Ссора в гостиной (гет)

На протяжении последних месяцев Гарри занимался своим любимым делом: он следил за девушкой. Нет, он не был извращенцем, который таращится на всех подряд. Он наблюдал за одной особенной девушкой.

Он прятался в таких местах, где смог бы наблюдать за ней и оставаться незамеченным. Он понимал, что то, как он себя ведет, похоже на слежку, но шанс увидеть её улыбку стоил этого.

Гарри не был глупым, как думало большинство. На самом деле, его IQ был ниже Гермионы, самой умной ведьмы своего поколения, всего на шесть единиц. Еще живя у Дурслей, Гарри понял, что нельзя показывать свой высокий интеллект. Если он обходил в чём-либо "драгоценного Дадлика", его били и бросали в чулан под лестницей. Поэтому он научился выполнять только самый минимум того, что от него требовали.

Это была привычка, от которой он хотел избавиться. Ему было трудно, особенно принимая во внимание тот факт, что Дурсли прививали ему её в течение десяти лет.

Это всё её чертова вина. Она так страстно желала быть лучшей, и это передалось и ему. Он захотел быть лучшим. Не только из-за того, что этого ожидали его учителя. Или семья. Или даже друзья. Из-за неё. Она прибавляла ему желания самосовершенствоваться. Хотя и не ждала этого. Этого не требовалось, чтобы быть её другом.

Да и не важно.

Такие мысли крутились в голове Гарри вечером в четверг, когда он был в гостиной. Гарри просидел почти час, украдкой бросая на нее взгляды, притворяясь, что делает домашнюю работу по Чарам. Конечно же, она умиротворенно читала книгу по Арифмантике. Что-то длинное и сложное — как смог разглядеть Гарри.

Через некоторое время она почувствовала на себе взгляд Гарри и оторвалась от книги.

— Всё в порядке, Гарри? — тихо спросила она.

Гарри покраснел, пробормотал что-то нечленораздельное и вернулся к работе по Чарам, чтобы написать целых четыре слова, прежде чем снова поднять глаза. Гермиона вернулась к чтению книги, её губы растянулись в незаметной улыбке.

Он почувствовал, что должен сказать ей. Прямо здесь и сейчас.

— Гермиона? — прошептал он.

Её яркие и выразительные глаза смотрели на него:

— Что, Гарри? — прошептала она в ответ.

— Я… я просто хотел спросить…

— Гарри! — крикнул новый голос. Голос, который Гарри узнал мгновенно и тут же страстно возненавидел.

— Чтоб тебя, — пробормотал он, прежде чем поднять взгляд вверх и увидеть шагающую к ним Джинни с пылающим от гнева лицом.

— Что, Джинни?

— Что ты делаешь, Гарри? — раздраженно спросила она, — Сидишь здесь зачем-то... с Гермионой.

Гарри кинул взгляд на Гермиону, на свою работу по Чарам и потом опять на Джинни.

— Полагаю, что сижу здесь с Гермионой, потому что пытаюсь сделать свою домашнюю работу, — Он одарил Джинни пытливым взглядом. — А что, похоже, что я делаю что-то другое?

Джинни надулась, считая, наверное, что выглядит при этом мило. Внутри Гарри что-то больно сжалось.

— Почему ты не можешь сесть со мной и делать домашнюю работу?

— С чего это я должен садиться рядом с тобой, Джинни? — спросил он с искренним любопытством. — Почему бы мне не посидеть рядом с Гермионой?

— Я твоя девушка, Гарри! — выкрикнула она. — Ты должен уделять мне больше внимания, чем ей!

Гарри простонал. Громко. Неоднократно. «Неужели снова? Мерлин побери…» — Джинни, ты что, забыла, как я порвал с тобой сразу после похорон профессора Дамблдора? Помнишь ту часть, где я сказал, что не хочу быть больше с тобой?

Она сердито кивнула.

— И разве это не исключает возможность для тебя быть моей девушкой? — задал риторический вопрос Гарри.

— Это ты просто так сказал, Гарри, — отмахнулась Джинни. — Я знаю, что ты говорил несерьёзно.

Гарри уставился на неё. Судя по бредовому состоянию ума Джинни, она, вероятно, думала, что он любуется её красотой. То, что она была невысокой, с прыщами на щеках и достаточным количеством веснушек, чтобы поиграть в "соедини точки" на её лице, не делало её красивой.

— Я хочу сказать, что знаю, почему ты расстался со мной; в действительности ты не хотел этого, — продолжила Джинни.

— Думаешь, я не в своем уме? — прошептал Гарри Гермионе, которая мило хихикнула в ладонь. — Нет, Джинни. Ничто другое не заставляло меня расстаться с тобой. Я просто… не хотел с тобой больше встречаться.

Джинни посмотрела на него секунду, прежде чем перевела взгляд на Гермиону.

— Это всё твоя вина! — выкрикнула она. — Ты… сучка! Ты увела моего Гарри!

Гермиона выпрямилась, а её глаза сузились до узких щёлочек.

«Черт побери! — подумал Гарри, незаметно передвинувшись вперед в поисках кого-нибудь подходящего для живого щита. — Первокурсник… недостаточно крупный. Где же Рон, когда он так нужен?»

— Я ничего не делала, Джинни, — сказала тихо и медленно Гермиона. — Единственное, что я сказала касаемо отношений Гарри — "Удачи". Больше ничего.

— Лгунья! — закричала Джинни. — Ты всегда хотела его заполучить!

Взгляд Гарри метнулся к лицу Гермионы, которое начинало слегка краснеть.

«Это правда?» — подумал он. И спросил её об этом.

Гермиона посмотрела на него, румянец заливал всё её лицо, когда она робко глянула на него и незаметно кивнула.

«ДА!» — закричал мозг Гарри.

Он улыбнулся ей, слегка кивая в ответ.

— Я так и знала! — возопила Джинни. — Ты заставила его порвать со мной, чтобы он был твоим!

Гарри встал, радуясь, что у него есть, за что сражаться.

— Нет, — спокойно сказал он. — Я бросил тебя по двум очень простым причинам, Джиневра.

Джинни вздёрнула голову, с всё ещё покрытым пятнами от гнева лицом.

— Это всё из-за секса? — сладко спросила она голосом, не соответствующим её гневу.

— Частично, — ответил Гарри.

Остальные студенты Гриффиндора сразу же забросили свои дела. Ничто больше не привлекало внимание подростков, как секс и скандал.

Гермиона едва заметно подняла бровь:

— Секс? — спокойно спросила она.

Гарри просто кивнул ей, прежде чем повернуться к Джинни.

— Почему бы тебе не рассказать им? — спросил он ледяным тоном. Он не стал ждать её ответа. — Нет? Ну, тогда, может, я расскажу? Расскажи им, как ты просила, чтобы я тебя трахнул и как я каждый раз отказывался. Или, может, о том, как один раз разбудила меня, пытаясь залезть мне в трусы? Или когда оглушила, раздела и левитировала в свою постель? — он всё больше повышал голос, когда произносил эту тираду.

Лицо Джинни слегка побледнело, но она продолжала настаивать на своём:

— Это не моя вина, что у тебя не встаёт, — пробормотала она.

— А может, Джинни, — притворно-ласковым голосом сказал Гарри, — я не хотел заниматься с тобой сексом? Ты об этом не подумала?

Заговорил Дин:

— Почему ты не хотел с ней заниматься сексом, Гарри?

Гарри улыбнулся ему:

— Потому что, Дин, я не хочу оказаться там, где до меня побывала куча парней, — он повернулся к Джинни. — Видишь ли, я слышал многое о тебе, Джинни. Как ты пропустила сквозь себя львиную долю студентов Хогвартса мужского пола.

Ярость Джинни вернулась с удвоенной силой:

— Это всё ради тебя! — прокричала она. — Мне нужно было узнать, как делать это правильно, для тебя! Я люблю тебя!

Гарри просто давился от смеха; не отставала и Гермиона.

— Да… ты так сильно меня любишь, что решила напоить меня Амортенцией. Не просто напоить меня ею, а дать мне потенциально летальную дозу.

Гарри выждал многозначительную паузу.

— Я не люблю тебя, Джинни. Ты мне даже не сильно нравишься. Я благодарен, что ты пошла в Отдел Тайн со мной, но на этом всё.

— Ты целовал меня! — закричала Джинни.

Гермиона посмотрела на Гарри.

— Сколько было Амортенции? — спросила она.

— Около пинты, — ответил Гарри, не отводя глаз от Джинни.

— Пинта! — воскликнула Гермиона. Она развернулась к Джинни. — Ты совсем идиотка?

«Не припоминаю, чтобы слышал раньше такие слова от Гермионы Грейнджер, исключительного префекта, старосты школы и самой верной любительницы правил».

— Максимально допустимая доза всего пятьдесят миллилитров! Давая в десять раз больше, ты могла… убить его! — закричала Гермиона. — Это неэтично… и незаконно! Как ты могла?

— Он любит меня, — раздраженно ответила Джинни. — Я знаю, что любит.

— Нет, не люблю! — закричал Гарри; с него было достаточно этого дурдома. — Почему ты не поняла намёка, что я не хочу тебя, когда я отказался остаться в «Норе» на лето? Когда я избегал тебя, как чумы? Это не дало тебе ни малейшей подсказки?

— Это всё она! — прокричала Джинни, указывая на Гермиону. — Она всегда была у меня на пути! Ты не хочешь её, Гарри! Она всегда была тебе, как сестра!

Гарри улыбнулся:

— Тогда я извращенец, Джинни, потому что вещи, которые я мечтал бы сделать с Гермионой, определенно не из тех, что должен делать брат со своей сестрой.

Гермиона резко развернулась, чтобы посмотреть на него, ошеломленная таким откровением.

— Правда? — беззвучно спросила она.

Джинни только усмехнулась.

— Удачи тебе с Мальчиком-У-Которого-Не-Стоит.

Гарри потянул Гермиону за руку, ставя её на ноги, а затем встал позади неё, обнимая за талию, оставляя руки на виду, на животе. Он коснулся губами её уха.

Реакция Гермионы была понятной всем, кто смотрел на неё. Сначала румянец залил её щёки. Её дыхание стало медленным, глаза с трепетанием закрылись. Потом она тихо застонала, прежде чем пронзительно вскрикнуть.

Гарри откинул слегка голову, чтобы она могла развернуться и посмотреть на него.

— Гарри Поттер! Это твоя рука? — потребовала она ответа.

Гарри поднял руки с её живота и поднёс к лицу:

— Нет… — выдохнул он.

Она схватила его за руку и потащила в сторону лестницы. Гарри оглянулся:

— Извините нас, дамы и господа, я собираюсь пойти и показать Гермионе один ловкий трюк, который могут делать Змееусты.