Тот, кто разбудит ее (джен)

Два всадника остановились у перекрестка, спешились.

— Дальше пойдем пешком, одни, — сказал тот, что постарше.

— Ты же сам говорил, что нельзя… — снимая с коня поклажу, сказал его молодой спутник.

— А теперь говорю, что можно, — усмехнулся старик. — Вот и наши няньки.

Из-за пригорка появился конный отряд. Возглавляющий его всадник был хмур.

— Ваше величество, не дело это. Места тут — сами знаете, — пробасил он, подъехав к путникам. Легко соскочил на землю, снял шлем. — Уф. Не по душе мне ваша затея. Сколько лет вместе, что ж сейчас не хотите меня с собой взять? Да и ребята мои все вам преданы душой…

— Я знаю, Цвей, знаю, — Король отвязал сверток, притороченный к седлу. — Но все эти годы ты слушал меня и доверял мне. Если я говорю, что дальше мы должны пойти вдвоем, значит так надо. Вы будете ждать нас тут, если мы не вернемся через дюжину дней, отправитесь домой, скажете, что мы сгинули в Призрачном Лесу. Не ищи нас, сам не суйся — и себя погубишь, и людей.

— Да как же так! — Цвей вытер испарину со лба. — Неужто я вас брошу?

— Ты помнишь, что я рассказывал тебе? Вспомни ту сказку, вспомни и расскажи ребятам, пусть позабавятся.

— Сказку? — Цвей нахмурился.

— Сто лет назад, — надевая на плечи котомку, сказал Король, — это произошло сто лет назад.

— Но это же сказка, — Цвей положил свою ручищу на руку Короля. — Сколько раз вы говорили, что не верите в то предсказание…

— Верю — не верю, а проверить хочу. Пойдем, Принц, — Король хлопнул по плечу спутника. — Не стоит терять время, пройдем как можно больше засветло.

Король обнял Цвея, а тот все бормотал: «Но как же так? Но разве так можно?», и когда путники зашагали по тропинке, зашептал слова древней молитвы, в которую, конечно же, ни капельки не верил.

* * *

— Тебе сейчас шестнадцать. Ты родился, когда мне было сто. Я сразу понял, как только увидел тебя, что мы с тобой однажды будем вот так сидеть в этом лесу, что предсказание исполнится. Никогда так не верил, даже когда выходил сухим из передряг.

— Но почему? Только потому, что я родился в день твоего столетия?

— Не только, — Король разворошил угли догорающего костра. — Пока ты рос, я присматривался к тебе. С каждым годом ты становился все больше похож на меня.

— Я похож на тебя? — Принц был изумлен, — но дед, я… совсем другой. Ты бесстрашный, а меня пугает даже треск деревьев, ты умеешь красиво говорить перед толпой, а я не могу связать и пары слов, если на меня хоть один человек смотрит. Ты…

— Ты ошибаешься, мальчик мой, — ответил Король, — ты это поймешь в свое время. А пока — давай спать и не дрожи: пока бояться нечего. Все самое страшное — впереди. Спи.

Но сон не шел. Принц вздрагивал от каждого резкого звука: сова ли ухнет, треснет от ветра ветка. Король лежал и глядел на бурое небо, на несущиеся по нему белесые облака.

— Все началось давным-давно, — начал он тихо. — Не сто лет назад и даже не сто и шестнадцать лет назад. Жили-были четыре короля, они не были братьями, но состояли в родстве. Королевства были у них маленькие и договорились они жить в мире и сообща обороняться от врагов. Так и жили, не тужили, у каждого в свой срок родилось по сыну и короли радовались: не придется делить и без того маленькие королевства между наследниками. Старые короли умерли, королевичи подросли, обзавелись семьями. В свое время у короля Восточного королевства родились два сына, а у короля Северного государства один за другим — пятеро, у короля Западного королевства — трое, а у короля Южной стороны детей не было. И все — и те, у кого детей было много и тот, у которого не было никого, печалились: как быть? Одни не знали, как наследство поделить, а один — кому оставить. Но что они могли поделать? Во всех королевствах, всегда, все наследство делилось поровну между сыновьями. Может, не будь этого закона, не было бы и таких маленьких королевств? Но никто не мог изменить заведенный порядок…

Король сел, закутался плотнее в плащ, служивший ему одеялом.

— Вышло так, что в один и тот же день, волею судьбы, у бездетного короля и у того, у которого уже было три сына, родились дети. В Южном королевстве — прелестнейшая девочка, а в Западном — болезненный мальчик. Может поэтому, а может потому, что так напророчила придворная колдунья, которой после рождения дочки король верил больше, чем себе, малышей обручили. Пришло время радоваться отцу новорожденного принца. Четвертый, младший… На что он мог рассчитывать? Тем более, вопреки всему, этот хилый мальчуган сразу стал любимцем родителей. Но король Северного королевства был зол на соседей, правда — виду не показывал и вместе со всеми веселился на балу в честь новорожденных. И не дрогнул, ничем не выдал себя, когда Ведьма из его земель напророчила малышке страшную смерть от маленькой ранки, полученной в день свадьбы. Но придворная Колдунья, та, которая предсказала рождение девочки и ее свадьбу с принцем Запада, успокоила всех и сказала, что Принцесса под ее защитой. Все знали, что сильнее этой Колдуньи не найдешь во всем свете, что ей какая-то голодранка-ведьма из северных лесов?

Шли годы, дети росли. Северное государство погрязло в борьбе за престол: король умер и его пятеро сыновей стали сражаться за корону. И выжил только один — самый хитрый. Самый незаметный из всех. Стравливая, интригуя, подкупая, он смог стать единоличным властителем Северного государства… А Южное королевство готовилось к свадьбе своей Принцессы: самые лучшие повара обсуждали, что будут есть гости, самые лучшие садовники двух королевств придумывали букеты, самые лучшие портные шили для юной невесты самое прекрасное платье.

И вот настал тот самый день. Утром девушка поднялась в башню, где вышивальщицы расшивали шлейф и фату ее подвенечного наряда. В самом углу сидела женщина и пряла пряжу. Увидев веретено, Принцесса забыла про все на свете — настолько чудесной оказалась эта диковина: веретено в руках у пряхи пело песни, прекраснее которых не было на свете.

— Покажи мне его, милая женщина, — попросила Принцесса, да так нежно, что пряха не устояла и протянула веретено. Принцесса вертела его так и эдак, говорила, что лучше песен нет на свете, и вдруг острый кончик веретена коснулся ее указательного пальца, Принцесса вскрикнула и упала. Она была белее полотна, вышивальщицы и пряхи перепугались, стали кричать, но без толку. Прибежали стражники, а за ними подружки Принцессы, бедную девушку перенесли в спальню, созвали лекарей — сперва тех, кого удалось найти, потом — самых лучших, потом — со всех окрестных королевств лучших из лучших. Но те только одним могли утешить Короля и Королеву: Принцесса была жива, но спала таким глубоким сном, что добудиться её не было никакой возможности. Послали за Колдуньей, которая в те времена уже жила затворницей в лесу, но и она не смогла порадовать Короля.

— Ей спать сто лет, пока ее не разбудит поцелуй суженого.

И тогда все заплакали пуще прежнего и больше всех горевал Принц, жених: разве сможет он прожить еще сто лет? Нет, не дождаться Принцессе своего суженого…

— Это… Это был ты? Это не сказка?

— Я думал, ты спишь.

— Нет, — Принц сел, поежился, завернулся в плащ. — Я слышал эту сказку. То есть я думал, что это сказка. Но ведь все было не так, да? Или не совсем так?

— Кто знает? Да и какая разница — как было на самом деле? Никто не помнит, кроме меня — никто. Кроме меня никого и не осталось — все умерли. А теперь пусть живые думают, что это сказочка для деток. Никто не знает, что я пытался поехать в замок сразу, но сперва меня не пустил мой отец, а я его послушал, потом напугала Колдунья — я боялся ее до ужаса. А потом… потом появился лес, а отец сослал меня к дальней родне — от греха. Много принцев сгинуло в Призрачном Лесу… Люди разбрелись кто куда, посудачили, да забыли. Никто теперь и не вспомнит, что на месте этого огромного леса было цветущее королевство. Никому дела нет, что в центре этого леса стоит замок, в котором спит принцесса. А нам того и надо, — Король достал огниво, передал внуку. — На-ка, разожги огонь, коли не спишь. Ты младший сын моего младшего сына. Что будет с тобой, когда я умру? Тебя первого растерзают, потому что ты — мой любимчик. И пусть мое королевство стало большим и сильным, это даже хуже. Секрет, мой мальчик, в том, что власти — всегда мало, всегда не хватает, как и денег — всегда надо еще, еще больше. Но я знаю выход, знаю как спасти тебя: спящая Принцесса станет твоей женой, ты — королем.

— Без королевства… король леса, смешно.

— Ничего. Появится у земли хозяин, и она возродится. Да и тебе скучать не придется, а то все от тебя слышу, что тебе не королем быть хочется, а бродячим певцом.

Принц сгреб хворост, высек искру, пламя побежало по сухому дереву.

— Но почему ты не хочешь рассказать мне, как было на самом деле, дед? И что стало с родителями Принцессы? Почему королевство превратилось в дремучий лес, куда ни один всадник не заедет по своей воле — лучше потеряет несколько дней пути. И куда делись все ведьмы и колдуньи? И…

— Не знаю. Не на все твои вопросы я знаю ответы, а что-то забыл. Иногда я уже не могу отделить воспоминания от выдумки.

* * *

— Мне снова снился сон, — сказала Принцесса, — мне снова снилось, что убегаю.

— Вот как…

— Да. Но подожди. Послушай. Отец сказал мне, что я должна выйти замуж…

— Так и было.

— Нет, не так. Во сне я не знала жениха, но я знала, что не хочу замуж. И вот мне снится: ночь, лес, я скачу на коне в мужском платье. Гоню, что есть сил, с трудом удерживая единственное, что я взяла из дома — шкатулку с драгоценностями. И я знаю, что за мной гонится мой жених, и я знаю, что если остановлюсь, то он нагонит меня. Я скачу, пока небо не становится светлее. Потом — таверна, я кидаю на стойку несколько монет, поднимаюсь в комнату еле живая от усталости, падаю на кровать. Но раздается стук в дверь, и в комнату входит мой жених. Он не знает, кто я, но я знаю, кто он.

— Ничего удивительного в этом сне нет.

— Все не так, как ты думаешь. В этом нет тоски, ни жажды любви, ни… и не ухмыляйся! Нет. Уж если толковать его, то иначе. Он не о любви, он о судьбе. От нее не убежишь, — Принцесса передвигает фигуру из черного оникса на одну клетку вперед. — Мне тревожно… Я думаю, скоро к нам опять пожалует гость.

— Вы помните, Принцесса…

— Как можно забыть? Сколько раз уже это повторялось! Как только мы услышим шаги, я пройду в спальню, а ты накроешь меня тончайшим, легким, почти истлевшим покрывалом. Очередной — какой по счету? — принц войдет и остановится — они все останавливаются, наверное боятся, что под покрывалом лежит мумия или скелет, или чудовище. Он остановится, потом подойдет и поднимет покрывало, поцелует меня. И если это снова не он, не тот, кого я жду, ты убьешь его.

— Да.

— Ну что ж. Хоть какое-то разнообразие. Сколько лет прошло? Почти сто? Сколько еще осталось? Мне иногда кажется, что я не выдержу.

— Вы говорили.

— Я не только говорила, я пыталась. Но ты зорко бережешь мою жизнь, ты не дашь мне сделать — как там? — необдуманный поступок?

— Именно так.

— Иногда я думаю, что лучше бы я сошла с ума, в тот, самый первый год. Помнишь?

— Помню.

— А иногда… У меня есть мои сны и книги, огонь в камине.

— И еще я.

— И ты. И еще шахматы. Твой ход.

* * *

Ночью, пока Король спал, Принц все ждал, что какая-нибудь тварь выйдет к костру, и не снимал руки с рукояти меча, а когда забрезжил рассвет, и Король сменил его, думал — не уснет, но задремал прежде, чем успел как следует улечься.

Следующий день прошел спокойно: они просто шли и шли. Тропинка становилась то шире, и тогда они шагали плечом к плечу, то сужалась, и тогда Король шел первым, а иногда пропадала совсем. Принц оглядывался, вздрагивал от малейшего шороха. Король посмеивался, но молчал. Он и на вопросы внука отвечал с неохотой, а когда они остановились на ночлег, велел Принцу не спать, завернулся в плащ и тут же уснул.

Принц смотрел на огонь, шевелил угли, подбрасывал хворост. Его так и тянуло оглянуться, все чудилось, что за спиной кто-то пристально смотрит на них.

Третий день выдался жарким, слишком жарким для конца лета.

— Я бы сейчас отдал половину королевства за возможность искупаться, — Принц рухнул на траву. Они устроили привал на небольшой тенистой опушке.

— Пока нечего отдавать, — усмехнулся Король. — Кажется мне, где-то тут был ручей.

— Ты же говоришь, лес изменился, — пробормотал Принц, погружаясь в дрему, но поспать ему не дали: будто мелкий дождик оросил лицо, несколько капель затекли в уголки глаз.

— Да что за черт! — Принц рывком сел, и оказался нос к носу с девушкой. Таких красивых глаз он отродясь не видел и так и застыл, разглядывая незнакомку, с открытым ртом, не замечая стекающих по лицу капелек.

— Наконец-то ты вернулся. Как давно тебя не было, совсем забыл меня, — она рассмеялась и откусила кончик соломинки. — Сколько же времени прошло, любимый?

— Сто лет, — на опушку вышел Король, — отойди от него, ведьма.

Девушка переводила взгляд с Принца на Короля и обратно.

— Что говорит это старик?

— Ты приняла за меня моего внука, — Король обнажил меч и подошел ближе. — Отойди от него.

Девушка перестала улыбаться, села, обняв колени и посмотрела на Короля снизу вверх. У Принца сжалось сердце — разве не видит Король, как мила, как прекрасна незнакомка? Разве можно обижать ее? Он вскочил и встал между девушкой и дедом.

— Не трогай ее.

— Уже успела чары навести, признавайся, — Король попытался обойти Принца, но тот снова вырос у него на пути:

— Не трогай ее! Иначе будешь иметь дело со мной, — и потянул меч из ножен.

— Я не трону ее, дай нам поговорить. Мы старые знакомые, — на удивление спокойно ответил Король. — Правда же, Ведьма Севера?

— Ведьма Севера? Но… но она же должна быть старухой! А она… — Принц недоуменно смотрел на красавицу, которая на вид была младше его самого.

— Не забывай, мальчик мой, мы в волшебном лесу, да и твоя новая знакомая — ведьма, а не простая крестьяночка. Что ты сделала с ним? — обратился Король к Ведьме, садясь рядом.

— Я думала, это ты, — она села так, чтобы смотреть Королю в глаза. Положила ладонь на его щеку. — Ты старик, совсем старик. Зачем ты ушел тогда от меня? Мы же любили друг друга, мы могли быть счастливы…

— Разве могли бы? — он накрыл ее ладони своими. — Как же мне ложиться с тобой в постель, если ты убила ее?

— Я предсказала. Разве предсказание — это проклятие? Разве я могла что-то изменить? И она не умерла, она спит, всего лишь спит, — еще тише сказала Ведьма.

— А братья? Неужели ты думала, я не догадаюсь, кто помог им умереть? Такие странные внезапные смерти и так кстати, и вот я, четвертый, младший, становлюсь королем? — Король встал и отвернулся от Ведьмы.

— Ты решил, что это я? — она тоже вскочила и прильнула к нему. — Я только оберегала тебя, я дала тебе амулет, который защищал тебя. В чем же моя вина? Я ждала тебя. Ждала в своем лесу, потом жила рядом с твоим замком. Все ждала, что кончится траур и ты позовешь меня. Но ты все не приходил, а потом люди стали верить, что это ведьмы виноваты в том, что уснула принцесса. Два года подряд выдались голодными, и опять во всем винили только нас. Мне пришлось бежать в этот лес. Почему ты не пришел? Тогда бы сто лет прошли как сто дней, и ты бы и сейчас был молод, как твой внук…

Принц видел, как смотрит на юную красавицу его дед — Король, видел, и в душе поднималась волна черной, липкой ненависти. Старый дед нежно гладил плечи молоденькой девушки! А он — молодой и сильный — стоял рядом и…

— Оставь ее! — он грубо оттолкнул деда. — Не трогай! Как тебе не стыдно!

— Зачаровала? — взгляд Короля стал холодным и злым.

— Что ты! — Ведьма не испугалась, только рассмеялась, крутанулась на месте, превратилась в сиреневое облако и тут же стала собой — но уже за спиной у Короля. Обняла его, прижимаясь к спине. — Ты же видишь, как этот мальчик похож на тебя. Может ты ему передал по наследству не только свою внешность и свой голос, но и свою любовь ко мне? Помнишь, ты тоже сразу полюбил меня…

— Уходи, Ведьма, — Король оттолкнул ее, но как-то устало, по-стариковски.

— Идите, предсказание должно быть исполнено. Как же жаль, мой Король, — она покачала головой, — как жаль, что для тебя все кончилось.

— Не жалей меня. Я прожил неплохую жизнь.

— Ты не вспоминал меня? — она обвилась вокруг него, скользнула, встала перед ним, заглядывая в глаза.

— Я не забывал тебя, Ведьма.

* * *

— Скоро. Я чувствую, уже совсем скоро, — сказала Принцесса. — Ты чувствуешь?

— Нет.

— Глупо. Мне кажется, что ты чувствуешь, знаешь больше, чем показываешь. Но ты не признаешься? Молчишь. Молчи, только не забывай передвигать фигуры.

— Ваше высочество сердится?

— Я проиграла две партии подряд! Конечно я сержусь! Иногда, когда я подхожу к зеркалу, я думаю, что увижу там старуху, но вижу всю ту же молодую девушку. И знаешь, что самое удивительное? Я и ощущаю себя шестнадцатилетней. Мне больше ста лет, но что это значит? Все эти груды прочитанных книг, все эти наши занятия. Что это значит, если все эти годы я не живу, а… а… я не знаю, как это назвать. Мне кажется, я застряла, как пчела в меду, в одном дне. Он тянется и тянется, и все мои знания, как оболочка мыльного пузыря! Ты улыбаешься. Да, я научилась находить метафоры. Хотя, да, метафоры так себе… Ходи же!

— Лучше я сварю кофе.

— Погоди… Откуда берется кофе? Ладно, допустим я поверю, что из неисчерпаемых кладовых отца. Но мясо? И фрукты? Они не могут храниться столько лет. Кто их приносит? Ты знаешь?

— Нет.

— Может быть та, что прокляла меня? Ей нравится думать о том, что я живу тут, почти одна. Хожу по залам дворца, смотрю на спящих родителей и придворных, вздрагиваю от ужаса ночью, если скрипит пол или ветер вздыхает, гуляя по пустым коридорам? А может, это та, которая благословила меня, но ее благословения хватило только на то, чтобы я не умерла? Она стыдится, что не смогла большего?

— Я не знаю, ваше высочество.

— Конечно же… Сядь. Я не хочу кофе, я хочу поговорить. Господи, как же я хочу поговорить с простым, живым человеком! С кем-нибудь! Увидеть напротив улыбающееся лицо. Ведь даже принцев, всех, кто приходил, я не видела живыми. Я слышала их шаги, но не могла открыть глаза. Я до сих пор помню дыхание каждого на моем лице, их поцелуи, но не знаю, как они смотрели на меня. Я слышала, как они кричали, когда шпага пронзала их сердца. Я помню их лица, помню, как омывала их, прежде чем похоронить. Сколько их было? Я, кажется, сбилась со счета.

— Я не знаю. И зачем их считать? Что толку помнить?

— Ты никогда не поймешь меня. Твой ход. Я жду.

* * *

Принц и Король шли по лесу в молчании. Принцу казалось, что лес стал словно дружелюбнее — тропинка сама стелилась под ноги, деревья поднимали ветви, позволяя пройти, и Принцу так хотелось думать, что Ведьма помогает им не просто так, а из-за него. Стоило на миг прикрыть глаза, как он снова видел ее лицо и улыбку.

— Хватит вздыхать, — сказал Король, не поворачиваясь. — Ты будущий король, тебя ждет непростая, но интересная жизнь.

— Я никогда не хотел быть королем!

— Ты всегда сытно жил, ты никогда не знал, что такое обычная жизнь. Это сейчас, летом, тебе кажется, что это очень весело и интересно, жить простой жизнью. На самом деле — это голод и болезни, это тяжелый труд, это…

— Не пугай меня, — резко ответил Принц, на ходу сшибая рукой трухлявое деревце.

— Я и не пугаю. Ты мал еще, не ценишь, что есть.

— Ты говоришь как мой отец, или он — как ты?

— Однажды ты будешь говорить это своему сыну, — Король остановился. — Долг — не просто слово. Тебе на роду было написано стать моим внуком, разбудить Принцессу, а потом стать королем и править Южной стороной вместе с ней. Если мы сейчас повернем, если я позволю тебе уйти… Что с ней будет?

Принц тяжело вздохнул.

— Она красива, у нее был милый характер. Не великого ума, но так может даже и лучше? Она замечательно пела и играла на лютне, — продолжил Король.

— Ты не любил ее?

Тропинка стала шире, и они снова пошли рядом.

— Она была мне как сестра. Мы всегда знали, что однажды станем мужем и женой и будем править тут. Отец говорил мне, что короли обладают огромной властью, могут распоряжаться жизнью других людей, своих подданных, но за это платят высокую цену: теряют возможность распоряжаться своей жизнью. Я был готов…

— Но ты не любил ее? — снова спросил Принц. — Ты любил Ведьму?

— Я охотился в лесу, ставил силки на кроликов, а поймал ее. Она могла бы убежать, но она дождалась меня, а потом отчитала, что я обижаю бедных животных, хотя в замке полно еды, — Король усмехнулся, — я и не знал, что она ведьма. Она сказала, что гостит тут, у своей тетки. Так и было. Ведьм и колдуний тогда было много. Целое лето мы были вместе, я в любую минуту приходил к ней. Мне было всего пятнадцать лет, — он вздохнул, — любил ли я ее? Не знаю…

— Но ты сказал, что не забывал ее.

— Мы все равно никогда не были бы вместе, — Король нахмурился. — Как бы ни сложилось, королям и принцам негоже вводить в семью ведьм. Нельзя.

Принц закусил губу, сдерживая вопрос и, чуть отстав, понуро поплелся за дедом.

— Вот и замок, — вскоре Король остановился, — видишь, нам осталось только войти во двор и подняться по ступеням. Я знаю, где ее спальня. Давай посидим, — Король отстегнул меч и сел на траву, опираясь спиной о дерево, закрыл глаза.

Принц стоял над дедом, сжимая рукоять меча.

* * *

— Мне кажется… мне кажется, что-то не так, — сказала Принцесса. — Сколько я здесь нахожусь, точно? Сегодня тот самый день, ведь так? Прошло ровно сто лет с дня моей несостоявшейся свадьбы? Ну же!

— Да, ваше высочество, так и есть. Сегодня ровно сто лет с того самого дня.

— Он придет… Сегодня он должен прийти. Единственный настоящий. И ты не поднимешь на него руки, ведь так?

— Если это будет он. Прошло сто лет и…

— Ты думаешь, что должен прийти мой жених? Я уверена, он прожил долгую жизнь и умер, окруженный родными. Придет другой, но ты не поднимешь на него руку!

— Он должен разбудить вас. Долг иногда лучшее средство от смерти.

— Высокопарно и глупо. Судя по книгам, смерти наплевать, абсолютно наплевать: на любовь, на долг, на то, что кто-то ждет тебя, ненавидит, любит. Смерти наплевать.

— И все же…

— А что если сегодня, именно сегодня — никто не придет? Я буду сидеть и ждать, а никто не придет? Что будет тогда? Я умру? Стану старухой, какой и должна быть? Что будет со мной, если мой суженый не придет?

— Предсказание должно быть исполнено и будет исполнено.

— Предсказание! Это было проклятье! И какая разница — предсказание или проклятье? Сегодня все закончится, так или иначе. И если никто не придет — ты не остановишь меня, если я не смогу уйти, я…

— Тише, я слышу шаги…

* * *

Принц шел за Королем по замку след в след, как в первый день путешествия, оглядывался по сторонам: зрелище было жутковатое. То тут, то там они натыкались на людей, которые лежали в самых причудливых позах, в обветшалой одежде, запыленные, словно сломанные восковые куклы.

— Неужели они живы, — прошептал Принц, как будто боялся разбудить заснувших.

— Живы, живы, — Король обнажил меч, остановился у подножия лестницы. — Осталось совсем немного, — он вздохнул, восстанавливая сбившееся дыхание.

Принц только кивнул. Стоило только закрыть глаза, и он видел перед собой лес, ручей, смеющуюся девушку с озорными глазами, он слышал ее смех и чувствовал тепло ее ладоней на своих глазах. Ему хотелось стонать от боли, которую он никогда еще не испытывал, ему казалось, что больнее и быть не может, и он не представлял, как справится с этим.

— Пойдем, Принц. Ты сделал свой выбор около замка. Ты мог убить меня и уйти, но ты не сделал этого. Поздно что-то менять, — Король выпрямил спину и зашагал по лестнице, тяжело опираясь на перила. — Я скоро умру сам. Я чувствую, как приближается мой час. Ей было суждено остаться молодой и проспать сто лет, мне — прожить эти сто лет, каждый день ощущая свою вину и перед ней, и… не важно. Сегодня все кончится для меня, и, знаешь, это хорошо. А для тебя сегодня все только начнется. И для нее. А я уйду спокойно.

— Ты говорил, что делаешь это для меня, — тихо сказал Принц, — но это не так. Ты это делаешь для себя, даже не для спящей Принцессы.

— Может ты и прав. Но мы пришли. Пора открывать дверь. Мы подойдем к ней, я поцелую ее и уйду, а ты расскажешь ей сказку о том, что слышал предание о Спящей Красавице, скажешь, приехал, чтобы пробудить ее ото сна.

Принц кивнул, закрывая глаза и сильнее сжимая рукоять меча.

— Пойдем, — прошептал Король и толкнул тяжелую дверь.

Принцесса лежала под тонким покрывалом, и было неясно, спит ли она или умерла.

«Она спит»,— повторил Принц сам себе несколько раз.

Король подошел к ней, не останавливаясь, резко сдернул покрывало и преклонил колено. Он взял руку Принцессы и поцеловал ее ладонь, прошептал: «Прости», которое отразилось от стен и прозвучало неожиданно громко. Он коснулся ее губ своими, и Принцесса сделала глубокий вдох, открывая глаза и садясь на постели. Ни Принц, ни Король не успели пошевелиться, как в грудь Короля уперлось острие шпаги.

— Я так долго ждала тебя, — сказал Принцесса, и не думая убирать шпагу от горла Короля. — Я так долго ждала тебя — сто лет. Сто чертовых лет! Я думала, что ты умер, а ты… Где ты был все это время?!

— Принцесса, но… — Король сидел на полу, в нелепой позе, и не мог найти слов, чтобы ответить. Принцесса резко убрала шпагу, всадив ее в ножны на боку. — Разве ты не спала все эти годы?

— Спала? — Принцесса истерично рассмеялась. — Спала? Спали все, но не я. Одна в окружении этих… ни живых, ни мертвых. Одна ночью и днем. Я пыталась убежать, я пыталась убить себя, но ничего не вышло! Но где ты был все это время? Почему ты не пришел сразу? Почему ты — не пришел?

— Я был молод, глуп и растерян, — Король с трудом поднялся. — Я слушал тех, кто был старше и мудрее. Мой отец велел мне не покидать замок, и я…

— Какая грустная история. Впрочем, меня лет семьдесят как перестало интересовать, почему ты не пришел даже попрощаться со мной. Сейчас меня беспокоит кое-что другое. Ну, он остался жив, проклятие значит пало? И где теперь ты? Кто скрасит мою жизнь теперь? Я смогу без тебя? — прокричала она, поворачиваясь вокруг своей оси. — Где ты? Волшебство кончается, я чувствую это… — сказала тише. — Выйди, покажись! Не заставляй меня сомневаться! Где ты?

— Кого ты зовешь? — спросил Король.

— Если бы я была одна, все сто лет была одна, я бы сошла с ума, — сказал Принцесса, распахивая двери. — Я не смогла бы пережить эти годы одна! Но я же осталась в здравом рассудке, ведь так? Тогда почему мне не найти…

— Еще немного и все проснутся, — Король жестом подозвал внука.

— А это кто? — Принцесса снова вынула клинок.

— Это мой внук, Принцесса. Он будет с тобой рядом вместо меня. Я думал, ты и не узнаешь о подмене. Мы думали, что ты спишь. Все были уверены, что ты спишь.

— Все были уверены, — передразнила его Принцесса. — Но я — не спала. В одиночестве, тут, день за днем, содрогаясь от страха ночами, сходя с ума днем. Сто лет одна! И только принцы, чужаки, которым был нужен трон, но не я!

— И что с ними стало? — спросил Принц.

— То, что случилось бы и с тобой, мальчик, если бы ты попробовал поцеловать меня! — ответила Принцесса гневно, но смотрела только на старого короля. Подошла, как недавно Ведьма, провела ладонями по его щекам. — Старик… а я молодая... Думала, состарюсь и умру сразу, как только меня поцелует мой суженый, но нет… И все-таки я тебе завидую. У меня сил нет на еще одну жизнь, пусть даже на самую распрекрасную.

— Ты должна править королевством.

— Ерунда, родители прекрасно справятся с этим. Ты сам знаешь, я никогда не блистала умом.

— За сто лет ты сильно изменилась, похоже.

— Пойдемте, — Принцесса встала, прошла мимо мужчин и быстро побежала к лестнице, подхватив юбки.

— Куда ты? — Король ринулся за ней.

— Отсюда, куда угодно!

— Но так нельзя! — Король настиг ее и схватил за руку. — Так неправильно!

— Мне наплевать! Сто лет сидеть тут — это правильно?

— Родители, пожалей их. Поверь, нет ничего страшнее — терять детей. Просто поверь.

— А выйти замуж за твоего внука, который видит меня впервые и, кажется, не в восторге — не страшно? Так и надо поступить, да?

— Это вам решать.

— Ты любил меня? — Принцесса оттолкнула Короля с силой, которую трудно было в ней ожидать.

Принц видел, как встают придворные, отряхиваются, озираются, качаются, пытаются прийти в себя, смотрят на Короля с Принцессой, но ни Принцесса, ни Король не обращали на них ни малейшего внимания.

— Ты любил меня? — повторила Принцесса.

— Я любил тебя, но не так, как был должен, — ответил Король.

— Как должен… Так странно слышать эти слова — «любовь» и «должен» в одной фразе. А я любила тебя. Не знаю, как должно или нет. Я помню, как влюбилась в тебя и так ждала, а ты приезжал к нам только, чтобы пробраться в нашу библиотеку или на конюшню и, как ты говорил, отдохнуть от ненормальных братьев… Я думала, все забылось, но нет.

— Я старик. Я скоро умру. Прости меня, Принцесса, я виноват перед тобой…

— Виноват. Но что уже поделаешь? Оставайся один со своей виной, я не собираюсь облегчать тебе жизнь. Я ухожу. Объясняйся с родителями сам.

— Ты не хочешь увидеть их? Не хочешь, чтобы они увидели тебя?

— Я хочу одного, уйти скорее и как можно дальше, а ты держишь меня! — она направила на Короля шпагу. — Пропусти меня!

Принц молча вынул свой меч и встал рядом с Принцессой.

— Принцесса проснулась! Празднуйте, люди, радуйтесь, люди! — вдруг закричали со всех сторон. — Прекрасный Принц разбудил Принцессу! Радуйтесь люди! Празднуйте, люди!

Принца и Принцессу подхватили под руки. Кто-то ловко выхватил из их рук оружие, кто-то надел на их головы венки из роз. Толпа закружила, понесла. Они оба пытались вырваться из цепких рук придворных, но силы были неравны. Принцесса закричала, но ее крик потонул в радостном вое толпы.

Король вжался в стену, переждал, когда схлынет поток придворных, и потихоньку пошел к выходу. Он чувствовал, как силы оставляют его с каждым шагом, с трудом добрался до того дуба, под которым отдыхал всего несколько часов назад.

— Чего ты хочешь? — прошептал кто-то рядом.

— Покоя, свободы. Ничего нового, — делая паузу после каждого слова, ответил Король, не открывая глаза.

— Нет, нет. Люди просят у меня богатства, просят молодости, просят красоты. Ни один не просил свободы и покоя.

— Твои подарки, Ведьма, не дешевы. Дело с тобой имеют только глупцы.

— Глупцы? А еще те, кто отчаялся. Хочешь, я дам тебе волшебной воды? Она восстановит твои силы. Сделаешь глоток — помолодеешь на десять лет. Пять — на пятьдесят.

— И что я буду должен отдать тебе взамен?

— Мне?

Король почувствовал, как Ведьма прижалась к плечу, и от этого чужого тепла на душе стало спокойно и легко. — Оставь мне взамен свое сердце, Король.

— Ты когда-то забрала его даром. Дай мне простой воды из ручья, простой чистой воды без ворожбы.

Ведьма рассмеялась и поднесла к губам Короля флягу.

— Не печалься ни о чем, Король. В сказках все заканчивается хорошо, всегда. Они будут счастливы, Принц с Принцессой, сам увидишь…