Вспоминай звёзды (джен)

— Глупая маленькая девочка! — в голосе Гвиздо было одно лишь снисхождение.

Зория ненавидела этот его тон. Он означал, что, как минимум, один вечер они проведут в мрачной тишине: Гвиздо — обидевшись на неё за неприглядную характеристику, а она сама — в который раз разочаровавшись в охоте, спутниках и раздражённая на весь мир.

— Как там контракт? — рассеяно поинтересовался Лиан-Чу, не отрываясь от вязания.

Зория недоуменно посмотрела на него. Неужели не ясно было, что контракт сорвался? Иначе у Гвиздо было бы совсем другое настроение, и они втроём, прихватив Гектора, жарили бы ящериц на огне.

Гвиздо тотчас возмущённо загалдел, замахал руками, забыв о Зории и их зарождающейся ссоре. А девочка с запоздалым зажиганием поняла, что Лиан-Чу всё понимал. Всё и даже больше.

— Как ты терпишь его столько лет? — поинтересовалась она у охотника, когда вечерние тени легли на землю.

Гвиздо давно спал, устроившись под кустом возле костра. Гектор примостился рядом, свернувшись на его груди в тугой пушистый комок.

Лиан-Чу оторвался от вязания и устремил на неё бесконечно терпеливый взгляд.

— Гвиздо — неплохой человек, — мягко произнёс он. — Надо просто принять некоторые его... недостатки. После неудачи он всегда такой, нужно немного потерпеть.

— Как ты умудряешься быть таким терпеливым? — завистливо вздохнула Зория, признавая его правоту: Гвиздо и правда был добрым малым, но умело прятал это под маской вечно раздражённого и вредного взрослого. — Это, наверное, магия какая-то.

— Да какая магия, — улыбнулся Лиан-Чу. — Всего-лишь особая успокаивающая техника.

— Техника? — Зория так и подалась вперёд, её голубые глаза рыжевато заблестели в свете костра. — Покажешь?

Лиан-Чу глянул на неё бесконечно добро и грузно поднялся на ноги.

— Идём, — кивнул он.

Когда за их спинами сомкнулись кусты, отрезая их от источника света, Зория поёжилась. Со встречи с Пожирателем прошло уже больше года, но темнота до сих пор действовала на неё удручающе. Зории так и казалось, будто туша дракона-скелета затаилась где-то тут, в сумраке чащи, и только и ждёт момента, чтобы атаковать.

— Зои. — Лиан-Чу словно почувствовал её страх. Зория с благодарной улыбкой ухватилась за протянутую руку, и в чаще будто стало даже чуточку светлее. Добрый, милый Лиан-Чу! Никакой рыцарь Готик никогда с ним не сравнится — это Зория поняла ещё тогда, на краю света.

Вскоре они вышли на песчаный пляж. Голубоватый в свете луны песок приятно похрустывал под ногами. Лиан-Чу остановился на самом краю берега и тихо произнёс:

— Посмотри, Зои.

Зория оторвалась от рассматривания ракушек, бесчисленное количество которых было под её ногами, и перевела взгляд на воду. И замерла.

Стоял полный штиль, и вода в озере была словно неподвижная гладь стекла. Вдалеке, на другом берегу, высился заброшенный когда-то маяк. Генерал, вокруг которого стройным рядом примостились строгие пармезанские сосны-солдаты. Их отражения чернели в спокойной воде, и казалось, будто бы воды не было вовсе — один огромный и бесконечный космос, где не было островов, деревьев, — ничего, кроме звёзд, что россыпью алмазов пятнали синевато-смурое ночное небо.

— Красиво, — тихо произнёс Лиан-Чу, и Зория пришла в себя. Несмотря ни на что, очарование картины, возникшей перед её взглядом, от этого не уменьшилось.

— Это просто ваще, — выдохнула она, и горло её сдавил восторг. Никогда окрестности замка, где она провела всё детство, не были похожи на это место, где вселенная, казалось, творила настоящий шедевр.

— Иди сюда, — Лиан-Чу, улыбаясь, сграбастал её в свои медвежьи объятия. Зория хихикнула, когда его усы защекотали нос, обхватила мощную руку — и спокойствие потопило её душу.

К чёрту Пожирателя! Его кости давно поглотила бездна времени.

К чёрту Гвиздо! Отоспится — забудет о ссоре, будто её никогда и не было.

Здесь и сейчас были звёзды, был прохладный свежий воздух, наполненный особым ночным ароматом, были лёгкий стрекот сверчков где-то в траве у самого леса и неспешный шелест ленивой воды.

— Когда-то мама говорила, что все наши предки, что жили когда-то, сидят на этих звёздах и смотрят на нас с небес, — негромко произнёс Лиан-Чу, и голос его, под аккомпанемент природы, казался по-настоящему гипнотическим. Зория запрокинула голову, глядя на его спокойное, отрешённое лицо, а Лиан-Чу размеренно продолжал, бездумно разглядывая далёкий маяк: — Я был совсем как ты, Зои. Я спросил, зачем предки будут наблюдать за мной? Разве им нечем заняться там, на небесах?

— И что сказала твоя мама? — когда Лиан-Чу замолчал, поинтересовалась Зория, удобно устроившись у него на коленях.

Лиан-Чу улыбнулся и пригладил выбившийся из светлой косички локон.

— Они слишком любят нас, чтобы бросить. Как бы много лет и миль не разделяли нас — они всегда с нами, у нас в сердце. Но когда злость руководит нами, мы не можем услышать их. Поэтому надо успокоиться. Думай о них, Зои. Вспоминай звёзды.

Тишина повисла на озером. Зория смотрела на звёзды совершенно новым взглядом. Где-то там были её родители. Зория плохо их помнила, ведь они умерли, когда она была ещё слишком мелкой, но, вспоминая, чувствовала тепло маминых рук и добрый отцовский взгляд.

А потом две звёздочки, сияющие прямо над крайним соснами, мигнули — и родители вдруг оказались рядом с ней. Они втроём шагали по длинному Млечному пути — матушка весело смеялась, крепко сжимая её ладонь, а отец молчал, смотрел прямо в душу тёмными умными глазами, и в них Зория видела Лиан-Чу — такого же спокойного и бесконечно доброго.

Ночь неслышно кралась по островам. Маленькая девочка с непростой судьбой мирно спала, прижавшись к груди сурового охотника, под шелест волн и мерный перестук вязальных спиц.

Всё было хорошо.