Три драббла по Сотне (джен)

Эбби столкнулась с процессией, когда возвращалась из тюремного блока после проведенного медосмотра — охранники и маленькая девочка-заключенная. С первого взгляда Эбби показалось, что ей лет семь-восемь.

Чуть поодаль за остальными шел Маркус Кейн, вряд ли он лично сопровождал юную заключенную, скорее, у него просто были дела в тюрьме, но о том, кто эта девочка и за что арестована, наверняка знал. Эбби заступила ему дорогу, вынуждая остановиться.

— Какое преступление совершил этот ребенок? — тихо, но резко спросила она.

Кейн, чьим первым порывом была попытка молча обойти коллегу, понял, что не выйдет, и нехотя ответил:

— Напала на охрану.

— И они не смогли отбиться от маленькой девочки? Сколько ей? Восемь? Девять?

— Уже десять. Исполнилось неделю назад. — Кейн сверился с данными на планшете. — И ты же прекрасно понимаешь, что дело не в «отбиться». Есть закон, и его нельзя нарушать.

— И что, девочка просто так взяла и напала на охранников?

— Во время забора на распределение вещей ее умерших родителей. — Кейн недовольно покосился на Эбби, но та и не думала отступать.

— Умерших? — саркастично уточнила она.

— Казненных. И вот только не надо разводить трагедию, — поморщился Кейн. — Ты прекрасно знаешь, как работает апелляционный комитет и насколько дороже обходится содержание ребенка в тюрьме, чем интернате. Посидит годик-другой, проникнется глубиной своего проступка и пойдет на помилование.

— Или наоборот, обозлится и получит новый срок.

Кейн пожал плечами:

— Это будет уже ее собственный выбор.

— Маркус, она ребенок.

— Сейчас она прежде всего нарушитель закона. Доктор Гриффин, у вас все? Тогда дайте пройти.

Эбби отступила и, нахмурившись, смотрела Маркусу вслед, пока их не разделила закрывшаяся переборка отсека.

* * *

Тогда она впервые задумалась о возможности отправки детей на Землю. Даже с учетом всех рисков, альтернативный вариант — провести годы в тюрьме, чтобы потом быть казненным в день своего восемнадцатилетия — казался Эбби куда хуже. И перед ее глазами еще долго стоял образ маленькой девочки с видом затравленного зверька, зажатой между двумя плечистыми охранниками.

Но лишь когда арестовали ее собственную дочь, эта идея стала тем, что потом назвали проектом «Сотня».