Дом старой ведьмы (гет)

Телега, жалобно всхлипнув, резко замерла на месте, да так, что сидящий сверху на мешках с пшеном Егор чуть не вывалился на дорогу. Но всё же удержался — лишь уткнулся лицом в один из мешков, стукнувшись лбом.

Тут же послышалась громкая отборная ругань, принадлежащая Захарке, который сегодня в порядке немногочисленной живой очереди исполнял роль возницы. Егор неловко поднялся, потирая рукавом ушибленный лоб.

— Вот же корыто старое, — недовольно пробурчал Захарка, немного успокоившись. Он ловко спрыгнул с телеги вниз и, обойдя её со всех сторон и тщательно осмотрев, наконец-таки углядел ту самую причину, по которой они и встали.

Лошадь нетерпеливо заржала, раздражённо дергая хвостом и мотая головой из стороны в сторону.

— А ну цыц, тебя ещё не хватало, — проворчал Захарка, присаживаясь на корточки.

Егор лениво потянулся. Задремать он, что ли, успел?

Он неуклюже спрыгнул с телеги — тело, натруженное за целый день, невыносимо ныло.

Захарка, шаманивший над телегой, что-то сотворил неправильное, и колесо, отвалившись, упало прямо ему в ноги. Телега мгновенно накренилась под тяжестью лежащего в ней пшена.

Егор и Захарка, не сговариваясь, кинулись исправлять опасное положение — не хватало, чтобы и без того разваливающаяся кривобокая телега перевернулась. Кое-как, кряхтя, Захарка, применив всю свою немалую силищу, выволок неподатливый мешок из телеги. Егор же в это время придерживал край телеги до тех пор, пока мешок крепко не подпёр её, выступив в качестве временной поддержки.

Тяжело дыша и смахивая с увлажнившихся лиц потёки пота, Егор и Захарка рассмеялись.

— Да, ну и дела, — протянул Захарка, задумчиво почесывая светлую кудлатую голову. — А всё ты. Кто всю дорогу каркал, что такими темпами мы до деревни не доедем, а?

— Да тут и шибко догадливым быть не обязательно — корыто твоё на ладан дышало. И где ты такой доисторический экземпляр надыбал?

Захарка недовольно насупился. Выглядело это прекомично. Несмотря на своё ласкательное имечко, которым все его только и кликали — отличался он рослым, почти двухметровым телосложением и крепкой мускулатурой работяги. И детское обиженное выражение на его небольшом добродушном лице выглядело как-то чужеродно.

— Нормальная телега, если ты такой умный, то сам бы шёл и искал. Ох, и посмотрел бы я на тебя. Я и эту-то у деда Игната еле выпросил. Между прочим, два рубля деревянными отдал. А ты ж его знаешь — у него и тараканам разжиться нечем — всё до последней крошки прибирает. А тут целая телега — да ты посмотри, какая большая!

— Да ладно тебе — не пыли, — смилостивился Егор. — Буде. Ты вот что лучше, брат Захарка, скажи, что же нам теперь делать? До деревни ещё несколько вёрст топать — в руках мы это всё не утащим, — Егор взглядом указал на внушительное содержимое телеги, — Здесь оставлять тоже не резон. Покрадут. Придётся кому-нибудь из нас в деревню топать за подмогой. А то вечер на подходе — не хотелось бы здесь на ночлег оставаться.

— И то верно. И не выспишься, да и ночи уже холодные — все кости простынут.

Захарка, по-обыкновению своему пребывая в состоянии крайней задумчивости, почесал свой вихрастый затылок.

— Ну так что? Я тогда пойду — колесо новое найду, инструменты. Может, кого приведу, — говорил он, а сам всё на Егора посматривал, будто разрешения от него ждал. — Или, может, ты сам хочешь?

Но чего-чего, а этого Егор уж точно не хотел. Мысль остаться одному в плену холодной августовской ночи грела его мало, но всё же это было лучше, чем волочить пешком своё ноющее тело.

— Лучше ты. А я здесь посторожу.

Захарка понимающе кивнул. Но так и не сдвинулся с места, а лишь кинул косой взгляд своих и без того продолговатых глаз в сторону леса.

— Ты чего. Иди уже. — подсказал Егор, удивляясь недогадливости своего приятеля.

— А тебе чего? Совсем-совсем не страшно?

— Кого же тут бояться? Волки вроде не водятся...

— Так ты что, забыл? Здесь же поблизости ведьма живёт.

— Ведьма? Ну ты, брат, даёшь. Такой большой, а до сих пор во всякие сказочки веришь! — Егор рассмеялся искренне и совсем по-детски. Но Захарка его весёлого настроения не поддержал, лишь выдавил кривую улыбку.

— А ты чего, не помнишь? — понизив голос и для верности приложив ко рту руку, допытывался Захарка. — Когда мы малыми пацанятами были и к дому её ходили. Ведьминому то бишь. Неужто забыл? Я помирать буду — не забуду, как она на нас смотрела.

— Помню, конечно. Но то мы детьми были, во всякую чепуху верили. А тут, — он широко махнул рукой, разом почувствовав боль в измождённых мышцах.

— Ну не скажи, — не согласился с ним Захарка, снова покосился в ту сторону, где за плотной сосновой стеной скрывался домишко старухи, именовавшейся в народе ведьмой.

— Знаешь что? Если ты здесь ещё немного простоишь, то нам тут точно ночевать придётся. А ночью ты тут любую нечисть повстречаешь.

Егор старался говорить серьёзным и проникновенным голосом, но насмешливая улыбка то и дело мелькала на его лице. Но Захарка на это внимания не обратил, а после слов Егора о нечисти и вовсе начал неистово креститься.

— Ну тебя, Егор, — сплюнул Захарка, всерьёз рассердившись. — Жди тут, я быстро. Туда да обратно. В лес только не ходи.

И, стянув с телеги свой ватник, Захарка отправился восвояси, задорно посвистывая. Егор проводил его взглядом до самого поворота, а потом, мигом заскучав, громко крякнув, забрался на телегу. Устроившись там среди мешков и накрывшись своим ватником, уставший за день Егор почти мгновенно провалился в сон.

* * *

Сколько прошло времени, он и не знал. Но по личным подсчётам Егора сейчас было где-то между одиннадцатью двадцатью и одиннадцатью сорока.

Захарка ушёл часа два назад, но так и не появился. Егор даже привстал, упершись локтем в мешок с зерном, чтобы убедиться, что Захарка не спрятался где-нибудь недалече.

Тело после лежания на жёстких мешках ныло ещё сильнее, как будто кто-то отлупасил его дубинкой. К чертям такой отдых. Уж лучше бы вовсе не ложился.

Егор спрыгнул с телеги, пытаясь размять затёкшие мышцы, прогуливаясь вдоль бортика. Лошадь, увидев Егора, тихонько заржала.

От нечего делать он стал оглядываться по сторонам. Закурил. Лес не везде был одинаковый, как оказалось. Кое-где среди сосен проглядывали кусты да берёзки.

"А вон там и дом бабки должен быть, — лениво подумал Егор, выпуская горячую струйку дыма в воздух. — Ведьма, тоже мне — до чего же глупый народец!"

Егор отбросил потухшую самокрутку.

Ещё раз оглянувшись назад и подумав, что в ближайшее время Захарка вряд ли явится, Егор решил прогуляться до бабкиного дома. Интересно, стоит ли он там? Или уже развалился. А может, и бабки уже никакой нет — померла старая.

Егор, часто нагибаясь и отводя от лица тоненькие, норовящие выколоть ему глаза, ветки, пробирался сквозь густо разросшиеся кусты. Сосны давно расступились, уступив место многочисленным берёзкам да осинкам.

Забор возник перед Егором как-то совершенно неожиданно. Высокий, но уже порядком покосившийся, он не производил впечатление надёжной преграды. А именно таким он казался Егору в детстве.

Он пошёл вдоль забора, надеясь найти то место, где удобнее всего будет заглянуть внутрь, а ещё лучше, если где-то отыщется лаз.

Но лаза он не нашёл, зато обнаружил калитку, наглухо закрытую, но рассохшуюся — со множеством огромных щелей. Егор приник глазом к щели. Перед ним предстал небольшой, чуть накренившийся, но добротный домишка. Егор поразился, насколько в хорошем состоянии находится дом — за столько лет он не одряхлел и не обвалился, и выглядел вполне себе жилым.

Неизвестно, сколько бы так он и простоял тут, неловко согнувшись, как вдруг почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча.

Вообще Егор был парень не трусливый, но в этот момент у него чуть душа не провалилась в ботинки — настолько неожиданным было это прикосновение.

Мелькнул свет фонаря. Егор резко обернулся и так и замер на месте, во все глаза взирая на того, кто так сильно напугал его. А была это девушка. Да не просто какая-то там обычная, а самая что ни на есть красавица. Нежный овал лица обрамляли две толстые, чуть рыжеватые косы. Серо-зелёные глаза глядели строго и изучающе, с едва заметным прищуром, а большие, чуть приоткрытые губы, казалось готовы были произнести какое-то замысловатое словцо, но почему-то молчали.

И Егор тоже молчал, не в силах вымолвить ни слова, боясь нарушить эту умиротворяющую картину.

— Что вам нужно около моего дома? — наконец-то произнесла девушка. Слова прозвучали резко — твёрдым и уверенным голосом, не выказывающим ни капли испуга.

— Эм... Я тут просто гулял, вот и набрёл... — пробормотал Егор хрипло, а после добавил, прочистив предательское горло: — Просто мимо шёл...

— Просто мимо шёл и решил в чужой двор влезть? — девушка сердито вскинула бровь, и Егор не сразу смог ответить, залюбовавшись.

— Да что вы? Я ж и не лез никуда.

— Так не успел — я сегодня рано пришла. Вот у тебя ничего и не вышло.

— Нет, правда и в мыслях не было, — Егор даже перекрестился, пытаясь заверить незнакомку в честности своих намерений. Сам он уже отошёл от страха, и голос теперь звучал совершенно обычно, поэтому в голове Егора стал зреть коварный план, как бы расположить к себе эту необыкновенную девушку.

— Ну, разумеется. — хмыкнула она в ответ, пристально изучая Егора. — Но это даже странно.

— Что странно?

— Что ты не побоялся так близко к дому подойти. Сюда уже давно никто не хаживает — трусятся. Иль ты не местный? — девушка перекинула тяжёлый кузов, полный каких-то трав, с одной руки на другую, и Егор запоздало понял, что даже не предложил ей помощи, настолько он был ей очарован.

— Местный я. Правда, вернулся всего несколько дней назад. А до этого в другой деревне был — на ученье. Давайте сюда ваш кузов. Я помогу.

Но девушка только отмахнулась, едва заметно качнув головой.

— Значит, местный... И не говори, что раньше здесь никогда не бывал.

— Бывал, конечно, — не стал отбрехиваться Егор. — Детьми ещё бегали. Интересно нам было — все эти разговоры про ведьму, — Егор взглядом указал в сторону дома.

— Про ведьму, значит?

— Про неё. Подожди, так, значит, бабка та, которую ведьмой прозвали, здесь больше не живёт? Неужто померла? — вдруг спохватился Егор.

— Почему? Жива! Как жила здесь, так и живёт, — ответила девушка и, предупреждая дальнейший вопрос Егора, продолжила: — Внучка я её. Не так давно приехала бабушку проведать.

— Значит, тоже здесь недавно? — обрадовался Егор, как-то разом переходя на ты, словно то, что они оба недавно очутились в деревне, делало их если не родственниками, то хорошими знакомыми.

— Ну да. Вот помогаю, — девушка чуть вытянула вперёд руку с кузовом и, немного замешкавшись, поинтересовалась: — А как тебя зовут-то?

— Ах, да, я Егор. Егор Савельев.

— Савельев, значит? — она задумчиво закусила губу, будто что-то отчаянно припоминая. — А Борис Савельев не твой ли дед случайно был?

— Да, он самый, — подтвердил Егор. — А ты откуда знаешь?

— Да так, бабушка что-то припоминала, а у меня память на имена хорошая...

— Понятно. Ну, а ты? Как тебя зовут?

— Лиза я.

Она всё же опустила свою тяжёлую ношу на землю, погасила фонарь и обтёрла ладошки об платье, после чего протянула Егору руку. Ловя в воздухе Лизину ладошку, Егор не придумал ничего умнее, как коснуться её губами, на что в ответ получил насмешливое фырканье и смеющийся взгляд необыкновенных серо-зелёных глаз.

* * *

Распрощавшись вскоре с Лизой и получив от неё строгий наказ никогда не приходить к их дому раньше одиннадцати вечера, Егор, широко размахивая руками, пробирался назад к телеге. На этот раз он почти не замечал лезущих в глаза веток. Он вообще ничего не замечал.

А блаженно вытягиваясь на мешках с пшеном, словно под ним была мягкая пуховая перина и закрывая глаза, Егор сразу увидел перед собой Лизу, образ которой, казалось, будет преследовать его всю жизнь...

Весь следующий день Егора неумолимо клонило в сон — полубессонная ночь давала о себе знать. Поэтому, дождавшись обеда и наспех перекусив, он растянулся в поле, положив голову на душистый стог, и попытался хоть немного вздремнуть.

Промаявшись минут двадцать и так и не заснув, он только вознамерился подняться, как из-за стога сена вынырнула Сонька.

Сонька — девица семнадцати лет — с тех пор, как Егор вернулся, никак не желала оставить его в покое и постоянно мелькала в его поле зрения. Разумеется, нарочно. Это он сразу понял — не дурак. И не то, чтобы это сильно досаждало Егору, приятно льстя его самолюбию, но порой Сонькина назойливость вызывала в нём приступы раздражения. Особенно когда её появление было совсем не вовремя.

Егор недовольно скривился, но Сонька не обратила на это никакого внимания, а, присев рядом с Егором, доверчиво заглянула ему в глаза.

Её худое, вытянутое лицо нельзя было назвать ни красивым, ни безобразным. Не было в её лице чего-то отличительного, особенного. Такие лица по обыкновению не цепляли Егора, оставляя совершенно равнодушным.

— Привет, Егор, — негромко сказала Сонька, радостно улыбнувшись. — А я тебя искала.

— И чего искала? — нехотя спросил Егор, даже не поздоровавшись.

— Просто. Поговорить надо.

Сонька многозначительно поджала губы, продолжая всё так же беззастенчиво таращиться на Егора своими голубыми, немного выпуклыми глазами. Тонкая белобрысая косица скатилась ей на грудь, и Сонька раздражённо перекинула её обратно на спину.

"А у Лизы-то косы толстые и цвет такой красивый и необычный, — подумал Егор, глядя на худую Сонькину косу. — И лицо у Лизы необыкновенное — умный внимательный взгляд, чуть вздёрнутый кверху тонкий носик, нежная линия губ..."

Егор даже и себе толком не мог объяснить, чем именно лицо Лизы отличалось от прочих, вот только необычайная особенность её лица смогла-таки тронуть его равнодушное ко многим деревенским красавицам сердце.

— Егор, ты чего? — Сонька совсем низко склонилась к Егору, горячо выдохнув ему в щёку.

— Ничего. Иди давай. Работать мешаешь, — слова прозвучали гораздо грубее, чем бы Егору хотелось, но своей вины он всё равно не чувствовал, желая в данный момент только одного — поскорее избавиться от надоедливой Соньки.

Сонька и вправду обиделась, резко выпрямилась и, бросив на Егора обвиняющий слезливый взгляд, умчалась восвояси...

Остаток дня Егор провёл за работой.

Он понял, что день близится к концу, когда поднял глаза и увидел, как солнышко, вот только висевшее совсем высоко, склоняет свою красную голову к горизонту.

Чуть позже объявился и Захарка, время от времени зевающий. Не виделись они с утра и даже как будто успели соскучиться друг по другу.

— Привет, Егор. Ну что, как работа? Идёт?

— Идёт! Куда же ей деваться?

— Это хорошо! — обрадовался Захарка, радостно потирая свои большие мозолистые ладони. — Тем более, что у меня новость: во! Закачаешься! — он оттопырил большой палец на руке и продолжил, увидев любопытствующий взгляд Егора. — Я нам новую повозку нашёл. Гораздо лучше прежней. Колес у неё, правда, всего два, зато такие крепкие — век ещё проездят, да не развалятся. И меньше она, чем та, но лишь бы не ломалась.

— Здорово! — обрадовался Егор, воодушевившись такой новостью, — А где она?

— Здесь, разумеется. На ней и приехал.

Работы вскоре были завершены. Захарка один за одним таскал мешки с пшеном, время от времени устраивая себе краткий отдых.

— Слушай, Захарка, а что ты там вчера насчёт ведьмы говорил? — спросил Егор, когда Захарка, решив немного перекурить, с наслаждением затянулся сигаретой.

— Что знал, то вчера тебе и рассказал. А что?

— Да ничего. Просто я думал, что бабка эта, ну та, которую ведьмой прозвали — одинокая старуха. Ан нет, у неё, оказывается, и внучка имеется.

— А ты откуда знаешь? — насторожился Захарка, сверху вниз поглядывая на Егора.

— Так, значит, ты знал про внучку? — почему-то этот факт очень обрадовал Егора.

— Про внучку ничего не знаю, — мотнул Захарка головой, — а вот про дочку слыхивал. Только ты знаешь, давно это было. Её уже много лет никто не видел. Некоторые даже поговаривали, что сама ведьма её того... порешила, в общем...

— Конечно, никто не видел. Дочка в город уехала — там замуж и вышла, свою дочку родила. Лиза здесь совсем недавно.

— Лиза? Так это она и есть внучка?

Про то, что Егор встретил Лизу, он ещё вчера кратко поведал Захарке. Но то, что она внучка той самой ведьмы, стало для того настоящим открытием.

— Ну, — подтвердил Егор, смачно сплюнув. — А я о чём?

— Да ну тебя. Не связывайся ты с ней, какая бы раскрасавица она не была — не стоит оно того. Да и потом, раз у неё бабка ведьма, то и сама она тоже может быть...

— Да не ведьма у неё бабка. — перебил Егор, начиная потихоньку раздражаться, — просто травами всякими занимается. Лекарка она.

— Ну-ну, как же. Ведьмина слава по всей деревне гуляет.

— Да плевать мне, где она там гуляет. Главное, что Лиза точно не при чём. А кто там у неё бабка... — Егор рубанул рукой прохладный вечерний воздух, разгоняя стайку пищащих комаров.

— Как знаешь! — пожал Захарка своими внушительными плечами. — Но, если что произойдёт, то я тебя предупреждал. А пока давай-ка лучше помоги мне оставшиеся мешки дотаскать до повозки. Заодно и поглядишь на нашу красавицу, — и, откинув потухшую в руках самокрутку, Захарка ловко схватился за ближайший к нему мешок.

* * *

С Лизой они уговорились встретиться в начале двенадцатого. К тому времени уже наползла тёмная ночь и риски быть кем-нибудь замеченными были значительно меньше.

Лиза пришла не сразу, и Егору пришлось помучиться добрых минут пять, пока знакомая фигурка не возникла у калитки.

— Тс-с-с, только тише давай, — Лиза приложила пальчик к губам, пропуская Егора вперёд себя.

Внутри двора света было совсем мало — в окнах, не закрытых ставнями, было темно, а Лизин фонарь, вместе с самой Лизой, немного отстал. Егор шёл, часто спотыкаясь в высокой траве.

— Пойдём пройдёмся? — спросил Егор, протягивая Лизе руку.

Но она на это ничего не ответила, лишь потянула Егора за собой — в дом.

— Стой, Лиза. А как же твоя бабушка? — спросил Егор, когда вслед за Лизой поднимался на крыльцо.

— Бабушка уже спит давно. До рассвета она не появится.

В дом Егор входил опасливо, часто озираясь по сторонам. Не то, чтобы он верил в ведьм, но всё же какая-то его часть немного в этом сомневалась.

В сенях не нашлось ничего необычного — лопаты, мётлы, ещё какой-то инструмент, деревянная скамейка и ворох верхней одежды, висящий на вбитых в деревянные стены гвоздях.

— Пригнись пониже, — велела Лиза и, сама немного нагнувшись, первая вошла в низкую, какую-то игрушечную дверцу.

Дом на Егора сразу дыхнул душным домашним теплом. В нос ударил приятный запах какого-то варева. Есть захотелось страшно. И это несмотря на то, что чуть больше часу назад Егор успел плотно отужинать материнскими пирогами — до того аппетитный был запах.

Лиза отпустила руку Егора и прошла в угол комнаты. Скинула платок, до этого покрывавший её тонкие плечи. Под платком оказался красный сарафан до щиколоток, надетый поверх белой, расшитой диковинными узорами рубахи.

Но больше всего внимание Егора привлекало Лизино лицо — он впервые видел его не в тусклом свете фонаря, а в гораздо более ярком свете нескольких лампад, примостившимся на подоконниках.

Зрелище было поистине волнующим. Лиза показалась Егору ещё прекраснее, чем днём ранее. Только сейчас он заметил, как её щёки полыхали жарким румянцем, а глаза лихорадочно сияли.

— Лиза, — выдохнул Егор, делая к ней навстречу несколько решительных шагов и беря в руки её лицо, вблизи казавшимся ещё более притягательным.

Лиза не воспротивились, а с какой-то немой, трогающей душу покорностью, смотрела на Егора.

Не имея сил больше сдерживаться, Егор с силой притянул к себе не сопротивляющуюся Лизу и пылко её поцеловал, ловя ртом её горячее дыхание и осознавая, что она отвечает ему, пусть неловко и неумело, но отвечает.

Две недели пролетели быстро. Уже и первые рыжие листья начали появляться на пока ещё зелёных деревьях. И первые заморозки успели тронуть сибирскую деревеньку, затерянную средь таёжных лесов. И птицы суетливо засобирались в тёплые края...

Для Егора эти дни промчались и того быстрее. Тайные встречи с Лизой под густым покровом ночи набирали свои обороты. Правда, не в каждую ночь им встретиться удавалось — иной раз что-то и мешало.

Егору такое положение вещей быстро стало надоедать. Ну в самом деле, разве он преступник какой, чтобы украдкой красться ночью по деревне, озираясь по сторонам?

Но Лиза была непреклонна, уверяя Егора, что времени прошло ещё слишком мало, да и если прознают в деревне, что Егор спутался с ведьминой внучкой, то из деревни прогнать могут. Егор не слишком верил, что такое может случиться, но Лизе не возражал, надеясь, что со временем она успокоится и поймёт, что все её страхи напрасны.

Постепенно Егор узнавал и саму Лизу, замечая в её поведении немало странностей, который он спешил почитать за её особенности, так его очаровавшие. Но всё же некая скрытность и диковатость время от времени ставила Егора в ступор.

Но как бы не таились Егор и Лиза, как бы не скрывали ото всех чувство, их посетившее, а многоголосые слухи медленно начали расползаться по деревне. Вот и родители искоса стали поглядывать на Егора. Мать — грустным страдальческим взглядом, отец — насторожённо-суровым, а младшие сестрёнки да братишка лукавыми смешливыми взглядами нет-нет, да и посмотрят на Егора.

Егор старался этого не замечать. Вопросов не задают — и ладно. А с остальным он позже разберётся.

* * *

Он неспешно вышел на крыльцо родительского дома, скручивая самокрутку и, облокотившись на деревянные перила, закурил. Сегодняшний день был выходным, но проснулся Егор рано, как и всегда. И теперь, втягивая терпкий щекочущий горло дым, Егор наблюдал, как первые солнечные лучи неспешно поднимались из-за горизонта.

Со стороны ворот послышались тяжёлые мужские шаги. Ещё пара мгновений, и вихрастая Захаркина голова вынырнула из-за поворота.

— Эй, Захарка! — закричал Егор, завидев друга. — Давай-ка сюда!

Захарка, не сказав ни слова, повиновался. Поднялся к Егору на крыльцо и тоже опёрся на перила.

— Будешь? — поинтересовался Егор, протягивая Захарке дымящуюся самокрутку.

Тот отрицательно помотал головой, так и не произнося ни единого слова. Но молчание его было таким многозначительным, что и дураку понятно было, что пришёл Захарка не просто так, а с каким-то важным разговором.

Егор же не стал его торопить — когда захочет, тогда и расскажет. Так и продолжал молча затягиваться.

— Слушай, Егорыч, прекращал бы ты это, — наконец-то выдавил Захарка, сцепляя руки в замок и глядя на них долгим немигающим взглядом.

— Ты это о чём? — решил переспросить Егор, хотя сразу понял намёк.

— Знаешь ты, о чём. Я про Лизу, — на последней фразе Захарка совсем понизил и без того тихий голос. — Поигрался и хватит. По деревне уже слух вовсю гуляет и подробностями всякими оброс.

— Поигрался, — зло усмехнулся Егор, моментально оскорбившись обидному слову. — Если ты, Захарка, ещё не понял, то у нас всё серьёзно.

— Если серьёзно, то тем более — спрыгивай быстрей, пока ситуация из-под надзора не вышла. Потом только хуже будет.

Егор, прежде чем ответить, немного помолчал. Зло отшвырнул окурок, обжёгший его пальцы, выругался негромко. После, немного успокоившись, ответил:

— Нет, Захар. Не собираюсь я никуда спрыгивать — я, может, жениться на ней собираюсь.

Последнее было не совсем правдой, но и откровенной ложью назвать это тоже было нельзя. Ранее эта простая мысль даже не приходила Егору в голову, но теперь, так внезапно высказанная Захарке вслух, она показалась ему единственно верной и правильной. А ведь точно! Он женится на Лизе. И как можно скорее. И тогда они убегут. Убегут далеко, куда ноги понесут. И жизнь начнут заново, подальше от всей этой злой молвы и сплетен деревенских. И подальше от старой Лизиной бабки. Уговорить Лизу оставить старушку будет не просто, но Егор был уверен, что и это у него получится. После того, как он во всех красочных подробностях распишет Лизе, какой жизнью они заживут, то она и согласится.

Ну а, уж если не согласится, то Егор скрепя сердце заберёт и старуху с собой. Не слишком она им и помешает. За эти две недели Егор её так не разу и не видел — по вечерам старуха до самого утра пропадала в своей горнице и к Егору с Лизой не выходила...

— А как же Сонька? — тихий Захаркин голос мгновенно вытолкнул Егора из его мыслей.

— При чём здесь Сонька? — тупо спросил Егор.

— Любит она тебя, неужели не ясно? Да и Сонька, как ты знаешь, единственная дочь Артемьева, и тот, кто женится на ней, век беды не узнает.

— Ну, так и женись на ней, — беззлобно отозвался Егор, поглядев вдаль. В ту самую сторону, где находилась избушка Лизиной бабки.

"Интересно, как там она?" — пронеслось в голове у Егора.

— Я б, может, и женился, да только любит-то она тебя... — упорствовал Захарка, но Егор его уже не слушал.

Сердце тоскливо заныло, упиваясь единственным желанием увидеть Лизу как можно скорее, тем более, что с их последней встречи прошло аж два дня.

Егор встрепенулся и сбежал с крыльца под недоумевающие Захаркины взгляды.

— Ладно, Захарка, спасибо, что зашёл, но мне идти надо, — бросил Егор, оборачиваясь.

— Эй, ты куда?

— Дела у меня, дела, — радостно пропел Егор и уверенно зашагал по тропинке.

— Ты что, к ней? Днём?

Но Егор больше ничего не ответил, лишь задорно хохотнув и радостно подпрыгнув, свернул на ту самую дорогу, которая должна была привести его к Лизиному дому.

* * *

В свете дня дорога предстала перед Егором абсолютно в другом свете. Он едва смог её узнать. Пришлось даже поплутать какое-то время, случайно забредя в густые черёмуховые заросли, которых раньше здесь он никогда и не видывал.

Подойдя вплотную к калитке, он уже хотел было покликать Лизу, но в последний момент остановился, вспомнив, как горячо она просила не показываться ему на глаза её бабушке.

Вместо этого он, как и в первый свой день, когда только набрёл на ведьмин домик, прильнул любопытным правым глазом к щели в калитке.

Сначала он никого там не обнаружил, и даже успел обрадоваться, что бабка ушла, а Лиза в доме находится одна. Но недолго длилась радость Егора — из-за угла дома, чуть переваливаясь с боку на бок, появилась косматая седая старуха.

Она, неся в руках полный короб огурцов, направлялась к крыльцу дома. Егор вспомнил, что Лиза как-то рассказывала, что за домом у них расположен небольшой огородик, с которого они и кормились.

Первой его мыслью было всё же окликнуть бабку. Но данное Лизе обещание не дало ему этого сделать, крепко стиснув его занесённую над калиткой руку.

Егор так и не постучал, лишь тоскливым взглядом проводил так некстати явившуюся старуху.

* * *

Егор не спал, молча глядя в потолок. В голове бродило множество мыслей, но все они думались как-то одновременно, не отдавая никому главенствующую роль.

Голова Лизы покоилась на груди Егора, а он машинально гладил её по разметавшимся по спине волосам.

Лиза ему отказала. Не приняла его предложение, полное благих спасительных целей, не оценила всё то, на что он готов был ради неё пойти. После долго извинялась и просила остаться, горячо к нему прижалась, пытаясь просунуть ладошку под рубашку. Впервые первая проявила инициативу...

И Егор остался. Не смог устоять. Даже смертельная, повергшая его в состояние оцепенения, обида не смогла противостоять тому действию, которое на него оказывала Лиза с самого первого дня их встречи. Рядом с ней он готов был сложить оружие, если бы оно у него было, рядом с ней его разум затуманивался, выскальзывал из его головы и где-то там бродил, пока Егор не покидал гостеприимную Лизину избушку.

Лиза заснула быстро, крепко обхватив его руками, словно боялась, что, пока она будет спать, он покинет её. Но уйти так быстро было выше его сил, даже несмотря на произошедшее...

Егор и сам не заметил, как задремал, а когда очнулся, то почувствовал, как Лиза аккуратно выбирается из-под его руки.

Егор встревоженно замер, притворившись спящим, боясь лишь того, что громкий звук его разволновавшегося сердца выдаст его. Но всё обошлось. Лиза встала, её рука потянулась к скамейке, где лежала её одежда. Егор сквозь ресницы наблюдал за тем, как обнажённая Лиза натягивала через голову своё голубое платье. Длинные волосы из-под платья она освободила, и они густой медной копной рассыпались по её плечам и спине. Собирать в привычные косы она их не стала, лишь пригладила рукой, даже не взглянув на щётку, которой всегда пользовалась по утрам.

А потом, прежде чем выйти из комнаты, внезапно оглянулась на Егора. Он еле-еле успел плотно зажмурить глаза, чуть не попавшись. Только потом по скрипу половицы и звуку отворяющейся двери Егор понял, что Лиза вышла. Для верности он ещё немного полежал, и только дождавшись, когда хлопнула дверь в сенях, быстро вскочил с кровати.

Приблизившись к низкому оконцу, Егор, чуть пригнувшись выглянул в него, пытаясь углядеть, в какую сторону пойдёт Лиза, чтобы отправиться вслед за ней. Но Лиза со двора не пошла. А лишь вышагивала по высокой траве, волоча за собой какую-то палку. В темноте Егор не мог разглядеть, что именно это было. Остановилась она внезапно. Просто встала и замерла, будто занемела. Егор уже даже запереживать успел: а вдруг случилось чего? Но тут Лиза очнулась — перекинула ногу через палку и в одно мгновение, оттолкнувшись от земли, взмыла в тёмный ночной воздух.

Егор зажмурился. Но когда снова распахнул глаза, то увидел всю ту же картину — Лиза, с развевающимися волосами, бесстрашно парила в небе, руками цепко держась за метлу (как теперь понял Егор — это была именно метла). Казалось, ещё чуть-чуть, и Лиза сможет дотронуться до Луны и понять, какая та на ощупь.

Сколько прошло времени, Егор не знал — в себя он пришёл тогда, когда увидел, что Лиза касается земли. Её фигурка, только что парящая в тёмном небе, теперь, вдруг снова оказавшись на земле, казалась чужой и неуместной. Лиза зашагала обратно к дому, и только после этого Егор, опомнившись, нырнул обратно под одеяло, стараясь не дышать слишком часто.

Через несколько минут он почувствовал, как Лиза ложится рядом. Её голова покорно вернулась к нему на грудь, а его рука, словно невзначай во сне, коснулась её головы. Лиза вскоре заснула, оставив Егора наедине со своими невесёлыми мыслями...

...Утром он вскочил неожиданно рано, когда первый солнечный луч едва-едва начал скрестись в окно. Лиза удивлённо подняла голову с подушки, наблюдая за тем, как Егор неловко одевается, стараясь даже не глядеть на неё. Это было так непохоже на него. Чаще всего именно Лизе приходилось Егора выпроваживать, много раз напоминая ему о том, что бабушка в любой момент может показаться из своей горницы.

— Егор... — позвала Лиза, но он только отмахнулся от неё и исчез, даже не попрощавшись.

Горячие слёзы побежали по щекам Лизы, наполняя её грудь обидой и разочарованием. Но и надежда имела место быть в этих слезах, надежда на то, что он сможет её понять...

И снова бескрайнее поле расстилается перед Егором. Он безумно рад работе. Она отвлекает и не даёт ему слишком много думать. Думать о том, о чём не стоит.

Рядом снова крутится Сонька, но теперь Егору это как будто даже нравится. "А может, пусть она будет, Сонька-то?" — вяло думает он, ловко орудуя косой.

С Лизой он не виделся уже пять дней. Пять мучительных, рвущих душу на куски дней. Увиденное в ту ночь произвело на него сильное впечатление. Людская молва, над которой он потешался, на этот раз оказалась права — Лизина бабка-то и правда оказалась ведьмой. Да ладно если бы сама бабка, так она ещё и Лизу своему ремеслу научила, сделав её такой же отшельницей, как и она сама.

Теперь для Егора многое становилось ясным, многое открывалось в другом свете. И странное, полудикое поведение Лизы имело теперь своё объяснение.

Теперь-то было понятно, что она до смерти боится своей бабки, боится её ослушаться, опасаясь страшной мести проклятой старухи.

Невиновность Лизы день ото дня становилась всё отчётливее, но за эти прошедшие пять дней Егор так и не смог найти в себе силы, чтобы её навестить. Отчасти это было потому, что ему было стыдно за свою реакцию — скорее всего Лиза всё поняла и теперь при первой же встрече наградит его презрительным взглядом. И будет права.

Егор с силой махнул косой, после чего охапка травы с негромким шорохом упала к его ногам...

* * *

— Эй, ты чего, Захарка, совсем ополоумел? — возмутился Егор, потирая руку после того, как цепкие Захаркины пальцы отпустили его локоть.

Стояли они теперь среди телег, куда и затащил Егора Захарка, опасаясь того, что кто-нибудь шибко глазастый застукает их вместе.

— Тихо ты, не ори! — прошипел Захарка и, воровато высунувшись из-за телеги, огляделся по сторонам.

— Ты чего?

— Того. Не нужно, чтобы нас вместе видели. Не сейчас.

— Так, Захар, говори уже, не юли, — напрягся Егор, вглядываясь в излишне серьёзные глаза друга. Не иначе, как что-то случилось.

— Короче, не ходи ты больше к этой своей Лизе. Не приведёт это к добру.

— Повторяешься, Захарка. Я давно уже сказал, что...

— Нет, подожди. Слышал, что у Макаревских с гусями случилось. Все в один день передохли, а у Пичугиных за неделю сразу два коня полегло. Хорошие были кони, крепкие, а тут такое.

Егор нечто подобное припоминал смутно. Погруженный в свои невесёлые мысли о Лизе, он почти не воспринимал раздражители мира внешнего. Но всё же что-то да запомнилось. Вроде как отец за ужином рассказывал, что какая-то напасть на деревню навалилась. Но какое ко всему этому отношение имел Егор? Эту мысль он и озвучил Захарке.

— Как это какое? — Захарка казалось сильно удивился такой недогадливости. — Я ж с этого и начал. Деревенские-то думают, что это происки ведьмы или даже самой внучки ейной. Понимаешь теперь?

— Понимаю. И что? Раз они такие дураки суеверные, то я-то что могу с этим сделать? Пусть думают, что хотят. Главное, что ты так не думаешь. Или, подожди, ты что? Тоже с ними?

— Да ничего я не с ними, — горячился Захарка. — Я просто тебя, дурака, предупредить хотел — если ты и дальше в ведьмин дом ходить будешь, то и тебе достанется, и Лизе твоей. Сонька отца подключить хочет, чтобы тебя от ведьмы отвадить. Она считает, что Лиза тебя околдовала, вот ты и бегаешь туда — удержу не зная.

Егор внимательно слушал. То, что Лиза была не иначе, как ведьмой — он теперь знал. Но так же точно он знал, что его чувства к Лизе не имели никакого отношения к колдовству. Тем более, что он уже неделю не видел Лизу — весь извёлся, истосковался, а так и не пошёл, стыдясь самого себя.

Егор не знал, насколько Захарка был в курсе того, что происходит у него с Лизой, но вот Соньке то это откуда-то было известно. Хотя она та ещё проныра, станется с неё.

— Понятно. Так значит, ты думаешь, что они что-то готовят? Какую-нибудь пакость?

— Пока это всё только на словах, Егор, но ещё одно такое происшествие, и терпение у народа лопнет. А тогда уже ведьме плохо придётся, да и Лизе твоей достаться может. Ты ж знаешь, как у нас это делается...

Егор прекрасно знал, на что может быть способна деревенская толпа, убеждённая в своей правоте. А если Сонька ещё и отца своего туда впутает, то и кулачье племя подключиться может.

Почти полностью стемнело, когда Егор и Захарка, выйдя из-за телеги, огляделись по сторонам. Людей вокруг почти не было, а на дороге оставалось всего три телеги вместо утренних полусотни.

— Ладно, спасибо тебе, Захарка, — хлопнул друга по плечу Егор, прощаясь. — Я тебя понял. Я один телегу поведу, пусть тебя Мироныч довезёт, мне ещё в одно место заскочить надо.

И, не став дожидаться Захаркиного ответа, Егор, вспрыгнув на телегу, хлестнул лошадь поводьями.

В этот день он впервые не стал заезжать домой, сразу направившись туда, где его ждала Лиза...

* * *

Крепко сцепив руки, Егор и Лиза вдвоём пробирались сквозь заросли черёмухи, листья которой уже начали чахнуть и желтеть. Последний день лета как-никак.

— Так, значит, ты тогда всё поняла? — вопрос прозвучал как и не вопрос вовсе, а самое что ни на есть утверждение. Но Лиза посчитала своим долгом ответить, чтобы всё темное и неясное между ними прояснилось.

— Сразу поняла, как только утром ты засобирался. Я ещё и ночью засомневалась, ну... когда вернулась, но, решила всё же дождаться утра, чтобы окончательно убедиться.

Её голос звучал совсем печально, и Егор, снедаемый чувством вины за долгое молчание, крепко прижал к себе Лизу, пытаясь утешить.

— Прости меня, Лиза, бес попутал, сам не знаю, что на меня нашло. В голове всё как-то помутилось. Разве я мог такое представить, я ж над всем этим всегда насмешничал, даже в детстве... Поэтому, когда тебя увидел, то в ступор впал на время. Но после понял, что ты ни в чём не виновата. Нет тут твоей вины. И тогда на меня такой стыд накатил, что я уже и прийти к тебе не мог — по причине своего малодушия и природной трусливости...

Лиза негромко усмехнулась, искоса наблюдая за тем, как Егор, устыдившись в одном своём поступке, обвиняет себя теперь во всех смертных грехах.

— Наговариваешь на себя, Егор.

— Нет, это я ещё мало сказал. Я теперь век себе этого не прощу — каждый день себя казнить буду.

— Не надо, Егор. Самое главное, что ты всё же вернулся, а то я уж подумала, что никогда тебя больше не увижу.

Лиза остановилась. На глаза набежали внезапные слёзы. Знал бы Егор, сколько она их выплакала, когда уже потеряла всякую надежду на его возвращение. Нет, лучше ему об этом не знать.

— Лиза, — Егор взял в свои ладони её лицо и с силой притянул к себе. Они соприкоснулись носами, горячие дыхания смешались в прохладном ночном воздухе.

— Я так тебя люблю, Лиза. Я просто не представляю, как бы я жил, если бы ты меня не простила, — жарко зашептал Егор, коротко касаясь её мягких податливых губ.

— Погоревал бы маленько, а потом женился бы на кулацкой дочке, которая тебя обхаживает...

— Нет. Я бы никогда не женился. Всю бы жизнь тебя забыть не смог. Твой образ бы передо мной стоял бы постоянно — с открытыми я глазами бы был иль с закрытыми...

Лиза коротко, но немного грустно улыбнулась, той самой едва заметной улыбкой человека, уверенного в обратном, но вслух ничего не сказала.

Впереди показалась телега, скучающая на дороге.

Уже стоя возле неё, Егор поцеловал Лизу, прижимая её к себе.

— Я завтра вечером постараюсь выбраться. Хоть и сложнее это будет сейчас.

— Почему?

— Из-за всей этой истории с многочисленным падежом скота — многие решили, что это проклятая старуха во всём виновата...

— Егор!

— Что?

— Не надо так про неё говорить — я точно знаю, что моя бабушка здесь ни при чём. Она никогда такими вещами не занималась, наоборот, всегда всем помочь хотела... — пылко проговорила Лиза, а переведя дыхание, продолжила: — Но люди злые — чуть что не так, то сразу на бабушку думают.

— Может, это всё и так, — нехотя согласился Егор, проводя пальцем по мягкой Лизиной щеке и откидывая её тяжёлую косу за спину. — Но то, что она тебя во всё это впутала — я ей никогда не прощу.

Егор сердито сжал кулаки, снова чувствуя прилив злости на эту бессердечную старуху. Её квадратная, чуть косолапящая фигура так и стояла перед его глазами, хищно скалясь на Егора. Он мотнул головой, отгоняя навязчивый образ.

— Егор, — позвала Лиза, — пообещай мне, что ты ничего не сделаешь моей бабушке. Если я узнаю, что ты причинил ей что-нибудь дурное, то я тебя точно никогда не прощу — так это и знай.

Егор молчал, смотря на неё долгим внимательным взглядом, пытаясь понять, насколько серьёзна Лиза. Во взгляде её прекрасных серо-зелёных глаз он уловил, что она не пугала его, что всё действительно будет так. И он пообещал...

Дав Лизе обещание, Егор всё равно не мог прекратить думать о том, что тучи над ними сгущались. Теперь он постоянно ловил на себе угрюмые взгляды односельчан, а раньше, когда он только появился в деревне — все смотрели на него приветливо, не испытывая никаких плохих чувств.

Промаявшись так несколько дней, Егор всё же отправился к Захарке, который в последнее время мало того, что избегал самого Егора, так и с взглядом его старался не встречаться.

Захарка, услышав стук в деревянную полуоткрытую дверь сенцов, появился на пороге, облаченный в домашнюю рубаху. Завидев, кто же именно был его гостем, Захарка вытаращил полные ужаса глаза и, не сказав ни слова, втянул Егора в сени.

— Я же тебя просил, — зашептал Захарка, словно кто-то мог их подслушать, — говорил тебе, что не должны нас видеть вместе. Не должны.

— У тебя кто дома есть? Родители? — спросил Егор, игнорируя предостережение друга.

— Нет никого. Один я.

Егор прошёлся по сеням, растирая чуть поднывающую, пережившую крепкий Захаркин хват, руку.

— Расскажи мне всё как есть, Захар. И коли знать я буду, в чём дело, то и разрешить ситуацию будет проще.

Захарка помолчал. Оценивал ситуацию, склонив свою голову так, что кучеряшки, украшавшие его макушку, печально свесились набок.

— Ладно, ты мне всё-таки друг. Слушай. Местные хотят схватить бабку, ведьму то есть, и хорошенько её тряхнуть. Ну, чтобы она созналась, что сама руку-то приложила ко всем тем вещам, что в деревне творятся в последнее время, и чтобы в дальнейшем ей было неповадно подобным заниматься, а иначе в следующий раз ей точно будет несдобровать. — голос Захарки звучал тихо и мрачно, что казался даже зловещим. — И ещё — многие настаивают, что и Лизе это тоже не помешает. Поэтому скорее всего и её тоже возьмут.

Захарка бросил на Егора украдкой виноватый взгляд.

— Нет, я не позволю им тронуть Лизу. — глухо прорычал Егор. — Пусть лучше меня тогда забирают, но только не её...

— Есть один вариант, Егор, — проговорил Захарка и, поймав вопросительный Егоров взгляд, продолжил: — Если ты пойдёшь с нами и поможешь проучить ведьму, то я поговорю с Артемьевым, чтобы не трогали Лизу...

Егор невольно вздрогнул — слова друга в противовес обещанию, которое он дал Лизе. Дал-то он его дал — просто не мог не дать, но собирался ли он держать своё слово, особенно когда опасность острым кинжалом висела над Лизой?

* * *

Впервые к Лизиному дому Егор пробирался не один, а в компании ещё четверых человек. Всю эту процессию возглавлял Артемьев. Помимо него и Егора, тут же шествовали ещё трое крепких деревенских мужиков — они и должны были схватить старуху, чтобы отвести её в то самое место, где и будет происходить судилище.

Егора лихорадило. После того, как он согласился на предложение Захарки, события стали разворачиваться слишком быстро. Захарка сразу же умчался к Артемьеву, чтобы договориться насчёт участия во всём этом представлении Егора. Не было того часа полтора, а когда он всё-таки вернулся, румяный и довольный собой, то велел Егору собираться — представление было назначено на сегодня.

И вот сердце снова с неистовой силой беснуется в груди. Что подумает Лиза, когда увидит, что он пришёл в её жилище не с добрыми намерениями? Что скажет ему? Как посмотрит? Сможет ли она когда-нибудь его простить?

Дошли они, как показалось Егору, слишком быстро, и вот уже Гришка Одинцов, один из сподручных Артемьева, одним ударом ноги сносит калитку. У Егора всё сжалось внутри, как будто это не калитку толкнули, а Лизу. И это она, тихонько всхлипнув, жалобно завалилась на сухой стог сена.

С дверью, ведущей в дом, возиться и вовсе не пришлось — она была открыта. Сама ведьма обнаружилась в главной комнате, помешивающей какую-то стряпню, разносящую густой приятный аромат.

Услышав шаги, она обернулась, черпак с глухим звуком вывалился из её руки. Егор старался на неё не смотреть, но чувствовал, что прожигающий ведьмин взгляд устремлён именно на него.

— Возьмите её, — бросил Артемьев мужикам, вальяжно прохаживаясь по просторной горнице.

Мужики схватили старушку под локти и поволокли её наружу, а она даже не сопротивлялась, только едва поспевала за ними своими косолапыми старческими ногами.

В доме остались лишь Егор и Артемьев. Егор, чувствуя себя предателем, стоял, весь поникнув, и даже не смел пошевелиться. Артемьев же глядел на него благодушно, жалеючи, с немалой долей искреннего сочувствия. Но Егор всё равно дулся на него, считая отчасти виновным во всём том, в чём Егору против собственной воли пришлось принять участие.

— Ну что Егор, пойдём. Нам ещё дело важное предстоит. Самое важная часть — не забывай, — Артемьев поднял вверх кривой указательный палец и важно помахал им в воздухе. — Кстати, а внучка-то где? Может, ведьма с ней уже расправилась, а? Как думаешь?

Но Егор лишь молча помотал головой — мол, нет, такого уж точно быть не может...

* * *

Представление, как между собой повелось называть всё то, что обещало произойти в ближайшее время, должно было состояться невдалеке от ведьминой избушки на небольшой круглой полянке, со всех сторон окружённой сосновым лесом.

Когда Егор и Артемьев прибыли туда, то обнаружили, что ведьма уже находилась на том самом месте, где и должно было состояться её дальнейшее покаяние. Стоя на деревянном, наскоро сколоченном помосте, она не моргая смотрела куда-то в пространство тусклым мертвенным взглядом. Позади неё виднелось тёмное бревно, прибитое к помосту, к которому старуха и была привязана. Толстые верёвки охватывали внушительного размера живот. Руки же, как и раскоряченные в разные стороны ноги, были свободны.

Как и тогда в доме, она не делала никаких попыток сбежать, что страшно удивляло Егора, который думал, что старуха так легко не дастся и им придётся немало повозиться, чтобы доставить её на место.

Деревенская толпа, стоящая здесь же, выглядела взволнованно и торжественно, чувствуя себя сопричастной к важному событию. Лёгкий гул голосов носился над поляной.

Егор как привязанный двигался вслед за Артемьевым, который барской походкой продвигался сквозь расступающихся перед ним людей. Голоса вмиг стихли, только иногда приглушенный шёпот долетал до чуткого уха Егора.

Артемьев остановился около самого помоста, снизу вверх взирая на стоящую там женщину, чуть прищурив глаза. Егор тоже остановился рядом, но наверх старался не смотреть. Да, видела бы его сейчас Лиза, то она бы точно никогда в жизни с ним не заговорила. Егор испытал немалое облегчение, когда обнаружилось, что в доме Лизы не было. Скорее всего, опять ушла собирать травы или грибы. Говорят, сейчас в лесу грибов видимо-невидимо...

— А руки всё же надо привязать, — донеслись до Егора деловитые речи Артемьева. — А то когда мы огня добавим, то точно взбрыкнёт, отвяжется ещё. Ну, кто пойдёт? Ты, Гришка?

— Давайте лучше я, — раздался в толпе приглушённый, но достаточно отчётливый голос, принадлежащий самому Егору.

— Ну, раз сам хочешь, то иди, Егор, — степенно проговорил Артемьев, параллельно давая отмашку расторопному Гришке, кинувшемуся уже было к помосту.

Егор, медленно передвигая затвердевшими ногами, прошёл к помосту и, подтянувшись на руках, неловко на него взобрался. Встав, он какое-то время отряхивал руки, не смея взглянуть на старуху. Позади него послышался громкий шёпоток и нетерпеливый голос Артемьева:

— Давай уже, Егор, темнеет.

Небо и правда слегка потемнело, солнце медленно садилось за горизонт, ещё дразня своими прощальными лучами.

Егор глубоко вздохнул и поднял глаза.

Он впервые видел её так близко. Выцветшие глаза теперь уже непонятного цвета глубоко ввалились в испещрённое множеством морщин лицо. Густые бесцветные брови грозно нависали над глазами, создавая впечатление крайней неприветливости. Большой рот был плотно сжат в ниточку. Седые волосы, ещё более всклокоченные, чем всегда, густой копной выбивались из-под платка.

Егор подобрал верёвку, валявшуюся тут же на помосте, и быстрыми движениями чуть подрагивающих пальцев привязал старушечьи руки. Он отошёл на несколько шагов назад, словно залюбовавшись своей работой, но смотрел он не на верёвки. Он снова взглянул старой ведьме в глаза, ловя в её взгляде какое-то странное, ускользнувшее от него выражение, которое он так и не смог распознать.

— Простите...— негромко прошептал Егор, прежде чем спуститься.

— Молодец, Егор, — услышал он и почувствовал, как Артемьев хлопнул его по плечу.

— Ну, что? Будешь каяться, старая? Или продолжим?

Ответа на свой вопрос Артемьев так и не получил — старуха лишь сильнее сжала губы.

— Ну что ж, давай, Гришутка, действуй.

А Гришка только этого и ждал. Проворно став поджигать раскиданную вокруг помоста солому. Толпа посторонилась, когда огонь как оголодавшее животное начал яростно поглощал солому, но ведьма даже не шевельнулась.

Огонь, распаляясь всё сильней и сильней, своими красными языками стараясь дотянуться до помоста, но это было ему ни под силу. Всё было рассчитано на то, чтобы напугать старушку, но не убить, даже случайным образом.

— Ну же! — вскричал Артемьев, когда стоящая посреди бушующего пламени женщина не стала молить о пощаде, клясться в своём отступничестве от нечистых сил и всего подобного, ради чего, собственно, это всё и было затеяно. — Говори, а то сгоришь!

Егор с ужасом наблюдал за тем, что творилось на помосте, в душе моля только об одном, чтобы упрямая ведьма сдалась, перестав больше испытывать терпение собравшего народа.

Нестройный гул, теперь испуганный, с лёгкой ноткой нарастающей паники, пронёсся за спиной Егора. Откуда-то из глубины толпы выскочила Сонька и метнулась к отцу, громко моля его о том, чтобы всё прекратилось.

Артемьев и сам уже выглядел несколько озадаченным. От его былой веселости не осталось и следа. Жестом он подозвал к себе верного Гришку и приказал тому затушить костёр.

Но сделать он этого не успел. В это самое мгновение солнце, так долго упрямившееся ускользающему дню, окончательно зашло за горизонт, а на помосте начало происходить такое, отчего у людей, наблюдавших за этим, волосы начали вставать дыбом.

Старая ведьма вдруг начала быстро-быстро меняться. Из старой, замученной жизнью женщины она с каждой секундой превращалась в женщину всё более молодую, словно в это самое стремительное мгновение отматывала свою жизнь вспять.

Смутная догадка посетила Егора, но он до последнего не смел подумать, что это действительно может произойти. Не в силах больше видеть это, он крепко зажмурился всего на пару секунд, а когда распахнул глаза, то увидел, что на помосте, среди совсем уж разошедшегося пламени, стояла Лиза.

Ах, этот взгляд серо-зелёных глаз — теперь-то Егору стало понятно его назначение. Неприкрытое презрение и разочарование в человеке, который её предал...

— Ты же мне пообещал... — медленно проговорила Лиза, глядя только на него одного. — Я тебя просила..

Егор не мог сдвинуться с места, а только стоял и смотрел на Лизу.

Артемьев за его спиной прикрикнул на Гришку, и тот всё же кинулся выполнять распоряжение своего хозяина.

Но огонь и не думал гаснуть — вода его не брала. Перепуганные люди кинулись помогать Гришке, но всё было без толку — огненное пламя настолько близко подобралось к Лизе, что уже жгло подол её сарафана.

Егор, увидев это, хотел было броситься в кострище, чтобы помочь Лизе спастись, но Артемьев, Сонька и кто-то ещё успели его перехватить, не давая подобраться ближе.

И Егору только и оставалось глядеть на то, как другие пытаются помочь Лизе, да вот только она спасаться не собиралась. На её губах совершенно отчётливо угадывалась лёгкая улыбка, и ни капли страха не было в её глазах.

Огонь с новой силой накинулся на Лизу, скрывая её ото всех, а после резко начал затухать. На том месте, где только что стояла Лиза, поднялся клуб чёрного пара, заволакивая собой всю поляну и ближайшие окрестности.

Когда дым спал, а огонь окончательно погас, те люди, которые не побоялись и остались дожидаться, чем же это всё закончится, обнаружили, что ни Лизы, ни кого-либо другого на помосте не было...

Лишь оставшиеся совершенно целыми верёвки чуть колыхались на осеннем ветру...