1:0 - как это ни парадоксально... (джен)

Тиаго спешил и, пожалуй, в первый раз за всю свою жизнь нервничал — нет, он не разделял возбуждения, владевшего окружающей его толпой, не выкрикивал имена сильнейших футболистов национальной сборной, не прыгал, не размахивал флагом — он в очередной раз перебирал в голове цифры… Волшебные циферки, которые при умножении ставки на соответствующий коэффициент позволяли ему приобрести мотоцикл марки Харлей, полную кевларовую защиту и бутылку Хеннеси…

Тиаго в очередной раз перепроверял все свои выводы: рассуждал про себя о физическом состоянии игроков и мотивации команд на победу — надёжный букмекер называл события выигрыша той или иной команд практически равновероятными и всё-таки выделял фаворита — португальскую сборную. Тиаго был с этим выводом полностью согласен, но находил противоречия в действиях букмекера. Предлагаемые коэффициенты: полтора на Португалию, пять на Грецию и пять на ничью в основное время — для чистой линии соответствовали шестидесяти процентам за победу Португалии, двадцати — за победу Греции и той же вероятности ничьей. Букмекер явно занижал вероятность победы фаворита, ожидая потерь. Тиаго поставил на Португалию все свои накопления и даже заёмные деньги, а теперь не хотел отпускать удачу из рук — пришёл на игру, воспользовавшись прежде казавшимся ему бесполезным подарком букмекера.

Голосящая толпа мешала Тиаго, не давала сосредоточиться: его ум был занят попытками рассчитать заложенную букмекером немаленькую маржу, — но она же вынесла его из глубин метро на свет и понесла к стадиону. По дороге его, не носившего на себе знаков отличия ни одной из команд, несколько раз принимали за своего то португальцы, то греки: хлопали по спине, что-то кричали в уши, обнимали… Тиаго был рад, когда нёсшая его толпа разбилась о стены стадиона.

Да, Храм Света, Храм Футбола не произвёл никакого впечатления на Тиаго с этой точки: просто ряд металлоискателей, белых тумб и застывших на досмотре полицейских, — подчиняясь общему приподнятому настроению, они были вполне милы и очень радушны. Тиаго оглядели с удивлением, но пропустили очень быстро, и только на трибуне он осознал величие этого посвященного чужим для него богам храма. Его бог — Харлей — любил ещё более открытые пространства, а Тиаго был достаточно саркастичен, чтобы продолжать выискивать недостатки.

В одном он был уверен — и внешний вид игроков только укрепил его в этой уверенности — его ставка была удачной. Какие могли быть сомнения?! Даже форма на греках сидела иначе, а её цвет — цвет поражения. Да кто бы сомневался, сравнив поджарые формы португальцев с этими пышными булками. Тиаго, кажется, заразился общими для своего сектора настроениями, прокашлялся и встал под звуки гимна.

Игра захватила Тиаго к концу первого тайма: мяч почти свободно перелетал с одного края поля до другого, преодолевая по воздуху десятки метров; атаки греков были выверенными как маленькие шахматные партии, а защита стояла стеной, но всё же они ничего не могли противопоставить кинжальным атакам португальцев — мяч лишь чудом не проскальзывал в ворота, и если бы не вратарь... В конце концов грекам просто везло. Тиаго был доволен игрой своей сборной и почти уже слышал рык вожделенного Харлея.

На перерыв он вышел в приподнятом настроении, повесил на лицо дежурную улыбку, несколько раз крикнул: "Португалия!", попрыгал в обнимку с незнакомыми фанатами с флагом за спиной, купил бутылку колы и вернулся на своё место.

Во втором тайме везение греков стало просто неприличным. Тиаго был возмущён, и его возмущение только росло со временем, пока атаки португальцев не достигали успеха. В конце концов греки просто свалили атакующего их ворота полузащитника, и хладнокровия Тиаго не хватило на то, чтобы признать, что Дэку упал сам. То, что произошло вслед за этим, заставило Тиаго закричать от ужаса, вскочить с места и вцепиться себе в волосы. Что же поделать, если у этого грека с абсолютно непроизносимым именем и претензией на ангельское происхождение оказался костяной череп без следа мягкого вещества внутри. Тиаго успокаивал себя этой мыслью, а его колени ощутимо тряслись: мяч плотно обосновался на стороне греков и практически не покидал пределов штрафной, но одна за другой кинжальные атаки португальцев разбивались о греческую стену, и везение тут было уже ни при чём. Тиаго закрыл глаза, чтобы отогнать стоявшее перед его мысленным взглядом видение: кинжал врезался в бетонную стену остриём, царапал и отлетал, втыкаясь на обратном пути в грудь Тиаго. Через несколько минут всё это закончилось. Тиаго просто не хватило времени, чтобы сделать вдох, — его израненная грудь кровоточила, он закрыл рану рукой и поднялся. Губы дрожали, в глаза просились слёзы, а внутри было абсолютно пусто.

Люди вокруг Тиаго плакали, обнимались, как-то поддерживали друг друга, говорили что-то успокаивающее, Тиаго тоже пару раз похлопали по спине — он вздрогнул от прикосновения. Они не понимали, что он потерял.

Тиаго не помнил, как добрался до дома, лёг в постель и забылся — лучше бы он не просыпался. Впрочем, следующий день начался как обычно, и только к вечеру Тиаго осознал весь масштаб случившегося с ним несчастья.

* * *

Офис букмекерской конторы дышал воздухом, каждой деталью интерьера демонстрируя кристальную прозрачность:

— Могу я забрать хотя бы часть ставки?

— Вы же проиграли.

Тиаго должен был попытаться — нельзя было без борьбы падать во тьму.

— Эй, Тиаго! — тьма нашла Тиаго сама и окликнула противным голосом.

— Послушай, я не могу сейчас вернуть тебе деньги, но позже…

— Ты нехорошо поступаешь, друг! — трое мужчин вышли из пованивающей нечистотами подворотни, заставив Тиаго вздрогнуть, а тот, кто обращался к нему, выплюнул сигарету изо рта и вдавил ее ногой в пространство между плитками брусчатки.

— Мануэль, послушай... Сейчас у меня нет денег, но они обязательно появятся, я...

Тяжёлая рука легла Тиаго на спину, а его локти оказались зажаты в тисках — удар под дых лишил его возможности сопротивляться, и его уволокли в темноту подворотни.

* * *

Тиаго очнулся от запаха нефтепродуктов и непонятного тарахтения. Всё, окружавшее его, было неприятным: звуки, запахи… поверхности, которых он касался, были жёсткими, шершавыми и нечистыми. Тиаго попытался изменить положение и понял, что не может это сделать — руки были связаны за спиной, а согнутые в неудобном положении ноги подняты, икры тёрлись о что-то острое. Тиаго открыл глаза — он лежал на спине на заднем сидении ржавого легкового автомобиля, стёкла в окнах отсутствовали, как и обивка на креслах, а самым страшным было доносившееся откуда-то снаружи потрескивание.

Тиаго посмотрел перед собой и забился в панике — там, за ржавым переплётом автомобильной двери, в окне которой торчали его ноги, стояли и смеялись, наблюдая его страдания, те самые ростовщики, у которых он занял денег.

— Что?

— Подумай, Тиаго, кто может заплатить за тебя долг.

— А ещё подумай, кому отдать твоё раздавленное тельце.

— Чтобы я вытаскивал то, что от него останется из расплющенного металла. Нет, на похоронах сэкономит.

— А-а-а-а! — Тиаго забился, переворачиваясь с одного бока на другой, отчаянно перебирая плечами и подтягиваюсь на ногах к проёму окна. — Вытащи меня, вытащи! Его лоб покрылся испариной, в глазах выступили слезы, подбородок затрясся. Разрезающий мозг паникой треск металлической крыши над головой заставил его закричать в отчаянии: — А-а-а-а!!! Вытащи!!! — Оси, поддерживавшие крышу автомобиля, с треском покривились, и потолок стал приближаться к лицу Тиаго. — Вы-та-щи!!

— Зачем мне тебя вытаскивать?

— Зачем ты полез туда, Тиаго?!

Смертный страх и крики Тиаго только веселили его мучителей.

— Я верну тебе всё! Верну!

Тиаго не понял, кто из троих, стерёгших, схватил его за лодыжку и вытянул из шедшей под пресс машины, он замолк, улегшись лицом в пыль, и заорал, когда треск за спиной сказал о том, что пресс доделал своё дело.

— А это прими на память!

Тиаго задохнулся от удара ногой по рёбрам.

* * *

Они избили его и ушли, просто оставили на свалке. Нет, Тиаго не ждал от них ничего, просто долго не мог подняться, захлёбывался скопившейся во рту кровью, дыхание было затруднённым, воздух проходил в лёгкие с хрипом, болезненно задевая что-то внутри.

Тиаго отчаянно нуждался в помощи, он даже не знал, в каком направлении идти к городу, но вокруг не было ни души.

Несколько часов в попытке подняться, несколько часов в попытке сделать шаг... Тиаго не нашел при себе ничего, что могло бы помочь ему сориентироваться или хотя бы определить время, он брёл по дороге, припадая на правую ногу и держась за грудь. Редкий транспорт пролетал мимо, а у Тиаго не было сил даже на то, чтобы поднять руку. Свалка растянулась на километры, или Тиаго казалось так, но к тому времени, как он миновал сплошные ряды составленных друг на друга автомобилей, опустились плотные сумерки. Тиаго оступился в темноте и повалился лицом в придорожную пыль.

* * *

Тиаго очнулся в теплой мягкой постели, от светившего в лицо приятного белого света и тихих спокойных голосов что-то обсуждавших у него над головой. Он попытался пошевелиться, застонал и открыл глаза. Девушка в зеленоватой медицинской робе и накинутом поверх халате ободряюще улыбнулась ему:

— Постарайся не двигаться, у тебя перелом рёбер.

Тиаго забеспокоился — страховки у него при себе не было, как и любых других документов, но девушка, заметив участившееся сердцебиение, поспешила его успокоить:

— Лежи спокойно, тебе нельзя нервничать.

У Тиаго было мало сил на волнения, а девушка очень мило помогла ему напиться, подошла к капельнице, покрутила колёсико, добавила какое-то лекарство из шприца, и Тиаго погрузился в приятный сон.

Такое времяпрепровождение — сытная еда, долгий медикаментозный сон и общество очень приятной медсестры — долгое время не тяготило Тиаго, врач приходил навестить его несколько раз, и благодарность за спасение не позволяла задавать вопросы. В конце концов его лечили, кормили и ничего не требовали — такое редко встретишь.

— Где я? — лишь когда переломы перестали беспокоить Тиаго, он решился задать этот вопрос медсестре.

— Тебе лучше не знать — процесс забывания может быть болезненным.

Девушка часто улыбалась и на этот раз не преминула это сделать, поправила под головой больного подушки и ушла.

Нет, Тиаго не тяготился одиночеством — оно позволяло ему чувствовать себя в безопасности, да и в перемещении его никто не ограничивал, даже наоборот — медсестра настойчиво советовала прогуляться. Тиаго последовал доброму совету, едва окреп, — вышел из дверей своей палаты и последовал длинному, пустому серому коридору: на отделке здесь явно не экономили, как и на освещении, — всё было сделано добротно, хотя и без особых изысков, Тиаго толкнул ближайшую к себе дверь — она была заперта.

Все прочие попытки открыть одну из дверей закончились тем же результатом, а навестившая Тиаго ближе к обеду медсестра ответила на очередной неудобный вопрос без тени смущения.

— Что будет со мной, когда я окончательно поправлюсь?

— Ты можешь уйти в любой момент, тебя никто не запирает.

Тиаго был не уверен, что торопится покинуть это место — оно казалось ему надёжным убежищем.

— Расскажи мне… Я любопытен.

— Пока ничего не знаешь, ты волен просто уйти, а как только тебе станет что-то известно… — медсестра была спокойна и привычно улыбалась.

Тиаго решил проявить настойчивость:

— Расскажи. Как я здесь оказался? Где мы? Как тебя зовут?

— Мы нашли тебя возле дороги избитым, в таких ситуациях мы обращаемся к властям, но твоё состояние было настолько тяжёлым, что не допускало возможности транспортировки, и мы решили помочь тебе здесь.

— Вы спасли мне жизнь, — Тиаго выдохнул и почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Да. И с твоей стороны было бы уместным, в качестве благодарности, задавать поменьше вопросов. У нас закрытое учреждение — всё, чем мы здесь занимаемся, совершенно секретно.

Тиаго очень нравилась эта милая, очень спокойная и улыбчивая девушка, которая с готовностью составляла ему компанию и развлекала по мере сил. Пока шло выздоровление, Тиаго полностью освоился в пустынных коридорах и больше уже не пытался торкаться в надёжно запертые двери.

— Ты даже своё имя мне на назовёшь? — и всё-таки найти общие темы для разговора в обход неудобных вопросов было сложно, особенно когда девушка поддерживала под локоть и вела по коридору.

— Мы расстанемся со дня на день, возможно, навсегда, — Тиаго отчаянно пытался уловить нотки сожаления в привычно спокойном разговоре медсестры, когда ближайшая к ним серая дверь открылась, и в проёме показался человек в медицинском халате.

— Даже не думай об этом, я отказываюсь участвовать! — закричал незнакомец.

— Сворачивать испытания сейчас — значит, сдаться, — этот ответ на крик был вполне спокойным. — Это последовательно: мыши, собаки, обезьяны, люди…

— И кто полезет в машину?

— Я!

— Безумец!

Тиаго и поддерживающая его под руку медсестра застыли в коридоре, оказавшись нечаянными свидетелями перебранки, а доктор, заметив их, замолк. Тиаго прервал неудобное молчание:

— Кажется, придётся посвятить меня в некоторые подробности того, что здесь происходит, — он произнёс это, чтобы как-то разрядить обстановку, но окружающие восприняли его слова слишком серьёзно.

— Я в этом не участвую! — стоявший в дверях врач переступил порог. — И у тебя не получится управлять машиной в одиночку, — бросил он, оглянувшись через плечо, и поспешил прочь по коридору.

Не встречая сопротивления, Тиаго вошёл в небольшое помещение, поразившее его кристальной чистотой: стены были белыми, будто эмалированными, абсолютно гладкими, пол гулко ответил на шаги. Тиаго огляделся — свет лился с полностью прозрачного в небо потолка. Остававшийся в помещении врач был возбуждён и обрадован его появлению.

— Послушай, нам и вправду нужны подопытные. Ты согласен?

— Томас, ты же знаешь, что мы не в праве использовать… Даже если пациент согласен — при нём нет никаких документов, чтобы это оформить.

— Малу… — глаза ученого показались Тиаго безумными, — твоя педантичность сейчас только мешает. Тиаго изучал помещение, а врач уже суетился возле охваченной магнитными кольцами, застеленной белой кожей койки. — Мы значительно продвинулись по пути изучения феномена и находимся в шаге от практического применения. Прибор успешно прошёл испытания на крысах.

— Крысу мы нашли на третий день после испытаний, — Малу, казалось, впервые на памяти Тиаго нервничала — стояла с застывшим, несчастным взглядом и теребила руки, не находя им места.

Тиаго был рад подбодрить девушку улыбкой, а врач сделал это словами:

— Всё будет хорошо, Малу, для человека нужно просто увеличить временной интервал погружения.

— Объясните мне, о чём идёт речь, — Тиаго собирался принять активное участие в разговоре и демонстрировал исключительную заинтересованность.

— О переносе сознания, или души — как тебе больше нравится — во времени. При помощи этого прибора душа перемещается в прошлое на определенное время, попадает в своё же тело, сохраняя весь накопленный опыт, — тон врача был дружелюбным, но Малу ответила на эти слова криком:

— Ты умрёшь в текущем воплощении. Ты умрёшь! — повторила она раздельно, делая ударения на каждом слоге. — Этот прибор убьёт тебя! — Малу, казалось, окончательно потеряла самообладание, но Тиаго не обратил внимание на её крик — его мозг лихорадочно работал:

— Машина времени? — назвал он вслух первую возникшую в голове ассоциацию.

Деловито возившийся возле приборов врач оглянулся на него через плечо и одобрительно улыбнулся:

— Не совсем, но в общем и целом очень похоже...

Тиаго чувствовал необычный эмоциональный подъём — адреналин бросился в кровь — такой простой способ решить все его проблемы: вернуться назад и сделать правильную ставку.

— Я могу сам выбрать время, в которое попаду?

— В разумных пределах...

— Второе июля... — сердце Тиаго отчаянно забилось. В действительности, куда ему возвращаться? Ему неоткуда взять деньги, да и проценты должны быть неподъемными — его убьют, стоит ему появиться в городе.

— Почему бы и нет... — ответ врача был ободрительным, и Тиаго был готов кричать от наполнявшего его счастья:

— Мне надо лечь?

Тиаго сделал шаг к койке и почувствовал, как Малу вцепилась ему в локоть:

— Послушай, я своими руками вытаскивала мёртвых крыс из прибора, — любые попытки реанимации были бесполезны. Смерть мозга.

— Самое интересное, — слова медсестры не встревожили врача, — эти крысы находились через несколько дней или недель в новых партиях, которые нам привозили для проведения опытов. Это подтверждают анализы ДНК. Возьмём и у тебя ДНК на всякий случай.

— Это противозаконно! — Малу окончательно перешла на крик.

— Он же согласен, — врач в очередной раз ободрительно улыбнулся Тиаго, и тот улёгся на койку.

— Что вы делаете?! — Малу впервые на памяти Тиаго была близка к истерике.

— Если ты откажешься ассистировать, то что-то может пойти не так, — врач произнёс эти слова спокойно, будто истерика медсестры его не удивила.

— Что может пойти не так, когда вы собираетесь убить его?!

— Ни одна из крыс не погибла, не волнуйся! — Тиаго вздрогнул и попытался встать, но врач уже задействовал механизмы, и три магнитных кольца охватили койку. — Второго июля, говоришь? Как скажешь! — массивные кольца пришли в движение, закрутились вокруг невидимой, проходящей через центр койки оси. Тиаго не хотел закрывать глаза, но вынужден был это сделать: вращающееся с бешеной скоростью перед взглядом кольцо сперва превратилось в размытое белое пятно, а потом засияло нестерпимым светом, который был виден даже сквозь плотно сомкнутые веки. Тиаго не чувствовал боли, ему неодолимо хотелось прикоснуться — он поднял руки, вздохнул и перестал существовать.

* * *

— Внимательно прочитайте договор и подпишите здесь. Вы решили сделать крупную ставку, не пожалеете?

Тиаго внимательно вчитывался в строки договора, просмотрел все документы, рассмотрел подпись менеджера на расписке, проверил разборчивость фамилии и имени записанных рядом от руки, голограмму, штрихкод, зачем-то посмотрел на свет — водяных знаков не было.

— Я уверен в своём выборе.

— Греция — ха! Ну что ж, безумцам иногда везёт, но помните, что вы не сможете вернуть ни одного эскудо в случае проигрыша. Да, и примите в подарок билет на матч. Вам захочется проконтролировать всё самому.

Тиаго помнил, как усмехнулся в первый раз в ответ на предложение, но…

— Да, безусловно захочется, — на этот раз он с благодарностью принял подношение.

* * *

Тиаго не просто нервничал на пути к стадиону — его трясло крупной дрожью, а прикосновения людей из толпы доставляли почти физическую боль. Он слегка успокоился, когда занял своё место на одной из трибун и стал наблюдать за игрой. Каждое движение игроков было ему знакомо, он благословлял каждую неудачу португальской команды… Грекам везло. Первый период привычно закончился нулевой ничьей.

Тиаго не смог покинуть своё место во время перерыва, лишь удобнее уселся в кресле и выдохнул — напряжение не могло держать его вечно.

Второй период начался с памятной атаки. Тиаго облегченно выдохнул, когда Деку упал на газон, спровоцировав волну возмущения на трибунах и с той, и с другой стороны и вызвав неразбериху на поле. Через несколько минут Тиаго наблюдал за тем, как выстраивается казавшаяся всем непробиваемой стена португальских защитников — этой стене предстоит пропустить роковой мяч. Тиаго зажмурился, когда он полетел — вот-вот этот грек с необычно твёрдым черепом отправит мяч в ворота. Крик на трибунах оповестил его о том, чего он не хотел видеть. Тиаго переждал несколько минут и открыл глаза — на табло стоял счёт ноль — ноль. Тиаго вскочил с места.

— Штанга, друг! Ты зажмурился, да? Штанга! Всё хорошо.

Сердце Тиаго сперва забилось в горле, а потом ухнуло в желудок. Обозлённые угловым португальцы рванули на сторону противника — мяч плотно обосновался на стороне греков, те встали стеной и отчаянно защищались, но отдельные игроки португальской сборной распечатывали эту стену кинжальными атаками, и мяч каким-то чудом не влетал в ворота.

Наконец, грекам удалось организовать контратаку — в ходе хитроумной, как шахматная партия, комбинации они завладели мечом и погнали его на сторону противника. Мяч пересёк центральную линию. Тиаго всей душой болел за греков, но окружающие, к счастью, воспринимали его эмоции неправильно — видели страх за предвкушением победы. Удар — португальский защитник перехватил мяч и отправил его влёт через всё поле. Тиаго сжал кулаки — нет, ему только показалось, что все португальцы покинули половину поля противника в отчаянной попытке защитить свои ворота — это греки так сделали. Молодой игрок — девятнадцатилетний Рональду — с невероятной скоростью гнал мяч и выходил один на один с вратарём. Удар — и Тиаго оглох от огласившего трибуны рёва. Мяч лежал в сетке ворот. Тиаго взвыл и опустился на колени.

— Что ты, друг? Что? Всё хорошо!

Остаток матча Тиаго так и простоял — на коленях. Счёт остался прежним: один — ноль. Португалия победила — Тиаго проиграл.