World of Darkness: TVD / TO (джен)

Полная луна освещала лесную тропинку, по которой бежала молодая волчица. Запах свежепролитой крови, такой манящий, вёл её к поляне возле озера. Секундная остановка, и вот она продолжила бег.

Вынырнув из лесной чащи на поляну, волчица в нерешительности остановилась. Картина, представшая ее взору, удивила: их было двое, один держал другого за шею и пил кровь, которая алыми струйками стекала по подбородку. Волчица чихнула. Так вот откуда этот запах смерти: перед ней вампир и его жертва. Она зарычала — их виды были врагами.

Вампир отвлёкся на секунду; равнодушный взгляд карих глаз поразил зверя: все знали — укус оборотня смертелен для вампиров, но тому, казалось, на её присутствие было плевать.

Закончив с жертвой, Элайджа убрал руку, позволяя уже мертвому телу упасть на землю. Кровь, тёплая, дразнящая, стекала по его подбородку. Достав из кармана пиджака платок, первородный уверенным движением стёр тёплые капли. Тихое рычание волчицы стало более угрожающим, стоило ему сделать шаг в её сторону. Шерсть на зверином загривке встала дыбом, но Элайдже было всё равно. Волчица для него — не противник, одного быстрого смазанного движения хватит, чтобы убить, но он не торопился: хотелось понаблюдать, что в такой ситуации будет делать враг их рода.

⁽¹⁾

Хейли всё больше нервничала: спокойный взгляд, направленный на неё, раздражал. Она стояла в полуметре от вампира и понимала — бежать некуда. Причина этого страха оставалась иррационально неясной — ведь стоит сделать один укус, и смертный приговор вступит в силу. Только вот вампир почему-то совсем не боялся хищника, с которым столкнулся в полнолуние, и это заставляло Хейли нервничать. От других — таких, как он — всегда пахло страхом. Тот же, кто сейчас смотрел на неё, пах спокойствием, даже, скорее, безразличием, и это ещё больше нервировало. Хейли была в недоумении. Тихо зарычав, она сделала шаг в сторону. Оборотни убивают вампиров при любом удачном случае, а сейчас именно такой и был, но она не решалась напасть. Что-то останавливало её. Быть может, это его безразличие к её присутствию, а может, что-то ещё, но она по-прежнему стояла на месте, ища глазами путь к отступлению.

Выход был найден, и, развернувшись, она ретировалась в лесную чащу.

Элайджа спокойным взглядом проводил удалившуюся в лес волчицу. Что же, сегодня ей повезло: его ужин не был испорчен, а завтра… Элайджа мечтательно улыбнулся — волки редко вели себя разумно и обычно бросались в атаку, не зная, кто перед ними.

Возможно, при следующей встрече он убьет волчонка, а может, и нет. Всё будет зависеть от его настроения.

1)

Вернуться к тексту

«Давай останемся друзьями».

Элайджа только хмыкнул, вспомнив предложение Хейли. Неужели она думает, что после всего, что между ними было, они смогут быть просто друзьями? В его голове это совершенно не укладывалось.

Сейчас, стоя на втором этаже особняка, он с неким раздражением наблюдал за царившей внизу суматохой. Даже Никлаус принял в этом участие. Как ни крути, мать его дочери выходила замуж за волка, чтобы обеспечить безопасность Хоуп.

Элайджу же всё раздражало: шум, суматоха, но больше всего бесил не желавший испаряться запах псины. Он привык, что от брата и Хейли пахнет волком, но сейчас этими созданиями был заполнен весь дом. И это злило Майклсона.

Впрочем, утренний разговор с Хейли злил его не меньше. Волчица сделала свой выбор — она выбрала стаю и Джексона, а ему предложила роль друга. Это обидно и неправильно. Ну, какие из них друзья? Не менее обидными были её слова о том, что Джексон признался ей в любви, а он, Элайджа, ей этого не говорил.

Значит, не зря говорили, что женщины любят ушами. Элайджа помнил, как спас волков по просьбе Хейли. Хотя ему они, в общем-то, и не были нужны. Да и если подумать, то выходит, что не вмешайся он во всю историю с самого начала, то и не было бы истории. Не было бы ребёнка. Ничего этого бы не было. И этот факт только ещё больше распалял злость первородного.

Хотелось напиться и устроить маленький апокалипсис. Элайджа только усмехнулся, представляя себе реакцию Никлауса и Ребекки, если бы он сорвал свадьбу путём умерщвления жениха и невесты. Только вот он не будет этого делать. Зачем?

Хейли сделала свой выбор, и сейчас его очередь выбирать.

Суматоха, царившая в доме с самого утра, наконец-то прекратилась. Гости расселись по своим местам, а Элайджа занял место на балконе второго этажа. Спускаться вниз совершенно не хотелось, да и была вероятность, что, не сдержавшись, он решит проблему с волками своим обычным методом.

Элайджа прожил достаточно долгую жизнь, чтобы понять — вечной любви не бывает. И сейчас, стоя на втором этаже, он чувствовал, как внутри него образовывается пустота. Решение было принято почти мгновенно. Никлаус, в какой-то степени, подтолкнул к нему, предложив Хейли и Джексону остаться в их доме после свадьбы.

Именно его он озвучил Хейли после церемонии. Их встреча была краткой. Встретившись с его холодным и пустым взглядом, Хейли, похоже, всё поняла, но он всё равно озвучил принятое решение:

«Давай останемся никем».

Выслушивать возражение не было смысла, поэтому он ушёл, не обернувшись. Оставаться в доме совершенно не хотелось.

Уходя, Элайджа чувствовал на себе взгляд Хейли, но ему было уже всё равно.

Дождь, начавшийся ещё утром, монотонно барабанил по крыше дома, в котором в данный момент стояла оглушающая тишина. Большинство обитателей особняка разбрелись по своим комнатам. И только он один был не у себя.

Никлаус сидел в кресле в комнате дочери, которая тихо посапывала под монотонную музыку дождя. В руке он держал два белых конверта, на которых рукой Хейли было написано: «Моей малышке» и «Клаусу». Письмо дочери он положил на тумбочку, стоявшую рядом с креслом. А вот свой конверт он вертел в руке, не решаясь открыть его.

Хейли… Несмотря на то, что с её похорон прошёл уже день, Никлаус всё никак не мог поверить, что этой дерзкой волчицы уже нет с ними. И, смотря на спавшую в колыбельке дочь, он не мог перестать думать о том, как объяснит Хоуп то, что её матери не было рядом с ней, пока она росла.

За эти сутки он не раз думал о том, что нужно было послушать Элайджу, который уговаривал его бороться за семью. Но ведь ему так хотелось стать королём, и вот теперь корона у него в руках, но какой ценой: его дочь осталась без матери.

Никлаус отчётливо помнил свою первую встречу со своенравной девушкой, которую он спас от напавших на неё вампиров. Помнил их дальнейшую беседу. Он угостил Хейли выпивкой и показал свои картины. А она рассказала о причине своего сотрудничества с беглянкой Кэтрин Пирс. Гибрид помнил, как она спросила его о любви к контролю над всеми, а потом.… А потом они переспали.

Утром, увидев на плече Хейли родимое пятно, Никлаус сам дал ей ту информацию, ради которой она сотрудничала с Катериной. Он сам, своей рукой направил Хейли в этот город в поисках родственников. Только вот Майклсон никак не ожидал увидеть её вновь. Но спустя время он снова встретил её в Новом Орлеане. Только вот и волчица, и ведьмы, и его брат уверяли Никлауса, что Хейли беременна от него.

Тогда, в самый первый момент, он не поверил им. Даже тогда, когда услышал сердцебиение ребёнка, он постарался проигнорировать правду. Всё, что его интересовало в тот момент, — возвращение власти над городом в свои руки.

Сейчас, сегодня Никлаус сожалел о своём решении. Если бы он не стал бы играть в короля, если бы не ввязался бы в эту бессмысленную борьбу за власть, всё могло пойти бы по-другому. Заговор ведьм мог бы быть раскрыт раньше. Сговор Женевьев с Франческой Герреро был бы раскрыт раньше. Впрочем, если бы Никлаус, как и хотел Элайджа, договаривался бы о кольце только для Хейли, то и заговора бы, возможно, не было...

Но он хотел власти. Он, Никлаус, был так уверен в правильности принятого решения, когда за спиной брата сговаривался с волками и с Женевьев.

И вот он, результат: он связан с помощью магии с двенадцатью кольцами, которые сейчас находятся у клана Гереро и через которые они черпают силу. А Хейли…. Хейли мертва. И сейчас Никлаус думал о том, что однажды ему придётся признаться дочери, что в смерти её матери есть и его вина.

С такими мыслями он снова стал вертеть в своей руке белый конверт со своим именем. Наконец решившись, Никлаус медленно вынул из конверта аккуратно сложенный листок. Развернув его, он стал читать письмо, написанное аккуратным почерком Хейли:

«Клаус, если ты читаешь эти строки, значит, я мертва. В любом другом случае я бы уничтожила это письмо.

Думаю, пора расставить все точки над "i" в наших с тобой отношениях. В момент нашей встречи я была благодарна тебе за то, что спас меня. Но в то же время твоя непоколебимость в отношении Тайлера меня разозлила. Да-да, я хотела заполучить этого мальчишку себе, но ты был непреклонен.

Ты сказал, что если чего-то хочешь, то добиваешься этого, несмотря ни на что. Что чувства и желания других не имеют для тебя значения. Важно лишь одно — то, что это хочешь ты. Знаешь, раньше я думала точно так же. Но сейчас всё изменилось. Раньше у меня не было семьи. Не было тех, о ком я могла бы заботиться и кто бы заботился обо мне. Теперь у меня есть вы — семья первородных вампиров, — теперь у меня будет малышка. Моя маленькая девочка, для которой я надеялась стать подругой, матерью, сестрой.

Учитывая, что это моё последнее письмо, я хочу попросить тебя об одном. Хочу, чтобы ты стал для нашей дочери отцом, другом, братом. Чтобы ты защищал её — впрочем, я уверена: ты и так это будешь делать.

И ещё одно: Клаус, постарайся думать не только о себе. Ты должен теперь думать о дочери. Ты должен помнить, что у тебя есть семья. Твои брат и сестра.

Ради счастья нашей дочери, ради того, чтобы однажды тебе не пришлось рассказывать ей, как порой несправедливо ты поступал со своими родными, постарайся учитывать и их интересы тоже.

Ну, вот и всё. Пожалуй, всё, что хотела сказать, я сказала. Надеюсь, ты учтёшь мои пожелания.

Прощай».

Закончив читать, Никлаус убрал письмо Хейли в конверт.

За окном уже наступила глубокая ночь. Дождь по-прежнему продолжал накрапывать свою грустную мелодию. Никлаус же, обдумав всё, решил попробовать жить так, как просила его эта дерзкая девчонка. Возможно, у него, с учётом его характера, в первое время не будет ничего получаться, но он постарается. Хейли права: у него есть семья, у него есть брат, который всеми силами стремится объединить эту семью, у него есть сестра, которая, несмотря ни на что, любит их всех и готова поддержать во всём.

Малышка Хоуп тихо посапывала в своей колыбельке. Письма от её матери Никлаус, встав с кресла, убрал в верхний ящик комода.

Приняв окончательное для себя решение, он прошёл в соседнюю комнату. Она была соединена с детской, и в ней планировала поселиться Хейли. Теперь же эту комнату решил занять король Нового Орлеана — Никлаус Майклсон.

Устроившись на кровати, под монотонную мелодию дождя и мирное посапывание своей принцессы древний гибрид Никлаус погрузился в сон.