С днём рождения, Петти! (джен)

12 лет

Фигурное песочное печенье, шоколадки, красивые ленточки и заколки, новая нарядная сумочка и туфельки, толстая книга о хоббитах, эльфах и волшебных приключениях — распакованные подарки в беспорядке раскиданы у Петти на кровати, а сама она плачет, уткнувшись лицом в подушку и надеясь, что мама с папой не услышат. Они ведь подумают что-нибудь не то — например, что подарки не понравились — и огорчатся. А правду им не объяснишь. Правду знают она и Лили. Ну, ещё тот противный Снейп, но он не считается.

Ей двенадцать — уже двенадцать! А письмо из Хогвартса приходит в одиннадцать. Значит, Снейп сказал правду, и она действительно никчёмная, никому не интересная маггла — не то что Лили! Той письмо придёт, к гадалке не ходи! А Петти хоть и умеет слышать, когда говорят правду, а когда врут, и может достраивать в голове целую картину по самым крохотным кусочкам (например, по цвету новых туфель соседки сделать вывод о её влюблённости в бакалейщика, или по взгляду математички предсказать, что на следующем уроке будет проверочная)… это, получается, совсем не волшебные таланты. А она так надеялась…

Но ведь никто больше так не умеет! Даже Лили! Может, всё-таки у них просто разное волшебство? И магия Лили более яркая, более заметная — как и сама она рядом с серой мышкой Петти? Может, написать письмо директору Хогвартса? Ведь нет ничего плохого в том, чтобы спросить — просто спросить, могут ли её научить другому, правильному волшебству?

Как всегда, принятое решение успокаивает и заставляет действовать — быстро, решительно и не отвлекаясь на слёзы и сопли. Петти вырывает лист из тетрадки по математике. Что же написать?

«Здравствуйте, уважаемый директор.

Меня зовут Петунья Эванс, моя младшая сестра Лили — ведьма, и в этом году она поедет в Хогвартс».

На самом деле, наверное, рано говорить об этом, как о решённом деле — но ведь пока что она всё равно не сможет отправить это письмо. Только воспользоваться совой, которая принесёт приглашение для Лили. Значит, всё правильно — тогда уже можно будет сказать именно так.

«Мне уже двенадцать, и я не получила письмо. Но я очень хочу тоже учиться волшебству! Мне кажется, что во мне тоже есть немножко магии — ведь это можно проверить? Если это так, мы с Лили учились бы вместе. Я буду очень-очень стараться!»

— Петти! Оно пришло! Моё письмо! — Лили врывается без стука — как всегда, и Петти испуганно прикрывает лист рукой. В другое время она сочла бы это насмешкой судьбы, изощрённой издёвкой — надо же письму для Лили прийти именно сегодня! Подарочек на день рождения — ткнуть носом, что сестрёнка талантливей! Но сейчас первая мысль — «хорошо, не придётся ждать». — Что это у тебя?

— А сова уже улетела? — спохватывается Петти.

Но Лили не отвечает — занята, читает её письмо. И советует вдруг:

— Допиши: «Дамблдор», директор Дамблдор. Так уважительней. А сова вон — уселась ждать в саду на яблоне.

Через десять минут они провожают взглядами улетающую сову.

— Как думаешь, поможет? — спрашивает Петти. Она старшая, но сейчас Лили вдруг стала в чём-то выше. Это… раздражает? Немного да, а ещё она завидует, и ей стыдно, потому что это плохо — завидовать собственной сестре.

— Честно? — Лили могла бы не спрашивать, она вечно лепит в глаза своим бесценным мнением, не волнуясь, ранит ли чьи-то чувства. — Думаю, нет. Сама посуди, если бы тебя могли принять в Хогвартс, тебе пришло бы письмо — как мне, без всяких дополнительных просьб. Но ты попробовала. А то мучилась бы и думала — а вдруг? И жалела, и всё такое.

У Петти сами собой сжимаются кулаки.

— Тоже считаешь, что я никчёмная маггла?

Лили разворачивается так быстро, что рыжие локоны хлещут её по лицу.

— Ты моя сестра! Пусть и чемпионка по выносу мозга нравоучениями — всё равно! И знаешь, — признаётся вдруг она, — я бы тоже хотела учиться в Хогвартсе с тобой вместе.

Ответ от Дамблдора приходит в тот же день, и Лили оказывается права. «К сожалению, мисс Эванс, ваше горячее желание учиться не заменит магического дара. Все дети, в должной мере способные к магии, получают приглашение в Хогвартс, ошибки исключены. Очевидно, вам не повезло, и дополнительных проверок тут не требуется». Петти не плачет, хотя очень хочется. Только в голове весь вечер крутится любимая фраза математички: «Что и требовалось доказать».

— «Очевидно, вам не повезло», — повторяет она слова Дамблдора, когда они с Лили перед сном закрываются вдвоём. — Видишь, он тоже считает, что магглы — второй сорт.

— Пусть считает, что хочет! — вспыхивает Лили. — Ты всё равно моя сестра, и никакой не второй сорт! А они, они все… наци — вот кто! И мы что-нибудь придумаем — веришь мне?

И Петти успокаивается. Ну, не то чтобы совсем успокаивается — всё равно горько и обидно; но Лили нашла очень правильные слова, чтобы её поддержать. Может быть, это лучший подарок на такой грустный день рождения — поверить, что сестрёнка её не бросит.

16 лет

Новая сумочка, набор косметики, красивый блокнот для записи телефонов — от родителей. Конфеты от одноклассниц и несуразно огромный букет от Стивена — да, у неё появился серьёзный ухажёр, хотя сама Петти не поощряет этого зануду, да и по расчётам они друг другу совсем не подходят. А ещё — коробочки с шоколадными лягушками, флакончик зелья для роста волос и продвинутый справочник по нумерологии. И волшебная открытка, громко распевающая голосом Лили: «С днём рожденья, дорогая Петти, с днём рождения тебя!»

Ведьма в семье — сплошной источник раздражения. С манерой-то Лили таскать лягушачью икру в карманах и держать в холодильнике мёртвых мышей — совы, видите ли, любят их больше совиного печенья! Зато есть возможность хоть одним глазком заглядывать в волшебный мир и хоть немного пользоваться его чудесами.

Теперь Петти знает — её таланты и в самом деле пусть самую чуточку, но волшебные. Но и Дамблдор не обманул — учиться в Хогвартсе она не смогла бы. Петунья Эванс — сквиб; то есть видеть и воспринимать магию она может, а вот сама колдовать — нет. На самом деле есть множество волшебных занятий, с которыми она преотлично справится — вон хоть та же нумерология. Но волшебники относятся к сквибам почти так же отвратительно, как к магглам. Даже не второй, а третий сорт. Второй — такие, как Лили, «грязнокровки». Даже странно — ведь британские волшебники тоже воевали с наци. Лили рассказывала, именно Дамблдор победил какого-то жутко тёмного колдуна, помогавшего Гитлеру. Но, похоже, колдун-то побеждён, а идеи его живут себе и процветают, и даже Дамблдор в какой-то мере их разделяет, пускай на словах и утверждает иное.

Чем больше Лили рассказывает о Хогвартсе и магах, тем меньше Петунье нравится волшебный мир. Когда-то она плакала, что не может войти в тот мир вместе с сестрой; сейчас — многое бы отдала, лишь бы забрать оттуда Лили. Но чёртова магия входит в жизнь раз и навсегда — не откажешься. Даже Петти уже не мыслит жизни без крохотных чудес, приносимых сестрой, и без своей любимой нумерологии. А уж Лили… Первая ученица школы, староста, лучшая ведьма поколения! Да у неё и образования-то нормального нет — только Хогвартс. Куда она денется из своего волшебного мира?

Может, именно поэтому Петунья Эванс планирует для себя в дальнейшем самую обычную, далёкую от магии жизнь. Курсы машинописи, муж, для которого волшебство осталось в детских сказках, домик в тихом пригороде — и никаких магов на горизонте! В волшебном мире неспокойно; пусть у Лили останется запасной выход.

20 лет

Роскошные цветы, миксер и кофеварка — от Вернона, огромный набор зелий для беременных — от Лили. Конфеты от сослуживцев, укоренённые черенки роз от соседки. Подарков много, а настроение отвратительное. Ужасный год выдался. Похоронили родителей — Петти до сих пор не отошла от шока, так внезапно они погибли. Хуже всего, что Лили подозревала совсем не несчастный случай, а успешное покушение Пожирателей Смерти. Тьфу, ну и названьице! Лили и сама уже трижды чуть не погибла вместе со своим шутником-муженьком. Они, понимаете ли, борются со Злом! Да-да, с этими самыми, которые Пожирают. Чем, интересно, в их чёртовом волшебном мире занимается волшебная полиция?!

Петти на третьем месяце, её постоянно тошнит, приступы слезливости сменяются раздражением и злостью на весь мир, и ей совсем не хочется праздновать. Хорошо, что Вернон — внимательный и понимающий; обнимает её, утешающе гладит по спине, даёт выплакаться на своём могучем плече и оставляет одну.

Есть верный способ успокоиться. Петти разворачивает на столе собственноручно составленные нумерологические таблицы — на себя и Вернона, Лили и её Поттера, даже на их чокнутого дружка Блэка и бывшего дружка Лили Снейпа — и составляет долгосрочный прогноз. Работа, требующая большой сосредоточенности, внимания к деталям и толики воображения. На самом деле у Петуньи настоящий талант к нумерологическим прогнозам, Лили не раз говорила, что в волшебном мире она сделала бы себе имя. Но она давно уже не хочет иметь с магами ничего общего — ну, кроме сестры, конечно.

Петунья забывает о времени. Рассеянно благодарит Вернона за принесённый ужин — и тут же забывает об ужине. Пропускает любимое кулинарное шоу. Проверяет и перепроверяет результат, не желая верить, но раз за разом получается одно и то же.

Сдавшись, она вызывает Лили — та после гибели родителей оставила зачарованную монетку, настроенную на срочный вызов. Нужно всего лишь сжать в кулаке, Лили почувствует и аппарирует к ней.

Несколько мгновений ожидания кажутся вечностью.

Лили появляется с палочкой наперевес — кажется, она ожидает как минимум напороться на десяток этих их Пожиранцев и дорого продать свою жизнь.

— Ненормальная! — всхлипывает Петти, вцепляясь в Лилину мантию. — Пообещай мне! Вы должны уехать!

Уговоры не помогут — прогнозы не врут, да она и без всяких прогнозов прекрасно знает упёртый сестрёнкин характер. Но вдруг, вдруг случится чудо?!

Лили окидывает взглядом гору исчёрканной бумаги — на столе, на кровати, даже на полу.

— Так, рассказывай по порядку.

— Смотри! Сама смотри! — Петти выуживает лист с итоговым прогнозом. Ровные столбцы цифр, обещающие предательство, смерть, горе, отчаяние, тюрьму, и лишь для них с Верноном — понятное и долгожданное прибавление семейства. Такой разительный контраст, что смотрится попросту издевательством!

Лили читает и с каждой строчкой всё сильней бледнеет. Она разбирается в нумерологии хуже Петуньи — терпения не хватает; но ошибку заметила бы. Значит — всё точно.

— Эта ваша война! Безумная война в безумном мире! Сколько раз я тебе говорила! — Петти уже в истерике, и Лили обнимает её, усаживает на кровать и ловко поит умиротворяющим бальзамом.

— Тш-ш, тихо. Тебе нельзя волноваться. Я расскажу Джеймсу. И Сириусу. И даже Дамблдору. Мы что-нибудь придумаем. Предупреждён — значит, вооружён, верно?

— Очень жаль, что у меня нет данных для расчетов на Дамблдора, — настроение снова скачет, да и бальзам помог, и Петти, только что рыдавшая в три ручья, снова спокойна и разумна. — Без него любой расклад неполон, сама понимаешь.

— Как и без Того-Кого-Не-Называют, но его данных у меня тоже нет, — Лили беззаботно пожимает плечами. — Ничего. Ты, кстати, как истолковала вот это удвоение? — отчёркивает она ногтем предпоследнюю строку.

— Тут всё ясно — второй ребёнок. Хотя мы не собирались так сразу заводить второго. Может, у меня там двойня?

— Дай посмотрю. — Лили кладёт руки Петти на живот и замирает на несколько мгновений. — Нет, один. Мне кажется, мальчик. А знаешь, я ведь тоже жду ребёнка. Только сегодня утром узнала, ещё даже Джеймсу не сказала.

Озарение похоже на молнию. Петунья хватает карандаш.

— Когда он зачат? Дата, время? И где — название места, а лучше и координаты. Знаешь?

Лили мечтательно улыбается, диктуя длинный ряд чисел — похоже, процесс зачатия оставил только приятные воспоминания. Что ж, хоть на что-то её Поттер годен. Формулы едут на листе вкривь и вкось, руки дрожат. Боже, только не это, только не ребёнок! Взрослые хотя бы защищаться могут, а невинное дитя?!

— Слава богу… Ты права, скорей всего, в том удвоении ваш ребёнок. Он точно останется жив, смотри.

Лили обмякает, словно из неё выпустили воздух — или выдернули державший спину ровно стальной стержень.

— Обещай, что защитишь его, Петти.

— Разве ты уже раздумала защитить вас всех? Уговори своего оленя уехать!

— Я попробую, но… Просто пообещай!

— Конечно, Лил. Конечно. Обещаю.

Вернон застаёт их рыдающими в обнимку. Качает головой на объяснение жены:

— Лили тоже ждёт малыша, представляешь?

— О, нет! Две беременных женщины! — Вернон играет ужас, но уголки губ подрагивают в улыбке. — Чаю? Клубники? Селёдку со взбитыми сливками?

— Правда? Ты это ела?! — Лили хохочет. — О-о, надо напугать Джеймса! Спасибо за идею, Вернон.

Остаток вечера проходит вполне неплохо. Лили сидит у них в гостях, пока Поттер не присылает Патронуса с сообщением, что он уже дома и скучает по любимой жёнушке. Лили прощается с Верноном, крепко обнимает сестру и аппарирует.

— Никогда не привыкну, — качает головой Вернон. — Ничего не хочу сказать плохого о твоей сестре, но я рад, что ты не такая. Пошли спать, Петти. Ты устала.

Петти усилием воли отгоняет мысль, что, возможно, один из двух детей в этом доме будет как раз «такой». В конце концов, нумерология — не Прорицания. Это с пророчествами спорить бесполезно, а прогнозы для того и делают, чтобы избежать бед и невзгод. Кто предупреждён — тот вооружён. Всё будет хорошо.

И Петунья Дурсль спокойно засыпает.