллианты растут всегда. Это мы узнаем завтра. Вот и прекрасно. Хорошо, мистер Рассел, завтра я вам позвоню, и мы договоримся о встрече. До свидания, доброй ночи.

Гарри слушал все эти телефонные разговоры и поражался. Родители Гермионы предусмотрели, казалось всё. От наличных денег и мест их получения, до карты Лондона двадцатых годов и поддельных документов тех же времён. Уж чего-чего, но такого от простых английских стоматологов Гарри не ожидал!

— Что я тебе говорила? — улыбнулась Гермиона, с гордостью смотря на родителей. — Те ещё авантюристы!

— Да, теперь я понимаю, почему ты с самого первого курса начала бросаться за нами во все передряги, — покачал головой Поттер. — Я пойду с вами, — тонким голоском передразнил он Гермиону-первокурсницу. — Если нас поймают, то я скажу, что пыталась вас остановить! Ага, ага, как же!

— Ну сначала я хотела быть самой взрослой и ответственной, но, — Гермиона не выдержала и рассмеялась, — с генами не поспоришь!

Тем временем к друзьям подошла Джейн и объявила, что ужин отменяется.

— У нас внезапно образовалась целая куча дел, — пояснила она. — Выгони машину из гаража, а мы будем через десять минут.

Молодые люди зашли в гараж, в котором стояли чёрный седан представительского класса и небольшой белый Жук. Гермиона нажала на кнопку подъёма гаражных ворот и уселась на переднее сидение седана, а Гарри же с самым что ни на есть ехиднейшим выражением лица прислонился к стене.

— Что ты так на меня смотришь? — не выдержала Гермиона.

— А заборчик-то, я смотрю, вы отремонтировали, — с самым довольным видом сообщил он.

— Гарри, чтоб тебя! — возмутилась она. — Нашел, что вспомнить! Это ведь когда было?!

— Ну... Просто я тут подумал, что свою машину я бы тебе не в жисть не доверил, — поддел Гарри подругу. — Вчера заборчик, сегодня столб, завтра ещё что-нибудь...

Та возмущённо фыркнула, и завела авто. Гарри только собрался сесть рядом, но тут мотор внезапно взревел, и машина попросту вылетела задом из гаража. Гарри в панике бросился было следом, но в этот же момент вечерний воздух прорезал визг резины, машину развернуло ровно на сто восемьдесят градусов, она остановилась и задом подъехала обратно к замершему юноше.

— Так что ты там мне не доверил бы? — не менее ехидно поинтересовалась Гермиона.

— Да, уела ты меня, ничего не скажешь! — нервно рассмеялся Гарри. — Молодец.

— Садись уже и не умничай, — довольно усмехнулась Гермиона, перебираясь на заднее сидение.

* * *

Лондон, Великобритания, 26 октября 1996 года, 10:40.

Гарри проснулся в самом прекрасном настроении духа. Зевнул и с непередаваемым удовольствием потянулся до хруста в костях. Полежал чуток и рывком соскочил с кровати, его тело просто переполняла энергия. Хотелось действовать или, на худой конец, плотно позавтракать. Быстро приняв душ и выкинув уже не нужную повязку с ноги, Гарри скатился со второго этажа дома Грейнджеров, где ночевал в свободной спальне, вниз, на кухню. Гермиона была уже там, лениво листая какую-то папку за чашечкой утреннего кофе.

— Доброе утро! — Гарри подскочил к подруге и озорно взлохматил её каштановую гриву.

— Дурак! — возмутилась Гермиона. — Я же только что причесалась!

— Хей, чего такая вялая сидишь, подруга? — радостно завопил Гарри.

Вместо ответа в него полетело большое красное яблоко. Самый молодой ловец столетия точным, выверенным движением выудил его из воздуха и смачно откусил большущий кусок.

— И откуда в тебе столько энергии? — хмуро вопросила Гермиона и, не удержавшись, зевнула. — Ведь почти что до самого утра сидели.

— У родителей своих бы поучилась, — Гарри наставительно поднял указательный палец. — К твоему сведению, они ещё в девятом часу разъехались.

— Ты-то откуда знаешь?

— Проснулся, когда они по коридору ходили. Гермиона Джейн Грейнджер! — снова завопил он, завывая как приведение. — Знай же, моя сонная леди: или ты достанешь мне завтрак или я достану тебя! Сделай же свой выбор и не прогадай!

Гарри распахнул окно и с наслаждением вдохнул холодный и влажный после недавно прошедшего дождя осенний воздух.

— Яичница на плите, сосиски там же, кофейник на столе, — наконец-то улыбнулась Гермиона, глядя на чуть ли не прыгающего от прилива энтузиазма друга. — Ты чего такой радостный?

— А чего мне унывать? — удивился Гарри, вооружаясь тарелкой и деревянной лопаточкой. — Всё же хорошо, а скоро будет ещё лучше. Вот, ей-богу, если до этого я ещё сомневался в успехе нашего предприятия, то, посмотрев вчера на твоих родителей, понял: всё у нас получится! У тебя просто шикарные предки, подруга!

— Я знаю, Гарри, я знаю, — снова улыбнулась девушка и зевнула.

— Кстати, а ты чего здесь рассиживаешься? — возмутился Гарри. — Чего вещи не собираешь?! Ведь сегодня перебираемся на вашу старую квартиру, а завтра стар-р-туем!

— Ладно, ладно, успокойся уже, — проворчала Гермиона, со вздохом поднимаясь из-за стола.

Гарри проводил её взглядом и с довольной улыбкой принялся за завтрак. Да, вчера они и в самом деле засиделись почти до утра, настолько детально, насколько это вообще возможно, планируя предстоящую операцию, да и просто общаясь. Родители Гермионы оказались настоящим сокровищем, и Гарри в первый раз в жизни почувствовал себя настоящим подростком, рядом с которым есть ответственные взрослые, на которых действительно можно положится.

Между делом он взял в руки оставленную подругой папку-скоросшиватель и посмотрел на титульную страницу. Это оказалась статья из какого-то научно-популярного журнала: “Сто изобретений двадцатого века, которые изменили мир”.

— Да... — уважительно протянул Гарри. — А Ричард, однако, на мелочи не разменивается!

Гарри не торопясь позавтракал, помыл посуду и огляделся. Заняться было решительно нечем. Он вышел в гостиную и удивлённо воззрился на спящую на диване подругу. Открыл было рот, дабы разразиться возмущённой тирадой, но посмотрел на её спокойное и умиротворённое лицо, передумал и тихо вернулся на кухню, прикрыв за собой дверь.

* * *

Лондон, Великобритания, 27 октября 1996 года, 07:30.

— Поттер, вставай!

Гарри зевнул, открыл один глаз и посмотрел на свою подругу, которая бесцеремонно стягивала с него одеяло.

— Сколько времени? — сонно пробурчал он и повернулся на другой бок.

— Уже девять утра. Завтракаем и начинаем действовать!

Услышав эти слова, Гарри сразу же проснулся, вскочил, потянулся за своей одеждой, но тут его взгляд упал на часы — половина восьмого.

— Гермиона! — простонал он, падая обратно. — Что ты творишь?

— А это тебе моя месть за вчерашнее, — ослепительно улыбнулась девушка и, довольная собой, вышла из комнаты. — Вставай, давай!

Гарри полежал ещё немного, но без одеяла, которое утащила Гермиона, было неуютно, поэтому сон никак не возвращался.

Вчерашний день прошёл на удивление тихо и спокойно. Гермиона проспала до часу дня, в то время как Гарри, мучаясь от безделья, слонялся по дому и готовил обед. Часам к пяти заявился Ричард, забрал Гермиону и уехал с ней в Косой переулок за отделанными под старину чемоданами расширенного пространства, зельями и прочей магической дребеденью. Ну а Гарри от безделья принялся готовить ужин.

Часам к десяти вечера вещи были упакованы, и вся компания загрузилась в машину и поехала в Лондон. Там у Грейнджеров была небольшая трёхкомнатная квартирка в одном из старых районов города. Раньше она принадлежала родителям Джейн, но уже лет пять как пустовала. Грейнджеры её не продавали из расчёта подарить Гермионе на совершеннолетие.

Гарри зевнул, с тяжёлым вздохом встал с дивана, надел джинсы и пошлёпал босыми пятками в коридор. На кухне звенела посудой Гермиона, а её родители ещё спали.

— Ты чего так рано подорвалась? — поинтересовался он, доставая из холодильника бутылку с соком.

— Выспалась, — ответила та, ставя чайник на плиту. — Не всё же тебе одному по утрам бодрым козликом скакать.

— Ведьма! — припечатал Гарри и, направленный звонким шлепком в спину, пошёл в душ.

Спустя полтора часа, после обильного завтрака, всё население квартиры собралось в гостиной.

— Ну что же, дамы и господа, — Гарри надел рюкзак и предвкушающе улыбнулся. — Берём свои вещи, касаемся меня и готовимся к первому прыжку. Советник! Вы приготовили координаты?

— Да, мой капитан! — шутливо отозвалась Гермиона, протягивая другу листок бумаги.

— И первая остановка, — продолжал Гарри, настраивая наручный хроноворот, — конец июня девяносто шестого. Поехали!

* * *

Лондон, Великобритания, 30 июня 1996 года, 20:00.

— И что? — через полминуты скептически осведомился Ричард.

— И всё! — кивнул Гарри на окно, где вовсю зеленела листва, подсвечиваемая закатным солнцем.

— А этот хроноворот действует по-другому, — удивлённо сообщила Гермиона. — С тем маховиком я своими глазами наблюдала процесс отката.

— Главное, что он работает, — удовлетворённо кивнул Гарри. — Ну что, пойдём?

Вся компания путешественников во времени побросала свои вещи и вышла из квартиры. План действий был составлен ещё позавчера и сейчас их путь лежал в Литтл Уинтинг.

Спустя три часа взятый Ричардом в прокате небольшой чёрный хетчбек с наглухо тонированными стёклами свернул на Тисовую улицу и остановился неподалёку от четвёртого дома.

— Теперь ждём, — сказал Гарри, посмотрев на часы. — Спать я лёг примерно в одиннадцать, а заснул, наверное, около полуночи.

Гарри здорово волновался перед предстоящей вылазкой. Сейчас он наконец-то выяснит те причины, заставившие его убить четырёх человек и заняться розыском хроноворота. Ему жутко хотелось узнать, что же такое с ним случилось в эту ночь, но, в то же время, Гарри этого жутко боялся. А вдруг ему снова сорвёт башню?

— Пора, — тихо сообщила Гермиона, поглядев на часы. — Полночь.

Молодые люди выбрались из машины и пошли к дому Дурслей. Пробраться в него не составило ни малейшего труда. Заглушающие чары под ноги, отпирающее на дверь, и вот они уже тихо крадутся вверх по лестнице к комнате Гарри.

Местный Поттер спал и, судя по всему, видел кошмары. Он ворочался и время от времени что-то невнятно бормотал. Гарри смотрел на себя трёхмесячной давности и ему было сильно не по себе. Что же заставило этого паренька совершить четыре хладнокровных убийства?

— Ждём, — прошептала Гермиона.

— Ага, — кивнул Гарри и тихой сапой стащил свою волшебную палочку с прикроватной тумбочки.

Гермиона лишь тихо хмыкнула на это и прислонилась спиной к стене. Минута шла за минутой, час за часом. Гарри уже до чёртиков надоело наблюдать за спящим собой, но деваться было некуда.

Ближе к трём часам ночи ситуация изменилась. Гермиона вдруг подобралась и схватила друга за руку. Он отвлёкся от размышлений о тщете всего сущего и посмотрел на местного Поттера. Его глаза были открыты.

— Мерлин, неужели получилось? — прошептал Поттер. Поднял свои руки и внимательно осмотрел их в неверном свете луны. — Неужели я всё-таки смогу всё изменить?

— Сможешь, обязательно сможешь, — внезапно ответила ему Гермиона.

Местный Поттер — или кто там был сейчас вместо него? — подскочил от неожиданности и ошалевшим взором уставился на ночных гостей. Причём на Гарри он не обратил никакого внимания, ибо как только его взор упал на Гермиону, он, казалось, полностью отключился от внешнего мира. Он смотрел на неё расширенными глазами в которых проглядывали боль и тоска. Девушка немного занервничала от такого пристального взгляда и подобной реакции и прижалась к своему Гарри.

— Гермиона, — прошептал Поттер севшим голосом.

Он внезапно сорвался с места и через секунду уже сжимал её в крепких объятиях. Гарри шокировано смотрел на эту картинку, не в силах вымолвить ни слова. Но, увидев ничего не понимающий, панический взгляд подруги, он пришёл в себя, силком оторвал от неё Поттера и оттолкнул обратно к кровати.

— Кто ты такой? — Гарри наставил на Поттера волшебную палочку.

Тот кинул ещё один взгляд на девушку и весело улыбнулся. Гарри и Гермиона недоумённо переглянулись, озадаченные такой быстрой сменой настроения.

— Я — это ты, Гарри, — усмехнулся он. — Я твоя версия от две тысячи третьего года.

— В смысле?!

— Раз вы здесь, значит мой план сработал, и ты использовал хроноворот Аненербе, — он кивнул на часы на руке Гарри. — На четвёртом и пятом курсах Хогвартса я много мечтал о том, чтобы исправить всё, чтобы повернуть историю в другое русло, и я нашёл способ сделать это.

Гарри никому, кроме Гермионы, не рассказывал об этом. И поэтому сразу же поверил этому типу. Никто другой просто не мог об этом знать. Он опустил волшебную палочку и уселся на прикроватную тумбочку. Гермиона же, немного подозрительно поглядывая на Поттера, устроилась на стуле.

— Ну рассказывай, — потребовал Гарри, — зачем ты убил Малфоя, Нотта, Скримджера и Фаджа?

— Чтобы у тебя не оставалось выбора. Чтобы ты сразу же и без сомнений воспользовался этим хроноворотом. И это не считая личных счётов, разумеется.

Поттер вздохнул и ещё раз посмотрел на внимательно разглядывающую его Гермиону. Гарри посмотрел в его глаза и то, что он там увидел ему сильно не понравилось.

— Почему ты так на неё смотришь?

— Потому что я не видел её уже два года, — через некоторое время глухо ответил он. — Мы с моей Гермионой были соратниками, друзьями, любовниками и, сложись всё иначе, если бы мы не были такими глупыми и не слушали лживых речей Дамблдора, наверняка стали бы супругами. Я любил её, любил больше жизни, но... не смог сберечь. Она погибла два года назад, и я не смог даже отбить её тело, чтобы похоронить по-человечески...

Комнату накрыла потрясённая тишина. Как только Гарри представил себе эту картинку, ему стало страшно. Но в то же время он признавал, что и представить себе не может насколько больно было этому парню, который сейчас со вселенской тоской во взгляде смотрел на Гермиону.

— А вообще, — через несколько минут продолжил Поттер, — в конце лета девяносто шестого вся эта более-менее спокойная жизнь пошла наперекосяк. Двадцать восьмого августа убили Рона, а дальше началась форменная жесть. Я не буду рассказывать всего, — он запнулся. — Я вообще больше ничего не расскажу вам о будущем. С нами случилось много дерьма, и мало кто из нас изменился в лучшую сторону. Поверьте, если я расскажу, вы пожалеете о том, что захотели узнать, так что не будем об этом. Что вы собираетесь делать дальше?

— Раскидать родителей Волдеморта по континентам, а потом остаться в семидесятых, — ответил Гарри и озадаченно нахмурился: — Слушай, так если я — это ты из будущего, то какого чёрта я этого самого будущего не помню? Водить умею, стрелять тоже, а будущего не помню.

— Потому что я так захотел, — Поттер встал и прошёлся по комнате. — Я немного доработал тот хроноворот, чтобы не заместить твоё сознание своим, а инкапсулироваться в нём с временным перехватом управления телом. Вождение и стрельба — это просто отголоски того, чем я занимался в этом времени. Когда моя миссия закончится... закончилась, я просто запустил процесс саморазрушения, чтобы без следа исчезнуть из твоего сознания.

— Но ты же... получается... — шокировано пролепетала Гермиона.

— Да, получается, что я умер, — ответил он на невысказанный вопрос девушки. — И умру после вашего ухода ещё раз. На самом деле мне уже давно незачем жить, я потерял всех. Я остался один. И держался я только для того, чтобы с помощью этого хроноворота спасти вас и множество других очень хороших людей, что стояли с нами плечом к плечу в том фарсе, называемом Второй войной... Я знаю, что ты сейчас хочешь сказать, — посмотрел он на Гарри, — но нет, я с вами не пойду. У вас своя дорога, своя история. Пусть она будет лучше нашей...

Внезапно Гермиона поднялась с места, подошла к Поттеру и обняла его. Тот нежно и трепетно обнял её в ответ, посмотрел на Гарри:

— Береги её, заботься о ней, люби её. Она единственная никогда тебя не бросит, никогда тебя не предаст. Она всю жизнь с самого первого курса была рядом со мной и даже погибла, до последнего прикрывая мою спину, — он отстранился от Гермионы и посмотрел ей в глаза: — Ты в курсе, что этот парень чертовски сильно любит тебя, но так боится что-то испортить, что отгоняет даже мысли об этом? Теперь в курсе, — он развернул её и мягко подтолкнул к Гарри. — Идите, и пусть у вас всё получится.

Друзья выходили из дома Дурслей задумчивые, притихшие, грустные. Они размышляли и всё никак не могли представить, что нужно было сделать с Поттером, что он из жизнерадостного подростка превратился в настолько угрюмого и убитого горем мужчину?

Гарри открыл заднюю дверь хетчбека, сел и сложил на коленях свою волшебную палочку, фотоальбом, мантию-невидимку и карту Мародёров. Рядом устроилась Гермиона.

— Как сходили? — полюбопытствовала Джейн. — Мы уже волноваться начали.

— Нормально, — вздохнула в ответ Гермиона. — Поехали домой, нам надо двигаться дальше, в девяносто пятый.

* * *

Лондон, Великобритания, 16 июня 1995 года, 10:00.

Гарри и семья Грейнджеров вышли из такси и разошлись в разные стороны. Джейн и Ричард отправились коротать время в ресторанчике, а Гарри и Гермиона пошли в сторону паба Дырявый котёл.

Поттер довольно сильно изменился за прошедшие с этого времени полтора года, к тому же у него теперь не было шрама, а глаза закрывали спортивные солнцезащитные очки, поэтому его никто не узнал, и ребята беспрепятственно дошли до местного почтового отделения.

“Добрый день, мистер Флетчер, — писал Гарри. — Мне вас порекомендовал один мой хороший приятель, состоящий в кругу друзей Альбуса Дамблдора, если вы понимаете о чём я. Вас описали как человека, умеющего решать вопросы, поэтому я обращаюсь к вам. Если вы заинтересованы в щедром вознаграждении, предлагаю встретиться сегодня в полдень в Дырявом котле”.

— Будем надеяться, Флетчер сейчас свободен. Пойдём в банк, что ли?

Посещение банка тоже не доставило никаких проблем. Гоблины без всяких вопросов опознали в клиенте Гарри Поттера и выдали ему пять тысяч галеонов.

Следующей остановкой была контора частного магического сыска Тайный путь. Молодые люди вошли в просторное, хорошо освещённое помещение и осмотрелись. Приёмная для посетителей была обставлена кадками с различными раскидистыми растениями, вдоль стен стояли диван и пара кресел, а у двери в следующее помещение сидела девушка-секретарь.

— Добрый день, — дежурно улыбнулась она, — чем могу помочь?

— Мы хотели бы узнать кое-что об одном человеке, — сообщила Гермиона. — Он давно умер, но нам нужно разыскать его родственников или хотя бы узнать их имена. Ваша контора предоставляет подобные услуги?

— Да, разумеется, — кивнула девушка, черкая что-то на листке бумаги. Через несколько секунд листок засветился, и секретарь посмотрела на молодых людей. — Проходите, кабинет номер семь. Вас ждут.

Проход, который охраняла секретарь, вел в длинный коридор с множеством дверей. Отыскав нужный кабинет, Гарри постучался и вошёл внутрь. Гермиона следовала за ним.

— Добрый день, присаживайтесь, — поздоровался мужчина за столом. — Меня зовут Маркус Джейсон. Я лучший в Британии специалист по поиску людей уже почивших. А вы, я полагаю, Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер?

— Да, вы не ошиблись, — хмыкнул Гарри, рассматривая собеседника. — Не то чтобы я сильно изменился, но как вы меня узнали?

Это был ничем не примечательный с виду человек сорока лет. Черноволосый, кареглазый мужчина с довольно обширным брюшком и намечающейся лысиной. Типичный кабинетный работник.

— Опыт, — невозмутимо ответил Джейсон. — Так что привело вас ко мне?

— Нам нужно найти информацию об одном человеке и его родителях...

Оформление заказа на поиск данных по Реддлу не заняло много времени, и вскоре молодые люди распрощались с Маркусом и вышли на улицу.

— Чем займёмся? — спросила Гермиона.

— Давай просто прогуляемся, — предложил Гарри, надевая солнцезащитные очки.

Всё следующее время ребята не спеша бродили по Косому переулку, заглядывая во все попадающиеся им по пути магазинчики. Гермиона как всегда застряла в книжном, а Гарри загорелся покупкой новой метлы, так что в Дырявый котёл они заявились порядком нагруженные книгами и метлой “Молния Супер Спорт”.

Время только подходило к полудню, но Флетчер был уже там. Сидел за дальним угловым столиком и не спеша потягивал какое-то пойло. Гермиона, стараясь не отсвечивать, отошла к стойке, тогда как юноша прямиком направился к штатному аферисту Ордена.

— День добрый, Флетчер, — кивнул Гарри, присаживаясь рядом.

— Мы знакомы?

— Разве что заочно, — пожал плечами Гарри. — Артур говорил, что ты умеешь решать вопросы и доставать вещи. Мне нужны два международных портключа, срабатывающих по активации. Куда-нибудь в Австралию и Южную Америку. И мне они нужны как можно скорее.

После недолгого обсуждения частностей и споров о цене Флетчер ссыпал задаток в свой поясной кошель, вышел на улицу и аппарировал.

— Ну как? — поинтересовалась Гермиона, присаживаясь рядом с другом.

— Сказал, что всё будет готово через полчаса. Как думаешь, он тебя не заметил?

— Не должен был. С чего ты думаешь я взяла твою метлу? Как раз веником и прикрылась.

— Ох, слышал бы тебя Рон! — рассмеялся Гарри. — Веником, надо же!

— А что я не так сказала? — невозмутимо пожала плечами Гермиона. — Веник — он и есть веник.

Спустя час Гарри и Гермиона встретились с Джейн и Ричардом, зашли в одну из глухих подворотен и активировали хроноворот.

* * *

Лондон, Великобритания, 17 июня 1995 года, 13:00.

— Добрый день, мистер Джейсон, — поздоровался Гарри, входя в кабинет сыщика. — Как там дела по нашему запросу?

— Самое основное мы собрали. Информации не то, чтобы много, но она есть. Мы нашли информацию о юности Тома Реддла и его родителях. Как звали, кем были, где жили, когда погибли.

— Думаю, нам хватит и этого, — решил Гарри, переглянувшись с подругой. — В случае нужды в дополнительной информации мы снова обратимся к вам.

Гарри расплатился, принял папку, и они с Гермионой покинули офис сыскного бюро.

— Так, что мы тут имеем? — протянул Гарри, открывая папку, когда они вернулись в давешний ресторанчик к Джейн и Ричарду. Гермиона с любопытством прижалась с боку. — Том Марволо Реддл — полукровный маг. Родился тридцать первого декабря двадцать шестого года. Так, а что случилось с его родителями? А, вот! Найти прямое указание на его родителей не удалось, но если его имя дано кем-то из них, то анализ и обоснование приведены ниже. Мать: Меропа Гонт, дочь Марволо и Морганы Гонт, чистокровная волшебница. Родилась в тысяча девятьсот седьмом году, умерла сразу же после рождения сына. Место проживания: деревушка Литтл-Хенглтон. В этой же деревушке проживал и некий Том Реддл. Маггл тысяча девятьсот пятого года рождения. Умер в сорок третьем. О, а вот это интересно! Согласно сохранившимся записям Меропа Гонт и Том Реддл были женаты, а это значит, что Том Марволо Реддл с высокой вероятностью является их сыном.

— Да, похоже, так и есть, — кивнула Гермиона. — Кстати, что там за бумаги?

Гарри отложил листок с изложением всех фактов, подготовленный сыщиком, и пролистал остальные бумаги. Это были выписки из приюта, копии различных регистрационных документов, копия записи о браке, свидетельство о смерти и ещё куча записей из различных архивов.

— В общем, что мы имеем? — задумчиво протянула Гермиона. — Деревня Литтл-Хенглтон, в которой жили чистокровная волшебница Меропа Гонт и маггл Том Реддл. Когда там они поженились?

— В двадцать пятом, — заглянув в запись о браке, ответил Гарри.

— Значит, нам нужно переместиться как минимум в двадцать третий.

— А в двадцать третьем, — добавил Гарри, — Меропе было шестнадцать и она, скорее всего, училась в Хогвартсе.

За столиком воцарилась недоумённая тишина. Гарри нахмурился и побарабанил пальцами по столешнице. Отправить шестнадцатилетнюю девчонку черт знает куда?! Не вариант, она же там пропадёт совсем! Нет, ему как бы и самому сейчас шестнадцать, и он только что довольно успешно добрался до дома с другого конца света, но, во-первых, хрен бы он куда добрался без помощи Гермионы, и, во-вторых, требовать того же от какой-то левой девчонки было бы довольно глупо.

— Эм... Вы что, хотите отправить на другой конец света шестнадцатилетнюю девчонку? — с удивлением в голосе озвучила его мысли Джейн. — Я думала, она будет старше.

— Да, не хорошо получается, — покивала Гермиона. — Ну кто же знал, что она родила в девятнадцать? Кстати, папа, к слову о внуках...

Ричард закашлялся и в немом ужасе уставился на дочь. Та довольно показала ему язык.

— С другой стороны, Тому Реддлу в двадцать третьем было как раз восемнадцать. Может, Меропу не трогать, а его в Австралию отправить? — предложил Гарри. — Кто-нибудь знает, там войн никаких не было?

— Да там за всю историю вообще войн не было, — ответил Роберт, подозрительно поглядывая то на дочь, то на её друга. — Куда там у вас портал?

Гарри вытащил из кармана мешочек с порталом и посмотрел на подвязанную к нему бирку.

— В Аделаиду.

— Вот и хорошо. Дадите ему денег на первое время и поминай как звали. Если мне не изменяет память, то Аделаида была свободным поселением. Кто-то там даже хотел построить идеальное британское общество. В общем, если он и вернётся, то никак не через два года.

Гермиона сложила все документы обратно в папку и вздохнула:

— Ох, когда рассуждения были только гипотетическими, всё было нормально, а как дошло до дела, то мне как-то совестно. Ведь мы лишим его всего.

— Ну уж, дочка, — хмыкнул Роберт. — Тут либо он, либо, через семьдесят лет, мы.

— Да знаю я, знаю, — кивнула Гермиона. — Ладно, давайте уже заберём вещи из квартиры, переоденемся, перейдём в то время и прикинем на месте.

* * *

Лондон, Великобритания, 17 июля 1923 года, 17:00.

— Может лучше сами всё сделаем? — в очередной раз спросила Гермиона.

— Мы не знаем местных реалий. Подождём, — в очередной раз ответил Гарри.

— Да сколько можно ждать-то?

— Доча, прошло только четыре часа, как вы отправили письмо, — рассудительно заметила Джейн. — Это же не телефон, сове долететь надо.

— И вообще, чего ты так нервничаешь?

— Гарри, за окном двадцать третий год! Двадцать третий! Мне как-то не по себе.

Да, за окном действительно стояло лето тысяча девятьсот двадцать третьего года.

Около семи часов назад в Лондоне начала двадцатого века стало на четырёх человек больше. Гарри, Гермиона и её родители, одетые по самой “современной” моде, появились на задворках одной из улиц центра Лондона.

Для начала компания путешественников во времени поймала моторный экипаж и заселилась в одну из центральных гостиниц города. Документы, напечатанные в одной из профессиональных типографий девяностых годов, а также деньги, вырученные за продажу ювелиру одного из золотых слитков, позволили не заморачиваться на счёт условий проживания, и снять два очень хороших номера гостиницы Беркли. Один трёхкомнатный — две спальни и гостиная — для Грейнджеров и один однокомнатный для Гарри.

После обеда родители Гермионы вышли на познавательную прогулку, а Гарри и Гермиона направились в Косой переулок, чтобы отправить письмо главе рода Поттеров. Надо сказать, что магический мир мало изменился за это время. Вернее, за следующие семьдесят лет он изменится очень мало. Всё те же магазинчики, всё та же лавка Олливандера с облупленной вывеской и всё то же почтовое отделение. Разве что здания были поновее, да одежда маглорожденных волшебников отражала веяния этой эпохи.

“Уважаемый сэр Найджел Поттер, — написал тогда Гарри своему прапрапрадеду, — пишет вам Гарольд Поттер. Нет, я не однофамилец, а действительно полноправный представитель Вашего славного рода и Ваш родственник. Обстоятельства сложились следующим образом, что мне жизненно необходимо встретиться с Вами и обсудить некоторые вопросы. С надеждой о скорой встрече, Гарольд Джеймс Поттер”.

— Слушай, — спросила его Гермиона, усаживаясь в кресло рядом с родителями, — всё хотела спросить: почему Гарольд, а не Гарри?

— Да просто так солиднее звучит, — хмыкнул Гарри. — Найджел Поттер, нынешний глава рода, вроде как ярый поборник правил, этикета и традиций. Если бы я написал “Гарри Поттер”, то вполне вероятно мог нарваться на целую лекцию о недопустимости подобного... самоименования.

— И почему ты тогда не дал мне почитать свою родовую книгу? — вздохнула Гермиона.

Гарри усмехнулся и покачал головой — эти книги были одним из немногих камней преткновения между ним и подругой, и вызывали регулярные споры между ними. Споры, впрочем, не особо жаркие, а так, для порядка и развлечения.

— Ну, дорогая моя, тут уж извини, — ответил он. — Сама знаешь, родовую книгу могут читать только представители семьи, и давать её чужим недопустимо.

— Так тогда кроме тебя других Поттеров не было! — возмутилась девушка. — Кто бы узнал?

— Я, — серьёзно ответил Гарри.

Она возмущённо фыркнула, скрестила руки на груди и уставилась в окно, рядом с которым стояло её кресло. Родители Гермионы весело переглянулись.

— Так что это за книга такая? — заинтересовался Ричард, расслабленно потягивая виски.

— Это даже не книга, а собрание книг. Подробная история рода, его кодекс, перечень всех представителей, описание родовой магии, обрядов, ритуалов. В общем, всё, что следует знать каждому уважающему себя члену рода.

— В общем, сплошной анахронизм, — недовольно вставила Гермиона со своего места.

— Ну почему анахронизм? — не согласился Гарри и посмотрел на Ричарда: — Там написаны довольно дельные вещи, которые не прочитаешь нигде, кроме родовых книг. Я изучал несколько из них на четвёртом курсе и сильно пожалел, что не добрался до них перед своим первым курсом. Столько проблем и недопониманий можно было избежать.

Гарри улыбнулся и покачал головой. Родовые книги рассказали ему обо всех основных писанных и неписанных законах, правилах и традициях магического мира. Они раскрыли ему глаза на многие вещи, до того казавшихся глупыми или нелогичными. Они разъяснили ему все нюансы статусов и положений. Плюс всё то, что касается дел рода, его поддержания, развития и продолжения. Именно в них Гарри нашёл объяснение повышенному и иногда даже несколько странному вниманию к нему и Гермионе со стороны мистера и миссис Уизли. И именно поэтому он не ответил на поцелуи Джинни, когда та примчалась утешать его после расставания с Чжоу. Эти книги помогли и ещё помогут ему избежать чёртовой кучи самых разных косяков и ошибок.

— И я всё равно не понимаю, почему ты мне их не дал, — в тысячный раз обиженно заявила Гермиона. — Да, родовые. Да, нельзя давать никому. Но мы же с тобой друзья, Гарри. Я бы никогда не использовала эту информацию против тебя. Ты мне не доверяешь?

— Не в этом дело, — в тысячный раз начал объяснять Гарри. — Таковы правила. Не я их писал, не мне нарушать. Да, даже если бы я тебе их и дал, то они всё равно никогда бы не открылись в твоих руках. На них такая защита накручена — магия крови высшей пробы.

— Запрещённая, между прочим!

— Идиотами запрещённая, ты хотела сказать? — невинно улыбнулся Гарри. — Вы бы знали, какие бои из-за них шли у нас с Гермионой! Сколько раз мы спорили на эту тему... не пересчитать!

Джейн и Ричард посмотрели на насупленную дочь и рассмеялись. Её любопытство и тяга к знаниям давно стали притчей во языцех.

— И чем всё обычно заканчивалось? — улыбнулась Джейн.

— Заканчивалось всё одним и тем же, — Гарри со смешком кивнул на надувшуюся подругу. — Мне это надоедало, и я предлагал ей выйти замуж за какого-нибудь родовитого мага, каждый раз предлагая новую кандидатуру.

— И вот хоть бы раз кого толкового предложил! — пожаловалась Гермиона родителям. — Так нет, как будто специально выбирает всяких придурков!

— Ага, я вот ещё сводником не работал, — иронично отозвался Гарри. — Да и на самом деле, мне просто нравилось наблюдать твою реакцию на имя очередного идиота.

— Гарри Джеймс Поттер, — негодующе завопила она, — убью!

Гарри увернулся от одной диванной подушки, второй и, в конце концов, спрятался за спинками кресел родителей подруги.

— Ричард, — светским тоном обратился он к мужчине, — не могли бы вы быть так любезны и успокоить вашу, без сомнения, прекраснейшую, но, увы, чересчур темпераментную дочь?

— Нет уж! — подавив смешок, открестился тот. — Сам кашу заварил, сам и расхлёбывай.

Пока Гарри вёл эту светскую беседу, Гермиона ловко подкралась сзади и со всей силы огрела друга ещё одной подушкой по голове.

— Вообще-то, мама, всё заканчивалось именно этим, — торжественно сообщила Гермиона, кивая на друга, ошалело втянувшего голову в плечи.

В этот момент в открытое окно апартаментов Грейнджеров, где собралась вся компания, влетела сова и, описав круг над головами присутствующих, села на плечо Гарри. Разбушевавшееся было веселье оборвалось как по мановению волшебной палочки, и в гостиной воцарилась тишина.

“Мистер Поттер, — прочитал Гарри вслух. — Не скрою, я довольно сильно заинтригован как Вашим письмом, так и Вашей личностью. Поэтому предлагаю Вам посетить родовое поместье Поттеров сегодня, в семь часов после полудня. Это письмо сработает как портключ в указанное время. Сэр Найджел Поттер”.

— Да, видать, сильно заинтригован, — удивлённо протянул Гарри. — Назначить встречу так скоро, не оставив времени для надлежащей подготовки — это показатель!

— А что не так? — удивился Ричард. — До семи ещё больше часа, успеешь.

— Не в этом дело, дорогой, — Джейн с усмешкой посмотрела на мужа. — Ты лучше вспомни семнадцатое января семьдесят седьмого.

— Всё, вопросов больше не имею, — понятливо кивнул Ричард.

— А что было в семьдесят седьмом? — полюбопытствовала Гермиона.

— Я имел сказочную глупость сообщить твоей маме о приёме у Стивенсонов всего за два часа до его начала, — хмыкнул Ричард. — Вот тебе совет, Гарри: никогда не повторяй моей ошибки.

— Учту, — усмехнулся Поттер, вновь устраиваясь в кресле.

Северный Йоркшир, Великобритания, 17 июля 1923 года, 19:00.

Родовое поместье Поттеров было спрятано в лесах северного Йоркшира где-то между Стоксли и Снейтоном. Гарри его видел только на прилагающихся к документам о наследовании фотографиях, но, поскольку до совершеннолетия вступить в полные права он не мог, поместье так и осталось законсервированным.

Это был довольно большой двухэтажный особняк, раскинувший свои крылья с севера на юг. Его толстые стены были облицованы белым мрамором, а широченный балкон второго этажа поддерживался целой анфиладой увитых плющом колонн. Впрочем, Гарри так и не увидел его снаружи, поскольку переместился прямо в приёмную главы рода.

Он оказался в довольно просторной комнате, стены которой были облицованы красным деревом, а пол устлан паркетом, колером лишь немного темнее настенного. В одной стене располагался широченный камин, весело потрескивавший дровами, напротив него висел большой гобелен с гербом Поттеров. Другие же стены были без затей украшены холодным оружием. Под гобеленом располагался огромный стол, за котором уже сидел глава рода сэр Найджел Поттер. За ним стоял его сын Вольф.

— Добрый вечер, мистер Поттер, я рад, что вы приняли моё приглашение, — сказал Найджел. — Присаживайтесь.

— Это я должен благодарить за ваше гостеприимство, сэр Поттер, мистер Поттер, — учтиво склонил голову он и устроился в одном из кожаных кресел, выставленных напротив стола.

Найджелу Поттеру на этот момент было пятьдесят восемь, его сыну — тридцать три. Оба были стройны, подтянуты, черноволосы и кареглазы. Оба были одеты в строгие костюмы-тройки, а единственной отличающей их от магглов деталью была закреплённая на поясе кобура для волшебной палочки. В общем, они представляли собой типичный образец английских джентльменов начала двадцатого века.

— Итак, — начал разговор глава рода, — если я правильно вас понял, вы утверждаете, что являетесь полноправным представителем нашего рода и, следовательно, нашим родственником?

— Так и есть, — кивнул Гарри.

— Тогда как вы объясните тот факт, что мы не нашли ни малейшего объяснения вашему существованию? На данный момент просто не существует неизвестных нам Поттеров.

— Да, вы правы, на данный, — он интонацией выделил этот слово, — момент неизвестных вам Поттеров действительно не существует. В это будет трудно поверить, но всё дело в том, что я пришёл из будущего. Если быть более конкретным, то из тысяча девятьсот девяносто шестого года. Сэр Поттер, я ваш прапраправнук.

— Но это невозможно.

— Возможно, если знать, как. Опережая ваши вопросы, скажу сразу: я согласен на любые проверки нашего с вами родства.

Найджел Поттер смерил молодого человека недоверчивым взглядом и повернулся к сыну. Тот без всяких слов вышел из комнаты и почти сразу же вернулся, бережно неся большой хрустальный шар на бронзовой подставке. Видимо, он был подготовлен хозяевами заранее.

— О, детектор родовой магии Поттеров, — Гарри сразу же узнал этот артефакт, виденный им в своей ячейке в Гринготтсе. — Разрешите?

— Извольте, — кивнул Найджел, принимая артефакт из рук сына.

Гарри встал, наложил руки на шар и замер. Через четверть минуты тот мигнул и засветился ровным зелёным светом.

— Да, как это ни странно, но вы действительно являетесь Поттером, — удивлённо заключил Найджел.

— Скажу даже больше, — Гарри вытащил свою палочку и взмахнул в характерном жесте магической клятвы. — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей магией, что я действительно являюсь Гарольдом Джеймсом Поттером из рода Поттеров, что я действительно прибыл из будущего и являюсь вашим потомком. Да будет магия мне свидетелем и судьёй!

Над его головой сверкнула небольшая жёлтая звёздочка и рассыпалась искрами. Клятва была принята, слова проверены, вердикт вынесен. Гарри помолчал немного, потом напоказ засветил Люмос и сел на своё место.

— Что вы, Гарольд, не стоило, мы и так вам верим, — несмотря на свои слова, Найджел явно был доволен поступком юноши.

— Сэр Поттер, я дал клятву, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок, потому как причины, побудившие меня к такому, скажем так, путешествию слишком серьёзны. Я пришёл в это время, чтобы предотвратить одно событие, которое привело к войне и террору в магическом мире Англии и оставило меня последним уцелевшим представителем своего рода. Который скорее всего не дожил бы и до двадцати лет.

— Да, — озадаченно протянул Найджел. — Это серьёзно. Поведайте нам об этом подробнее. Когда произойдёт это событие? У вас есть время?

— То событие произойдёт в конце двадцать шестого года, — кивнул Гарри.

В этот момент в приёмной появился домовой эльф, одетый в форменную чёрную ливрею с гербом Поттеров, и с поклоном сообщил:

— Господа, ужин подан.

— Хорошо, Сааш, можешь идти, — кивнул ему Найджел и посмотрел на гостя. — Гарольд, предлагаю продолжить разговор после ужина. Вы ведь составите нам компанию?

— С превеликим удовольствием! — улыбнулся он.

Компания Поттеров вышла из приёмной главы рода, прошла через специальный тамбур, защищающий остальной дом от особо буйных посетителей и оказалась в длинном коридоре, который, в конце концов, привёл их в обеденный зал. Это было довольно просторное помещение, с высокими стрельчатыми окнами, сейчас, по летнему времени, открытыми нараспашку. Стены были отделаны светлым деревом, а посреди зала стоял большой овальный стол, накрытый на три персоны. Найджел сел во главе стола, а Гарри и Вольф — по бокам от него.

— Гарольд, судя по твоему взгляду ты здесь впервые? — поинтересовался Вольф.

— Да, я никогда ещё тут не был, — кивнул Гарри, вдыхая ошеломительно вкусный запах наваристой ухи. — До полного вступления в права наследования путь сюда был мне закрыт. Я осиротел ещё во младенчестве.

— Это прискорбно... — через некоторое время произнёс Найджел. — Кстати, почему ты так уверен, что не дожил бы даже до двадцати лет?

— У нас в стране сложилась довольно сложная обстановка, а я был одной из первых фигур на устранение. Когда мы уходили из девяностых, меня разыскивали все. Одни хотели меня убить, другие — засунуть в Азакабан, а третьи — в палату для душевно больных. В общем, в двух словах этого не расскажешь.

— Интригует, — кивнул Найджел. — Но сейчас давайте всё-таки приступим к ужину.

Поужинав, мужчины переместились в курительную комнату, где с комфортом устроились в больших кожаных креслах. На небольшом столике перед ними стояли кофейный сервиз, пара бутылок какого-то алкоголя, бокалы и коробка сигар, одну из которых сразу же взял Вольф. Найджел был более старомоден и с видимым удовольствием раскуривал большую курительную трубку, набитую ароматным табаком. И, наконец, когда все приготовления были завершены, а кофе разлит, Найджел без предисловий перешёл к делу:

— Ну, что же, Гарольд, рассказывай, что побудило тебя к такому путешествию?

— Если коротко, то дело вот в чём: в конце двадцать шестого года в Англии родится ребёнок, который станет самым сильным тёмным магом за последние несколько десятков лет...

Гарри вкратце рассказал историю становления Волдеморта, описал его идеи и действия. Рассказал о смерти своих родителей, развоплощении Реддла, тринадцатилетнем затишье и последующем его возрождении в девяносто пятом.

В курительной воцарилась тишина. Мужчины задумчиво смотрели на огонь и выпускали клубы ароматного дыма, а Гарри терпеливо ждал их реакции.

— Я так понимаю, ты хочешь предотвратить его появление? — вскоре осведомился Вольф.

— Вы правы, — кивнул Гарри. — Мы приготовили пару дальнобойных портключей и нашли информацию о его родителях. Это некая чистокровная волшебница Меропа Гонт и маггл Том Реддл. Хотим раскидать их по разным концам света, чтобы они не встретились и не зачали ребёнка. И в этом я надеюсь на вашу помощь.

— Гонт, значит, — пробормотал Вольф. — Как же, знаю. Древнее, но, увы, уже вырождающееся чистокровное семейство, ведущее свой род от Салазара Слизерина.

— Мы поможем тебе, — степенно кивнул Найджел. — Ты мог бы даже и не упоминать об этом, ибо Поттеры никогда не оставляли своих в беде.

Глава рода встал с кресла и принялся осторожно выбивать трубку о каминную решётку. Не полностью прогоревшие частички табака вспыхивали оранжевыми искорками и выписывали замысловатые траектории, плавно опускаясь на тёмную прикаминную плиту.

— Благодарю, — кивнул Гарри. — К тому же, это очень сильно поможет вашим потомкам, и я имею ввиду не только себя. Как я уже говорил, Волдеморт лично убил моих родителей. И, кроме того, есть предположение, что в смерти родителей моего отца виноват тоже он. Ну откуда в наших краях может взяться перуанская драконья лихорадка? Так что как минимум два поколения Поттеров избегут безвременной кончины. И, да, Вольф, хорошо запомни, а лучше всего запиши: держитесь подальше от Лондона в сороковом году, — Гарри пристально посмотрел на мужчину и, увидев, как тот подобрался, пояснил: — Марк. Он попадёт под авиаудар нацистской Германии. Что касается Карлуса, то с ним всё будет хорошо. Женится, заведёт детей. Он мой прадед.

— Хорошо, я запомню это, — серьёзно пообещал Вольф. — Спасибо.

— Что же, Гарольд, не знаю даже как тебя и благодарить за такие сведения, — улыбнулся Найджел, устроив трубку на специальной подставке красного дерева. — Я горжусь тем, что у Поттеров есть такие решительные потомки как ты.

— Польщён, — улыбнулся Гарри в ответ. — К слову, помощь мне нужна не только в деле с Волдемортом. Возвращаться обратно в своё время я не собираюсь. Там уже будет жить свой Гарри Поттер. Так что после завершения всех дел здесь, я планирую переместиться в семьдесят шестой. Поступить в Хогвартс на шестой курс, познакомиться со своими родителями и жить дальше.

— И ты хочешь, чтобы мы организовали тебе легенду заранее? — догадался Найджел. — Хорошо, не думаю, что это будет проблемой. Что-то ещё?

— Да. Сюда я переместился не один. Со мной моя подруга — весьма достойная маглорожденная волшебница и её родители. Собственно, легенда нужна не столько для меня, сколько для них. Причём не только легенда, но ещё и полный пакет документов. О рождении, об образовании, место жительства и прочее, прочее, прочее...

Найджел без каких-либо сомнений согласился и на это. Он лишь уточнил пару нюансов, задал несколько вопросов о Гермионе и её родителях и поинтересовался: не откажутся ли они погостить в этом поместье? Так было бы проще обсудить все вопросы касательно легендирования их появления в семьдесят шестом.

— Не откажутся, — кивнул Гарри. — Но давайте сначала разберёмся с главной причиной моего появления здесь, — дождавшись кивка главы рода, юноша продолжил: — Меропа Гонт и Том Реддл живут в небольшой деревушке Литтл-Хенглтон. Меропе сейчас шестнадцать, Тому — восемнадцать. Через два года они поженятся, а в конце двадцать шестого родится Волдеморт. Этому-то мы и должны помешать. Тома мы хотим отправить портключом в Австралию, но посылать неизвестно куда шестнадцатилетнюю девчонку... Что можете посоветовать?

— Хм... Так сразу и не скажешь, — задумчиво потёр подбородок Найджел. — Что думаешь, сын?

— Если мы отправим Реддла в Австралию, то зачем что-то делать с Меропой? Ведь если у неё когда-нибудь будет ребёнок, то он будет уже от другого человека, и, следовательно, будет другим. Может даже это будет девочка.

— Моя подруга тоже так считает, — кивнул Гарри. — Но я не хочу рисковать. Вдруг его характер в большей степени определило не случайность и воспитание, а наследие?

В курительной комнате появился Сааш и заменил уже остывший кофейник новым. Мужчины сразу же потянулись за свежим кофе. Вольф раскуривал ещё одну сигару.

— Что ты знаешь о Гонтах? — поинтересовался Найджел.

— Практически ничего, — пожал плечами Гарри. — Знаю лишь, что где-то там живут Марволо и Моргана Гонт, у которых есть дочь Меропа.

Найджел пригубил кофе и принялся степенно рассказывать о Гонтах. Это был древний род, ведущий своё начало от Салазара Слизерина. Когда-то это семейство было одним из богатейших и сильнейших в Англии, но вот уже двести лет как оно потихоньку угасало. Капиталов у них не осталось, влияния и уважения тоже. Сейчас Гонтов представляли всего три человека — это Марволо Гонт и его дети: Меропа и Морфин. Моргана погибла четыре года назад при невыясненных обстоятельствах. Близкородственные браки вообще очень плохо сказываются на потомстве, так что, судя по слухам, Марволо и Морфин являлись теми ещё негодяями: глупыми, жестокими, высокомерными. Меропа же была очень слабой волшебницей, которая постоянно подвергалась унижениям и издевательствам со стороны своего отца и брата.

— Так что я уверен, Марволо никогда бы не допустил брака между своей дочерью и магглом, — закончил Найджел свой рассказ.

— А это значит, что к тому времени он либо умер, либо его всё-таки посадили, — кивнул Вольф и ответил на невысказанный вопрос Гарри: — Ходят слухи о его издевательствах над магглами, но за руку пока не поймали.

— Я предлагаю поступить следующим образом, — решил Найджел. — Отца ребёнка не трогаем, зачем зря ломать человеку жизнь? Что касается Меропы, здесь будем действовать более тонко. Как вариант можно стереть ей память о доме и поместить в закрытую женскую гимназию на континенте. Назначить пенсион, якобы от погибших родителей, да изредка приглядывать... Что-то не так? — поинтересовался он у поморщившегося Гарри.

— Я крайне отрицательно отношусь к стиранию памяти, но раз по-другому не обойтись...

— Видишь ли, главная причина стирания памяти — это необходимость плотного присмотра за её жизнью и жизнью её ребёнка, когда он у неё появится. Ведь если она несмотря ни на что решит вернуться домой, а рядом с ней будут Марволо и Морфин, о присмотре и надлежащем воспитании можно будет забыть.

Гарри кивнул, вздохнул и попытался успокоить свою проснувшуюся паранойю. Паранойю о том, что любой дурак с волшебной палочкой сможет подойти к нему и с помощью всего одного не шибко сложного заклинания стереть память. И будет тогда он, Гарри, лежать в больничной палате как Локхарт, ничего не понимая и пуская слюни на подбородок. Подобная перспектива пугала его до чёртиков.

— Что касается её дальнейшего пребывания, — продолжал тем временем Найджел, — думаю, месье де Леви не откажется приютить в своём пансионе ещё одну ученицу.

— Месье де Леви — это отец твоей жены, Вольф? — уточнил Гарри. — Он владеет пансионом?

— Не то чтобы владеет, он просто вкладывает туда деньги — это его личный благотворительный проект. Тем не менее, его слово имеет там большой вес, и ему не составит никакого труда устроить туда Меропу.

— И как он объяснит её появление?

— Не думаю, что кто-то будет спрашивать его об этом. К тому же после войны в Европе всё ещё творится полный бардак и разруха. Сиротские приюты переполнены, а сколько ещё детей бегает беспризорниками, сколько их гибнет... — вздохнул Вольф. — В общем, будь уверен, с этой стороны проблем точно не возникнет.

Гарри поёжился. Он как-то упустил момент, что в это время только-только отгремела Первая мировая война, и сейчас вся Европа залечивала раны... да готовилась к следующей.

— Я свяжусь с Адрианом и всё с ним обговорю, а вы пока наведайтесь в Литтл-Хенглтон и приведите Меропу. Управитесь вдвоём? Прекрасно, — довольно кивнул Найджел, вставая с кресла. — Что же, не смею вас задерживать. Удачи. И, да, я предупрежу домовиков, чтобы дежурили в приёмной со всем необходимым.

Гарри и Вольф вышли из курительной комнаты и пошли в сторону приёмной, в которой, судя по всему была обустроена стандартная точка входящей и исходящей аппарации.

— У тебя с магией как вообще? — поинтересовался Вольф.

— В Хогвартсе я успел закончить только первые пять курсов, — пожал плечами Гарри. — Так что особых умений у меня нет. Разве что в боевой магии я разбираюсь получше однокурсников, но до тех же авроров мне как до луны.

— Специально занимался?

— Жизнь заставила. Каждый свой учебный год в Хогвартсе я не раз ходил по самому краю. У нас там тот ещё бардак творился.

— Бардак? Как такое возможно? Сейчас в Хоге главный Диппет, а с ним особо не забалуешь.

Гарри усмехнулся и коротко рассказал о своих школьных приключениях. О волшебных существах высшей категории опасности, об одержимых, о преступниках и о министерских чиновниках, которые были ещё хуже, чем просто преступники. В конце своего рассказа, уже стоя посреди приёмной, Гарри высказал сдержанное удивление, что за все пять лет его учёбы в Хогвартсе там погиб всего один ученик.

— Мда... И какой мерзавец это допустил? — в отсутствии Найджела Вольф немного расслабился и стал выражаться проще. — Кто у вас был директором?

— Альбус Дамблдор. Слышал о таком?

— А как же, наслышан, — хмыкнул Вольф. — Выдающийся исследователь, путешественник, недавно получил звание мастера трансфигурации. Славится своим умом и крайне эксцентричными выходками.

— Да, сначала он станет преподавателем трансфигурации, а потом и директором школы.

Вольф сокрушённо покачал головой, потом взмахнул своей волшебной палочкой и прикоснулся к голове юноши, накладывая на него Хамелеоновы чары. Раздался громкий хлопок, и два слившихся с интерьером силуэта бесследно исчезли из комнаты.

* * *

Литтл-Хенглтон, Великобритания, 17 июля 1923 года, 21:00.

Гарри и Вольф появились на склоне холма, с которого открывался отличный вид на раскинувшуюся в низине деревушку. Закатное солнце освещало аккуратные домики и небольшое поместье на холме напротив.

— Симпатичное местечко, — оценил Гарри.

Поттеры спустились с холма и вышли главную улицу. Она была абсолютно пустынна, лишь где-то во дворах слышались вопли веселящейся молодёжи. Вольф, немного подумав, накинул на себя и своего спутника ещё и чары отвода глаз. Так, на всякий случай.

— И как будем искать Гонтов?

— Найдём кого-нибудь да спросим, — хмыкул в ответ Вольф. — Тут неподалёку, помнится, паб был, туда и пойдём. Если его, конечно, не развалили за те десять лет, что я тут не был.

Через несколько минут Поттеры вышли на небольшую площадь, с одной стороны которой стояла небольшая часовенка, с другой — тот самый паб, а по бокам ютились несколько магазинчиков и продуктовых лавок.

— Висельник, — прочитал Гарри вывеску и усмехнулся: — Ничего так, оптимистичненько.

— Ага, — хмыкнул Вольф, — исповедовался и пошёл грешить дальше. Старая добрая Англия...

В этот момент дверь паба открылась, выпуская наружу поддатого мужчину.

— О, вот у него мы и спросим, — сказал Вольф. — Пошли за ним.

Мужичок, слегка покачиваясь, обогнул паб, пристроился к заборчику и, судя по звуку принялся справлять малую нужду.

Поттеры сняли маскировку и, дождавшись пока мужчина пойдёт обратно, вышли ему навстречу.

— Уважаемый, а не подскажете ли вы, где здесь живут Гонты? — осведомился Вольф.

— Подскажу, а чего не подсказать-то? — пожал плечами мужик. — Хибара Гонтов стоит вон в той чаще, — он показал на небольшую рощицу на порядочном отдалении от деревни. — Вот только ходить к ним я бы вам не советовал. Дрянные людишки.

— Спасибо, уважаемый, — кивнул Вольф и, как только мужик прошёл мимо них, невербально кинул ему в спину пару заклятий. Тот покачнулся, постоял немного и побрёл себе дальше. Обливиэйт и Конфундус, — ответил Вольф на вопросительный взгляд Гарри, вновь накладывая маскирующие заклятия. — Нам же не нужны лишние свидетели, не так ли?

Поттеры вышли из переулка и направились в сторону дома Гонтов. Спустя полчаса петляний по грунтовым дорогам и полузаросшим тропинкам, они всё-таки нашли то, что искали.

— Боже, ну и халупа! — вполголоса пробормотал Гарри, обозревая из-за кустов маленький покосившийся деревянный домик.

Крыша была перекошена, в ней зияли несколько кое-как заделанных досками дыр. Два окна из шести имеющихся были выбиты и завешены какими-то грязными тряпками. Около крыльца на скамейке сидела юная черноволосая девушка в старом, залатанном, но чистом и аккуратном сарафане. Она уткнулась лицом в ладони и, судя по характерно подрагивающим плечам, плакала.

— Меропа, — шёпотом сказал Вольф, хотя Гарри и сам уже догадался.

В этот момент дверь хибары широко распахнулась, выпуская наружу сутулого, заросшего и неряшливо одетого мужика, больше похожего на тощего орангутанга, чем на человека.

— Меропа! Меропа! — заорал он с крыльца. — Что б её, куда она опять пропала?

— Я здесь, отец, — отозвалась девушка.

— Сколько раз тебе можно говорить: наследники Слизерина никогда не плачут! — взревел он, с такой силой отвешивая дочери подзатыльник, что она полетела носом в землю. — Да, что я говорю, какая ты наследница?! Сквибка несчастная! Морфин! Морфин!

— Чего, отец? — из дома выглянула уменьшенная копия Марволо.

— Ты только посмотри на неё! — всё больше свирепел мужчина, глядя на поднимающуюся с земли девушку. — Сидит тут и ноет! Нет бы взять палочку и хоть чему-нибудь научится!

Гарри с отвращением наблюдал за этой безобразной сценой. Ведь совсем недавно, ещё несколько лет назад, он сам находился в похожей ситуации. И точно так же, как и она, смирно стоял перед беснующимися родственниками, желая лишь одного: чтобы они успокоились и уже оставили его, наконец, в покое.

— Так, мы с твоим братом пойдём, прогуляемся перед сном, — сообщил Марволо, как-то внезапно прекратив орать. — И чтобы когда мы вернёмся, ужин уже стоял на столе. Ты поняла?

— Да, — тихо ответила девушка.

— Вот и хорошо, — кивнул её отец. — Пойдём, сын.

Марволо схватил Морфина за руку, и они исчезли с приглушённым хлопком. В этот же момент из Меропы словно выдернули какой-то стержень, она сгорбилась и без сил опустилась на лавочку, снова закрыв лицо руками. Сверкнула вспышка заклинания, и девушка плавно завалилась на бок.

— Вот, уроды! — бурчал Гарри, выбираясь из кустов. — Неудивительно, что Волдеморт такой отмороженный. Ещё бы, с такими-то родственничками!

— Да, неприятная сцена, — кивнул Вольф, поднимая Меропу на руки. — Ладно, аппарируем.

— Они нас по аппарационному следу не вычислят?

— Если у них и хватит умения, в чём я сильно сомневаюсь, то это им ничего не даст. Наш дом хорошо защищён от подобных фокусов и надёжно отсекает все аппарационные хвосты.

— Ну раз так... — кивнул Гарри и взял Вольфа за локоть.

* * *

Северный Йоркшир, Великобритания, 17 июля 1923 года, 22:00.

Поттеров и их, если так можно выразиться, пленницу уже ожидали. Домовой эльф при виде прибывших сразу же смочил каким-то зельем белоснежный платок и протянул его Гарри.

— Снотворное, сэр.

— Спасибо, — кивнул он и, дождавшись пока Вольф устроит свою ношу в кресле, осторожно прижал платок к носу Меропы, переводя наведённый сон в медикаментозный.

— Посиди пока с ней, а я пойду найду отца, — бросил Вольф, стремительно выходя из комнаты.

— Да куда я денусь-то? — беззлобно пробурчал юноша в сторону закрывающейся двери.

Гарри подвинул одно из кресел, поставив его напротив Меропы, сел в него и расслабленно откинулся на спинку.

Всё, главная цель их безумного прыжка на семьдесят с лишним лет назад практически выполнена — рождение Тома Реддла, известного как Лорд Волдеморт предотвращено. Множество людей останутся живы, множество судеб не будет сломано и, самое главное, род Поттеров не угаснет, оставив после себя всего одного наследника. Марк не погибнет в огне Второй мировой, Джеймс и Лили будут жить. Его дедушка и бабушка по отцовской линии так же не сгорят от перуанской драконьей лихорадки, и, следовательно, не прихватит сердце и у Карлуса, второго сына Вольфа, которому на тот момент будет чуть больше шестидесяти лет.

Гарри умиротворённо вздохнул и посмотрел на герб, украшающий стену. Он был знаком с Поттерами всего три часа, но уже успел на каком-то подсознательном уровне почувствовать, каково это — быть представителем древнего магического рода в самом расцвете своих сил и возможностей. Общаясь с Найджелом, он чувствовал его доверие и уверенность, пробираясь вместе с Вольфом по ночному Литтл-Хенглтону, Гарри знал — он не подведёт. Эти ощущения рождались на каком-то глубоком, непонятном ему самому уровне восприятия, но Гарри ни на миг не сомневался в их истинности. То самое ощущение, когда вроде бы сидишь один в комнате, но, тем не менее, почти физически чувствуешь за своей спиной силу и поддержку всех остальных членов рода, которые не бросят, не предадут и всегда помогут. В его времени, когда он был последним из Поттеров, такого никогда не было.

Да... Гарри проникся этим чувством и теперь гораздо лучше понимал тех чистокровных магов, которые разделяли людей всего на две категории: на своих и всех остальных. Если кому-то везло найти настоящую дружбу, то прибавлялась третья категория — друзья. Интересы рода всегда стоят на первом месте, дела друзей — только если они не противоречат интересам рода. Интересы остальных... только если они выгодны роду.

Тем временем Меропа что-то невнятно пробормотала и попыталась устроиться получше. Гарри отвлёкся от своих мыслей и посмотрел на девушку. Как-то не верилось, что эта бледная забитая девушка могла стать матерью сильнейшего тёмного мага за последние хрен знает сколько лет. Теперь же Гарри был уверен, что этого не случится. Меропу спрячут подальше от её невменяемых родственников, обеспечат жильём и едой, дадут образование и, возможно, работу. И всё это под пристальным, но ненавязчивым наблюдением Поттеров. А когда у неё появится ребёнок, Поттеры приложат все силы, чтобы он рос в благополучной среде и не стал тем маньяком, каким был Волдеморт.

От мыслей о Меропе и её будущем Гарри отвлекло возвращение Вольфа.

— Отец обо всём договорился.

Вольф надел на палец девушки небольшое серебряное колечко, сделал пару взмахов волшебной палочкой, и она с тихим хлопком исчезла в неизвестном направлении.

— И куда её? — немного ошарашенно осведомился Гарри.

— Во Францию. Сначала один верный человек подчистит ей память, а потом под видом жандарма доставит к пансиону и заставит их взять её на ночь. Ну а завтра туда обязательно вызовут Адриана де Леви, чтобы он разобрался в ситуации. Он поговорит с ней, подумает и оставит на бесплатном обучении.

— Лихо. А что за верный человек?

— Наш поверенный во Франции. Не волнуйся, он сделает всё как надо. Ладно, пойдём в курительную. Отец как раз должен быть уже там.

Гарри удивлённо почесал затылок и направился вслед за Вольфом. Уж чего-чего, но такой оперативности в решении вопроса обустройства Меропы на новом месте он не ожидал никак.

— Ну что же, смею надеяться, что мы изменили будущее, — взял слово Найджел, когда Гарри и Вольф устроились в креслах и приняли от главы рода бокалы с вином. — И с Поттерами в этом веке произойдёт гораздо меньше несчастий, чем было в твоём времени.

— Я уверен в этом, — улыбнулся Гарри. — Спасибо за помощь.

— Иначе и быть не могло, Гарольд. Род никогда не оставит в беде, помни об этом!

— Я запомню.

* * *

Лондон, Великобритания, 18 июля 1923 года, 00:30.

Гарри, слегка покачиваясь, вошёл в отель и медленно поднялся на четвёртый этаж — последний бокал вина явно был лишним. После того, как Гарри так подробно, насколько смог, описал своим родственникам события двадцатого века, те единодушно решили, что не помешало бы выпить за такое чудесное избавление и предупреждение. Бокалы с вином, а потом и с чем покрепче, поднимались не раз, и сейчас Гарри был абсолютно умиротворён, расслаблен и доволен жизнью.

— Что б нам сделать с пьяным матросом, что б нам сделать с пьяным матросом, что б нам сделать с пьяным матросом рано-рано утром? — вполголоса напевал Гарри старую моряцкую песенку, открывая дверь своего номера.

— Да... Оказывается пьян здесь не только матрос, — иронично протянула Гермиона, откладывая в сторону какую-то книгу. — Ты где так напился?

— Эм, я что, номером ошибся? — юноша недоумённо посмотрел на подругу.

— Вообще-то я тебя жду, — Гермиона смерила его недовольным взглядом. — Ну как всё прошло? Хотя, что я спрашиваю? Судя по твоему состоянию, Поттеры тебя признали, не так ли?

Он улыбнулся, прошёл в номер и, раскинув руки, рухнул на кровать. Перевернулся на спину и посмотрел на Гермиону:

— Ты абсолютно права, дорогая моя! И не только признали, но ещё и предложили любую помощь, какая только может нам понадобиться. Это, не считая решения проблемы с Волдемортом, потому как она уже решена. Меропа сейчас во Франции, в закрытом пансионе благородных девиц, и надёжно отсечена от внешнего мира на ближайшие несколько лет.

— Так быстро? — удивилась девушка. — Рассказывай.

Гарри душераздирающе зевнул и жалобными глазами посмотрел на подругу.

— Пить надо меньше! Выкладывай, давай. И пока ты не перескажешь мне всё во всех подробностях, я тебя в покое не оставлю.

— О, жестокая! — драматично взвыл Гарри. — Ответствуй же мне, мисс Грейнджер, почему твоё сердце покрыто льдом, а...

— Гарри, не юродствуй, — оборвала его подруга. — Я серьёзно.

— Ладно, ладно, — вздохнул Гарри без особого, впрочем, сожаления или недовольства, и принял вертикальное положение.

В целом, рассказ Гарри не занял и десяти минут, но даже в таком сильно сокращённом виде он произвёл на Гермиону довольно сильное впечатление.

— Так что завтра мы всей толпой перебираемся в поместье. Погостим там пару дней, обговорим детали нашей легенды для семидесятых, решим финансовые вопросы и прыгаем дальше.

— Да... Как-то я не ожидала, что всё будет настолько просто.

— Ну не всегда же всё должно быть через одно место? — хмыкнул Гарри.

Это был явно риторический вопрос, и поэтому вместо ответа Гермиона просто улыбнулась, глядя на счастливого друга. Невооружённым глазом было видно, что его просто распирает от радости и облегчения.

— Получается, всё закончилось?

— Ну почему же закончилось? Всё только начинается! Ты только представь себе, Гермиона: мы будем жить, просто жить. Спокойно и, надеюсь, счастливо. Я не буду национальным героем и изгоем в одном лице. За нами никто не будет охотиться. Мы с тобой будем обычными подростками с обычными подростковыми проблемами. И это, как мне кажется, просто отлично!

— Да, это не может не радовать, — кивнула Гермиона, поднимаясь с кресла. — Поздравляю, похоже нам удалось получить шанс на спокойную жизнь... Кстати, во сколько завтра встаём? Когда нам надо быть у Поттеров?

— Портключ сработает в десять утра.

Гарри глубоко вдохнул и выдохнул, впервые за последние чёрт знает сколько недель чувствуя себя необычайно легко и свободно, и снова завалился на кровать, заложив руки за голову.

— Хорошо, если что я тебя завтра разбужу. Приятных снов.

Гермиона собралась было уже выйти в коридор, как вдруг замерла в дверях и немного нерешительно обернулась:

— Гарри, а ты правда... любишь меня?

— Да, — просто ответил он и улыбнулся: — Приятных снов, Гермиона.

Тихо скрипнула дверь, затихли шаги в коридоре. Гарри закрыл глаза и начал плавно проваливаться в сон. Этот длиннющий день, начавшийся ещё в конце октября тысяча девятьсот девяносто шестого года, наконец-то закончился.

* * *

Северный Йоркшир, Великобритания, 18 июля 1923 года, 22:00.

— Мать моя женщина, ну и денёк! — помотал головой Гарри, заваливаясь в комнату Гермионы, которую ей выделили в родовом поместье Поттеров.

Всё началось с самого утра. Вернее, для Гарри это было утро, а остальные к тому времени уже успели и встать, и позавтракать, и обсудить добытую Гермионой информацию. Когда время подошло к десяти, Гермиона с негодованием обнаружила, что Гарри и не думает просыпаться, поэтому его ждало стандартное пробуждение через стягивание одеяла и отъем подушки. Впрочем, когда он посмотрел на часы, то забегал пошустрее Гермионы, так что ко времени активации портала он был уже полностью собран.

В поместье Поттеров компанию путешественников во времени встретили Найджел и Вольф. Познакомившись и за чашечкой кофе обсудив некоторые первоочередные вопросы, Поттеры занялись финансовыми вопросами. Ведь Грейнджеры продали свою клинику и сняли со счетов все сбережения, а у Гарри были деньги Гильермо. Такие капиталы не должны лежать без дела, а с учётом всей той около-экономической информации, собранной отцом Гермионы, прибыль от вкладов была исторически гарантирована. Найджел вызвал своего финансового консультанта из Гринготтса и с его помощью быстро решил почти все вопросы. Были открыты счета на Гарри и Гермиону, куда поровну ушли деньги Гильермо. Был открыт счёт на Грейнджеров, куда ушли три четверти всех их капиталов. Был расписан и передан план инвестиций и вложений с этих сейфов на следующие пятьдесят лет. Последнюю четверть своих денег Грейнджеры внесли в Королевский банк Шотландии, особо обговорив в договоре и срок вклада — пятьдесят три года, и условия его получения. В общем, сегодняшний день банковским сотрудникам запомнился надолго.

После обеда пришла информация из Франции о Меропе. Теперь её зовут Алисия, и она стала одной из учениц пансиона благородных девиц. Проживание, питание, обучение — всё за счёт попечителей. В прочем, это не было таким уж необычным, в этом пансионе и до неё насчитывалось полтора десятка сирот. Гарри наконец-то окончательно поверил, что всё будет хорошо.

Часам к шести вечера из Франции вернулось остальное семейство Поттеров. Гарри и Грейнджеры познакомились с женой Найджела — строгой и величественной Кэтлин Поттер, в девичестве Грей. С женой Вольфа — утончённой рыжеволосой француженкой Амели, дочерью меценатствующего французского консула Адриана де Леви. И с их детьми — двумя проказливыми сорванцами семи и десяти лет отроду: Марком и Карлусом. Познакомились и сразу же были буквально закиданы различными вопросами о будущем. Грейнджеры рассказывали обо всём, не скрывая ничего. Лишь Гарри не стал рассказывать о минувших семью потрясениях. Зачем волновать их тем, что уже не случится? Хватало того, что об этом знают Найджел и Вольф.

И сейчас Гарри кое как отвязался от братьев, желающих во что бы то ни стало узнать: станут ли они в будущем великими магами и героями? Юношу спасло только появление Кэтлин, которая одним взглядом утихомирила сорванцов и отправила их по кроватям.

Гермионы в комнате не оказалось, зато за неприметной дверцей, ведущей в ванную комнату, слышался шум воды. Идти к себе не хотелось, поэтому Гарри сел в кресло-качалку и стал ждать подругу.

Сегодняшний вечер, кроме разговоров о прошлом, включал в себя ещё и обсуждение их легенды для семидесятых. И если для Гарри эта легенда была довольно банальной и простой: сын одного из Поттеров, находившийся на домашнем обучении по причине проблем со здоровьем, то легенду Грейнджеров требовалось всесторонне обсудить. Главной проблемой было представить появившуюся из ниоткуда семью как давних и полноценных членов общества, и если выправить нужные документы было довольно легко, то вот с социальными связями всё было гораздо сложнее. В конце концов, Грейнджеров решили представить, как выходцев из какой-нибудь Шотландской деревушки, которые заканчивали школу и университеты экстерном. Жили нелюдимо и уединённо на деньги, полученные с удачного вложения наследства одного из их родителей. В пятьдесят девятом у них родилась дочь, которая до одиннадцати лет находилась на домашнем обучении. В таком варианте легенды обосновать появление Грейнджеров было проще всего. Во всяком случае, это были лишь примерные наметки, а в процессе реализации легенды Поттеры будут работать по обстоятельствам. Родители Гермионы хотели было как-нибудь расплатиться с Поттерами за их помощь, но те с возмущением отказались. Ещё бы! Вся та информация, принесённая Ричардом, позволит Поттерам получать колоссальные прибыли в течении следующих семидесяти лет.

— Гарри, а ты чего здесь делаешь? — удивилась Гермиона, выходя из ванной комнаты. Она была в длинном пушистом халате, а её голову окружал тюрбан из полотенца.

— Прячусь, совсем меня эти мелкие достали, спасу от них нет! — пожаловался Гарри. — К тебе-то они, надеюсь, постесняются зайти.

— Ты бы предупредил меня что ли, — проворчала она, — а если бы я вышла не одетой?

— Тогда бы я посмотрел, как ты изменилась с прошлой зимы, — рассмеялся он.

Всё-таки, наверное, не стоило ему на прошлых рождественских каникулах в доме Сириуса вот так вот запросто вваливаться в комнату к Гермионе и Джинни. Девчонки как раз переодевались и на тот момент щеголяли в одном нижнем белье. Гарри покачал головой и улыбнулся своим воспоминаниям: нет, несмотря на пострадавшие уши, шею и гордость — это зрелище явно того стоило!

— Дурак! — вздохнула Гермиона, отвешивая другу профилактический подзатыльник.

— Мама, ты только посмотри, что она со мной тут делает! — возвёл глаза к потолку Гарри.

— Вообще-то твоя мама ещё не родилась, — хмыкнула Гермиона, сменив гнев на милость. — Так чего пришёл-то? Просто так или по делу?

— Просто пообщаться перед сном, — пожал он плечами. — Мне уйти?

— Сиди уж, — Гермиона устроилась на кровати. — Слушай, а мне у вас нравится.

Комната Гермионы была очень светлой и просторной. По одной стороне комнаты возвышалась огромная кровать с балдахином, а вокруг стояли прочие сопутствующие спальне элементы обстановки. Пара шкафов, комод, зеркальное трюмо и складная ширма. Напротив всего этого был выложен камин коричневого камня. По летнему времени, разумеется, потушенный. Стены были отделаны каким-то светлым деревом с серыми прожилками, тут и там висели картины с пасторальными пейзажами и тёмные бархатные занавески. В углу, довершая картину, под высоким канделябром на пять свечей стояло кресло-качалка, в котором сейчас и сидел Гарри.

— Мне тоже. Да, я что спросить-то хотел: когда продолжим наше путешествие?

— А почему ты у меня спрашиваешь?

— А у кого ещё мне спрашивать? Я все свои дела здесь закончил. Если и у вас ничего не осталось, то предлагаю стартануть завтра. К тому же Поттеры, думаю, не обидятся на меня за такую спешку. Да, кровью мы одна семья, но больше ничего кроме этого меня с ними не связывает. Зашли, порешали проблемы, ушли. Житейское дело.

Да и вообще, Гарри банально не терпелось узнать во что выльется это их путешествие на семьдесят лет назад, а потом ещё и на пятьдесят лет вперёд. К тому же, не стоило сбрасывать со счетов и всё рассказанное Гарри и Грейнджерами про будущее магического и маггловского мира. Найджел и Вольф были довольно сильно шокированы некоторыми поворотами истории.

— Может быть... — Гермиона помолчала. — Чем планируешь заняться в новом времени?

— Даже не знаю. Детство у меня похерено, юность практически тоже. Так что буду просто жить в своё удовольствие, стараясь не похерить и эту жизнь. Познакомлюсь с родителями, закончу Хогвартс. Денег наверняка будет много, так что, скорее всего, отправлюсь путешествовать по миру, — Гарри помолчал немного и вздохнул: — Знаешь, на самом деле я в растерянности. С самого моего первого появления в магическом мире я знал, что есть такой злой дядя Волдеморт, который убил моих родителей и, скорее всего, умудрился выжить. И, чёрт возьми, я подозревал, что в покое он меня не оставит, и мне придётся хоть как-то, но попытаться разобраться с этой проблемой. Я был уверен, что когда-нибудь он меня всё-таки подловит и убьёт. Ведь кто я? Всего лишь школьник без особых знаний и умений, а он старый умелый маг с огромнейшим багажом знаний и опыта. Где-то в глубине души я знал, что не доживу и до восемнадцати лет, так зачем было строить какие-то планы на будущее? Я жил одним днём... — Гарри задумчиво замолк.

— А в последние два года ты чувствовал себя по-настоящему обречённым, — тихо добавила Гермиона. — Это иногда проскакивало в твоём взгляде, когда ты думал, что на тебя никто не смотрит.

Гермиона подошла к Гарри, присела перед ним на корточки, сложив руки на его коленях, и проникновенно посмотрела в глаза:

— А сейчас, когда проблема с Волдемортом решена, перед тобой открылось ничем не ограниченное будущее, но ты совсем не знаешь, что с ним делать. Ты в растерянности и недоумении, потому что просто не знаешь, как жить по-другому, не так ли?

— Ты права, ты абсолютно права, — вздохнул Гарри. — Это довольно странное ощущение.

— Ничего, ты разберёшься, — ободряюще улыбнулась ему Гермиона. — Я в тебя верю.

— Разберусь, — с лёгкой улыбкой кивнул он, — ведь, в качестве разнообразия, эту проблему нельзя отнести к неприятностям.

— Молодец!

Она поднялась на ноги и снова устроилась на кровати, лёжа на боку и подперев голову согнутой в локте рукой. Помолчала пару минут и вздохнула:

— Знаешь, у меня ведь тоже не всё так просто, — она перевернулась на спину и посмотрела на бархатный полог кровати. — Совсем недавно я поняла, что все мои приоритеты в жизни были во многом ошибочны. Учёба, исследования и прочая научная деятельность — это, конечно, хорошо, но не следует забывать и о себе. После той стычки в Министерстве, у меня в голове постоянно крутится одна и та же мысль: зачем я столько времени потратила на банальную учёбу? Нет, знания и умения нужны и важны, но за первые пять лет я изучила столько материала, который скорее всего никогда мне не понадобится, что сейчас мне жаль потраченного на это времени. По-настоящему сильно мне интересны только два предмета: чары и трансфигурация. Почему летает зачарованное перо, и как изменяется материал при трансфигурации? А если мы превращаем вещь в живое существо, сложность которого просто неописуема? Откуда берётся информация о его внутреннем строении? В общем, этими двумя предметами я и займусь в будущем, а остальные... Я и так по глупости освоила столько материала, что хоть сейчас могу сдать по ним итоговые экзамены.

— О, как! — удивился Гарри, который ещё не сталкивался с такой точкой зрения подруги. — По глупости?

— Именно! Я была практически одержима новыми знаниями, я училась несмотря ни на что. Нужно оно мне или нет, меня это не волновало. Сейчас я даже боюсь представить, какой бы я была, если бы мы не подружились. Если бы ты и Рон постоянно не отрывали меня от книг поболтать и не вытаскивали из библиотеки на улицу погулять и побеситься? Если бы регулярно не втравливали в различные авантюры? Смогла бы я одна социализироваться так же хорошо, как с вами? Не думаю. Ведь даже наш факультет принял меня за свою только после того, как мы с тобой начали дружить и лишили его по полсотни баллов каждый!

Гарри видел, что Гермионе очень неприятно об этом говорить, но точно так же хорошо он видел, что ей просто необходимо выговориться, поэтому не перебивал.

— В общем, лёжа в больничном крыле, после того как Долохов чуть меня не убил, я многое осмыслила и переоценила в своей жизни. Практически всю жизнь для меня высшим приоритетом была только учёба, и я поняла, что это было как минимум неправильным. Что я видела в своей жизни? Что чувствовала? Чем занималась? Чёрт побери, мне уже семнадцать, а я ещё ни разу не целовалась — это ли не показатель? Уж на что ты стеснительный на подкат к противоположному полу, но уже в пятнадцать умудрился подцепить девушку, причём старше себя.

— Ну, положим, там от меня мало что зависело, — самокритично хмыкнул он.

— Но ведь ты не растерялся же? Не растерялся и завязал отношения, так что кто там к кому подкатывал сейчас не так уж и важно.

— Может быть, — задумчиво кивнул Гарри.

Он вспоминал свои отношения с Чжоу. Поначалу эта девушка дико ему нравилась, но потом, познакомившись с ней поближе, Гарри изменил своё мнение. Да, она была красивой, экзотичной и классно целовалась, но, в то же время, она была вздорной, порою стервозной и даже иногда истеричной. Правда, её запала никогда не хватало надолго, но даже за такой короткий срок она умудрялась начисто вынести Гарри все мозги.

— Так что не тебе одному предстоит учиться жить заново, — вздохнула Гермиона. — Жизнь штука непредсказуемая, и тратить её всю на бессмысленную учёбу глупо. Как прежде я буду учиться только по чарам и трансфигурации, а остальное буду изучать только в том объёме, которого хватит на положительную оценку. Оставшееся же время буду уделять себе, тебе и чему-нибудь жизненно-интересному.

— Ты молодец, я рад за тебя. Знаешь, а я ведь уже и не надеялся, что ты сама до этого дойдёшь.

— Да, помню я твои проповеди, — невесело усмехнулась Гермиона. — Как всегда: чужие проблемы видим за милю, а свои не замечаем и в упор.

Гарри кивнул и улыбнулся. Ещё с самого третьего курса, насмотревшись на усталую, замученную постоянной учёбой с помощью хроноворота подругу, он начал регулярно доставать её на тему недопустимости подобной одержимости учёбой. Ох, как же его попытки отвлечь Гермиону от постоянной учёбы раздражали её! Она ведь искренне считала, что Гарри таким незатейливым способом всего-навсего пытается увильнуть от очередной домашки, да и её с собой зацепить.

— Как ты сама любишь поговаривать: осознание проблемы — это уже полпути к её решению. Так что не волнуйся: уж на что я пять лет не давал тебе зачахнуть, не дам и сейчас.

— Уж в этом-то я не сомневаюсь. Ты умеешь разнообразить будни, — хмыкнула она, вновь перевернувшись на бок и посмотрев на друга. — То исчезнешь куда-нибудь, то объявишься.

— А вот вас, мисс Грейнджер, — указательный палец был обвиняюще направлен на Гермиону, — я попрошу не язвить. Как я уже говорил, лавры Снейпа вам не идут.

— Снейп? Фи! У меня свой стиль.

Перед внутренним взором Гарри появился профессор зельеварения Северус Снейп. Злобный, желчный, постоянно недовольный чем-то мужик с вечно сальными волосами.

— А ведь мы будем учиться и с ним тоже.

— Тебя это так волнует? — удивилась Гермиона.

— Да ни в коем разе! Просто я тут подумал, что мы с ним будем в равных условиях и если он хоть попробует что-нибудь вякнуть в мою сторону, то... — Гарри предвкушающе улыбнулся.

— Я надеюсь, ты не собираешься гнобить Снейпа? Он, конечно, крайне неприятный человек, но ведь такое его “особенное” отношение к тебе как раз и пошло из-за твоего отца и компании.

— Гермиона! — оскорбился Гарри. — Когда я кого-нибудь, как ты выражаешься “гнобил”? Да я даже в перебранках с Малфоем не переступал дальше определённых рамок. Что же касается Снейпа, я хотел сказать, что просто вызову его на дуэль. Я не знаю, что из себя представляет мой отец, но так куражиться над беззащитным человеком я бы не смог.

Помнится, всего-то полгода назад его очень сильно потрясло увиденное в Омуте памяти воспоминание Снейпа. Всё-таки Омут давал абсолютное погружение в атмосферу воспоминания, и обычные фотографии, пусть даже и движущиеся, не шли с ним ни в какое сравнение. Тогда он впервые практически вживую увидел отца и его друзей, увидел мать — потрясно красивую рыжеволосую девчонку. И увидел сцену с подвешиванием Снейпа вверх ногами, которая просто не укладывалась в его голове. Уж на что Гарри с Малфоем были на ножах, но даже они никогда не опускались до непосредственного унижения действием.

— Что же касается моего отца, — вздохнул Гарри, — он вполне может оказаться тем ещё придурком. Знаешь, я уже немного осознал эту жизнь и понимаю, что люди не могут быть идеальными, пусть это даже и мои родители. Я долго обдумывал то воспоминание, припомнил множество оговорок Сириуса и пришёл к выводу, что отец реально может оказаться той ещё самодовольной сволочью, которая не прочь жестоко поиздеваться над людьми, которые чем-то ему не понравились.

— Да, ты повзрослел, — серьёзно кивнула Гермиона. — Не могу себе представить, чтобы ты сказал нечто подобное ещё только год назад.

— Давай оставим эту тему. Несмотря ни на что, мне всё ещё неприятно об этом говорить, — скривился Гарри, поднимаясь с кресла. — Ладно, пойду я. Приятных снов.

— Давай, Гарри, до завтра.

* * *

Северный Йоркшир, Великобритания, 19 июля 1923 года, 09:00.

— Так, значит, вы уже точно решили отправляться сегодня? — уточнил Найджел за завтраком. — Мы рассчитывали, что вы погостите у нас подольше.

— Все наши дела здесь закончены, — ответил Гарри. — Мы очень благодарны вам за ваше гостеприимство, но хотелось бы поскорее посмотреть на результаты.

— Что же, это ваше право, — кивнул тот. — Когда отправляетесь?

— Как только рассчитаем временные координаты. Наверное, ближе к полудню.

Грейнджеры старшие переглянулись, удивлённые такой спешкой — их уведомили о скорой отправке только двадцать минут назад, перед завтраком.

— Гарольд, а, собственно, с чего такая спешка?

— Считайте, что мне не терпится, — улыбнулся Гарри.

Спустя три часа, переодевшаяся в одежду семидесятых, компания путешественников во времени собралась в приёмной главы рода. Туда же подошли и остальные Поттеры.

— Мы прыгнем в первое августа тысяча девятьсот семьдесят шестого года, в десять часов утра, — сообщил Гарри присутствующим. — Надеюсь увидеть вас в том же составе.

— Не знаю, хватит ли меня ещё на пятьдесят три года, — хмыкнул Найджел. — Тем не менее, мне было очень приятно познакомиться с вами всеми. И я по-настоящему горжусь тобой, Гарольд, и как Поттер, и как твой предок. Счастливого пути.

— Спасибо, — кивнул Гарри. — До свидания и удачи! Увидимся!

* * *

Северный Йоркшир, Великобритания, 1 августа 1976 года, 10:00.

— День добрый! — поздоровался Гарри, оглядываясь по сторонам.

В приёмной главы рода, которая практически не изменилась за прошедшие полвека, путешественников во времени встречали четыре человека: Вольф с Амели и их дети: Марк и Карлус. Все, разумеется, довольно сильно изменившиеся с их последней встречи. Было довольно странно осознавать, что ещё только несколько секунд назад ты видел их молодыми и полными сил, а для них с тех пор прошло пятьдесят с лишним лет.

— Гарольд, мистер и миссис Грейнджер, мисс Грейнджер, рад вновь приветствовать вас в родовом поместье Поттеров, — поднялся ос своего места Вольф. — Присаживайтесь. Как прошло ваше путешествие?

— В мгновение ока, — ответил Гарри. — Как дела у вас?

— Всё хорошо. В стране спокойно, род Поттеров процветает и множится.

Появившиеся в приёмной домовики быстренько организовали всем кофе и сладости, а Вольф принялся рассказывать:

— Начну, разумеется, с нашего семейства. Найджел, к сожалению, так и не дождался вашего прибытия. Он умер от старости ещё пять лет назад. Моя мать, Кэтлин, пережила его ненадолго, всего на год. Это о грустном, а что касается остальных, то... — Вольф кивнул на Марка Поттера, — как вы видите трагедии сороковых удалось избежать.

— Отлично! — улыбнулся Гарри. — Я рад за вас. Что ещё?

История Поттеров в этом варианте развития событий разительно отличалась от их же истории прошлой реальности. После ухода Гарольда, обеспокоенный судьбой рода Найджел в приказном порядке поручил внукам не останавливаться на одном ребёнке, а заделать хотя бы двоих. Сыновья Вольфа выросли, получили образование и сделали хорошую карьеру. Марк успешно женился на немецкой аристократке Эльзе Штрекер, вырастил троих детей и обзавёлся кучей внуков. Карлус со своей женой Дореей, в девичестве Блэк, так же решили послушаться главу и не останавливаться на одном ребёнке, поэтому завели второго. Таким образом у деда Гарри — Джеральда Поттера, появился брат — Генри, у которого, разумеется, уже были свои дети.

В общем, на данный момент род Поттеров уже не представлял из себя всего лишь одну семью из четырёх человек — Джеймса, его родителей и деда, как это было в предыдущем варианте развития истории. Нет, теперь Поттеры были большим семейством, и если вести отсчёт от Вольфа, то у него были двое сыновей, четыре внука и одна внучка, и семь правнуков обоих полов от семи до двадцати лет от роду. И это если не считать их супругов, родственные связи которых уходили далеко за пределы Великобритании.

На такой ошеломляющий результат своего путешествия Гарри и не надеялся. Тем временем, рассказ Вольфа перешёл к Меропе. Как оказалось, её отца и брата посадили в Азакабан уже через три дня после её похищения, уж слишком рьяно те взялись за её поиски. Сама Меропа же успешно прижилась в женском пансионе, получила там образование и в двадцать лет вышла в большой мир. Работала гувернанткой, потом учительницей в гимназии. В возрасте двадцати трёх лет вышла замуж за сына французского винодела и переехала к нему. Родила и вырастила сына и дочь, попутно помогая мужу делать вино. В общем, она до самой старости не знала кто она и откуда, что не помешало ей найти своё счастье. Что касается её детей, то сын продолжил отцовское дело, а дочь оказалась волшебницей. Она окончила Шармбатон и увлеклась выведением магических сортов винограда, чем занимается и поныне. Так что никого похожего на Волдеморта в этом мире не появлялось.

Потом Гарри со всевозрастающим удивлением услышал, что Поттеры не обошли своим вниманием и Гринденвальда на пару с Дамблдором. Первый исчез из Европы в начале тридцатых годов, когда стал проповедовать слишком уж безумные идеи и начал провоцировать верхушку Германии на развязывание войны. Гринденвальд исчез, в Перу стало на одного деревенского дурачка больше, а Германия всё-таки решилась воевать. Вольф не углублялся в детали, но по всему выходило, что в этой реальности Вторая мировая война благодаря Поттерам продлилась всего два года и назвать её мировой можно было только с очень большой натяжкой. Что касается Дамблдора, то Вольф, как член попечительского совета Хогвартса, костьми лёг, но не допустил того в школу. Он хорошо запомнил слова Гарольда на счёт троллей, трёхголовых собак, дементоров и василиска, которого, правда, никто так и не смог найти. Сейчас академик Альбус Дамблдор был маститым учёным и исследователем, возглавляя кафедру трансфигурации в Европейской Академии Магических Искусств.

Затем Вольф достал из стола несколько толстых папок и перешёл финансовым и юридическим вопросам:

— Мистер Грейнджер, благодаря вашей информации род Поттеров во много раз увеличил свои капиталы, и в качестве благодарности мы взяли на себя смелость отчислять на ваш счёт в Гринготтсе определённый процент от наших прибылей. Все данные по вашим счетам тут, — Вольф подвинул к гостям одну из папок. — Мисс Грейнджер, Гарольд, отчёты по вашим хранилищам здесь, — ещё две папки отправились к получателям. Теперь, что касается легализации в этом времени. Начнём с тебя, Гарольд. Здесь всё просто: ты являешься сыном моего внука Джеральда Поттера. Вы с Джеймсом родились с разницей в десять минут, и ты старший. Ты с детства болел, жил в нашем поместье во Франции и находился на домашнем обучении. Недавно наши целители совершили прорыв, ты полностью выздоровел и горишь желанием повидать мир, Хогвартс и познакомиться с остальными родственниками, поскольку до тебя допускались всего несколько человек. Это был я, твои родители, наш целитель, мисс Грейнджер и учитель, который учил вас обоих. Даже брата ты увидишь впервые. Как тебе такая легенда? Устраивает?

— Ещё бы! — усмехнулся Гарри. — Быть старшим братом своего отца... Интересно! Кстати, а то, что я старший, так принципиально?

— Учитывая, что ты являешься сыном Джеймса и в своём времени вскоре стал бы главой рода — да, это принципиально. Ты будешь старшим, ты когда-нибудь станешь главой рода.

Гарри озадаченно пожал плечами и неуверенно кивнул. Главенство над родом, тем более таким многочисленным, было очень непростой работой, но его волновало не это. Вот не дай бог они уже подобрали ему супругу и заключили с её родителями брачный контракт! Это была бы просто катастрофа! Потому как у него уже были определённые и крайне серьёзные планы, касательно одной милой кареглазой девушки, которая сейчас сидела рядом с ним.

— В двадцатом веке наша семья по очевидным причинам широко занялась маггловским бизнесом, поэтому сейчас мы живём в двух мирах и легализованы в обоих. Все твои маггловские документы здесь, — Гарри принял ещё одну папку. — Что касается Хогвартса, твоё обучение в нём оговорено ещё с шестидесятого года, так что тут никаких проблем не возникло. Первого сентября ты поступишь на шестой курс.

— Спасибо, — благодарно кивнул Гарри.

— Не за что. Теперь вы, — обратился Вольф к Грейнджерам. — Не спорю, нам пришлось поработать, но результат того стоит.

Согласно разработанной Поттерами легенде, Джейн и Ричард родились в шотландской глуши, там же выросли и учились в школе, закончили Кембридж, женились. Потом получили наследство, выгодно вложили его и купили уединённый домик в Шотландии, где вырастили дочь. На днях продали его и вернулись в Англию. Все их документы: на дом в Вудфорде, машину, банковские реквизиты и прочие бумаги были абсолютно официальны, имели множественные обоснования и даже могли быть подтверждены полутора десятками магглов. Такова были их маггловская легенда.

Легенда для магического мира, которая была необходима, чтобы зачислить в Хогвартс Гермиону и обосновать её знакомство с Гарри, заключалась в следующем: Поттеры и Грейнджеры давно и прочно работают вместе над сетью маггловских стоматологических клиник.

— Поступление Гермионы в Хогвартс тоже было оговорено заранее, но по некоторым причинам мы решили, что жить и обучаться она будет вместе с Гарольдом. Действительно, не лишать же ребёнка общения со сверстницей? — усмехнулся Вольф. — Так что и вы, мисс Грейнджер, первого сентября поступаете в Хогвартс на шестой курс.

— Огромное спасибо! — поблагодарила Гермиона, пока её отец, не утерпев, пролистывал папку.

— Так, что ещё? — задумался Вольф и повернулся сначала к жене, а потом к сыновьям. — Самое важное, вроде как, сообщил. Осталось самое главное, — он достал из ящика стола небольшую коробочку. — Я приготовил для тебя перстень наследника рода. Добро пожаловать в семью!

Гарри открыл коробочку и извлёк из неё небольшой перстень-печатку, то ли из серебра, то ли из платины, на котором был выгравирован герб Поттеров. Немного помедлив, Гарри с некоторым благоговением надел его. Герб налился призрачным зелёным светом, а перстень уменьшился, подстраиваясь под палец юноши, и затих. Гарри оглядел его, окинул взглядом своих родственников, Гермиону, её родителей и улыбнулся:

— Ну, дамы и господа, с прибытием!

Где-то в горах Шотландии, 10 сентября 2003 года. Эпизод, который уже никогда не случится...

Горы, лес, тишина. Лишь капли дождя, разбивающиеся о желтеющую листву, нарушали покой этого леса. Внезапно раздался приглушённый хлопок. На небольшой полянке появился мужчина. Он вдохнул влажный горный воздух, тяжело закашлялся и присел на небольшую грубо сколоченную скамейку. Достал из кармана старой потрёпанной куртки литровую бутыль коньяка, скрутил крышку и сделал хороший глоток. Закурил.

— Покойтесь с миром, ребята. Я вас помню и люблю, — сказал он в никуда и снова приложился к бутылке.

Перед лавочкой, на которой сидел мужчина, стояло два десятка надгробных камней. Это было кладбище. Кладбище, которое навещал только один человек — Гарри Поттер.

Поттер встал на ноги и прошёлся между камнями. Под большинством из них не было могил — они были памятью. Взгляд его то и дело выхватывал знакомые имена. Имена школьных друзей, имена членов уничтоженного Ордена Феникса, имена его соратников и тех, кто стоял рядом с ним в борьбе против Волдеморта.

Волдеморт — он оказался очень хитрой и сильной тварью. Умный, расчётливый и абсолютно адекватный. Он был хорошим стратегом и тактиком. Ходившие в своё время слухи о том, что Волдеморт всего лишь сошедший с ума маг с манией величия, на поверку оказались полнейшей чушью.

Возродившись в девяносто пятом году, Тёмный Лорд не стал зря терять время. Он сразу же принялся за восстановление своей организации. И небезызвестные Пожиратели смерти были всего лишь силовой структурой этой организации. И не сказать, что самой многочисленной.

Поттер остановился перед очередным надгробным камнем. “Рональд Билиус Уизли, 01.03.1980-28.08.1996”, — было выбито на нём.

Тем летом, летом девяносто шестого года, вся и без того не очень спокойная жизнь Поттера окончательно пошла кувырком. Волдеморт и его гвардия Пожирателей смерти вышли из тени. Они не трогали никого из обычного, маггловского населения магической Британии, но без малейших колебаний уничтожали своих противников: чиновников Министерства магии и членов Ордена Феникса, чему больше всех поспособствовали министерские завсегдатаи Малфой и Нотт, перебежчик Скримджер и с потрохами купленный Фадж. Противников Волдеморта уничтожали финансово и политически, но, если не оставалось выбора — физически. Они не охотились за Поттером и его друзьями, у них были более важные цели. Рон просто оказался не в том месте, не в то время. В него случайно попало взрывное заклинание.

Следующие три года были смутным временем. Гарри и его друзья окончили школу, вступили в Орден Феникса и присоединились к этой войне. Разведка, интриги, налёты, оборона — они познали всё. Но что бы они не предпринимали, их давили по всем фронтам.

Осенью девяносто девятого в стране появилось новое политическое лицо: Томас Марволо Реддл — ведь мало кто из обычных обывателей знал его второе имя. Он с группой доверенных ему бойцов “разбил” группировку Пожирателей смерти и “захватил” “Волдеморта”. “Волдеморт” был осуждён на поцелуй дементора, а Том Реддл на волне успеха стал министром магии Соединённого Королевства.

Том Реддл не был безумцем и никогда не планировал развязать полномасштабную войну. Он просто разбил всех своих соперников, избавился от своего прежнего образа, уничтожил самых фанатичных и неадекватных Пожирателей и легко прибрал власть в стране в свои руки.

От прежних врагов остался только Орден Феникса, который без особого успеха устраивал диверсии и пытался смешать планы Реддла. Они были объявлены экстремистской террористической группировкой, и, чёрт возьми, они ей реально были!

“Фред Билиус Уизли, 01.04.1978-25.01.2000”, — Поттер остановился у очередного надгробного камня.

Фред — последний из Уизли — покончил с собой в Азакабане, после того как попытался подорвать самодельное взрывное устройство на собрании нового Визенгамота. После его смерти их осталось девять. Девять непримиримых с новой властью молодых людей. Жалкий остаток некогда мощной и боеспособной организации — Ордена Феникса. Они были одержимы местью. Местью за друзей, за родных, за свои семьи. Это было безумием. Хотелось бы сказать: Священным Безумием, но нет, то, что они творили, было слишком грязно.

Они действовали, не считаясь ни с какими потерями. Поттер не понимал: как они умудрились поменяться ролями с бывшими Пожирателями смерти? С каких пор они перестали быть борцами за правое дело и превратились в банальных экстремистов? В единственную террористическую группировку магической Британии.

“Гермиона Джейн Грейнджер, 19.09.1979-17.06.2001”, — погибла при налёте авроров на их убежище. Так получилось, что ей пришлось прикрывать отход своих соратников, и на неё обрушились перекрытия старого дома. Гермиона была их мозговым центром и единственной, кто хоть как-то сдерживал их пыл. После её смерти в Ордене Феникса осталось всего пять человек.

Для Поттера это стало самой тяжёлой потерей. После её смерти он совсем потерял чувство самосохранения и кидался очертя голову в самые самоубийственные авантюры. Он не понимал, каким образом смог пережить всех своих друзей и соратников. Последний из них — абсолютно преданный Поттеру Колин Криви — был поцелован дементором полгода назад.

Поттер постоял у его надгробного камня и без сил опустился на лавочку. Он последний и уже мало что сможет изменить. Вернее, ничего не сможет. Да и стоит ли?

За последние полгода он пересмотрел своё мнение на многие вещи. И не мог не признать, что с Волдемортом во главе страна начала подниматься над всей Европой. Этот хитрый сукин сын вёл свою игру ещё со времён обучения в Хогвартсе. Уже тогда он задумал полностью преобразовать магический мир Британии, но понимал, что, будучи сиротой-полукровкой, никогда не займёт сколь либо значимых постов в правительстве. Тогда он начал планировать.

Реддл придумал себе легенду и заручился поддержкой аристократии — на те времена они были самой влиятельной силой в Британии. Сначала он начал обычную оппозиционную деятельность, но его взгляды не понравились очень многим. Реддла подставили и объявили вне закона. Он уехал из Британии и вернулся только через двадцать лет с новым именем и во главе своей организации — международным синдикатом, который занимался всем: от добычи нефти, до защиты окружающей среды. Возвратившись, он создал группировку Пожирателей смерти, намереваясь одним махом избавиться от политических конкурентов и сколь-либо значимых персон, помешанных на консерватизме. По известным причинам, добиться своего он смог только осенью девяносто девятого года.

С тех пор прошло всего лишь четыре года, но магический мир было не узнать. Кардинальные изменения постигли все без исключения сферы жизни общества. Политика дискриминации маглорожденных и различных магических существ, за которую боролась ортодоксальная аристократия, так и не была осуществлена. Реддл каким-то образом съехал с этой темы, когда поддержка аристократии перестала быть решающей для его положения. Вместо этого новый министр магии начал со страшной силой тащить закостеневшее магическое общество Британии в двадцать первый век. И ему это удавалось!

В политике появились системы сдержек и противовесов, маглорожденные получили право на реальный карьерный рост, магические существа уравнялись в правах с людьми. Причём всё это было организовано без особого ущерба для магической аристократии. Реддл прекрасно осознавал всю значимость древних родов для магического мира. Все магические традиции, знания и методики проведения различных обрядов, веками сохранявшиеся среди потомственных магов, ни в коем случае не должны были быть утеряны.

В образовании и науке так же произошли кардинальные изменения. В Хогвартсе перестали преподавать только магию. В школьной программе появились предметы из обычных маггловских школ: литература, языки, математика, физика и прочие. Магов, которые смыслят не только в магии, но и в других науках с нетерпением ожидали во всех высших учебных заведениях страны. Раньше такие люди были исключительной редкостью.

Ко всему прочему, запрещённых разделов магии не осталось. Были запрещены лишь отдельные заклинания, но и разрешения на работу с ними выдавались довольно часто. Именно поэтому уже через два года после введения этих законопроектов, британские маги-исследователи разработали новый тип перемещения в пространстве — портальный переход, который связывает две точки пространства и делает проход между ними. И пройти через него было так же просто, как и через обычную дверь. Это прославило Британию на весь магический мир.

Медицина, промышленность, общий уровень жизни населения — всё пошло в рост. Сочетание маггловских технологий и магии вкупе с компетентными специалистами приносило хорошие плоды. И сейчас в учебниках новейшей истории правление Тома Марволо Реддла называли не иначе как началом золотого века магической Британии.

Поттер сидел на лавочке и угрюмо прихлёбывал дешёвый коньяк. Он уже давно понял, что все молодые жертвы этой войны были напрасными. Старшие и старые маги знали, как всё начиналось, кто такой Том Реддл и чего он хочет. Они знали, за что боролись. Но зачем они втянули в свою войну их — молодых парней и девчонок восьмидесятых годов рождения?! Зачем промывали мозги?! Зачем толкали на убой в самоубийственные атаки?! Зачем?!

Да, прошло всего четыре года после окончания войны, и Поттер понимал, что судить ещё рано, но он не был слепым и не был дураком. С Реддлом во главе страна возродилась, она очистилась от части пороков и грязи — тихое зацветающее болото было сметено горной рекой, нашедшей свой путь среди камней. И так реально было лучше всем. Маги с дрожью вспоминали времена правления Фаджа, времена тёмные и неспокойные. Сейчас большинство из них уверены в своём будущем и довольно счастливы. Вот только Реддл на самом деле радеет за магическую Британию или же готовит плацдарм для дальнейших свершений? Поттер долго задавался этим вопросом, но так и не нашёл ответа.

С тем Министерством девяностых годов всё было ясно: политики просто не хотели терять свои тёплые места, не хотели терять свою власть. Но за что боролся Дамблдор и его присные?! Именно он создал Орден Феникса. Именно он после второго пришествия Волдеморта пригласил в него не только взрослых магов, но и множество молодых людей. Дамблдор без зазрения совести промывал им мозги своей пропагандой. Они были воинами Света, противостоящими Тьме. Они делали всё возможное, дабы помешать Тёмному Лорду захватить мир.

Свет? Тьма? Мировое господство? Боже, что за пафосная ересь?! Это была самая банальная грызня за власть. Грызня между Дамблдором, Реддлом и Фаджем за право встать у руля магической Британии. Но они, юные члены Ордена Феникса не замечали этого. Воистину, ораторское искусство и сила убеждения Дамблдора не имели себе равных, привлекая в ряды Ордена школьников, выпускников и студентов. Возможно, он намеревался сделать из них хороших и преданных только ему бойцов? Или таких же преданных сотрудников Министерства магии? Кто знает... Дамблдор не дожил и до девяносто восьмого года — его убил тромб в мозгу.

Дамблдор умер, но дело его осталось. Молодые, дерзкие, весёлые — они ни капли не сомневались в верности своего выбора, когда выступали против Волдеморта. Но что может сделать вчерашний школьник в бою против хорошо обученного мага? Да ничего!

За всё время противостояния с Волдемортом, как первого, так и второго, в Британии погибло около четырёх сотен магов. И что, оно того стоило? Чёртовы политики!

Поттер понимал: если бы Волдеморт захотел, то без проблем утопил всю Британию в крови. Да за все эти годы погибло чуть ли не в восемь раз меньше людей, чем за один только час в США одиннадцатого сентября два года назад! Он мог, но он этого не сделал, в отличие от официальной власти и Дамблдора, кидавших на него всё новые и новые силы. Поттер зажмурился и приказал себе не думать об этом. Не хватало ещё додуматься до того, что...

Поттер зло метнул бутылку в ближайший булыжник и спрятал лицо в ладонях. Через четверть часа он встал, отдал усопшим честь и произнёс:

— Покойтесь с миром, друзья мои. Где бы я ни был, где бы меня не носило, я буду любить вас и помнить. Всегда, — он покрутил в руках самые обычные на вид наручные часы и добавил: — Не знаю, сработает ли эта штука как надо, но я всё же попытаюсь спасти вас. Чего бы мне это ни стоило!

Раздался приглушённый хлопок, полянка с лавочкой и рядами надгробных камней опустела. И вновь лишь капли дождя, разбивающиеся о желтеющую листву, нарушали покой этого леса.