Будет ласковый снег (джен)

Было очень странно идти с тележкой по супермаркету, так, как будто вовсе ничего и не случилось. Те же продукты на полках. Та же легкая музыка. Тот же свет. Даже звуки… Хотя нет, звуки не те… Их речь немного иная. Какая же? Гортанная… Ей пришло на ум это слово. Гортанная речь. Она усмехнулась. Где-то у фантастов так и было написано — гортанная речь… Ольга замерла на секунду. Сейчас бы услышать хоть одно знакомое слово…

—Твою тригонометрию! Мармелад хренов! Встанет на дороге…

— Туша кутуша?

Его тележка медленно воткнулась в прилавок.

— Лёлька?

Она боялась двинуться с места, и моргнуть. Потому, что ей показалось, что если сейчас он исчезнет, испарится, то с ней произойдет что-то страшное. Нет, она не боялась испариться сама, она боялась, что начнет громить все вокруг, эти чертовы прилавки, эти витрины и этих мармеладных, которые так здорово притворяются людьми…

— Лешка…

— Лёля…

Его руки оказались крепче, чем она помнила, и грудь шире, и плечи. Возмужал. Но запах. Это был его запах. Терпкое сандаловое дерево с кислинкой и еще что-то, непередаваемый химический состав только этого мужчины. Неужели это было реально?

Лёлька по привычке крепко сжала пальцы на коже и ойкнула. Щипок получился знатный.

— Ты что?

— Я так…

Нельзя было так сразу рассказать, почему у нее левая рука вечно в синяках, и бедро тоже. Эта привычка щипать себя появилась почти сразу после вторжения.

Громко сказано — вторжение. Никакого вторжения не было. Просто все люди начали умирать. Эпидемиями было уже никого не напугать, хотя полмира давно не снимало защитных масок с лица. Маски не помогли. Не помогли антибиотики. Не помогли иммуномодуляторы. Болезнь действовала странно. Да, был жар, кашель, насморк, а потом… Словно душа из человека выходила, и оболочка становилась ненужной.

Конечно, была паника, конечно, были попытки спасти человечество. Странно, как много детей погибло сразу.

Лёля напряглась, Лешка явно почувствовал это. Чуть отстранился, глядя в глаза.

— Ты далеко живешь?

— Рядом. Тут коттеджный поселок.

— Видел. Как раз хотел где-то тут приземлиться. Пойдем?

— Надо забрать продукты.

— Куда тебе так много? Ты не одна?

— Конечно одна. Я… беру сразу на… на неделю.

— Зачем?

— Я не люблю…

Он понял.

— Ясно. Я тоже не сильно горю желанием видеть их часто. Ну, давай, что ты еще хотела?

— Рыбу, сыры… ну и сладкое…

В его глазах загорелись искорки, Лёля усмехнулась, ну да, он всегда говорил, что ей бы надо чуть-чуть похудеть… Сейчас этой проблемы не было. Лёлька почувствовала, как дрожит в горле и сжала зубы.

Если бы она понимала, как можно оказаться такой… стойкой? Или черствой? Когда в какой-то момент ты понимаешь, что сердце заледенело и ничего уже не может пробить эту корку бесчувствия?

Ее муж ушел со второй волной. Конечно, она переживала. Но, скорее в тот момент о том, что сама тоже умрет и останется Алька. Родители ушли за ним. Тогда уже не нужно было заниматься похоронами. Тела просто забирала какая-то команда. Вроде дезинсекторов. В ярких скафандрах. Интересно, что ей в какой-то момент стало все равно — остались ли живы подруги, родственники, соседи.

Они сидели с Алькой обнявшись. На столе горели свечи. Стоял торт, который она сама испекла. Альке исполнялось 13. Хороший возраст. Лёля открыла шампанское. Она знала, что это последний день рождения Александры Александровны. Ее Александры, Сашки, Шурки, Шнурка, Альки… Алька задула свечи..

— Мам, я загадала…

— Не говори вслух.

— Я знаю, что сбудется. Мам, я знаю… Нет. Я не могу сказать. Нельзя. Но… я знаю, что все будет хорошо.

— Ты веришь в это?

Алька посмотрела на мать, как будто увидела в первый раз. Словно ей удивительно, почему она сидит с ней рядом и не понимает…

— Я знаю!

Алька выпила свой первый бокал настоящего взрослого шампанского. Они долго смеялись, вспоминая какие-то истории из детства, поездку на море, в Крым, где Лёля с Санчо все время таскали дочь по каким-то горам, и она, семилетняя каждый раз спрашивала, выходя из съемного домика: «Мы не в горы?». Потом Лёля вспомнила Ромку, который в первом классе подарил Альке десять рублей — на них можно было купить, наверное, одну жвачку, но, это было самое ценное и он отдал это любимой. Мама Ромки тогда извинялась, просила не понимать превратно. Мальчик подарил девочке деньги… Как это можно понять, если подарил самое дорогое? Ромка погиб еще до эпидемии. Глупо. Разбился на скутере. Ему только-только стукнуло 12…

Было уже почти утро. Алька крепко обняла Лёлю.

— Я люблю тебя. Все будет хорошо.

Через два дня тело Альки уносили. Лёлька почему-то знала, что все будет хорошо. Она тоже верила.

Впрочем, она всегда верила. И в Бога, и в справедливость. И в Царствие небесное.

Значило ли это, что наступил он? А где же четыре всадника?

Когда еще работал телевизор какие-то безумные проповедники вещали в припадках о том, что всадники были, но люди недоглядели, не поняли.

А что понимать? Если Апокалипсис наступает, то он наступает. Ничего не попишешь.

Лёлька только не понимала, почему живы эти люди в скафандрах. И когда придут за ее телом?

Никто так и не пришел. В какой-то момент она вышла в город и поняла, что осталась одна.

— Это было как в том романе, помнишь, у Брэдбери? Я когда в детстве читала, мне казалось, что это должно быть здорово, когда ты остаешься один. Можно зайти в любую квартиру, в любой магазин, набрать себе всяких вкусняшек… Смотреть телек…

— А ты не думала о том, что все вкусняшки быстро испортятся потому, что электричества не будет, и телек тоже без людей не заработает?

Они сидели в коттедже, который занимала Лёля, Алексей разливал в бокалы коньяк, в камине, за прозрачной дверцей ревел огонь…

— Тебе было страшно?

— В какой-то момент — да. Я думал, свихнусь. Особенно…

Лёлька видела, как он сжал челюсть.

— Когда младший.

Лёлька знала, что у Леши было трое детей, все мальчишки. Когда-то она тоже хотела, чтобы у них был мальчишка.

Лёля протянула руку, дотронувшись до его щеки, провела по губам. Потом стремительно двинулась вперед, а он сгреб ее в объятия. С гулким звоном упал и покатился широкий коньячный бокал с толстыми стенками.

Потом они сразу уснули, ее рыжая голова уткнулась в его гладкое загорелое плечо.

Лёля открыла глаза и увидела, как он садится к ней с тарелкой, наполненной едой.

Удивительно, что она совсем не боялась тогда голода. У нее даже был четкий план. Найти фермерское хозяйство, начать ухаживать за животными, научится заготавливать корма, набрать побольше продуктов, у которых срок длинный годности. Она умела ловить рыбу. Что еще? Конечно, можно было податься на юг, там проще пережить зиму. Она вполне могла выжить и в одиночестве. Потом, нужно было попытаться выяснить, может быть она не одна?

Странное дело, несколько раз она думала как раз об этом. Зачем ей надо было выжить? Зачем???

Они появились тоже как-то сразу. Словно убрали из колоды одни карты и набрали другие. Они были как люди. Почти. Голова. Две ноги. Две руки. По пять пальцев на руках точно, да и на ногах, наверное. Глаза с ресницами. Нос. Губы, зубы… Почему они были такие же? И почему другие? Кожа другая… зеленоватая… Смешно. Зеленые человечки. Вы ведь всегда ждали именно зеленых человечков? Получите, распишитесь…

Они просто пришли. Дома не заняли. Построили себе какие-то ульи. Но во всем остальном… Супермаркеты человеческие им, видимо «зашли». Они начали там работать и продукты те же покупали. Лёля видела, что работают какие-то предприятия — как будто их перестраивают. И то фермерское хозяйство, которое она присмотрела для себя то же работало. Они возили в магазины молоко и мясо, и яйца.

Самолетов в небе Лёлька не видела, но фрукты привозные на прилавках были всегда. А вот грузовиками нашими они прекрасно пользовались. И машинами. Только, они, видимо, как-то заменили двигатели. Потому, что они работали не на бензине.

Лёльку они сначала как будто не замечали. Не трогали. Потом стали робко улыбаться. И Лёлька понимала, что с ней здороваются, вроде даже интересуются, как дела. Как будто у нее в голове возникали их слова и образы…

Один раз у неё был срыв. Она все поняла. Это они наслали на Землю эту чуму! Они уничтожили человечество, чтобы занять его место! Как просто! Без войн, бомб, снарядов! Придумали вирус и привет! Почему же тогда ее оставили? Почему? Ей хотелось кричать. Найти оружие, пойти и перестрелять их к чертовой матери! Пусть даже ее саму убьют! А зачем ей так жить? Зачем одной?

Лёлька протянула руку, погладила Лешу по спине, обняла.

— Ты не пытался их убивать?

— Было дело. Хотел. Это же они…

— Ты тоже понял?

— А как? Мы оказались легкой добычей…

— А я всегда это знала. Мы дураки. Занимались какой-то ерундой… воевали друг с другом непонятно за что…

— Почему непонятно? Как раз понятно. За место под солнцем. А пока мы убивали друг друга они спокойно сидели и ждали подходящего момента… Сволочи… Не могу смотреть на них. Эти… кроткие глаза…. Улыбки… Твою тригонометрию! Они уничтожили великую цивилизацию, на хрен! Так просто! В два месяца раз и привет! Бл….

— Не надо.

Великая цивилизация… Ха… Если бы мы были великими…

— Скажи, а ты… думал о том, что…

— Так нам и надо? Хм…

Конечно, он думал! Он прекрасно понимал, что это было логично и неизбежно.

— Знаешь, я в какой-то момент поняла, что… я всегда знала, что вот так и будет. Мы… заслужили.

— Заслужили…. А Мелкий? Он тоже? А твоя Алька?

— Они…

— Только не говори, что они сейчас в лучшем мире!

Лёля неожиданно подняла на него глаза. Она поняла!

— Слушай! Они… Они на самом деле в лучшем мире! Я знаю! Они не погибли! Их… Знаешь… Всех детей их…отсюда убрали!!! У тебя же забрали тело? Ты… не хоронил его?

— То есть…. Ты хочешь сказать… их вывезли?

— Ты видел дезинсекторов без скафандра?

— Ты считаешь, это были они?

Лёля и Леша молча смотрели друг на друга. Они думали. Они понимали.

— Почему ты тогда меня бросила?

— Ну… Мы были…

— Не подходили друг другу?

— Молодая слишком я была и глупая. Мне казалось… тебе надо вырасти и… ну…

— И в сексе я был не «але», да?

Лёлька смутилась.

— Этот Коля твой был лучше?

— Сначала показалось, что да… Потом… Не знаю. Потом ты уехал. Потом я замуж вышла.

— Ты помнишь, как позвонила мне?

— Ага… ты так гордо мне заявил, что тебе родители квартиру купили, а я…

— А ты сказала — а я замуж выхожу.

— И что?

— Ты сама не понимаешь? Ты меня убила просто…

— Угу, и ты женился и троих детей нарожал… прости.

Она снова метнулась в его объятия.

— Люблю тебя… Люблю…

— И я … всегда… каждую минуту… Я жене никогда не говорил, что люблю. Всегда только ты.

— А что если…

Это была чудовищная мысль. Что если 7 миллиардов угробили только для того, чтобы они двое…. Ну нет! Быть не может! Нет!

— Леш… нас не двое… Есть еще, другие…

— Откуда ты?...

Он посмотрел на нее, и она поняла, что в его голове тоже звучат голоса.

Их не уничтожили. Их спасли. Чтобы они сами могли спасти себя. Потом будет новая цивилизация, новая жизнь…

Они хотели как лучше. Жаль, что они не так хорошо знают человеческую природу…

— А что, если нас не переделаешь?

— Нас не переделаешь… Это у нас такой дурацкий закон равновесия. Помнишь, как в «Матрице» говорили, что создали для людей идеальный мир, но они не смогли в нем жить?...

— А если мы с тобой сможем?

— Мы сможем. А другие… меня сейчас не волнуют…

Он прижался к ней, сначала лбом, потом губами, телом. Какой к черту Апокалипсис, когда любимая женщина в твоих руках?...

— Туша Кутуша страшный зверь…

— Почему Туша Кутуша?

— Потому, что ты был Тушканчик, Тушканов… Туша Кутуша…

А лет этак через… пять тысяч, наверное, все повторилось снова….