Март не исключение (джен)

— Добрый день, миссис Шеррингтон. Не буду ходить вокруг да около и попусту тратить и ваше, и моё время. Я посетил вас с исключительно деловым предложением: мне нужна жена, умеющая экономно вести хозяйство, знающая цену спокойной размеренной жизни и уважающая меня и, разумеется, моего брата. Денег у меня не сказать, чтобы много, но вы же и не привыкли к роскоши, ведь так? Достойный кров, уважительное отношение и достаточно комфортную жизнь я вам гарантирую.

Родольфус Лестрейндж мог бы ещё долго разглагольствовать на матримониальные темы, но странно: слушать его никто не собирался. Некрасивая, но довольно-таки цветущая вдовушка, Мари Шеррингтон, живущая в небольшой магической деревеньке на востоке Англии, уже сто раз пожалела, что пустила его в свой дом. Мало того, что она вообще рискнула заговорить с бывшим Пожирателем Смерти, выпущенным по амнистии, так Мари никак не могла взять в толк, зачем этому мужчине — какому-никакому, а чистокровному главе рода — обычная полукровка не первой молодости.

— Я читаю "Пророк", мистер Лестрейндж, — мягко сказала Мари, постаравшись смягчить отказ милой улыбкой, — и, разумеется, видела ваше брачное объявление, повторяющееся из номера в номер, начиная с марта прошлого года. Но я вам совсем не подхожу в качестве жены, — быстро проговорила она, в глубине души надеясь, что Родольфус не будет настаивать и откланяется.

Но тот, не обращая на слова миссис Шеррингтон ровным счётом никакого внимания, продолжал витийствовать.

— Миссис, как вы знаете, — лёгкий полупоклон, — я тоже вдовец, я уже далеко не молод, и не мне привередничать в том незавидном положении, в котором оказались мы с братом.

— Но позвольте… — опешила Мари, — Кто дал вам право относиться ко мне, как…

— Да, вы не блещете красотой, — невозмутимо заявил Родольфус, и глаза Мари расширились от изумления и обиды, — мало того, вы не чистокровны. Но я готов закрыть на это глаза — потому, что мой род отчаянно нуждается в наследнике.

— За племенными кобылами вам следует обратиться на конюшню, мистер Лестрейндж, — не выдержала Мари, буквально подпрыгнув от негодования. — Будьте любезны, покиньте мой дом.

А Родольфус, сохраняя всё то же вежливо-невозмутимое выражение лица, вновь проигнорировал её возмущённую речь. Он говорил и говорил, расписывая несомненные выгоды своего предложения, внутренне, правда, тоже приближаясь к точке кипения. Но все его усилия были тщетны.

Мари долго терпела, страдальчески потирая виски, но, в конце концов, после того, как вконец обнаглевший Лестрейндж потихоньку начал теснить её по направлению к спальне, не выдержала и потянулась к первому попавшемуся тяжёлому предмету. Этим предметом оказалась ваза с цветами, и оторопевший Родольфус, не привыкший получать отказ — даже в словесной форме, — в два счёта получил букетом по лицу, да вдобавок ваза опрокинулась аккурат на его брюки, залив их неприятно пахнущей водой.

— Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, миссис, — процедил он сквозь зубы, с трудом удерживаясь от того, чтобы не проклясть строптивую вдовушку.

С громким хлопком он привычно аппарировал домой... Но что-то явно пошло не так.

Родольфус пришёл в себя на задворках фамильного поместья, но в каком виде! В луже, оставшейся после вчерашнего дождя, отражался битый жизнью, встрёпанный и мокрый серый кот. Лестрейндж некоторое время таращился на своё отражение, но потом всё же взял себя в руки, а точнее, в лапы, и неимоверным усилием воли заставил себя принять человеческий облик.

"Кто бы подумал, что у меня появятся способности к анимагии, — размышлял Родольфус, съёжившись у камина. — Что это, сбой магии после Азкабана? А впрочем, при желании и из этого умения можно извлечь неплохую выгоду. Да, пожалуй, это выход".

Рабастан, выслушавший за ужином рассказ Родольфуса об его очередном неудачном сватовстве — и неожиданном финале, — лишь слегка усмехнулся и медленно кивнул, одобрив дальнейшие планы брата.

* * *

— Ах, какой симпатяга! Кис-кис! — не сказать, что возглас был неожиданным, но всё равно пушистый серый полосатый котяра с пронзительными жёлтыми глазами на секунду замер, прижал уши, а затем горделиво выпрямился и, явно рисуясь, прошёлся по забору, выгибая спину и царапая доски острыми когтями.

— Ну, допустим, мяу, — как бы снизошёл он до диалога, помахивая распушённым хвостом.

— Котик, какой же ты красивый, иди ко мне, я тебе молочка налью и мяса дам, — Мари регулярно привечала бездомных животных, соседи об этом прекрасно знали и зачастую подбрасывали ей к крыльцу то котят, то щенят, а один раз даже ворону с подбитым крылом. — У нас в деревне точно такого кота не было. Откуда же ты взялся?

С подозрением косясь на гладящую его руку, кот поедал мясо, солидно причавкивая и мурча:

— Мяв-мяв-мяв...

Мари дождалась, пока кот увлечётся угощением настолько, что перестанет обращать внимание на её движения, и, улучив момент, схватила его в охапку и потащила в дом. Кот несказанно возмутился таким бесцеремонным отношением к своей персоне, выпустил когти и попытался слегка оцарапать "благодетельницу". Но она не унывала и принялась чесать котяру за ушками, гладить ему спинку и говорить ласковые слова.

Постепенно кот успокоился, и Мари смогла притащить его домой, в тепло. Котяра был весь поцарапанный, как после мартовской драки, злой и нервный, и его пришлось долго гладить, прежде чем он успокоился и свернулся клубочком у камина. Однако он неожиданно быстро прижился в доме у Мари, моментально завоевав её сердце, но исправно утробно подвывал, завидев любых людей мужского пола, приходящих в дом.

А через неделю с яростным мявом набросился на очередного претендента на руку и сердце миссис Шеррингтон — и недавняя история повторилась : кот от души получил букетом роз по ушам — и с того дня бесследно исчез из жизни Мари.

* * *

Злой и почему-то снова мокрый Родольфус обсыхал у камина, буквально шипя на брата:

— Рабастан, сколько можно? Я стараюсь изо всех сил, чтобы возродить род Лестрейнджей, а ты прохлаждаешься в замке?

— Ты, я смотрю, за эту неделю неплохо вжился в роль, — давился от смеха тот. — Ай-яй-яй, буквально объел бедную вдовушку: сколько мяса съедено, сколько парного молока выпито, сколько песенок промурлыкано — и всё напрасно! Ничего, в следующий раз ты учтёшь все ошибки… И не стоит ждать весны, братец, для истинного кота март — не исключение.

— Нет уж, с меня довольно! Теперь твоя очередь. Иди и ищи себе жену! — зарычал Родольфус.

И выставил брата из поместья, с грохотом захлопнув за ним ворота.

Миниатюрный грациозный кот кремового цвета неспешно трусил по дороге.