Хэллоуин-81 (джен)

…Вокруг не было ничего, кроме холода и серой пустоты.

— Явился, — раздался насмешливый голос, — и пяти смертей не прошло.

— Кто тут? — резко спросил Волдеморт.

— Сложный вопрос, — усмехнулся голос. — Ты уверен, что хочешь получить ответ именно на него?

— Уверен, — зло сказал Волдеморт. — Покажись!

— Так вот он я, — ухмыльнулся голос. — Если ты не можешь меня увидеть — проблема в тебе.

— Увидеть — не значит узнать, — буркнул Волдеморт.

— Это печально, — вздохнул голос. — Впрочем, здесь ты тоже сам виноват: слишком много ты от себя отрезал. Но подобное не помогает. Никогда.

Лорд прислушался к своим ощущениям и с ужасом понял, что остатки его — жизни? души? — тихо утекают куда-то в пустоту, как песок сквозь пальцы. Но это же было невозможно!

— Кто знает, может, отсюда и возвращаются... пусть очень даже издалека, — произнёс он.

— Не теперь, — отрезал голос. И добавил: — Ты теряешь время впустую. Когда тебя не останется, возвращаться будет уже некому.

— Почему не останется? — холодея, спросил он.

— Ты не целостен, — отозвался голос. — Не целое не может существовать здесь. У тебя осталось совсем мало времени.

— Что... Что мне делать? — его голос дрогнул.

— Не знаю, — Лорд мог бы поклясться, что говоривший пожал плечами. — У тебя есть один шанс — начать заново. Всё — ничего не помня про себя и не зная. Если только найдёшь, кем, — добавил он жёстко.

— Я готов, — быстро ответил Лорд. Он бы сейчас признал даже, что Земля стоит на трех китах или что луна сделана из зелёного сыра.

— Нет, так не пойдёт, — усмехнулся голос. — Здесь нет смысла лгать — у тебя просто ничего не получится. Тебе поможет только искреннее раскаяние... А ощутить его ты не можешь, насколько я понимаю, — добавил голос задумчиво.

— Я не хочу умирать! — отчаянно закричал Лорд Волдеморт... Нет, уже Том Марволо Риддл.

— А те, кого ты убил — хотели? — холодно спросил его голос.

— Но я — не хочу! — прошептал Том.

— Ты можешь начать сначала, если найдётся хоть один человек, который заступится за тебя, — продолжил голос, — но таких людей нет.

— Есть, — раздался тихий шёпот, и перед Томом Марволо Риддлом появилась женщина.

Молодая, но страшно измождённая, некрасивая, одетая в какие-то обноски…

Он никогда её не видел — но узнал сразу.

— Мама?

И этого слова он никогда не произносил тоже.

— Это я виновата, что он стал таким, — тихо проговорила она, глядя себе под ноги. — Я умерла и оставила его одного.

— Не все сироты превращались в убийц, — резко ответил голос, — это был только его выбор!

— Но какой выбор он ещё мог сделать? — настойчиво прошептала она. — Другой... он всегда был другим для тех, среди кого рос. Если бы я хотя бы оставила его у волшебников, всё могло бы пойти иначе... я прошу, — она сжала руки, — позволь ему быть. Ты сказал, что если хоть один человек за него заступится, — упрямо продолжила она, — то он не умрёт. Не исчезнет насовсем!

— Ты мать, — усмехнулся голос. — Ты не в счёт.

— Зачем же ты обманываешь? — укоризненно сказала Меропа. — Если мать не в счет, то зачем было говорить хоть об одном человеке?

— Мать в таких делах никогда не в счёт, — холодно проговорил голос. — И если нет больше никого...

— Есть! — вдруг раздались два ещё голоса — женский и мужской. Вернее, юношеский.

— Двое живых за него заступились, — тихо сказала Меропа, — и одна мертвая. Оставь его существовать!

— Вот как? — удивился голос и приказал: — Покажитесь!

Два прозрачных силуэта возникли в месте, которого нигде не было — молодая женщина с копной густых кудрей и юноша лет восемнадцати.

— Почему он должен остаться быть? Говори, — велел голос женщине.

— Потому, что я люблю его, — просто ответила та.

Голос только усмехнулся в ответ и велел уже юноше:

— Теперь ты.

— Потому, что я преклоняюсь перед ним! — пылко ответил тот.

— Ну что ж, — проговорил голос после долгой паузы. — Что каждый из вас готов отдать для того, чтобы он был?

— Всё, что угодно! — без раздумий ответила женщина.

— Свою жизнь, — ответил юноша.

— Свою душу, — тихо сказала Меропа.

— Быть по сему, — решил голос. — Ты отдашь свою душу и исчезнешь, — сказал он Меропе. — Ты, — обратился он к женщине, — лишишься самой себя — то есть разума. — А ты отдашь жизнь, — сказал он юноше — и вдруг обратился к Тому: — Ты принимаешь это?

— Я, — начал было Том, — но вдруг почувствовал, что соглашаться, как он хотел, ни в коем случае нельзя, и потому сказал совершенно не то, что собирался сначала:

— Жизнь, душу и разум забрать у троих за одного? Простите, не верю.

— Следовало бы набрать шестерых, — холодно возразил голос. — Ты разделил себя на шесть частей — следовательно, нужно шестеро, чтобы собрать тебя. Однако трое — это уже половина, и я готов принять их жертву. А ты?

— Как у вас тут всё меняется быстро, — зло усмехнулся приютский воспитанник Том Риддл, который такого в детстве навидался, — то хоть одного найди, то троих, то уже шестерых... Гнилые расклады выходят. Нет, мистер, не верю я вам.

— Том, согласись! — воскликнула Меропа и шагнула к нему. — Согласись, пожалуйста!

— Я уже один раз убил тебя, — холодно сказал он. — Не люблю повторяться.

— Том, пожалуйста! — она сделала ещё один шаг и остановилась прямо перед ним. — Пожалуйста. Я так виновата перед тобой…

— Вот всегда знал, что все врут про тот свет и царство божие, — презрительно усмехнулся Том. — Горбин в Лютном так простаков на деньги разводил. Не нужна мне твоя душа, — прошипел он Меропе, — уходи!

— Возьми тогда мою! — воскликнула полупрозрачная женщина с копной кудрявых волос, шагая к нему.

Другая женщина — Меропа — заплакала и прошептала, обращаясь к невидимому для Тома голосу:

— Но я ведь готова... Ты не говорил, что он должен согласиться!

— Иди отсюда, Беллатрикс, — зло ответил Том, — и ты тоже, Барти. Не имели вы дела с мошенниками, сразу видно. Никогда у таких ничего брать нельзя, да и отдавать тоже — всё равно обманут, да ещё вас же виноватыми выставят.

— Здесь некому обманывать и незачем, — сказал голос. — И другого шанса у тебя не будет.

— Да ты уже трижды соврал, — издевательски сказал Том, — раз — когда сказал, что мать не в счёт. Два — когда этих двоих сюда выдернул и потом вдруг условия начал ставить. И три — когда речь уже про шестерых зашла. Ну, везде тебя норовят обмануть — хоть на том свете, хоть на этом!

Голос странно усмехнулся.

— Что ж, — сказал он, — быть по сему. Ты не принял их жертвы — и только потому я дам тебе шанс. Один. Ты вернёшься на место своей смерти, и у тебя будет двенадцать часов, чтобы найти для себя новое начало. Не успеешь — вернёшься сюда и истаешь до конца. Успеешь — начнёшь новый цикл.

Призрачные Барти и Беллатрикс растаяли, а Меропа заплакала:

— Спасибо!..

* * *

Входной двери в доме Поттеров всё ещё не было, но вот в самом доме и вокруг него было полно народа. Здесь, кажется, собрались все, начиная с Дамблдора и заканчивая Бартемиусом Краучем и аврорами.

Именно этот момент Пушинка, серая поттеровская кошка, и выбрала для того, чтобы произвести на свет потомство.

И начала громко и требовательно мяукать, глядя на хозяйку умоляющими глазами.

— Ох, ну милая! — воскликнула Лили, в отчаянии оглядываясь, чтобы найти какой-нибудь хотя бы относительно тихий уголок. — Ну почему же именно сейчас... идём, идём, — она подняла её в воздух заклинанием и отлевитировала на второй этаж, в пустующую сейчас детскую, потому что уложить Гарри было, конечно же, невозможно. — Ты справишься сама? — жалобно спросила Лили, устраивая кошку на постеленном в углу детском одеяльце и садясь с ней рядом.

Кошка жалобно застонала и потянулась к ней.

— Ладно, ладно, — вздохнула Лили, гладя её по спинке. — Я с тобой, маленькая... не бойся. Я тут, всё хорошо...

Кошка перевернулась, подставляя под руку хозяйки свой живот, и утробно замяукала.

— Нет-нет-нет, милая, не так, — озабоченно проговорила Лили, гладя живот и переворачивая кошку на бок. — Сейчас так лежать нельзя... ничего, у тебя точно всё получится, — она наклонилась и поцеловала её в лобик. — Ты моя умница...

Кошка напряглась и коротко взвыла.

— Давай, милая, давай! — ласково подбадривала её Лили, сделав пол, на котором сидела, прозрачным и наблюдая одним глазком за тем, что происходило внизу.

Внизу то ликовали, то ужасались, то ожесточённо спорили — а Лили, глядя на наконец-то заснувшего на руках отца Гарри, сидела рядом с кошкой, ожидая, когда та разродится.

Наконец, Пушинка застонала и сумела вытолкнуть из себя крошечного серого котёнка, которого тотчас принялась вылизывать.

— Ты такая молодец! — воскликнула Лили, с некоторой грустью и нетерпением глядя на кошкин живот, в котором ещё явно кто-то был.

Второй котёнок вскоре последовал за первым, а вот дальше начались проблемы — третьего котёнка Пушинка родить никак не могла.

Лили уже вполне всерьёз собралась нести её в Мунго — а куда ещё? — когда к ней поднялся усталый, но счастливый Джеймс.

— А я думал, ты тут заснула, как и Гарри, — признался он. — А тут, оказывается...

— У Пушинки котята, — сказала Лили. На мгновение ей вдруг почудилось, что возле кошки мелькнула серебристая призрачная фигура, которая погладила Пушинку по животу и вмиг пропала.

Пушинка и сама отреагировала как-то странно: она посмотрела в пустой угол комнаты, словно тоже кого-то видела там, и еле слышно мурлыкнула. А в следующий миг снова начала тужиться.

— Вот это она время выбрала, — Джеймс тоже сел на пол. — Сколько их там у тебя ещё? — спросил он и погладил кошку по спинке.

— Пока двое, — ответила Лили. — Но я боюсь, что следующий котёнок лежит как-то не так...

— Может, Хагрида позвать? — предложил Джеймс, — он всё же со зверушками дело имеет.

— Точно! — просияла Лили. — Джейми, родной, сходи за ним, пожалуйста! — взмолился она. — Мне уже страшно за неё...

— Сейчас, — Джеймс вскочил на ноги и, сбегая по лестнице, заорал: — Бродяга! Дело есть! Срочное!

* * *

Сириусу удалось почти невозможное: Хагрида на своём мотоцикле он привёз уже через час, и полувеликан тотчас же захлопотал над измученной кошкой.

— Шли бы вы спать, — посоветовал он Лили и Джеймсу, — я уж тута сам справлюсь. А то на вас смотреть-то даже страшно.

И положил рядом с кошкой зачем-то прихваченный с собой большой розовый зонтик.

— Ну какое «спать»? — устало возмутилась Лили. — Разве тут уснёшь? Нет, я хочу знать, что с ней всё в порядке! — заявила она, усаживаясь на пол.

— Мы тоже хотим! — азартно сказал Сириус.

— Тута вам не театра, — сказал Хагрид, — шёл бы ты отсюдова! — и сердито посмотрел на Сириуса.

— Чего это? — возмутился тот и немедленно уселся на пол рядом с Лили. Джеймс, коротко вздохнув, присоединился к ним и примирительно сказал:

— Хагрид, да мы тихо.

— Лучше бы к своему ребятёнку пошли, — проворчал Хагрид, — чем на чужого пялиться.

Он наклонился над Пушинкой и нежно заговорил:

— Вот какой он у тебя поперечный-то уродился... дак мы сейчас попробуем его чуток повернуть... вот так.

— Гарри спит, — ответила ему Лили. — А тут... — она вздохнула.

Хагрид пробормотал что-то неразборчивое и вновь наклонился над Пушинкой, заслоняя весь обзор своей широченной спиной.

Он продолжал успокаивающе говорить что-то кошке, и Лили, которая под это бормотание сама начала засыпать, на миг почудилось, что Хагрид раскрыл свой зонтик, как тот смешной человечек из детской сказки — Оле-Лукойе.

А из зонтика посыпались цветные искры — и вдруг раздался пронзительный кошачий писк.

На редкость противный.

— Получилось? — встрепенулась Лили. — Как она? Пушинка, девочка... А котёнок? — забросала она Хагрида вопросами, наклоняясь к измученной, но вполне живой кошке.

— Что там родилось-то? — спросил Сириус, тоже просыпаясь.

— Котёночек, — неуверенно сказал Хагрид, — хорошенький такой, — протянул он с явным сомнением в голосе.

Хорошенький котёночек огласил воздух очередным пронзительным писком, к которому тотчас же присоединились остальные двое, а Пушинка успокаивающе замурлыкала, облизывая своё потомство.

— Ох ты ж... ничего себе, — обалдело пробормотал Сириус, просовывая голову вперёд и разглядывая новорожденного. — А чего он лысый?

— Мало ли, — заступилась за котёнка Лили. — Может быть, мутация какая-то. Или даже новая порода. Да? — проворковала она, тоже разглядывая малыша.

— Смешной какой, — сказал Джеймс. — На летучую мышь похож.

Смешной дрожащий котёнок продолжал пищать скрипучим голоском, в котором звучало неподдельное отчаяние. Пушинка принялась энергично его вылизывать.

— Одного котёнка я Меде отдам, — предложил Сириус, — Дора давно просила. Только нормального, а не лысого.

— Его мы себе оставим, — безапелляционно заявила Лили и, осторожно погладив его подушечкой указательного пальца по крохотной головке, посмотрела на Джеймса и с нажимом спросила: — Да?

— Оставим, — согласился тот. — Надо же Гарри кого-то гонять по дому! Раз уж с метлой пока ничего не получилось.

Котёнок снова пронзительно заорал, точно протестуя против такого будущего.

— Джейми шутит, — улыбнулась котёнку Лили. — Я уверена, вы с Гарри подружитесь!

Гарри, который успел проснуться и отправиться на поиски родителей, благо уже вполне шустро передвигался, вошёл в комнату и решительно затопал к маме и папе. И к Пушинке, у которой оказались аж целых три котёнка!

— Кися, — радостно подтвердил Гарри, подбираясь к котятам.

Писк стал ещё отчаяннее.

— Дак это, — смущённо пробасил Хагрид, — может, мне его отдадите?

— В Запретный лес, кентавров распугивать! — захохотал Сириус. — От такого зрелища даже мантикоры сбегут!

— Что ты? — удивилась Лили. — Он же такой крохотный и совсем голый — он там пропадёт, в лесу. Вот и Гарри он понравился... Да, милый? — с улыбкой обратилась она к сыну.

— Да! — радостно подтвердил Гарри, пытаясь ухватить лысого котёнка, — кися!

...А где-то в неизвестности раздался негромкий довольный смешок.

Да, новая жизнь Тома Марволо Риддла определённо будет и поучительной, и насыщенной.