Найти и вернуть (джен)

Они не понимают, не понимают! Ей плохо! Она не слышит, она холодная! Я не слышу её дыхания!

Я сжимаюсь в комок на подоконнике, молчу, даже закрываю глаза — это неправда, этого нет! Сейчас Старшая встанет, покряхтывая, пошарит ногой, отыскивая свалившийся тапок. Потом скажет, забавно морща щёку:

— Совсем у тебя хозяйка никудышная стала, посреди ровного места падает, — протяжно вздохнет и пошаркает на кухню… Она же встанет? Встанет?!

Чужие топчутся по дому, роются в вещах, куда-то несут некрупный, странно тяжелый свёрток. Пахнет тяжело, неправильно!

— Не на-а-адо, не забирайте! — бегу следом, следом, следом, бегу… — Ста-а-арша-а-а-ая-а! — и бьюсь в закрытую дверь. — Пустите меня-а-а-у-у!

Окна — странная вещь. Почти как сны. Кажется, что реальность за ними — иная, совсем не та, в которую попадаешь, шагнув за дверь. За дверью — слякоть, сырость, грязь. Сад, который никак не приводится в порядок… А за окном — соседская желтая тойота старательно маскируется в осенних листьях от брутального полицейского автомобиля и в то же время застенчиво косится на него узкими фарами, ворона церемонно раскланивается с флюгером, а на кусте сирени дремлет пушистое облачко. Очень промокшее. Очень несчастное. Странно знакомое... белое... белый... нет, не могу... Воспоминание уходит, рассыпается, как мозаика из моих снов, тех, что не вспомнить и не забыть. Я снова не могу понять, снова это ускользает, утекает, как вода в песок, оставляя только влажный след. Касаюсь щеки — я... плачу? Как неуместно.

Я вздыхаю, сую ноги в старые резиновые сапожки, накидываю куртку с капюшоном и спускаюсь вниз.

Тонкие, чуть огрубевшие пальцы гладили сероватый, прежде белый мех, трогали колтуны:

— Ну тише, тише, не бойся, тш-ш-ш... все хорошо... Ты потерялась?

Кошка почти беззвучно мяукнула. Её прогнали, прогнали, у неё был дом, а её прогнали... И Старшей нет, Старшую унесли, а тот, который приходил и кричал на Старшую, увёз кошку, забрал у кошки дом и бросил её. В гноящихся голубых глазах застыла тоска. Ее хозяйка умерла, а сын выгнал кошку — Леди, как ее называла хозяйка, — на улицу. Она сунулась было к людям, но там была собака, большая, злая... В другом месте её равнодушно потрепали по голове и оттолкнули, закрывая дверь. Потом она нашла банку с остатками тунца... и большой кот прогнал её. А ей так хотелось есть... и выспаться. В тепле, и чтобы не страшно было. Сунулась к ресторану — прогнали, опять пришлось убегать от собаки... С тех пор днём она пряталась.

Леди боднула лбом тонкую руку, ласковую, неравнодушную... и даже не успела испугаться, когда её мягко подхватили под живот.

— Какая худенькая... Лёгонькая совсем...

Леди недоверчиво посмотрела на человека — женщину, поднявшую её. Два взгляда одинаково голубых глаз пересеклись, и кошка замерла в ожидании. Женщина встряхнула короткими светлыми волосами, будто бы принимая решение.

"Такая же потерянная, как и я, — грустно подумала Леди, — сейчас она отпустит меня, и мы разойдемся". Но она ошиблась: женщина прижала её к себе, укрывая полой куртки, и Леди оказалась прямо там, где билось человеческое сердце — неровно, сбивчиво, но успокаивающе.

Леди быстро привыкала к новой жизни, с удовольствием приходя мурлыкать на колени к своей новой хозяйке. Неделя уличных мучений постепенно изглаживалась из памяти, стираясь благодаря долгожданным теплу и ласке.

За голубые глаза, белую шерсть и аккуратное поведение новая хозяйка назвала кошку Леди Винтер. Женщина, взявшая Леди, казалась той очень... замерзшей. Изящной — не изящнее кошки, конечно, но для человека эта женщина была, определённо хорошо сложена. Но что-то подтачивало её изнутри, что-то с ней было не так. По ночам женщина металась в постели, зовя кого-то беззвучно и горько, а наутро не могла вспомнить ни имени, ни даже самого сна. В такие ночи Леди ложилась к ней на грудь и успокаивающе мурлыкала, пытаясь отогнать дурные сны — ей это удавалось, и тогда они сменялись ещё более странными снами. Хозяйка в них была счастлива, она смеялась и неразборчиво шептала что-то — может быть, имена? После таких снов она задумчиво пила растворимый порошок коричневого цвета и морщилась, будто бы он был неправильным.

Даже новый дом Леди был... неправильным. Если у старой хозяйки Леди была куча фотографий родственников, развешанных по стенам, то у новой — ничего. Лишь пара картин, изображавших цветущий сад, на которые Меган — так звали новую хозяйку — смотрела с непонятной ей самой тоской. Иногда, задумавшись, она могла взмахнуть ручкой или карандашом — и удивлённо-ожидающе глянуть на свои руки:

— Точно фэйри забрали мой разум, Леди, если взрослая женщина играет в фей!

Иногда она танцевала под музыку из радиопередач — танцевала так точно и так уверенно, будто делала это каждый день. Всё, всё — даже то, как она гладила кошку, как резала овощи для супа — было иным, не таким, как у первой хозяйки. Леди не смогла бы даже этого объяснить, просто чувствовала — что-то другое.

Меган вела очень уединенную жизнь среди книг и своей работы — она, по её словам, украшала человеческие когти. Даже родственники к ней не приходили. Оно и к лучшему — Леди не ждала ничего хорошего от родственников . Как-то раз к ним приходил человеческий самец — крупный, уверенный, со светлым мехом и серыми глазами, но хозяйка постаралась выпроводить его поскорее.

— Что-то не так со мной, — бормотала Меган в сдержанном, тихом отчаянии после его ухода, гладя Леди, мурлыкающую у нее на коленях. — Не он, понимаешь, Леди, не он, — она протяжно вздохнула, — а кто он, откуда — не знаю. Может быть, я сошла с ума? Мне всё время кажется, что я проживаю чужую жизнь. А мою у меня отняли и выдали эту. Так глупо... Я — Меган Эванс из Кардиффа, я всю жизнь прожила тут. Мне тридцать два года, а я терзаюсь подростковыми фанабериями, — она тихо и горько рассмеялась, — но почему у меня ощущение, что жить я начала всего несколько лет назад? Скажи, Леди, скажи, что мне делать?

Леди не знала, что делать в таких случаях. Она мурлыкала и терлась о хозяйку, пытаясь согреть её изнутри.

Шли дни, собираясь в недели, недели плавно перетекали в месяцы, месяцы становились годами. Ничего не менялось — разве что теперь, когда хозяйка сердилась или расстраивалась, вокруг неё начинали летать бумаги, карандаши, ложки — в общем, всякие мелкие вещи. Её сны за эти годы так никуда и не ушли — напротив, стали ярче и чаще. Что-то не то было с Меган, что-то не то. Кошка бы очень хотела ей помочь, только вот не знала, как.

Как-то раз, когда Меган была на работе, Леди привычно дремала на работающем радиоприёмнике. Хозяйка считала, что кошке будет скучно в её отсутствие, и оставляла говорилку включенной. Леди собиралась уже подойти к миске, чтобы съесть оставленный ей на обед сухой корм, как вдруг услышала... кошачий голос. Она нервно дернула ушами, пытаясь понять, не почудилось ли? Нет. Сигнал повторился.

— Внимание всем постам! Лейтенант, вы меня слышите? Код красный! Нет, это не учебная тревога, код красный!

— Да, товарищ кото-генерал, — не послышалось!

Леди от изумления села прямо на округлившуюся в последнее время попу. Кото-генерал? Она, конечно, слышала о кото-воинстве, живущем в симбиозе с ведьмами, но считала это сказкой. Ведь для своей работы они учились выражать мысли на человеческом языке — нет, нет, пусть лучше люди учат кошачий!

— Василий, значит, поедешь вместе со своей ведьмой в Липецк, там девочка с даром обнаружилась ничейная. Проконтролируешь, значит. И чтобы все в секрете. Даже Маруське своей ни слова!

В этот момент дурацкий голубь, не дававший покоя Леди который день, стукнулся в окно с громким звуком.

— Кто здесь?! — воскликнул тот, которого называли кото-генералом. — Опять Настя с рацией намудрила, вот неугомонное дитя!

— Мяу, — растерянно отозвалась Леди, не зная, как реагировать.

— Так, понятно, — из радиоприёмника донесся вздох, — ну, что ж поделать. Значит, у нас внеочередное пополнение: теперь будете, милейшая, в нашем кото-воинстве. Василий, ты засёк координаты?

— Засёк, товарищ генерал, — отозвался тот самый Василий, — Кардифф, Уэльс.

— Как звать-то вас, милейшая? — поинтересовался кото-генерал с басовитыми нотками.

— Леди Винтер её звать, — выпалил Василий, — товарищ генерал. Биография трагична, но чиста. Можно брать, товарищ генерал.

— Леди Винтер? — генерал теперь чуть не мурлыкал. — Будете нашим агентом, миледи. Учите людской язык.

Леди зачарованно кивнула, продолжая глядеть на радио. Когда-то в детстве она мечтала стать членом кото-воинства, но когда выросла, забыла про свою мечту. И вот вдруг...

— Не слышу, — раздалось оттуда, — громче, миледи. Завтра вам выдадут стационарную рацию, ворона прилетит, позывные — Кагги-Кар.

— Мау, — возбуждённо сказала Леди, совершенно запутавшаяся, но и заинтригованная.

Кончик её пушистого хвоста нервно подрагивал на полу. Леди задумчиво лизнула лапку. Как интересно! Ей всегда, с детства, хотелось узнать о ведьмах подробнее!

А теперь её мечта внезапно сбылась — теперь она будет агентом в кото-воинстве, интернациональном объединении котов.

* * *

Генерал оказался очень заботлив по отношению к новобранцу, живо интересуясь подробностями её жизни. Леди рассказала ему о странностях Меган, постоянно переходя с кошачьего на человеческий и заодно совершенствуя навык человеческой речи. Хотя последнее было необязательно, но с генералом-то не поспоришь! Генерал, услышав её рассказ, крепко призадумался и обещал прислать ей в помощь лейтенанта.

— Значит так, Василий, поедешь в Англию, — наставительно произнес кото-генерал. — Надо выяснить, что не так с хозяйкой нашего нового агента, Леди Винтер. Леди говорит, что по всем признакам она ведьма, только не помнит этого.

— Так точно, товарищ генерал, — понурился Василий,— а дополнительная информация есть?

— Вот всё тебе скажи, — проворчал кото-генерал. — Но молодец — правильные вопросы задаёшь. Некто, не то магическая помеха, не то подключившийся кто-то, говорит, что есть информация. Кличка Хомяк. Но кто и что знает — пока копаем. Вперед, Василий, мы с Леди в тебя верим. Разберешься, поможешь, для миледи инструктаж проведешь!

— Есть, товарищ генерал, — лейтенант опечалился: ехать в Англию, а оттуда в Кардифф ему совсем не хотелось. Далеко и туманно! Но долг есть долг, тут ничего не попишешь.

— Давай-давай, а я пока соберу информацию про хомяка. Ведьма твоя как раз сегодня в Англию летит, закинет тебя в Уэльс, я с ней договорился, — генерал отключился от рации.

— Вот-вот, — проворчал Василий, топорща шерсть, — сначала у них хомячки невесть откуда, а потом Василию отдуваться!

— Ничего, Васенька, — сказала его кошка-подружка. — Надо — значит надо... А вдруг там никакого хомячка и нету?

— Нам нужно выяснить личность потерпевшей, Маруся, — вздохнул лейтенант, — ведь ведьма же, как утверждает кошка Леди под кодовой кличкой Винтер. А себя не помнит. И вообще, во сне зовёт кого-то, а наутро и вспомнить не может, кого. Генерал велел всё разузнать и помочь. Так что жди меня, Маруся, и я вернусь!

— Смотри, — предупредила Маруся. — Не вернёшься — найду и оторву хвост. И то, что под ним.

Вместо ответа Васька лизнул кошку в нос и прыгнул в ступу к своей ведьме, нетерпеливо ждавшей его на балконе.

— А хомяк-то был или нет? — Настя отложила не получающееся эссе по зельям и усадила себе на колени генерала, удобно развалившегося на подоконнике.

— Хомячка, кажись, не было, — со вздохом признался генерал, мурлыкая на руках у юной ведьмы, — но как-то я же должен был выпнуть этого лентяя? В Лондон он, видите ли, не хочет с ведьмой. Пусть в командировку съездит, разберётся. А там и мы, если надо, подключимся. Как практика тебе пойдёт.

— Эх ты, — укорила его Настя. — А он ведь наверняка готовился к встрече. Язык учил...

— Почеши левее, — потерся мордой о ведьму кот. — Пусть тренируется. Атмосферу узнаёт, что — там, как — там, откуда — там. Я пока данные по пропавшим в последние годы ведьмам соберу.

Он протяжно вздохнул. Настя сочувственно почесала ему указанное место, не решаясь более давать советов.

— Ещё бы понять, что это за хомячья помеха была, — задумчиво проговорил генерал, рассматривая рацию, — ведь была помеха-то.

— Сам ты помеха! — рация щёлкнула, самовольно переключаясь на приём. — Я, между прочим, с девяносто девятого года на улице живу! Сам, своими лапами благополучия добиваясь!

— А ты, оказывается, хомяк-долгожитель! — насмешливо фыркнул кот, выгибаясь дугой под Настиными руками. — Надо же!

Рация обижено засопела:

— Я, может, не просто хомяк! Я, может, у Волдемортова хоркрукса корешок погрыз! А у другого хоркрукса молоко два раза выпил и из обеденной клетки удрал! — он ещё посопел и добавил: —

Я, может, за вами давно наблюдаю!

Генерал заволновался:

— А мою частоту откуда снюхал, горе на мою голову? Что о женщине этой несчастной знаешь?

— Говорю же — у Снейпа начинал! А он — запа-а-асливый... — в голосе хомяка прорезались мечтательные нотки. — Чего у него в кладовке только не было...

— А-а, британский зельевар-камикадзе, — успокоился генерал, — тогда все ясно. Так жертва-то кто тогда? Есть у неё семья, муж, дети? А то моя разведка говорит: страдает и не помнит, что ведьма. Лейтенанту, конечно, полезно развеяться, но, любезный долгожитель, прошу информации!

— На взаимовыгодных. Информацию за информацию.

Кото-генерал напрягся. Помощь — помощью, а вот что за информация нужна была этому странному хомяку — большой вопрос. Где вы вообще видели хомяка, торгующегося с котом? По рации?

— Какого рода информацию хочешь? — несчастные голубые глаза леди Винтер, белой кошечки-резидента в Англии, встали у него перед глазами. Эх, была не была! Но трубка молчала. Не проснулась она и позже, вечером, и кот чувствовал очень естественное для своего вида желание устроить охоту на наглую мышь! Жаль, только, далеко — не добраться!

— Ещё и хомяк не шумовой помехой оказался, знает что-то, но молчит, не хочет колоться, мышиная душа! — сердито говорил генерал, жалуясь Насте, пытающейся сосредоточиться и вникнуть в учебник. — Хотя я был уверен, что помехи.

Настя сочувственно взяла кота на руки, на которых тот вальяжно развалился.

— А чо хомяк, чо хомяк... — промурлыкал он. — Информацию на информацию.

— Зерном тоже возьму — но десятикратно, — трубка внезапно ожила. Генерал демонстративно откашлялся. — Ну так как? — делать, что ли, нечего этому хомяку?

— Да какую информацию тебе надо? — сдерживая желание завыть, спросил кото-генерал, соскакивая с Настиных рук и нервно прохаживаясь по столу. — Мышь ты пухлощёкая, тут разведка доносит, что ведьма страдает и себя неправильно помнит, а ты цену за информацию нормально назвать не можешь!

Кото-генерал вспомнил о Леди Винтер и от расстройства чуть было не смахнул проект Насти по зельям, но вовремя удержался. Жалко же Настю!

— Какая именно ведьма? Рост, цвет волос, параметры ауры? Возраст? Как долго страдает? С какого периода неправильные воспоминания? К какому периоду относятся следы привнесения изменений? — хомяк вместо информации начал сыпать вопросами. Уже на уходе частоты прозвучало: — Да примитив же прошу!

— Ты издеваешься, или это привычка английских хомяков-долгожителей? — взвыл кот, все-таки смахивая Настины многочисленные эссе и лихорадочно подстраивая связь. — Блондинка, красивая, не юная девушка, а дальше фиг поймешь. Память изменена. Взялась из ниоткуда. Эх, с грызунами работать — вообще казнь египетская! Вас, толстозаденьких, только жрать вкусно, мр-рням. Вот что ты, мышь пухлощёкая, мозги мне компостируешь вопросами своими?! Сам же на меня с информацией вышел! Так теперь помогай, а не нервы на усы мотай!

— С какого времени ведете наблюдение? Возраст — хотя бы примерно, в пределах десяти лет? — хомяк был настырен и раздражающ.

— Так... Сейчас у нас идет две тысячи седьмой, — пробурчал генерал, высчитывая даты, — Леди Винтер у неё появилась примерно в две тысячи первом. Значит, шесть лет, да!

— И за это время не снять аурные параметры... Вам Бастет не велела или Йошкин кот запретил? — съязвил хомяк. — А сколько времени та ведьма прожила там до внедрения вашего агента? Подтвержденных лет? Не только её памятью, но и перекрёстными свидетельствами? Есть ли у неё любимые вещицы, к которым интерес был потерян? Или любимые занятия, которые бросила или восстанавливала навыки? Совпадают ли по времени? Сохранилась ли старая одежда? Были ли какие-либо катастрофы в прошлом? И опять — примерный возраст? Я что — так много прошу?

Настя закивала и одними губами прошептала: "Много!" — но кото-генерал жестом попросил её не вмешиваться.

— Так мы Винтер только месяц назад завербовали, — проворчал кото-генерал, в красках представляя, как сжирает хомяка, — и я в России, а она в Англии. Вот, Василий приедет, снимет все параметры! Одежды у неё ведьминской нету, аура искажена и покалечена. Закрыта от поиска. Примерный возраст ведьмы от тридцати до семидесяти, сильно тебе от этого легче? — тоже не удержался он от ехидства. — Взялась из ниоткуда, повторяю специально — для хомяков!

— Ну ладно, — сменил хомяк гнев на милость. — Скажите вашему... Базилю, пусть антропометрию точную соберёт, не только ауру. И фото, фото обязательно! Хоть маггловское, хоть какое! — голос хомяка звучал очень довольно, и он даже пропел красивым баритоном куда-то в сторону: — Предчувствия-а е-его-о-о не о-о-обману-ули-и-и!

Кот сдержал саркастический смешок — съесть бы этого мыша наглого, и делов-то! Настя погладила кото-генерала между ушей, и тот вздохнул.

— Ну, так что? — наглый грызун не утихал.

— Леди Винтер говорила, что не собирается аура, но у этой кошки, — кото-генерал мечтательно облизнулся, — мало опыта. Василий вам передаст данные на Трафальгарской площади через несколько дней. Ох, чует моя печёнка, дело пахнет трагедией и их десять лет назад прошедшей войной.

Из рации донеслось меланхолическое бормотание хомяка:

— Ну просто же... Сколько ведьм в Англии всего? Сколько попадают под возрастные параметры? Сколько из них блондинок? О! Забыл спросить — блондинка натуральная? Старею... Сколько из них пропало без вести или погибло так, что тела не нашли до две тысячи первого? Да на этом пересечении множеств и пары десятков общих не наберешь! И все известны поименно! Подвалы и кладовые! Ждите меня, я иду!

Хомяк отключился, и кото-генерал устало, но довольно вытер лоб лапкой:

— Как же тяжело с мышами и прочими грызунами! Но пусть поищет, может, что накопает. Насть, а дай курицы, а? — попросил он. — А я пока Василия запрягу. Пусть прошерстит все данные по пропавшим. Хомякам, как и прочим грызунам подземным, веры нет!

— Товарищ генерал, — Василий нервно и часто дышал в рацию, спрятавшись в укромном месте под скамейкой на Трафальгарской площади, — ваша Британия — это просто ужас! Можно меня домой? Личность пострадавший благодаря хомяку установлена. Ну и намучился я с этой мышью пухлощёкой! Значит, записывайте! Нарцисса Малфой. Числится пропавшей без вести у британских ведьм и колдунов. Кстати, зачем им палочки? Они странные, товарищ генерал! Десять лет человека найти не могут! Нет, чтобы фотографию во все газеты дать! Надо теперь семье её сообщить, и пусть думают, как память вернуть!

У генерала привычно щелкнула рация:

— Наконец-то! Мне в качестве гонорара — пожизненный и посмертный неограниченный допуск в подвалы и кладовые Малфоев!

— Спасибо за помощь, товарищ хомяк, — сдержанно произнес генерал — и отправился на поиски старшей хозяйки. Пусть сообщит семье о нашедшейся пропаже. Вот глаз да глаз нужен за этими ведьмами!

Хомяк покосился на сидящего рядом кота — лейтенант был вынужден ждать свою ведьму, чтобы вернуться вместе с ней, поэтому в течение нескольких дней активно гулял по Лондону. Кот был полностью погружён в свои мысли и мечтательно мурлыкал, видимо, предвкушая возвращение домой. Хомяк задумчиво достал из защёчного мешка крупинку философского камня:

— Какая умница всё-таки профессор... И добрая душа, да... Написать на днях, что ли?

— Хома, ты, что ли? — воскликнула что-то клевавшая неподалёку ворона.

— Не пали контору! — хомяк нервно спрятал крупинку обратно.

— Да я сама вот от Кузьмы отпуск взяла. Хома, ты-то что как не родной! — ворона даже обиделась. — До мэнора подкинуть? Мне кото-генерал велел о тебе позаботиться!

Ворона не стала уточнять, что генерал велел ей запихнуть эту заразу сирийскую в самый глубокий подвал в мэноре — сил больше нет наглость грызунскую терпеть!

— А давай! Там сейчас много чего запасти можно... — хомяк мечтательно потер щёки. — А потом — к профессору! Век бы его... Ой! Век его не видел! — тихо пробормотал в сторону. — И он что-то говорил о зелье с вороньим пером...

Раздался шелест крыльев вороны, уносящей хомяка. Лейтенант, уже немного замёрзший в ожидании ведьмы, завистливо вздохнул. Ну почему генерал не договорился с орлами?

Филин Малфоев грозно покосился на Василия — может, кто и договаривался, но он такой вес носить не нанимался! — и спихнул на пол, прямо под морду коту, куриную грудку в валериановом желе, копченую в средиземноморских травах мышь и фунт лучшей ветчины из подвалов мэнора. Мышь было откровенно жаль.

— Провиант от Малфоев! — короткое уханье смешалось с хлопаньем крыльев, и филин исчез.

— Вот спасибо, — обрадовался лейтенант, — интересно, а как ей память будут возвращать? Да неважно, разберутся, не маленькие, чай! А меня Маруська ждет! Вот гостинцам из Англии она точно обрадуется! Ну и мне заодно, — Василий лапой расправил усы и облизнулся. — Мишку-полисмена я ей добыл, вот теперь и деликатесов, мр-р!

Привезённое любимая Василия, конечно же, одобрила. Знал хвостатый прохвост-лейтенант, как угодить, точно знал. Мишку-полисмена Маруся торжественно уволокла к себе в корзину — сокровище же!

— Ну так что, встретились они? — донимала она своего лейтенанта, уплетая привезенные лакомства. Особенно ей понравилась мышь — вкусная!

— Встретились, Марусенька, встретились. И генерал с Леди Винтер наконец встретились. Его же старшая ведьма там активное участие приняла, но это уже другая история, Марусь. А вот хомяк, конечно, там забавный был! Как я его не сожрал, пока он мне душу мурыжил — не ведаю! Вот что значит профессиональная выдержка!