Мадам Примпернель и Философский камень (джен)

Лиззи была поттеровским бастардом, и об этом знала вся Годрикова Лощина. «Плод юношеской страсти» — так говорили о ней старухи, при этом оправдывая её отца и осуждая мать. Конечно, ведь это только девица обязана себя блюсти, а для юноши вполне естественно лезть под каждую юбку! «Их счастье, что старик Поттер так добр, — судачили в деревне, даже не приглушая голоса, если Лиззи вдруг оказывалась поблизости. — Позволил греховному плоду родиться и даже выделил от щедрот сколько-то галлеонов ребёнку на приданое. Если бы девка имела наглость понести от кого-нибудь из Блэков или Лестранжей, её скормили бы псам раньше, чем пузо стало выпирать!»

Почему рядом с Поттером упоминались именно Блэки и Лестранжи (которых в Годриковой Лощине отродясь не видали — ни тех, ни других), Лиззи не понимала и однажды спросила маму. Та нахмурилась, но ответила:

— Может, ты и мала ещё, но лучше я тебе честно объясню, чем эти старые вороны накаркают в уши всякой дряни. Я заканчивала пятый курс, когда твой отец обратил на меня внимание. Кроме него, тогда учились на старших курсах трое юношей из Блэков и двое Лестранжей, а больше в Хогвартсе не было никого из семей, отпрыски которых могут себе позволить взять девушку, не спрашивая её согласия. Если, конечно, девушка не из таких же, как они. Спасибо ещё, я не грязнокровка, а то могли и по кругу пустить. А так — что ж… Отец Поттера, твой дед, и вправду оказался добр — только потребовал с меня клятву за себя и тебя, что не станем претендовать на любое имущество и наследство Поттеров.

— Не больно-то и хотелось, — фыркнула Лиззи. Чарли Поттер, её сводный братец, донимал её как бы не почище прочей ребятни. К пикси и докси таких родственничков!

«Бастард» — ужасное слово, а дети не знают жалости. Там, где взрослые всего лишь глядят неодобрительно и качают головами, их отпрыски тычут в тебя пальцем и дразнятся на всю улицу. Поэтому к одиннадцати годам друзей и подруг у Лиззи не было, зато недругов хватало. Ну а что ж, молча терпеть? Стихийные выбросы у неё начались рано — поттеровская порода! — так что обидчикам доставалось неслабо; а уж когда малышка Лиз освоила мамин любимый «бородавчатый сглаз», желающих её подразнить, подёргать за косички и подставить «ножку» очень резко поубавилось. Вот только подружек всё равно не появилось.

Честно говоря, Лиззи не понимала, почему мама не уедет отсюда. Ей-то доставалось от злых языков ещё больше! Да что там, её даже звали — с издёвкой — «мамаша Примпернель», выпячивая лишний раз девичью фамилию и материнство без законного мужа. Но Амели Примпернель как будто не слышала ни сплетен с пересудами, ни откровенных нападок. Жила себе и жила, точно так же, как до неё жили в этом же крохотном домике на краю Лощины её мать и бабка — возилась в саду, собирала травы в лесу, варила простенькие зелья и сбывала их где-то в Лондоне. Как раз хватало на всё необходимое для неё и малышки.

Провожая дочку в Хогвартс, Амели Примпернель дала ей два совета: завести подружек среди магглорождённых и обратить внимание на зелья. Среди магглов как раз входили в моду идеи суфражисток о женском равноправии, к тому же там знать не знали, кто такие Поттеры. А зелья — глупо разбрасываться отцовским талантом, пусть даже отец тебя и знать не хочет, верно?

— Конечно, — согласилась Лиззи. — Я ещё им всем покажу!

— Только не зарывайся, — осадила её мать. — Оставь своё «всем покажу» на после Хогвартса, вот мой тебе третий совет! А в школе хорошенько к этому подготовься.

Как и мама, Лиззи попала на Хаффлпафф. Повезло дважды. Во-первых, здесь, как и на других факультетах, хватало детей из Годриковой Лощины, но как раз среди первокурсниц таких не оказалось, и войны с соседками по спальне не случилось. Во-вторых, хаффлпаффцы традиционно жили дружно, и нападки на Лиззи со стороны второкурсницы Меган Джефферсон сразу же пресекли старосты — заодно предупредив и прочих. Отдельным бонусом шёл декан, профессор Гектор Тутс — Мастер герболог и зельевар, увлечённый и любящий таких же увлечённых учеников. И мисс Элизабет Примпернель сосредоточилась на учёбе.

В спальне их жило четверо. Помог ли хаффлпаффский дух, или то, что Лиз Примпернель оказалась единственной чистокровной, пусть и «подпорченной» незаконным происхождением? Две магглорождённых девочки и полукровка с маггловскими же корнями ни разу не произнесли слов «бастард» и «Поттер», зато много и интересно рассказывали о жизни среди магглов, а Лиз в ответ делилась опытом жизни в магической деревне. Учёба шла легко и весело, в свой факультет Лиз просто влюбилась, а из предметов любимыми стали зелья и гербология — вполне ожидаемо, с таким-то деканом. Впрочем, в гербологии мисс Примпернель отнюдь не блистала, и растения завораживали её не сами по себе, а лишь как ингредиенты для зелий.

Зелья, зелья, зелья… Лиззи росла, помогая маме собирать и выращивать травы, разбирать их и сушить, нарезать и толочь, глядя, как мама варит зелья, и слушая её объяснения. Но мама никогда не замахивалась на что-нибудь сложное.

— Я любила чары и трансфигурацию, а в зельеварении держалась чуть повыше середины, — рассказывала она. — Но, видишь ли, дочка, зельями проще всего заработать на жизнь, даже такими, какие и школьнику по силам сварить. Мало кто захочет сам возиться, покупать ингредиенты, пачкать руки и тратить время, если можно, не напрягаясь, отдать десяток кнатов или даже пару сиклей за готовое.

Ну а Лиззи в полной мере достался поттеровский семейный талант — это ещё до Хогвартса стало ясно. Наследие Линфреда Стинчкомбского, которым так гордится и кичится насквозь чистокровная семейка Поттеров — даром что родоначальник жил среди магглов и не брезговал их лечить. Зелья любят лёгкую руку, чутьё и верный глаз — Лиз Примпернель обладала и тем, и другим, и третьим.

— Лучшее, что мог мне дать папочка, — бурчала она. — И ничего другого не нужно — пусть подавится. Клятву они с мамы потребовали — тоже мне! Да я и без клятвы гнутого кната от них не взяла бы! Сами справимся.

И справлялись. Уже после первого курса Лиз поставила свой котёл рядом с материным и наварила за лето всякой простенькой мелочёвки галлеонов на двадцать — как раз хватило закупить всё нужное к школе и обновить гардероб. На втором курсе, поговорив по душам с деканом, она занялась заготовкой впрок ингредиентов — для кабинета зельеварения, вообще-то, но за постоянную помощь в этом нудном, кропотливом и не слишком чистом занятии профессор Тутс выделял ей часть заготовленного. Что-то Лиз откладывала к лету, что-то использовала сразу — декан вовсе не возражал против внеурочной варки зелий, а покупательниц на средство от прыщей или веснушек, на шампунь для быстрого роста волос или лосьон для выведения волос там, где они не нужны — всегда хватало.

В целительские зелья Лиз Примпернель не лезла. Во-первых, для них нужна лицензия; во-вторых — в Хогвартсе есть больничное крыло, а вне Хогвартса — госпиталь Святого Мунго и не меньше дюжины частнопрактикующих целителей, так что на этом рынке ей не обрадуются. А в третьих — но, может, именно это куда важнее — за лекарства люди платят вынужденно, и эти траты совсем не оставляют у них добрых чувств. То ли дело рецепты для красоты! Все эти крема и примочки, шампуни и лосьоны, мази от цыпок и бородавок, отбеливатели для рук, лица и зубов, питательные, увлажняющие, освежающие маски — в общем, всё то, что так мило сердцу любой истинной женщины. О-о-о, Лиззи не жалела времени и сил на поиск всё новых и новых рецептов! А найти их оказалось ой как непросто — по большей части средства эти передавались от матери к дочери да от бабки к внучке, исключительно внутри семьи. Красота — это ведь дело такое… с одной стороны — тонкое и деликатное, с другой же — чуть ли не военное. Разве можно позволить сопернице превзойти себя на этом поприще?! Какое-нибудь простенькое зелье, придающее свежесть лицу после бессонной ночи, зачастую хранилось в такой строгой тайне, что куда там смертельным ядам!

На третьем курсе клиентура Лиззи резко выросла, а ассортимент стал достоин небольшого магазинчика. Декан щедро поделился немногим, что знал из этой малоинтересной для мужчин области. Кое-что рассказала мадам Росси, школьный колдомедик — не просто так, разумеется, но Лиззи совсем не считала помощь с варкой бодроперцового в разгул простуд такой уж большой ценой. Соседки по спальне привезли с каникул кучу маггловских рецептов — кое-какие из них явно имели очень давние волшебные корни, другие же можно было творчески переработать; да и в любом случае изучить маггловский подход к теме оказалось полезным. А вот библиотека почти совсем не помогла — только и нашлось, что несколько улучшающих цвет лица и смягчающих руки примочек в старой подшивке «Ведьминого досуга». Серьёзные авторы солидных фолиантов рассматривали всё больше яды и противоядия, коварные и сложные зелья вроде Амортенции, Оборотного, Феликс Фелицис… ну, и прочее в том же духе. Женские мелкие ухищреньица их не интересовали.

А летом перед четвёртым курсом мисс Лиз Примпернель нежданно-негаданно стала популярной среди женской части Магической Британии — да-да, не только Годриковой Лощины! Молва расходится быстро. Побелевшее чистенькое личико конопатой Мегги Джефферсон, густые кудри Салли Хоуп, нежные ручки Миллисенты Вэнс и столь же приятные перемены во внешности у многих других послужили отличной рекламой. Теперь уже не Лиз помогала матери, а Амели — дочке. Серебряный ручеёк сиклей то и дело взблёскивал золотыми искрами галлеонов; впрочем, кнатами тоже не брезговали: знамо дело, курочка по зёрнышку клюёт. Лето промчалось — Лиззи и не заметила за работой. Как будто, пытаясь добыть кусок хлеба, она наткнулась на золотую жилу — ну что ж, разве плохо? Тем более что ей самой очень даже нравилось именно это занятие.

Крепко подумав, новый учебный год Лиз начала с очередной задушевной беседы с деканом. Два года до СОВ — самое время выбирать, чем займёшься во взрослой жизни. А значит, и в предметах пора расставить приоритеты. Гербология и зельеварение — конечно же, основные. Астрология и нумерология — нужны для сложных зелий. Чары и трансфигурация — что ж, без них никуда, ведьма она, в конце концов, или кто? А вот всё прочее — пустая трата времени! Которого и так не хватает, хоть ты плачь…

Всё это она и объяснила начистоту — а заодно и о новых рецептах, которые надо бы проверить и запатентовать, и об очереди на уже испытанные зелья — право же, хоть ночами вари! — и о возникшей этим летом мечте открыть лавочку косметических зелий. Ну а что, раз уж всё равно покупательницы сами к ней идут да сов с заказами шлют?

Может, профессор Тутс и не отнёсся бы так понимающе, не проявляй студентка талант и интерес именно к его предмету. Хотя как знать? На Хаффлпаффе весьма уважался прагматичный подход к учёбе, многие уже с первого курса твёрдо знали, чем займутся в жизни, так что мисс Примпернель действовала вполне в традициях своего факультета. Как бы то ни было, содействие декана развязало ей руки, и Лиз с головой погрузилась в изыскания.

Она даже не сразу заметила, что в Хогвартс поступил Чарли Поттер — мало ли кто там бегает среди мелкоты, тем более не на её факультете. А когда тот по старой памяти попытался обозвать Лиз ублюдком, его живо окоротили свои же, чистокровнейшие из чистокровных. Потому как одно дело просто бастард, и совсем другое — бастард полезный и даже в чём-то незаменимый. Как дошло до Лиз через третьи уши и языки — Поттеру предложили сначала самому выучиться варить все те зелья, которые так хорошо удаются Лиз Примпернель, а уж потом строить из себя невесть что. «А то вдруг, Поттер, на тебе магия рода отдохнула — после твоей сестры-ублюдка?»

Задетый за живое Поттер по уши погрузился в зелья, даже поумерил обычное гриффиндорское хулиганство. Вот только профессор Тутс, до ушей которого дошла подоплёка его стараний, заслуженные «Выше ожидаемого» ставил, но даже на «Превосходно» расщедривался редко, не говоря уж о том, чтобы похвалить и выделить из прочих. А вот не надо было задевать не просто хаффлпаффку, а ещё и почти что личную ученицу декана «барсуков»! Ну да Поттер есть Поттер, сначала делать, а потом думать — это у них семейное, вся Годрикова Лощина знает.

Два года пролетели как один миг. Лиз расширяла ассортимент, запатентовала десяток рецептов (с помощью Мастера Тутса, поручившегося за неё в Гильдии Зельеваров), и ещё с пару десятков предпочла не светить, лишь шепнув словечко-другое потенциальным клиенткам. Клиентура тоже росла, успевать за спросом становилось всё труднее, и Лиз, опять же посовещавшись с деканом, вполне официально, контрактом, наняла помощницу. Магглорождённая Оливия Хопкинс училась на Гриффиндоре, особых талантов не проявляла, и с перспективами после Хогвартса у неё было туго — ну, разве что удачно замуж выйти. Вот только характер у неё был из тех, о каких говорят «истинная ведьма» — такая не согласится беспрекословно слушаться мужа и ограничить свой мир детской, кухней и супружеской постелью. Сама Оливия прекрасно всё это понимала, так что на предложение Лиз согласилась с радостью.

Многие удивлялись, почему Лиз Примпернель не выбрала кого другого. И однажды у Большого Зала её остановила компания девиц во главе с Виолеттой Лестранж — все чистокровные, из тех, кто не жалел полновесных галлеонов на свою красу.

— Примпернель, вот скажи, эта твоя помощница — ты получше никого не могла подобрать? — хмурясь, начала Лестранж. — Я узнавала — у неё по зельеварению редко когда выше «Удовлетворительно». Ты, Примпернель, варишь отменные зелья, мы все тебе доверяем, и не хотелось бы однажды получить какую-нибудь дрянь за свои-то деньги.

— Польщена доверием, — усмехнулась Лиззи. — Ну а я доверяю профессору Тутсу. Я с ним посоветовалась, когда поняла, что мне нужен помощник. У Оливии плохо с зельями, потому что ей не хватает терпения следить за котлом. Ну так я к своим котлам никого и не подпущу! А ингредиенты она готовит лучше всех на потоке. Быстрая, аккуратная и дотошная — как раз то, что нужно. К тому же она прекрасно понимает, что второго такого шанса, как со мной, ей не выпадет. Ей некуда идти после школы, ну а мне нужна будет помощница и после — так лучше сейчас об этом позабочусь, чем после Хогвартса начну искать.

— Звучит разумно, — согласилась стоявшая за спиной Виолетты Ирма Лонгботтом.

— Ладно, раз ты за неё ручаешься… — недовольно согласилась Лестранж.

— Главное — я ручаюсь за свои зелья, — серьёзно ответила Лиз. — Я ведь хочу, чтобы вы все и через год, и через десять лет после Хогвартса, и даже через пятьдесят приходили в мою лавочку.

— У тебя будет лавочка? — заинтересовалась молчавшая до сих пор Аманда Крауч.

— Обязательно! Только вот пока не знаю, в Хогсмиде или в Косом переулке.

— Конечно, в Косом, тут и думать нечего! — Крауч прищурилась. — Если нужен будет кредит, обращайся.

— Учту, — кивнула Лиз. — Спасибо.

Предложение было кстати — открыть лавку в Косом стоило дорого, раз в десять, пожалуй, дороже, чем в Хогсмиде. Хотя Лиз и надеялась к концу седьмого курса накопить весомую сумму, но… В общем, на Хогсмид хватило бы точно, а вот Косой, да ещё если не совсем уж на отшибе в тупичке, а в удачном месте…

Но теперь мечты обретали реальную форму, а значит, нужно было работать.

При всех этих делах да хлопотах СОВ прошли почти незаметно. Лиз приняла как должное «Превосходно» по зельеварению, гербологии и нумерологии, порадовалась «Выше ожидаемого» по астрономии и чарам, вздохнула на «Удовлетворительно» по защите и трансфигурации и лишь рукой махнула на проваленные маггловедение и историю магии. Хотя насчёт маггловедения было обидно. Взяла-то его Лиз только из-за того, что обязана была выбрать два дополнительных предмета, а реально ей нужен был лишь один — вот и выбрала вторым то, что попроще. Но она гостила на каникулах у магглорождённых подружек, а в поисках новых рецептов добралась до библиотеки Британского музея, Лондонской библиотеки и библиотеки Эдинбургского Университета — и потому небезосновательно считала, что о магглах знает достаточно. И если в учебнике пишут безумный бред, над которым они всей спальней ухохатывались три года — так, значит, «тролля» заслуживает автор учебника, а не ученица, которая точно знает, как обстоят дела в реальности!

Ну да Мерлин с ним, с маггловедением! К счастью, на шестом курсе можно было взять лишь те предметы, которые действительно нужны. А маленькое дело Лиз Примпернель разрасталось и требовало всё больше сил и времени. Они с Оливией все выходные и почти все вечера проводили в зельеварне. Для сортировки заказов и отправки их совиной почтой понадобилась ещё одна помощница, потому что теперь это занимало не меньше часа каждый день. Лиз выбирала по всё тому же рецепту — среди тех, кому не на что рассчитывать после Хогвартса. Но на этот раз из своих, хаффлпаффок, потому что никаких особых талантов не требовалось, зато важны были добросовестность, внимательность и честность. Под запросы Лиз подходили две девочки, и, подумав, она наняла обеих. Мегги Стоун стала отвечать за почту, а Элен Макинтош — за упаковку. Магглорождённая Элен, дочь актрисы и театрального художника, сама и предложила эту идею — упаковывать флакончики с зельями по-маггловски, в красивые коробочки с названием зелья, а в коробочки вкладывать листочки, на которых будет короткая, всем понятная инструкция по применению и ожидаемые эффекты. А главное — реклама ещё нескольких зелий, которые могут понадобиться покупателю. Например, покупаешь средство для роста волос — а тебе тут же предлагают шампунь, от которого они станут крепче и гуще, и средство для легкого расчесывания и укладки. Лучшим клиентам можно даже предложить бесплатно пробные дозы.

Казалось бы, что особенного? Но к Рождеству поток заказов вырос даже не вдвое, а как бы не впятеро, и пришлось идти к декану с вопросом, не посоветует ли кого в помощь Оливии. А Лиз впервые задумалась о том, что придется подпустить кого-то и к котлам, иначе за варкой уже опробованных снадобий у неё совсем не будет времени на изобретение новых. А изобретать — хотелось.

К концу шестого курса Лиз с улыбкой думала, что третий мамин совет — «показать им всем» только после Хогвартса — выполнить не удалось. Её имя знала, наверное, каждая женщина магической Британии. Ей всё ещё не хватило бы денег, чтобы открыть лавку в Косом переулке, но за оставшийся год нужная сумма почти наверняка наберется. А если и нет, предложение Аманды Крауч о кредите оставалось в силе, а расплатится она быстро.

Лето началось с новостей — и с нежеланного гостя в их с мамой доме.

— Мис-стер Поттер, — рассерженной змеёй прошипела Лиз вместо приветствия. — Что это вы здесь позабыли?

— Твой дед умер, — бесстрастно сообщила мама. — А твой отец захотел признать тебя.

— Ещё чего! — возмутилась Лиз. — Значит, пока мы едва зарабатывали на хлеб — были «гулящая девица и её ублюдок», а когда встали на ноги, тут же нашелся благодетель? Нет уж! Я — Примпернель, и никакой Поттер не наложит лапу на то, чего я добилась!

— Ты — моя кровь, — осадил Поттер. — Отец был против, но теперь…

— Если бы против был только ваш отец, то ваш СЫН не называл бы меня ублюдком на весь Хогвартс! — обычно спокойная, Лиз разъярилась так, что вокруг неё ощутимо сгустилась магия. — Я НИКОГДА не назову родной кровью никого из Поттеров!

— Ты и не сможешь, — холодно усмехнулась Амели Примпернель. — А вы, мистер Поттер, — теперь в её словах звучала издёвка, — забыли о той клятве, которую заставил меня дать ваш батюшка. Ни я, ни мой ребенок никогда не станем претендовать на любое имущество и наследство Поттеров. Ваша фамилия — тоже наследство Поттеров, а ваш признанный ребенок, конечно же, станет пользоваться имуществом Поттеров, ведь другого у него не будет. И вы не хуже меня знаете, что освободить от клятвы может лишь тот, кто потребовал её.

— Я не знал об этой клятве! — на лице Поттера нарисовалось вполне искреннее потрясение. — Почему ты не сказала?

— Разве это изменило бы что-нибудь? Твоё «не знал» лишь доказывает, что ты никогда не пытался ничем нам помочь — иначе столкнулся бы с тем, что не можешь этого сделать. Нет, ты развлекся с девочкой, которая тебе понравилась, и забыл о ней. А вспомнил, наверное, лишь потому, что миссис Поттер понравились те зелья, которые продаёт Лиззи. А теперь уходи. Я согласилась на вашу с Лиззи встречу только ради того, чтобы она могла высказать тебе в лицо всё, что думает о твоих намерениях. Но теперь — нам не нужны посторонние в доме. Вас, мистер Поттер, сюда не приглашали. И никогда не пригласят.

На какой-то миг Лиз почувствовала себя отомщённой — за бедное детство, за отсутствие подруг до Хогвартса, за каждое «бастард» в спину и «ублюдок» в лицо. Но потом за Поттером закрылась дверь, и мама разрыдалась, съёжившись в старом потёртом кресле, помнившем ещё её бабку. Лиз отпаивала её состряпанным на скорую руку успокоительным, обнимала и уговаривала, что всё будет хорошо. Что их жизнь изменится. Что никто больше не посмеет её оскорблять, даже Поттер. Даже Блэки и Лестранжи, раз уж на то пошло.

Вечером она отправила сову Аманде Крауч.

Через неделю старый домишко в Годриковой Лощине был продан, а мать и дочь Примпернель переехали в аккуратный домик в глубине Косого переулка — дальше Гринготтса, но не настолько, чтобы место стало непригодным для лавочки. Во всяком случае, магазинчики, располагавшиеся по соседству, вполне процветали.

Первый этаж их нового дома был предназначен для лавки — небольшой торговый зал, прилавок, а за ним — полки от пола до потолка и дверь в расширенную чарами кладовую для товара. Прежний хозяин торговал травами, чаем и пряностями, и Лиз с удовольствием втянула носом въевшийся в стены запах. Приятный почти для любой женщины, навевающий мысли о домашнем уюте или чаепитиях с подругами. Пожалуй, имеет смысл сохранить его.

Позади кладовой располагались кабинет хозяина, небольшая гостиная и крохотная кухонька. Жилые комнаты были на втором этаже, чердак делили между собой совятня, комната для сушки трав и ещё одна кладовая, а внизу, в просторном подвале, легко можно было оборудовать лабораторию. Это абсолютно точно был дом мечты, и он стоил каждого кната из заплаченных за него тринадцати тысяч галлеонов. Хотя, чего таить, сумма пугала — сама Лиз успела скопить лишь чуть больше тысячи, и до сих пор это казалось ей огромным, невероятным богатством.

Хорошо, что Аманда соглашалась ждать — не вечно, конечно же, но целых десять лет, и Лиз надеялась, что этого времени хватит. А обещание всегда исполнять заказы Аманды вперёд других, без очереди, она дала, не раздумывая ни секунды. Право, это самое меньшее, чем можно отблагодарить за помощь!

Вот только полки за прилавком заполнить оказалось нечем. Пусть у Лиз Примпернель и был уже достаточно большой ассортимент, но в Хогвартсе не оставалось времени варить впрок, всё сделанное тут же рассылалось по заказчицам и распродавалось среди учениц. И кладовка для ингредиентов тоже была почти пуста.

— Кое-что можно взять у профессора Тутса, а расплатиться из первой прибыли, — рассуждала Лиз, пытаясь справиться с растерянностью. — И, наверное, нужно написать моим помощницам, что для них есть работа.

— Не забывай и о своей матери, — Амели Примпернель крепко обняла дочь. — Я тоже на что-нибудь сгожусь.

Амели знала достаточно укромных полян с нужными травами, да и сварить что-нибудь не слишком сложное могла не хуже дочери. А ингредиенты готовила так быстро и ловко — Оливии до неё было ещё расти и расти. А главное — она подсказала очень даже разумный ход для первого времени.

— Со своими клиентками продолжай работать по почте, а в лавку сложного и дорогого пока не делай или делай очень мало — на пробу. Мы с тобой займемся самым простым, тем, на что всегда есть спрос и что нужно не только богатым и чистокровным. Товаром, за который платят не галлеонами, а кнатами и сиклями. На первых порах важно, чтобы как можно больше волшебниц запомнили дорогу в лавку Примпернель и привыкли уходить отсюда не с пустыми руками.

Лиз хотела, конечно же, выставить на витрину всё и сразу. Но мама была права, нужно начинать с тем, что есть и что можно легко и быстро сделать из имеющихся ингредиентов. Лавка должна работать.

Эти каникулы вымотали Лиз до предела. Она варила, варила и варила, а когда хотелось немного отдохнуть от котлов — шла в кабинет, чтобы записать текущие траты и выручку, или в кладовую, проверить наличие ингредиентов. Вместо прогулок были вылазки за травами в лес и к фермерам-хаффлпаффцам, адреса которых подсказал декан — снадобья Лиз требовали достаточно много простых и доступных животных ингредиентов вроде яичных желтков, молочной сыворотки, утиного, гусиного и овечьего жира. С собой Лиз прихватывала гостинцы — шампуни и кремы, компрессы от цыпок и мозолей и притирки от веснушек. О покупке дорогих магических ингредиентов она договорилась с деканом, он же помог найти общий язык с поставщиками флаконов и баночек для готового товара. В который раз Лиз порадовалась своему распределению в Хаффлпафф — как оказалось, выпускники её факультета держались за «своих» и после Хогвартса, и её чёрно-жёлтый шарф был лучшей рекомендацией.

У прилавка покупателей встречала Мегги Стоун, а с сентября её должна была сменить старшая сестра. Лиз продолжала искать себе работников среди тех, кому некуда идти и кто будет ей благодарен за верный кусок хлеба сегодня и надежду на лучшее в будущем. Мелинда закончила Хогвартс два года назад, сразу же вышла замуж, а через год её муж, аврор, погиб в схватке со взбесившимся оборотнем. Мелинда осталась с двухмесячным сынишкой на руках и с пенсией от Министерства, которой едва хватало на то, чтобы ребенок не голодал.

Ну а товар частично будет готовить мама, а частично — Лиз с Оливией, в Хогвартсе, и доставлять в лавку через камин в кабинете декана.

Изыскания и работу над новыми рецептами пришлось отложить, но ведь это только на год. Дальше будет проще. Последний курс в Хогвартсе — и в лавке их станет четверо, а еще через год присоединятся Мегги и Элен. Они справятся.

Одного Лиз не учла в своих планах — не только Поттер хотел прибрать к рукам талантливую и перспективную девицу, которая уже наладила собственное прибыльное дело. Юноши и прежде обращали на неё внимание, но за Лиззи успела закрепиться слава «абсолютно неромантичной особы», занятой только своими зельями. К тому же она была бастардом, а значит — не слишком «приличной» невестой. Честно говоря, она и знала-то в основном тех парней, которые покупали что-нибудь для подружек или невест. Но теперь ей пытались оказывать знаки внимания, кто робко, а кто — настойчиво и даже нагло. И даже девушки из чистокровных, на заступничество которых она втайне надеялась, даже Аманда Крауч! — никто не спешил осадить ни Ориона Блека, ни Теофила Нотта, ни Амадеуса Шаффика, которые быстро отвадили всех прочих ухажеров и теперь спорили друг с другом за право ухаживания. Мнение девушки в расчёт не принималось. Очевидно, Лиз должна была быть счастлива лишь от того, что столь знатные семьи соизволили обратить на нее внимание.

Ах, как понимала теперь Лиз, что чувствовала когда-то мама! Вот только Поттеру от Амели Примпернель нужно было лишь аппетитное девичье тело, а эти — эти хотели получить гораздо больше. Самое важное для Лиз. Саму ее душу.

— Нет уж, я вам не дамся, — зло шептала Лиз в один особенно отвратительный вечер, когда даже декан признался, что не в его силах приструнить отпрысков «древнейших и благороднейших». В голову приходил только один способ обезопасить свою свободу, и не слишком-то он нравился Лиз. Любой молодой девушке не понравился бы! Но оказаться связанной магическими брачными клятвами с кем-то, кто хочет за твой счёт поправить свои дела — ещё хуже!

«Решу утром», — вдоволь наплакавшись, пообещала себе Лиз. Вдруг на свежую голову придумается что-нибудь получше…

Новых мыслей утро не принесло, зато принесло приворотный эликсир в тыквенном соке. Лиз повезло — хотя она не торговала приворотными, ей, случалось, заказывали сварить какое-нибудь любовное зелье, и она неплохо в них разбиралась. А ещё она, как и положено опытному зельевару, прекрасно чувствовала тончайшие оттенки вкуса и запаха. И, конечно же, распознала едва заметную мускатную нотку, делавшую обычный тыквенный сок невероятно вкусным — не оторваться.

Лиз поставила на стол едва пригубленный напиток, встала и подошла к преподавательскому столу.

— Директор Диппет, разрешите мне сделать небольшое объявление?

— Это не запрещено, мисс Примпернель, — Диппет смотрел с любопытством. — Прошу вас.

Лиз повернулась к залу и едва справилась с внезапным страхом. Все, абсолютно все смотрели на неё! Кто с любопытством, кто — ожидающе, было и несколько алчных, жадных и масляных взглядов, которые подстегнули её решимость.

— Перед всем Хогвартсом, перед барсуком Хельги, покровителем моего факультета, перед магией этого места я клянусь! — Страх ушел, сменившись упрямой злостью. — Клянусь своей магией и жизнью! Я никогда и ни за кого не выйду замуж, и ни один мужчина, кем бы он ни был, не получит права управлять мной и делом моей жизни. А если кто-то снова подмешает мне любовное зелье… или любое другое зелье, подавляющее волю, или ещё как-то попытается меня поработить! — это, последнее, она не планировала, но сейчас казалось — сама магия, сам Хогвартс подсказывает нужные слова. — Клянусь — найду, кто это был, и отравлю! Я смогу, лучше меня здесь разбирается в зельях только Мастер Тутс. Помните об этом. Я не такая легкая добыча, какой оказалась моя матушка для моего мерзавца-папаши. Да, мистер Поттер, я разрешаю вам передать эти слова вашему отцу. А то вдруг он снова попробует прибрать меня к рукам, как было этим летом.

Прошедший по залу легкий шум голосов сменился мёртвым молчанием — как видно, о попытке Поттера никто не знал. Вот и пусть подумают — раз Лиззи сумела как-то отбиться от главы рода, имеющего право претендовать на её кровь, значит, и с другими сладит. Вряд ли Поттер выложит любопытным всю правду. А если и так… клятва дана. Опасная клятва, но что может защитить от охотников за её талантом лучше, чем знание о том, что этот талант в любом случае не достанется ни одному мужчине? И что даже попытка его заполучить оставит без столь желанных зелий множество женщин? А уж насколько страшны в гневе огорчённые жёны, сёстры, матери и дочери, знает любой мужчина!

Если подумать, Лиз могла бы спокойно бросить Хогвартс — в любой день. СОВы у неё есть, а ЖАБА… зачем, если не собираешься работать в Министерстве? Гильдии Зельеваров плевать на хогвартские оценки, им важны реальные умения. Уже через несколько лет Лиз могла бы сдать экзамен на Мастера. Пусть зелья не становятся лучше или хуже только от наличия гильдейской печати на флаконе, зато на цену эта печать очень даже влияет.

Но в Хогвартсе, кроме несостоявшихся «женихов», от которых инстинктивно хотелось держаться подальше, были декан Тутс, теплицы и библиотека. Пока есть возможности, ими надо пользоваться. И Лиззи просто старалась не пересекаться с «золотой молодежью» нигде, кроме уроков и Большого Зала. Не так уж это и сложно, если у тебя нет времени на прогулки, квиддич и прочую ерунду.

А времени не хватало отчаянно, Лиз спала по два-три часа в сутки, держалась на бодрящем зелье. Но преподаватели были довольны прилежной ученицей, пергаменты с выписками из редчайших книг и старых журналов заполняли уже почти весь сундук, красиво упакованные флаконы с зельями отправлялись заказчицам точно в срок, а полки лавочки в Косом пополнялись пусть понемногу, зато ежедневно.

Лиз была благодарна декану Тутсу за разрешение пользоваться камином — и не только из-за торговли, а в первую очередь из-за мамы. Бросать её наедине с проблемами и новым для них обеих делом — постоянной, а не от случая к случаю торговлей — Лиз не хотела. Но, хотя без постоянного присутствия дочки и её помощниц приходилось нелегко, Амели Примпернель на новом месте воспрянула духом и как-то даже расцвела. Она вдруг вспомнила свою школьную любовь к чарам и с удовольствием взяла на себя упаковку зелий для магазина. Флакончики, поющие приятными голосами: «Выпей меня, выпей меня», коробочки, обещающие: «Ты станешь самой красивой», вкрадчиво шепчущие: «Порази всех, милая» или «Ах, как ты хороша!» — о-о-о, многим ведьмам это понравилось! А когда Лиз попросила маму зачаровать праздничные именные послания для постоянных заказчиц, «поющая упаковка» мгновенно вошла в моду.

Под Рождество Лиз завалили заказами так, что и два часа сна стали роскошью. Декан Тутс качал головой, но из зельеварни не гнал, а однажды даже угостил их с Оливией бодрящим зельем собственной модификации. А Оливию научил нескольким новым приемам обработки ингредиентов, из тех, что считаются слишком сложными для школьников. Лиз очень хотела как-то его отблагодарить, но что может подарить зельевар зельевару, молодой зельевар — Мастеру? Вот так сразу и не придумаешь…

Подсказала мама. Последним вечером перед каникулами Лиз оделась потеплее, накинула на себя чары незаметности и пошла в Запретный лес. Любимая поляна единорогов вряд ли не изменилась с тех лет, когда училась мама, но других мест Лиз не знала и решила начать поиски оттуда. В конце концов, вдруг ей повезет?

Она замерла, увидев за деревьями мягкий серебристый свет. Небольшое стадо паслось там же, где когда-то видела этих чудесных существ Амели Примпернель — давно, очень давно, до того, как Поттер лишил её возможности подойти к единорогу.

Лиз вышла на поляну со словами:

— Вы даже красивее, чем рассказывала мама. Вы ведь разрешите мне вас погладить, правда? Не убежите?

Кобыла с золотым рогом подошла, обнюхала Лиз и фыркнула ей в лицо. Благосклонно приняла подсоленный кусок хлеба, выслушала просьбу дать немного крови — «совсем-совсем немного, честное слово, и я не для себя прошу!» — и склонила голову, подставив тонкую голубую венку. Маленький флакончик заполнился серебряной кровью, и ранка затянулась. Можно было идти, но Лиз не хотела уходить. Она обняла кобылу, купаясь в мягком тепле. После изматывающего марафона последних недель безумно хотелось отдохнуть. Никуда не спешить, ни о чем не тревожиться. И пусть «не тревожиться» — пока недоступная ей роскошь, можно ведь хотя бы ненадолго позабыть обо всём? Расслабиться и насладиться тем, что происходит здесь и сейчас…

К себе Лиз вернулась глубокой ночью, но усталости совсем не ощущала. Даже спать не хотелось. Она неторопливо, тщательно собрала вещи — доделанные вчера зелья для магазина, скопившийся небольшой запас ингредиентов, пергаменты с выписками. Флакончик с единорожьей кровью лежал во внутреннем, потайном кармане мантии. К подолу пристало несколько серебристо-белых шерстинок, их Лиз собрала отдельно — пригодятся. А потом почистила мантию чарами, чтобы ничем не выдать свой ночной поход.

Домой она отправлялась сразу после завтрака, через камин декана. И поздравить его решила сразу же, лично: почему-то боялась доверить драгоценный флакончик совам. Мастер Тутс несколько секунд ошарашено смотрел на подарок, потом перевёл взгляд на свою ученицу:

— Мисс Примпернель, вы хотя бы приблизительно представляете, сколько это стоит?

— Не дороже, чем ваша помощь все эти годы! — покраснев, решительно ответила Лиз. — Если бы не вы…

Декан покачал головой:

— Ступайте, мисс, ваша мать наверняка заждалась. Я навещу вас на каникулах, хорошо? Скажем, через три дня?

— Конечно! Мы с мамой всегда рады вас видеть.

И шагнула в камин — чтобы дома быстро распаковать привезённые зелья, расставить их на полках за прилавком и почти все продать уже к вечеру. За полгода их с мамой лавочка стала достаточно известна среди ведьм, и перед праздником торговля шла очень даже бойко.

Рождественское утро Лиз встретила с единственной мыслью: «наконец-то выспалась!» Дела были расписаны на все каникулы вперед, но этот день она собиралась отдыхать. Поговорить с мамой, прогуляться по Косому переулку… Но сначала — подарки!

Под крохотной ёлочкой в их с мамой небольшой гостиной гора подарков не уместилась. Открытки почти от всех постоянных заказчиц, к некоторым приложены конфеты в красивой упаковке или небольшие коробочки с чаем. Пироги, колбасы, сыр от знакомых фермеров-хаффлпаффцев, у которых Лиз покупала ингредиенты и которых одаривала пробными порциями своих зелий. Красивые перья, толстые маггловские блокноты, наборы флаконов — от подруг-софакультетниц. А Мегги с сестрой, Элен и Оливия скинулись и подарили ото всех сразу набор ножей для разделки ингредиентов. Пусть не самый дорогой, но вполне качественный, а главное — остро нужный для работы.

Хорошо, что Лиззи тоже никого не забыла!

А рядом с ней разбирала свои подарки Амели Примпернель. Оставшись когда-то с внебрачным, «нагулянным» ребенком на руках, она быстро растеряла почти все связи со школьными подругами — дружба дружбой, но правила приличия слишком важны для незамужних девушек в строгом обществе. Она давно привыкла жить изгоем. Но, оказывается, стоит дочке из «греховного плода» стать «той самой Примпернель, зелья которой творят чудеса», как тут же и дочь и мать становятся «желательным знакомством»! Впервые за много лет Амели читала пожелания счастливого Рождества от однокурсниц, её поздравили новые соседи по Косому переулку и даже кое-кто из старых соседей, из тех, кто в Годриковой Лощине воротил от неё нос!

Это было самое счастливое Рождество в их жизни. И не только из-за подарков! Гораздо важнее был их магазинчик внизу, зелья на полках и мысль о том, что в этот праздник очень, очень многие ведьмы воспользовались зельями Лиз Примпернель.

Декан Тутс зашел в гости, как и обещал, на третий день каникул. Степенно и неторопливо выпил предложенного ему чаю с рождественским кексом, от души расхвалил Лиз перед матерью, а потом положил перед ней толстую тетрадь из крепко сшитых листов пергамента.

— Мой подарок, мисс Примпернель. Что бы вы ни думали, я не готов принимать от своей лучшей ученицы баснословно дорогие редкости и ничем не отдариться взамен.

— Что это? — не дожидаясь ответа, Лиз нетерпеливо раскрыла тетрадь, вчиталась. — Но ведь… Мерлин, это же…

— Мои личные исследования крови единорога. Уверен, вы не станете делиться этим с кем попало, но если они пригодятся вам лично, для дела, значит, я не зря потратил на них годы.

— Но… а вы?

Мастер Тутс улыбнулся:

— Если хотите, можем после каникул поработать с этим вместе. Ваша квалификация уже позволяет.

Лиз прижала руки к груди: эмоции разрывали, хотелось прыгать и визжать от счастья, будто она маленький ребёнок, а не взрослая девушка.

— Конечно! Спасибо, Мастер!

После такого предложения долгожданные каникулы показались слишком длинными. Спасала работа. Многие ведьмы, впервые попробовав какое-нибудь средство Лиз Примпернель на праздник, приходили купить ещё что-нибудь, да и новых покупательниц прибавилось — из тех, кто удивился или позавидовал цветущему виду родственницы или подруги, а в ответ услышал: «Как, ты не знаешь о лавочке зелий Примпернель?! Да ведь о ней все знают!» Лиззи металась между десятком котлов сразу, заглянувшая в гости Оливия, махнув рукой на отдых, шинковала, растирала и отвешивала ингредиенты, Амели полностью взяла на себя все самые простые, но ходовые рецепты (а их набралось немало!), а наверху, в лавке, Мегги и Мелинда вдвоем сбивались с ног, обслуживая покупательниц. И даже декан Тутс заглянул ещё раз, и не просто так, а устроив девушкам и Амели урок уровня Мастера.

В эти сумасшедшие, до краёв заполненные работой дни стало окончательно ясно, что у маленькой лавки Примпернель — большое будущее. Что «несерьёзные» зелья Лиззи прокормят и её с матерью, и подруг-помощниц, и очень даже неплохо прокормят. И не год, не два, ведь стремление женщин к красоте никогда не исчезнет.

— Не поискать ли тебе ещё помощниц? — спросила Амели.

Лиззи, помолчав в раздумье, покачала головой:

— Не знаю, мам. Девочкам я доверяю, если и брать кого-то ещё, нужен надёжный человек. Ничего, когда закончу Хогвартс, времени станет больше.

Декан Тутс, посмотрев в каникулы, как работает его лучшая ученица, тоже задумался. Но решил иначе. Просто назначил для помощниц Лиззи время по воскресеньям и стал их учить. Оливию и Мегги — обработке ингредиентов, а Элен — варке нескольких простых основ. Объяснил:

— Если у человека и нет таланта к зельеварению, всегда можно научить его делать немногое, простое, но зато очень хорошо. Было бы желание, терпение и аккуратность. Вы, девушки, работаете в команде, а потому совсем не нужно, чтобы каждая из вас была талантлива и умела всё. Когда у мастера есть несколько умелых ассистентов, это очень сильно облегчает его работу.

Ну а с Лиззи, как и обещал, занялся опытами с кровью единорогов. В подаренной тетрадке было много интересных рецептов, но почти все — только рассчитанные теоретически, без проверки. Имея под боком Запретный лес с целым стадом единорогов, декан Тутс ни разу за многие годы даже не подумал отправлять девственниц добывать бесценный ингредиент. Хотя, казалось бы, кто мог ему помешать? Разве что директор, но Армандо Диппет, пожалуй, отдал бы многое за некоторые из этих зелий, в его-то более чем почтенном возрасте. Честно говоря, заметив и осознав этот факт, Лиззи ещё сильнее зауважала своего декана, да и директор прибавил очков в её глазах.

И пусть Лиз Примпернель когда-то решила, что не станет связываться с исцеляющими зельями, разве могла она пропустить такой опыт, такие возможности? «Увлекательно» — слишком слабое слово. К тому же…

— Это будет отличная работа для защиты звания Мастера, — сказал ей декан, когда они наконец-то получили стабильное и эффективное зелье для снятия темных проклятий, проверили его сами на мышах и передали в Мунго для официальной проверки и апробации. — Достойная, востребованная, и вам, Лиззи, наверняка будет не жаль продать патент госпиталю. Вы ведь не собираетесь изменять своим любимым косметическим зельям, верно?

— Вы думаете, я смогу? — пусть у Лиз Примпернель и были патенты на собственные разработки, пусть у котла она чувствовала себя более чем уверенно, все же она была девушкой, а ее зелья — «женскими ухищреньицами», к которым мужчины относились весьма презрительно.

— Я думаю, вам пора подавать заявку в Гильдию, — ответил Мастер Тутс. — Директор Диппет поддержит: это престижно для Хогвартса.

— О… Понимаю. Хорошо. Что я должна сделать?

Через месяц из Мунго примчался главный целитель с восторженным отзывом и предложением контракта на передачу эксклюзивных прав. Ещё через неделю Лиз Примпернель отнесла в Гильдию Зельеваров заявку на Мастерство, подкреплённую рекомендацией Мастера Тутса, списком патентов и отзывом из Мунго. Гильдейские экзамены назначили на июнь, сразу после ЖАБА.

Можно хоть сто, хоть тысячу раз повторить «мне нет дела до ЖАБА», но вряд ли это поможет, если на самом деле ты волнуешься за свою деловую репутацию и думаешь, что хоть как-то, но школьные оценки могут на неё повлиять. Перед экзаменами Лиззи охватил лютый мандраж, и всеобщее нервное помешательство вокруг совсем не добавляло спокойствия. Казалось, весь Хогвартс утонул в бесконечном шелесте страниц конспектов и учебников; и как она год назад этого не замечала? И хоть разорвись — пусть она знает материал, но как же можно не повторить лишний раз? И к гильдейским экзаменам надо бы полистать кое-какую дополнительную литературу. И заказы валом идут, а отказывать постоянным клиенткам будет большой, очень большой ошибкой.

Декан напоил модифицированным успокоительным и посоветовал расслабиться:

— Ваших знаний и навыков вполне достаточно, все будет хорошо.

Лиз кивнула и, рассортировав заказы на срочные и самые срочные, встала к котлу. Любимая работа успокаивала не хуже умиротворяющего бальзама, а батареи флакончиков с готовыми зельями внушали веру в свои силы. Да и мама успокоила. Сказала, расставляя по полкам очередную партию коробочек и флакончиков:

— У нас с тобой есть магазин, дочка. Даже если ты завалишь все экзамены в Хогвартсе, даже если тебя провалят в Гильдии — у нас всё равно останется этот магазин и все твои клиентки. Они хотят твои зелья сейчас, когда ты всего лишь школьница. И почему ты боишься, что они все вдруг перестанут волноваться о своей красоте?

— И правда, — Лиз глубоко вздохнула и заставила себя улыбнуться. — Я ведь не собираюсь проситься на работу в Мунго или Хогвартс. Просто хочется быть не хуже других.

— И много этих самых «других» к концу седьмого курса имеют патенты и свое дело? — Амели уперла руки в бока и окинула дочь возмущённым взглядом. — Давай-ка, милая, расскажи мне о них. «Не хуже», ишь ты!

Лиззи рассмеялась и крепко обняла мать.

Она зря волновалась. Экзамены в Хогвартсе прошли пусть и не вовсе уж легко, но и не страшно. Нормально. Было бы, наверное, легче, если бы меньше хотелось спать; а может, наоборот, тогда оставалось бы слишком много сил для глупой паники? А так — Лиз отвечала, почти не думая, словно кукла. Она даже не запомнила лиц экзаменаторов; зато врезались в память руки, сухие, старческие, вписывающие в ведомость «Превосходно» напротив фамилии «Примпернель».

Лиззи с радостью сбежала бы домой, сдав последний экзамен, но впереди был выпускной бал, и её сокурсницы словно с ума посходили, требуя всё новые и новые бальзамы, примочки, шампуни, кремы и даже любовные эликсиры. Зато удалось получить разрешение директора Диппета на закупку у Хогвартса кое-каких редких ингредиентов по льготной цене, и Лиз радостно спустила всё заработанное на дюжину свежих мандрагор, три пинты гноя бубонтюбера, два десятка листьев и полфунта сушёных усиков ядовитой тентакулы и кусок рога единорога. Ах, как она предвкушала, на что потратит всё это богатство! Скорее бы уже разделаться с балом и распрощаться с Хогвартсом!

И, как она ни ждала, бал всё равно настал слишком быстро, почти неожиданно. Вот только что она отправила по порции Эликсира Неотразимости Астории Бёрк и Габи Аберкромби, очищающий лосьон и зелье свежего дыхания Роберту Маккиннону и снимающий усталость крем для ног девочкам из Равенкло, разлила по флаконам остатки, помыла котлы и перевела дух, а подружки уже тормошат: скорее, пора одеваться! Лиз, да ты не причёсана! Быстро садись, уложим тебе волосы — не хуже, чем у всяких там! Ты для себя оставила хоть немного крема, у тебя ведь круги под глазами от недосыпа?!

Наверное, ни одна девушка Хогвартса не собиралась на свой выпускной бал так лихорадочно быстро, как Лиз Примпернель.

С другой стороны, в отличие от всех прочих девушек, Лиз ничего не ждала от этого бала. С подругами она не прощается, клиентки её тоже не потеряют, Мастер Тутс останется её учителем. А до прочих — что ей за дело? И уж точно меньше всего Лиззи Примпернель волновалась о том, пригласит ли её «тот самый мальчик». Хотя бы потому, что не было у неё «того самого». А декана Тутса она пригласила сама.

Они танцевали молча: для разговора по душам было не время и не место, а пустую болтовню оба не любили. К тому же — есть танец как нечто светское и формальное, а есть… что-то другое. Важное. Доставляющее искреннее удовольствие, радость, трепет. Лиз чувствовала именно это — трепет, радость, счастливое волнение, какое и должна испытывать девушка, танцуя с приятным ей мужчиной. Пусть даже этот мужчина в отцы ей годится, и между ними возможна только одна связь — учителя и ученицы. Какая разница! Лиз только надеялась, что и Мастеру Тутсу доставляет некоторое удовольствие танцевать с ней.

— Благодарю вас, — прошептала она, когда музыка стихла.

Декан покачал головой:

— Это я должен вас благодарить за чудесный танец.

— Можно мне сейчас уйти? Хочу собрать вещи, и… можно мне воспользоваться вашим камином?

— Школа кончилась, мисс Примпернель, но ваш допуск к моему камину остался. И останется.

— Спасибо, спасибо! — только то, что вокруг слишком много глаз, помешало Лиззи на радостях броситься декану на шею. И, нет, не «бывшему декану», пусть школа и кончилась. Просияв улыбкой, Лиз направилась к выходу из зала.

И через какой-то десяток шагов её остановил Амадеус Шаффик.

— Мисс Примпернель, окажите мне честь. Один танец.

Отказывать было бы невежливо, но соглашаться… Страшно, пожалуй. Лиззи в панике оглянулась: Тутс заметил, но к нему как раз подошла профессор Марчбэнкс. Хотя… если бы и нет — не станет же он бегать за ученицей и отгонять от неё кавалеров? В приглашении на танец нет ничего предосудительного.

Шаффик усмехнулся, коснувшись её руки. Повёл в вальсе, сказал вполголоса, вкрадчиво:

— Мне было бы лестно думать, что вы дрожите от восторга. Впрочем, страх — тоже неплохо. Рад видеть, что в вас сохранились остатки здравомыслия: все же демарш с клятвой был крайне дерзок.

— Ах, какой стыд, — фыркнула Лиз; от такого откровенного давления она не растерялась, как, должно быть, ожидал Шаффик, а, наоборот, впала в злой азарт. — Ведь дерзость — прерогатива мужчин, а не беззащитных девушек. Я, право, не знала, что нынче среди мужчин модно вызывать у девушки страх. Странный предмет для гордости, мистер Шаффик.

— Ничуть не более странный, чем ваш демонстративный отказ от возможности войти в благородную семью в почётной роли жены и матери, — процедил Шаффик.

— Сколько эпитетов! Но вы упустили одно крайне важное для меня слово.

— Какое же? Осмелюсь предположить, — он усмехнулся, — глупое девичье «по любви»?

— Нет, — резко ответила Лиз. — Мне ли не знать, как легко обеспечить любовь уже после свадьбы. Я имела в виду слово «недобровольно». Вы, мистер Шаффик, как и несколько других известных вам претендентов, считаете допустимым заполучить меня силой. Для меня это неприемлемо.

— Вы просто не способны оценить оказанную вам честь!

— О да. Ещё неблагодарной тварью назовите. Полагаю, мы с вами выяснили всё. Не надо меня провожать. Прощайте, мистер Шаффик, — она вырвалась из не слишком крепкой (спасибо бальному этикету!) хватки и почти побежала к выходу.

Надо ли удивляться, что почти сразу её перехватил Нотт?

— Тоже будешь упрекать, что я не оценила чести? — бросила Лиз; с Ноттом они были на «ты», он часто заказывал зелья для матери и старшей сестры. По сравнению с прочими он был неплох, и, если бы не всем известный деспотизм его батюшки, Лиз, возможно… впрочем, что говорить о «если бы»…

— Этот сноб Шаффик тебя расстроил? Если ты собралась скрыться от танцев на свежем воздухе, позволь тебя проводить.

— Я собралась домой.

— Но… Мерлин, Лиз! Почему?!

— Потому что мне нечего здесь делать? Потому что я устала? Потому что мечтаю как можно скорее оказаться подальше от всех тех, кто считает своё внимание величайшей честью для меня?

Нотт подхватил её под руку.

— Провожу до вашей гостиной. Предложил бы умиротворяющего бальзама, но с моей стороны будет наглостью советовать зелья зельевару.

Лиз фыркнула, но вырываться не стала. Пусть проводит; по крайней мере, присутствие Нотта отпугнёт прочих.

Перед тем, как распрощаться, он спросил:

— Позволишь мне навестить тебя? Когда будет удобно?

— Зачем? — ничего хорошего от таких предложений Лиз не ждала. Не от тех, кто наверняка может найти средства и силы, чтобы основательно испортить ей жизнь.

— Деловое предложение, — обтекаемо ответил Нотт. — Честное слово, исключительно деловое и взаимовыгодное. — Мягко развернул её к себе, поймал взгляд: — Меня ты можешь не бояться. Я помню о твоей клятве — не скажу, что одобряю, но принял её как данность и собираюсь учитывать. Речь пойдёт исключительно о поставках и закупках.

— Ладно, — не слишком охотно согласилась Лиз. — Я пришлю сову, хорошо? Ближайшую неделю я буду занята другим, а потом… многое будет зависеть от того… в общем, от результатов этого «другого».

— Договорились, — он поцеловал Лиззи руку, словно какой-нибудь леди, добавил: — Удачи тебе в этом таинственном «другом». И не забудь, сову я жду в любом случае.

«Да уж не забуду», — вздохнула Лиз, скрываясь наконец-то за надёжной дверью хаффлпаффской гостиной. На неё вдруг навалилась тяжелая, свинцовая усталость. Рухнуть бы сейчас на кровать под балдахином тёплого медового цвета, ставшую такой родной за семь лет, закрыть глаза — и проснуться утром, а лучше — ближе к обеду. Но Лиз, тряхнув головой, собрала в сундук всё то, что не успела сложить раньше, проверила, не позабыла ли чего, и отправилась в кабинет декана, к камину.

Домой.

Мама нашлась в кухне — пекла пирог. Увидев дочь, всплеснула руками:

— Ты дома! Неужели бал так быстро закончился?! — И тут Лиз, сама от себя не ожидая, расплакалась. — Мерлин, дочка?! Что случилось?! — Амели почему-то кинулась ощупывать дочь, заглядывать в лицо, как будто могла увидеть или обнаружить что-то страшное.

— Н-ничего, всё хорошо, мам, — Лиз крепко её обняла, — всё совсем-совсем хорошо, я дома, наконец-то, просто… просто они… даже на балу! Неужели они никогда от меня не отстанут?!

Слово за слово, она пересказала всё. Амели покачала головой:

— Ты ещё легко отделалась, ну да тебе ли этого не понимать, дочка. Мой тебе совет — не думай слишком много о том, чего не в силах изменить. Скоро пирог будет готов, а хочешь, поспи сначала.

— Нотту я верю, — задумчиво сказала Лиз. — Сама не знаю, почему, но верю. А вот Шаффик… Мне обязательно надо сдать на Мастера, мама! Гильдия защищает своих, доставить неприятности гильдейскому Мастеру гораздо сложнее, чем одинокой незамужней девушке и её такой же одинокой и незамужней матери. А Шаффик… от него можно ждать неприятностей, я чувствую!

— От любого мужчины можно ждать неприятностей, — пожала плечами Амели. — От оскорблённого — как же, его посмели оскорбить! От влюблённого — как же, его смеют не любить в ответ! От бедного, потому что он хочет денег, и от богатого, потому что он думает, что всё купит за свои деньги. Даже от друга, если он уверен, что лучше тебя знает, что тебе нужно, а чего не нужно. Вряд ли это можно изменить. Просто пойми, что мир так устроен.

«Мир так устроен» — довод, против которого очень сложно найти приличные аргументы. Поэтому Лиз только вздохнула и наконец-то вытащила из волос шпильки: голова слишком устала от непривычной высокой причёски.

— Подожду пирога. Пойду переоденусь, и попьем с тобой чаю, ладно? Наконец-то Хогвартс закончился! Как же я устала за этот год…

Устала, вот только отдыхать было рано: пусть Хогвартс и закончился, но экзамены-то продолжались. Прежде чем выдохнуть и расслабиться, нужно было выдержать испытание в Гильдии. Мастер Тутс говорил, правда, что ничего особенно страшного в этом нет: ведь Мастера, как члены Гильдии, платят ежегодные взносы, и эти взносы больше, чем оплата за экзамен, а значит, валить новых кандидатов невыгодно. Даже если не брать в расчёт проценты от тех заказов, которые Мастера получают через Гильдию — потому что вряд ли мисс Примпернель окажется заинтересована в этих заказах. Но Лиззи всё равно не могла успокоиться, и отвлечься на работу не могла тоже — она лихорадочно перечитывала учебники по высшим зельям, справочники, трактаты по ядам и противоядиям, приворотным и отворотным, сборники рецептов, где соседствовали зелья, меняющие внешность или суть, приманивающие или отталкивающие удачу, воздействующие на разум, чувства, кровь и плоть, на живое, неживое и мёртвое… В эти дни она в полной мере поняла, как многого ещё не знает, да и не узнает, скорей всего, никогда, раз уж выбрала для себя достаточно узкое направление.

К счастью для неё, времени до гильдейских экзаменов оставалось слишком мало, чтобы свести себя с ума тревогой. Настал день, когда мисс Элизабет Примпернель переступила порог Гильдии Зельеваров — не в первый раз, но впервые с таким душевным трепетом! — и всего-то через час с небольшим вышла оттуда Мастером, в полном и совершеннейшем изумлении от простоты достижения этой весьма престижной ступеньки.

Мастер Тутс только рассмеялся на её изумление.

— Слишком просто? А чего вы ждали, мисс Примпернель? Комиссии вроде министерской, которая начнёт гонять вас по программе высших зелий и сопутствующих дисциплин? Или требования сварить что-нибудь? А ну-ка, напомните, сколько времени требуется на приготовление да хоть той же Амортенции? То-то же, — кивнул, когда Лиз понимающе ахнула. — К тому же ваши зелья, те, с которыми вы пришли претендовать на мастерство, защищены патентами, требовать показать всем ваши секреты — дурной тон. Самих патентов и отзывов из Мунго вполне хватает в таких случаях, как ваш. Тем более что патенты вы получали здесь же.

— Но почему тогда?.. — Лиз запнулась. Тянуло спросить, почему декан её не успокоил, не сказал, как просто будет. Но выступать с подобными… претензиями капризной особы, которая считает, что мир вертится вокруг неё?!

— Почему я вас не успокоил? — мастер Тутс улыбнулся. — Лиз, если когда-нибудь вам придётся рекомендовать ученика в Гильдию, вы тоже не станете предупреждать. Это не принято. Дела Гильдии — это дела Гильдии, знать её секреты и традиции позволено только своим.

— Я запомню, — отчаянно смущаясь, прошептала Лиз. — Спасибо, мастер Тутс!

— Теперь вы можете называть меня коллегой, — поддразнил он. Лиз замотала головой:

— Могу, но… не могу! Вы — мой Учитель, как иначе?! — и добавила, покраснев: — Зайдёте к нам в гости? Надо же отпраздновать?

— Обязательно! И, кстати, не хотите продолжить совместные исследования? Есть у меня одна интересная мысль…