Отклонения от рецепта и их последствия (джен)

Гарри Джеймс Поттер задумчиво стоял у котла и разглядывал его содержимое. Все же профессор Снейп был прав, когда утверждал, что Лонгботтом — стихийное бедствие, безрукий идиот, которому нельзя не то, что к котлу приближаться, но и лучше вообще к лаборатории не подходить на милю. Как минимум. Что если Лонгботтому дать котел, воду и лопух, то тот и тогда сварит какую-нибудь невообразимую гадость или подорвет котел. Или и то, и другое. И в глубине души Поттер был с профессором согласен. Не с тем, что Лонгботтом идиот, а что Невилла и зельеварение лучше вместе не объединять. И нервы будут целее, и лаборатория не пострадает, да и попусту переведенные ингредиенты было жалко. Но вот сегодня уверенность в бесполезности — если не сказать грубее — Лонгботтома как зельевара у Поттера пошатнулась. Все же один раз разрушительная сила оказалась во благо. Наверное.

Лонгботтома Гарри уважал и ценил. На Равенкло вообще ценили увлеченных своим делом людей. Увлечением, нет, даже страстью Невилла была гербология. О своих любимых растениях он мог рассказывать часами. Даже странно, почему он угодил на Гриффиндор, ему бы лучше было на Хаффлпаффе, под боком у профессора Спраут. Хотя многие презрительно фыркали на барсуков, мол, тупицы, не стоило забывать, что это очень дружный факультет. А жизнь не заканчивается школой. И связи нужны всегда, уж это Поттер успел понять за то недолгое время, что провел в магическом мире. Нужно ли тебе оформить патент побыстрее, открыть магазинчик в хорошем месте вперед конкурента, достать редкий артефакт, получить повышение на работе ― везде нужны свои люди. И деньги, конечно же. Нет полезных знакомств? Твои проблемы. Нет денег? Тебе же хуже.

Прожив всю свою сознательную жизнь с родственниками, которые его откровенно недолюбливали, Поттер уяснил, что нужен в этом мире он только одному человеку — самому себе. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Когда пришел Хагрид и рассказал о том, что есть еще один мир — мир волшебства и он, Гарри, неотъемлемая — и очень знаменитая, как оказалось, — часть этого мира, то на какое-то время у него появилась надежда, что скоро его жизнь изменится. И обязательно в лучшую сторону. Стоя на пороге своего банковского хранилища и обозревая груды наваленных монет, он вдруг ясно осознал, что первый плюс от волшебного мира есть — у него наконец-то появились деньги. Хотя торопиться с выводами не следует. Что, может, новый мир и кажется сказкой, только вот ему пока еще никто не обещал, что сказка добрая. И торопливо нагребая золотые монеты, Гарри впервые был рад, что одет в обноски кузена — Дадли очень уважал в одежде карманы.

Гарри сильно подозревал, что в тот день очень повеселил сопровождавшего его гоблина, когда бормотал про себя, отсчитывая деньги, что-то типа «две, нет, три пары брюк, еще ботинки, кроссовки, рубашек штук пять, а лучше шесть, еще и носки не забыть, куртку теплую», ну, и все в таком духе. Хагрид там что-то на заднем фоне нудел, что хватит сотни галлеонов, но ошалевший Гарри особо не прислушивался. Что бы этот великан понимал! Хотелось всего и сразу! Уже потом, поздним вечером, пришла мысль, что надо было спросить у гоблина, сколько у него денег всего. В числовом, так сказать, выражении. Чтоб знать, на что рассчитывать. Ведь если деньги только бесконтрольно тратить, то очень скоро может оказаться, что рассчитывать и не на что. Тогда же он дал себе обещание, что обязательно узнает, как можно заработать денег. Или на чем можно сэкономить. Тут сикль, там кнат, глядишь, уже галлеон набежал. Поэтому в поезде, познакомившись с Роном Уизли, он внимательно слушал, что тот рассказывал о своей семье. Отец Рона работал в министерстве магии, но, судя по внешнему виду, платили там не очень хорошо. Или просто у Рона семья слишком большая? Заглянувший в купе Драко Малфой, попытавшийся что-то там начать втирать о своей значимости, был тщательно осмотрен и опрошен на тему, чем занимается его семья. Правда, добиться внятного и вразумительного ответа не удалось. Не менее тщательному допросу был подвергнут и потерявший жабу Невилл Лонгботтом. Лонгботтомы зарабатывали на продаже растительных ингредиентов для зелий. Хотя в последнее время их позиции на рынке несколько пошатнулись, но все же своих связей семья не утратила. А потом Невилл начал вещать о теплицах Хогвартса, как много там всяких редкостей и как он мечтает туда поскорее попасть… В общем, Поттер решил, что терять из виду Лонгботтома не стоит. Связи в фармацевтическом и около него бизнесе лишними не будут никогда.

Когда же на церемонии распределения Шляпа предложила Гарри выбрать величие или дружбу, он несколько резко спросил, где раздают мозги. Шляпа фыркнула, хмыкнула и ответила: «Равенкло». Вслух. Так Поттер и оказался на факультете воронов. И ни разу не пожалел.

Первую неделю в Хогвартсе Гарри повсюду сопровождали пристальные взгляды и шепотки. Кое-кто даже подходил с вопросами. Гарри же медленно и тихо зверел. В конце концов, он не выдержал. Когда к нему в очередной раз подошли с просьбой показать шрам, он в ответ выдал десятиминутную речь, сведшуюся в итоге к тому, что отныне он вводит прейскурант: посмотреть шрам — 5 галлеонов, посидеть рядом за обедом — 15, рассказать о Той-Самой-Ночи — 20 галлеонов, рассказать с леденящими душу подробностями — 40. Ответом на прочувствованный спич была оглушающая тишина. Зато помогло — от него отстали.

Сложнее всего было отвязаться от Рона Уизли. Тот искренне хотел дружить с героем и досадовал, что Гарри попал на Равенкло, а не на храбрый Гриффиндор. Не иначе, как Распределяющая шляпа впала в маразм, чем еще объяснить, что герой всея Великобритании оказался среди нудных заучек. Гарри же мысленно благодарил всех, кого мог, за свое распределение и старался смыться в гостиную факультета, радуясь, что чужим туда ходу нет, и искренне сочувствуя Невиллу, которому и приходилось в итоге выслушивать большую часть стенаний Уизли. Нет, Рон не был плохим человеком и даже, возможно, стал бы хорошим другом, но Гарри не был уверен, что смог бы выдержать его общество длительное время. Рон был слишком шумным и его было много. Поттер же очень любил тишину. А на факультете, где знания и сам процесс их получения ценились выше всего, шуметь и отвлекать других было не принято.

Учеба шла по-разному. Что-то давалось легче, что-то тяжелее, но всегда можно было подойти с вопросом к старосте или профессорам и получить ответ или указание, где его найти.

В плане финансов первый курс принес небольшой доход. Гарри узнал (и тщательно записал) адреса лавок, куда можно сдать ненужные учебники и ставшие маленькими вещи. Еще можно было заработать на написании эссе. Так что Гарри делал копии всех своих домашних работ и лекций — можно будет попробовать продать в следующем году ленивым первокурсникам.

Еще можно было получить некоторые растения в теплицах. Правда, для этого нужно было в них работать в свободное время (получалось чаще всего в выходные). От количества и качества сделанной за год работы зависело, какие растения и сколько (для посадки или в качестве ингредиентов) выдаст профессор Спраут. И вот тут цены не было именно Невиллу. Нет, работать с растениями Гарри умел, спасибо тете Петунье. Но то, как это получалось у Лонгботтома… Так что Гарри договорился с Невиллом, что они будут работать в паре. Так они смогут сделать больше и лучше, а значит, и награда будет весомее. Невилл планировал возродить дома захиревшие в последние годы теплицы — его родители лежали в больнице, так что деньги были нужны.

Кладезем ингредиентов был Запретный лес. Вот только попасть туда и не нарваться на неприятности было практически невозможно, пройти можно только на ближние поляны. А дальше везде стояли сигнальные чары, лишний шаг — и дежурный преподаватель уже в курсе нарушения. А уж если этим дежурным преподавателем был профессор Снейп…

По правде сказать, неприятности можно и в замке найти, никакой лес не нужен. Один только тролль, разгуливавший на Хэллоуин по школе, чего стоил. Теории о том, как он попал в замок, ходили самые дичайшие. Гарри передергивало от мысли, что он мог вполне с этой тварью встретиться, если бы послушался Уизли и пошел искать Грейнджер, которая в тот день где-то там рыдала и не знала о тролле. Еле отвязался. А вот Невилл отбиться от Рональда не смог. Грейнджер они нашли. Как и тролль их. Как только живы остались, если Уизли послушать, то с каждым разом тролль у него все больше и свирепее. Гарри, как и большинство равенкловцев, склонялся к мысли, что тролля успокоили вовремя подоспевшие преподаватели, а не героические гриффиндорцы.

А потом Хагрид завел у себя дракона. Всего лишь. Дракона Гарри и Невилл обнаружили, когда пришли к леснику в гости. Ну, там чай попить, волосы единорога попросить, еще чего-нибудь… Хагрид в этом отношении никогда не жадничал.

Когда дракончик спалил стол, кровать и немножко обуглил стены, Хагрид признал, что дракон — животное прекрасное (и полезное, мысленно добавил Гарри), но держать его банально негде. Невилл обратился за помощью к Рону, ведь у того брат работает в драконьем заповеднике. И потом был придуман «гениальнейший» план — отправить дракончика с Астрономической башни. Ну, так себе план, но кто Гарри такой, чтобы спорить? Тащил же дракона по лестницам не он, он в это время на всю эту компашку эссе писал. И в отработку, когда горе-грузчиков поймали, вляпался тоже не он.

А весной прошел слух, что вроде бы кто-то в лесу убивает единорогов. Гарри был уверен, что это браконьеры. А вот тандем Грейнджер — Уизли (и когда только эта девчонка успела к ним прицепиться) с Лонгботтомом на буксире сделали с чего-то вывод, что на третьем этаже, куда всем еще первого сентября запретили ходить, Дамблдор прячет философский камень. И его надо спасти. Камень, в смысле, не Дамблдора. Как связаны между собой единороги, коридоры и камни, Гарри не совсем понял. Когда ему объясняли, он писал на заказ эссе по трансфигурации для Эрни Макмиллана. Нет, философский камень — это интересно. Если бы еще в процессе «спасения» можно было кусочек себе отпилить... Для исследования, да и вообще в хозяйстве пригодится. Но это все вряд ли, камень наверняка взвешен и измерен до тысячной доли грамма, если он вообще в школе есть. Что весьма сомнительно.

Невиллу, надо заметить, откровенно не хотелось никого и ни от чего спасать, особенно когда выяснилось, что спасать надо от Снейпа, которого он боялся до трясучки. Но шансов против гриффиндорской заучки и нацеленного на подвиги рыжего у Лонгботтома не было. Гарри стало жалко ценного союзника и будущего партнера по бизнесу, а именно так он мысленно именовал Невилла. Зря что ли он обхаживал Патил на предмет достать — желательно за разумную цену — каких-нибудь семян редких магических растений через ее многочисленную индийскую родню в подарок Лонгботтому на Рождество. В будущее надо вкладываться заранее. Так что пришлось втихаря идти за этой троицей приключенцев следом. Хорошо, что есть мантия-невидимка отца, узнать бы еще, у кого такая ценная вещь хранилась. Да и если что, в любой момент можно будет назад повернуть.

Ну, камень они, вернее Невилл, из какого-то мутного зеркала достал. Правда, Квиррелл с Волдемортом в затылке — во дает! — пытался его отжать. Тут уж сам Гарри не стерпел, вылез из-под мантии. Спасать — так спасать. Итог — Рональд и Гермиона застряли на полдороге, Квиррелл рассыпался, Невилл в отключке. Волдеморт улетел. Отколоть от камня хоть кусочек не получилось. Всего и прибыли, что догадался вернуться назад. Там, в комнате с загадкой от профессора Снейпа, в двух фиалах было вино. Перелить — благо было во что — дело пары минут. Заклинание подзаправки Гарри знал, потом удалось продать это вино выпускникам с Гриффиндора. Мелочь, а приятно.

Еще Гарри удалось выпросить у профессора Спраут удобрений для палисадника тети Петуньи. Ведь если никому не говорить, что они волшебные, то и нарушения Статута как бы и нет? Как бы там ни было, а цветы разрослись всем соседям на зависть, тетя Петунья была просто счастлива.

Второй курс прошел под знаменем всеобщей истерии по поводу наследника Слизерина. Кошку завхоза, а потом и нескольких студентов нашли оцепеневшими. В школе развернулась массовая торговля всевозможными амулетами. Гарри даже написал письмо тетке, попросил прислать схем плетения всевозможных амулетов, ну и ниток — бус — цветных перьев для них. Ну и ничего, что магловские технологии, так сказать. Главное, что раскупались на ура.

Правда, в конце концов школу в начале мая поспешно закрыли, пришлось возвращаться домой. Потом говорили, что вроде бы в школе работали совместно авроры, магозоологи, ликвидаторы заклятий, целители. Может, еще кто-то был. Как бы там ни было, оцепеневших вылечили. Ходили слухи то ли о василиске, то ли о горгоне. По итогам школу признали безопасной. Тетя Петунья не сильно была довольна его преждевременному приезду, но новая порция волшебного (главное, не говорить это слово) удобрения, который Гарри не забыл привезти, для драгоценного палисадника примирила ее с ситуацией.

Все чуть не испортил приезд тетушки Мардж. С ней — и ее бульдогами — у Гарри отношения никогда не складывались. Когда обстановка в доме по мере убывания коньяка в бокале Мардж все больше начала накаляться, стало понятно, что лучше этот самый дом покинуть. Тем более Невилл в гости звал. О своем визите воспитанные люди обычно сообщают заранее, но Гарри решил, что лучше он извинится перед миссис Лонгботтом, чем рискует не сдержаться и приложить противную тетку чем-нибудь, чтоб заткнулась наконец-то. Так что вещи были собраны с рекордной скоростью, тетя Петунья была заверена, что до друга он доберется быстро, «тем» способом — говорить слово «волшебным» по-прежнему не стоило. Всего то и нужно было отойти куда-нибудь, где никого нет, и вызвать «Ночной рыцарь».

Нужное место тогда нашлось быстро. Что дернуло Гарри спросить у ошивавшейся рядом бродячей собаки, что лучше, поехать в «Дырявый котел» и оттуда написать Невиллу записку (все же они не настолько близкие друзья, чтоб так вваливаться) или сразу отправиться к нему домой, он не знал. Не ответа же Гарри ждал, просто рассуждал вслух. Ну, об анимагах он знал, безусловно, но вот того, что грязная псина обернется не менее грязным мужчиной, который к тому же окажется самым натуральным крестным, незаслуженно отсидевшим много лет в тюрьме, Гарри не ожидал. Он даже почувствовал себя на какое-то мгновение героем сериала, что так любит смотреть тетя Петунья.

Пока Гарри раздумывал, верить или попробовать сбежать, этот… фей (ну, крестный же, значит, фея, только мужского рода) поклялся магией, что не причинит вреда. Про такие клятвы Гарри знал, все же два года на Равенкло не зря учился. Крестный — зови меня Сириус, Сохатик, ― звал жить к себе. Дом хоть и запущенный, но надежный. Окончательно подкупило Гарри упоминание обширной библиотеки. Однако, на предварительном посещении дома Лонгботтомов Гарри настоял. Мало ли что там этот Сириус поклялся, а у Невилла бабушка. Такую леди не проведешь.

Бабушка оказалась не промах. Сириус был обездвижен, допрошен, только что не выпотрошен. По результатам непутевому крестному было велено сидеть дома, наводить порядок и не высовываться, пока сама миссис Лонгботтом не подключит свои связи в ДМП. Связи не подвели, обещали устроить пересмотр дела уже к новому году — раньше никак, все же бюрократия, она и в волшебном мире бюрократия. Сидеть взаперти Сириусу не хотелось, но потом миссис Лонгботтом прислала пару ликвидаторов проклятий — один из них оказался Биллом Уизли, старшим братом Рональда — разобрать завалы зачарованных вещей в доме, чтобы ребенок не убился случайно. На ребенка Гарри было обиделся, но, глядя на повеселевшего крестного, решил, что все к лучшему.

Сириуса оправдали в середине января. Шумиха стояла страшная. Правда, первому же подошедшему в школе с вопросом по поводу крестного Гарри по старой схеме предложил прейскурант — без подробностей 35 галлеонов, с подробностями — 70. Почему стало дороже? Это инфляция. Не знаешь что это? Консультация — 10 сиклей. Повторная консультация — 9 сиклей, скидка постоянному клиенту. Так что Гарри снова оставили в покое.

После оправдания Сириусу рекомендовали пройти профилактическое лечение. Желательно там, где потеплее. Гарри подозревал, что Сириус будет не столько лечиться, сколько ударится в загул, наверстывая пропущенные годы. Ну, это не его дела, главное, чтобы он что-нибудь полезное привез. Список полезного Гарри вручил в трех экземплярах. Мало ли. Вдруг потеряет.

Надо заметить, Сириус не подвел, привез не только по списку, но и сверх того. Судя по всему, он просто заходил в лавки и греб все, что видел. Семена, черенки, ингредиенты — все подряд. Пришлось в срочном порядке организовывать собственные теплицы (привез — молодец, теперь помоги к делу пристроить), подключать, кроме Лонгботтомов, еще и профессора Спраут. Ну и делиться пришлось, куда же без этого. Делиться пришлось еще и с профессором Снейпом — кое-что из привезенного нельзя было долго хранить. А зелья такой сложности из этого Гарри варить еще не умел. Сириус, конечно, долго шипел, плевался, но против миссис Лонгботтом и профессора Спраут не устоял. А Гарри только поддакивал, а что, ему лояльное — насколько это вообще возможно в случае с профессором Снейпом ― отношение преподавателя лишним не будет. Чтобы успокоить крестного, Гарри даже поехал с ним на всю неделю на Чемпионат мира по квиддичу. Фанатом он никогда не был, но правила знал, в школе на игры своего факультета ходил, но не более того.

На четвертый курс Гарри ехал в состоянии легкой эйфории ― жизнь определенно налаживалась. Все рухнуло на Хэллоуин, когда оказалось, что Гарри стал четвертым участником Турнира Трех Волшебников. И вот тут Поттер на своей шкуре прочувствовал, что значит наличие хороших знакомств. О том, что на первом испытании будут драконы, его предупредил Хагрид. О такой полезной штуке как жабросли профессор Снейп случайно сообщил Невиллу. Ну как сообщил, оставил беднягу на отработку за очередной взорванный котел. И посадил переписывать набело список тем для выпускных проектов по зельеварению. И надо же такому случиться, что в этом году среди всего прочего было исследование влияния жаброслей на что-то там. Случайно. Профессор Спраут же, когда Гарри как обычно приходил дополнительно поработать в теплице, настойчиво отводила его заниматься определенными растениями. Всегда одними и теми же. А Хагрид за вечерними чаепитиями, что случались один-два раза в неделю, рассказывал о ну-очень-очень-замечательных зверушках, прямо мечта-мечта с ними дело иметь. Ну-ну.

Что Гарри дернуло предложить этот план Невиллу, он и сам не мог бы объяснить. Наверное, кровь отца-гриффиндорца сказалась, они все там немного того, стукнутые. Ну, или жадность… э-э-э… рачительность. Просто представив, сколько всякого ценного добра запихнут в лабиринт… И если хоть часть из этого отломать-оторвать-оглушить и вынести… Невилл резонно возразил, что Гарри там будет не до сбора ингредиентов. И даже если он плюнет на соревнование и что-нибудь соберет, то наверняка на выходе отберут. Вот тогда Гарри и выдал идею. Что если он пойдет в лабиринт не один, а вместе с Невиллом под мантией-невидимкой? И с зачарованной сумкой. На входе Гарри замешкается, чтоб компаньон мог проскользнуть, а обратно их доставит портал, если они придут к нему первыми, а нет — выйдут своим ходом. Ну, точно, когда он это придумывал, у него какое-то временное помрачение ума случилось. Интересно, глупость заразна? Если верить профессору Снейпу, то да. И как ему не верить, умный человек все же, даже гений. Периодами.

Убеждал Невилла Поттер месяца два. Как говорится, вода камень точит. В конце концов, Лонгботтом сказал, что ему проще согласиться и будь что будет, чем объяснить настырному равенкловцу, почему нет. Все получилось, как Гарри и хотел. Невилл зашел в лабиринт под мантией, споткнувшийся на входе Поттер следом, потом, правда, Гарри первым пошел. По дороге кое-что даже собрали, не сказать, что много, конечно. И даже до кубка добрались первыми. Еще раз обговорили, что Невилл держится за Гарри, а по прибытии к трибунам резво отскакивает в сторону и прячется. И Поттер взялся за кубок.

Вынесло их не к трибунам, а на какое-то кладбище, где Гарри обездвижил и привязал к надгробию незнакомый маг. Палочка валялась неизвестно где, Невилла было не видно и не слышно. Затем незнакомец начал варить зелье для возрождения Волдеморта, судя по завываниям, сопровождавшим процесс, а Гарри в какой-то момент почувствовал, что уже не привязан, а в руки ткнулась волшебная палочка.

И вот теперь Гарри стоит у того самого котла, где должен был «свариться» Волдеморт. Он и сварился. Буквально. Потому как в рецепте явно не значилось все то, что Невилл умудрился подкинуть в котел, пока у Гарри брали кровь для зелья. Причем он бы не поручился, что сыграло большую роль — нечто непонятное, что Невилл наугад достал из собственных карманов, или само присутствие почетного взрывателя котлов всея Хогвартса. Что у него было в карманах, Лонгботтом и сам не помнил. Запашок, конечно, из котла тот еще. Гарри покосился на связанного неудавшегося возродителя ― или правильно возрождателя? — Волдеморта. Как бы не сдох от потери крови, надо же было себе кисть откромсать. Хотя им же лучше, оглушить и связать валяющегося на земле и воющего от боли мага — Пожирателя смерти, как уверенно заявил Невилл ― не в пример легче, чем если бы тот был полон сил.

Гарри вздохнул. Что же, стой не стой, надо возвращаться. Хвататься за кубок желания не было, кто знает, куда их опять вынесет. Может, лучше вызвать «Ночной Рыцарь» и на нем вернуться в Хогвартс? Или сразу в аврорат? А как объяснить присутствие Невилла? Может, вначале вдвоем в аврорат, а Невилл сам тихонько под мантией вернется в школу? Или не разделяться, а то мало ли что? Одни проблемы от этого Волдеморта, что живого, что… сварившегося. Фу, гадость.

В итоге решили отправляться в аврорат вдвоем. Нагорит, конечно, но, может, если вместе, то и не так страшно? Скандал был… феерический. Досталось всем. Невилла бабушка посадила под домашний арест, правда, она с такой гордостью рассказывала об этом, что было понятно, что внуком она гордится. Сириус вначале орал, потом хвалил, потом снова орал. Короче, Гарри это надоело, и он тихо напомнил, что если бы безопасность на Турнире была обеспечена на уровне, то Гарри бы участие в нем не принимал. И все было бы в порядке. Сириус мгновенно переключился и умчался орать на директора Дамблдора, аврорат и, похоже, всех, кто под руку подвернется. Крестный потом рассказывал, что вроде бы у Волдеморта были крестражи, благодаря которым он и не умирал окончательно. Но их вроде бы все нашли и уничтожили, Сириус лично контролировал, чтобы у любимого крестника потом проблем не было из-за этого. Ну и молодец, крестный он, или погулять вышел? А Гарри некогда, у него библиотека недочитанная, финансы неподсчитанные, да и вообще, надо письмо близняшкам написать, а то они до конца не успели договориться об очередной партии заморских полезностей. Профессор Снейп тоже там хотел свой нос всунуть, куда же без него.

Впоследствии оказалось, что на профессора Снейпа глаз Патил положила, которая Падма. Гарри пытался ему намекнуть об этом. Ну, а что, будет жена и умная, и красивая. Снейп намек не оценил, шипел что-то, что он на своих студентках не женится. Даже если они уже выпускницы. Да кто его спрашивать будет. Мистеру Патилу свой зельевар в семье не помешает, так что никуда профессор не денется. Побегает, побегает и женится. Правда, мистер Патил так же активно намекал, что дочерей у него две, а Поттеру тоже неплохо бы род продолжить… Но о том, что они, возможно, станут родственниками, Гарри решил пока профессору Снейпу не говорить, пусть успокоится. И так в прошлый раз еле от банки с тараканами увернулся.