Призрак у Чёрного озера (гет)

Драко Малфой, судорожно сжимая волшебную палочку, глядел на лежавший на столе лист пергамента. Понадобилось несколько заклинаний, чтобы служебное задание приняло изначальный вид. А все из-за того, что стоило Драко прочесть его, как листок постигла печальная участь: он был сначала смят, а затем разорван на мелкие кусочки. Малфой швырнул их на стол, и они рассыпались, словно вихрь конфетти.

С трудом совладав с гневом, Драко исправил содеянное и вот уже полчаса смотрел на свое новое задание и не знал, с чего начать. Он работал аврором почти два года, но с подобным сталкивался впервые. Да и за всю стажировку никто из его наставников даже не упоминал о похожих случаях.

«Призрак исчез из места пребывания», — значилось в служебном задании. Дальше шли пояснения: «Профессор Бинс, занимавший место преподавателя истории магии, пропал из Школы чародейства и волшебства “Хогвартс” тринадцатого мая. До настоящего времени его местонахождение неизвестно. В связи с тем, что случай является беспрецедентным, прошу расследовать данное происшествие в кратчайшие сроки».

Драко сначала подумал, что это шутка. Не мог же Поттер всерьез дать ему такое задание. Главный аврор, конечно, время от времени не упускал возможности напомнить Малфою о школьной вражде, но это был уже явный перебор. Каждый день по всему миру пропадают люди, а его просят расследовать исчезновение призрака. Насмехательство.

Раздался стук в дверь. Драко убрал волшебную палочку и отложил пергамент со служебным заданием на край стола.

— Войдите, — он постарался придать голосу спокойствия.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла его ассистентка Эмили. По-настоящему элегантная, она имела свою манеру одеваться: сдержанные тона офисных мантий она подчеркивала изысканными туфлями и смягчала легкими шарфиками, переброшенными через плечо. Эмили умела обратить на себя внимание мужчин. Однако была замужем и любые знаки внимания сводила на нет.

— Мистер Малфой, принесли материалы по новому делу. Я просмотрела: здесь биография профессора Бинса и подробности о его деятельности за годы преподавания в Хогвартсе.

— Эмили, я не люблю шуток, ты же знаешь, — сухо проговорил Малфой.

— Не понимаю… — она явно была сбита с толку таким ответом начальника. — Папку принес ассистент мистера Поттера и сказал, что это очень срочно.

— Мерлин его дери, этого Поттера! Неужели он и вправду считает это делом Аврората?! — Драко поднялся так резко, что стул с грохотом упал на пол. Эмили вздрогнула.

— Я могу идти? — робко спросила она.

Очевидно, в сотый раз выслушивать гневную речь о нерадивом начальнике ей не хотелось, как и задерживаться на работе вечером пятницы. Поэтому, стоило Драко кивнуть, Эмили ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Малфой вновь остался один — наедине с мыслями о нелепом задании и гневом на Поттера.

Драко вспомнил, как после суда над его семьей к нему подошел Поттер и предложил пройти обучение на аврора. Ведь присяжные были снисходительны к Малфою и его матери, и необходимо правильно воспользоваться таким шансом. Так он пытался намекнуть Драко, что пришлось пообещать суду в обмен на их с Нарциссой свободу. Долги перед магическим обществом нужно платить. Видимо, собственной кровью. Но выбора у Драко не было. Он не хотел, как отец, остаться за решеткой Азкабана на всю оставшуюся жизнь.

Ему предстояло обучаться три года в академии, затем пройти стажировку в Аврорате, сдать итоговый экзамен комиссии во главе с главным аврором и только потом — приступить к службе. Весь период обучения Малфой не мог смириться с мыслью, что ему предстоит работать под руководством Поттера. Такое могло присниться разве что в ночном кошмаре.

В то время Гарри, разумеется, еще не стал во главе Аврората, но все к тому шло: академию он окончил экстерном за год, а стажировка, как предполагал Драко, должна была носить лишь условный характер. Так и получилось. Через четыре года Малфой переступил порог экзаменационного кабинета, испытывая огромное желание послать к Мерлиновым панталонам и Поттера, и весь Аврорат. Будто читая эти мысли, пожилой волшебник — один из членов комиссии — пригласил его сесть поближе.

— Молодой человек, — начал он, попутно листая личное дело Драко, — вы усердно учились, отлично сдали экзамены, но вот к концу стажировки вас будто подменили. Не хотите больше становиться аврором?

— Боюсь, у меня нет выбора, — резко ответил Малфой.

— Ошибаетесь. Я знаю вашу историю не понаслышке, был одним из присяжных на заседании суда над семьей Малфоев.

— Тогда к чему этот разговор? Вам отлично известно, что такую цену мне нужно заплатить за мои грехи.

— Не думаю, что, реши вы сейчас встать и уйти, за вами тут же явятся и отправят в Азкабан, — пожилой аврор, улыбнувшись, откинулся на спинку стула.

— Тогда, может, мне так и поступить?

— А это то, чего вы действительно хотите?

Во время того разговора Драко осознал две, казалось бы, простые, но непостижимые доселе истины. Во-первых, он усердно учился не из-за отсутствия выбора или страха перед Азкабаном — ему действительно нравилось; от стажировки, где расследования были реальны, захватывало дух. И, во-вторых, никто, и тем более Поттер, не заставит его отказаться от этой работы. Драко станет лучшим.

* * *

Окрестности замка утопали в лучах полуденного солнца. Легкий ветер обдувал лицо, даря прохладу и помогая еще раз обдумать предстоящий разговор с директором школы. Накануне Драко отправил своего филина с письмом, где сообщал, что расследование поручено ему. МакГонагалл ответила коротко: «Мистер Малфой, жду Вас в своем кабинете в час пополудни». Значило это лишь то, что она далеко не рада такому выбору аврора, и Драко уже ждал от Поттера отмены задания, но никаких известий не пришло. Поэтому, ему ничего не оставалось, как собрать необходимые вещи и отправиться в Хогвартс.

Тоскливым и одновременно встревоженным взглядом Малфой обвел величественные стены, высокие башни и шпили. Он не был здесь семь лет. Совсем другим запомнился ему тогда замок — мрачный, с зияющими дырами, каменными обломками под ногами. Как и многим, Драко никогда не стереть тот день из памяти. Все сражались, пытались выжить в этом хаосе, а он... Он тоже пытался выжить — как умел, как его учили. Драко привык не оглядываться назад и не сожалеть о прошлом; тогда у него не было выбора. Сейчас же он мог с уверенностью сказать, что стал совсем другим человеком.

В холле Малфой встретил профессора Слизнорта. Тот вежливо поинтересовался причиной его визита и предложил проводить в кабинет директора. МакГонагалл сидела за столом, внимательно изучая какие-то документы. При виде посетителей она тут же прервала свое занятие и пригласила Драко присесть. Слизнорт остался стоять у двери, будто ждал какого-то сигнала к действию. МакГонагалл встала и, подойдя ближе к нему, что-то прошептала. Профессор кивнул и поспешил удалиться.

Драко в это время с интересом рассматривал кабинет. Он бывал здесь всего пару раз, когда директором был Снейп. Сейчас обстановка значительно изменилась, разве что портреты прежних руководителей школы остались на своих местах. Несмотря на всю строгость и сдержанность МакГонагалл, интерьер впечатлял красотой и уютом. Здесь чувствовалась женская рука: тяжелые велюровые шторы легкого коричневого оттенка, подобранные им в тон подушки на резной деревянной софе и изящные вазы, которых было чересчур много. В одной, совсем крошечной, красовался на столе фиолетовый ирис. Чайная пара и чайник из тончайшего белого фарфора на каминной полке соседствовали с Распределяющей шляпой. Очевидно, что здесь директриса проводила большую часть своего времени.

— Итак, мистер Малфой, — начала МакГонагалл, — нам потребовалась помощь Аврората, и прислали вас.

— Как видите, — ответил Драко. Другой реакции на свое появление он и не ждал. — Может, тогда вы примите случившееся как знак свыше? Подберете уже преподавателя, у которого студенты не будут засыпать на лекции от смертельной скуки, и мы распрощаемся сегодня же, — выпалил он следом, ощущая на себе пристальный взгляд директрисы.

Она шумно выдохнула и опустилась в кресло.

— Мистер Малфой, вижу, что относитесь вы к делу несерьезно, и это довольно странно, учитывая, что мистер Поттер уверил меня: вы один из лучших.

Малфой от неожиданности не сразу нашел, что ответить. МакГонагалл тем временем продолжила:

— Да, дело весьма необычное, но я обеспокоена. Такого раньше не случалось, возможно, это нечто большее, чем просто исчезновение призрака.

— Нечто большее? — резко спросил Драко. — Пришествие нового Темного Лорда?

— Зря иронизируете, — с досадой заметила МакГонагалл.

— Бросьте! С завидной регулярностью в Аврорат поступают сообщения: «Мне кажется, этот человек занимается темной магией!», «Моя соседка организует тайные собрания…» — и так далее. На деле все оказывается глупыми домыслами. После войны у многих такая мания, но уж вы-то не должны идти на поводу у толпы! — Внутренне Драко удивился, с каким вызовом прозвучал его голос.

Однако МакГонагалл ответила вполне спокойно:

— Конечно нет, но вы не можете отрицать, что такого раньше не случалось. Призраки не покидают своих мест. Никогда. Нам нужно разобраться в этом.

— Давайте договоримся. — Драко положил свой портфель на колени и достал записную книжку, между листов которой виднелось желтое перо. — Я сделаю все от меня зависящее, но совершенно не знаю, с чего начать.

— Может, с кабинета профессора Бинса? — МакГонагалл достала из ящика стола старый, поржавевший ключ и протянула его Малфою.

* * *

Драко и представить себе не мог, что у призрака есть свой кабинет. Он находился на втором этаже, недалеко от больничного крыла. Дверь была скрыта старым гобеленом, наверное, поэтому ее никто никогда не замечал. Замок поддался не сразу.

«Конечно, Бинс не пользовался им, а посетители к нему вряд ли наведывались», — догадался Малфой.

Внутрь он зашел уже один. МакГонагалл, сославшись на подготовку какого-то мероприятия, ушла.

«Расположиться вы сможете в одной из пустых комнат преподавателей. Профессор Слизнорт проводит», — сказала она напоследок.

В кабинете было темно. Драко достал волшебную палочку.

— Люмос.

Вокруг все находилось в ужасном беспорядке: книги валялись на полу, свитки пергаментов и смятые листы горой возвышались на почерневшем от грязи столе, вдоль стен тянулись стеллажи с полусгнившими книгами. Пыли было столько, будто здесь никто не убирался лет сто.

В дальнем углу кабинета стоял покосившийся секретер. Малфой решил осмотреть его, но едва не упал — под ногами грудой валялись потрепанные учебники. Он переступил через преграду и прошел вглубь комнаты. На старом секретере, покрытом слоем пыли, как и все вокруг, лежали пожелтевшие снимки. На одном Драко узнал молодого профессора в обнимку с темноволосой студенткой. Она махала в объектив колдокамеры. Малфой принялся открывать ящики: первый был полон карманных часов, во втором оказались переломанные перья.

Справа от секретера стоял резной платяной шкаф. На одной дверце висело потемневшее от времени зеркало. Драко решил заглянуть внутрь, и тут же был завален какими-то тряпками. Когда он, чихая и кашляя, скинул с себя эти лохмотья, то узнал в них школьные мантии.

Малфой убрал их обратно в шкаф и подошел к письменному столу. Ящики стола были пусты. Драко собирался уходить, но взгляд вдруг остановился на книге, которая лежала на одной из полок стеллажа. На ней практически не было пыли, что, по-видимому, и привлекло его внимание. Он взял ее в руки и взглянул на обложку: «История магии. Курс четвертый». Драко уже хотел вернуть книгу на место, но среди страниц показалась резко выделявшаяся на их фоне маленькая записка. Наверняка, написана она была недавно — чернила совсем не выцвели. Малфой поднес волшебную палочку ближе. Почерк был ровный и аккуратный, скорее всего женский.

«Мне очень нужна Ваша помощь», — все, что было написано. Ни имени отправителя, ни даты. Никакой конкретики.

Впрочем, этого стоило ожидать. Во всем кабинете Драко не нашел ничего, что помогло бы в расследовании. У призраков есть одна отличительная черта — они не оставляют следов, в отличие от людей.

Драко еще раз взглянул на записку. Почерк казался смутно знакомым. Кто в таком случае мог переписываться с Бинсом?

Проснувшись наутро, Драко почувствовал ужасную головную боль — сказывалась бессонная ночь. За свою карьеру он уже не раз брался за сложные дела, но впервые не знал, как быть. Как распутать этот клубок из сплошных загадок. Туманящая голову боль только усугубляла его состояние. Наконец, вдоволь насмотревшись на проплывавшие за окном облака, Драко сел на постели и с удивлением увидел, что его костюм висит на вешалке чистый и выглаженный.

Вчера, после того, как Слизнорт проводил его до комнаты, Драко наспех принял душ, а потом полночи просидел за столом, изучая записку. Ему было совсем не до чистки вещей от пыли кабинета Бинса. Что ж, если у гостей Хогвартса такие привилегии, Драко не против.

Он поднялся и открыл окно, впуская в комнату свежий воздух. Туман в голове сразу начал рассеиваться, боль утихала. Ночью Драко выстроил небольшой план действий на сегодняшний день. Предстояло осмотреть класс истории магии и опросить преподавателей. Начать Драко собирался со Слизнорта, раз уж тот расположен благосклонно. Что-то подсказывало ему, так будет не со всеми.

* * *

Спустившись на первый этаж и пройдя по коридору до класса истории магии, Малфой уловил доносящийся оттуда шум занятия. Он приоткрыл дверь. Высокий женский голос наполнял класс, рассказывая историю основателей Хогвартса.

«Первый курс», — сделал вывод Драко.

Вспомнилось, как у Бинса на лекции по этой теме Грегори Гойл достал икотные конфеты из лавки Зонко. Он угостил ими несколько однокурсников, и те своей беспрестанной икотой привели в жуткий восторг остальных ребят. А профессор будто не замечал чрезмерного веселья. Нудно и монотонно он продолжал говорить про основателей.

Драко как можно тише проскользнул в аудиторию и сел за последнюю парту. Когда же профессор повернулась к классу, Малфой поначалу не поверил глазам. Лекцию читала Гермиона Грейнджер. Она почти не изменилась за минувшие годы. Волосы теперь были заплетены в пышную косу, а преподавательская мантия сменила ученическую. Даже странно, что он ее сразу не узнал. Наверное, просто прошло много времени.

Звон колокола возвестил об окончании занятия. Дети собрали вещи и спешно покинули аудиторию, на ходу делясь впечатлениями о новой информации.

— Неужели Поттер и Уизли больше не слушают твою болтовню, раз ты решила отыграться на этих бедных детях? — Драко подошел к кафедре, где Гермиона листала учебник.

Она подняла глаза.

— Малфой? — Скрыть удивление ей не удалось.

— И тебе доброе утро! — Драко прислонился к парте и скрестил руки. — Только не надо делать вид, что ты не в курсе. Думаю, как всегда в Хогвартсе, все обо всем знают. Зачем я здесь и чем занимаюсь.

Гермиона вышла из-за кафедры и встала напротив Малфоя.

— Не знаю насчет всех, но я в курсе, просто не ожидала.

— Не ожидала, что аврор придет осмотреть аудиторию пропавшего профессора? Ну же, Грейнджер, где твой непревзойденный ум?

— Знаешь ли, — Гермиона сложила учебники стопкой и отлевитировала их в шкаф со стеклянными дверцами, — он занят несколько большими проблемами, вместо того чтобы думать о тебе.

Драко рассмеялся. Это было так неожиданно приятно, будто они вернулись в детство, и сейчас придется идти на совместный урок.

— Ладно, Грейнджер, будем считать обмен любезностями законченным и поговорим серьезно, — Малфой сел за парту и жестом пригласил Гермиону последовать его примеру.

— Хорошо. — Она убрала волшебную палочку в карман мантии и одернула рукава.

— Так ты теперь преподаешь историю магии? — Драко решил не обращать внимания на ее нежелание садиться рядом.

— Пока я временно замещаю профессора Бинса. А трансфигурацию взяла на себя МакГонагалл.

— Ты профессор трансфигурации?

Только сейчас Малфой понял, что забыл записную книжку. Не то чтобы услышанная информация была чем-то важна, просто он привык все фиксировать. Иногда идеи и догадки посещали его совершенно неожиданно.

— Тебя это удивляет? — Гермиона выглядела уязвленной.

— Не особо, — ухмыльнулся Малфой. — Просто решил уточнить, издержки профессии, — он развел руками. — Ты не замечала в этом классе чего-то странного, необычного?

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но нет, не замечала.

— Поверь, я сам не знаю, что имею в виду. Действую по обычной схеме расследования. Если такое вообще возможно в данной ситуации.

Гермиона пожала плечами. Так странно, он никогда не видел, как она это делает. Вот казалось, что знаешь человека, но один непринужденный жест дал понять, как ты далек от истины. Что помнишь лишь мираж из домыслов и догадок.

— Можешь осмотреть кабинет, хотя вряд ли здесь что-то есть. — Гермиона отряхнула мантию от мела.

— Да, похоже на то, — с досадой согласился Драко. — Не знаешь, где я могу Слизнорта сейчас найти? — Он поднялся.

Сквозь витражи окон пробивались лучи солнца. Они падали на отполированную поверхность парт и отражались, наполняя помещение светом и теплом. Драко даже приходилось немного щуриться, чтобы смотреть на Гермиону. Она выглядела растерянной, возможно, из-за их внезапной встречи.

— Насколько я помню, у него сейчас две лекции. Если хочешь спокойно с ним поговорить, зайди в класс зельеварения после обеда.

— Спасибо. Пожалуй, воспользуюсь твоим советом. — Драко направился к выходу.

У двери он обернулся. Гермиона, судя по всему, была удивлена таким искренним ответом и, замерев возле кафедры, просто смотрела ему вслед.

Малфой не ожидал, что разговор с Грейнджер будет таким спокойным. Да, начало их беседы напомнило школьные годы, но потом что-то изменилось. Драко решил говорить с Гермионой открыто, и она, вопреки его ожиданиям, ответила тем же.

«Наверное, это и называется “повзрослеть”», — с уверенностью подумал он.

Близился обед, но Малфою совсем не хотелось идти в Большой зал и терпеть взгляды, полные осуждения и неприязни. Хотя он, конечно, привык за эти годы не обращать внимания на окружающих. Близкие знали, каким человеком он стал, а толпа всегда остается толпой. Наплевав на еду, Драко зашел к себе в комнату, взял забытую записную книжку и направился к Слизнорту.

* * *

Перед кабинетом зельеварения Малфой встретил профессора Стебль, она разговаривала с худощавой студенткой Когтеврана.

— Добрый день, профессор. Вы не знаете, Слизнорт в аудитории? — поинтересовался Драко, указывая на дверь кабинета.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — сурово посмотрела она, видимо, была недовольна, что ее разговор прервали. — Профессора нет, я сама его жду.

Драко не успел ничего ответить, из-за угла вышел Слизнорт. В руках он нес маленький сверток, похожий на посылку. Профессор с интересом разглядывал его, не замечая столпившихся у кабинета гостей, и только почти поравнявшись с Малфоем, резко остановился, чуть не выронив сверток из рук.

— Добрый день, мистер Малфой, профессор Стебль, — поприветствовал он обоих немного севшим голосом. Драко показалось, что Слизнорт будто осторожничал, чего-то опасаясь.

— Мы могли бы с вами поговорить? — начал Малфой сходу, решив позднее обдумать, почему профессор столь странно себя ведет.

Стебль, по всей видимости, была очень оскорблена такой бестактностью — на лбу у нее показалась глубокая морщинка, а щеки раскраснелись, но вслух ничего не сказала. Она поправила старую латаную шляпу и посмотрела на Слизнорта.

— Прошу прощения, Помона, не могли бы вы зайти ко мне вечером?

— Да, как угодно. — Профессор Стебль лишь мельком взглянула на Драко, но он и так все понял. Еще студентом он не входил в число ее любимчиков, а теперь и подавно. Видимо, профессор принадлежала к числу тех, кто считал: бывших Пожирателей смерти не бывает.

В классе зельеварения царил полумрак. Слизнорт прошел вперед и, передвинув котел и ингредиенты для зелий, положил на угол стола сверток. Поразмыслил несколько секунд и убрал его в тумбочку, на которой стояло несколько колдографий. На одной Малфой узнал главного редактора Ежедневного пророка; сбоку от нее был снимок с группой студентов, а на третьей Слизнорт стоял в обнимку с Поттером.

«Как же без него?» — ехидно подумал Драко.

Профессор снял с себя мантию и перекинул через спинку кресла.

— Надеюсь, я не отвлек вас от чего-то важного? — решил поинтересоваться Малфой. — Профессор Стебль выглядела расстроенной.

— О! Не обращайте внимания! Мы всего лишь собирались обсудить, какое количество бадьяна для зелий необходимо посадить. Но, как и многие из нас, Помона очень трепетно относится к своему делу. — Слизнорт взмахнул волшебной палочкой, ставни на окнах полностью открылись, а на столе тут же появился дымящийся чайник, два бокала, поднос с конфетами, печеньями и шоколадными кексами.

— Может, чая? — вежливо предложил профессор.

От запаха сладкого Драко сразу пожалел, что отказался от обеда. Желудок предательски свело.

— Почему бы и нет, — согласился Малфой. Возможно, так и разговор сложится удачнее.

Когда чай был разлит по кружкам, Слизнорт положил каждому по паре кексов на тарелку. Драко откусил кусочек ароматного десерта и сделал глоток бодрящего чая.

— Вы же не против ответить на несколько вопросов? — поторопился перейти к делу Малфой. — Мне нужно опросить преподавателей.

— Да, конечно, я все понимаю. Но вряд ли смогу чем-то помочь.

Драко достал записную книжку и перо.

— Профессор, я сам не верю в то, что говорю об этом серьезно, но… Вы не знаете, с кем общался Бинс?

— Мистер Малфой, он же призрак, очевидно, что общался он с себе подобными, — Слизнорт развел руками.

— Не думаю, что к его исчезновению причастен кто-то из других привидений. — Драко бегло записывал за Слизнортом.

— Почему? — удивился профессор.

«Потому что призраки не пишут записки», — подумал Малфой, а вслух произнес: — Хочу начать с живых.

— Наверное, для вас так проще, привычнее, — ответил профессор на свой же вопрос.

— Наверное, — Драко намеренно не стал вдаваться в подробности. — Утром я разговаривал с Гермионой Грейнджер, она сказала, что ничего странного не замечала. А вы?

— Нет, ничего такого. — Слизнорт уже доел кексы и принялся за печенье и конфеты. — Раз уж в кабинете Бинса ничего не случалось, что могло произойти здесь?! — изумился он. — Могу я узнать, что еще рассказала мисс Грейнджер?

Драко внутренне напрягся.

— Ничего существенного, я ее еще не опрашивал. Мы просто случайно встретились в аудитории истории магии.

— Странно, вы же сказали, что будете опрашивать преподавателей, тогда почему не начали с профессора, заменяющего Бинса? — сделал замечание профессор. — Раз уж представился случай.

— Я решил начать с вас, — ответил Драко не терпящим возражений тоном. Слизнорт явно что-то скрывал, пытаясь уйти от разговора.

— Простите мою несдержанность, не хотел задеть… — промямлил профессор, понимая, как неразумно поступил.

— Пожалуй, мне пора. Если еще что-нибудь вспомните, дайте знать. — Драко резко захлопнул записную книжку, отчего Слизнорт даже вздрогнул.

Чай ничуть не помог. Допрос всегда останется допросом, независимо от места и отношений между людьми.

* * *

Из открытой створки окна доносилось уханье сов вперемешку с шумом листвы Запретного леса. Комната наполнялась легким ароматом цветущей сирени, высаженной после войны в честь павших волшебников.

Вернувшись от Слизнорта, Драко застал у себя в комнате домовика, водружавшего на стол поднос с едой.

— Меня зовут Трик, сэр. Если понадоблюсь, просто позовите, — эльф учтиво поклонился.

— Так это ты почистил костюм? — догадался Драко.

— Да, сэр. Это Трик его почистил.

На эльфа были надеты широкая вязаная кофта с нелепыми узорами, красные брюки, закатанные несколько раз, и детские туфли на босу ногу. За всю учебу в Хогвартсе Малфою не довелось увидеть ни одного здешнего домовика, поэтому он с большим интересом рассматривал Трика, казавшегося столь необычным и потому, что все прежде встречавшиеся Драко эльфы не носили ничего, кроме поношенных наволочек.

— С костюмом что-то не так? — Домовик понял такой изучающий взгляд по-своему.

— Нет! — поспешил ответить Драко.

— Трик к вашим услугам, сэр. — Эльф растворился в воздухе.

Малфоя не учили говорить домовым эльфам спасибо. Для большинства волшебников они были просто слугами, не заслуживающими вежливых слов. Но, доедая оставленный эльфом обед, Драко вдруг подумал, что Трика стоило поблагодарить. Хорошо, что домовик сейчас находился далеко и дальнейшего разрешения дилеммы не требовалось, — от подобных мыслей предки Малфоя наверняка перевернулись в гробах.

Драко составил пустые тарелки обратно на поднос и достал из кармана записную книжку и послание незнакомца Бинсу. Нужно было проанализировать собранную информацию.

Слизнорт вел себя странно, даже подозрительно. От Драко не укрылось его желание направить ход расследования в определенное русло. Это, конечно, не указывало на виновность профессора, однако он явно что-то недоговаривал. В одном Слизнорт был прав: с его, Драко, стороны странно было не допросить сначала Грейнджер. Она и вправду попадала под подозрение, заменив Бинса на должности. Но обвинять Грейнджер — с ее-то манией помогать всем нуждающимся? Это не укладывалось в голове.

От сплошных загадок Драко становилось тошно. Он начал кругами ходить по комнате, обдумывая свои следующие действия. Мысли его вновь вернулись к записке.

— Кто мог просить помощи у Бинса? — рассуждал он вслух.

Студенты? Преподаватели? Слишком много, слишком. Нужно сужать круг. Почерк был Драко незнаком, следовательно, автор записки не из числа студентов. Оставались профессора. Проще, конечно, поочередно посетить лекцию каждого и попытаться сравнить почерк, но, во-первых, это заняло бы много времени, а во-вторых, записка могла не иметь никакого отношения к пропаже Бинса. Драко нужны были сопутствующие факты, чтобы понять, связана ли она с произошедшим.

За размышлениями Малфой не заметил, как стемнело. В комнате стало слишком душно, даже открытое окно не спасало. В такой обстановке думать было невыносимо, и он решил прогуляться, подышать свежим воздухом. Зачастую это спасало, мысли выстраивались в логические цепочки, что помогало найти ответы на вопросы.

* * *

Жаркое майское солнце ушло, уступив место полной луне. Она озаряла все вокруг тусклым светом. Вдалеке виднелась хижина Хагрида, а из Запретного леса доносились таинственно-пугающие звуки.

Драко не спеша брел по тропинке к Черному озеру. Он нечасто бывал в окрестностях замка ночью, разве что на старших курсах. Но если сначала это были первые свидания, то потом — метания в поисках решения задания Волдеморта; тогда Малфою часто хотелось побыть одному и приходилось сбегать из замка к озеру. Так что в те далекие времена ему было не до созерцания местных красот.

Спустившись с небольшого холма вблизи озера, Драко заметил у самой кромки воды девушку. Она стояла босая, по щиколотку в воде, наблюдая, как легкие волны накатывают и омывают ей ноги.

Малфой решил не нарушать ее уединения и зашел за куст ивы неподалеку, в надежде, что девушка скоро уйдет. Любопытство брало верх, он не мог побороть себя и смотрел сквозь ветки на незнакомку.

— Может, уже скажешь, что тебе нужно? Или так и будешь прятаться за кустами? — Он опять ее не узнал.

Гермиона обернулась. Малфой, помянув про себя Мерлинову бороду, вышел к берегу.

— И как ты поняла, что это я? — выпалил он, как ни в чем не бывало.

— У тебя запоминающийся одеколон.

— Наверное, подумала, что я слежу за тобой? — Малфой подошел и встал позади Грейнджер на берегу.

— Не знаю, ты же на службе. Как, кстати, продвигается расследование?

— Продвигается, — многозначительно ответил Малфой. — Думаю, Бинсу просто надоело и он исчез, а вы тут раздули трагедию всемирного масштаба. — Отчего-то совсем не хотелось говорить о деле серьезно.

— Ты же знаешь, что призраки не исчезают: это часть души человека, и она привязана к месту.

— Да, знаю, — Малфой вздохнул, понимая неизбежность расследования. — Но кому он мог помешать?

— Нужно найти мотив. — Гермиона обернулась и вышла из воды.

— В точку, Грейнджер. И у тебя как у нового преподавателя истории магии он самый явный! — Малфой с интересом наблюдал за ее реакцией.

На лице Гермионы отразилось недоумение. Еще секунда, и она бы точно кинула в Драко первое, что попалось бы. Скорее всего, туфли, которые держала в руке.

— Так, расслабься, это была шутка, — Малфой поднял обе руки вверх. — Не думаешь же ты, что я действительно говорил бы об этом открыто, если подозреваю тебя?

Гермиона лишь обессилено помотала головой. Ее волосы растрепались от ветра, отчего она казалась совсем юной. Драко отчетливо увидел в ней ту Грейнджер, которую знал раньше.

— А если серьезно, что ты можешь сказать о Бинсе? — Малфой снял пиджак, кинул его на траву рядом с берегом и сел.

— Единственное, что мне известно: он не общался с другими призраками, да и с преподавателями тоже, только при острой необходимости. Как говорят, и при жизни Бинс был не особо дружелюбен.

Драко немного подвинулся, освободив край пиджака.

— Присядь, Грейнджер, я не кусаюсь.

Гермиона бросила туфли на землю и медленно опустилась рядом, стараясь при этом не коснуться Малфоя. Тот лишь беззвучно улыбнулся ее ребячеству.

— Я так давно здесь не был, что забыл, как красив Хогвартс весной.

— Ты не бываешь на праздновании победы. Почему?

— А ты хотела бы меня видеть? — Драко посмотрел на нее очень пристально. Гермиона замялась, вместо ответа вглядываясь в темную даль над озером. — Вот и другие тоже. Так что зачем?

— А чего хотел бы ты? — Грейнджер упорно избегала зрительного контакта и теперь перебирала пальцами сырой песок. — Если бы можно было вернуться в прошлое, ты поступил бы иначе? Перешел бы на другую сторону?

— Я был на стороне своей семьи и всегда на ней останусь.

— Даже такой ценой? — Она наконец-то посмотрела на Драко.

— Какой?! — В одном Малфой остался верен себе прежнему — он не выносил жалости к себе. — Не путай меня с Поттером, мне не нужно всеобщее обожание! О Мерлин, Грейнджер, неужели ты еще не поняла, что не нужно всех спасать или помогать, некоторым вполне комфортно и так!

— А сам выбрал такую работу. Ты же помогаешь людям, — настаивала на своем она.

— Я расследую преступления. И прежде всего, я искал выгоду для себя и своей репутации, а с такой работой восстановить ее получится быстрее. — Драко лукавил, он не выбирал профессию по такому принципу. Работа нравилась ему, но не говорить же про это Грейнджер.

— Ты врешь, но я, правда, рада, что тебе хорошо на своем месте. Это придает жизни смысл.

— А ты разве не на своем? — удивился Драко. В ее голосе было столько тоски.

— И я на своем.

Он посмотрел на Гермиону и понял, что она плачет. Беззвучно слезы текли по ее щекам. Он хотел спросить почему, но не решился. Думал, она объяснит сама, но Гермиона молчала.

Луна поднялась совсем высоко, оставляя дорожку на темной глади озера. Она, искрясь, вела прямо к берегу. Драко вновь посмотрел на Гермиону. Сверкая в лунном свете, ее волосы переливались чудным медным цветом. Хорошо, что она, отряхивая песок с платья, не успела заметить его восхищенный взгляд.

Они еще долго безмолвно сидели на берегу. Да и что можно было сказать? Кем они были друг для друга?

«Уже не враги», — единственный ответ, который приходил Драко на ум.

Малфой поднялся первым и настоял на том, что проводит Гермиону. Она так и молчала всю дорогу до своей комнаты. Внимательно наблюдая, как Грейнджер достала волшебную палочку и открыла дверь, Драко старался не думать об их внезапно искренней беседе, об искрящихся бликах луны в ее волосах, о ее запахе, дурманящем сознание. Гермиона пахла теплым майским вечером и ветром с Черного озера. Как только она переступила порог комнаты, Малфой развернулся и зашагал прочь.

Большой зал гудел от голосов студентов, спешивших позавтракать. На столах, как и в былые времена, стояли блюда, отвечающие самым разным вкусовым пристрастиям, чтобы каждый мог выбрать желаемое.

Драко сидел за столом преподавателей между Слизнортом и Флитвиком, которые, в свою очередь, наслаждались завтраком. А он вот уже несколько минут рассматривал у себя в тарелке золотистый омлет с кусочками помидоров и пряными травами. Некогда любимое блюдо совсем не вызывало аппетита.

Двери Большого зала открылись, впуская новый поток студентов и учителей. Малфой с волнением посмотрел на вошедших. Конечно, он мог сколько угодно обманывать себя, но сейчас ему было просто необходимо увидеть Гермиону. После их вчерашней беседы мысли о ней не давали покоя. Стоило ему закрыть глаза, и картинки начинали сменять друг друга, будто он смотрел в калейдоскоп: тонкие пальцы, перебирающие песок, босые ступни у кромки воды и взгляд, в котором было столько одиночества.

Грейнджер не оставляла Драко даже во сне.

Им было лет по четырнадцать, шел матч по квиддичу, играл Гриффиндор против Когтеврана. Они сидели за общей трибуной и болели, разумеется, за разные команды. У Гермионы в руках были флажки: один — с гербом факультета; другой — с именем Гарри Поттера. Драко болел за Когтевран, команде Слизерина их победа была бы на руку, но Гриффиндор практически не оставил тем шанса. Разрыв в счете оказался уж очень велик. Студенты, лица которых были раскрашены ало-золотистыми красками, так кричали, что Драко то и дело косился в их сторону. Но отчего-то взгляд его всегда останавливался на Грейнджер. Она, в отличие от остальных, не прыгала и не вопила от восторга, а с волнением смотрела на поле, где Поттер пустился в погоню за снитчем. Вздрагивала каждый раз, когда он огибал преграды и уходил от столкновения. Перед тем, как поймать заветный золотой мячик, Поттер чуть не врезался в одну из трибун, но в последний момент увернулся. Гриффиндор победил.

Малфой проснулся с чувством разочарования, которое испытал во сне, и попытался вспомнить тот день. Тогда он списал злость и раздражение на поражение Когтеврана, сейчас же все понял. В те минуты ему очень хотелось, чтобы кто-то переживал за него, как Грейнджер, а по большому счету он просто желал оказаться на месте Поттера.

Нет, он не хотел быть блистательным игроком в квиддич и уж тем более становиться избранным — все это не для него. Драко мечтал о праве выбора, которого у него, благодаря отцу, никогда не было. Подружись с Гарри Поттером — сказал он, и Драко попытался. Не вышло — стань лучше него во всем. Опять не оправдал надежд — не смей даже близко подходить к грязнокровкам, это позор для Малфоев. Вот вся его жизнь на тот момент.

Сначала Драко и не думал сопротивляться, ему даже нравилась свобода от ответственности, потом он привык, а в итоге стало поздно что-либо менять. По крайней мере, тогда. А сейчас? Никто не осудит и не принизит его, Драко уже давно сам хозяин своей судьбе.

Раздался шум, входные двери скрипнули. Он поднял взгляд — всего лишь первокурсники закончили завтрак и спешили на занятия. Она так и не пришла.

— Мистер Малфой? — Слизнорт дотронулся до его плеча. — С вами все хорошо?

— Да, — поспешил заверить Драко. Он понял, что профессор звал его не в первый раз. — Просто не хочу есть.

— Я хотел кое-что сказать, — начал с осторожностью Слизнорт, смотря, как Флитвик поднялся со своего места и ушел.— Вчерашний разговор, наверное, вызвал некоторые вопросы. Я не хочу, чтобы вы подумали что-то не то.

— Я ничего и не подумал, — соврал Малфой.

— И все же. Хочу рассказать вам. Да, я встречался несколько раз с Бинсом в начале месяца. Мне нужен был яд Крильмара, сейчас он в ужасном дефиците, а при жизни профессор занимался их разведением. Я спросил, остались ли у него связи и сможет ли он достать немного. И Бинс согласился.

— Он успел передать вам заказ? — серьезным тоном спросил Драко.

— Одну партию он отдал мне через неделю, вторая пришла вчера совиной почтой. Сверток вы видели.

— Зачем нужно было скрывать? Это не является незаконным.

— Поймите, я немного испугался. Его исчезновение всех насторожило. Вдруг за этим кроется что-то гораздо большее? Но я никогда бы не навредил Катберту! — По лицу Слизнорта было заметно, что он и вправду боится. Наверняка их вчерашний разговор только усугубил ситуацию.

— Я вам верю, профессор. Только впредь рассказывайте все сразу, пожалуйста. От этого может многое зависеть.

— Это еще не все. — Слизнорт немного расслабился. — Когда Бинс отдавал мне первую посылку, у него в кабинете я видел Милисенту Булстроуд.

— Милисента была в Хогвартсе? — удивился Драко. — Что она здесь делала?

— Она проходит стажировку. Хочет стать профессором по истории магии. Директор посчитала невозможным руководство Бинса и сама взяла шефство над ней.

Малфой спешно попрощался с профессором. Первая стоящая зацепка за пару дней вызвала в нем столь необходимый прилив сил. Ему нужно было как можно скорее поговорить с Милисентой. Мотив налицо, да и почерк в записке вполне мог принадлежать ей, помнится, он часто переписывал ее лекции.

Булстроуд, по словам Слизнорта, вероятно, сейчас находилась в читальном зале, где проводила практически все свободное время. У входа в библиотеку Малфой немного отдышался и постарался как можно тише открыть дверь. Кроме мадам Пинс внутри никого не оказалось, да и та дремала в своем кресле за стойкой. Драко не помнил, чтобы такое хоть когда-то бывало, но он никогда и не приходил в библиотеку утром. Аккуратно, чтобы не разбудить строгого библиотекаря, Малфой прокрался вдоль стеллажей и вошел в узкие двери читального зала.

Милисента рассматривала что-то в книжном шкафу и не слышала его. Перед Драко предстала далеко не та пухлая неуклюжая девчушка. Она превратилась в стройную и элегантную женщину. С такой внешностью можно было вполне построить успешную карьеру в каком-нибудь модном журнале, а не копить на себе пыль учебников и древних фолиантов.

Он кашлянул.

— Малфой?! — У Драко возникло чувство дежавю. Ровно такая же реакция была у Грейнджер. Они тут что, сговорились? Будто он невиданный зверь, свалившийся с небес.

— Здравствуй, Булстроуд.

— Привет! — Милисента села за стол и принялась внимательно разглядывать свои стиснутые на коленях руки. — Слышала про расследование. Что, пришла моя очередь давать показания?

Драко достал записную книжку и расположился напротив.

— А тебе есть, что сказать?

— Есть. Мне очень жаль Бинса, он был профессионалом своего дела. Очень многое знал и многому научил меня.

— Значит, ты не отрицаешь, что виделась с ним? — Драко пристально посмотрел на свою собеседницу.

— Нет, — спокойно ответила она. — С самого начала мне хотелось стажироваться у него, но МакГонагалл сказала, что Бинс против. Тогда я пошла к нему сама. И, узнав мои серьезные намерения, он согласился. Лишь попросил никому не рассказывать.

— Ты хочешь преподавать историю магии в Хогвартсе? Я правильно понял? — решил задать наводящий вопрос Драко.

— В Хогвартсе?! — искренне удивилась Милисента. — Шутишь, что ли? Не все такие самоотверженные, как ты.

Булстроуд поднялась и подошла к Драко. Взяв его за руку, она немного задрала рукав пиджака и рубашки.

— Это клеймо! — Она расстегнула манжет своей шифоновой блузки и показала тоже выцветшую, но узнаваемую Черную метку. — А всю жизнь быть изгоем в этой стране я не хочу.

Драко с равнодушием посмотрел на их руки. Он постарался вспомнить материалы дела Милисенты. Поначалу, еще интересуясь судьбами других Пожирателей смерти, Малфой изучал многочисленные папки в Аврорате. Единственное, что он помнил про Булстроуд, — ее оправдали с испытательным сроком в год.

— Хогвартс лишь место стажировки. Потом я уеду в Америку — там взгляды, знаешь ли, более либеральные.

Драко одернул рукав и, убрав записную книжку, решил быстрее уйти. Разговоры о прошлом не входили в число его любимых. Он всегда старался избегать этой темы. Считал, что обсуждать здесь нечего. И если их отцы получали свои метки с гордостью, то молодое поколение зачастую делало это лишь из страха. Им не дали выбора. Однако у общества свои представления о справедливости, и поэтому Малфой понимал Милисенту как никто другой. Вполне возможно он тоже уехал бы, сложись все иначе.

— Малфой. — Голос Милисенты выдернул его из размышлений. — Найди Бинса, узнай, что произошло. Ты же сможешь?

Он ничего не ответил, просто ушел. Версия с Милисентой рассыпалась, как карточный домик. Мотива у нее нет, скорее наоборот — Бинс был ей нужен. Опять тупик. В мире пропадает столько людей, и многих не находят, а тут призрак. Поттер и МакГонагалл поставили Драко невыполнимую задачу, но именно это заставляет его идти дальше. Кто-то ломается на первой же преграде, предпочитая отступить, чем пытаться найти решение. Малфоя же трудности лишь распыляли. Самолюбие брало верх, он становился будто одержимым и с головой уходил в работу, забывая обо всем, кроме расследования. Наверное, это и сделало его одним из лучших.

* * *

Вернувшись к себе, Малфой обессилено рухнул на кровать и запустил пальцы в волосы. Нужно было что-то придумать, но в голову, как назло, ничего не приходило. Это изводило его. Вдруг раздался хлопок. Драко рефлекторно схватился за палочку и сел на кровати, озираясь по сторонам.

— Это Трик, сэр. Трик хотел спросить, не нужно ли подготовить одежду для вечера у директора?

Конечно, как он мог забыть?! Сегодня ужин у МакГонагалл по случаю вручения какой-то там премии за вклад в магическую науку. Идти Драко не собирался, вот и не запомнил точно. А сейчас в этом он увидел хороший шанс. Преступник может быть там и выдать себя, да и беседы на таких вечерах иногда открывают больше тайн, чем разговор тет-а-тет с аврором.

— Да! — ответил он эльфу. — Приготовь серый костюм, он в шкафу.

— Хорошо, сэр.

— Во сколько начало? — Малфой положил волшебную палочку на подушку.

— Гости соберутся к четырем часам. Мистеру Малфою еще нужна помощь?

— Нет, — отрешенно ответил Драко, поглощенный размышлениями о предстоящем вечере.

— Тогда Трик заберет костюм, он будет готов к трем.

— Трик, — опомнился Драко, — ты очень помог мне.

Домовик лишь кивнул и испарился в воздухе вместе с костюмом. Спасибо так и не прозвучало. Меняется многое, но не все.

* * *

За десять минут до начала Драко уже стоял на пороге кабинета директора. Сегодня каменная горгулья открывала проход всем гостям без пароля. Малфой пропустил вперед несколько студентов-старшекурсников и профессора Вектор под руку с Сибиллой Трелони.

В кабинете все было готово к приему: мебель сдвинута к стенам, а часть, как Драко казалось, вообще трансфигурирована в столы для фуршета. В вытянутых бокалах искрилось шампанское, рядом, на серебряных подносах, стояли кружки со сливочным пивом, закуски были разложены на трехъярусных тарелках, что парили в воздухе между гостями. Сте­ны и потолок сияли от золотистой ткани, а поверх нее тянулись гирлянды из соцветий белых орхидей. Комнату наполняли звуки рояля, которого, к слову сказать, нигде видно не было. Драко про себя отметил, что музыка и обстановка создавали очень приятную атмосферу.

Домовики шустро разливали напитки и подавали гостям. Среди них был и Трик, он раскладывал маленькие пирожки на тарелки и левитировал их на столы.

В самом дальнем углу стояла МакГонагалл. На ней была праздничная мантия серого цвета и остроконечная шляпа в тон, походившая на ту, что директриса носила обычно. На отгибе воротника красовалась маленькая орхидея, точь-в-точь как на гирляндах. Директор разговаривала с группой студентов, они обступили ее и очень восторженно размахивали руками, чем привлекали внимание окружающих.

Малфой решил сначала поговорить с МакГонагалл, возможно она наведет на мысль, с кого ему начать. Пробираясь среди гостей, Драко кивнул в знак приветствия профессору Слизнорту. Тот рассказывал Флитвику о каком-то выдающемся волшебнике, которого ему посчастливилось обучать. История, по всей видимости, была не так уж интересна — Флитвик, отвернувшись в сторону, зевал.

У входа на следующий уровень кабинета Малфой заметил, как мадам Трюк беседует с новым преподавателем защиты от темных искусств. Звали его Энтони Уилсон. Ему было около тридцати лет; американец по происхождению, он приехал на учебу по обмену и остался преподавать в Хогвартсе. Занимал должность он всего лишь второй год.

Тут в голову Драко пришла мысль, что неплохо бы познакомиться с ним и попутно задать пару вопросов. Словно повинуясь его желанию, к столику подошла МакГонагалл, и Малфой поспешил к ним присоединиться.

Когда Драко приблизился к компании, Уилсон оживленно рассказывал дамам что-то веселое — чем же еще можно было оправдать такие широкие улыбки на их лицах. Но стоило ему увидеть Малфоя, профессор замер на полуслове. Мадам Трюк даже пару раз дернула его за рукав мантии, но безрезультатно. Уилсон со жгучей неприязнью уставился на Драко.

— Мистер Малфой! Рада видеть вас здесь! — поприветствовала его Минерва, тут же позабыв о прерванной истории Уилсона.

— Спасибо за приглашение. Хороший вечер поможет развеяться и приступить к дальнейшей работе с новыми силами. — Льстить у Драко всегда получалось отлично. А сейчас ему было необходимо заставить всех думать, будто он отвлекся от расследования и пришел сюда отдохнуть, как и все.

Профессор все так же недоверчиво косился на него. Малфой предположил, что тот, зная о его прошлом, просто очень удивлен появлением бывшего Пожирателя смерти. Как же Драко достали эти жуткие снобы. А Милисента еще говорила о либеральности американцев.

— Познакомьтесь, это профессор Уилсон. Наш преподаватель защиты от темных искусств, — представила МакГонагалл. — А мистер Малфой работает аврором и сейчас расследует исчезновение профессора Бинса.

Драко сомневался, что еще хоть кто-то этого не знает, но ничего не сказал и протянул руку в знак приветствия. Уилсон пожал ее, натянуто улыбнувшись.

— Бедный Катберт, — вздохнула мадам Трюк. — Он так любил свою работу, что остался преподавателем даже после смерти, а тут такое. Кто бы мог представить?

— Да, ситуация весьма нестандартная, — включился в разговор Уилсон. — Как же действовать в таких случаях? Вам дали рекомендации, мистер Малфой? Слышал, руководитель Аврората очень компетентен.

— У нас так не работают, — огрызнулся Драко. — Мне поручили расследование, а веду я его сам. Без рекомендаций.

Драко сжал кулаки и постарался успокоиться, совсем не время пускаться в пустые перепалки. Однако Уилсон прямо светился от возможности задеть его, что было весьма странно, учитывая их недавнее знакомство.

— Сколько вы уже в Хогвартсе? Есть идеи, может, напали на след?

— Думаю, многим здесь это интересно, но по профессиональным соображениям, я вынужден отказаться от ответа, — с притворным сожалением сказал Драко.

Разговор стал несколько напряженным, и МакГонагалл поспешила исправить ситуацию:

— Ну, хватит говорить о делах! Для этого будет завтрашний день, а сегодня мы собрались по другому поводу.

— О да! — Вдруг, словно из ниоткуда, рядом возникла мадам Помфри и, взяв директрису за руку, повела ее в центр комнаты. За ними следом направилась и мадам Трюк. — Сегодня мы хотели бы присоединиться к работникам Министерства магии и выразить благодарность...

Дальше Драко уже не слышал. Он даже не шевелился, будто на него наложили заклятие. Мог лишь смотреть и восхищаться красотой только что пришедшей на прием Гермионы. На ней было длинное платье цвета слоновой кости. Спереди, от талии и до самого низа, шли широкие складки, внутри которых сверкали серебряные нити. Глубокое декольте обрамляла россыпь жемчуга. Волосы были уложены и спадали на плечи аккуратными локонами. Грейнджер проследовала вдоль составленных рядом шкафов и подошла к профессору Стебль. Та очень нежно, по-матерински взяла ее за руку и подвела к своему столику.

Новости от Слизнорта, разговор с Милисентой, очередной тупик в расследовании — все это на время помогло Драко отвлечься. Но теперь он понял и ощутил, как сильно ему хотелось увидеть Гермиону. Стоило ей только войти, в помещении стало ужасно жарко, а сердце тут же забилось чаще, пропуская удары при каждом ее взгляде в его сторону.

— Она идеальна. — Услышал он рядом шепот Уилсона.

— О ком вы? МакГонагалл? Восхищаться своим руководителем весьма похвально, — Драко решил изобразить непонимание.

— Брось! — резко выдал Уилсон. — Я же видел, как ты смотрел на Гермиону! Хочу посоветовать заниматься своей работой, а не гулять вечерами с девушками. А то, возможно, руководству все же придется дать тебе рекомендации.

Малфой вначале даже опешил от такого натиска. Так вот в чем дело. Уилсон видел их вчера вместе и сделал выводы. Досадно, Драко было подумал, что профессор как-то связан с исчезновением Бинса, а оказывается, этот идиот просто ревнует. В любом случае, так разговаривать с собой он никому не позволит.

— Не припомню, чтобы мы перешли на «ты», но да ладно. — Малфой взял два бокала с шампанским. — Вы имеете виды на мисс Грейнджер, я правильно понял? Так нужно было быть смелее и не дать прийти ей сюда одной. — Драко направился прямо к Гермионе, затылком чувствуя испепеляющий взгляд Уилсона.

Гости кругом обступили МакГонагалл, каждый говорил благодарственные слова. Грейнджер же стояла чуть в стороне, с улыбкой наблюдая за директрисой, принимающей поздравления. Малфой незаметно подошел к Гермионе, встав у нее за спиной, и протянул бокал с шампанским.

— Спасибо, я не… — она обернулась, так и не договорив.

— Привет, — Драко улыбнулся.

— Привет. Не ожидала тебя здесь увидеть, — растерянно проговорила Гермиона.

— Если честно, я решил прийти в последний момент. — Драко еще раз протянул ей бокал. — Угощайся.

Гермиона взяла шампанское и сделала маленький глоток.

— Спасибо, вкусное. Но вино я люблю больше.

Малфой достал волшебную палочку, сотворил пару легких движений — и в бокале уже не игристый напиток, а алое терпкое вино.

— Как ты догадался, что именно красное? — спросила она, чуть прищурившись.

— Клянусь, у меня нет досье на каждого из вашей знаменитой троицы, — с этими словами Драко демонстративно положил руку на сердце. — Просто в этом наши вкусы совпадают. Я предположил и угадал.

Гермиона улыбнулась. Так искренне и тепло, что Драко совсем забыл причину, по которой пришел на прием.

Когда торжественная часть с похвальбой закончилась, все гости опять разбрелись по группам. Грейнджер решила воспользоваться ситуацией и поздравить МакГонагалл наедине. Драко стоял поодаль и наблюдал за их милой беседой.

— Вижу, мисс Грейнджер всех сегодня очаровала.

Драко обернулся на звук голоса, рядом стоял Флитвик.

— Мистера Уилсона так уж точно.

— Да, бедняга, — посочувствовал профессор. — Он слишком робок. А с такими друзьями Гермиона вряд ли оценит это качество.

— Считаете, что ее избранником должен быть Поттер или кто-то вроде него, готовый напролом кинуться в самое пекло? — язвительно сказал Малфой.

— Нет, я совсем не это имел в виду, — с ухмылкой ответил Флитвик. — А вы все еще живете прошлым.

— Разве похоже?

— На первый взгляд, конечно, нет, но вот в душе...

— Позвольте оставить мою душу мне, — не дал закончить Малфой.

— Простите, не хотел вас задеть. Наверное, это все медовуха, слишком развязывает язык, — отшутился профессор. — Мы все надеемся, что вы отыщете Катберта. Для Хогвартса это ужасная утрата.

— Все очень сожалеют, или надеются, или ждут, одно не ясно: куда тогда пропал профессор, если все его так обожали, — резко высказался Драко и направился к столу с напитками, давая понять, что разговор окончен.

Он знал, что этого не избежать. Чуть ли не каждый в Хогвартсе не упустит случая, так или иначе, напомнить о его прошлом. Поэтому Драко и не бывал здесь. Старался не думать о прошлом, не вспоминать, но оно настигало, неминуемо и безжалостно. В такие моменты Малфой старался держать под рукой успокоительное зелье, не желая поддаваться чувствам. Сегодня нужно было что-то покрепче.

— Огневиски! — крикнул он домовику.

— Пожалуйста, сэр, — эльф щелкнул пальцами и на столе появился стакан с янтарной жидкостью.

Драко залпом выпил содержимое.

— Еще, — он поставил пустой стакан.

— Похоже, виски ты любишь все же больше вина, — услышал Драко позади себя голос Гермионы.

— Ну, давай, — он резко повернулся и с вызовом продолжил: — скажи еще, Поттер такого бы не одобрил!

Малфой понял, что сделал глупость, но было поздно. Грейнджер как-то сразу сникла, милая улыбка исчезла с лица, уступив место обиде. Она хотела уйти, но Драко схватил ее за руку.

— Прости, я не хотел.

— Хотел, — с грустью сказала она. — Ты всегда делал, что хочешь.

— Не всегда. Иногда то, что от меня хотели другие.

Музыка заиграла громче, на импровизированный танцпол в центре комнаты начали выходить пары.

— Потанцуй со мной, пожалуйста, — Малфой с надеждой взглянул на Гермиону.

Она согласилась. Невесомо положив руку на тонкую талию, он закружил Гермиону в вальсе. Ее ладошка коснулась его шеи, и Драко почувствовал, как волна радости от маленькой победы накатывает с силой, которой невозможно противостоять. Весь гнев улетучился, будто его и не было. Сегодня Гермиона стала для Драко спасительным эликсиром.

Композиции сменяли одна другую, а они все не хотели останавливаться. Он чувствовал ее дыхание на своей коже. Так близко, что оно обжигало и одновременно дарило наслаждение. Малфой украдкой пытался уловить каждый взмах ресниц, изгиб шеи, контур губ.

— Ты сегодня всех очаровала, — сказал Драко, глядя ей в глаза; они оказались намного ярче, чем он думал прежде, — По крайне мере, по словам Флитвика.

— Ого! Это сейчас был комплимент?! — на губах Гермионы вновь была улыбка.

— Какие же мужчины попадались тебе, раз ты так считаешь?

Малфой резко остановился и приобнял ее за талию.

— Ты ослепительно красива, Грейнджер. И от этого у меня захватывает дух, — он дотронулся до локона ее волос. — Вот это был комплимент.

Гермиона густо покраснела и отвела взгляд. Однако смущение продлилось недолго, через пару секунд она коснулась предплечья Драко и с волнением сказала:

— Давай уйдем отсюда?

Сегодняшняя ночь была совсем не похожа на вчерашнюю. Луну и звезды закрывали многочисленные облака, гонимые по темному небосводу порывистым ветром. Было достаточно свежо, но Драко и Гермиона не чувствовали холода. Они шли вдоль замка, узкую тропинку освещал падающий из окон свет. Впрочем, они нашли бы дорогу и в темноте, и с закрытыми глазами — так знаком им был каждый поворот и каждый склон. Как и для всех учеников, Хогвартс стал для них вторым домом. И сейчас он свел их вместе.

Когда они добрались до Черного озера, ветер стал совсем пронизывающим. Грейнджер поежилась. Малфой, сняв пиджак, накинул его на хрупкие плечи.

— Спасибо, — сказала Гермиона робко. — Ты чувствуешь себя так же странно, как и я? Как мы могли оказаться здесь после всего, что было раньше? Ты ненавидел меня все наше детство.

Драко понял, что решимость, с которой она предлагала ему сбежать с праздника, уже испарилась.

— Ненавидел — слишком громко сказано. Я просто был вредным ребенком и во всем подражал отцу.

— Но потом же ты повзрослел.

— Да. И стало еще хуже. Я боролся сам с собой, потому что не мог бороться со своей семьей.

Некоторое время они стояли молча. Ветер совсем испортил прическу Гермионы, и Драко признался себе, что такая — с чуть растрепанными волосами, в пиджаке, который свисал тяжелой ношей с ее плеч, — она привлекала его ничуть не меньше, чем несколько часов назад, когда появилась на вечере у МакГонагалл.

— Было больно? — очень тихо спросила Гермиона.

Драко вдумчиво посмотрел на нее, не понимая, что она имеет в виду.

— Метка — это больно?

— Странный вопрос. — Драко ковырял песок носком ботика.

— Знаю, просто всегда было интересно. — Судя по опущенной голове, Грейнджер было жутко неловко.

— Практически нет, да и длилось недолго, — Малфой постарался произнести это как можно мягче, чтобы она не заметила лжи.

Он не понял, поверила ли Гермиона, но больше она ничего не сказала, сложила руки на груди и смотрела на озеро. По ровной глади пошла рябь, на поверхности показались десятки пузырьков. Видимо, в этот раз кальмар надумал выяснить, кто нарушает его покой. Поднялись большие волны, и все опять стихло.

— Раз у нас время вопросов и ответов, то теперь моя очередь. — Драко перестал рассматривать гладь озера и повернулся лицом к Гермионе — Почему ты не вышла замуж за Уизли? Вы ведь были вместе после войны.

— Мирное время для нас стало большим испытанием. Мы поняли, что слишком разные и просто расстались. Без ссор, упреков и ругани.

— Все у вас, гриффиндорцев, по-благородному, — ухмыльнулся Драко.

— А ты бы начал бить тарелки и сыпать заклинаниями во все стороны?

— Ну, я уж точно что-то предпринял бы, — уверенно заявил Драко.

— Без любви нет обиды, — сказала Гермиона непринужденным тоном. Таким здороваются по утрам с малознакомым человеком. Значит, Уизли и правда стал пройденным этапом.

— Война нас всех изменила, — начал Драко осторожно. — Но мы жили по инерции, цеплялись за прошлое. Было сложно, все мои устои и принципы рухнули. По крайне мере, я так считал в первые годы после войны, пока не понял, что жить без них гораздо проще и что они не являются для меня истиной. На самом деле я совсем другой, и каждый день мне приходится доказывать это. Что я не такой, как отец, что я не такой, как прежде. Мне самому приходится себя узнавать.

— Так зачем ты здесь? — Гермиона развернулась к Драко и с упреком посмотрела ему в глаза. — Я как орудие мести перед твоим отцом? Хочешь доказать самому себе, что не такой, как раньше?

— Грейнджер, — Малфой наклонился к ней и коснулся ладонью ее щеки. Между их губами оставалась всего пара сантиметров. — Я просто хотел рассказать о себе, но ты так много думаешь. Единственное, из-за чего я здесь, — это нестерпимое желание тебя поцеловать.

Гермиона замерла, лишь ее карие глаза отчаянно пытались что-то рассмотреть в выражении лица Драко. Он не мог больше ждать, чувствовать эту сладкую истому внизу живота и не сметь прикоснуться к Гермионе. Малфой поцеловал ее. Теплые губы Грейнджер дрогнули. Его будто закрутили в ураганном вихре из наслаждения и страсти. Но тут ее рука резко толкнула Драко в грудь.

— Нет! Это слишком. Я не могу, — Гермиона отвернулась, спрятав лицо в ладони. Пиджак слетел с ее плеч на мокрый песок.

— Почему? — с нарастающей злостью спросил Малфой.

— Прости. — Она даже не обернулась. — Я не могу, не должна. — Ее голос дрожал.

— Боишься испортить репутацию? А чего ты ждала, когда позвала меня сюда? Что я перестану быть бывшим Пожирателем смерти?! Да, сейчас я другой, но я был им. Был! — Драко почти кричал, судорожно дыша, будто пробежал многокилометровый марафон. — Немыслимо, что я поверил, — он неестественно рассмеялся. — Вот идиот! Ты же Грейнджер! — Драко взмахнул руками и развернулся, чтобы уйти.

Сделав несколько больших шагов, он остановился и вновь взглянул на нее:

— Повзрослей уже, Грейнджер, или сходи к колдомедику, у тебя с головой не все в порядке.

* * *

Драко не помнил, как дошел до замка и оказался у себя в комнате. Возможно, он даже бежал. В висках гудело, а сердце норовило выскочить из груди. Как она могла так поступить? Малфой схватился за спинку стула и что есть силы швырнул его в стену. Тот с грохотом разлетелся на части. Следом со стола полетели книги, перья с чернильницей, а когда на поверхности ничего не осталось, Драко обреченно опустился на пол. Злость раздирала сердце. «Без любви нет обиды», — вспомнились недавние слова Грейнджер. Нет, он не любит ее, нет! Он ненавидит эту чертову гриффиндорку. Так почему же ему так больно?

Кое-как поднявшись, Драко огляделся в поисках волшебной палочки, собираясь привести комнату в порядок. Ему нужно было отвлечься, попытаться вернуться к работе. Но тут он вспомнил, что палочка осталась в пиджаке на мокром песке пляжа.

— Вот черт! — вырвалось у него.

Раздался стук в дверь. Малфой одернул рубашку, застегнул верхние пуговицы и отряхнул брюки. Он совсем не ожидал увидеть на пороге Гермиону, поэтому, когда открыл дверь, сперва опешил и молча смотрел на ее испуганное лицо. Она держала в руках пиджак, а волосы успела наспех заплести в косу, кое-где выбивались кудрявые прядки. Драко прислонился к дверному проему, стараясь не обращать внимания на дрожь в груди, вызванную одним лишь ее видом.

— Прости, но я больше не в настроении развлекать тебя, — заговорил он нетерпеливым тоном. — Так что отдай мои вещи и уходи.

С этими словами он ступил через порог и дернул за пиджак. Рука Гермионы так и замерла в воздухе, неожиданно лишившись своей ноши.

— Выслушай меня. — Она смотрела мимо Малфоя, вглубь комнаты, на разбросанные по полу книги. — Я могу войти?

— По-моему, ты уже все сказала. — Драко рукой преградил ей путь.

— Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.

Ее несчастный вид не оставил ему шансов. Малфой отступил, дав ей войти.

— У тебя пять минут, — он пытался сохранять хладнокровие.

Грейнджер посмотрела на обломки стула, но промолчала. Поразмыслив несколько секунд, она осторожно опустилась на край кровати.

— Я не собираюсь всю ночь ждать, пока ты соберешься с духом, — резко сказал Драко, встав напротив.

— Ты был прав, — она теребила ремешок наручных часов, не решаясь взглянуть на Малфоя. — Со мной не все нормально.

Драко усмехнулся. Он прислонился спиной к дверце шкафа, всем своим видом стараясь продемонстрировать отстраненность. В мыслях же ему хотелось сбежать отсюда. От неведомой силы, что влечет его к Грейнджер.

Не обращая внимания на его безразличие, Гермиона тихим голосом продолжила:

— Перед тем, как уйти сражаться с Волдемортом, я стерла родителям память. У меня не было выбора, иначе Пожиратели нашли бы их и убили. — Она поднялась и начала ходить по комнате. — Примерно год назад я попыталась все исправить. Провела кучу времени за книгами, говорила с разными колдунами, все проверила несколько раз и решила, что у меня получится. Но... все пошло не так.

— Что с ними произошло? — откликнулся Драко, отойдя от шкафа.

— С ними — ничего, все последствия неправильно произнесенного заклинания отразились на мне. Сперва я ничего не замечала, но спустя несколько месяцев стало понятно: я начала терять память. Я стала забывать, кого видела, какие лекции вела несколько недель назад. И с каждым днем становилось все хуже. Сейчас мне приходится записывать прошедший день в дневнике и читать утром.

Гермиона перестала ходить туда-сюда и вновь села на кровать, обхватив себя руками. Драко заметил признаки начинающейся истерики.

— Драко, мне так страшно, — сказала она севшим голосом, пытаясь побороть слезы. — Скоро этого будет мало, я забуду все.

Малфой представлял что угодно, только не это. Ее слова все расставили по местам: и тоску в глазах, и недавнее поведение у озера. А звук собственного имени стер все оставшиеся сомнения.

— Так! — Теперь настала очередь Драко мерить шагами комнату. — Утром мы идем к МакГонагалл, и ты ей все рассказываешь, потом в Мунго. Я удивляюсь, что ты вообще до сих пор молчала. Нужно же что-то делать. Поттер тоже не знает?

— Нет, Гарри не знает. — Гермиона смяла руками покрывало по обеим сторонам от себя. — Никто не может ничего сделать! Я прошла обследование — лечения нет.

Она заплакала. И не как в прошлую ночь на озере, беззвучно, — не сдерживаясь и не скрывая. Губы Грейнджер дрожали, а вместе со слезами выходили наружу боль и отчаяние. Драко подошел и крепко обнял ее. Она, всхлипывая, уткнулась в его плечо.

— Мы что-нибудь придумаем, Гермиона, я обещаю!

— Это еще не все, — она отстранилась и вытерла слезы, но по щекам потекли новые капли. — Мне кажется, Бинс пропал из-за меня. Я смирилась, что не смогу вылечиться, но исчезновение профессора... Я становлюсь опасной. Одной мне со всем этим не справиться.

Гермиона призналась Драко, что такая жизнь была настолько невыносима ей, что смерть показалась лучшим решением. Путано и немного задыхаясь от душивших слез, она говорила о том, как попросила Бинса рассказать подробнее о его гибели. Грейнджер хотела стать призраком Хогвартса. Но вот что было дальше, она не помнила. В ее дневнике отсутствовали записи об их встрече.

На миг Малфой представил, что Гермионы уже нет в этом мире, сердце сразу же заныло. Он в который раз за ее короткий рассказ задал себе один и тот же вопрос: почему? Когда жизнь его, казалась бы, начала налаживаться, реальность вновь била под дых. Еще вчера у него было все: хорошая работа, уважение коллег, влюбленность в удивительную девушку — а сейчас она говорит ему о смерти, и нужно лишь протянуть руку, достать записку из ежедневника, чтобы убедиться в ее виновности по делу Бинса, и поставить себя перед выбором: долг или чувства.

* * *

Ближе к полуночи Драко удалось уложить Гермиону спать. Дав ей успокоительное зелье, он попросил постараться пока забыть о страхах и невзгодах. По крайней мере, до утра. Позже Драко позвал домовика, тот явился сразу же и с радостью согласился принести горячего чая с молоком и медом.

Гермиона легла на кровать, подогнув под себя ноги, и накрылась одеялом. Драко сел рядом, поставив кружку с оставшимся чаем на тумбочку.

— Ты теперь не одна, — он взял ее за руку. — Вместе мы справимся. Ты ведь не против моей компании? Теперь уже не отвертишься, придется меня слушаться, — он попытался хоть немного поднять ей настроение.

— Даже и не знаю, вполне возможно завтра я это забуду. Скажешь, что я дала Непреложный обет и должна исполнять все твои просьбы, — она улыбнулась. Голос ее был уже тихим и сонным, Гермиона закрыла глаза.

— Не забудешь, обещаю. — Малфой переплел ее пальцы со своими. — Отдыхай.

Драко не сомкнул глаз. Положив перед собой злосчастную записку, он раз за разом прокручивал в голове тревожные мысли. Ему все равно придется рассказать о ней Гермионе. Глядя сегодня в ее испуганные глаза, Драко не смог, но наступит утро и поговорить придется. Сомнений, что это почерк Грейнджер, почти не было. Удивительно, как Драко не догадался раньше.

Впрочем, Малфою уже было плевать, она писала Бинсу или нет. В ее виновность он мог поверить разве что под заклятием Империус. Единственное, чего Драко боялся, — как отреагирует Гермиона. Не сломит ли это ее окончательно.

Он уткнулся лбом в собственные ладони. За окном занимался рассвет, а он так и не придумал, как быть. Драко потер лицо, отгоняя дремоту. Гермиона мирно спала в его кровати. Ее волосы разметались по подушке, а несколько прядей падали на лицо. Драко подошел и аккуратно убрал их, проведя пальцами по ее щеке. Ресницы Гермионы затрепетали. Малфой сразу же сделал шаг назад, ему так не хотелось ее разбудить. Грейнджер прошептала что-то неразборчивое и, перевернувшись на другой бок, продолжила спать.

От напряжения Драко принялся ходить кругами. Идей не было абсолютно никаких. Он зашел в ванную и открыл кран. Струи холодной воды с брызгами отлетали от ладоней. Мокрыми руками Малфой провел по лбу и волосам.

«Нужно начать сначала, возможно я что-то упустил и...» — мысли его были прерваны внезапно настигнувшей догадкой. Ну, разумеется! Если Гермиона написала Бинсу записку, она что-то нашла. Им нужно просто начать сначала и повторить все ее исследования.

Конечно, Драко понимал, что шансов мало, да и это не избавит от болезни, но для Гермионы было очень важно знать, что она не причиняла профессору зла. Значит, важно и для него.

* * *

Драко разбудили теплые лучи утреннего солнца, пробивавшиеся сквозь окно. Он заснул за письменным столом и теперь, щурясь от яркого света, растирал затекшие руки. Несмотря на вчерашнюю непогоду, сегодня день обещал быть по-весеннему теплым. «Вот бы и в жизни так», — подумал Малфой. Но, увы, рассвет не избавляет нас от проблем.

— Доброе утро, — послышался сонный голос Гермионы.

— Привет.

Малфой подошел к кровати, на ходу пригладив взъерошенные волосы. Вышло, видимо, плохо — Грейнджер улыбалась, рассматривая его.

— Ты так забавно выглядишь с отпечатками чернил на лице, — она села, прислонившись к подушке.

— Ты тоже, — Драко опустился рядом на кровать и вытащил из ее волос маленькое белое перышко.

Гермиона легким движением провела ладонью по его лицу, коснулась губ. Для Драко весь мир на секунду замер, а потом с сумасшедшей скоростью закружился вокруг, когда она его поцеловала.

У Малфоя были женщины, но такое он испытывал впервые. Грейнджер вызывала в нем чувства, на которые раньше он думал, что не способен. Она, совсем внезапно, стала для него центром вселенной. Для нее Драко был готов на все. Он видел такое раньше — в отношениях родителей. Их семья была как отдельный мир, где счастье, смех и слезы — все только для их глаз и ничьих больше.

— Если мы сейчас не остановимся, — Малфой прервал поцелуй, тяжело дыша, — есть вероятность, что останемся в этой комнате на целый день.

Аргумент был так себе, конечно. Драко с удовольствием остался бы тут навсегда, лишь бы она была рядом, но здравый смысл вредным голосом говорил, что нужно остановиться. Сегодня предстоял тяжелый день.

— Только если обещаешь сказать, почему ты не спал всю ночь. — Гермиона поднялась с кровати.

На ней была белая футболка Драко, доходившая ей до середины бедра. Единственное, что попалось вчера под руку. К слову, выглядела Грейнджер в ней очень притягательно. Гермиона огляделась в поисках своих вещей.

— Ты же не хочешь надеть вечернее платье, в котором была вчера? Тем более, оно не очень чистое.

— Не идти же мне вот так к МакГонагалл, — с улыбкой она посмотрела на свой наряд.

— Не будем шокировать директрису. — Малфой подошел и обнял ее. — Я попросил Тинки принести пару твоих вещей.

Он поцеловал Гермиону в щеку, ощутив легкий цветочный аромат шампуня, исходивший от ее волос.

— Так почему же ты не спал ночью, неужели надеялся, что я не замечу?

— У тебя такое хорошее настроение, не хочу все испортить, — с грустью сказал Малфой.

— Послушай, — Грейнджер положила руки ему на плечи, посмотрев прямо в глаза. — Рядом с тобой я впервые за долгое время почувствовала себя легко и спокойно. Поверила, что ты сможешь помочь. И помогаешь — я помню весь вчерашний день до мелочей. Понимаешь, я молилась, просила Господа поставить меня на путь, а на следующий день ты появился на моей лекции. Это было пугающе, но подарило мне надежду.

Драко смотрел на нее с искренним удивлением. Волшебникам чужда вера и иллюзии про лучший мир после смерти. Как же она отличалась от всех — в этом был ее шарм, этим она притягивала его.

— Не смотри так, меня воспитывали маглы, — Гермиона пожала плечами. — И расскажи уже, в чем дело, иначе настроение у меня точно испортится.

Малфой взял ее за руку и подвел к столу, где поверх книг и бумаг лежала записка.

— Вот, — он указал пальцем на немного смятый лист. — Я нашел ее в кабинете Бинса в учебнике. Это ты писала?

— Наверное, ты и сам уже понял, что я, — Гермиона печально отвела взгляд.

— Слушай, это не значит, что ты сделала с Бинсом что-то плохое.

— Но это практически доказывает, что я с ним встречалась, — она обхватила себя руками. — Ну почему, почему я ничего не записала?

— Я знаю, как нам поступить. Мы начнем сначала. Каждый шаг твоего исследования, чтобы… — Драко запнулся, — стать призраком. Уверен, мы выясним, что произошло.

Гермиона согласилась заново пройти этот путь вместе с ним. Как заметил Драко, идея стать призраком все еще владела ее сознанием. Но она совсем не знала Малфоя, раз считала, что он не попытается найти лечение. Ему было необходимо самому убедиться в неизбежном, иначе он не поверит и никогда не смирится.

* * *

В кабинете МакГонагалл ничто не напоминало о вчерашнем приеме. Все было, как и в первый визит Драко. И даже цветок ириса в маленькой вазе на столе все так же благоухал. Оставалось догадываться, заколдован ли он или домовики каждый день срезают новый.

Директриса встретила их очень добродушно, хоть и была немного удивлена такому совместному визиту.

— Присаживайтесь, я вас слушаю, — бодрым голосом поприветствовала она, опускаясь в кресло.

— Профессор… — начала было Гермиона, но Драко тут же перебил ее:

— Я сам все объясню. — Он взял ее за руку, чем привлек любопытствующий взгляд МакГонагалл.

Рассказ Малфоя занял не более двух минут. Он начал с найденной записки, а закончил предположениями касаемо встречи Бинса с Гермионой и ее болезни. МакГонагалл слушала, не прерывая. С каждым произнесенным словом в ее взгляде появлялось все больше сочувствия.

— Бедная девочка! — вымолвила она, не скрывая жалости. — Сколько же испытаний приготовила вам судьба. Это несправедливо.

— Несправедливостей в этом мире хватает, — ответил за Гермиону Драко.

— Да, — вздохнула директриса. — Мисс Грейнджер, я согласна с мистером Малфоем, вы не могли причинить зло профессору Бинсу.

— Я и сама не верю, — сквозь вновь нахлынувшие слезы, сказала Гермиона. — Но неизвестность всегда хуже всего, она зарождает сомнение.

— Мы все выясним, — Драко поцеловал ее руку.

Гермиона натянуто улыбнулась.

— Профессор, мы с Гермионой хотели бы остаться в Хогвартсе на лето, пока нет студентов, — начал рассказывать их план Малфой. — Нам нужно изучить все находящиеся здесь материалы, касающиеся призраков. Уверен, разгадка кроется в одной из книг.

— О Мерлин! — Гермиона резко подскочила со стула, смотря на часы. У меня же лекция. Уже десять минут, как началась.

— Я могу отправить мистера Филча, — поспешила успокоить ее МакГонагалл. — Он предупредит, что вы задержитесь.

— Нет, не нужно. Пока я еще могу, мне нужно преподавать, это моя жизнь! — с этими словами Грейнджер подошла к Драко и положила руку ему на плечо.

— Хорошо, идите, конечно. А мы обговорим с мистером Малфоем детали.

Драко проводил Гермиону взглядом, еще ощущая тепло ее ладони на своем плече. Вот так, всего за несколько дней она помогла ему обрести тот внутренний стержень, которого ему не хватало. Рядом с ней все казалось возможным.

— Теперь, наедине, я не могу не спросить, — директриса пристально взглянула на Малфоя. — Расследование, конечно, важно, но как же здоровье мисс Грейнджер? Неужели это не имеет значения, учитывая, что вас связывают довольно тесные отношения, как мне показалось.

— Ну, разумеется, имеет! — Драко от возмущения даже поднялся со стула.

Почему все видят в нем лишь тень прошлого?!

— Я не хочу внушать ей ложных надежд. Сам же не успокоюсь, пока все не проверю. Хорошо, что она ушла; мне необходимо отправить письмо, я попрошу помощи в этом вопросе. Гермиона не хотела, но выбора нет, — Малфой достал из кармана конверт, на белой поверхности которого было имя адресата — Гарри Поттер. — Можете одолжить сову?

* * *

Шел третий месяц лета. Замок понемногу оживал перед приездом студентов на новый учебный год. Преподаватели вернулись из отпусков, специально нанятая группа волшебников заканчивала реставрацию стадиона для квиддича, а мадам Пинс уже начала повышать голос на домовиков, которые, по ее мнению, слишком медленно протирали книги от пыли и все время путали их расположение.

Вот и сегодняшнее утро Драко и Гермиона встретили в библиотеке под недовольное бормотание. Вообще, к августу им начало казаться, что они живут в этой библиотеке — и не пару месяцев, а всю свою жизнь. Например, Малфой знал, что если зайти за дальний стеллаж с книгами по предсказаниям и пророчествам, наткнешься на маленький шкаф с потайным отсеком, в котором, правда, ничего не оказалось; а после трех зеленых шкафов с рукописями, начинается отсек древних рун, и уже после идут длинные полки с фолиантами про призраков. Проще говоря, они с Гермионой изучили каждый метр этого огромного помещения, хотя в школьные годы Драко считал это нереальным.

— Мы читали эту книгу на прошлой неделе, — сказал Малфой, увидев название на корешке.

— Я помню, просто хотела еще раз взглянуть, — расстроено ответила Гермиона. — Мы уже все пересмотрели. Искать дальше нет смысла.

— Нет, нужно продолжить, — настаивал на своем Драко. — Я уверен, мы уже совсем близко.

— Ты говорил это месяц назад.

Малфой сел на соседний стул и взял Грейнджер за руку. Как он понял за эти месяцы, она всегда успокаивалась от этого. Работа над изучением книг помогла им лучше узнать друг друга, а летние вечера, проведенные у Черного озера или в комнате Малфоя, давали им возможность почувствовать себя по-настоящему счастливыми.

— Давай устроим сегодня перерыв и проведем весь день у озера, — Драко нежно гладил пальцем тыльную сторону ее ладони. — Или можем куда-нибудь выбраться. Куда тебе хочется? Ресторан? Кино? Диснейленд?

— Диснейленд?! — Гермиона не смогла сдержать смех. — Я смотрю, ты отлично подготовился.

— Да? Тогда почему я слышу иронию в твоем голосе? — Малфой улыбнулся в ответ. — Не нравятся идеи?

— Нет, — она коснулась его щеки. От этого прикосновения Драко тут же захотелось закрыть глаза и очутиться в спальне. И как она это делает? — Идеи прекрасные, просто у нас осталось не так много времени, чтобы тратить его на подобные развлечения. Хочу провести его только с тобой.

— Так давай уедем. — Малфой предлагал ей это не впервые. — Я в который раз говорю, мне все равно, что произошло с Бинсом.

— А мне нет, — Гермиона погрустнела. — Мы же все решили. Если не узнаем, что произошло, я хочу, чтобы обвинения оставили на мне, и это не обсуждается.

— Хорошо. Хорошо, я обещаю больше не поднимать тему отъезда. Только давай оставим сегодня библиотеку. — Драко поднялся и потянул Грейнджер за руку, помогая ей сделать то же самое.

Она только и успела, что забрать свой дневник и шейный платок со стола. Малфой уже спешил к входу, увлекая ее за собой.

Весь день они провели у озера. Расстелили плед почти у самой воды, так, что, если сесть и вытянуть ноги, их омывала освежающая вода. Драко прихватил с собой корзину для пикника, заботливо собранную домовиком Триком. В ней было молодое белое вино, ароматный сыр, сэндвичи с ветчиной и еще много всего, включая сладости. А почти на самом дне лежал дневник Гермионы; так уж повелось, что каждый вечер они записывали в него события за день, а на утро Драко читал его вслух.

Когда солнце почти скрылось за горизонтом, Малфой наколдовал небольшой шатер. Верх его был прозрачным. Стоило Гермионе зайти внутрь и поднять голову, она увидела на вечернем небосводе только появляющиеся звезды.

— Подумал, ты не захочешь возвращаться в замок, — Драко положил руки ей на плечи.

— Угадал, — Гермиона посмотрела ему прямо глаза, а потом поцеловала.

Малфой, затаив дыхание, начал расстегивать пуговицы ее платья. То же самое Гермиона проделывала с его рубашкой. Запах ее кожи, тепло рук, нежность прикосновений заставляли Драко сомневаться в реальности происходящего. Неужели все это принадлежит ему? Оказывается для счастья не так уж и много нужно, просто чтобы рядом был любящий человек, необходимо чувствовать его, ощущать, жить им. Это была не первая их ночь вместе, но каждый раз Малфой не переставал восхищаться Гермионой. А в глубине его души все больше расползалась черная дыра страха, оттого что времени у них оставалось все меньше. Проведенные годы рядом с Гермионой, потраченные на высокомерие и неприязнь, казались теперь злорадной насмешкой судьбы. Это был, наверное, первый раз, когда Драко пожалел о своем прошлом. С Гермионой у него многое было в первый раз.

— Пообещай мне кое-что, — приглушенно сказала Грейнджер, когда они, спустя пару часов, лежали обнявшись и смотрели на падающие звезды.

— Что? — Драко приподнялся на локте.

— Когда все станет совсем плохо… — она прижала палец к его губам, из которых вот-вот вырвались бы неуместные сейчас слова. — Не перебивай. Я хочу, чтобы ты не жил прошлым. Встречал новый день, радуясь ему, невзирая на погоду или проблемы. Хочу, чтобы ты создал семью, о которой мечтаешь. Живи полной жизнью. За нас двоих.

Гермиона не плакала, лишь ее рука, коснувшаяся в этот момент лица Драко, немного дрожала. Он перехватил ее и прижал к губам, согревая дыханием.

— Пообещай, — настойчивее попросила Гермиона.

— Не могу, — выдохнул Малфой. — И перестань думать о плохом, мы что-нибудь придумаем.

— Драко, ты же видишь, мне становится хуже. Я забываю, какой сегодня день, что ели вчера на ужин, какую книгу читали неделю назад. Если бы не записи, все было бы еще хуже, но скоро этого будет мало.

— Но пока же это помогает, и кто знает, может, завтра найдется лекарство. Нужно бороться.

— Я знаю, что ты просил Гарри помочь тебе в поисках лечения.

— И давно он тебе рассказал? — Малфой про себя проклинал Поттера и его неумение держать язык за зубами.

— Он рассказал мне почти сразу, — призналась Гермиона.

— То-то я смотрю, он так быстро согласился на мою просьбу ничего тебе не рассказывать! — Драко сел, облокотившись на согнутые в коленях ноги.

— Не злись, — она дотронулась до его спины, и он немного расслабился. — Я понимаю, ты хотел сам все проверить и убедиться. Но, Драко, лечения нет, и Гарри это подтвердил.

— Это он тоже решил сказать сначала тебе? Я все же надеялся, что у него есть хоть немного мозгов. Видимо, ошибся!

— Я хотела сказать тебе сама. Поверь, я смирилась, благодаря тебе мне удалось побороть страх. Единственное, что я хотела бы успеть сделать, — это узнать, что случилось с профессором Бинсом.

Гермиона прислонилась лбом к его спине и обняла. Он мог злиться на Поттера или на себя, но только не на нее. Драко положил свои руки поверх ее. В этот миг что-то оборвалось. Надежда. Она давала ему сил каждый день, а теперь покинула, оставив вместо себя страх и боль. Он понял, что никогда не сможет забыть это теплое лето, нежные прикосновения и страстные поцелуи. Если только вырезать сердце из груди. Однако, вопреки всему, Малфой пообещал Гермионе жить дальше. И это оказалось самым трудным. Ведь он понятия не имел как.

* * *

Отчаяние, бессилие, радость… боль, безысходность. Слишком много эмоций для одного дня, для одного человека. По крайне мере, так посчитал бы Малфой всего несколько месяцев назад. Сейчас же, тяжело ступая по каменным ступеням больницы Святого Мунго, он готов был испытать во стократ больше, лишь бы оттянуть этот момент. А ведь еще утром казалось, что все налаживается.

Драко сидел за столом библиотеки Хогвартса и просматривал очередные книги, которые могли бы пролить свет на исчезновение Бинса. С каждым днем отыскать что-то стоящее внимания становилось все сложнее. Малфой заставлял себя не отчаиваться, но надежда угасла и осталось лишь машинальное перелистывание страниц. Он поклялся просмотреть каждую книгу, лишь бы помочь Гермионе. Проснувшись, она пожаловалась на головную боль, и Драко оставил ее отдыхать, отправившись продолжать поиски в одиночку. Сегодня в библиотеке было оживленно. Оно и понятно: в первые дни сентября всегда так. Студенты торопились запастись материалом на предстоящий семестр.

Он отложил прочитанный том и потянулся за следующим, который выглядел весьма потрепанным. «Призраки. Причины их появления и связь с прошлой жизнью», — гласила надпись на обложке. Названия походили одно на другое, каждый раз заставляя вспоминать, читали ли они это раньше. Но стоило Малфою раскрыть книгу, сердце забилось учащенно, мешая вникнуть в суть написанного. На полях шли пометки от руки. Теперь Драко никогда не спутал бы этот почерк — писала Гермиона.

Малфой перепрыгивал через каждые две ступени, чтобы быстрее добраться до преподавательского крыла. Возможность подарить Гермионе радость, увидеть ее улыбку окрыляла его. Однако все для него вмиг изменилось, когда он переступил порог своей комнаты. Гермиона лежала без сознания на полу, рядом — ее волшебная палочка и фарфоровая чашка с остатками чая. Драко подбежал и опустился на колени около нее, провел ладонью по ее лбу, убирая волосы и чувствуя липкую испарину.

— Гермиона, очнись, — он прижал ее к себе. — Прошу тебя.

Она дрогнула в его объятиях и открыла глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а потом она в страхе отскочила, растерянно озираясь по сторонам.

— Малфой? Что ты делаешь у… — она осеклась. — Где я?

Драко навсегда запомнит этот ужас в ее глазах. Он отпечатается в его подсознании и будет преследовать еще очень долго. Пробираясь ночью во снах, заставляя дрожать всем телом и сжимать ледяными пальцами простыни. Не спать — лучшее решение, напиться до беспамятства, опомниться — и уйти с головой в работу, лишь бы не помнить этот страх. Но все это будет потом, а сейчасДрако в спешке звал МакГонагалл, попутно говоря что-то бессвязное Гермионе. Все было как в тумане. Невесть откуда взявшийся Поттер. Он помнил суету, жалкие взгляды, трансгрессию в больницу и монотонный голос колдомедика: «Она не помнит примерно последние полгода, боюсь, дальше будет только хуже».

Драко не знал, сколько прошло времени, пока они находились в Мунго. Только когда он обессилено опустился на лавочку возле палаты Гермионы и бросил взгляд в окно, там была кромешная тьма.

— Малфой, тебе лучше отправиться домой, — сочувствующий голос Поттера раздался над ухом. — Ты не сможешь ей ничем помочь. Никто не сможет.

— Я не успел сказать ей, не успел… — Драко держал в руках книгу, найденную утром в библиотеке, и сам не осознавал, зачем взял ее с собой. — Бинс обрел покой. Гермиона нашла заклинание здесь. — Драко бросил потрепанный том рядом на лавочку, как совсем ненужную вещь. — Она хотела стать призраком, но в книге сказано, что это не происходит по желанию человека. Единственно известный факт — нужна очень сильная привязанность к месту, остальное непредсказуемо. А вот обрести покой призрак может, есть заклинание. Гермиона отдала его Бинсу.

— Вот, Гермиона просила передать тебе, когда все случится, — Гарри, казалось, не отреагировал на его слова и протянул ему маленькую деревянную коробочку. — Мы оба знали, что она не сделала ничего плохого, просто это было важно для нее. А теперь…

Поттер не закончил фразу, да и не нужно было. Малфой и так все понял — теперь это не важно и для нее. Он поднялся и побрел по ярко освещенному коридору к выходу. Его шаги отдавались гулким эхом.

На ступенях больницы Драко остановился и посмотрел на маленькую коробочку, которую сжимал в руке. Он догадывался, что там, и, открыв, убедился. Это был синий камушек. Как сказала Гермиона, она нашла его у Черного озера в их первую встречу. Малфой сжал его в кулаке — так, что костяшки пальцев побелели. На внутренней стороне коробки была гравировка: «Пусть он напоминает обо мне и принесет счастье. С любовью, Гермиона».

Утро первого дня лета выдалось совсем не таким, каким ждали все вокруг. Небо было затянуто свинцовыми тучами, а капли дождя то и дело падали на волшебников, торопившихся пройти на платформу девять и три четверти вокзала Кингс-Кросс.

Драко застегнул кашемировое пальто и прошел сквозь каменную стену. На перроне, поблескивая алыми вагонами, уже стоял Хогвартс-экспресс. Клубы дыма застилали платформу, мешая рассмотреть студентов, прибывших после еще одного года обучения. Малфой вглядывался в толпу. Хорошо бы Генри сам нашел его, ведь зрение Драко в последнее время стало подводить. Ничего удивительного; как сказал колдомедик, ему даже повезло, что он к своим восьмидесяти восьми годам еще ни разу не пользовался очками.

Перед ним показалась группа ребят. По возрасту они вполне могли быть однокурсниками его внука Генри. И на самом деле, когда мальчишки поравнялись с Драко, он увидел его. Светлые волосы даже спустя столько лет оставались отличительной чертой Малфоев. Вот только у Генри они не были аккуратно уложены, как когда-то у его дедушки, а торчали в разные стороны мелкими спиральками. И кудряшки и яркие зеленые глаза достались ему от матери. А вот характером он все чаще напоминал Драко.

— Привет, дедушка! — Генри обнял Малфоя, присевшего на корточки перед внуком. — Здорово, что ты меня встречаешь!

— Привет! Застегни-ка мантию, на улице прохладно, — Драко поправил внуку воротник.

— Ну, дедушка, мне не холодно! — Генри смутился от такой опеки, да еще продемонстрированной перед друзьями.

Драко на это лишь покачал головой и улыбнулся.

— Расскажи лучше, как прошел твой первый год в школе. Ты редко писал и не заехал на каникулах.

— Прости, я обещаю исправиться!

Они оба ухватились за ручку тележки с вещами Генри и направились к выходу. Платформа понемногу пустела, оставляя поезд в одиночестве стоять среди клубов белого дыма.

— Представляешь, пару дней назад в Хогвартсе появился новый призрак. Директор сказал, такого не было сто лет.

— Что за призрак? — Драко внимательно слушал внука.

— Я точно не знаю, никто не называет эту девушку по имени. Просто призрак у Черного озера. Но я уже перед отъездом слышал разговор преподавателей. Они говорили, что это сама Гермиона Грейнджер. Ты мне даже как-то показывал ее колдографию. Представляешь, дедушка, она же героиня войны. Так жаль, что она умерла, я бы хотел встретиться с ней.

Драко остановился и перевел дыхание. Неужели это правда? Он видел ее последний раз около двадцати лет назад, когда был в Мунго. Он и сам не знал, зачем зашел к ней. Вести о ее состоянии приходили к нему постоянно от Поттера или же колдомедиков. Просто захотел увидеть, посмотреть в ее глаза, оказывается, он почти забыл, какие они.

— Но она ни с кем не говорит, — с воодушевлением продолжал Генри, — исчезает сразу, как только кто-то приближается. Мне вообще показалось, что она кого-то ждет. Как думаешь, она дождется?

В просторном холле вокзала спешили по своим делам маглы и волшебники. Часы на восточной стене отсчитывали секунды до прибытия следующего поезда, протяжный гудок которого заглушал голоса людей. А Драко Малфой, не замечая ничего вокруг, просто смотрел на свою морщинистую руку. В потертом перстне переливался маленький синий камушек.

— Обязательно, — ответил он внуку. — И совсем скоро.