Мадам Примпернель и Философский камень (джен)

Она зря волновалась. Экзамены в Хогвартсе прошли пусть и не вовсе уж легко, но и не страшно. Нормально. Было бы, наверное, легче, если бы меньше хотелось спать; а может, наоборот, тогда оставалось бы слишком много сил для глупой паники? А так — Лиз отвечала, почти не думая, словно кукла. Она даже не запомнила лиц экзаменаторов; зато врезались в память руки, сухие, старческие, вписывающие в ведомость «Превосходно» напротив фамилии «Примпернель».

Лиззи с радостью сбежала бы домой, сдав последний экзамен, но впереди был выпускной бал, и её сокурсницы словно с ума посходили, требуя всё новые и новые бальзамы, примочки, шампуни, кремы и даже любовные эликсиры. Зато удалось получить разрешение директора Диппета на закупку у Хогвартса кое-каких редких ингредиентов по льготной цене, и Лиз радостно спустила всё заработанное на дюжину свежих мандрагор, три пинты гноя бубонтюбера, два десятка листьев и полфунта сушёных усиков ядовитой тентакулы и кусок рога единорога. Ах, как она предвкушала, на что потратит всё это богатство! Скорее бы уже разделаться с балом и распрощаться с Хогвартсом!

И, как она ни ждала, бал всё равно настал слишком быстро, почти неожиданно. Вот только что она отправила по порции Эликсира Неотразимости Астории Бёрк и Габи Аберкромби, очищающий лосьон и зелье свежего дыхания Роберту Маккиннону и снимающий усталость крем для ног девочкам из Равенкло, разлила по флаконам остатки, помыла котлы и перевела дух, а подружки уже тормошат: скорее, пора одеваться! Лиз, да ты не причёсана! Быстро садись, уложим тебе волосы — не хуже, чем у всяких там! Ты для себя оставила хоть немного крема, у тебя ведь круги под глазами от недосыпа?!

Наверное, ни одна девушка Хогвартса не собиралась на свой выпускной бал так лихорадочно быстро, как Лиз Примпернель.

С другой стороны, в отличие от всех прочих девушек, Лиз ничего не ждала от этого бала. С подругами она не прощается, клиентки её тоже не потеряют, Мастер Тутс останется её учителем. А до прочих — что ей за дело? И уж точно меньше всего Лиззи Примпернель волновалась о том, пригласит ли её «тот самый мальчик». Хотя бы потому, что не было у неё «того самого». А декана Тутса она пригласила сама.

Они танцевали молча: для разговора по душам было не время и не место, а пустую болтовню оба не любили. К тому же — есть танец как нечто светское и формальное, а есть… что-то другое. Важное. Доставляющее искреннее удовольствие, радость, трепет. Лиз чувствовала именно это — трепет, радость, счастливое волнение, какое и должна испытывать девушка, танцуя с приятным ей мужчиной. Пусть даже этот мужчина в отцы ей годится, и между ними возможна только одна связь — учителя и ученицы. Какая разница! Лиз только надеялась, что и Мастеру Тутсу доставляет некоторое удовольствие танцевать с ней.

— Благодарю вас, — прошептала она, когда музыка стихла.

Декан покачал головой:

— Это я должен вас благодарить за чудесный танец.

— Можно мне сейчас уйти? Хочу собрать вещи, и… можно мне воспользоваться вашим камином?

— Школа кончилась, мисс Примпернель, но ваш допуск к моему камину остался. И останется.

— Спасибо, спасибо! — только то, что вокруг слишком много глаз, помешало Лиззи на радостях броситься декану на шею. И, нет, не «бывшему декану», пусть школа и кончилась. Просияв улыбкой, Лиз направилась к выходу из зала.

И через какой-то десяток шагов её остановил Амадеус Шаффик.

— Мисс Примпернель, окажите мне честь. Один танец.

Отказывать было бы невежливо, но соглашаться… Страшно, пожалуй. Лиззи в панике оглянулась: Тутс заметил, но к нему как раз подошла профессор Марчбэнкс. Хотя… если бы и нет — не станет же он бегать за ученицей и отгонять от неё кавалеров? В приглашении на танец нет ничего предосудительного.

Шаффик усмехнулся, коснувшись её руки. Повёл в вальсе, сказал вполголоса, вкрадчиво:

— Мне было бы лестно думать, что вы дрожите от восторга. Впрочем, страх — тоже неплохо. Рад видеть, что в вас сохранились остатки здравомыслия: все же демарш с клятвой был крайне дерзок.

— Ах, какой стыд, — фыркнула Лиз; от такого откровенного давления она не растерялась, как, должно быть, ожидал Шаффик, а, наоборот, впала в злой азарт. — Ведь дерзость — прерогатива мужчин, а не беззащитных девушек. Я, право, не знала, что нынче среди мужчин модно вызывать у девушки страх. Странный предмет для гордости, мистер Шаффик.

— Ничуть не более странный, чем ваш демонстративный отказ от возможности войти в благородную семью в почётной роли жены и матери, — процедил Шаффик.

— Сколько эпитетов! Но вы упустили одно крайне важное для меня слово.

— Какое же? Осмелюсь предположить, — он усмехнулся, — глупое девичье «по любви»?

— Нет, — резко ответила Лиз. — Мне ли не знать, как легко обеспечить любовь уже после свадьбы. Я имела в виду слово «недобровольно». Вы, мистер Шаффик, как и несколько других известных вам претендентов, считаете допустимым заполучить меня силой. Для меня это неприемлемо.

— Вы просто не способны оценить оказанную вам честь!

— О да. Ещё неблагодарной тварью назовите. Полагаю, мы с вами выяснили всё. Не надо меня провожать. Прощайте, мистер Шаффик, — она вырвалась из не слишком крепкой (спасибо бальному этикету!) хватки и почти побежала к выходу.

Надо ли удивляться, что почти сразу её перехватил Нотт?

— Тоже будешь упрекать, что я не оценила чести? — бросила Лиз; с Ноттом они были на «ты», он часто заказывал зелья для матери и старшей сестры. По сравнению с прочими он был неплох, и, если бы не всем известный деспотизм его батюшки, Лиз, возможно… впрочем, что говорить о «если бы»…

— Этот сноб Шаффик тебя расстроил? Если ты собралась скрыться от танцев на свежем воздухе, позволь тебя проводить.

— Я собралась домой.

— Но… Мерлин, Лиз! Почему?!

— Потому что мне нечего здесь делать? Потому что я устала? Потому что мечтаю как можно скорее оказаться подальше от всех тех, кто считает своё внимание величайшей честью для меня?

Нотт подхватил её под руку.

— Провожу до вашей гостиной. Предложил бы умиротворяющего бальзама, но с моей стороны будет наглостью советовать зелья зельевару.

Лиз фыркнула, но вырываться не стала. Пусть проводит; по крайней мере, присутствие Нотта отпугнёт прочих.

Перед тем, как распрощаться, он спросил:

— Позволишь мне навестить тебя? Когда будет удобно?

— Зачем? — ничего хорошего от таких предложений Лиз не ждала. Не от тех, кто наверняка может найти средства и силы, чтобы основательно испортить ей жизнь.

— Деловое предложение, — обтекаемо ответил Нотт. — Честное слово, исключительно деловое и взаимовыгодное. — Мягко развернул её к себе, поймал взгляд: — Меня ты можешь не бояться. Я помню о твоей клятве — не скажу, что одобряю, но принял её как данность и собираюсь учитывать. Речь пойдёт исключительно о поставках и закупках.

— Ладно, — не слишком охотно согласилась Лиз. — Я пришлю сову, хорошо? Ближайшую неделю я буду занята другим, а потом… многое будет зависеть от того… в общем, от результатов этого «другого».

— Договорились, — он поцеловал Лиззи руку, словно какой-нибудь леди, добавил: — Удачи тебе в этом таинственном «другом». И не забудь, сову я жду в любом случае.

«Да уж не забуду», — вздохнула Лиз, скрываясь наконец-то за надёжной дверью хаффлпаффской гостиной. На неё вдруг навалилась тяжелая, свинцовая усталость. Рухнуть бы сейчас на кровать под балдахином тёплого медового цвета, ставшую такой родной за семь лет, закрыть глаза — и проснуться утром, а лучше — ближе к обеду. Но Лиз, тряхнув головой, собрала в сундук всё то, что не успела сложить раньше, проверила, не позабыла ли чего, и отправилась в кабинет декана, к камину.

Домой.

Мама нашлась в кухне — пекла пирог. Увидев дочь, всплеснула руками:

— Ты дома! Неужели бал так быстро закончился?! — И тут Лиз, сама от себя не ожидая, расплакалась. — Мерлин, дочка?! Что случилось?! — Амели почему-то кинулась ощупывать дочь, заглядывать в лицо, как будто могла увидеть или обнаружить что-то страшное.

— Н-ничего, всё хорошо, мам, — Лиз крепко её обняла, — всё совсем-совсем хорошо, я дома, наконец-то, просто… просто они… даже на балу! Неужели они никогда от меня не отстанут?!

Слово за слово, она пересказала всё. Амели покачала головой:

— Ты ещё легко отделалась, ну да тебе ли этого не понимать, дочка. Мой тебе совет — не думай слишком много о том, чего не в силах изменить. Скоро пирог будет готов, а хочешь, поспи сначала.

— Нотту я верю, — задумчиво сказала Лиз. — Сама не знаю, почему, но верю. А вот Шаффик… Мне обязательно надо сдать на Мастера, мама! Гильдия защищает своих, доставить неприятности гильдейскому Мастеру гораздо сложнее, чем одинокой незамужней девушке и её такой же одинокой и незамужней матери. А Шаффик… от него можно ждать неприятностей, я чувствую!

— От любого мужчины можно ждать неприятностей, — пожала плечами Амели. — От оскорблённого — как же, его посмели оскорбить! От влюблённого — как же, его смеют не любить в ответ! От бедного, потому что он хочет денег, и от богатого, потому что он думает, что всё купит за свои деньги. Даже от друга, если он уверен, что лучше тебя знает, что тебе нужно, а чего не нужно. Вряд ли это можно изменить. Просто пойми, что мир так устроен.

«Мир так устроен» — довод, против которого очень сложно найти приличные аргументы. Поэтому Лиз только вздохнула и наконец-то вытащила из волос шпильки: голова слишком устала от непривычной высокой причёски.

— Подожду пирога. Пойду переоденусь, и попьем с тобой чаю, ладно? Наконец-то Хогвартс закончился! Как же я устала за этот год…

Устала, вот только отдыхать было рано: пусть Хогвартс и закончился, но экзамены-то продолжались. Прежде чем выдохнуть и расслабиться, нужно было выдержать испытание в Гильдии. Мастер Тутс говорил, правда, что ничего особенно страшного в этом нет: ведь Мастера, как члены Гильдии, платят ежегодные взносы, и эти взносы больше, чем оплата за экзамен, а значит, валить новых кандидатов невыгодно. Даже если не брать в расчёт проценты от тех заказов, которые Мастера получают через Гильдию — потому что вряд ли мисс Примпернель окажется заинтересована в этих заказах. Но Лиззи всё равно не могла успокоиться, и отвлечься на работу не могла тоже — она лихорадочно перечитывала учебники по высшим зельям, справочники, трактаты по ядам и противоядиям, приворотным и отворотным, сборники рецептов, где соседствовали зелья, меняющие внешность или суть, приманивающие или отталкивающие удачу, воздействующие на разум, чувства, кровь и плоть, на живое, неживое и мёртвое… В эти дни она в полной мере поняла, как многого ещё не знает, да и не узнает, скорей всего, никогда, раз уж выбрала для себя достаточно узкое направление.

К счастью для неё, времени до гильдейских экзаменов оставалось слишком мало, чтобы свести себя с ума тревогой. Настал день, когда мисс Элизабет Примпернель переступила порог Гильдии Зельеваров — не в первый раз, но впервые с таким душевным трепетом! — и всего-то через час с небольшим вышла оттуда Мастером, в полном и совершеннейшем изумлении от простоты достижения этой весьма престижной ступеньки.

Мастер Тутс только рассмеялся на её изумление.

— Слишком просто? А чего вы ждали, мисс Примпернель? Комиссии вроде министерской, которая начнёт гонять вас по программе высших зелий и сопутствующих дисциплин? Или требования сварить что-нибудь? А ну-ка, напомните, сколько времени требуется на приготовление да хоть той же Амортенции? То-то же, — кивнул, когда Лиз понимающе ахнула. — К тому же ваши зелья, те, с которыми вы пришли претендовать на мастерство, защищены патентами, требовать показать всем ваши секреты — дурной тон. Самих патентов и отзывов из Мунго вполне хватает в таких случаях, как ваш. Тем более что патенты вы получали здесь же.

— Но почему тогда?.. — Лиз запнулась. Тянуло спросить, почему декан её не успокоил, не сказал, как просто будет. Но выступать с подобными… претензиями капризной особы, которая считает, что мир вертится вокруг неё?!

— Почему я вас не успокоил? — мастер Тутс улыбнулся. — Лиз, если когда-нибудь вам придётся рекомендовать ученика в Гильдию, вы тоже не станете предупреждать. Это не принято. Дела Гильдии — это дела Гильдии, знать её секреты и традиции позволено только своим.

— Я запомню, — отчаянно смущаясь, прошептала Лиз. — Спасибо, мастер Тутс!

— Теперь вы можете называть меня коллегой, — поддразнил он. Лиз замотала головой:

— Могу, но… не могу! Вы — мой Учитель, как иначе?! — и добавила, покраснев: — Зайдёте к нам в гости? Надо же отпраздновать?

— Обязательно! И, кстати, не хотите продолжить совместные исследования? Есть у меня одна интересная мысль…