(Не)Достаточное условие (джен)

— Авада Кедавра! — с ненавистью в красный глазах резко произнёс Волдеморт.

— Экспеллиармус! — закричал в ответ Гарри Поттер.

Бой давно стих, в Большом зале были слышны лишь приглушённые стоны раненных да негромкое дыхание зрителей; друзья и враги опустили палочки, стоя рядом и молча смотря на дуэль. Никто не смел вмешиваться, напряжённо ожидая, чем разрешится противостояние. И потому, когда красный луч обезоруживающего заклинания Гарри Поттера выбил палочку из костистой руки Тёмного Лорда и тот стал рассыпаться прахом, почти ничего не изменилось.

Было тихо. Очень тихо.

Никто не мог поверить, что длившаяся годами война закончилась вот так — обезоруживающим заклинанием школьника.

— Ура!!! — завопил во всю глотку первым очнувшийся Симус Финниган.

Мгновение — и крик подхватили. Люди словно забыли о близости врагов, всеобщее ликование охватило защитников Хогвартса. Но продержалось недолго.

— Авада Кедавра!

Негромкий безэмоциональный голос услышали лишь те, кто находился рядом, а вот вспышку смертельной зелени — её увидели все. Люди отшатнулись. Тело Финнигана плашмя рухнуло на пол с остекленевшим навсегда взором.

На Большой зал снова пала тишина. Зловещая, тревожная.

Побеждённые вовсе не собирались бежать, поджав хвосты, как почти наверняка все подумали. Казалось, гибель хозяина вообще никак на них не повлияла.

Взгляды остановились на убийце Симуса. Высокий и широкоплечий Пожиратель смерти не спешил снова атаковать, и люди не знали, что последует далее. Невидимый метроном отсчитывал секунды.

Но как бы все ни ждали следующего шага — отреагировать не успели. Миг — и Пожиратели синхронным движением вскидывают палочки. Удар сердца — и лавина жёлто-золотистых лучей летит в защитников Хогвартса, единицы из которых приподымают палочки для защиты. Щелчок секундной стрелки — и все члены Ордена Феникса и профессора лежат неподвижными куклами на каменных плитах пола.

Испуганные крики взлетают под волшебный потолок, но враги быстрее. Школьники и глазом моргнуть не успели, не то что наколдовать щиты — второй слаженный залп выкосил ещё десятки защитников.

И вновь — тишина. Лишь несколько человек осталось на ногах. И теперь они испуганно озирались, растерянно опустив палочки: сражаться с Пожирателями смерти было бессмысленным самоубийством, но и сдаться…

— Мистер Поттер, — спокойно, словно ничего особенного не произошло, обратился убивший Финнигана Пожиратель смерти, — вы арестованы по обвинению в убийстве Тёмного Лорда. В случае сопротивления ваши сторонники будут немедленно казнены.

Выпучив глаза, шокированный дуэлью с Волдемортом и событиями последней минуты Поттер дёрнулся и разжал пальцы, позволяя палочке выпасть, но луч превентивного парализатора это не остановило.

— Дамы и господа, — громче произнёс тот же мужчина, обращаясь ко всем находящимся в Большом зале, — настоятельно не рекомендую вам предпринимать что-либо, что можно счесть за сопротивление официальным властям. Наш лидер мёртв, но для вас это ничего не меняет. Вас всех будут судить, и именно суд определит степень вашей вины и заслуживаемое наказание. Вы обвиняетесь в организации преступного сообщества…

Пожиратель ещё долго перечислял статьи обвинения, но Гарри не слушал. Лёжа на полу и глядя в заколдованный потолок, он пытался понять, как всё это может быть возможно. Он ведь победил, он уничтожил Волдеморта, так почему же… Неужели Дамблдор снова ошибся? Или все они — настолько глупы, что… А ведь и вправду, глупы. Никто из них — ни сам Дамблдор, ни Кингсли, ни Уизли, ни он, Гарри, — даже не подумал: а что будет после победы Гарри над Волдемортом?

Почему они все считали, что этого будет достаточно? В чьём воспалённом мозгу возникла мысль, что со смертью Волдеморта всё закончится? Ведь если перевернуть ситуацию, разве члены Ордена сложили бы оружие, погибни Гарри Поттер? Нет! Они продолжали бы бороться за мир… Так с чего они взяли, что Пожиратели поступят иначе?

Обездвиженных защитников Хогвартса одного за другим переправляли в камеры: кого-то в Министерство магии, а кого-то сразу в Азкабан. Гарри, конечно же, не повезло, его определили на верхний уровень тюрьмы — туда, где влияние даже малого количества дементоров, оставшихся на своих постах, ощущалось посильнее.

Он ничего не знал о судьбе друзей, но с каждым днём это волновало его всё слабее — дементоры своё дело знали. В минуты просветления Поттер строил планы мести, принимался жалеть, что так и не успел стать анимагом, и исследовал свою камеру, ища способы побега. Время перестало течь линейно. Гарри казалось, что он провёл в Азкабане десятилетия, тем более что его волосы, не менявшие длину последние пятнадцать лет, теперь стали расти с пугающей скоростью — магия больше не сдерживала их.

Наматывая достигающие живота грязные пряди на палец, Поттер раскачивался из стороны в сторону и скулил. Жить хотелось отчаянно. Реальность стала худшим кошмаром, близость дементоров — персональным адом.

— Поттер, на выход.

Первый за десятилетия визит человека Гарри принял за галлюцинацию, но посетитель не был настроен на долгие уговоры и просто выволок его в коридор. Гарри куда-то тащили, потом его принудительно аппарировали; он почувствовал, как по всему телу прошла волна чужеродной магии, сжался, приготовившись к боли, но услышал лишь лязг решётки. Привстав с пола и перестав прикрывать голову, ставшую лёгкой без копны спутанных волос, он дезориентировано огляделся.

— Привет, Поттер.

Гарри резко крутнулся, не устоял на четвереньках и шлепнулся на пятую точку. В соседней камере находился человек, которого просто не могло быть в мире живых.

— Я умер? — нахмурившись от непонимания происходящего, глупо спросил он.

— К несчастью — нет, — хмыкнул тот.

— Но ведь ты-то умер!

— К счастью, тоже нет.

— Что происходит? — жалко взмолился Гарри.

— Суд, Поттер.

Минут через пять, когда Гарри наконец-то поверил, что Крэбб — не призрак, явившийся по его душу, он узнал о том, что происходило за время его вынужденного отсутствия — всего-то два с половиной месяца прошло.

— Почему ты всё это рассказываешь мне? — недоверчиво перебил Гарри в самом начале.

— А больше некому, — хмыкнул Крэбб и продолжил рассказ.

Винсент Крэбб почти погиб, его спас Ли Джордан, умудрившийся открыть дверь в Выручай-Комнату буквально в последний миг. Ожоги Крэбб получил серьёзные и сражаться больше не мог, но через несколько дней, когда его уже выписали из Мунго, за ним пришли. Метка отца и верность самого Винса чистокровным идеалам не остановила Пожирателей смерти, занявших руководящие посты в Министерстве магии, и его арестовали за уничтожение древнего артефакта — Выручай-Комнаты.

Гарри выпучил глаза и открыл рот в крайней степени изумления. Справедливость возмездия в исполнении приспешников Волдеморта казалась ему невероятной.

Крэбб хмыкнул и продолжил говорить.

Благодаря отцовскому влиянию в Азкабан он не попал, но семье пришлось здорово раскошелиться. Сидя в министерской тюрьме, Винсент был в курсе всего происходящего, видел почти всех орденцев и студентов, которых приводили перед судом, и потому располагал практически эксклюзивными сведениями, которых так жаждал Поттер.

Гарри боялся спрашивать о друзьях, страшась услышать ужасные новости, и потому не перебивал.

Так, по словам Крэбба, большинство защитников Хогвартса отделались штрафами и поражениями в правах. Штрафы назначались сочувствующим, кто не принимал участия в действиях преступных организации, таких как Отряд Дамблдора и Орден Феникса, и суммы выставили вполне подъёмные, всё же бюджет нужно было наполнять, а не вынуждать волшебников бежать в другие страны или прятаться по норам. А вот сражающихся на стороне Поттера ожидали более серьёзные виды наказания — ограничения прав. Большая часть получила на свои палочки артефакты-ограничители сроком на год — не станут лезть на рожон и уже через десять месяцев вернутся к нормальной жизни. Но были и те, кто не отделался номинальными наказаниями.

— Поимённо, конечно, не перечислю, кто какие наказания получил, но друзьям твоим пришлось несладко, — безо всякого злорадства сообщил Крэбб. — Но хоть жизни сохранили.

Гарри вздохнул с облегчением.

— Не все, правда, — добавил Крэбб. — Пожиратели вовсе не намеревались истреблять каждого несогласного и всех магглорождённых скопом, но фанатиков оставлять на свободе было бы глупостью. МакГонагалл приговорили к поцелую одной из самых первых…

У Гарри сердце сжалось, но он не мог сейчас горевать, боялся пропустить имена друзей. Но Крэбб зашёл издалека, перечисляя, кому из профессоров какое наказание присудили. Удивительно было узнавать о полной безнаказанности Флитвика и Спраут, которых даже не пожурили за сражение на стороне Отряда Дамблдора: деканы всего лишь выполняли свои обязанности — любой ценой защищали своих учеников. А вот сибарита Слизнорта отправили на средний уровень Азкабана — как раз за недостаточное рвение в вопросе защиты слизеринцев.

— А Снейпа казнили следом за вашей деканшей.

— Снейпа?! — встрепенулся Гарри. — Он же погиб в Визжащей хижине!

— В кому он впал, а не погиб. Хотя ты и приложил все усилия, чтобы приблизить его смерть. Откачали Снейпа в Мунго. Как раз к суду.

Крэбб всё рассказывал и рассказывал, и Гарри чувствовал, как с каждым произнесённым словом в нём что-то ломается. Крэбб хоть и проучился семь лет рядом с учениками Гриффиндора, по именам их не называл, кажется, они все были для него просто гриффиндорцами, и их судьбы его ничуть не волновали. Но для Гарри эти люди были единственной семьёй, и он вслушивался, стараясь опознать в междометиях и кличках своих близких.

— Рыжего магии лишили на десять лет, тот разрыдался прямо в зале суда. А брата его вообще не тронули — даже в должности восстановили.

— Какого рыжего? Рона?

— Не, близнец который.

— Джордж, — вздохнул Гарри, даже не ужаснувшись суровости наказания: все его мысли были о Роне с Гермионой.

За какие-то два с половиной месяца в мире магии произошли серьёзные перемены. Преподавательский состав в Хогвартсе оказался подвергнут оценке и многие профессорские должности стали вакантны. Но — ненадолго. В Министерстве объявили конкурс, и уже к середине июня нашлись компетентные специалисты на следующий учебный год.

Что Гарри по-настоящему удивило, так это школа для магглорождённых, открывающаяся с сентября в Хогсмиде.

В коридоре послышались шаги, и Крэбб умолк. Однако это был всего лишь охранник, принесший обед. Хотя в Азкабане Гарри едва ли не постоянно ощущал голод, сейчас он не мог смотреть на еду. Не терпелось узнать, что с остальными, и главное — с Роном и Гермионой.

Пока Крэбб ел, Гарри думал о том, что оказал Пожирателям смерти услугу, когда убил Волдеморта. Власть Тёмного Лорда волшебники принимать отказывались. Его неадекватность и жестокость отталкивали от него людей. Если бы Гарри умер, если бы весь Орден Феникса в битве за Хогвартс погиб, сформировалась бы новая оппозиция, потому что жить под гнётом тирании люди бы не пожелали.

Но Пожиратели действовали совершенно по-другому. Они не поддавались эмоциям, не гонялись за ребёнком пророчества и почти не совершали ошибок. Они следовали плану, методично и вдумчиво приближая свою цель. И такая модель поведения привлекала людей, тем более что никаких убийств магглорождённых больше не происходило, не было рейдов и запугиваний.

Слушая рассказ Крэбба, Гарри пытался и не мог смириться с мыслью, что все его старания, все жертвы — напрасны. Пожиратели сумели добиться того, к чему он и Дамблдор с Орденом Феникса стремились — улучшить магическим мир. Больше не было дискриминации магглорождённых и оборотней. Для первых построили отдельную школу, вторых бесплатно снабжали порт-ключами, которые переносили не в камеру, а в необитаемый лес за час до полнолуния, и что было совсем уж беспрецедентно, оборотням предоставляли работу. В Хогвартсе наконец-то для всех предметов нашлись учителя. И даже своих врагов Пожиратели не умертвили сразу же, как захватили, а судили полным составом Визенгамота — официально, на открытом заседании, ничего не замалчивая и не утаивая…

Когда за ним пришли, голова гудела от разрозненных сведений. Гарри так и не выяснил, что случилось с друзьями, зато узнал о судьбе всей магической Британии, и теперь пытался понять, каково будет его место в новом мире.

И именно на этот вопрос ему и предложили ответить в кабинете, куда его пригласили перед судом.

Незнакомец, представившийся Коррелом, сделал предложение, от которого очень хотелось отказаться. Гарри было предложено стать лицом Пожирателей смерти — Мальчиком-с-плаката.

— Вы, мистер Поттер, не спешите с ответом, — холодно усмехнулся Коррел. — Мы можем сделать вам послабление, как несовершеннолетнему, ведь на момент, когда вас втянули в противоправную деятельность, вам ещё не было семнадцати. В противном случае, двадцать лет Азкабана вам обеспечено как минимум. Так что подумайте хорошенько, прежде чем заговорить. Давайте я обрисую для вас перспективы? Вам всего-то и нужно, что публично покаяться. Мол, осознал неправоту, долг перед обществом погашу полезной деятельностью, буду трудиться на благо волшебного мира… Вы, конечно, можете гордо фыркнуть и отказаться, нам всё равно, сами же понимаете, есть способы и заставить вас, и вовсе без вашего участия явить миру раскаявшегося мистера Поттера — в оборотном зелье у нас нет недостатка. Но для вас на этом всё будет кончено…

Гнев кипел внутри раскалённой лавой. Гарри хотелось не просто гордо отказаться, но плюнуть в лицо самодовольному уроду, посмевшему предложить предать всё, во что он верил, всё, ради чего погибли родители, Сириус, Дамблдор, Люпин, во имя чего он сам умер в Запретном лесу…

Но ослабленный Азкабаном организм не вынес эмоциональной перегрузки — Гарри просто потерял сознание.

— Что ж вы так нервничаете, мистер Поттер, — мягко упрекнул доктор, когда Гарри очнулся уже в палате Мунго. — Допрос — неприятная процедура, конечно, но, к счастью, прошли те времена, когда из допросной к нам запытанных волшебников доставляли. Как власть сменилась, так ничего подобного и не происходит.

Доктор ещё что-то говорил, но Гарри закрыл глаза и постарался отрешиться от его голоса.

Он понял, что гриффиндорская импульсивность едва не погубила его. Согласиться стать мальчиком-с-плаката — это его единственный шанс на будущее. Единственный шанс всё исправить, помочь друзьям.

Что бы там ни говорили Крэбб, Коррел и этот доктор, Гарри не верил, что от Пожирателей смерти волшебному миру может быть благо. Не верил в их искренность. И не понимал, почему остальные бездействуют, почему позволяют власти врагов укрепиться.

Он согласится на унизительную роль. Главное, оказаться на свободе. А там он найдёт Рона с Гермионой, соберёт новый состав Ордена, и сумеет отомстить за погибших и спасти магический мир от Пожирателей смерти.

Возвращаться в Азкабан отчаянно не хотелось. И потому, когда его вновь притащили под хмурый взгляд Коррела, Гарри согласился.

— Прекрасно, мистер Поттер. Рад, что вы не стали упорствовать в заблуждениях. Подпишите вот здесь.

Гарри стиснул зубы и промолчал усилием воли. Не время быть искренним с этими людьми. Сначала — получить свободу.

Не читая, он расписался внизу страницы и охнул — кровавое перо невозможно было спутать ни с каким другим.

— Ну вот и всё, — устало вздохнул Коррел. — И, мистер Поттер, рекомендую всё же прочитать текст, который вы так поспешно подписали. Нарушение любого из этих пунктов приведёт к вашей мучительной смерти. Обидно будет умирать, даже не поняв причин, не находите?

Гарри растерянно уставился на пергамент. Сопровождающий его охранник вывел его из кабинета и оставил одного, и Гарри присел на стул в пустой приёмной.

«Условия непреложного обета условно-досрочно освобождённого заключённого номер 34721 Гарри Джеймса Поттера».

— Непреложного обета?! — хрипло выдохнул Гарри и стал быстро читать условия, на которые он уже согласился.

Суть договора сводилась к основным правилам:

Запрет на общение с друзьями — иначе смерть.

Запрет на планирование мятежа — иначе смерть.

Запрет на запрещённую законом деятельность — иначе смерть.

Гарри всё читал и читал; запретов было очень много. И за каждое нарушение был предусмотрен лишь один вид наказания — смерть.

Стало понятно, почему в магическом мире царит мир и покой — если каждого заставили подписать что-то подобное, волшебники и чихнуть лишний раз побоятся, не удостоверившись, что договор разрешает чихать.

«Кажется, я сам себя перехитрил», — подумал Гарри с нервным смешком.

В магической Англии начинался Золотой век. Бывшие преступники прекрасно разбирались в человеческой натуре, людской страсти к интригам, необоримому желанию получить то, что тебе не принадлежит. И придя к власти, позаботились о том, чтобы сократить возможности потенциальных преступников — своих врагов.

«А они умно сделали», — вынужденно признал Гарри. Вздохнув, он свернул пергамент, сунул его в карман выданных в Мунго штанов и зашагал к лифту. Он теперь свободен и может отправляться на все четыре стороны. Разрешённые в договоре четыре стороны.

Убийство Тёмного Лорда было необходимым условием для победы. Необходимым, но недостаточным.

Подпись под договором была необходимым и достаточным условием для поражения.