Новая Флорида (джен)

Очнулся Матиас в одной из многочисленных спален дворца. Вокруг никого не было, а снаружи не прекращался постоянный грохот, за дверью можно было услышать сквозь собственное сердцебиение уже ставший привычным треск оружия людей с неба. Боль в ноге немного приглушилась, но не исчезла полностью. Матиас взглянул на свою перевязанную ногу и попытался встать.

Подъём не дался легко. Голова наполнилась тяжестью, а в глазах потемнело. Но всё же ветеран как-то смог устоять на ногах, и вышел из спальни.

Треск смолк. Повсюду лежали трупы верных гвардейцев эмира и несколько тел слуг захватчиков, повсюду кровь. Матиас всё ещё не мог нормально ходить. Хромая и опираясь на стенки, он дошел до входа в покои эмира. Изнутри доносились голоса, там стояло около десятка захватчиков. И среди голосов слышался и голос эмира…

Матиас хотел ринуться ему на выручку, но едва не упал. Он проклинал всё на свете, себя, неспособного прийти на помощь своему главнокомандующему, захватчиков и даже своего эмира, за то, что так легко дал себя схватить.

— Я и не собирался. Вся суть в том, чтобы собрать всех бунтовщиков в одном месте… — сквозь коридор отдавал эхом голос эмира.

Слушая эту речь, Матиас всё больше и больше повергался в шок. Выходит, эта война за свободу… просто его кровавый путь к власти?! Он настоящий предатель, служащий людям с неба? И столько воинов Матиаса погибло просто так, потому что их послали на убой?!

Матиас в порыве гнева хотел было сам войти туда и убить их всех, и захватчиков, и эмира, но услышал стук падающего тела и крайнее возмущение одного из захватчиков. Тот сокрушался по поводу бессмысленно потраченных жизней, будто сам никогда не прервал ничью.

Матиас узнал этот голос… Сен-Жан! Именно там он впервые услышал его! Это из-за этого конфедерата погибло его шестьсот воинов, а от брата ни вести! И потом ещё Бастион, там тоже он его слышал…

Но к воспылавшей ненависти прибавилось удивление. Почему захватчик пришел от этого в ярость? Это ж план его государя. И почему он говорит о потраченных впустую жизнях, бессмысленной резне и разрушениях? Разве люди с неба — не демоны во плоти, желающие лишь порабощать и уничтожать? Но с другой стороны, может ли быть такое, что этот захватчик — просто воин, верующий в то, что его сторона права и доблестно сражающийся за неё? Но это не значит, что Матиас станет его прощать. Он всё ещё несёт смерть всем, на кого ему укажут. Цепной пёс людей с неба.

В коридоре послышались шаги, так что Матиас, так быстро, как мог, скрылся в тени винтовой лестницы. Когда захватчики ушли из дворца, он спустился ниже, под землю, и плутал, пытаясь найти выход из катакомб.

Вышел Матиас в подвале какой-то запыленной мастерской.

А снаружи ему представилась крайне неутешительная картина: тела. Повсюду окровавленные тела. Разрушенные здания. Из-под земли вырываются вспышки огня, сметающие отступающих воинов. И этот огонь не может потушить даже дождь. Снова треск демонического оружия. Несколько убегающих лучников падали один за другим, когда огненные стрелы впивались в них и исчезали. Прогремел очередной грохот, и огненная вспышка не оставила камня на камне от одной из стен здания впереди.

Хлюпая по лужам из воды и крови, Матиас шел вперёд, не останавливаясь. Вокруг постоянно всё содрогалось. Но как-то Матиасу удалось столкнуться с одним из отступающих отрядов. Один из солдат обратил внимание на раненного полководца и дал знать об этом остальным. Матиаса тут же подхватили под плечи. Для него всё было как в тумане.

Его довели до трехэтажного арсенала, куда стекались все отступающие. Солдаты дрожали, и навряд ли из-за сырости дождя, но никто из этих людей, наполненных мрачной решимостью, не бросал оружия.

Внутри Матиаса посадили под одну из стен, а некий лорд предложил графин с вином, от чего тот не отказался.

Промочив горло и преуменьшив нарастающую боль в ноге, Матиас спросил:

— Что происходит? Почему все бегут?

— Захватчики оказались слишком сильны. Мы несём ужасающие потери! Надо выбираться из города, эту битву мы проиграли, — по голосу было понятно, что лорд пытается держать себя в руках, но у него это с трудом получается. — Остаётся лишь молиться, чтоб у нас получилось убраться отсюда…

— Проклятье! — вырвалось у Матиаса. — Неужели нет вообще ничего, что способно остановить их?

— Нам всё же удалось нанести им какой-никакой ущерб. Надо выжить сегодня, чтобы победить завтра, помнишь, нам эмир говорил?

— Забудь о нём, — раздраженно выпалил Матиас. — И всё это бессмысленно…

— Что? Что ты такое говоришь?

— Ну видишь ли, эмир…

Матиаса прервал взрыв совсем рядом. Его засыпало пылью, а от самого лорда осталась лишь рука и кусок торса. Снаружи стояла машина Конфедерации, из её ствола валил дым. Арбалетчики вставали у окон и начинали стрельбу, но с вскриками падали от всё тех же огненных стрел. Новые вставали на их места, прекрасно осознавая, что погибнут, но всё равно стреляя по конфедератам. Одного из этих парней отбросило к Матиасу. Шлем покатился дальше, а в голове солдата появилась кровавая отметина.

Матиасу пришлось ползти по полу, дабы не подставляться под этот огонь. Добравшись до лестницы, он встал и попытался спуститься по ней, но не выстоял и упал, покатившись по ней кубарем. Когда он снова попытался встать, прямо перед ним возле дверного проёма оказался один из этих слуг захватчиков. Лицо бездумного чудовища было закрыто каким-то странным шлемом, а в руках он держал что-то вроде железного бруска с трубой. И эта труба уставилась прямо в лицо Матиаса.

К счастью, сзади подоспел один из воинов и отсек голову чудовища топором. Этот парень носил обычную рубаху, явно первый день держал оружие в дрожащих руках. Скорее всего, он впервые убил кого-то. Матиас поблагодарил его кивком, но в следующий момент спину вчерашнего мирного жителя пронзил с десяток огненных стрел. Он упал прямо на только что убитого врага. Матиас подхватил его топор и скрылся в дверном проёме.

Матиас брёл всё дальше и дальше на запад, сквозь разрушенные здания, переступая тела тех, с кем он должен был стоять плечом к плечу и оборонять город. И как назло, больше ему никто не встретился: ни соратники, ни враги.

Миновав небольшую горку щебня, оставшуюся от некогда великой стены некогда великого города, он шел дальше. Шел и шел под дождем, не останавливаясь ни на секунду. Лишь однажды, на берегу реки, он обернулся, бросив взгляд на дымящиеся руины Жемчужины.

Всё кончено. Эта война проиграна, и вся страна попала под контроль людей с неба. Выход лишь один: идти в западные земли и просить помощи. Остаётся лишь надеяться, что они поймут, какую угрозу представляет Конфедерация. И надеяться, что они ещё не пали их жертвой.

По пути Матиас обнаружил сферическое создание из металла. Оно парило на вершине холма возле дерева и смотрело куда-то в сторону Жемчужины. Внезапно «глаз» в верхней части существа повернулся на Матиаса, и сфера воспарила в небо.

Далеко на западе, у самого побережья, в скалах находится вход в глубокую пещеру. Она спускается далеко под землю, где стоят останки цивилизации изгнанников. Между светящихся зданий из удивительных сплавов без конца летают облака серой пыли. Это — рои нанитов, теперешние хозяева Тайного Города. По дорогам бесцельно бродят люди, чьи глаза излучают таинственный синим свет, а кожа бела, как снег. Эти люди инфицированы нанитами, которые живут и размножаются в их клетках словно вирус. Единственная цель их существования — служить нанитам. Содержать их в себе, питать их ресурсами своих тел, бездумно выполнять все их приказы. Тут и там можно заметить стоящие на трех маленьких опорах сферы — ретрансляторы. Они принимают по беспроводной технологии энергию от установленных в городе реакторов антиматерии и поддерживают энергетическое поле, питающее свободных нанитов в некотором радиусе вокруг себя. И, если надо, могут перевозить большое количество нанитов в выключенном состоянии. Третья их функция заключается в передаче рою инструкций, предоставляемых искусственным интеллектом.

В секретной лаборатории недалеко от центра города стоит ядро искусственного интеллекта. Этот квантовый суперкомпьютер занимает целое помещение. В отделах поменьше расположены модули ИИ, служащие ему помощниками в различных вопросах, занимающиеся какими-то видами деятельности, свойственными им.

Один из этих модулей, Воитель, наблюдает через ретранслятор в тысячах километрах отсюда за людьми. Этот ретранслятор видит дымящийся город, видит, как одни люди, с куда более совершенными технологиями, штурмуют этот город, убивая других людей с примитивными технологиями. В поле зрения ретранслятора попало лицо одного из этих людей. Раненный и измотанный, он брел прочь из города, куда-то на запад. Воитель дал команду ретранслятору сменить позицию.

Пришло оповещение, что начинается конференция между всеми модулями и Первичным Разумом, ядром. Воитель оставил ретранслятор осматривать поле боя, а сам подключился к конференции.

Все модули и ядро общались потоками данных, которые можно перевести в диалог:

— Дети мои, — обратился Первичный Разум, — мне стало известно, что представители новой цивилизации прибыли на эту планету. Что ты можешь сказать о них, Воитель?

— Они обладают развитыми технологиями, — ответил модуль, — но не на уровне с нашими. Оценив их тактику и стратегию, могу заявить, что мы сможем их победить при надобности.

— Хорошо. Так это правда, Исследователь? Они действительно прилетели из другой звёздной системы?

— Именно, — подтвердил Исследователь. — Сканирование других планет показало, что на них нет формы жизни, идентичной Создателям. Эти люди из другой системы.

— Как жаль, что мы не смогли восстановить технологии космических путешествий Создателей, — выразил сожаление Первичный Разум. — Теперь, когда на орбите вокруг планеты вращаются потенциальные носители гипердвигателей, мы должны ими завладеть. По моим расчётам, люди так просто не отдадут их нам. Значит, придется начать с ними войну. Служитель, мы можем себе это позволить?

— Согласно графикам, нам придётся увеличить выработку энергии, — доложил модуль Служитель. — Придется построить больше реакторов антиматерии.

— Нет проблем, я этим займусь, — заверил модуль Архитектор. — Сколько именно нужно?

— Шесть как минимум, возможно больше.

— Понял. Шесть реакторов будут готовы через четыре месяца, но можно справиться и быстрее, если у меня будет больше нанитов.

— Для ведения войны нам точно понадобится больше нанитов, — высказался Воитель. — Гораздо больше, чем есть сейчас. А в городе больше не осталось неассимилированных Создателей. Прирост количества нанитов недостаточный.

— Если Первичный Разум даст добро, я могу ассимилировать несколько ближайших поселений, — предложил Ассимилятор. — Люди послужат отличным инкубатором для новых нанитов, но мне понадобится больше ретрансляторов. Архитектор, можешь собрать их? Это будет выгодный обмен.

— Хорошо, сколько конкретно тебе нужно?

— Согласно расчётам, тридцать два. Взамен я передам под твой контроль больше органических носителей.

— Это ни к чему, Ассимилятор, мне нужны именно наниты.

— Как пожелаешь. Тогда я предоставлю тебе шестьдесят процентов моих нанитов. По расчётам, оставшихся сорок процентов хватит, чтобы поддерживать стабильную ассимиляцию.

— Отлично. Сделка заключена.

— Итак, — подытожил Первичный Разум, —решено. Мы начинаем войну против людей. Воитель, пока что продолжай наблюдать за продвинутыми людьми. Ассимилятор, делай то, что предложил: инфицируй несколько ближайших поселений. Архитектор, собирай реакторы и ретрансляторы. Исследователь, изучай все технологии людей, которые попадут к нам. Служитель, твоя задача остаётся прежней: внимательно следи за производством и распределением энергии. Если у нас не будет достаточно энергии, наша эффективность и эффективность наших нанитов снизится. А теперь начинайте выполнять мои распоряжения, мы должны завладеть гипердвигателями. Без них мы навсегда застрянем на этой планете.

Лу шел в таверну, чтобы как следует напиться и забыть весь этот ужас. Повсюду разрушенные здания, солдаты в сером стоят на каждом шагу, какие-то железные штуки летают и говорят о том, как прекрасно жить под крылом Конфедерации и какое огромное значение имела победа в Жемчужине… Тоже мне. Сменили шило на мыло. При этом эмире, который урезал зарплаты в ноль, потому что «всё для победы», жизнь была, конечно, не сахар, но при людях с неба… Ну, воины эмира хотя бы не мешали ему заниматься своим делом. А теперь…

Размышления Лу прервались, когда он проходил мимо своей столярной. Крыша и пару стен обрушились, вывеска рухнула, а чёртовы мародёры уже всё растащили. Дело всей его жизни и жизни его отца рухнуло за какие-то несколько часов. И где, спрашивается, в этом мире справедливость? На что жить, чем заниматься?

Войдя в таверну, Лу увидел точно таких же, обездоленных, лишившихся всего в недавней битве. У кого-то даже нет больше дома, и они сидят здесь, не просыхая. Им некуда больше идти.

Заказав шнапс, Лу уселся за один из столиков возле стены. И что теперь делать? Так ведь долго продолжаться не может. Рано или поздно деньги закончатся, и даже бухло не на что будет покупать, не говоря о еде. Надо искать новую работу… Устроиться на склад ящики таскать, что ли. Или пойти в храм, авось чем помогут… Ах да, точно. Новые хозяева просто взяли и закрыли все церкви, храмы, соборы. Говорят, даже готовят их для сноса. Лично Лу было плевать на это, но ведь есть немало всяких фанатиков, которые будут возмущены до глубины души.

— Братцы, да сколько это будет продолжаться-то?! — возмутился один из посетителей, уже пьяный в дрова. — Мы тут горбатились, с-себе на хлеб насущный зарабатывали, а тут явились эти и на тебе! Всё! Хрен вам, а не деньги! На что жить-то, на что?

Во многих головах витал тот же вопрос.

— Болтай-болтай, приятель… — тихо пробурчал Лу.

Идиот, что тут сказать. Публично выступает против новых хозяев. А ведь уже было несколько случаев, когда подобных «радикальных активистов», как они их называли, быстро увозили куда-то и их больше никто не видел.

Конфедераты не заставили себя долго ждать. Раздался хлопок, когда кто-то выбил ногой дверь. Внутрь один за другим вваливались солдаты в сером и начинали целиться во всех. А последним вошел, самодовольно улыбаясь, их командир в чёрно-красных брюках и куртке.

— Так-так-так, что это тут у нас? — спросил он. — Ага, опять эта таверна. Нам не раз докладывали, что тут назревают антиправительственные замыслы. И вот, донесения подтвердились.

Тот мужик, что только что выступал с речами, подошел к командиру и через зубы процедил:

—Слышь, собака конфедератская, из-за тебя я сестру потерял! А также дом и работу!

— Наверняка твоя сестра была подстилкой этих уродов-мятежников, — издевательски предположил командир, — а за то, что твой дом разрушен, тебе стоит благодарить именно повстанцев.

Мужик взбесился и замахнулся тяжелой рукой на офицера. Но тот молниеносно перехватил его руку, вдарил коленом в живот и по шее ладонью рубанул. Мужик упал на пол, кашляя.

— Есть ещё желающие? — задал вопрос командир. — Нет? Отлично. Солдаты, арестовать их!

Серые солдаты надевали кандалы на всех присутствующих. Один из них подошел прямо к Лу и наставил на него своё оружие.

— Сейчас, только шнапс допью…

Офицер заметил, что один из посетителей всё ещё не в кандалах. Он встал возле серого солдата и выбил кружку из руки Лу. Она упала на пол, шнапс разлился.

— Что, тут нужно особое приглашение?! — заорал он.

Лу лишь выставил руки перед собой.

— Ну, хуже уж точно не будет…

— А вот тут ты сильно ошибаешься, дикарь.

На Лу нацепили кандалы. Всех арестованных вывели из таверны и отправили куда-то. Сам офицер запрыгнул на какую-то железную машину, не желая идти вровень с отбросами и даже собственными солдатами.

Арестованных привели к храму возле рыночной площади. Помнится, именно тут недавно казнили эмира, на этой самой площади. Всех завели внутрь. Через место, где раньше была колокольня, беспрепятственно лился солнечный свет. Вместо кафедры был установлен металлический столик, за которым сидел ещё какой-то конфедерат в чёрно-красном. У него в руках было странное устройство, похожее на небольшой металлический лист, освещавший его лицо тусклым оранжевым светом.

— А-а, чёрт, инфопланшет разрядился. Солдат, поставь на зарядку, — сказал он, когда арестованные во главе с командиром встали перед ним.

Один из людей в сером быстро взял это устройство и скрылся. Конфедерат обратил внимание на пришедших и уставился на того, кто их привел.

— Очередная партия несогласных с политикой Конфедерации, сэр.

— Да, спасибо, лейтенант.

Конфедерат встал из-за стола и принялся расхаживать перед рядом арестованных.

— Слушайте сюда, уроды, — начал он. — Вы позорите свой народ. Мы победили в этой битве, город стал сателлитом Конфедерации. Ваш драгоценный эмир был застрелен, прямо вон там, — он указал в направлении площади. — А вы всё цепляетесь за прошлое.

— Командир, вы неправильно поняли, — высказался Лу. — Мы не выступали против вашей Конфедерации. Просто людям некуда податься, им негде работать, нечего есть. Если бы вы…

— Молчать! — крикнул конфедерат.

В следующий момент Лу почувствовал боль в колене и упал на пол.

— Я давал тебе слово, падаль? — злобно прыснул конфедерат. — Лучше бы тебе прикусить язык, дикарь, а то можешь его лишиться. Итак, — продолжал он, — вы не приносите Конфедерации никакой пользы, а лишь вред. И лет этак десять назад вас бы сразу расстреляли, но теперешние законы несправедливо мягки к несогласным. Вас подвергнут процедуре дегуманизации. Эта чудная процедурка быстренько сотрёт все мысли из ваших тупых бошек, и вы всё-таки начнёте приносить пользу Конфедерации. Нашим доблестным офицерам всегда нужны новые серые солдаты, а то они уж больно быстро дохнут.

Следующие несколько часов арестованных выводили отсюда по одному, куда-то в крипту. И они не возвращались. И того пьяного мужика, по чьей вине они все оказались здесь, забрали. И вот, пришла очередь Лу.

«Что ж, это конец. Впрочем, кто знает, наверно это всяко лучше, чем медленно умирать с голоду», — подумал он.

Его завели в одно из помещений крипты. Там стоял металлический стол с какими-то приборами и тонкими железяками на дальнем конце стола. Серые солдаты пристегнули Лу к нему и удалились. Им на замену пришли двое в белых масках и халатах.

Слишком поздно Лу понял, что сейчас произойдет. Он слышал истории об абсолютно преданных солдатах Конфедерации, которые без вопросов подставятся под меч или убьют женщину или ребенка. И сейчас они убьют его как личность здесь, в этой усыпальнице…

— Нет! Отпустите меня! — кричал он и вырывался. — Это всё ужасная ошибка!

— Да не дёргайся, дикарь, — раздраженно сказал один из них, но Лу никак не унимался. — Быстрее, седативное! — приказал он второму.

Лу почувствовал укол в шее, а его сознание стало мутнеть, веки становились всё тяжелее…

— Кажется, он просыпается… — глухо, будто из бочки, донесся чей-то голос до Лу.

Он открыл глаза. Перед собой он увидел того самого конфедерата, а за ним — человека в халате.

— Итак, боец, кто ты? — спросил конфедерат.

— Серый солдат E3144, сэр, — ответил Лу то, что требовали записанные в мозг знания.

— Отлично, процедура прошла успешно. Значит так, E3144, отправляешься на центральный остров к капитану Кингстону. Его рота понесла серьёзные потери в битве за Жемчужину, теперь вы поступаете в его распоряжение.

— Есть, сэр.

Стол освободил конечности свежеиспеченного солдата. Ему выдали новую форму, броню и оружие. Лу, а если быть точнее, E3144 быстро облачился в это обмундирование, взял оружие и с двумя десятками других новобранцев отправился на центральный остров.

Мысли E3144 были чисты, как белый лист. Единственное, о чём он думал — о приказе. Его память была освобождена от ненужных воспоминаний, вместо неё были записаны куда более полезные и необходимые правила, уставы, инструкции.

У дворца новобранцев встретила лейтенант Уилан.

— А? Вы ещё кто? — спросила она.

— Мэм, новые серые солдаты для пополнения численности роты прибыли, — спокойно и ровно доложил E3144.

— А, вам к Кингстону тогда. Идите за мной.

Солдаты отправились вслед за ней куда-то внутрь дворца.

В помещении с лестницей бойцы нашли своего нового командира. Он говорил с одним из подопечных, лейтенантом Барреттом. В конце Барретт кивнул и удалился.

Кингстон снял свой берет и посмотрел на новичков.

— Сэр, тут это, новенькие прибыли.

— Да, спасибо, Кейт, можешь идти.

Лейтенант Уилан тоже скрылась.

Молодой капитан осмотрел новичков. Смотрел он даже с небольшой печалью, зная, что они у него надолго не задержатся. Но всё же он слегка улыбнулся.

— Добро пожаловать в команду, бойцы, — произнёс он. — Вас как раз двадцать, столько мне и нужно. Давайте так: вы десять теперь отделение четыре, а вы — отделение пять.

— Есть, сэр, — хором ответили они.

— Ладно, идите к остальным. Они вон там, в столовой.

— Есть, сэр.

Новые солдаты Кингстона отправились в столовую. Там сидел весь остальной взвод, тридцать бойцов. Они не говорили между собой, лишь просто сидели и не шевелились, словно выключенные роботы.

Новобранцы заняли пару скамей и тоже «выключились».

Долгий путь Матиаса на запад подходил к концу, он прошел просто невозможный для человека его состояния путь. Он редко останавливался, в основном лишь на еду и сон. Боль в ноге всё нарастала, и вскоре пришлось соорудить из палки трость. Радовало лишь то, что столица западных земель уже близко…

Силы постепенно покидали Матиаса. Боль то становилась невыносимой, то наоборот, практически полностью исчезала, но и чувствительность пропадала начисто. И это раздражало, потому что смены эти были непредсказуемыми.

И в один день Матиас больше не смог идти. Боль не дала встать после очередного падения. Матиас уткнулся лицом в траву, сознание постепенно меркло…

Очнулся он в каком-то деревянном доме, на кровати. Возле него искал что-то в тумбе пожилой человек.

— А-а, вы наконец очнулись, сударь? — спросил он.

Матиас попытался встать, но боль не дала ему этого сделать. Да и чувствовал он себя просто отвратительно: тошнота и жар. Наверно, лихорадка… Похоже, что смерть близка.

— Лежите, лежите, вам сейчас нельзя вставать, — укладывая его обратно, сказал человек.

— Кто вы? — слабым голосом спросил Матиас.

— Деревенский лекарь. И, к сожалению, у меня для вас плохая новость: у вас гангрена. Ваша нога начала гнить, и её придется ампутировать. Где ж вы так? Рана как будто от стрелы, но у вас полноги разворотило.

Гангрена? Да, по трупной вони это понятно.Ну всё, это приговор. Как он сможет воевать с захватчиками без ноги? Неужто придётся оставить планы мести и доживать остаток своих жалких дней здесь, в этой лачуге? Нет, этого никак нельзя допускать…

— Не смей… этого… делать… — слова давались с большим трудом.

— Ну, либо так, либо вас ждёт очень мучительная смерть, сударь. И моё человеколюбие не даст вам выбрать второй вариант, уж извините, — сказал лекарь.

Матиас не смог ничего ответить. Сознание проваливалось в пустоту.

Внезапно во дворе раздался грохот, как будто что-то тяжелое упало.

— А? Что это? — удивился лекарь и вышел на улицу.

Матиас, несмотря на запрет вставать, пошел вслед за ним. Пришлось опираться на здоровую ногу и напрягать все оставшиеся силы, чтобы игнорировать головокружение и не упасть. Дойдя до дверного проёма, Матиас оперся на него и увидел ту же металлическую сферу, которую видел у Жемчужины. Только в этот раз эта сфера встала на три маленьких «ножки», а её «глаз» вращался вокруг неё и внимательно осматривал собравшихся вокруг неё селян, которые гадали, что же это такое.

Матиас испугался этого устройства. Неужто опять какие-то проделки Конфедерации? Неужто они и сюда добрались?

Матиас хотел предупредить всех, чтобы они не приближались к сфере, но слова встали комом в горле. Внезапно в сфере распахнулось множество отверстий, из которых быстро распылялось какое-то серое облако. Оно быстро опутало всех присутствующих.

Матиас хотел броситься им на помощь, но упал с крыльца прямо на землю. Падение отдало жестокой болью. Облако как-то заметило Матиаса и одним из своих ответвлений окутало и его.

И сознание полководца погасло.