World of Darkness: Incest (гет)

За окном отцовского лимузина мелькали такие знакомые улочки. Водитель забрал её из аэропорта и сейчас вёз домой. Сумки с вещами покоились в багажнике, свою же маленькую чёрную сумочку — мамин подарок на день рождения — Фрея не выпускала из рук. Все каникулы и праздники она старалась проводить с семьёй, но это не всегда получалось. За последние пару лет вообще почти все планы по возвращению домой срывались из-за друзей: то поездка в Париж, то в Рим, а то они всей гурьбой отправились отдыхать на Карибы. Отец не возражал, ему для любимой дочери ничего не было жалко, и он спокойно оплачивал все счета. Но это Рождество она твёрдо решила встретить с родными и, сказав свое жёсткое «нет», позвонила отцу и сообщила о приезде.

Задумавшись, Фрея не сразу поняла, что машина практически достигла пункта назначения. От воспоминаний о друзьях и размышлений очнулась, только когда услышала щелчок дверного замка и почувствовала на лице свежий воздух. Водитель придерживал дверь, ожидая, пока она покинет салон лимузина. Не мешкая, Фрея выбралась из машины; шофёр подождал, пока она, потянувшись, не размяла затёкшие за время поездки мышцы и отправилась прямиком в дом.

Никто ей не препятствовал, и, открыв дверь, Фрея прошла в общую залу. Особняк был наполнен привычными звуками, тишина, похоже, только снилась. Шум, доносящийся из гостиной, привлёк внимание Фреи, и она не мешкая отправилась туда. Остановившись в проходе, какое-то время наблюдала за родственниками. Отца, как и матери, судя по всему, не было дома. Но это и понятно: подготовка к празднику, нужно успеть всё закупить, и мама всегда сама выбирала всем подарки. Нет, отец как-то предлагал поручить это дело секретарше, но мать отказалась, заявив, что так они будут ценнее. И дети тогда дружно поддержали её.

Все братья и сестра находились в гостиной. Они шумно обсуждали предстоящий рождественский ужин и совершенно не замечали стоявшей в проходе старшей сестры. А Фрея только улыбалась, наблюдая за ними. Финн, державший за руку высокую рыжеволосую девушку, стоял, облокотившись на камин, и старался не вмешиваться в разговор младших. Между ними была разница всего в пару лет, и они всегда были дружны. Финн — единственный из всей многочисленной родни, кто практически каждый день находил время на то, чтобы поговорить с ней по скайпу.

Двенадцатилетняя Ребекка была первой, кто заметил свидетеля спора братьев. Девочка пыталась привлечь внимание тех к себе, но все попытки влезть в их спор были тщетными, и, бросив отчаянный взгляд на самого старшего из братьев, она наконец-то заметила Фрею. Улыбнувшись Ребекке, та приложила палец к губам, прося не выдавать её присутствие. На что та согласно кивнула и снова повернулась к спорящим. Те же, увлечённые разговором, не замечали ничего вокруг. А Фрея гадала, узнала ли её младшая сестрёнка, ведь они не виделись почти год.

Поймав на себе удивлённый взгляд Финна, она продолжила наблюдение. А тот в свою очередь одёрнул стоявшую рядом с ним девушку, указав головой на гостью. Когда галдёж достиг предела, старший из братьев всё-таки решил вмешаться и, прекратив царивший в комнате балаган, обратил внимание всех на нового свидетеля. Фрея чуть не рассмеялась, когда братья, вместо того, чтобы отчитать Финна за то, что помешал им, удивлённо уставились на неё. Судя по всему, отец не предупредил семью о её приезде. Видать, решил сделать родным сюрприз или опасался, что в последний момент она может передумать.

Секундная тишина после того, как её всё-таки заметили, сменилась новым шумом: каждый стремился поздороваться с прибывшей, обнять, прижать к себе, и Фрея чуть не расплакалась. Она так по всем соскучилась, что с удовольствием принимала любые нежности. Первой сорвалась со своего места Ребекка и, прижавшись к сестре всем тельцем, подняла свой взор на неё. Смотря Ребекке в глаза, та машинально провела ладонью по белокурым кудрям младшей. Финн по-прежнему стоял в стороне, хотя Фрея видела, как ему хотелось подойти и заключить её в объятия, но он, похоже, решил дать младшим возможность первыми оказаться на этом месте.

К Ребекке меньше чем через минуту присоединился самый младший из братьев. Кол, как и все мальчишки его возраста, коротко обнял её. Поприветствовал и, поняв, что спор окончен, и внимание всех присутствовавших теперь будет сосредоточено на гостье, практически тут же скрылся из виду, отправившись в свою комнату. Фрея не возражала, мальчишка же. Ребекка после ухода Кола разомкнула объятия и вернулась на своё место. С него она с любопытством наблюдала за приветствием оставшихся братьев.

Фрея оказалась в крепких объятиях одного из оставшихся братьев. Шестнадцатилетний Никлаус или, как он просил всех звать себя, просто Клаус, на минуту прижал её к себе. В голубых глазах плясали черти, он, похоже, ещё не успокоился после спора. За последний год брат заметно подрос. Уже сейчас Никлаус или Ник, как любила его называть Фрея, был выше её на голову. И та, смотря на него снизу вверх, сама обняла его. Фрея соскучилась по всем ним. И сказать, что думала о ком-то меньше, не могла.

Стоило Никлаусу выпустить Фрею из кольца своих рук, как она оказалась заключена в другие. Приветственный поцелуй в щёку и счастливые карие глаза, Фрея поражённо смотрела на своего старшего из братьев. Элайджа, как и всегда, уступил первые места самым младшим. Только сейчас Фрея заметила ещё одну незнакомку, которая всё ещё сидела на диване. Смазливая девчонка примерно его возраста поправляла чёрные кудряшки. Фрея скользнула по ней быстрым взглядом и снова перевела его на Элайджу. Незнамо почему, но в сердце Фреи что-то кольнуло, когда девчонка, не дождавшись приглашения, встала с дивана и, подойдя, обняла его. «Просто сестринская ревность», — подумалось ей. Ведь она привыкла, что всё внимание братьев безраздельно принадлежало ей и ещё Ребекке.

— Кэтрин Пирс, — представившись, та протянула руку для знакомства. Фрея промедлила пару секунд, но всё-таки пожала ладонь. Непонятно почему, но Кэтрин ей не понравилась, что-то было в её взгляде.

— Приятно познакомиться, — губы Кэтрин растянулись в улыбке. — Мне пора. Не скучайте, — поцеловав Элайджу на прощание и подхватив с дивана сумочку, она покинула особняк Майклсонов. А Фрея почувствовала неожиданное облегчение. Это было несколько странно, ведь стоящая рядом с Финном рыжеволосая девица не вызывала в ней и сотой доли того чувства, что она сейчас испытала.

Сама не понимая причин своих волнений, Фрея решила, что это, наверное, следствие долгой разлуки с братом, ведь Финн хоть иногда да и прилетал к ней, тогда как Элайджа был слишком занят. Да и отец не желал отпускать несовершеннолетних детей куда-либо без присмотра, а сам из-за дел фирмы практически никуда не выезжал, а если и отправлялся, то детей с собой не брал. Мать же, занятая своими делами, тоже не появлялась у Фреи. Тогда как Финн хоть и посещал её, но, не желая возиться с малышнёй, предпочитал приезжать один.

— Ладно, мальчики, — улыбнувшись, Фрея стянула с шеи шёлковый шарфик, — и девочка, — улыбка в сторону сестры. — Я немного устала, так что к себе и отдыхать.

Отец, скорее всего, как обычно, появится вечером, мать тоже занята последними приготовлениями к Рождеству. Так что Фрея решила отдохнуть после перелёта. Махнув всем на прощание рукой, она уже хотела покинуть общую залу, как в неё вцепилась Ребекка. Присев на корточки, Фрея провела ладонью по белокурым прядям.

— Я отдохну и вечером спущусь. Хорошо, милая? — та скуксила расстроенную рожицу, но кивнула в знак согласия и отошла в сторону, давая Фрее возможность уйти к себе. Та тут же воспользовалась предоставленным шансом. Ей надо отдохнуть и есть над чем подумать. Например, над странной реакцией на встречу с девушкой Элайджи.

Только оказавшись в своей комнате, она почувствовала, как устала. Перелёт, ожидание в аэропорту. Она не спала почти сутки, и сейчас глаза слипались. Вечером в доме будет вечеринка, и можно будет пообщаться с роднёй. Братья там внизу снова взялись за обсуждение, правда, теперь уже другой темы. Клаус пристал к брату с вопросами о девушках. Финн, Фрея сама видела, взяв за руку свою подружку, покинул дом. Кол, как она слышала, проходя мимо комнаты, общался по скайпу с друзьями, одновременно играя. Ребекка же поднялась вместе с ней, но тоже отправилась к себе, как только позвонила одна из её подруг. Бросив сумочку на кресло, Фрея устало рухнула на кровать, позволяя Морфею забрать себя в своё царство. Всё, что её тревожило, она, пожалуй, обдумает потом. Да и наверняка ей просто померещилось и, узнав эту Кэтрин поближе, она с ней подружится. Приняв окончательное решение, Фрея подложила руку под голову и уснула.

Её танец — сам соблазн. Каждое движение, словно невысказанное желание. Каждый жест — приглашение к действию. Только вот кому? Точно не ему. Ведь он её брат. А он… А он за последний час умудрился мысленно убить всех находящихся в помещение мужчин. Особенно досталось тем, кто рядом с ней. Тем, кто смеет хотя бы на секунду прикоснуться к ней, взглянуть на неё. Но всё это только мысленно. В реальности он не решается подойти.

А она танцует. Желание огнём бежит по венам, и дышать становится трудно. Зачем он только надел этот чёртов костюм? Зачем повязал этот глупый галстук? Тот, словно удавка, сжимает горло. И Элайджа, недолго думая, стягивает его с шеи. В её танце сама жизнь, сама страсть. Он стоит у барной стойки, не в силах сделать и шага в её сторону. В помещение словно отключены все кондиционеры, и огонь желания заполняет каждую клеточку его тела.

Желать её неправильно, и только это удерживает его на месте. Он помнит их первую встречу. Кладбище Лафает и попытка уцелеть, не дать тётке забрать себе племянницу и уничтожить их. Тогда он и представить себе не мог, к чему приведёт эта встреча. Не думал, что сможет выкинуть дерзкую волчицу из головы, что сможет забыть о последней выходке Никлауса, забравшей у Хоуп мать. Всё, о чем он сейчас в состояние думать — то, что одежда сестры слишком обтягивающа, слишком прилегает к телу. Что рядом с ней слишком много мужчин, которые могут скрасить её одиночество.

Вдох — выдох. И он облизывает пересохшие от волнения губы. Хочется сорваться с места. Прижать к себе. И не отпускать никогда. Только вот это невозможно, и он остаётся на месте. Его выдержки хватает ровно до того момента, когда чья-то ладонь ложится сестре на талию и, не встретив сопротивления, забирается под майку. Касается кожи. Он перестаёт думать, перестаёт себя сдерживать.

Как пробирался сквозь толпу, не помнит. В тот момент он видит только её. Несколько секунд, и вот он стоит напротив неё, кажется, только протяни руку, и можно коснуться. Но Элайджа не решается, ибо боится, что тогда позволит себе намного больше. А она всего лишь на секунду заглядывает ему в глаза и словно читает в них всё. Протягивает руку и сплетает пальцы.

Он прикрывает глаза в тот момент, когда Фрея прижимается ближе, кладет голову на плечо и снова позволяет музыке увлечь себя. А он не знает, что слышит. В ушах стоит звон. Та, которую он желает больше всего, сейчас рядом. Ему хочется отдаться музыке, но если он это сделает, то может перейти грань. И Элайджа сдерживает себя.

Одна секунда, и всё меняется. Современную быструю мелодию сменяет одна из медленных. И Фрея разворачивается в его руках. Элайджа замирает; казалось, ближе быть просто нельзя, но сестра нарушает все запреты. Её руки на его талии. Слишком интимно, слишком неправильно. Но ему уже плевать. И в тот момент, когда мелодия подходит к концу, он нежно касается пальцами её подбородка, заглядывает в глаза и ныряет в этот омут с головой. Плевать, что их могут увидеть. Плевать, что это может быть кто-то из родни. В тот миг, когда их уста соприкасаются, мир вокруг перестаёт существовать.

Элайджа ждёт сопротивления. Что его оттолкнут. Что услышит возмущённый возглас. Но его нет. Ничего нет. Он не слышит музыки, не слышит того, что творится вокруг. Слышит только, как бьётся её сердце. А он кажется себе статуей. Ему страшно смотреть ей в глаза, страшно увидеть там осуждение. Но он всё-таки поднимает взгляд. И удивлённо выдыхает. На лице сестры лёгкая улыбка.

Они стоят так секунду, а затем идиллия рушится. Кто-то толкает их, и всё исчезает. Он оглядывается на толпу, и, наверное, желание разорвать помешавшего отражается в его глазах. Мягкое касание тёплых пальцев к ладони и тихий, на грани слышимости шёпот.

— Давай уйдём отсюда.

Согласно кивнув, Элайджа позволяет сестре вести себя сквозь толпу. На счастье, не находится никого, кто посмел бы встать у них на пути, и они беспрепятственно покидают клуб. Вдохнув уличный воздух, Элайджа приходит в себя и только сейчас понимает, что он, собственно, натворил. Там, в клубе, он позволил своему внутреннему желанию взять вверх. А потом вспоминает, как сестра ответила на поцелуй. Свежий воздух слегка остужает его, но ненадолго. Он слепо следует за сестрой, которая, стоило им оказаться в тёмном переулке, сама прижимает его к стене, обвивает руками шею и приникает устами к его губам.

Вкус выпитого в клубе спиртного всё ещё ощущается на губах. Только вот поцелуй пьянит сильнее, чем бурбон, что был в его бокале. Она отстраняется, а он словно слепой котёнок тянется следом. Хочется утонуть в этом поцелуе, забыться в её объятиях, потеряться и не найтись. Но она останавливает его.

— Не здесь.

Раздаётся тихий шёпот, и он машинально кивает, разрешая Фрее увести себя из этого переулка.

Дом встречает их тишиной и пустотой. Элайджа прислушивается, но все, что ему удаётся уловить — это сердцебиение Фреи, что стоит рядом с ним и в данный момент ведет ладонью по его животу. Почти невесомые касания пальцев, но от места, где они соприкасаются с тканью, по телу разносится огонь, что готов спалить его и всё вокруг. Элайджа перехватывает ладонь сестры и зажимает её в своей. Ещё не время.

На то, чтобы оказаться с ней наедине, у него уходит секунда. В её комнате. Не его. Меньше шансов, что Никлаус заглянет сюда, вернувшись. Он наконец-то может позволить себе больше, чем поцелуй. Провести кончиками пальцев вдоль плеч, коснуться обнажённой кожи. Сестра не отталкивает, когда он, не выдержав, позволяет коснуться губами шеи, провести языком по коже, прочувствовать каждый удар пульса.

Удары её сердца оглушают, пульс под языком ускоряет ритм, когда его пальцы забираются под ткань футболки. Рваный вздох срывается с желанных губ в тот момент, когда он проводит ладонями вдоль боков. Одежда неприятно липнет к телу, и Элайджа спешит избавить себя и сестру от последнего препятствия.

Кровать с тихим скрипом принимает их в свои объятия. У них впереди вся ночь, а возможно, времени и больше. Смысла торопиться они не видят. Фрея тает в его руках. Все ласки принимает охотно и сама отдаёт сполна. Огонь желания в крови разгорается медленно, но верно. Он словно даёт понять, что потушить этот пожар одной ночью не выйдет.

Ей нравился современный мир. Нравились те возможности, что он предоставлял. В прошлом, например, музыку нельзя было взять с собой. Фотографии тоже. Они, распечатанные, хранились в альбомах. А сейчас для этого достаточно иметь сотовый и всё, считай, весь мир у тебя в кармане.

Вот и сейчас, забравшись на диван с ногами, нацепив наушники, Фрея слушала одну мелодию за другой. А раньше у неё такой возможности не было. Одни тревоги и заботы. Бег от тётушки также не давал насладиться по полной благами цивилизации тех времен.

Но сейчас тетушка мертва, враги в могилах, и в кои-то веки в жизни наступили покой и тишина. И Фрею все это устраивало. Из родных рядом только Элайджа. Ребекка по-прежнему с Марселем в Чикаго, Кол женился на Давине и прислал им свадебные фотографии. Вот ещё одна прелесть цивилизации. Не побывав на свадьбе младшего брата, она и остальные смогли получить фото с бракосочетания. Клаус... он в Мистик Фоллз вместе с дочерью и Хейли.

В жизни семьи Майклсон наступил полный штиль. Новые враги не вырисовывались на горизонте, а от старых остался пепел воспоминаний и больше ничего.

Единственное, чего не хватало Фрее, — это объятий любимого человека, в которых можно было бы согреться. В прошлом у неё уже был печальный опыт в любовном деле. Тогда в отношения вмешалась тетушка, и мужчина, что готов был провести рядом с ней всю жизнь, исчез навсегда из неё, оставив после себя лишь осколки. Килин, милая волчица, что скрашивала своим присутствием её жизнь, также ушла из неё безвозвратно.

Фрея хотела быть рядом хоть с кем-то и, хорошенько всё обдумав, она сделала свой выбор. Элайджа, как и она, остался один. Хейли, напуганная видениями из его прошлого, предпочла сбежать. И за эти годы брат, как и она, сделал выбор в пользу одиночества. Оно давило, но при этом не приносило той безумной боли, которая наступает, когда умирает любовь.

Невольно её мысли перешли на воспоминания о своем появлении здесь. Тогда она всего лишь хотела отдохнуть от всего. Килин только покинула её, и на душе было муторно и пусто. И тогда, недолго поразмыслив, Фрея взяла билет на самолет и прилетела. И дня не проходила с мыслью о том, что она всё сделала правильно.

Элайджа с последней их встречи разительно изменился. Брат словно стал более свободным. Его не тяготили ни воспоминания о прошлом, ни его привязанность к семье, из-за которой в прошлые времена он бы стремился быть как можно ближе к родным.

Сейчас, несмотря на то, что воспоминания вернулись к нему, он всё равно остался свободным. Словно привык к такому положению вещей, а может, за эти годы одиночество впиталось в его кровь, привычки. Фрея не знала этого, главное, что брат не стал возражать, когда она изъявила желание приехать.

Мелодии сменяли одна другую, так же плавно мысли Фреи перетекли с воспоминаний о прошлом в другое русло. Элайджа. С момента приезда он занял особое место не только в мыслях, но и в сердце. Фрея не могла вспомнить момент, когда всё изменилось. Вроде все было как обычно. Они просто проводили вместе время, общались, совершали прогулки по городу, по вечерам посещали бары и клубы, но однажды она поняла, что единственный мужчина, который ей нужен — это Элайджа.

На первый взгляд, безумная мысль, и она тогда её отбросила и постаралась забыть, но с каждым прожитым днём та ненавязчиво напоминала о себе. Вот и сейчас в её сознании мелькнули воспоминания о вчерашнем вечере. Ничего вроде такого и не было, только легкие прикосновения, пара бокалов и танец под какую-то песню. Фрея так и не запомнила название. Она даже не слушала слова, что звучали. Всё, о чем ей удавалось думать тогда, — это о ладонях брата: в одной была зажата её, а вторая во время танца покоилась на её талии. Лёгкое головокружение от выпитого и просто маленькая мечта о счастье, которое, скорее всего, останется только мечтой.

А ей хотелось любить, любить свободно, без всяких условностей и ограничений. Сейчас в современном мире на такие чувства смотрели косо, с осуждением, но Фрея, как и остальные Майклсоны, была из того времени, когда подобное было нормой. И ей хотелось бы, чтобы Элайджа тоже отпустил все условности и запреты. Перестал думать о том, что сейчас волнует человечество. Ей хотелось, чтобы он был с ней рядом.

Фрея так сильно ушла в свои мысли, что не расслышала тихих шагов, раздавшихся рядом. Когда на плечи легли ладони, Фрея резко подняла голову вверх и машинально подготовила заклинание, чтобы в случае опасности атаковать. Но рассмотрев того, кто стоял рядом, она только улыбнулась.

В карих глазах светилась только любовь и весёлость от того, какую реакцию вызвало его появление. Выдохнув, Фрея расслабленно облокотилась на спинку дивана. С Элайджей она всегда чувствовала себя в безопасности. Она знала, что тот не причинит ей вреда.

Смотря на Элайджу, Фрея думала совсем не о том, о чём должны думать порядочные сестры в компании своих младших братьев. Ей хотелось получить хотя бы один поцелуй. Хотя бы раз забыться в его объятиях; возможно, однажды судьба смилостивится над ней и они смогут быть вместе, а пока, только пока, она гнала эти мысли прочь. Пусть пока это будет только её мечта.

Сейчас же был только он, она и мелодия, что играла на её мобильном. Та самая, под которую они тогда танцевали. Прикрыв глаза, Фрея прильнула щекой к ладони брата и прошептала: «No hidden catch no strings attached. Just free love».