Чёрная овца и сумасшедшая магглорождённая: история любви (гет)

Вспоминая об этом позже, Гермиона понимала, что полюбила Перси так же сильно, как и его книги. Кому-то другому это сулило бы множество бед, но и Гермиона отчасти нравилась ему из-за того, что её кабинет был большим и не был похож на проходной двор, и она позволяла Перси работать там, если ему надо было отдохнуть от своих подчинённых. Она не могла точно определить, когда же именно она в него влюбилась, хотя это определённо произошло между утром, в которое она осознала бессмысленность всех попыток помириться с Роном, и вечером, когда после шести месяцев совместной работы над особенно деликатным делом для министра, Перси, краснея, впервые пригласил её на ужин.

Первое свидание было ужасно неловким, они оба не понимали, что вообще делают и как следует себя вести, но под вечер разговор как-то незаметно превратился в обсуждение откровенного слабоумия Визенгамота. Они долго и жарко спорили, уточняя каждое слово в письме министру, которое должно было показать ему, как позорно мало внимания уделяется нормированию возраста и толщины пергаментов. Положа руку на сердце, Гермиона не могла вспомнить, когда она в последний раз так наслаждалась диалогом. Она вспомнила те бесчисленные ночи, когда они с Перси работали вместе, и осознала, что у неё с Роном никогда не было такого взаимопонимания — слишком по-разному они мыслили. Когда счёт был оплачен, Гермиона широко улыбнулась Перси, горячо поблагодарила его за такой чудесный вечер и незамедлительно напросилась на второе свидание.

Второе свидание было прервано срочнейшей совой от главы Департамента Магического Правопорядка, который требовал немедленного присутствия Гермионы на экстренном сокращённом собрании Визенгамота. Должны были слушать дело одного юноши, обвинённого в распространении листовок, содержащих ненавистнические высказывания о магглорождённых. Гермиона передала повестку Перси, готовясь к ливню оскорблений или, по крайней мере, к паре резких замечаний о необходимости наличия чётких границ между личной жизнью и работой. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого он подал ей пальто, пожелал благоприятного исхода дела и пообещал позволить ей заплатить в следующий раз, чтобы она не считала, что должна ему. Гермиона всё ещё улыбалась, когда вошла в зал суда.

На третьем свидании они до ресторана не добрались. Договорившись встретиться в квартире Перси, чтобы выпить перед выходом, они так никуда и не ушли, увлёкшись анализом Сказок Барда Бидля, забытых Перси на кофейном столике. Гермиона, просматривая сборник, заметила, что рецензент совершенно не обратил внимания на явную неравнозначность сказок, включённых в сборник. Перси возразил, что рецензент учитывает исторический контекст, она ответила, что это не повод для отступления от темы, и когда они вспомнили про время, уже пробило десять часов и о том, чтобы куда-то идти, даже речи не было. Закончилось всё тем, что Гермиона ненадолго вышла, вернувшись с китайской едой на вынос, которую Перси, конечно, никогда не пробовал. Она попыталась, но не совсем успешно, научить его пользоваться палочками. В конце концов он заколдовал обе палочки и заявил, что приём пищи не должен требовать специальных навыков. Гермиона обвинила его в узости мышления, что вызвало спор о традициях и нововведениях, продолжавшийся до трёх часов ночи.

Четвёртое свидание было посвящено попытке объять необъятное — Гермиона пыталась показать Перси всю маггловскую культуру, но одного дня на это, конечно же, не хватило.

На пятом свидании Перси мстил — они ходили в ужасно крошечный и пыльный музей, посвященный основателю Департамента Магических Игр и Спорта Аргусу М. Кеттлберну. Единственной интересной деталью его биографии была сказочная полнота — он был так толст, что с шести лет его не могла поднять ни одна метла. Гермиона поклялась, что сглазит любого человека, обвинившего Перси в отсутствии чувства юмора.

Перси отменил шестое свидание, бросив на Гермиону испуганный взгляд и показав глазами на чудовищную стопку бумаг, сквозь которые ему надо было продраться. Гермиона предложила помощь, которая была вежливо отвергнута, и заказала ему бутылку огневиски, возвращаясь в свой кабинет. (Настоящее шестое свидание состоялось позже и уже в кабинете Гермионы. Они пили огневиски, сравнивали нагрузки и жаловались друг другу на бесполезных коллег. Гермиона вернулась домой за полночь, плюхнулась без сил на диван и решила, что быть влюблённой в двадцать два гораздо веселее, чем в четырнадцать.)

Седьмое свидание произошло сразу после того, как Гермиона выиграла своё первое крупное дело в Визенгамоте — она успешно обвинила Дафну Гринграсс в халатном отношении к Статуту о Секретности. Участие Дафны в вечеринке месяц назад создало огромное количество работы для обливиаторов. Гринграсс отделалась штрафом ДМП⁽¹⁾ и записью в личном деле, но надо же с чего-то начинать. Перси пригласил Гермиону на до смешного дорогой ужин с шампанским и важничающими официантами. Перси заказал пастуший пирог,⁽²⁾ она заказала курицу, и они провели большую часть вечера, наслаждаясь страдальческими и неодобрительными взглядами персонала, явно считающего их недостаточно шикарными для своего ресторана. К концу вечера они уже были изрядно пьяны. Гермиона объявила, что Перси — «неисправимо педантичный Игорь»,⁽³⁾ Перси же парировал, что Гермиону могила не исправит и она, вероятно, будет руководить собственными похоронами. Когда они наконец вышли из ресторана, он нерешительно её поцеловал. Она закатила глаза, раздражённая его осторожностью, и потребовала, чтобы он сделал это снова, на этот раз правильно. Он подчинился.

Восьмое свидание закончилось очень громким спором про гоблинов.

После двух недель взаимного бойкота, они оба послали министерские записки с извинениями. Записки столкнулись друг с другом по пути и потому изрядно помялись. Записка Перси была написана на официальном бланке, который имелся лишь у сотрудников личного кабинета министра. Записка Гермионы была выведена каллиграфическим почерком на свежем пергаменте с помощью недавно заточенного пера. Обе записки содержали приглашения на обед в качестве извинения. В тот день Гермиона и Перси зарыли топор войны и потратили весь обеденный перерыв и ещё немного времени в пабе за углом, решив в итоге не согласиться с классическим волшебным толкованием истории. Они сошлись на том, что им необходимо провести дополнительные исследования, прежде чем снова заняться гоблинами. Когда они расстались, чтобы вернуться к работе, она поцеловала его первой, и, уже вернувшись в свой кабинет, Перси всё ещё был красным как рак.

На их десятое свидание он отвез ее домой к своей семье. Никто из них не удосужился официально объявить о своем статусе пары, несмотря на то, что к этому моменту они встречались уже два с половиной месяца, и слухи о них ползли по министерству последние восемь недель, поэтому никто из Уизли, за исключением, возможно, Артура, не ожидал, что Перси и Гермиона явятся на семейный ужин вместе. Они провели вечер, сидя в углу гостиной, в основном разговаривая с Биллом о работе. Оба брата лишь посмеялись над Гермионой, когда она вышла из себя, ругая министерство за вековой давности представления о равенстве, однако, перед тем как прервать разговор, она терпеливо дождалась, когда братья начнут вспоминать людей, которых она не знала, и места, в которых она никогда не была. Гермиона сидела между Перси и Гарри (он был с Джинни, хотя для всех, включая их двоих, в данный момент было неясно, встречаются они или нет), и героически терпела жалобы Молли, сетующей на то, что дети ей ничего не рассказывают. По всей видимости, рассматриваемые дети находили эти жалобы такими же нелепыми, как и сама Гермиона, и обменивались огромным количеством всевозможных взглядов, молча обсуждая, кто из них на этот раз скажет матери, что все они, да, даже Джинни, были взрослыми. Джордж сдался первым и прервал мать, заметив, что Гермионе и Перси действительно следовало бы просто поцеловаться взасос, как только они вошли, чтобы избавить всех от необходимости объясняться. Гермиона задумчиво посмотрела на Перси, слегка приподняв бровь. Он покраснел и не смотрел на неё до конца вечера. (Она действительно поцеловала его той ночью, хоть и после того, как они вышли из дома его матери и отправились домой к Гермионе, чтобы насладиться благословенной тишиной. Перси так и не вернулся к себе домой, и закончилось всё тем, что, когда они пошли на работу следующим утром, Гермионе пришлось трансфигурировать ему одежду. Он вернул все вещи через день, со снятыми чарами, выстиранными и выглаженными.)

Одиннадцатого свидания не было где-то месяц. Закон, над которым Гермиона работала, должны были скоро подписать, и незадолго до этого она буквально поселилась на работе. Она забегала к Перси, если ей нужно было успокоиться и выкинуть ненадолго всё из головы, но их встречи не длились дольше десяти минут, и, когда Закон о недопущении дискриминации оборотней был принят, Гермиона вообще не видела Перси целую неделю. (Она также не видела его и сразу после подписания. Она наконец вернулась в свою тихую квартиру, где никто не хотел, чтобы она что-либо подписывала, или давала заявления для прессы, или отбивалась от совершенно неделикатных издевательств над её возрастом и происхождением, и на полдня заснула богатырским сном.) Когда свидание всё-таки произошло, она в целом оправилась от истощения и была готова отпраздновать успех. Перси, к счастью, понял, что она не хотела появляться на публике, и вместо этого приготовил обед в своей квартире, пусть и неидеальный, но зато с отличным вином. На следующее утро настала очередь Гермионы отправляться на работу в трансфигурированной одежде.

Их двенадцатое свидание было сорвано пьяным и подавленным Гарри Поттером, который снова расстался с Джинни, на этот раз, видимо, навсегда. Гермиона тяжело вздохнула, сетуя на склонность друга к драматизации, извинилась перед Перси и трансгрессировала Гарри домой. Там она провела остаток вечера да и часть ночи, слушая разглагольствования Гарри и используя отрезвляющие чары, когда он этого не замечал. Было уже почти два часа ночи, когда он наконец протрезвел, и можно было верить, что он не напьётся, как только она оставит его одного. К чести Гарри надо сказать, что он извинился за сорванный вечер и пообещал как-нибудь всё исправить. Гермиона сжалилась над Гарри и не спросила, как он собирается изменять прошлое. Она достаточно хорошо знала Гарри и понимала, что успокаивать его, когда он безуспешно попытается ради этого нарушить все законы мироздания, придётся именно ей.

На следующий день она узнала, что Перси всю ночь занимался практически тем же самым, просто в компании Джинни, и в результате Гермиона и Перси составили достаточно точное представление о последнем бое между мальчиком, который выжил, и защитником Хогвартса (это звание носили Джинни и Невилл, и вместе его ненавидели). Гермиона поставила десять галеонов, что Гарри и Джинни помирятся к Рождеству. Перси принял пари и зафиксировал его на пергаменте, который положил в один из своих безупречно организованных ящиков. (Когда наконец наступило Рождество, Гарри и Джинни успели дважды помириться и опять разругаться, и в один голос заявляли, что видеть друг друга не могут. Перси признал, что технически Гермиона победила, однако она отдала ему половину своего выигрыша, потому что он предположил, что исход будет близок к чем-то подобному.)

К пятнадцатому свиданию в обеих квартирах были две зубные щётки и как мужская, так и женская одежда.

Гермиона не верила в вечность. Она участвовала в войне, когда ей было восемнадцать, она провела шесть лет до этого, опасаясь за свою жизнь и за жизни своих лучших друзей практически постоянно. Первый труп она увидела в четырнадцать, была свидетелем смерти через год, впервые убила ещё через два года. После войны она посвятила свою жизнь отмене законов и обычаев, которые были приняты «навечно». Вечность принадлежала сказкам, детским историям и таким людям, как Альбус Дамблдор. Гермиона не нуждалась в вечности. Перси, как она выяснила во время их восемнадцатого свидания, тоже не нуждался. «Только призраки могут говорить о вечности, — сообщил он ей. — И я не собираюсь стать одним из них, даже ради тебя». В ответ она улыбнулась, и они не возвращались к этой теме довольно долго.

После шести месяцев и двадцати восьми свиданий Перси переехал к Гермионе. Они обсуждали это ранее, тем более, что они все реже и реже расходились на ночь по своим квартирам. Последней каплей стало отключение отопления (в четвертый раз за зиму), и Перси окончательно доконала некомпетентность управдома. Гермиона помогала Перси упаковывать вещи, и это заняло очень много времени, потому что они допустили катастрофическую ошибку, решив сначала уложить книги. В конце концов, в третий раз зачитавшись, они решили сделать перерыв и позвать Джинни, чтобы она контролировала сборы. Джинни сочла всю ситуацию бесконечно забавной и создала кожаный хлыст, чтобы вжиться в роль надсмотрщика. Гермиона отметила, что Джинни выглядит абсолютно бесчувственной, а Джинни возразила, что она изображает доминантку, а не какого-то там владельца домовых эльфов, и в итоге Перси напомнил им, что пора возвращаться к работе. Когда они, наконец, собрали и утрамбовали все вещи, они втроем радостно попрощались с пустой квартирой и трансгрессировали. Джинни потребовала ужин в качестве оплаты за оказанные услуги (услышав эту формулировку Перси поперхнулся, а Гермиона, посмеиваясь, обещала рассказать всё Молли). Никому из них не хотелось готовить, поэтому Гермиона заказала пиццу и настояла, чтобы Перси ел ее правильно, а не пытался разрезать ее на крошечные кусочки. Он надулся, как маленький ребёнок, когда испачкал руки, и Джинни ушла намного позже, чем планировала изначально, так как смущать своего старшего брата, рассказывая истории о его детстве его девушке, было куда веселее, чем возвращаться домой к матери.

Они официально заявили о своих отношениях на новогоднем приёме в министерстве. Они не собирались делать каких-либо официальных заявлений, но министерские приёмы были для репортёров золотыми приисками, и когда Гермиона в разговоре с Лайзой Турпин подтвердила, что встречается с Перси, на следующий день об этом знала вся Англия. Первая полоса Ежедневного Пророка кричала: «Восходящая звезда ДМП делает карьеру через Уизли», и сопровождающая этот заговоловок фотография была явно сделана без их ведома, потому что они радостно улыбались, волосы Гермионы были растрёпаны, а галстук Перси съехал набок. Гермиона глянула на заголовок, фыркнула и заткнула хихикающего Гарри, заметив, что её прозвище, по крайней мере, не содержит дефисов. Молли настояла на том, чтобы устроить вечеринку, и Гермиона буркнула, что это похоже на каминг-аут.⁽⁴⁾ Отсылку поняла только Джинни, а все остальные Уизли и Гарри удивлённо смотрели на Гермиону, когда она, задыхаясь от смеха, предлагала оформить всё в радужных тонах. Гермиона не сделала все именно так только потому, что ей не хотелось объяснять эту шутку.

Гермиона и Перси жили вместе уже три месяца, когда Молли начала намекать, что неплохо бы им и пожениться. Они вежливо игнорировали ее так долго, как только могли, а затем прямо сказали ей, что они не заинтересованы в данном шаге на этом этапе отношений. Молли тактично (по крайней мере, по её мнению) напомнила Гермионе, что она не молодеет, а воспитывать детей с возрастом становится всё труднее и труднее. Гермиона только пожала плечами и ответила, что о детях она в данный момент не думает и что они с Перси договорились, когда начали встречаться, что работа для них на первом месте. Ошарашенная таким признанием, Молли начала сбивчиво что-то бормотать, и Гермиона устало посмотрела на Перси, безмолвно умоляя его убрать Молли отсюда немедленно. Перси отвел мать домой, передав ее с рук на руки многострадальному мужу, и трансгрессировал обратно в квартиру, где он запер дверь и без сил рухнул на диван. Гермиона молча протянула ему бутылку маггловского сидра и села рядом. Несколько минут они пили в тишине. Затем Гермиона повернулась к Перси и объявила: «Чем больше она сходит с ума по этому поводу, тем меньше мне хочется вообще выходить замуж. Так что если мы всё-таки рассматриваем этот вариант...»

Он пожал плечами: «Я не против. Пророк завтра разойдётся как горячие пирожки».

Ее ответная улыбка казалась оскалом: «Чудно».

1) ДМП — Департамент Магического Правопорядка

Вернуться к тексту

2) Пастуший пирог — традиционное блюдо британской кухни, слоёная запеканка из баранины (в современности — из мясного фарша, ранее — из рубленого ножами мяса) и с покрытием из картофельного пюре.

Вернуться к тексту

3) Игорь — персонаж европейского фольклора, прислужник Дракулы.

Вернуться к тексту

4) Непереводимая игра слов: каминг-аут (от англ. coming out) — публичное признание в нетрадиционной ориентации. Одновременно выражение «coming out» имеет значение «выйти в свет».

Вернуться к тексту