Круги на воде. Часть 1: "Знакомая незнакомка" (гет)

Он знал, что этот день наступит. Знал, ничто не длится вечно. И мир тоже. Когда Поттер появился перед трибунами с кубком в руках и телом Седрика Диггори, а ничего не понимающая толпа оглушительно аплодировала победителю Турнира Трех волшебников, он сразу понял, что случилось непоправимое.

Его собственное прошлое, от которого он так старательно убегал, прячась в подземельях Хогвартса, наконец, настигло его. Это был вопрос времени, когда Дамблдор обратится к нему с просьбой о помощи. Это он тоже предвидел. Поэтому не удивился, когда директор, сидя в своем резном кресле, во время одной из их полуночных бесед, попросил его вновь рискнуть жизнью.

— Я знаю, что не в праве просить тебя, Северус.

Дамблдор выглядел усталым и каким-то осунувшимся. В последнее время он часто куда-то исчезал. Может, собирал информацию. Возможно, искал сторонников. Война была не за горами, и только слепцы из Министерства Магии всё еще пытались отрицать очевидное.

— Но я прошу.

Когда-то много лет назад они заключили сделку. Он забрал свою душу у одного дьявола, со змеиным лицом, и продал другому, в забавном колпаке и очках-половинках. Он сдержал слово, данное Дамблдору, но в ответ не получил того, чего ждал. Любовь всей его жизни погибла, остался лишь мальчик с ее глазами. Ее сын. О котором теперь он заботился, как мог.

— Что я должен делать?

Вся его жизнь — череда однообразных дней, скучных, как дешевая мелодрама, и мрачных, как подземелья, в которых он обитает, словно демон преисподней. Студенты его боятся, преподаватели мило улыбаются в лицо, но улыбки гаснут, как только он выходит из комнаты. Пожиратель Смерти, вот кто он для них. За годы, проведенные в Хогвартсе, он не завел друзей. Не смог больше никого полюбить. Замкнулся в себе, словно впал в спячку. Все чувства притупились, стиснутые узкими манжетами и воротником-стойкой, застегнутым на все пуговицы до самого подбородка. И взгляд, мрачный и хмурый, из-под завесы черных волос.

Но его такая жизнь вполне устраивала. Это его расплата за то, что не сумел спасти ее, позволил ей погибнуть.

— Волан-де-Морт вернулся. Но его силы еще не восстановлены в полной мере. А значит, он попытается сделать всё возможное и невозможное, чтобы достичь этого. Ты когда-нибудь слышал о Чаше душ?

Северус отрицательно покачала головой. Из них двоих именно Дамблдор был специалистом по части всяких легенд и сказок. Еще во времена бурной молодости он увлекся рассказами о Дарах смерти. И к чему это привело?

Нет, Северус не верил в сказки.

— Согласно легенде, если испить из этой Чаши, обретешь магическую силу, какой никто никогда не видел. В прошлый раз Темному Лорду не удалось найти ее. Теперь он не упустит такую возможность. Если он доберется до Чаши первым, его будет не остановить.

— Это всего лишь легенда. Полагаю, никто не знает, где искать этот магический артефакт.

Дамблдор чуть склонил голову, разглядывая собеседника сквозь очки-половинки. Северус привык, если директор так смотрит, значит, всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— Ее местонахождение известно, — догадался Снейп, откидываясь в кресле. — И Темный Лорд знает, где она.

— Вот только заполучить ее он пока не может, — директор неожиданно замялся. — И я тоже.

Бровь профессора зельеварения удивленно изогнулась, но от комментариев он воздержался.

— Мы оба попали впросак. Чашу защищает древняя магия, очень сильная. По легенде, защитный барьер может пройти лишь тот, кто не жив, но еще и не умер.

— Коматозник? — не удержался от сарказма Снейп.

Дамблдор, похоже, оценил шутку, коротко усмехнувшись.

— Что-то в этом роде. Я покопался в Запретной секции нашей библиотеки… Кстати, ты знал, что мадам Пинс способна подкрадываться абсолютно бесшумно? Я таки почувствовал себя снова первокурсником, когда она отчитала меня за то, что просидев там почти весь день, я решил побаловать себя любимым лакомством.

Воображение тут же услужливо нарисовало вышеобозначенную картину. Пожалуй, он, Снейп, с удовольствием бы посмотрел такое представление.

— Полагаю, вы нашли выход из сложившейся ситуации? — Снейп тактично попытался вернуть размышления директора в прежнее русло.

— О лимонных дольках пришлось забыть, — горестно вздохнул Дамблдор. — Зато я нашел нечто полезное, — он достал из стола старую потертую книгу в кожаном переплете и, раскрыв на нужной странице, положил ее перед Снейпом.

Страницы были исписаны магическими формулами, некоторые были Северусу хорошо знакомы, другие ему доводилось видеть лишь однажды.

— Заклинание катализа?

Это была даже не высшая магия. Это была древняя магия, опасная своей непредсказуемостью и необузданной силой. Применение такой магии без должной подготовки — верная смерть.

— По сути, это не просто заклинание. Это скорее смесь нескольких направлений магии. Первый шаг — зелье трансире, с помощью которого тело можно подготовить к трансформации в полубестелесное состояние. По сути, человек должен стать чем-то сродни призраку, но сохранив способность контакта с материальными предметами. Второй этап — непосредственно сама трансформация, заклинание здесь по сложности превосходит даже высшую трансфигурацию. Я консультировался с профессором МакГонагалл, она считает, что при должной практике выполнить его реально, хоть и весьма сложно. Если оба этапа будут выполнены успешно, дело останется за малым — пересечь магический барьер, забрать Чашу и вернуться назад в свое тело.

— Где спрятана Чаша? — Северус невольно поймал себя на мысли, что уже прокручивает в голове этапы приготовления зелья. Большую часть своей жизни он любил только две вещи: зельеварение и Лили. И хотя любовь к последней все еще жила в его сердце, единственным лучиком света в его мрачном мире были именно зелья.

— На небольшом скалистом острове у берегов Шотландии. Проблема в том, что в тех местах почти всегда сильные шторма. Берега скалисты, добраться до пещеры будет крайне сложно. Постоянные сильные ветра и многометровые волны создают естественную защиту этого места.

— Пожалуй, я рискну. На приготовление зелья уйдет почти месяц, за это время я успею попрактиковаться в заклинании трансформации, — забрав книгу со стола директора, Северус направился к двери.

— Ты же не думаешь, Северус, что я позволю тебе отправиться туда одному? — спокойный голос Дамблдора застал его посреди комнаты. — В одиночку там никому не справиться. Ты сильный волшебник, я это признаю, но даже твоих навыков в трансфигурации не хватит, чтобы правильно создать заклинание.

— Хотите составить мне компанию? — хмыкнул Снейп.

— Таков был мой первоначальный план. Однако я допустил непростительную ошибку, когда пытался преодолеть магический барьер, защищающий Чашу, в одиночку. И теперь, боюсь, мне туда уже не попасть. Это часть защитной магии. Попасть на остров можно лишь раз. Я свою попытку использовал. Поэтому мне и приходится обращаться к тебе за помощью.

Северус невольно прищурился, с подозрением глядя на директора.

— Только не говорите, что хотите, чтобы со мной туда отправилась Минерва.

— Она лучшая, — пожал плечами Дамблдор. — Я не знаю никого более искусного в трансфигурации, чем она.

— При всем уважении, директор, — Снейп старался говорить как можно спокойнее, — но профессор МакГонагалл уже не в том возрасте, чтобы скакать по скалам сквозь ветра и бури. Если вы хотите, чтобы я отправился туда не один, дайте мне кого-то молодого и выносливого.

С минуту Дамблдор молча смотрел на Снейпа, словно о чем-то раздумывая. Северус невольно напрягся, ожидая подвоха.

— Хорошо, — наконец произнес директор. — Кажется, у меня есть один человек на примете. Давай сделаем так, у меня есть небольшой домик недалеко от Абердина. Там вам никто не помешает готовиться к заданию. Отправляйся туда, а позже мой друг к тебе присоединится, если поддастся на мои уговоры, — вздохнул Дамблдор.

«Что-то он слишком легко согласился», — эта мысль не давала Снейпу покоя. Но разгадать планы Альбуса Дамблдора, если он сам того не желает, невозможно. Так что, как говорят в таких ситуациях, расслабься и нюхай розы.

Они обсудили еще некоторые детали предстоящего задания, и, наконец, Северус был свободен. В коридоре, у подножия лестницы с каменной горгульей, ведущей в кабинет директора, он столкнулся с профессором МакГонагалл.

— Я думал, вы уже уехали на каникулы, — удивился Снейп.

— Я тоже так думала, — пробурчала Минерва, недовольно поджав губы, и махнула горгулье, чтобы та ее пропустила.

МакГонагалл явно не была настроена на задушевные разговоры, так что Северус поспешил ретироваться, уступив ей право ночных посиделок с Дамблдором. А ему самому не терпелось подробнее изучить рецепт зелья. Как истинный мастер своего дела, Снейп не мог отказаться от столь заманчивой возможности прикоснуться к древнейшей магии, особенно, если это касалось его любимого предмета.

Но его мучил один вопрос. Кого Дамблдор прочит ему в партнеры? Первоклассный специалист в трансфигурации, молодой и выносливый. Кто-то из бывших учеников Минервы? Северус мысленно перебирал кандидатуры, пока добирался до подземелий, но так и не понял, о ком говорил Дамблдор.

«Что ж, через пару дней всё выяснится само собой».

Домик, который Дамблдор выделил для подготовки к операции, оказался небольшим двухэтажным коттеджем, одиноко ютящимся в глуши, подальше от любопытных глаз магглов. Дом располагался в низине между двух холмов, покрытых густым лесом. Подходящее место для тех, кому нужно скрыться подальше от людей.

Здесь явно давно никто не жил, и даже домовые эльфы почти забыли об этом месте. Правда, судя по словам Альбуса, перед приездом Северуса кто-то из них все же навел в доме подобие порядка. По крайней мере, не было пыли, а в дровнице лежали поленья для растопки камина. Посуда, постельное белье, кое-какие вещи — все было на месте. В доме даже была небольшая лаборатория со всем необходимым для приготовления зелий оборудованием — видимо, директор постарался. В общем, все необходимое у Северуса было, и он с головой окунулся в работу.

Первые несколько дней прошли незаметно. Большую часть дня он проводил в лаборатории, изредка выбираясь на свет божий, чтобы перекусить чем придется. Пару раз он выходил на короткие прогулки, чтобы проветрить голову и подумать, как улучшить тот или иной компонент зелья. О возможном партнере по несчастью, который должен был вскоре прибыть, Северус и думать забыл.

И вот, вернувшись вечером с прогулки, он неожиданно почувствовал, что в доме кто-то есть. Кто-то посторонний. Он тихо притворил входную дверь, прислушиваясь к звукам дома. Внезапно на кухне послышалась какая-то возня и звук разбитой посуды. Выхватив палочку, Снейп пинком распахнул дверь. У кухонного шкафа стояла высокая молодая женщина в длинном темно-синем платье, с копной черных, как воронье крыло, волос. Перед ней на полу лежали осколки только что разбитой чашки.

— Как можно так запихивать посуду в шкаф, — негодовала она, но услышав, как резко распахнулась дверь в кухню, невольно вздрогнула и обернулась.

У нее было приятное лицо, словно выточенное из белоснежного мрамора, и большие серые глаза, которые смотрели колко и необычайно живо. Правда, сейчас общее впечатление немного портила маска раздражения.

— Как хочу, так и запихиваю, — почему-то сразу огрызнулся Снейп, пронзая незнакомку хмурым взглядом. — Вы кто?

Женщина посмотрела на него так, словно он задал самый глупый вопрос в мире.

— Изабель, — просто ответила она, не спуская с Северуса пристального взгляда. — Дамблдор должен был вас предупредить.

Северус почувствовал, как внутри него стремительно растет острое желание придушить директора. Молодой и выносливый специалист в трансфигурации?

Ну конечно, Дамблдор. Кто ж еще! Кто еще мог додуматься до того, чтобы вместо старухи прислать ему на помощь молодую женщину. Можно подумать, это в корне изменит дело! Да она небось тяжелее волшебной палочки в жизни ничего не держала, ну разве что учебник по трансфигурации. С такой хрупкой изящной фигурой ее первым же порывом ветра в море сдует. Да еще эти глаза, как у олененка… хотя пытается выглядеть строже. Вон, хмурится. И смотрит на него… Стоп! А чего она на него там смотрит? Пристально, словно ждет чего-то.

— Я изучил заклинание трансформации, и уверен, что справлюсь самостоятельно, — Северус постарался придать своему голосу как можно больше убедительности, что впрочем несложно было сделать, учитывая его манеру разговаривать. — Так что можете передать директору, что помощь мне не нужна.

На самом деле, до второй части заклинания он еще даже не дошел, основательно застряв на этапе приготовления зелья. Даже с его способностями добиться нужного результата оказалось весьма затруднительно. Но сознаваться в этом он не собирался. Главное сейчас — избавиться от этой дамочки, а там видно будет. В конце концов, всегда можно попросить самого Дамблдора помочь. На остров он отправится один, но разобраться в заклинании и потренироваться можно и под руководством директора.

Голос Изабель вырвал его из объятий размышлений.

— Если вам это как-то поможет, то я тоже не в восторге от необходимости находиться здесь, — при этом она забавно сморщила носик, окидывая захламленную кухню недовольным взглядом. — Но, к сожалению, для выполнения этого задания нужны двое. И я уже обещала Альбусу, что помогу. А нарушать данное слово не в моих правилах.

Она подошла к Северусу и протянула ему руку.

— Так что давайте на время заключим мир и как можно скорее выполним это задание, чтобы не доставлять друг другу неудобства.

Снейп невольно усмехнулся. Черт, а эта дамочка не промах. У нее знакомое лицо. Может, они где-то встречались? Она точно училась у МакГонагалл, и скорее всего, на Гриффиндоре.

«Уже обещала Альбусу, нарушать слово не в моих правилах», — мысленно передразнил он. Ну точно, гриффиндорка.

— У меня лицо такое, всем кажется, мы знакомы, — словно угадав его мысли, женщина смущенно улыбнулась. — Не обращайте внимания.

В принципе, ему до этого не было ровным счетом никакого дела. Но лицо у нее и, правда, симпатичное, с тонкими гармоничными чертами. И взгляд такой внимательный, словно пытается рассмотреть твою душу. А вот губы могли бы быть пополней, а то когда она их поджимает (а делает она это по-видимому часто), они превращаются в совсем уж узкую линию.

Северус тряхнул головой, решительно отгоняя прочь странные мысли. Какая ему разница, какие у нее глаза? И губы тоже. Чушь какая-то!

— Наверху есть свободная спальня…

— Я уже разместила там свои вещи, — перебила его Изабель. — Я тут собиралась готовить ужин, но у вас совершенно нет продуктов. Чем вы питаетесь?

«Крысами», — чуть было не ляпнул Снейп, но вовремя прикусил язык. — В шкафу есть хлеб и сыр. В чайнике есть вода. Я могу обходиться и без кулинарных изысков.

— И это все? — округлила глаза Изабель и страдальчески вздохнула. — Очевидно, Дамблдор отправил меня сюда в надежде навсегда избавиться, уморив голодом.

Северус сделал вид, что не расслышал ее стенаний. Его всё устраивает, а если ей что-то не нравится, это ее проблема.

Вот только он не предполагал, насколько кардинально вскоре изменится его уединенное пребывание в маленьком доме.

Повинуясь своим женским инстинктам, Изабель начала перемены с кухни. В тот же вечер, когда несколько часов спустя Снейп вновь заглянул в кухню, он едва мог узнать темный мрачный закуток, обставленный старой обшарпанной мебелью. Теперь всюду горели свечи и царил просто таки идеальный порядок. Посуда аккуратненько стояла на своих местах, в вазе на столе красовались свежесрезанные цветы, а на плите аппетитно шкварчало рагу из кролика (где она успела раздобыть продукты?). И даже простенькая старая мебель преобразилась в элегантный кухонный гарнитур в стиле французского прованса. Похоже, Изабель действительно неплохо владела магией трансфигурации.

— А, Северус, проходите. Ужин почти готов, — командным тоном распорядилась Изабель, ставя в центр стола сотейник с рагу.

Северус был настолько поражен, что подчинился молча. Когда она только успела всё сделать? Прошла всего-то пара часов!

— Мне кажется, так лучше, — она явно была довольна проделанной работой и ждала от Снейпа похвалы.

Но тот лишь равнодушно пожал плечами, уплетая ужин за обе щеки. Никогда еще рагу не казалось таким вкусным. Надо только сделать лицо побезразличнее, чтобы не поняла, что ему приятно, а то еще зазнается.

— Как продвигаются ваши дела с зельем?

Она наколола на вилку маленький кусочек баклажана и отправила его в рот.

— Хорошо.

Очевидна она ждала какого-продолжения, но Северус сделал вид, что не замечается ее взгляда. Умение вести светские беседы никогда не было в числе его достоинств. Да и настроения болтать особо не было. Последние часы он провел в лаборатории, пытаясь найти подходящие пропорции для зелья. Но все его попытки так ни к чему и не привели. Рецепт, описанный в книге, оказался не настолько подробным, как казалось на первый взгляд. И Снейпу приходилось, порой опытным путем, искать правильные соотношения ингредиентов, а иногда и придумывать что-то совершенно новое. Его это злило, ведь так процесс затягивался, а значит, шанс опередить приспешников Темного Лорда становился всё призрачнее.

— Вы не очень-то разговорчивы.

— Не люблю говорить и есть одновременно. Мешает думать о деле.

Изабель недовольно поджала и без того тонкие губы, уткнувшись в свою тарелку. Больше попыток вывести его на беседу в тот вечер не последовало. Ужин они закончили в полной тишине. Северус как раз хотел применить заклинание очищения, но Изабель всё также молча забрала у него тарелки и зачем-то принялась мыть посуду вручную. На него она даже не взглянула.

— Спасибо за ужин, — не зная, что еще сказать, выдавил из себя Северус и поспешил укрыться в собственной спальне.

Сидя в темноте, он то и дело невольно возвращался мыслями к Изабель. Его не покидало странное чувство, будто он ее знает.

Очевидно, избавиться от нее вряд ли получится. И раз им придется работать вместе ближайший месяц, какое-то подобие рабочих отношений установить всё же придется. В конце концов, от этого во многом будет зависеть исход дела.

На следующее утро он входил в кухню с твердым намерением расставить все точки над «I», но Изабель на кухне не оказалось. Только на столе аппетитно дымилась в небольшой мисочке, заколдованной на самоподогрев, овсянка с орехами и фруктами, на блюдечке лежали подрумяненные тосты, рядом стоял джем, а заварной чайник испускал приятные ароматы свежей заварки, кажется, мелисса и лимон.

Изабель обнаружилась в гостиной. Она сидела на полу, скрестив ноги по-турецки и подогнув подол платья, чтобы не мешалось. Ее чуть вьющиеся черные локоны были собраны в конский хвост на затылке и перевязаны лентой в тон платья. Почти весь пол вокруг нее был застелен листами пергамента с изображениями всевозможных магических символов и формул. У нее на коленях Снейп заметил директорский фолиант с заклинанием катализа. Не переставая водить пальцем по странице с заклинанием трансформации, Изабель махнула рукой, и самопишущее перо, строчащее в небольшой записной книжице, остановилось на мгновение, а потом принялось писать с удвоенной скоростью.

— Смотрю, работа кипит.

Она едва заметно вздрогнула и подняла на него взгляд. На короткий миг ему почудилось, что он заметил обиду, вспыхнувшую в серых глазах, но она быстро уступила место спокойному равнодушию.

— Кажется, на это уйдет больше времени, чем я рассчитывала, — честно призналась Изабель и с легким вздохом повела затекшими от долгого сидения в одной позе плечами, чуть выгнув спину.

Она не сделала ничего такого, но от этого неосознанного движения у Снейпа что-то шевельнулось внутри, разливаясь приятной истомой внизу живота. Мысли вдруг рванули врассыпную, оставляя лишь желание присесть рядом и коснуться тонкого плечика. Но Северус героически поборол это желание.

— Я могу позаимствовать это? — стараясь не смотреть на нее, он указал на лежащую у нее на коленях книгу.

Изабель молча протянула ему фолиант и вновь углубилась в изучение формул на разложенных вокруг листах. Казалось, ее абсолютно не интересовало, что помимо нее самой в комнате есть кто-то еще.

Сжав несчастную книгу так, что костяшки пальцев побелели, Северус развернулся, намереваясь скрыться в недрах своей лаборатории.

— Вы завтракали? — вдруг, сам не зная зачем, спросил он.

— Да, — донесся до него равнодушный голос. — Я рано проснулась и решила не ждать вас. Хотела как можно скорее приступить к работе. В конце концов, мы здесь именно для этого.

Слова прозвучали раздражительно, почти с холодной интонацией. Значит, всё-таки обиделась из-за вчерашнего. Может, следовало быть с ней полюбезнее? В конце концов, она пытается помочь.

С другой стороны, он такой какой есть, и становиться галантным джентльменом только из-за того, что заперт в одном доме с малознакомой женщиной, не собирается. Слишком много чести. Она должна была понимать, с кем ей предстоит работать. В этом доме строгий мораторий на ношение розовых очков.

Снейп тряхнул головой, заставляя угрызения совести забиться в самый дальний уголок подсознания. Правильно, пусть сидят и не высовываются. Нечего отвлекаться на всякие пустяки. Пусть даже у этого пустяка прекрасная фигура и завораживающий взгляд.

Следующие несколько дней прошли практически в полностью немом сосуществовании. Изабель поднималась с рассветом, готовила завтрак, приводила дом в порядок, а потом уходила в гостиную, где полностью погружалась в работу. Иногда, проходя по коридору, Северус замечал, как раз за разом она пытается повторить витиеватые движения волшебной палочкой, чертя в воздухе вокруг себя сложные магические узоры, прячась в них как в кокон. Как пробует всё новые и новые заклинания, смешивая, комбинируя совершенно казалось бы несовместимые заклятья. Количество листов на полу с каждым разом всё увеличивалось, некоторые скомканные отправлялись в корзину для мусора, а на их месте появлялись новые с очередными формулами и схемами.

Она злилась, нервно вышагивая по комнате, сдерживаясь, чтобы не взорвать ее ко всем чертям со всеми результатами кропотливой работы. Потом голос разума брал верх, и она успокаивалась, прикрывала глаза, делала глубокий вдох, и сражение с древними магическими формулами возобновлялось. Она не привыкла проигрывать, это было просто не в ее правилах. И это упорство передавалось и Северусу.

У него самого дела обстояли немного лучше. После пары десятков неудачных попыток и дюжины взорванных котлов он, наконец, подобрал подходящее соотношение основных ингредиентов для зелья, и дело, можно было смело это признать, наконец, сдвинулось с мертвой точки. Эта маленькая победа вселила в Снейпа уверенность, что шанс у них всё-таки есть. Ему захотелось броситься в гостиную и поделиться хорошей новостью с Изабель, но он остановил себя, решив, что лучше не отрывать ее от работы. А может, он просто боялся ее расстроить? Порой ему чудился некий дух соперничества между ними — кто быстрее освоит свою часть, кому удастся преуспеть первым.

Каждый из них был занят своим делом. Они иногда пересекались на кухне, в основном за ужином. Но даже тогда почти не разговаривали. Северус не знал, злилась ли всё еще на него Изабель или дневные заботы выматывали ее настолько, что ей просто не хотелось разговаривать. И всякий раз, глядя на нее украдкой из-за завесы черных волос, он перебирал в голове темы для беседы, искал повод заговорить с ней, но так ни разу и не решился.

В один из дней, сидя у себя в лаборатории, он вдруг почувствовал, как дом еле ощутимо вздрогнул. В гостиной что-то оглушительно грохнуло и послышались приглушенные ругательства. Выскочив из своего дневного убежища, Северус ворвался в комнату как раз в тот момент, когда Изабель, пошатываясь и потирая уши, поднималась с пола. От гостиной мало что осталось, в основном, обгоревшие остатки мебели да тлеющее конфетти из пергамента, медленно кружащиеся в воздухе подобно снежинкам.

— Что произошло? Вы в порядке?

Северус схватил Изабель за худенькие плечи и рывком развернул к себе оглушенную женщину, осматривая ее на предмет повреждений. Кажется, не пострадала.

— Я цела, только чуть не оглохла от взрыва. Внутри кокона безопасно, — ее голос всё больше наполнялся раздражительными нотками. — Мне никак не удается стабилизировать потоки магической энергии, проходящие по внешней стороне кокона. Я уже всё перепробовала6 и теорему Лефевра, и метод Клитча-Томкинса, и даже, да простит меня Мерлин, несколько приемов профессора Гослинга, но с этим заклинанием ничего не работает. Энергия накапливается так быстро и в таком невообразимом количестве, что ее просто некуда перенаправить, — она сдула упавшую на лицо прядь волос и тяжело вздохнула, отвернувшись к окну.

Северус успел заметить, как блеснула влага в серых глазах.

— Уверен, вы что-нибудь придумаете.

Солнечный свет ярким потоком проникал в комнату через окно, создавая вокруг фигуры Изабель мерцающий ореол. От этого ее тонкая изящная фигурка казалась какой-то совсем неземной, почти прозрачной. Кажется, тронешь рукой, и она исчезнет, словно предрассветная дымка. Северус машинально протянул ладонь, желая коснуться этого дивного видения, но в следующее мгновение она обернулась, и он стремительно опустил руку.

— Пожалуй, хватит на сегодня экспериментов, — минутная слабость прошла без следа, и перед Снейпом вновь стояла строгая молодая женщина, уверенная в своих силах. Сказка растаяла, уступив место прозаичным реалиям. Она окинула разрушенную комнату деловитым взглядом, словно учитель класс со студентами, и внезапно улыбнулась. — Как раз думала здесь кое-что переделать.

«Как солнце из-за тучи, — подумал Снейп. — Интересно, Дамблдор в курсе, что его дом подвергается изменениям столь радикальным способом?»

Остаток дня они провели, наводя в комнате порядок. Когда наконец уставший и жутко голодный Северус опустился в мягкое кресло в стиле чиппендейл, трансформированное Изабель прямо из обгоревших остатков стула, гостиную нельзя было узнать.

Теперь здесь царили такие же уют и порядок, как и на кухне. Мягкий диван у окна, ближе к камину расположились парочка кресел и маленький сервировочный столик. У дальней стены появился длинный комод с изящными подсвечниками и прочими мелочами, какие обычно используют, чтобы придать интерьеру ощущение завершенности. Изабель даже создала книжный шкаф, куда они перенесли некоторые книги, которые до этого валялись по всему дому, и маленький журнальный столик. На стенах разместились несколько картин, трансфигурированные из старых обгоревших обоев.

Изабель принесла с кухни поднос с едой, и ужин было решено устроить прямо в новой старой гостиной. А потом они пили чай, заваренный Северусом из трав по его личному рецепту, и долго разговаривали до глубокой ночи. Изабель оказалась прекрасной собеседницей, способной поддержать беседу практически на любую тему. С ней оказалось очень легко и уютно, и Северус сам не заметил, как его губ касалась улыбка всякий раз, когда он смотрел на сидящую в соседнем кресле женщину. Оказывается, она отлично разбирается в квиддиче. Правда, им пришлось быстро выяснить, что их любимые команды — основные соперники в Высшей магической лиге, и почти битый час они спорили о том, кто из ловцов двух команд лучше. Северус с особой гордостью рассказывал о команде его факультета по квиддичу, умолчав, однако, что с появлением в Хогвартсе Поттера, его любимчикам перестала улыбаться удача. А Изабель слушала его рассказы, и ее глаза загадочно блестели в сгустившихся ночных сумерках. Кажется, она тоже ему улыбалась.

Никогда еще Снейпу не было так легко и приятно в компании другого человека. Хотя нет, было. С Лили. Но это другое. Кажется, совсем другое.

Опасаясь разнести дом по кирпичику, Изабель перенесла свои тренировки на свежий воздух. Как впоследствии удалось узнать Северусу, она нашла небольшую полянку у подножия одного из холмов, на берегу небольшого ручья. И теперь большую часть дня Северус проводил в доме один. Иногда из леса доносились приглушенные взрывы — следствия неудачных экспериментов, и в конце концов, Снейп предложил накрыть поляну заклинанием неслышимости, чтобы случайно не привлечь незваных гостей. Хоть местность и была безлюдной, но всё же лучше было не рисковать. В современном мире магглов можно встретить в самом неожиданном месте.

Казалось, что после их ночных посиделок лед между ними наконец треснул. Во всяком случае, теперь они больше разговаривали, снова возобновились совместные трапезы. В своих кулинарных шедеврах Изабель ничуть не уступала хогвартским поварам, и Северус уже не скрывал, как ему нравятся приготовленные ею блюда. И как он умудрялся не умереть с голоду, живя здесь один до нее?

Но всё же эта женщина оставалась для него настоящей загадкой. Он практически ничего о ней не знал, кроме имени и парочки ее интересов. Ни где она живет или работает, ни даже ее фамилию. Есть ли у нее семья? Замужем ли она? Всякий раз когда он касался этих тем, Изабель тактично уходила от ответа, изящно уводя тему в иное русло или просто отмалчиваясь. В такие минуты лицо ее мрачнело, а в глазах появлялась какая-то необъяснимая печаль. Когда это случилось в первый раз, Северус невольно испугался, что коснулся некой запретной для женщины темы, но потом понял, что подобная реакция появлялась всякий раз, как он задавал какой-нибудь вопрос личного характера. И это лишь подогревало его интерес.

Дамблдор человек загадочный. И друзей выбирает себе под стать.

Время шло, работа над заклинанием продолжалась. Дела с зельем у Снейпа пошли заметно лучше, так что вновь стало появляться время для дневных прогулок. В один из дней он решил прогуляться и заодно посмотреть, как идут дела у Изабель. Солнце светило яркое и по-летнему теплое, так что свой черный сюртук он решил оставить в доме, оставшись лишь в белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами. Так работать с зельями всегда было удобнее, движения не так скованы.

Лес жил своей жизнью. Где-то высоко в листве звонко щебетали птицы, переговариваясь друг с другом на все лады. Один раз на тропинку прямо перед Северусом выскочил заяц. Поведя длинными ушами, маленький комок меха вперил в зельевара свои глаза-бусинки и вдруг метнулся куда-то под куст, моментально исчезая из виду.

Воздух пах травами и разогретой солнцем древесиной.

Сорвав с ближайшего куста пару ягод черники, Северус не без удовольствия закинул их в рот. Надо бы на обратной дороге набрать немного, может, удастся уговорить Изабель испечь ягодный пирог?

Свою напарницу он нашел быстро. Она стояла посреди небольшой поляны, как всегда окутанная магическим коконом. Замысловатые узоры на его поверхности ярко сияли переливами энергии, и с каждой секундой сияние это становилось всё сильнее, пока наконец Снейпу не пришлось заслонить глаза рукой, чтобы не ослепнуть. В голове появилась запоздалая мысль, что сейчас очевидно произойдет очередной взрыв и надо бы где-то укрыться, но женщина вдруг выкрикнула незнакомое заклинание, взмахнув волшебной палочкой. Волны энергии каскадом устремились вниз, стекая по стенкам кокона магическими потоками, и исчезли в земле, оставив на мягкой траве стремительно чернеющий ожог в виде круга. Кокон вокруг Изабель стал медленно таять, пока совсем не растворился в воздухе, превратившись в легкую дымку.

— Получилось, — пораженно прошептала женщина, словно сама не веря собственным словам.

Их с Северусом взгляды встретились, и в следующий момент она бросилась ему навстречу, радостно смеясь и повиснув у него на шее, совсем по-детски болтая в воздухе ногами. Он машинально обхватил ее за талию и закружил по поляне.

— Получилось… получилось… я справилась, — ее восторженный голос пьянящей песней окутывал сознание. И вдруг сделалось так легко и радостно, словно и не был он никогда мрачным хмурым затворником. Всё происходящее с ними казалось таким естественным.

— Конечно, справилась. Кто бы сомневался, — прошептал Северус, держа Изабель в объятиях.

Ее теплое дыхание щекотало ему шею. Он смотрел, как она улыбается, радостно, как-то по-детски восторженно, и в глазах такая гордость. Ее губы слегка приоткрыты и словно манят коснуться, попробовать на вкус. Наверное, они мягкие и сладкие. И противиться этому желанию нет сил. Стоит лишь чуть склонить голову. Вот сейчас…

И вдруг словно их тень накрыла. Глаза Изабель вдруг стали внимательно-напряженнымы, и это заставило Снейпа остановиться, отрезвляя, словно пощечина, даже щека вдруг начала гореть. Он что, собирался ее поцеловать?

Его руки сами собой разомкнули объятия, и Изабель как-то слишком поспешно отстранилась. Ее щеки покрыл румянец смущения.

«Неужели догадалась?» — пронеслась в голове испуганная мысль.

— Простите, Северус. Я не сдержала эмоции. Обычно со мной такого не случается.

Снейп невольно усмехнулся, наблюдая, как она пытается скрыть смущение за маской равнодушия. Вот только он не дурак, он всё видел. Она тоже этого хотела, как и он. Но почему вдруг испугалась? А он чего испугался? Боялся разрушить ореол надменного ироничного одиночки, которому никто не нужен?

А может она права, и это просто эмоции? Случайность. Ничего незначащая случайность. В конце концов, такое с каждым может произойти. Они почти не знают друг друга, да и зачем им это? Он вполне доволен своей жизнью. Он сам ее выбрал, потому что так надо было. Его всё устраивает. Всё. Конец. Абзац. Точка.

А эта женщина, что сейчас стоит перед ним, упрямо рассматривая ствол ближайшего дерева, лишь бы не смотреть ему в глаза, просто очередной раздражающий фактор, с которым нужно смириться на время. Почему-то думается, что она тоже одиночка, как и он. Держит себя в невидимых рамках. Всегда деловая, напористая, раздражительная, самоуверенная. Но он видел ее и другую. Мягкую, ласковую, словно кошка, которую просто надо приручить. Впрочем, зачем ему домашнее животное. Ему и так хорошо в своем мрачном подземелье.

— Думаю, на сегодня с вас хватит тренировок, — Северус резко развернулся (наверное, слишком резко), направляясь к краю поляны. — Скоро начнет темнеть, пора возвращаться в дом.

— Но я хотела… — растерянно пробормотала она, глядя на его стремительно удаляющуюся фигуру. — Закрепить результат…

— Завтра закрепите, — донесся до нее его низкий ровный голос. — Ужин сам себя не приготовит.

— Я вам что, домой эльф? — ее возмущению не было предела.

Сверкнув глазами, Изабель бросилась догонять зельевара. Он успел скрыть улыбку как раз в тот момент, когда она поравнялась с ним.

— Я тут подумала, — когда волна негодования схлынула, проговорила она уже как-то тише и будто бы робко, — может, набрать ягод, пока идем к дому? Я бы могла испечь пирог.

Удивительная женщина. Полная противоречий и отсутствия всякой логики.

Как бы узнать о ней побольше? Сама она не расскажет, это уже ясно как божий день. Значит, нужно навести справки. А единственный человек, с которым можно поговорить на эту тему… правильно, Альбус Дамблдор.

Значит, пора отчитаться директору о проделанной работе.

Хогвартс в июле выглядел на редкость пустынным. Большинство преподавателей разъехались на каникулы по домам, стремясь провести теплые летние деньки в окружении семьи. Домовые эльфы в принципе вели себя тише воды, ниже травы, их и во время учебного года-то не особо видно. Так что на своем пути до кабинета директора Снейп никого не встретил. Только раз в темном углу вспыхнули круглые кошачьи глаза.

«МакГонагалл», — почему-то подумалось сразу, но эту мысль пришлось сразу отсечь.

В это время года заместитель директора обычно проводила в родовом поместье в Шотландии, и в Хогвартсе она не покажется до начала августа. Если только Альбус и ее не услал на какое-нибудь задание для Ордена. С него станется. Да и не престало женщине ее уровня слоняться по школе летом в своей анимагической форме. Хотя…

Глаза еще раз мигнули, и в узкой полоске света, падающего из окна, мелькнула пушистая спина миссис Норрис.

Снейп громко фыркнул, провожая семенящую прочь кошку взглядом, и ступил на уже начавшую свое движение вверх лестницу, ведущую к кабинету директора.

— А, Северус, проходи. Хочешь чаю или чего-нибудь покрепче?

Директор услужливо пододвинул к нему вазочку с неизменными лимонными дольками. И как они ему не надоели за столько лет?

— Нет, спасибо. Я ненадолго, — Снейп расположился в одном из кресел перед директорским столом. — У меня там без присмотра осталась ходячая катастрофа, которая на днях едва не взорвала ваш дом. Пришлось делать ремонт. Думаю, новый интерьер вам понравится.

Дамблдор улыбнулся в бороду.

— Как идут дела?

— Зелье будет готово недели через две, может, чуть дольше. Мы столкнулись с некоторыми трудностями, но дела идут, — он немного помолчал. — Вообще-то, Изабель молодец, очень талантливая волшебница и сильная. Не уверен, что профессор МакГонагалл справилась бы лучше.

Дамблдор склонил голову чуть набок, внимательно глядя на собеседника. В эту минуту он напомнил Снейпу старого филина. Опять этот взгляд-рентген. Словно хочет вызнать все его мысли.

— Значит, я не прогадал, — загадочно усмехнулся директор.

Раз уж разговор зашел о его напарнице, Снейп не стал упускать такую возможность. В конце концов, за этим он сюда и пришел.

— Кто она вообще такая? Я не помню, чтобы она училась в Хогвартсе в мое время.

— Она и не училась.

Краткость — сестра таланта, но только не в этом случае. Умение директора увиливать от темы, недоговаривать, да и вообще общаться с окружающими загадками иногда просто поражала, а порой ужасно раздражала.

— Я хочу знать с кем мне предстоит рисковать жизнью. По-моему это честно.

— Ну так спроси ее.

— Пробовал. Она ничего не рассказывает.

Директор сложил кончики пальцев домиком, глядя на Снейпа из-за стекол-полумесяцев.

— Всё, что тебе стоит знать о ней, Северус, что она первоклассная волшебница, которая сможет, если понадобится, прикрыть твою спину. Она очень многое сделала для Ордена, не раз доказывая свою лояльность.

— Этого недостаточно, — Снейп больше не мог сидеть на одном месте. Вскочив с кресла, он принялся ходить по комнате, словно тигр в клетке.

Что он мог сказать Дамблдору? Что его влечет к этой женщине по причинам, которые он сам себе не может объяснить? Что ему хочется знать о ней всё, что только можно просто потому что за этими серыми глазами явно скрывается какая-то не слишком простая история, и он просто пытается найти точки соприкосновения, чтобы она стала ближе? Да Дамблдор в жизни ему не поверит. Он, Северус Снейп, отвернувшийся от Темного Лорда ради Лили Эванс, любви всей его жизни, вдруг испытывает чувства к другой женщине? Невозможно. Или…

— Северус, — вкрадчивый голос директора достиг его затуманенного сознания, — поверь, не стоит привязываться к ней.

Снейп резко обернулся, устремив на Дамблдора удивленный взгляд. Как ему удается видеть душу человека насквозь?

— Как только ваша миссия будет окончена, она уйдет, и вы больше никогда не увидитесь.

— Почему? — он совершенно ничего не понимал.

Что за тайны на пустом месте? В какую игру Дамблдор втянул его на этот раз?

— Причины неважны, — мягко ответил директор.

— Причины важны всегда.

— Не в этом случае. Всё, что тебе нужно знать, что она поможет тебе выполнить миссию, а потом вы расстанетесь, и каждый из вас пойдет своей дорогой.

«Как бы не так. Не хотите мне говорить? Ну так я сам узнаю».

Выходя из кабинета директора, Снейп понимал, что теперь точно не успокоится. Он любил загадки. А Изабель оказалась самой настоящей загадкой.

Но разгадать эту загадку оказалось непросто. Как он ни старался ее разговорить, Изабель оказалась непроницаема, сохраняя свой неизменный ореол таинственности. Она с радостью беседовала с ним на любые отстраненные темы, но с мягкой настойчивостью не позволяла ему заговорить о главном. Они жили под одной крышей всего несколько недель, а Северусу казалось, что много лет. Он выучил, что она пьет чай без сахара и всегда оставляет чашку недопитой. Каждое утро она неизменно готовила ему тост с яблочным джемом, который он так любил. Он собирал для нее букеты из вереска, а она каждый вечер оставляла для него свежий выпуск "Ежедневного Пророка" и тихо сидела в своем любимом кресле, пока он читал новости, отпуская ядовитые шуточки в адрес Министерства.

Их жизнь приобрела оттенки обыденности. И конечно же, как и все пары (а разве они пара?) они иногда ссорились.

— Я же просил не трогать мои вещи! Это очень редкие ингредиенты для зелий. Хотите, чтобы весь дом взлетел на воздух?

— Если они такие важные и опасные, нечего разбрасывать их по всему дому, — безапелляционно заявила Изабель, скрестив руки на груди и поджав губы.

В эту минуту она напомнила Северусу Минерву Макгонагалл. Такая же до раздражения правильная и не терпящая возражений. Аж бесит!

Он сверкнул на нее яростным взглядом, собрал в охапку свои склянки и гордо скрылся в лаборатории. Жаль, на нем не было его черной мантии, эффект стремительного ухода, когда мантия развивается за спиной словно черные крылья, был бы сильнее. В Хогвартсе это всегда приводило в трепет учеников. Да что уж греха таить, и некоторых профессоров тоже.

В лаборатории он просидел весь день. Почему-то чуть насмешливые серые глаза вызывали у него смущение, что еще больше раздражало зельевара. Как лихо эта женщина ворвалась в его жизнь, наведя в ней порядок! Никому и никогда еще такого не удавалось. А вот ей удалось. И это злило. Больше всего злило, что в глубине души ему это нравилось. Чувство домашнего уюта, пусть и временного, согревали черную безмолвную душу, размягчали сведенные судорогой повседневности плечи. Но разве мог Снейп признаться даже самому себе, что ему нравилась эта женщина? Да никогда! Да, ему было любопытно. Да, интересно кто она… Да, ему нравилось, когда она сидела рядом, читая книгу или, задумавшись о чем-то своем, изящным движением тонкой ручки убирала прядь волос за ухо. Как она мило смущается, опуская глаза, или поджимает губы, если чем-то недовольна…

«Северус, поверь, не стоит привязываться к ней. Как только ваша миссия будет окончена, она уйдет, и вы больше никогда не увидитесь».

Почему Дамблдор так сказал? Что за тайна прячется за этими бездонными серыми глазами?

Сколько раз Северус порывался начать этот, так волновавший его разговор, и каждый раз что-то его останавливало. Он боялся. Боялся спугнуть ее, разрушить тот хрупкий мир, который установился между ними за последние дни.

Ни одна женщина еще не вызывала в нем столь противоречивые чувства. Она раздражала и манила одновременно. И он ничего не мог с этим поделать.

Дверь в лабораторию тихонько скрипнула, и в образовавшийся проем просунулась копна черных волос.

— Я принесла вам чай, — почему-то робко произнесла Изабель. — Вы работаете уже почти шесть часов.

— И дальше намерен это делать, — безапелляционно заявил Снейп, не отрываясь от помешивания содержимого котла.

Она проскользнула в комнату и осмотрелась, ища куда бы поставить маленький поднос с дымящейся кружкой. Наконец взгляд ее упал на краешек стола, заставленного бутыльками и мисочками с ингредиентами, где еще оставалось немного свободного места.

— Я же сказал, мне не нужен чай.

Изабель с минуту буравила взглядом его спину. Черт, Снейп кажется чувствовал, как между лопатками ввинчивается острый клин серых глаз. Взмахнув волшебной палочкой, Изабель превратила чашку с чаем в маленькую канарейку, и та выпорхнула в приоткрытое окно, весело щебеча. Решительным шагом она подошла к столу, находу засучив рукава платья.

— Итак, что мне делать? — привычным командным тоном спросила она, окидывая стол оценивающим взглядом.

— Вы ничем не можете помочь.

— Дамблдор считает иначе.

— Ваша забота заклинание трансформации. А в процессе изготовления зелья вы вряд ли сможете быть полезны.

— Не списывайте меня со счетов раньше времени, — поджала она губы. — Процесс варки такого зелья занимает около двух недель, если, конечно, делать всё правильно. Но простое зелье скорее всего будет слишком слабым. Поэтому вы собираетесь усилить его. С помощью чего? Корня мандрагоры? Асцилиота? — она на мгновение задумалась. — Впрочем, этого тоже может оказаться недостаточно. Скорее всего вы предпочтете раствор аврелии. Но процесс этот сложный и гораздо удобнее, когда им занимаются двое, ведь раствор нужно постоянно помешивать, добавляя по меньшей мере с десяток ингредиентов одновременно, при этом еще и измеряя температуру, следя, чтобы она не поднималась выше определенного значения. Как вы собираетесь сделать всё это, имея лишь две руки?

Снейп даже не пытался скрыть своего удивления. То, что эта женщина знала столь редкие названия и даже понимала, что они означают, вызывало невольное уважение.

— Ну, хорошо, — наконец сдался он. — Полагаю, список ингредиентов вам известен. Приготовите их?

Изабель победно улыбнулась и упорхнула на другой край стола. Следующие несколько часов они работали молча, перекинувшись лишь парой слов. Северус исподлобья украдкой наблюдал за ней. Ее движения были точны и выверены, как если бы она всю жизнь занималась зельями. Интересно, она во всех областях магии одинаково хороша? Откуда только Дамблдор выкопал этого вундеркинда в юбке?

На ее сосредоточенном лице застыло строгое выражение, и на него вновь накатило чувство дежавю. Где же они могли встречаться прежде? Не проходило ни дня, чтобы он не думал об этом. Но память упорно отказывалась выдавать информацию. И это бесило и интриговало одновременно.

Учитывая его нелюдимость, они неплохо уживались вместе. Возможно, идея Дамблдора и не была столь уж плохой, как казалось Северусу в начале. Вопрос лишь в том, что будет, когда они окажутся на острове. Справится ли Изабель с тем, что их там ждет? Будет тяжело и опасно, этого директор не скрывал с самого начала. Но понимает ли она это?

Северус вдруг поймал себя на мысли, что боится подвергать ее опасности. Может, пока не поздно, стоит поговорить с ней? Попросить отказаться от этой затеи. Пусть научит его заклинанию, он всё сделает сам. А она будет здесь, в безопасности…

Тихий вскрик заставил его отвлечься от собственных мыслей. Изабель растерянно смотрела на свою левую руку — по пальцам стекал зеленоватый сок пантины, смешиваясь с алой кровью из порезанного пальца.

Северус в мгновение ока подскочил к ней и, взяв ее руку в свои, быстро удалил остатки сока с помощью волшебной палочки. Ранка на указательном пальце покраснела, но ничего страшного не случилось.

— Я бы и сама справилась, — спокойно произнесла она, глядя на него снизу вверх. На ее губах играла едва заметная улыбка.

От этой улыбки Снейп почему-то смутился. А может, это потому, что он продолжал сжимать ее ладонь, кожа у нее такая гладкая и теплая.

Она осторожно высвободила руку, и Снейп заметил легкий румянец, заливший ее щеки. Тоже смутилась, как и он сам.

— Пожалуй, пойду приготовлю нам ужин, — пробормотала она и выскользнула за дверь, оставив Снейпа одного, наедине со своими мыслями, которые почему-то то и дело возвращались к маленькой нежной ладони.

Определенно, нужно с ней поговорить.

За ужином Изабель вела себя непривычно тихо. Обычно она старалась разговорить его, а сегодня из нее самой невозможно было вытянуть и пары слов. Снейп заметил, что она выглядит бледнее, чем обычно. Странно, час назад всё было в порядке.

— Хотите, я сам помою посуду? — предложил он, когда ужин подошел к концу и тарелки взмахом палочки переместились со стола в раковину.

Изабель отрицательно качнула головой и встала из-за стола. Внезапно она покачнулась, ухватившись за край столешницы. Снейп успел как раз вовремя, чтобы не позволить ей упасть.

— Вы вся горите, — изумился он, чувствуя жар ее тела даже через плотную ткань платья.

— Пожалуй, действительно будет лучше, если вы сами здесь закончите, — едва слышно проговорила она, невольно морщась. — Мне надо прилечь. Уверена, завтра всё пройдет.

Она сделала несколько нетвердых шагов вдоль стола и вдруг стала медленно оседать. Северус подхватил бесчувственное тело и бережно опустил на пол. Что происходит? Ведь всё же было хорошо. Они вместе работали в лаборатории… она порезалась…. Порезалась.

Он схватил ее руку и поднес к глазам. Ранка воспалилась, а кожа вокруг почернела. Сок пантины попал в кровь и вступил в реакцию с чем-то в ее организме. Он удивленно всмотрелся в бледное лицо женщины. Она принимала какое-то зелье, других вариантов быть не может. Но какое? Какое-то лекарство? Она больна?

Он бросился назад в лабораторию и через несколько минут вернулся с маленьким пузырьком в руках. Противоядие. Универсальное. Должно сработать. Разомкнув плотно сжатые губы, он влил содержимое пузырька ей в рот. Женщина закашлялась, но глаз не открыла. Вот так, хорошо. Выпила. Теперь остается ждать, когда подействует. Эх, знать бы, что она принимала. Но и так должно помочь.

Бережно подняв Изабель на руки, он перенес ее в спальню и опустил на кровать. Она казалась такой маленькой и хрупкой на огромных белоснежных простынях. Снейп невольно залюбовался ею. Сколько ей лет? Кажется, они ровесники. Во всяком случае, ей явно не больше сорока. В уголках глаз едва заметны паутинки морщинок, но это оттого, что она часто щурится, или улыбается. У нее красивая, приятная улыбка. Лоб высокий и чистый, лишь одна складочка залегла посредине, но она ничуть не портит общей картины. Ресницы черные и густые, а под ними серая радужка. Всякий раз, когда он смотрит в нее, эта радужка затягивает его словно в бездну.

Пододвинув кресло вплотную к постели, Северус уселся в него, не спуская глаз с Изабель. Он твердо решил не отходить от нее ни на шаг. Полночи она металась в горячечном бреду. Ее пересохшие губы что-то тихо нашептывали, но как Снейп не старался, разобрать слова было невозможно. Лишь однажды ему показалось, что в бессвязном бормотании он расслышал собственное имя. Он смачивал ее губы влажной тряпицей, гладил разметавшиеся по подушке волосы, и тогда она снова успокаивалась, но покой длился недолго. И вскоре она вновь принималась метаться в постели. Противоядие начало действовать лишь через несколько часов, и к утру болезненное забытье перешло в глубокий сон. Вымотанный за ночь, Северус не заметил, как задремал. Кажется, ему снилась Лили. Только волосы у нее почему-то были черные, а глаза серые.

Проснулся он несколько часов спустя от четкого осознания, что за ним наблюдают. Изабель тихо лежала, укутавшись одеялом по самый подбородок, и с откровенным интересом рассматривала его. Заметив, что он проснулся, она поспешно отвела взгляд, смущенно краснея.

— Как вы себя чувствуете?

Северус решил, что смущать ее комментариями по этому поводу не стоит. Всё-таки ночью она едва не умерла.

— Намного лучше. Спасибо.

— Вы принимаете какое-то зелье?

— Простите?

На мгновение ему почудился страх в ее глазах, но она быстро совладала с эмоциями.

— Сок пантины попал через рану на вашей руке в кровь. Такая реакция наступает только если незадолго до этого вы пили зелье, где одним из ингредиентов является полынь. Таких зелий довольно много. Мне интересно, что это было за зелье. Вы чем-то больны?

— Нет, — она невольно нахмурилась, разглядывая свою ночную сорочку. — Вы меня переодели?

— Вы уходите от темы.

Ему снова сделалось любопытно. Почему не хочет говорить? Что скрывает?

— Какая разница?

Ее будничный тон его разозлил.

— Вы могли умереть, — он сам не заметил, как вскочил с кресла, и теперь возвышался над сидящей в постели женщиной словно скала.

Как она может быть так спокойна? Он места себе не находил всю ночь, молясь всем богам, которых знал и о которых только смутно догадывался, чтобы она выжила. А она теперь сидит тут такая спокойная и смотрит на него, как будто ничего не произошло.

— Но вы же меня спасли, за что я вам благодарна, — просто ответила она, вновь подтягивая край одеяла к самому подбородку. — Вы не могли бы выйти? Мне нужно привести себя в порядок.

Едва сдерживая гнев, Снейп открыл было рот, чтобы высказать ей всё, что он о ней думает, но заметив нервно перебирающие край одеяла пальцы, передумал. Она напугана не меньше него самого. Просто старается этого не показывать.

Вдруг остро захотелось прижать это испуганное недоразумение к груди и баюкать в объятиях, пока она снова не наберется сил. Удивительно, как в одной женщине одновременно уживаются природная строгость и какая-то совершенно детская непосредственность.

Бросив на Изабель свой фирменный взгляд из-под завесы волос, он стремительно вышел из комнаты, демонстративно плотно закрыв за собой дверь. Пусть мучается угрызениями совести. Он ей жизнь спас, а она… А что она? Поблагодарила. Что еще надо? Не на шею же она должна была ему кинуться. Хотя было бы приятно.

Честь готовить завтрак в это утро выпала ему. Изабель спустилась как раз, когда аппетитно скворчащая яичница, разделенная на две части, опустилась по тарелкам. Она тенью, практически беззвучно, словно кошка, проскользнула в кухню и села на свое привычное место. Привычное место. Так странно. Они здесь всего пару недель, а кажется, что целую жизнь. И будто бы он знает ее много лет, нет никакой неловкости. Будто всё так и должно быть.

— Спасибо вам, Северус.

— Вы уже поблагодарили. Наверху. Забыли?

Он отправил в рот вилку с яичницей, принципиально рассматривая пейзаж за кухонным окном. День, надо сказать, выдался солнечный.

— Я про завтрак, — тихо ответила она, уткнувшись в чашку с чаем. — Вы хорошо готовите. Неожиданно.

— Я же зельевар. Смежные науки мне тоже неплохо даются. Да и что за стереотипы — раз мужчина, значит, не умеет готовить. Может, вам не те мужчины встречались?

— Возможно, — вздохнула она, снова уносясь мыслями куда-то за пределы кухни.

Какая-то она сегодня притихшая, — подумал Снейп, решив воспользоваться ситуацией.

— Вы замужем?

— Была. Он умер. Много лет назад. Несчастный случай.

Она вдруг резко дернулась, и Снейп невольно улыбнулся. Проговорилась. Отлично. Уже какая-то информация.

— Я бы хотела вам помочь.

Опять увела тему. Ну ладно, всё равно 1: 0 в его пользу.

— Вы вчера уже помогли. С такой помощью у меня лекарств на вас не хватит, — он слевитировал пустые тарелки в мойку и налил себе чаю.

— Я буду осторожна, — в ее глазах зажегся знакомый упрямый огонек. Ну наконец-то, а то сидит как сомнамбула.

— Я подумаю, — недовольно буркнул он.

Вообще-то, ей бы следовало денек отлежаться. В конце концов, еще несколько часов назад она была на грани жизни и смерти. Но что-то подсказывало Северусу, что уложить эту женщину в постель окажется не так просто. Причем во всех смыслах этого слова. Да что ж он опять!

Тонкие губы поджались в прямую линию. Злится.

Попивая свой чай, Снейп не без удовольствия наблюдал украдкой, как она вышла из-за стола и пошла мыть посуду. Почему-то она всегда делала это без помощи магии. От кого-то он слышал, что мытье посуды успокаивает. Ну может быть кого-то и успокаивает, но только не его.

— Вообще-то, вы могли бы помочь, — после минутной паузы, наконец произнес он.

Она никак не среагировала, продолжая намывать и без того уже блестящую от чистоты тарелку.

— Мне нужно отлучиться в город, закончились кое-какие ингредиенты, нужно докупить. Вы не присмотрите за зельем?

— Присмотрю.

— Его нужно помешивать по пятнадцать минут каждый час и следить, чтобы жидкость не темнела. Если пойдут пузыри, капнуть три капли сока мандрагоры.

— Хорошо.

Она вела себя настолько равнодушно, что Снейпу остро захотелось ее растормошить. Выйдя из-за стола, он подошел к Изабель практически вплотную, встав у нее за спиной, и медленно поставил пустую чашку в мойку так, чтобы их руки соприкоснулись. Он явственно почувствовал, как по ее телу пробежала легкая дрожь. Она замерла, кажется, даже дышать перестала.

— Тогда я пошел? — вкрадчиво спросил Снейп практически в самое ее ухо. — Вернусь к вечеру.

Изабель молча кивнула, боясь пошевелиться.

Абсолютно довольный собой, Северус вышел на улицу. Какая же хорошая погода. Тепло, светит солнце. Сказка.

Да, Абердин, конечно, не Лондон, хоть и считается третьим по величине городом в Шотландии. Кажется, его называют «Серебряный город», наверное, это из-за большого количества построек из серого гранита.

Чтобы разыскать всё необходимое, Северусу пришлось изрядно побегать по извилистым улочкам. К сожалению, здесь не было Косого переулка, как в Лондоне, все магазины были разбросаны буквально по всему городу, скрытые магическими заклинаниями или ловко маскирующиеся под маггловские магазины традиционной медицины. Выглядело это, надо сказать, довольно забавно. Северусу пришлось едва ли не силком вырывать из рук старика-маггла последний мешочек с сушеными гусеницами. Ну вот зачем, скажите на милость, магглу сушеные гусеницы! Когда он с победным видом выходил из магазина, вслед ему неслись совсем нешуточные проклятья.

Прямо через дорогу от злополучного магазина расположился магический паб. Простые абердинцы проходили мимо, не обращая никакого внимание на выбивающийся из общего городского пейзажа антураж заведения. Верный признак отводящих чар. Посмотрев на часы, Северус решил, что у него есть немного времени, чтобы передохнуть и пропустить стаканчик. Вообще-то, он не был любителем выпивки, но после забега по магазинам снять стресс было необходимо.

Внутри оказалось шумно и многолюдно. Протолкавшись сквозь снующих по залу официантов и посетителей, он устроился за небольшим столиком в углу и заказал себе кружку шотландского эля. Потягивая густой темный напиток, он украдкой наблюдал за весело гогочущими посетителями. Большинство явно были завсегдатаи, но попадались и «туристы». Они растерянно улыбались окружающим, сжимая в руках путеводители. Бармен, толстый лысеющий мужик с бычьей шеей, метался от одного конца барной стойки к другой, ловко наливая пиво одной рукой и шотландский скотч другой. При этом он не забывал отвечать на шутки гостей и беззастенчиво подмигивать дамам. Прямо мастак на все руки.

От духоты и царящего вокруг гомона у Северуса разболелась голова. Он одним махом допил свой эль, намереваясь покинуть заведение как можно быстрее, как вдруг взгляд его упал на одинокую девичью фигурку, и сердце вдруг предательски екнуло. Ему вдруг показалось, что он увидел привидение.

Девушка сидела через два столика от него и читала книгу. Казалось, окружающая суета была не в силах ее коснуться, такой тихой и умиротворяющей были ее поза и выражение лица в обрамлении длинных темно— рыжих волос. Словно почувствовав на себе взгляд Снейпа, она подняла на него свои ярко-зеленые глаза и улыбнулась. Северус почувствовал, как его сердце пропустило удар. Практически одно лицо. Лили.

Окружающий мир вдруг взорвался калейдоскопом воспоминаний, и его захлестнула волна удушливой боли, не душевной, почти физической. Словно всё тело скрутило спазмом, мешая воздуху попадать в легкие. Руки сделались ледяными, как лед, а щеки наоборот, запылали обжигающим пламенем. Он так и сидел, уставившись в эти ярко-зеленые глаза, пытаясь сделать хоть вздох, словно выброшенная на берег рыба. И вдруг до боли знакомое лицо исчезло за широкой мужской спиной. Поттер? Нет, конечно, не он. Другой мужчина, молодой парень, широкоплечий и такой же рыжий, садится на стул рядом с его Лили. Она переводит на него взгляд своих бездонных глаз и теперь улыбается только ему одному. Какое ей дело до незнакомого мужика, который пялится на нее из-за соседнего столика?

Они о чем-то беседуют, девушка показывает своему спутнику книгу и тот лениво листает страницы, а потом откладывает ее в сторону. Его рука тянется в карман куртки, и он кладет на стол перед его Лили маленькую бархатную коробочку. Глаза девушки тут же вспыхивают любопытством. Она берет коробочку в руки и сразу же открывает. Северус невольно ловит себя на том, что тоже вытянул шею, стараясь рассмотреть что внутри. Как глупо! Он тут же откидывается на спинку стула, низко наклонив голову, и наблюдает за парой уже из-за завесы волос, украдкой, словно вор. Ему не видно, что за подарок, но Лили нравится. Она наклоняется и целует парня в щеку, и Северус чувствует мягкость губ на своей коже, словно она не Поттера целует, а его. Впрочем, ведь это и не Поттер. А она не Лили. Всё это наваждение. Страшное и бессмысленное.

Он выходит из паба, бредет куда-то словно в тумане. Прохожие расступаются перед ним, испуганно шарахаясь от его мрачного взгляда. А ему плевать. Плевать на весь мир. Неужели он никогда не смирится с ее смертью? Трансгрессировать. Надо трансгрессировать из этого проклятого города. Куда угодно. Как можно дальше. Чтобы больше не видеть эти зеленые глаза.

Он сам не замечает, как оказывается на пороге их маленького коттеджа. Он мог переместиться куда угодно. Но пришел сюда. Почему?

— Северус, вы вернулись?

Из-за двери лаборатории выглядывает Изабель. Поверх платья повязан передник. На белоснежной ткани алеют пятна крови. Хотя нет, не кровь. Сок смоковницы. Видимо готовила ингредиенты для следующего этапа приготовления зелья. Вот только ему сейчас нет до этого никакого дела. И до нее ему нет дела.

Не говоря ни слова, он поднимается наверх, в спальню. В комнате темно — окно наглухо зашторено, сквозь плотную ткань не проникает ни единый лучик вечернего солнца. И он сидит в темноте, не двигаясь. Просто смотрит в одну точку в пространстве, туда, где парень дарит бархатную коробочку его Лили, а она смеется и целует его в щеку. Как больно. И противно. Он противен сам себе.

Тихонько скрипнула дверь. Шелест платья по полу. И чьи-то нежные руки обнимают его за плечи, гладят волосы, опускаются на спину, тянут куда-то вниз. Он подчиняется, молчаливо безропотно. И закрывает глаза. Тело расслабляется под властью этих ласковых рук. И вдруг становится так тепло и спокойно, что хочется плакать от облегчения. И он отпускает себя. Наверное, впервые в жизни. Ему больше не стыдно за свои чувства. Он жив, а она нет. И ничего уже нельзя изменить. Нужно просто смириться. Смириться и жить дальше.

Он судорожно вздыхает, обнимая ее, такую родную, такую близкую, такую знакомую и совсем ему незнакомую женщину. Никто не мог залечить его раны. А она смогла. Теперь ему легче. Теперь он свободен.

— Спи, — ласково шелестит ставший таким родным голос. — Бедный мальчик. Спи.

И он подчиняется. Ее голос убаюкивает, такой теплый, нежный, как дуновение ветерка. Ему невозможно не подчиниться. И он проваливается в мягкую темноту бессознательного, глубокого сновидения, где нет больше зеленых глаз, глядящих на него с той стороны смерти. Теперь он свободен.

* * *

Яркий луч утреннего солнца прокрался в комнату и теперь упорно светил прямо в лицо. Кто додумался раздвинуть шторы? Ведь он всегда держал их плотно зашторенными. Северус беспокойно заворочался и открыл глаза. Он лежал на кровати в своей комнате, полностью одетый, но заботливо укрытый клетчатым пледом.

Воспоминания прошлого вечера накатили неожиданно. Черт, он вел себя как слюнтяй, размазня. Какая-то рыжеволосая девчонка совершенно выбила его из колеи. Такого с ним давно не случалось. Но странно другое. Сейчас ему было на удивление спокойно, и сердце в груди стучит с завидным размеренным ритмом, даже когда перед глазами снова вставал зеленоглазый образ. Словно у нее больше не было над ним власти. Что это? Исцеление? Он излечился от болезни с коротеньким названием «Лили»?

Он машинально провел рукой по волосам, в том месте, где вчера нежные руки гладили его, ласкали. Изабель. Она провели с ним почти всю ночь, пока он не заснул в ее объятиях, словно младенец в заботливых руках матери. Что-то между ними изменилось, появилась какая-то тонкая, не толще волоска, связь, почти невидимая и неощутимая. Только бы не разорвать ее. Он избавился от одной болезни, чтобы подхватить другую. Но разве любовь — это болезнь сродни простуде или кори? Разве ее можно «подхватить»? Разве то, что он чувствует к Изабель, и есть любовь?

Приняв душ и переодевшись, он наконец спустился вниз. В доме было подозрительно тихо. На кухне его ждал завтрак: блинчики с ягодным вареньем и сметаной, как всегда до безумия вкусные. Но вот его напарницы нигде не было. Северус заглянул в гостиную, в лабораторию, даже постучался в ее спальню, чуть приоткрыл дверь, просунув нос внутрь, но и там ее не оказалось. Наверное, ушла в лес, на свою поляну, тренироваться. Зелье будет скоро готово, а значит, день икс вот-вот настанет.

Может, это и к лучшему, что ее нет. Значит, не заметит его отсутствия. Выйдя на крыльцо, он тут же трансгрессировал в Хогвартс. В этот раз Дамблдор не отмажется. Если понадобится, он припрет старика к стенке и силой выбьет из него информацию, а заодно и всю эту дурь с тайными намеками и планами, в которых никто никогда не мог до конца разобраться, даже он сам. Многоходовщик, пикси его подери.

На этот раз миссис Норрис, зорко следящая за каждым кто входит и выходит из замка, не удостоилась даже взгляда. К черту эту старую кошку.

Зато у лестницы, ведущей в директорский кабинет, он столкнулся с другой.

— Профессор МакГонагалл, — поприветствовал Снейп декана Гриффиндора. — Уже вернулись?

А ведь точно, вчера было первое августа. Пора возвращаться к своим школьным обязанностям. Пунктуальная как всегда. Всегда всё строго по правилам.

— Как отдохнули?

Какая ему разница, как она провела лето? Сейчас еще начнет рассказывать, а у него нет ни времени, ни желания выслушивать. Зачем только ляпнул.

Та подняла на него расстроенный взгляд и вдруг резко дернулась, хватаясь за лицо. Но потом, очевидно, о чем-то вспомнив, опустила руку и уже спокойнее кивнула.

— Хорошо.

На ее лицо вернулось обычное строгое выражение, губы поджались, а спина выпрямилась, словно ей кол туда воткнули. И как она не устает ходить с такой прямой осанкой? Наверное, привычка.

— Если вы к директору, то его нет, — она прошла мимо Снейпа, но на мгновение обернулась. — Он отправился в Лондон на заседание Визенгамота. Обещал вернуться через пару дней.

Вот черт! Как не вовремя. Как будто знал, старый лис, что Снейп к нему заявится. А может, он вовсе не в Лондоне? Может, сидит там, у себя на верху в кабинете и прячется от Северуса, а МакГонагалл велел сказать, что его нет? Она-то с ним явно говорила, вон какая дерганная. Значит, точно он и ее втянул в свою многоходовку по борьбе с Темным Лордом. Да нет, бред. Не станет он прятаться от Снейпа. Это ж Дамблдор.

Северус обернулся, намереваясь спросить у МакГонагалл, но ту уже и след простыл. Интересно, а ей он какое задание поручил? Снова шпионить за Пожирателями смерти в образе кошки? Помнится, в прошлый раз она в этом весьма преуспела. Тогда весь Орден с ног сбился, стараясь разузнать о планах Темного Лорда и хоть как-то им помешать. Но все их жалкие потуги в результате ни к чему толком и не привели. Темного Лорда победил младенец. Ее сын.

В памяти снова всплыл вчерашний зеленоглазый образ. Вот только отчего-то Снейп остался спокоен, почувствовал лишь легкую грусть. Наверное, это и называется смирение. Когда понимаешь, что уже ничего нельзя исправить, и прошлого не воротишь. И тогда остается только грусть, которая маячит где-то там, на задворках сознания, напоминая о прожитых бедах.

Перед глазами вновь встала вчерашняя картина. Вот рыжеволосый парень дарит ей маленькую бархатную коробочку. Ей явно приятно.

Может, ему тоже стоит что-то ей подарить? Не Лили, нет. Изабель. И наконец всё рассказать. Сколько можно ходить вокруг да около? Что он, прыщавый подросток, что ли? Он взрослый мужчина. Она женщина, которая ему нравится. Наверное, он даже ее любит. Да, пожалуй, любит. Это так странно звучит, даже когда говоришь про себя. Он всю жизнь любил только Лили. Всегда, кажется так он сказал Дамблдору однажды. А теперь в его сердце живет чувство к другой женщине. Странное и невозможное. Но от этого не менее реальное.

Надо обязательно что-нибудь подарить. Вот только что? Он же ни черта в этом не понимает. Он ни разу ничего не дарил женщине вот так. И посоветоваться не с кем. Вот сейчас бы пригодились друзья, которых впрочем у него нет и никогда не было.

Хотя… нет, они конечно не друзья, никогда ими не были и никогда не станут, но…

Он угадал с первой попытки. МакГонагалл сидела в учительской, заняв свое неизменное кресло у окна. На коленях раскрытый журнал со списком студентов, но она в него не смотрит. Ее взгляд, подернутый дымкой лишь ей одной ведомых мыслей, устремлен в окно. Странная она какая-то сегодня.

— Минерва, можно вас отвлечь на минутку?

Никакой реакции. Словно его и нет здесь.

— Профессор МакГонагалл, могу я задать вопрос?

Минерва подняла на него рассеянный взгляд.

— Что, простите?

— Если вы заняты, я зайду попозже, — тут же пошел на попятную Северус. Наверное, он погорячился, обращаясь к этой женщине за советом.

— Да нет, спрашивайте.

Снейп сел в кресло напротив и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

— Если бы мне нужно было сделать женщине подарок, что было бы правильнее всего подарить? — выпалил он на одном дыхании.

Тонкие брови МакГонагалл медленно поползли вверх.

— Признаться, вы удивили меня таким вопросом, Северус, — честно призналась она. — Почему вы спрашиваете у меня?

«Знала бы ты, как я сам удивлен», — подумал Снейп, наблюдая за ее реакцией.

Нет, она сегодня действительно сама не своя. Сидит вон, напряженная, как высоковольтная линия. А он тут со своими дурацкими вопросами. Но отступать уже поздно.

— Вы же женщина. Значит, должны знать.

— Убийственная логика, — усмехнулась она.

«Так, ну всё».

Зло зыркнув на нее, Снейп выпрыгнул из кресла, намереваясь гордо удалиться, но Минерва каким-то невообразимым образом успела поймать его за подол взметнувшейся мантии.

— Простите меня, Северус, — сдерживая улыбку, как можно серьезнее произнесла она. — Садитесь и расскажите для начала, кто эта женщина и какие отношения вас с ней связывают. Подарки могут быть разными.

— Может, вы просто назовете варианты?

Профессор несколько раз моргнула, но спорить не стала.

— Для начала вам нужно понять, что ей нравится. Какие у нее интересы. Возможно, это поможет вам выбрать подходящий подарок.

— А если я не знаю ничего о ее интересах? Если я вообще ничего о ней не знаю?

— Тогда зачем что-то дарить? — в конец растерялась Минерва.

Северус задумался. Может, всё это и правда дурацкая идея? С чего ему вообще всё это надо?

— И всё же, — настойчиво произнес он, сверля МакГонагалл полным надежды взглядом. — Я ей кое-чем обязан. Да и частенько вел себя с ней как последний грубиян, у нее ангельское терпение. В общем, я хочу загладить вину.

«Ну, подскажи хоть что-нибудь. Хоть малюсенькую идею».

— Подарите ей украшение, — после минутного раздумья, наконец вынесла свой вердикт профессор. — Женщинам это нравится.

— Я ничего не понимаю в женских украшениях, — честно признался Снейп, чувствуя, что уже ненавидит сам себя за то, что вообще начал этот разговор.

МакГонагалл ненадолго задумалась.

— Как насчет кулона?

Северус невольно задумался. Пожалуй, эта идея ему нравится. Тем более он знает одного ювелира, который делаем потрясающие украшения, настоящие произведения ювелирного искусства. Можно заказать что-то особенное.

— Спасибо, Минерва.

Настроение сразу как-то улучшилось. Он даже был готов обнять эту сухую строгую женщину, глядящую на него с нескрываемым интересом. Можно только представить, какие мысли сейчас роятся у нее в голове. Она о своих-то проблемах наверное успела позабыть.

О своих проблемах.

— У вас всё хорошо? — уже находясь почти в дверях, спросил он, оборачиваясь ко вновь отвернувшейся к окну женщине.

— Что? — она непонимающе приподняла брови.

— У вас всё хорошо? Вы кажетесь чем-то расстроенной.

— Трудное выдалось лето, — вздохнула она, улыбнувшись грустной, какой-то вымученной улыбкой.

— И не говорите.

Следующие несколько часов он провел в Лондоне, воплощая в жизнь свою задумку. Придумать оказалось не так сложно, как сделать. Он искал что-то особенное для Изабель, но выбор был так велик, что буквально глаза разбегались. Что она любит, белое золото или желтое, розовое, серебро? Рубины, изумруды, бриллианты? Массивные кулоны или что-то изящное? А может, она вообще не носит украшения? Как Северус не старался, он никак не мог вспомнить, чтобы хоть раз видел на Изабель серьги или кольца. Про цепочки не стоило и говорить, она всегда носила платья с высокими воротниками-стойками, так что разглядеть что-либо было просто нереально. А в ту ночь, когда она чуть не умерла, он не обратил на это внимание, переодевая ее.

Может, лучше купить что-то другое? Но что? Черт, хоть возвращайся в Хогвартс к МакГонагалл. Вот она удивится, если он снова появится в преподавательской с тем же вопросом.

Так, прежде всего надо успокоиться. Минерва сказала, что женщины любят украшения. Значит, Изабель должно понравиться. И потом, главное же внимание, а не сам подарок. Но всё равно, хочется подарить что-то особенное. Благо магия творит чудеса, и из куска золота можно сделать что угодно, было бы воображения. Чем, как раз, Снейп и не обладал.

Благо, ювелир, к которому он пришел, оказался мастер своего дела. И в результате Северус стал счастливым обладателем небольшого золотого кулона на тонкой цепочке в виде сердца, вокруг которого обернулась тонкая изящная змейка с инкрустированным алым гранатом. Изящно, и напоминает о его родном факультете.

Выйдя на улицу, он вдруг понял, что уже совсем поздно. Изабель наверное уже вернулась и теперь не понимает, куда он делся. А учитывая его вчерашнее состояние, она может подумать о чем угодно. Наверное, волнуется.

Трансгрессировав в коттедж, Северус был крайне удивлен увидеть дом все также пустым. Изабель по-прежнему нигде не было. Он даже сбегал на поляну, но и там ее не было. Куда она могла деться?

Мысли в голове понеслись с угрожающей скоростью. Он сделал что-то не так? Чем-то ее обидел? Или это из-за вчерашнего? Дамблдор говорил, что после задания она уйдет. Что если она уже это сделала? Нет, они ведь еще не добыли Чашу. Она не могла исчезнуть. Не могла.

На кухне в одном из шкафчиков стояла початая бутылка виски. Северус плеснул немного в стакан и выпил залпом. Что же делать? Куда бежать?

Вдруг в прихожей хлопнула входная дверь. Он бросился туда, едва не сбив по дороге стул. Изабель как ни в чем не бывало сняла дорожную мантию и повесила на крючок. Услышав его торопливые шаги, она обернулась на шум.

— Северус, что-то случилось? — настороженно спросила она.

«Да, черт возьми! Случилось! Где ты была? Я волновался!»

— Нет, всё нормально, — спокойно пожал он плечами, придавая лицу равнодушное выражение, как будто это не он только что вскач несся через весь дом.

— Простите, я не оставила записку. Мне пришлось уехать в Лондон по делам. Не думала, что задержусь так долго.

— Да пустяки. Я сам только вернулся.

«Неужели так трудно было оставить записку!»

— Вы должно быть устали и проголодались, — она прошла мимо него в сторону кухни. — Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Он слышал, как она гремит посудой, накрывая на стол. Будет ли уместно поговорить сейчас или лучше после ужина? А может, завтра? Нет, до завтра ждать долго. Лучше сейчас. Черт с ним, с ужином.

— Изабель, мне нужно вам кое-что сказать, — он вошел, когда она как раз разжигала огонь под кастрюлей с остатками вчерашнего хаггиса*.

Она молча позволила усадить себя на стул и теперь спокойно наблюдала за Снейпем, аккуратно сложив руки на коленях. Как прилежная ученица.

— Вы чем-то взволнованы, Северус.

Это скорее была констатация факта, поскольку Снейп вышагивал по кухне из угла в угол, собираясь с мыслями.

— Я не слишком хорош в такого рода делах, — наконец начал он.

— Может, для начала тоже присядете?

Хорошая идея. Он тяжело опустился на стул напротив, придвинув его как можно ближе к ней. Она выглядела такой спокойной, что даже странно. Как будто специально, видя как он нервничает, пытается его успокоить, показывая пример. Только это ни черта не срабатывает. Ладно, хватит нюни распускать.

— Это вам.

Он достал небольшую бархатную коробочку и протянул ее Изабель. Она медленно развязала шнуровку и сняла крышечку, заглядывая внутрь. Ее и без того большие глаза расширились от удивления.

— Северус… — прошептала она, прикрывая рот рукой и поднимая на него взгляд. — Он прекрасен.

«Слава Мерлину! Минерва, я ваш должник. С меня сто баллов Гриффиндору и неделю не буду доставать Долгопупса, ей богу!»

— Я хотел попросить у вас прощения, Изабель. Я вёл себя как последний кретин, бывал с вами груб. Такой уж у меня характер, впрочем, меня это не оправдывает. Но я хочу, чтобы вы знали, что за то время, что мы с вами прожили здесь, вы стали мне очень дороги. Я ни к кому никогда не испытывал ничего подобного. Кажется, я вас л…

Ее теплая ладонь легка на его руку, заставляя замолчать.

— Я не могу принять этот подарок, Северус, — в ее голосе отчетливо сквозила печаль.

Снейп замер, надеясь, что возможно ослышался, хотя прекрасно понимал, что со слухом у него всё в порядке.

— Почему? Я вам настолько противен? Мне показалось, между нами появилась связь.

Мерлин, что за розовую чушь он несет. Она тебя послала, чего тут непонятного.

— Что вам рассказал Дамблдор обо мне? — она продолжала спокойно смотреть на него, держа за руку.

— Ничего. Только что вы сильная волшебница, отличный специалист в трансфигурации и что… что после завершения нашей миссии вы уйдете.

— Верно, — кивнула Изабель. — Вот поэтому я и не могу принять ваш подарок.

— Всё равно не понимаю, — упрямо качнул головой Снейп.

— Через неделю я исчезну из вашей жизни. Исчезну навсегда. И потому, я не хочу давать вам ложную надежду.

«Поздновато об этом думать».

— Ну так не уходите. Останьтесь. Или давайте уедем вместе. Я уволюсь из Хогвартса. Поедем в Европу, в Америку, да хоть в Антарктиду — куда захотите.

Он действительно готов был это сделать. Впервые за долгие годы он поставил собственные нужды выше чувства долга. Он действительно готов был послать к черту Дамблдора с его играми, Темного Лорда с его жаждой власти, и всех магглов в мире, которые даже не подозревают, что творится у них под носом. Он всё готов отдать, лишь бы до конца дней смотреть в эти бездонные серые глаза.

— Это невозможно.

Вот так. Просто. Коротко. Безапелляционно. И можно сколько угодно биться головой о стену ее спокойствия. Всё равно ничего не изменится.

Ее рука накрыла его ладонь, пальцы у нее такие холодные, что ему вдруг захотелось поднести их к губам и согреть своим дыханием. Она смотрела на него ласково, почти нежно, но это лишь раздражало, поднимая в груди волну ярости. Зачем так смотреть, если отталкиваешь?!

— Вы хороший человек, Северус. Хоть и не хотите в этом сознаваться. За последние дни я узнала вас с совершенно новой стороны, и, не стану скрывать, это сторона мне очень нравится. Но я не останусь, и бесполезно спрашивать почему, я не могу объяснить. Просто примите это как данность.

Она протянула ему бархатную коробочку, но он отрицательно покачал головой.

— Это подарок. Вам. Пусть будет в знак дружбы. На память.

Он так стремительно вышел из кухни, что Изабель ничего не успела больше сказать. Черт! Какой же он дурак. Решил, что у них что-то получится. Что ради него она изменит свои планы. Как можно быть таким наивным. За столько лет можно было бы привыкнуть, что ничего хорошего и светлого в твоей жизни, Северус Снейп, никогда не будет. Бывший Пожиратель Смерти, слуга дьявола в забавном колпаке и очках-половинках, которому ты продал душу, вот ты кто.

Дамблдор был прав. Как всегда. Черт бы его побрал!

Они снова вернулись к началу, словно и не было этих трех недель. Северус вновь превратился в мрачного одиночку, запершись в лаборатории. Он почти не отходил от котла с зельем, которое вот-вот должно было быть готово. Последний этап приготовления был самым важным, и нельзя было допустить даже малейшей неточности. Признаться, он был рад возможности меньше встречаться с Изабель. После их разговора в ее присутствии он чувствовал себя неуместно. Всякий раз, когда их взгляды встречались, он видел затаенную печаль, разрывающую его собственную душу на части. Он злился. На себя, за то, что не смог сдержать под контролем собственные чувства. На нее, за то что была с ним добра и позволила почувствовать себя нормальным человеком, от которого не шарахуются как от прокаженного, боясь его тяжелого взгляда и метки на руке. На Дамблдора, за то, что прислал ему на помощь именно ее. Лучше бы это была МакГонагалл. Он злился вообще на весь мир за то, что он просто существует и в нем вечно всё так сложно.

Он ждал развязки как избавления. И не важно, чем всё закончится в итоге.

Изабель тоже стала более замкнутой. Целыми днями она пропадала в лесу, снова и снова тренируясь в заклинании трансформации, оттачивая каждое движение волшебной палочки, доводя до совершенства умение владеть сильнейшими потоками магической энергии, которыми ей предстояло управлять, когда они окажутся на острове. Малейшая ошибка будет стоить жизни им обоим. И этот груз всё сильнее давил на нее. Она стала молчалива, и даже взгляд серых глаз, обычно живой и колкий, теперь казалось потух, уступив место сосредоточенной решимости. Наверное, ей было страшно. Но она ни за что в этом не признается. Как и сам Северус.

Было раннее утро. Солнце едва показалось из-за верхушек деревьев, ласковыми лучами согревая прохладный ночной воздух. Изабель сидела за кухонным столом, погруженная в чтение собственных заметок по заклинанию трансформации. Перед ней стояла недопитая чашка чая. Ее рука, сжимающая десертную ложечку, инстинктивно двигалась, повторяя движения взмахов волшебной палочки. Она едва ощутимо вздрогнула, когда дверь в кухню вдруг открылась и на пороге возникла высокая фигура Снейпа, затянутая в неизменный черный сюртук. На его бледном осунувшемся лице, скрытом за маской спокойного равнодушия, залегли глубокие тени, в последние дни он мало спал.

Их взгляды встретились, и Изабель невольно опустила руку с зажатой между пальцев ложечкой.

— Зелье готово, — коротко произнес Снейп. — Пора.

На сборы ушло не больше получаса. В воздухе висело такое напряжение, что казалось, его можно разрезать ножом. Северус стоял на крыльце их маленького коттеджа, который он привык называть домом. Так он не называл ни Хогвартс, ни маленький домик в Паучьем тупике. А вот это место назвал. Здесь он был счастлив, пусть это счастье и разбилось вдребезги о чужие тайны. Тихо скрипнула дверь, и на крыльцо вышла Изабель. Привычное платье она сменила на узкие брюки, заправленные в невысокие походные сапоги, и блузку. Черные локоны заплетены в косу, чтобы не мешались и не лезли в лицо.

— Вы знаете, куда перемещаться? — голос звучал спокойно, но в глазах блестел лихорадочный огонь.

Северус сжал ее ладонь, повинуясь внезапному порыву поддержать ее, приободрить. Не волнуйся, всё будет хорошо. Я о тебе позабочусь.

— Да, Дамблдор дал подробные инструкции.

Она коротко кивнула, прикрыв глаза. И в следующее мгновение черный водоворот трансгрессии затянул их, унося прочь.

______________________________________________________________

*Хаггис — самое известное шотландское блюдо. Готовится из бараньих потрохов (сердце, печень, легкие), порубленных с луком, толокном, салом, приправами, солью и перцем и сваренных в бараньем желудке.

Яркое утреннее солнце исчезло, скрывшись за грозовыми тучами. Едва Северус ощутил твердую землю, его чуть не сбило с ног сильнейшим порывом ветра. В мгновение ока они перенеслись из тихой летней погоды в самое сердце урагана. Ветер завывал так громко, что невозможно было услышать собственные мысли. Кто-то с силой сжал его ладонь, заставив Снейпа обернуться. Изабель стояла в нескольких шагах правее, подняв руку в защитном жесте, чтобы прикрыть лицо от летящих со всех сторон соленых брызг. Они оказались не просто посреди грозы, они стояли на небольшом каменном выступе, обрывающемся вертикально вниз прямо в бушующее море. Гигантские волны исступленно бились об утес, разбиваясь на миллионы соленых брызг, которые с остервенением рвал ветер.

Не выпуская ладонь Изабель, Северус двинулся подальше от края обрыва, туда, где среди нагромождения валунов начиналась едва различимая тропа, ведущая на вершину утеса.

— Почему мы не трансгрессировали сразу наверх? — стараясь перекричать рокот ветра, спросила Изабель, покорно ступая следом за Снейпом.

— Древняя магия препятствует перемещению. Это ближайшая точка, куда можно было трансгрессировать. Оставшуюся часть пути наверх придется проделать пешком.

Но сделать это оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд. Тропа оказалась очень узкой, на ней едва ли мог уместиться один человек, и Северусу пришлось отпустить руку своей спутницы. Друг за другом они карабкались вверх, цепляясь за едва различимые выступы, чувствуя, как тропа каменным крошевом осыпается у них из-под ног. Один неверный шаг, и полетишь вниз в бушующие волны. Снейп то и дело оглядывался через плечо, стараясь не упускать Изабель из поля зрения. Она упорно шла за ним, низко склонив голову, изо всех сил сопротивляясь яростному ветру, бьющему в лицо. Волосы растрепались, глаза горели холодной решительностью, а на лице застыло упрямое выражение. Она не отступит, и даже ураган ей не помеха. Северус невольно усмехнулся. И тут, камень, на который он наступил, вдруг вывернулся из-под его ноги, устремляясь куда-то вниз. Северус закачался, пытаясь поймать равновесие, но очередной порыв ветра окончательно сбил его с ног. Он почувствовал, что падает, но в следующее мгновение неведомая сила подхватила его, возвращая в вертикальное положение.

Позади, уперевшись одной рукой в склон, стояла Изабель. Ее губы только-только закончили шептать заклинание, и она опустила волшебную палочку. Это она не дала ему сорваться, вовремя применив заклинание левитации. Несмотря на промозглую погоду, на лбу выступили крошечные капельки пота. Он оказался на волоске от гибели в первые же пять минут появления на острове. Что же будет дальше?

Он молча кивнул ей, благодаря за помощь. И получил такой же кивок в ответ. Нужно двигаться дальше.

Конечного пункта они достигли лишь минут через двадцать. Вершина утеса представляла собой плоскую площадку площадью в несколько десятков соток, усыпанную скоплениями валунов и обломков скал. В центре они образовывали каменное сооружение, кромлех, наподобие Стоунхенджа, внутри которого на каменном алтаре стоял небольшой кубок из почерневшего от времени и капризов природы металла. Всю его поверхность покрывали письмена, и в отблесках молний казалось, будто они светятся голубым светом.

— Как вы?

Северус помог Изабель преодолеть последние метры и усадил ее на землю, давая ей возможность хоть немного передохнуть. Их небольшое восхождение далось с трудом и ему самому.

— Надо было больше заниматься спортом, — попыталась улыбнуться Изабель. — Давайте приступать. Не хочу находиться здесь ни одной лишней минуты.

Она поднялась на ноги и достала палочку. Каждый из них знал, что нужно делать. Северус опустился у ее ног и достал из внутреннего кармана сюртука плоскую металлическую флягу.

— Ваше здоровье, — отсалютовал он и сделал большой глоток.

На вкус зелье напоминало рыбий жир. Организм попытался воспротивиться, но Северус с усилием заставил себя проглотить эту дрянь.

Изабель взмахнула волшебной палочкой и принялась создавать магические заклинания, одно за другим вплетая их в постепенно появляющихся вокруг них со Снейпом кокон. Она работала быстро и молча, полностью сосредоточившись на заклинаниях, и Северус невольно залюбовался ею. Она была похожа на валькирию из старинных маггловских эпосов, с горящим взором и развивающимися на ветру волосами.

Кокон окутало уже привычное сияние, становившееся с каждой секундой всё ярче, и Северус приготовился, невольно съежившись и прикрыв глаза. Яркая вспышка ослепила даже сквозь плотно закрытые веки. Северус почувствовал, как его затягивает в бездну, но в следующую секунду он ощутил неожиданную легкость. Глаза открылись сами собой, и он встал.

Изабель пораженно замерла, так и не опустив руку с палочкой. И хотя она знала, каким будет эффект от заклинания, на ее лице отразилось неподдельное изумление. Ее взгляд то и дело переходил со стоящего перед ней Снейпа куда-то вниз. Северус опустил глаза и невольно отшатнулся. У его ног лежал он сам, его тело. Или как это правильно называется у призраков? Бледное лицо, плотно сжатые губы, глаза закрыты. Только грудь едва заметно вздымается при каждом вздохе. Значит, жив.

Это странно, видеть себя со стороны.

— Северус, — Снейп с трудом заставил себя оторвать взгляд от собственного почти бездыханного тела и посмотреть на Изабель. Она казалась ему такой же бледной, — поторопитесь. У вас мало времени. Я не смогу удерживать кокон долго.

Да, верно. Чаша душ. Нужно как можно скорее забрать ее.

Он осторожно прошел сквозь кокон и ступил во владения бури. Вот только в его нынешнем состоянии ветер был ему не страшен, проносясь сквозь его полупрозрачную фигуру. Интересно, а летать он может, как хогвартские привидения? Надо было поинтересоваться у Кровавого Барона, как это делается.

Не теряя времени, он поспешил к центру кромлеха, в любую минуту ожидая какой-нибудь ловушки. Но чем ближе он подходил, тем сильнее крепла уверенность в том, что Дамблдор не ошибся, и их план сработает.

Чаша стояла на каменном постаменте, и в тот миг, когда пальцы Снейпа коснулись прохладного металла, камень с громких треском раскололся, испуская клубы черного дыма. Схватив Чашу, Северус отскочил назад, готовый среагировать мгновенно. Но больше ничего не происходило. С его губ невольно сорвался вздох облегчения. Получилось!

— Северус!

Женский крик прорвался сквозь завывания ветра. Снейп резко обернулся, машинально хватаясь за палочку, которой всё равно не мог воспользоваться.

На краю утеса появилось несколько мужских фигур в черных балахонах. Их лица скрывали маски, напоминающие оскал черепа. Пожиратели Смерти. Вряд ли это простое совпадение. Скорее всего, они следили за этим местом, зная, что кто-то из людей Дамблдора явится за Чашей. Раз их Повелитель не может забрать Чашу, пусть это сделает кто-нибудь другой. А им останется лишь отобрать ее. Что ж, умно. И вполне в духе Темного Лорда.

Один из них вскинул палочку, и в Изабель ударил алый луч. По поверхности кокона, словно по воде, пошли круги, и Северус понял, пока женщина внутри, заклятья не смогут ей навредить. Но нужно добраться до нее прежде, чем это сделают приспешники Темного Лорда.

— Северус, поторопись! Мне его не удержать!

Заклинания снова и снова обрушивались на тонкий барьер, отделяющий Изабель от окружающего мира. Ее силы таяли на глазах. Как и сам кокон.

Снейп бросился назад со всех ног. Он был всего в нескольких метрах от нее, когда кокон начал таять. Изабель что-то прокричала, но ее голос потонул в раскате грома. Небеса разверзлись, исторгая на землю потоки дождя. Боясь не успеть, Северус оттолкнулся ногами от влажной земли, буквально бросая свое тело вперед. Кажется, он пересек барьер кокона за секунду до того, как тот окончательно растаял.

В лицо ударили потоки воды, заставляя открыть глаза. В первую секунду он не понял, что произошло. Над ним вспышками молний полыхало грозовое небо. Где-то совсем рядом ударило в землю заклятье. Еще одно взорвалось яркой вспышкой, столкнувшись с контрзаклятьем Изабель. Она стояла рядом, прикрывая лежащего на земле Снейпа, пока он приходил в себя после возвращения в собственное тело. Кокона больше не было, лишая их обоих магической защиты, и теперь ей пришлось самой вступить в дуэль с Пожирателями Смерти. Кажется, их было пятеро. Правда, один уже лежал, не двигаясь, сраженный метким ударом. Судя по характерному дымку, вьющемуся над обугленным балахоном, Изабель применила заклинание Конфриго.

И всё же четверо на одного — не самый удачный расклад сил. Выхватив палочку, Северус с колена выпустил в ближайшего врага заклятье Инкарцеро, и тот рухнул на землю, опутанный веревками с ног до головы.

— Назад, — он потянул Изабель за собой, на ходу выставляя щитовые чары.

Нужно срочно найти укрытие. На открытом пространстве они легкие мишени. Летящие им вслед заклятья разбились о его магический щит. Еще парочка таких попаданий, и им придется несладко. Словно угадав его мысли, Изабель на мгновение обернулась. Из ее палочки вырвалась струя огня, принимая очертания гигантской птицы, и устремилась в сторону Пожирателей Смерти, заставляя их срочно искать укрытие.

— Это их ненадолго задержит, — срывающимся от напряжения голосом проговорила она.

Они как раз успели добежать до нагромождения валунов, когда огонь, вызванный заклятьем Изабель, начал стихать.

— Мы не сможем трансгрессировать прямо отсюда. Нужно найти способ спуститься ниже.

Изабель выглянула из-за валуна и тут же спряталась назад — по ту сторону в камень ударили разом три заклятья.

— Путь к тропе отрезан, — Снейп подошел к обрыву и заглянул вниз. — Придется спускаться здесь.

Метрах в тридцати под ними располагался относительно ровный выступ. Если подсчеты Снейпа верны, этого будет достаточно, чтобы трансгрессировать с острова.

— Вы с ума сошли! — воскликнула Изабель. — Это безумие!

— Это единственный выход, — оборвал ее Снейп.

Он всунул в руки женщины Чашу и подтолкнул к обрыву.

— Спускайтесь. Я их задержу. Постараюсь выиграть для вас побольше времени. Как сможете, трансгрессируйте. Встретимся в коттедже.

— Я вас не брошу, — уперлась Изабель. — Они вас убьют.

— Ну, это спорное утверждение, — выпустив в мелькавших среди валунов мужчин еще одно заклятье, Северус собственноручно подвел ее к краю утеса.

Где-то там внизу бушевал шторм. Изабель испуганно вздрогнула и устремила на Северуса умоляющий взгляд. Рука сама потянулась к ее щеке, и Северус осторожно убрал мокрую прядь волос с ее лица, улыбнувшись.

— Всё будет хорошо. Верь мне. Иди. Ну же.

Нельзя позволить приспешникам Темного Лорда добраться до Чаши. На мгновение обернувшись, Северус успел заметить, как мелькнула за краем черноволосая голова Изабель. Она справится. Главное, дать ей побольше времени.

— Сектумсемпра! — выкрикнул Снейп, когда из-за обломка скалы появился первый из нападавших.

Цепляясь за выступы в горной породе, Изабель медленно спускалась вниз, вжавшись в скалу, ища защиты от бушующего ветра. Пальцы скользили на мокрых камнях, пару раз она едва не сорвалась, умудрившись в последний момент найти опору и удержаться.

Где-то наверху сверкали всполохи заклятий, там явно шел бой. Но рассмотреть, что там происходит, у нее не было возможности. Всё ее внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть и не сломать себе шею. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Налетевший порыв ветра ударил в бок как раз в тот момент, когда она пыталась нащупать ногой выступ, чтобы опереться. Нога сорвалась, не найдя опоры, и Изабель с криком рухнула вниз. Мир на мгновение померк за пеленой боли и страха, но ей повезло — она упала с высоты не больше пары-тройки метров.

Потирая ушибленное плечо, она задрала голову, силясь увидеть, что происходит на вершине. Но с этой позиции рассмотреть что-либо было невозможно.

— Ты справишься, — прошептала она. — Обязательно справишься.

Прежде чем трансгрессировать, она подняла свою палочку высоко над головой и почти беззвучно прошептала заклинание. Тоненький луч озарил грозовое небо. Это был знак оставшемуся на вершине утеса мужчине, что теперь она в безопасности. Они выполнили задание.

Она трансгрессировала прямо на крыльцо их коттеджа и без сил опустилась на разогретые полуденным солнцем доски, привалившись плечом к перилам. Прикрыв глаза, Изабель просидела так несколько минут, успокаивая бешеный ритм сердца. Адреналин медленно покидал организм, и тело начал бить озноб.

Она всё продолжала сжимать Чашу, словно из опасения, что ее могут у нее отнять. Наверное, будет лучше наложить на дом охранные чары. На всякий случай.

На весь процесс ушел почти час. Зато теперь, если кто-то решит сунуться к ним без приглашения, ему уж точно будет несдобровать.

Закончив с чарами, она отнесла Чашу в дом, убрав подальше от любопытных глаз. Когда Северус вернется, они решат, что делать дальше.

При мысли о Снейпе сердце предательски заныло. Его нет слишком долго. Она успела переодеться и привести себя в порядок, и теперь сидела в гостиной, в полной тишине, не зажигая свеч, и просто ждала его появления. Но его всё не было. Время шло, и внутри нее рос страх. Что если его убили? Или он ранен и лежит там беспомощный, а она не может вернуться и помочь ему? На остров можно попасть лишь раз, так говорил Дамблдор. Дамблдор! Нужно связаться с ним и всё рассказать. Он придумает, что делать. Отправит туда кого-нибудь из Ордена Феникса. Может Грюма или Кингсли. Они сильные волшебники и смогут в случае необходимости за себя постоять. Сколько уже прошло времени? За окном почти стемнело. Да, нужно отправляться в Хогвартс. Немедленно. Но с другой стороны, что если Северус вернутся, а ее не будет рядом?

Он так изменился за прошедший месяц. Стал совсем другим человеком. А может, он всегда был таким, просто она не замечала? Он всегда хорошо умел скрывать эмоции. Бедный мальчик. Ему столько пришлось вытерпеть в этой жизни. Немудрено, что он стал таким. Озлобленным, замкнутым, голодным до ласки. Было забавно наблюдать, как он растерянно зыркает на нее из-за завесы черных волос, когда она делала вид, что обиделась на него, и как он тянулся к ней, когда понял, что она не питает к нему враждебности, что готова стать ему другом. Ей хотелось излечить его, показать, что окружающий его мир не так плох, как ему кажется.

Вот только она упустила момент, когда ее собственная заинтересованность стала увлеченностью. Дамблдор предупреждал, что она играет с огнем, но она была слишком самоуверена и не заметила, как сама попала в ловушку. Они оба стали заложниками красивой сказки, созданной ею. Она понимала, что это лишь вопрос времени, когда он откроется ей. И ей было страшно услышать заветные слова, ведь исход их отношений был предрешен с самого начала. Она так старалась залечить его разбитое сердце, что сама того не желая, разбила его вновь. Сделала только хуже. И ему, и себе. И ей было нестерпимо больно видеть, как он опять закрылся, ушел в себя, вновь превратившись в мрачного профессора зельеварения, наводящего ужас на учеников одним только своим взглядом.

Но сегодня она вновь увидела того, другого Северуса Снейпа, который покорил ее сердце. На короткий миг крохотная искорка озарила черный взгляд, вселив в нее надежду.

Но какой во всем этом смысл, если его больше нет? Нужно идти к Дамблдору.

С улицы донесся глухой хлопок — кто-то аппарировал на поляну перед домом. Выхватив палочку, Изабель вышла в коридор, ведущий в прихожую, и затаилась в полумраке. Если это Пожиратели Смерти, сработают охранные чары дома и у нее будет время, чтобы забрать Чашу и сбежать. Но если это сам Темный Лорд, его это не остановит, а ее уже не спасет.

Дверь с тихим скрипом отворилась, и в прихожую скользнула высокая тень. Изабель вскинула палочку.

— Люмос, — послышался знакомый голос.

Мрак рассеялся, открывая лицо стоящего посреди прихожей мужчины. Его сюртук был порван в нескольких местах и заляпан грязью, ткань на плече порвана и пропиталась кровью. Но всё это было не важно.

— Северус! — всхлипнула Изабель, выпуская палочку из вдруг ставших непослушными пальцев.

Повинуясь внезапному порыву, она бросилась к застывшему в прихожей Северусу и обняла, прижимая к себе так сильно, как только могла. Господи, живой. Живой. Сердце отчаянно билось в груди, ликуя и радуясь. Главное, что живой.

Эмоции захлестнули ее, и она не сразу почувствовала его губы на своей шее. Его руки, такие сильные, обнимали ее за талию, то спускаясь ниже, то вновь поднимаясь по спине, гладили, ласкали.

— Северус, что ты делаешь? — прошептала она, замирая, точно перепуганный олененок в свете приближающихся фар.

— То, что должен был сделать уже давно, — пробормотал он куда-то в ее шею, опаляю кожу горячими поцелуями.

Он на мгновение отстранился, чтобы заглянуть в ее лицо, и Изабель заметила, как изменилось выражение его глаз. Осознание того, что она — желанна, возбуждало больше, чем любые прикосновения. Он накрыл ее губы жадным поцелуем, окончательно лишая всякого здравого смысла, вдребезги разбивая все запреты, которые она так настойчиво возводила в последние дни. Ее руки сами собой легли на его плечи, запутываясь в длинных черных прядях. И прежде чем отдаться во власть закрутившего ее вихря, она поняла, что тоже целует его.

Он прижал ее к стене, не переставая целовать, спускаясь всё ниже, пока не достиг воротника-стойки наглухо застегнутого платья. Его дрожащие от нетерпения пальцы попытались справиться с пуговицами, но их было так много, что, в конце концов, он просто рванул, разрывая податливую ткань, и припал губами к шелку белья. Каким-то неимоверным движением он умудрился освободиться от промокшего грязного сюртука, отбросив его далеко в сторону. Его губы обжигали словно огонь, даря незабываемое наслаждение, заставляя забыться, потеряться в этих бездонных черных глазах, затягивающих словно бездна. Потеряв остатки смущения, она перестала скрывать, что получает наслаждение. С ее губ сорвался сладостный стон нетерпения, и от этого стона он совсем потерял голову. Терпеть больше не было сил.

Его сильные руки подхватили ее, заставляя обвить бедрами его талию. И в следующее мгновение он ворвался в неё, жадно, неистово, резко. И можно задохнуться от нахлынувшей всепоглощающей нежности. Хриплое дыхание, резкие толчки. Больше нет запретов, больше нет вообще ничего. Ни единой мысли. Только страсть, бесконечная, всепоглощающая. Ее пальцы судорожно сжимают его кожу, царапая, впиваясь. Его движения убыстряются, становятся жестче, из груди вырывается почти звериный рык. Каждая клеточка его тела была напряжена до предела.

Она не знала, сколько прошло времени, не представляла, сколько длилось это сладостное томление, когда внезапно мир взорвался калейдоскопом ярких красок. И невозможно сдержать крик. Она застонала, закричала, забилась в его руках. Неотделимое от боли наслаждение длилось, казалось, целую вечность. Она прижалась к нему сильнее, словно пытаясь слиться с ним в единое целое раз и навсегда.

Обессиленный, он опустился на пол, всё еще поддерживая ее за спину. Его губы нежно, даже лениво, целовали ее щеку, перебираясь на шею. Он тяжело дышал и, наконец, вышел из нее.

— Милая моя. Как же я тебя люблю, — вдруг послышался едва различимый шепот.

И от этих слов стало вдруг страшно и тепло одновременно. Что же она наделала? Как позволила этому случиться?

Он поднял ее на руки и понес в спальню, и их снова и снова захватывал водоворот наслаждения. И снова из головы улетучились все мысли. И нет ничего, кроме его сильных рук и этого нежного шепота.

— Как же я тебя люблю…

Следующие несколько дней больше походили на сказку. Всегда мрачный и замкнутый, Северус удивительным образом преобразился. Оказывается, он может быть необычайно нежным и заботливым. Каждое утро он приносил ей завтрак в постель. Днем они гуляли, держась за руки, болтая о всяких пустяках. А еще были вечерние посиделки у камина за игрой в шахматы. Впервые она встретила достойного противника. Когда она проиграла в первый раз, то решила, что это случайность. Ведь он всё время отвлекал ее недвусмысленными намеками, от которых мысли разбегались, а сердце начинало биться сильнее в предвкушении событий, которые произойдут как только они окажутся в спальне. Проиграв во второй раз, она долго ворчала, стараясь придумать оправдание. А он лишь молча улыбался, наблюдая, как она хмурит брови и совсем по-детски дуется на него. Он даже попытался поддаться ей в следующей партии, но быстро был выведен на чистую воду. И чтобы прервать поток возмущений, ему пришлось схватить ее в охапку и унести в спальню, где он быстро заставил ее забыть о шахматах и вообще обо всем на свете.

Она улыбалась ему и ластилась, словно кошка, сворачиваясь клубочком у него под боком. А он гладил ее разметавшиеся по подушке волосы и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. О такой жизни он не смел и мечтать. И всё казалось таким естественным, словно и не было никогда Темного Лорда, Пожирателей Смерти, Ордена Феникса. Будто бы они так и жили всегда вдвоем в этом маленьком домике на опушке леса, вдали от мрачной реальности.

Он строил планы их совместного будущего, но стоило ему раз обмолвиться об этом, как между ними выросла стена. Он не сразу понял, что произошло. Просто в какой-то момент она стала задумчиво-рассеянной, и всё реже смеялась над его глупыми шутками. Всё чаще он стал замечать ее печальный взгляд, словно она готовилась к чему-то очень для нее страшному.

Всё произошло где-то неделю спустя. Северус сам не понял, от чего проснулся. На часах была половина третьего ночи, сквозь не зашторенное окно ярко светила луна, освещая хрупкий женский силуэт, примостившийся на широком подоконнике. Ее глаза лихорадочно блестели, и когда он коснулся ее плеча, Изабель ощутимо вздрогнула, словно очнувшись от собственных размышлений. Взглянув в ее лицо, Северусу вдруг стало страшно. Без единого слова он знал, о чем она думает.

— Не уходи, — умоляюще прошептал он. — Ведь нам так хорошо вместе. Я никого никогда так не любил.

— Даже Лили Эванс?

Снейп вздрогнул от неожиданности. Откуда ей известно?

— Как ты?..

— Неважно, — ее голос звучал подчеркнуто ровно. — Ведь ты до сих пор ее любишь, разве нет?

И вдруг он понял, что больше не знает ответа на этот всегда бывший для него таким простым вопрос. Любит ли он Лили? Любил ли ее вообще когда-то? Была ли это любовь?

— А впрочем, это неважно, — всё также спокойно произнесла Изабель и встала. — И никогда не было важно. Ведь всё это сказка, которая подошла к концу.

Ее голос звучал настолько безразлично, что он почувствовал, как внутри него поднимается волна ярости. Как она может так говорить? После всего, что было между ними!

Не помня себя от гнева, он схватил ее за плечи и резко развернул к себе. Кажется, она вскрикнула, то ли от боли, то ли от неожиданности. Но ему это неважно. Этот голос, такой неживой, что ему сделалось страшно. Словно ее уже здесь нет. И хочется оживить ее. Вновь вдохнуть в нее любовь и нежность. Чтобы она как прежде гладила его волосы, смотрела на него влюбленными серыми глазами, смеялась над его шутками.

— Лили была единственным близким мне человеком, — слова сами сорвались с его губ. — Те чувства, что я испытываю к ней, останутся со мной навсегда. Но это не значит, что я не могу полюбить другую женщину. Я люблю тебя. По-настоящему. Теперь я это знаю. Я хочу провести с тобой остаток своих дней. Если понадобится, я брошу всё и последую за тобой, куда прикажешь. Я пойду на всё, лишь бы ты была рядом.

С минуту она просто смотрит на него, размышляя о чем-то своем, и вдруг притягивает ближе и целует, так нежно и одновременно страстно, что он моментально теряет контроль. И вот он уже кладет ее на кровать и наваливается сверху. Она напряжена, как струна, а мягкие податливые губы солоны от слез. Но он едва ли замечает это, жадно целуя. Его язык проникает в ее рот, безраздельно хозяйничая там, лаская. Ее пальцы гладят его спину, поощряя, прося, нет, требуя. И повинуясь немому призыву, его руки обрушиваются вниз, собирая подол ночной сорочки. Женское тело вдруг выгибается, и с губ срывается яростно-сладкий стон, полный нетерпения. Уже привычным движением он раздвигает ее ноги и врывается, проваливаясь в горячую напряженную темноту. Она на мгновение замирает, и вот бедра с готовностью устремляются ему навстречу. Жадные, торопливые движения в унисон друг другу, возносящие на вершину блаженства. И нет сил сдерживать рвущиеся из груди стоны наслаждения, задыхаясь от разрывающей естество сладкой болезненной истомы.

Она тоже запыхалась. Гладит его волосы, нежно целует висок. И хочется навсегда остаться лежать вот так, обессиленный в ее объятиях, вдыхая аромат ее тела, слушая биение сердца. И хочется спать, но он отчаянно борется, как будто предчувствует, что если закроет глаза, больше никогда ее не увидит.

— Спи, любимый, — нежно шепчет она в самое ухо. — Спи.

И он подчиняется, покорно закрывая глаза и проваливаясь в черноту ночи.

Его разбудил луч солнца, заглянувший в комнату сквозь окно. Машинально протянув руку на соседнюю половину кровати, Северус с ужасом осознал, что там никого нет. Он почти кубарем скатился по лестнице вниз, едва не сломав себе шею. Гостиная, кухня, прихожая, лаборатория. Ее нигде нет. Снова наверх в спальню. В шкафу по-прежнему висят несколько платьев, но нет одного, темно-синего. Неужели ушла?

В бессильной ярости он бьет по дверце шкафа, выламывая ее. Но ему плевать. Он готов разнести весь дом, лишь бы увидеть ее еще хоть раз. Как она могла? После всего!

Но ведь она предупреждала. А он не поверил. Решил, что навсегда привязал ее к себе. Как эгоистично. В конце концов, кто они друг другу? Случайные любовники? Две пешки на шахматной доске Дамблдора. А ведь он ничего о ней толком и не знает. Даже фамилии ее не потрудился узнать. Зато, кажется, она знала о нем всё. Как такое возможно?

Снизу в прихожей послышалась приглушенная возня, и сердце забилось от радостной надежды. Не ушла! Вернулась!

И снова стремительный бег вниз.

— А, Северус! Я тебя разбудил?

Голубые глаза за стеклами очков-половинок смотрели на него до раздражения весело.

— Господин директор, — даже эти два слова дались с безграничным трудом.

Какого черта он притащился сюда? Не мог дождаться, когда Северус вернутся в Хогвартс и сам всё доложит?

— Я так понимаю, тебя можно поздравить. Всё удалось?

— Да.

— Чудесно! Могу я увидеть результат?

Снейп молча принес магический артефакт, который они с Изабель добыли с таким трудом, Чашу душ.

— Чудесно, — снова, но уже задумчивее произнес Дамблдор. — Вы с Изабель хорошо потрудились. Я очень благодарен.

Звук ее имени резанул словно нож, так что Снейп даже вздрогнул. Естественно, это не укрылось от проницательного взгляда.

— Что-то случилось?

— Нет, — как можно спокойнее произнес Северус. — Она выполнила свою часть и уехала сегодня утром. Вы, кстати, не знаете куда?

Он затаил дыхание, при этом стараясь выглядеть как можно более отстранено.

— Понятия не имею, — беззаботно пожал плечами Альбус. — Она всегда делает что хочет. Вряд ли ты еще когда-нибудь ее увидишь, Северус.

— Знаю.

Вот и всё. Сказка закончилась. И неважно, чего он хочет. Она обрубила все концы, сожгла мосты и растворилась в лучах восходящего солнца, оставив оголенную мужскую душу сочиться тоской.

Он вернулся в Хогвартс, и рабочие будни захлестнули его с головой. Снова перед глазами мельтешил Поттер с его вечным умением влезать в передряги. Да еще и Министр услужил, подослав эту мерзкую жабу Амбридж. В общем, дел хватало. И только по ночам в сознании, балансирующем на грани сна и реальности, всплывал сероглазый образ.

Как-то раз, когда он забрел в учительскую, профессор МакГонагалл спросила, чем он расстроен. Такой вопрос несказанно его удивил. Во-первых, они с Минервой никогда не были даже друзьями. Скорее, просто коллегами, деканами враждующих факультетов. И такое участие было ей несвойственно. И почему-то тянуло всё ей рассказать, но он сдержался, в своей обычной манере разъяснив несчастной женщине, что лезть в чужую душу как минимум некультурно. Урок был ею усвоен, и больше она с вопросами не лезла, ограничившись их обычными рабочими отношениями. Хотя порой он замечал ее изучающие взгляды, но ему было всё равно. Он снова замкнулся в себе, вернувшись в привычное мрачное состояние насильного спокойствия.

Так прошло почти полгода.

Как-то ночью к нему явился домой эльф с поручением от Дамблдора срочно явиться к нему в кабинет. Ничего не оставалось, как подчиниться. Тем более раз директор вызывает его по среди ночи, дело серьезное.

В кабинете помимо самого Дамблдора были Поттер, профессор МакГонагалл и вся детская часть семейства Уизли. Оказалось, что Артур, находясь на дежурстве в отделе тайн, подвергся нападению, а Поттер увидел это во сне. Естественно, Минерва сразу притащила его к Дамблдору.

— Северус, боюсь, мы не можем ждать даже до утра. Иначе мы все будем уязвимы.

Снейп знал, о чем говорит директор. Его занятия с Поттером оклюменцией придется начать немедленно. Коротко кивнув, он отступил назад, пропуская ничего не понимающего Гарри вперед. На мгновение его взгляд скользнул по застывшей словно ледяная скульптура МакГонагалл. Она стояла у камина, и красные отблески пламени играли на ее лице, углубляя морщины, отчего она казалась еще старше. И вдруг что-то блеснуло, привлекая внимание Снейпа. Несколько верхних пуговиц ее ночной сорочки оказались расстегнуты, открывая маленькую ложбинку между тонкими ключицами, в которой поблескивал изящный золотой кулон в виде сердца, обвитого змеей с инкрустированным гранатом. Северус замер, не веря своим глазам. Как он оказался у нее? Минерва заметила его удивленный взгляд. Рука ее взметнулась к горлу, прикрывая кулон. На ее лице отразился ужас, какого Северусу еще не доводилось видеть. Ее тонкие пальцы судорожно пытались застегнуть непослушные пуговицы, но из-за дрожи сделать это никак не получалось. Машинально Снейп сделал к ней шаг, но тут вмешался Дамблдор.

— Северус, прошу, поторопись.

С минуту Снейп молча смотрел на испуганную женщину, а потом стремительно вышел прочь.

Весь следующий день он не находил себе места, мечась по классу, словно тигр в клетке. Впервые за долгое время ему не было дела ни до бесконечных вопросов пуффендуйцев, не до взрывов котлов, которые устроили гриффиндорцы. Ему было плевать на всех этих детей, не способных постичь столь тонкую науку, как зельеварение. Все его мысли были обращены к одной единственной женщине. Ее испуганный взгляд всё время стояли перед глазами.

Несколько раз Северус одергивал себя от попытки броситься прочь из подземелий, ворваться в кабинет трансфигурации и заставить Минерву МакГонагалл всё объяснить. Но он не мог себе позволить такого поведения. Пришлось терпеть до окончания занятий.

Как только прозвенел звонок, Снейп пулей вылетел из класса, опередив собственных учеников, удивленно глядящих вслед его развевающейся мантии. В мгновение ока он оказался у заветного кабинета, без стука толкнул дверь и…. внутри было пусто. На столе аккуратной стопкой выселись пергаменты с контрольными пятого курса, поверх которых лежали квадратные очки, но их владелицы в классе не было.

Где? В учительской? Снейп метнулся туда, но и там МакГонагалл не оказалось. Оставался Большой зал, ведь сейчас время ужина. Северус прилагал неимоверные усилия, чтобы не перейти с размеренного шага на бег. Он уже практически вбегал в зал, когда в дверях столкнулся с выходящим директором.

— А, Северус, — улыбнулся Дамблдор. — Так сильно проголодались? Знаете, тушеная индейка сегодня особенно хороша. Очень советую.

— Простите, директор, — Снейпу хотелось послать Альбуса к черту, чтобы не отнимал время, но выказывать неуважение к директору очень не хотелось. — Вообще-то, я искал профессора МакГонагалл. «Черт, зачем это сказал!» Ее студенты сегодня взорвали три котла, это никуда не годится.

Он протиснулся мимо Дамблдора, намереваясь как можно быстрее от него отделаться.

— Но ее там нет, — Северус замер как вкопанный, медленно обернувшись ко всё еще улыбающемуся директору. Альбус пожал плечами. — Кажется, она говорила, что ей нездоровится. Думаю, она у себя. Отдыхает. Не думаю, что тема взорванных котлов будет ей сегодня интересна.

— Наверное, вы правы, — еле выдавил из себя Снейп.

Дамблдор пожелал ему хорошего вечера и удалился, насвистывая что-то себе под нос. Северус выждал минуту, пока директор скроется из виду, и чуть ли не бегом бросился вверх по лестнице. Ровно через две минуты он стоял перед дверью личных покоев заместителя директора Хогвартса.

«Ей нездоровится. Уместно ли будет начинать разговор?» — вдруг зазвучали в голове предательские мысли.

Северус замер под дверью, не решаясь постучать. А может, она просто притворяется больной, чтобы не встречаться с ним? Она видела, что он узнал кулон. Она знает, что он придет всё прояснить. Прячется от него у себя в комнате? Но вечно скрываться от него она не сможет. А может, это он боится? Боится узнать правду? Но какую правду? Да любую.

Все эти месяцы он думал, что Изабель уехала из страны. Что он больше никогда ее не увидит. И вдруг его подарок на шее совершенно другой женщины? Как такое вообще возможно? Они с Минервой знакомы? Возможно, Изабель училась на Гриффиндоре? Но он проверил все альбомы за те года, когда Изабель могла быть здесь студенткой — ни ее имени, ни фотографии нигде не было. Мысли, одна невероятнее другой, роились в голове Снейпа, и, в конце концов, он понял, что если не поговорит с Минервой, то просто сойдет с ума.

Глубоко вздохнув, он постучал. Дверь открылась почти мгновенно, впуская его. Он никогда прежде не был в покоях МакГонагалл. Здесь было уютно. Он оказался в небольшой гостиной с мебелью из красного дерева. В одном из кресел у большого камина лежал клетчатый плед. На столике рядом стояла недопитая чашка чая, кажется, мятного. В комнате царил приятный полумрак, лишь несколько свечей горели в расставленных на комоде и столике подсвечниках.

— Я знала, что вы придете, Северус, — раздался тихий усталый голос.

Снейп невольно вздрогнул. Он не сразу заметил высокую худощавую фигуру профессора трансфигурации, стоящую у окна. На ней было темно-зеленое клетчатое платье, туго обтянувшее на удивление стройную фигуру (обычно она была скрыта под свободной изумрудной мантией). Волосы, всегда стянутые в строгий пучок, сейчас были просто подколоты с двух сторон заколками, и упругие черные локоны, которые уже успела тронуть седина, струились по плечам женщины, ниспадая до середины спины. На мгновение Северусу почудилось, что перед ним вновь стоит Изабель, и сердце в груди предательски екнуло.

«Не может быть!»

— Тогда вы знаете, зачем я пришел.

Она молча кивнула.

— Думаю, вам лучше присесть. Разговор может затянуться.

— Спасибо, я постою, — он почувствовал, что начинает терять терпение.

— Как хотите, — безразлично пожала плечами МакГонагалл. — Вы узнали кулон, — это была скорее констатация факта, нежели вопрос. — Конечно, узнали, иначе бы вас здесь не было. Я надеялась, что вы никогда не узнаете. Что со временем вы перестанете мучиться и начнете жить заново, — она обернулась к нему, и в лунном свете, льющемся из окна, Снейп заметил две мокрые дорожки на ее щеках. — Мне так стыдно, Северус. Я пыталась, правда, пыталась не допустить всего этого. Я с самого начала говорила Дамблдору, что это плохо кончится. Но для него важнее всего была миссия. Он не хотел, чтобы вы знали, что я помогаю вам. Ведь узнай вы, вы бы отказались, а вам нужна была помощь специалиста в трансфигурации. И Альбус придумал план. Ведь ему нужен был результат. Я его понимаю. Я сама виновата, не должна была подпускать вас так близко. Мне казалось, у меня получается. Но вы были столь отчаянно настойчивы, я не ожидала. Я пыталась… а потом вы едва не погибли, прикрывая меня, и те страшные часы ожидания — живы вы или нет, Мерлин, мне никогда еще не было так страшно, — она судорожно вздохнула, ее рука взметнулась к горлу, словно пытаясь сдержать рвущиеся из груди рыдания, но она взяла себя в руки и продолжила. — И вот вы появились, и я испытала такое облегчение. Я бы себе не простила, если бы вы… из-за меня… Я ослабила оборону. Моя ошибка. Я не должна была допускать этого, но у меня больше не было сил сопротивляться. И я уговаривала себя, что вот сейчас я это прекращу, просто исчезну, и вы никогда ничего не узнаете. Но день сменял день, и было так хорошо, что я не смогла. И снова моя ошибка. Думаю, Альбус стал что-то подозревать, он всегда что-то подозревает. И я решилась. Всё прекратить. Я знала, что вам будет тяжело, но это необходимо было сделать. Ведь я не могла так… это нечестно по отношению к вам… Вот только от кулона избавиться не смогла.

Снейп молча слушал ее сбивчивую речь и не мог поверить. Весь его мир перевернулся с ног на голову. Все эти месяцы он мечтал о Минерве МакГонагалл? Чопорной старой колдунье, его бывшей учительнице, державшей над его головой Распределяющую шляпу, а теперь его коллеге? О женщине, с которой он соперничал как с деканом другого факультета вот уже почти пятнадцать лет? От этой мысли его бросало то в жар, то в холод.

Минерва молчала, продолжая смотреть в окно. Ее худенькие плечи едва заметно подрагивали.

— Как? — тихо спросил Снейп. — Оборотное зелье?

Она резко обернулась. На ее тонких губах мелькнула грустная улыбка.

— Мы столько лет работаем вместе, а вы не заметили сходства, — печально произнесла она. — Молодильный эликсир. Дамблдор сам готовил. Действует гораздо дольше, нежели оборотное зелье. Да и на вкус не так противно.

Заметив его замешательство, Минерва устало махнула рукой, вновь отворачиваясь к окну.

— Впрочем, на это и был расчет. В конце концов, кто я для вас? Пустое место. Просто очередное лицо в череде преподавательского состава школы. Если бы на моем месте был кто-то еще, вы вряд ли бы заметили разницу.

— Это не правда, — попытался возразить Снейп, но МакГонагалл его перебила.

— Да бросьте, Северус, — она резко обернулась и посмотрела на него прямым открытым взглядом. — Будьте честны хотя бы с самим собой. Мы никогда не были друзьями, никогда не интересовали друг друга. Просто коллеги, вынужденные сосуществовать под одной крышей девять месяцев в году. Деканы враждующих факультетов. Вам никогда не было интересно, что я люблю или не люблю, моя жизнь или что я предпочитаю на завтрак. А мне не были интересны вы. Вы были моим студентом, одним из многих. Я помню, как тяжело вам было здесь в учебные годы, ваши постоянные стычки с моими учениками, Поттером и остальными. Ваши отношения с Лили Эванс развивались на моих глазах. На моих глазах вы превратились в Пожирателя Смерти, а я ничего не сделала. Впрочем, что я могла? Единственная мысль, не дававшая мне покоя, заключалась в том, могу ли я что-то исправить? Могу ли помочь вам теперь? Я думала, что смогу, но я не хотела, чтобы всё обернулась именно так. Мне до сих пор противно, что приходилось вам врать, скрывать, кто я на самом деле. А вы смотрели на меня и не узнавали, хотя знаете меня столько лет. Скажите, Северус, неужели я настолько непохожа на себя в молодости?

Ее слова заставили Северуса смутиться. Он внимательно смотрел на стоящую перед ним женщину, невольно сравнивая ее с образом Изабель. Одинаковый рост, та же гордая осанка, тонкие изящные черты лица, фарфоровая кожа, тонкие губы, черные волосы. Но главное глаза — серые и живые. Как он не замечал этих глаз, спрятанных за стеклами очков? Как не замечал столь очевидного сходства?

На мгновение его охватило чувство, что он перенесся вперед во времени и встретил свою любимую, только уже состарившуюся. Пока они были вместе, он часто представлял себе, как они вместе встретят старость. Но всё оказалось прозаичнее — она состарилась одна, без него. Но она всегда была рядом, наблюдая, как он растет, превращается в мужчину, она видела, как он сошел с дороги, окунувшись во тьму, и как вернулся к свету. Все эти годы она была рядом, молча идя параллельной дорогой и еще не зная, что однажды станет для него всем.

— Надеюсь, когда-нибудь вы сможете простить меня, Северус, — ее голос, не такой глубокий, но всё равно узнаваемый, вырвал Снейпа из объятий воспоминаний. — Там, — она махнула рукой в сторону чайного столика, — ваш кулон. Можете забрать его. Он принадлежит вам.

Молча подойдя к столику, Северус взял в руки осколок собственного счастья. Его взгляд невольно упал на недопитую чашку чая. В памяти всплыли долгие вечера, когда они сидели вот так у камина в их маленьком домике и пили чай. Изабель всегда оставляла чашку недопитой. Ужасно раздражающая привычка. Но такая родная и любимая. Внезапная волна нежности вдруг накатила, лишая возможности здраво мыслить. Он нашел ее. Теперь она снова будет рядом. Нет, не Изабель. Минерва. Минерва МакГонагалл. Женщина, научившая его жить заново.

Сжав кулон, он приблизился к застывшей у окна МакГонагалл и спокойно надел ей его на шею. Она не шелохнулась. Лишь в ее широко распахнутых глазах читалось немое удивление.

— Я подарил его вам. Мы ведь договорились, что это подарок в знак дружбы.

Она молча кивнула.

— Директор сказал, вам нездоровится? У меня есть лечебные снадобья, я недавно приготовил несколько порций по просьбе мадам Помфри.

— Мне уже лучше, — тихо промолвила она, опуская взгляд.

— Что ж, тогда увидимся завтра за завтраком, — он повернулся и направился к выходу. У самой двери Снейп на мгновение задержался. — Надеюсь, вы не откажитесь как-нибудь от партии в шахматы?

Она молча кивнула и улыбнулась ему такой знакомой и нежно любимой улыбкой, от которой на душе всегда становилось тепло.

— Доброй ночи, Минерва.

— Доброй ночи, Северус.

КОНЕЦ