Семейные сцены и немного Войны (джен)

На то и дан Магической Британии Аврорат, чтобы бдеть днем и ночью, в будни и праздники, неусыпно и неотлучно. Вот и теперь младший аврор Гарри Поттер в компании троих более опытных коллег и самого главы Отдела Расследований коротал дождливый воскресный день на рабочем месте. И не просто коротал, а страдал в нетерпеливом ожидании. Сначала свою работу сделает Отдел Силовых Операций: как раз в данный момент бойцы оцепили дом, в котором окопалась лаборатория крупной банды подпольных зелье-, а вернее — ядоваров, и заняты подавлением вооруженного сопротивления. А «следакам» пока что оставалось ждать и молиться, чтобы лихая боевка оставила хоть сколько-то вещдоков не затоптанными. Лезть в операцию чужого отдела, чтобы грудью закрывать ключевые улики и свидетелей, следователям категорически запретил лично Глава Аврората. Пришлось покориться и смиренно ждать сигнала.

Посреди комнаты сгустилось серебристое облачко, и авроры единодушно вскинулись. Но патронус оказался терьером, развернулся носом к Гарри и проорал голосом очень взвинченного Рона Уизли:

— Гарри, двигай домой, срочно! Малфой заперся с Джинни и не выпускает! А мы войти не можем!

— Кхм... — глава отдела Лойсо Лонгюссон строго посмотрел на то место, где благополучно расточился патронус, а потом перевел полный сомнения взгляд на Гарри. — Это следует считать официальным обращением в Аврорат по поводу похищения?

— Нет! — рявкнул Гарри и тут же смущенно шаркнул ногой. — Прошу прощения за ложную тревогу.

— Бывает, — кивнул Лонгюссон, но тут уж вмешался Либс:

— Тебе, конечно, виднее, но если аврор Уизли считает, что есть проблема... Я хочу сказать, тебе виднее, что там может устроить Малфой...

Не то чтобы Гарри сам не хотел выяснить подробности, всё-таки Джинни в малфоевском коттедже — это и правда несколько неожиданно. Он обвел коллег взглядом и понял, что сомнения испытывает не только Либс, ну, или, по крайней мере, все задолбались напряженно ждать и хотят какого-нибудь развлечения. Так что если аврор Поттер сейчас вступит в общение со своими друзьями и соседями, это будет не «отвлекаться на личные дела во время общей оперативной готовности», а поддержание благоприятного морального климата в коллективе. Дождавшись разрешающего кивка от Лонгюссона, Гарри махнул палочкой, вызывая собственный патронус:

— Малфой, какого хрена мне Рон истерит? Только быстро, у меня операция!

Коллеги приветствовали этот запрос одобрительными улыбками. Интересно, разумеется, было всем. Рон, зараза, устроил людям шоу!

Через пару минут появился очередной патронус, на этот раз — лошадь самой Джиневры Уизли. Не успев соткаться как следует, она спешно затараторила:

— Всё нормально, извини, что тебя дергаем! Просто малыш Роничка начисто забыл свой урок, а без тебя напомнить я не смогла, вот и рванула к тебе, я ж не знала, что ты занят! А Малфой сказал, что задолжал тебе одну несъеденную бывшую невесту, и теперь я сижу у вас, а он поит меня кофе по-ирландски, — тут лошадь сделала паузу и хихикнула: — Он говорит, что мы можем без проблем держать осаду до завтрашнего утра, так что спешить на помощь необязательно.

Гарри выразительно кивнул, мол, как-то так и думал с самого начала. Но если причин для беспокойства у авроров больше не было, то общее любопытство ответ Джинни только подогрел. Ну и пожалуйста, Рон первый начал! Гарри усмехнулся и пояснил:

— Рон несколько переоценивает свою роль старшего брата. И иногда слишком навязчиво лезет в чужие дела. Когда мы с Джин только решили расстаться, он попытался указать, как нам обоим следует жить в семейном и личном плане, за что получил несводимый фингал на неделю... — кто-то из слушателей одобрительно присвистнул, и Гарри комично замотал головой. — Не-не-не, я же не стану драться с лучшим другом! Я его просто подержал, а фингал ему Джин поставила...

Дальнейшее утонуло в дружном хохоте, и инцидент был исчерпан. Виноватым себя Гарри не чувствовал — Рон начал развлекать народ, Рон и продолжил, ибо нефиг!

Домой младший аврор Поттер приполз только поздно вечером: пока изымали вещдоки, пока опознавали и описывали, пока опрашивали задержанных, а там и первые результаты экспертизы конфискованных зелий подоспели... Это действительно было долго! Он уже успел забыть о дневном обмене патронусами, но аппарационная комната встретила его несколькими свежими выщерблинами на двери в дом и аккуратно нацепленной на дверную ручку запиской: «Извините, Рон больше не будет. Г.Г-У». Гарри хмыкнул даже с некоторой толикой сочувствия: Гермиона имела очень конкретные взгляды на право Рона вмешиваться в жизнь сестры (см. «дремучий мужской шовинизм»), так что Рону теперь мало не покажется.

Джинни и Малфой обнаружились на кухне за игрой в простую неволшебную дженгу. Разумеется, Малфой цинично жульничал, потому что выглядел абсолютно трезвым, тогда как рядом с Джинни стоял стакан огневиски, что заметно влияло на координацию. Но всё равно картина выглядела до того идиллической, что Гарри ойкнул вслух, чем мгновенно привлек к себе внимание играющих.

— О, герой пришел! А Визгли с охвостьем все еще в аппарационной, или ты был так любезен, что заавадил их к Мордреду?

Судя по тому, что Джинни вообще не среагировала на слово «Визгли», в этот раз Рон достал ее настолько, что она безоговорочно перешла на сторону Малфоя. Но Гарри все равно осуждающе поморщился.

— Рона Гермиона забрала, вот, извиняется, — он бросил на стол снятую с двери записку. — С ним еще кто-то был?

— Дин, — кивнула Джинни и с неимоверной экспрессией добавила: — С-сученыш черножопый!

— Упс... — сказал Гарри и строго посмотрел на Малфоя. — А я твою бывшую невесту не спаивал, между прочим!

— Если гостья утверждает, что в кофе по-ирландски кофе — лишний ингредиент... — негодующе начал Малфой, но его перебила Джинни, зашипев так, что Паркинсон удавилась бы от зависти:

— Поттер! Если и ты начнешь заботиться о моем нравственном облике, я тебя зааважу и сама зааважусь!

— Упс, — сказал на этот раз Малфой. — А до твоего прихода выглядела вменяемой! Я — спать и завтра рано в Аврорат, дом в вашем распоряжении, но кровь и трупы за собой сами убираете! — и ретировался с похвальной скоростью.

Гарри подтянул стул и сел рядом с бывшей невестой. Подумав секунду, глотнул из ее стакана и выяснил, что темно-золотая жидкость — всё-таки не чистый огневиски, а примерно пополам разбавленный яблочным соком. Джинни забрала стакан из его рук и тоже приложилась.

— Всё очень плохо? — сочувственно спросил Гарри.

— Зашибись всё! — Джинни шмыгнула носом. — Меня Малфой прячет от моей собственной семьи, и я ему за это благодарна по уши! По-моему, дальше лететь некуда.

— Ну, Драко, когда хочет, умеет быть очень приятным в общении, так что тут не удивила. Что у вас с Роном-то?

— Ничего нового. Дин — мой официальный жених, ты знал? Вот и я не знала. А мама, Перси, Рон и сам Дин точно знают и возмущены моим поведением. Мало того, что я из-за собственной безголовости упустила целого Гарри Поттера, так теперь и последнего приличного мальчика того гляди отпугну! Курить начать, что ли, для надежности?..

— Тебе тренер голову оторвет. Кстати, когда обратно на базу? — Гарри с намеком посмотрел на стакан, мол, тренировки с похмелья — дурное дело.

— Общий отпуск до конца недели, но жилой блок для персонала откроют уже послезавтра, — Джинни замялась. — Слушай, а Малфой будет против, если я у тебя до послезавтра поживу?

— Даже настолько?

— Гарри, вот честно! В лучшем случае меня засунут в мешок и отдадут замуж по арабскому обычаю — прямо в этом самом мешке. А в худшем — я правда зааважусь. Не могу я там... — Джинни проехалась ладонью по глазам, Гарри вздохнул и призвал бутылку. — Мама сама сидит, плачет и спрашивает, чего же мне еще надо-то? Флёр вон на что фифа была, и то приличной женой оказалась, а собственная дочь все с метлы не слезет, как дурочка малолетняя, сиськи отросли, а ума как у тринадцатилетней...

Гарри сочувственно кивал и думал, что в отсутствии любящей семьи тоже есть некоторая прелесть. Мысль была крамольная, но глядя на то, во что не первый раз уже превращается сильная веселая девушка, успешная спортсменка и просто красавица Джинни после нескольких дней под крылышком у матери, Гарри невольно вздрагивал. Не ему судить Молли, конечно, и наверняка она желает дочери только лучшего, как женщина женщине. Просто, наверное, можно было бы подталкивать к этому «лучшему» менее настойчиво и без болевых приемов?

— На завтра точно оставайся, Малфой сам предложил, а у меня выходной за сегодня. А потом, если будет сильно против, снимем номер в гостинице на сутки. Не обязательно жить там, где тебе плохо.

— Гостиницу мне мама вообще не простит. Блин, Гарри, ну я же их правда люблю и правда хочу побыть дома! — Джинни бормотала и внимательно следила, как Гарри набулькивает ей огневиски в опустевший стакан. Пока он призывал кувшин с соком, сделала глоток неразбавленного. — И ругаться с ними я не хочу! И даже строить из себя звезду квиддича, вот веришь — не хочу! Если б я прямо встала на упор, как Чарли, что, мол, женат на профессии и без вариантов — может, еще и отстали бы. А я просто хочу жить, как живется.

— Это нормально, Джин.

— Это для тебя нормально.

— Ну так ты у меня и сидишь.

— Ты такой хороший! Слушай, а у тебя сейчас кто-то есть? Я тебе проблему не создам, если заночую?

— Не создашь, — усмехнулся Гарри специальной усмешкой «хорошая попытка, но отмазка не прошла».

Джинни в ответ скорчила вредную гримаску, но потом смиренно вздохнула.

— Я пьяная, наверное, так что не воспринимай очень всерьез, но всё-таки: Гарри, может. ты на мне женишься, а? Тебя же тоже раз в месяц сватают, а так — отстанут. И уже как муж скажешь Рону с мамой, что не видишь причин мешать моей карьере?

— Напомню, что помолвку мы официально разорвали именно потому, что тебя задолбало быть «невестой героя». Думаешь, «женой героя» будет легче?

— Ну, хоть часть козлов отфильтруется, наверное... — неуверенно протянула Джинни.

— Зато остальные станут еще азартнее. Полноценно наставить рога Спасителю Британии — это же веселее, чем крутить с его невестой. И для журналистов неверная жена куда интереснее.

— Да-а-а, — мрачно протянула Джинни. — Ты прав, конечно. Вот зачем люди такие мудаки?

— Слушай, а замуж за Дина на тех же условиях не хочешь? Он-то — не Избранный, с ним таких проблем не будет?

— На каких «тех же», Гарри? Это ты — святой, а Дину нужна баба в доме, а не фиктивная жена на сборах. Главное, Рон его всячески подбадривает в этом плане, а я говорю: «Дин, обрати внимание, что Гермиона от карьеры ни разу не отказывается». Мой брат здоров перед друзьями хвост пушить, пока жена не слышит, а Дин уши развесил, идиотина. Попробовал бы Рончик Гермионе сказать что-нибудь из того, что мне Дин втирает с его подачи!

Видимо, при Малфое Джинни просто старалась держать лицо. Теперь же она целеустремленно накачивалась, и Гарри пришлось немного составить ей компанию. Но довольно быстро Джин перешла в стадию монолога с параллельным размазыванием туши по щекам, и скорость потребления огневиски собутыльником совсем перестала ее интересовать.

— Я же не Чарли! Я хочу семью, честно, Флер светится вся, а я смотрю и чуть не плачу, Анджелина вот с пузом... Но как мама — не хочу! И квиддич бросать не хочу, я совсем уродка, да? Одно дело — пропустить сезон и вернуться, но кто ж меня отпустит от малыша на сборы, меня мама проклянет, да и муж тоже! Не гожусь я в матери, хочу, но просто не гожусь... Я сегодня сдуру ляпнула дома... А Ро-о-он сказал, что мне, значит, не муж и детки нужны, а дилдо и куклы-пупсики!

— Рону я, похоже, все-таки набью морду.

— А маме? — зло огрызнулась Джинни. — Она его даже не одернула...

Джинни в душевном раздрае Гарри наблюдал не то чтобы часто, но и не впервые, так что примерно представлял дальнейший сценарий. Для начала он вызвал Басси, велел приготовить ДРУГУЮ гостевую спальню и предупредил, что на завтра традиционный подъем в восемь отменяется. Потом аккуратным агуаменти из-под полы превратил четверть бутылки огневиски в почти половину и в дальнейшем продолжал планомерно снижать градус напитка, благо изменений во вкусе и объеме Джинни уже не замечала. Через полтора часа она ревела на полу в ванной, периодически склоняясь над унитазом, а Гарри отпаивал ее сильно разбавленным восстанавливающим — сугубо индивидуальный рецепт для спасения пьяной Джинни, выведенный экспериментально в первый послевоенный год. Еще через час Гарри сидел на краю ее кровати, держал за руку и слушал все менее внятное бормотание засыпающей девушки, перемежаемое редкими сухими всхлипами. В собственную постель он попал только около трех после полуночи.

Из сна его вырвала серебристая вспышка прямо в глаза. Гарри резко перекатился, выхватывая из-под подушки палочку, залег за кровать и только потом сумел опознать причину тревоги. Это был патронус Драко, крылатый змей окками, почему-то размером всего с ладонь, но зато очень яркий и навязчиво лезущий прямо в лицо. Через пару секунд он заговорил негромко и подчеркнуто четко:

— Если ты все еще Спаситель Британии от всего плохого — срочно отправляйся в кабинет к Шеклболту. Но учти: тебя туда никто не звал. Постарайся придумать причину своего появления. Это важно: к министру тебя никто не звал.

Окками расточился, и Гарри проводил его очумелым взглядом. Потом с силой потер лицо ладонями и глянул на полоску света между неплотно задернутыми шторами — по всему выходило, что времени не на много больше привычных восьми. Плетясь в ванную, он мрачно костерил Малфоя, который, видимо, решил отыграться за свою вчерашнюю белую пушистость. И только плеснув несколько раз в лицо холодной водой, вдруг понял, что на мстительную шутку это послание не похоже ни капельки. Не стал бы Малфой так шутить!

Только одурь недосыпа и связанная с ней некоторая заторможенность уберегли Гарри от срочной аппарации и появления в кабинете у Кингсли в одних трусах. Он бы мог, запросто, но ватная голова с большим трудом обрабатывала слишком сложное малфоевское послание, и это дало телу время доползти до шкафа с одеждой. За время одевания Гарри окончательно проснулся и осознал, что такой патронус от Малфоя намекает на куда более острое ЧП, чем вчерашняя ронова истерика. И едва застегнув мантию, аппарировал прямо в приемную Шеклболта.

Ведьма-секретарша вздрогнула от хлопка и тут же протестующе затараторила:

— Министр занят! Впускать никого не разрешил! У министра дела!

Если у Гарри и оставались какие-то сомнения, то такая реакция развеяла их без остатка. Секретарша успела грудью встать перед кабинетом, но Гарри просто аппарировал к ней за спину и открыл дверь. Кажется, на двери были какие-то запирающие чары, но это наблюдение осталось уже на периферии сознания.

Общество в кабинете министра собралось представительное: сам Шеклболт, Главный Аврор Гардстоун, главы Силового и Оперативного отделов, комендант Азкабана. И не вписывающийся в эту высокую компанию Драко Малфой, на которого, пока не появился Герой, и было направлено общее внимание.

— Господин Министр, я пыталась остановить, но молодой человек... — затарахтела влетевшая вслед за Гарри секретарша.

— Что вы себе позволяете, младший аврор Поттер? — перебивая ее, громыхнул Гардстоун.

— О, ну и, конечно, без Избранного никуда, — пробормотал Драко, вроде бы себе под нос, но достаточно слышимо.

А Кингсли дождался, когда подчиненные закончат выражать свое негодование, и только потом терпеливо спросил:

— Что случилось, Гарри?

— Еще не знаю, министр, — Гарри подчеркнуто внимательно осмотрел собравшееся общество. — Но, видимо, всё-таки случилось... Меня вызвали патронусом.

— Многовато патронусов в этой истории, — все так же раздраженно рявкнул Гардстоун, а министр кивнул секретарше:

— Ничего страшного, Аманда, можете идти, — дождался, когда за женщиной закроется дверь, заново наложил запирающее и заглушающее и только тогда продолжил: — Кто и куда вызвал, Гарри?

— К вам в кабинет. Это был патронус-феникс, — Гарри сделал паузу, давая собравшимся возможность вспомнить, кому принадлежал единственный известный патронус-феникс, и вдохновенно продолжил: — Дважды. Первый раз — полчаса назад, я в это время спал, ну и решил, что феникс мне просто приснился, сами понимаете... Но минут пять назад патронус явился повторно и снова сказал, что мне срочно надо быть у вас в кабинете. Я не знаю никого, кто мог бы прислать такого патронуса, и решил, что это уже серьезно.

Кингсли задумчиво кивнул:

— Пожалуй, я тебя понимаю. И поскольку ты уже здесь, то, думаю, можешь остаться.

Гардстоун негодующе хмыкнул, но спорить с министром не стал.

— Мы остановились на том, что нужен план поместья Гринграсс, и мистер Малфой с помощью старшего аврора Барна могут нам его обеспечить.

— Да, нужна поверхность для нанесения схемы или несколько листов пергамента.

Кингсли призвал целую стопку чистых листов, а глава Отдела Силовых Операций Энтони Барн разложил их по столу, трансфигурировал в единый лист и сделал приглашающий жест рукой:

— Мистер Малфой, я сейчас произнесу заклинание, и ваша задача — мысленно пройти по всем известным вам помещениям, а также по территории вокруг особняка. Готовы?

Драко кивнул, сосредотачиваясь, а глава Оперативного Отдела Найджел Фальк тем временем обратился к министру:

— Если аврор Поттер подключается к операции, вероятно, стоит ввести его в курс происходящего?

— И проинформировать его непосредственное начальство, — неприязненно добавил Гардстоун, но Шеклболт просто кивнул Фальку, чтобы тот отвел Гарри подальше от стола и не мешал работе картографов. Фальк начал без предисловий:

— Около часа назад из допросной при Отделе Тайн бежали Август Руквуд и Вариус Флинт. Прихватив с собой в качестве заложника первокурсника Академии Денниса Криви.

— …мать! — сказал Гарри. Оказывается, до этого момента он был подспудно уверен, что все это — какая-то очередная хитрая интрига Малфоя, в которой будет забавно и познавательно поучаствовать. А оказывается, это снова Война. — Как?

— Как — сейчас разбирается твой отдел. Ты сегодня выходной, знаю. Но кому-то, похоже, показалось, что без тебя в этом деле не обойтись... — Фальк сделал паузу, предлагая Гарри более внятно объяснить свое появление у министра, но тот решил не заметить намека, и, подождав немного, глава оперативников продолжил: — Известно, что почти сразу после побега сработал защитный периметр поместья Монтегю — оно сейчас стоит пустое и опечатанное, защита и сигналки — министерские. Периметр сработал, но не был нарушен. А буквально минут десять назад к министру явился младший Малфой и сказал, что получил патронус от Астории Гринграсс. Девушка сообщила, что у них в поместье находятся Руквуд, Флинты — Вариус с женой и дочерью, вдова Макнейр со всеми тремя сыновьями. И, предположительно, Криви без сознания, Астория не видела его в лицо. И что Руквуд, Флинт, Арман Гринграсс и Грета Макнейр готовят некий ритуал, а остальным велели не лезть и не покидать дом. И все представители старшего поколения ведут себя неадекватно и агрессивно, девушка боится. На данный момент поместье оцеплено, здание накрыто антиаппарационным барьером, каминная сеть заблокирована изнутри, за ее состоянием наблюдают наши специалисты. Оперативники из оцепления доложили, что все защиты поместья активированы и подойти близко невозможно. Вот сейчас на плане определим, в каком из помещений конкретно проводится ритуал и удастся ли накрыть его антимагическим полем. И еще: из Азкабана уже везут Маркуса Флинта. Гардстоун с министром считают, что так или иначе его можно будет использовать в переговорах.

— Обменять на Криви?

— В худшем случае. Ты же понимаешь: создавать прецедент освобождения заключенных в обмен на заложников — это крайне опасное решение.

Гарри пожевал губу.

— Знаю, что это вроде как не мое дело, но чертовски благодарен тому, кто прислал феникса.

— Не сомневаюсь, — нейтрально отозвался Фальк, а потом тихо буркнул что-то вроде малфоевского «куда ж без Избранного». Гарри пожал плечами, полностью соглашаясь, что без него действительно никуда.

Тем временем на огромном листе пергамента появился довольно аккуратный план обширного здания и несколько менее внятные очертания парка вокруг него. Малфой, устало выдохнув, сделал шаг от стола, а представительное собрание — наоборот дружно склонилось над чертежом, и Гарри поспешил к ним присоединиться. Через пару секунд Малфой вклинился рядом.

— Астория сказала: «всю каминную расчертили». То, что я знаю в доме Гринграссов под названием «каминный зал», — вот, — Драко ткнул пальцем в одну из просторных комнат на первом этаже. — Внутреннее помещение, окон на улицу нет.

— Карта рабочая, тактическая, — веско сказал Барн. — По ней можно накладывать чары на местность.

— Защиты, — покачал головой Фальк. — Родовые, как я понимаю? — он глянул на Малфоя, тот неопределенно кивнул.

— Надеюсь, имеющийся эксперт по родовым чарам поможет нам преодолеть их? — избыточно ласково предположил Гардстоун.

— С вашего позволения, господин Главный Аврор, отдел, к которому я приписан, называется «Ликвидации Темных Проклятий», — не менее медово откликнулся Драко. — А здесь речь идет о защитах дома, поддерживаемых находящимися внутри хозяевами. Это НЕ проклятье.

Гардстоун явно имел, что ответить, но Кингсли перехватил инициативу:

— То есть, мистер Малфой, вы полагаете, что наложить на дом Гринграссов чары при помощи данного артефакта не получится? — он кивнул на карту.

— Попробовать можно. Вопрос искусства и силы волшебника, я думаю. Принципиально непреодолимых барьеров не существует.

Пока шел диспут теоретиков, Барн просто провел палочкой над одним из углов отображенного на плане парка и покачал головой.

— Сканирующее не проходит.

— Флитвик? — спросил Гарри. Малфой быстро глянул на него и через секунду кивнул. Шеклболт молча отправился к камину и вскоре уже общался с Макгонагалл. Вынырнул он из зеленого пламени еще более хмурым.

— Филиус сейчас придет. Минерва переживает, у нее трое студентов пропали прямо из школы. Братья Макнейры и Мери Флинт. Как их из Хогвартса выдернули?

— Родовые портключи, — пожал плечами Малфой. — Интереснее — зачем? Что тот же старший Флинт мечтает о реванше — я не сомневаюсь, но дочь на войну он бы не потащил.

— Просто не хотели оставлять нам заложников? — мрачно предположил Кингсли.

— Возможно. Хотя вроде бы нынешняя власть убедительно доказала мирные намерения в отношении членов семей, напрямую не замешанных в дела Пожирателей, — дипломатично отозвался Малфой.

— Руквуд и Флинт могли об этом и не знать. Свидания для обоих запрещены, — вставил свои пять кнатов комендант Азкабана.

— А как они оказались в допросной Отдела Тайн? — спросил Гарри и тут же понял, что спросил что-то очень бестактное. Гардстоуна перекосило, Малфой плотоядно улыбнулся, Шеклболт окинул взглядом обоих и закатил глаза, а остальные дружно сделали вид, что ничего не слышали. Начинать говорить никто не спешил, и затянувшуюся паузу очень удачно прервал выпавший из камина Флитвик.

— Минерва сказала — дело срочное? — спросил он вместо приветствия. — Что от меня требуется?

Барн, как создатель карты, взялся обрисовывать Мастеру Чар задачу, Фальк отошел к столику в углу кабинета, где активировал сквозное зеркало и принялся инструктировать своих оперативников в оцеплении на случай каких-нибудь реакций на действия Флитвика, а Гарри все переводил заинтересованный взгляд с Гардстоуна на Малфоя и обратно. Малфой в ответ принял настолько невинный вид, что не приходилось сомневаться — яда у него на языке хватит на десяток василисков.

— Руквуд, как бывший глава Отдела Тайн, обладал массой уникальных знаний, — министр решил, что лучше сам объяснит Герою ситуацию. — При том, что Отдел Тайн, как и многие другие подразделения Министерства, понес тяжелые потери от Темного Лорда, знания Руквуда не следовало игнорировать. К нему периодически обращались за консультациями в обмен на некоторые послабления в режиме. В последний раз он исследовал некий артефакт, который опознал как принадлежащий Флинтам, и сказал, что для эффективного изучения нужен Вариус. На сегодня был назначен очередной этап работы.

— Родовой артефакт и глава рода? — обернулся Гарри к Малфою.

— Вариус — точно глава рода. А насчет артефакта — не знаю, Поттер, я же его не видел, — отозвался тот абсолютно ангельским голоском. — У меня нет допуска к предметам из Отдела Тайн. Господин Глава Аврората считает недопустимым доверять такому, как я, работу с потенциально сильными артефактами, предпочитая услуги Руквуда. Господин Глава Аврората полагал, что осужденного легче контролировать в случае чего, а мои коварные замыслы...

— До сих пор остаются таковыми! — рявкнул Гардстоун. Драко немедленно умолк, смиренно обратив очи долу. — И мы так и не выяснили, почему мистер Малфой именно в этот день так рано оказался в Министерстве, в непосредственной близости от Отдела Тайн!

— У моего непосредственного начальства спросить не пробовали? — тем же ангельским голоском отозвался Малфой, кротко глядя в пол. Гарри подумал, что во времена учебы Драко то ли был еще не так хорош, то ли не считал нужным отрываться в полную силу, иначе бы Макгонагалл пришла к сегодняшнему дню куда более седой и нервной. Вон, у Гардстоуна уже глаз дергается.

— Господа, у нас кризисная ситуация, и я просил бы оставить данный спор на другое время, — осадил противников министр. Малфой немедленно сделал лицо попроще и заговорил уже нормальным тоном:

— Суть в том, что мы не знаем, что именно находилось в руках Руквуда на момент побега. Исследовалась некая цепь с камнем, природу которой никто из видевших ее не смог определить и которую изучал именно Руквуд. Пропала не только она, и опись предметов, полученных сегодня Руквудом, есть у твоего, Поттер, отдела, но не у меня. Надеюсь, они смогут сделать правильные выводы, поскольку там может быть не только средство побега, но и его мотив.

— Гарри, попроси у Лонгюссона опись для меня, — сориентировался министр. На Гардстоуна он старался не смотреть.

Гарри кивнул и тоже отошел к столику связи, где, среди прочего, имелись зачарованные листы пергамента для внутренней переписки.

— Максимально подробную, Поттер! — прошипел ему вслед Малфой, активно изображая, будто пытается шипеть незаметно для Главного Аврора.

Как раз когда самолетик Гарри покинул комнату, Флитвик тяжело отвалился от плана поместья и с усилием влез на подсунутый ему Барном стул.

— Поставил, — отчитался он подошедшему Кингсли. — Но накрыл только указанное помещение и технически им ничто не мешает просто перейти в соседнее.

— Как минимум, мы получили время. По имеющимся сведениям, там уже был выстроенный рисунок, и им придётся перечерчивать его заново. Спасибо, Филиус. Останетесь пока с нами, на всякий случай?

— Если от меня потребуется повторить номер, то мне нужно восстанавливающее, как минимум. И то не обещаю. Сопротивление очень серьезное.

— Но в принципе преодолимое, — почти дословно процитировал Шеклболт Малфоя и посмотрел сперва на него, потом на Флитвика, а потом обвел взглядом остальных собравшихся. — Что бы ни замышляли преступники, на некоторое время их планы сорваны. Но у них по-прежнему Деннис Криви.

— И трое школьников, насколько я понимаю? — уточнил профессор чар.

— Не думаю, что их следует считать заложниками, Филиус.

— Но вы сейчас будете обсуждать штурм дома, не так ли? Штурм дома, где находятся трое детей.

— Давайте решать проблемы постепенно, господа, — снова пресек полемику Шеклболт. — Прежде всего меня интересует сама возможность такого штурма, — он снова вопросительно посмотрел на Малфоя.

— Истощить можно любую защиту, даже родовую, вопрос вложенной силы, — нехотя отозвался тот. — Сотня бойцов, несколько часов непрерывного обстрела бомбардами, и поместье ваше. Но эти несколько часов волшебники внутри не будут сидеть смирно. Что же касается возможности обойти защиту — у меня нет идей. Честно говоря, я даже не представляю, как это сделал уважаемый профессор Флитвик, и потрясен его искусством.

— Какие ваши годы, юноша, — дружелюбно хмыкнул полугоблин. — Захотите — научитесь.

Гардстоун от этого обмена любезностями помрачнел еще больше. А старшие авроры Барн и Фальк хором заявили, что если поставят столько бойцов истощать защиту, то кто потом будет участвовать в собственно штурме?

— Министр спрашивал о принципиальной возможности, — терпеливо сказал Малфой. — Я не говорил, что это — хорошее или даже просто допустимое решение.

— Вот и молчал бы... — процедил Главный Аврор, но министр резко перебил его:

— Радмирст, прошу вас! — и развернулся к Флитвику. — Филиус, у вас есть решение?

— К сожалению, нет. Я мог бы попытаться обойти — именно обойти — чары, но если бы это мне и удалось, то в поместье вошел бы только я сам. Провести с собой кого-либо я не смогу. А там, как я понимаю, минимум четверо агрессивно настроенных волшебников, которые, к тому же, будут прикрываться заложником. И попасть в дом незаметно для хозяев я в любом случае не смогу. Увы, я реалистично оцениваю свои силы.

В руки Гарри натужно спланировал тяжелый двухслойный самолетик. Гарри заглянул в него и молча передал Малфою. Тот сделал шаг назад из круга совещающихся, не глядя нашарил себе стул и погрузился в изучение описи.

— Тогда надо начинать переговоры, — министр проводил Малфоя взглядом и вернулся к обсуждению. — Они взяли заложника, но до сих пор еще не выдвинули требований. Кстати, а возможность у них есть? — обратился он к Фальку. — Наблюдатели не говорят о попытках выйти на контакт?

— Нет. Несколько авад из окон, скорее для острастки, вот и все переговоры.

— У кого какие соображения? — ровно спросил Шеклболт.

Тишина в ответ показалась Гарри очень неприятным знаком. Паузу прервал визгливый зуммер — оповещение сквозного зеркала. К столику снова отправился Фальк.

— Флинта-младшего доставили на берег, — доложил он через несколько секунд. — Куда его: сюда, в камеру при аврорате или сразу к поместью?

— У меня есть вопрос к нему, — подал голос Малфой. — Где я мог бы с ним переговорить?

— Пусть аппарируют прямо ко мне в приемную, — распорядился Шеклболт, и Фальк передал команду невидимому конвою. Меньше, чем через полминуты, дверь открылась, и двое авроров из силового отдела ввели Маркуса Флинта. Гарри лишний раз убедился, что Азкабан, даже без дементоров, плохо влияет на самочувствие. Бывший здоровяк и спортсмен выглядел, как сломанная вешалка — худой, весь какой-то серый и расшатанный. Ошейник — блокиратор магии, тюремная роба и скованные за спиной руки тоже не добавляли оптимистичности его облику. Впрочем, усмехался Флинт вполне знакомо, хоть и без былого задора.

— Здрассте, господа... — протянул он, а через секунду сощурился, заметив Малфоя.

Шеклболт сделал знак сопровождающим Флинта аврорам выйти и заново наложил заглушающее на дверь.

— Марк, это важно, — заговорил Драко, не размениваясь на приветствие. — У вас был артефакт на полное закрытие земель и людей, из наследия по Мордреду еще. Цепь с камнем, «Кольцо железа». Опиши ее подробно.

— И что мне за это будет? — вот теперь стало ясно, что Маркус далеко не так плох, как показалось изначально.

— Отсутствие веритасерума в крови, — холодно предложил Барн.

— Руквуд бежал, прихватив пару вещиц из Отдела Тайн, — сказал Драко, игнорируя предупреждающие и гневные взгляды со всех сторон. — И взял аврора в заложники. Поэтому авроры очень злы и становятся злее с каждой минутой, потраченной на болтовню. Если помнишь, Марк, многие из здесь присутствующих участвовали в дознаниях после Войны. Хочешь вспомнить счастливый май девяносто восьмого или поверишь мне на слово?

Драко говорил, глядя мимо Флинта, очень ровно и совсем не угрожающе. Но от того, как разом осунулся второй слизеринец при упоминании «счастливого мая», Гарри стало почти физически плохо. Пока он, оглушенный своей Победой, ошалело метался от праздника к празднику, жизнь шла своим чередом и аврорат работал, и дементоры еще не покинули Азкабан...

— Стальная цепь, овальные звенья около дюйма длиной, замкнутая, вся длиной с мой локоть. Черный агат, оправа из метеоритного железа, крепится к цепи двумя глухими кольцами холодного железа, — Маркус тоже смотрел мимо Драко и мимо любого из присутствующих.

— Позволите показать Флинту остальной список? Возможно, он опознает еще что-то из пропавшего, — так же ровно обратился Драко к Шеклболту. Министр молча кивнул. Малфой подошел к Маркусу и поднял развернутый лист описи на уровень его лица. И еще раз, уже вполголоса, зато с нажимом, почти с мольбой, повторил:

— Марк, это правда важно!

Некоторое время в кабинете царила напряженная тишина, нарушенная лишь однажды шорохом, когда Драко, повинуясь кивку Маркуса, перелистнул страницу описи.

— Нет, больше ничего не знаю, — сказал наконец Флинт. — А цепь да, наша.

— У меня больше нет вопросов.

— О свойствах цепи, и максимально подробно! — громко скомандовал Гардстоун.

Марк закрыл глаза и сделал нетвердый шаг назад.

— Предполагаю, что разглашение секретов рода предусмотрено Непреложным обетом или иной подобной клятвой, — очень вежливо сообщил Драко, подчеркнуто обращаясь только к Шеклболту. — Формулировка моего вопроса указывала на то, что я отношусь к кругу посвященных, с кем возможно обсуждение семейных артефактов, и поэтому Маркус мог ответить.

— А ты сам представляешь, с чем мы имеем дело? — не сдавался Главный Аврор.

Флинт снова шагнул назад и вжался спиной в стену рядом с дверью. Зажмурился, уродливо сморщив лицо.

— Министр, — Драко говорил по-прежнему ровно, но взгляд его метался между Шеклболтом, Гарри и Флитвиком, явно ища поддержки. — Думаю, что также Маркус обязан всеми силами препятствовать разглашению подобной информации. Что в его нынешнем положении будет затруднительно и чревато неприятными последствиями. А бездействие — еще более неприятными. Думаю, его присутствие у вас в кабинете пока не нужно.

Шеклболт помедлил несколько секунд, но затем согласно кивнул. Снова вошли авроры и забрали Флинта с указанием ждать в приемной и глаз не спускать с подохранного. Флинт так и ушел, зажмурившись. Гарри тоже старался не интересоваться, какая гамма эмоций сейчас проходит по лицам авроратского начальства. Ему с этими людьми еще работать, а многие знания — многие печали. Он упорно смотрел только на строгого, собранного Флитвика, который на просьбу Драко явно откликнулся полным пониманием.

Когда на дверь было наложено очередное заглушающие, Драко заговорил:

— Артефакт «Кольцо железа» позволяет создать очень сильную защиту для некоторой территории, например — вокруг особняка. В сказках — и волшебных, и магловских — довольно популярен образ дворца Злого Властелина — черная неприступная крепость посреди страшной безжизненной пустыни. Вот это и есть действие «Кольца». Безжизненная пустыня радиусом в десятки миль возникает в результате аккумуляции вокруг целевого участка всей доступной энергии из окружающего пространства, а уж потом служит дополнительным рубежом обороны. Подробностей я не знаю, но вроде бы для активации нужен чистокровный Флинт и ритуал.

— И жертва, — мрачно добавил Флитвик. — Криви взят не в заложники и не для обмена. Я видел описание этого ритуала, единственное, чем могу порадовать — он долгий сам по себе, а расчет ключевой гексограммы для него — отдельное дело. Часов шесть у нас есть точно, и это самый минимум — если Руквуд действительно гений.

— Руквуд сбежал из магически инертной камеры в самом закрытом отделе министерства, — хмуро ответил Барн, и Флитвик вздохнул, соглашаясь, что на глупость противника рассчитывать не следует.

— Не из камеры, а из коридора, — откликнулся Фальк, как раз принявший очередное сообщение по сквозному зеркалу. — И, похоже, там был какой-то артефакт подчинения, очевидцы говорят, что Криви пошел к Руквуду как-то внезапно и выглядел странно.

— Что ж его не остановили-то, раз заметили?

Фальк в ответ только руками развел.

— Где расположен особняк Гринграссов? — спросил Кингсли, призывая карту Великобритании и расширяя стол, чтобы уложить ее рядом с планом поместья.

— Оксфордшир, — ответил Фальк, тоже склоняясь к карте. — Сколько, говоришь, радиус поражения? — обернулся он к Малфою.

— Миль десять точно, дальше зависит от силы и успешности ритуала.

Фальк махнул палочкой, и на карте проявилась сперва яркая точка, а потом серый ореол вокруг нее.

— Абингдон в зоне поражения, Оксфорд может задеть. И вот тут два смешанных поселения.

— А магловских деревень вообще полно, — добавил подошедший Флитвик.

— Руквуду плевать и на магов, и на маглов. Ему нужна своя крепость.

— Значит, будем останавливать его силой! — припечатал Гардстоун и, развернувшись к Флитвику, спросил: — Как полагаете, сколько эта хваленая защита поместья продержится против Адского Пламени по периметру?

— Внутри заложник и трое школьников!

— Но если родители этих школьников завершат ритуал, жертв будут сотни, если не тысячи. Как вы представляете себе эвакуацию магловских поселений?

— Немедленно выходим на переговоры, для начала, — скомандовал Шеклболт. — И, Найджел, отправляйте эвакуационные команды, — он глянул на карту. — В Урниш и Кастхолл. И информацию в абингдонское и оксфордское отделения аврората. Попробуем договориться, но они пусть будут готовы к эвакуации, на всякий случай.

— А маглы? — спросил Гарри.

Кингсли поднял на него тяжелый взгляд.

— Мы остановим Руквуда, Гарри. Обязаны. Магические поселения предупреждаем на всякий случай. Так же предупредить маглов мы просто не можем.

— У меня портключ к штабу оперативников, — Барн поднял стандартный витой шнур, какие использовались для коллективной аппарации больших групп. — Кто отправляется?

После краткого обсуждения было решено, что коменданту Азкабана стоит вернуться к собственным делам и что Гарри и Флитвик оставаться в стороне не намерены. Необходимость присутствия на месте событий авроратского начальства и Малфоя в качестве консультанта не подлежала обсуждению. Последним, чье участие в полевой фазе операции еще было под вопросом, оставался Шеклболт: несмотря на масштабность происходящего, у Министра Магии были и другие не менее важные дела, а формально всем командовать всё равно должен был Глава Аврората. Это и решило вопрос. Шеклболт явно оценил, как Гардстоун и Малфой успели в очередной раз схлестнуться до искр за то краткое время, пока из приемной ведут аппарируемого вместе со всей начальственной верхушкой Маркуса Флинта и, обреченно вздохнув, последним взялся за портключ.

Гарри был искренне благодарен ему за такое решение.

Имение Гринграссов вольготно раскинулось на склоне пологого холма, окруженное бескрайними полями, в данный момент — серо-коричневыми и мокрыми от октябрьских дождей. Штабную палатку поставили выше по склону, под прикрытием густого кустарника, и от нее можно было как на ладони разглядеть аккуратный парк во французском стиле и усадьбу в его глубине. Защитный периметр ожидаемо совпадал с оградой парка, и вдоль него стояли редкие фигуры с палочками на изготовку. Как успел объяснить Фальк, примерно две трети оцепления скрыты под чарами невидимости, но он не хочет создавать у преступников ощущение полного отсутствия авроров. Пусть нервничают.

Парадный вход в имение располагался с другой — нижней по склону — стороны ограды, но и сверху в парк вели довольно широкие ворота, которые только от очень большого снобизма можно было счесть «калиткой черного хода». А сам парк был достаточно открытым и недостаточно большим, чтобы всерьез скрывать здание усадьбы. Так что Министр просто вышел на начинавшуюся прямо в траве неподалеку от ворот подъездную аллею и заговорил, усиливая голос сонорусом:

— Вы знаете, что ваше положение — безвыходное. Предложение мирно сдаться остается в силе, и я обещаю корректное разбирательство всем, чья вина не является очевидной. Пока безусловными преступниками мы считаем только Августа Руквуда и Вариуса Флинта, которые обвиняются в побеге из-под стражи и насильственном удержании свободного мага. Лорд Гринграсс, у вас было время обдумать создавшееся положение и принять здравое решение. Настоятельно рекомендую начать сотрудничество с представителями Аврората.

Ответа на речь Шеклболта не последовало. Через несколько минут министр сделал приглашающий жест рукой, и к нему присоединился Гардстоун, а конвоиры подвели Маркуса Флинта и тут же отошли обратно за вторую линию оцепления. Малфой скривился и за рукав потянул Гарри в сторону от основной группы.

— Поттер, самое время спросить: а ты не ощущаешь героического порыва снести здешнюю защиту шрамоносным лбом и тем решить все проблемы?

Гарри отрицательно покачал головой:

— Я уже потыкался в периметр. Стоит намертво.

— Это жаль. Тогда скажи мне... — Драко явно замялся, подбирая слова, а потом махнул рукой. — Короче, ты уже большой мальчик и должен сейчас всё правильно понять. Гринграссы и Флинты — вассалы Малфоев, вернее, были таковыми в те времена, когда подобные вещи имели официальное значение. Это старомодная пурга, о которой не принято упоминать в приличном обществе, но это есть. В общем, я тоже уже «потыкал в периметр» и достоверно знаю, что могу войти в поместье Гринграссов на правах их господина. Проблема та же, что и у Флитвика: я здраво оцениваю свои силы. С другой стороны, коль уж я подниму древние вассальные клятвы, Гринграссы и Флинты могут и побояться против них выступать. Хотя, чести ради, скорее всего, ничего им не помешает, взаимных нарушенных обязательств уже было более чем достаточно для расторжения оммажа по умолчанию, я скорее удивлен, что эта земля все еще помнит Малфоев. Но даже при самом оптимистичном раскладе Руквуда и вдовы Макнейр на меня одного вполне хватит.

— Хорошо, что такой вариант есть, — кивнул Гарри. — Но геройствовать — это моя привилегия, не лезь пока. Вон, там начальство переговоры ведет, авось до чего-нибудь договорятся.

— Поттер, ты идиот, — отчаянно прошипел Малфой. — Зачем, по-твоему, Марка притащили? Его хотят выменять на Криви.

— Во-первых, Фальк сказал, что это опасный прецедент, и его постараются не допустить, — Гарри отвлекся на несколько секунд, прислушиваясь к выступлению Шеклболта. Осажденным действительно предлагали обмен заложниками, и стоящий в стороне Фальк не выглядел слишком уж недовольным. — А во-вторых: ну и что?

— Это опасный прецедент, если приведет к победе террористов. Но если Марка обменяют на Криви, то в доме останутся только Пожиратели Смерти и их семьи. Что там Гардстоун говорил насчет Адского Пламени по периметру?

— Не демонизируй Аврорат.

— А у Аврората есть другие варианты? Мест, где технически возможен ритуал, в поместье много, а Флитвик, даже с внешней подпиткой, не сможет повторить антимагические чары несколько десятков раз подряд. Аврорат что, должен ждать, когда Флинт выжжет здесь всё на десять миль вокруг? Ты хоть понимаешь, что первым ваше же оцепление и ляжет, если его не отзовут заранее?

Гарри не очень понял, на чьей стороне сейчас так рьяно выступает Малфой, когда от разговора его отвлек голос со стороны усадьбы, тоже усиленный сонорусом.

— Спасибо, что привел моего парня, Кингсли. А теперь сними с него блокиратор и отпусти к воротам. И тогда ваш мальчишка не пострадает.

Говорящего было видно плохо, он разговаривал со второго этажа, почти полностью скрываясь за оконной рамой. Зато прямо по центру окна стоял Деннис Криви, и вот его-то было видно хорошо.

— Вариус, это не серьезно.

— Неужели? Давай попробую убедить. Круцио.

Раздался короткий вопль, и Криви резко исчез, видимо, свалившись на пол.

— Извините, не подумали, — вежливо сказал уже другой голос.

Криви снова появился в окне и, отчаянно брыкаясь, повис в воздухе, удерживаемый каким-то заклинанием.

— Вам так виднее? — любезно спросил тот же второй голос. — Продолжим. Круцио.

Деннис снова заорал, и Гарри рванулся к забору. Ну и что, что десять минут назад защита стояла непроницаемой стеной? Десять минут назад за оградой не кричал от боли брат погибшего Колина, а пред погибшими Гарри всегда чувствовал неоплатный давящий долг.

Защита подалась под бездумным ударом, и Гарри почувствовал ее, а вернее — почувствовал вместе с ней. Почувствовал нерассуждающую ярость волчицы, которая закрывает собой вход в логово. Гарри врубился в нее с маху, и волчица ничего не могла противопоставить ему — клинку, входящему ей в грудь. Ничего, кроме собственного тела. Гарри видел, что сможет пройти, если еще многожды повторит этот удар, будет медленно прорубаться внутрь сквозь живую плоть матери, защищающей свой выводок. Матери, защищающей... Любимый кошмар был давно вытеснен другими, более свежими, но сейчас все вернулось остро, как в детстве: зеленая вспышка, женский крик «нет!» и всепоглощающий ужас непоправимого.

Гарри шарахнулся от забора, хватая воздух ртом. Краем глаза отметил замершего Малфоя, отвлекшегося от переговоров Шеклболта и бегущего Флитвика. Поспешил решительно отмахнуться от них всех:

— Всё нормально, просто защитой ударило, не сильно.

— Придурок, — устало вздохнул Малфой, накладывая диагностическое. — Ты бы видел, как тебя тряхнуло и какого цвета у тебя сейчас рожа.

— Какого? — Гарри потрогал себя за лицо.

— Белого, — любезно просветил Флитвик. — Крайне неосторожно с вашей стороны, мистер По...

Его перебил очередной вопль боли со стороны дома. Он все длился и длился, но женский крик «нет!» в собственных ушах не давал Гарри снова броситься напролом. Он мог бы пересилить себя, но был уверен, что сойдет с ума раньше, чем сможет добить мордредову волчицу. А контролю над собственным разумом Гарри так и не научился (да, гриффиндурок, тебя предупреждали!), и теперь оставалось только стиснуть зубы в бессильной ярости.

— Нравится музыка, Кингсли? — поинтересовался второй голос после того, как крик Денниса смолк.

Гардстоун шагнул вперед, поигрывая палочкой.

— С тобой, Руквуд, разговор особый. Но ты-то, Флинт, понимаешь, что в эту игру можно играть вдвоем? Хочешь, твой щенок тоже повоет? Или всё-таки обсудим обмен?

— Я тебе сказал, что делать, если хочешь, чтобы ваш сопляк перестал орать. Сними с Маркуса блокиратор и дай пройти к воротам.

— Ты меня не понял, Флинт? Давай теперь я попробую тебя убедить.

«Круцио» Гардстоун произнес уже без соноруса и довольно тихо, видимо, не желая привлекать лишнее внимание собственных подчиненных из оцепления. Поэтому Гарри только увидел красную вспышку, а потом — как Маркус Флинт складывается пополам, падает на колени и утыкается лбом в землю. Молча. И сам Гарри тоже захотел так же молча упасть и скорчиться, потому что это была Война, от которой он сходил с ума даже больше, чем от крика гибнущей матери.

— Флинты всегда молчали под круциатусом. Семейная традиция, страшно бесившая Лорда, — сказал Драко. Сказал равнодушно, безмятежно даже, не отводя от Маркуса холодного скучающего взгляда. Даже сквозь собственный тошнотворный ужас Гарри распознал корни этой безмятежности, вспомнил сказанное Драко когда-то давно: «Лорд считал мягкосердечие большим пороком. Убивать не требовал, а вот смотреть на казни чужих и наказания своих — да. Полагалось не отворачиваться... А попытаешься помочь, кому не приказано — сам получишь втройне». Драко сейчас тоже падал в Войну, валился спиной вперед, даже не пытаясь сгруппироваться. И только желание во что бы то ни стало остановить его падение помогло Гарри удержаться на краю собственного срыва.

За те секунды, пока они с Драко захлёбывались ядовитым прошлым, Кингсли успел, не меняясь в лице и не делая резких движений, бросить несколько коротких яростных слов, и Главный Аврор опустил палочку. Маркус так и остался комком на земле.

— Ну так что, Флинт? Будем мериться палочками дальше или, всё-таки, обмен? — поинтересовался Гардстоун.

Ответ со стороны усадьбы прилетел через несколько секунд. На таком расстоянии было легко увидеть, что на самом деле Авада Кедавра — отнюдь не стремительное заклинание, зеленый луч движется в пространстве даже медленнее иного квоффла, и уклониться от него трудно разве что на близкой дистанции или в пылу боя. Так что Гардстоун и Шеклболт просто сделали по паре шагов в стороны, на случай, если авада всё-таки долетит. Только вот Гарри взглядом бывшего ловца ясно видел, что заклятье направлялось не к ним. А настоящий адресат уворачиваться не пытался, потому что скорчился на земле, уткнувшись лицом в собственные колени.

Гарри уже достаточно пришел в себя, чтобы действовать более-менее здраво, то есть не кидаться под аваду самому. А про беспалочковую невербальную он как-нибудь потом объяснит, если вдруг кто спросит... Он просто зацепил взглядом один из плоских камней, обрамлявших границы аллеи и поднял его на пути зеленого луча. Почти в ту же секунду Маркуса подхватило, словно порывом ветра, и отбросило с дороги под ноги Шеклболту. Уронив принявший аваду камень, Гарри обернулся и увидел, как Флитвик опускает палочку.

— Интересно сработано, мистер Поттер.

— Спасибо, профессор. Спасибо, что вмешались.

Потом Гарри развернулся к Малфою, увидел у него на лице ту же скучающую безмятежность и совершенно остекленевшие глаза и, ухватив за плечи, зло встряхнул. Драко ударило крупной дрожью, зато взгляд стал осмысленным. Через пару секунд он уже саркастично поинтересовался, не переставая дрожать:

— Ну что, Поттер, все еще не веришь в Адское Пламя по периметру?

— Идеи, кроме как геройствовать в одиночку? — огрызнулся Гарри, наблюдая, как всё та же пара конвоиров подхватывает и почти волоком тащит к штабной палатке полуоглушенного Маркуса. Шеклболт, Гардстоун и присоединившиеся к ним Барн и Фальк о чем-то яростно спорили поодаль, не спуская глаз с поместья. Со стороны дома больше не было ни звуков, ни движения.

Драко задумчиво глянул на Флитвика, который так и остался возле них, совершенно не планируя возвращаться к основной группе, и попытался было сделать пару шагов в сторону, но потом махнул рукой, видимо записав маленького профессора в круг доверенных лиц, потому что заговорил, лишь слегка понижая голос:

— На самом деле, я могу войти не один, — Флитвик заинтересованно дернул усами и тут же старательно принялся рассматривать ближайший участок забора, всем видом показывая, что, во-первых, ничего не слышит, а во вторых — никуда не уйдет и другим не советует. Драко только дрогнул уголками губ на эту демонстрацию и продолжил: — Но, понимаешь ли, не с толпой авроров, которые видали меня если не в гробу, то в Азкабане точно. Клятва сюзерена тоже существует и, в частности, не позволяет общему врагу использовать лорда как отмычку к домам вассалов. Я могу пройти со своими людьми, которые идут за мной и которым я доверяю свою спину. Это так работает.

— Меня возьмешь? — идею Гарри уловил сходу, как и причины ее слабой реализуемости здесь и сейчас.

— А ты за мной — пойдешь?

— Запросто, мой лорд!

— Тогда уже появляются шансы.

— С вашего позволения, наследник Малфой, — вмешался Флитвик, закончив прикидываться частью пейзажа. — С вашего позволения, гоблины, если уж участвуют в человеческих войнах, то следуют за теми из лидеров, чьи цели близки к их собственным. Чувствую голос предков в крови и уверен, что мне надо в этот дом. Желаете принять присягу?

Драко в ответ нервозно хихикнул.

— Профессор, на нас же смотрят! Люди могут неправильно понять... Сэр, вы Мастер Чар, вы знаете, что на самом деле имеет значение только намерение, остальное — просто инструмент, — он резко посерьезнел и спросил совсем другим голосом: — Филиус, ты пойдешь за мной, если я иду в бой или на смерть?

— Я последую за тобой, наследник Малфой, — кивнул маленький профессор и тут же беспечно улыбнулся. — По правде сказать, вы всегда казались мне перспективным студентом, юноша.

— Эй, а я не должен тоже пообещать что-нибудь пафосное? — потребовал к себе внимания Гарри.

— Ты, Поттер, не умеешь следить за языком, так что все пафосное ты мне уже наобещал, не передумай только. Кто еще давно сказал, что он у меня за спиной? Я запомнил, мне этого хватит.

Гарри захлопнул рот, Флитвик заинтересованно сощурился, но промолчал.

— Так, — задумчиво сказал Драко, глядя на все более эмоциональную дискуссию авроратского начальства с министром. — А теперь дело за малым, я теперь, как лидер похода, должен найти в себе моральное право вас туда тащить. С одной стороны, Герой Британии и Мастер Чар с дуэльным опытом — это аргумент. С другой стороны, Руквуд всегда был хорош в оборонительной тактике и особенно — отлично умел пользоваться заложниками. Что бы ни думали себе господа из Аврората, а кроме Криви и даже кроме троих школьников, там еще сестры Гринграсс совершенно точно не по своей воле. А насчет леди Флинт, леди Гринграсс и старшего парня Макнейр я просто не знаю, на чьей они стороне. Нас элементарно мало — не по силе, а по возможности маневра. Вот Маркуса я бы провел запросто, и он бы всех, кроме собственной семьи, крошил с удовольствием, только кто ж мне его даст...

— Если мы с профессором объясним Кингсли ситуацию, может получиться, — задумчиво протянул Гарри, но Малфой издевательски отмахнулся:

— Поттер, сейчас оттуда пытаются выцарапать единственного, кого считают человеком. Если Гардстоун поймет, что туда хотят отправиться Герой Британии и уважаемый профессор Флитвик, да еще и Флинта отвести к отцу совершенно безвозмездно, нас всех просто закидают инкарцеро и сложат рядком в палатке.

Драко умолк, задумчиво хмурясь. Через минуту Гарри встрепенулся и переспросил:

— Говоришь, важно намерение, а не личная приязнь, например?

— Да, я такое сказал, но уже раскаиваюсь! Кого ты мне...

Но Гарри, уже не слушая дальше, вызвал патронуса и надиктовал: «Рон, ты в оцеплении? Надо поговорить, срочно».

— Да ты шутник, Поттер! — неверяще уставился на него Малфой.

— Я — герой и способен на невозможное! — отбрил Гарри.

Появился серебристый терьер: «Во второй линии, если видишь у самого забора такая беседка с гиппогрифом на шпиле, я примерно напротив».

— Дождитесь меня, я быстро! — скомандовал Гарри и аппарировал.

Рон вынырнул из невидимости через пару секунд после того, как Гарри приземлился напротив указанной беседки.

— Слушай, у меня вообще-то боевая готовность!

— У меня вчера тоже была! — не вступая в дальнейшую дискуссию, Гарри ухватил друга за руку и снова аппарировал, на этот раз выбрав целью место футах в ста выше по склону от штабной палатки и заметно левее, так чтобы оказаться в поле зрения Малфоя и Флитвика. Те дружно обернулись в их сторону, но Гарри махнул рукой, подтверждая, что всё в порядке и приближаться не надо.

— Ты сдурел? Мне ж дезертирство припишут!

— Рон, слушай меня, пожалуйста, и не ори. Рон, это Война.

Ключевое слово разом пресекло все попытки дальнейшего скандала. Рон умолк и тревожно взглянул на Гарри. Тот кивнул, подтверждая, что сказал именно то, что сказал.

— Помнишь, мы клялись, что будем последними воевавшими школьниками? Что больше детей на Войне не будет, пока мы живы? Мы все просрали, Рон, они там. Их свихнувшиеся родители хотят провести ритуал, который может угробить всё живое в радиусе десятка миль, Кингсли не может этого допустить, и пока единственный рабочий вариант — уничтожить дом. Со всеми, кто в нем есть, Рон, а там трое школьников, и еще там Дэн Криви, первый курс Академии.

— У тебя есть план?

— У Малфоя есть. Заткнись и слушай! — рыкнул Гарри, потому что Рон явно имел, что сказать о планах Малфоя. — Да, у Малфоя. У которого в доме прямо сейчас спит твоя сестра, которую ты вчера довел до истерики, а Малфой отпаивал огневиски, пока я не пришел. И, между прочим, когда-нибудь потом я дам тебе в морду за вчерашнее. А сейчас вся мощь аврората пляшет вокруг непроницаемого защитного контура, за которым готовят мордредов ритуал. А Малфой может пройти внутрь и провести за собой тех, слушай внимательно, кого он захочет за собой вести и кто захочет за ним пойти. «Захочет» — это как счастливое воспоминание для патронуса, это нельзя подделать, только почувствовать. Он должен знать, что ведет свою армию, верную, надежную и всё такое. Пока у него есть я и Флитвик. Ты пойдешь со мной, Рон?

— Речь толкнул, как в Визенгамоте, — видно было, что Уизли слегка ошарашен эмоциональным напором, но в целом ситуацию понял, а слово «Война» стесало все поверхностные мысли, оставив только самое главное. — Всего-то надо было спросить: «Ты пойдешь со мной, Рон?» Естественно, пойду, куда ж я денусь!

— Даже если я иду за Малфоем?

— Ну так для дела же. Для дела могу и Хорька потерпеть.

— Вот не «Хорька потерпеть», а «последовать за наследником Малфой». Это важно, Рон.

— Да не парь ты мне мозги! — фыркнул Уизли. — Мне, может, теперь и Маккошку Маккошкой не называть? Хорек и есть Хорек, и то, что он у нас сейчас будет за главного, не отменяет его вонючести. Всё, я тебя понял, брат. Я с тобой, даже за Малфоем. Патронусов тоже не от счастья вызывают, справлюсь.

— Очень постарайся, Рон, — еще раз попросил Гарри, когда они уже шагали к ожидавшим их Драко и Флитвику. — Просто нас действительно мало.

— Ну, теперь на одного больше. Привет, Хорёк! — осклабился Рон, и Гарри мысленно застонал. — Гарри мне всё объяснил, я все понял. Иду за тобой, слушаюсь тебя... в смысле, пока не вытащим заложников из дома!

— Теперь дело за тобой, Драко, — поспешно влез Гарри, пока Рон не наговорил чего-нибудь лишнего. — Ты — сможешь провести Рона? Я могу чем-нибудь поклясться, что он со мной и сделает все как надо, если это тебе поможет.

Малфой смерил вновь прибывшего недружелюбным взглядом, скривился и сказал такое, что Гарри был готов услышать в последнюю очередь:

— Поттер, а ты в курсе, что твоя шибко умная подружка беременна? — осмотрел одинаково упавшие челюсти и Гарри, и самого Рона и снисходительно кивнул. — Значит, оба не в курсе, ну я-то в Мунго бываю чаще и не для того, чтобы полежать в палате. А знаете ли вы, что беременная вдова — это очень грустно? Так что хорошо подумай, Поттер, хочешь ли ты тащить будущего отца туда, где он имеет серьезные шансы словить аваду, а в плохом раскладе — сгореть в компании Пожирателей Смерти, если мы неудачно застрянем и Кингсли придется все-таки уничтожать поместье?

И вот тут наконец-то все стало просто. Так легко и просто, что Гарри потребовалось приложить усилие, чтобы только заулыбаться во весь рот, а не рассмеяться в голос.

— Спасибо, Малфой! Вот теперь я точно знаю, что как бы оно ни повернулось, а живыми я нас оттуда вытащу. Потому что Рона — просто должен, тебя — тоже, чтобы Гермиона тебя могла сама убить за разглашение ее тайн, ну а нас с профессором — уж за компанию как-нибудь! Ну что, погнали?

— Герой с нами... — обреченно вздохнул Малфой, еще раз вопросительно посмотрел на Рона, который все еще одурело хлопал глазами, но кивнул, подтверждая готовность, потом — на Флитвика, который тоже кивнул. — Ладно, Уизли, специально для тебя повторяю: в доме трое школьников и две сестры Гринграсс — совершенно точно не причастны ни к чему, и убивать их будет большой ошибкой. Все взрослые мужчины — совершенно точно враги. Есть еще парень, примерно наш ровесник и женщины — с ними может быть по-всякому. И Деннис Криви, которого будут использовать как щит. Флинт и Руквуд — самые опытные бойцы, но если убить старшего Гринграсс, скорее всего, защиту можно будет снять, и наше уважаемое руководство, — он кивнул в сторону штабной палатки, — сможет присоединиться к штурму. А пока защита стоит, я — ваш лорд, иначе дом будет вас атаковать. Входить будем с парадного входа, так что сейчас дружно аппарируем к тем воротам. И еще минуту...

Драко отвернулся и быстро вызвал патронуса. Теперь Гарри смог понять, почему прилетевший к нему самому окками был таким маленьким: видимо, Драко его тоже вызывал скрытно. Палочку он зажал острием к себе, патронус соткался у него в сложенных чашечкой ладонях, и Драко наговорил сообщение тихо, практически касаясь змея губами. «Мама, мне сейчас предстоит довольно сложная работа, но очень надеюсь, что всё же смогу сегодня навестить вас и найти отца в добром здравии». Выпустив окками, Малфой развернулся к своей маленькой команде и тут же сжал губы, глядя Гарри за плечо.

— И еще одна задача — сделать так, чтобы нам сейчас все не перекрыли...

Обернувшись вслед за его взглядом, Гарри согласился с высказанными опасениями. Хотя неведомая дискуссия и занимала внимание «уважаемого руководства», но активность вокруг Героя всё же не осталась незамеченной, и теперь все четверо внимательно смотрели в их сторону. Ну тут уж оставалось щедро расходовать собственный кредит доверия.

— Аппарируйте к главным воротам, я присоединюсь через минуту.

И Гарри бодро зашагал к Шеклболту.

— У вас возникли вопросы ко мне, министр? — авроратское начальство Гарри подчеркнуто проигнорировал.

— У меня возникло ощущение, что вы что-то задумали с Малфоем и Филиусом, — Кингсли встретил ясный взгляд Избранного с вполне понятной настороженностью. Не первый день знакомы.

— Именно так, министр. Мы решили, что пройдем за ограду и освободим заложников. И я очень прошу не мешать нам.

— Это смелое заявление.

— Какое есть.

— Кингсли, ваш протеже окончательно утратил связь с реальностью! — от Гардстоуна можно было прикуривать, а то и зажигать то самое Адское Пламя. Гарри перевел на него взгляд и внезапно для многих, ранее не знакомых с геройскими закидонами, прорычал так, что безо всякого соноруса накрыл голосом весь обширный склон и всех стоящих на нем людей.

— А вас, Радмирст, я вообще не помню у стен Хогвартса. Иначе бы вы знали, что у министра есть основания доверять МНЕ.

Развернулся, сделал шаг и аппарировал.

— Ну, теперь либо мы побеждаем, либо я умираю позорной смертью! — радостно поделился он достижениями, оказавшись рядом с боевой командой наследника Малфой. — Гардстоун меня вылюбит, высушит и отправит младшим помощником к Филчу — это как минимум.

— Молодец, быстро управился, — похвалил Малфой и продолжил без перехода: — Общая готовность. Начали.

Он вышел чуть вперед к воротам, поднял палочку вертикально на уровень лица и, видимо, воспользовался какой-то разновидностью соноруса: его голос стал громче и при этом обрел давящую мощь, какой Гарри раньше не слышал:

— Арман, лорд Гринграсс! По какому праву ты отказываешь мне в свободном проходе по твоим землям?

Повисла пауза почти на минуту, потом на парадную террасу вышел тучный немолодой мужчина, а Гарри засек движение в окнах второго этажа.

— Наследник Малфой, ты ведешь врагов на мои земли. Я вправе защищаться! — Гринграсс тоже явно пользовался какими-то древними формулами.

— Со мной только те, кому я вверяю себя самого. Не должно вассалу опасаться верных слуг своего господина.

Тут Гарри мимолетно занервничал и покосился на Рона. Но Уизли вполне качественно переключил свою антипатию на Гринграсса — играл желваками, сверлил взглядом и многозначительно помахивал палочкой. Ну, а в собственном статусе при Его Хоречестве Гарри уже давно не сомневался, даже напрягаться не пришлось.

Снова повисла пауза, и Гарри мог поклясться, что Арман всерьез задумался над словами Малфоя. Но тут со второго этажа полыхнули сразу две авады, обе — в Драко. Парадные ворота располагались куда ближе к дому, чем «задние», но всё равно времени на маневр было более чем достаточно и все просто посторонились с пути смертоносных зеленых лучей. А Малфой при этом еще и засмеялся — тихо и страшно.

— Вот за что люблю воевать с полукровками — ни фестрала лысого не соображают, что творят! — он снова поднял палочку к лицу. — Арман, твои гости напали на меня на твоей земле! Я требую выдачи преступников, иначе древние клятвы обратятся против тебя!

Гринграсс панически всплеснул руками и бросился в дом.

— Что, выдаст, что ли? — ошалело спросил Рон.

— Он бы, может, и хотел, но Руквуд куда сильнее. И вторая авада вряд ли от Флинта была, скорее кто-то из Макнейров. Интересно, кто кидался в Маркуса? Конечно, и сам Флинт мог, они гордые... — прокомментировал Драко мимо палочки, а потом снова заговорил сквозь сонорус: — Время моего терпения вышло. По праву лорда и по праву оскорбленного я игнорирую неприкосновенность твоего дома! — и припечатал эту пафосную речь банальной бомбардой в ворота. Те лязгнули и распахнулись, одна створка перекосилась.

— Пошли! — скомандовал Малфой.

И они пошли.

Никакой преграды Гарри не заметил вообще, зато заметил метнувшегося следом за их четверкой аврора из оцепления, которого отбросило назад от невидимой в распахнутых воротах черты. А потом от дома навстречу им полетел целый шквал атакующих заклинаний, и наблюдать за беготней у ворот стало некогда.

Как ни странно, наиболее легкой частью штурма оказался почти парадный марш по центральной аллее. Флитвик поднял общий защитный купол, отражавший все, кроме авад, а от них Гарри и Рон слаженно — спасибо полигонам Академии — держали левиосами вполне материальные щиты из наиболее подходящих по форме садовых декораций. Поскольку обстреливали их только с одной стороны и из довольно узкого поначалу сектора, такая тактика позволила без напряжения добраться почти до самого дома. Последние ярды дались тяжелее: кто-то в доме сообразил отбежать в левое крыло и начать обстреливать атакующих сбоку, но дотянуть под прикрытие террасы они всё-таки успели без особого ущерба. На двери Флитвик углядел что-то неприятное и в два движения палочки ликвидировал угрозу, так и не сказав, что же это было. А Рон с Гарри еще на ходу успели поделить «гражданских» напарников — предсказуемо Гарри с Малфоем и Рон с Флитвиком, — и теперь две боевые двойки ввалились в особняк и бодро разбежались в разные стороны, дабы у хозяев не возникло соблазна обрушить какую-нибудь часть дома, прихлопнув всех незваных гостей оптом.

И вот тут для Гарри начался ад. Первые несколько минут он терпеливо шарахался за Малфоем, полагая, что тот ищет какой-нибудь Самый Главный Артефакт или алтарный зал, или что там еще бывает в подобных имениях, ради чего можно было бы так хаотично носиться по самым неудобным с точки зрения боя закоулкам. Но понаблюдав некоторое время, как «напарник» реагирует на то и дело летящие из-за поворотов заклинания, аврор Поттер запоздало понял, что Малфой хорошим бойцом не был никогда, авроратской выучки не имеет и сейчас просто мечется по поместью, как курица без головы, руководствуясь какими-то своими — несовместимыми с жизнью — соображениями. И до сих пор жив исключительно благодаря наличию сторожевого Героя за плечом. А когда Гарри до конца осознал эту печальную истину и вознамерился перехватить управление дурным хорьковым забегом, Драко решил зайти с козырей: зашатался и встал, цепляясь за стену, прямо посреди открытого как мордредов тир коридора. Хорошо, что в данный момент обстреливать их заклинаниями никто не пытался, но всё равно останавливаться в таком месте можно было только с целью самоубийства.

А еще через секунду Гарри узнал, что защита на поместье действительно была. Драко отключился окончательно, и ровно в момент его падения на пол на Гарри тоже упало — как минимум, небо. Неосязаемая и при этом безусловно реальная сила сдавила со всех сторон, словно он попал в сильное глубоководное течение, и теперь оно волокло его куда-то, чтобы размазать о скалы, не давая ни свернуть, ни вынырнуть и глотнуть воздуха. Гарри пошарил было взглядом в поисках укрытия, в которое можно было бы уползти, но тут же сообразил, что рано или поздно их в таком состоянии достанут где угодно. Плюнув на все, он завалился прямо на Малфоя и вложил в простой энервейт столько силы, что палочка заискрила.

— Давай, командир, включайся, а то нам всем хана!

Драко действительно включился даже раньше, чем открыл глаза, и начал с того, что вцепился Гарри в руку и сделал неумелую попытку энергетического вампиризма. Гарри понял намек, выполнил пасс для контактной подпитки, и давящая сила защиты почти мгновенно отхлынула. Не вдаваясь в подробности, Гарри подхватил Малфоя поперек груди, втащил в ближайшую дверь и запер ее за собой сперва чарами, а потом — отлевитировав к ней пару шкафов. Всё это — не отпуская малфоевской ладони, потому что «командир» явно норовил сомлеть обратно и питался от Гарри непрерывно. Вот когда порадуешься, что запас магии у тебя практически безграничный!

Они оказались в небольшом хозяйственном помещении, уставленном шкафами с посудой и заваленном каким-то тряпьем. Гарри заметил вторую дверь и спешно забаррикадировал ее тоже. Очень вовремя — со стороны коридора шарахнуло чем-то тяжелым.

— Гринграсс, сука, снял периметр и всю мощь защиты направил на дом... — виновато просипел Малфой.

— И что теперь?

— Сейчас я немного приду в себя и открою тебе аппарацию по дому. Мне бегать смысла нет, окопаюсь здесь и буду держать. А вы постараетесь убрать Гринграсса. Сейчас, пять минут мне дай...

— Драко, ты, может, не заметил, но ты с меня сейчас тянешь, и тянешь сильно. Если я аппарирую, ты долго пробудешь в сознании? — параллельно со светской беседой Гарри (спасибо Малфою за напоминание) накрыл комнату отдельной антиаппарационной сферой, а баррикады у дверей трансфигурировал в монолит и прирастил к стенам.

— Я стабилизируюсь, и все будет нормально, просто резко очень... Поттер, — Драко отвернулся, но в руку Гарри вцепился еще сильнее. — Мне сейчас не стоит отвлекаться, не мог бы ты послать патронуса моей матери? Спроси, что с отцом.

— Мордред... — Гарри сообразил, какое именно «очень резко» отправило Драко в нокаут. Он вызвал патронуса и надиктовал: «Леди Малфой, Драко просит передать...» и далее слово в слово про «не стоит отвлекаться» и «что с отцом». Олень прыгнул вперед и исчез.

— Малфой, поговорить не хочешь? — раздался голос Руквуда, казалось, прямо из стены. Гарри дернулся, испугавшись, что упустил какой-то скрытый проем, но Драко только хмыкнул:

— «Окошко», простейшая акустическая иллюзия. Неужели в Аврорате не используют?

— Крысеныш, а крысеныш? Тебе там уютно? — повторил заход Пожиратель.

— Ну и на что он надеется при таком хамстве? — искренне изумился Драко. Видимо, за стеной подумали так же, потому что следующим заговорил уже не Руквуд, а неизвестная Гарри женщина.

— Драко, мне казалось, наши семьи находятся в более дружественных отношениях. Видимо, это тот случай, когда принято говорить «ничего личного, просто политика»? Драко, прошу, поговорите со мной!

— Я вас слушаю, леди Гринграсс, — любезно отозвался Малфой, направив собственную палочку в «говорящую» стену. Женщина на той стороне явно обрадовалась его голосу:

— Сложилась довольно неприятная ситуация для всех нас, и мне очень жаль, что мы оказались по разные стороны конфликта. Я не ожидала такого от вас, Драко. Единственное, что мне приходит в голову: это ведь вам моя дочь так неосмотрительно отправила патронус? Тогда ваше поведение вполне понятно, бедная Асти запаниковала и превратно поняла намерения Августа и Вариуса. Драко, давайте мы будем вести себя как цивилизованные волшебники и не позволим этому недоразумению привести к непоправимой трагедии!

— С удовольствием, леди Гринграсс. Мне тоже кажется, что беглые преступники в доме такой уважаемой семьи — это не более чем недоразумение. Министр отличается некоторым косноязычием, позвольте, я переформулирую то, что он пытался сказать: откройте аврорам доступ в дом, чтобы они могли забрать Руквуда и Вариуса Флинта. Тогда последствия для всех остальных находящихся здесь людей будут минимальными.

— Вы же понимаете, Драко, что это невозможно по многим причинам. Давайте постараемся найти компромиссное решение...

Гринграсс говорила еще что-то, но в комнате появился патронус-импала, и всё внимание слушателей переключилось на нее. «Люциус без сознания, стабилен, не сквиб. Но дальше ты сам». Драко ощутимо расслабился и забрал у Гарри свою руку.

— Давай-ка я аккуратно попробую собственные силы, — он прикрыл глаза, как бы прислушиваясь. — Держу, нормально.

— Драко, почему вы не отвечаете?

— Обдумываю ваши слова, леди Гринграсс. И я хотел бы поговорить с Асторией, если вы позволите.

— Боюсь, Драко, что в данной ситуации я как мать не хотела бы, чтобы девочка присутствовала при такой неприятной ситуации.

— Как ее здоровье, леди Гринграсс?

— Драко, вы же понимаете, она совершила ошибку. А все наши силы обращены на оборону нашего несчастного дома...

Драко кивнул и процедил, уже обращаясь к Гарри:

— Сука! Вот теперь я достаточно зол, чтобы держать, сколько надо! Давай, Поттер. И знаешь что, теперь я не уверен, что защиту держит лорд, а не леди Гринграсс. Глушите обоих.

— Будет исполнено, мой генерал!

— Мерлин, вот слушал бы и слушал! Готов? Снимай барьер и вали!

Точкой аппарации Гарри выбрал оранжерею, через которую они с Малфоем пробегали в самом начале этого, с позволения сказать, штурма. Вокруг было пусто и тихо, так что, накрывшись дезиллюминационным для подстраховки, он позволил себе потратить несколько секунд на созерцание вида из окна. Парк был наполнен аврорами, дом непрерывно обстреливали заклинаниями, и, на первый взгляд, всё это выглядело как свирепая битва. Только вот прилетающие даже в застекленную галерею бомбарды не наносили никакого вреда, зато и нападавшим в ответ тоже ничего не угрожало. Настоящий бой разворачивался где-то внутри дома. Мысль о том, что за секунды малфоевского обморока Рона и Флитвика могли стереть в мелкий порошок, Гарри отмел как неконструктивную. Руквуд с Гринграсс обязательно похвастались бы.

Без дурного Хоря на прицепе Гарри двигался быстро и бесшумно, успевая проверять сканирующими заклинаниями встреченные двери. План был прост, как мычание: вернуться в тот коридор, где свалился Драко и откуда с ним сейчас разговаривала Гринграсс, и снять всех, кто там найдется. Однако довольно скоро внимание Гарри привлекли гневные женские голоса, доносившиеся со стороны внутренних комнат левого крыла. Женщины ругались, Гарри явственно расслышал истерический выкрик «не подходи!», а через несколько секунд — девчачий визг, и рванул в ту сторону.

Еще невидимая девчонка перешла с визга на подвывание, а женщина прикрикнула:

— Я сказала — будьте здесь! А ты — заткнись!

И тут утративший бдительность Гарри доблестно наступил на сигналку, простейшую, явно брошенную второпях и чисто «на дурака». Зачарованная половица взорвалась пронзительным дребезжанием, и голоса за поворотом мгновенно смолкли. Гарри тоже затих, вжавшись в стену. Через минуту из-за угла непринужденно вышла девушка лет пятнадцати, в — Мордред и Моргана! — хогвартсовской черной мантии с эмблемой Слизерина на груди, и осмотрелась слишком спокойным взглядом для человека, находящегося в атакованном доме.

— Никого нет, миссис Макнейр.

— «Ревелио», идиотка! — прошипела женщина из-за угла.

По тому, как девушка не выказала ни малейшего расстройства от своей оплошности, Гарри окончательно понял, что она под империусом. Он максимально неслышно двинулся вперед.

— Ревелио, — послушно произнесла она, но Гарри был уже совсем рядом и просто отпихнул ее в сторону, вылетая из-за угла. Вдова Макнейр не успела среагировать, хотя и держала палочку наготове.

— Ступефай! Инкарцеро.

— Мама!

Наспех наложенный империус слетел после оглушения наложившей его волшебницы, и девушка метнулась обратно по коридору к единственной здесь открытой двери. Гарри последовал за ней и не ошибся. Как и обещал министру, он нашел заложников.

В тесной гардеробной было четверо живых. Сестер Гринграсс Гарри помнил с Хогвартса, мальчишки, стало быть, были Макнейры. Астория металась на полу, стонала и, кажется, бредила, Дафна крепко держала ее за руки, не давая биться слишком сильно. Братья Макнейр жались друг к другу в противоположном углу — совсем мелкие мальчишки, первый-второй курс, не больше. А в проеме двери срезанной марионеткой лежала еще одна женщина. Авада не оставляет следов, но при определенном опыте ее применение начинаешь опознавать безошибочно.

Пробежавшая мимо Гарри девчонка упала на колени рядом с убитой и отчаянно зарыдала. В тон ей закричала, выгибаясь в судороге, Астория Гринграсс. И, глядя на Спасителя Британии как на оживший ночной кошмар, по-щенячьи тоненько заскулил в смертном ужасе самый младший Макнейр.

Это было явно слишком для одного Гарри. Ему срочно требовался Малфой, который умеет утешать рыдающих девчонок и лечить больных, и разговаривать с чистокровками. А Гарри умеет только убивать темных лордов и ничего больше!

Гарри нужен был Малфой, который всех здесь спасет!

Самым очевидным решением было немедленно аппарировать за Драко, но Гарри вовремя подумал, что тот наверняка вернул антиаппарационную сферу вокруг своего убежища и биться об нее будет неприятно. Так что он аппарировал просто максимально близко — в тот самый коридор, в который собирался прокрадываться. Там, под дверью малфоевского логова, обнаружились Руквуд, оба Гринграсс и еще какой-то парень, и, кажется, они с кем-то обменивались заклинаниями через неизвестно откуда взявшуюся баррикаду. Гарри не интересовался подробностями. Он просто вывалился из аппарации прямо в стан врагов, взялся за палочку двумя руками, будто собираясь сломать, и сказал:

— Экспульсо максима.

Ударная волна началась прямо в нем, оставив неприятное пощипывание на коже, а стоявшие вокруг противники разлетелись тряпичными куклами. Интересоваться их судьбой Гарри тоже не стал. Тремя последовательными финитами расковырял дверь и шкафы за ней, чуть не напоролся грудью на выставленную палочку Малфоя, который стремительное уничтожение своих укреплений воспринял более чем нервно, ухватил его за запястье и снова аппарировал. После приземления на пороге той же гардеробной сказал:

— Вот!

К счастью, других объяснений Драко не потребовалось.

Следующие несколько минут Гарри умиротворенно наблюдал за работой профессионала: Драко щедро оделил всех диагностическими чарами, потом хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Басси, врачебную укладку! — и через секунду на пол рядом с ним шмякнулась до боли знакомая сумка. Деловито извлекая из нее флаконы, в основном, с успокоительным, Драко кинул быстрый взгляд на Гарри.

— Шли патронуса Флитвику: защита стоит, но сейчас ее вполне реально аккуратно снять. — Дождался, пока указание будет выполнено, и продолжил: — Асти нужно убирать отсюда.

— Если Флитвик снимет защиту, авроры быстро зачистят дом, тогда двинем. А то сейчас нервные все, сперва влупят ступефаем, потом будут разбираться, в кого.

Драко недовольно дернул ртом, но промолчал.

Довольно скоро по переходам и лестницам загрохотал множественный топот, и Гарри занял позицию у двери со стороны коридора, чтобы бравые авроры не нервировали и так нервных обитателей гардеробной. Заодно проследил, чтобы не затоптали лежавшую на полу под ступефаем вдову Макнейр. Потом подошли Кингсли и Фальк, переглянулись, и Фальк приказал кому-то забрать тело убитой Литы Флинт. А в Мери Флинт Драко влил полтора флакона успокоительного, и теперь она сидела тихо, только всё норовила разодрать себе руки ногтями.

— Кингсли, антиаппарационный купол уже сняли? Можно мы их заберем отсюда? — Гарри широким жестом обвел гардеробную.

— Еще нет, в правом крыле идет бой, — Кингсли явно хотел добавить что-то еще, но покосился на юную Флинт и не стал. Драко понимающе кивнул в ответ. — Выводите их к воротам, потом аппарируйте, только пока недалеко. К любому из свидетелей могут возникнуть срочные вопросы.

— В штабную палатку, если позволите, — подал голос Драко. — Погода не очень...

Он выразительно указал глазами на затихшую в результате его манипуляций, но по-прежнему бессознательную Асторию.

— Да, конечно! — видно было, что такое решение Шеклболта более чем устраивает.

Штабная палатка изнутри представляла собой четырехкомнатные апартаменты с кухней и санузлом. Две комнаты в данный момент пустовали, в третьей дерганный младший аврор дежурил у сквозного зеркала, а в четвертой сидели Маркус Флинт и два его конвоира.

— Поттер, проследи! — вполголоса скомандовал Малфой и аккуратно развернул Мери в сторону брата. Она вскрикнула и метнулась к нему. А Гарри, как и было велено, проследил. Может, у конвоя и были какие-то инструкции насчет общения конвоируемого с посторонними, но внимательного взгляда Героя Британии вполне хватило, чтобы Марк с сестрой остались в дальнем углу комнаты, а охрана отошла покурить к двери. Гарри одобрительно кивнул аврорам и на этом счел миссию завершенной.

В одной из свободных комнат Драко трансфигурировал из подручных предметов койку для Астории, а Дафну отправил на кухню отпаивать мальчишек Макнейр сладким чаем. Едва Гарри появился в дверях, в него полетело еще одно диагностическое, оценив результаты которого, Драко с деланной небрежностью сказал:

— Избранный неистощим, как баобаб! Будь другом, подпитай Асти. Если, конечно, не планируешь сейчас сорваться добивать Пожирателей, там осада полным ходом.

— Без меня разберутся, — Гарри послушно сел на край кушетки и взял младшую Гринграсс за руку. — Что с ней?

— Проклятье от главы рода и предательство крови сверху, — Драко потер лицо ладонями. — Поттер, где бы нам взять немножко чистокровных лордов, а?

На языке вертелся ответ «в Азкабане», но Гарри благоразумно не стал его озвучивать, а честно постарался задуматься.

— Шеклболт?

— Чистокровный, но не лорд. Нужны те, кто умеет обращаться именно с родовой магией. Как же плохо, что Андромеду род не принял! Августа Лонгботтом и Ирма Гойл, больше у меня идей нет. А это мало. Ладно, пока ты ее подержишь, а там до дома доберемся...

У входа раздался хлопок аппарации, и в палатку ввалились Рон и Флитвик. Вернее — Флитвик практически втащил Рона, что при их разнице в росте выглядело комично, несмотря на тревожность ситуации в целом. Драко сказал «так!» и трансфигурировал в лежанку еще пару стульев. Рон благодарно свалился на нее, а Малфой принялся за диагностику.

Задавать первый рвущийся вопрос «что с ним?» Гарри не стал: Малфой закончит — скажет. Поэтому спросил второе по актуальности:

— А у вас что было и чем кончилось?

Флитвик иронично хмыкнул на формулировку.

— Сначала мы играли в прятки с невидимым противником, иногда перекидывались парой ступефаев из-за угла, но в прямое столкновение с нами никто не вступал. Потом все оппоненты куда-то делись, и мы пошли прочесывать дом. Нашли их, выносящими какую-то дверь, причем они успели наколдовать баррикаду в обе стороны коридора, и видно было, что эта дверь им очень нужна. А значит — надо было им помешать. А потом появились вы, мистер Поттер, и почти тут же исчезли обратно... После вашего триумфального появления Гринграссов мы связали без дополнительных усилий, а Руквуд и молодой Макнейр успели отступить, хотя и не слишком резво. Тут ваш патронус велел снимать чары, чем я и занялся, а мистер Уизли мешал Руквуду мешать мне, хотя чувствовал себя уже вот примерно так, — он кивнул на кушетку. — Ну, а потом пришли авроры и слегка побегали за Макнейром, а Руквуда, кажется, заавадили сразу, — маленький профессор нахмурился. — Насколько я успел понять, старший Флинт в самом начале нашей атаки ушел в правое крыло, забрав с собой Криви, и именно там сейчас идет бой.

— Флинт был одним из лучших в боевой группе и при том — профессиональным одиночкой, — подал голос Драко. — Не удивительно... — и резко отбрасывая эту мысль, с показным злорадством хихикнул:

— Что, Уизли, проблемы с вассальной верностью?

— Пошел ты, Хорь!

— Я-то пойду! — Драко выловил из сумки очередной флакон и помахал им в сторону Рона. — Тебя-то отпаивать, болезный?

— Давай сюда!

— Так «пошел» или «давай»?

— Гарри, друг, убей эту скотину белобрысую! — тоном «последняя просьба умирающего» прохрипел Рон.

Драко сунул Гарри в руку флакон, кивнув в сторону кровожадного Уизли, и занялся диагностикой Флитвика. Закончив, вежливо предложил:

— Укрепляющего, профессор? Особых проблем не вижу, но некоторое истощение есть.

— Думаю, обойдусь. И, мистер Малфой, на правах вашего старого профессора спрошу: не находите ли вы, что сегодняшние события — хороший повод пересмотреть устоявшиеся отношения с мистером Уизли?

— Были бы хорошим поводом, сэр! — Малфой включил ангельский голос, и это было плохим знаком. — Но, знаете, насколько я вижу, сильнее всего мистер Уизли пострадал не от боевых заклинаний, а от защиты дома, заметно сильнее, чем вы или мистер Поттер. Потому что обо мне мысли нехорошие думал, да, Уизли? Он думал обо мне плохо, и это разбивает мое уже практически открытое для новой дружбы сердце...

— Это ты, скотина, защиту уронил!

— Всё, заканчивай орать! У меня здесь пострадавшая в тяжелом состоянии! — огрызнулся Драко. Рон явно хотел наплевать на его требование, но тут оценил, что Гарри переданное зелье выпоил ему одной рукой, а другой при этом трогательно держится за запястье Астории. После этого наблюдения Рон собрал брови домиком и глубоко задумался.

Драко явно засчитал себе моральную победу, удовлетворенно улыбнулся, но тут же снова посерьезнел и обратился к Флитвику:

— Сэр, у вас есть возможность связаться с директором Макгонагалл или деканом Слизерина? Тут трое детей, у которых, скажем так, большие проблемы в семьях, и есть шанс, что Главный Аврор запишет их в свидетели и устроит допрос по всем правилам.

Флитвик поджал губы, кивнул и вышел из палатки. А Драко снова внимательно посмотрел на прикрывшего глаза Рона и исподтишка запустил в него усыпляющее.

— Ему восстанавливаться надо, — пояснил он Гарри с легчайшим намеком на оправдание. — Так и ему лучше, и мне тише.

— Может, я его тоже подпитаю?

— С двух рук? Боюсь, не справишься с контролем потоков и кого-нибудь разорвет от твоей щедрости. А Асти, извини, сейчас нужнее. Уизли часов через пять проснется как новенький, обещаю.

— Так что с ней, всё-таки? В смысле, ее в Мунго теперь или ритуалы какие-то?..

— Ритуалы... Какие — пока не знаю, говорю же, лордов мало. Самое полезное сейчас было бы — как врач говорю — пойти и добить ее папашу. Но, увы, его взяли живым и вряд ли теперь дадут заавадить. Тогда бы его проклятье можно было снять довольно просто, а с предательством крови разбираться уже не спеша, с этим некоторые вон,— Драко брезгливо кивнул на Рона, — поколениями живут. Но имеем то, что имеем, два близких по воздействию и природе эффекта входят в резонанс, ну и... Сейчас нас отсюда отпустят, я с родителями посоветуюсь. Ее из рода надо забирать с концами, отрезая все связи, но как именно и куда... Поттер, слушай, ты ж герой, может, всё-таки добьешь Гринграсса, а? — это прозвучало вроде бы в шутку, но взгляд Драко был слишком уж просящим, и Гарри стоило некоторого усилия отрицательно покачать головой. Драко понимающе кивнул и вернулся к смешиванию чего-то ярко-бирюзового из своих запасов. А Гарри подумал, что ведь если бы он согласился, ему бы это позволили без лишних вопросов. Ну правда же: хочет Избранный собственноручно добить уже схваченного и обезвреженного государственного преступника, неужто отказать ему в такой малости? Кингсли отвернется, а непосредственная охрана еще и ножичек поострее предложит, чтоб не вешать аваду на палочку. Все с удовольствием окажут Герою любезность...

— Поттер, не выпадай, тебе Асторию надо держать! Хотя нет, отпусти ее, слышишь?!

Гарри подчинился, подспудно радуясь голосу, вытягивающему его из воронки недобрых мыслей. Драко развернул его к себе лицом и привычно положил ладони на лоб и солнечное сплетение. Гарри виновато вздохнул, поняв, что опять не следит за собой, и Драко обвиняющие поджал губы.

— Вот сейчас совсем не подходящий момент и, боюсь, мне не до того, чтобы нянчиться еще и с тобой. Соберись, герой, и давай без глупостей! Твой фонтан энергии сейчас надо если не в Асти, то в Уизля твоего, но никак не в белый свет. А срыв прямо в процессе подпитки будет очень опасен для реципиента, так что включай то, что у тебя вместо ответственности, и держи себя в руках!

— Говори со мной, — попросил Гарри. — Рассказывай дальше. Её отец проклял за патронус тебе? А предательство почему?

— Потому же, горе шрамоголовое! — Драко осторожно убрал руки, несколько секунд оценивающе смотрел на Гарри, а потом указал глазами на Асторию, и Гарри снова положил пальцы на тонкое девичье запястье. — Если бы не ее патронус, их бы почти наверняка не нашли, в смысле — Руквуда с Флинтом. Гринграссы же нейтральное семейство, с них после войны даже штрафов не стрясли, до того все было гладко. Они были абсолютно вне подозрений. А поместье под родовой защитой, поисковые заклинания не прошли бы. Асти вполне сознательно навлекла очень большую беду на свою семью, это — предательство крови. А глава рода... ну, может, побоялся, что Флинт ее просто заавадит, и наказал по-своему, но не летально, а может, просто отморозок оказался...

— Отец просто сорвался на нее, — Дафна Гринграсс стояла, бессильно привалившись к дверному косяку. — Когда пришли Флинты и Руквуд, родители как будто обезумели, орали друг на друга, хватались за палочки... Мы очень боялись... Асти пыталась отправить патронуса скрытно, но мать увидела и... чуть не задушила... руками... — голос у Дафны то и дело прерывался, но внешне она выглядела абсолютно собранной. — Отец сперва бросился спасать, думал, мать под каким-то воздействием... А маленькая дурочка, даже не отдышавшись, очень эмоционально рассказала, что лучше ей умереть, чем снова видеть, как все вокруг сходят с ума... И тогда отец сказал, что не будет ей ни жизни, ни смерти... Мистер Поттер, — перебила она сама себя, меняя тему. — Грета Макнейр внушала сыновьям, что вы охотитесь на чистокровных точно так же, как Лорд — на маглов. Мальчики вас боятся, постарайтесь отнестись с пониманием.

— Успокоительного? — Драко извлек из укладки очередной флакон и показал Дафне. Та отрицательно покачала головой:

— Нет, нам всем пока хватит.

Драко кивнул, сказал:

— Как хочешь, — и выпил зелье сам.

С кухни послышалась возня, и Дафна исчезла в дверном проеме.

— Вот так и живем, Поттер, — философски констатировал Драко и снова начал трясти свой бирюзовый флакон.

На кухне мерно забубнили, но покой длился недолго: на этот раз вскрикнула и почти сразу зашлась в рыданиях Мери Флинт. Драко неслышно метнулся к двери, постоял несколько секунд, прислушиваясь, и вернулся обратно.

— Старшего Флинта сняли. Смерть главы рода всегда чувствуется.

Гарри только кивнул в ответ. Рыдания очень быстро затихли, все-таки полтора флакона успокоительного — сильная штука. Еще через минуту Маркус Флинт окликнул:

— Малфой, я знаю, что ты там. Появись.

Драко молча отправился на зов; Гарри решил, что несколько секунд без его руки Астория переживет, и тоже шмыгнул к двери.

— Я тут слышал, ты вломился в поместье на правах сюзерена? — Флинт смотрел тяжело, а лица Драко Гарри не видел, но голос звучал спокойно и веско.

— Да, Марк. Я вошел на правах сюзерена и привел боевую группу.

— Мне плевать на группу. Ты воззвал к старым обычаям?

— Да. Это сработало.

Марк все продолжал давить взглядом, и Гарри очень захотелось вылезти и заорать, что иначе бы в доме погибли все или погибли бы слишком многие непричастные. Но даже спиной Драко выражал твердую готовность обойтись без постороннего вмешательства. Наконец Маркус кивнул.

— Хорошо. Мери — сирота из вассального твоему рода. Отвечаешь за свои слова, Малфой?

И вот тут спина Драко дрогнула, всего на секунду. Он ответил без раздумий.

— Принимаю и обещаю защиту и наставление.

— Спасибо, — Марк неловко, плечом, подпихнул зареванную сестру в сторону Малфоя. — Забирай ее отсюда. Не кисни, мелкая.

Девушка, кажется, уже плохо соображала от горя и ударной дозы успокоительного, так что Малфой сам подошел и обнял ее за плечи.

— Идем, мисс Флинт. Скоро аппарируем в Малфой-мэнор, погостишь там несколько дней.

Гарри вернулся на свой пост возле Астории, а Мери Драко отвел в глубь комнаты, за кушетки, где у стены еще сохранилось несколько не измененных стульев. И вовремя, потому что с улицы послышались голоса и в комнату набилась целая толпа: Шеклболт, Фальк, директор Макгонагалл, молодая деканесса Слизерина Джемма Фарли, профессор Флитвик. А впереди всех — глава Силового Отдела Энтони Барн и неизвестный рядовой аврор левитировали носилки с Деннисом Криви.

— Так, — сказал Малфой, призвал в самый центр свободного пространства оставшиеся стулья и трансфигурировал их в очередную кушетку. Криви опустили на нее прямо на носилках, и Драко в очередной раз за день принялся накладывать диагностические чары. Из кухни выглянула Дафна и потянула профессора Фарли за рукав, Макгонагалл отправилась следом. Через несколько секунд Дафна с явным облегчением покинула кухню, протиснулась к койке сестры и села в ногах, по другую сторону от Гарри. А Гарри почти не заметил ее, потому что смотрел на Денниса. Он не знал, что человеческое тело можно так измочалить. Выглядело так, будто Дэна вдумчиво обрабатывали ребристым молотком для мяса, всего — от макушки до ботинок. Кровь не текла, но сплошным равномерным слоем покрывала тело и одежду, обе руки казались неестественно вывернутыми, под закрытыми веками было заметно непрерывное движение глаз.

Малфой выпрямился и в упор посмотрел на Шеклболта.

— Извините, а штатные колдомедики аврората разве не вызваны?

— Работают на месте боя. Последними ударами Флинт бил по площадям, разрушил часть здания, много пострадавших под завалами. Мистер Малфой...

— Мистер Малфой НЕ ИМЕЕТ лицензии колдомедика! — впервые за сегодня Драко сорвался на крик. — Вы притащили человека в критическом состоянии туда, где НЕТ нормального врача! Я к нему пальцем не прикоснусь, пока вы вслух при всех вот этих господах не скажете, что все, что я буду делать, — под вашу ответственность и на вашей совести!

— Под мою ответственность, — Кингсли не сомневался ни секунды. — Я знаю, что травмы — это ваш профиль, и Сметвик хорошо отзывался о вас.

— Счастлив слышать! — Драко поддернул рукава и стал вручную отлеплять багровые лохмотья с торса Криви. На секунду отвлекся, чтобы скомандовать: — Дафна, вот тот бирюзовый флакон поболтай хорошо и постарайся споить Астории. Поттер, пока отпусти ее и сходи объясни профессору Фарли, что мисс Флинт несколько дней погостит у меня... то есть у моих родителей, в мэноре.

Раздав указания, Малфой выхватил из сумки баночку светящейся пыльцы, макнул в нее пальцы и начал, едва касаясь, выводить рунные узоры на груди Денниса. А Гарри пошел объясняться со школьным начальством и, шагнув в кухню, осознал, что Драко явно думал уже больше о пациенте, чем обо всем остальном. Потому что оба мальчика при появлении Избранного дружно втянули головы в плечи, а младший снова задрожал губешками. Пришлось спешно вызвать директрису за дверь, в последнюю пустующую комнату, и там уже объяснять и про младшую Флинт, и про старшую Макнейр заодно, а то еще решит, что Гарри действительно чем-то запугал сирот. Макгонагалл скорбно кивала, а в конце попросила, чтобы Нарцисса Малфой прислала и ей, и в Министерство официальное заявление на опеку.

— Вы же понимаете: мистер Малфой всего на несколько лет старше мисс Флинт и не женат, опека от его лица будет выглядеть просто непристойно.

Гарри не стал спорить, уж юридические и этические формальности Малфои пусть утрясают как-нибудь без него. Макгонагалл отправилась к Шеклболту и безапелляционно сообщила, что забирает братьев Макнейр обратно в школу. Министр попытался возразить, что дети могли что-то знать о намерениях матери и эти сведения могут помочь в расследовании, но рядом с Макгонагалл встал Флитвик и пообещал обязательно вызнать у мальчиков всё, что будет угодно Министру и Главному Аврору, но НЕ СЕГОДНЯ. Так что через несколько минут директриса, два декана и два студента отправились обратно в Хогвартс. Когда они покинули палатку, Малфой поднял голову и не слишком дружелюбно сказал, обращаясь в пространство:

— Кстати, здесь у нас вроде как стихийно возникший лазарет. Так что если кто-нибудь из не нуждающихся в помощи колдомедика будет так любезен и перейдет хотя бы в соседнее помещение — это будет правильное решение.

Шеклболт, Фальк и Барн, уже успевшие прямо тут же организовать оперативное совещание, дружно обернулись на него, но Малфой уже снова колдовал над Криви и их взгляды проигнорировал.

— Да, пожалуй, можно уже отпускать всех, не задействованных в работе следственной группы и обеспечении безопасности, — вынес вердикт Фальк, и Шеклболт кивнул. — Мисс Гринграсс, в вашем доме будет работать следственная группа, прошу отнестись с пониманием. Мисс Флинт...

— С вашего позволения, господин старший аврор, все три находящиеся здесь мисс при первой возможности аппарируют вместе со мной в Малфой-мэнор. И там их можно будет найти для личной встречи, прислать сову с вызовом в Аврорат или связаться любым другим способом. Скрываться никто не планирует, — отчеканил Малфой. — А вот за мистером Уизли и мистером Криви я попросил бы вас вызвать эвакуационную бригаду из Мунго. Криви минут через десять сможет выдержать профессиональную аппарацию.

Фальк кивнул и ушел в комнату со сквозным зеркалом.

— А мистера Флинта, полагаю, можно возвращать в Азкабан, — вставил свои пять кнатов Барн.

Гарри быстро покосился на Мери, но та уже дремала под воздействием зелья и не отреагировала на упоминание брата.

— Да, пожалуй, — согласился министр, и Барн отошел в комнату к Флинту, а Шеклболт сунулся на минутку к Фальку, но тут же решил вернуться обратно. Так и получилось, что в тесном квадратном тамбуре между комнатами столкнулись нос к носу Министр Магической Британии и заключенный Маркус Флинт с конвоем за спиной, а Гарри видел их обоих в проеме двери.

Он думал, что общее азкабанское нездоровье и скованные за спиной руки физически не дают Флинту распрямить спину, но оказывается — просто не было повода. Марк выпрямился, почти сравнявшись с министром в росте, широко улыбнулся и сказал:

— А отец долго продержался, да, Кингсли? Сколько ваших было против него одного — тридцать, пятьдесят? Славная победа для грязнокровок, истинного лорда одолели!

Время замедлилось для Гарри, и все чувства обрели неестественную резкость. Он четко видел всю сцену: как Кингсли чуть приподнимает бровь, обозначая брезгливое недоумение, как вскидываются и тянут к Маркусу руки конвоиры, как из противоположных дверей разом появляются Фальк и Барн и оба угрожающе поднимают палочки, как разгибается над истерзанным Деннисом Криви Драко Малфой, а за его спиной ахает Дафна Гринграсс. И что-то гадкое и непоправимое наползает черной тучей, затмевая свет люмосов под потолком.

Гарри сказал:

— Дурак ты, Маркус, — и собственным голосом развеял подступающую тьму.

Один из охранников уже ухватил Флинта за плечо, намереваясь то ли просто дернуть подальше от министра, то ли впечатать лицом в стену, но Гарри успел шагнуть в тамбур, перехватить его руку и заставить отступить. А сам за то же плечо развернул Маркуса лицом к себе.

— Дурак ты, — повторил он прямо в злую улыбку и черные от горя глаза. — Похерил мне план о прошении насчет условно-досрочного за неоценимую помощь при освобождении заложников.

Улыбаться настолько яростно Маркус перестал, теперь это была просто горькая усмешка.

— Ага. И Санта-Клаус не заходит в Азкабан только потому, что заключенные очень плохо себя ведут в течение года.

— И правда дурак, — подал голос Фальк. — Гринграсс сказал, это Вариус в тебя аваду кинул.

Маркус еще раз усмехнулся и ответил:

— И правильно сделал.

На стуле завозилась и всхлипнула Мери, вряд ли от услышанного, скорее — уже видя что-то во сне. Драко быстро оглянулся на нее, отодвинулся так, чтобы Маркус тоже видел сестру, и вполголоса скомандовал:

— Давай, Флинт, вали уже отсюда!

Маркус кивнул и ушел к выходу, задев Министра плечом. Конвой дернулся за ним лишь через пару секунд.

— Гордые они, Флинты, — глухо сказал Малфой, обращаясь к своим окровавленным рукам. — Гордые.

Передав стабилизированного Криви с рук на руки лично Сметвику, Драко наконец-то получил от Шеклболта разрешение исчезнуть с места действия. На Гарри у министра еще были планы, но Драко прошептал: «Астория» — и Гарри категорично вспомнил, что у него законный выходной.

В Малфой-мэноре Драко перенес всех в просторную гостиную с достаточным количеством диванов, чтобы разместить и Асторию, и сонную Мери, и Дафну, которая последние минуты вслух мечтала свалиться в обморок, но желательно — не на пол, «а ловить меня будет некому, все заняты». Гарри снова устроился рядом с Асторией, а Драко, убедившись, что все либо при деле, либо смирно лежат и не рыпаются, нырнул головой в камин:

— Пэнс! Извиняйся перед всеми, закрывай контору на сегодня и завтра и двигай ко мне в мэнор. Ты мне нужна!

Потом вызвал домовика и велел подать для желающих чаю с травами.

— Не прикажете накрыть второй завтрак, хозяин Драко? — робко уточнила домовуха в костюме из двух вышитых салфеток, и Гарри изумленно вызвал темпус. Домовуха была права, время едва перевалило за одиннадцать утра. Как много можно успеть буквально за пару часов...

— И завтрак тоже давай! Даф, присматривай за Поттером, Поттер, присматривай за девчонками, если что — шлите домовика, а я пошел поздороваться с матерью.

«Девчонки» в присмотре не нуждались: Астория лежала неподвижно и стабильно тянула силу, Мери пребывала в тревожном забытьи, а Дафна, может, и не упала в обморок, как планировала, но полулежала на диване с прикрытыми глазами и на мелкие внешние раздражители не реагировала. Так что присматривал Гарри в основном за домовухой, сервирующей выдвинутый из угла на середину комнаты столик.

Как раз к концу сервировки из камина появилась Пэнси Паркинсон.

— Ух ты, Герой в цветнике! Цветник выглядит заметно увядшим, интересно, это от такого соседства? И еда есть! А гостеприимного хозяина — нет! Что у вас тут? — Пэнс бодро тараторила, но чем внимательнее присматривалась к лицам, тем мрачнее становилась сама. И закончила уже совсем другим тоном: — С Драко всё нормально?

— Более-менее, может, магическое истощение есть, — честно доложил Гарри. Дафна по-прежнему не реагировала ни на что, так что Паркинсон подсела к Гарри и Астории.

— Давай рассказывай.

— Я не знаю, что от тебя хотел Драко, так что подробности стрясешь с него. Вкратце: в дом Гринграссов из министерской допросной сбежали Руквуд и старший Флинт, и старшие Гринграссы подняли родовую защиту, чтобы их прикрыть. А Астория сообщила Драко и за это наполучала всяких проклятий от отца и рода. Дом Гринграссов сперва оцепили авроры, а потом взяли штурмом. А Флинт еще притащил туда жену и дочь, старшие Флинты оба погибли, Драко взял шефство над Мери. Старшие Гринграссы оба арестованы, — Гарри покосился на Дафну, но она по-прежнему убедительно изображала обморок, а может, и правда отключилась. — Как-то так. Астория раньше билась и кричала, но Драко что-то сделал и, вот, велел ее подпитывать, — он слегка пошевелил рукой на запястье девушки.

За время краткого отчета Пэнси не издала ни звука, только бледнела с каждой секундой. Спросила:

— А Руквуд?

— Вроде аваду поймал.

— Хвала Мерлину!

— О, Паркинсон, золото моё! — Драко вихрем ворвался в гостиную. — Тебе расклад уже объяснили?

— Очень примерно, и я жажду...

— Пэнс, потом! У Гринграсс родители арестованы, Асти с проклятьем от главы рода, у Мери на глазах убили мать, а отец погиб чуть позже. Я просто боюсь оставлять их всех без присмотра. Побудешь сиделкой среди скорбящих, пока мы с родителями будем экстренно думать, как это всё разгребать?

— Сделаю, шеф, — просто кивнула Пэнси.

— Спасибо, Пэнс! — дальше Драко протараторил, какие зелья и заклинания к кому из девушек применял, и Паркинсон снова кивнула. Только напоследок спросила:

— Ты сам-то как?

— Намного лучше, чем многие в этой комнате. Я тебе потом поплачусь, хорошо?

— Учти, ты обещал.

— Учел. Поттер, ты мне нужен. Пэнс, если Асти начнет ухудшаться — шли домовика. — Драко потянул Гарри за собой за дверь и дальше по длинной витражной галерее. — А тебе достаётся небывалая честь присутствовать при внутрисемейном ритуале Малфоев. Отец, похоже, намертво закрепил мою подпитку от себя, пока я не выйду из дефицита, а я сегодня планирую только тратить и тратить. В сознание он так и не приходит, магический запас на нуле, а я периодически чувствую приток. Так что сейчас будем экстренно проводить мою конфирмацию. А поскольку прямого волеизъявления главы рода у нас, очевидно, не будет, то нужны два свидетеля, одним будет мать, вторым — ты, как наиболее посвященный в нашу семейную тайну из имеющихся под рукой волшебников.

— Малфой, а может, я просто и для Люциуса батарейкой поработаю?

— Кем?

— Это такая магловская штучка, переносной источник энергии. Просто, знаешь, мне тоже спокойнее, если у тебя сохранится страховка...

Малфой остановился так резко, что Гарри чуть не влетел в него по инерции, и, пользуясь этой же инерцией, с разворота впечатал Гарри в стену, сграбастав за грудки.

— Спокойнее тебе будет? А меня вы не пробовали спросить, заботливые? Ты, гриф, сам попробуй — походи, когда любая твоя ошибка рикошетит по близким самым прямым образом, а потом расскажи мне о спокойствии! Если не хочешь свидетельствовать — сейчас свяжусь с Андромедой, она с удовольствием мне поможет без вот этих вот!..

— Всё, понял! Отпускай меня, всё я тебе засвидетельствую.

— Надеюсь! Если будешь напряженно сомневаться — может и не сработать. А отец нам сейчас нужен в сознании и каких-никаких силах, иначе придется укладывать Асти в стазис, — Малфой с явным усилием разжал пальцы. — И внешняя подпитка для главы рода крайне нежелательна. Максимум — внутриродовая, там мама сделает, что сможет.

Люциус в домашней мантии лежал на диване — судя по всему, спешно трансфигурированном из кресла — в рабочем кабинете. Нарцисса сидела рядом на пуфике и вышивала на маленьких пяльцах. Картина выглядела запредельно идиллической, хоть семейный портрет пиши: пожилой глава семьи отдыхает в перерыве между трудами и кроткая жена разделяет с ним минуты покоя. Только сухой лихорадочный блеск в глазах леди Малфой, когда она подняла взгляд навстречу входящим, показывал, что покоем здесь и не пахнет.

— Доброго дня, мистер Поттер. Рада видеть вас в нашем доме и благодарна за участие, которое вы принимаете в судьбе моих мужа и сына, — и голос не дрогнул ни на секунду, и приветливая улыбка не выглядела натужной. Так и виделось, как эта леди стоит у ступеней лестницы и приветствует гостей в преддверии бала. Гарри на секунду засомневался, не следует ли в таких случаях целовать даме ручку, но все-таки ограничился простым «здравствуйте», а дальше слово перехватил Малфой:

— Ничего особенного от тебя не требуется. Я выскажусь насчет своей самостоятельности, матушка скажет «свидетельствую», ты повторишь вслед за ней. Просто помни, что твое свидетельство действительно важно.

Сам ритуал, как и все прочие ритуалы с участием Малфоя, какие доводилось видеть Гарри, выглядел не слишком возвышенно. Драко просто сел подле отца в изголовье, взял его за руку и несколько минут говорил что-то, склонившись к лежащему, говорил настолько тихо, что Гарри, неуверенно застрявший на полдороге от двери к дивану, разбирал лишь отдельные слова. Но сидящая рядом Нарцисса кивала и печально улыбалась. Под конец Драко произнес уже четче и настойчивее:

— Защита даруется слабым. Отныне я не нуждаюсь в ней. Пусть твое будет твоим, а моё — моим. Мы оба станем сильнее, а значит — сильнее станет род. Я обдумал свой выбор и считаю его наилучшим.

— Свидетельствую, — прошелестела Нарцисса, и Гарри чуть было не пропустил свой выход, но вовремя опомнился и уверенно подтвердил:

— Свидетельствую!

Просто потому, что точно знал: Драко не слабый и действительно всё обдумал, так что сказанное — верно.

Драко прижался лбом к руке Люциуса и остался сидеть так. Нарцисса же снова взяла в руки пяльцы и мимолетно улыбнулась Гарри.

— Всё идет, как должно, мистер Поттер. Вы могли бы пока присесть, иногда разделение магий занимает довольно много времени. Может быть, приказать чаю или лимонада?

— Спасибо, нет... — Гарри не знал, что еще сказать, а Нарцисса только кивнула и вернулась к вышиванию. Минуты текли невыносимо медленно, и Гарри очень старался не ерзать, как мальчишка в очереди к дантисту. Через некоторое время Нарцисса снова подняла на него взгляд.

— Я прошу простить меня, мистер Поттер. Разумеется, с моей стороны крайне нелюбезно заставлять вас вот так ждать в напряженной тишине. Но, к сожалению, я слишком волнуюсь за мужа и сына и, боюсь, не стала бы вам сейчас приятной собеседницей.

— Я всё понимаю, конечно... — уж лучше бы она молчала и дальше, а теперь Гарри окончательно не знал, куда себя девать, и Нарцисса явно увидела это.

— Вот видите, даже несколькими словами я делаю все только хуже. Еще раз простите, мистер Поттер, — она виновато улыбнулась и снова опустила глаза к вышивке. А Гарри подумал, что, возможно, это он должен бы сейчас сказать что-то ободряющее женщине, сидящей возле бесчувственного мужа и совсем недавно встретившей сына практически прямо с Войны. Но подходящих слов у него всё равно не было. К счастью, довольно скоро Драко выпрямился, отпустил отцовскую руку и победно улыбнулся матери. А потом развернулся и к нему:

— Всё, спасибо за участие, Поттер.

— Все получилось?

— Естественно. Не против, если тебя Фотти перенесет обратно к девчонкам? Не то чтобы я тебя выпирал из отцовского кабинета, но Астории с тобой лучше, чем без тебя.

— Да. Давай, — держать запястье младшей Гринграсс было заметно предпочтительнее, чем торчать третьим (или четвертым?) лишним среди клана Малфоев. Драко хлопнул в ладоши, и через несколько секунд Гарри очутился в уже знакомой гостиной с «цветником». Оказалось, что по напряженности атмосферы он обменял шило на мыло: Дафна наконец-то дозрела до истерики и исступленно рыдала на плече у Паркинсон, а последняя наградила Героя недружелюбным взглядом, намекая, что и тут он — лишний. Но у Гарри была четкая задача: взять Асторию за руку и подпитывать магией, что бы вокруг ни творилось, так что он притянул кресло вплотную к дивану, развернул его спинкой к чужим драмам и сделал вид, что его здесь вообще нет. В результате даже умудрился задремать — сказались адреналиновый отходняк и похмельный недосып прошлой ночи.

Он проснулся от невежливого постукивания ботинком в голень.

— Подъем, Поттер, ты еще нужен Британии. Спать будешь когда-нибудь потом. Чай, кофе, зелье? Ты мне нужен во вменяемом состоянии.

Гарри с гордостью осознал, что и во сне не выпустил запястье младшей Гринграсс и, судя по всему, стабильно поддерживал поток. Он неловко протер глаза одной рукой и решительно постановил:

— Кофе. И краткую сводку: что я пропустил?

— Ты минут двадцать всего спал, — раздался из-за спины голос Паркинсон. — Ничего не пропустил, но совершенно бестактно расхрапелся как раз посреди гринграссовских излияний и, кажется, сбил ей настрой. Трудно страдать под чужой храп, понимаешь?

Гарри высунулся из-за спинки кресла, чтобы посмотреть, как на такой цинизм реагирует сама Дафна, но ее в комнате не обнаружилось.

— Ушла пудрить нос, — верно истолковала его взгляд Пэнси и фыркнула: мол, совсем за дуру меня держишь? — Как по мне, то ты ее успокоил куда эффективнее, чем я.

— Потому что, Пэнси, Поттер у нас — Избранный. Что ни сделает — все во благо Британии, даже если просто захрапит. Даже в сортир как сходит — так пару деревень от неурожая спасет.

— Фи, мистер Малфой, вы вульгарны!

— Прошу прощения, мисс Паркинсон, но реальность вообще груба.

К этому моменту в руках у Гарри появилась крохотная чашечка с непроницаемо-черным содержимым.

— Извини, но для пробуждения ничего эффективнее наперстка с двойным эспрессо еще не придумали. Ведро латте будет когда-нибудь потом.

Гарри вздохнул, аккуратно попробовал кофе губой, а потом выпил в два глотка, как микстуру, и весь передернулся от едкой горечи. Но проснулся, действительно, сразу и от души, чуть глаза из глазниц не выкатились.

— Как это ми-ило, Драко, что ты так хорошо знаешь предпочтения своего просто-соседа в утренних напи-итках! — елейно пропела Паркинсон. Малфой молча развернулся к ней спиной и нетерпеливо постучал по спинке кресла.

— Ты очнулся? Пошли, разговор есть.

Гарри послушно поднялся. Если сегодня тот день, в который Малфой не дает ему поспать, то с этим фактом можно только смириться.

— Что надо делать? — привычно спросил он, когда Драко снова вывел его в галерею с витражными окнами.

— Разговаривать, я же сказал! — огрызнулся тот и, вопреки собственным словам, отмерил еще два десятка шагов в гробовом молчании. Потом свернул к одной из дверей и пропустил Гарри в небольшую курительную комнату — всего с полдюжины кресел вокруг овального столика. Закрыл дверь, прислонился к ней спиной. Гарри тоже предпочел не садиться, а только опереться задом о спинку ближайшего кресла.

— Так, — сказал Малфой, как говорил всегда, видя впереди сложную работу. — Рассказываю, что сейчас будем делать. Сначала будем отрезать Асторию от рода Гринграсс. Когда мы это сделаем, и влияние отцовского проклятья, и статус предательницы крови либо исчезнут сами, либо их станет возможно снять как любое другое проклятье. Но отторжение от рода болезненно само по себе, плюс Асти еще и без сознания, то есть добровольно согласиться на выход из рода она не может, ну и одобрения главы рода Гринграсс у нас, естественно, нет, а значит, это будет максимально насильственное отторжение, что совсем плохо. И это всё наложится на ее нынешнее состояние. В общем, после отторжения она и магически, и физически будет как недоношенный младенец и жизнеспособна примерно настолько же. Поэтому ее надо будет срочно вводить в другой род, который начнет ее питать. Другой род, который у нас есть под рукой здесь и сейчас, это Малфои. Пока понятно?

Гарри напряженно кивнул, ясно видя, что вот теперь-то Драко добрался до главного.

— Как ты, может быть, уже сообразил, а может, просто не стал задумываться, самый простой способ ввести девушку в чужой род — это брак. И Астория, в принципе, уже рассматривалась моими родителями как хорошая кандидатура мне в супруги, только свадьбу планировали через несколько лет. Сейчас откладывать некуда. Но есть нюанс, да, Поттер? Шрамоголовый героический нюанс. Я хорошо помню, как ты чуть не устроил мне идиотскую сцену из-за Паркинсон в моей спальне. И я достаточно видел тебя в деле, чтобы понимать: если ты вдруг решишь, что этот брак тебя не устраивает — брака не будет. Причем еще неизвестно, как сработает твоя дурная неконтролируемая сила и не зашибет ли мимоходом Асторию или меня, и устоит ли вообще Малфой-мэнор. Поэтому сейчас, Поттер, пожалуйста... — Малфой прервался на секунду, чтобы зажмуриться и коротко помассировать костяшками пальцев между бровями. — Пожалуйста, прислушайся к себе и определись, что и где у тебя вскипает по этому поводу. Потому что если оно действительно вскипает, я даже ввязываться не буду. Кто я такой, чтобы противиться воле Избранного? Буду действительно обеспечивать тебя литрами латте по утрам до самой старости, Паркинсон на радость... — Малфой явно через силу заставил себя замолчать, но его ненавидящего взгляда Гарри вполне хватило.

— Погоди, — сказал Гарри, поднимая ладони в защитном жесте, словно действительно хотел отгородиться от этого яростного взгляда. — Я понял задачу. Дай мне минутку осознать, хорошо? Погоди злиться, — и опустил взгляд в пол, чтобы не видеть Драко.

Мыслей не было. Но поднимающейся внутри колючей волны не было тоже, к этому Гарри прислушивался очень чутко. Была растерянность, как в тот вечер с Пэнси. И что бы себе ни думал Драко, тогда Гарри тоже никому не желал зла, ни сознательно, ни бессознательно. Он хотел только понять, и вот сейчас тоже...

— Я ведь не готовлю сейчас выброс? — на всякий случай уточнил он у специалиста, и Малфой отрицательно покачал головой. Он смотрел уже не зло, скорее просто выжидающе, и Гарри продолжил. — Наверное, раз сейчас не готовлю, то и потом не будет, правда? Просто скажи мне, значит, это — всё?

— Что именно «всё»? — со вселенским смирением в голосе переспросил Малфой.

Это самое «всё» никогда ранее не облекалось в слова даже мысленно, так что Гарри замялся и выдал первое, что пришло в голову:

— Мне из коттеджа съезжать, или вы будете жить в мэноре?

— По-о-оттер! — простонал Драко, явно переводя дух и расслабляясь. — Ну, раз драмы не будет, давай решать практические вопросы. Нет, никто никуда не едет, я имею право жить, где мне нравится.

— А, э, ну, общая спальня, подтверждение магического брака?.. И если брак такой магический, что Астория входит в род, то за измену, наверное?.. — Гарри внезапно для себя покраснел.

— Магловских сказок перечитал, — посочувствовал Малфой. — Во-первых, секс, конечно, может быть хорошим источником магической силы и всё такое, но для этого хотя бы один из участников должен этого секса по-настоящему хотеть. Астории еще долго будет ни до чего, я к надругательству над немощными телами не склонен, так что никакого «подтверждения магического брака» ближайшие полгода. Во-вторых, категорическая верность — это для Астории, и только пока она не родит мне наследника. Так что, повторяю, в моей повседневной жизни как минимум ближайшие полгода не изменится вообще ничего: Асти будет отлеживаться в Малфой-мэноре в обнимку с нашими родовыми артефактами, а мама будет ее нянчить и одомашнивать под нашу семью. Так что поводом для лично твоих страданий могут быть только метафизические соображения, вроде той самой верности и прочих прав собственности. Ну или еще сотня-другая причин, до которых я не могу додуматься, потому что процессы в твоей дурной голове для меня зачастую непредсказуемы.

— Ну и о чем разговор тогда? — буркнул Гарри. Вся сцена внезапно показалась ему донельзя глупой и обидной: Малфой всерьез опасался, что он перекроет возможность спасти Асторию просто из детской жадности: «мой Драко, никому не дам»? Жадным Гарри себя никогда не считал, а уж если от него и вправду не убудет, хотя бы в ближайшие месяцы... Да Мерлин благой, загадывать на полгода вперед Гарри как отучился на четвертом курсе, так обратно и не научился, Война не способствовала. Вот на двадцать лет... А через двадцать лет он уже и себе запланировал наследников и при этом точно представлял Драко непременно женатым.

— Разговор о моем браке, — терпеливо напомнил Драко. — Избранный благословляет меня продолжать спасение принцессы, которое традиционно завершится женитьбой на оной?

— Валяй. Белого коня-то седлают уже, или тоже мне сбегать?

Драко наконец-то отклеился от двери, нетвердо дошагал до ближайшего кресла и рухнул в него. Через секунду поднял на Гарри глаза, блестящие, больные и счастливые, как у ребенка, которому на пике гриппа вдруг подарили целую гроздь воздушных шариков.

— Я тут подумал. В честь свадьбы с меня бутылка. А то ты жаловался, что ради тебя никто старого вина не откроет. Но это потом. Присаживайся, теперь я готов развернуто отвечать на вопрос «что надо делать».

Гарри послушно уселся в кресло напротив. Внутри у него пело что-то болезненное, но очень хорошее, и сейчас он был готов безоговорочно повиноваться Драко, чего бы тот ни пожелал.

— Шаг первый: мы возвращаемся в гостиную, и я объясняю план Дафне и Пэнс. Сейчас Асторию может добить любая неучтенная песчинка, так что благословение от моей бывшей невесты и от сестры моей нынешней невесты будет не лишним. Второе: отторжение от рода будем проводить в парадном ритуальном зале, потому что в истинный алтарный чужим нельзя, а твое участие необходимо, потому что отторжение — это прямая атака на род Гринграсс, и чем больше силы мы в нее вложим, тем быстрее и легче все пройдет. Они сейчас и так ослабленные дальше некуда, а с твоей силищей должно получиться вообще влёт. Шаг третий: я с родителями и актуальной невестой ухожу в алтарный зал проводить бракосочетание, а ты в это время дуешь в Министерство и помогаешь Шеклболту сваливать Гардстоуна.

— Э? Извини, кажется, я замечтался о свадебном торте и потерял нить.

— Я догадывался, что именно на этом этапе у тебя возникнут вопросы, — милостиво кивнул Малфой. — Объясняю доступно: вокруг особняка было слишком много народу, чтобы Министерство смогло замолчать произошедшее. Как ты знаешь, «Пророк» вряд ли обойдется заметкой с перечнем сухих фактов, «Пророку» нужен скандал и обязательно — виноватый. Так вот, правильное освещение сегодняшних событий выглядит примерно так: «Все мы знаем, что в Британии провозглашено всеобщее братство, оправданные представители чистокровных семей давно уже не подвергаются гонениям и честно трудятся ради общего блага. Вину каждого мага определил справедливый суд, и, казалось бы, в чем еще сомневаться? Однако Главный Аврор Гардстоун не разделял общеполитического курса Министерства, считая реабилитированных «приспешников Темного Лорда» ненадежными, но при этом допускал к работе с опасными артефактами заключенных, виновность которых была признана судом. Из-за этой странной позиции произошла трагедия, стоившая жизни и здоровья бла-бла-бла. Куда смотрел Аврорат, когда осужденные бежали? Только решительные действия Министра, отвага профессоров Хогвартса и не нуждающийся в отдельном упоминании героизм Спасителя Британии позволил освободить несчастных заложников. Главный Аврор спровоцировал кризис из собственной мелочной злобы. Нужен ли Британии такой Глава Аврората?». Твой выпад против Гардстоуна за две минуты до штурма слышали очень многие, и мало кто сомневается, что именно ты, при мелкой подтанцовке еще троих спутников, ворвался, спас и победил всех, кого надо. Пресс-конференция намечена примерно через час, ты успеешь озарить ее своей героической персоной и рассказать, как спасал детей вопреки воле Главного Аврора. Это будет эффектно.

— Гардстоун мне не слишком нравится, это правда, и я уже понял, что ты с ним — откровенно на ножах. Но от участия в таких играх, назначения виновных и «сваливания» оппонентов я, пожалуй, воздержусь. Даже если ты прав и Кингсли будет заинтересован в смещении Главного Аврора, думаю, он как-нибудь без меня справится.

— А если не справится? — вкрадчиво спросил Малфой.

— Значит, Гардстоун останется Главным Аврором, и я не вижу в этом трагедии. У каждого свои недостатки, а как руководитель он очень неплох.

— Я уже сказал тебе: скандал и виноватый всё равно будут. И если это будет не Гардстоун, то это будет?..

— Министр! — сообразил Гарри, и Малфой сымитировал бурные аплодисменты.

— Десять баллов Гриффиндору! Статья тогда будет выглядеть примерно так: «Благодушные заигрывания Министерства Магии с волдемортовскими недобитками принесли свои кровавые плоды! Чистокровная семья Гринграсс, записанная в ряды непричастных к делам Темного Лорда, нанесла удар мирным гражданам Британии и содействовала бежавшим из Азкабана Пожирателям Смерти. Только героические усилия аврората спасли сотни мирных магов и безвинных маглов от чудовищного ритуала. В больнице находится юный Деннис Криви, которого подвергали пыткам на глазах многочисленных свидетелей! Долго ли мы будем терпеть рядом с собой волков в шкурах невинных овечек? Главный Аврор говорит: «В этот раз мы смогли предотвратить катастрофу, но мы не знаем, откуда ждать следующего удара — в Англии слишком много «благонадежной» аристократии». Если ты не в курсе, Поттер, Гардстоун — один из претендентов на министерское кресло. А если сейчас начнется истерика «Пожиратели возвращаются!», то Кингсли вполне может слететь досрочно, а Гардстоун с его нелюбовью к оправданным Пожирателям будет героем сегодняшнего дня. Так что, как минимум, сходи и напомни, что ликвидировали угрозу не некие «героические авроры», заслуги которых автоматически распространяются и на Главу Аврората, а вполне конкретный Спаситель Британии и при этом — друг действующего Министра. Извини, Герой, время подвигов закончилось полчаса назад, теперь настало время торговать лицом и репутацией.

— Ты всегда так всё выворачиваешь... Как будто нет третьего варианта статьи: «говно случается, но мы справились. Сегодня против общего врага плечом к плечу сражались два Героя Британии, бывший Пожиратель и профессор-полугоблин. Рядовые авроры выполнили свой долг и многие из них были ранены в последней схватке с отчаянно сопротивлявшимся беглым Пожирателем Смерти. Мы все — молодцы, мы снова победили! Давайте жить дружно!»

— Отличный вариант! — опять поаплодировал Малфой. — И кто его, такой отличный, озвучит, кроме тебя, а, Герой? Так что на пресс-конференцию тебе всё равно надо, если не валить Гардстоуна, так призывать к дружбе и всеобщему братанию.

— Давай разбираться с проблемами по порядку, — устало отмахнулся Гарри. — Первыми пунктами у нас была Астория.

— Давай, конечно. Но когда мы начнем с Асторией, мне уже некогда будет вправлять тебе мозги. А если я заключу брак только для того, чтобы послезавтра мою молодую жену уволокли в Азкабан как пособницу Пожирателей, я буду очень опечален.

— Не демонизируй...

— Ты это уже говорил, — перебил Малфой. — Короче, Поттер, пообещай мне, что как только твое присутствие в Малфой-мэноре перестанет быть необходимым, ты рванешь к Шеклболту. Не захочешь влезать в политические дрязги — не надо, но просто обещай, что будешь там и за всем присмотришь, чтобы не было сюрпризов.

Вернувшись в гостиную, Гарри снова занял свое место возле Астории, а Драко принялся третировать общественность. Сперва рассказал о предстоящем отсечении Астории от рода и потребовал от Дафны формальную клятву не противодействовать, не осуждать и не винить за это род Малфой. Дафна снова расплакалась, но произнесла всё требуемое.

— Часть вторая, восстановительная, — Драко обвел Пэнси и Дафну слегка смущенным взглядом. — Асти надо будет срочно вводить в чужой род. Предварительный договор о браке уже обсуждался между родителями, мои по-прежнему согласны. Так что, если кто-то из вас знает причину или помеху, по которой этот магический брак не может состояться, пусть скажет об этом сейчас или не говорит никогда.

Дафна молча повисла у него на шее, Пэнси оказалась настроена более скептично:

— Ну, допустим, я знаю. Помеха — не помеха, но уточнить требуется, — стервозно протянула она, в упор глядя на Гарри. Тот в ответ внезапно для себя показал ей язык. Пэнси неодобрительно вздернула бровь, перевела взгляд на Драко и закончила: — Дуглас Расмалл.

— Мордре-ед, — простонала Дафна, отклеиваясь от Малфоя. — Правда же.

— Там всё серьезно? — напрягся Драко.

— Не очень, по крайней мере — со стороны Асти. Сам Дуг, мне кажется, надеялся, что да. И главное, я не присягну, что они не успели надавать друг другу каких-нибудь клятв, просто назло родителям. Асти, как видишь, девчонка очень себе на уме.

— Пэнс, ты с ним общаешься?

— Относительно.

— Сможешь обрисовать ему ситуацию и притащить сюда?

— Просто подтверждения не достаточно?

— А если соврёт? Мне надо глянуть на них рядом, если что — думать, кто потянет снимать личные обеты. Он же не чистокровный, я правильно помню?

— Полумагл. Малфой, если у меня получится — с тебя лошадь для конных прогулок по первому моему требованию. До скончания жизни.

— Если притащишь его за пятнадцать минут — с меня первый жеребенок, который появится на здешней конюшне.

— Умеешь аргументировать! Засекай время, я ушла за жеребенком, то есть за Расмаллом! — Паркинсон рыбкой нырнула в камин.

— Вы восстановили конюшни? — заинтересовалась Гринграсс.

— Не-а. И Пэнс об этом прекрасно известно. Фьючерсная сделка.

Гарри не вмешивался и даже не приставал с вопросами, только полностью развернул свое кресло лицом к происходящему, чтобы не упустить чего-нибудь значимого. Дуг Расмалл так Дуг Расмалл, хаффлпаффец, кажется, на курс или два младше. Притащить так притащить, как хорошо, что на этот раз тащить поручено не ему. Этот день и за половину не перевалил, а уже оказался слишком насыщенным. А ведь еще надо сделать что-то болезненное с вот этой тихой девушкой рядом, а потом пойти и с головой макнуться в министерские разборки на высшем уровне. На фоне сегодняшних забот победа над Волдемортом переставала казаться таким уж запредельным подвигом.

Он не следил за временем, но, наверное, прошло всё-таки меньше пятнадцати минут, когда камин заискрил и из него пробкой выскочил коренастый черноволосый парень, всем видом и особенно выражением лица сильно напоминавший Рона в плохие дни. Паркинсон степенно выступила из пламени следом за ним и тут же отошла в сторонку, показывая, что она свое дело сделала и дальше ни во что не планирует вмешиваться.

— Ты! — Дуг с ходу нацелил в Малфоя обвиняющий перст, но тут споткнулся взглядом о Спасителя Британии, держащего за ручку предполагаемый предмет раздора, и продолжил речь уже совсем не грозно: — Ой!

— О, краткость — сестра слабоумия, — манерно протянул Малфой, разом превратившись в знакомого по хогвартсовским стычкам злоязыкого сноба. Эта реплика вернула ему внимание Дугласа, тот сжал кулаки и открыл рот, но Малфой прервал его небрежным протестующим жестом. — Прежде чем захочешь что-то сказать, хорошо подумай — стоит ли? Ляпнешь какую-нибудь чушь — будешь смешон. А если скажешь что-то действительно веское — я могу и проникнуться, и тогда Асторию будешь спасать сам.

— Я сделаю...

— Я еще не закончил. Гарри Поттер, как ты, возможно, знаешь, — не только отважный герой, но и один из сильнейших по магическому потенциалу волшебников в Англии. И он уже битый час подпитывает Асторию, а она еще даже не открыла глаза. Что ты собираешься делать, хотел бы я знать?

— В Мунго...

— В Мунго в случаях особо тяжелых проклятий вызывают эксперта. На Астории — тяжелое семейное проклятье. И знаешь, кто обычно консультирует именно по семейным проклятьям? Я. — Малфой обаятельно улыбнулся.

— Думаешь, у тебя всё схвачено, Малфой? Думаешь, все решают связи?

— Ты всё-таки сказал глупость и теперь оказался смешным. Извини, у меня нет времени смотреть клоунаду дальше, — Малфой вздернул подбородок и сложил губы в уже подзабытую Гарри высокомерно-брезгливую ухмылку. — Я даю тебе выбор, Дуглас Расмалл. Либо ты сейчас в одностороннем порядке отрекаешься от всех притязаний, обещаний, клятв и всего прочего, что связывает тебя с моей невестой. Ее сестра и мистер Поттер засвидетельствуют твое отречение, и Астория будет полностью свободна для меня, что поможет ей легче перенести все дальнейшие ритуалы, — Малфой сделал драматическую паузу, давая Дугласу в полной мере осознать предложенное и набрать в грудь воздуха для достойного ответа. Аккуратно подловив момент, он продолжил свою речь, на доли секунды опередив ответную тираду. — А если это тебя не устраивает, то вот второй вариант: забирай ее сейчас и уходи прочь из моего дома. Я предупреждаю тебя — без помощи магии сильного чистокровного рода Астория умрет в течение нескольких часов. А Дафна Гринграсс и Гарри Поттер опять-таки засвидетельствуют, что я предупреждал тебя о таком печальном исходе, но ты предпочел, чтобы девушка умерла у тебя на руках, нежели позволить ей жить, но не с тобой. У тебя пять минут на решение.

— Ты говоришь, что она умрет. Но с чего бы я должен тебе верить? — глухо спросил Дуглас.

Малфой победно улыбнулся, почуяв, что противник уже сдается, и сказал:

— Конечно, я вру. И знаменитого героя тут посадил, просто чтобы обманывать более убедительно. Специально ради тебя позвал Гарри Поттера мне подыграть, а он и рад стараться, да, Дуг? Не слишком ли ты о себе возомнил?

Гарри очень захотелось его ударить. Нет, и раньше случалось, что Спасителя Британии разыгрывали как главный аргумент в споре, но никогда — так открыто и цинично. Тут Малфой просто превзошел сам себя. И отдельно бесило, что сейчас у используемого Героя нет ни малейшего права поставить Хорька на место, потому что это значило бы тянуть драгоценное время. Чем быстрее Дуглас Расмалл сдастся, тем лучше будет для всех. Но Малфой еще за это ответит!

Поэтому Гарри только печально кивнул в ответ на мучительный невысказанный вопрос в обращенном на него взгляде Дугласа. Постарался вложить в этот кивок столько сочувствия, сколько мог, раз уж Хорь так категорически настроен изображать чистопородную сволочь. И, кажется, этим сочувствием окончательно добил Дуга.

— Что я должен сделать, чтобы с Асти всё было хорошо?

— Достойное решение, мистер Расмалл, — снисходительно одобрил Малфой. — Мисс Паркинсон, будьте добры, покажите пример. Наша помолвка хоть и не была официальной, но подстраховаться стоит.

Пэнси любезно улыбнулась, вышла на середину комнаты и тоном дошкольницы, «рассказывающей стишок», сообщила стене между Драко и Дугласом, что отрекается от всех обещаний и клятв, связывающих ее с Драко Малфоем, не имеет претензий, требований и зла в сердце к Драко Малфою, не ждет и не требует от него ничего взамен и желает благополучия в грядущем браке. А закончив речь, улыбнулась Драко еще раз — такой улыбкой, что без слов стало понятно: жеребят он ей задолжал минимум троих.

— Ваша очередь, мистер Расмалл, — напомнил Малфой до того небрежно, что у Гарри заныли зубы.

Дугласу речь давалась тяжело, а Малфой еще и подсказывал елейным тоном, следя, чтобы в перечне отречений было упомянуто все возможное и невозможное. Казалось, что с каждым произнесенным словом из бедняги Расмалла вытекает сама жизнь, и когда Малфой отцепился от него, парень выглядел истощенным, как после долгой болезни.

— Свободен, — Малфой сделал резкий жест ладонью, будто заметает мусор в камин. — И чтоб ближайший год я тебя даже близко от Астории не видел. Через год, если она о тебе вспомнит, я подумаю, что вам можно разрешить.

Гарри замутило окончательно. У Расмалла же, видимо, уже просто не было сил огрызаться или хотя бы заметить оскорбление, он молча развернулся и покорно ушел к камину. Когда зеленое пламя опало за ним, Гарри открыл рот, путаясь в словах, которых было слишком много и одно другого злее. Но Пэнси опередила его. Проводив Дугласа взглядом, она длинно выдохнула и сообщила:

— Знаешь, Малфой, иногда ты бываешь отвратителен.

Драко небрежно прислонился к стене и призвал со стола чашку с давно остывшим чаем. Взял ее, манерно оттопырив мизинец, и ответил не менее манерно, даже томно:

— У меня сегодня было совершенно невыносимое количество сложных моральных выборов на минуту времени. Ты не представляешь, какое это счастье — взять и сделать чистую, незамутненную, безусловную гадость ближнему! Не выбирать из двух зол, не думать, кому и чем отольется каждое слово, а просто взять и со вкусом вытереть ноги о чьи-то высокие чу-уЙства. Так просто, так хорошо на душе, ты бы знала!

И опять Гарри только начал соображать, что именно ему не нравится в этой речи, а Пэнси уже стояла вплотную к Драко и ласково объясняла:

— Тебе перед ритуалом совсем нельзя успокоительного, правда? Так что если будешь и дальше валиться в истерику, мне придется просто надавать тебе пощечин. И мне от этого тоже станет очень хорошо на душе, поверь!

— Не смей! У меня отец едва встал, и если я на собственную свадьбу появлюсь с разбитой рожей, он обратно ляжет! А без него свадьбы не будет.

— Мордред, и правда тупик!

Оба слизеринца тихонько понимающе рассмеялись, и этот смех звучал даже страшнее, чем мучительно выдавливаемое отречение Расмалла минуту назад. Гарри отчаянно помотал головой. Астория была права — война делает людей безумными, и это безумие смертельно не хочется видеть вокруг себя.

— Что, герой, хреново? — равнодушно спросила Паркинсон.

— Да, очень. Малфой, ты же мог его убить. Что, если бы между ним и Асторией действительно были настоящие клятвы, да тот же Непреложный?

— Даже Непреложный не убивает мгновенно, всегда есть предупреждающие импульсы. И главное — он бы сказал, если бы понял, что я его заставляю нарушить что-то, закрепленное клятвами. Там не было ничего, кроме намерения, но намерение — это единственное, что по-настоящему важно в магии. И вот это намерение я из него вышиб начисто, чтоб не тянул Асторию на себя, когда мне надо будет объявлять ее целиком принадлежащей моему роду. Я не просто сволочь, Поттер, я — расчетливая сволочь.

— Брось каку, — сказала Пэнси и эванеско очистила чашку в руках Малфоя. — Лучше уж...

Что и для кого было лучше, так и осталось непроизнесенным. Мери тонко вскрикнула, села, оглядываясь вокруг шальными глазами, и зашлась в рыданиях. Дафна, которая забилась в угол дивана и не шевелилась с самого появления в гостиной Расмалла, пружиной сорвалась к ней и ухватила за руки, не давая раздирать себе лицо ногтями. Пэнси меланхолично вынула чашку из рук Драко и отставила на каминную полку.

— Идите, мальчики. Тут теперь будут наши девчачьи хлопоты, вам оно не надо.

— Держись, Пэнс. Если что — зелья спросишь у домовика, у нас много что есть.

— Разберусь.

Драко кивнул и потянул Гарри за руку. Когда они вышли за дверь, Малфой вызвал темпус и ругнулся.

— Почти полдень уже, а журналистов в Министерстве собирают в начале первого! Не успеешь, а без тебя мы здесь не потянем! Давай, ноги в руки!

Спрашивать, откуда такая информированность о делах в Министерстве, Гарри не стал, только уточнил:

— А Астория?

— Эльфы перенесут, уже перенесли, собственно говоря. А мы хоть немного пройдемся пешком, иначе я за себя вообще не ручаюсь.

— Драко.

— Тихо, это была фигура речи. Ты пойми, что вот этот концерт с несчастным влюбленным — это была, считай, тренировочная версия отторжения. Род Гринграсс будет бороться за Асторию с куда большей страстью, чем этот мямля, и самой Асти будет больно. И мы, Поттер, все это будем очень хорошо видеть. Будем это видеть и резать, пока не отрежем. Морально готовься. Главное, помни, это — как ампутация без наркоза: по живому, но чем быстрее — тем лучше. Главное, не передумай в последний момент, хуже нет, чем полуотрезанная конечность, поверь колдомедику.

— Драко, тебя трясет.

— Не всем же быть сверхстойкими героями. И вообще, знаешь, я слыхал, нервничать непосредственно перед собственной свадьбой — это нормально!

— Малфой, я тебе пощечин надавать постесняюсь, придется звать Паркинсон, а она занята. Имей совесть, не заставляй меня дергать человека!

— Ты прав.

Драко остановился и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, потом наколдовал себе стакан воды и медленно выпил. Постоял с закрытыми глазами и, обреченно махнув рукой, зашагал дальше.

— Это надо просто сделать и надеяться, что я не свихнусь. Ты, Поттер, сейчас будешь особо ценен не только силой, но и тем, что ты — полукровка безродный. Ты просто не понимаешь, насколько... насколько страшную вещь мы сейчас будем делать. Это нас и спасёт, я надеюсь, потому что у меня уже руки дрожат, а мы еще даже не в зале.

— Хочешь, я сам?

— Интересное предложение. — Драко снова остановился, но довольно быстро отрицательно мотнул головой. — Соблазнительное, но нет. Думаю, сейчас мне уже пора быть с Асторией. Ну, знаешь: в горе и в радости, в болезни и в здравии...

Гарри совершенно неподдельно поперхнулся и закашлялся. Драко раздраженно зыркнул на него и снова зашагал, предоставив герою восстанавливать дыхание самостоятельно. Прокашлявшись, Гарри галопом настиг его и подстроился под размашистые шаги.

— Слушай, я окончательно перестаю различать, где ты всерьез, а где — тонко иронизируешь. Извини, если должен был не удивиться, а понимающе покивать.

Драко махнул рукой, показывая, что никогда и не ожидал от Гарри слишком многого, особенно в интеллектуальном плане. Но до комментариев снизошел:

— Я уже который раз за сегодня повторю: в магии по-настоящему важно только намерение. Я намерен втащить Асти в наш род несмотря на то, что в данный конкретный момент она по всем параметрам может быть только обузой. Ни магии, ни чистой крови, пока на ней предательство, ни здоровья, чтобы выносить наследника, и финансы её семьи, скорее всего, уже арестованы. Потом она восстановится и станет очень ценным приобретением, но для магии важно только "здесь и сейчас", и единственный мотив, который я смогу предложить роду, когда он спросит, зачем мне такая жена — вот это самое «в горе и в радости». Я просто покажу, что не отдам ее, буду с ней вопреки очевидным резонам. Это будет то намерение, без которого заключение брака не состоится, и оно должно быть непоколебимым. А есть еще действие, которое подтверждает намерение. Я намерен быть с Асторией, и поэтому я еще до брака уже буду с ней в ее бедах. Ну, так же, как я сказал Визглю, что Грейнджер беременна. Мне, поверь, нелегко было включить твоего рыжего в круг своих людей, и для упрощения этой задачи я начал поступать с ним так, как поступал бы с настоящим другом. А другу я не позволил бы пойти рисковать головой, так и не узнав, что у него намечается первенец. Это как через силу улыбаться для того, чтобы поднять себе настроение... Спасибо, Гарри, я окончательно понял, что всё делаю правильно.

Так и не дав собеседнику вставить ни слова, Драко толкнул тяжелую резную дверь и вошел в ритуальный зал. А потрясенный более всего прочего редким как июльский снег обращением по имени от Малфоя Гарри молча проследовал за ним.

Зал был действительно парадным: большой, сплошь отделанный белым мрамором. И абсолютно пустой, если не считать прямоугольного мраморного же камня в центре, неприятно напомнившего Гарри надгробие. Сейчас на нем лежала Астория, а Люциус дирижировал над ней палочкой, закрепляя три широких фиксирующих ремня — поперек груди, живота и чуть выше колен.

— Это зачем? — возмутился Гарри.

— Будет биться, слетит с камня, нос себе расквасит, — лаконично объяснил Драко. Люциус кивнул, подтверждая объяснение и поприветствовал:

— Успешного дня, мистер Поттер.

Гарри ответил кратким «здравствуйте», но про себя согласился, что «добрым» этот день уже точно не станет, так что старший Малфой предельно точен в пожеланиях.

— Фокус? — коротко спросил Люциус. Драко кивнул и подошел к отцу, чтобы принять у него широкий нож с серебряной рукоятью. Люциус еще раз махнул палочкой, и на мраморном полу проступил рунный круг, внутри, но не в центре которого оказался камень с Асторией. Драко тоже вошел в него, встав на свободное место возле камня, и жестом подозвал Гарри.

— Я буду направлять удар, — он поднял нож клинком вниз на уровень груди, держась за рукоять двумя руками. — А ты берешься поверх моих рук и просто вкладываешь силу. Нет, держать нож над Асти мы не будем, стоять в круге вполне достаточно.

Гарри послушно обнял ладонями холодные руки Драко, тот кивнул, словно скрепляя некое обещание, и продолжил объяснять непривычно размеренным, почти торжественным тоном:

— Отец будет только держать родовую защиту, на это главе сил почти не требуется. Вообще-то мы совершаем преступление против Гринграссов и кровнородственных им родов, но защита рода Малфой скроет нас, и вина не падет на нас. Хотя прямые узы крови сильны, даже в сердце чужого мэнора Астория связана со своим родом. Ты должен увидеть эту связь, чтобы помочь мне отсечь ее. Постарайся.

Стараться не потребовалось, Гарри просто прикрыл глаза и вызвал в памяти ощущение от защиты поместья Гринграссов. Он сразу же увидел ее — теперь совсем не зооморфную, скорее похожую на шипастую лозу, и уловил ее устремления: макабрическую смесь из готовности защищать Асторию любой ценой и маниакального желания причинять ей же как можно больше боли. Гарри передернулся от отвращения и сказал:

— Вижу.

— Вот, правильно, глаза не открывай. В том, что ты видишь сейчас, есть какое-нибудь место, которое можно было бы перерубить, чтобы оборвать связь с Асторией?

— Да, — лоза действительно весьма удобно лежала на полу прямо под их ножом, который стал длиннее, еще шире и обзавелся Т-образным расширением на конце лезвия, приобретя забавную схожесть с капустной сечкой.

— Тогда мы делаем замах прямо над этим местом, — Драко плавно повел рукоять вверх. — И разрубаем!

Клинок под давлением четырех рук рухнул вниз, и Гарри приготовился услышать лязг металла о мрамор. Но ровно в момент прикосновения лезвия к лозе эта самая лоза вдруг стала толстой и твердой, как древесный ствол. Нож вошел в нее едва ли на треть, а Астория истошно закричала и забилась в путах.

— Дожимай! — голос Драко прозвучал беспомощно, а руки мелко дрожали, и ощущать это было неприятно. Гарри подумал, что Драко, похоже, действительно считает этот ритуал очень страшным, и участвовать в подобном ему по-настоящему тяжело. А тут еще эта дурацкая лианина вздумала сопротивляться и тянуть время! «Какого черта? — раздраженно сказал ей Гарри. — Ты — противный колючий сорняк, я тебя в теткином саду знаешь сколько нарубил лопатой?» И нажал на деревянный черенок, в который внезапно превратилась рукоять благородного ритуального кинжала. Лоза сочно чавкнула под режущей кромкой и распалась.

— Вы и правда сильны, мистер Поттер, — ровно прокомментировал голос старшего Малфоя, и Гарри изумленно открыл глаза, не понимая, какого Мордреда Люциус забыл в саду у Дурслей. Первое, что он увидел, были безумные ртутные глаза прямо напротив, и эти глаза упорно норовили закатиться. Ну, благо Гарри уже держал Малфоя за руки поверх ножа, так что просто вбросил ему немного силы, подпитал буквально пару секунд. А то мало ли, может, женихам перед браком тоже внешняя подпитка запрещена? Этого оказалось достаточно, чтобы Драко перестал медленно заваливаться навзничь и шало огляделся.

— Получилось?

— Все, как ты говорил, сын. Но теперь — время.

Драко развернулся к затихшей Астории, одним взмахом палочки уничтожил путы и подхватил безжизненное, словно бы даже полупрозрачное тело на руки.

— Да, идем. Поттер, я тебе потом расскажу, как ты опять совершил невозможное, а пока — ноги в руки и рысью в Министерство!

Контролировать выполнение этой команды Драко не стал, отвернулся и почти бегом бросился к двери в противоположном углу зала, которую уже открывал Люциус. А Гарри застыл, сохраняя в памяти всё разом: дрожащие на рукояти кинжала пальцы, гаснущее безумие в серых глазах, отчаянный крик Астории и ее безвольно запрокинутую голову на плече Драко. Он был уверен, что эта память пригодится ему в будущем, когда обещанные полгода пройдут и Малфой так или иначе уйдет в свою настоящую семью. Если неуправляемая сила внутри Гарри всё-таки решит воспротивиться такому исходу, у Гарри будет, чем ее усмирить...

— Боюсь, что мой сын прав, мистер Поттер, — прозвучал негромкий голос Нарциссы у него за спиной. — Крайне неловко заставлять вас куда-то идти сразу после такого тяжелого ритуала, но если в результате сегодняшних событий Министром Магии станет Радмирст Гардстоун, это будет куда худшая беда, чем была бы даже гибель бедной Астории.

Гарри как-то заторможено развернулся к леди Малфой и неуверенно пожал плечами.

— Вы тоже считаете, что там сейчас делят министерское кресло?

— Любое значимое событие в мире — это, в первую очередь, карта на игровом столе политиков, — спокойно кивнула Нарцисса. — А сейчас противники чистокровной аристократии получили очень крупный козырь. Иронично, не правда ли, что непримиримейшие из борцов за чистоту крови положили свои жизни лишь для того, чтобы их враги обрели новые рычаги давления на их сторонников? Я не вправе ни о чем просить вас, мистер Поттер, но знайте: если нынешний Главный Аврор станет министром, пострадают очень многие, и моя семья — в числе первых. Как и прежде, я просто тревожусь о своем сыне. Извините, меня ждут в алтарном зале, время дорого.

Через несколько секунд Гарри остался один среди мраморного безмолвия. Белый-белый камень, чистый, спокойный и неумолимый. Гарри вздохнул и в очередной раз пошел туда, куда послали.

Впрочем, ушел он недалеко. Сразу за дверьми ритуального зала его встретили домовуха и сервировочный столик на колесах.

— Хозяйка сказала, гость Гарри Поттер, наверное, голоден! Хозяйка просила, чтобы гость выпил хотя бы сладкого чаю или кофе с молоком, а еще есть теплые сэндвичи! — и домовуха коварно сорвала крышку с подноса, чтобы Гарри почувствовал запах жареного бекона и свежего хлеба. Желудок немедленно напомнил, что ел он последний раз вчера, а крошечная чашка черного кофе ни разу не заменяет завтрак. С неприличным урчанием вгрызаясь в сэндвич, Гарри вспомнил фразу Драко про «нянчить и одомашнивать под нашу семью» и крайне заинтересовался, насколько Нарцисса в курсе личной жизни сына. К кофе чаще предлагают сливки, а если и молоко — то в отдельной посуде, а слово «латте» Драко выучил только с подачи магловоспитанного соседа... и между тем, домовуха уже наливала молоко в высокую кружку с кофе. Кстати, указание накормить гостя явно противоречило указанию бежать в Министерство как можно быстрее, так что Шеклболт был обречен продержаться в своем кресле дополнительные пять-десять минут без геройской помощи, потому что расстаться с блюдом сэндвичей Гарри просто не мог. У любого героизма существует предел!

В Министерстве Гарри появился ближе к половине первого, сытый, почти спокойный и категорически не настроенный участвовать ни в каких интригах. Малфой просил присмотреть — он присмотрит, не проблема. Никто ж не говорил, что присматривать надо с мест для героев?

У двери в конференц-зал дежурили двое авроров из ронова отдела, Гарри поприветствовал их и тут же попросил, если это не противоречит инструкциям, никого не оповещать о его прибытии. Дежурные понятливо покивали, а Гарри прямо в коридоре накинул на себя чары отвлечения внимания, прежде чем проникнуть внутрь. Свободно пройдя за спинами собравшихся журналистов, все внимание которых и так было приковано к возвышению в другом конце зала, он нашел свободный стул в уголке и тоже принялся внимать.

За столом президиума сидели Шеклболт, Гардстоун и Барн. Имелось еще пустующее четвертое кресло, вполне возможно, ожидающее некоего Героя (а может, и Фалька, что было бы логичнее с точки зрения официальных должностей, но Гарри не верил в чудеса).

В данный момент Гардстоун излагал общую канву событий. По его словам, Руквуд, привлеченный для опознания нескольких артефактов из наследия приспешников Волдеморта, открыл в одном из предметов не выявленные сотрудниками Отдела Тайн свойства. Воспользовавшись этим знанием, они с Вариусом Флинтом смогли вскрыть замок изолированной допросной, выйти в коридор и применить чары подчинения к оказавшемуся неподалеку от них студенту Академии Аврората Деннису Криви, после чего аппарировали, используя его палочку. Изначальной целью преступников был пустующий особняк семейства Монтегю, но министерская защита, наложенная на это поместье, их отпугнула. Тогда они, совершив несколько аппараций, перенеслись в имение семьи Гринграсс, ранее считавшейся нейтральной, и оттуда различными способами связались с несколькими семьями, так или иначе причастными в прошлом к деятельности Пожирателей Смерти. На призыв, кроме Литы Флинт, откликнулась Грета Макнейр, и обе женщины вместе со своими детьми перенеслись к Гринграссам, после чего поместье было изолировано от проникновения извне с помощью семейных чар. Но младшая дочь Гринграссов нашла возможность отправить патронуса с сообщением, и благодаря этой информации преступники были оперативно заблокированы на территории поместья.

В этом месте Гарри начал подозревать, что данная пресс-конференция действительно может преподнести пару сюрпризов. С одной стороны, гипертрофированные опасения Малфоя за судьбу Асти были явно беспочвенными: Гардстоун обрисовал ее поступок в самых героических тонах, мимоходом сравнив ее с Сириусом Блэком, который тоже оказался отважным борцом за дело Света, несмотря на принадлежность к наитемнейшей семье Блэк. С другой стороны, этим же сравнением Гардстоун указал на то, что Астория — счастливое, но всё же исключение. А имя Драко Малфоя в истории с патронусом не фигурировало вообще. Гарри многозначительно хмыкнул про себя и приготовился смотреть и слушать дальше.

А дальше Гардстоун перешел сразу к штурму. С его слов выходило, что пока авроры организованно готовились к атаке на поместье, а Министр и Главный Аврор озвучивали засевшим внутри волшебникам предложение сдаться добровольно, группа энтузиастов во главе со «всем хорошо известным Гарри Поттером» предприняла вылазку на свой страх и риск, ни с кем не согласовав эту самодеятельность.

— Это был безусловно отважный, но не слишком продуманный поступок. Я не буду преуменьшать заслуг мистера Поттера и его стихийно возникшей команды, их бросок в самое пекло действительно значимо сократил общее время силовой операции. Но поскольку, повторюсь, эта акция не была согласована с основными силами Аврората, мы не смогли нормально отработать протокол боевого взаимодействия, предусмотренный в таких случаях. В результате самый сильный и опытный боевик из противостоявших нам волшебников успел забрать заложника и забаррикадироваться в северном крыле здания. Осада хорошо закрепившегося боевика — не то же самое, что слаженный молниеносный штурм превосходящими силами. Именно во время выкуривания Вариуса Флинта из устроенных им укреплений пострадало больше всего авроров, а курсант Криви до сих пор находится в крайне тяжелом состоянии, поскольку Флинт использовал его и как живой щит, и как источник магической энергии, применяя темнейшие техники отъема чужой силы из арсенала Пожирателей Смерти. Это жертвы, которых можно было бы избежать... Я еще раз подчеркну, что все мы были впечатлены отвагой нашего Национального Героя и ни в коем случае не будем преуменьшать значимости его поступка. Просто хотелось бы напомнить, что Аврорат — это не только личное мужество каждого аврора, но и слаженный механизм взаимодействия, и отточенные годами способы разрешения тех или иных кризисных ситуаций; и я до последнего рассчитывал, что аврору Поттеру об этом тоже известно. Впрочем, предположу, что, так сказать, идеологическим отцом этой необдуманной вылазки был другой ее участник — Драко Малфой, чье близкое знакомство с семьей Гринграсс и позволило отряду мистера Поттера быстро проникнуть на территорию защищенного чарами поместья. Почему мистер Малфой решил вовлечь в эту авантюру только несколько человек, в том числе — пожилого школьного учителя, вместо того чтобы поделиться имеющимися у него сведениями с Авроратом — до сих пор остается неизвестным. А мистер Поттер, полагаю, просто поддался секундному порыву, продиктованному его героической — без иронии говорю — натурой.

Шеклболт и Барн сидели с непроницаемыми лицами, журналисты сосредоточенно скрипели перьями, а Гарри размышлял о том, как много вокруг него людей с нераскрытым талантом к сочинительству. И ведь ни слова прямой лжи, только буквально капелька умолчания, наверняка продиктованная естественным нежеланием раздувать панику в обществе, а какими интересными гранями сразу поворачивается сюжет!

Вполне возможно, что он всё же промолчал бы. Да мало ли его уже выставляли в прессе то психованным подростком, то младенцем-спасителем, то самозванцем, то зажравшимся Золотым Мальчиком, то вот геройствующим дураком? Он стерпел бы даже глухое замалчивание роли Драко: понятно же, что публичная хвалебная ода урожденному Малфою — это слишком резонансное заявление даже по меркам современной, миролюбивой к бывшим Пожирателям, политики. Но Гардстоун не замалчивал, он еще несколько раз упомянул «молодого Малфоя» вроде бы вскользь, но так, что было ясно: оный Малфой все время отирался рядом с местом событий, сбил Национального Героя с пути служебной дисциплины, зажал сведения, которые могли бы помочь Аврорату, и при этом не сделал ничего, прямо относящегося к его обязанностям авроратского ликвидатора проклятий. Гарри с интересом ждал, всплывет ли тема совместного проживания Малфоя с Национальным Героем, но до этого Гардстоун всё-таки не дошел. Закончив рассказ о боевой части операции, он еще раз высказал сожаления об излишних потерях, похвалил своих подчиненных, добросовестно выполнивших свой долг, и подытожил свое выступление сообщением о том, что Вариус Флинт и Август Руквуд погибли при штурме, Лита Флинт была убита в результате каких-то междоусобных разногласий преступников, а чета Гринграсс, вдова Макнейр и ее старший сын задержаны и препровождены в Азкабан. После чего предложил задавать вопросы.

Пресса загомонила, вытягивая вверх руки с перьями в лучших традициях Гермионы, но Гарри счел, что имеет право на привилегию. И по всему залу прокатился его усиленный сонорусом голос:

— У меня вопрос, если позволите! Господин Главный Аврор, не могли бы вы в общих чертах обрисовать план операции, которую я сорвал своей необдуманной выходкой?

...Ну, спросить об этом именно так почему-то показалось хорошей идеей... Мысль о том, что всего пятнадцать минут назад он категорически не хотел участвовал в политическом шоу, настигла Гарри чуть позже, когда весь зал — от президиума до последнего колдографа — дружно уставился на него. Возможно, стоило бы как-то менее драматично обставить свой выход на сцену?

— Гарри, ты всё-таки смог к нам присоединиться! — Шеклболт источал ровно столько ликования, сколько мог себе позволить под прицелом десятка колдокамер. — Давай, поднимайся, мы придержали тебе место! — и журналисты дружно поулыбались немудрящей шутке.

Пришлось шествовать через весь зал под множеством жадных взглядов, а голоса Малфоя и Снейпа в голове перебивали друг друга, торопясь высказаться про «нашу новую знаменитость», «местного короля драмы» и «любовь к постоянному вниманию к своей персоне». Занимая четвертое кресло на возвышении, Гарри мечтал только о своей мантии-невидимке и обливиэйте для всех присутствующих.

— Отлично, аврор Поттер, вы очень вовремя! — включился в происходящее Гардстоун. — Я как раз обрисовал общий ход операции, но наверняка прессе будут интересны именно боевые подробности из первых рук! О том, как происходил прорыв вашей группы, я практически ничего не знаю. Так что, — тут Гардстоун обратился уже к залу, — господа журналисты, можете задавать вопросы о событиях их самому непосредственному участнику! «Ежедневный Пророк», давайте начнем с вас?

Гарри давно подозревал, что Риту Скиттер министр прикармливает лично. На этой пресс-конференции она отработала свои негласные гонорары на пару лет вперед.

— Спасибо, но все-таки мой первый вопрос будет к вам, господин Главный Аврор, — мило улыбнулась Рита. — Мне кажется крайне любопытным вопрос мистера Поттера, и я позволю себе повторить его: обрисуйте, пожалуйста, операцию Аврората такой, какой она планировалась до вмешательства Национального Героя? Нашим читателям будет интересно!

— Прошу прощения, мисс Скиттер, но вы сейчас просите меня о разглашении закрытой служебной информации, — не дрогнул Гардстоун. — Ваше издание чрезвычайно популярно, и читают его не только честные граждане, но и возможные завтрашние террористы. Если я изложу вам тактическую схему, заготовленную для сегодняшнего штурма, то решения из нее мы уже не сможем использовать в последующих операциях, понимаете?

— Но хотя бы в самых общих чертах?

— В общих чертах — врываемся в дом, подавляем сопротивление, освобождаем заложника.

И тут Гарри в который уж раз понял, что ему нравится жить в магическом мире.

— Акцио, веритасерум! — скомандовал он, потому что не могло же такого быть, чтобы в Министерстве Магии не завалялось у кого-нибудь в кабинете пузырька-другого этого очень полезного зелья? И сонорус он в этот раз не использовал, но как-то так вышло, что его голос услышали слишком многие и он опять оказался на перекрестье взглядов. Выжидательная пауза продлилась несколько секунд, а потом в двери конференц-зала образовалась небольшая пробоина и немного треснутый пузырек с размаху врезался Гарри в открытую ладонь.

— Господа представители прессы! Я, как вам уже объяснили, был не в курсе тактических схем, которые планировал использовать Аврорат. Так что ничего полезного для будущих террористов я вам не разболтаю. И поэтому сейчас я готов принять зелье правды и отвечать на все возникающие у вас вопросы по сегодняшней операции в поместье Гринграссов... только по ней, Рита, имя моей новой невесты спрашивать запрещается!

Это дополнение зал встретил дружным смехом, и неясно, над чем смеялись больше — над вечным интересом к личной жизни Героя или над его наивностью: «запрещается», как же, главное — успеть выкрикнуть вопрос, а уж зелье не даст промолчать! Впрочем, смех очень быстро смолк, сменившись предвкушающей тишиной: абсолютно всем уже было понятно, что происходит нечто сенсационное.

— Это смелое решение, несомненно, добавило вам очки в глазах публики, мистер Поттер, — кисло процедил Гардстоун. — Но вынужден, как старший по званию, всё же запретить ваш сеанс откровений. Вы пока еще сотрудник Аврората и по определению владеете большим объемом закрытой информации, так что публичное интервью под веритасерумом совершенно недопустимо!

— Тогда у меня есть другое предложение. Господин Гардстоун сейчас принимает зелье правды в количестве двух капель на язык и отвечает на один-единственный, уже дважды заданный вопрос. Да, можно даже «в самых общих чертах». Собственно, этот ответ уже прозвучал, и я прошу вас лишь повторить его с использованием зелья, просто чтобы понять, насколько «самые общие черты» соответствовали действительности.

— Аврор Поттер, вы забываетесь!

— Извините, господин Главный Аврор, но мне кажется, Министерство давно уже провозгласило политику максимальной открытости. Так что кто-то из нас двоих всё-таки выпьет веритасерум, чтобы эту самую открытость продемонстрировать! Мы ведь и так не собирались врать прессе, правда же?

— Я не буду участвовать в том фарсе, который вы пытаетесь тут устроить, — жестко отрезал Гардстоун. — И если вы, вопреки официальному запрету, все же решите использовать зелье во время пресс-конференции, я буду вынужден немедленно отстранить вас от работы по причинам дисциплинарного характера и в дальнейшем поставить вопрос о допустимости вашего пребывания в рядах авроров.

Вот тут Гарри совершенно искренне рассмеялся:

— Вы угрожаете увольнением из аврората? Мне? Серьезно?

— О-о, разумеется... — нарочито понимающе протянул Главный Аврор. — Извините, мистер Поттер, вы же не аврор, вы же — Национальный Герой, как я мог забыть? Вам позволено игнорировать прямые приказы начальства, вы плевать хотели на общую для простых смертных служебную дисциплину, вам никто и ничто не указ, не так ли?

— Я — действительно Национальный Герой, господин Гардстоун, — вежливо кивнул Гарри, — и знаете, я с этим фактом ничего уже не могу поделать, потому что все хроновороты уничтожены. Но ваша угроза развеселила меня не потому, что мне всё позволено. Просто сами попробуйте как-нибудь на досуге получить аваду в грудь и увидите, насколько нестрашной становится после этого угроза увольнения даже с самой любимой работы. А еще — и вот это уже совсем не смешно — я два часа назад видел девочку, на глазах у которой только что погибла мать. После этого критерии тоже смещаются и увольнение уже не кажется значимой трагедией. Кстати, господин Гардстоун, вы так трогательно рассказывали о судьбе Дэна Криви, но забыли упомянуть, что в усадьбе находилось трое школьников и именно ради них в нашей необдуманной выходке участвовал, как вы выразились, «пожилой школьный учитель» — профессор и мастер чар Филиус Флитвик. Он — учитель, в этом вы правы, он не мог бросить учеников в беде.

— Вы, оказывается, склонны к дешевому популизму, мистер Избранный. Под угрозой была безопасность всей магической Британии, а вы хотите поговорить о пресловутой «слезинке ребенка»? Браво, публика оценила.

— Просто я — младший аврор, а вы — Глава Аврората. Вам важны цифры статистики за год, а я смотрю мельче и работаю с конкретными людьми.

— Больше не работаете! А попытаетесь все-таки устроить разглашение закрытой информации — отправитесь под арест.

Гарри снова фыркнул, но тут наконец-то подал голос Шеклболт, как всегда на публике — негромко и веско:

— Гарри, а ты не опасаешься, что действительно можешь под веритасерумом наговорить такого, что в дальнейшем сделает работу всех авроров сложнее и опаснее? Да и без веритасерума стоит хорошо подумать, какие подробности внутренней кухни боевых подразделений следует выносить на публику. Видишь ли, как бывший аврор я немного понимаю, о чем речь.

Гарри замер на секунду, потрясенный осознанием того, сколь многому успел научить его Малфой. Пару лет назад он бы за такой вопрос записал Кингсли в предатели и, возможно, устроил бы выброс прямо в зале. А сегодня почувствовал только чуть горчащую благодарность. Потому что устраивать публичное шоу с сывороткой правды действительно было не самым благоразумным решением, да и образ Мальчика-которому-плевать-на-старших-по-званию был довольно спорным с точки зрения будущих перспектив. Но дурное гриффиндорство уже загнало Гарри так глубоко, что отступить перед угрозами Гардстоуна на глазах у всей британской прессы он просто не мог. А так — и повод хороший, и Кингсли пусть порадуется: «послушных ручных Малфоев» ему в свое время не обеспечили, зато теперь вот будет послушный ручной Герой, тоже неплохо же, да?

Так что Гарри заставил себя проигнорировать вскипающую в груди ало-золотую лаву и старательно прислушался к голосу профессора Снейпа, который так и продолжал на задворках сознания желчно и метко комментировать устроенный Избранным скандал. От этих комментариев рефлекторно опускались плечи, краснели уши и садился голос: то, что надо для следующего акта!

— Прошу прощения, министр, — куда тише проговорил Гарри, всем телом обернувшись к Шеклболту и невзначай оставив Главного Аврора за спиной. — Кажется, я действительно погорячился. Но и оставить всё как есть я не могу, поймите. Ведь я же правда... э... ну...

За это блеяние внутренний Снейп отвесил Гарри еще пару комплиментов, чем окончательно сбил гриффиндорский запал. И тут, отточенно уловив момент, включилась Рита Скиттер:

— Министр, как вы прокомментируете только что озвученное Главным Аврором заявление об увольнении Гарри Поттера?

— Я не могу комментировать внутренние кадровые решения Аврората, — развел руками Шеклболт. — В частном порядке — не как министр, а как давний друг Гарри — я предположу, что страдать от безработицы Национальный Герой будет очень недолго.

По залу прокатилась волна смешков.

— Тогда, — не сдавалась Рита, — прокомментируйте произошедшее в целом, Министр! Национальный Герой однозначно дал понять, что Глава Аврората скрывает нечто нелицеприятное...

Гарри, как раз успевший неуклюже приземлиться на свое место за столом, воинственно вскинулся, а Шеклболт предупреждающе поднял руку.

— Да, комментарии по ситуации в целом у меня есть. Все здесь понимают, что человек под воздействием веритасерума становится крайне уязвимым для злоупотреблений. Никого ни в чем не обвиняю, но это ведь была бы такая лакомая добыча для гипотетического нечистоплотного журналиста, правда? — он понимающе улыбнулся в зал, зал ответил сдержанными смешками. — Гарри слишком привык быть на передовой, чтобы задумываться о таких аспектах собственной безопасности, и ему элементарно не хватает опыта в деле обращения со служебной информацией... Да, Рита, я помню продолжение вашего вопроса. Я — за максимальную открытость власти, но в рамках разумного. И я уважаю желание мистера Поттера рассказать ту часть правды, которая оказалась не раскрыта на сегодняшней пресс-конференции. Просто сделать это надо, соблюдая разумные меры безопасности. Я предлагаю следующий режим работы: вам пока и так есть, о чем писать, а параллельно со статьями все желающие составят списки вопросов по сегодняшним событиям. И вечером комиссия из представителей Министерства, Аврората, прессы и, возможно, независимых наблюдателей сформирует из всех списков один, удовлетворяющий одновременно и критерию открытости, и критерию безопасности. На завтра назначаем повторную встречу, и на входе в пресс-зал каждый даст магически закрепленную клятву не задавать мистеру Поттеру вопросов вне утвержденного списка. После чего мистер Поттер исполнит сегодняшнее обещание. Я твердо уверен, что его ответы под веритасерумом ни на букву не будут отличаться от тех, которые он готов дать вам хоть сейчас, но применение сыворотки правды будет гарантией истины для ваших читателей. Вопросы, не вошедшие в «белый» список, разрешаю опубликовать отдельно, пусть ваши читатели сами оценят, что именно от них решили утаить. Возражения есть? А ты сам, Гарри, согласен?

— Конечно, согласен! Спасибо, Министр! Я правда просто не подумал... — и Гарри улыбнулся немного смущенной, но всё равно Солнечной Улыбкой Героя.

Из Министерства Кингсли выпустил Героя самолично, воспользовавшись служебной каминной сетью. Гарри мешком вывалился из камина в родном коттедже, последним усилием воли дошел из аппарационной в гостиную и с ликующим стоном захлопнул за собой дверь.

— Все прошло чудесно? — светски спросил Малфой. Он, как уже было когда-то давно, лежал в гостиной на полу. Гарри немедленно свалился рядом, широко раскинул руки, коснувшись пальцами малфоевского плеча, и остервенело выдохнул:

— Я — зайка! Не факт, что очень послушный, зато лояльный, смешной и плюшевый! А завтра из меня набьют смешное плюшевое чучелко и нафотографируют его с разных ракурсов.

— Хочешь поговорить об этом?

— Ни за что!

— И это правильный ответ. Чувствую, что если узнаю подробности, то захочу тебя либо убить, либо спасти, а силы у меня есть только на то, чтобы разрыдаться о твоей участи, не вставая с пола. Так что молчи. Виски?

— Не хочу.

— Та же фигня.

Сколько-то времени прошло в молчании, всепоглощающем, как космическая пустота. Его прервал стук совы в окно. Басси неслышно возник в комнате, впустил птицу, но письмо она всё равно отдала только в руки Гарри. Официальное извещение об отстранении от работы и начале служебного расследования. Гарри хмыкнул, швырнул письмо на стол и продолжил разговор, словно не заметив паузы:

— Думал, доползу домой — напьюсь. А вот теперь и правда совсем неохота.

— Та же фигня, — повторил Малфой. Пергаментом на столе он подчеркнуто не заинтересовался. — Я когда Криви чинил, думал — нажрусь в сопли, возможно, прямо в мэноре. А после Дугласа, пока шли к ритуальному залу, собирался кого-нибудь попросить об обливиэйте, когда все закончится. А теперь ничего так, спокойно даже. Только устал.

— И я устал, — кивнул Гарри, снова укладываясь навзничь.

Помолчали еще, может, немного, а может — долго, и Гарри спросил:

— А у тебя как? Как Асти?

— Все прошло нормально. Мама попросила Пэнс у нас пока пожить, пока Мери и Даф не придут в норму. Ей самой отца и Асти хватает.

— Паркинсон согласилась?

— Куда ж она денется? Обещала дать интервью о том, как мамаша Малфой собирает в мэноре гарем для сына.

— Нарциссе так сказала?

— Не-а, маму она уважает. Мне.

— А. Кстати, Макгонагалл сказала, чтоб формальную опеку оформлял не ты, а Нарцисса. А то неприлично.

— Я подумаю об этом завтра.

Снова замолчали, и на этот раз тишину прервал бодрый топоток на втором этаже. Драко даже поднял голову, удивленно прислушиваясь, а потом упал обратно и хлопнул себя по лбу.

— Уизли-мелкая?

— Вообще о ней забыл! — констатировал Гарри без намека на раскаяние.

— ЗдоровА спать.

— Вчера хорошо посидели.

— Ну, извини, что разбудил.

— Прощаю.

Тут Джинни появилась на лестнице и заинтересованно уставилась на них.

— Загораете?

— Отдыхаем. Всё потом расскажу, хорошо?

— Что расскажешь?

— Ы-ы-ы, — сказал Гарри.

— Не хочешь — не говори! — фыркнула Джинни. Промаршировала мимо распластанных тел и, конечно, мимоходом заглянула в письмо, так и брошенное на столе. Остановилась и прижала руку ко рту. — Гарри! Что случилось?

— Случилось! — раздраженно рявкнул Драко. — Свежие новости прочтешь в газетах через час-другой, а пока сгоняй в Мунго, там твой вчерашний брат спит.

— Рон! Что с ним? — глаза у Джинни сделались совсем испуганными.

— Нормально уже с ним, — устало отозвался Гарри. — Вот этот засранец лечил и обещал, что всё нормально. Но, наверное, еще спит, да.

— Рыжая, добром прошу, сбегай проведай его, а?

— Засранец! — Джинни пнула Малфоя в ботинок, но, видимо, немного успокоилась. — Оба засранцы! Ладно, поняла, свалила.

Малфой приподнял голову и проследил, как за Джинни захлопывается дверь. Потом снова упал затылком на ковер и сказал:

— Правда на Пэнс похожа.

— Это одобрение?

— Было бы. Но — Уизли. Это приговор.

— Почему?

Драко молчал несколько секунд, а потом ответил:

— Давай, я задолжал тебе этот разговор? Если я сейчас опять буду говорить про предательство крови, меня стошнит. Передозировка.

— Принято.

И снова наступила тишина, на этот раз надолго.

Из умиротворенной полудремы Гарри выдернул очередной стук в окно. Басси принял сову и неуверенно оглянулся на лежащих пластом хозяев.

— Экстренный выпуск «Ежедневного Пророка»...

— Давай, — сказал Гарри и взял пахнущий типографской краской рулончик. Подержал в руках, не разворачивая, и протянул Малфою. — Хочешь?

— А ты?

— Не могу. Тоже стошнит.

— Давай.

Теперь Драко подержал бумажную трубочку в руках, посмотрел на нее с сомнением и вынес приговор:

— Инсендио!

Гарри облегченно рассмеялся. Малфой неодобрительно посмотрел на него и создал очередного патронуса. Надиктовал: «Пэнс, я до завтра газет читать не буду, а то умру. Если будет что-то экстренное, требующее реакции, — посигналь».

Домовик покачал головой и несколькими щелчками пальцев убрал пепел со светлого ковра. Драко снова лег и тоже раскинул руки, чтобы накрыть ладонь Гарри своей. Снова наступила блаженная тишина.

Потом, конечно, были еще совы и патронусы, потом — глубокой ночью — обещанное согласование списка вопросов, на котором громче всех орали (иногда друг на друга, но чаще — хором на остальных присутствующих) Гермиона Грейнджер-Уизли, вошедшая в блок независимых наблюдателей, и Драко Малфой, которого вообще никто не звал, но выгнать почему-то не получилось. Потом — уже утром — была сова с извещением о восстановлении Гарри на службе, а чуть позже — утренний выпуск «Пророка» с информацией о том, что Главный Аврор Гардстоун подал в отставку. Потом было само интервью Героя Британии и очередные экстренные выпуски крупнейших газет...

А пока двое лежали на полу в залитой скупым осенним солнцем гостиной и радовались, что даже на Войне бывают передышки.

— Так почему Уизли — это диагноз? Про предательство крови я слышал и не раз, но никто из Уизли в обморок не падает и от боли не корчится. Ты сам женился на предательнице крови, и я не вижу отвращения на твоем лице, и говорил ты об этом, как о вполне решаемой житейской проблеме. Тогда почему Уизли вызывают такую бурю негодования?

— Вот именно — проблема житейская и вполне решаемая. Неужели ты думаешь, что есть хоть одна достаточно древняя семья, в которой брат ни разу не убивал брата за наследство, сыновья не травили отца и вообще не нарушались клятвы? Тут главное — иметь таких друзей, которым по силам провести толковый контр-ритуал и которые за это не возьмут тебя в пожизненное рабство, пользуясь моментом. Ну и успеть добежать до них: на примере Асти ты мог заметить, что бегать иногда становится проблематично. И мотивы предательства бывают очень разными, что опять же видим на примере Асти. Обстоятельства в жизни вообще бывают разными... Скажем так, никто не застрахован от того, чтобы однажды обделаться в штаны, но не всякий будет так и ходить обгаженным, даже не пытаясь переодеться, и считать, что у него-то всё нормально, а нос от него воротят только из необоснованной спеси. Согласись, во втором случае вполне уместно встречать такого обгадыша брезгливой гримасой.

— Ты хочешь сказать, Уизли сознательно не пытаются избавиться от этого статуса? Значит, он им и не мешает?

— Дерьмо в собственных штанах тоже не всем мешает.

— А можно мы уже закончим игру в образные сравнения? Ты уверен, что у семьи Уизли есть реальные проблемы, вызванные их статусом «предателей крови»?

— Абсолютно. Они в списке «священных двадцати восьми», ты в курсе? Но проявлений их рода я вообще не наблюдаю, взять хоть ту же защиту дома. Мне рассказывали, что ПСы забавно разогнали свадьбу их старшего с полувейлой, и полагаю, это было просто злое издевательство, вроде как заставить хромого побегать. Никому из родовой аристократии во сне не приснится, что на такой важный ритуал, как бракосочетание — на минуточку — старшего сына, (я бы сказал «наследника», если бы там было, что наследовать), проводимый в доме родителей жениха, могут прорваться чужаки, никогда ранее в доме не бывавшие и незваные. А на свадьбу Уизли — запросто, и это действительно смешно!

— Тогда я не понимаю... — воспоминание о роковой свадьбе сильно сбило Гарри деловой настрой. Если бы у Артура и Молли была возможность организовать непроницаемую защиту, насколько это облегчило бы жизнь им всем!

— Я тоже этого не понимаю, Поттер! — снисходительно кивнул Малфой.

— Для помощи им нужны чистокровные? Может, им просто отказывают из-за общей неприязни?

— Поттер, я же сказал — их презирают именно за то, что они даже не делают движений в этом направлении! Им и так нормально.

— Это бред.

— Согласен.

— Наверняка есть причина.

— Собственная тупость?

— Малфой, я серьезно!

— Я тоже. Вот скажи: ты заметил, что Артур уже наполовину лысый, а Молли — жирная?

— Воспитанные люди обрисовывают чужие проблемы в других выражениях.

— А заметил ли ты, воспитанный, что мы — волшебники? Заклинание роста волос можно применять даже к мебели, и оно вообще не требует усилий. Про заклинание стройности не интересовался, но не видел ни одной толстухи среди материнских подруг. Это всё, что тебе следует знать о том, как семейство Уизли адекватно оценивает и решает существующие у них проблемы.

— А может, они просто считают, что внешность — не главное?

— И манеры — не главное. И дом нормальный — не главное. Об этом я и говорю. Уизли имеют право лысеть, растить детей в курятнике, снабжать их ломаными палочками, годами жить в одном доме с враждебным анимагом (угадай, допустила бы такое родовая защита?) и получать удовольствие от жизни любыми другими способами на их вкус. А я имею право брезговать их обществом.

— Так, ладно! Чем их статус вреден в чисто практическом плане?

— Я про свадьбу объяснил, тебе мало?

— Если у меня будут дети с Джинни, то?..

— Та-ак... — до этого момента Драко получал от разговора незамутненное удовольствие: прополоскать кости рыжему семейству не мимоходом, а подробно, со вкусом и с подачи самого Гарри. Но теперь моментально посерьезнел и подобрался. — Я правильно понимаю, что вежливо попросить тебя одуматься и выбрать в матери своим детям кого-нибудь почище — не вариант?

— Не вариант. При большой настойчивости можно даже получить по морде.

— Это любовь?

— Это здоровое желание взять в жены боевую подругу, а не кобылу чистых кровей для вынашивания. А Гермиона уже занята, да и слишком умная она для меня, не потяну... — Гарри развел руками и клоунски улыбнулся, отчаянно пытаясь смягчить резкость предыдущих фраз и вообще разрядить стремительно сгустившуюся атмосферу. Малфой его старания понял и принял благосклонно.

— Ясно, значит, работаем с тем, что есть. На данном этапе твоя идея — откровенно хреновая. Ты, помнится, особняку Поттеров наследника обещал? Считай — наврал. Никто из потомственных Уизли род просто не удержит. Другой вопрос, если твоя рыжая умнее родителей. Я не интересовался подробно, но вроде там два старших сына с полученной дурной наследственностью успешно разобрались в индивидуальном порядке, так что если Джиневра захочет последовать их примеру — станет довольно ценной, хоть и безродной невестой.

— Это то, что я надеялся услышать. А теперь скажи: я могу рассчитывать на твою квалифицированную помощь, или мне изучать тему самостоятельно? — прямо спросил Гарри.

Малфой неуверенно покачал головой.

— Я-то не против помочь, но есть нюанс. Оно ей надо? Намерение, Поттер. Твоя рыжая должна захотеть избавиться от унаследованной грязи, а для этого — сначала признать, что ей есть от чего избавляться. Будет искреннее намерение — остальное пройдет легко, там род не способен к сопротивлению, и личной вины на ней нет, только наследственная. Но только если намерение — будет.

— Постараюсь донести до нее мысль.

— Не ищешь легких путей.

— А то, я ж герой. На самом деле, это я на тебя посмотрел и подумал, что спасать принцессу с далеко идущими брачными планами — это хороший ход. И потом, у нас с Джинни очень схожие взгляды на роль жены в моей повседневной жизни: десять месяцев в год на квиддичных сборах.

— Это действительно аргумент, — по-настоящему тепло улыбнулся Драко. — Но тогда возникает еще вопрос. Ты ж понимаешь, что нянчить твоих детей в таком раскладе будет Молли? Ты хотел полноценных волшебников...

— Во-первых, твоей антипатии к Молли я всё равно не разделяю. А во-вторых, я надеюсь, что у мелких будет две равноправные бабушки: Молли и-и-и... — Гарри сделал эффектную паузу, Малфой изобразил бурное нетерпение. — Андромеда, леди Блэк! Ну, и немного тлетворного влияния от меня и Джинни. Суммарно должна получиться отличная взрывчатая смесь! Надеюсь, всё, что касается общих знаний о родах и прочем, Андромеда сумеет донести не только до Тедди.

— Да и я тоже займусь просвещением, — совершенно спокойно сказал Малфой. — Я ж эксперт.

Гарри покосился на него недоверчиво:

— Мы сейчас обсуждаем воспитание моих детей, да?

— Мы сейчас обсуждаем мелюзгу, которая, по твоим словам, будет вечно отираться возле моего подопечного, за благополучие которого я отвечаю перед магией. Естественно, я должен буду проследить, чтобы они были достойным обществом, не оказывающим дурного влияния на юного наследника Блэк!

* * *

«Джин, в свой следующий выходной включи меня в программу посещений. Есть разговор, непростой, но интересный. Гарри»

* * *

Газетная шумиха вокруг имени Гарри Поттера, вызванная его героическим участием в штурме дома Гринграсс и последующей отставкой Главного Аврора, продолжалась больше двух недель. А когда она наконец утихла, Национальный Герой немедленно подкинул журналистам новый повод упоминать его имя как можно чаще: сообщил о возобновлении помолвки со своей школьной любовью Джиневрой Уизли.