Просьба не беспокоить эту гробницу (джен)

Боль. Какое-то время я не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме тупой, ноющей, тошнотворной головной боли. До недавних пор мне казалось, что прошли те времена, когда я напивался до беспамятства и просыпался Сила знает где с адским похмельем. Увы, судя по всему, мне это только казалось. Какая же все-таки замечательная штука — холодный каменный пол. Еще какое-то время полежав и примирившись с действительностью, я попробовал открыть глаза.

Тусклое фиолетовое освещение, зловещие статуи, нарочито-грубая кладка каменных стен — словом, типичный интерьер ситхской гробницы. Пора бы мне уже завязать пробуждаться в них: после первых нескольких раз это больше не весело. Впрочем, я был жив, свободен и не заключен ни в древнюю ловушку, ни в более современное пыточное устройство одного из моих коллег, так что для дня, начавшегося с пробуждения в гробнице, дела шли просто замечательно. Правда, вчерашний день я по-прежнему не помнил, но эти воспоминания либо вернутся сами, либо не вернутся вообще.

Сюрреалистичный снежный ландшафт, окружающий лестницу к Вечному трону. Посылаемые Вишейтом потоки пурпурной энергии, лишь слегка промахивающиеся по мне, и мои собственные руки, посылающие почти таки же потоки обратно в него. Теней слишком мало, и я вынужден полагаться на скорость вместо скрытности, бежать, прыгать, перекатываться, уходя от атак моего оппонента. Вишейт каким-то образом переходит от тьмы к свету, и я зеркально повторяю его.

Память все же начинала возвращаеться, и начало было многообещающим. Вишейт, он же Тенебри, он же Валкорион, он же просто Император. Владыка, которому я когда-то приносил клятву верности. Величайший ситх, правивший не одной, но двумя империями одновременно многие сотни лет. Предатель, оставивший свою имерию в час нужды. Мертвец, убитый собственным сыном. Учитель и опасный союзник, бесплотным духом поселившийся в моем сознании и ведший меня к победе и власти. Он все же ударил, когда я был в шаге от Вечного Трона, и, учитывая, что я оставался сам собой, проиграл. Для начала неплохо, хотя и совершенно не объясняет, что я делаю в гробнице. Я наконец решил встать и осмотреться, тем более что головная боль немного утихла.

Результаты были довольно странными. Портативный плазменный мостик над нажимной плитой около прохода в длинный коридор, сильно обугленный женский, предположительно, человеческий или околочеловеческий труп и валяющийся у стены мертвый или потерявший сознание коренастый деваронианец недвусмысленно указывали на неуспешную попытку ограбить гробницу.

Хотя картина повреждений намекала на действия ситхского призрака, что само по себе было небезынтересно, не эта часть комнаты приковала мое внимание. Нет, по-настоящему странной была явно центральная часть этой гробницы: огромный каменный саркофаг, явно лишь недавно вскрытый. А вернее, находящаяся внутри вместо мумии или скелета каменная статуя. Статуя, одетая в мои Крутые Парадные Ситхские Доспехи.

Это был довольно внушительный и дорогой комплект, который я заказал вскоре после вступления в Темный Совет. Непропорционально большие наплечники, ужасающая стилизованная под древность маска, капюшон, отбрасывающий таинственную тень на лицо, огромное количество бессмысленных ситхских иероглифов, встроенная подсветка для пущего драматического эффекта — одним словом, предельно эффектный комплект, полностью соответствующий представлению окружающих о том, как должен выглядеть один из могущественнейших ситхов. Нет, функционал не был забыт, было и более чем достойное бронирование, и настоящие руны Силы — правда, на внутренней стороне, где их куда сложнее повредить, да и при всем этом они оставались относительно удобны, хоть и требовали телекинеза для ношения. Отличные доспехи, одним словом. Не останавливаясь на достигнутом в деле присвоения моего обмундирования, в своих руках статуя держала мой треклятый световой посох и какой-то голокрон. Хотя нет, не совсем голокрон, теперь я узнал в этом предмете тюрьму для душ, в которой Вишейт хранил своего отца.

— Тенебри! Раздели со мной смерть! — да, призрак давно умершего сита Лорда Драмата на пустяки не разменивался. Он каким-то образом сжигал свою душу. Я чувствовал в Силе его присутствие как сгусток чистой, раскаленно-белой ненависти, он превращал самого себя в ненависть и обращал ее против своего блудного сына, пробивая бреши в бурлящей тьме по имени Валкорион, рассеивая его, нарушая его баланс и ритм и давая мне шанс на победу.

Привычным усилием воли я призвал свое оружие в руку, и немедленно почувствовал, что что-то идет не так: фриковая гарда как-то непривычно лежала в моей руке. И проблема была вовсе не в рукояти. Проблема была в руке. Моя ладонь оказалась несколько шире и, кстати говоря, заметно темнее привычного: цвета темной бронзы вместо нормального мертвенно-бледного. Все наконец начало становиться на свои места.

Я не пережил боя со старым Императором Ситхов.

* * *

Битва шла уже какое-то время и шла, без ложной скромности, хорошо. Мне удалось похитить главный козырь Вишейта, душу его дочери, Вэйлин, и он был вынужден сражаться лично. Конечно, его атаки были крайне опасны, но, чтобы продолжить бой, он был вынужден все больше и больше подстраивать себя под реальность нашего поля боя или рисковать потерять все и быть отвергнутым моим сознанием. Огромный прогресс, учитывая, что в начале конфронтации себя вынужден был изменять я. Я все больше и больше восстанавливал контроль над своим разумом, и, как понимали мы оба, мой оппонент должен был выложить все свои козыри или признать поражение.

— Ничто меня не остановит! — провозгласил Вишейт, буквально сметая меня бесконечным потоком злобы, скопленным им за долгие столетия, украденной жизненной силой миллионов собственных подданных, самой своей сутью. Я был почти что уничтожен на месте.

Но в этой битве «почти что» не считалось, и теперь он был открыт.

— Ты ошибаешься, Валкорион. Склонись пред драконом Закуула! — прокричал я кодовую фразу, по которой у Вейлин срабатывали закладки на абсолютное подчинение. Вот только теперь такие же закладки были у императора — просто потому, что я так захотел. Вишейт слишком хорошо подстроился к нашему полю битвы — к моему разуму. И теперь я контролировал и его тоже.

— Нет… Это работает только против Вейлин!

— Здесь властен я — и я решил: что годится для Вейлин, годится и для тебя.

— Умно.

— Склонись, отец. Склонись пред драконом Закуула! — присоединилась к нам Вейлин, с энтузиазмом расплачиваясь за все унижения ментального контроля.

— Все окончено. Оставь его, — а вот и Арканн. Я всегда знал, что из совращенных джедаев получаются самые жестокие и отмороженные ситхи, а вот благодаря нему выяснилось, что верно и обратное: из темных адептов получаются на редкость правильные и занудные джедаи. Век живи, век учись.

Однако чего-то этой сцене семейного воссоединения явно не хватало.

— Сенья.

Вот теперь идеально.

— Ты в последний раз отвернулся от семьи.

Сенья была отличной иллюстрацией того, что нет гнева подобного гневу отвергнутой женщины, а в сочетании с разыгравшимися материнскими инстинктами это просто-таки смертельно опасная комбинация. Что Сенья моментально и доказала. Световым мечом. По морде.

— Я бессмертный Император. Вам не победить меня, — напыщенная фраза Вишейта плохо вязалась с его прямо-таки обиженной интонацией. Впрочем, не мне его винить — если бы мне тыкали световым мечом в лицо, а я не мог ответить, я бы тоже звучал неадекватно.

— Раньше или позже, смерть все равно настигла бы тебя, — произнес я. Не в моих правилах разрушать столь мелодраматичные сцены, раз уж все остальные участники настаивали.

— Супруг, — в голосе Семьи звучат боль и грусть от разрушенной мечты о простом семейном счастье.

— Отец, — сожаление с легким привкусом понимания и примирения. Я безумно надеялся, что Арканн не станет в последний момент разглагольствовать о каком-нибудь дурацком искуплении.

— Монстр! — желчь, ненависть, мстительность. На Вейлин всегда можно положиться.

— Дай своей семье то, чего они заслуживают, — ну и позволь мне хорошо выглядеть в глазах могущественнейших из моих вассалов. Естественно, вторую часть моей мысли вслух я не произносил.

— У Бога не может быть семьи. Прежде чем я удостоил вас своим присутствием, вы были лишь комками грязи, тонущими в хаосе пустоты, — давай, Вишейт, усиливай мою позицию, продолжай демонстрировать свое неприкрытое презрение к тем, кто считал тебя своим родичем. И, Сила побери, сколько все-таки пафоса.

— А ты, одинокий ситх, раздувшийся от краденой силы. Я выковал из тебя создание, достойное Вечного трона. Без меня ты — ничто, — а вот это было обидно. Стоп, он что, сознательно провоцирует нас? Но зачем?

— Нет, Валкорион, это ты нуждался во мне. Теперь ты остался один и никто не защитит тебя от давно заслуженой кары!

Пока я нес этот высокопарный бред, мой разум обшаривал самые отдаленный уголки моего сознания. Весьма странное и неприятное ощущение, но догадка, пришедшая ко мне в голову, была еще неприятней.

— Вспомни обо мне, когда твой Альянс обратится в пепел.

Будь ты проклят, Вишейт. Будь ты трижды проклят! Он снова каким то-образом разделил свою сущность и сейчас старательно сращивал фрагменты своей души с моей. Если я дам ему закончить, они станут неотделимы и неотличимы от меня — до поры до времени. Так он сможет годами, а то и столетиями ждать одного-единственного момента моей слабости, и я ничего не смогу с этим поделать, однажды я просто стану им.

Если, конечно, не предпринять радикальных мер прямо сейчас и не воспользоваться опытом Лорда Драмата. Скорее всего, мне даже не придется сжигать себя целиком. Скорее всего.

— Изыди! — прокричал я, вкладывая в этот крик всю свою ненависть и боль. Ненависть к безумному императору, оставившему свою империю в час нужды. Будь ты проклят за смерть Марра. Будь ты проклят за идиотизм Малгуса. Будь ты проклят за боль от плети надсмотрщика на моей шкуре. Будь ты проклят, Вишейт! БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!

А потом меня не стало.

* * *

Что ж, вот как все закончилось. Из положительного: мой безумный фокус явно удался, иначе бы я сейчас об этом не задумывался. Из отрицательного же…

Усилием воли я поднес крышку саркофага к своим глазам. И надпись на ней подтвердила худшие мои подозрения.

«Здесь покоится дух Дарта Империуса, лорда Дома Каллиг, наследника Тулака Хорда, Темного Владыки Древних Знаний, сокрушителя Вечной Империи, командующего Вечного Альянса, Повелителя Духов, Бархатной Перчатки Империи Ситхов. Горе тому, кто нарушит его покой!»

Так и есть, это моя собственная гробница, а я призрак силы, вселившийся в чье-то тело. Охрененно.

Перво-наперво я занялся инспекцией свежезахваченного тела и остался вполне доволен результатом. Человек, пол мужской, возраст около 25 лет, рост выше среднего, широкие плечи, бронзовая кожа, неплохо развит физически. Валяющийся возле меня на земле гибрид тяжелого бластерного пистолета и легкой винтовки, виброклинок за спиной и потрепанная кираса подсказывали, что раньше мое тело принадлежало либо наемнику, либо просто головорезу, в то время как непрактично длинный плащ из синтетической кожи, отсутствие брони помимо кирасы и даже элементарных перчаток говорили о том, что предыдущий владелец тела был тем еще самоуверенным пижоном. Что и привело к печальному для него, но радостному для меня концу. К слову, от его личности я не нашел ничего, что имело как плюсы, так и минусы. Радовало, что мне не приходилось бороться с ним за контроль, и огорчало отсутствие его воспоминаний, способное впоследствии доставить немало хлопот. Проклятие, я даже не знал имени своего нового тела. А если подумать, то не знал я и где нахожусь — при жизни возведением своей гробницы я как-то не озаботился.

Впрочем, неважно. У меня не было никакого настроения проводить в гробнице остаток вечности, а имеющееся тело должно было помочь обойти общую проблему большинства призраков — прикованность к месту. Забавно, я всегда считал, что истинный путь к бессмертию крылся в совершенствовании своего тела, а не его замене, и вот я как ни в чем не бывало рассекаю в похищенной тушке. Да, видела бы меня Заш — она-то как раз придерживалась противоположной точки зрения, что впрочем, обернулось для нее заключением в ракатской темнице душ. Нет, я не испытывал к своему старому мастеру неприязни — в конце концов, я бы тоже попытался похитить новое тело, начни мое старое рассыпаться от пропущенной через него энергии Темной стороны — и я даже в свое время пытался вытащить ее оттуда. Я тогда как раз вступил в должность темного советника, дел было по горло, и заняться этим самому мне было решительно некогда, так что я свалил темницу с Заш и еще полдюжины подобных, для опытов, на какого-то лорда. По-моему, его звали Лавус или что-то в этом духе. Задание казалось не таким сложным, методика абсолютно точно существовала, и ее надо было лишь воссоздать — однако за почти год работы все, чего этот имбецил смог добиться, так это упрятать в выданные темницы около дюжины послушников, трех учеников и — в качестве вершины своей карьеры — себя лично. А потом мне было как-то хронически не до того, что бы подобрать хоть сколько-нибудь компетентного исполнителя, и Заш так и осталась валяться в моих личных архивах. Интересно, что с ней стало?

Впрочем, что-то я задумался. Коль скоро я решил не проводить остаток дней моего тела здесь, наиболее многообещающим вариантом было разграбить собственную гробницу и вернуться по следам черных археологов-неудачников на поверхность.

Теперь, когда первоначальный шок от пробуждения прошел, мое внимание привлекли несколько деталей, ускользнувших ранее. А шок точно был, ибо иначе я никак не мог пропустить кучу стоящих в стенных нишах боевых дроидов типа «небесный боец», набивших мне на прошлой войне оскомину, пару массивных дверей за саркофагом и стоявшего между ними дроида HK-55. Любопытно, мой ли это дроид или лишь реплика. В любом случае, дроиды не были активированы, что говорило либо о искусстве незадачливых расхитителей, либо о просчетах в конструкции гробницы. Первая версия мне нравилась куда больше — как-то не хотелось думать, что мою гробницу возводили дилетанты.

К слову о расхитителях. Теперь их судьба была куда более понятна — им не повезло напороться на мой беснующийся призрак. От прожаренной женщины не было никакого толку — молнии всегда были моей сильной стороной, и смерть здесь ничего не изменила — а вот деваронианца стоило проверить. Даже если телекинетический удар о стену прикончил его, на нем могло остаться ценное снаряжение, а я был не в той ситуации, чтобы им разбрасываться.

К моему удивлению, он оказался жив, хотя и без сознания и с переломом ребра-другого. Это не могло не радовать, ибо больше всего я нуждался в информации, а его допрос обещал дать очень многое. Однако учитывая, что сознание к нему должно было вернуться не скоро, я удостоверился, что его жизни ничего не угрожало, снял с его пояса бластерный пистолет и сковал его руки магна-наручниками, столь удачно нашедшимися в моем плаще.

Теперь, когда с неотложными делами было покончено, я мог наконец плотнее заняться своим телом. Осторожно, не включая посох, я проделал несколько простых движений Ши-Чо — доверить себе включенный меч казалось не слишком хорошей идеей. Результат вышел лучше, чем я боялся, но много хуже привычного. Неправильность проставленного рефлекса из-за резкого изменения анатомии была вполне ожидаема, хоть и раздражала, а вот много меньшая координация, сила и ловкость положительно выводили из себя. Лишь немного погодя я понял, что на самом деле тело вполне приличное, просто я слишком сильно привык к нечеловеческим возможностям тела, сотворенного Матерью-машиной. Насколько же я привык к хорошему и как же было больно от потери. Быть может, Ашаа согласилась бы вновь сотворить мне тело? Хотелось бы надеяться.

После еще десятка минут осторожных экспериментов я немного притерпелся. Да, тело было несовершенно, но я все еще был силен в Силе и мог компенсировать этим недостатки своей анатомии, что мне уже приходилось делать в начале моей карьеры. С новоприобретенной уверенностью в своих силах я отправился в зал за саркофагом, внимательно ища ловушки, пробуждающие дроидов.

Не могу сказать, что открывшийся вид был ожидаем. В несколько меньший зал, выполненный все в той же стилистике первой империи Ситхов, находились две стазис-колонны, в которых несколько, как и подобает, зловеще, парили две фигуры. Находящаяся слева массивная серая фигура моего убийцы-тени Кхема Вала великолепно гармонировала с декором. Массивный, двухметрового роста дашад, прикрытый лишь набедренной повязкой, со множеством вытатуированных ситхских рун и имплантированных бронепластин, заставлял вспомнить о временах древних, напоенных кровью и давно забытой магией, частью которых он по-настоящему и являлся. А вот сухощавая фигура Талоса Дреллика в приличном экзокостюме и видавшей виды серой форменной фуражке Имперской Археологической Службы справа не гармонировала с декором совершенно.

Вот только от всей истории с гробницей несло Талосом за два парсека.Примечание к частиИ вот у меня началось осеннее обострение, и я вновь занялся графоманить. Какого-то графика выдерживать не обещаю, закончить работу не обещаю, вообще ничего не обещаю. Пишу исключительно в надежде на то, что наконец сумею пробиться через начальные, с таким трудом мне дающиеся, сцены и добраться до написание тех сцен, что настойчиво лезут в мое воображение уже больше года.

Ну или хотя бы перестанут лезть и дадут покоя.

Пока я выбирал, кого из них первым вывести из стазиса, обстоятельства приняли решение за меня: двери за моей спиной захлопнулись, и Кхем Вал пробудился совершенно самостоятельно. Кажется, я серьезно недооценил живучесть деваронианца, и тот успел не только очнуться, но у вляпаться в ловушку. Я, по крайней мере, совершенно точно ни в какие ловушки не попадал, так что виноват был явно мой пленник.

— Незваный! Быть может, мой господин и мертв, но это не значит, что я позволю подвергнуть его гробницу поруганию! — похоже, Кхем пребывал в одном из своих ностальгических настроений, разве что времена, когда трава была зеленее, миропорядок — правильнее и лорды ситхов — могущественнее, давно связаны уже не с Тулак Хордом, а со мной. Приятно, но с учетом отсутствующей на данной момент соединявшей нас связи силы, заставить признать его, что я это я, могло быть проблематично.

 — Кхем Вал, пожравший повстанцев при Ине и Чабоше, голод системы Дромунд, я твой господин Дарт Империус и я вернулся в мир живых. Пади же ниц пред своим господином! — Кхем всегда любил драматизм, и моим лучшим шансом сейчас было подыграть ему. Лучшим шансом из имеющихся, но не слишком хорошим, ведь ему в голову вполне могла прийти идея повторить наше первое знакомство…

— Возможно, ты лжешь, незваный. Если ты воистину мой господин, то ты знаешь, что мне никогда не победить тебя. Покажи себя! — ну да, именно это ему в голову и пришло, и он уже занял свою излюбленную высокую стойку Джем-Со. Проклятье. Кхем всегда был сильным соперником. Хуже того, он всегда был неудобным соперником, практически созданным для того, чтобы не дать мне использовать мои сильные стороны и безжалостно эксплуатировать мои слабые, особенно в моем нынешнем состоянии. Именно это и делало его таким полезным, и именно потому подобные ему считались прирожденными убийцами джедаев.

— Пусть будет так, — сейчас с ним было бесполезно спорить, так что фиолетовые лезвия моего посоха проснулись к жизни, и я перетек в низкую стойку Нимана. Выбор был довольно прост: практикуемый мной в последнее время Джем Со мое новое тело просто не вытянуло бы, а Ниман служил мне верой и правдой всю мою карьеру ситха и в нем я достиг истинного мастерства. Именно Ниман позволял мне в полной мере использовать в бою Силу, что решало исход схваток с большинством оппонентов. Большинством, но, увы, не Кхемом. Его сопротивление к Силе, как естественное, так и приобретенное благодаря древним и не очень алхимическим ритуалам, заметно нивелировало мою самую сильную сторону. Заметно, но не совсем.

Первая серия атак дашада была предельно прямолинейна и явно предназначалась для проверки защиты — ну, или рубки меня на крупные куски, если бы я оказался совсем новичком. Я им, естественно, не был. Атака была парирована мной без особого труда, и я перешел в скоростную контратаку. Мне удалось — вернее, Кхем мне позволил — пробить окно в обороне и высосать его жизненную силу касанием левой руки. С большинством противником бой бы на этом и закончился, так как даже если бы оппонент и не рассыпался в прах, он стал бы слишком вял и медлителен, что бы оказывать дальнейшее сопротивление. Кхему же я всего лишь сбил дыхание. Его лицо расплылось в зубастой ухмылке. Я прошел первое испытание, и теперь он собирался взяться за меня всерьез.

И он снова перешел в атаку — много более стремительную и жесткую, чем ранее. Да, пока что мне удавалось блокировать все его выпады, вот только каждый блок заставлял меня уходить во все более неудобную позицию, не давая парировать удары, не приняв на себя всю их силу. А уж силушки-то у Кхема было хоть отбавляй, и каждый блок отзывался болью в не приспособленном к таким нагрузкам теле. Хуже, того, атаки Кхема использовали недостатки — очень специфичные недостатки — моего рисунка боя, который он знал как бы не лучше меня. У него не могло оставаться никаких сомнений касательно моей личности, но сейчас он был готов убить меня, если бы я ему позволил. Да, потом он бы долго горевал, но все же убил бы. Мне нужно было срочно менять тактику, если я не хотел потерять новое тело.

Кхем вообще страшный разумный. Я сейчас не про внешность, хотя и она у него весьма пугающая. Вот только он вовсе не тупой громила, как можно подумать на первый взгляд, он истинный мастер клинка, пришедший из времен, когда искусство мечника ценилось безмерно и планка мастерства была куда выше. Его техника всегда превосходила мою, а в новом теле он был еще и много сильнее и быстрее меня. И все же я действительно всегда был опасней в схватке, потому что Сила позволяла мне играть нечестно. С тех пор, как я в последний раз использовал этот конкретный трюк, прошло немало времени, но я все же не должен был пока разучиться.

Я разорвал контакт, телекинезом заставив меч Кхема застыть в воздухе и увеличив дистанцию обратным сальто. Обе мои руки вытянулись вперед, и непрерывный поток фиолетовых молний протянулся от меня к дашаду. Сами по себе молнии не могли выиграть мне эту схватку, я выдохнусь много раньше, но теперь Кхем приближался ко мне крайне медленно, с трудом двигаясь против потока. Для моего плана мне нужно было выиграть время.

В бою адепт Силы часто сталкивается с границами возможностей своего тела, и есть несколько путей, как их преодолеть. Первый, наиболее распространенный и простой, путь заключался во вливании Силы в свои мускулы, приумножая их естественную мощь и скорость. Решение простое, экономное и дающее хороший результат, совершенно верное в большинстве случаев, но все же ограниченное. Начиная с определенного момента, мускулы начинают рваться, не выдерживая нагрузки.

Но есть и иной путь, лишенный этого недостатка. При помощи телекинеза свое тело можно превратить в своего рода мясную марионетку, не дополняя естественное движение, а полностью замещая его Силой. Конечно, что бы даже попытаться провернуть этот фокус, нужно иметь высокий потенциал в Силе, и даже в этом случае данная техника весьма утомительна. Кроме того, нужно уметь особым образом расслаблять свои мышцы, что непросто и требует времени. Того самого времени, что покупали сейчас мои молнии.

Однако в моем случае в подготовке нуждались не только мышцы. Ко мне не было привязано ни единого призрака, из которого я бы мог добрать Силы, да и телекинез никогда не был моей по-настоящему сильной стороной, так что мне требовался допинг — и я знал, где его найти.

Я был жив. Я встретился в бою с величайшим ситхом из когда-либо живших, достигшим бессмертия, покорившим галактику мощью своих флотов и армий, пожравшим целые миры своей Силой, и я остался жив — а он нет. Я умер и возродился. Я доказал свое превосходство над ним множество раз. Мне не было равных. Отныне он был лишь вторым, а я был величайший. Я — велик. Я — неуязвим. И Сила не могла мне не подчиняться.

С презрительной легкостью мой разум коснулся плоти, что сейчас вмещала меня и каждая кость, каждое мышечное волокно, каждая клетка кожи оказались там, где я повелел. Я стал недвижимым препятствием и непреодолимой силой, ибо материя могла двигаться лишь по воле моей. Борющийся с молнией дашад узнает, как подвергать сомнению волю бога.

Это больше не было боем, это было наглядным уроком. Убийца-тень не мог ничего противопоставить моему невообразимо быстрому боевому стилю Атару, его мастерство ничего не стоило против моей скорости. Если бы я пожелал, его голова тотчас бы упала к моим ногам, но это было бы скучно. И я вихрем скользил вокруг него, находя своим клинком десятки брешей в его обороне, демонстрируя его ничтожество, пока мне не надоела эта игра.

— Пади ниц, — потребовал я, остановив лезвие посоха в миллиметре от его горла.

— Господин, — несмотря на поражение, в голосе его не было горечи, лишь облегчение. Я почувствовал, как восстановилась связь силы между нами.

А затем я отпустил свою гордыню.Примечание к частиВообще, переписывая этот фрагмент, у меня возникло подозрение, что тем, кто не прошел СВТОР за инквизитора, может не хватать контекста для понимания, что есть очень не хорошо. Описания немного расширены по сравнению с английской версией, но если эта проблема осталось — пишите в комментариях, буду исправляться.

Да, еще на всякий пожарный: мнение ГГ о своих способностях в состоянии аффекта может быть несколько завышенным.Не стоит воспринимать все его мысли на веру. Мне это казалось очевидным, но на английских форумах разъяснять-таки пришлось.

— Поговори со мной, Кхем. Что случилось после моей смерти? — я был вымотан и безумно боялся, что всё пошло не так, но я скорее провалился бы под землю, чем бы признался.

— Мы не сразу поверили в твою смерть, господин. Твоего тела никто не нашел. Оно исчезло из тронного зала. Управлять твоим Альянсом стала Лана Бенико, но она не была той, за кем пошли бы на смерть. Без достойного лидера и достойной цели Альянс распался меньше, чем за год, — рассказ Кхема огорошил меня. Что-то не сходилось. Альянс контролировал слишком много ресурсов, чтобы просто распасться. По крайней мере, должна была случиться драка за право оторвать свой кусок от его ресурсов. Или?

— Распался? Трон, флот, что с ними стало? — голос мой звучал торопливо, с прокравшимися нотками нервозности.

— Вечный Флот был уничтожен Арканном, как и Вечный трон. Ты был единственным, кому Арканн был готов их доверить. Даже себе он верил недостаточно.

Арканн! ЗАЧЕМ, ПРОКЛЯТЫЙ ТЫ ИМБЕЦИЛ, ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ВСЕ ИДЕТ ПРАХОМ, КАК ТОЛЬКО Я ОТВОРАЧИВАЮСЬ!!! В порыве ярости я обрушил телекинетический удар на ближайшую стену. Кстати, великолепная кладка, трещины пошли совсем маленькие, и потолок почти не обвалился. У меня ушло еще несколько секунд на то, чтобы вернуть себе ясность мыслей. Все это время Кхем Вал оставался молчалив и недвижим, что впечатляло. Не так много существ могут сохранить присутствие духа, когда мои глаза желтеют от ярости.

— Я понял картину. Как я понимаю, Империя и Республика вновь на ножах?

— До моего ухода в стазис войны не началось. Что было после, мне неведомо.

— Спасибо, что напомнил. Кхем, почему ты ушел в стазис? Мне казалось, что прошлый раз тебе не слишком понравился, — а вот это интересно, мне показалось — или мой стоический убийца-тень смутился?

— А что мне оставалось, господин мой? Ты не оставил ни наследника, достойного моего служения, ни наследия, что я мог бы хранить, ни врага, кому я мог бы мстить — ничего. Когда гробокопатель предложил мне шанс послужить тебе, я принял его, — Кхем и его ласковые прозвища. По крайней мере, он больше не звал меня «маленький ситх». А вот слова о отсутствии наследников отозвались во мне болью. Трижды я брал учеников, но никто из них не смог занять моего места.

Ашара Заврос ближе всех подошла к пониманию моей философии, но у нее не хватало ни склонности к более эзотерическим аспектам моей сферы, ни хитрости и двуличности, необходимых для самостоятельного выживания в политике. Возможно, со временем мне и удалось бы это изменить, но увы, насколько мне было известно, она погибла во время вторжения Вечной Империи.

А вот к Зейлеку я придраться не мог, но все же и он не смог стать моим наследником. Его душа лежала ближе к ситхам первой Империи, и его страсти вели его по пути, отличному от моего. Он навечно остался лишь воином, максимум полководцем, его интересы ограничивались войной. Я взял его в обучение, когда мне требовался лишь еще один верный клинок на моей стороне, и я получил именно его. Не более и не менее.

Я надеялся, что со временем Арканн станет тем, кем я желал, но я умер слишком рано, когда его обучение лишь начиналось. Я вновь не справился, и вновь мои ошибки стоили мне мечты и крови миллионов. Мои цепи оказались слишком сильны. Увы, я не был Сит’ари, по крайней мере, пока.

— Значит, построить мне гробницу было идеей Талоса? Любопытно услышать, почему он решил, что это хорошая идея, — с этими словами я подошел ко второй стазис-колонне и дезактивировал её. Хотя его тело еще какое-то время продолжало левитировать в постепенно отключающемся устройстве, разум его проснулся сразу же.

— А? Что? Уже? Какой сейчас год? — дезориентирован, но любопытен, в этом весь Талос.

— Талос, это я, лорд Каллиг, я сейчас просто вселился в другое тело. И нет, я не знаю, какой сейчас год.

— Милорд! Я знал, я знал! Ха! — восхитился ученый. — Они твердили мне, что вы умерли, но я знал. Для вас это лишь временное неудобство, милорд!

— Я тоже рад видеть тебя, Талос. Признаться, я никогда не думал о том, что ты приведешь в действие свою угрозу возвести мне гробницу. Я впечатлён, но почему ты запечатал в ней самого себя? Я, конечно, очень тебе благодарен, но почему?

— Но милорд, разве это не очевидно? Испарение вашего прошлого тела было совершенно ясным признаком того, что вы успешно стали призраком Силы. Имеется огромное количество хорошо задокументированных сходных исторических примеров как среди джедаев, так и среди ситхов, взять хотя бы ваше противостояние с Реваном на Литейной. Учитывая ваши знания и навыки, для вас должно было быть элементарно вселиться в новое тело или просто воздействовать на материальный мир в форме призрака, так что единственными вопросами были, где и когда вы вернетесь.

— И поэтому ты возвел мне гробницу.

— Именно, милорд. Признаю, некоторый элемент риска существовал, ведь у меня не было вашего тела и я не мог построить гробницу на месте вашей гибели, но я рискнул предположить, что, построив гробницу в месте вашего могущества и собрав достаточно много связанных с вами артефактов, мне удастся привлечь ваш дух. И ваше присутствие здесь полностью оправдывает все мои предположения! Да и потом, — продолжил он, — даже если я и ошибся бы, гробницу бы все равно рано или поздно нашли, а у меня здесь спрятана великолепная коллекция исторических материалов, так что я преподнес бы науке будущего великолепный подарок. Право, хотелось бы мне, что бы кто-нибудь в прошлом поступил так же.

— А что насчет ловушек и охранных дроидов? — спросил я.

— Ну, милорд, у меня все же есть профессиональная гордость. Я бы не хотел, чтобы вашу гробницу разграбила первая же банда мародеров. Да и какую гробницу строят без ловушек? — да, Талос оставался верен себе. Приходило ли ему в голову, что те, кто в будущем откроют гробницу, не будут испытывать теплых чувств к тому, кто поставил на них смертельно опасные ловушки, а жизнь и благополучие самого Талоса зависели бы от их благосклонности?

— Коллекция исторических материалов? Можно подробнее?

— Милорд, вы же сами оставили ваши личные архивы на моем попечении.

— Мои личные архивы, — поощрил я его к дальнейшему рассказу. Под этим несколько скромным термином подразумевалась коллекция записей, голокронов и артефактов, унаследованных мной от Заш, украденных у Танатона или добытых из более странных источников, и там было много такого, за что я и мне подобные были готовы убить, а то и развязать войну. И это была не фигура речи, это было проверено экспериментально. Ах да, стоит добавить еще приличное количество компромата на весьма непростых разумных и кучу проектной документации по сверхоружию, включая полную технологическую карту по проекту «Несущий тишину». Суммарно это все занимало несколько небольших складов.

— Ну и кое-какие материалы пирамиды Древних Знаний. Не подумайте ничего дурного, милорд, я старался по возможности оставлять копии, но при эвакуации во время вторжения Вечной Империи творился такой бардак, а вместо вас так никого и не назначили, так что некоторые вещи практически сами свалились на меня. Ну не оставлять же мне их было, — воображаемая мной куча записей разрослась в несколько раз и обзавелась характерной аурой а-ля вещи-что-не-положено-знать-смертным. Хотя, если подумать, с точки зрения большинства и мои архивы не жаловались на отсутствие такой ауры. Теперь мне было просто интересно, что еще Талос ухитрился заптерохомячить и как ему это сошло с рук.

— Будь добр, продолжай.

— Ну и конечно, декан факультета истории Каасского Университета выслала мне некоторые материалы, которые, как она полагала, стоило сберечь для историков будущего. Очень милая женщина, мы много с ней работали. Да, еще внутренние записи Альянса, спасибо лорду Бенико, они определенно бесценны в историческом смысле, хотя и чересчур деликатного характера, чтобы публиковать их в течении первого столетия-другого, — если эти записи «чересчур деликатного характера», то Валкорион не был совсем уж нечувствительным к Силе и имел некоторое влияние на галактическую политику. Тоже мне, мастер преуменьшений.

— Записи Альянса, — кивнул я.

— Кроме того, лорд Арканн дал мне полный доступ к Императорской Библиотеке Закуула. Исключительно для того, что бы мир мог учиться на ошибках Валкориона.

Стоп, что? Арканн уничтожил Вечный Флот, но не спалил библиотеку Императора?

— Неограниченный доступ, — уточнил я.

— Ну, он знал, что вы доверили мне неограниченный доступ к вашим архивам, а вашему мнению о людях он доверял полностью.

Бедный, наивный, опьяненный светлой стороной дурак. Он что, не понимал, что делает, когда пускал фанатичного исследователя ситхов в личную, мать ее, библиотеку самого Императора? Не понимал, что эта библиотека как бы не опасней Вечного Флота?

— Ну и кроме того, я собрал кое-какую техническую документацию на технику всех воевавших сторон. Современная наука с трудом может воспроизвести технику времен Великой Гиперпространственной войны, не говоря уже о временах Зима Завоевателя. О многом мы можем только догадываться, и мне бы хотелось лишить наших потомков подобных проблем.

Итак, он тащил не только записи по своему профилю, но и вообще все, до чего он мог дотянуться. Чем он это все сюда завозил, корусантскими зерновозами?

— Мне стоит знать о чем-то еще, что ты здесь припас?

— Ну, здесь еще есть закуульские строительные дроиды, которые гробницу и строили. Новое правительство Закуула позволило мне их оставить, чтобы сохранить в тайне место вашей гробницы. Не то что бы простой сброс памяти не решил эту проблему, но они хотели сделать эффектный жест. Ну и, естественно, ваш старый корабль, «Силенциум», выступил как один из артефактов, которые должны были привлечь ваш дух.

Это было не лишено смысла, моя яхта класса «Ярость» долгое время была мне настоящим домом. Сейчас она, наверное, полностью устарела, но все же я был рад своему кораблю. Да и потом, кто знает, может со времени моей смерти прошло не так много лет. Тот же Реван, например, вернулся очень быстро.

— У тебя здесь точно не припрятана космическая верфь или хотя бы дредноут-другой? — сыронизировал я. — Жаль. Ну что ж, придется работать с тем, что есть. Пойдем, я там оставил НК наедине с раненым пленником, и теперь это не кажется мне такой уж хорошей идеей. Кстати, где мы?

— Это Одессен, милорд.

Ответ, если подумать, очевидный — лучшего места для своей гробницы я и сам бы не выбрал. Необитаемая планета в Диком Пространстве подальше от галактического ядра, этот покрытый лесистыми горами и океанами мир обладал двумя огромными преимуществами: естественный уровень Силы здесь был чрезвычайно высок, и именно здесь располагался штаб моего Альянса. Это место помнило меня как своего владыку.

Запертые двери распахнулись, подчиняясь кодовому приказу Талоса, и нам открылся замечательный вид на пару «небесных бойцов», держащих на мушке лежащего деваронца и одного весьма раздраженного НК-55:

— Возмущенное восклицание: хозяин Дреллик, вы обещали совсем иное! Вы сказали мне, что, когда я проснусь, меня найдет мой старый хозяин либо будет ждать куча мешков с мясом, которых я смогу убить! И вот я активировался, и все что у меня есть — так это всего один жалкий деваронец, который даже не может нормально сопротивляться!Примечание к частиЗа повышенную читабельность как этой части, так и остальных, прошу сказать спасибо моей бете. И сам я ее, естественно тоже благодарю. В то же время, мы подбираемся к концу пролога, но благодаря Laikalasse есть все шансы, что мы уйдем гораздо дальше.

Вот за что я всегда любил дроидов серии НК, так это за умение правильно расставлять приоритеты. Хотелось верить, что Талос предусмотрел внесение новых параметров владельца: мне очень не хотелось спускать НК в утиль.

— Но НК, я сдержал обещание, слева от меня — твой хозяин. Код подтверждения Ксеш-Джент-215-Алый, — все же предусмотрел.

— Код подтверждения принят. Идентификационные протоколы обновлены и добавлены в ядро. Язвительна ремарка: как будто это мне сильно поможет. Раздраженное восклицание: хозяин, вы специально издеваетесь? Сначала вы принимаете участие в боевом столкновении без меня и ухитряетесь погибнуть. Затем вы воскресаете и захватываете другое тело. Саркастичное напоминание: хозяин, я ваш телохранитель. Мне сложно выполнять свою основную задачу, если я не знаю, какое тело хранить! Отчаянная просьба: пожалуйста, хозяин, больше не делайте так.

— Я тоже рад тебя видеть, НК, но с телом — это уж как получится. Что с пленником?

— Объект зафиксирован и находится в сознании. Диагноз: легкое сотрясение мозга, трещины в девятом и десятом ребрах, множественные ушибы мягких тканей. Заключение: работоспособность объекта умеренно снижена, объект полностью пригоден к допросу.

Давным-давно, когда имперские яйцеголовые проектировали тип НК-55, кто-то решил, что дроиду-телохранителю очень пригодятся функции полевого медика. Хотя мысль и была, в принципе, здравой, я слабо представлял себе того, кто добровольно дал бы лечить себя долбаному дроиду-убийце.

Что ж, пригоден так пригоден.

— Убери от него этих дроидов, я хочу поговорить с нашим гостем.

По кивку НК дроиды-десантники, державшие на прицеле лежавшего лицом в пол деваронца, расступились и вытянулись по стойке смирно. Я подавил в себе рефлекторный порыв сжечь их молниями — все же я слишком привык видеть их своими врагами, и они меня несколько нервировали. Ладно, пленный сам себя не допросит. Силой я поднял его так, чтобы видеть его лицо. Держался он весьма неплохо: на лице его не читалось изливающего из него ледяного страха с нотками отчаянья. А вот паники или скованности мыслей я в нем не чувствовал. Неплохо, возможно, у него еще было будущее.

— Боюсь, мы не представлены друг другу должным образом. Кто я, полагаю, ты догадываешься, а вот твоего имени я не знаю. У тебя же есть имя?

— Кон Браксакт, ваше сиятельство. Что вы от меня хотите? — тон опасливый и вежливый, никаких попыток упираться. Его жизнь была в моих руках, и он понимал это, что радовало. И в то же время, он не скатывался в бессмысленное лизоблюдство.

— Для начала я задам несколько простых вопросов. Какой сейчас год?

— 954 от Руусанской реформации.

Мне это ни о чем не говорило. Прощай, надежда попасть в свою эпоху, жаль, что мы так мало были вместе.

— НК, твоя оценка?

— Утверждение: внутреннее системное время — 3584 год от падения Вечного Трона.

В переводе на привычные мне термины это 3630 год от Корусантского договора. Мда… ничего так поспал. А вот формулировка названия эпохи меня слегка резанула: нет, моя победа над Валкорионом и Вечной Империей, конечно, заслуживала того, чтобы стать точкой отсчета, но вот зачем было увековечивать идиотизм Арканна?

— После меня правда придумали такое летосчисление?

— О да, милорд! Вашу победу с размахом праздновала вся галактика, а три статуи, воздвигнутые в вашу честь на Дромунд Каасе, Корусанте и Закууле — настоящий шедевр искусства. Новое летосчисление и увековеченье вашего героизма — пожалуй, единственное, о чем все три правительства смогли договориться.

Благодарю, Талос, на моих ранах не хватало соли.

— Кто сейчас правит галактикой?

— Канцлер Калпана.

Проклятье. Быть может…

— Канцлер какого государства?

— Галактической Республики.

— А другие государства?

— Кроме Республики, существует разве что Пространство Хаттов, ваше сиятельство. Но оно много меньше.

Никаких «быть может». Добро пожаловать в дивный новый мир, Ваеран. Мир, в котором ты никому не нужен.

С моей смерти прошло три с половиной тысячелетия. Обе империи, которым я служил — и старая, и остановившаяся в шаге от рождения новая — пали, а Республика и хатты цвели и пахли. Одно дело вести за собой тех, кто хочет идти и строить новый порядок в разрываемой войной галактике, кто готов разделить мою страсть. Совсем другое — воевать и покорять просто для того, чтобы почувствовать себя важным. Не этого я хотел. Но здесь и сейчас мне некого было вести за собой, так что мне придется меняться.

Но это дело будущего.

Никто не решался говорить, пока я думал, так что нарушать установившуюся тишину пришлось мне:

— Сейчас я вижу для тебя три варианта будущего, — в адрес деваронца: — Первый: ты полностью и честно отвечаешь на все мои вопросы, не разглашаешь тайну моей личности, пока я не дозволю тебе, и верно мне служишь, а я за это сделаю тебя очень богатым разумным. Второй: ты делаешь вид, что принял мое предложение, но решаешь предать, солгать или ослушаться меня. Тогда я убью тебя, а Кхем Вал пожрет твою душу. Третий: ты отклоняешь моё предложение. Тогда я распотрошу твой разум, чтобы добыть оттуда все, что мня интересует, а затем убью тебя. Впрочем, я не лишен милосердия: в этом случае с твоей душой ничего не случится, тем более, что ты не кажешься слишком сытным. Что ты выберешь?

В академии у меня всегда были неплохие балы по запугиванию. С надлежащим ужасом деваронец — Кон Браксакт — ответил:

— Я… я согласен, ваше сиятельство.

— Отлично, отлично. НК, будь добр, развяжи его, позаботься о его ранах, но не спускай с него фоторецепторов. Нам многое предстоит обсудить, Кон Браксакт. Да, в будущем при обращении ко мне достаточно простого «милорд».

— -oOoOoOoOo — -

Итак, в прошлой жизни мое тело звали Никгар Солмов и принадлежало оно наемнику, нанятому моим новоприобретенным слугой-деваронцем, который, в свою очередь, был контрабандистом, черным археологом, мошенником и вообще пройдохой широкого профиля — смешать, но не взбалтывать. Несколько пережаренный член экипажа был девушкой моего тела, исполнявшей обязанности корабельного инженера и, время от времени, хакера-«ледоруба». Жаль, она могла бы пригодиться.

А вот сам корабль не впечатлил совершенно. Я, признаться, ожидал увидеть что-то новое и на голову превосходящее образцы моего времени, а наткнулся на корыто, сильно напоминающее упрощенную поддельную копию легкого кореллианского транспорта XS. После экскурсии по кораблю и знакомства с руководством по эксплуатации выяснилось, что мое первое впечатление об этом так называемом YT-1000 было почти правильным: ошибся я только в слове «поддельный»: произведен он был все той же проклятой КМК. Вот вам и прогресс. Ах да, вишенка на торте: корабль гордо назывался «Молниеносный». Я всегда утверждал, что хотя у Силы и есть чувство юмора, оно не очень хорошее.

А вот причины их появления были довольно многообещающими. Одессен находился далеко от исследованного в данной эпохи пространства, что само по себе удручало и говорило о регрессе галактической цивилизации, и был вместе с моей гробницей совершенно случайно открыт мелким торговцем оружием, не придумавшим ничего лучше, как убежать от таможенников слепым прыжком в гиперпространство, и ухитрившимся не только не угробить себя, но и чуть ли не врезаться в мою гробницу, выйдя из прыжка опасно близко к планете. Ему это, впрочем, не сильно помогло, потому как у него хватило глупости разболтать об этом Браксакту, который посчитал эти сведения достаточно ценными для убийства этого недоумка. А многообещающей эту историю о низости нравов в криминальном сообществе делало то, что Браксакт знал разумных, готовых заплатить очень немаленькие деньги за артефакты ситхов. Быть может, еще кто-то помимо джедаев еще помнил, как использовать Силу.

На самом деле, ситуация могла быть намного хуже. Я был жив и полностью контролировал свое тело и разум. У меня есть преданные спутники, готовые пойти за мной в могилу, и гид, знающий эту новую и неизведанную галактику. Два корабля, один из которых до сих пор был чудом техники, несмотря на свой многотысячелетний возраст, а другой ничем не выделялся среди тысяч ему подобных и не вызывал ненужных подозрений. У меня были вопросы, на которые Браксакт не знал ответа. Что случилось с Империй Ситхов и временным правительством Закуула? Действительно ли ситхов больше не было или они снова скрылись с глаз Республики? У меня были архивы, достойные главы Сферы Древних Знаний, и в кое-то веки у меня было время на их изучение. Передо мной простерлась целая галактика неизвестности. И хотя мои мечты об империи и были разбиты, в конце концов, я стал свободнее. И хотя сейчас мне не было за что бороться, это не беда.

Рано или поздно, мои желания войдут в противоречие с остальным миром, и я найду новую цель.

Ведь покой есть ложь.Примечание к частиБоюсь, что без комментария здесь никак. Читатель мой, за эту проду мне бы хотелось перед тобой извиниться. Здесь нет как такового действия, сюжет здесь не движется вперед, здесь просто ГГ вспоминает о прошлом. По сути своей это лишь немного облагороженная экспозиция, очень много экспозиции в весьма концентрированной форме. С точки зрения литературы вешь очень сомнительная. И ведь из этого в принципе можно получить нормальный литературный текст — вот только текст этот займет более ста страниц и будет по совей сути новеллизацией игры с поправкой на конкретную реализацию главного героя и множество моих рационализаций того, как все работает и почему происходит то, что происходит.

Если нестерпимо — можешь не читать, ничего по настоящему критического в этих ретроспективах нет. Если терпимо — надеюсь, тебе пригодится этот контекст и понравятся мои рационализации.

Для корабля, проведшего более трех тысяч лет в консервации, "Силенциум" находился в просто-таки великолепном состоянии, Да, ему бы не помешал капремонт на приличной верфи, но даже в текущем состоянии он был готов выйти в космос и даже принять бой. Обеспечено это маленькое техническое чудо частичной разборкой и хранением наиболее чувствительных компонентов в отдельных стазис-камерах. "Силенциум" был превосходным представителем своего на редкость удачного класса «Ярость». Классифицирующиеся, в зависимости от модификации и выполняемой задачи, как ударный транспорт, тяжелый штурмовик или перехватчик, эти огромные для своего класса стометровые корабли с честью прошли четыре войны и продолжали оставаться важной частью имперского флота, делом доказывая гениальность своего создателя, Дарта Мекхис. Конкретно "Силенциум" принадлежал к модификации Int/S, созданной специально для личного пользования лордов-ситхов, и даже в базовой комплектации сочетавшей в себе приличный жилой объем, высокую огневую мощь и маневренность почти на уровне тяжелого истребителя. А ведь комплектация "Силенциума" была совсем не базовой.

Мы, ситхи, по своей природе являемся индивидуалистами и, даже пользуясь серийными образцами, модифицируем их под себя, хотя бы даже для того, чтобы выделиться. При разработке Int/S Дарт Мекхис это учла. «Ярость» вообще хорошо приспособлена для модификации, но ситхская версия пошла по этому пути дальше, основываясь на модульной архитектуре. За долгие годы я заменил в "Силенциуме" почти все, за исключением, разве что, несущего корпуса, благо статус члена Темного Совета и одного из лучших пилотов Империи это и позволял и требовал. Я сохранил базовую схему вооружения — относительно слабое для тоннажа, но не для класса: оружие на корабле относилось к энергетическому типу (которое представляло собой две турели со спаренными лазерными пушками) и исключительно мощному ракетному (состоящее из огромного количества весьма недешевых, но эффективных, универсальных ракет и одного крупнокалиберного торпедного аппарата с ограниченным боезапасом). Двигатели, щиты, гипердвигатель — почти все на моем корабле было лучшим, что можно было купить за деньги, а кое-что было таким, что за деньги и не купишь, вроде силовой системы навигации и целеуказания ракатанского образца или прототипа генератора невидимости, работающего на адеганских кристаллах, который сам по себе достоин отдельного рассказа.

Начать здесь придется издалека, сделав экскурс во внутреннюю политику и историю Империи Ситхов. Все началось со смерти Дарт Мекхис, Темной Советницы, отвечавшей за Сферу Технологии, и вступления в должность её преемницы, Дарт Хэйдры. Бывший в то время главой Сферы Древних Знаний Дарт Арктис почувствовал уязвимость позиции своей новоиспеченной коллеги и решил отодрать кусок ее портфеля, потребовав, чтобы все проекты, базирующиеся на древних технологиях или копирующие их, перешли в его веденье. И Темный Совет с ним согласился.

На самом деле это было всего лишь формальным предлогом, и интересовали его не столько восстановление древних технологий, сколько сманивание специалистов, ранее работавших на Дарта Мекхис, и кража ее незавершенных разработок. Вот так и вышло, что внутри Сферы Древних Знаний появился технический отдел, в значительной мере дублирующий другую Сферу и мгновенно ставший влиятельной политической силой во внутренней политике. Естественно, это совершенно не понравилось традиционалистски настроенным элементам внутри нашей Сферы, видевшим в этом как нарушение дорогих их сердцу традиций, так и, что более важно, угрозе выделяемой им доли бюджета. Ну и естественно, как приятный бонус мы получили вражду со Сферой Технологий, которую не удалось изжить и в мое время, но такова уж была политическая жизнь тогдашней Империи.

Когда через несколько лет на смену Акртис пришел Танатон, он попытался примириться со Сферой Технологии и разогнать технический отдел. И хотя традиционалисты его большинством поддержали, это отдалило его как от тех, кто, собственно, этот департамент и составлял, так и от флота, который уже вовсю облизывался на проекты наших инженеров и не хотел терять эти разработки. Да и к тому же многие восприняли его примирительный жест как проявление слабости и добровольный отказ от части своей власти — вещь для ситха немыслимую и постыдную.

Именно эти противники Танатона стали ядром моих сторонников в нашем противостоянии, и после моей победы над ним и принятии мною поста Темного Советника на них пролился дождь ресурсов и поощрений, укрепивший как мою поддержку, так и силы моей фракции. При мне технологический отдел Сферы был как никогда силен, и после завершения проекта «Несущий Тишину», обеспечившего мне добрую волю флота, генераторы невидимости на адеганских кристаллах стали следующим крупным проектом.

Теперь мы должны коснуться политической ситуации в самом Темном Совете; в то время в нем боролись две основные фракции с примерно равным влиянием: традиционалисты во главе с Дартом Мортисом, считавшие что Империи не нужны перемены, и реформисты во главе с Дартом Марром, отстаивавшие необходимость увеличения прав и обязанностей нечеловеческих рас, а также реформ имперского правительства. Впрочем, очень многие держали нейтралитет, предпочитая поддерживать установившийся политический баланс и извлекать для себя выгоду из конфликта фракций.

И вот этот самый нежно лелеемый баланс оказался грубо нарушен моей победой над Танатоном — Танатон был ортодоксальным традиционалистом, в то время как я был известен своими реформистскими взглядами. О, если бы Совет мог, они не дали бы мне заместить Танатона, но тут он сам подсунул своим коллегам по партии огромную свинью, вызвав меня на Каггат — ритуальный поединок, в котором победитель получал все имущество, власть и должности проигравшего. Отказать мне в плодах победы было бы нарушением всех и всяческих традиций, столь милых сердцам моих политических оппонентов, так что им пришлось стиснуть зубы и смириться с моим присутствием в кресле Темного Советника. Зато они отыгрались, когда пришла пора найти нового главу Сферы Наступления, и вместо заслуженного и талантливого, но открыто выражающего реформистские взгляды Дарта Малгуса, кресло получил куда менее достойный, но более политически удобный Дарт Архо. Честно говоря, если бы Малгус приложил хоть немного усилий и постарался склонить на свою сторону нейтралов, он вполне мог заполучить кресло, но увы, для таких вещей он был слишком горд и слишком презирал политику.

Так вот, когда я обратился к Совету с просьбой поддержать мой план атаки на Илум с целью добыть адеганские кристаллы для флота кораблей-невидимок, результат оказался и лучше, и хуже, чем я рассчитывал. С одной стороны, мне навязали Дарта Архо в качестве партнера и Гранд Моффа Регуса в качестве начальника штаба. Хотя к послужному списку Регуса невозможно было придраться, он все же был убежденным традиционалистом. С другой стороны, я получил в свое распоряжение куда большие силы, чем я надеялся, включая Экспедиционный Флот Дарта Малгуса во главе с ним самим. Мне довелось немало повоевать под его командованием, и я видел в нем кого-то, кто разделяет мои идеалы. Союзника. Наставника. Возможно, даже друга. Вместе с Дартом Вауроном мы собирались протащить Малгуса в Совет и добиться тем самым доминирования реформистов, но для этого, в первую очередь, нужно было увести Малгуса подальше от главы Сферы Экспансии и Дипломатии, которому Малгус формально подчинялся и который не раз и не два присваивал себе все лавры Малгуса.

Началась эта операция на удивление хорошо — неожиданно для себя самих мы с Архо достигли взаимопонимания и не мешали друг другу, четко разграничив ответственность: моей задачей стали занятие, укрепление и удержание плацдарма на планете с последующей добычей и вывозом кристаллов, в то время как Архо должен был, воспользовавшись плацдармом, перейти в наступление и полностью очистить планету от противника. Не могу сказать, что моя часть операции прошла совсем легко — было несколько локальных кризисов обороны, да и противник был на редкость хорошо информирован о моих действиях, но все же я достиг полного успеха, разгромив атакующую группировку противника, наладив добычу драгоценных кристаллов и установку их на корабли. Собственно, именно тогда "Силенциум" и получил генератор невидимости — первым среди всего флота.

Наступление Архо окончилось настоящей катастрофой: он ухитрился угробить и себя и множество верных солдат Империи. Но в этом имелась светлая сторона: кресло владыки Сферы Наступления вновь оказалось вакантным, и конкурентов на этот пост у Малгуса практически не было, особенно с учетом той славы, что должна была ему достаться по результатам этой операции. Жизнь казалась мне прекрасной.

А потом этот проклятый идиот Малгус провозгласил себя императором. Ах, если бы он был чуточку терпеливее, ведь мы были уже в шаге от победы как над Республикой, так и над традиционалистами. Если бы он хотя бы предупредил меня, быть может, я бы мог его переубедить. Семь Кореллианских бездн, да даже тогда, когда генерал Хескер и эта злая карикатура на ситха, Дарт Раведж, ворвались в мой штаб и устроили там военный совет для противостояния Малгусу, я серьезно подумывал плюнуть на свою гордость, нашинковать этих идиотов мелкими ломтиками и поднять знамя Малгуса несмотря на то, что значительная часть моих сил была не готова к такому развитию событий и неминуемо была бы разбита. Отдел связи бегал как ужаленный в попытке составить для меня полную картину происходящего. Увы, картина была безрадостной. Слишком малыми силами располагал Малгус, слишком многие оказались не готовы к его выступлению. Я слышал его речь, обличающую Темный Совет, и со многим был согласен. Но как бы я им ни восхищался, его дело было обречено, а, учитывая мои с ним связи, если я хотел сохранить свое кресло и жизнь, сокрушить Малгуса должен был я сам.

Я до сих пор не понимаю, почему Малгус отправил против меня Дарта Серевина, разумного, которого я знал и уважал, и который, по моему мнению, мог бы стать великолепным главой Сферы Экспансии и Дипломатии, много лучше сидевшего там Раведжа. Быть может, он думал, что меня все еще было возможно привлечь на его сторону? Возможно, но глупо и бессмысленно, свой выбор на тот момент я уже сделал и не мог позволить себе проявить даже тень сочувствия. Быть может, он это понимал и выслал против меня Серевина и его ручного мистика расы восс с ее чудным даром пророчества в качестве демонстрации союза (заключенного недавно и большими усилиями) ситхов и воссов — даже если сам проиграет? Возможно. Если это так, то он был совершенно прав, так все и закончилось: труп Серевина остался валяться на полу ангара, а мистик принесла мне от лица своей расы вассальную клятву.

Я вспоминаю иногда нашу последнюю встречу с Малгусом, наш поединок на борту космической станции лже-императора, которого я тогда ни разу еще не видел. Я ведь так и не узнал, почему Малгус ничего не сказал о своих планах, ведь я наверняка так или иначе поддержал бы его. Погубила ли его паранойя и его фирменная нелюбовь к политике? Или просто он был мудрее меня и понимал, что мы видим в будущем слишком разные империи, что наши страсти неминуемо столкнут нас? Я не знаю и теперь уже никогда не узнаю. Что я знаю, так это то, что в тот день мы схлестнулись и я победил, а его империя умерла вместе с ним, так и не родившись.

Я не люблю вспоминать илумскую кампанию.

Она стоила мне наставника, мечты и миллионов жизней граждан Империи.

Хотя по итогам я все же разжился генератором невидимости.Примечание к частиНекоторые истории — как застарелая зубная боль. Не отпускают.

Попробую наконец отмахаться от лорда Каллига, и обновлять этот фик хотя бы раз в неделю. Посмотрим, насколько хватит моего запала.

Год 944 от Русаанской реформации, низкая орбита планеты Ютуск, сектор Мортекс, Внешнее Кольцо

Мостик крейсера «Ретивый» (класс Тщеславный, флагман Сил Самообороны Ютуска)

По-хорошему, его сейчас не должно было быть на мостике. Ему стоило бы оставить на борту старпома, а самому подписать себе увольнительную на поверхность и в кои-то веки нормально отдохнуть. Скажем, устроить традиционные посиделки командования сил самообороны, с сабакком и кореллианским виски. Ну или хотя бы жену в театр сводить, в кои то веки. Но вот как раз с женой проблемы и были — причем не только лично у капитана, но у всего высшего офицерского состава и провести игру так что бы они не узнали было решительно невозможно, не смотря на все усилия начальника контрразведки сил самообороны. У женсовета в штабе был крот, скорее всего из адьютантов или связисток, и за сабакк грозил весьма страшные кары по возвращению домой. А вот старпому было не до этого, у него дочка два месяца как родилась, так что теперь Таломакс сам нес бесконечно скучные вахты на орбите родной планеты. Впрочем, скуке оставалось жить крайне недолго.

-Вспышка! Множественный гиперпереход, квадрат 25 в эклиптике, около 10 вымпелов!

-Сенсоры, что значит «около»? Дайте точный состав, активное сканирование разрешаю. — практически на автопилоте выпалил Таломакс, еще толком не проработав ситуацию. Которая ему активно не нравилось — синхронный множественный переход это, в лучшем случае, неучтенный конвой не соблаговоливший о себе известить предварительно. Но в настолько хорошее развитие событий верилось не сильно. Впрочем, не один капитан сейчас действовал на рефлексах — весь мостик, еще мгновение назад расслабленно сидевший в креслах и тихо шумевший неуставными разговорами сейчас с лазерной точностью концентрировался на своих задачах.

-Есть! 2 крейсера CC-1, 4 звена истребителей «ланцет», транспондеры Сил Юстиции; 2 фрегата типа «Щедрый», 4 транспорта «Баллон», транспондеры банковского клана!

Капитану резко захотелось закурить — по тому что прибывший конвой ничем кроме серьезных проблем являться не мог в принципе. Синемундирники — обычно эти ребята понимали, что почем, и в дыры типа его родного Ютуска не совались, обоснованно опасаясь не вернуться — но в этот раз они притащили достаточно пушек, что бы быть столь бесстрашными. Причем, синемундирники явно не местные — у местных просто не было такого нового и блестящего железа, только что принятого на вооружение. СС-1 был, в принципе, в одной весовой категории с его Ретивым — с поправкой на более чем полвека прогресса и несравнимо лучшие динамические характеристики, конечно, но с поправкой на на орбитальные платформы и наверняка плохое знание синемундирниками своего корабля — а откуда хорошему взяться, железо-то слишком новое — крейсерам еще можно было попробовать устроить несчастный случай. Вот только поймать все оборудованные гипердрайвом стилеты было просто невозможно, да и выкладки эти игнорировали ранкора в комнате — пару щедрых, каждый из которых стоил всех сил самообороны вместе взятых . Что они-то здесь забыли?

— Связь, поприветствуй гостей. Протокол стандартный.

-Неопознанный конвой, на связи флагман сил самообороны Ютуска крейсер Ретивый. Вы находить в суверенном пространстве Ютуска, идентифицируйте себя.

Голос молоденькой связистки — пардон, лейтенанта связи — был холоден, и кристально формален, и лишь на самом его дне таилась нотка нервозности. Как и на всем мостике.

-Ретивый, здесь коммодор Ликарин, флот Судебных Сил Галактической Республики. Я требую что бы вы заглушили ваше оружие и реактор, легли в дрейф и приготовились принять абордажную партию, именем Сената вы задержаны.

А вот ответ заставил ее заметно побелеть, и кристальная уверенность ее разлетелась на осколки.

-Сэр, что нам делать?

Проклятие, где де он прокололся? Хоньжоу всегда родился своей осторожностью и умением заметать следы после своих не совсем легальных экспедиций, а тут такой такой конфуз. Что ж, вот и конец его тщательно лелеемой иллюзии респектабельности.

-Связь, забалтывай его — все равно чем, мне нужно время! Навигация — экстренный прогрев гипердрайва. К дьяволу расчеты — всему экипажу готовиться к слепому прыжку. Сенсоры — конус возможных положений противника на дисплей, опережение 5 минут.

Лучшее, что Таломакс сейчас мог сделать для своей планеты — это убежать, позволив губернатору свалить на него всю вину и всю ответственность. И пусть синкмундирники и корпораты гоняются за ним до конца времен — Ютуск отделается всего лишь потерей флагмана.

-Коммодор Ликарин, запрашиваем проянения ваших намерений. Вы в нашем пространстве, на каких основаниях вы нас задерживаете.

Дрогнувший на мгновение голос лейтенанта Хольфбарк был полон праведного негодования. Все же в ней пропадала великолепная голодива. Впрочем, редко кто покупался на ее ангельский голосок — и идиоты, считавшие что корабль сил самообороны из дальнего кольца может быть чист как стеклышко заслуживали всего того, что с ними потом обычно случалось. Естественный отбор в действии.

— Ретивый, вы арестованы согласно приговору Уголовного Суда Сектора Мортекс по обвинению в пиратстве. Лягте в дрейф или мы открываем огонь!

Ошеломленный ропот пронесся по мостику. Приговор, не подозрение — синемундирники играли очень грязно. Как они сумели протащить процесс в отсутствии подозреваемого через суд, да еще и так, что разведка Синдиката не сном не духом?

-Шкип, гипердрайв в нулях, 12 минут до слепого прыжка. Быстрее никак.

Лаконичный рапорт навигатора раздался с весомостью удара молота.

Взгляд на только что появившуюся голокарту подтвердил худшие из опасений — 12 минут до прыжка были приговором кораблю и команде. Противник вступал в огневой контакт через восемь.

Даже в бегстве не было спасения.

-Сэр, что нам делать? — пронзительный взгляд офицера связи, ждущей от капитана ответа. Решения, способного их вывести из кажущегося тупика, как бывало не раз. Спасения. Чуда.

-Навигатор, форматируйте навикомп. Лейтенант, переключите связь на меня.

-Есть!

-Коммодор Ликарин, здесь капитан Таломакс Хоньжоу, командир крейсера сил обороны Ютуска. Я выражаю официальный протест по поводу нашего неправомерного задержания и отказываюсь признавать легитимность приговора суда, вынесенного в нашем отсутствии, но подчиняюсь силе. Мы ложимся в дрейф.

Сегодня чуда не будет.

На краткое мгновение мостик погрузился в ошарашенную тишину, нарушаемую лишь надрывным, протестующим писком многочисленных предупреждений, которыми сыпал форматируемый навикоомпьютер, словно стремясь оттянуть оттянуть свою судьбу. Первым голос вернулся к палачу навикомпьютера — рыжеволосой женщине с нашивками мастер-навигатора.

-Таломакс, какого дьявола? Ты что, собираешься вот так просто сдаться этим проклятым синерубашечникам?

-Захлорните пасть, коммандер, или я сам вам её захлопну! Мия, ты не хуже меня знаешь, что мы не можем ни бежать, ни драться — и наш единственный шанс в том, что губернатор Кенвард отбрехается от этих обормотов!

Год 944 от Русаанской реформации, планета Ютуск, сектор Мортекс, Внешнее Кольцо

Дворец губернатора

Несколькими часами позднее

-...как это прикажете понимать, господин коммодор?! Это же просто фарс! Вы врываетесь в нашу систему, берете на абордаж наш флагман, размахивая этим сомнительнейшим листом флимсипласата, и считаете, что так и надо?! Да что вы о себе возомнили!

Массивный и чернобородый хозяин кабинета с видимым наслаждением выливал на своего собеседника потоки обличений и риторических вопросов, и. Какзалось, был не столь уж и заинтересован в плодах своего красноречия — вернее, в их отсутствии. Сухощавый офицер в щегольском, пошитом по последнему писку моды Ядра мундире коммодора сил Юстиции даже не пытался изобразить на своем лице что-то кроме стоического долготерпения.

-Спокойствие, господин губернатор. Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Я понимаю, этот инцидент не может быть для вас приятен, но поверьте, сенатор Гравалин лучшим образом представил интересы вашей планеты во время заседания, и я рад вам сообщить что лично к вам у суда нет никаких претензий — вы ни в коем случае не можете отвечать за действия отдельных криминальных элементов с вашей планеты, пусть некоторые из них и имеют звания в вашем флоте. Расследования того, как стало возможно такое злоупотребление капитаном Хоньжоу своей должностью — целиком и полностью внутреннее дело вашей планеты.

Упоминания об отсутствии персональной ответственности оказалось достаточно, что бы губернатора покинул его риторический настрой

-Кхм. Если, как вы говорите, наши интересы представлял лично сенатор Гравалин, то мы, действительно, не будем выдвигать претензии. У мня нет причин сомневаться в его компетенции, однако...

-Однако, действительно, остается вопрос выплаты компенсации за действия этого грязного пирата. Суд доказал более 20 случаев пиратски дейсвтий, однако, проявив высокую гражданскую сознательность, Банковский Клан уже выплатил компенсации жервам и приобрел все права на взыскание с вас средств — вам, безусловно, удобнее будет иметь дело с единственным истцом. Подменеджер Мул Крон ожидает вас в приемной надеясь обсудить конкретные сроки и условия. Насколько я понимаю, он понимает, что столько ликвидных активов на вашей планете просто нет и готов пойти на встречу и удовлетворится материальными активами.

-Кхм. Крайне щедро с их стороны. Однако, в самом деле, 20 случаев?

-Увы, именно так. Если конечно вы не хотите обратиться в суд следующей инстанции для пересмотра дела? Сами понимаете, в этом случае нет никаких гарантий, что список подсудимых не изменится.

-Нет, что вы. Я уверен в суде нашего сектора, господин коммодор.К слову, что будет с экипажем Ретивого?

-40 лет исправительных работ офицерам, 30 — рядовому составу. Отбытие срока на территории потерпевшей стороны, то есть Банковского Клана.

-Печально, но, увы, заслуженно. Что ж, у меня больше к вам нет вопросов, господин коммодор.

-Благодарю за аудиенцию, господин губернатор. Честь имею.

Лишь покидая комнату, командор позволил своему лицу показать тень брезгливости.

-Господин подменеджер, он целиком ваш.

Год 944 от Русаанской реформации, низкая орбита планеты Ютуск, сектор Мортекс, Внешнее Кольцо

Технические коридоры фрегата Дух Процветания (тип Щедрый, флот отдела безопасности и сбора денежных средств)

Примерно это же время

Скука и дрянная еда. Некоторые вещи не меняются тысячелетиями, думал я ожесточенно пережевывая брикет полевого пайка, полезного и питательного, но напоминающего по вкусу и консистенции подогретый битум. Часто в диверсионных миссиях наступает тот мерзкий момент, когда вся подготовительна работа уже сделана и остается только ждать. Коммуникационные корридоры корабля — к слову, внутренняя безопасность у них была поставлена из рук вон плохо и совершенно не рссчитана на враждебного адепта Силы — были еще не самым худшим вариантом. В пазаак Кхем играть решительно отказывался, предпочитая вытянутся прямо на металлическом полу и сладко сопеть в полной уверенности, что если что, я его разбужу. Ему-то происходящее доставляло искреннее удовольствие — враг за переборкой в полном неведении, лорд под боком и обещание крови в ближайшем будущем соответствовали его представлениям о хорошо проведенном времени. Я же маялся скукой, мысленно перебирал все, что может пойти не так и философствовал на отвлеченные темы.

Сила, скорее бы началось.