Новое начало (гет)

— Мамочка, расскажи сказку.

— Что ж, слушайте. Жила-была однажды самая обычная девочка. И жила она в обычном городе с обычными родителями. И жизнь у нее была самая обычная, пока не началась война…

* * *

Идя на урок к Фаберу Джону, Вивьен испытывала смешанные чувства. После всего этого времени, когда она только и думала о том, когда, наконец, вернется домой, теперь она была рада остаться в Городе Времени. Возможно, главной причиной являлось то, что ее дом слишком сильно изменился и уже не ощущался домом. А к Городу она привыкла. И Дженни по-прежнему относилась к ней как к племяннице, несмотря на обман, сопровождавший ее появление. Из-за чего Вивьен испытывала одновременно стыд и облегчение. Да и все во дворце Аннуарий приветствовали ее возвращение так, словно она действительно была членом семьи, а не неизвестно откуда появившейся самозванкой. Это ужасно смущало, но и грело сердце.

Всё как будто вернулось к обычной жизни (если, конечно, не считать того, что через несколько дней Джонатану предстояло предстать перед судом) — Город Времени перестало трясти, временные шлюзы заработали. Но больше всего мысли Вивьен занимало, что скажет ей Фабер Джон по поводу ее родителей. Даже больше, чем то, чем они будут заниматься на уроке. Джонатан в последние дни был нехарактерно молчаливым, нервничая перед судом. Вивьен чувствовала, что должна его подбодрить, но ее сил хватало только на волнение о маме и папе.

Так что они поднимались по бесконечным лестницам Перпетуума, почти не разговаривая. Пожалуй, впервые за всё время. Медвежья берлога Фабера Джона в РЕДКОМ КОНЦЕ, наверное, осталась самой неизменной вещью во всем Городе. Здесь по-прежнему пахло деревом и теплом, а Фабер Джон по-прежнему сидел за громадным столом, окруженный башнями книг и скоплениями книжных кубов. И курил трубку. И как всегда одарил их пронзительным суровым взглядом, велев садиться. Хотя теперь Вивьен, пожалуй, могла заметить в этом взгляде глубоко спрятанную улыбку. Может, Джонатан и прав был, что она нравится доктору Виландеру. Эта мысль заставила ее немного воспрянуть духом. Особенно когда Фабер Джон заговорил раньше, чем она успела задать волнующий ее вопрос:

— Вивьен, мы проверили по поводу твоих родителей: они могут переселиться в Город Времени. Если, конечно, захотят. Патруль отправится за ними через пару дней, когда история утрясется.

— Спасибо! — с чувством произнесла Вивьен и с удивлением увидела, как губы Фабера Джона едва заметно дрогнули в сдерживаемой улыбке.

Однако в следующее мгновение он резко кивнул и как никогда сурово проворчал:

— А теперь займемся делом. И поскольку вы оба так погрязли во всей этой истории, я собираюсь разобрать с вами, как работают Шкатулки и функционирует Город Времени.

Вивьен сглотнула, уставившись на него. Джонатан выпрямился, изумленно распахнув глаза. На этот раз Фабер Джон явно усмехнулся, но тут же снова сделал обычное грозное лицо. Вивьен с Джонатаном переглянулись с предвкушением: кажется, этот урок будет по-настоящему интересным. А кроме того, если Фабер Джон решил заниматься с Джонатаном подобными материями, значит, он уверен, что его оправдают? Иначе какой в этом смысл? Джонатан пришел к такому же выводу — он заметно повеселел и взбодрился.

При всей интересности темы, учителем Фабер Джон остался прежним — резким и нетерпеливым. И с явным удовольствием высмеивающим их при любом удобном случае. Джонатан вскоре принялся грызть кончик своей косы, а Вивьен несколько раз машинально пыталась погрызть функцию ручки, каждый раз щелкая зубами на пустоте.

— Знаешь, это даже как-то успокаивает, — глубокомысленно заявил Джонатан, когда они покинули РЕДКИЙ КОНЕЦ.

Вивьен вопросительно посмотрела на него.

— Хоть что-то в этом мире остается неизменным. Даже если это что-то — издевающийся над нами Фабер Джон, — с широкой улыбкой пояснил Джонатан.

Вивьен засмеялась и кивнула:

— Пожалуй, соглашусь.

 

Два дня спустя Вивьен стояла в просторном вестибюле Патруля Времени напротив полукруга временных будок и чуть ли не подпрыгивала от нетерпения. Мистер Донегал сам отправился за ее родителями и сейчас он вместе с двумя Патрульными заходил в одну из будок.

Они вернулись почти мгновенно. Вивьен замерла, глядя, как из будки вместе с ними выходят мама и папа, удивленно осматривая вестибюль. Мама заметила ее первой.

— Вивьен! — радостно улыбнулась она с таким облегчением, что сразу становилось понятно — что бы ни рассказал им мистер Донегал, до сих пор она не совсем этому верила.

И Вивьен бросилась к ним, влетев в мамины объятия. Папа обнял их обеих сразу. Они плакали и смеялись, и что-то бессвязно говорили, перебивая друг друга. А когда первый восторг и волнение встречи прошли, Вивьен обнаружила, что мистер Донегал тактично скрылся, оставив их наедине.

— Вивьен, дорогая, где мы? — удивленно спросила мама, снова принявшись осматривать просторный вестибюль, движущуюся лестницу и два полукруга серебристых будок.

— В Городе Времени. Разве мистер Донегал не объяснял?

Родители кивнули, а потом помотали головой. Из чего Вивьен сделала вывод, что мистер Донегал дал самые краткие объяснения, из которых они поняли только то, что их собираются забрать куда-то к дочери.

И по пути она принялась рассказывать про Город Времени. Рассказ пришлось сильно сократить — от здания Патруля до дворца Аннуарий было не так далеко идти. Даже если идти очень медленно, поминутно останавливаясь, чтобы полюбоваться на площадь Закрытие Времени и стоящие на ней живописные здания.

— Вивьен, а где мы будем жить?

Несмотря на обилие новых впечатлений, папа остался самым практичным. Вивьен тоже приходил в голову этот вопрос, и накануне она даже осмелилась спросить об этом Дженни.

— Ну, конечно, во дворце, дорогая, — ответила та, даже не задумываясь. — Здесь вполне достаточно места. По крайней мере, до тех пор, пока вы не обустроитесь и не захотите переехать в другое место. Но я была бы рада, если бы вы остались. Уверена, Ранджит — тоже.

Вивьен была так поражена ее великодушием, что спросила:

— Почему вы так добры ко мне? Я же… — Вивьен хотела сказать: «Я же обманывала вас, явилась самозванкой», — но так и не смогла этого произнести.

Дженни, кажется, поняла ее и мягко улыбнулась:

— Не стоит винить себя, Вивьен. Ты же ребенок — оказавшийся в чужой обстановке, растерянный ребенок. И потом, — она улыбнулась шире и задорнее. — Мой сын вырвал тебя из родной эпохи. Так что я в некотором роде в ответе за тебя.

Вивьен не нашлась, что на это сказать. Зато впервые осмелилась обнять Дженни, постаравшись вложить в объятие всю свою благодарность.

И сейчас, когда Вивьен сообщила родителям, что их пригласили жить во дворце Аннуарий, папа удивленно спросил:

— Почему к нам такое внимание? Если я правильно тебя понял, там живет кто-то вроде мэра города?

Вивьен пожала плечами:

— Может, они просто привыкли считать меня своей племянницей.

Родители одарили ее недоумевающими взглядами, и Вивьен поспешно добавила:

— Я вам позже расскажу.

Поскольку они уже подошли к высоким стеклянным дверям Аннуария. Теперь, когда Город Времени переместился на новый кусок пространства и времени, прежних призраков не осталось, а новые не успели появиться, и Вивьен была рада, что не придется объяснять родителям хотя бы эту особенность.

В вестибюле Аннуария их уже ждал Элио.

— Госпожа Вечная сожалела, что не может вас встретить, — сообщил он, когда Вивьен представила их друг другу, — но надеется познакомиться вечером. Сюда, пожалуйста, я покажу вам вашу комнату.

Когда Элио подвел их к широкой полированной лестнице, наверху ее возник Джонатан. Он не пошел с Вивьен к временным шлюзам, справедливо решив, что ей лучше в такой момент побыть с родителями наедине, но теперь любопытство победило. Он улыбнулся Вивьен, с интересом посмотрел на ее родителей и начал спускаться с самым своим величественным видом. Вивьен хмыкнула: как правило, это значило, что Джонатан или нервничает, или смущен, или пытается скрыть какой-нибудь косяк. Вивьен подозревала, что сейчас может быть и первое, и второе одновременно.

Однако родители были впечатлены его манерами, когда Вивьен представила:

— Джонатан Уокер — мой друг.

И только произнеся эти слова, Вивьен вдруг поняла, что за несколько дней, проведенных в Городе Времени, Джонатан действительно стал ее другом. Лучшим другом.

— Счастлив познакомиться, мистер и миссис Смит, — чопорно произнес он.

Вивьен подумала, что не удивилась бы, если бы он сейчас изобразил поклон. Но Джонатан ограничился рукопожатием — запомнил-таки, что так принято в двадцатом веке.

Еще больше, чем величественные манеры, родителей поразила его коса. Мама уставилась на нее с точно таким же выражением, как Вивьен в свое время. Вивьен хихикнула. Джонатан сделал вид, будто ничего не заметил. Но в его слегка раскосых глазах за мерцанием зрительной функции мелькнуло то же веселье, которое чувствовала она.

Он проводил их до самой комнаты, попутно рассказав о дворце и о должности своего отца и очаровав родителей Вивьен.

— Какой милый воспитанный мальчик, — заметила мама, когда Джонатан ушел, оставив их устраиваться.

Вивьен улыбнулась, подумав, стоит ли рассказать ей прямо сейчас, как именно она познакомилась с этим «милым воспитанным» мальчиком, но решила, что, пожалуй, лучше отложить это на потом.

Элио, показав, что и как в комнате, тоже оставил их. Так что до самого ужина Вивьен прекрасно провела время с мамой и папой, попутно обучая их пользоваться разнообразными устройствами.

Увлекшись рассказом о последних драматических событиях и о Городе Времени в целом, Вивьен совсем забыла об ужине. Голос Джонатана, донесшийся из Палубы, заставил ее — как, впрочем, и маму с папой — подпрыгнуть.

— Ты там, В.С.?

— Прекрати называть меня В.С.! — возмутилась Вивьен. — Сколько можно?

Джонатан ее возмущение, конечно же, проигнорировал.

— Так я и подумал, что ты еще с родителями, — довольным тоном заявил он. — Я хотел предупредить, что на ужине будут Фабер Джон и Повелительница Времени. Мама говорит, они хотели убедиться, что с вашими хрононами и темпоронами, и чем там еще, точно не будет проблем.

— Спасибо за предупреждение. Но всё равно — хватит называть меня В.С.

— Я постараюсь, — со смешком пообещал Джонатан и отключился.

Вивьен фыркнула — отчасти раздраженно, отчасти весело, — и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как мама с папой переглянулись с многозначительными улыбками. Вивьен озадаченно нахмурилась — такое чувство, что они заметили что-то, что от нее ускользает. Но она отмахнулась от этих мыслей — сейчас есть повод для волнения посерьезнее. Она помогла родителям выбрать костюмы-пижамы для ужина, и немало повеселилась, глядя на их ошарашенные лица, когда костюмы сами застегнулись на спинах. При этом на плечах маминого появились синие призрачные цветы.

— Ты уверена, что это подходящая одежда, дорогая? — с сомнением спросила она, разглядывая себя в зеркале.

Вивьен ее понимала — она тоже поначалу чувствовала себя неуютно в слишком свободных пижамах.

— Да, — заверила она. — Здесь все такую носят. Привыкнете со временем.

Когда они спустились в столовую, Джонатан уже был там. Как, впрочем, и все остальные. Он незаметно подмигнул Вивьен, и почему-то нервное напряжение немного отступило. Дженни радушно улыбнулась, Вечный Уокер одарил их страдающим взглядом.

Повелительница Времени изменилась с тех пор, как Вивьен видела ее в последний раз — она стала как будто моложе и элегантнее. Фабер Джон остался Фабером Джоном — громадным и пугающим. Но пока шли взаимные представления, Вивьен случайно поймала его взгляд, и в его умных глазах уловила намек на веселье и удовольствие. Это заставило ее окончательно расслабиться.

— По-моему, они просто пугают тебя, — прошептал Джонатан Вивьен на ухо во время десерта, пока Фабер Джон и Повелительница Времени по очереди расспрашивали ее родителей о двадцатом веке и их жизни там. — А на самом деле давно всё решили.

Вивьен кивнула — у нее сложилось такое же впечатление. Хотя — поняла она — вопросы задавались не из пустого любопытства: Фабер Джон старался разузнать обстановку в двадцатом веке теперь, когда кризис закончился. И вычислить, что и насколько изменилось в истории. Так что он, видимо, действительно хотел встретиться с ее родителями, но не по той причине, по которой они все думали.

— А как вам жизнь в Городе? — спросила в этот момент Повелительница Времени.

Папа пожал плечами:

— Да мы еще и не видели ничего как следует. Пока единственное впечатление — необычно.

Мама согласно кивнула и добавила:

— Но в любом случае, мы бы пошли куда угодно, чтобы быть с нашей дочерью.

Уловив легкую улыбку Повелительницы Времени — словно это был именно тот ответ, которого она ждала, — Вивьен почувствовала, как в груди разливается тепло. Если бы ее сейчас спросили, что она думает о жизни в Городе Времени, она ответила бы, что счастлива остаться здесь.

* * *

Утром, на которое было назначено слушание по делу Джонатана, Вивьен проснулась рано. Эти несколько дней она провела почти исключительно с родителями, знакомя их с Городом Времени. И теперь ей было немного стыдно, что она бросила Джонатана, когда должна была бы поддержать его. Он ничего не говорил, но с каждым днем всё больше мрачнел. Сэм как-то полушутя заметил, что прямо-таки боится к нему приближаться.

Так что Вивьен первым делом до завтрака заглянула к Джонатану. Он стоял посреди комнаты, грыз кончик косы и смотрел на свое отражение в висящем прямо в воздухе зеркале с таким убитым выражением, что Вивьен почувствовала себя еще хуже. Увидев ее, Джонатан тут же состроил величественный и самоуверенный вид. Вивьен хотела сказать что-нибудь утешительное, вроде: «Всё будет хорошо», — но вовремя поняла, что это не вызовет у него ничего, кроме раздражения. Поэтому она просто сказала:

— Пойдем завтракать?

Джонатан кивнул, еще раз бросил взгляд на свое отражение и нажал кнопку на Палубе, убирая зеркало. Он был слегка бледнее обычного, но странным образом это только придавало ему аристократичный вид — особенно в сочетании с белым костюмом-пижамой.

— Ты будешь на суде? — спросил Джонатан, когда они спускались по лестнице.

Его вопрос прозвучал настолько неуверенно (хотя он явно пытался произнести его небрежно), что Вивьен стало более стыдно, чем когда-либо. И она горячо заверила:

— Конечно!

Джонатан слегка улыбнулся и остаток пути до утренней прошел уже гораздо бодрее. Вивьен прикусила губу, ругая себя последней эгоисткой. Она показала себя плохим другом, когда он так нуждался в ее поддержке.

 

В роскошном золоченом зале, кроме членов Хронолога, собралась только семья. Они устроились в первом ряду — почти перед тронами Фабера Джона и Повелительницы Времени. Вивьен села рядом с Дженни, а Джонатан гордо прошествовал к месту подсудимого — небольшому круглому возвышению между Вечным и Фабером Джоном.

Вечный Уокер открыл заседание, зачитав обвинения, предъявляемые Джонатану — ровным тоном и с бесстрастным лицом, будто и не о его сыне шла речь. Но именно по этой бесстрастности, вместо обычного страдающего выражения, Вивьен поняла, насколько он на самом деле переживает за Джонатана.

Она сама с замиранием сердца следила за разбирательством, краем глаза видя, как Дженни нервно сплетает и расплетает пальцы. Джонатан держался с большим достоинством, восхитившим Вивьен, четко отвечая на вопросы. Его нервозность выдавала лишь бледность и то, как он несколько раз явным усилием воли заставил себя не начать грызть косу.

А потом Хронолог собрался на совещание, и всем посторонним велели удалиться. Они ждали, наверное, минут пятнадцать снаружи на Закрытии Времени, почти не разговаривая и считая секунды. Вивьен подумала, что начинает ненавидеть подобные ожидания. Хуже она себя чувствовала только когда они с Джонатаном стояли в Гномоне под прицелом ружья мистера Ли и ждали, когда забьют часы. Джонатан все-таки начал жевать косу, и Вивьен взяла его за руку, молчаливо выражая сочувствие. Он мимолетно благодарно улыбнулся ей.

Наконец, двери Хронолога открылись, и их снова пригласили внутрь.

— Что ж, — произнесла Повелительница Времени, когда все заняли прежние места. — Учитывая обстоятельства, Хронолог принял решение оправдать Джонатана Ли Уокера. Все обвинения сняты.

— О, слава Времени! — тихонько выдохнула Дженни рядом с Вивьен.

Рамона и мистер Донегал радостно улыбнулись, переглянувшись. Сэм расплылся в торжествующей ухмылке.

— Я знал, что его оправдают, — заявил он.

Возможно, он даже не столько радовался за кузена, сколько за себя, подумала Вивьен: ведь если оправдали Джонатана, то Сэма оправдают тем более. Поклонившись Хронологу, Джонатан размашистым шагом спустился к ним, сияя счастливой улыбкой. На него посыпались всеобщие поздравления, а Дженни крепко обняла его с выражением громадного облегчения на лице.

Вивьен тоже обняла его сразу после Дженни и, повинуясь порыву, поцеловала в щеку. Недавняя бледность Джонатана сменилась румянцем, и он потрясенно уставился на нее. Почувствовав, как сама краснеет, Вивьен смущенно отвела взгляд. И наткнулась на веселый взгляд Повелительницы Времени, которая, подмигнув ей, наклонилась что-то прошептать Фаберу Джону. Тот ухмыльнулся, в свою очередь посмотрев на них с Джонатаном, и кивнул. Вивьен озадаченно моргнула.

Взрослые, стоявшие рядом с ними, сделали вид, будто ничего не заметили. Сэм состроил на лице выражение крайнего отвращения, но, к счастью, решил не комментировать.

— Пойдем съедим сливочное пирожное, чтобы отпраздновать? — нарушил Джонатан неловкое молчание.

Вивьен с готовностью согласилась.

— Да! Сливочное пирожное! — подпрыгнул Сэм.

Они переглянулись и засмеялись, смущение наконец-то исчезло, сменившись привычной легкостью.

* * *

И снова начались уроки в Продолжительности, занятия с Фабером Джоном, его головоломные домашние задания и прогулки по Городу в свободное время. Родители вместе с Вивьен увлеченно изучали историю Города Времени и эпохи внешней истории. Папа собирался получить работу («Не можем же мы постоянно сидеть на шее у этих милых людей», — сказал он как-то маме), а для этого необходимо было сдать тест. Поскольку варианты возможной профессии давались по его результатам.

Однажды он даже глубокомысленно спросил Вивьен:

— А как думаешь, Фабер Джон согласится взять меня учеником?

Вивьен чуть не подавилась соком, который пила в этот момент, и фыркнула, разбрызгивая его. Мама укоризненно покачала головой. Однако пятно на полу немедленно исчезло само по себе — точно так же как исчезали пятна на скатерти в столовой, — и мама пораженно уставилась на это место.

— Ну, ты всегда можешь спросить его, — осторожно предложила Вивьен. — Хотя должна предупредить — занятия с ним далеко не сахар.

Папа усмехнулся:

— Я предполагал что-то в этом роде.

Фабер Джон согласился. И они с папой, кажется, очень понравились друг другу.

— Можете себе представить? — позже рассказывала Вивьен Джонатану и Сэму, когда они стояли возле авеню Четырех Веков и, облокотившись о перила, смотрели на реку Время и проплывавшие по ней лодки и баржи. — Папа теперь постоянно вставляет: Фабер Джон — то, Фабер Джон — сё. И не устает повторять, что никогда еще не встречал настолько интересного и умного человека.

Мимо них по авеню к Гномону двигались редкие группы туристов.

— Если подумать, Фабер Джон не совсем человек, — заметил Джонатан.

— А кто же? — удивленно спросила Вивьен.

— Легендарная личность, — важно заявил Сэм таким тоном, словно это какая-то особая раса разумных существ, и тут же добавил: — Пойдемте добудем сливочное пирожное.

— О, ты и сливочные пирожные! — воскликнула Вивьен.

Джонатан надменно заявил:

— У нас с В.С. нет лишних кредитов.

Вивьен сузила глаза, пронзив его взглядом. А, когда Джонатан взгляд проигнорировал, она со всей силы дернула его за косу.

— Ай! — Джонатан, вырвал волосы из ее пальцев и отпрыгнул подальше. — Больно же! За что?

— За то, что называешь меня В.С., хотя я сто раз просила тебя не делать этого!

У Джонатана хватило совести выглядеть виноватым. Слегка. Сэм хохотал, согнувшись над перилами. Туристы с удивлением и любопытством оборачивались на них.

 

В итоге папа прошел тест с отличными результатами и получил работу в Хронологе, как и хотел с самого начала.

— Я привык работать в управлении, — пояснил он. — И мне интересно узнать, как оно устроено здесь.

Вивьен решила, что это очень хорошо. Человек, пришедший из истории, сможет внести в Хронолог свежую струю. Фабер Джон явно считал так же.

А еще некоторое время спустя Вивьен с родителями переехали из дворца Аннуарий в собственный дом — на той улице позади Патруля Времени, которая была первым, что Вивьен увидела в Городе. В глубине души она немного сожалела о переезде — ведь теперь она не сможет наблюдать, как Вечный Уокер собирается на церемонии.

Когда Джонатан отправлялся узнавать результаты выпускных экзаменов, у него было такое страдающее выражение лица, что он стал ужасно похож на своего отца. Вивьен только в последний момент прикусила язык, чтобы не произнести этого вслух, поскольку знала, что Джонатан сильно оскорбится, если услышит такое. Она тоже волновалась за его результаты. Не только сочувствуя другу, который так и не изжил детский страх перед открытыми пространствами истории, но и из-за того, что сама Вивьен не может вернуться в историю — с ее хрононами ей просто не позволят. И, если Джонатан провалит экзамены, они больше никогда не увидятся. Хотя Вивьен была уверена, что он сдал всё прекрасно — в конце концов, его учил сам Фабер Джон. И все-таки упорно не хотела отпускать мысль — а вдруг что-то пойдет не так? И от этого становилось холодно и тоскливо.

Так что Вивьен нарезала круги по площади Эры, время от времени поглядывая на Продолжительность и пытаясь успокоить свое глупое сердце. Когда Джонатан наконец-то появился на площади, Вивьен была на противоположном ее конце. Она тут же помчалась к нему, и Джонатан пошел навстречу — своей обычной легкой уверенной походкой, из чего Вивьен заключила, что всё в порядке. Еще больше она убедилась в этом, когда смогла разглядеть его лицо: Джонатан широко улыбался, излучая самодовольство пополам с облегчением.

Они встретились возле Камня Фабера Джона. Джонатан схватил Вивьен в объятия и закружил, радостно сообщив:

— Я сдал, Вивьен! Сдал проклятые экзамены! Мне не придется отправляться в историю!

Вивьен засмеялась, обняв его за шею.

— Я рада за тебя.

— Да-а-а, я тоже рад за себя, — ухмыльнулся Джонатан, поставив ее на землю, но не выпустив из объятий.

Вивьен фыркнула. А Джонатан внезапно посерьезнел и спросил:

— Знаешь, чего я боялся больше всего, если не сдам экзамены?

— Открытых пространств истории? — Вивьен посмотрела на него с легким недоумением: она давно знала этот его страх, хотя и по-прежнему считала его глупым.

К ее удивлению, Джонатан покачал головой.

— Что мы тогда никогда больше не сможем быть вместе.

Его слегка раскосые глаза смотрели на нее за мерцанием зрительной функции с непривычной серьезностью и ожиданием. Вивьен почувствовала, что краснеет, но не могла отвести взгляда.

— Я тоже этого боялась, — тихо признала она.

Глаза Джонатана сверкнули торжеством, и он наклонился, чтобы поцеловать ее — всего лишь на мгновение, тут же отстранившись. Вивьен замерла, охваченная одновременно потрясением и желанием снова почувствовать его губы. «Когда Джонатан перестал быть для меня другом и стал…» — Вивьен не закончила свою мысль, поскольку он снова поцеловал ее — на этот раз гораздо более настойчиво. И она сама подалась ему навстречу, с внутренним ощущением, что так и должно быть. Джонатан крепче прижал ее к себе, целуя теперь уже не робко, как в начале, а с той же уверенностью, что испытывала Вивьен. Это было настолько потрясающее чувство, что она не сразу вспомнила, где они находятся. Она отстранилась, а когда Джонатан снова потянулся к ней, приложила ладонь к его губам:

— Не здесь.

Похоже, Джонатан только в этот момент осознал, что они стоят посреди всегда многолюдной площади Эры. Его щеки порозовели, и он смущенно прочистил горло, выпуская Вивьен из объятий. Она быстро огляделась, обнаружив, к своему облегчению, что туристы вовсе не обращали на них внимания.

— Пошли, — Джонатан схватил ее за руку и в своей обычной самоуверенной манере потащил ее к арке, ведущей на Вековую площадь.

— Куда? — спросила Вивьен, хихикнув — что бы между ними ни происходило, он оставался всё тем же Джонатаном, который, когда ему приходила в голову очередная идея, становился поистине непреодолимой силой.

— Увидишь, — Джонатан улыбнулся ей через плечо, продолжая тянуть вперед.

Они пробрались по Вековой площади среди палаток с сувенирами, толп туристов и новых призраков времени — пока еще немногочисленных — и по Дневной Аллее прошли в Маятниковые сады. Вивьен улыбнулась, вспомнив, как когда-то Джонатан, знакомя ее с Городом, вел ее по тому же самому маршруту. С тех пор прошло почти шесть лет, и за эти шесть лет Вивьен настолько освоилась в Городе Времени, что уже не представляла себя в другом месте — он по-настоящему стал ее домом.

Маятниковые сады были еще более завораживающими, чем шесть лет назад, поскольку Фабер Джон починил фонтаны, и теперь в их водной пыли вращалось гораздо больше островков с цветами. Да и сами сады выглядели не такими старыми и потрепанными — возродились вместе со всем Городом.

Здесь Джонатан замедлил шаг, так что они не спеша гуляли по аллеям, окруженным деревьями и цветами, и любовались на фонтаны. В ветвях деревьев пели птицы, чего не было раньше — Повелительница Времени исполнила свое обещание привести в Город животных.

Джонатан провел Вивьен в самую глубину садов, где пряталась белая ажурная беседка, сделанная из материала, напоминающего слоновую кость. Ее окружали высокие кусты, из-за чего с аллеи ее почти невозможно было разглядеть. Вивьен восхищенно вздохнула, вступив внутрь. Стены беседки оплетали розы, и внутри воздух был напоен их ароматом.

— Я случайно наткнулся на нее, — довольно сообщил Джонатан. — Давно хотел тебе показать, да как-то случая не представлялось.

Вивьен широко улыбнулась:

— Здесь чудесно!

Она коротко поцеловала Джонатана и обошла беседку по периметру, в итоге устроившись на скамейке так, чтобы ее не видно было от двери. Джонатан сел рядом, откуда-то достав четыре сливочных пирожных.

— Я раздобыл нам в Продолжительности, чем перекусить, — заявил он. — Больше там автоматы не дают — сама знаешь, — но, думаю, нам хватит.

Вивьен засмеялась, беря один из горшочков:

— Сэм никогда нам не простит, что мы ели сливочные пирожные без него.

— Переживет, — высокомерно отмахнулся Джонатан. — А кроме того, он и не узнает.

— Я бы на твоем месте на это сильно не рассчитывала, — фыркнула Вивьен, с удовольствием вгрызаясь в лакомство.

Он хмыкнул, но ничего не ответил.

Они сидели там, ели сливочные пирожные, болтали и время от времени целовались, совершенно забыв о времени. Пока Джонатану не пришло сообщение. Он нажал кнопку связи на своем поясе, и в воздухе перед ним появилась светящаяся надпись:

«Дженни Уокер — Джонатану Уокеру.

Как экзамены, милый?»

Почти одновременно пришло сообщение Вивьен:

«Джоан Смит — Вивьен Смит.

Вивьен, куда ты пропала? И ты знаешь, как Джонатан сдал экзамены?»

Пока Джонатан писал ответ своей матери, Вивьен включила функцию часов. На ее запястье зажглись зеленые цифры: «15.23».

— Так поздно! — удивленно воскликнула Вивьен. — Неудивительно, что мама меня потеряла.

И она поспешно принялась набирать:

«Вивьен Смит — Джоан Смит.

Извини, мам — я гуляла и забыла о времени. Джонатан сдал всё успешно».

Ей страшно не хотелось покидать уютную беседку, но пора было возвращаться.

— Родители устраивают торжественный ужин в честь сданных экзаменов, — сообщил Джонатан, когда они проходили мимо фонтана с плавающими в воздухе островками цветов. — Придешь?

И когда Вивьен кивнула, мечтательно добавил:

— Жаль все-таки, что вы переехали…

Вивьен засмеялась:

— Родители решили, что у нас должен быть собственный дом. Но мне тоже жаль.

Они долго целовались, прощаясь, возле двери дома Смитов. Пока Вивьен, собрав остатки воли, не вырвалась из объятий Джонатана и не убежала.

Ее блаженная улыбка исчезла, когда в гостиной она обнаружила Дженни, беседовавшую с мамой за чашкой чая.

— Вивьен! — воскликнула мама, увидев ее. — Где ты была?

Вивьен покраснела и неловко пробормотала:

— Я… эм… извини. Я просто гуляла по Городу.

Мама приподняла брови, но к великому облегчению Вивьен, не стала интересоваться подробностями. Зато она обменялась с Дженни ужасно странным взглядом, после чего та встала и с улыбкой сообщила:

— Мы устраиваем сегодня торжественный ужин, чтобы отпраздновать успешную сдачу Джонатаном экзаменов. Приходите обязательно.

— Да, я знаю, — не подумав, ответила Вивьен. — Джонатан уже пригласил меня.

И только, когда мама с Дженни снова переглянулись с таким видом, словно она подтвердила их подозрения, она поняла, что именно сказала. И покраснела еще сильнее, если, конечно, такое возможно.

— Что ж, прекрасно. Тогда до встречи вечером.

Дженни покинула их дом, а Вивьен осталась стоять, где была, разрываясь между смущением и желанием поделиться с мамой своим счастьем.

— Судя по выражению твоего лица, — весело заметила мама. — Ты забыла обо всем на свете, потому что гуляла с Джонатаном.

Вивьен вскинула на нее удивленный взгляд:

— Как ты… Откуда ты знаешь?

Мама засмеялась:

— Вивьен, дорогая, я же не слепая. А ваше с Джонатаном увлечение друг другом вполне очевидно. Всегда было очевидно.

Вивьен поморгала. Почему мама знала — и, по-видимому, давно знала — то, о чем она сама до сегодняшнего дня и не догадывалась? Мама снова засмеялась, покачав головой.

— Мы с папой ничего не имеем против, если тебя беспокоит именно это. Джонатан — хороший мальчик из приличной семьи, и мы давно его знаем.

Что ж, это успокаивает. Вивьен улыбнулась в ответ. И тут ей пришла в голову еще одна тревожная мысль.

— А Дженни?

— Знает ли Дженни, или что она по этому поводу думает? — весело уточнила мама.

— И то, и другое, — вздохнула Вивьен.

Мама лукаво улыбнулась.

— Не так давно она сказала мне, что ты благотворно влияешь на Джонатана. Так что думаю, она тоже относится одобрительно.

Вивьен засмеялась, испытывая громадное облегчение. А она и не подозревала, что до сих пор подсознательно боялась неприятия родителей Джонатана. Она порывисто обняла маму и прошептала:

— Я так счастлива, мамочка!

Мама ласково потрепала ее по голове.

 

Вивьен долго не могла решить, какой костюм-пижаму ей надеть, с чувством, что собирается не на ужин — пусть и торжественный — к давно знакомым людям, а на первое свидание. «Ну, в каком-то смысле так оно и есть», — с нервным смешком подумала она, критически разглядывая свое отражение в зеркале, зависшем прямо в воздухе.

Оттуда на нее смотрела симпатичная девушка с крупными каштановыми кудрями — Вивьен решила оставить волосы распущенными. Нежно-сиреневая пижама с широкими штанинами казалась почти платьем, мягко облегая изящную фигуру.

— Отлично выглядишь, дорогая, — заглянула к ней мама.

Вивьен немного нервно улыбнулась и нажала кнопку на Палубе, убирая зеркало. «В конце концов, — строго сказала она себе, — чего я так волнуюсь? Джонатан видел меня в самой странной одежде — включая тот севший кардиган поверх желто-фиолетовой пижамы. Так что производить на него впечатление в этом отношении немного поздно». Это заставило ее расслабиться, и, выходя с родителями из дома, она улыбалась уже непринужденно.

Едва войдя в вестибюль дворца Аннуарий, они увидели спускавшегося по лестнице Джонатана. На нем была серебристая пижама, в которой он казался не то рыцарем, не то высокородным лордом. Если, конечно, забыть, что ни те, ни другие не носили такие длинные косы.

Они с Вивьен на мгновение замерли, глядя друг на друга и почти забыв о присутствии ее родителей. Пока папа не кашлянул многозначительно. Вивьен слегка покраснела, Джонатан принял величественный вид. Оба чувствовали себя неловко, пока все не зашли в столовую, где родители Вивьен начали общаться с родителями Джонатана и на них перестали обращать внимание.

— Отлично выглядишь, — тихонько произнес Джонатан, и в его глазах она прочитала искреннее восхищение.

— Спасибо, — Вивьен почувствовала, что снова начинает краснеть — на этот раз от удовольствия; все-таки не зря она беспокоилась о наряде.

— Где вы были?! — прогудел возмущенный голос Сэма, заставив их вздрогнуть.

Вивьен с Джонатаном одновременно повернулись к нему. Обиженный Сэм смотрел на них, насупившись, с обвиняющим выражением.

— Опять что-то затеяли без меня?

Они переглянулись, не зная, что ответить. Ну, Вивьен во всяком случае не знала. Джонатан высокомерно отмахнулся от претензий кузена:

— Ничего мы не затеяли. Просто праздновали успешную сдачу экзаменов.

— Без меня, — со значением повторил Сэм.

— Тебя не было рядом, когда я узнавал результаты, — в тон ему ответил Джонатан.

Сэм открыл рот, но сказать на это было нечего, и он, пронзив их еще одним подозрительным взглядом, направился к столу, попутно бормоча что-то вроде «круглоглазая зануда и узкоглазый воображала». Вивьен фыркнула и тихонько сказала:

— Он наверняка уже планирует месть.

— По крайней мере, он не знает про сливочные пирожные, — весело ответил Джонатан, и Вивьен засмеялась.

Тут его начали поздравлять Рамона и мистер Донегал, и они немного забыли про Сэма. Тот дулся на протяжении всего ужина, демонстративно не разговаривая с ними. Джонатан сделал вид, будто не замечает дурного настроения кузена. Вивьен пару раз пыталась его задобрить, но безуспешно. И она сдалась. Впрочем, Сэм повеселел, как только появился десерт.

Разговор за столом, естественно, вертелся вокруг будущего Джонатана. Он собирался работать в Хронологе, в офисе своего отца. Выпускникам давался месяц на отдых после окончания школы, а потом они должны были приступать к выбранной профессии.

— Я бы предложил тебе этот месяц попутешествовать по Фиксированным эпохам, — прошептал Джонатан Вивьен, — но тебе нельзя в историю.

Вивьен печально кивнула. Порой она сожалела о том, что не может никуда пойти. Посмотреть другие эпохи было бы интересно.

— Всё равно спасибо.

 

Родители Вивьен ушли сразу после ужина, а она сама осталась с Джонатаном. Они ускользнули в его комнату раньше, чем Сэм успел заметить и отреагировать. Вивьен подозревала, что это уж точно вызовет с его стороны глобальную месть, но сейчас ей было всё равно. Они, держась за руки, промчались по отполированным лестницам дворца с ощущением, будто ввязались в новое приключение.

Едва дверь комнаты за ними закрылась, как Джонатан притянул Вивьен к себе, пылко поцеловав.

— А ты думала, чем будешь заниматься, когда сдашь экзамены? — спросил он позже.

— Сначала мне надо их сдать, — вздохнула Вивьен.

— Вот уж тебе не о чем волноваться, — отмахнулся Джонатан. — Даже Фабер Джон считает тебя одной из лучших своих учениц.

Вивьен улыбнулась, не столько успокоенная, сколько благодарная за поддержку. У Фабера Джона была весьма своеобразная манера выражать расположение к ученикам. И порой Вивьен не знала, действительно ли она нравится ему, как продолжал утверждать Джонатан, или же его неизменные едкие насмешки свидетельствуют как раз об обратном.

— Если хорошо всё сдам, я хотела бы работать в Патруле Времени — по связям с историей.

Джонатан кивнул:

— Я так и предполагал. Тебе подходит.

И снова поцеловал ее. Именно в этот момент дверь скользнула в сторону, открываясь.

— Вы опять меня бросили! — раздался возмущенный голос Сэма и сразу за этим с глубочайшим потрясением в голосе: — Эй!

Вивьен с Джонатаном отпрыгнули друг от друга, уставившись на него. Сэм в свою очередь вытаращился на них, приоткрыв рот, с таким выражением, словно не мог поверить своим глазам. Вивьен невольно хихикнула.

— Тебя стучать не учили? — самым своим высокомерным тоном спросил Джонатан.

Сэм проигнорировал его, пытаясь осознать только что увиденное. На его лице сменялись выражения отвращения, возмущения и смертельной обиды.

— Так вот что имела в виду тетя Дженни, когда сказала, что не стоит сейчас к тебе ходить, — наконец, горько изрек он.

Вивьен с Джонатаном переглянулись.

— То есть мама уже в курсе? — ошарашенно произнес он.

— Более того — обе наши мамы уже в курсе, — весело ответила Вивьен. — И судя по тому, что сказала моя — они обменивались друг с другом наблюдениями и делали ставки.

Джонатан схватил было косу, но заметным усилием воли заставил себя не начать ее грызть. Она хихикнула. Надо будет отучить его от этой привычки. Сэм с отвращением скривился.

— Вы… вы… — он явно не мог подобрать адекватное ругательство и в итоге просто воскликнул: — Как вы могли?! А как же я?

В этот момент Вивьен поняла, что на самом деле беспокоит Сэма и попыталась его успокоить:

— Ну что ты… Из-за того что мы с Джонатаном… — она запнулась, покраснев, и поспешно продолжила: — Это не значит, что мы с тобой перестанем быть друзьями. Это ничего не меняет…

— Нет, меняет! — огрызнулся Сэм. — Всё меняет! Я теперь буду лишний!

Он развернулся и вылетел из комнаты. В следующее мгновение до них донесся его топот по лестнице, сопровождаемый шлепаньем развязанных шнурков.

— Сэм! — Вивьен бросилась было догонять его, но Джонатан остановил ее, схватив за руку.

— Пусть идет. Ему сейчас бесполезно что-то доказывать.

Как ни не хотелось это признавать, он был прав — Сэм в подобном настроении на диалог не способен. И всё же Вивьен чувствовала себя чуть ли не предательницей.

— Нам конец, — обреченно вздохнула она и тут же решительно добавила: — Но пусть только попробует опять украсть у меня деньги! Прибью.

— Думаю, в прошлый раз ты достаточно его проучила, чтобы он больше не пытался, — засмеялся Джонатан.

Вспомнив тот свой урок, Вивьен тоже засмеялась, подумав, что зря так волнуется: Сэм успокоится и смирится со временем.

 

Домой Вивьен возвращалась, переполненная радужными мыслями о будущем. Как вдруг кто-то схватил ее сзади, зажав рот ладонью. Вивьен задергалась, пытаясь вырваться, но тот человек был сильнее. А потом что-то ударило ее по голове, и она потеряла сознание.

Вивьен очнулась в полумраке помещения, похожего на пещеру. Впрочем, по ближайшем рассмотрении она пришла к выводу, что не просто похожим — пещерой оно и являлось. С каменного потолка неподалеку от нее капала вода, и равномерный стук капель пульсацией отзывался в раскалывающейся голове. Лежать было жестко, и, опустив взгляд, Вивьен обнаружила, что лежит на тряпках, расстеленных прямо на земле. В пещере было сыро и промозгло. Вивьен лежала так, что ей была видна только задняя стена пещеры — темная и мокрая.

Она села, поморщившись от вспыхнувшей с новой силой головной боли.

— Очнулась? — раздался сзади смутно знакомый женский голос с ядовитыми интонациями. — Чудесно. А то мне уже надоело над тобой сидеть.

Вивьен поспешно обернулась, обнаружив возле входа, в котором виднелось звездное небо, сидевшую у костра светловолосую девушку примерно ее возраста. На ней была похожая на китайскую одежда, и Вивьен чувствовала, что где-то ее видела, но не могла вспомнить где.

— Не узнаешь? — ехидно поинтересовалась похитительница. — А я вот тебя хорошо запомнила.

И тут Вивьен вспомнила эти интонации и выражение лица.

— Кузина Вивьен? — недоверчиво спросила она.

Фабер Джон ведь изгнал ее в историю. Как она вернулась?

— Я тебе не кузина, — презрительно ответила та и противным елейным тоном добавила: — Если только дорогой кузен Джонатан не решил на тебе жениться.

Вивьен не ответила. «Джонатан! — подумала она. — Что, если планы этой сумасшедшей, что бы они ни представляли, включают и его? В конце концов, она ненавидит нас обоих. Интересно, сколько времени прошло? Мама с папой, наверное, с ума сходят от беспокойства». Видимо, на ее лице что-то отразилось, поскольку Ли с отвращением выплюнула:

— О, да ладно!

Вивьен попыталась не обращать на это внимания и как могла хладнокровно спросила:

— Зачем ты меня похитила?

— Не твое дело! — отрезала Ли и крикнула куда-то наружу: — Чан!

В пещеру вошел молодой китаец, почтительно и даже подобострастно поклонившись. У него были длинные волосы, заплетенные в косу, что снова напомнило Вивьен о Джонатане, заставив сердце тревожно сжаться.

Ли что-то сказала ему на китайском — вероятно, велев стеречь пленницу, — после чего удалилась.

Вивьен вздохнула, посмотрев на усевшегося рядом с костром тюремщика, и растянулась на своей подстилке, сделав вид, что собралась спать, обдумывая, что ей делать. Она даже не была уверена, что всё еще находится в Городе Времени.

И тут она осознала, что пояс по-прежнему на ней. Ли то ли забыла, то ли не посчитала нужным его снять. Восторг быстро погас от следующей мысли: возможно, это значит, что они все-таки не в Городе Времени. Вивьен приоткрыла глаза, посмотрев на тюремщика. Он сидел к ней боком и вроде бы не смотрел. Впрочем, это не значит, что он не заметит малейшее ее движение.

«А что, если использовать функцию снижения веса, чтобы сбежать от этого Чана?» — подумала она, но тут же отмела эту мысль. Если Чан достаточно быстро бегает, он сможет догнать ее, когда функция снижения веса разрядится. А кроме того, надо все-таки разобраться, что задумала Ли, и где они находятся.

На поясе мигнул огонек принятого сообщения. «Вот меня и потеряли», — подумала Вивьен, прикусив губу и снова покосившись на Чана. Наверняка сообщение от родителей. Если она его включит, тюремщик точно заметит — зеленое сияние в темной пещере не заметить невозможно. Но вот что он по этому поводу предпримет? Возможно, он слишком мало знает о Городе Времени, чтобы увидеть опасность в призрачном светящемся тексте. А с другой стороны, по той же причине он может просто на всякий случай пресекать любые действия Вивьен. Так что лучше дождаться, пока он отлучится. Должен же он отлучаться хотя бы в туалет. Но опять же они с Ли могут сменять друг друга. И тут ей пришла в голову идея.

— Эй, Чан, — позвала она, и когда он повернул к ней голову, уставившись ничего не выражающими темными глазами, сказала: — Мне надо в туалет.

Он никак не отреагировал, и Вивьен, подумав, что он, возможно, не понимает по-английски, попыталась объяснить жестами, чувствуя себя абсолютно по-идиотски. Когда она уже отчаялась чего-нибудь добиться, он вдруг коротко кивнул и указал на выход из пещеры. Почти не веря удаче, Вивьен вышла наружу в прохладную темную ночь и оглянулась. Чан за ней не пошел, продолжая неподвижно сидеть у затухающего костра. А вот это странно. Вивьен прошла немного вперед и врезалась в невидимую стену. Воздух едва заметно завибрировал. Силовое поле. Так вот почему он не пошел за ней — с таким полем можно не бояться, что она сбежит. Зато она может спокойно прочитать сообщение и, если повезет, написать ответ.

Вивьен свернула в сторону, чтобы ее не было видно из пещеры, и нажала кнопку на поясе. Сообщение, конечно, было от мамы, которая беспокоилась, куда она пропала. Вивьен быстро набрала ответ:

«Меня похитила Вивьен Ли, которая смогла вернуться из истории. Я в какой-то пещере, окруженной силовым полем, больше ничего не знаю».

Она хотела отправить такое же сообщение Джонатану, но Чан что-то крикнул — скорее всего, велев ей поторопиться, — так что пришлось вернуться. Пока она больше ничего сделать не могла, оставалось только ждать. И Вивьен решила, что ей стоит поспать.

* * *

Джонатан проснулся рано, несмотря на то, что накануне долго не мог заснуть, уже предвкушая, как они с Вивьен проведут этот день. К его удивлению, когда он спустился в утреннюю, там обнаружились не только его родители, но и родители Вивьен. У всех четверых были крайне встревоженные лица, а миссис Смит едва не плакала.

— Что случилось? — спросил Джонатан.

Они дружно повернулись к нему и несколько мгновений молчали. Наконец, мама тихо ответила:

— Вивьен похитили.

— Как это?

Джонатан не поверил своим ушам. Кто мог такое сделать в Городе Времени? И зачем?

Мама вместо ответа посмотрела на миссис Смит, и та нажала кнопку на своем поясе, активируя последнее сообщение. Джонатан подошел ближе, чтобы прочитать, и остолбенел.

— Но… Фабер Джон ведь изгнал ее в историю. Как она вернулась? И что ей надо?

— Это мы и собираемся выяснить, — решительно заявил отец.

Впрочем, если каким образом кузина Вивьен сумела вернуться — действительно вопрос, то, что ей надо, Джонатан догадывался. И это ему совсем не нравилось. Родители и Смиты принялись обсуждать план действий. Джонатан же начал размышлять над своим. Он не собирался сидеть сложа руки. Кто знает, что эта сумасшедшая может сделать с Вивьен. Он еще в прошлую их встречу понял, что кузина способна на всё, и рука у нее не дрогнет.

Подумав, Джонатан решил, что стоит подключить к поискам Сэма. Вивьен упоминала силовое поле вокруг пещеры. Так что его таланты в управлении электроникой пригодятся. Да и две головы лучше, чем одна.

Быстро позавтракав, Джонатан тихонько ускользнул, пока родители не заинтересовались, куда он собрался, и помчался к Сэму.

К счастью, дядя Абдул уже ушел на работу, а тетя Рамона, хотя и удивилась его раннему визиту, расспрашивать не стала.

— Сэм еще спит, — сообщила она. — Но можешь пойти его разбудить — в любом случае уже пора.

Сэм громко возмущался и ругался, когда Джонатан растолкал его, под конец заявив:

— И вообще, я с тобой не разговариваю.

Но узнав, что случилось, тут же перестал дуться и переключился на деловой настрой.

— Она, наверное, хочет завершить начатое родителями и похитить Шкатулку, — предположил Сэм.

Джонатан кивнул:

— Да, но зачем ей Вивьен?

— Заложник? Чтобы шантажировать.

— Тогда логичнее было бы выкрасть меня или тебя.

Сэм пожал плечами:

— Побоялась, что с нами не справится.

В этом был смысл. Но Джонатан опасался, что главной целью похищения была месть. Вивьен, конечно, может постоять за себя — он не раз в этом убеждался, — но… Сердце всё равно тревожно сжималось.

— Пошли позавтракаем, — Сэм вскочил с кровати, на которой до сих пор сидел по-турецки.

— Я уже завтракал, — нетерпеливо отмахнулся Джонатан.

— Но я — нет. А я не могу думать на голодный желудок.

Джонатан раздраженно вздохнул, однако пришлось смириться и подождать, пока Сэм поест. Правда, он времени зря не терял и за завтраком продолжил обсуждение.

— Вивьен написала, что ее держат в пещере, — рассуждал Джонатан, грызя кончик косы. — Это сужает круг поисков. Вряд ли это та пещера, где спала Повелительница Времени. А значит, она должна быть в сельской местности.

— Которая все-таки не маленькая, — заметил Сэм. — Может, нам просто выследить кузину? Если она действительно собирается похитить Шкатулку, можно устроить засаду поблизости.

— Но кузина не знает, где находится Шкатулка, — возразил Джонатан. — И пока она это выяснит, может пройти немало времени.

Сэм пожал плечами:

— Она могла это разузнать заранее. И в любом случае, при таком раскладе мы ничем не рискуем.

— Мы рискуем безопасностью Вивьен! — отрезал Джонатан.

— И что ты предлагаешь? Методично прочесать все поля?

Джонатан задумался, принявшись еще усиленнее грызть косу, пока Сэм допивал чай с булочками.

— Слушай! — Джонатан выпрямился, вынув волосы изо рта. — А нельзя ли определить местоположение Вивьен по поясу? Они ведь как-то связаны?

Сэм ухмыльнулся своей широчайшей двузубой улыбкой:

— Можно попробовать.

Он вскочил, дожевывая на ходу, и помчался к дверям. Джонатан бросился за ним.

Они пробрались в кабинет дяди Абдула, который был оформлен в том же ультрасовременном стиле, что офис в здании Патруля Времени, только поменьше размером, и Сэм включил компьютер и принялся сосредоточенно стучать по кнопкам. Джонатан ходил взад-вперед по комнате, время от времени поглядывая на кузена. Джонатану показалось, что прошла целая вечность, когда Сэм подпрыгнул и победоносно выбросил кулак:

— Есть!

Джонатан тут же подлетел к нему, заглядывая в экран.

— Вот, — Сэм ткнул в зеленую точку на нем. — Вивьен здесь. Это… на востоке, почти у самого купола.

Джонатан воспрянул духом.

— Пошли! — сказал, зашагав к двери.

Шлепая развязанными шнурками, Сэм поспешил следом.

* * *

Вивьен проснулась от того, что ее пнули в бок. Причем несколько раз. Открыв глаза, она обнаружила над собой раздраженную Ли.

— Ну что? — спросила Вивьен, садясь и отодвигаясь от нее подальше.

Чана нигде не наблюдалось, и она заинтересовалась, сможет ли скрутить Ли и выбраться отсюда. Хотя, если силовое поле по-прежнему включено, как она выберется? А с другой стороны, если ей удастся скрутить Ли, то, может, удастся и заставить ее отключить поле.

— Ничего, — тем временем огрызнулась Ли. — Просто меня раздражало, что ты спишь, когда я вынуждена сидеть над тобой и охранять.

Вивьен пожала плечами и встала, разминаясь. Бок, в который ее пинала Ли, болел — наверняка останется синяк.

— А где же твой сторожевой пес?

— Не твоего ума дело. Кстати, на вот — завтрак. Я не хочу, чтобы ты тут умерла от голода. Пока.

Она бросила Вивьен небольшую коробку, которую та подхватила на лету. В ней обнаружился водорослевый хлеб с какой-то приправой. Вивьен снова пожала плечами и принялась есть. Не очень-то вкусно, но она тоже не собиралась умирать от голода.

Ли устроилась на полу пещеры, разложила перед собой не то диаграммы, не то карты и изучала их, делая какие-то пометки. Доев, Вивьен немного походила по пещере и спросила:

— А зачем ты все-таки вернулась? Неужели надеешься выкрасть Шкатулку?

Это было единственным мотивом, который приходил Вивьен в голову. Ли вскинула на нее взгляд, полный ненависти, но ничего не ответила и снова уткнулась в свои карты.

— Ладно. Приму твое молчание за знак согласия, — продолжила Вивьен, нисколько не смутившись. — Но от меня тебе какая польза? Ты серьезно думаешь, что Фабер Джон отдаст тебе Шкатулку, чтобы вернуть меня? Поверь, я не настолько ему дорога.

Ли тихонько зарычала и вскочила на ноги. В ее руке внезапно оказался тонкий нож, который она приставила к шее Вивьен, схватив ее за плечо.

— Если ты сейчас же не заткнешься, — прошипела она, — я начну отрезать от тебя кусочки и посылать их дорогому кузену Джонатану. И с удовольствием полюбуюсь на его реакцию.

Вивьен похолодела, только громадным усилием воли заставив себя стоять неподвижно и не отводить взгляда. В лихорадочно блестевших глазах Ли она прочитала, что та так и сделает без малейшего колебания. Она и в детстве-то была не совсем нормальной, а за годы изгнания, похоже, рехнулась окончательно.

Так что Вивьен не решилась дальше ее провоцировать и, когда Ли, отпустила ее, вернувшись к картам, молча села на подстилку. Хотя язык чесался заметить что-нибудь вроде: «Зачем тогда будила меня, если тебе так нужна тишина?»

Воцарилось тяжелое молчание. Вивьен размышляла, чем сейчас заняты мама с папой. Наверняка ищут ее. И наверняка они обратились к Уокерам за помощью. Значит, Джонатан уже в курсе. А зная Джонатана, можно быть уверенной, что он предпримет собственные поиски. И, возможно, даже преуспеет в них больше остальных. Это заставило Вивьен немного взбодриться и даже улыбнуться, когда вспомнились их детские приключения… и вчерашние поцелуи.

— Что это ты так ухмыляешься? — подозрительно спросила Ли, заставив Вивьен вздрогнуть, и противным сладким голоском пропела: — Надеешься, милый Джонатан найдет тебя и спасет? — и снова нормальным тоном, насмешливо: — Зря надеешься. Никто тебя здесь не найдет.

Вивьен мрачно на нее посмотрела, но отвечать не стала. Ли удовлетворенно хмыкнула. Вивьен совсем уже было собралась попытаться скрутить ее — возможно, если она нападет неожиданно и сразу схватит Ли за руки, та не успеет вытащить свой ножик, — но тут в пещеру вошел Чан. «Проклятье! — подумала Вивьен. — Слишком долго тянула».

Чан что-то быстро сказал Ли по-китайски, и они уже вдвоем склонились над картой, время от времени переговариваясь. Вивьен обреченно вздохнула. Теперь придется ждать следующего раза, когда Чан куда-нибудь уйдет.

Некоторое время спустя Ли собрала карты, встала и, бросив Чану пару отрывистых слов, ушла, даже не посмотрев на Вивьен, будто ее здесь не было.

* * *

Джонатан с Сэмом пронеслись по Закрытию Времени, а потом по площади Эры, распугивая редких туристов, и сломя голову слетели по лестнице на авеню Четырех Веков и по головокружительному лестничному пролету к причалу. Где они запрыгнули в первую попавшуюся лодку.

— Куда, пассажиры? — спросила та дребезжащим голосом.

— На другой берег, — выдохнул Джонатан, падая на сиденье. — И побыстрее.

Сэм плюхнулся рядом.

Выполняя пожелание Джонатана, лодка плыла гораздо быстрее, чем обычно, и всё равно ему казалось, что она двигается ужасно медленно. От нетерпения он снова начал грызть косу.

Стоило лодке причалить, как Джонатан выскочил из нее на пологий берег, едва не свалившись в воду.

— Жди нас, — велел он лодке.

Сэм выбрался следом, и они поспешили по полям к восточной окраине Города Времени.

В этой части Джонатан никогда не бывал за ненадобностью и не ожидал, что идти придется так далеко. Сначала они бежали, потом перешли на быстрый шаг, который всё больше и больше замедлялся.

— Я. Больше. Не. Могу, — пропыхтел Сэм. — Давай. Отдохнем.

— Некогда, — коротко возразил Джонатан, чтобы не тратить дыхание.

Он тоже устал и запыхался. Но одна мысль о том, что чокнутая кузина может сделать с Вивьен за это время, заставляла его идти дальше. Он не забыл, как она держала их на прицеле, готовая выстрелить в любую секунду.

Поля с посевами, дома и небольшие холмы сменяли друг друга, пока не закончились у края, где небо спускалось, соединяясь с землей. Совсем рядом с небом возвышался очередной холм, с виду ничем не отличавшийся от остальных.

— Здесь, — прохрипел Сэм и согнулся пополам, упершись ладонями в колени, пытаясь отдышаться.

Оба они были красными, растрепанными и уставшими. Пока Сэм приходил в себя, Джонатан осторожно обошел вокруг, ища вход. И врезался в силовое поле, которое едва заметно зарябило.

— Сэм! — позвал Джонатан.

Кузен устало приплелся к нему и посмотрел вопросительно.

— Сможешь убрать силовое поле?

Сэм самодовольно ухмыльнулся с видом: «Когда это мне не удавалось что-либо взломать?» — и принялся тщательно обследовать поле в поисках управления.

— Ага! — победоносно воскликнул он и, усевшись на землю по-турецки, принялся проделывать какие-то манипуляции со штукой, выглядевшей, как обыкновенный камень.

Джонатану ничего не оставалось, как снова ждать. Постоянное вынужденное ожидание уже начало действовать ему на нервы. Пока Сэм работал, он пытался разглядеть что-нибудь сквозь поле. Но каким бы прозрачным оно ни казалось, сквозь него ничего не было видно. Точнее был виден обычный зеленый холм без каких-либо намеков на пещеру.

И только когда поле с тихим шипением исчезло, в склоне холма появилась широкая темная дыра. Джонатан уже собирался броситься внутрь, как вдруг оттуда появилась кузина Вивьен. Несмотря на прошедшие годы, он сразу узнал ее тонкое крысиное лицо. Она остолбенела, увидев его, и Джонатан воспользовался этим, чтобы прыгнуть вперед, схватить ее и скрутить руки за спиной, не давая вырваться. Кузина пискнула и, похоже, собиралась закричать, но Джонатан так заломил ей руки, что она задохнулась и обмякла.

Ее явное намерение звать на помощь, заставило его заподозрить о наличии сообщников. Так что он заткнул ей рот, оторвав тряпку от ее собственного китайского костюма, и передал ее Сэму, шепотом велев:

— Держи ее. Я проверю на всякий случай, нет ли у нее сообщников.

То, каким злобным взглядом испепелила его кузина, заставило его увериться в правильности своего предположения.

* * *

Едва Ли вышла из пещеры, как снаружи послышался слабый шум и как будто сдавленный вскрик. Вивьен выпрямилась, насторожившись. Чан тоже услышал подозрительные звуки и прислушался. Но после этого воцарилась обычная тишина. Чан пожал плечами и вернулся к работе с картой, которую ему оставила Ли.

Вивьен же еще некоторое время с надеждой наблюдала за выходом. И потому заметила, как снаружи что-то шевельнулось, пропало, а в следующее мгновение в пещеру осторожно заглянул Джонатан. Вивьен просияла и уже собиралась вскочить, чтобы броситься к нему, но он, с первого взгляда оценив обстановку, приложил палец к губам.

К сожалению, его предупреждение запоздало. Чан, казалось бы, погруженный в работу, заметил как Вивьен дернулась и как изменилось ее лицо. А в следующую секунду он одним молниеносным движением оказался рядом с ней, рывком поставил на ноги и, обхватив сзади, приставил нож к горлу. Вивьен еще ни разу не видела, чтобы кто-нибудь кроме Элио двигался с такой скоростью.

Джонатан замер. Чан что-то угрожающе сказал. И не надо было знать китайский, чтобы понять, что если Джонатан сделает хоть шаг в сторону Вивьен, Чан ее зарежет. Вивьен едва смела дышать, чувствуя, как холодное лезвие прижимается к горлу, и отчаянно глядя на Джонатана. Однако точно такая же растерянность в его глазах быстро сменилась решимостью.

— Сэм! — позвал он.

В пещере появился Сэм, толкая перед собой Ли с кляпом во рту, держа ее за заломленные назад руки.

— Я нашел у нее нож… — довольно сообщил Сэм, но увидел Вивьен и Чана и осекся.

— Прекрасно, — зловеще усмехнулся Джонатан. — Давай его сюда.

Точно таким же жестом, как Чан, он приставил нож к горлу Ли.

— Вели ему отпустить Вивьен, иначе я убью тебя.

— Ты не посмеешь, дорогой кузен, — фыркнула Ли. — Твои высокие моральные убеждения не позволят тебе.

— Ты так думаешь? — вкрадчиво спросил Джонатан. — Если он хотя бы поцарапает Вивьен, я порежу тебя на кусочки. И рука у меня не дрогнет.

В его тоне было что-то такое, что заставляло без единого сомнения поверить: он выполнит свою угрозу. Ли, видимо, тоже это почувствовала, поскольку что-то быстро сказала по-китайски. Чан упрямо нахмурился, что-то ответил. Джонатан для убедительности сильнее прижал нож к шее Ли, так что выступило несколько капель крови. Та крикнула на китайском повысившимся до визга голосом. Чан, ворча, отпустил Вивьен.

Джонатан кивнул Сэму, и тот тут же схватил Чана, заставив его отдать ему нож. После чего он стянул с Чана верхнюю рубашку и ею завязал ему руки за спиной. Джонатан тем временем то же самое проделал с Ли, засунув нож за пояс. Вивьен неуверенно шагнула к нему — после столь быстрого перехода от надежды к ужасу и беспомощности, и снова к надежде и облегчению она чувствовала себя немного оглушенной, и казалось, будто сейчас случится еще что-нибудь непредвиденное. Но когда Джонатан улыбнулся и шагнул навстречу, все сомнения исчезли, и Вивьен кинулась ему на шею, вцепившись в него изо всех сил.

— Джонатан! — пробормотала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

Он обнял ее в ответ, крепко прижав к себе, и прошептал:

— Слава Времени, ты цела. Я боялся, эта чокнутая что-нибудь тебе сделает.

Это дарило такое чувство защищенности и покоя, что Вивьен от облегчения чуть не разрыдалась. Они стояли, сжимая друг друга в объятиях, наслаждаясь тем, что снова вместе, пока Сэм возмущенно не пробормотал:

— А про меня опять забыли! Между прочим, что бы вы без меня делали?

Вивьен засмеялась сквозь слезы и отпустила Джонатана, чтобы по-дружески обнять Сэма.

— Спасибо, — прошептала она, поцеловав его в щеку.

Сэм довольно расцвел.

— На самом деле твое спасение большей частью его заслуга, — признал Джонатан.

Сэм расцвел еще больше — добиться от гордого Джонатана подобного признания дорогого стоит. Вивьен снова засмеялась — на этот раз уже без слез. Связанная Ли презрительно фыркнула, всем своим видом выражая крайнее отвращение.

— Почему-то примерно это я и ожидал увидеть, — вдруг раздался от выхода голос мистера Донегала, заставив их всех подпрыгнуть.

Он стоял там, сложив руки на груди, в окружении нескольких Патрульных, и сурово смотрел на них. Однако, если приглядеться, в его глазах можно было заметить веселье и гордость. Сэм, прекрасно распознававший истинное настроение отца, довольно ухмыльнулся. Вивьен с Джонатаном с улыбками переглянулись. Ли высокомерно вскинула подбородок, но на ее лице четко проступил страх. Чан остался невозмутим — Вивьен прямо-таки восхитилась.

Пока Патрульные уводили Ли и Чана, мистер Донегал с веселым блеском в глазах спросил:

— Джонатан, ты уверен, что хочешь работать в Хронологе? Тебе бы с такими способностями в Патруль — в разведку.

Джонатан усмехнулся и покачал головой:

— Это всё Сэм. Я только план составлял.

Мистер Донегал посмотрел на сына на этот раз с явной гордостью.

Пока они шли через поля, мимо разнообразных домов — деревенских и не очень, — Джонатан рассказал, как они с Сэмом выследили Вивьен по поясу, а Вивьен — что с ней происходило в плену. Впрочем, ее рассказ был коротким. Они с Джонатаном шли, держась за руки, после пережитого приключения испытывая острую потребность постоянно касаться друг друга. Сэм на удивление мирно покосился на их переплетенные пальцы и небрежно заметил:

— Знаете, пожалуй, я не против.

Джонатан с Вивьен недоуменно посмотрели на него.

— Ну, что вы… э… ну, вместе, — неловко заключил Сэм, слегка покраснев.

— Давно пора взяться за ум, — высокомерно ответил Джонатан.

Вивьен возмущенно пихнула его в бок и улыбнулась Сэму:

— Я рада. Мне не хотелось бы терять такого друга.

А про себя подумала, что стоило пережить похищение, чтобы Сэм перестал на них обижаться.

 

Когда они выбрались из лодки и поднялись по крутой лестнице на авеню Четырех Веков, Вивьен немедленно попала в объятия взволнованных родителей, а потом Рамоны и Дженни. Все плакали, и улыбались, и что-то говорили. Вечный Уокер одарил ее особенно страдающим взглядом, а потом вдруг улыбнулся своей потрясающе очаровательной улыбкой. Радость родителей была понятна, но то, что остальные встречали ее как родную, особенно грело сердце.

— Ну что я вам говорил? — заметил мистер Донегал, когда все немного успокоились. — Джонатан решил заняться поисками сам.

Дженни с мамой заулыбались, переглянувшись. Джонатан сделал вид, будто он тут совершенно ни при чем. Вивьен фыркнула.

— Почему никто никогда не помнит обо мне? — скорбно спросил Сэм.

Все засмеялись, чувствуя, как напряжение последних часов окончательно уходит. И Джонатану с Сэмом тоже перепало объятий и поцелуев — в том числе от мамы Вивьен. Сэм воспринял это как должное воздаяние за свой героизм. Джонатан же смутился и, состроив величественное выражение лица, поспешно отступил подальше. Мама улыбнулась с таким понимающим видом, что Вивьен подумала: она успела достаточно хорошо изучить Джонатана, чтобы знать, что на самом деле означают эти его высокомерные замашки.

Вивьен посмотрела на авеню Четырех Веков, по которой небольшими группами прогуливались туристы, на медленно несущую внизу свои воды реку Время, на Холм Бесконечности с башней Гномон и счастливо вздохнула, снова сжав ладонь Джонатана.

— Пойдем поедим сливочных пирожных? — наклонившись, прошептал он ей на ухо.

Вивьен улыбнулась и кивнула.

— Даже не думайте, что вам удастся смыться без меня, — заметил тут же возникший рядом Сэм. — Тем более, есть сливочные пирожные.

— Как ты услышал? — изумилась Вивьен.

До этого Сэм стоял не настолько близко, чтобы разобрать шепот. Тот самодовольно ухмыльнулся. Джонатан обреченно закатил глаза:

— Слова «сливочное пирожное» он способен услышать раньше, чем ты их произнесешь.

Сэм покивал с таким видом, будто ему сделали величайший комплимент. Вивьен засмеялась и взяла обоих под руки — теперь даже Сэм, которого она привыкла считать маленьким, был выше нее.

— Пойдемте, мальчики — думаю, мы заслужили небольшой праздник.

* * *

На суд Вивьен не пошла — ей не хотелось снова видеть Ли, да и не особо интересно, к чему ее приговорят. Больше всего ей хотелось забыть происшедшее, как страшный сон, и жить дальше. Джонатан тоже не пошел. Хотя она знала, что ему, в отличие от нее, было интересно, но он предпочел остаться с ней. И это наполняло сердце Вивьен теплым сиянием.

В общем, на суде присутствовал один Сэм, который позже и рассказал им подробности за поеданием нежных булочек с мясом. Они сидели на лужайке под старой серой башней неподалеку от Тысячелетия и любовались видом расстилающегося внизу Города Времени. Светило солнце, бликами отражавшееся от купола Тысячелетия, где-то в вышине голубого неба щебетали птицы.

— Китайца отправили в Каменный век, чтобы он не смог изобрести еще какое-нибудь устройство и выбраться. Выяснили, что он отвечал за техническую сторону операции, — Сэм на мгновение замолчал и самодовольно добавил: — Прямо как я.

Вивьен фыркнула и обменялась с Джонатаном веселым взглядом.

— А Ли отправили к звездам — оттуда она точно уже не сможет вернуться.

Сэм принципиально не называл ее кузиной с тех пор, как восьмилетним мальчиком заявил, что отрекается от Ли. Вивьен вздохнула, понадеявшись, что ни один Ли больше не вернется в ее жизнь. Она потянулась, чтобы провести пальцами по руке Джонатана. И он вдруг, схватив ее ладонь, притянул к себе, чтобы поцеловать в уголок губ, а потом в шею.

— Фууу! — возмутился Сэм, чуть не подавившись булочкой. — Не делайте этого при мне!

— А что же нам делать, если ты всё время рядом? — высокомерным тоном поинтересовался Джонатан, удерживая Вивьен, пока она (не слишком настойчиво) пыталась освободиться из его объятий.

Вивьен смирилась с тем, что не сможет вырваться, и уютно устроилась головой на его плече. Джонатан победоносно ухмыльнулся. Сэм открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал (или не смог придумать достойного ответа) и демонстративно отвернулся, с преувеличенным интересом уставившись вдаль.

В преддверии выпускных экзаменов Вивьен училась, почти не поднимая головы от книг, а то редкое время, когда она всё же позволяла себе отдыхать, ее вниманием завладевал Джонатан, приходивший к ней после работы и всячески отвлекавший ее от учебы, так что больше у нее ни на что не оставалось времени. Даже свое любимое кино она в тот год забросила. А ведь до сих пор каждый вечер неизменно проводила за просмотром очередного фильма — по рекомендации Элио, или выбрав наугад. И потом обменивалась с Элио впечатлениями. Джонатан однажды назвал их маньяками, за что получил локтем в бок. Но теперь стало не до фильмов. Иногда Вивьен с тоской посматривала на прикроватную Палубу, но усилием воли заставляла себя вернуться к книгам.

Сэм как-то, пробыв в ее обществе около часа, усердно пытаясь ее разговорить, но добившись лишь кратких «да» и «нет», обиженно заявил:

— Ты хуже Джонатана. Скорее бы уже этот год закончился!

Вивьен и на это ничего не ответила, продолжая изучать времена Депопуляции и грызя печенье. Сэм единственный из них троих нисколько не волновался по поводу выпускных экзаменов. Хотя, возможно, они просто представлялись ему слишком далекими, чтобы нервничать из-за них. У него в запасе было еще четыре года, а Сэм никогда особенно не задумывался о будущем, живя сиюминутными желаниями. Иногда Вивьен ему в этом завидовала.

— Не понимаю, чего ты так дергаешься? — заметил Джонатан, когда они сидели на берегу Лагуны возле самой воды. — Фабер Джон считает, что ты отлично справишься. А кому и знать, как не ему?

В тот вечер он в кои-то веки сумел вытащить Вивьен из дома. В глубине души она была рада его настойчивости, поскольку мозги уже начали медленно закипать, но просто бросить всё ей не позволяло сознание того, сколько еще надо выучить. В общем, Джонатан решительно отобрал у нее книгу, над которой она сидела, и, не слушая возражений и слабых попыток сопротивления, притащил к реке Время, загрузил в лодку и привез в Лагуну.

И теперь, когда они сидели на пледе в своем любимом месте, скрытом от посторонних глаз пышными кустами, и ели фрукты, которые Джонатан позаботился прихватить с собой, Вивьен была ему благодарна. И всё же не могла выкинуть из головы даты, события, перспективы, снова и снова прокручивая в сознании выученный материал, отчего была задумчива и молчалива. Что и вызвало реплику Джонатана.

Вивьен вздохнула и улыбнулась, откинувшись на вытянутые руки и запрокинув голову к небу. В чем-то он был прав, конечно, но…

— Понимаешь, — попыталась объяснить она, — я всё думаю: если я вдруг провалю экзамены — ну мало ли, — что я тогда буду делать? В историю меня не вышлют, но чем я буду заниматься в Городе Времени? Кем стану?

Джонатан одарил ее странным взглядом и принялся жевать кончик косы. Вивьен успела удивиться и задуматься, что у него такое на уме, что заставляет его так нервничать, когда, вынув волосы изо рта, он тихо и серьезно произнес:

— Сдашь ты экзамены или нет, ты можешь стать моей женой.

— О, Джонатан! — Вивьен резко выпрямилась, уставившись на него с радостным потрясением.

Она всем сердцем надеялась, а порой даже была почти уверена, что когда-нибудь Джонатан сделает ей предложение. Но до сих пор ей казалось, что он еще не дозрел до этого. Ему всего девятнадцать лет, в конце концов. Но по тому, как он это сказал, становилось понятно, что он давно всё для себя решил. И это было невероятно приятным открытием.

Он смутился и поспешно добавил:

— То есть… если хочешь, конечно…

Вивьен почувствовала, как губы сами растягиваются в широкой счастливой улыбке, а в груди разливается тепло.

— Хочу.

— Правда?

Джонатан выглядел так, словно не поверил своим ушам, и Вивьен тихонько засмеялась.

— Да, — повторила она и порывисто обняла его.

От ее резкого движения Джонатан потерял равновесие и упал на спину, утянув ее за собой. На несколько долгих мгновений они замерли, не смея пошевелиться. У Вивьен промелькнула мысль, что вот так лежать на Джонатане очень даже удобно и уютно — кто бы мог подумать. Хотя и ужасно смущающе. Чувствуя, как начинает безудержно краснеть, Вивьен осторожно высвободилась из его объятий, села и усиленно старалась не смотреть на него, уставившись на воду с таким видом, будто обнаружила там нечто необыкновенно интересное. Пока Джонатан не позвал тихо:

— Вивьен?

Повернувшись и встретив его взгляд, она чуть не забыла, как дышать. Его глаза за мерцанием зрительной функции смотрели так серьезно, и нежно, и счастливо.

— Я люблю тебя, — всё так же тихо произнес Джонатан.

— И я тебя, — ответила Вивьен и первая потянулась поцеловать его.

 

Когда Вивьен вернулась домой, родители как раз садились ужинать. Едва посмотрев на нее, они переглянулись с непонятным выражением — не то встревоженным, не то грустным, не то наоборот радостным, — а потом снова повернулись к ней, и мама спросила:

— Что-то случилось, Вивьен?

Вивьен удивленно моргнула: неужели по ней так заметно? Отмахнувшись от этой мысли, она немного нервно улыбнулась и сообщила:

— Джонатан сделал мне предложение, и я согласилась.

Родители на мгновение замерли и снова переглянулись, на этот раз на их лицах было написано: «Так мы и знали». А потом мама шагнула вперед, чтобы обнять ее:

— Поздравляю, дорогая.

Папа же вздохнул и спросил:

— Надеюсь, вы не собираетесь жениться прямо сейчас? Не пойми меня неправильно — я не против в принципе, но ты еще так юна…

Вивьен покачала головой:

— Нет, мы решили, не раньше, чем я закончу обучение и найду работу.

Папа явно не слишком был доволен этим ответом. Вивьен понимала, что он сейчас думает: ей осталось учиться совсем немного, и полгода или даже год вряд ли что-то сильно изменят в плане ее взросления. Он даже хотел что-то сказать, открыл рот, но мама посмотрела на него, и он промолчал. Вивьен облегченно выдохнула — именно папиной реакции она боялась больше всего. А потом подумала и благодарно улыбнулась маме. Та улыбнулась в ответ, подмигнув ей.

* * *

В день сдачи экзаменов Джонатан зашел за Вивьен перед работой, чтобы проводить ее до Продолжительности. Как, впрочем, делал не только в этот день. Вивьен, проведшая почти бессонную ночь, сидела за столом и гипнотизировала взглядом свой завтрак — надо бы поесть, но от волнения кусок в горло не лез.

— Я тоже перед экзаменами не мог есть, — сочувствующим тоном, но с отчетливыми нотками веселья, которые Вивьен предпочла проигнорировать, сообщил Джонатан, после того как поздоровался с ее родителями.

— Правда?

Почему-то это немного успокоило взвинченные нервы, и, с облегчением отодвинув от себя тарелку, Вивьен выпила сок и вскочила.

— Удачи, дорогая, — мама поцеловала ее на прощание.

— Мы в тебе абсолютно уверены, — добавил папа, обнимая ее.

Хотя им с Джонатаном было по пути — оба шли в Хронолог, — папа всегда тактично немного задерживался, чтобы не идти с ними.

Сэма на привычном месте у фонтана не было. Общие занятия закончились еще на прошлой неделе, и в Продолжительность сейчас собирались одни выпускники. Наверняка Сэм еще спит, с легкой завистью подумала Вивьен.

Они с Джонатаном, держась за руки, молча пересекли площадь Эры, а, остановившись возле дверей Продолжительности, Джонатан мягко повернул Вивьен к себе и уверенно заявил:

— Ты всё прекрасно сдашь.

Вивьен вздохнула и кивнула, пытаясь убедить в этом себя.

— Поцелуй на удачу?

Джонатан улыбнулся и коротко поцеловал ее — лишь на мгновение нежно коснувшись губ. Вивьен подавила желание притянуть его обратно. Сейчас точно не время и не место. После чего Джонатан обычной величественной походкой направился к Хронологу, и Вивьен невольно улыбнулась, глядя ему вслед. Будто почувствовав ее взгляд, он обернулся и помахал рукой. Вивьен послала ему воздушный поцелуй и решительно открыла дверь, заходя в Продолжительность.

Вся нервозность немедленно испарилась, стоило Вивьен взять листок с заданием и сесть за стол-раму. Экзамены проходили в том же кабинете, в каком Вивьен занималась всегда. С той лишь разницей, что за учительским столом теперь сидел не их преподаватель, а комиссия, состоявшая из мистера Энкиана, доктора Леонова, пары ученых из Происходящего и, конечно же, Фабера Джона. Вивьен могла поклясться, что, когда она отходила от них с заданием, Фабер Джон едва заметно улыбнулся ей. Но скорее всего, ей все-таки показалось.

А устроившись на своем месте и прочитав задание, она выбросила все посторонние мысли из головы, включила функцию ручки и начала писать. Вопрос касался Исландской Империи, и Вивьен с удивлением поняла, что нужная информация сама появляется в сознании — ей оставалось лишь быстро записывать. Не зря она сидела над учебниками круглые сутки.

А все-таки жаль, что функцию ручки нельзя погрызть, подумала Вивьен, перечитывая написанное. Хорошо Джонатану — он может погрызть свою косу. Эта мысль ее развеселила, и пришлось приложить немало усилий, чтобы не хихикнуть.

Удовлетворенная результатом, Вивьен кивнула сама себе и нажала кнопку на столе-раме, давая знать комиссии, что она закончила. Зеленые строчки на ее столе испарились, перенесшись на учительский. Чувствуя не столько облегчение, сколько опустошение, Вивьен покинула кабинет и в коридоре с глубоким вздохом прислонилась спиной к стене. Ну, вот и все. Теперь оставалось лишь ждать.

 

На следующий день узнавать результаты ее провожал Сэм, поскольку Джонатан к этому времени был уже на работе. Сэм неутомимо болтал всю дорогу и смешил Вивьен, что очень помогало справиться с волнением.

Списки вывесили в коридоре, рядом всё с тем же кабинетом. Вивьен нашла свою фамилию и не поверила глазам.

— Сэм, — тихо позвала она, — ты видишь то же, что и я?

— Сто процентов! — тот с довольным видом легонько толкнул ее плечом. — Я знал!

Вивьен фыркнула и взъерошила ему и без того торчащие во все стороны рыжие волосы:

— Ничего ты не знал.

Сэм ухмыльнулся своей широчайшей двузубой улыбкой. И Вивьен поверила: она действительно получила лучший результат — глаза ее не обманывали! Хотелось начать визжать и прыгать, но она пока сдерживалась.

Замигал огонек принятого сообщения. Вивьен улыбнулась, подумав, что нетерпеливый Джонатан интересуется ее успехами, хотя она клятвенно обещала ему сообщить, как только узнает. Но оказалось, это не Джонатан.

«Ф. Джон — В. Смит.

Мои поздравления. Зайди ко мне».

— Меня вызывает Фабер Джон, — растерянно сказала она Сэму.

— А, ну да, — пожал он плечами, нисколько не удивившись. — Наставник же должен написать тебе рекомендацию на будущее место работы.

Это заставило Вивьен снова занервничать, но она храбро улыбнулась и предложила:

— Тогда увидимся вечером. Родители устраивают торжественный ужин — приходи обязательно.

Сэм кивнул и вперевалку пошел прочь, шлепая шнурками. Вивьен невольно хихикнула. Шнурки Сэма обладали прямо-таки сверхъестественной способностью неизменно развязываться — как бы крепко их ни завязывали.

Она, как и обещала, отправила сообщение Джонатану, попутно и его пригласив на ужин, и отправилась в Перпетуум. Вивьен чуть ли не бегом промчалась мимо Континуума (лужайка перед ним опустела, поскольку студенты разъехались на каникулы) и начала подниматься по лабиринту бесконечных разветвляющихся лестниц. Теперь она прекрасно в нем ориентировалась, не обращая внимания на поворачивающиеся под разными углами виды Города Времени. Хотя это и не делало подъем более легким. Даже с функцией снижения веса.

— Ну, Вивьен, — произнес Фабер Джон, дымя трубкой, когда она, слегка запыхавшись, вошла в его жаркий, пахнущий деревом кабинет в РЕДКОМ КОНЦЕ и села перед его столом, — где бы ты хотела работать?

— В Патруле Времени, — без колебаний ответила она, — в отделе по связям с историей.

Фабер Джон чуть улыбнулся — так, словно она подтвердила его предположения.

— Прекрасно, — проворчал он. — Я отправлю Абдулу рекомендацию. Полагаю, он будет рад приобрести столь способного сотрудника.

Вивьен удивленно моргнула — за все годы ее обучения у Фабера Джона это была первая похвала от него. Нервозность окончательно покинула ее, сменившись радостным предвкушением.

* * *

Лихорадочно распределяя Патрульных, принимая сообщения и отправляя к медикам раненных, Вивьен подумала, что только ей могло так повезти: проработав всего месяц, столкнуться с чрезвычайной ситуацией. Накануне свадьбы, к тому же. Зато предсвадебный мандраж немного отступил, с нервным смешком подумала она, провожая искалеченного, едва живого Наблюдателя к медицинской команде.

 

Последние несколько дней Вивьен не могла думать ни о чем, кроме того как сильно вскоре изменится ее жизнь.

— Я ведь мечтала об этом, — пожаловалась она однажды маме, когда они готовили ужин. — Почему же мне теперь так страшно?

— Нормальная человеческая реакция на перемены, — засмеялась мама. — У всех бывает.

— Ты тоже боялась? — удивилась Вивьен.

— О, еще как! — мама ностальгически улыбнулась воспоминаниям, ссыпая в кастрюлю порезанные овощи. — В день свадьбы меня так трясло, что твоей бабушке пришлось самой надевать на меня платье — я была не в состоянии ни одной пуговицы застегнуть.

Вивьен засмеялась, немного успокоившись.

— А потом я увидела твоего отца, ждущего меня у алтаря — и волнения как ни бывало.

 

Вивьен мотнула головой, отгоняя посторонние мысли, и сосредоточилась на работе. В веке тридцать произошло неожиданное извержение вулкана, и Патруль Времени помогал местным эвакуировать людей из опасной зоны и заботиться о пострадавших. С тех пор, как Вивьен впервые попала в Город Времени, многое изменилось. Наблюдатели в истории теперь не просто следили за ее ходом, а помогали людям в таких вот критических ситуациях.

— Требуется срочная помощь в секторе 2-А, — поступило сообщение.

— Принято. Помощь отправляю, — ответила Вивьен и повернулась к двоим Патрульным, которые вернулись со своих заданий относительно целыми и сейчас пользовались минутной передышкой, чтобы прийти в себя. — Сектор 2-А — срочно.

Они кивнули и направились к временному шлюзу. Вивьен немного им завидовала — она хотела бы быть там, принимая деятельное участие в происходящем, а не сидеть в чистом светлом офисе. Впрочем, утешала она себя, ее работа координатора тоже важна.

Вскоре после их ухода поступил сигнал тревоги:

— Дисфункция временного шлюза — невозможно открыть из истории. Просим открыть из Города.

Вивьен бросилась к шлюзу, быстро набрала команды. Здесь он работал как будто исправно. Возможно, там снаружи его повредило лавой, или горячим пеплом, или еще что-нибудь. Портал открылся, в нем появились двое грязных, истощенных Патрульных, один из которых практически нес другого. Вивьен потянулась вперед, чтобы помочь им войти и тут что-то грохнуло. Последнее, что она запомнила — ощущение мощной обжигающей волны, отбросившей ее назад от портала.

 

Придя в сознание, Вивьен увидела перед собой ужасно бледного Джонатана, который сидел возле ее кровати, сцепив руки на колене, с таким напряженным видом, словно каждую секунду ждал, что она перестанет дышать. Заметив, что Вивьен очнулась, он выдохнул с бесконечным облегчением, после чего вдруг заявил:

— Вивьен, если ты передумала выходить за меня замуж, могла бы просто сказать — не стоило из-за этого кончать жизнь самоубийством.

Его голос едва заметно дрожал, и сознание Вивьен слишком сосредоточилось на этом, а потому не сразу уловило смысл его слов. Поняв же, что именно он сказал, Вивьен возмущенно шлепнула его по руке.

— Что ты несешь? — прошипела она.

Джонатан на мгновение прикрыл глаза, а потом криво улыбнулся, сжав ее ладонь.

— Извини. Просто защитная реакция. Я жутко испугался — ты едва не погибла.

— Что произошло? — Вивьен нахмурилась, поняв, что не может четко вспомнить последние события.

И только сейчас она поняла, что находится в медотсеке Патруля Времени.

— Тот временной шлюз, который ты открывала, — ровным тоном, за которым чувствовались недавно пережитые эмоции, ответил Джонатан, — взорвало при особо сильном вулканическом выбросе. Тебе повезло, что ты стояла не вплотную к порталу. Один из Патрульных погиб, второй сейчас в тяжелом состоянии, — рука Джонатана, сжимавшая ее ладонь, дрогнула. — Я как всегда зашел за тобой после работы и узнал, что здесь творится. Твои родители еще не в курсе.

Вивьен передернуло, когда она представила, что должен был испытать Джонатан, который, ничего не подозревая, зашел за ней и нашел ее чуть ли ни при смерти. Она сжала его пальцы и мягко спросила:

— Что там с вулканом? Как ситуация?

— Стабилизировалась. Спасли всех, кого могли. Из зоны действия вывезли, — и правильно истолковав выразительный взгляд Вивьен, Джонатан добавил: — Жертвы есть, но гораздо меньше, чем можно было ожидать. Из наших погиб только тот Патрульный, который был с тобой в шлюзе. И хватит вопросов — тебе надо отдыхать. Дядя Абдул даже дал тебе внеочередные выходные на три дня.

— Но я прекрасно себя чувствую! — возразила Вивьен.

Она действительно не ощущала ни боли, ни даже малейшего дискомфорта.

— Это тебе сейчас так кажется, — Джонатан усмехнулся уже гораздо непринужденнее. — А вот начнешь двигаться и сразу поймешь, как тебе на самом деле еще плохо.

— По собственному опыту говоришь? — дразнящим тоном поинтересовалась Вивьен, вспомнив их приключение в Золотом веке.

— Именно, — Джонатан осторожно притянул ее к себе и столь же осторожно обнял — будто она была фарфоровой. — На одно ужасное мгновение я подумал, что стану вдовцом, не успев стать мужем.

Вивьен сокрушенно вздохнула, положив ему голову на плечо.

— Прости.

— Не твоя вина, — немного помолчав, Джонатан слегка насмешливо, но с нотками гордости за нее добавил: — Дядя Абдул говорит, ты действовала великолепно. И немало жизней было спасено в том числе благодаря тебе.

Вивьен улыбнулась — знает ведь, как гарантированно подбодрить ее.

* * *

Хронолог выглядел шикарно как никогда. И вроде бы ничего не изменилось: та же мозаика из полудрагоценных камней на полу, та же позолота и росписи на стенах, то же звездное небо на потолке. Но Вивьен казалось, что всё сегодня сияет каким-то особым светом.

Они с Джонатаном стояли перед троном Фабера Джона. Сам Фабер Джон в новой фиолетовой мантии не сидел на троне, как обычно, а тоже стоял. И на этот раз один — Повелительница Времени встала внизу, чуть поодаль от них. Немногочисленные гости — Уокеры, Смиты, Донегалы и пара друзей Вивьен из Патруля Времени — собрались позади них на резных сиденьях, обитых кожей.

Вивьен немного нервно одернула рукава платья. Традиционный свадебный наряд Города Времени представлял собой нечто вроде кимоно — светло-розового, почти белого и непременно расшитого жемчугом. Привыкнув за столько лет к свободным пижамам, Вивьен чувствовала себя в нем несколько неуютно. Хотя и должна была признать, что смотрится он роскошно. Как и жемчужно-серое одеяние Джонатана, в котором он выглядел как минимум принцем. И он красив, вдруг поняла Вивьен. Привыкнув к нему с детства, раньше она особенно не обращала внимания на его внешность, а тут прямо как озарение нашло. «Интересно, а он считает меня красивой?» — подумала Вивьен и покосилась на него. Если судить по восхищению в его глазах… очень даже считает.

В этот момент Джонатан слегка наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Когда Фабер Джон был еще доктором Виландером, такие церемонии проводил Вечный, — и после короткой паузы добавил: — Честно говоря, я рад, что нас венчает Фабер Джон, а не мой отец.

Вивьен подавила смешок. Она тоже была этому рада: если бы во время церемонии она смотрела на страдающее лицо Вечного Уокера, она не смогла бы сохранить подобающую серьезность. Джонатан улыбнулся уголком губ и слегка сжал ее пальцы. После чего они сосредоточили внимание на Фабере Джоне.

Оказалось, традиционные ритуальные слова венчания в Городе Времени не отличаются от тех, которые Вивьен знала по родному веку. Те же: «берешь ли ты в мужья», «обещаешь ли любить в болезни и здравии» и прочее. Но теперь они звучали для нее по-новому, окрашиваясь в незнакомые прежде оттенки смысла. И свое «Да» она произнесла с глубоким чувством и не сомневающейся уверенностью. С той же уверенностью, которую видела в глазах Джонатана.

 

Праздничный банкет после церемонии проходил во дворце Аннуарий, но когда праздник закончился и гости разошлись, Джонатан с Вивьен попрощались с родителями, еще раз пожелавшими им согласия и взаимной любви, и отправились в собственный дом, который приобрели совсем недавно. Каменный трехэтажный дом стоял на Закрытии Времени недалеко от дворца — совсем новый, но в старинном стиле, с красивыми барельефами на фасаде, выходящем на площадь. На улице совсем стемнело, и царила ночная тишина. Лишь голубой свет фонарей освещал пустую площадь, вызывая ассоциации с той первой ночью, когда Вивьен появилась в Городе.

Она улыбнулась воспоминаниям и посмотрела на мужа. Он широко улыбнулся ей в ответ и вдруг подхватил на руки. От неожиданности Вивьен взвизгнула, вцепившись в его плечи.

— Что ты делаешь?

— Переношу тебя через порог нашего дома, — само собой разумеющимся тоном ответил Джонатан. — Говорят, это приносит удачу.

Вивьен засмеялась, обвив его руками за шею.

— Ты всё напутал — это делается, чтобы защитить жену от внешнего зла, которое должно остаться за порогом дома.

— Тем более, — нисколько не смутился Джонатан и шагнул вперед.

* * *

— И жили они долго и счастливо? — Рианна смотрит с не сомневающейся уверенностью — как могут только маленькие дети.

Вивьен потрепала дочь по каштановым кудрям — точно таким же как у нее. А вот слегка раскосые светлые глаза Рианна унаследовала от Джонатана. И его близорукость, к сожалению, тоже. Впрочем, в Городе Времени это не проблема: зрительная функция — очень удобное изобретение.

Прежде чем Вивьен успела ответить, от дверей раздался голос Джонатана:

— Именно. А теперь спи.

Вивьен с улыбкой повернулась. Он стоял, прислонившись спиной к стене, сложив руки на груди и глядя на них с веселой нежностью. А она и не заметила, когда он зашел.

Рианна послушно закрыла глаза, и они по очереди поцеловали ее в лоб, а потом — и давно уснувшего Чарли, тихонько посапывавшего на соседней кровати.

— Интересные ты сказки рассказываешь, — насмешливо протянул Джонатан, когда они вышли из детской.

— Самые лучшие, — с самым серьезным видом ответила Вивьен.

Джонатан фыркнул, но согласно кивнул.

По резной деревянной лестнице они спустились на второй этаж — к своей спальне. Когда дверь за ними автоматически закрылась, Вивьен обняла своего невозможного, самоуверенного и порой ужасно высокомерного, но такого родного и любимого мужа.

— И жили они долго и счастливо? — повторила она вопрос дочери.

— Несомненно, — улыбнулся Джонатан и наклонился, чтобы поцеловать ее.