Do u promise? (гет)

— О, боже, Лили, на следующей неделе не будет ни одного солнечного дня! Кошмар, что же мы будем делать после уроков? — не отрываясь от своего нового смартфона, шёпотом спросила моя сестра Ханна, сидящая со мной за одной партой. Её длинные светлые волосы были распущены и закрывали плечи, а прядь из своей длинной чёлки она накручивала на указательный палец левой руки. Её привычка с детства.

— Уроки учить, к примеру… — ответила я тихо, положив голову на руки и слушая украдкой музыку через один наушник. — Хоть в кои-то веки сядешь за домашку! Я так соскучилась по школе и новым знаниям, ты и представить себе не можешь!

— Девушки, не болтайте! — сделал нам замечание учитель, сидящий за своим столом и читающий газету.

Я подняла голову и с трудом разлепила поминутно закрывающиеся глаза. И правда, погодка за окном отнюдь не улучшалась, и настроение улетучилось куда-то безвозвратно. Ветер гнал тёмные облака, и казалось: ещё чуть-чуть и снова начнётся великий потоп. Мерзкое чувство отвращения к приближающейся ужасной погоде волной прошло по моему телу. Да ещё и музыка попалась не совсем энергичная.⁽¹⁾

— Что же делать? Что же делать, что делать… — бубнила себе под нос Ханна, разглядывая свой листок с контрольной. — Ты решила пятое задание?

— А? — я вопросительно глянула на неё, отвлекаясь от окна и припева песни. — Ах, ты про контрольную? У нас же разные варианты!

— Не важно! Дай посмотреть! — она вытащила у меня из-под руки листок с контрольной и принялась водить по нему пальцем, пытаясь что-то понять в моём хаосе из закорючек и остальной мазни. — Задания дают подобные. Только циферки меняются... Да у тебя здесь ничего не разберёшь!

"Воу, мне, кажется, уже говорили про мой "потрясающий" почерк? И, по-моему, не только мистер Норман Цирм… Что поделать, когда я сильно увлекаюсь, то пишу быстро, чтобы ничего не потерять и не забыть. И получается, как будто китайскими иероглифами при двенадцатибалльном землетрясении накалякано. Он же говорил мне писать аккуратней, а я опять забыла. Хотя цифры вроде разборчиво написаны".

— В сочинениях тоже цель одна, а буковки разные… — сказала как бы невзначай я и снова улеглась головой на руки, чтобы было удобнее.

— Поскорее бы закончить учёбу и пойти уже работать на полную ставку, — сказала раздражённо Ханна, закатив глаза. Видимо, она всё-таки не поняла, как решить своё задание. Ещё бы, в этот раз у меня лишь голые ответы. Ханна выдохнула и дёрнула меня за плечо. — Помоги мне с этим кошмаром… Пожалуйста, умоляю! Эта работа испортит мой и без того плохой балл по алгебре.

— Алгебру, как и остальные предметы, нужно учить, а не гулять целыми днями. А ты всегда выбираешь Джереми… Ничего, будешь до конца жизни влачить своё ничтожное, бесполезное, никому не нужное…

— Я поняла вообще-то! — рявкнула Ханна хоть и тихо, но всё равно устрашающе. Казалось, она вот-вот сорвётся и даст мне подзатыльник.

— …существование, работая в сфере обслуживания. Простыми словами, либо официанткой, либо горничной. А, ещё есть уборщики, которым не требуется квалификация. Ну, либо можно просто пойти по пути наименьшего сопротивления и стать бомжом, проституткой или донором органов. Но так как ты не отращиваешь новые органы и они у тебя в ограниченном количестве, не думаю, что это самый лучший вариант из всех перечисленных… — попыталась вновь напомнить я, чем Ханна занималась на этих выходных и на предыдущих, и так далее, когда у неё выдавалось свободное время. Сериалы, Джереми, маникюр, визажист-косметолог, снова сериалы и так без конца.

— Ой, да не бубни, попросила же ведь помочь! Тебе вот повезло: чёрные волосы, широкие чёрные брови, а мне постоянно рисовать их нужно, и маникюр сам себя не сделает. Знаешь же: для самостоятельной окраски я рукожоп. У тебя два состояния: либо ты молчишь и всем недовольна, либо тебя раздирают эмоции, и ты не можешь сидеть спокойно и ворчишь… А, либо ты ешь, — разозлилась Ханна и, злобно посмотрев на меня, решила припугнуть: — Когда у тебя появится парень, я посмотрю, как долго твои хорошие баллы продержатся.

— Ну ты и сказанула, шутница… Я ещё сплю вообще-то иногда. А про парня… — я на секунду задумалась. — Да забей.

— Я серьёзно. Найдёшь какого-нибудь повёрнутого на такой же фигне, как ты, дурака, и будете сходить с ума дни и ночи напролёт, — Ханна округлила и без того большие глаза и передала мне листок с контрольной, а затем, просмотрев все задания на нём, спросила: — Погоди-ка, ты что, уже всё?

— Девушки, сколько можно шуршать? Язык без костей, да? Продолжите болтать за дверью, когда сдадите работу, или пойдёте к директору! — припугнул Цирм и, закинув ногу на ногу, принялся читать газету дальше.

Послышалось недовольное бормотание класса. Все негодовали, хрустели и шелестели бумагой, перешёптывались, не понимая, как решить задания, и нервно оборачивались к соседям, чтобы найти хоть какую-то подсказку.

— Хан, ты скоро? — спросила я, потирая заспанные глаза.

— Ну, вот опять! — учитель вскочил со стула и медленно подошёл к нам. Мои одноклассники вздрогнули и зашевелились, видимо, пряча шпаргалки и телефоны.

— Можно сдать работу? — поднявшись, произнесла я. Ханна же пригнулась над партой и, краснея, водила пальцем по своему листку. Ещё немного, и она врастёт в поверхность парты.

— Неужто всё? — произнёс учитель и, подозрительно посмотрев на меня, протянул руку.

— "Всё" я была ещё до того, как вы сделали нам первое замечание и читали про возможный конец света на странице шесть, — ответила я, протянув ему работу. — А вы сейчас проверите? Да?

Мистер Цирм молчал, стоя у нашей парты, и сосредоточенно смотрел на мою работу. Весь класс затих. Осталось около десяти минут до конца урока, а я успела решить задания, поиграть в телефон, поспать на парте и побазарить с Ханной.

— Можете идти на обед, — наконец ответил он и направился обратно к своему столу вместе с моей работой. — Вы после больничного стали лучше учиться, Лилиан Джорней Артур. Похвально. Очень похвально.

— Постой, не бросай меня! Помоги-и-и-и, — заскулила Ханна тихо, сложив ладошки вместе, как статуи в Индии. — Я потом куплю тебе что-нибудь! Лили, я же твоя сестра!

— Мозги себе приобрети! Я тоже твоя сестра, это ничего не меняет, — ответила я, собирая в папку учебные принадлежности. На глазах Ханны заблестели слёзы.

— Я обещаю, что начну хорошо учиться! Хочешь, я тебе денег дам?

— Да хоть двенадцать раз пообещай мне, всё равно не верю… Ты каждый раз обещаешь начать! Мне надоело, ты знаешь моё мнение по этому поводу, — категорично произнесла я, задвигая стул.

— Лилиан, подойдите сюда… — позвав меня, учитель даже не поднял голову, а всего лишь отложил пару листов с контрольными.

"Он что, нашёл ошибку? В пятом, девятом, двадцать первом? Я сейчас сойду с ума, если предпоследнее действие забыла сделать! Честно? Я вырву волосы. Сколько можно делать глупые ошибки, и причём, наверное, опять на какой-то ерунде споткнулась. Будет обидно. Я думаю, моим жаром можно сейчас растопить прорубь где-нибудь во льду в Антарктике… Найти бы где-нибудь айсберг".

— Да… — чуть живая от страха, произнесла я. Ноги подгибались, и я стала держаться за учительский стол для дополнительной опоры.

— У вас лучший балл на данный момент, и я могу предложить вам, а точнее… Как бы это сказать? — мистер Цирм задумался, разглядывая то мою работу, то моих нынешних одноклассников. А я просто молча ждала, когда нужная мысль придёт в голову учителю. Он потёр подбородок и тяжело вздохнул. — Вот, попросить вас подтянуть некоторых особо выдающихся личностей из класса. А всё-таки ваш класс девятый, а не одиннадцатый…

— Позаниматься репетиторством? — уточнила я, заведя руки за спину.

— Да, вот, точно, это те слова, которые я искал, — обрадовался он.

— Вы не думаете, что это слишком большая ответственность? Я ведь могу не справиться! Я даже сестру учиться не могу заставить, куда мне уж до остальных! — я обвела рукой класс. — Разве можно мне, той, которая не знает правил дорожного движения, учить тех, кто их знает?

— Вы будете учить их не ПДД, а неравенствам по алгебре… Это знания в двух разных областях. Они не связаны. Успокойтесь.

— Нет, мистер Цирм. Неравенства решаются путем определённых действий. За одним следует второе. Посмотри направо, затем налево и потом… — я развела руками.

— Хорошо, может, вы и правы… Но почему-то вы решаете неравенства на отлично… И вот что я ещё хотел сказать: лучше бы вы писали решения, а не сразу ответы, — он закрыл журнал и посмотрел на меня.

— Зачем тратить бесценные минуты своей драгоценной жизни на какие-то решения? Если я знаю ответ, я не расходую много чернил… А вдруг я буду в космосе на МКС, и мне нужно будет что-то вычислить в чрезвычайной ситуации, а под рукой не будет ни карандаша, ни ручки, а времени мало?..

— Бесценное, драгоценное… — повторил мистер Цирм и снова вздохнул. — А это как объясните?

Он протянул мне листочки с предыдущими самостоятельными и контрольными. На них были решения и какие-то рисунки. Нет бы что-нибудь из физики или алгебры, там были туманности и звёзды, разные созвездия и "летающие тарелки"…

— Ну... — а когда это было вообще? — Я очень творческая личность. У меня полно таких зарисовок.

— Послушайте, — он запнулся, наверное, подбирая нужные слова, — занятия алгеброй — не урок рисования. Пожалуйста, мисс Артур, я уже привык, конечно. Но если директор или завуч захотят посмотреть на контрольные работы, что я должен сделать с вашими?

— Утилизировать, как бытовые отходы… — ответила я и, рассмеявшись, добавила: — Если что, напишете так на моём надгробии.

— Ладно, что-то мы отвлеклись от главной темы. Помните, первое — не рисуйте, и второе — пишите решения.

Неожиданно дверь класса сильно хлопнула. Вошедший парень, не останавливаясь на пороге, быстро проследовал за свою парту в конец класса. Все на пару секунд подняли головы, затихли, разглядывая его, а потом снова стали заниматься своими делами.

— Особо выдающиеся личности… Мистер Сэм Александр, как хорошо, что вы все-таки решили нас почтить своим присутствием.

Александр опоздал и пришёл лишь на десять последних минут, но внешне чувствовал себя вполне уверенно.

— Всё-таки заметили, что меня нет… — он вжал голову в плечи и обернулся. — Надо было тише дверь закрывать.

"Вот бы мне его самооценку, я бы, наверное, лучше застрелилась, если бы опоздала на урок и даже неважно, на какой. Он такой… уверенный в себе".

— И где же вы были, мистер Александр? — захотел выяснить причину опоздания мистер Цирм, перебирая бумаги на своём столе.

— Если я скажу, что спасал мир, вы ведь мне не поверите? — Сэм бросил портфель на пол и сел на стул.

По классу прошёл смешок. Пара моих одноклассников резко обернулись и посмотрели на него. Эва и Питер наградили его укоризненным взглядом, а Люк даже покрутил пальцем у виска.

— Дело, конечно, благое, но, помимо вас, в Нью-Йорке ещё целая куча супергероев. Не забывайте об этом.

— Ну вот, вы меня раскусили, я помогал незнакомой бабушке переходить через дорогу… — сделал ещё одну попытку Сэм, не скрывая улыбки.

— Взрослым и людям преклонного возраста нужно помогать, похвально, но это уже было, мистер Александр…

— Я поздно проснулся и не успел покушать… — Сэм облокотился на спинку стула, смотря в потолок и ожидая реакцию учителя.

— И кушали все три урока? Вот это да, — удивился Цирм, подняв брови.

— Кушай, не кушай, — всё равно останешься дрищавым карликом! — рассмеялся Флэш, сидящий на последней парте, через ряд от нас с Ханной.

— Заткнись, Томпсон! Ты мешаешь мне получать знания! — резко и громко сказала Ханна, покраснев. Она обиженно глянула на меня и опустила взгляд в свою работу.

— Это не я мешаю, это всё Александр со своими "благими делами" и твоя сестра с умной головой! — ответил ей Флэш, — Стопудово, она ещё и инопланетянка. Печёнкой чувствую.

— Эй ты, шкафина, заткнись! Кто дрищавый карлик? Из-за твоего образа жизни от твоей печёнки скоро ничего не останется! — ответил Сэм, сдвинув брови и глядя на Флэша.

— Это скорее от тебя ничего не останется… — процедил сквозь зубы Томпсон и снова стал разглядывать Ханну.

"Блин, словно товар на витрине. Так мерзко видеть его взгляды. Надо будет ей сказать об этом: Ханна, надень хиджаб и юбку в пол, на твои ноги заглядываются! Жалко, что она не может читать мои мысли…"

— Хотя это уже больше похоже на правду. Возьмите, пожалуйста, задание и работайте, никого не отвлекая, — продолжил учитель разговаривать с Сэмом.

Сэм поднялся из-за парты и подошёл к учительскому столу. Он вспотел, от него чем-то воняло, и выглядел он слегка потрёпанно.

— Пойдите в уборную и приведите себя в порядок. У меня к вам серьёзный разговор.

Сэм глянул на меня и на секунду завис, а затем, смутившись, тут же развернулся на пятках и выскочил из класса.

— Иногда я начинаю забывать, какой была моя юность и как я выглядел при этом…

— Костюм и папки с документами? — спросила я, всё так же не двигаясь с места. Портфель, висевший на правом плече, уже нехило так оттягивал его вниз. Вы удивитесь, почему портфель тяжёлый — у нас же в школе сто пудов шкафчики? А я скажу, что в шкафчике небезопасно оставлять личный дневник, скетчбук, косметичку, аптечку и тому подобные очень важные вещи. Всё своё ношу с собой. А ещё ланчбокс, вдруг на меня неожиданно навалится голод? Прямо посреди урока…

— Вовсе нет. Грязные машины и… Пусть это останется в прошлом. Лили, у вас есть реальный шанс вылепить из этого чудика что-то стоящее… пока совсем не поздно.

— Попробую, постараюсь, но не обещаю, что обязательно выйдет Капитан Америка.

— Ты серьёзно, что ли? Капитан и Сэм? Они и рядом не стояли. Один на уровне стратосферы, а другой — на дне Марианской впадины… — снова встрял Флэш.

— Сейчас я сделаю так, чтобы ты оказался на дне Марианской впадины. — процедила сквозь зубы Ханна, смотря на него.

— Чё такая злющая, крошка? — он подмигнул ей, а она кинула в него учебник алгебры.

Учебник пролетел рядом с головой Томпсона и врезался в стену, издав глухой звук. Странно другое: за Флэшем сидел его сосед по парте, и он никак не отреагировал на то, что учебник пролетел мимо. Более того, он даже не повернулся, вообще никак не реагировал на ситуацию. И выглядел он очень напряжённо.

"Ещё бы вспомнить, как его зовут… Надо будет спросить, всё ли у него нормально? И как его зовут, естественно, это будет первым вопросом. А то происходят всякие самоубийства, и только потом мы понимаем, как мало времени мы уделяли тому или другому человеку. Может, ему нужна помощь или поддержка? Определенно, я с ним поговорю".

— Ну, и что там происходит? Свадьба? Дебош? Да не нужно. Капитан-то у нас есть, — Цирм рассмеялся, — сделайте из него славного парня.

— Он и есть славный парень… — ответила я почти неслышно, подняв глаза к потолку. — Разве нет?

Вновь хлопнула дверь. Сэм вошёл в класс и, взглянув на учителя и мимолетно на меня, подошёл к столу, а затем спросил:

— Так что за разговор?

— Мисс Артур подтянет вас по алгебре и геометрии по основным темам, которые войдут в контрольный тест.

"Я? Его? О, боже, это самый лучший день. Спасибо, мистер Цирм. Теперь, главное, ничего не испортить, чтобы всё было согласно моему плану. А в плане пропущена та часть, в которой прописано, как я буду строить отношения, чтобы пойти с ним на выпускной бал. Времени мало, навязываться как-то тоже не очень хочется. Может, лучше вести себя, как обычно? Сложно. Как Ханна понимает, что делать? Это прямо отдельная вселенная для меня".

— А самостоятельно нельзя? — спросил тут же Сэм и начал чесать затылок. — Давайте я буду приходить в класс после занятий? А может…

— У меня нет времени после уроков, я предложил оптимальный вариант… Мы оба знаем, насколько вам не хватает ответственности. Девушки в этом плане получше будут.

— Девушки — определённо хорошая идея, — оживился Флэш. — Соглашайся, Александр. Доведёшь её до бешенства, она замочит тебя, как только что меня хотела замочить её сестрёнка, и всё… Один — в тюрьму, другой — под землю. И в классе на двух уродов меньше, и мир избавится от тупых и умных хотя бы на единицу. Или произойдёт чудо, и вы заведёте детей…

— Если не закроешь рот, то я убью тебя первым. Я сделаю всё идеально. И никто не найдёт твой хладный труп или то, что от него останется… — ответила я и улыбнулась Томпсону, но пытаясь сделать это как можно зловеще. Обычно я никогда не улыбаюсь, только тогда, когда пытаюсь придать какой-либо ситуации немного сарказма или выразить своё недовольство через оскал или закатывание глаз. Поэтому моя улыбка всегда очень натянутая, неестественная и пугающая даже меня саму. Как говорит мама, увидишь тебя ночью — и "скорая" потребуется.

— Кто-нибудь, вызовите Мстителей, я так подозреваю, что у нас есть ещё один суперзлодей… — рассмеялся Флэш, качаясь на стуле. — Что ты сделаешь со мной, табуретка?

— Ну, может, есть ещё вариант, ну? — умоляюще посмотрел на учителя Сэм. — У меня у самого после уроков нет свободного времени…

— Да у вас и на занятия в школе нет времени… Мистер Томпсон, если из Александра вылепят-таки, если удастся, приличного парня, то следующий на очереди — вы. Так что сильно не злите звезду вашего класса.

— Сейчас, после урока, в библиотеке на двадцать минут. Я посмотрю, в чём ты разбираешься, а что тебе нужно наработать… — я посмотрела на страдальческое лицо Сэма и пошла в сторону двери.

"Мне его жалко, но с другой стороны… Пропустил много тем — будь добр наверстать".

— А может, не сегодня? — Сэм поплёлся обратно за парту вместе с тестом в руках, умоляюще смотря на меня.

— В библиотеке! Сегодня! — твёрдо ответила я, покидая класс. — Не придёшь, я сама тебя найду. Поверь мне на слово. Просто так я не отстану.

Я всё делаю с блеском. Все поручения, все советы, все домашние задания и прочие работы, уборку... да что угодно. В любой ситуации. Могу, конечно, не спать несколько суток при этом, но выполнить всё то, что обещала. В этом вся я. И я не могу завалить эту миссию, какой бы ужасной она не была. Прямо мультик про Ким пять с плюсом…

"Сэм, конечно, болван и прогульщик ещё тот, но, как ни странно, он мне нравится. Есть в нём что-то притягивающее, хоть и пахнет он совершенно отталкивающе. Как бы не спалиться, что он мне нравится? Может, я ему вовсе не интересна? С какой стати? У нас нет ничего общего. Да и к тому же он старше меня. А может, он уже пригласил кого-то на бал? У него есть девушка? Ханна разбирается в отношениях лучше меня. Так, это всего лишь дополнительные занятия, а не свидание. Блин, Ханна. Она дура, но всё-таки моя сестра. Я не могу оставить её в таком бедственном положении, чёрт возьми".

Я скинула рюкзак на пол и села под шкафчиками. Достав телефон и ручку с бумагой, я быстро написала решения к её заданиям и, сфотографировав всё, отправила ей. Спустя пару секунд она прочитала сообщения и прислала мне смайлик. Я невольно цокнула языком и, встав с пола, пошла в библиотеку. Но она оказалась запертой, и я решила сесть на лавочку рядом с дверью и ждать, когда придет библиотекарь.

Через пару минут пришла другая СМС-ка от Ханны.

From Hannah: Ты так покраснела, когда на тебя такую обузу повесили — Сэма. Я так понимаю, он тебе нравится… Поэтому ты решила быть стервой и пытаться сделать наоборот. Чтобы он не догадался? Как похоже на тебя! Всегда твой план через Индию ведёт.

Я быстро набрала сообщение, в котором отрицала всё то, что она напридумывала, а потом поняла, что сестра хорошо меня знает, и стёрла текст.

To Hannah: Это будет ещё один мой секрет, который ты будешь хранить до смерти… К тому же, если всё-таки ничего не выйдет, я не расстроюсь. Я буду в плохом настроении как минимум пару месяцев. Но, в конце концов, я переживу. Жалко, конечно, будет всех тех усилий, приложенных мной, чтобы этот план свершился. Я не смогу его заставить делать то, что хочу.

From Hannah: Я не сомневаюсь, что у тебя получится его подтянуть. Кстати, это хороший шанс узнать его получше. Не факт ведь, что он идеальный, как в твоих мечтах. Возможно ведь, что ты разочаруешься и сама не захочешь идти с ним. В любом случае, удачи, горе-романтик.

To Hannah: Спасибо за поддержку. Ты обещаешь не трепать языком?

From Hannah: Спасибо за решение алгебры. Я твой должник. Обещаю.

1) Something ugly this way comes

Through my fingers sliding inside,

All these blessings all these burns,

Iʼm godless underneath your cover.

Search for pleasure search for pain

In this world now I am undying

I unfurl my flag my nation helpless.

Black black heart why would you offer more?

Why would you make it easier on me to satisfy?

Iʼm on fire Iʼm rotting to the core.

Iʼm eating all your kings and queens,

All your sex and your diamonds.

Вернуться к тексту

— Ханна, постоишь рядом, пока я буду говорить с ним? — мне было стыдно просить её. Но что я могла поделать, зная, что опять облажаюсь, когда начну говорить с человеком, который мне очень нравится. У меня в такие моменты темнеет в глазах и грубеет голос. Последний раз это случилось, когда я умоляла одного актёра сериала продолжить в нём сниматься — увы, тщетно. Я встряхнула руками, сбросив капли воды, и взяла бумажное полотенце, чтобы ещё лучше вытереть руки.

— О, боже. Всё так плохо? А что ты хочешь ему сказать? — Ханна приблизилась к зеркалу и накрасила губы. — Я должна знать, где ты лоханёшься?

— Вы можете подвинуться? Встали тут, не обойти! Нельзя поговорить в другом месте? — взвыла девушка позади нас. Это была моя одноклассница Лэсли, которая постоянно меня задирала. А она, в свою очередь, бесила меня тем, что тесно общалась с Сэмом. Я ненавидела её — тихо, но ненавидела.

— Просто стой рядом и молчи, — вздохнув и пропустив мимо ушей слова Лэсли, обратилась я к Ханне, и мы, покинув девчачью комнату, направились на первый этаж. — Если он придёт к третьему уроку… Спрошу, почему он не пришёл вчера в библиотеку. Как же Лэсли меня бесит!

Сэм действительно не пришёл вчера в библиотеку, чего и следовало ожидать. Я сначала обрадовалась, а потом расстроилась. Вообще, у меня были смешанные чувства. Словно я хотела и не хотела, чтобы он пришёл. И всё равно я была недовольна таким положением вещей. Я же ответственна за его успеваемость! Вот за что мне такое наказание? Одно дело, если бы я была к нему равнодушна, как ко всем остальным, так нет же! Угораздило!

— Мне кажется, они встречаются. Хочешь, я нарою информацию?.. Смотри, вон твой Ромео! — Ханна улыбнулась и указала пальцем куда-то в толпу ребят, собравшуюся в коридоре.

Я проигнорировала предложение Ханны. Не потому, что мне не было интересно, а потому, что я сама прирождённый сыщик и нарою всё, что нужно, когда захочу. А если не найду сведений или не смогу получить, буду страдать.

Вокруг было действительно шумно. Все бурно что-то обсуждали, размахивая руками. Да и толпы такой никогда в коридорах не было. Обычно все сидели на лужайке перед школой, если погода была солнечной, или в столовке, или на футбольном поле. Но, как помните, погода стала ветреной и дождливой. Мне пришлось накинуть толстовку, чтобы не замерзнуть, выходя из дома.

 — Сэм! — крикнула я, но в суете и шуме он не расслышал зова. Он продолжал смеяться и качать головой, разговаривая со своими друзьями и небрежно опираясь на шкафчик.

— Подойди прямо к нему и скажи всё, что нужно! — посоветовала Ханна. — Сейчас парни любят самостоятельных, храбрых и дерзких. Так что вперёд! А если не ты, значит, Лэсли… Ты же любишь ломать стереотипы. Давай, мой герой!

Я уже давно не слушала, что говорила позади идущая Ханна, разглядывая Сэма, — пока тот меня не видит. Он, — как всегда, когда появлялся на уроках, — был окружен толпой сверстников. Не всем нашим классом, а лишь определенной его частью. Люк, Эва, Денни, Питер, а сегодня ещё и Эм Джей с Гарри Осборном. Школа явно сошла с ума, столько шума не было с того момента, как делали ремонт.

— Хан, я не могу, — я резко вильнула в сторону от компании у шкафчиков, таща сестру за собой за рукав. — У меня живот свело… Мне трудно дышать, я забыла свои слова!

— Знаю я. В самые ответственные моменты у тебя «сводит живот», ты не на сцене! — выпалила Ханна. — Давай сама…

— Не.

— Ребят, а что случилось-то? — Ханна подошла ближе и посмотрела на каждого из собравшихся. Я точно почувствовала напряжение некоторых из них, а другие, наоборот, оживились.

— Ты что, не слышала? Значит, по порядку… Вчера во время ланча в школу ворвались злодеи, которые называли себя… — Эм Джей схватила её за плечи и посмотрела прямо в глаза, рассказывая с таким жаром, как будто судьба мира зависела от этого. — Я забыла, как они себя назвали. В общем, они сообщили, что сам Человек-паук посещает наше учебное заведение. Представляешь? Вся школа на ушах стоит! Правда, теперь у нас разрушена столовая, и её ремонтируют. Но зато вчера всех отпустили по домам.

— А, так вот оно что, — протянула Ханна, глядя на Сэма. — А ты ничего не забыл?

— Я? — он удивился и улыбнулся одновременно, а затем с ужасом встрепенулся и посмотрел на неё: — Чёрт, я что-то забыл! Эва, что я забыл?

Денни покачал головой и закинул портфель на плечо, а Эва молча смотрела на Сэма, не отводя глаз, всё так же прижимая учебники к груди.

— Чувак, то, что ты забыл, прямо перед тобой… — намекнул ему Люк. — За Ханной. Её сестра.

Сэм с надеждой посмотрел на меня, вспоминая.

 — Слишком сложно. Мог бы и получше намекнуть!

 — В библиотеке, на ланче… — продолжила Эва. — Ну же, вспоминай! Боже, Сэм, твои оценки… Придурок, как ты мог забыть?

— А! О, боже, — он прислонил руку ко лбу и снова посмотрел на меня. — Лили, да, я придурок, прости меня, я, серьёзно, забыл! Вчерашняя алгебра вытянула из меня все силы… Хочешь, пойдём сейчас? — предложил он.

— Нет. Поздно спохватился. Бывай, — я развернулась и пошла обратно по лестнице. Ханна направилась за мной.

"И почему меня заботит твоя успеваемость больше, чем тебя самого? Думаешь, за оставшиеся пять минут перемены я смогу рассказать тебе курс алгебры и геометрии? Это немыслимо…"

— Ну ты и… Терминатор. Ты хочешь наладить отношения или разбить и уничтожить их? — Ханна закатала рукава на свитере-сетке. — Будешь вести себя как кака, — никто к тебе не потянется!

— Не очень-то и хотелось… Если будешь носить эту кофту, то заболеешь.

— А вчера ты целый вечер себе места не находила. Из-за него! И, хочешь сказать, тебе плевать? Не верю. — анализировала вслух Ханна. — А портрет, который ты рисовала, — это, случайно, не Сэм? Нормальная кофта, не придирайся!

— Вот вечно ты нос свой сунешь, куда не надо! Да, Сэм! Ты опять заходила ко мне в комнату? Да, хочу понравиться. Да, сложно. Да, я дура и делаю всё наоборот. Я вчера ничего не слышала и не знала, что в школе что-то произошло. Так, значит, вот почему столовка закрыта… Я вообще ничего не понимаю! В голове вертятся только даты и формулы… Вот в каком году была великая депрессия?

— В каком бы ни была, сейчас, к счастью, её нет. Я где-то читала, что заучки вроде тебя долго не живут и в жизни они неудачники, в отличие от троечников. Кстати, мама написала, что уезжает к бабушке с дедушкой в Теннесси, помогать по хозяйству. Дедушка стал совсем плох, даже на улицу не выходит, — она прочитала СМСку от мамы вслух. — Так что примерно на пару недель — тире, месяцев — мы с тобой в доме одни. Страшно, жуть, позову Джереми, пусть ночует на первом этаже. Всё-таки кто-то будет поблизости, — решила сестра, уже набирая текст приглашения своему парню.

— Надеюсь, ты скоро заработаешь свой миллион и перестанешь быть лузером. Хотя намного вероятнее, что ты выиграешь в лотерею… Или наш крестный отец подарит тебе деньги. Блин, этот Александр. Чтоб его! Теперь будет мозги парить! Безответственность на пике.

— Лили, на свете много прикольных и надёжных парней. Может, тебе стоит начать знакомиться, а не прятаться и молиться на Сэма и рисовать его портреты? Он даже не знает о том, что ты хочешь его расположения… Подойди к нему и скажи. Отвергнет, ну и что: в классе есть ещё крутые ребята, а он всего лишь задрот и прогульщик. Да и помимо класса ребят до фига. Правда, придется попотеть, чтобы найти то, что нужно… Возьми хоть брата Джереми — Нэо. И выше, и спокойней, чем Александр, и мама даже сопротивляться вашим отношениям не будет.

 — Боже, ты что, на полставки свахой подрабатываешь в агентстве знакомств? Что за Нэо? Почему я должна с ним мутить? — возмутилась я и грозно глянула на неё.

— Нет, — смутилась Ханна. — Ты должна с ним познакомиться, вы чем-то похожи, мне кажется…

— Тебе стоило бы. Талант пропадает. Я сама решу, что я, где я и с кем я. Я знаю, что ты хочешь как лучше, но лучше не надо… Хорошо?

— Ага. Только смотри, пока ты строишь планы, он пригласит кого-нибудь на выпускной, потом свадьба, дети, кредиты, а ты всё ещё выбираешь вариант, где ему и при каких обстоятельствах намекнуть, что не против бы была сходить с ним на бал, — ухмыльнулась сестра.

Я лишь раздражённо цокнула. Будто мне есть дело! Хотя надо будет, что ли, кинуть ему записку в шкафчик, когда соберусь с силами, храбростью и мыслями. Вернее и правильнее было бы "если".

— Лили, а когда можно? — спросил вдруг голос за спиной.

Мы с Ханной от неожиданности вскрикнули и отпрыгнули к шкафчикам.

 — Ты! Боже, не пугай так! Ты в своём уме? Давно ты идёшь за нами? Вот ведь зараза! А в классе нельзя спросить было, нет? М? — бушевала Ханна, поправляя портфель на плече и вытаскивая волосы из-под кофты. — Следующий испанский? Да, испанский. Там бы и спросил!

— Вы чего так нервничаете? — спросил Сэм и попятился назад. Он с непониманием переводил взгляд с меня на Ханну.

— Ну, мало ли какие мы тут проблемы обсуждаем…

— Оу. Я вообще без понятия, о чём вы там говорили… — Сэм потёр ладони и, уже смотря на меня, спросил: — Лили, где занятия будут? Ты сегодня можешь?

Я пыталась сказать, что нигде и никогда, но в более вежливой форме, так сказать, подбирала слова, а мой мозг категорически не хотел "заваливать" миссию по спасению Сэмовского балла по алгебре. Поэтому я просто облокотилась на шкафчик, пару раз посмотрела на Ханну (а она — на меня) и, не поднимая на него глаз, попыталась ответить:

— Знаешь что, Александр… — начала я тихо, набравшись мужества и посмотрев на него.

— …у нас дома сегодня намечаются посиделки, типа вечеринки, ты приглашён. Взамен купи пиццу с двойным слоем сыра, — подхватила весело сестра.

— Ханна, ты с ума сошла? — шепнула я ей в ухо. Она обернулась, выразительно смотря на меня, а затем продолжила:

— Приходи к шести. Адрес…

— Да знаю я, где вы живёте. Все знают, — он улыбнулся и махнул рукой. — Увидимся!

Он развернулся и пошёл по коридору, мгновенно затерявшись в толпе. Она поглотила его. Никогда бы не подумала, что у нас коридоры такие узкие…

— Зачем прямо к нам домой? У тебя что, мозгов нет вообще? — возмутилась я довольно громко, но всё равно это было почти не слышно из-за шума в коридорах. Перед глазами застыло его улыбающееся лицо, на душе было тепло и приятно, а в реальности — страшно от неизвестности и безысходности. Блин, а ведь проблема и правда во мне! Нужно собраться.

— Аргумент номер раз: тебе нужно помочь ему с алгеброй. Аргумент номер два: ты сможешь узнать его лучше. Аргумент номер три: ему нужна твоя помощь. Аргумент номер четыре: у нас будет бесплатная пицца! — она загибала пальцы. — Я ничего не пропустила? Кто из нас самый сообразительный? А на себя можно пальцем указать?

— Нет, не пропустила, — выдохнула я. — Ввязалась же! Чёрт.

— Позовёшь его на выпускной. Боже, мир не зациклен на тебе. Найдёшь себе другого, на крайняк. Если что, я тебе помогу.

— Поможешь с Сэмом? Или поможешь с тем, что на крайняк? Или своего Джереми одолжишь? — я рассмеялась. — Потому что мне не понравилось, как ты сейчас "помогла". Только без лишнего энтузиазма!

— И то, и то. Как пожелаешь. Если бы я этого не сделала, ты бы ещё долгое время бездействовала! Просто я слишком хорошо знаю твой характер… — выдохнула Ханна и прикрыла глаза. — Ты же знаешь, прийти на выпускной без пары считается… Стрёмным, что ли? Ты сегодня это сделаешь! Пока Лесли не позвала… Если ещё не позвала. Не факт ведь, что он согласился.

Придётся после уроков рвать когти и домой, наверное, бегом, ибо я не хочу спалиться. Мало ли получится, что он "нечаянно" зайдёт ко мне в комнату, как это частенько делает Ханна. А у меня там на стене весь его путь до набережной… До дома я почему-то не могу за ним проследить, он постоянно исчезает куда-то, что странно. Я не хочу, чтобы он увидел себя на моих распечатанных фотографиях, о которых он не знает. Он даже не знает, когда я его фотографирую… В общем, у меня на себя жуткий компромат прямо над кроватью. Штук сто… А ведь это статья о нарушении личного пространства!

У меня запылали лицо и шея.

— Я сегодня не смогу позвать, ты что! Надо составить речь, найти подходящую ситуацию, время, а не так... "Смотри, Сэм, эти слагаемые взаимно удаляются в неравенствах… Пойдешь со мной на выпускной? Он подумает, что я сдурела!"

— Ты справишься!

— Хан, ты можешь заболеть? — вспомнила я наш спасительный план из детства. Он заключался в том, чтобы прикрыть тыл друг друга на какое-то время, понятное дело, не безвозмездно. Обычно всё заканчивалось обнимашками и горячим чаем.

— А смысл? — подхватила она и, вспомнив его тоже, действовала по установленному диалогу.

— Сгоняй домой, сними фотки со стены в моей комнате… На кухне на полочке… При входе… Все, где есть Сэм.

— Серьёзно?! Нет-нет-нет… Я вчера учила тему по истории Испании на испанском! Я не хочу пропускать урок! Испанский очень важен для меня! — она развела руки в стороны, аки птица. — Я не собираюсь что-либо менять, я собираюсь созерцать. Как ты строишь свою судьбу, как…

— Я тебе помогла вчера с алгеброй! Я так и знала! — практически прокричала я возмущенно. — Ты не можешь мне помочь с такой глупостью? И, кстати, это была не Испания, а Мексика.

— Лет через десять семейной жизни ты скажешь мне, какой глупостью это будет тебе казаться на фоне остальных проблем… Если ты, конечно, будешь жива…

— А-а-а, вечно ты! Я не могу так погореть! Я просто не могу! Понимаешь, я сгорю на месте. Не хочешь помогать, я сама заболею. Это не так просто!

"Просто сказать ему, — я свернула на лестницу, чтобы спуститься вниз. Просто соврать медсестре, что у меня температура. Да, так и сделаю".

Я оттянула рукава на толстовке и принялась растирать себе лицо, чтобы было правдоподобнее.

Я постучала дверь и зашла в кабинет. Лицо горело так, будто я им прохожу через слой атмосферы.

— Здравствуйте, у меня голова болит. Кажется, температура.

Наша медсестра — наимилейший человек. Если найти с ней общий язык, она сможет отмазать тебя практически от любого занятия и прикрыть перед преподавателями.

— А теперь настоящая причина явки ко мне! Садись… — она указала на стул рядом с её столом. — Вот тебе раз, зачем так сильно тереть себе лицо?

— А? Ну это аллергия, — промямлила я. — Эх, ладно, просто мне нужно сбегать домой и прибраться. Ко мне вечером придёт мальчик, который мне очень нравится.

— Вот тебе два. Надо же, я дожила, — удивилась она, ставя печать на справку. — Скажи-ка мне, кто этот счастливчик?

— Нет, миссис Тиммонз, он, скорее, неудачник, ибо он даже не знает о том, что он нравится мне. Да, ещё он двоечник. Я подтяну его по алгебре и, может быть, скажу ему о чувствах.

— С парнями можно заниматься куда более приятными вещами… Но не суть. Желаю удачи! — она протянула мне бумагу и подмигнула. Вот она, женская солидарность.

— Спасибо! — я покинула кабинет и, выходя, наткнулась на сестру.

— Ну чего, отпустила? — спросила она, утирая лицо.

— Без проблем… — я покрутила листком перед её глазами. — Скажи мистеру Ривзу, что у меня давление, сотрясение, вывих, перелом… Что больше нравится?

— Ты знаешь, у тебя полно времени…

— Нет. Там нужно прибрать. Вымыть полы. Снять пауков с потолка… Они уж что-то там сильно бурно своей деятельностью занимаются.

— Ага. Не забудь полить цветы во дворе и помыть соседские машины… — хихикнула она и улыбнулась.

— Это уже перебор.

У меня в руке завибрировал телефон. Пришла СМСка.

— Дядя Тони зовёт нас в гости на День Благодарения. Ты едешь? — прочитала я его сообщение. Я так уже привыкла к сообщениям Ханны, что мой мозг считает отсутствие жёлтых смайликов в тексте, пестрящих тут и там, никак не нормой.

— Но ведь до Дня Благодарения ещё куча времени! — возразила Ханна. — Зачем так торопиться?

— Ну как знать, два дня… — намекнула ей я. — Это почти сто семьдесят три тысячи секунд.

— Спасибо за уточнение. Подумаем вечером. Ты, видать, соскучилась по дядьке…

Зазвенел звонок, на несколько секунд усилив шум в коридоре. Школьники стали быстро расходиться по кабинетам. Я протискивалась к выходу и, когда, наконец, вышла из школы, поняла, как там было душно. На входе я столкнулась с парнем из моего класса, — с тем, с кем я хотела вчера поговорить.

— Прости, — я чуть отошла от него.

Он молча придерживал сумку одной рукой на плече и смотрел на меня снисходительно сверху вниз.

— У тебя всё хорошо? Просто ты слегка…

— На испанский опаздываем, — намекнул он, и я отошла от двери, чтобы он смог пройти. Парень нагнул голову и на секунду завис, а потом толкнул входную дверь и скрылся за ней.

— …странно себя ведёшь. — договорила я, сдвинув брови.

Итак, примерное время на дорогу до дома. М-м-м, на машине минут сорок, пешком — двадцать, может, чуть больше. Это же Нью-Йорк, здесь вечные пробки, пешком быстрее.

Я быстро шла по милым райончикам моего города. Ветер набирал силу, трепля меня за волосы. Обычно я любила гулять просто так, любуясь и фотографируя красивые места, но сегодня не было ни времени, ни желания. Людей тоже на улицах почти не было, только жёлтые такси мелькали изредка. Через пять минут я войду в район высотных зданий, мне надо будет пройти его насквозь, чтобы быстрей добраться до моего района. Может, стоит идти дворами?

Я остановилась у одного переулка, который спрямлял путь, и я могла бы сэкономить время. Не было в этом ничего хорошего, конечно, и я это понимала. Мало ли какие страсти там могут мне повстречаться… В глубине улицы стоял помойный ящик, я видела серые облупившиеся и потрескавшиеся стенки дома и чувствовала какой-то ужасный запах, который всё-таки заставил меня обойти это кошмарное место. Я уже было развернулась, чтобы уйти, но тут послышался шум. Я обернулась и попыталась найти источник, но потом поняла: кто-то, кто издаёт этот звук, сидит в мусорном контейнере. Звук был похож на чавканье или рычание, сопровождаемое каким-то визгом, от которого мурашки по коже, сопением и урчанием, а потом — шёпотом. Я стояла, молча прислушиваясь ко всему набору этих звуков, как кто-то копошится внутри помойки. Потом звуки стихли, и послышалось шипение, громкость нарастала, и я осознала, что стою уже у края зелёного ящика. Слезящимися глазами я посмотрела в небо, до того у меня разболелась голова от этих звуков, а уйти я не могла, ноги не двигались в другую сторону, кроме как к мусорке. Раздалась музыка рингтона моего телефона. Неожиданно из помойки вылетела целая стая каких-то невиданных маленьких серебряных птиц и устремилась в небо. Никогда не видела чего-то подобного, и такое пение птах я слышала впервые.

— Ну что, дом в полном порядке? Вылизан до совершенства? — спросила Ханна. — Почему ты молчишь?

— За кого ты меня принимаешь, я ещё не дошла! — проворчала я хриплым голосом. Я отбежала от помойки и, ещё раз глянув на неё, побежала в сторону дома.

— В смысле "не дошла"? Я через пару минут буду дома. Занятия кончились полчаса назад. Ты где? Лили? — Ханна уже выходила из себя. — Ты где застряла? Опять в Макдаке?

 — Да… — не сопротивляясь, ответила я, думая, что будет весьма странно, если я скажу, что практически час проторчала у помойки в каком-то дворе.

— Вот так, отправляй тебя одну куда-нибудь… Совести у тебя нет, денег тоже. Давай быстрее!

— Да иду я! — отмахнулась я, сбросив вызов, и помчалась домой.

— Ты серьёзно это не понимаешь или опять издеваешься надо мной? — спросила я у Сэма. Меня охватила паника. Какую бы тему мы сегодня не затрагивали, он знал ее какими-то урывками и не мог ничего объяснить. Словно считал звёзды в солнечный день.

Он потёр затылок и устало улыбнулся, навалившись грудью на стол.

— Я не понимаю, ты можешь мне сказать внятно?

— Я устал. Даже на уроке не так сильно, как здесь… — он глубоко вздохнул и упал лицом в книгу.

Из зала на кухню вернулись Ханна и её парень Джереми. Они почему-то рассмеялись, глядя на нас. Насыпав чуть-чуть попкорна в миску и поставив её в микроволновку, Джереми повернулся к нам.

— Ну что, детишки, устали? Лили, не следует кричать на мальчиков… — Джереми облокотился на стол, за которым мы сидели. — Да, давайте завязывайте… — он перевернул книгу к себе обложкой. — С алгеброй. Не детское время.

— Да? Ну и шёл бы домой, иначе окажешься так поздно один на улице, тебя монстры за жопу схватят, — ответила я, закрывая книги и тетради. — Или бандиты нападут…

— Лили, Джереми ночует здесь, — оповестила меня сестра, стоя к нам спиной и исследуя полки холодильника.

— Ханка, кому-то мешает жить моя жопа. Тебе пора задуматься… — пошутил Джереми.

— Ну и ночуй до первенца! — съязвила я и, собрав книги в кучу, пошла к выходу. Сэм тихо последовал за мной.

— Не знал, что ты такая острая на язык, — признался он и расхохотался, подойдя к порогу.

— Да, я ещё и леща дать могу, это тебе на заметку.

Сэм накинул куртку на себя и, не застёгивая её, надел рюкзак. — Когда занимаемся в следующий раз? Когда в классе встретимся?

— На выпускном… Кстати, спасибо за пиццу и за то… в общем, я опять думала, что ты не придёшь, — теперь рассмеялась я. Было ужасно неловко, и я уже отбросила мысли о том, чтобы пригласить его сегодня. В следующем году. Я точно успею.

— Боюсь, на выпускном уже поздно будет. Спасибо тебе. Ладно, пока… — он вышел на крыльцо и направился к остановке, я закрыла дверь и глубоко выдохнула.

Вы думали, я так просто позволю ему уйти домой? Я вновь приоткрыла дверь и внимательно осмотрела местность. Сэм уже свернул за угол, и его не было видно. Я положила учебники у порога, накинула куртку и кроссовки и покинула дом. Пробежала вдоль дорожки до проезжей части, пытаясь застегнуть молнию куртки. Она не сдавалась, и в итоге я решила, что и с расстёгнутой курткой можно достаточно долго пробыть на улице без риска заболеть. У первого высотного здания мне нужно было свернуть за угол, где была остановка, куда, видимо, и направился Сэм. Я свернула влево, но на остановке никого не было. В смысле, Сэма там не было, зато сидел какой-то мужчина в капюшоне. Мне это сразу не понравилось, и я вернулась домой.

— Я не понял, ей что, нравится этот Сэм? — раздался голос Джереми из кухни. Ханна промолчала, перемешивая салат в миске. Я закрыла дверь на ключ и повесила куртку на крючок.

— Ну ты же как-то понравился Ханне… Каким макаром только? — съязвила я, проходя мимо кухни. Я собиралась хорошенько отдохнуть. После этой мини-прогулки мне показалось, что я вымотана на полную катушку. Да и не только это. Пока я дошла до остановки и обратно, быстро стемнело, похолодало, а на кухне запахло чем-то вкусным.

— Лили, пойдём кушать! Здесь твой любимый салат… И вот-вот будут готовы куриные окорочка… — позвала меня сестра. Когда она только всё успевает приготовить? Я же только что была здесь.

— Сами ешьте, не трогайте меня, пожалуйста, — отмахнулась я и, еле переставляя ноги по лестнице, забралась на второй этаж. И почему я ощущаю смертельную усталость? И вдобавок, чувствуя запахи еды, смертельный голод.

Я поднялась в свою комнату. Дверь была приоткрыта, между ней и стеной оказалось пространство, и я смогла увидеть тень на стене. Кто-то явно шастал у меня по комнате. Я приоткрыла дверь, чтобы просунуть голову и посмотреть, что за фигня там творится, но, как только притронулась к створке, она ужасно заскрипела. Я включила свет и осмотрела все углы своей комнаты, где кто-нибудь бы мог спрятаться. Но я была одна. Я с облегчением вздохнула и услышала, что кто-то карабкается по крыше, рядом с окном. Такой страшный треск и гул, будто кто-то ползёт, цепляясь когтями, при этом перепрыгивая на небольшие расстояния. Обычно по моей крыше ходят лишь чайки, голуби и другие птицы, некоторые из них свили гнёзда недалеко от нашего дома на деревьях.

Так всё-таки кто-то был здесь!

Я отодвинула шторы, заслоняющие открытое окно, и увидела, как рой белых насекомых летит прочь от моего дома в сторону соседнего района.

— Вини, скажи-ка, ты знаешь что-нибудь о насекомых? — я спросила у телефона. Он разблокировался, пару секунд подумал и ответил:

— Не знаю, смогу ли я правильно ответить, но я могу выполнить поиск в Интернете. Попробуй сформулировать конкретней.

— М, ты прав, — согласилась я, закрывая окно.

— Какие именно насекомые тебя интересуют? Ты уверена, что тебе точно нужны насекомые? — спросил у меня мой телефон.

— Да, я думаю, как бы их описать, если практически не видела. Они ведь маленькие и быстро летают, — я задвинула шторы и собрала раскиданные вещи.

— Ещё конкретней, ибо все насекомые быстро летают.

— Фига ты дерзкий, — возмутилась я и схватила его в руки. — Ладно, они белые, может, салатовые, и, кажется, они светятся в темноте. И примерно по пять сантиметров длиной, возможно, больше…

— Может, ты имеешь в виду саранчу или светлячков? Хотя саранча тёмно-зелёная или коричневая, чаще всего именно такая, а светлячки слишком маленькие. Ты уверена? — переспросил Вини.

— Ну, блин. Они ещё страшно стрекочут. И такое чувство, будто какие-то дикие звери что-то едят… — кожа снова покрылась мурашками, и меня передернуло от воспоминаний.

— Тогда я нашёл кое-что. Я думаю, это тебя заинтересует. Ты ищешь цикад.

— Цикад?

— Да, последний раз их видели в Нью-Йорке около десяти лет назад. И да. Они страшно стрекочут. Иногда их жужжание достигает девяносто децибел, что сопоставимо со звуком проезжающего мимо поезда в метро. И они достаточно большие, чтобы напоминать птиц. Только вот они тёмно-коричневые.

— Воу, какие шумные. Они живут рядом с человеком и питаются отходами? — попыталась выяснить я.

— Вот этого я не знаю, они живут близко, но никак не зависят от людей.

— Странно, но, когда я шла из школы домой, я слышала странные звуки, знаешь, где?

— Понятия не имею, где? Хотя в меня встроена функция твоим дорогим дядей, и я записываю разные странные звуки и твое местонахождение. Что бы ты не подумала, это всё ради твоей безопасности. Ты была в двух кварталах от дома. Между шестидесятым и шестьдесят вторым домом. Хочешь, чтобы я воспроизвёл аудиозапись?

— Сразу бы так! Давно он встроил эту функцию? — это уже покушение на личную жизнь. Я состроила кислую физиономию и вновь выглянула в окно. Мне показалось, или кто-то опять ползает в кустах под нашим домом? Может, у соседа снова отвязалась собака?

— Твой дядя очень заботится о тебе и встроил в меня это с самого начала моего знакомства с тобой, — признался мне искусственный интеллект.

— Здорово… Какой же ты мне друг, если скрывал это от меня? — обиженно спросила я.

— Я выполнял свои функции, — коротко и ясно ответил он.

— Короче, спасибо за информацию, — поблагодарила я его и снова положила телефон на тумбочку у кровати, рядом со светильником.

Я улеглась на кровать, голова жутко болела, хотя настроение все равно было хорошее. Я понимала, что сделала первый шаг навстречу плану. Рассматривая плакаты на стене, освещаемые тусклым светом, я не заметила, как заснула. Было плевать, что рука, сунутая под голову, чувствовала «песок», и шея затекла, и ступням ног холодно из-за задувающего в открытое окно сквозняка. Вдруг в комнату зашла Ханна.

— Лили, всё хорошо?

Я распахнула глаза и поднялась с кровати. Прошло два часа с того момента, как я прилегла отдохнуть. Я устало посмотрела на сестру, не скрывая выражения глубокого презрения.

— Ты опять зашла в мою комнату… — констатировала я факт, зевнув.

— Я твоя сестра, — быстро ответила мне Ханна. — Кого хочешь не пускай, а я входить могу!

— Вот тут ты ошибаешься. Это моя комната, там снаружи написано «комната Лили», а не «входите, пожалуйста». Вроде всё ясно написано! — пояснила я, наставив палец на дверь.

— Мы спать ложимся, может, тебе принести чего-нибудь? Чтобы ты не шумела по всему дому…

— Ой, короли нашлись, не шуми тут… Будьте так добры, немного свежеприготовленных жертвоприношений. И знаете, что? Я думаю, что-нибудь хорошо прожаренное к горячему шоколаду…

— Не королева, обойдёшься! — махнула на меня рукой сестра и захлопнула дверь с той стороны.

— Я вообще-то серьёзно! — крикнула я вслед. Вечно она ноет: то Джереми, то уроки, то всякую чушь несёт, а мне типа нельзя даже пошутить? Мама приедет, я ей всё-ё-ё расскажу.

Телефон зазвонил. О, дядя. Я очень обрадовалась и подняла трубку.

— Привет! — радостно ответила я, непроизвольно улыбаясь. — А чего так поздно?

— Привет, солнышко, да вот, не спится. Захотелось поболтать, — он никогда не звонил просто так, либо на праздники, либо когда что-то случалось. Он старался говорить как можно мягче и тише, но чувствовалось, что он расстроен.

— Мы же приедем с Ханной на День Благодарения на выходных. В чем проблема? — спросила я, чувствуя эмоциональный фон дяди. — У тебя всё хорошо?

— Да, у меня всё замечательно, как всегда. Поэтому ваши выходные начинаются сегодня. Собирай необходимые вещи, через двадцать минут за вами приедет машина. Бери Ханну и бегом ко мне, — проговорил он обеспокоенно. — Всё, я вас жду.

Я отложила телефон, находясь просто в шоке. Так как у меня синие волосы, а дядя прямо сказал, что не потерпит таких выкрутасов, я планировала покраситься завтра, но сейчас… Что делать? Я посмотрела на телефон. Пол-одиннадцатого. Какая-то западня! Надо ещё Ханне об этом сказать. Я взяла телефон и направилась к Ханне, освещая себе путь экраном. Сестры в комнате не было. Зато из гостиной были слышны звуки, подозрительно похожие на чавканье, и шёпот.

— Я всё маме расскажу! — спускаясь по лестнице, проговорила я, примерно представляя, чем они занимаются.

— Лили, блин, — они лежали на диване, морщась от света, который я включила в гостиной.

— Вы думали, я вам позволю? Нет. За нами отправили машину, которая будет здесь через двадцать минут.

— Ну, блин, почему сегодня? — застонала сестра и лениво встала с дивана.

— Я так и передам дяде, как сильно ты соскучилась по нему… Собирайся!

— Езжай сама, я завтра подъеду… — Ханна снова улеглась на диван и повернулась на бок, лицом к Джереми. Тебе просто хочется остаться с ним. Всё ясно.

Я вернулась к себе в комнату, взяла зарядку от телефона, наушники, запасную футболку и носки. Закрыв окно, я обвела взглядом комнату, словно пытаясь запомнить положение вещей. Вдруг я заметила, что из закрытого ящика в столе торчат листы бумаги. Это было неприемлемо для меня, поэтому я подошла выяснить, в чём дело. В ящике было всё вверх дном. Обычные бумажки и зарисовки были помяты и испачканы какой-то светло-зелёной жидкостью, которая перламутровым отливом блестела на свету от торшера.

Какая мерзость! Что это могло быть? У меня весь ящик в этой херне. Я выкатила второй и третий, чтобы убедиться в их чистоте. Что может быть хуже, чем беспорядок? Я засунула бумагу обратно в ящик, пометив пунктик у себя в уме, что надо выделить время, чтобы прибраться здесь. Выключив свет, я плотно закрыла дверь.

— Ханна, я поехала! — сказала я сестре, ища ключи от входной двери.

— Мда, я думала, ты уже в пути, — ответила Ханна и махнула мне рукой. — Я сама закрою дверь.

Ну, здорово! Теперь меня гонят из собственного дома! Ждут не дождутся, когда я уйду. Я хотела посмотреть на небо, но увидела мужчину в капюшоне на той стороне дороги. По моему телу прошла волна страха, но, к счастью, не успела я дойти до тротуара, как к крыльцу подъехал автомобиль.

Стекло опустилось, и из машины выглянуло знакомое лицо.

— Добрый вечер, мисс Артур. Надеюсь, мистер Старк предупредил, что мне нужно забрать вас с сестрой? — водитель поправил очки и посмотрел на светящиеся окна в доме.

— Да, я знаю, она отказалась, — ответила я ему, открывая дверь машины и садясь позади водительского сидения. — Что за надобность так поздно приезжать?

— У него есть какая-то информация, которой бы он хотел поделиться с вами, — серьезно ответил он. — У вас всё хорошо?

Наверное, он заметил, что я слишком часто смотрю в окно на тот силуэт — через дорогу. Было неясно, зачем он здесь? И почему просто стоит? И почему он смотрит именно в сторону нашего дома? Я захлопнула дверь машины, и она тронулась с места. Голос девушки-навигатора предупредил нас, как лучше объехать неожиданно сформировавшуюся пробку, и вновь затих.

— Да, всё прекрасно, — устало ответила я, продолжая смотреть в окно. — Надеюсь, та «важная информация» действительно окажется информацией, а не просто вечером с пиццей и грустными фильмами из коллекции дяди Тони.

— Вы обе очень важны ему, именно поэтому он хочет проводить с вами больше времени, — он грустно улыбнулся. — Может, больше возможности и вовсе не представится…

Я отправила СМС-ку маме, предупредила её о том, что я уехала на ночёвку к дяде, и о том, что Ханне пора уже выходить замуж да съезжать, ибо мне уже осточертело видеть счастливую морду её парня. Вероятно, мама уже спит.

Неожиданно перед нами блеснул голубой свет, и, ударив яркой вспышкой по глазам, в небе распахнулись врата, спирально затягивая в себя листья, газеты и прочий мусор. Водитель ударил по тормозам. Машина издала свист, её занесло, и она остановилась в паре метров от дыры. Ремень, которым я пристегнулась, сдавил мне живот и грудную клетку. В глазах потемнело, и телефон упал куда-то в ноги.

Я на ощупь отстегнулась и открыла дверь. Водителя на его месте уже не было — или был, я не заметила, что кто-то открывал дверь. Я не слышала ни дыхания, ни стона боли, ни ругательств. Уши моментально заложило, и я двигалась очень медленно. Меня даже чуть не стошнило от собственной беспомощности. На глаза стали наворачиваться слёзы, и постепенно я переставала чувствовать ноги и пальцы рук. Всё так же медленно, ощущая слабость в ногах, я опустилась на колени, облокачиваясь на автомобиль. Всё, что я слышала, — это непонятный скрежет и шум собственного дыхания, и чувствовала тепло от машины. Меня начало шатать в разные стороны, я даже сидеть на асфальте уже спокойно не могла. Стало ужасно холодно и нечем дышать. Вдруг я увидела тень. Или мне показалось? Ведь я видела всего лишь темноту, которая всё сильнее мешала зрению. Кто-то вышел из-за багажника машины. На нём были сапоги, с прикреплёнными на них карманами для всяких нужных штук, и чёрные штаны. Я не могла поднять голову, поэтому разглядеть остальное не смогла. Я открыла рот, судорожно хватая воздух, но внезапно на асфальт закапала моя слюна, смешанная с кровью. Не так мы сильно врезались, да и вообще не врезались, чтобы у меня откуда-то появилась кровь. Синяки и ссадины — ещё куда ни шло, а кровь — маловероятно.

Я закрыла глаза, чтобы успокоиться, и весь этот треск прекратился.

Я резко открыла глаза. В разбитое окно был виден закат. То, что служило раньше занавесками, теперь стало оборванной грязной тряпкой, которую гоняло сильным сквозняком. Я сидела у каменной стены на таком же каменном и холодном полу. На мне было бордовое тяжелое бархатное платье с корсетом. Почувствовав, как у меня затекла спина, я попыталась подняться на ноги, которые вдруг свело судорогой, и мне пришлось опираться на стену, из которой тут и там торчал мох. Наконец поднявшись, я поняла, что эта комната уже давно превратилась в сад. Ступеньки, которые вели к единственной двери, тоже заросли травой, на стенах выросли лианы, спускающиеся на пол, кое-где были цветы. Мои волосы были заплетены в косу, украшенную цветами и красными лентами с бусинами и камнями.

Что я здесь делаю?

Подойдя к двери и не найдя ручки, я стала давить на неё, думая, что она откроется: лишь стоит применить силу, и вуаля…

У меня заболели спина и плечо, которыми я давила на эту проклятую дверь. Я, отплевываясь и ругаясь, пошла к окну посмотреть, каким ветром и куда меня занесло. Ярко-красный закат, можно сказать, бордовый, каких я никогда не видела. Солнце вот-вот зайдет за горизонт. Глянув вниз, я увидела каменный замок из бело-серого камня, а сама я была в самой высокой башне этого великолепного сооружения.

Так, и что делать?

Я решила пройтись ещё раз по комнате, думая, что найду решение или хотя бы предмет, который намекнёт, что мне делать. Платье шуршало, цепляясь за траву, и мне пришлось его приподнимать, чтобы хоть как-то двигаться. Я помнила лишь голубой свет и чьи-то чёрные армейские сапоги перед тем, как отключиться. От этого не становилось легче. Меня кто-то похитил. И переодел. Это само по себе было не очень-то приятно, поэтому следовало как можно быстрее понять, где я и куда бежать за помощью. У соседней стены, которая, кстати, шла полукругом, стоял перекошенный шкаф, а рядом стол с ящиками, но без стула. Ящики были выдернуты из стола и просто валялись рядом, уже раскрошившись от влаги, которая стекала с дырявой крыши и скапливалась лужей рядом. За шкафом стояли какие-то картонки, подписанные чёрными чернилами. Они-то и привлекли моё внимание. Я осторожно вытаскивала одну за другой и, рассматривая, клала на стол.

Это были неумелые зарисовки людей разных типов. Это были и старики, и девушки, и юноши, и дети, но в них было что-то схожее. Казалось, художник не мог нарисовать иначе, поэтому некоторые черты лица были одинаковыми. Так я перекладывала листы всё дальше и дальше, пока не наткнулась на портрет мужчины с длинными русыми волосами. Он получился довольно милым и расслабленным.

Вдоволь насмотревшись, я подняла другой рисунок. Это был тот же мужчина, но постарше и сильно изнеможенный, с большими кругами под глазами и хорошо выделявшимися скулами. Этот портрет был реалистичным, но почему-то автор снова стал вытягивать лицо на рисунках, будто мужчина с закрытым ртом не сжимал зубы, и челюсть словно повисла внизу. Это было странно и непонятно. Я потянулась за следующим наброском и поняла, что мужчина стал еще старше. Черты лица стали грубее, а глаза — с искрой какого-то ожидания и внимательности. Но по-прежнему он выглядел болезненно. Следующие рисунки были очень простыми набросками, буквально парой штрихов. Здесь люди, собравшиеся у костра в лесу, видимо, радовались чему-то, раз подняли руки. Наверное, праздник? А здесь наброски зубов и челюсти, но явно каких-то животных, потому что у людей не бывало такого.

Я отложила их и попыталась разобрать, что написано на каждом из них. Это не английский, это точно. Амен, амелн, тьфу ты!

Что-то я расселась, нужно искать, как выбраться отсюда. Я вновь выглянула в окно и заметила, что по камням можно спуститься вниз, а там уже бежать по крыше другой башни и так далее, главное — не упасть и не попасться никому на глаза.

Я схватилась за камень и поставила ногу на выступающий у окна булыжник. Из-за платья ни черта не было видно, поэтому пришлось включать акробатические навыки и действовать по интуиции. Цепляясь и хватаясь, цокая и поскальзываясь, я наконец спустилась на меньшую высоту, где можно было бы уже найти либо кучу с мусором или сеном и спуститься на землю. Я отряхнулась и взглянула на башню; бордовая тряпка то вылетала, то залетала обратно в комнату наверху. Я осмотрелась: было очень тихо, словно все попрятались куда-то. Рядом, у сарая, лежала лошадь, у которой были вспороты и съедены живот и шея, обглоданы кости. Белые червяки копошились в уже высохших внутренностях. Я зажала нос рукой, меня едва не вырвало.

Быстро отойдя оттуда, держа в руках подол платья перед собой, я прошла через деревню у стены дворца и вышла в поле с высокой травой. И тут на меня что-то нашло, я ускорилась, побежала вглубь поля, пока не нашла невысокое дерево, обмотанное ржавой цепью, и рядом лежащие камни. Здесь — давно — в середине поляны кто-то разводил костёр.

Дерево находилось на холме. С вершины холма можно было увидеть красоту, которую нельзя было рассмотреть с самой высокой башни. Над полем стоял густой туман, который обволакивал разные травы и красные маки, растущие здесь; покрытые этими слезами, они искрились в лучах солнца, как лучшие бриллианты. Воздух был морозный; голые плечи, которые не закрывало моё платье, начало покалывать, а я всё не могла насладиться этим прекрасным моментом. Вспомнив, что именно это поле и эти красные маки снились мне уже не в первый раз, я расплакалась, ибо ничего настолько прекрасного не ожидала увидеть в этом гадком, тихом и заброшенном городе.

Солнце зашло, но бордовые облака, постепенно становясь иссиня-фиолетовыми, всё ещё освещали поле и лес впереди.

Сзади послышался шум, больше похожий на свист. Будто кто-то резко дергал атласную ленту, и она, искривляясь, резала воздух. Затем я повернулась и увидела людей. У них всех странным светом горели глаза, и они медленно выходили из домов и сараев, как будто из укрытия. Все такие грязные и помятые, будто просидели там целый день безвылазно, поэтому их тела затекли, и они стали такие кривые и согнутые. Связываться с ними мне не хотелось, хотя здравый смысл всё же предлагал спросить, где я и как мне найти Нью-Йорк…

— Вечер добрый, я не местная. Подскажите, где можно поймать такси или попутку до Нью-Йорка? — ожидала я ответа, поглаживая тёплый бархат тяжёлого платья с разными лентами и бантами.

Люди не смутились и не остановились ни на секунду и продолжили приближаться к холму.

— Вы не говорите по-английски? Ладно, может быть, так… Sprechen Sie Deutsch? Parlez-vous français? Vy govorite po russki? — никакой реакции не последовало, люди не оживились и продолжали идти ко мне. Я удивилась, разглядывая их, пока они в какой-то момент не оказались ближе десяти шагов. Я увидела мертвенную бледность и перекошенные выражения лиц. Сами лица были человеческие, но кожа была натянута или наоборот, кое-где морщинами свисала с подбородка и щёк. Их носы либо были до ужаса вздернуты вверх, либо он кусками отрывался от лица, либо его вообще на месте уже не было, а осталась только сухая, свернувшаяся коричневая кровь.

Я, осознав всё за несколько мгновений, подхватила подол, подобрав его с земли, чем выше, тем лучше, развернулась и кинулась к лесу, вниз с холма. Солнце уже зашло, и его последние лучи было видно из-за стволов деревьев. Спустя какое-то время я добежала до лесополосы и обернулась, чтобы убедиться, что за мной никто не гонится.

Так и было. Тот непонятный народ остался на вершине холма. Лицо горело, обжигаемое холодным воздухом. Ноги саднили, хотелось снять эти дрянные сандалии, которые натерли мне ноги. Волосы, особенно отросшая чёлка, выбились из-под диадемы на голове, а цветы, которые мешали мне, я выдернула и выкинула по дороге сюда; подол платья промок от мокрой травы и прилипал к ногам сзади. Словом, всё было зашибись.

Не время ныть, нужно найти цивилизацию и вернуться домой. Разве в Нью-Йорке за городом или в окрестностях были какие-нибудь замки? Не припоминаю. Ну, кроме того, что в Центральном парке… И ещё один вроде на границе с Канадой.

Я оперлась рукой на дерево, как вдруг, отдернув руку, услышала чей-то шёпот. По спине прошли мурашки, сердце в груди не успокоилось ещё после долгого бега. Я обернулась пару раз, пытаясь найти шепчущего, но я была одна, насколько мне показалось.

Я услышала скрежет дерева и посмотрела вверх. Оттуда на меня большими глазами сверху вниз смотрели человекоподобные существа. У них за спиной было по четыре крыла, жёстких и прозрачных, как у стрекоз, и длинные тощие конечности, с когтями на каждом из них. Они шептали что-то друг другу, изредка смотря на меня. Я похолодела, и внутри стало внезапно пусто. Я сжалась так, будто меня окатили холодной водой.

Эти невыносимо пустые глаза, полные жестокости и жажды, будто смотрели ко мне в душу. Я даже слова подобрать не могла, как мне нехорошо было сейчас…

Я глубоко вдохнула и, собрав последние силы, кинулась вглубь леса. Но эти мерзкие человекоподобные существа преградили мне дорогу; окружив, они подкрадывались ближе ко мне, пытаясь коснуться лапами. Я уворачивалась как могла, чтобы они не смогли зацепиться и затормозить меня, ибо сил бежать практически не осталось.

Если это сон, то я просто не знала, чем он может закончиться… Но мне было больно, я устала, а это вполне реалистичные эмоции и чувства. Интересно, какие таблетки вызывали такое непонятное и невыносимое дерьмо?

— Ну что, потанцуем? — закричала я. — Терять-то мне нечего!

Я отпустила подол платья, и оно под собственной тяжестью распрямилось до земли. Я вновь оглянулась: они сидели на корнях, на ветках, на земле и висели на стволе — вокруг меня было некрепкое кольцо где-то из шести особей. Но кто знает, может, многие из них ещё прятались в кроне этих же самых деревьев. Схватив ветку дерева, валяющуюся у моих ног, я попыталась отогнать этих тварей от себя. Они уклонялись от ветки, скалились и подходили ближе.

— Умные уроды!

Я отбросила ветку от себя, так как устала ею размахивать туда-суда. Существа попритихли, а потом стали снова свистеть-шелестеть. Я кинулась напролом, по пути снова поднимая подол платья, чтобы не упасть, наступив на него, и не стать жертвой этих непонятно чего хотящих существ.

Хотя и так ясно, чего они хотели. Жрать…

Они кинулись за мной вдогонку. Пытались схватить меня за ноги, за подол, и одному даже на какое-то время повезло зацепиться за него, потом он просто оторвал кусок красного бархата и снова помчался за мной.

Уже смеркалось. Ненавидя себя, я плелась от одного дерева к другому, пытаясь не свалиться замертво от усталости. Эти существа, перепрыгивая с дерева на дерево, всё ещё следили за мной, хоть уже близко и не приближались. Мне было откровенно плевать на всех них. Ещё чуть-чуть, и я упала бы. Глаза закрывались, всё вокруг кружилось и плыло, хотелось есть. Сердце в груди невыносимо кололо, а лёгкие словно жарили на сковороде.

Тут я услышала шум и взглянула вперёд. Передо мной был берег довольно широкой реки и неподалеку — каменный мост через неё.

«Отлично…» — устало подумала я, взобравшись на него.

Шум воды почти перекрыл головную боль. Эти шептуны-свистуны словно промывали мой мозг своим звуком. Мне казалось, что ко мне в голову забивают горячие гвозди.

Интересно… Конечно, холодная! В реках с таким быстрым течением обычно ледяная вода.

Я облокотилась на перила моста, железную ржавую трубу, качавшуюся и державшуюся на честном слове, и посмотрела вниз на своё отражение в воде. Ни лица, ни бордового оттенка платья я там не увидела, зато под тяжестью моего тела труба наконец не выдержала и сдала свои позиции. Со скрежетом она оторвалась с одной стороны моста, выдирая вместе с собой камни из основания колонны, что связывали две половины и были ровно в середине этого сооружения. Камни вместе с раствором обвалились вниз, и бултыхнув, ушли на дно. Я, в свою очередь, не устояла на ногах, наверное, из-за неровной поверхности дороги на мосту, и последовала за камнями в воду.

Не успела я коснуться поверхности воды, как почувствовала тепло, и через секунду от прикосновения холодной воды отключилась.

— Эй, слышишь? — по моим щекам вновь похлопали ладонью. — Ты откуда такая красивая?

Я в ужасе распахнула глаза, перевернулась на живот. Изо рта потекла вода и из носа капало, тяжелое мокрое платье неприятно прилипало к телу, волосы сосульками свисали на лицо. Я прокашлялась и огляделась. Двое молодых людей стояли надо мной и наблюдали, как я ошарашено вглядываюсь в крону деревьев и оглядываюсь по сторонам.

Так, этих нет на деревьях. Есть живые люди. Отлично.

Я вновь осмотрела парней. Один из них был мой одноклассник. Тот, что сидел с Томпсоном за партой, с которым мы столкнулись в дверях школы. Его вроде Нэо зовут. Он удивлен и ошарашен увиденным, стоял чуть дальше, чем второй.

— Нэо? Меня похители. Не могли бы вы отвезти меня в Нью-Йорк? Где мы вообще? — спросила тихо я, поднимаясь на ноги. Один из парней придерживал меня за руку, так как мои ноги проваливались в песке.

— Мисс, вам бы в больницу сначала... — сказал тот, что помогал подняться. — Я — Джордан, с моим братом, я так понимаю, вы знакомы..

— Да, мы одноклассники. Мне нужно успеть к дяде на день благодарения! — начала было я, но меня перебили.

— День благодарения был вчера, — сказал Нэо и пошел к машине. Он открыл дверь внедорожника, порылся в сумке и достал оттуда одежду.

— Не может быть, вчера было... — я смотрела под ноги, не веря своим ушам, опираясь на Джордана.

— Интересно под чем она была? — шепнул один другому, лукаво глядя на меня.

— Я не наркоманка, я Лили. Мой дядя наверняка меня ищет, меня похители. — гневно ответила я, увидав вдалеке машину. Вероятно, они приехали сюда рыбачить или охотиться. — Сколько миль до ближайшего города?

— Без понятий, мы три часа ехали сюда.

— Связь плохая, может быть вообще не дозвонишься, но позавчера я слышал, передавали, что пропала девушка. Да и по радио тоже. Вот, возьми, — он протянул мобильник, — Позвони родным, скажи, что с тобой все хорошо. И лучше бы тебе в больницу ехать. У тебя все плечи изодраны и царапины повсюду...

Я взяла телефон, пальцы словно окаменели и сенсорный экран долго не откливался на мои прикосновения. Еле как, спустя долгие десять минут, дрожа как осиновый лист и шмыгая носом, я набрала номер и подставила его к уху.

После пары гудков кто-то все таки поднял трубку:

— Ханна, это ты? — спросила в пустоту я, ожидая.

— Лили? Это ты? Ты где? С тобой все в порядке? Все нормально? Где ты была? — она заплакала. — Эй, ты где? Что от тебя хотят? Что нужно сделать? Пожалуйста, не молчи!

— Хан... Тут связь плохая! Я в порядке, мне помогут. Скоро приеду домой.

— О боже, мы тут все на нервах. Машина разбилась, тебя похители прямо перед носом, хоть камеры засекли этот момент, но все равно мы никак не могли тебя найти.

— Хан, все нормально. Ждите меня!

Я положила трубку. Теперь нужно быть аккуратнее. Эти люди хоть и спасли меня, но это совсем не значит, что им можно доверять. Хоть и выхода нет. По крайней мере, в прошлый раз я была одна, а сейчас с адекватными людьми.

— Вы сможете докинуть меня до Нью-Йорка? Я не останусь в долгу, мой дядя оплатит вам топливо... Уж поверьте мне на слово.

Молодые люди переглянулись и стали собирать все, что успели разложить на земле. Хорошо, что убирать пришлось не много.

— Лили, да? — спросил высокий мужчина. — Тебе нужно переодеться, а то заболеешь. Вот одежда.

Я недоверчиво скосилась на протянутые мне вещи, но долго не думала. Это всяко лучше грязного непонятно откуда взявшегося платья, которое трогали те мерзкие существа. Я юркнула за машину и стала переодеваться. Мокрая ткань совсем не хотела слезать с моего тела, а дебильный корсет вообще будто прирос к телу. Когда с переодеванием было покончено, я вышла из-за машины и забросила старую одежду в костер, который они не успели затушить. Платье стало дымиться, но в скоре костер затух окончательно. Джордан и Нэо собрали оставшиеся вещи в багажник.

— Залазь на заднее сиденье. Думаю, тебе будет там комфортнее, — приоткрыл дверь машины мой одноклассник. — Если что, там есть вода и чипсы. Плед и подушка. Можешь поспать, пока мы едем.

— Спасибо, — я вымученно улыбнулась ему и последовала его совету.

Чуть-чуть воды и чипсов, а так же теплый плед заставил меня отключиться на пару часов.

* * *

— Принцесса, мы приехали, — Джордан тряс меня за плечо и я устало открыла глаза.

— Твой дядя будет здесь через минуту, — сказал Нэо и обернулся ко мне лицом с переднего сиденья. — Ох и задаст тебе сейчас взбучку!

— Меня похитили вообще-то… — я сделала пару глотков воды из бутылки и вышла из машины.

Нью-Йорк. Большой, быстрый, никогда не спит. Людей на улице к ночи не становилось меньше. Фонари освещали площадь перед зданием мстителей, из которого уже навстречу шли люди, среди которых был дядя Тони.

Едва увидев меня, он прибавил шагу.

— Ты в порядке? — едва подойдя ко мне, он обхватил меня рукой и прижал к себе.

— Да, дядя Тони, я окей, — я слегка улыбнулась и поправила толстовку. — Меня нашли Джордан и Нэо. Без них я вообще не знала бы что делать. По среди леса, кошмар.

— Молодые люди, а как вы оказались в лесу? — сразу спросил Старк, смотря на моих спасителей: то на одного, то на другого.

— Ну, вообще на рыбалку и охоту поехали. Никак не думали, что в лесах можно реально повстречать диснеевскую принцессу…

— Принцессу? — задумчиво повторил Тони, а затем перевел взгляд на меня. Я поспешила объяснить.

— Когда они меня нашли, я была без сознания на берегу реки в красном мокром и грязном платье. Я даже не знаю, откуда оно взялось.

— Ладно, уже поздно, — устало произнес Старк. — Как я могу отблагодарить двух рыцарей?

— Автографа будет достаточно, мистер Старк, — Джордан достал свой паспорт и открыл пустую страницу. — Тут пожалуйста!

— Мог бы попросить заменить свой старый пикап на что-нибудь менее ржавое, но ладно… — потер подбородок Тони и расписался. — Мир вам. А тебя, — обратился он уже ко мне, — ждет серьезный разговор, молодая леди. Я хочу знать подробности. Где ты была. Как выглядел похититель. Как тебе удалось сбежать. И все в таком духе.

— Но для начала, мне нужен горячий душ. Сменная одежда и вкусная еда, — я покачала головой и направилась в башню мстителей.

Кроме нас с дядей в лифт никто не зашел, поэтому он спросил сразу:

— Я хочу знать что ты помнишь, после того, как попали в аварию.

— Там кто-то был. Военный. У него были берцы. Лицо я не видела. Помню только, что мне вдруг стало очень плохо. Будто бы меня сжимает. Будто я баклажка, которую все ниже опускают под воду и она сжимается и корежится. Еще помню м-м… Голубое свечение. За машиной не особо разглядела, но там будто бы портал открылся. Неужели кто-то из землян может такое использовать? — к концу моего разговора лифт остановился, открылись двери, и перед нами оказалась большая гостиная. На одном из диванов сидела мисс Поттс.

— Видимо, может. Кое-кто из моих знакомых может. Хочешь познакомиться с чернокнижником с планеты Земля? — проговорил Тони уставившись прямо на меня. — Может, я не все могу объяснить, за то он точно сможет.

— Чернокнижник?