Подыграйте мне (гет)

— Альбус, помилуй, в Хогвартсе и так столпотворение, а Министерство магии снова увеличило список своих представителей на Турнир трех волшебников, — Минерва МакГонагалл недовольно поджала губы, сидя в мягком резном кресле в директорском кабинете. — Я преподаю здесь почти сорок лет, но еще ни разу не видела тут столько народу.

— Поверьте, профессор, я здесь гораздо дольше, но могу сказать тоже самое, — философски пожал плечами тот, пододвигая к ней изящную хрустальную вазочку со сладостями. — Лимонную дольку?

Минерва открыла было рот, собираясь возмутиться столь несерьезному отношению к сложившейся ситуации, но потом лишь махнула рукой и отправила в рот маленький кусочек мармелада. Какой смысл сетовать на Дамблдора, он все равно не изменится.

— Барти говорил, кто приедет? — лишь коротко спросила она, мысленно смирившись с дополнительными заботами, которые вновь лягут на ее плечи.

— Серафина Лестер с двумя помощниками и Дугал МакКензи из Отдела магических игр и спорта.

Услышав последнее имя, Минерва едва не подавилась злосчастной лимонной долькой.

— Вы ведь с МакКензи знакомы, не так ли?

Кажется, Дамблдор сделал вид, что не заметил, как изменилось лицо его заместителя.

— Только не он! — страдальчески воскликнула МакГонагалл, с ужасом понимая, чем ей грозит появление в Хогвартсе этого человека. — Директор, боюсь, мне придется подать в отставку.

— Боюсь, что не смогу ее принять.

Добродушная улыбка Дамблдора в этот раз ужасно раздражала. Конечно, это не его с одиннадцати лет преследует не слишком тайный воздыхатель. Они с МакКензи поступили в Хогвартс в один год: Минерва попала на Гриффиндор, а Дугал — на Пуффендуй (к великому счастью МакГонагалл). Но Минерву это не слишком спасло. Дугал не отставал от нее, словно банный лист, под любым предлогом преследуя по всему замку. Ни уговоры, ни угрозы, ни мольбы оставить ее в покое не помогали. В конце концов, Минерве пришлось в весьма жесткой форме объяснить нерадивому школьнику, что между ними ничего нет и быть не может. На какое-то время Дугал отстал, и Минерве даже удалось относительно спокойно окончить Хогвартс (если не считать грустных взглядов, вздохов и периодических любовных записок). Но как оказалось, им обоим предложили работу в Министерстве магии, и навязчивые ухаживания возобновились. Элфинстоун Урхарт, тогда еще бывший начальником Минервы, постоянно из-за этого над ней подтрунивал. Кто бы мог подумать, что вскоре после этого он и сам стал с определенной периодичностью предлагать МакГонагалл руку и сердце. Минерва до сих пор жалела, что не согласилась выйти за него сразу. Те три года, что они прожили вместе до его смерти стали самыми счастливыми в ее жизни. Помнится, вскоре после похорон, Дугал намекнул, что его предложение о браке все еще в силе. Пораженная такой наглостью и невоспитанностью, Минерва едва сдержалась, чтобы не превратить несостоявшегося ухажера в таракана.

С тех пор они изредка встречались на светских мероприятиях или заседаниях в Министерстве, во время которых Дугал вел себя полностью в своем репертуаре, чем ужасно раздражал МакГонагалл и веселил окружающих. А теперь он прибудет в Хогвартс и неизвестно, на сколько тут задержится.

От одной только мысли о том, что ей придется видеть этого человека каждый день, Минерве становилось дурно. Может, попроситься к Снейпу в подземелья? Вдруг там Дугал ее не найдет.

— Ну же, Минерва, — ободряюще похлопал ее по плечу Дамблдор, — уверен, все будет хорошо. Я лишь прошу проявить каплю гостеприимства... и ни во что его не превращать до окончания Турнира. Очень не хочется потом писать объяснительные в Министерство.

Но МакГонагалл лишь недовольно поджала губы, а ее рука сама потянулась к вазочке с лимонными дольками.

— Не люблю повторяться, но, Долгопупс, вы безнадежны. Минус десять очков с Гриффиндора.

Холодный, лишенный эмоций голос разнесся под сводами подземелья, заставляя того съежиться возле котла, из которого сейчас тонкими струйкам сочился густой дым насыщенного малинового цвета, что было странно даже для магического зелья. Запах, надо сказать, тоже был тот еще. Все, кто стоял рядом, невольно отворачивались, стараясь не надышаться этим смрадом.

Северус взмахнул волшебной палочкой, и котел (к всеобщему удовольствию) опустел. Каждый раз одно и тоже. И почему директор не удовлетворяет его прошение устраивать отбор на его курс начиная со второго года обучения?! Это сэкономило бы Снейпу кучу нервов. Какой смысл учить бездарей.

— К следующей неделе приготовите мне два больших свитка на тему, как распознать отравление глотерией синей, Долгопупс. Может, хоть так вы наконец запомните, что мешать глотерию и аксинию категорически запрещено, если, конечно, вы не хотите убить весь свой курс.

Долгопупс страдальчески вздохнул и, подхватив сумку с учебниками, пулей вылетел из класса вслед за остальными студентами. На сегодня это был последний урок… к счастью. Приведя класс в порядок (удивительно, что в этот раз обошлось без взрывов!) Северус отправился в Большой зал, где сейчас как раз было время обеда.

К его удивлению, в холле перед высокими стрельчатыми дверьми главного зала Хогвартса он увидел профессора МакГонагалл. Она стояла перед закрытыми створами, словно не решаясь войти. По губам профессора зельеварения скользнула ехидная усмешка. Он никогда не упускал возможности напомнить этой женщине о промахах ее любимых студентов. Ее это раздражало, а его веселило.

— Добрый день, профессор. Думаю, вы уже в курсе, что мистер Долгопупс сегодня чуть не отравил полкласса?

МакГонагалл едва заметно вздрогнула и на мгновение обернулась. Пожалуй, никогда еще Снейпу не доводилось видеть растерянность на ее всегда серьезном, даже суровом, лице.

— Что? Ах, да. Очень жаль, профессор. Я непременно его накажу, — рассеянно проговорила она, вновь устремив свой взгляд на двери Большого зала. Изящные пальцы женщины нервно теребили край изумрудной мантии.

Брови Снейпа удивленно приподнялись. И это вся реакция? А где же недовольный взгляд, поджатые губы, очередная колкость на тему его педагогических способностей?

— Не утруждайтесь, я уже это сделал.

— Очень вам благодарна, Северус.

Если бы Снейп был способен на проявление эмоций, он бы сейчас удивился еще больше. Да что с ней сегодня такое?

— Вы собираетесь входить? Или так и будете здесь стоять? — раздраженно спросил он, явно раздосадованный неудавшейся словесной дуэлью.

Минерва наконец удостоила его взгляда.

— Я вам не мешаю, — она нервно махнула рукой в сторону дверей, предлагая ему первому войти в зал.

Северус пожал плечами и толкнул одну из двух массивных створок, которая тут же беззвучно распахнулась. В холл хлынул поток детских голосов и звон посуды. Идя вдоль столов факультетов, Северус чувствовал, как Минерва следует за ним, стараясь держаться позади, словно прячась у него за спиной. К чему весь этот цирк? Чего она так боится?

— Минерва! Сколько лет, сколько зим!

Чересчур радостный голос разнесся по залу, перекрывая все остальные шумы. В зале моментально воцарилась тишина, и все взгляды обратились к замершей посреди зала МакГонагалл. У Минервы был такой вид, словно ей предстояло взойти на эшафот, где ей отрубят голову. Наверное, также выглядели в свое время Анна Болейн и Мария-Антуанетта.

Из-за преподавательского стола поднялся невысокий плотный мужчина в коричневой мантии и забавной шапочке с кисточкой. В его соломенных волосах переливались седые пряди, но голубые глаза горели совершенно детским восторгом, что абсолютно не вязалось с его внешностью и возрастом. Надо же, как на него действует появление МакГонагалл. С первых секунд Северус понял, что стал свидетелем чего-то весьма любопытного. И кажется, забавного.

Между тем мужчина выскочил из-за стола и чуть ли не стремглав бросился к застывшей, словно ледяная скульптура МакГонагалл. Она не пошевелилась, даже когда он стиснул ее в своих объятиях. Только взгляд серых глаз за стеклами очков метал молнии.

— Я так рад тебя видеть. Я писал тебе, но ты не отвечала. И вот я уговорил руководство отправить меня в Хогвартс в командировку, чтобы мы наконец могли увидеться, — он просто-таки светился от восторга. — Правда, замечательно?!

— Нет таких слов, чтобы описать мои эмоции, — выдавила из себя Минерва, беспомощно оглядываясь на преподавательский стол. Она нашла взглядом директора, но Дамблдор лишь весело ей подмигнул. Его ситуация, кажется, забавляла.

"Видимо, это и есть тот самый Дугал МакКензи, который должен был прибыть сегодня из Министерства", — догадался Снейп, наблюдая, как тот потащил МакГонагалл за собой к столу и усадил в соседнее от себя кресло.

— Я писал тебе, но так и не получил ответа, — как ни в чем не бывало продолжал МакКензи. — Я даже начал волноваться, что что-то случилось.

— Видимо, письмо затерялось среди других бумаг, — ровным, лишенным эмоций голосом произнесла МакГонагалл, игнорируя попытки МакКензи налить ей тыквенного сока.

— Все мои десять писем? — удивился тот.

— У меня много работы, Дугал, — отрезала Минерва, кажется, наконец, собравшись с мыслями.

— Да, верно, верно. Прости, дорогая моя. Просто я так соскучился. Но теперь я здесь, и мы сможем много времени проводить вместе. Правда, замечательно?!

Судя по выражению лица декана Гриффиндора, хуже пытки она себе не представляла, но воспитание, а также тот факт, что перед ней был сотрудник Министерства, не позволяли ей выплеснуть всё свое негодование. Снейп невольно усмехнулся. Кажется, ближайшие недели обещают быть веселыми.

И он не ошибся.

Хогвартс всегда был для нее тем местом, где она по-настоящему чувствовала себя в безопасности. Ее дом… ее крепость, куда едва долетает суета окружающего мира. Жизнь течет здесь по своим, особенным, законам, и Минерве это всегда нравилось. Тут она чувствовала себя спокойно.

Но теперь все изменилось. И речь не только о безумном количестве студентов из Дурмстранга и Шармбатона, съехавшихся на Турнир трех волшебников, и не о самом состязании, вмешавшемся в мирное течение жизни в Хогвартсе.

Ее личный покой был нарушен одним конкретным человеком, от которого ей не было спасения. Удивительным образом ее почитатель оказывался везде, куда бы Минерва ни направлялась: в Большом зале, в коридорах школы, в кабинете Дамблдора, где она несколько раз пыталась от него скрыться (естественно, безуспешно!), даже на берегу Черного озера, куда Минерва любила ходить на послеобеденные прогулки. Создавалось впечатление, что она снова вернулась во времена своей учебы в Хогвартсе, когда от навязчивого ухажера некуда было скрыться.

Черт, сам Волдеморт в свое время доставлял куда меньше хлопот, чем сейчас это делал Дугал МакКензи!

Но больше всего раздражало то, что никто вокруг, казалось, не замечал ее мучений. Остальные преподаватели тихо посмеивались, бросая на коллегу сочувственные взгляды, Дамблдор добродушно улыбался, то и дело напоминая ей о правилах гостеприимства и изредка подсовывая ей всевозможные сладости, неустанно повторяя, чтобы она не принимала всё слишком близко к сердцу. Однажды он даже намекнул, что в последнее время она стала слишком серьезной и что роман или хотя бы легкий флирт ей не повредит. В ответ Минерва одарила его таким красноречивым взглядом, что директор благоразумно решил эту тему больше не поднимать и теперь лишь тихо улыбался в бороду всякий раз, когда Минерве приходилось отбиваться от Дугала.

МакКензи же просто светился от счастья, словно рождественская елка, не переставая осыпать профессора трансфигурации комплиментами и беззаботно болтая обо всем, что приходило ему в голову, наивно полагая, что МакГонагалл это доставляет столько же удовольствия, сколько и ему самому. Если бы он только знал…

— Минерва, дорогая, я ждал тебя сегодня на берегу озера, думал, мы прогуляемся вдвоем. Но ты так и не пришла, что меня крайне опечалило. Единственным утешением стали прекрасные виды вокруг замка. Я так давно не был в Хогвартсе…

МакГонагалл коротко вздохнула, машинально сжав бокал с вином, что держала в руках, изо всех сил стараясь не обращать внимание на нескончаемый поток болтовни, которую МакКензи изливал на нее последние полчаса. Сегодня был день избрания участников Турнира, и все собрались в Большом зале в ожидании начала церемонии. Естественно, стоило ей войти в зал, как рядом с ней возник Дугал и теперь не отходил от нее ни на шаг, словно преданная до гроба собачонка. Сопровождавший ее Барти Крауч-старший при появлении Дугала моментально испарился, сославшись на неотложные организационные дела, но судя по выражению его лица, он был рад находиться подальше от МакКензи.

Впрочем, Дугала это не сильно волновало. Ему было вполне достаточно, что Минерва была рядом. Все ее попытки улизнуть закончились полным провалом и теперь ей оставалось лишь покорно терпеть рассказы о Министерстве, последних спортивных соревнованиях, красотах шотландских пейзажей и сожалений, что они с Минервой проводят так мало времени вместе.

Оглядывая переполненный зал, она заметила Снейпа. Профессор зельеварения стоял отдельно ото всех и молча наблюдал за происходящим. При других обстоятельствах она ни за что бы так не поступила, но сейчас декан Слизерина был ее единственной надеждой на спасение. Хотя бы на этот вечер. МакКензи почему-то избегал Снейпа, стараясь по возможности как можно меньше находиться в обществе профессора. Впрочем, его трудно было за это винить. Северус был человеком специфичным и многие испытывали дискомфорт, когда он находился рядом. Ужасно раздражающая личность: надменный, бессердечный, вечно придирается к ее гриффиндорцам, чересчур мрачный… одним словом, невыносимый человек. Минерва никогда не понимала, что Альбус в нем нашел и почему привел его в школу, защитив от наказания Министерства магии. Но сегодня он мог стать ее спасительной соломинкой. Рядом с ним МакКензи ее не потревожит. И хотя Северус Снейп был последним, с кем ей хотелось провести этот вечер, всё же это было лучше, чем перспектива выслушивать нескончаемые увещевания Дугала.

Приняв это решение, Минерва сделала было шаг в сторону зельевара, но Северус, словно угадав ее намерение, развернулся и тут же исчез за спинами о чем-то шепчущихся Грюма и Барти Крауча-старшего. Минерва лишь успела заметить ехидную улыбку, изогнувшую бледные губы мужчины. Черт, он сделал это нарочно. Чертов слизеринец! Понял, что Минерва хотела использовать его как средство защиты, и попросту сбежал!

С тех пор, как МакКензи появился в Хогвартсе, Снейп пользовался любой возможностью, чтобы подколоть ее на эту тему. Вот уж кто точно получал от всего происходящего удовольствие. Страшно представить, как долго еще он будет ей потом напоминать об этой истории. От одной только этой мысли Минерва почувствовала волну гнева, поднимающуюся в груди.

— Я так завидую тебе, Минерва, ты имеешь замечательную возможность любоваться здешними красотами каждый день, — продолжал между тем разглагольствовать МакКензи, словно и не замечая абсолютное отсутствие заинтересованности на лице его собеседницы. — Может, мне стоит попроситься сюда преподавателем? Как думаешь?

МакГонагалл невольно содрогнулась от такой перспективы, в очередной раз напомнив себе об обещании, что она дала Дамблдору, быть с МакКензи приветливой.

— Нельзя допустить, чтобы Министерство лишилось столь ценного сотрудника, как ты, Дугал, — тут же проговорила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно более убедительно. — К тому же, поверь мне, работа преподавателем тебе не понравится.

— Я поверю во все, что ты скажешь, дорогая, — расплылся в улыбке МакКензи, сокращая без того короткую дистанцию между ними. К собственному ужасу, Минерва вдруг почувствовала мужскую руку на своей талии.

От осознания, что Дугал пытается ее обнять, Минерву невольно передернуло, но она мужественно сдержала порыв залепить МакКензи пощечину. Глядя на его улыбающееся лицо, она почувствовала, что ее сейчас стошнит. Выдавив из себя подобие улыбки, Минерва осторожно убрала мужскую руку со своей талии. Дугал попытался возразить, но его прервал Дамблдор, объявивший о начале церемонии. Голос директора, усиленный магией, разнесся по залу, заставляя галдящих студентов умолкнуть.

— Настал момент, которого все так ждали — избрание чемпионов!

Факелы, освещающие зал, потухли, так что единственным источником света остался Кубок огня. Его голубоватое пламя вдруг вспыхнуло, изменив цвет на алый, и через мгновение исторгло из себя первый клочок пергамента, мягко опустившийся в подставленную ладонь Дамблдора. Чемпионом Дурмстранга стал Виктор Крам. От Шармбатона честь выступать на Турнире выпала Флер Делакур. А от Хогвартса был избран Седрик Диггори.

— Жаль, что наш чемпион не с Гриффиндора, — похоже, долго молчать МакКензи был не способен. — Я бы обязательно болел за него.

— Мистер Диггори достойный молодой человек, — тут же встала на защиту студента МакГонагалл. — Он лучший на своем курсе.

— Как скажешь, Минерва, — тут же согласился МакКензи. — Тебе лучше знать своих студентов. Но знаешь, что я думаю…

Договорить он не успел. Пламя кубка снова вспыхнуло, выбросив в воздух еще одну, четвертую записку. В зале воцарилась гробовая тишина.

— Гарри Поттер, — прогремел голос Дамблдора.

Минерва тихо ахнула, пораженная услышанным не меньше, чем остальные. Она с тревогой наблюдала, как растерянный студент ее факультета неуверенно поднялся со своего места. Кажется, кто-то подтолкнул его в спину, и он медленно побрел к преподавательскому столу. Все взгляды в зале были прикованы к нему.

— Ну надо же, — тихо воскликнул МакКензи и тут же зашептал, склонившись как можно ближе к МакГонагалл. — Кто бы мог подумать. Такого еще никогда не было. Как он умудрился бросить в кубок свое имя? Как думаешь, Минерва? Мне кажется, он попросил кого-то из старшекурсников. Или например…

Не спуская с Поттера пристального взгляда, Минерва сделала едва уловимый взмах волшебной палочкой, и МакКензи лишился рта*. Глаза того изумленно расширились, но сказать он ничего уже не мог.

Гарри переводил растерянный взгляд с одного лица на другое, но все смотрели на него с одинаковой смесью подозрения и недоумения. Минерва невольно почувствовала желание поддержать этого паренька. Она ни за что не поверит, что Поттер добровольно решился обманом стать чемпионом Турнира. Он, конечно, чего уж греха таить, частенько пренебрегал школьными правилами, но до такого он никогда не опустится.

Когда он проходил мимо МакГонагалл, Минерва на мгновение сжала его плечо, едва заметно кивнув в знак поддержки.

— Идемте.

Она не заметила, как позади нее возникла высокая фигура Снейпа. Он кивнул в сторону двери, за которой минуту назад скрылся четвертый чемпион, и куда теперь стекались организаторы Турнира и представители других школ. Можно было только представить, что сейчас начнется. Она, как декан Поттера, должна быть там.

Они со Снейпом были уже у двери, когда позади послышалось жалобное мычание.

— Кажется, вы что-то забыли, профессор, — невозмутимо заметил Снейп, распахивая перед ней дверь.

Черт, МакКензи!

— Прости, Дугал, — пробормотала Минерва и снова взмахнула палочкой, снимая заклятье.

Прежде чем тот успел хоть что-то сказать, она поспешно скрылась за дверью.

— Жестоко, — усмехнулся идущий рядом Снейп, пока они спускались по лестнице.

— Не ваше дело, — огрызнулась МакГонагалл.

Мысли о МакКензи моментально вылетели у нее из головы, как только снизу послышались возмущенные голоса. Никто не понимал, как такое могло произойти. Но все были вынуждены согласиться с Аластором Грюмом — провернуть такой обман не под силу студенту четвертого курса. Подозрения с Поттера были сняты. Но оставался главный вопрос — его участие в Турнире.

Тем же вечером в кабинете директора состоялось маленькое совещание. Минерва настаивала на том, чтобы запретить Поттеру участвовать. Но вмешавшийся Снейп убедил Дамблдора оставить все, как есть. Возмущению МакГонагалл не было предела. Если бы ее взгляд был способен испепелять, профессор зельеварения в тот вечер превратился бы в горстку черного пепла. Но тот лишь криво усмехнулся, прекрасно понимая, что победил в споре, и ничего МакГонагалл поделать с этим не сможет.

— Как вы могли, Северус! Как можно подвергать жизнь Поттера такой опасности!

Она дождалась, когда лестница у нее под ногами перестанет двигаться, и поспешила за стремительно удаляющейся по коридору фигурой Снейпа.

— Ему четырнадцать. Он вполне в состоянии о себе позаботиться, — только и бросил через плечо Северус.

— А если бы это был один из ваших студентов, вы бы тоже так спокойно реагировали?

— Мои студенты, профессор, правила не нарушают. Это прерогатива учеников вашего факультета.

МакГонагалл яростно сверкнула глазами.

— Да как вы… вы… — казалось, она никак не может подобрать слова, чтобы уязвить Снейпа побольней.

"Ну-ну", — усмехнулся про себя Северус, наблюдая, как она бесится.

— Вы просто недолюбливаете мальчика из-за Джеймса, — вдруг выкрикнула МакГонагалл, презрительно усмехнувшись. — Как это низко, Северус, мстить ребенку за грехи его отца. Когда вы уже забудете прошлое и начнете жить настоящим?

Северус резко остановился, так что идущая следом за ним МакГонагалл едва не налетела на него. Резко развернувшись, он навис над замершей от неожиданности Минервой, точно коршун. Черные, словно бездна, глаза Снейпа вспыхнули нехорошим огнем.

— Да что вы знаете… — прошипел он, пронзая МакГонагалл гневным взглядом. Надо сказать, она не растерялась и отвечала ему тем же.

Их лица находились настолько близко друг к другу, что они могли видеть собственное отражение в глазах оппонента. Казалось, еще мгновение, и оба выхватят волшебные палочки.

— А, Минерва, дорогая, я везде тебя ищу.

Появившийся из-за угла МакКензи невольно замолчал, удивленно разглядывая замерших друг напротив друга профессоров.

— Что это вы делаете?

— Ничего, — Минерва первая отвела взгляд, — просто беседуем.

— Я так и подумал, — тут же улыбнулся МакКензи. — Минерва, я хотел спросить, не откажешь ли ты в любезности завтра составить мне компанию на прогулке…

— Мне некогда, — оборвала его МакГонагалл и, пронзив Снейпа испепеляющим взглядом, стремительно скрылась за поворотом.

В тишине школьных коридоров отчетливо слышались ее удаляющиеся шаги.

— Кажется, она не в настроении, — философски пожал плечами МакКензи. — Ну ничего, спрошу завтра, — его взгляд упал на Снейпа и на мгновение Северус заметил странную искорку в глазах министерского сотрудника. — Кстати, профессор Снейп, вы мне тоже нужны.

— Я? — невольно вырвалось у Снейпа.

Он-то ему зачем понадобился? Дама сердца у него МакГонагалл. Северус тут совершенно не при чем.

— У меня к вам дело, — заговорщицки проговорил МакКензи. — Только вы можете мне помочь. Понимаете, я слышал, что ваши студенты сейчас как раз изучают приворотные зелья. И я подумал, может, вы одолжите мне один пузырек? Совсем крошечный.

Брови Снейпа непроизвольно взметнулись вверх. Похоже, горе-любовник решил перейти к тяжелой артиллерии. Бедная МакГонагалл.

С минуту Северус молча рассматривал стоящего перед ним мужчину. Что он нашел в Минерве? Сухая, раздражительная, чересчур принципиальная, вечно чем-то недовольна. Да и красивой ее не назовешь. Что он нашел в ней такого, что готов на все, лишь бы заполучить эту женщину? Для Северуса это была настоящая загадка.

— Вам нужна амортенция?

— Да, — не стал отпираться МакКензи и тут же добавил: — Но я был бы вам весьма признателен, если бы этот разговор остался между нами.

Естественно, в запасах Снейпа было и такое зелье. Но что будет, когда МакКензи заставит МакГонагалл его выпить?

— Надеюсь, вы осознаете возможные последствия своей просьбы? — на всякий случай уточнил он. — Профессор МакГонагалл вряд ли обрадуется, если узнает.

— Вот именно, мой мальчик, — хитро улыбнулся МакКензи, вскинув вверх указательный палец, — если узнает.

От одной только мысли Северусу стало смешно. Декан Гриффиндора под действием любовного зелья? Пожалуй, он бы на это посмотрел. Тем более, после ее сегодняшних слов.

«Что ж, Минерва, вы сами напросились».

Следующее утро выдалось на редкость спокойным, несмотря на то, что новость о предстоящем участии в Турнире трех волшебников четвертого чемпиона поставила на уши всю школу. Поттер выглядел как никогда растерянно, и Северус невольно почувствовал удовлетворение — это собьет с мальчишки спесь, хоть немного. С каждым годом Гарри всё больше напоминал ему Джеймса: такой же самоуверенный, такой же наглый, ленивый, хоть и обладает всеми необходимыми навыками для того, чтобы стать сильным волшебником. Всё это бередило старые раны, заставляя прежнюю обиду вновь закипать в груди.

Снейп как раз заканчивал завтрак, когда в соседнее кресло рядом с ним устало опустилась профессор МакГонагалл. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять — прошлая ночь прошла для нее без сна: лицо выглядело бледнее, чем обычно, а под потускневшими глазами залегли тени. Еще бы, ее любимый Поттер теперь в опасности. Наверняка переживает за своего львенка. Глядя на изможденное лицо женщины, Северус невольно почувствовал укол совести. Может, не стоило идти на поводу у эмоций и давать МакКензи амортенцию? Минерве сейчас и без того забот хватает. Рано или поздно действие любовного зелья развеется, и тогда гнев гриффиндорской львицы обрушится на всех участников «заговора». И гнев ее будет страшен.

Не то чтобы Северус этого боялся. Его вообще мало заботило чужое мнение и чужие чувства. Но ведь существуют элементарные нормы приличия. Да и в конце концов, когда всё откроется, придется объясняться перед Дамблдором, а он вряд ли будет рад тому, что его заместителя выставили на посмешище не только перед ее студентами и коллегами, но и перед представителями других магических школ.

Чем дольше Северус об этом думал, тем больше убеждался, что зря согласился помочь Дугалу МакКензи.

Сам МакКензи как всегда вился вокруг своего предмета обожания, беззаботно болтая о всяких пустяках. И как Минерва это выносит? У Северуса уже давно бы голова взорвалась от этих нескончаемых разговоров. Впрочем, судя по выражению ее лица, Минерва была как никогда к этому близка. На мгновение ему даже стало ее жаль.

Заметив его взгляд, Минерва глубоко вздохнула, словно готовясь к чему-то для нее неприятному, и резко повернулась к зельевару.

— Северус, — после небольшой заминки решительно начала она, — я хочу извиниться перед вами за вчерашнее. Я не должна была вспоминать ваши взаимоотношения с отцом Поттера. Это было неправильно с моей стороны. Простите меня.

Всё это она выдала почти скороговоркой, как будто хотела побыстрее покончить с этой неприятной темой, но выражение ее лица говорило о явной искренности сказанного, что несказанно удивило Снейпа. Минерва МакГонагалл за что-то перед ним извиняется? Такого в его практике еще не было.

— Рад, что вы это понимаете, профессор, — как можно более равнодушно произнес Снейп, снова опуская взгляд в газету, которую до этого читал. — Извинения приняты, — добавил он после непродолжительной паузы, не поднимая глаз.

На мгновение во взгляде МакГонагалл вспыхнул знакомый воинственный огонек, но она быстро подавила в себе желание запустить в зельевара очередной колкостью. Это бы смазало впечатление от недавнего извинения.

Сидевший по другую сторону от нее Дугал всё это время отчаянно пытался привлечь ее внимание. Северус мысленно усмехнулся, краем глаза наблюдая за вялыми попытками МакГонагалл отбиться от навязчивых ухаживаний МакКензи, пытающегося положить ей на тарелку все, до чего он только мог дотянуться на столе.

— Спасибо, Дугал, я буду только чай, — устало вздохнула Минерва.

Сегодня у нее не было ни настроения, ни сил сопротивляться. Всё, о чем она могла мечтать, это провести занятия и уйти к себе в комнаты, чтобы хоть немного отдохнуть. Вся эта история с Поттером не выходила у нее из головы. Нужно еще раз поговорить с Дамблдором. Вдруг удастся его переубедить.

Впрочем, кого она обманывает. Если Альбус что-то решил, своего решения он уже не изменит. Но как можно подвергать мальчика такой опасности?!

— Попробуй-ка вот это, дорогая, — донесся до нее голос МакКензи, — так гораздо вкуснее. Тебя это взбодрит, вот увидишь. Настой трав, помогает быть в тонусе.

Дугал достал из внутреннего кармана своего сюртука небольшую флягу с выгравированной на боку эмблемой его родного факультета и, откупорив крышку, плеснул МакГонагалл в чашку с чаем немного янтарной жидкости.

Северус невольно напрягся, наблюдая за манипуляциями МакКензи. А он времени зря не теряет. С некоторой долей любопытства он наблюдал за поведением МакГонагалл — догадается или нет.

Между тем Минерва смерила мужчину подозрительным взглядом, но на лице МакКензи застыло настолько безобидное выражение, что женщина сдалась и лишь коротко вздохнула, беря чашку в руки.

— Ну, хорошо, — произнесла она, неспешно поднося чашку к губам.

Продолжая улыбаться, МакКензи не спускал с нее победного взгляда. Глядя на его радостное лицо, Северусу вдруг стало неимоверно противно. И стыдно.

МакГонагалл уже собиралась сделать глоток, вдыхая приятный аромат, исходящий от напитка, как вдруг кто-то задел ее по руке. От неожиданности Минерва разжала пальцы, и чашка со звоном ударилась о стол, разлетевшись на мелкие осколки и забрызгав скатерть остатками чая, которые впрочем тут же исчезли под воздействием очищающих заклинаний, наложенных на стол.

— Простите, профессор, — пробормотал сидящий рядом Снейп, пряча взгляд за завесой черных волос.

— Откуда у тебя руки растут, парень?! — возмущенно воскликнул МакКензи, но тут же прикусил язык, перехватив удивленный взгляд МакГонагалл. — В смысле, я хотел сказать, со всеми бывает. Минерва, может еще чаю? — он снова потянулся за своей флягой.

— Нет, благодарю, в другой раз.

Северус наблюдал, как МакГонагалл величественно поднялась из-за стола и поспешила покинуть Большой зал, игнорируя все попытки МакКензи проводить ее до класса трансфигурации. Всё же он сделал правильно, что помешал ему. Минерва конечно сама виновата, но даже для нее это чересчур суровое наказание. Да и перед Дамблдором потом оправдываться не хочется. А он точно узнает, что Северус причастен к этой истории. Непонятно как, но директор всегда обо всем знал. Удивительная способность. Аж бесит!

— Он что хотел сделать?! — возмущению Минервы не было предела. — Амортенция! Он пытался напоить меня амортенцией!

Снейп молча наблюдал за тем, как декан Гриффиндора кипит праведным гневом, выхаживая из угла в угол собственного кабинета. Несколько минут назад, воспользовавшись перерывом между занятиями, Северус всё же решил предупредить МакГонагалл о серьезности намерений ее нового ухажера.

— Да я его в жабу превращу! — не унималась Минерва, сверкая глазами. В эту минуту она напоминала Снейпу разъяренную фурию.

Она всегда казалась Северусу чересчур импульсивной, но никогда еще он не видел ее настолько потерявшей над собой контроль.

— Директор запретил, — тактично напомнил Снейп, решив при этом умолчать о подробностях «заговора», в частности о том, откуда МакКензи достал злосчастное зелье. — И потом, всё же обошлось.

При этих словах женщина резко остановилась, вперив в Снейпа возмущенный взгляд.

  — А Вы, Северус, тоже хороши. Неужели нельзя было сразу предупредить меня! А если бы я выпила этот чертов чай!

— Я не был до конца уверен, — пожал плечами Снейп. — Понял лишь, когда увидел, как он подливает зелье вам в чашку. Я думал, вы почувствуете запах.

Минерва на мгновение замерла, словно что-то припоминая.

— Да, кажется, я действительно чувствовала аромат лилий и старого пергамента, — она тряхнула головой. — Но откуда мне было знать, что это амортенция.

Снейп невольно усмехнулся про себя. Значит, МакГонагалл нравятся лилии и старые пергаменты — интересное сочетание.

— Северус, что мне делать? — вдруг почти шепотом произнесла она, устремив на зельевара умоляющий взгляд. — У меня сил уже нет, как он мне надоел.

— Понятия не имею, — пожал плечами Снейп. — Тут я вам не советчик.

И угораздило же его вляпаться в эту историю. И чего она на него так смотрит? Можно подумать, он может дать ей совет. Во всем Хогвартсе он последний, кто способен дать дельный совет по теме улаживания проблем с личной жизнью. И Минерве ли этого не знать.

— Поговорите с ним. Или соврите, скажите, что у вас кто-то есть.

— А это идея, — тут же вскинула голову МакГонагалл, мгновенно задумавшись.

Вдруг в ее глазах зажегся хитрый огонек, и она устремила на Снейпа умоляющий взгляд. Северус невольно попятился, уже понимая, о чем его собираются попросить.

— Даже не думайте об этом, — отрезал он. — Исключено.

— Но он вас боится, Северус, — не унималась МакГонагалл. Конечно, от одной лишь мысли о ней и Снейпе ее передергивало, но Дугал практически довел ее до отчаяния. — В Хогвартсе нет человека более мрачного и отталкивающего чем вы, уж простите за прямоту. А значит, вы идеальная кандидатура.

— Я уже сказал «нет». Всё равно МакКензи в это не поверит. Попросите лучше Дамблдора.

Вот он удивится. К тому же, в попытке избежать подобной перспективы, возможно, директор сумеет придумать, как убрать МакКензи из замка. Конечно, это больше смахивает на шантаж, но с другой стороны, как говорится, на войне все средства хороши.

Главное, чтобы он, Снейп, сам сумел выпутаться из этой истории невредимым. Пожалуй, пока не стало слишком поздно, пора отсюда ретироваться.

— Мне пора, профессор. Я вас предупредил, а дальше — ваше личное дело.

Большая часть дня прошла на удивление спокойно. Возможно, потому что Северус старался не покидать пределов школьных подземелий. Был один несомненный плюс в том, что его факультет и учебный класс располагались именно здесь — никто лишний раз старался сюда не спускаться, считая подземелья Хогвартса слишком мрачным местом.

После истории с амортенцией Северус решил проверить свои запасы ингредиентов для зелий, что он хранил в специально отведенном чулане. Конечно, он и так знал что и в каком количестве у него хранится, но делать периодически ревизию тоже не помешает. Кто знает, что может взбрести в голову МакКензи. Правда, теперь он вряд ли рискнет повторить свою попытку. Да и Минерва будет настороже.

Размышляя об этой, безусловно, забавной истории, Северус не сразу заметил странность. Кое-каких ингредиентов не хватало. Он несколько раз перепроверил запасы, сверившись с записями. Ошибки нет — кто-то своровал у него сушеных златоглазок и целую горсть спорышей. Для амортенции эти ингредиенты не годятся, но компоненты распространенные, поэтому определить тип зелья невозможно.

Двадцать минут спустя он уже сидел в кабинете Дамблдора. Директор задумчиво выслушал все его предположения, но с ответом не торопился, явно погруженный в свои мысли.

— Я наложил дополнительные защитные чары, — закончил свой рассказ Снейп. — Возможно, вора это и не остановит, но задачу ему усложнит, уж точно.

— Возможно, это был разовый случай. Но если кража повторится, придется применить иные меры.

— Прежде такого не случалось, — спокойно проговорил Снейп. — Смею заметить, директор, что вскоре после кражи Поттер был избран участником Турнира. Возможно, это совпадение, но тем не менее… — он многозначительно замолчал, глядя на Дамблдора.

— Не думаю, что это Гарри, — тут же откликнулся тот, откидываясь на спинку резного кресла и коротко усмехнулся, заметив кислую мину, появившуюся на лице Снейпа. Что ж все так верят в непогрешимость этого сопляка?! — Но, если желаешь, можешь обсудить это с профессором МакГонагалл, она декан его факультета.

— Боюсь, у нее сейчас другие заботы, — хмыкнул Снейп, вспоминая их утренний разговор.

По губам Дамблдора скользнула веселая улыбка.

— Бедная Минерва. Представляю, как она будет рада, когда Турнир закончится.

— Если МакКензи доживет до его конца.

— Она дала слово, — улыбка директора стала шире. Похоже, его вся эта история действительно забавляла. — Я слышал, он пытался подлить ей любовное зелье в чай. Кажется, он настроен решительно.

— Не понимаю, что он в ней нашел, — пожал плечами Снейп.

Дамблдор по-доброму улыбнулся, глядя на сидящего напротив его стола мужчину поверх очков-половинок.

— Минерва потрясающая женщина. Просто ее нужно узнать получше.

При этих словах Снейп не смог сдержать ехидную улыбку.

— У вас скоро будет такая возможность, директор.

Заметив недоуменный взгляд голубых глаз, Северус продолжил, повольготнее расположившись в кресле.

— Есть вероятность, что МакКензи откажется от претензий на руку и сердце вашей заместительницы, если узнает, что у нее роман с директором Хогвартса.

Он готов был поклясться, что краска схлынула с лица Дамблдора в этот самый момент. Оказывается, и самый великий колдун в мире может чего-то испугаться.

— Боюсь, я уже староват для дел амурных, — откашлявшись произнес Дамблдор. — Минерве на эту роль нужен кто-то помоложе, — с этими словами директор устремил на Снейпа лукавый взгляд.

— Лучше я уговорю МакГонагалл выйти за него замуж, — хмыкнул Снейп, избегая смотреть на директора.

Надо же, и этот туда же! Ну какой из Снейпа влюбленный? Да рядом с ним любой амур задохнется от тоски и безысходности. Да и кто поверит, что у него могут быть хоть какие-то отношения с Минервой МакГонагалл. Всем известно, что они друг друга терпят лишь потому, что вынуждены вместе работать. Да, Минерва сейчас в отчаянии, а значит может совершить глупость, но Снейп на это точно не пойдет.

— И потом, мой мальчик, — вкрадчивый голос Дамблдора отвлек Снейпа от размышлений, — профессор МакГонагалл будет тебе безмерно благодарна за помощь.

Северус невольно задумался. МакГонагалл перед ним в долгу? Заманчиво.

Кабинет директора он покидал, погрузившись в размышления. С одной стороны, на кой черт ему вообще всё это надо. Он уже совершил глупость, согласившись помочь МакКензи. Если влезет в это еще больше, скорее всего в результате пожалеет. С другой стороны, МакГонагалл в отчаянии, а значит, из нее веревки можно будет вить. Но стоит ли оно того?

Повернув за угол, он невольно остановился. На улице совсем стемнело, и посеребренный свет полной луны лился сквозь стрельчатые окна коридора, отбрасывая на пол причудливые тени. И в этом неземном, казавшемся призрачном, блеске он заметил одинокую женскую фигуру. Она стояла у распахнутого настежь окна, облокотившись руками о подоконник и подставив лицо легкому ветерку, нежно ласкающему выбившиеся из прически локоны. Снейп не сразу узнал МакГонагалл. Он привык видеть коллегу в неизменной изумрудной мантии, но сейчас женщина стояла лишь в темно-зеленом платье, обтягивающем на удивление изящную фигуру. Льющийся из окна лунный свет создавал вокруг нее мерцающий ореол, отчего ее силуэт, как будто сотканный из дымки, казался полупрозрачным. Глаза прикрыты, и только грудь равномерно вздымается при каждом глубоком вздохе. Кажется, она была настолько погружена в собственные мысли, что не услышала приближение Снейпа. А он так и стоял в тени статуи горгульи, тихо наблюдая за ней. Она выглядела такой спокойной, такой расслабленной. И в тоже время необычайно живой.

Он всегда воспринимал эту женщину как неотъемлемую часть Хогвартса, которая никогда не исчезнет и будет существовать до тех пор, пока существует школа. Но сейчас он увидел живого человека, просто женщину, со своими переживаниями, печалями и радостями. Странно, почему он никогда прежде об этом не думал. Большая часть их взаимоотношений строилась на взаимных упреках, колкостях и спорах. Они раздражали друг друга, но никогда не переходили незримую черту профессиональной этики. И все эти правила, нормы скрывали от Снейпа живую сторону Минервы МакГонагалл. А сейчас, кажется, он ее увидел, хрупкую и беззащитную. Пусть случайно. Пусть всего на несколько минут. Но он коснулся этой тайны, которую она всегда прятала за строгим взглядом и гордой осанкой.

Шум шагов, приближающихся с другой стороны, заставил женщину открыть глаза. Она повернулась на звук как раз в тот момент, когда из-за угла показался Дугал МакКензи. Заметив МакГонагалл, он расплылся в счастливой улыбке.

— Минерва, дорогая, а я как раз шел к тебе, — он бросил в окно мечтательный взгляд и заулыбался еще шире (хотя, по мнению Снейпа, шире уже просто было некуда). — Ах, какая луна, какая ночь. Очень романтично, ты не находишь?

— Не знаю, не замечала, — Минерва невольно покосилась на дверь кабинета трансфигурации, оценивая возможный путь к отступлению. — Я очень устала, Дугал. Сегодня был тяжелый день. Я, пожалуй, пойду к себе. Доброй ночи.

С этими словами она попыталась проскользнуть в дверь, но МакКензи неожиданно ловко перехватил ее за локоть. Улыбка исчезла с его лица, уступив место печальной мине.

— Я весь день пытаюсь увидеть тебя, но ты как будто меня избегаешь, Минерва. Ты разбиваешь мне сердце.

— Во-первых, у меня много работы, — судя по тону МакГонагалл, она начинала терять терпение. — Во-вторых, мы уже много раз это обсуждали, Дугал, между нами ничего нет и быть не может. Неужели за столько лет ты этого не понял? Сколько можно делать мне предложение?

Несколько секунд он смотрел на стоящую перед ним женщину, и Северусу на мгновение показалось, что смысл слов МакГонагалл никак не может до него дойти.

— Ровно столько, пока ты не согласишься, — улыбнулся МакКензи, тем самым полностью подтверждая соображения Снейпа. Этот человек безнадежен. — Урхарту ты тоже отказывала много лет, но ведь, в конце концов, согласилась и вышла за него замуж. Я тоже дождусь, — он внезапно прищурился, вперив в МакГонагалл пристальный взгляд. — Или у тебя кто-то есть? Если это так, скажи, кто он, и я немедленно вызову его на дуэль! Больше я никому не уступлю свое место! — воинственно произнес он.

Вот он, момент истины. На лице МакГонагалл отразилась неуверенность. Похоже утреннее раздражение действиями МакКензи прошло. Ей хотелось сказать «да», но врать человеку в такой ситуации было не в ее правилах. Северус невольно вздохнул — глупые принципы. Ложь во спасение никогда не бывает лишней. Если бы Минерва это понимала, то сейчас могла бы решить свою проблему раз и навсегда. Но ведь не решится ему соврать, тем более, не имея реальной кандидатуры на эту роль. Вместо этого будет и дальше мучиться, считая дни до того момента, когда МакКензи, наконец, уедет.

Ему вдруг стало ее жаль. Всегда смелая, принципиальная в любых вопросах, касающихся работы. Но абсолютно беззащитная в вопросах личного характера. Кто бы мог подумать. Под маской гордой львицы прячется маленькая испуганная кошка.

— Так кто же он? — не унимался МакКензи.

— Я, — раздался спокойный мужской голос.

Осознание того, что же он делает, пришло не сразу. Брови МакГонагалл медленно поползли вверх.

Шагнув из тени, Северус стремительным шагом приблизился к замершим посреди коридора МакГонагалл и МакКензи и по-хозяйски положил руку на талию вконец потерявшей дар речи Минервы.

— Хотите устроить дуэль, мистер МакКензи? Я не против. Но какой в этом смысл? Минерва живой человек, а не приз. К тому же мы любим друг друга, и если вы по какой-то неимоверной случайности всё же убьете меня в ходе этой дуэли, что, разумеется, маловероятно, вряд ли Минерва вас за это поблагодарит. Правда, дорогая? — с этими словами он сильнее притянул ее к себе.

МакГонагалл не сопротивлялась. Казалось, она настолько была поражена происходящим, что мысль возмутиться столь фамильярному поведению зельевара не приходила ей в голову.

— Это правда? — на лице МакКензи в эту минуту читался тот же шок, что и на лице МакГонагалл.

Естественно, мериться со Снейпом силами он побоится, прекрасно понимая, кто выйдет победителем из этой дуэли. Но и уронить свое достоинство в глазах женщины он тоже не мог. И теперь пытался найти выход из сложившейся для него весьма щекотливой ситуации.

Минерва перевела растерянный взгляд с МакКензи на Снейпа, и Северус ободряюще ей улыбнулся.

— Д…да, — только и смогла выдавить она.

— Не ожидал от тебя такого, Минерва, — честно признался МакКензи, уже даже не пытаясь скрыть своего разочарования. — Что ж, в таком случае, позвольте откланяться.

Он направился дальше по коридору, даже не взглянув на превратившуюся словно в статую МакГонагалл, но Северус его окликнул.

— Мы с Минервой договорились не афишировать наши отношения. Поэтому были бы вам безмерно благодарны, если вы сохраните тайну.

МакКензи коротко кивнул и торопливо скрылся за поворотом. Северус мысленно выдохнул. Хорошо еще, что он не вспомнил про амортенцию, что дал ему Снейп. Вопрос бы сейчас был вполне к месту, но мог бы разрушить весь план по спасению.

Как только МакКензи скрылся из виду, Минерва тут же пришла в себя и скинула руку Снейпа со своей талии, яростно сверкнув глазами.

— Это что сейчас было? — звенящим от гнева голосом спросила она.

— Я вас спас, — просто пожал плечами Снейп. — Можете не благодарить.

Минерва открыла было рот, собираясь обрушить на него поток возмущений, но Северус ее уже не слушал, направившись в сторону подземелий. Лишь в воздух взметнулась черными крыльями его мантия.

Растерянное выражение ее лица было отличным призом, завершающим долгий день. Оставалось лишь надеяться, что ему не придется пожалеть о содеянном сегодня.

Наступило затишье. Сраженный неожиданной новостью о романе МакГонагалл и Снейпа, МакКензи ходил как в воду опущенный. Вся его лучезарность и веселость испарились, уступив место угрюмости и откровенной подавленности. Снейп невольно удивлялся, как человек может разом так перемениться. Да и из-за чего, спрашивается? Ну что такого он нашел в чопорной профессоре трансфигурации, что ее отказ настолько выбил его из колеи? Северус решительным образом этого не понимал.

Сама Минерва, наоборот, пребывала в приподнятом настроении. Еще бы! Ведь за ней по пятам больше не ходил надоедливый ухажер. И Дамблдор оказался прав, она действительно была благодарна Северусу за помощь. Накануне, когда двое гриффиндорцев пришли к ней, чтобы в очередной раз пожаловаться на Снейпа «из-за совершенно несправедливо снятых баллов на уроке зельеварения», вместо того, чтобы кинуться в подземелья с претензиями, как она это делала обычно, Минерва посоветовала своим студентам старательнее изучать предмет. Наверное, в тот день гриффиндорцы решили, что их декан сошла с ума.

Кажется, вся эта история с ухаживаниями, наконец, канула в прошлое. Во всяком случае именно так думал Снейп.

К сожалению, он ошибался.

Несколько дней спустя он столкнулся в коридоре с МакКензи. Причем, судя по всему, тот специально поджидал зельевара. Завидев Снейпа еще издали, МакКензи с самым решительным видом направился ему навстречу, преградив тому дорогу как раз в тот момент, когда Северус собирался спуститься в подземелья, где его уже ждал сдвоенный урок для пятого курса когтевранцев и пуффендуйцев.

— Профессор Снейп, прошу вас уделить мне несколько минут вашего времени, — похоже, он изо всех сил старался сохранять спокойствие, но его выдавал лихорадочный блеск в глазах.

— Простите, мистер МакКензи, но я спешу.

Северус попытался обогнуть собеседника, но тот вновь встал у него на пути.

— Это не займет много времени. Думаю, нам пора поговорить как мужчина с мужчиной.

Снейп демонстративно изогнул бровь, заставив стоящего перед ним мужчину нервно сглотнуть.

— Я должен спросить вас о ваших намерениях в отношении Минервы, — как можно более решительно произнес МакКензи.

Северус мысленно вздохнул. А вот и расплата за добрые дела. И ведь говорил себе, «не вмешивайся», так ведь нет. И что ему не сиделось в своих подземельях.

— Вам не кажется, что это не ваше дело, мистер МакКензи?

Лучшая защита — нападение. В крайнем случае, можно попытаться увести тему в другое русло. Если получится. Горе-влюбленный, похоже, настроен серьезно.

— Естественно меня это касается, — в слегка подрагивающем голосе засквозили возмущенные нотки. — Я собираюсь жениться на этой женщине!

— А она в курсе? — любезно поинтересовался Северус.

МакКензи что-то возмущенно пробулькал на тему «ей просто нужно больше времени», но потом всё-таки собрался с мыслями и твердо произнес:

— Молодой человек, я знаю Минерву МакГонагалл гораздо дольше вас. Не в ее правилах крутить романы с мужчинами младше нее, — он смерил Снейпа настороженным взглядом. — Тем более с таким как вы. Ведь вы совершенно не в ее вкусе. К тому же, вы собственноручно вручили мне амортенцию, зная, как я собираюсь ее использовать. Разве вы сделали ли бы это, если бы любили ее?

Если бы любил, то не сделал. Но он же не любит. Но ведь не скажешь же МакКензи в лоб, что это просто была попытка отомстить за уязвленное самолюбие.

— Мистер МакКензи, — голос Снейпа звучал холодно и спокойно, а взгляд черных глаз, казалось, пронзал насквозь, — неужели вы действительно думаете, что я позволил бы вам напоить ее этим зельем? Мне просто было любопытно понять, как далеко вы готовы зайти в своем стремлении завоевать женщину, которая не питает к вам абсолютно никаких чувств. Но знаете, что я вам скажу — любовь невозможно создать с помощью зелья или магии, ее можно только завоевать. Подумайте над этим на досуге.

С этими словами Северус отодвинул застывшего на месте МакКензи в сторону и легко сбежал по ступеням, скрывшись в недрах хогвартских подземелий.

— Что ж, — тихо проговорил МакКензи, глядя вслед взметнувшейся черной мантии профессора зельеварения, — значит, война.

Осторожный, даже робкий стук в дверь, отвлек Снейпа от его работы. Кому он понадобился в столь поздний час? Отложив в сторону перо, он поднялся из-за стола, направившись к двери.

К его удивлению. на пороге стояла смущенная до нельзя профессор МакГонагалл. Стоило ему открыть дверь, как коллега проскользнула внутрь и сама захлопнула ее за собой. Северус с удивлением наблюдал, как она прислонилась к стене и облегченно выдохнула.

— Ошиблись дверью, профессор? Кабинет трансфигурации этажом выше.

— Умерьте свой сарказм, Северус, — вздохнула Минерва и вдруг умоляюще на него посмотрела. — Можно, я немного побуду у вас? МакКензи встретил меня в коридоре, пришлось сказать, что я иду к вам. Он следовал за мной по пятам до самых ваших дверей, — в ее голосе сквозило отчаяние. — Северус, пожалуйста, подыграйте мне. Тем более вы сами заявили Дугалу, что у нас роман. Кажется, он хочет в этом убедиться.

Северус даже не пытался скрыть свое недовольство. Но в одном Минерва права — он сам в это влез, никто его за язык не тянул. Но с другой стороны, у него роман с этой женщиной? Странно, что МакКензи еще тогда в это поверил!

— Минерва, настоятельно рекомендую вам еще раз поговорить с ним. Честное слово, какой-то детский сад. Вы же взрослая женщина.

— Вы думаете, я не пробовала! — взвилась МакГонагалл, яростно сверкнув глазами. — Он абсолютно меня не слушает. Северус, пожалуйста, можно я хотя бы просто посижу у вас недолго? В конце концов, ему надоест ждать, и он уйдет.

— А вы не можете, ну, обратиться в кошку?

— Он знает мою анимагическую форму, — грустно вздохнула МакГонагалл и тут же добавила: — Северус, вы же обещали мне помочь.

— Я вам ничего не обещал. И потом, помощь бывает разная: если бы вы попросили дать вам яд, чтобы отравить МакКензи, я бы помог. Но вот изображать на людях роман — увольте. Это не входит в мой список добрых дел.

— Держу пари, он у вас до неприличия короткий, — съязвила МакГонагалл, снова грустно вздохнув. — Северус, ну пожалуйста.

Она столь умоляюще на него смотрела. Черт, ну как ей отказать!

— Может, это и неплохо, что вы зашли, — после непродолжительной паузы вздохнул Снейп, признавая тем самым свое поражение. — Я как раз проверяю работы ваших студентов, так что у вас есть прекрасная возможность убедиться насколько они безнадежны, и что снятые мною баллы с Гриффиндора вполне оправданы.

На мгновение в ее глазах мелькнул воинственный огонек, но ситуация не располагала к возобновлению их извечного спора, и Минерва лишь коротко кивнула.

А дальше произошло то, чего Северус никогда не мог себе и представить. Минерва оказалась неплохим знатоком зелий, и, обсуждая работы студентов, они постепенно погрузились во вполне профессиональные дебаты, за которыми оба совершенно потеряли счет времени. Они спорили, листали старинные фолианты в стремлении доказать оппоненту собственную правоту. Но впервые в этих спорах не было желчи, сарказма или взаимного недовольства. Их объединял чисто научный интерес. Северус впервые видел МакГонагалл такой… увлеченной. Ее обычно строгий взгляд светился энтузиазмом и, кажется, весельем. Она явно наслаждалась их дебатами. Да и что греха таить, он тоже. Давно ему не было так легко и интересно. Они даже умудрились сварить на спор болтливое зелье. Естественно, у Снейпа оно вышло едва ли не идеальным, так что Минерве всё же пришлось признать свое поражение.

Вечер пролетел незаметно. И когда Минерва наконец ушла к себе, предварительно удостоверившись, что в коридоре ее никто не поджидает, к собственному удивлению Северус почувствовал грусть и разочарование. Ему не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался.

Наступил ноябрь. Солнечные дни стали редкостью, уступив место тусклой серой пелене и хмурому пасмурному небу, готовому вот-вот покрыть промерзшую землю первым снегом. Приближалось первое испытание Турнира трех волшебников. С каждым днем напряжение нарастало, погружая Хогвартс в томительное ожидание.

В назначенный день все собрались на трибунах, специально собранных вокруг загона с драконами, с которыми и предстояло сразиться чемпионам. Кутаясь от промозглого ветра в теплую мантию, Северус занял свое место в первом ряду директорской ложи. Неподалеку он заметил Дугала МакКензи. Тот сидел через несколько мест от него, вертясь точно волчок и постоянно глядя по сторонам. Нетрудно было догадаться, кого он высматривает. За последнее время он сильно поумерил свой любовный пыл, но окончательно от своей идеи, похоже, так и не отказался. Но всё же, Минерве стало гораздо легче, и это невозможно было не заметить. Иногда Северусу приходилось ей подыгрывать, но, как ни странно, у него это уже не вызывало такого раздражения. Да и их с Минервой отношения стали куда более спокойными. Видимо, в благодарность за помощь она теперь старалась больше сглаживать острые углы в их взаимоотношениях.

МакГонагалл появилась минут десять спустя. Опустившись на скамью рядом со Снейпом, она даже не взглянула на него, устремив свой взгляд в дальний конец загона, где над импровизированным гнездом с золотыми яйцами уже восседал первый из драконов. По ее напряженному лицу Северус сразу понял, как сильно она волнуется.

Прозвучал сигнал к началу, и первый из чемпионов вступил в схватку. Трибуны неистовствовали, подбадривая участников. Сказать, что испытание было сложным, означало, не сказать ничего. Когда очередь дошла до Поттера, выступавшего последним, Минерва машинально подалась вперед. Ее глаза лихорадочно блестели, неотступно следя за мечущейся по загону фигурой. Гарри проявил смекалку, призвав с помощью заклинания свою метлу. Как только он взмыл в воздух, дела у него явно пошли лучше, но заполучить яйцо с первой попытки у него не получилось. Вместо этого дракон выпустил в Поттера огненную струю, едва не превратившую Мальчика-Который-Выжил в полыхающий факел. Минерва испуганно ахнула, машинально сжав руку сидящего рядом Снейпа. Северус удивленно посмотрел на коллегу, но, кажется, она даже не заметила своего жеста. Зато его заметил МакКензи. У него был такой вид, будто он только что стал свидетелем самого ужасного предательства в истории.

— Осторожно! — крикнул кто-то из сидящих рядом зрителей.

Северус стремительно повернулся, как раз вовремя, чтобы заметить пронесшегося над трибуной Поттера и преследующего его дракона. Длинный хвост ящера, усыпанный острыми шипами, разнес деревянное ограждение в щепки. В последний момент Снейп успел схватить замешкавшуюся МакГонагалл и повалить ее на пол, прикрыв собой от обломков, в которые превратилась скамья, на которой они сидели несколько секунду назад. Со всех сторон послышались испуганные вскрики, но кажется, никто не пострадал. По другую сторону от них кряхтя поднимались на ноги Барти Крауч и Дамблдор, где-то рядом тихо ругался Грюм, пытаясь освободить свой протез, застрявший между скамьями. МакКензи пришлось помогать Рите Скитер, но он не спускал глаз с МакГонагалл и Снейпа.

— Северус, слезьте с меня уже наконец, — пробурчала Минерва, явно смущенная тем, что оказалась прижата Снейпом к полу.

— Вы в порядке? Не ранены? — Северус помог МакГонагалл встать, всё еще поддерживая ее за талию. Щеки женщины покрыл румянец, заставив его усмехнуться. — Бросьте, Минерва, ведь у нас роман. К тому же, только представьте, как вас теперь ревнует ваш воздыхатель.

Северус кивнул в сторону прожигающего их гневным взглядом МакКензи. Минерва ничего не ответила, поджав губы, но Северуса это лишь больше насмешило. Воистину, эта женщина настоящая загадка.

Между тем Дамблдор взмахом волшебной палочки исправил последствия разрушений, и все снова смогли рассесться по местам. Потянулись бесконечные минуты ожидания.

Когда, наконец, из-за трибун появился Поттер, трибуны взорвались оглушительными овациями. Лицо МакГонагалл светилось от восторга, никогда еще она так не гордилась своим студентом. Сияющие счастьем глаза, радостная улыбка — в эту минуту она показалась Северусу очень красивой.

— Мои поздравления, профессор.

— Спасибо, — казалось, она совершенно не обращала на него внимание, полностью поглощенная всеобщим вниманием. Все, кто находился в этот момент в ложе, поздравляли ее, как декана победителя первого тура Турнира.

Странно, но почему-то Северус почувствовал обиду. Больше не говоря ни слова, он покинул трибуну вместе с другими болельщиками и направился к замку. Но на полпути его кто-то нагнал.

— Могли бы и подождать меня, Северус, — проворчала МакГонагалл, беря его под руку и глядя лукавым взглядом. После успеха Поттера она явно пребывала в приподнятом настроении. — А знаете что, я предлагаю отпраздновать успешное завершение первого испытания.

— За Поттера я пить не стану, — буркнул Снейп, чувствуя, как обида, а с ней и мрачное настроение, стремительно рассеиваются.

— Мы что-нибудь придумаем, — мягко улыбнулась МакГонагалл.

Весь остаток вечера они провели за обсуждением прошедшего испытания и делясь впечатлениями, уютно расположившись у жарко полыхающего камина за бокалом терпкого красного вина.

С того дня отношения между ними изменились. Они стали меньше спорить, в их фразах уже не было столько желчи и холодности, как прежде. В Большом зале они словно невзначай садились рядом, беззаботно болтая о всяких пустяках. МакГонагалл любила прогулки по берегу Черного озера, и Северус не без удовольствия теперь составлял ей компанию. Оказывается у них много общего, начиная от игры в шахматы и заканчивая квиддичем. Минерва оказалась прекрасным собеседником, с ней было так легко, что Северус не заметил, как сам стал искать возможности лишний раз увидеть ее. Когда ее не было рядом, он начинал скучать, срываясь на окружающих. Естественно, в основном это были ученики, но для них мрачное настроение профессора зельеварения уже стало нормой. Куда больше их удивляли дни, когда он улыбался. Такого прежде никогда не было. Но едва ли Северус это замечал.

Изредка он ловил внимательные взгляды МакКензи, но он больше не вызывал у Снейпа жалость. Скорее наоборот, Северус чувствовал острое желание доказать сопернику, что эта женщина его. И только его. Однажды он даже отважился приобнять Минерву за плечи, чем вызвал совершенно ошеломленные взгляды коллег и удивленный взгляд МакГонагалл, так что от повторения пришлось отказаться.

Дни летели незаметно, окутывая Северуса теплом и уютом.

— Минерва, это недостойно заместителя директора Хогвартса, — Северус смерил коллегу укоризненным взглядом, чем вызвал легкую улыбку на ее лице.

В Хогвартс пришла зима, укутав замок в пышную снежную шубу. В один из последних дней семестра они с МакГонагалл решили прогуляться вдоль кромки Запретного леса, вдали от любопытных глаз учеников. Всё складывалось как нельзя лучше: учебные будни подходили к концу, впереди ждал Святочный бал, а настойчивые ухаживания Дугала МакКензи, кажется, наконец действительно ушли в прошлое. Всё это не могло не радовать МакГонагалл, и в этот день она явно была в хорошем расположении духа.

— Что именно? Что я запустила в вас снежком? — невозмутимо проговорила Минерва, демонстративно лепя следующий. — Или что собираюсь это повторить?

— Предупреждаю, — Северус стал угрожающе приближаться к замершей у сугроба женщине, — если вы это сделаете, месть будет страшна. Я настоятельно рекомендую вам…

Договорить он не успел. Прилетевший снежок угодил ему точно в грудь.

— Так, ну всё. Я предупреждал.

— Никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами, — пробормотал Барти Крауч-старший, наблюдая, как двое профессоров Хогвартса, весело хохоча, обстреливают друг друга снежками.

Идущий рядом Дамблдор лишь довольно усмехнулся в бороду и тактично повел своего собеседника по дорожке, ведущей в противоположную сторону.

Дни летели легко и незаметно. Приближался Святочный бал, который традиционно устраивали в первый день Рождества. Большинство студентов не стали разъезжаться на зимние каникулы, и в Хогвартсе было почти также людно, как и в учебные дни.

В праздничный вечер все собрались в Большом зале. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них стояли небольшие столики, каждый на десять человек. На столиках уютно горели украшенные цветами фонарики.

Когда все собрались, двери Большого зала распахнулись, и в зал парами вошли участники турнира с их дамами и кавалерами. Впереди шла профессор МакГонагалл в мантии из красной шотландки, которая при каждом ее движении изящно развивалась, позволяя увидеть темно-бордовое атласное платье, обтянувшее стройную фигуру профессора трансфигурации. Наблюдая за ней со своего места за одним из столиков, Северус невольно усмехнулся. Согласно традиции, на Святочный бал было принято приходить с распущенными волосами, что Минерва, конечно же, не одобряла. Сама она всегда носила тугой пучок на затылке, не позволяя себе ходить распустехой в прямом и переносном смысле. И даже сегодня, в этот вечер, декан Гриффиндора спрятала волосы под неизменной шляпой, тулью которой украшал венок из чертополоха — дань шотландским традициям.

Заиграла музыка, возвещая о начале первого танца — танца чемпионов. Вскоре к ним присоединились гости, и танцпол быстро заполнился кружащимися в вальсе парами. Северус наблюдал, как Дамблдор закружил Минерву по залу и на последних аккордах галантно поцеловал ей руку. Сам того не замечая, Снейп непроизвольно сжал кулаки, когда к паре подошел Людо Бэгмен, и следующий танец МакГонагалл танцевала уже с ним.

— Пригласите ее, мой мальчик, — раздался поблизости писклявый голос. На соседний стул уселся профессор Флитвик. — Она вас не укусит.

— Не понимаю, о чем вы, — буркнул Снейп, поднимаясь из-за стола. — Прошу меня извинить.

Конечно, он умел танцевать, и весьма недурно, но решиться пригласить Минерву на танец на глазах у всей школы… нет, это уж слишком. Он медленно обошел зал, погруженный в свои мысли, и не заметил, как снова оказался у своего столика. Флитвика там уже не было, кажется, он тоже танцевал, с кем-то из Шармбатона.

— А, Северус, вот вы где, — раздался у него за спиной женский голос.

Пожалуй, он обернулся слишком резко, так что стоявшая позади него МакГонагалл невольно вздрогнула, отступив на шаг. На ее раскрасневшемся от постоянных танцев лице играла счастливая улыбка.

— Прекрасный вечер, не правда ли? — ее взгляд скользнул по его неизменной черной мантии, но комментировать столь мрачный наряд она не стала. — Почему вы не танцуете?

— Танцы — не мой конек, — буркнул Северус, почему-то чувствуя себя очень глупо. Черт, как мальчишка, ей богу!

— Что за глупости, идемте, — улыбнулась Минерва. — Впрочем, одну минутку.

С этими словами она сняла свою клетчатую мантию, оставшись лишь в атласном платье, и аккуратно повесила ее на ближайший стул. Северус заметил у нее на груди небольшую брошь в виде лилии — его подарок ей на это Рождество, и почувствовал, как на сердце становится радостно и легко. Она носит его подарок. Его подарок! Следом за мантией последовала и шляпа. Темные густые локоны, заколотые с двух сторон заколками в том же стиле, что и брошь, словно водопад хлынули на плечи МакГонагалл, заставив Снейпа удивленно вскинуть брови.

— Традиции надо уважать, — смущенно повела плечами Минерва и, подхватив Снейпа под руку, стала увлекать его в сторону танцпола.

Никогда еще Северус столько не танцевал. Кружа Минерву по залу, он совершенно потерял счет времени. Он не замечал ничего вокруг себя: ни задорную улыбку наблюдающего за ними Дамблдора, ни пронизывающий, словно нож, гневный взгляд Дугала МакКензи, ни удивленные перешептывания студентов Хогвартса. Всё его внимание было приковано к одной конкретной женщине, которую в эту самую минуту он держал в своих объятиях. Удивительно, каких-то несколько месяцев назад он посмеивался над МакКензи, не понимая, зачем тот увивается за МакГонагалл. А теперь сам не может отвести от нее глаз. Дамблдор был прав, Минерва чудесная женщина, нужно только это рассмотреть, пробиться сквозь толстую броню, которой она окружила себя. МакКензи рассмотрел, и давно. Он оказался куда прозорливее Снейпа. Но есть одно «но» — все же Минерва сейчас в объятиях Северуса, а МакКензи — лишь сторонний наблюдатель. И Северус свое место не уступит, теперь он точно это знает.

Последние аккорды смолкли, и зал взорвался аплодисментами. Объявили небольшой перерыв, и Минерва, сославшись на необходимость поговорить с Дамблдором, оставила Снейпа ненадолго одного. Он заметил в толпе лицо Каркарова, тот явно намеревался подойти к нему, но Северус, прекрасно понимая, о чем пойдет речь, решил как можно дольше избегать неприятного разговора, поэтому поспешил затеряться среди снующих по залу гостей. Какое-то время он молча бродил по залу, наблюдая за веселящимися людьми, пока не заметил, что Дамблдор уже о чем-то беседует с мадам Максим. Оглядевшись, он не увидел Минервы и решил, что пора было ее найти, но в зале ее не оказалось, и Северус вышел во двор.

Ночь выдалась тихая, но морозная. С темного, усыпанного звездами, неба тихо падал снег, переливаясь в лучах льющегося из окон замка света. Северус сделал глубокий вдох, выпуская тонкую струйку пара изо рта. Где-то поблизости, кажется, за кустами, тихо перешептывалась очередная парочка влюбленных. В такую ночь их тут, наверное, за каждым кустом по дюжине прячется. Северус собирался было нарушить их романтическую идиллию, когда заметил справа от себя знакомую фигуру в атласном платье.

Минерва стояла у самого края ступеней, в тени статуи крылатого льва, прикрыв глаза и подставив лицо под падающие с ночного неба снежинки. Они таяли, соприкасаясь с разгоряченной танцами кожей, превращаясь в искрящиеся в лунном свете капли, отчего создавалось впечатление, будто это крошечные слезинки. Северус невольно залюбовался ею, не решаясь подойти.

Поднявшийся легкий ветерок закружил по двору снежную поземку, заставив женщину поежиться.

— Минерва, Мерлина ради, вы же простудитесь, — Северус шагнул к женщине и накинул ей на плечи свой сюртук.

МакГонагалл едва заметно вздрогнула от неожиданности и открыла глаза.

— Внутри так душно, — виновато улыбнулась она, кивнув в знак благодарности. — А здесь хорошо.

В ее глазах играли отблески света, делая их необычайно живыми и какими-то магически бездонными. Ее взгляд завораживал.

— Как вам вечер? — почему-то тихо спросила она.

— С каждой минутой всё лучше. Признаться честно, без вас я бы тут долго не протянул, — усмехнулся Северус.

— Вы мне льстите, профессор, — лукаво улыбнулась МакГонагалл. — Но знаете…

— Минерва, Северус, вот вы где! — раздался до боли неприятный голос. — А я вас везде ищу.

Снейп заметил, как неуловимо изменилось выражение лица МакГонагалл. Кажется, она была готова пустить в ход волшебную палочку, лишь бы только МакКензи не портил столь дивный вечер. Но тогда вечер действительно был бы испорчен. Поэтому оставалось лишь терпеть.

— Мистер МакКензи, — Северус резко развернулся навстречу приближающемуся мужчине, закрывая собой стоящую позади Минерву, — чем обязаны?

— О, я не отниму у вас много времени, — улыбнулся МакКензи, бросая на пару многозначительный взгляд. — Я умею проигрывать и достойно приму свое поражение.

— Дугал, мне правда жаль, что всё так вышло, — начала было Минерва, но МакКензи остановил ее взмахом руки и добродушно улыбнулся.

— Я понимаю, дорогая, сердцу не прикажешь. Я больше не стану тебе надоедать. И поэтому я хотел бы извиниться перед вами обоими за свое поведение. Особенно перед тобой, Минерва. Я вел себя неподобающим образом и приношу свои искренние извинения. Особенно за ту историю с амортенцией. Не знаю, что на меня тогда нашло. Но я рад, что всё обошлось, и ты простила Северуса.

— За что простила? — МакГонагалл перевела непонимающий взгляд с МакКензи на Снейпа. — О чем он говорит?

Снейп почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он открыл было рот, чтобы всё объяснить, но МакКензи его опередил.

— Как за что?! Ведь это профессор Снейп дал мне то зелье, — на лице мужчины застыло невинное выражение и только в глазах мерцал мстительный огонек. — Я думал, ты знаешь, — добавил он чуть тише.

Но, кажется, Минерва его уже не слышала. Всё ее внимание сейчас было приковано к Снейпу. Она смотрела на коллегу со смесью удивления и отвращения.

— Это правда?

— Минерва, я…

— Я спросила, правда ли это!

— Да.

Она на мгновение прикрыла глаза, словно изо всех сил пыталась держать себя в руках и не дать волю эмоциям. Северус видел, как сжались ее губы в тонкую, едва различимую линию, как нахмурились брови. Она скинула с плеч его сюртук и, молча вручив его хозяину, стремительно направилась прочь.

— Минерва, подождите, я могу всё объяснить!

Северус догнал ее, схватив за руку, но она резко вырвалась, гневно сверкнув глазами.

— Никогда. Не смейте. Ко мне. Прикасаться, — ледяным тоном проговорила она, чеканя каждое слово, звучащее, словно удар хлыста. — Я была о вас лучшего мнения. Очевидно, я ошибалась. Смею предположить, вы специально рассказали мне тогда про амортенцию, зная, что я попрошу вас о помощи. Представляю, как вы веселились все эти месяцы, — ее голос звенел от обиды, а в глазах блестели грозящие пролиться слезы. Северус протянул к ней руку, но она отшатнулась с таким видом, словно ее пытался коснуться оживший мертвец. — Вы мне противны.

Больше не говоря ни слова, она вбежала в гостеприимно распахнутые двери школы и скрылась из виду, оставив Снейпа так и стоять на крыльце под звездами, которые теперь с жалостью взирали на него с небес.

— Ах, какая жалость, — притворно вздохнул проходящий мимо МакКензи. — Кажется, я случайно раскрыл вашу тайну.

— Случайно! — прорычал Снейп, хватая негодяя за грудки и встряхнув так, словно это был мешок с опилками. — Ты за это ответишь…

На лице МакКензи отразился неподдельный испуг. Оттолкнув его от себя, Снейп выхватил свою палочку и направил ее на обидчика.

— Вы не посмеете, — побелевшими от страха губами прошептал МакКензи.

Вместо ответа Снейп сильнее сжал рукоять, готовясь мысленно произнести заклинание.

— Северус, что здесь происходит?

МакКензи облегченно выдохнул, воспользовавшись секундной заминкой, и юркнул мимо появившегося Каркарова в замок.

— Не твое дело, — раздраженно бросил Снейп, пряча палочку и понимая, что директор Дурмстранга появился как раз вовремя. — Чего тебе?

— Надо поговорить, — тихо произнес Каркаров, касаясь предплечья на своей руке. — Ты знаешь о чем.

Весь остаток праздничного вечера он провел, бродя в окрестностях школы и не решаясь вернуться в Большой зал. Во-первых, он боялся вновь увидеть Минерву и ее полный ненависти взгляд. А во-вторых, если он снова встретит МакКензи, то точно убьет на месте. В результате, к себе он вернулся лишь под утро, когда бал уже был окончен, а сам Северус понял, что продрог до костей.

Утром он чувствовал себя не менее паршиво, чем накануне: к чувству вины добавились озноб и ужасная головная боль. Поэтому от завтрака в Большом зале пришлось отказаться в основном по тем же причинам, что и вчера от возвращения на бал. В результате почти весь день он провел в своих комнатах, погруженный в мрачные раздумья. Он отчаянно пытался придумать способ помириться с МакГонагалл. Но зная ее вспыльчивый нрав, надеяться на быстрое восстановление их отношений было бы глупо. Перед глазами всё еще стояло ее лицо, слезы в ее глазах.

Слова МакКензи задели ее по-настоящему, и от этого ненависть Снейпа к этому горе-любовнику лишь росла. Он-то наивный действительно думал, что МакКензи сдался. Но нет, он лишь выжидал удобного момента, чтобы нанести свой удар. И ему это удалось. Мерзкий гриндилоу! Да и Северус тоже дурак, надо было сразу всё рассказать Минерве и попросить прощения. А теперь он всё испортил. Снова. Как тогда, с Лили.

Мысль о давней возлюбленной несказанно удивила Северуса. Только сейчас он вдруг осознал, что не вспоминал о ней все эти месяцы, а ведь раньше он думал о ней каждый день. Минерва полностью завладела его мыслями, вытеснив оттуда пропитанное болью воспоминание, которое он лелеял с такой заботой и от которого, как ему казалось, никогда бы не смог отказаться.

Как же так?! Он смеялся над МакКензи и его чувствами к МакГонагалл, а теперь сам не может перестать думать о ней!

Решительный стук в дверь заставил его отвлечься от пасмурных мыслей. Сил подняться из кресла, в котором он просидел почти весь день, не было, и Северус взмахнул палочкой, заставляя дверь открыться. На пороге стояла Минерва. Лицо напряжено, в руках толстый том «Путеводителя по редким зельям» (он дал ей его почитать пару месяцев назад), сжимает так, что костяшки пальцев побелели.

— Минерва, — Северус буквально выпрыгнул из кресла, но тут же пожалел об этом — молоточки в висках забили с удвоенной силой, заставив зельевара поморщиться.

Кажется, МакГонагалл приняла это на свой счет.

— Вот, — она подошла к небольшому столику возле кресла, где сидел Снейп, и бухнула на него фолиант, — я возвращаю вашу книгу, профессор. Мне она больше не нужна.

— Минерва, нам надо поговорить. Прошу, позвольте мне всё объяснить. Всё не так, как вы думаете.

— Вы понятия не имеете, что я думаю, — холодно произнесла она.

— Вообще-то, имею, — усмехнулся Снейп, но тут же пожалел о сказанном.

Глаза МакГонагалл яростно сверкнули. Кажется, она решила, что он говорит о своих способностях легилимента.

— О! Так вы еще и мысли мои читаете! — взвилась МакГонагалл. — Просто прекрасно, Северус!

— Прекратите на меня орать! — не выдержав, рявкнул Снейп, так что МакГонагалл невольно вздрогнула и замолчала. Сделав глубокий вдох, Северус заговорил уже спокойно. — Я дал МакКензи амортенцию, потому что был зол на вас за ваши слова насчет отца Поттера. Но на следующий день я осознал свою ошибку и потому помешал вам выпить тот чай. Я поступил низко и не оправдываю себя, но я действительно сожалею о своем поступке. Я допустил тогда ошибку. И еще одну, когда скрыл это от вас. Но теперь я прошу у вас прощения, Минерва. Искренне. Вы имеете полное право злиться на меня, я понимаю. Но не думайте, что я действительно хотел унизить вас.

Пока он говорил, гнев на ее лице постепенно сменялся неуверенностью, и под конец она уже выглядела растерянной и даже какой-то беззащитной, так что Северусу вдруг захотелось обнять ее, чтобы утешить. Он шагнул к замершей перед ним женщине, но стоило ему сделать лишь шаг, как голова предательски закружилась, и ему пришлось опуститься назад в кресло.

— Северус, что с вами? — Снейп почувствовал прохладную ладонь на своем лбу. — Мерлин, вы весь горите! У вас жар! Вам нужно срочно к мадам Помфри.

— Никуда мне не нужно, — огрызнулся Снейп, плотнее кутаясь в мантию и злясь от собственной беспомощности. — Это обычная простуда. Достаточно будет укрепляющего зелья, — он кивнул в сторону стола. — Я уже приготовил ингредиенты. Это мой личный рецепт, он действенней стандартного набора.

— Вам нужно в постель, а не зелья варить, — кажется, Минерва тоже начала раздражаться.

— Слушайте, оставьте меня в покое, — начал было Снейп, но приступ кашля помешал ему закончить.

— Так, всё. Довольно, — безапелляционно заявила МакГонагалл, заставляя Снейпа подняться на ноги. — Вы отправляетесь в постель, — заметив его попытку возразить, она сурово сдвинула брови, отчего Северус почувствовал себя провинившимся школьником. — Это приказ, Северус. В конце концов, я заместитель директора Хогвартса.

С минуту они молча боролись взглядами, но в конце концов Снейп признал поражение и гордо удалился в спальню. Как только его голова коснулась подушки, организм, державшийся из последних сил, расслабился, и он провалился в темноту, тяжелую и выматывающую. И трудно было понять сон это или реальность. Кажется, ему снилась Лили. Он пытался догнать ее, но Поттер уводил ее всё дальше от него, и как Северус ни старался, ему никак не удавалось их нагнать. Но потом Лили обернулась, и это оказалась Минерва, а ее за руку держал Дугал МакКензи и громко хохотал, пока она пыталась вырваться из его объятий. А Северус смотрел в ее серые глаза, чувствуя нежные прикосновения и ее тихий голос, нашептывающий в самое ухо, что всё будет хорошо. Кажется, он лежал в постели, укутанный одеялом, и кто-то рядом держал его за руку, заставляя выпить нечто обжигающе горячее и до ужаса противное на вкус. Но после этого почему-то стало легче, и Снейп вновь забылся сном. Но на этот раз ему ничего не снилось.

Когда он открыл глаза, в комнате царил полумрак. Из-за отсутствия окон трудно было определить время суток. Пролежав недвижимым несколько минут, Снейп с удивлением осознал, что чувствует себя значительно лучше. Голова болела уже не так сильно и озноб прошел. Почему-то вспомнился сон. Раньше он видел во сне только Лили. А теперь ему снилась Минерва. Странно. Наверное, это из-за того, что она была последней кого он видел накануне. Или прошло больше времени? Интересно, сколько он проспал? Ужасно хотелось есть. И пить. Северус попытался дотянуться до прикроватной тумбочки, где стоял кубок с водой, когда заметил, что в комнате он не один.

Рядом с его кроватью стояло кресло, в котором, укрывшись пледом, спала профессор трансфигурации. Вид у нее был усталый: кожа побледнела, а под глазами залегли круги — явное доказательство бессонных ночей; всегда идеальный пучок сейчас растрепался и несколько выбившихся прядей обрамляли лицо. Во сне черты ее лица словно разгладились, отчего она казалась моложе, и Северус невольно залюбовался ею. Надо же, кто бы мог подумать, что ему когда-нибудь доведется увидеть Минерву МакГонагалл такой.

Словно почувствовав на себе его взгляд, Минерва зашевелилась и открыла глаза. Мгновение она сонно оглядывалась, словно вспоминая где находится, но заметив изучающий взгляд Снейпа, моментально встрепенулась.

— Северус, вы пришли в себя, хвала Мерлину!

Через мгновение она уже вовсю хлопотала вокруг него, словно наседка над цыпленком.

— Вы были без сознания почти двое суток. Мне пришлось позвать Поппи, она помогла с лечением. Пришлось отпаивать вас зельями. То что было сварено по вашему рецепту, оказалось самым действенным.

— И все эти два дня вы были здесь? — Снейп даже не пытался скрыть своего удивления.

— Да, — просто ответила МакГонагалл, отойдя к небольшому комоду, на котором были расставлены пузырьки со снадобьями. Быстро вылив содержимое одного из них в кубок, она вернулась к постели Снейпа. — Вот, выпейте.

Вкус оказался до ужаса противным, и Северус с трудом проглотил зелье.

— Вы его сами варили? — кривясь от послевкусия, спросил он, на что получил утвердительный кивок. — Тогда это многое объясняет. Оно просто ужасно. Вы совершенно не умеете варить лечебные зелья.

— Знаете что, — тут же взвилась МакГонагалл. — Идите к черту, Северус. Если бы не ваша беспечность и наплевательское отношение к собственному здоровью, мы бы сейчас не находились в этой ситуации.

Она недовольно поджала губы и отошла обратно к комоду, демонстративно повернувшись к нему спиной.

— Минерва, — послышался тихий мужской голос.

— Что?

— Спасибо.

Ее руки на мгновение замерли над пузырьками.

— Не за что.

— Я серьезно, — с легкой насмешкой в голосе произнес Снейп, не переставая наблюдать за женщиной.

Она тяжело вздохнула и наконец обернулась, устремив на Снейпа взгляд своих серых глаз, в которых больше не было негодования. Вместо этого Снейп увидел усталость. Она провела у его постели две бессонных ночи, неустанно ухаживая за ним. Никто никогда не делал для него такого, а эта женщина сделала. Что это, благодарность за его помощь с МакКензи? Или ей действительно не всё равно?

— Вам нужно отдохнуть, Минерва. Вы устали.

— Ничего, — ее губы тронула едва заметная улыбка. — Хотите есть?

— Хочу.

— Я распоряжусь, чтобы кто-то из домовых эльфов принес вам с кухни чего-нибудь поесть.

— Спасибо. А теперь идите к себе. Вам нужен отдых.

Она молча кивнула и направилась к двери, но уже в дверях на мгновение обернулась. На ее лице отразилась неуверенность.

— Можно я зайду проведать вас вечером?

— Буду рад.

Она снова кивнула и вышла. Северус откинулся на подушку, устремив взгляд в потолок. Была бы его воля, он ни за что не отпустил бы ее. Отчего-то ему хотелось, чтобы эта женщина всегда была рядом. Это ее прикосновения он чувствовал, пока находился в горячечном бреду. Ее голос слышал. Не Лили Эванс. А Минервы МакГонагалл.

Разве такое возможно?

Северус быстро шел на поправку. Во многом благодаря заботе МакГонагалл. Минерва с присущей ей педантичностью неустанно следила, чтобы он принимал лекарства вовремя и хорошо питался. Силы быстро возвращались к нему, и уже через несколько дней он чувствовал себя вполне здоровым, несмотря на ворчание МакГонагалл, считавшей, что ему еще слишком рано возвращаться к полноценной жизни здорового человека.

— В ваших подземельях слишком сыро и холодно, — в очередной раз негодовала она. — Я поговорю с Альбусом, с этим надо что-то сделать.

А Северус с улыбкой наблюдал за ней, понимая, что всё больше привязывается к этой женщине. Интересно, понимает ли она это? Чувствует ли тоже самое?

Кажется, отношения между ними вновь вернулись в прежнее русло. Удивительно, раньше он считал нормой, когда они бросались друг в друга колкостями и вечно спорили обо всем на свете, а теперь привычным для него стали их прогулки, их тихие беседы по вечерам у камина, ее улыбка. Непонятно, как он мог жить прежде иначе?

Он больше не видел в Дугале МакКензи угрозы, но упрямый шотландец никак не хотел оставить МакГонагалл в покое, даже после того, как его попытка рассорить ее с Северусом провалилась.

— Но Минерва, он же гораздо младше тебя!

Северус как раз проходил мимо кабинета трансфигурации, когда услышал знакомые голоса. Дверь была чуть приоткрыта, позволяя отзвукам спора, разгорающегося в классе, вырываться в коридор. Снейп невольно остановился, прислушиваясь.

— Дугал, ну что ты от меня хочешь?! Так получилось, — в голосе МакГонагалл слышались усталость и раздражение. — Как говорится, сердцу не прикажешь.

— Нет, — решительно качнул головой МакКензи. — Я отказываюсь в это верить. Я знаю тебя, Минерва. Ты бы никогда не позволила такому случиться.

МакГонагалл шумно выдохнула, стараясь сдержаться, чтобы не вытолкать надоедливого посетителя вон.

— Я не помешал?

Удивительно, как Снейпу удается появляться в самый подходящий момент. Как будто он специально стоит за дверью, поджидая удачного случая эффектно появиться.

— Вижу, вы всё еще не оставили своих попыток, мистер МакКензи? — с легкой ноткой сочувствия в голосе произнес Северус, подходя и вставая рядом с МакГонагалл. — Если так пойдет и дальше, я начну ревновать и вызову вас на дуэль.

Он демонстративно изогнул бровь, но МакКензи держался стойко.

— Я говорил Минерве, что не верю в ваши с ней отношения. Это просто невозможно.

С минуту Северус молча разглядывал стоящего перед ним мужчину, а потом коротко пожал плечами. Настало время действовать. Другого момента может и не представиться.

— Хорошо, я вам докажу.

Больше не говоря ни слова, он мягко обнял Минерву за плечи и поцеловал. В первую секунду она машинально уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но Северус действовал решительно, углубив поцелуй. Его пальцы заскользили по женской спине, нежно поглаживая ее сквозь плотную ткань мантии, и вскоре он почувствовал, как руки Минервы расслабляются, и она начинает отвечать на поцелуй. Ее губы оказались мягкими и нежными, и Северус ощутил, как сознание уплывает куда-то в туманную дымку, заставляя забыть о том, что вокруг него находится целый мир. Он не знал, сколько длился этот волшебный поцелуй, но когда Минерва наконец отстранилась, смущенно опустив глаза, он вдруг осознал, что кроме них двоих в комнате никого нет. МакКензи ушел, очевидно признав свое поражение.

— Думаю, теперь у него точно отпадут всякие сомнения, — пожалуй, он никогда еще не слышал столько смущения в голосе МакГонагалл. — Впрочем, в этот раз я бы и сама с ним справилась… Но вы очень помогли, Северус… спасибо, — с запинкой проговорила она, пытаясь найти на чем бы остановить взгляд, лишь бы только не смотреть на Снейпа. Кажется, он совсем ее смутил. Внезапно на глаза попались часы, висевшие меж двух книжных шкафов, и Минерва невольно охнула, встрепенувшись. — Мерлин, я опаздываю к Дамблдору. Он собирает совещание — нужно утрясти последние организационные моменты перед вторым испытанием Турнира.

Она наконец нашла в себе смелость взглянуть на Снейпа — он наблюдал за ней с чуть насмешливой, но доброй улыбкой.

— Мне пора.

— Угу.

— Тогда я пошла.

— Идите.

— Вы останетесь здесь?

— Вы имеете что-то против?

— Но это мой кабинет, Северус.

— Тогда я пойду в свой. До свидания, Минерва.

— До свидания, Северус.

Возвращаясь в свои подземелья, Северусу казалось, что он не идет, а летит по воздуху. Встречающиеся навстречу студенты, удивленно оборачивались ему вслед. Еще бы, ведь он улыбался.

Следующее утро, несмотря на пасмурное небо и постоянный снегопад, показалось Снейпу необычайно радостным и приятным. Вчерашний поцелуй не выходил у него из головы, даря надежду, что теперь их с Минервой отношения могут, наконец, перерасти в нечто большее. Кажется, их игра перестала быть таковой для них обоих.

На завтрак в Большой зал Снейп шел окрыленный надеждой.

— Северус, доброе утро.

В дверях он столкнулся с выходящей из зала МакГонагалл. Ее лицо буквально светилось от радости, и вообще, выглядела она весьма довольной. Он ожидал вновь увидеть ее смущение, но его не было и в помине, что еще больше укрепило Снейпа в уверенности, что теперь между ними всё будет иначе.

— МакКензи уехал сегодня утром. Так что больше можно не притворяться, — она подняла на Северуса свои бездонные глаза и улыбнулась ему. — Спасибо за помощь. Простите, что втянула вас в этот фарс.

Она продолжала улыбаться, но почему-то от этой улыбки сердце в груди болезненно сжалось. Фарс. Так это был всего лишь фарс? Они всего лишь притворялись?

Конечно, притворялись. Он сам затеял эту игру. Но теперь партия сыграна, и его услуги больше не требуются. Этого следовало ожидать и глупо было надеяться на что-то другое.

Северус смотрел в лицо стоящей перед ним женщины, но перед глазами одна за одной вспыхивали картины их совместных прогулок, игра в снежки, вечерние посиделки у камина, их разговоры по душам. Она улыбалась ему, искренне, нежно, и ему казалось, что в мире нет ничего притягательней этой улыбки. Неужели она была лишь частью их игры? Столько искренности было в ней. И их поцелуй. Он не был похож на фарс. Он был настоящим. Так зачем она сейчас говорит всё это?

— Северус?

Кажется, он отвлекся, погрузившись в собственные размышления. Наивный идиот. Конечно, всё это было игрой.

— Рад был помочь, профессор МакГонагалл, — от холодности его тона она едва заметно вздрогнула.

Кажется, она хотела что-то сказать, но Северус не желал ничего больше слышать. Игра окончена, он больше не нужен.

Подземелья Хогвартса встретили его знакомой тишиной. Пора было возвращаться в реальность.

Мир не идеален. Он полон ненависти, злобы, сожалений. Он полон радости, улыбок, надежды. А еще он полон чертовых возможностей, когда кажется, что счастье так близко — просто протяни руку, и вот оно, улыбается тебе чуть застенчивой улыбкой и смотрит серыми бездонными глазами, заглядывая в самую душу. А потом всё в одночасье рушится, словно карточный домик от порыва ветра. И вокруг снова сгущается серая мгла, возвращая тебя в пучину одиночества и мрачного равнодушия.

Когда он потерял Лили, было больно. Сердце разрывалось на части, заставляя сломленную душу молить о забвении. В ту роковую ночь в Годриковой впадине он умер вместе с ней. Так он считал все эти годы. Его жизнь — череда однообразных дней, отличающихся друг от друга лишь количеством снятых со студентов баллов. И разве мог он предположить, что эта трясина, в которой он основательно застрял, вдруг превратится в ковер из цветов? Он не мог сказать с уверенностью, когда именно это произошло: в тот вечер, когда они обсуждали работы их студентов по зельеварению или в день первого состязания на Турнире трех волшебников, а может, гораздо позже, на Святочном балу, но факт остается фактом — он влюбился, его омертвевшее сердце вновь забилось в ожидании чего-то прекрасного и совсем для него незнакомого.

До чего раздражающая мысль! Ведь нельзя оживить то, что уже было мертво. С годами он научился жить, смирившись со своей утратой. Прекрасная зеленоглазая девушка из его прошлого жила в его воспоминаниях, приходя во снах. Но она была мертва.

Минерва же не просто была живой. Она постоянно была рядом. Куда бы Северус не направлялся, он везде сталкивался с МакГонагалл: в Большом зале, в учительской, в заполненных студентами коридорах школы. Как будто сама судьба издевалась над ним, напоминая о глупой наивности, с которой он поверил, что тоже имеет право на счастье. Это несправедливо — показать ему, что это такое, быть счастливым, ощущать тепло человека, которому ты не безразличен. А потом отнять все.

Он злился на весь мир, но прежде всего, он злился на себя за то, что позволил всему этому случиться. А еще он злился на Минерву МакГонагалл за то, что, сама того не зная, залечила его раны, а потом порвала в клочья душу. Обида и любовь — опасный коктейль.

— Северус в последние дни сам не свой. Посмотри, какой мрачный.

Завтрак в Большом зале всегда вызывал у директора Хогвартса исключительно положительные эмоции. И даже понурый вид его заместительницы, сидящей сейчас по правую руку от него, не мог испортить ему настроение.

— А по-моему, он всегда такой, — пожала плечами Минерва, задумчиво ковыряя вилкой свою порцию омлета с беконом.

Ей не хотелось признавать, что Дамблдор прав. Ведь в противном случае, ей придется согласиться и с тем, что в мрачной меланхолии профессора зельеварения возможно виновата она сама. С тех пор как Дугал МакКензи покинул стены Хогвартса, ее жизнь вернулась на круги своя, чему Минерва не могла не радоваться. Но было и нечто, чего она никак не ожидала — она скучала. Скучала по Снейпу, по их беседам, по их прогулкам. Ей не хватало его насмешек, не колких, как раньше, а добрых и теплых, заставлявших ее улыбаться. Кто бы мог подумать, что этот холодный, саркастичный человек может быть столь… очаровательным.

Голубые глаза ее начальника и друга лукаво блеснули за стеклами очков-половинок.

— Я, конечно, не специалист, но мне кажется, он расстроен, что вы с ним снова отдалились.

МакГонагалл удивленно приподняла брови, воззрившись на директора.

— Мы и не сближались, — она сделала небольшой глоток чая, при этом упорно избегая смотреть на собеседника. — Он просто помог мне отвадить МакКензи. Это была всего лишь игра, он подыгрывал мне. Причем заметь, это была его идея.

Дамблдор невозмутимо пожал плечами, незаметно пододвигая к Минерве вазочку с пирожными. Он всегда так делал, когда хотел поднять ей настроение. Знает ведь, старый лис, что она не сможет удержаться.

— Ты уверена, что для него это была всего лишь игра?

Заметив скептический взгляд МакГонагалл, директор лишь мягко улыбнулся, поднимаясь со своего места.

— Я знаю Северуса много лет, но никогда прежде не видел, чтобы он улыбался, — тихо шепнул он, выходя из-за стола.

Минерва проводила Дамблдора задумчивым взглядом и невольно взглянула туда, где сидел Снейп. Он незаметно наблюдал за ней, но как только их с МакГонагалл взгляды встретились, сразу же отвернулся, уткнувшись в свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

С губ женщины сорвался тихий вздох. Подперев подбородок ладонью, она неторопливо помешивала в чашке давно остывший чай, невольно размышляя над словами Дамблдора.

— Профессор… Профессор МакГонагалл?

Чей-то настойчивый голос вырвал ее из плена размышлений. Минерва подняла на стоящую перед ее столом девушку рассеянный взгляд и невольно нахмурилась.

— Да, мисс Грейнджер?

— Звонок прозвенел, профессор. Урок окончен.

Кажется, Гермиона чувствовала себя неуютно, стоя перед преподавательским столом в классе трансфигурации. Сдвоенная пара со Слизерином. Единственные два факультета, которые никак не могли ужиться вместе. Впрочем, как и их деканы.

Но ведь могут и ладить, если захотят. Не такие уж они и разные, как ей казалось прежде. Признаться честно, Минерва была этому удивлена. Для нее Снейп всегда был загадкой, которую ей не хотелось разгадывать. Просто паренек с тяжелым прошлым и смутными перспективами будущего. Полный желчи и сарказма. Не способный вырваться из плена прошлых обид.

Разве могла она подумать, что за этой малоприятной внешностью и вечно хмурым взглядом скрывается чуткий, добрый, остроумный мужчина? Ее это изумило, ошеломило… и очаровало. Она сама до конца не понимала, что же чувствует к нему. Им было хорошо вместе. Они искренне наслаждались обществом друг друга. Неожиданно. Но необычайно приятно. И в какой-то момент времени игра, которую они вели, вдруг перестала быть таковой. Она пропустила этот момент, не заметив, когда ее заинтересованность в том, чтобы избавиться от Дугала, превратилась в увлеченность Северусом Снейпом. Что это, любовь? Она влюбилась в своего бывшего ученика, в своего коллегу, которого прежде на дух не переносила? Разве такое возможно?

А он? Что чувствует он?

Он так смотрел на нее, с такой лаской, что сердце буквально захлебывалось от нежности. Неужели Дамблдор прав? Неужели Снейп испытывает к ней чувства? Нет. Этого решительно не может быть. Она гораздо его старше. Да он ее терпеть всегда не мог. И эта резкая перемена в поведении. Стоило ему узнать, что МакКензи уехал, он вновь стал прежним Северусом Снейпом. Разве это не доказательство того, что у него нет к ней никаких чувств? И всё же…

— Профессор, — кашлянула Гермиона. Кажется, она опять задумалась. — Нам можно идти?

— По-моему, это очевидно, раз звонок прозвенел? Не смею задерживать.

— Но вы не задали домашнее задание.

Минерва окинула притихший класс хмурым взглядом. Все недоуменно смотрели на нее.

— Раз не задала, значит, его нет, — раздраженно бросила она. — Но если вам так хочется, то персонально для вас, мисс Грейнджер, я его задам — приготовьте один большой свиток на тему особенностей превращения живого предмета в неживой.

Класс, замерший в ожидании, облегченно выдохнул. Послышались радостные голоса и шелест шаркающих по каменным плитам ног. Когда дверь за последним студентом закрылась, Минерва облегченно выдохнула, опуская голову на руки и прикрыв глаза. Весь день ей не удавалось сосредоточиться на работе. На уроке с первым курсом пуффендуйцев она, вместо того, чтобы превратить книгу в деревянную шкатулку, заставила ее исчезнуть. Пришлось исправлять оплошность. Хорошо еще, что всё произошло так быстро, что никто из учеников толком не успел ничего понять. Потом была контрольная с когтевранцами, где она снова задумалась, позволив ученикам списывать из конспектов чуть ли не в открытую. Теперь это. И всё из-за какого-то слизеринца, который весь день не выходит у нее из головы! Так дальше продолжаться не может. Нужно поговорить со Снейпом.

Она была полна решимости расставить все точки над «и», пока спускалась в подземелья. Но перед дверью класса зельеварения храбрость неожиданно покинула ее, и еще минут пять Минерва в нерешительности мялась перед дверью, пока наконец не решилась постучать. Дверь открылась почти мгновенно, являя ей профессора зельеварения. Ни единый мускул на лице Снейпа не дрогнул.

— Чем могу помочь, профессор? — он смерил МакГонагалл равнодушным взглядом и коротко усмехнулся. — Только не говорите, что МакКензи вернулся.

— Сплюньте, — Минерва невольно передернула плечами. Одна только мысль об этом вызывала у нее нервную дрожь.

— Тогда что вас привело?

Он так и продолжал стоять на пороге собственного класса, словно не хотел впускать ее внутрь.

— Мне нужно с вами поговорить, — после непродолжительной паузы проговорила Минерва. Откуда-то из темноты подземелий потянуло холодом, и она зябко поежилась, обхватив себя руками за плечи. — Вы позволите мне войти? Или так и будете держать на пороге?

Снейп смерил ее внимательным взглядом. На короткую долю секунды ей почудилось волнение, словно отсвет свечи, блеснувший в его черных глазах. Но через мгновение они вновь были пусты, словно темные бесконечные тоннели.

В какой-то момент ей показалось, что он сейчас захлопнет перед ней дверь, но вместо этого он молча отступил в сторону, пропуская ее в класс. Стоило ей войти, как в нос ударил резкий запах гари и чего-то до невозможного кислого.

— Мерлин, что это за запах?

— Студенты учились варить напиток живой смерти, — Северус невольно поморщился. — Насчет «живой» не уверен, но вот от запаха точно можно умереть. И от него оказалось тяжело избавиться, я уже всё перепробовал, но кажется он въелся в мебель.

— Если хотите, я могу помочь.

— Вы вроде бы хотели о чем-то поговорить, — напомнил Снейп, но заметив, как Минерва скептически приподняла бровь, понял, что при таком амбре разговор вряд ли удастся. — Мы можем поговорить в моей гостиной, там еще можно дышать.

Она не была в его покоях с тех пор, как ухаживала за ним во время болезни. Небольшая комната с минимум мебели, но огромным камином, который Северус почему-то редко разжигал; в дальней части узкая дверь, ведущая в спальню. Небольшой письменный стол в окружении бесчисленного количества шкафов с книгами и зельями. Над камином одна единственная картина — лунный пейзаж. За те два дня, что она провела здесь в прошлый раз, Минерва успела выучить что где находится едва ли не лучше, чем в собственных комнатах. Вот только в прошлый раз, она не чувствовала себя здесь столь неуютно как сейчас.

— Располагайтесь, — он указал на одно из двух кресел у камина, но Минерва отрицательно качнула головой.

— Я не отниму у вас много времени.

— Я не тороплюсь.

Кажется, он заметил ее неуверенность и теперь внимательно наблюдал за ней, словно ожидая чего-то. Минерва сделала глубокий вдох. Никогда еще она не чувствовала себя так глупо.

— Прежде всего я хотела еще раз поблагодарить вас за помощь с Дугалом.

— Я уже говорил, что был рад помочь.

Минерва устремила на замершего напротив нее мужчину скептический взгляд.

— Не припомню, чтобы в начале вас это радовало.

— Кое-что изменилось.

— Могу я узнать, что именно?

— Нет.

МакГонагалл растерянно моргнула, явно не ожидая подобного ответа. С минуту она молча смотрела на Снейпа, словно пыталась по его лицу разгадать, о чем он думает. Но пробиться за маску равнодушия оказалось не так просто. Но что-то переменилось в его взгляде. Он стал живым и блестящим. И в нем появилось что-то еще… смущение?

— Северус, — осторожно начала МакГонагалл, пытаясь подобрать слова, — я не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли, но я должна спросить, — она глубоко вздохнула. — Всё это время, что мы изображали пару… это была лишь игра? Вы ведь не испытываете ко мне никаких чувств?

На несколько минут, показавшихся Минерве бесконечно долгими, в комнате воцарилась тишина. Слышно было лишь как ветер шумит где-то по ту сторону древних стен замка. Снейп молчал, устремив взгляд куда-то поверх ее головы, словно специально избегая смотреть ей в глаза. Пауза затягивалась, и с каждой новой минутой сердце в груди начинало биться сильнее. Как назло в памяти всплыл их поцелуй, его сильные руки на ее талии, аромат его тела — от него пахло травами, даром, что зельевар. И почему-то отчаянно захотелось, чтобы он сказал, что всё, что было между ними не было игрой, что всё было по-настоящему.

— Только чувство глубокого уважения, — наконец раздался дрогнувший голос.

Он опустил взгляд, склонив голову, так что длинные черные волосы закрыли лицо. И с этими словами что-то оборвалось внутри. Как будто маленький метеор пронесся по ночному небу и тут же безвозвратно угас.

Что ж, это правильно. Так и должно быть. И неважно, что на одну короткую минуту она позволила себе поверить в мечту. От реальности не убежишь.

— Хорошо, что мы это определили, — через силу выдавила МакГонагалл и неуверенно улыбнулась. — В конце концов, это было бы ужасно глупо, верно? Мы ведь коллеги, и я гораздо старше вас.

Снейп резко вскинул голову, устремив на женщину внимательный взгляд.

— И это всё?

— Что, простите? — на лице МакГонагалл снова отразилась неуверенность.

— Вы сказали, что мы коллеги и вы старше. Если бы мы рассматривали гипотетическую ситуацию, в которой могли бы испытывать друг к другу влечение, вас бы останавливало лишь это?

От испытывающего взгляда черных глаз Минерве сделалось не по себе. Он так пристально на нее смотрел, что казалось, будто пытается прочитать ее мысли.

— Я… я не знаю, — кажется, она вконец растерялась. — Северус, я не понимаю, к чему вы клоните?

По губам мужчины скользнула насмешливая улыбка, но в ней больше не было прежней холодности. Перед ней вновь стоял тот Северус Снейп, к которому она так привыкла за последние месяцы.

— Как вы, полагаю, заметили, я далек от образа прекрасного рыцаря, о котором как правило мечтают женщины. Моя наружность скорее отталкивает, чем может заинтересовать. Но вы ни словом об этом не обмолвились, упомянув лишь профессиональный статус и разницу в возрасте. Впрочем, насчет последнего вы явно лукавите, Минерва. Вы прекрасно выглядите, а если смените прическу и избавитесь, наконец, от очков, то, уверен, будете просто неотразимы.

— А что не так с моей прической? — не сдержалась МакГонагалл, окончательно забывая о смущении.

Северус невольно улыбнулся, наблюдая, как меняется выражение ее лица с растерянного на воинственное. Достав волшебную палочку, он заставил дверцу ближайшего шкафа преобразиться в зеркало и жестом предложил МакГонагалл подойти ближе. Поджав губы, она молча смотрела на свое отражение в зеркале, а когда Северус приблизился, встав у нее за спиной, перевела взгляд на него.

— Снимите мантию, — спокойно попросил он.

На лице МакГонагалл отразилось неподдельное удивление.

— Что, простите?

— Снимите мантию, — повторил Снейп и снова усмехнулся. — Не волнуйтесь, профессор. Я не задумал ничего ужасного, клянусь.

Мгновение она колебалась, но затем нехотя подчинилась. Северус помог ей, повесив изумрудную мантию на спинку ближайшего стула. Теперь МакГонагалл стояла лишь в длинном черном платье, обтягивающем ее тонкую, словно у фарфоровой статуэтки, фигуру.

Снейп снова взмахнул палочкой, и густой водопад темных волос хлынул на плечи женщины. Минерва невольно охнула, машинально попытавшись собрать их обратно в пучок, но без магии у нее ничего не получилось.

— Что вы себе позволяете!

Она стремительно обернулась, вперив в него возмущенный взгляд. Но вместо ответа Северус осторожно протянул руку и снял с ее лица очки. Кажется, она была так поражена его столь наглыми действиями, что даже забыла возмутиться.

— Взгляните на себя теперь, — он указал на ее отражение в зеркале.

Всё еще кипя от негодования, Минерва всё же подчинилась. Из зеркала на нее смотрела красивая женщина с тонкими чертами лицами, прекрасными глазами цвета осенней дымки, изящной фигурой и густыми волосами, струящимися по плечам и доходящими ей почти до середины спины.

— Вы очень красивы, но зачем-то скрываете это, — тихо проговорил Северус, чуть склонив голову и почти касаясь ее уха. Его дыхание приятно щекотало кожу.

Его руки мягко легли на женские плечи и заскользили по ее спине, опускаясь всё ниже. Минерва невольно вздохнула, чувствуя, как по телу пробежала сладкая дрожь, и каждая клеточка откликается на его прикосновения. Снейп победно улыбнулся, пряча лицо в густом водопаде ее волос, проделывая дорожку из поцелуев по ее шее, постепенно спускаясь к плечу, затянутому в ткань платья. Минерва прикрыла глаза, будучи не в силах сопротивляться его ласкам, но в следующее мгновение он вдруг развернул женщину к себе и впился в ее губы жадным поцелуем. И было в его порыве столько невысказанной страсти. Ее руки уперлись в его грудь, и на мгновение Снейпу показалось, что она сейчас оттолкнет его, но в следующую секунду тонкие женские пальцы сжали лацкан его сюртука, притягивая мужчину ближе.

Она не спешила открывать глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Давно забытое чувство приятной расслабленности разливалось по организму, заставляя сознание уплывать на волнах неги. Северус оказался прекрасным любовником, чутким и нежным. Его уверенные движения, чувственные ласки вознесли ее на вершину блаженства. Ни с кем другим ей не было так хорошо… и так свободно.

Любовник. Какое странное слово. Неужели именно оно характеризует те отношения, что возникли между ними? Любовники. Слишком похоже на дешевый бульварный роман, один из тех, что так любят маггловские домохозяйки.

От одной этой мысли вдруг сделалось противно и стыдно. Как она это допустила? МакКензи был прав, такие отношения не в ее правилах, и не в ее характере. Но тем не менее вот она, в его постели. Парадокс, который она не в силах объяснить.

Северус мирно спал рядом. Во сне черты его лица словно разгладились, исчезла эта вечная угрюмость. И уголки губ чуть приподняты, словно он улыбается лишь одному ему ведомому сну.

Глядя на этого молодого, полного сил мужчину, Минерва вдруг почувствовала себя безгранично старой, и новая волна стыда и отвращения к самой себе накрыла ее.

Она тихонько, стараясь не разбудить Снейпа, выскользнула из-под одеяла и, взяв с прикроватной тумбочки палочку, призвала свою одежду, разбросанную накануне второпях по всей комнате. Собрав рассыпавшиеся по плечам черные локоны в свободный пучок, она принялась одеваться, когда теплые мужские пальцы вдруг коснулись ее спины, нежно почти невесомо касаясь маленьких бугорков позвоночника.

— Решили сбежать, не попрощавшись, профессор?

Голос Снейпа звучал тихо, даже как-то лениво, но в нем не было привычной холодности. Он согревал, окутывая мягкой пеленой, словно теплым пледом в студеный зимний вечер.

— Мне нужно идти, — она не смогла найти в себе силы посмотреть на него.

— Сегодня ведь выходной, — он явно улыбался, это чувствовалось в интонациях, чуть насмешливых. Его веселит ее смущение. Вот только ей совсем не смешно.

— У меня много дел.

Наверное, это прозвучало слишком жестко. Снейп убрал руку и резко сел, свесив босые ноги с другого края кровати. Они сидели спиной друг к другу на противоположных концах постели, но казалось, что между ними вдруг появились десятки километров, а не жалкие полтора метра.

— Что ж, профессор, не смею вас задерживать.

К его голосу вновь вернулись холодные интонации, и Минерва невольно поежилась. Он по-прежнему сидел к ней спиной, копаясь в ворохе собственных вещей. Сердце в груди предательски сжалось. Она во второй раз отталкивает его.

Обойдя сделавшуюся вдруг огромной кровать, она тихо опустилась на колени перед сидящим на краю мужчиной. Его глаза привычно скрыла завеса черных как смоль волос, и Минерва осторожным движением убрала их с его лица.

— Посмотри на меня, — мягко проговорила она. — Я не хочу, чтобы ты неправильно меня понял. Ты еще так молод, а я… я скорее гожусь тебе в матери, чем в любовницы.

Заметив, как он поморщился, когда она произнесла «любовница», Минерва невольно улыбнулась.

— Зачем тебе старуха.

— Ты не старая, я уже говорил, — бросил Снейп.

— Неважно насколько молодо я выгляжу. Двадцать пять лет из жизни не выбросишь. Не забывай, я держала над твоей головой Распределяющую Шляпу.

Северус коротко вздохнул, словно собираясь с мыслями. Он взял руку Минервы в свои, нежно поглаживая ее кожу.

— Большую часть своей жизни я любил женщину, которой давно нет в живых. Чувства к ней до сих пор живут в моем сердце, и мне казалось, я никогда больше никого не полюблю. Но я ошибался. Не знаю, как это получилось и когда, но я люблю тебя и не хочу потерять. Я не могу снова остаться один. Я просто хочу, чтобы ты была рядом, — никогда еще она не видела во взгляде Северуса Снейпа столько мольбы. — Однажды ты спросила меня, когда я забуду о прошлом и начну жить настоящим. Я готов это сделать, но без тебя у меня ничего не получится. Не оставляй меня, Минерва. Прошу. Ты нужна мне.

Его руки вдруг сделались холодными, словно лед, и ей захотелось согреть их. Медленно Минерва поднесла его ладони к губам, согревая своим дыханием, и нежно поцеловала, легко, почти невесомо касаясь прохладной кожи. Ну разве она теперь может оставить его? Отныне ее сердце принадлежит ему. А его — ей. И ничто не сможет этого изменить.

— Я всегда буду рядом.

Несколько месяцев спустя…

— Он вернулся! Темный Лорд вернулся!

Она стояла у распахнутого настежь окна и всматривалась напряженным взглядом в стремительно опускающиеся на замок сумерки.

— Дамблдор попросил меня вновь шпионить за Темным Лордом. Он призывает своих бывших сторонников, я чувствую метку.

При этих словах Минерва едва заметно выдохнула, прикрыв глаза. Подойдя к ней, Северус нежно обнял женщину за талию, касаясь губами ее плеча. Для всех начинались темные времена, и ему отчаянно хотелось поддержать любимую. И защитить.

— Темный Лорд сильный легилимент. Чтобы он не раскрыл тебя, нужно, чтобы твой разум был чист и спокоен, — проговорила Минерва, не спуская взгляда своих серых глаз с пейзажа за окном. Где-то там работники Министерства разбирали трибуны после окончания Турнира трех волшебников. Никто не ожидал, что всё закончится именно так. Но теперь выхода у них не было. Она понимала это, как никогда ясно. Вот только решиться было трудно. — У тебя не должно быть привязанностей.

Ее голос звучал ровно, но в нем слышалась такая обреченность, что сердце Северуса невольно сжалось в груди.

— Минерва…

— Нет, все правильно, — она обернулась к нему, улыбаясь мягкой, но печальной улыбкой. — Грядет война, а значит, то, чего хотим мы, больше неважно.

Он смотрел на нее со смесью паники и мольбы. Догадывается ли он, что она собирается сделать? Понимает ли, какую жертву им придется принести?

— Неважно, будем мы вместе или нет. Я люблю тебя и ничто не сможет этого изменить.

Упрямый мальчишка. Всегда готов рисковать собственной жизнью. Вот только она не готова. Пусть лучше больно будет ей одной, лишь бы уберечь его от опасности. Он и так будет ходить по лезвию бритвы.

Минерва протянула руку и нежно коснулась его щеки, прослеживая кончиками пальцев черты его лица, а потом вдруг шагнула вперед и страстно поцеловала. Снейп с готовностью ответил, прижимая ее как можно ближе, словно пытаясь слиться с ней в единое целое. Впрочем, их души и так уже были неразлучны. Ни к кому и никогда он не испытывал столь сильных чувств, как к женщине в его объятиях.

— Кое-что может, — вдруг резко произнесла Минерва, отстраняясь и направляя на Снейпа свою палочку.

Мгновение на лице мужчины читались растерянность и непонимание, но вдруг выражение лица его изменилось — на нем отразились внезапная догадка... и страх. Никогда еще она не видела страха в его глазах.

— Не делай этого, — едва слышно прошептал он. — Минерва, умоляю.

— Я люблю тебя и всегда буду рядом, как обещала. Но это нужно сделать… ради победы и ради тебя, — из ее глаз вдруг полились слезы, и срывающийся от горечи голос тихо произнес: — Обливиэйт.