Сломанные (гет)

Кай Паркер — сломанная игрушка, выброшенная на задворки ада. Красивый мужчина с ямочками на щеках и растерзанным сердцем от собственного яда. Пустая сероглазая оболочка, закованная в цепи даже в аду. Ведь такого щадить не положено. Кай усмехается, слушая в сотый раз одну и ту же ненавистную песню в маленькой комнатке безвкусного потустороннего бара. Кай плачет, понимая, что ему не выбраться из этого кошмара. Не в этот раз. Слёзы горячие, противные, заставляют морщится. Кай не слабый, он просто сломанный. Как и вся его семья. Возможно, это ещё одно наказание, но он слышит в собственной голове странное имя. Неожиданное, резкое и чересчур длинное в отличие от его. Оно набатом стучит где-то внутри.

— Гермиона, — он растягивает гласные, пробуя имя на языке.

Ему нравится. Отдаёт сталью, уверенностью и магией. Имя вкусное, как красное сухое вино.

Гермиона отпечатывается в сознании, подобно метке. Кай верит, что выберется. Не зря же он ощущает странную вибрацию магии в месте, где её не должно быть. Время здесь не существует. Лишь бесконечное наказание, сводящее с ума.

Колдун видит Гермиону перед собой, словно она — приведение. Странная, потерянная и такая нелепая с этой огромной копной каштановых волос, с заострёнными чертами лица. Она сражается за справедливость, в которую Паркер уже давно не верит. Вырос мальчик, поэтому хватит страдать от честных идеалов.

Кай с болезненным удовольствием прокручивает в голове жизнь Гермионы. Словно чёрно-белые немые фильмы. Он видит то, что видеть не должен, ощущает что-то запретное и сводящее с ума.

Будто находится за стеклом. Зовёт её, но она не слышит. Паркер проклинает Беллатрикс Лестрейндж за пытки его девочки. Ведь она его, верно? Все эти видения — это не просто выходки больного мозга. Кай хочет обладать Гермионой. Он не собирается делиться ни с кем. Это похуже наваждения с Бонни Беннет, которая оставила его умирать в вечности.

Однажды случается что-то плохое. Мужчина кричит, просит Гермиону бежать, отказаться от такой всепоглощающей магии. Цепи противно лязгают от его попытки дёрнуться, оставляя на запястьях глубокие раны, которые через пару минут заживают. Колдун хочет выбраться, наказать этих сумасшедших. И это не касается его собственного Ковена. Точнее если от него что-то осталось, в чём Кай сомневается. Он впервые волнуется за кого-то кроме себя. Каю страшно. Это сравнимо с раскаянием в убийствах братьев и сестёр. Именно тогда Гермиона первый раз оборачивается, пытаясь понять, откуда она услышала голос. Кто-то позвал её по имени.

В одно мгновение что-то меняется. В голове шумно, музыка в этой маленькой комнатке затихает впервые за вечность. Паркер закрывает глаза и ощущает невыносимую боль. Словно окунают в ледяную воду, лишая кислорода. Колдун понимает, что это не конец. Он ещё сможет выбраться и отомстить. И спасёт ту самую Гермиону от самой себя. Эта упрямица будет принадлежать ему. С этой мыслью Кай впервые засыпает несмотря на то, что магия ломает его словно фарфоровую куклу. Его тело распадается на миллионы осколков, прежде чем покинуть ад.

Гермиона Грейнджер — сломанная кукла с большими золотисто-карими глазами, которые тускнеют с каждым днём. Аврор днём, а ночью — разрушенная до основания душа. Сражается с Гарри и Роном плечом к плечу, забывая про собственные мечты. Героиня Войны, Золотая Девочка с погибшими идеалами. Сумасшедший трудоголик, наплевавший на нормальную жизнь.

Напивается после очередного задания и теряет бдительность. По глупости получает проклятье в спину во время очередного нападения горстки жалких остатков Пожирателей. Плачет от собственного бессилия. Старая ведьма, последовательница Волдеморта, лишь хохочет, наблюдая за чужими страданиями.

— Ты найдёшь свою погибель в том, кто захочет тебе помочь, чёртова грязнокровка, — голос скрипел подобно старой мебели в доме Уизли. — Умрёшь от руки сломанного близнеца.

Многочисленные диагностирующие заклинания, зелья и палата в Мунго. Гермиона не хочет верить в то, что возможно скоро умрёт. Даже парочка невыразимцев, по настоянию Кингсли, изучает случай самой умной ведьмы столетия. Никаких близнецов поблизости. Тем более сломанных. Даже на другом континенте.

Все разводят руками. Гарри отправляет Гермиону в отпуск подальше от суеты и Министерства. Он не верит в проклятья и всякие глупые пророчества, не после того, что случилось с Волдемортом. Хватит с него странных предсказаний. Всё это глупости. Гарри Поттер выживает каждый раз, так что и Гермиона Грейнджер обязана это сделать.

Маленький домик в живописной окраине Лондона встречает её тишиной. Лишь тиканье старинных часов разбавляет атмосферу. Бежевая гостиная с большим камином и морем книг на полках, уютная кухня с маленьким свистящим чайником и две спальни на втором этаже. Девушка долго бродит по дому, пытаясь привыкнуть к обстановке. Всё-таки она заслуживает отдых после стольких лет учёбы, сражений и опасной работы. Да, возможно проклятье скоро сработает.

Волшебница чувствует себя прекрасно, никаких проблем со здоровьем или магией, вот только чувство, что за ней следят не отпускает. Гермиона накладывает ещё более мощные защитные чары, а ночью видит кошмары. Они не похожи на те, что случались после пыток в Малфое-Мэноре. Неприятные, местами странные. Тот, кто за ней наблюдает ничего не совершает. Лишь смотрит. Во снах Гермиона видит силуэт боковым зрением, но не может обернуться. Или не хочет…Зачем смотреть в глаза своей смерти?

Ей страшно, но она никому не говорит. Хватит с неё слабостей. Гермиона Грейнджер сломана, но не повержена. А ещё она никому не говорит, что слышала, как кто-то выкрикнул её имя, когда проклятье достигло цели.

Гермиона проводит много времени в гостиной за книгами, пытаясь в очередной раз найти описание проклятья. За окном льёт как из ведра, будто небо обиделось на Лондон и его окрестности. Укутавшись в свой тёплый серый кардиган, надетый поверх просторной футболки и джинсов, она удобнее устраивается на диване с чашкой чая, поджав под себя ноги. В абсолютной тишине, разбавляемой лишь треском поленьев в камине, волшебница размышляет.

Грохот на улице заставляет её схватить палочку и резко встать. Медленными, осторожными шагами она выходит в коридор и приближается к входной двери. Конечно, дом находится в магической части Лондона, но всяких ненормальных ещё никто не отменял. В том числе и магглов. Хотя защитные и сигнальные чары должны были сработать… Это до одури пугает девушку. Она ещё сильнее сжимает палочку в руке и резко открывает входную дверь.

— Привет, — незнакомец странно улыбается и поднимает руку в приветственном жесте.

Струйки дождевой воды стекают по тёмным короткостриженым волосам и по небритым щекам. На нём кожаная чёрная куртка, рубашка в тон, джинсы и ботинки. Обыкновенный, не считая странного блеска в серо-голубых глазах. Доброжелательная улыбка лишь отталкивает. Гермиона хочет выкрикнуть «Пертификус Тоталус», но почему-то замирает под этим изучающим взглядом. Плавятся кости, а в голове возникает туман. Девушка качает головой, пытаясь избавиться от морока. Мужчина же стоит напротив, выжидая. Он знает, что её магия возможно опаснее его способностей. Да и от падения на каменный порог до сих пор болит спина.

— Мы знакомы? — голос Гермионы хриплый от долгого молчания.

Она ощущает, как холодные капли осеннего дождя проникают под воротник кофты. Распущенные кудрявые волосы темнеют и тяжелеют от воды.

— Думаю да, хотя не каждый раз ты встречаешь человека, который следил за тобой, верно? — Кай продолжает улыбаться, наблюдая за тем, как паника расползается по девичьему лицу.

Она выкрикивает заклинание обездвиживания, но Паркер лишь впитывает его. На секунду конечности немеют. Кай смеётся. Даже когда она захлопывает перед ним дверь. Он касается ладонью тёмного дерева. Может вынести дверь одним взмахом руки, но так не интересно. Слышит её тяжёлое дыхание. Ему нравится её страх.

— Я не пришёл тебя убивать, Гермиона, — он кайфует от её имени. — Я пришёл прямиком из ада, чтобы помочь тебе. Правда взамен, то же хочу одну услугу.

Ложь.

Гермиона отходит от двери подальше и едва не врезается в маленький столик для ключей и прочих мелочей. Ей хочется вызвать авроров и отправить этого незнакомца в Азкабан. В своё время она видела подобных поклонников-недоброжелателей. Этот взгляд, полный безумия, улыбка, от которой сердце перестаёт биться. Никто не позволяет себе так заявляться на её порог. Никто не должен следить за ней.

Волшебница смотрит на себя в маленькое зеркало, висящее на стене. Влажные волосы теперь были подобно змеям, которые обнимали шею, карие глаза были полны страха, а бледные губы сжались в тонкую линию.

Гермиона сжимает палочку до белизны в костяшках пальцев и не двигается.

— Какую услугу? — непривычно разговаривать с кем-то через дверь.

— Обучи меня своей магии, — внутри него разливается тепло от её эмоций.

Он не эмпат, скорее социопатичное чудовище, зарезавшее своих родственников. Но теперь всё меняется.

Ему любопытно увидеть Гермиону в живую, а не за «стеклом». Тем более оказаться на ступенях чужого дома и чувствовать себя действительно живым. Он снова колдун с одной вместо множества жизней. Это мысль почему-то радует его.

Правда, пейзаж не напоминает Америку, тем более Портленд. Унылая и бесконечно серая Англия.

— Уходи. Пока не поздно, — после этой фразы она тихо произносит заклинание, полностью блокирующее дверь.

Гермиона хочет отправить Патронус Гарри и Рону, но почему-то не решается. Она сама отказала им в какой-либо защите, намекая на то, что сама справится, если всё-таки проклятье найдёт её. Тем более, что пока никаких близнецов не наблюдалось по близости.

В голове проясняется. Этого мужчину она видит не в первый раз. Просто сознание на утро умело стирает все воспоминания. Его слова — правда. Горькая, с привкусом крови и боли. С привкусом невозможного стечения обстоятельств.

— Мне некуда идти, так что, — он садится на ступени перед входом, пытаясь не обращать внимания на дождь. — Посижу тут, пока ты не передумаешь.

Этот район слишком тихий, так что Кай едва ли замечает нескольких спешащих домой прохожих. Вечереет. Дождь заканчивается, оставляя после себя запах увядающей травы и асфальта. Кай ловко накладывает на себя согревающее заклинание. Его магия слабая, но всё ещё теплится внутри. Ведь он привык забирать силы у других, а не генерировать свои. Колдун прислоняется к большому цветочному горшку, закрывая глаза. Почему-то Гермиона напоминает ему упрямую Бонни Беннет. Вот только Кай не желает повторения истории. Не в этот раз. Совесть где-то внутри противно бурчит. Хотя совесть ли это? Может, обычный человеческий голод?

Гермиона ходит из угла в угол гостиной в течение часа, прежде чем вновь решает поговорить с незнакомцем. Да, она сумасшедшая, раз позволяет себя вот так кому-то доверять. Сейчас не время и не место, но Гермиона чувствует эту связь с мужчиной. Не может её объяснить. Да и в её ситуации стоит ли думать о безопасности?

Волшебница ставит чайник на плиту, а потом долго смотрит в окно. Прежде чем пригласить гостя в дом, она готовит свой любимый ромашковый чай. Волшебная палочка в кармане кофты. Безопасность превыше всего. Она открывает дверь и едва не спотыкается о полусидящего у дверей мужчину. Кай открывает глаза и потирает переносицу. Он вообще был бы не прочь принять душ и побриться. Почувствовать себя человеком полностью.

Поднимается на ноги и смотрит на хозяйку дома сверху вниз. Разница в росте существенная. Гермиона гордо поднимает подбородок и старается смотреть со всем возможным равнодушием.

— Ты планировал ночевать у моей двери?

Эти открытая извиняющаяся улыбка и ямочки на небритых щеках пугают больше возможности поглощать её магию. Незнакомец выглядит сейчас словно нашкодивший ребёнок.

— Ну да, — он засовывает руки в карманы джинсов и пожимает плечами. — Утром бы пошёл искать что-то получше каменных ступеней. Кстати, какой сейчас год?

— Две тысячи пятый, — вопросительно смотрит на него волшебница. — А что?

— Когда я в последний раз был жив, то шёл две тысячи семнадцатый год, если мне не изменяет память. И жил я в Америке, а не в Великобритании. У вас тут сыро и холодно.

Гермиона на секунду задумывается, а затем открывает дверь и молча заходит в дом. Каю остается последовать за ней. Конечно, ожидает магических ловушек, но в итоге дом самый обыкновенный. Прям как у него был в Портленде. Только на стенах нет кровавых разводов. А в комнатах — трупов его братьев и сестёр. Кай на секунду замирает, ощущая невидимую чужую кровь на своей коже. Воспоминания жалят, заставляют терять связь с реальностью. Но ведь сейчас только две тысячи пятый год, он успеет отомстить отцу за проклятое существование. Или нет?

Кай Паркер не будет куском дерьма, каким его считают все. Кроме неё.

Снимает куртку и проходит на кухню вслед за ведьмой.

Паркер смотрит на Гермиону, которая медленно разливает горячий чай по чашкам. Указывает на стул на противоположной стороне от себя. Маленькая, но уютная кухня успокаивает его мысли. Стены не давят.

— Расскажи всё. Иначе отправлю тебя в Азкабан. Плевать я хотела на твои фразы про помощь.

— Неправда, — он отрицательно качает головой. — Ты — умная ведьма, Гермиона. Я видел достаточно, чтобы это понять. Вот только чрезмерная храбрость и самоотверженность портит тебя.

— А что ты знаешь о храбрости? — она делает глоток чая и на секунду прикрывает глаза.

Руки дрожат похуже, чем у наркоманки, но Кай делает вид, что не замечает. Не ему судить её.

Эта ведьма соткана из противоречий, боли и страхов. Кай же — сломанный мальчик с невероятными способностями, который слишком часто ошибается. Он думает о том, что Гермиона — его искупление. Но жажда мести алыми красками продолжает мерцать перед глазами.

— Ничего, — короткий ответ. — Но я знаю многое об одиночестве и проклятьях.

Последнее слово заставляет Гермиону сжать кулаки.

— Ты даже не назвал своего имени.

— Малакай Паркер. Лучше просто Кай, — он протягивает ей ладонь в честь знакомства. — Моё полное имя ужасное.

Она пожимает его руку и ощущает вибрацию в своём теле. Прикосновение вызывает покалывание на коже, но ничего более. Мужчина хмурится.

— Странно, — тихо шепчет колдун. — Почему я не могу брать твою магию?

— А зачем тебе её брать? — она опускает руку в карман и невольно касается своей волшебной палочки. — Ты же пришёл помочь мне, а не убивать. Или я что-то не так поняла?

Он встаёт из-за стола и убирает пустые чашки в раковину. Закатывает рука влажной от дождя рубашки, включает кран и моет посуду, словно делает это не в первый раз. Гермиона не оборачивается. Она смотрит в одну точку, понимая всю абсурдность ситуации. В её доме незнакомый маг, который слегка безумен и при этом хочет ей помочь. Правда, пытается выкачать из неё магию, а ещё моет посуду.

— Не стоит этого делать, — она смотрит на него пристально, пока он вытирает руки её маленьким кухонным полотенцем.

— Теперь, когда я помыл у тебя посуду и объяснил своё появление, расскажешь мне, как по глупости умудрилась получить темномагическое заклинание в спину?

— Откуда ты…

— Знаю? Я же говорил о том, что наблюдал за тобой долгое время, Гермиона. Или страх совсем мозг отключил? — он умудряется парой слов испортить о себе впечатление.

Кай снова широко улыбается, думая, что сумеет её запутать. Девушка тяжело вздыхает и поднимается из-за стола.

— Никакого страха. Ты ведь не знаешь, на что я способна. Раз всё видел.

Она не хочет думать о том, что именно её новый знакомый видел. Ей не хочется знать, что какой-то незнакомец знает все её потаённые страхи, печали и радости.

— Аналогично могу сказать и про себя. У тебя неплохой диван в гостиной. Кажется, я нашёл себе место для сна.

— Ты самоуверенный, Кай, — она проходит мимо него, но в итоге задевает его плечом. — По-хорошему я должна была выставить тебя за порог и сдать аврорам.

— Ты забыла добавить про мою неотразимость, — мысль о том, что Гермиона всё-таки ему нравится, стучит в голове. — Но не выставила же.

— Сама не знаю почему, — пожимает плечами. — Может, всё-таки, вера в людей во мне ещё не умерла?

Он чувствует доверие. Так с начало было с Бонни. Ведь если бы он не применил магию против её друга-вампира, они бы выбрались все вместе. А потом Кай отомстил своей семье. А чем всё закончилось? Болью, страданиями и полнейшим отказом от эмоций. Ведь он — социопат, ради которого создали целую тюрьму. Вечный май тысяча девятьсот девяносто четвёртого. Но ему удалось выбраться.

Месть не приносит ничего хорошего. Тюрьма тысяча девятьсот седьмого года едва ли отличается от предыдущей. Разве что холодной погодой и горсткой ненормальных еретиков. Таких же, как он. И снова получается выбраться. Жизнь даёт ещё одну попытку.

Ад, в отличие от всех тюрем, намного хуже и горячее. Но теперь кто-то даёт ему действительно последний шанс. Кай прекрасно понимает, что другой возможности начать новую жизнь не будет.

Он проходит в гостиную, усаживается на мягкий диван, берёт в руки газету. С улыбкой наблюдает за движущимися картинками. Магическая Британия его ещё удивит. В этом колдун не сомневается.

Гермиона же настороженно смотрит на гостя, но всё-таки садится в кресло рядом. Накладывает на мужчину высушивающие чары, тем самым вызвав у него откровенный восторг. Убирает палочку обратно. Кладёт руки на колени, словно школьница на уроке.

— Что именно хочешь знать? Могу про ад рассказать, там кстати жарковато, но есть и свои плюсы. Никогда не мёрзнешь, — сарказм сквозит в голосе холодным ветром. — Ты получила проклятье от некой старухи, которая была последовательница вашего… Как его там? Лорда?

— Волдеморта, — поправляет его волшебница. — Но почему ты видел меня? Мы ведь даже никак не связаны с тобой.

В ответ он зажигает потухшую свечу на журнальном столике. Гермиона едва ли не подпрыгивает от неожиданности. А ведь она ещё не знает о способностях к телекинезу и прочих магических штуках. Рано выкладывать все карты на стол.

— Это верно. Но я, правда, не знаю, почему видел тебя в аду. Может, это мой шанс искупить вину за всё, что сделал? Или это проклятье для тебя? Кстати, почему у тебя не получилось с этим Уизли? Он же все эти годы вздыхал по тебе.

Бесцеремонный. Вот каким словом можно охарактеризовать Кая Паркера. Его вопросы подобно маленьким ножам в спину. Девушка морщится, но понимает, что он знает о ней достаточно, чтобы задавать неприятные вопросы.

— Рон для меня скорее брат и друг, чем любовник.

— Он слишком простой, бесцветный, — Кай откидывает голову на спинку дивана, смотрит в потолок. — Тебе нужен человек, будоражащий кровь, заставляющий тебя размышлять.

Не уж то себя навязывает в кандидаты? Гермиона закатывает глаза и усмехается.

— Это тебя не касается. В данном случае мне важно найти того, кто убьёт меня.

— Зачем знать смерть в лицо? Это ведь неинтересно.

Если бы она его боялась, то он бы уже получил заклинание в спину. Не считая той глупой попытки обездвиживания. Хотя это от волнения скорее всего. Гермиона выжидает нужный момент.

Кай же не позволяет себе прижать её своим телом к креслу, сжимать хрупкие фарфоровые запястья. Проводить языком по жилке на шее, чувствуя каждой клеткой её запах. Мужчина лишь сглатывает и отправляет подобные мысли на задворки сознания.

— Старуха сказала мне, что я умру от руки сломанного близнеца. Не знаешь такого? — правда колкая, подобна ножу в сердце.

Кай не меняется в лице, несмотря на то, что внутри похолодело. Паркер прикусывает губу и отрицательно качает головой.

— Не слышал о таком, но думаю, что я стану отличным помощником. Мы найдём близнеца, взамен ты меня обучишь и поможешь вернуться в своё время и реальность. Потому что это не мой мир. Тут даже магия другая. В этом я уверен.

— Какая тебе выгода от всего этого?

— Считай, что тоже хочу волшебную палочку, маленькая ведьма. Да и опыт пригодится для одного дела.

— Какого?

— Ты уверена, что тебе это нужно знать? — каждый вопрос словно удар ножа.

— Если это не касается меня, то нет.

Прожжённая циничная сволочь. Вот кто она. Война сломала, вывернула всё наизнанку.

— Вот и прекрасно, Гермиона.

Кай же, задавая свои вопросы, судорожно размышлял о сломанном близнеце. Почему-то на ум приходил лишь один. И это было не очень хорошо.

Гермионе впервые за эти месяцы не снятся кошмары. Она просыпается засветло, наблюдая за тем, как наступает очередной рассвет. Кай остаётся ночевать на её диване, который она вечером трансфигурирует в кровать. Паркер вновь удивляется и ещё минут десять обсуждает с ней это заклинание. Гермиона обещает научить его, но не сегодня. Он смешно и совсем по-детски надувает губы, но в итоге соглашается, напомнив о том, что ей нужно заполнить холодильник едой и обязательно свиными шкварками. Грейнджер недовольно фыркает и уходит в свою спальню, не забыв наложить на дверь сигнальные чары.

Каю же снится кровь. Она повсюду, подобна яду на коже. Колдун вновь видит смерть собственной сестры Джо от его безумия. Видит проклятую Елену, которая теперь не проснётся по щелчку пальцев. Видит собственные промахи в лице Деймона Сальваторе, который с удовольствием отрубает ему голову. Резко просыпается, ощущая липкий пот на коже. В доме тихо. Поднявшись с импровизированной кровати, Кай проходит на кухню и видит записку на столе. Аккуратным каллиграфическим почерком Гермиона сообщает о том, что ей нужно сходить за покупками, раз Кай любит поесть и готовить, а также получить новые неизученные книги по проклятьям.

Она не уточняет, что решает встретиться с Гарри. Гермиона отправляет сову рано утром, надеясь, что Поттер не на очередном задании. Друг ждёт её в небольшом новом кафе в Косом Переулке. Людей немного, так что они могут поговорить, не боясь лишних ушей.

— Надеюсь, что-то действительно важное, раз ты позвала меня на столь ранний завтрак, — Гарри дружелюбно улыбается, садясь за столик. — Привет.

Грейнджер заказывает два кофе и тосты. Стучит пальцами по столу, не зная с чего начать. Её друг даже в чёрном маггловском пальто остаётся всё тем же мальчишкой со шрамом и дикими вихрами чёрных волос. Только круглые очки сменились аккуратными прямоугольными, а щёк коснулась щетина. Он давно не мальчик, хотя в глазах Гермионы остаётся прежним. Её лучшим другом.

— Привет, Гарри.

— Ты выглядишь намного лучше, чем пару недель назад. Отпуск тебе на пользу, — острые углы разговора сглаживаются комплиментами.

— Мне нужна твоя помощь.

— Всё что угодно, — улыбка сползает с лица волшебника.

Просьбы от Гермионы — явление редкое после войны. Он без слов понимает, что случилось что-то серьёзное. Выражение на лице подруги не предвещает ничего хорошего.

— Обещай, что никому не расскажешь. Прошу тебя. Даже Джинни.

Гарри Поттер ненавидит секреты, но нехотя кивает. Из-за секретов его жизнь до победы напоминала цирк уродов.

— А вот с этого места подробнее, — он кладёт в кофе две ложки сахара и аккуратно размешивает напиток маленькой чайной ложкой. — Это никак не связано с магической активностью в районе твоего дома?

Гермиона резко меняется в лице.

— Гарри Поттер! Я же просила тебя не следить за мной.

Мужчина поднимает руки в примирительном жесте, надеясь, что всё обойдётся без нудной лекции. Конечно, его подруга упряма до одури, но безопасность превыше всего. Тем более Кингсли был не против небольшого наблюдения. Недоброжелатели нового демократического режима были подобно чуме, поэтому любой маг, выступающий за новые идеалы обязан быть под защитой.

— Это всего лишь предосторожность, Гермиона. Так о чём ты хотела поговорить?

И когда её монолог заканчивается, Гарри недовольно поджимает губы. Ему не нравится её затея. Жить с возможным убийцей под одной крышей.

— Знаешь, идея сдать его в Азкабан не такая уж плохая, — чашка пустая, но мужчина продолжает водить ложкой по краю с золотистой каймой.

— Не в этот раз. У тебя планируется командировка через пару дней в Америку. Можешь ли ты узнать что-то о Кае Паркере? А ещё достать мне книги по путешествиям во времени из Запретной секции Министерства?

— Смотрю, ты моё расписание знаешь. Лучше меня, несмотря на то, что в отпуске. Хорошо, но у меня есть условие. Ты не откажешься от наблюдения за домом. Я поставлю пару ребят, они никому не проболтаются. Только Рону и Джинни напиши, что всё в порядке. Что-то вроде «Решила отдохнуть, не вставая с кровати».

— Думаешь, они поверят? — Гермиона усмехается, зная мнительность самой младшей Уизли после всех событий.

Каждый из них сломанный. Кто-то просто сходит с ума, кто-то пытается уберечь близких, лишая их кислорода, а кто-то и вовсе становится равнодушным.

— Если что, я помогу. Только будь осторожна с этим Каем. Не стань Гердой его сказки, — маггловская история приходит на ум.

Гермиона ещё долго бродит по Косому переулку, размышляя над словами друга, а потом аппарирует к магазину. Набирает вкусностей и левитирует пакеты к дому.

В доме тихо. Лишь шум воды доносится со второго этажа. Гермиона проходит на кухню, разбирает покупки. Всё это выглядит ненатурально, абсолютно глупо и иррационально. Как в маггловских фильмах шестидесятых.

Никто не может вот так прийти и предложить свою помощь. Сейчас не то время, чтобы кому-либо доверять. Разложив покупки, волшебница поднимается наверх. Паркет противно скрипит под ногами. Она подходит к ванной, и дверь резко распахивается. Едва ли не утыкается носом в полуобнажённого Кая. На нём лишь белое полотенце, которое подозрительно низко сидит на бёдрах. Капли стекают по груди и животу. Гермиона сглатывает и пятится назад. Почему-то она думает о тренажерных залах в аду.

У неё давно никого не было. Конечно, о плотских желаниях Гермиона не думает, но сейчас тот самый момент, когда низ живота окатило горячей волной.

— Хм… Я, — она ощущает, как щёки предательски краснеют. — В общем, извини.

— Ты такая забавная, когда смущаешься, — он проходит мимо, шлёпая босыми мокрыми ногами по полу, оставляя следы. — Смотри, разрешаю.

Он позволяет ей собой наслаждаться. Гермиона хочет стереть эту наглую ухмылку с красивого лица, но в итоге она стоит пару минут, как вкопанная. После спускается следом на первый этаж, так и не придумав, что-то колкое в ответ.

Первый неловкий момент. Волшебница понимает, что их будет предостаточно. Чувствует его заинтересованный взгляд на себе, когда они готовят совместный ужин.

Кай крайне признателен за новую одежду, которую она находит в небольшом маггловском магазинчике неподалёку от дома. Ему комфортно в футболке и джинсах. Волосы всё ещё влажные после душа, а кожа горячая.

Ходячий секс. Об этом думает Гермиона, нарезая овощи для салата, попутно слушая болтовню Кая о его магии. Она решает помочь с готовкой, перед этим переодевшись в удобное чёрное платье до колен без рукавов. Камин отлично обогревает дом, так что волшебница позволяет снять с себя бесформенный свитер и джинсы. Кай видит её худые руки, острые, словно бритва, ключицы. Веснушки рассыпаются на коже, образуя созвездия. Непослушные тёмно-каштановые кудри на этот раз убраны в пучок, обнажая изящную шею. Волшебница кажется до отвращения хрупкой. Как те фарфоровые куколки, которые стояли в комнате его сестры Джо.

Кай прокручивает в голове очередную неудобную ситуацию. Ему нравится провоцировать. В том числе и новую знакомую. Он невольно задевает её плечом, когда хочет достать очередную специю для блюда.

Кай — ураган, вторгшийся в жизнь молодой ведьмы.

Паркер не хочет сломать ещё одну красивую куклу. Ему нужна вот такая Гермиона. Настороженная, но при этом в меру добрая и отчаянная. Та же Бонни больше не пустит его в свой дом. Никогда. Даже на порог.

Грейнджер рассказывает ему об истории магии в её мире.

— Ты так мило всё описываешь, прям можно захлебнуться в сахаре. Мне любопытно узнать о Непростительных, — он раскладывает жаркое по тарелкам. — Я читал в той книге, что лежала на твоей тумбочке в спальне.

Гермиона на миг умолкает. Со звоном ставит бокалы на стол.

— Ты был в моей спальне?

— Ну ты же не устроила мне экскурсию, Гермиона, так что сам решил осмотреть дом. В нём столько магии. Небольшая подпитка не повредит, — он жестом заставляет тарелки подняться в воздух и полететь на стол.

— Ты толком не рассказал мне, как это делаешь. Это удивительно, — его магия пугает и удивляет одновременно.

Он берёт её за руку и смотрит прямо в глаза. Гермиона на мгновение теряется в серо-голубом бушующем море, вновь ощущая лёгкое покалывание ладоней. Никакой боли и страха. Она улыбается ему, а потом разрывает зрительный и телесный контакт.

— Я родился таким. И мои родители не разделяли твоего восторга.

— Знаешь, я то же родилась в семье обычных людей, но ничего. С ума не сошла, — она наслаждается действительно вкусной едой. — Хотя сейчас я бы поспорила.

— Признай, что я гениальный кулинар, — он не хочет обсуждать Джошуа Паркера и свою инфантильную мать.

Не хочет вспоминать многочисленных братьев и сестёр, которые покоятся в холодной земле. Не хочет чувствовать себя убийцей.

— Тебе это так важно? Признание.

— И это мне говорит Героиня Войны. Вы же ничем не отличаетесь от немагов. Всё те же войны. За те же идеалы. Вы убийцы так или иначе.

— А кем ты был в том мире?

— Убийцей. Теперь тебе страшно? — он разливает по бокалам красное вино, которое Гермиона достала из шкафчика на кухне.

— Если я соглашусь, то что это изменит?

Её привычка отвечать вопросом на вопрос забавляет Кая.

После ужина Гермиона получает посылку с книгами. Гарри как всегда оперативен.

Они садятся в гостиной, приступая к изучению перемещений во времени. Информации катастрофически мало, даже несмотря на то, что мужчина поделился воспоминаниями о временных тюрьмах. Гермиона рассказывает ему о Непростительных. Говорит о последствиях. Кай понимает, что в прошлой жизни он получил бы сотню Авад от своей семьи.

Гермиона вновь оставляет Кая в гостиной, а сама отправляется спать. Очередная порция охранных чар. Переодевается в тонкую ночную рубашку, а потом ныряет в постель. Вино горячит кровь, да и интересный разговор подобен наркотику. Грейнджер засыпает с глупой улыбкой на лице. Она точно сходит с ума.

Кай же ещё долго сидит, изучая книги, а потом поднимается на второй этаж. Комната его новой знакомой прям гудит от заклинаний. Мужчин прикладывает к стене руку и закрывает глаза. Магия разливается по венам, насыщая каждую клетку тела. Кай открывает дверь и заходит в комнату. Свет выключен, полная темнота. Гермиона спит, свернувшись калачиком. Одеяло сползло, открывая мужчине вид на почти прозрачную ночную сорочку, которая едва ли что-то прикрывает. Длинные кудрявые волосы разметались по подушке.

Он наклоняется и касается кончиками пальцев щеки девушки. Гермиона морщится во сне, грудь мерно вздымается в такт дыханию.

Кожа мягкая, прохладная. Кай улыбается. Пусть он здесь всего один день, но уже чувствует себя… Дома? Тихо уходит, накладывая заново охранные чары. Магия послушная, выполняет его приказания. Паркер отправляется спать. Ему вновь снится кровь, а потом клетка в аду.

Проходит месяц. Грейнджер отправляется в Мунго на ежемесячный осмотр. Пятый этаж встречает её запахом зелий, разговорами целителей и пациентов. Колдомедики не замечают никаких изменений, разве что выглядеть пациентка стала лучше. Ей рекомендуют продлить отпуск ещё на месяц для полного восстановления. Грейнджер просит ещё порцию зелья Сна Без Сновидений для Кая, так как слышит по ночам его крики. Но однажды, во время очередной ночной грозы, она спускается вниз, чтобы выпить стакан воды. На этот раз они меняются местами.

— Нет, не надо. Прости меня, — Кай мечется в бреду, крепко зажмурившись. — Я не хотел, Джо.

Гермиона подходит ближе к кровати и садится на её край. Касается его руки.

— Кай… Проснись, — тихо просит девушка.

Резко распахнув глаза, мужчина поднимается и хватает её за горло. Пустой взгляд и невероятная сила. Грейнджер хрипит, пытается вырваться из крепкой хватки. Как назло, палочка осталась на тумбочке в спальне.

— Отпусти меня! Слышишь, — тошнота накатывает волной. — Кай, это я. Гермиона.

Ещё немного, и хрупкая шея просто сломается. Фарфоровая куколка перестанет существовать.

Взгляд серо-голубых глаз проясняется. Он прижимает её к себе, обнимая. Она же гладит его по спине и пытается выровнять дыхание.

— Прости, — он отстраняется и заглядывает ей в глаза. — Я чуть тебя не убил.

Ему страшно. Впервые за долгое время. Кай Паркер боится причинить кому-то боль.

— Всё в порядке. Ты не первый и не последний, — из её уст это так цинично звучит, что Кай морщится, словно от зубной боли.

Гермиона поднимается с дивана и отправляется на кухню. Достаёт из шкафа маленький пузырёк зелья. Кай подходит к ней сзади. Она оборачивается и протягивает ему флакон.

— Теперь ты будешь спать спокойно. Я попросила целителей выписать рецепт на Зелье Сна без Сновидений. При нужной дозировке кошмаров не будет.

— Спасибо, — он коротко кивает.

Они расходятся по комнатам в абсолютном молчании.

Следы его пальцев на её шее напоминают лиловые полосы краски на белоснежной бумаге. Утром Гермиона сводит их перед зеркалом заклинанием. Кай готовит извинительный завтрак. Они больше не вспоминают данный инцидент.

* * *

— Знаешь, я кажется поняла, почему ты не можешь выкачивать из меня магию, как это делал с другими, — будничным тоном отмечает волшебница, не отрываясь от новой книги по проклятьям. — Окклюменция.

— Окклю…Что? — Кай откладывает очередную бесполезную книгу в сторону.

— Я блокирую свои мысли. Ты действуешь, как обыкновенный легилимент. Проникаешь в сознание, заставляешь человека без его согласия отдать свою магию. Поэтому им больно, когда ты это делаешь.

— Ты так просто объяснила мою природу. Браво, Гермиона, — он хлопает в ладоши. — Только легилиментом меня ещё не называли.

Его сарказм — всего лишь маска, которая рассыпается в прах под её напором. Она изучает Кая, запоминает привычки, фразы.

Распознаёт ложь. Гермиона больше не верит в то, что он ничего не знает о сломанном близнеце. Гарри присылает ей письмо, которое после прочтения приходится сжечь. Кай Паркер — неизвестный колдун, который непосредственно связан с проклятьем. В день его появления зафиксированы те же магические колебания, что и в тот день с колдуньей. В конверте Гермиона находит зачарованную монету на случай непредвиденных обстоятельств. Гарри беспокоится о том, что план подруги может с треском провалиться.

С этих пор всё меняется. Воздух наэлектризован недоверием со стороны Грейнджер. Несмотря на это, Кай продолжает вести себя непринуждённо и временами не слишком пристойно.

Он удивляет её своим непостоянством. Его настроение меняется со скоростью света. Сама Грейнджер всё больше напоминает сумасшедшую. Они гуляют по заднему двору дома, наслаждаются осенней прохладой, наплевав на вечно подозревающих что-то соседей. Кай ходит с ней за покупками, но не просит отвести его в тот же Косой Переулок, понимая, что волшебница не готова знакомить его со своим миром. Хотя он видит, как она отправляет письма с совой своим друзьям, придумывая всякий раз новые отговорки.

— Думаю, тебе пора выйти в люди, — начинает волшебница. — Завтра идём покупать тебе волшебную палочку. Я ведь должна выполнить своё обещание.

— Я как-то не тяну на одиннадцатилетнего, не находишь? — смеётся Кай. — Ты научила меня азам трансфигурации, пусть у меня и получается не слишком удачно. Да и зелья варить всегда умел.

— В любом возрасте можно купить палочку. Ведь часто волшебники теряют их в бою или при применении неудачных заклинаний.

— Ладно. Обещаю не глазеть по сторонам и не задавать кучу глупых вопросов. Но я не выполнил своё обещание, Гермиона. Мы едва ли сдвинулись с мёртвой точки. Близнец — это последствие тёмномагического проклятья или в данном случае его исполнитель.

— И это всё, что мы знаем, — она наигранно вздыхает. — Но не надо отчаиваться, верно? О путешествиях во времени едва ли больше информации. Единственный вариант — это найти оставшиеся хроновороты в Отделе Тайн, а потом сделать так, чтобы ты их использовал одновременно. Ведь данный артефакт может переместить тебя лишь на пару часов или дней, а тут… Другая вселенная и время. Нужно заклинание и зелье, рецепт которого мы не знаем.

За это время Гермиона становится прекрасной актрисой.

— Но ты говорила про то, что их все уничтожили вы сами во время битвы с Волдемортом, — Кай кладёт её ноги себе на колени.

Это их обычная поза во время дискуссий. Гермионе интересно, как далеко зайдут их отношения. Игра набирает обороты.

— Никогда нельзя верить магам. Тем более, работающим в Министерстве, — она подмигивает ему.

— Ты предлагаешь нам туда вломиться? — Кай потирает руки в предвкушении приключения.

— Нет. Я сама работаю в Министерстве. Думаю, что пора показаться из убежища, хотя я не уверена, что получится их раздобыть. Лучше напишу Гарри, дабы не вызывать лишних вопросов.

Паркер ожидает похода в Косой переулок, подобно одиннадцатилетнему ребёнку, получившему письмо из Хогвартса. Весь вечер он сидит, словно на иголках. Гермиона смеётся, наблюдая за всей этой нервозностью. Забавно видеть, что маг так изворотлив. Скрывает правду умело.

— Почему ты убил свою семью? — Гермиона долго размышляет, прежде чем задать этот вопрос. — Ты как-то обмолвился об этом.

Напряжение нарастает в геометрической прогрессии.

Кай замер, стоя у окна. Вновь начинается дождь. Если Паркер скажет правду, то ведьма догадается. Сразу. И тогда у него не будет шанса на спасение.

— Стало страшно находиться в одном доме? — он оборачивается.

Девушка стоит в паре шагов от него. Безоружная. Он ведь может сжать пальцы на её шее и прекратить всю эту игру в друзей. Но Кай лишь потирает подбородок большим пальцем, пытаясь подобрать нужные слова.

— Нет. Тем более я знаю, что ты часто бываешь в моей комнате. У тебя отлично получаются защитные заклинания. Молодец.

— Ты не такая, какой я тебя видел в аду. Что случилось?

— Ко мне в дом пришла моя смерть, — она протягивает ему руку. — Как мне на это реагировать, Кай?

— Обыкновенно? Испугаться там, кричать, кидаться Авадами, — он притягивает Гермиону к себе, вдыхая цитрусовый запах её духов. — А в итоге мы с тобой падаем в одну пропасть.

— Мне нечего терять, — она смотрит в его глаза. — Ты убьёшь меня?

— А ты хочешь? — он целует её со всей нежностью, на которую способен.

При этом сжимает в объятьях до хруста костей. Оставляет укусы-метки на шее, заставляя разливаться его яду по её венам.

До Гермионы доходит смысл слов Гарри. Они находятся в неправильной сказке. Сломанный Кай и сумасшедшая Герда.

* * *

Косой Переулок как всегда шумный. Гермиона надевает мантию, помогает Каю трансфигурировать его куртку. Они не выделяются из толпы, хотя девушка чувствует на себе взгляды прохожих. Героиня Войны давно не показывается на страницах газет. А тут она с молодым мужчиной, который то же возможно маг. Знали бы они, кто находится рядом с ними…

Гермиона обещает Каю зайти в кафе Фортескью, так как там самое вкусное мороженое. Мужчина — жуткий сладкоежка, поэтому он с радостью соглашается. Кто бы знал, что социопаты-убийцы умело создают иллюзию нормальности.

— Гермиона? — она слышит до боли знакомый голос и резко оборачивается.

— Здравствуй, Джинни, — волшебница натягивает улыбку.

— Я так давно тебя не видела! Гарри говорит про твой отпуск, но из дома то выходить иногда надо, — рыжеволосая обнимает подругу, а потом пристально смотрит на Кая. — Хотя из-за такого красавца я бы тоже не выходила.

Кай усмехается. Гермиона закатывает глаза. Это в стиле самой младшей Уизли.

— Джинни, знакомься. Кай Паркер. Мой знакомый из Америки. Приехал погостить, — идеальная ложь ложится гладкими предложениями.

— Джиневра Уизли, — она протягивает Паркеру руку. — Подруга самой умной ведьмы столетия.

Кай замечает реакцию Гермионы. Ей не нравится лишнее внимание и все эти ярлыки.

— Приятно познакомиться, — мужчина галантно целует её руку. — Вы первая подруга Гермионы, которую я встретил со дня приезда. Очаровательно.

— Думаю вам стоит прийти к нам на ужин. Гарри будет очень рад, — Джинни быстро перескакивает с одной тему на другую.

— Конечно, — кивает Гермиона, — напишу тебе в ближайшее время.

— Обязательно, Герм. Ладно, мне пора. Ещё нужно зайти к мадам Малкин. Рада была познакомиться, Кай.

Джинни исчезает в толпе. Огненно-рыжие волосы смешиваются с серыми красками многочисленных мантий. Гермиона выдыхает.

— Она такая шумная, эта Джинни, — Кай морщится от недовольства. — Хотя очень даже симпатичная.

— Девушка Гарри Поттера тебе не по зубам, — фыркает в ответ волшебница.

— Да мне и не нужно. Хватает тебя, — признание застаёт Грейнджер врасплох.

Все краски сползают с лица. Кай чувствует, как Гермиона стремительно закрывается от него. Она идут к лавке Олливандера в полном молчании. Колдуну хочется схватить девушку за плечо и хорошенько встряхнуть. Ведь не просто так он раскидывается признаниями. Тем более такими.

Их отношения — болезнь. И вряд ли кто-то изобретёт лекарство.

Лавка всё также полна коробок с волшебными палочками. Заметив Гаррика Олливандера, Гермиона искренне улыбается. Она уже подумала, что старый маг передал все заботы о производстве и продаже своему сыну, но нет.

— Кого я вижу! Мисс Грейнджер, виноградная лоза с сердечной жилой дракона, десять дюймов и три четверти, — его память всё такая же идеальная.

— Здравствуйте, мистер Олливандер. Очень рада Вас видеть, — Гермиона расцветает среди этого источника магии.

Кай не может этого не заметить. Ему самому тут приятно находится. Сам невольно касается деревянной стойки пальцами, ощущая поток энергии.

— С вашей палочкой что-то случилось? — старый волшебник не обращает внимания на ещё одного гостя.

— Всё в порядке. Просто я привела к вам молодого, но многообещающего мага. Правда, его палочка была сломана при страшной аварии в Америке, так что нужна новая.

Олливандер внимательно смотрит на Кая. Старый волшебник поджимает губы и отрицательно качает головой.

— Это мистеру не нужна палочка. Его магия мёртвая, как и он сам. Он проклят.

— Откуда у вас такие познания, мистер Олливандер? — вступает в разговор Кай. — Мне нужна волшебная палочка, а вы обязаны мне её продать. И плевать вам должно быть на то, мёртв ли я.

Гнев закипает где-то внутри и стремительно расходится по венам. Глаза колдуна чернеют. Он уже хочет поднять руку и сжать её, чтобы показать эту старику, кто здесь мёртвый, а кто рассыплется в прах за секунду, но Гермиона резко останавливает его, приставив палочку к шее. Ей не страшно противостоять ему.

— Прекрати, — шипит Гермиона подобно змее. — Этот маг помог многим волшебникам в войне. Если он отказывает тебе в выборе палочки, значит так нужно. Пойдём.

Кай тяжело дышит, но всё-таки разворачивается и выходит первым. Гермиона спешит следом. Палочку она убирает в карман мантии.

— Что это было, Паркер? — она впервые обращается к нему по фамилии. — Решил тут шеи всем переломать?

— Какого чёрта он считает меня мёртвым? Ну, вышел я из ада, с кем не бывает, — фыркает от недовольства Кай. — И ты тут ещё. Словно уже не в первый раз подобное делаешь.

— Во время операций случалось. Я убивала. Оборотня Сивого в шотландских лесах почти сразу после войны. Он убил моих друзей, а я отомстила. А потом поймала ещё нескольких Пожирателей. С тех пор не считаю.

Взгляд девушки тяжёлый и холодный. Кай замечает, как вокруг неё пульсирует чёрная аура. Ему хочется дотронуться до тьмы, поглотить.

Проклятье показало себя.

— Гермиона, — он подходит ближе. — Ты слышишь меня?

Никакой реакции. Он хватает её за руку и притягивает к себе, наплевав на взгляды посторонних. Ледяные тонкие пальцы. Послушная марионетка в руках умелого кукловода. Кто из них теперь сломанный?

— Ненавижу тебя, Кай, — вдруг начинает Гермиона, словно очнувшись ото сна. — Мы идём домой.

Мужчина кивает, и они аппарируют. Его ещё долго тошнит от этого способа перемещения.

Остатки дня проходят в полном молчании. Волшебница долго принимает душ, а потом и вовсе запирается в своей комнате. Долго сидит на кровати и смотрит в одну точку. Кай же ходит из угла в угол в гостиной. Спустя несколько часов тишины, он поднимается на второй этаж. Взломать замок в спальне Гермионы — дело десяти секунд.

Он врывается без стука. Девушка поджимает губы и отворачивается, заметив его. Даже не начинает причитать относительно личного пространства.

— Не хочешь ничего сказать? — Кай подходит ближе к девушке и смотрит на неё сверху вниз.

— Мне надоело разговаривать. Ты всё равно не изменишь свою точку зрения. Та сцена в лавке — тому подтверждение. А то, что я сказала относительно убийства оборотня… Это ничего не значит.

— Да плевать я хотел на твоё убийство! — крик вырывается из его горла. — Ты не видела того, что видел я. Проклятье заключается в том, что внутри тебя тьма. Она поселилась ещё до того случая. Заклинание лишь запустило реакцию.

— А причём тут тогда ты, сломанный близнец? — выплёвывает правду Гермиона.

Гнев портит её чудесные черты лица.

— Мы уже говорили об этом.

— Гарри сказал, что была зафиксирована та же магическая активность, что и во время той стычки со старой колдуньей. Да и ты постоянно зовёшь во сне Джо. Извиняешься перед ней. Она ведь твой близнец? Или были другие?

Мужчина садится рядом с ней на кровать и смотрит прямо перед собой. Ему не хочется вспоминать, но Гермиона давит на больное.

— В моём мире существует Ковен Близнецов. Первая пара близнецов образует слияние, чтобы кто-то один стал главным. Я должен был слиться с Джо, но из-за моей способности высасывать магию… Отец отказался от этой идеи, поэтому они с матерью продолжали делать детей, чтобы получить нормальных близнецов. Так появились Лукас и Оливия и ещё несколько сестёр и братьев. Закончилось всё тем, что я почти убил всю свою семью, потому что хотел доказать, что смогу быть лидером Ковена. У меня это получилось, но потом мне отрубили голову.

Он грустно улыбается, а глаза остаются серьёзными. Гермиона касается его плеча, пытаясь показать, что понимает его. Её руки тоже по локоть в крови. Они сломанные до основания. Сумасшедшие.

— Знаешь, что самое обидное? Я едва ли могу чувствовать угрызения совести. Отключил эмоции однажды, с тех самых пор никаких изменений. А потом я встретил тебя. Точнее увидел в голове. Это странно. Наблюдать моменты из твоей жизни, переживать их вместе с тобой. Чувствовать твою боль. Это стало моей навязчивой идеей. Быть рядом.

— А я видела тебя. Во снах. Чувствовала, что кто-то наблюдал за мной. А потом услышала, как ты кричал. Звал меня. Я обернулась, но никого не увидела. И когда ты появился на моём пороге, ощутила странную связь.

Кай хочет обнять её, сжать такую хрупкую и невозможную в его отвратительной жизни. Но не успевает. Гермиона сама целует его, а затем и вовсе садится к нему на колени. Её волосы, всё ещё слегка влажные после принятия душа, щекочут его шею. Мужчина запускает руку в эту непослушную гриву и наматывает на руку. Гермиона шипит от боли, но не отстраняется. Она лишь оставляет на его шее укусы, помечая слегка загорелую кожу своими метками.

— Ты не пожалеешь потом об этом? — голос Кая хриплый от желания, полон бесконечного безумия.

Он прижимает её к себе, почти обнажённую по его меркам, так как короткий топ и шорты едва ли оставляют место для воображения. Ему хочется выпить её без остатка, проникнуть под кожу. Он — яд, разъедающий кости.

— Я подумаю об этом завтра, — она вспоминает знаменитые слова её любимой книжной героини.

Их мир уменьшается до хлопковых белых простыней, жарких стонов и дерзких прикосновений. Кай срывает с неё ненавистный топ, а следом за ним летят шорты. Кожа Гермионы матово-белая становится горячее от каждого его прикосновения.

Целует жадно, прикусывая нижнюю губу девушки. Она стонет ему в рот тихо, но до одури приятно. Кай опрокидывает её на кровать, нависая сверху. Стягивает с себя уже ненужную футболку, прижимается к ней всем телом. Она проводит острыми ногтями по спине, оставляя почти кровоточащие разводы. Паркер шипит от боли, а затем оставляет прикусывает кожу на острой ключице, спускается губами ниже, языком рисуя узоры. Касается обнажённых бёдер пальцами. Гермиона пытается притянуть его за волосы себе, но в итоге магией он заставляет её руки замереть над головой.

Связанная. Беззащитная. Его.

Он расправляется с остатками своих вещей без промедления. Наслаждается прекрасным телом под собой, а затем проводит длинными тонкими пальцами по внутренней стороне её бедра, оставляя магией кровавый след. Гермиона дёргается от боли и удовольствия одновременно. Кай улыбается, а красивые серо-голубые глаза чернеют от жажды обладать. Он слизывает выступившую кровь.

Совсем недавно она объясняла ему про чистокровных, полукровок и маглорождённых. Каю плевать какая у неё кровь. Главное, что в ней течёт магия. Алая жидкость создаёт её, Гермиону Грейджер. Такой, какая она есть.

— Эпискей, — тихо шепчет Кай, и глубокая царапина на коже волшебницы исчезает за считанные секунды.

Гермиона наблюдает за всем этим. Она никогда не позволяла себе подобного, но с Каем Паркером ломаются все преграды. Волшебница впервые чувствует себя свободной.

— Ты выучил заклинание, — девушка улыбается.

Кай приподнимается и вновь целует её в губы, крепко сжимая пальцами тонкие запястья.

— Быстро учусь, дорогуша, — он приподнимает её бедра и резко входит, забывая о нежности.

У него было секса очень долго. Любой монах бы позавидовал. Она горячая, узкая и дурманящая.

Гермиона задыхается от боли. Ей непривычно, горячо и возможно даже страшно. Но потом она смотрит в его глаза и понимает, что давно погибла. В тот самый день, когда Кай Паркер в буквальном смысле свалился на её порог.

Между ними не остаётся и дюйма. Гермиона громко стонет, забывая о всех правилах приличия. Кай тяжело дышит, пытаясь поймать нужный ритм. Толчки рваные, жадные. Это не то, о чём пишут в дешевых дамских романах. Это нечто тёмное, запретное и местами грязное. Две сломанных куклы сливаются воедино.

Мужчина не знает в какой момент в голове вспыхнул пожар, а внутренности скрутило в тугой узел. Усаживая разгоряченную ведьму на себя сверху, слегка прикусывает пульсирующую жилку на шее, забывая о том, что он убийца, психопат и чудовище. Ему абсолютно плевать на последствия и неловкость после всего этого. И когда она сжимает его член мышцами, он кончает, прошептав её имя. Такое сложное, непонятное, но тягучее, как мёд.

— Кай, — выдыхает Гермиона.

Мир взрывается разноцветными всполохами в голове.

Гермиона не чувствует стыда, когда они вновь занимаются сексом. На этот раз в душе. Кай прижимает её к кафелю лицом, входя сзади. Прикусывает плечо, а пальцам проводит по выступающим рёбрам, оставляя фиолетовые отметины. Эмоции растворяют мышцы и кости. Грейнджер бесстыдно стонет. Даже шум воды нисколько не заглушает.

— Это сумасшествие, — Кай глупо улыбается, а затем целует её в щёку.

— На другое и не похоже, — она вытирает мокрые волосы полотенцем. — С самого начала это всё пахло безумием.

— Тебя что-то не устраивает? — он пытается разглядеть царапины на спине в зеркале.

Гермиона не церемонится, когда теряет рассудок во время его ласк.

— Я такого не говорила, — взмахом палочки вылечивает его спину, а затем высушивает свои волосы.

— Мне нравились эти отметины.

— Поставлю новые, не переживай.

Она выглядит очаровательной с этим румянцем на щеках и яркими карими глазами. Его прекрасная куколка оживает. Как и он сам.

Вместе они спускаются на кухню. На часах почти девять вечера. Кай твердит что-то о позднем ужине, в то время Гермиона хочет лишь чай. Раздаётся стук в дверь.

— Мы кого-то ждём? — удивлённо спрашивает колдун.

На нём лишь белая майка и шорты. Гермиона ограничивается лишь тёплым махровым халатом в мелкий цветочек. Убрав волосы в пучок, девушка держит в руках палочку. Подходит к двери. Кай стоит в гостиной, сложив руки на груди. Если что, он сможет прогнать непрошенных гостей. Магия наконец-то просыпается в нём. Можно не только поглощать её, но и создавать самому. Об этом он обязательно скажет Гермионе, но не сегодня.

Слишком много правды за один день.

Рон врывается в дом подобно огненному урагану. Гермиона не знает, что сказать. Она улыбается лучшему другу, обнимает его, но потом отстраняется, чувствуя тяжёлый взгляд Кая на себе.

— Пришёл проведать тебя, — Рон не сводит взгляда с Паркера. — Тем более Джинни сообщила о том, что видела тебя в Косом Переулке. Ты была не одна.

— Это верно. Будешь чай? Кстати, это Кай Паркер. Мой друг. А это Рон Уизли.

— Приятно познакомиться, — мужчина подходит ближе и доброжелательно протягивает руку. — У тебя чудесная сестра.

Глаза же отливают холодной сталью. Рон кривится, но отвечает на рукопожатие.

— Верно. А вообще, что тут происходит? Гермиона, ты уже месяц не появляешься на работе, ни с кем не общаешься. Гарри несёт бред относительно продления твоего отпуска. Восстановление после полученного проклятия? Вижу, как ты тут «восстанавливаешься».

Рон краснеет от гнева. Гермиона теряется от потока обвинений. Кай же молча наблюдает, с трудом подавляя нахлынувшую ярость.

— Это не твоё дело, Рональд, — в голосе волшебницы звучат командные нотки. — А по поводу восстановления, то я действительно посещала Мунго. И убери этот обвинительный тон. Ты мне не муж и даже не парень, чтобы вот так себя вести.

Рыжий сжимает кулаки. Вся эта история с таинственным другом, о котором упомянула Джинни. Гарри же и вовсе отмалчивался, но в итоге намекнул Рону на то, что Гермиона сама со всем разберётся.

— Ты совсем не думаешь о безопасности? Или раз получила в спину неизвестное проклятье, то всё? Кидаешься к любому на шею?

Кай прерывает эту обвинительную речь, взмахом руки. Рон поднимается в воздух подобно перышку.

Колдун сжимает кулак. Жертва начинает задыхаться и хрипеть.

— Дорогой лучший друг Гермионы Грейнджер. Теперь послушай меня. Ещё хоть одно обвинение в её сторону, то окажешься в могиле через пару минут. Поверь мне, ты не первый, кому я угрожаю. А ещё выполняю свои обещания, — с ядовитой ухмылкой говорит Кай.

— Отпусти его, — он чувствует на своём плече её маленькую ладошку. — Не смей убивать.

— Зачем он тебе, а? Жалкий неудачник. Третий лишний в вашей компании с Поттером. По крайней мере, Гарри безрассудный и резкий, но не завистливый и не трусливый до кончиков пальцев.

Рон резко падает на пол и начинает кашлять. Гермиона присаживается на корточки и гладит Уизли по спине.

— Если ты всё ещё мой друг, то уходи. Я в порядке, правда. Нашла ключ к своему спасению, — шепчет на ухо Рону.

Мужчина поднимается, поправляет ворот рубашки, а потом гневно смотрит на Кая.

— Если бы не она, то Аваду ты бы получил без промедления. И плевать я хотел на законы.

Кай машет ему рукой в знак прощания, а потом уходит на кухню.

Гермиона провожает Рона, но перед этим мастерски накладывает Обливейт. Захлопнув за растерянным другом дверь, девушка прислоняется к дверному косяку и закрывает глаза. Это спектакль дешёвый и наигранный. Она — не собственность Кая Паркера, да и разговор с лучшим другом в любом случае случился бы.

Волшебница проходит на кухню, где Кай уже что-то готовит, насвистывая незнакомую ей мелодию.

— Больше не угрожай моим друзьям, — девушка поджимает губы и щурится. — Ты не имеешь права…

Кай усмехается. Держит в руке нож. Оборачивается к своей ненормальной Герде.

— А он имеет право тебя оскорблять? Друзья бросили тебя здесь, наплевав на то, что ты умрёшь в любой момент, — он приближается к ней ближе, замечая её округлившиеся от первобытного страха глаза.

— Я сама выбрала такой вариант развития событий. Мне было интересно наблюдать за тем, как ты будешь вести себя. В случае чего, я бы убила тебя, даже глазом не моргнув. Не в первый раз. Но ты оказался довольно честным для убийцы-социопата.

Кай подставляет нож к её горлу неожиданно. Чувствует, как её волшебная палочка упирается в его солнечное сплетение. Ещё секунда, и с её губ сорвётся одно из Непростительных.

Где же та правильная малышка Грейнджер? Где защитница всех угнетённых?

— Пошёл вон, Кай, — лезвие ножа слегка касается её кожи. — Видеть тебя не хочу.

Холодно. Жутко.

Каю хочется перерезать ей глотку. Хочется стереть уверенность с её лица, но он лишь опускает нож. Кладёт на обеденный стол и уходит, не оборачиваясь. Быстро одевается, а затем громко хлопает дверью. Гермиона всё это время стоит с закрытыми глазами. Злые слёзы щиплют лицо похуже морозного воздуха.

Абсолютная тишина похуже любого пугающего заклинания. Волшебница долго бродит по дому, пытаясь осознать, что теперь делать. Конечно, он вернётся. По-другому и быть не может.

Проходят сутки. Гермиона сидит на диване в гостиной. Про сон и речи быть не может. Она откровенно волнуется, хочет даже попросить у Гарри помощи.

Правда, Поттер скажет что-то вроде: «Я же говорил, Гермиона. Ты попалась».

В итоге, засыпает под треск огня в камине, свернувшись калачиком на диване. Резкий стук в дверь вытягивает её из сна. Потирает сонные глаза, хватает палочку.

Кай смотрит с отчаяньем. Серо-голубые глаза кажутся чёрными в вечернем сумраке. На лице ссадина, кулаки разбиты в кровь. Гермиона думает о том, кабы он не убил кого-нибудь.

— Я-идиот, признаю, — говорит на полном серьёзе. — Прости.

Это похуже приставленного к горлу ножа. Извинения от Кая Паркера подобны концу света. Такие же редкие.

Гермиона молча пропускает его в дом. Захлопывает дверь, вылечивает раны на его руках и лице. Кай с любопытством наблюдает за ней, ожидая обвинительной речи, но ничего не происходит.

— Ты безумный идиот, — недовольно бурчит девушка, закончив с его уже зажившими ранами. — Ненавижу тебя.

— Я знаю, — он приподнимает пальцами её подбородок, а затем целует.

Они никогда не признаются друг другу в любви. Зачем? Их отношения безумны, полны боли и похоти. И вряд ли когда-нибудь закончатся на доброй ноте. Гермиона позволяет себе окунуться в это безумие с головой. Окончательно и бесповоротно.

* * *

Гарри приходит к ним в дом на следующее утро с кучей новостей. Есть возможность отправить Кая обратно, тем самым разрушив заклинание. Кай неохотно слушает всю эту словесную браваду, но в итоге с Поттером они находят общий язык. Гермионе лишь остаётся разливать чай по чашкам.

— Один маг в Болгарии изучал случаи перемещения во времени, — Гарри с удовольствием поглощал принесённое им же печенье. — В общем, мне удалось достать его наработки, в том числе и рецепт зелья. Остались лишь хроновороты.

— У меня вопрос: ты аврор, разве тебе не положено быть на заданиях? Бегать по лесам и ловить преступников? — Кай не может удержаться от издёвки. — Но ты мотаешься по Болгарии, чтобы помочь мне?

— Я помогаю Гермионе, — бывший Ибранный ловко одёргивает Паркера. — Думаю, что если мы поможем тебе попасть в своё время, то проклятье потеряет силу.

— Проклятье не заключается во мне, Поттер. Оно лишь помогает Тьме внутри неё активизироваться, — Кай указывает рукой на сидящую рядом Гермиону. — Я — лишь оружие в данном случае.

Он не хочет признаваться в том, что желание покинуть эту вселенную давно растворилось в новых эмоциях.

Гермиона подпирает голову рукой и смотрит с грустью на Гарри.

— Ты видел Виктора? — неожиданно спрашивает волшебница.

— Это он мне и помог. Передаёт привет.

Кай недовольно фыркает, но не вмешивается. Понимает, что прошлое Гермионы принадлежит только ей. Ревновать бессмысленно.

— Передай ему спасибо, хотя мне проще будет написать письмо с кучей благодарностей.

— Не делайте вид, что меня здесь нет, — Кай обиженно поджимает губы. — Значит, ты приносишь нам все компоненты, а мы уже сварим зелье.

— Думаю, что здесь вы без меня справитесь, — Поттер допивает свой чай и отодвигает чашку. — Проблема с хроноворотами. Они охраняются намного лучше, чем во времена нашего проникновения в Министерство.

Грейнджер хмурится, потому что об этом она не подумала. Проникнуть в Отдел Тайн сложно. Тем более вместе с Каем, который привлекает слишком много внимания.

— Но я думаю, что решу этот вопрос. Мантию невидимку ещё никто не отменял, да и в чарах я уже намного лучше разбираюсь. Поэтому проникну сам, а ритуал проведёте здесь под Фиделиусом.

Кай вопросительно смотрит на нового соратника.

— Это заклинание доверия. Скроет дом от посторонних глаз на время. Я сам буду хранителем.

— Спасибо, Гарри, — Гермиона искренне, светло улыбается.

Паркер на секунду чувствует острый укол ревности вперемешку с завистью.

Поттер уходит, когда на часах уже почти полдень. Нужно быть сумасшедшим, чтобы согласиться на подобную аферу. Да, он помогает Гермионе избавиться от ненавистного гостя. Любым способом, правда, он выбирает наиболее щадящий.

Волшебница уходит за ингредиентами для зелья, оставляя Кая наедине со своим безумием. Долго листает книги, выходит на задний двор. Пытается оживить увядший в горшке цветок. Гермиона застаёт его за этим занятием.

— Получилось? — она присаживается рядом с ним на корточки.

Засохшее растение постепенно оживает, расцветает яркими малиновыми бутонами и расправляет сочные зелёные листья. Кай смотрит на реакцию Гермионы.

— Моя магия не только способна убивать.

— Я знаю, Кай, — она поднимается и уходит обратно в дом.

Кай заносит горшок с цветком в гостиную и ставит на подоконник.

* * *

Мир не меняется. Каждый день они тратят на изучение записей о путешествиях во времени. Гермиона получает оставшиеся магические ингредиенты и начинает варить зелье под бесконечные вопросы Кая. Он даже начинает раздражать её временами.

Однажды она пытается наложить Силенцио, но мужчина умолкает лишь на тридцать секунд не больше. Остаётся лишь достать кляп и верёвку.

Вечерами они едва ли не засыпают на диване в гостиной, обложенные исписанными свитками, старыми книгами. Позже Гермиона предлагает ему поселиться в гостевой спальне.

— А к себе в спальню не пустишь? — он обнимает её за плечи.

Они стоят у окна и наблюдают за ночным лондонским небом. Словно не было последней ссоры, где угрозы летели из стороны в сторону.

— Не заслужил, — Гермиона хитро улыбается.

Гостевая спальня едва ли отличается от гостиной. Такая же бежевая, спокойная и уютная. Всё это должно благотворно влиять на психику, но получается обратное.

Кошмары расползаются по дому едким чёрным дымом. Лишают спокойствия, растворяются где-то под рёбрами, наплевав на статус попавшего во Тьму.

Девушка спит беспокойно, видя перед собой жуткое лицо Беллатрикс. Пожирательница смеётся, наблюдая за тем, как грязнокровка истекает кровью на чёрно-белом мраморном полу. Боль от пыток заставляет Гермиону дёргаться, молить о пощаде.

Кай видит море крови. На этот раз страдает его любимая фарфоровая куколка. Её пытает его собственный Ковен. Ломают её хрупкие косточки, лишают кислорода. Колдун кричит, пытается приблизиться к ней, но ничего не получается. Он снова «за стеклом».

Паркер просыпается резко, словно вынырнул из ледяного озера. Хмурится, ощущая липкий пот на коже. Зажигает стоящую на тумбочке свечу взмахом руки. Комната выглядит как после войны, не меньше.

Ваза с цветами разбита на мелкие осколки, которые переливаются в слабом освещении. Книги валяются на полу, страницы многих выдраны. Остальные свечи лежат, разбросанные по углам.

Вечером всё было в порядке. Он засыпал в педантично вычищенной комнате.

Кай касается босыми ногами пола, стараясь не наступить на остатки вазы. Проходит в комнату Гермионы, даже не заметив отсутствия сигнальных и защитных чар. Девушка мечется в кровати и тихо стонет. Щёки мокрые от слёзы, а маленькие кулачки сжимают простынь. Всё её тело сводит судорогой страха. Кай подхватывает её на руки и слабо бьёт ладонью по щекам.

— Очнись! Давай же, куколка, — Кай сжимает челюсти от напряжения.

Грейнджер медленно открывает глаза. Взгляд вновь пустой. Только на этот раз цвет глаз с золотисто-медовых меняется на абсолютно чёрный. Неожиданно, Кай чувствует дикий выброс силы, которая откидывает его к стене, словно он какая-то мягкая игрушка. Больно бьётся затылком, падая на спину. Гермиона уже стоит над ним, выставив руку вперёд. Чёрный дым вьётся вокруг неё, словно она в воронке урагана.

Мужчина потирая шею, пытается подняться, но резкая головная боль ставит на колени. Волшебница медленно приближается. Смотрит на его мучения.

— Ты её не получишь, — шипит от боли Кай. — Мы разрушим проклятье без лишней крови.

— Уверен, сломанный близнец? — голос низкий и хриплый, пугающий.

«Не Гермиона» усаживается на кровать и смотрит на мужчину с любопытством. Он так сильно сопротивляется Тьме, что в итоге сам и убьёт эту грязнокровку.

— Это не просто тёмная магия, верно? — Кай чувствует, как его мозги едва ли не закипают.

— Я то, что есть в каждом человеке. В каждом волшебнике. Тёмная сторона. Проклятье лишь помогло меня выпустить. Ты и сам это знаешь, чувствуешь в себе Тьму.

— Каждый день. Во снах и наяву, но думаешь, что сможешь завладеть этой девчонкой? Fes Matos Sicvel Amenuia [1], — Кай медленно поднимается с колен, продолжая вновь и вновь шептать заклинание. — Fes Matos Tribum, Exum Sue, Redem Supas Quo [2].

Волшебница же резко хватается за голову и начинает пронзительно кричать. Теряет сознание, и Кай едва ли успевает уберечь от удара головой об пол.

— Эй, Гермиона, — он вновь видит знакомые карие глаза и с облегчением улыбается.

— Почему ты так меня держишь? — она понимает, что находится у Кая на руках.

— Да так. Захотелось, — колдун ставит её на ноги, а затем выходит из комнаты. — Я не мог тебя добудиться.

— Мне снилась Беллатрикс. Снова пытки и… Спасибо. Что разбудил меня.

— Не хочешь чаю? — предлагает Кай, обернувшись. — Думаю, что ты сейчас вряд ли заснёшь.

Он не будет говорить о том, что заклинанием лишь на время высвободил из неё Тьму. И принял её в себя.

Сейчас его разрывает от силы внутри, но Кай продолжает шутить и улыбаться, пытаясь подавить желание убить Гермиону Грейнджер. Уничтожить. Превратить в пыль.

* * *

Гермиона понимает, что с Каем что-то происходит. Нечто тёмное и небезопасное для неё. Зелья Сна без Сновидений уже не помогает. Она слышит его крики по ночам, а однажды вновь застаёт на кухне с ножом. В этот раз Паркер лишь пристально смотрит на неё. Ещё мгновение и нож падает на пол, а мужчина словно просыпается.

Волшебница с большим усердием пытается закончить зелье. Слишком многое стоит на кону.

— Гермиона, от того, что ты гипнотизируешь зелье, оно быстрее не сварится, — Кай наблюдает за ней, лёжа на диване.

Голова болит уже вторые сутки. Ни заклинания, ни элементарные обезболивающие не помогают. Кай буквально звереет и становится агрессивнее. Он зажимает её на кухне, а потом грубо берёт на столе. Гермионе хочется послать его к чёрту, но в итоге отвечает на грубые ласки.

— Просто я хочу прекратить наши мучения, — палочкой она убирает весь беспорядок, после нарезки ингредиентов.

— Или хочешь побыстрее избавиться от меня, — он левитирует из кухни стакан воды.

— Я не это имела в виду, — она заправляет непослушную прядь за ухо.

— А что тогда? — Кай достаёт из кармана джинсов таблетки.

Лошадиную дозу обезболивающего он запивает стаканом воды.

— Думаешь, что я не замечаю твоих мучений? Это ведь из-за проклятья.

— А Гермиона Грейнджер решила помочь слабым и угнетённым? — сарказм острый, неприятный.

Девушка умолкает и прекращает мешать зелье. Ей хочется выйти из дома. Оставить всю эту затею. Наконец-то вздохнуть полной грудью. Вот только она проглатывает сарказм Кая, а потом делает вид, что всё отлично. Что нет кошмаров по ночам, что магия всегда слушается, что её новый любовник — не кровожадный убийца-социопат. Ей хочется жить спокойно, не расхлёбывать последствия войны, не пытаться сломать себя для Него. Или она уже сломанная?

Гарри присылает записку. Ритуал нужно проводить завтра в полночь. Заклинание Фиделиус будет наложено в самое ближайшее время.

— Это то самое заклинание, которое не спасло родителей Поттера? — Кай раскладывает книги по полкам.

Историю Гарри Поттера он узнаёт полностью благодаря биографии от некой Риты Скиттер. Экземпляр колдун находит на одной из книжных полок.

Совсем скоро Кай вернётся в свою реальность. Это казалось таким необходимым тогда, но теперь… Мужчина не хочет признаваться в том, что ему здесь нравится. Потирает переносицу, ощущая подступающий приступ паники. А если проклятье можно разрушить иначе? Они ведь изучали способы всё это время.

— Верно, но в этот раз промахов не будет, да и ситуация другая, — Гермиона выглядит потерянной.

Кай кивает и делает вид, что всё отлично. Что ему не страшно попасть по ошибке в очередную реальность или другое время. Хотя ему и так хорошо. Быть здесь тридцатитрёхлетним медленно стареющим колдуном. Наслаждаться обществом Гермионы, целовать, обнимать и препираться по всяким пустякам. Быть обычным. Нормальным, не считая провалов в памяти.

Ему хочется содрать с себя кожу, чтобы освободить от ядовитой черноты.

Гарри приходит к ним с несколькими аврорами, которые любят нарушать правила. Поттер убеждает Кая и Гермиону поверить им, потому что в случае неудачи нужно будет решать быстро.

— Убить меня в случае неудачи? — Паркер поправляет ворот чёрной рубашки.

Чисто выбритый и подстриженный, Кай кажется моложе на пару лет. Гермиона даже улыбается, глядя на него. А в душе противно скребётся желание схватить за руку и попросить остаться.

— Этот вариант будет в случае твоего неадекватного поведения, — Гарри серьёзен как никогда.

Он достаёт из кармана три Маховика Времени. Подходит к котлу с зельем и разбивает магические артефакты один за другим. Золотистый песок заставляет жидкость забурлить и окраситься в алый цвет. Гермиона заворожённо наблюдает за всем этим, но после наливает зелье в склянку и протягивает её Каю.

— Ты готов? — девушка совершенно не готова прощаться.

— Если я отвечу, это что-то изменит? — Паркер с улыбкой задаёт вопрос в ответ.

Привычка прятаться за вопросами. Гарри смотрит на них и качает головой. Не может отрицать связь между её подругой и этим магом. Невооружённым взглядом видно напряжение, страсть и даже любовь, хотя не ему судить и осуждать это.

Кай зажигает свечи. Они с Гермионой друг напротив друга.

— Sangiema Meam liber nos ex carcelema sangiema meam liber. Fes Matos Tribum [3], — они говорят синхронно, не разрывая зрительного контакта.

Гермиона ощущает дикий прилив энергии. Воздух начинает мерцать. Серебристое сияние сменяется на бесконечное чёрное. Дым заполоняет комнату.

— Пора, — голос Гермионы дрожит.

Кай выпивает зелье и морщится. Тело сводит судорогой от боли, но колдун продолжает упрямо стоять и шептать заклинание.

— Гермиона? — он на секунду прерывается.

— Что?

— Не вздумай связываться с Роном, когда я исчезну. Он ужасен, — даже в серьёзные моменты Кай остаётся собой. — Только не с ним.

Колдун резко падает на колени, сжимая ладонями виски. Гермиона садится рядом с ним, наплевав на осторожность. Гладит его по спине. Она чувствует его боль на кончиках своих пальцев. Ей хочется кричать.

Магия вокруг них бурлит и искрится чёрным маревом. Гарри даёт знак аврорам быть наготове. Гермиона в любом случае должна остаться жива.

— Кай, я люблю тебя, — это признание создаёт яркий золотой всполох волшебства. — Я глупая, но хочу, чтобы ты остался.

Паркер смотрит на неё удивлённо. Его разрывает от действия зелья, от противоречивости ситуации. Он пытается запомнить каждую её веснушку, этот взгляд, полный непоколебимого упрямства, запах яблочного шампуня.

— Ты ведь знаешь, что я возможно никогда не скажу этих слов, Гермиона. Знай, что ты для меня многое значишь.

Это признание важнее обычных трёх слов. Наплевав на все правила, Грейнджер целует его. Воздух вокруг буквально трещит, а потом золотой дым вперемешку с чёрным исчезает. Маленькие частицы проклятья растворяются в воздухе.

Остатки магии проникают под кожу.

Кай падает замертво.

Как и Гермиона.

* * *

Полтора года спустя.

Лето в Бари в этом году жаркое. Гермиона жмурится от яркого итальянского солнца. Волшебница долго сидит на скамейке, в ожидании друзей. Ветер мягко ласкает кожу и волосы. Распущенные, влажные, волосы жутко вьются после дневного купания в море. Кай настаивает на том, что ей нужно больше отдыхать.

Они этого заслуживают.

Гарри и Джинни прибывают с опозданием на полчаса. Портключ удобен, несмотря на то, что вызывает тошноту.

Младшая Уизли вся светится от восторга и беременности. Гарри счастливо обнимает свою жену. Аврор в отпуске — счастливый аврор.

— Опаздываете, — Гермиона причитает в свойственной ей манере. — Ужин остывает.

— Я просто долго искала купальник. Гарри и так меня торопил, — подруга обнимает крепко.

— А где виновник торжества? — с улыбкой спрашивает друг, целуя волшебницу в щёку. — Как всегда хозяйничает на кухне?

Гермиона кивает. Джинни заливисто смеётся, а потом говорит о том, что хоть кто-то в будущей семье Паркеров должен уметь готовить.

Это всё напоминает чудесную сказку, где все обрели счастливый конец. Грейнджер временами задумывается над тем, а что было бы если Кай оказался в Азкабане?

Если бы Гарри не спас их после того ритуала? Проклятье разрушено благодаря искренней любви, как объяснили ей потом. Вот только действительно ли это любовь помогла? Не осталось ли Тьмы во взгляде серо-голубых глаз любимого мужчины? Гермиона продолжает сомневаться.

— С днём рождения, Кай! — голос Джинни звонкий и яркий, как и она сама.

Именинник с улыбкой встречает гостей, заканчивая последние приготовления. Джинни дарит ему книгу про редкие зелья, которую он уже так давно хотел.

Кай с уверенностью говорит о том, что у неё с Гарри будет мальчик. Срок ещё слишком маленький, но с проницательностью колдуна никто не спорит.

Он смотрит на Гермиону с улыбкой. Обнимает её за талию, целует в губы. Магия близнецов в ней только зарождается. Кай в этом не ошибается. Совсем скоро Клан Близнецов возродится в маленьком городке на юге Италии.

Всё идеально. Все счастливы.

Вплоть до того момента, когда ложатся спать.

Сон Кая беспокойный, полный крови и боли. Снова. Перед глазами красная пелена гнева. Сломанные никогда не будут счастливы по-настоящему. Обыкновенная иллюзия.

Он встаёт с кровати, в то время как девушка тихо сопит во сне. Спускается на кухню, достаёт из ящика нож. Голос в голове говорит о том, что ему необходимо это сделать.

Ступени на лестнице противно скрипят.

Кай садится рядом с ней на кровать. Гладит щёку любимой, грустно улыбается, а затем замахивается ножом.

Гермиона просыпается.

[1] — вызывает жуткий шум в голове у ведьмы.

[2] — ведьма(к) может забрать силы ведьмы и только он(а) может вернуть ей эти силы.

[3] -заклинание для асцендента, чтобы попасть туда или выбраться оттуда. Предполагается, что его можно использовать в принципе для перемещения во времени и пространстве.