Чувство (гет)

Леша

Что за идиот красит волосы в разные цвета, надеясь, что девушка его заметит? Знакомьтесь, Алексей.

Придирчиво смотрю в зеркало. Лиля что-то щебечет про то, как мне идет. Она слишком простая и прямая, и если перестанет увлекаться мной и обратит внимание на Костю, то будет еще и счастливой.

Одно время мне нравилось, когда девушки вокруг щебетали и смотрели восхищенными глазами. Как-то так вышло, что мне легко удавалось перевести их в такое состояние, а стоило этого добиться — все было весело и спокойно.

Но есть одно но. Рыжее, безэмоциональное, голубоглазое и с прекрасной фигуркой, спрятанной под балахонами и бесформенной одеждой. Попытки дразнить успехом не увенчались, и с тех пор я завел себе дисциплину своей персональной олимпиады — как достать Рею. Добился того, что она теперь при каждой встрече провожает меня подозрительным взглядом, ожидая, что я еще выкину. А ждать есть чего — позади фейерверк-шоу, прыжки через костер, сломанная кисть руки (на заметку: если бронебойная девушка что-то делает, не стоит за ней повторять, если ты сам сделан из обычного мяса и обычных костей), и пара приключений в стиле «сбеги от красных повязок и не выдай им, где остальные». Теперь наш лагерь лучше спрятан, но меня это мало волнует. Меня вообще мало что волнует, но я, методом проб и ошибок, нашел свой подход.

Как в «Маленьком принце», тут стоило не торопиться. Дать ей привыкнуть к моему присутствию, затем начать приближаться. Каждый день садиться чуть ближе. Говорить о ничего не значащих вещах. Никогда и никому я не уделял столько сил и времени… Я быстро понял, что ее не интересуют вещи вроде «я занял тебе место» или «давай помогу донести» (последнее вообще было серьезной ошибкой). Нет, зато с ней можно обсудить как лучше расположить лагерь, построить догадки о том, кто нас ловит, послушать, как она анализирует всех и каждого вокруг себя. Постепенно она привыкла ко мне настолько, что стала делиться своими мыслями. И это… обдавало холодом. Словно она пустила меня к себе домой и дом этот был сделан изо льда.

Я все время надеялся, что это маска, иллюзия или ошибка — но она и правда была безэмоциональной, холодной и совершенно бесчувственной. Она раскладывала людей вокруг себя по полочкам, анализируя каждый их шаг, его полезность и возможный вред. Я был отнесен к классу хаотиков — слишком неуправляемый, чтобы принести пользу. Вот так просто. И все ее мысли… Словно покрытые коркой льда.

Постепенно я забыл, зачем затевал эту игру изначально. Или только начал понимать? Мы спорили ночами о смысле жизни, о том, как влияют на жизнь чувства и эмоции, как люди выбирают — следовать им или противоречить и это делает их сильнее или слабее. Я расходился, махал руками, а она выдавала холодную логику. Но все-таки было что-то, спрятанное за всем этим. Должно же было что-то определять ее действия, должна же она чего-то хотеть?

И вот я, с синими волосами, стою и по-идиотски улыбаюсь. Она стала чуть иначе одеваться, пояснив это тем, что выбрала более «удобную для движения» одежду, потому что «кто-то ведь должен заботиться о вашей безопасности». Кажется, я даже уловил в этом отдаленную иронию, но на самом деле мой распознаватель голосовых команд в телефоне и то более ироничен.

Она снова отпускает какой-то комментарий по поводу охраны лагеря. И я привычным движением, которое зарылось в подкорку мозга с периода, когда у меня бывало до десятка свиданий за неделю, легко беру ее за руку. Мелочь — кто-то вздрогнет, кто-то не заметит. Она должна была не заметить — ну какое камню дело, если кто-то греет о него руки? Тем более ее рука мягкая и теплая, чего я совсем не ожидал. Она замирает и непонимающе смотрит на меня, но ничего не говорит.

Наверное, на моем лице отразился триумф, потому что в кои-то веки она среагировала на меня, она… была в замешательстве? Это странно, такого я за ней не наблюдал. Недоразумение, неужели никто не брал тебя за руку? И долго ли они проживали после этого, если все же решались?

Мы стоим, держась за руки, и смотрим друг на друга. Я каким-то образом оказываюсь ближе, а она лишь поднимает голову, не пытаясь, как обычно, прогнать меня прочь. Что это с ней? И что это… со мной?

Я делаю еще шажок, наклоняюсь и целую ее. Одну долгую, восхитительную секунду ничего не происходит и, кажется, еще мгновение и она…

Она делает резкий вдох, отталкивает меня и еще через секунду на моей щеке алеет след от пощечины.

Ну что ж, своего я добился, не так ли?