Драко Малфой взорвал котел (гет)

Уроки зельеварения для Драко Малфоя с самого первого курса не представляли никакой сложности — профессор Снейп всегда говорил, что его крестник родился с ложкой зельевара в одной руке и списком ингредиентов — в другой. Драко это льстило, и сейчас, на повторном седьмом курсе, от которого был совсем даже не в восторге, он часто вспоминал покойного преподавателя зельеварения. И всерьез подумывал пойти по его стопам — изучать любимый предмет в магическом университете — но твердого решения пока не принял. На дворе ноябрь, успеет еще к концу года определиться.

Зато вот профессор Слагхорн у него никаких положительных эмоций не вызывал — ни как педагог, ни как человек и личность. Этакий Локонс, разве что без зацикленности на собственной внешности. Нынешний декан Слизерина, казалось, и сам не знал, чем заниматься со «второгодниками», и на каждом уроке «осчастливливал» заданиями, вызывающими как минимум недоумение. Вот как, простите, понять «сварите самое сложное зелье, которое способны — на ваш выбор». Да знал бы Слагхорн, что Драко способен сварить, мигом потащил бы его в Азкабан! Но, конечно, он не будет делать ничего такого — просто выберет непростое и незнакомое преподавателю, но безопасное зелье и получит очередную хорошую оценку. Большего ему и не надо.

Если бы кто-то еще год назад сказал Гермионе Грейнджер, что уроки и баллы — это еще не все в жизни, она разбила бы оппонента в пух и прах доказательствами его неправоты. А сейчас уже третий месяц она училась едва ли не через силу. Как будто что-то внутри сломалось, и обратно срослось неправильно. Даже друзья — «Золотое трио» — вроде бы и было, но в то же время и нет. Что-то случилось, чему и названия-то не дашь. Да, они находились рядом в Большом зале и классах, в общей гостиной… Но все уже не так, как раньше. Взять хотя бы ее с Роном — вроде она считала себя в него влюбленной, так куда же все девалось? Ничего не получилось, причем настолько, что когда она увидела его целующимся с шестикурсницей с Рейвенкло, почувствовала облегчение. И при первой же возможности дала Рону понять, что очень рада, что ему кто-то нравится и все у него хорошо. И у Гарри все то же самое — оказалось, что они с Джинни совершенно не нужны друг другу в качестве пары. Подруга стала капитаном факультетской квиддичной команды — Гарри решил, что ему, как второгоднику, играть не совсем честно — и вроде бы встречалась с Теодором Ноттом.

Гарри… Гермиона не могла понять, почему, оставив позади столько испытаний, она не могла нормально с ним общаться? Все казалось, что говорит она что-то не то и выглядит не так. Но зато глаза постоянно спотыкались о взлохмаченные волосы, косой шрам и такую редкую теперь улыбку. Гарри словно притягивал к себе все мысли и эмоции, и это пугало. Насколько все было проще, когда они искали крестражи, проходя испытание за испытанием. Даже когда жили вдвоем в палатке, не было такой странной неловкости, подбирания слов, желания видеть постоянно… и не видеть больше никогда!

С Роном вот сейчас намного проще — он стал серьезнее относиться к учебе, и не далее как вчера она помогала ему с трансфигурацией. Причем именно помогала, а не делала за него. Рядом в библиотеке сидела его девушка, и не было даже намека на неловкость! Так почему же, столкнувшись после в коридоре с Гарри, она покраснела, пробормотала что-то невразумительное, и поспешила убежать от друга? Да что с ней творится!

«Так, Гермиона, стоп! Ты о чем думаешь? У тебя урок, и вообще-то зелье в котле. А оно само себя не сварит!»

Зельеварение всегда вызывало у нее досаду — ну, как ни старайся, не было у нее способностей, и все тут! Правильно, добротно… и никак. Никакого сравнения с работой того же Малфоя, который сегодня расположился за соседним столом. Даже когда тот всего лишь резал ингредиенты, и то было видно, что по знаниям и умениям он на голову выше всех остальных — и да, она готова была это признать, даже если и оставалась невысокого мнения о белобрысом слизеринце.

«Да смотри ты уже в свой котел!» — Гермиона одернула сама себя и потянулась за списком ингредиентов, который упорно не желал запоминаться. А в следующую секунду уже едва устояла на ногах — рядом с грохотом что-то взорвалось, заставив инстинктивно зажать уши руками. И удивиться спешащему в ее сторону профессору Слагхорну, на лице которого застыло недоумение. Гермиона огляделась, на секунду встретившись с шокированным и растерянным одновременно взглядом Драко Малфоя. Что? Да быть такого не может! За все семь лет он ни разу не портил зелья, что же Малфой решил варить?! Любопытство взяло верх, и она попыталась прислушаться к разговору однокурсника и профессора, но все вокруг начали так галдеть, что было невозможно разобрать ни слова.

— Мисс Грейнджер, — она не сразу услышала, что ее зовут. — На вас не попало зелье мистера Малфоя?

Гермиона бегло осмотрела свои руки и одежду, не заметив ничего подозрительного.

— Думаю, что нет, профессор. Все нормально.

— Тогда возвращайтесь к своей работе. И все остальные — тоже! — голос профессора стал гораздо строже, что, в принципе, не очень-то помогло водворению тишины в классе.

Новость о том, что у Драко Малфоя взорвался котел, стала сенсацией всей школы на ближайшие несколько дней. Но Гермионе было совсем не до этого.

— Джинни, я серьезно, — Гермиона поправила прядь волос и устало посмотрела на взволнованную подругу. — Со мной все в порядке, просто устала и голова болит. Наверное, мне лучше пойти спать, уже поздно.

Гермиона собрала свои книги и свитки со стола в гостиной и в очередной раз порадовалась, что, как староста, занимает отдельную спальню. И ничего у нее не в порядке — просто говорить об этом не хотелось. Ни с кем. Каждое утро в первые секунды после пробуждения она чувствовала себя невероятно счастливой, а потом весь день сама себе напоминала Невилла на младших курсах. Потому что уверена, что забыла что-то важное, но никак не могла вспомнить — что именно! И это чувство плюс какая-то странная затуманенность мешали ей полностью сосредоточиться на учебе и обязанностях старосты. Если в ближайшее время ничего не наладится, ей придется пойти к мадам Помфи и попросить помощи — вот только какой? Зелье для улучшения памяти?

И с друзьями все плохо — Рон весь в своих отношениях, а Гарри… ее избегал. Постоянно смотрел в сторону и отговаривался непонятными делами. Даже в библиотеке позавчера сделал вид, что ее не заметил, и выбрал самый дальний стол, в углу. Гермиона вздохнула и прилегла на кровать — на пару минут, потом соберет сумку на завтра и переоденется…

Драко Малфою было скучно — задевшая самолюбие шумиха вокруг зелья улеглась быстро, а он и до сих пор не понял, почему такое вообще произошло. Рецепт дедушки Абраксаса показался подробным и понятным, но, может быть, хранил в себе какой-нибудь секрет? Драко голову сломал, размышляя над каждым этапом приготовления, и пришел к выводу, что в школьной библиотеке ответов на вопрос не найдет. Покопается позже в домашней.

Но заинтересовало другое — почему во владениях мадам Пинс в последнее время постоянно ошивался Гарри Поттер? Он прямо-таки прописался здесь. Проходя мимо стола, где сидел Гарри, Драко осторожно посмотрел на названия разложенных вокруг него книг — «Редкие проклятия», «Память и ее секреты», «Сны и память». Странно… Внутри шевельнулась какая-то смутная мысль, которая никак не могла оформиться в слова — ну или как-то так, чтобы можно было ее думать. Но все равно — с чего бы это Поттеру интересоваться такими вещами? Забывал он, что ли, все?

Вечером Драко Малфой отрабатывал у Слагхорна почти до полуночи, перебирая ингредиенты и сортируя пергаменты с рецептами зелий — как у профессора мог быть такой бардак, если у него едва ли не каждый день кто-то нибудь да оставался на отработку? И пробираться в родную спальню Драко теперь придется с угрозой напороться на Филча, потому что никакой справки, разрешающей нахождение вне таковой после отбоя, профессор ему не дал.

Драко сначала и не думал удивляться, завидев в конце коридора Гермиону Грейнджер — в конце концов, она староста и имела право ходить где угодно. Представители Рейвенкло и Хаффлпаффа тоже наверняка бродили где-то поблизости. Но по мере того, как Гермиона подходила ближе, Драко удивлялся все больше — та шла, как сомнамбула, глядя в пространство пустыми глазами. Его она не заметила, но, казалось, при этом прекрасно знала, куда идет. Это показалось вдвойне странным, и Драко решил проследовать за ней.

Только пришлось очень быстро спрятаться за первую попавшуюся статую, потому что из-за поворота показался Гарри Поттер, который, подойдя к Грейнджер, обнял ее. И явно не по-дружески. Перебирая ее распущенные волосы, он что-то говорил, а она прижималась к нему и, кажется, плакала — плечи вздрагивали.

Драко задумался — странно, а почему эти двое встречаются тайно? Вроде оба свободны — Уизли вовсю лизался по углам с блондинкой с Рейвенкло, его сестрица вместо Поттера теперь вешалась на метлу и Нотта. В чем проблема-то? Это вдруг показалось настолько любопытным, что Драко постарался прислушаться и собрать воедино доносящиеся до него отрывистые фразы.

— Я так ничего и не нашел, перерыл всю библиотеку… Ты же ничего не вспомнишь утром и не позволишь отвести тебя в Больничное крыло… Ты мне не поверишь… Я люблю тебя… выход найдется…. Только я не знаю, сколько у нас времени…

Слушая все это, Драко чувствовал, как внутри что-то холодеет, а ноги словно сами врастают в пол — казалось, он останется здесь навечно, и никогда не сможет пошевелиться. Станет еще одной статуей в этом темном коридоре. Но лучше, наверное, так. Потому что если кто-нибудь об этом узнает… Драко вжался в стену, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему делать и дальше, и прямо сейчас.

К счастью, невдалеке послышалось узнаваемое ворчание Филча и мяукание миссис Норрис — это побудило Поттера, который не был старостой и не имел права так поздно разгуливать по школе, схватить свою подружку за руку и потащить к боковой лестнице.

Только после того, как Филч, едва заглянув в коридор, удалился, Драко покинул свое убежище и без приключений добрался до подземелья. Запечатав свою спальню всеми известными чарами, Драко секретным способом вызвал из мэнора своего эльфа, приказав принести ему несколько книг из домашней библиотеки, в том числе и дневник дедушки из потайного места. Он придумает, что ему делать. И справится с задачей раньше, чем Поттер! Потому что иначе придется признаваться в своей ошибке, чего делать совершенно не хочется!

Вот уже три ночи подряд Драко Малфой в чувстве полной растерянности наблюдал тайные свидания Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер — не то чтобы он следил за ними, просто искал способы решения проблемы, причиной которой оказался. Они так и виделись в коридоре третьего этажа, почему-то реже посещаемом вездесущим Филчем. Драко слышал, как Гренджер признавалась Поттеру в любви, чтобы наутро ничего об этом не помнить и при этом избегать встречи вроде бы с другом даже взглядом, краснея. А Поттер ночами обещал найти выход из непонятной ситуации, чтобы днями каждую свободную минуту проводить в библиотеке. Драко знал, что ничего нужного его бывший школьный враг и ныне просто однокурсник там не отыщет. И сам, листая дневник Абраксаса, лишь смутно догадывался, что можно будет сделать, если последствия его пролитого зелья не исчезнут сами собой.

И все бы ничего, да вот только Поттер сказал Грейнджер, что если в ближайшие дни ее состояние не улучшится, сам пойдет к Макгонагалл, чтобы та разобралась, в чем дело. А вот этого допустить никак было нельзя! Это не Слагхорну с три короба наплести, что он пытался модифицировать зелье для изменения цвета волос — просто ради интереса. А что, по цвету и консистенции, на первый взгляд, похоже, а второго от Слагхорна, слава Мерлину, не дождаться. Макгонагалл, при всем его к ней неуважении, могла быстро сложить два и два, найти и наказать виновного. Так что ничего не поделаешь — придется идти к Поттеру. И желательно сейчас же.

Герой нашелся в библиотеке — Драко подошел и встал так, чтобы его было невозможно не заметить, но сделал вид, что ищет книгу на стеллаже:

— Поттер, выйди в коридор на третьем этаже через пять минут после меня. Это важно… — Пожалуйста, — добавил Драко, слегка запнувшись.

И, не дав тому опомниться, развернулся и ушел, на ходу кивнув мадам Пинс. А что делать, если Поттер не придет? Но Драко боялся напрасно — Поттер появился и молча посмотрел на него. Стало понятно, что придется начинать разговор самому — логично, он же эту кашу заварил:

— Поттер, давай только спокойно. Я знаю про вас с Грейнджер и в курсе, что с ней происходит. Только пока еще не понял, как это исправить.

— Кто тебе рассказал? — Драко видел, что Поттер на самом деле прилагает все усилия для того, чтобы держать себя в руках. Но все-таки дернулся, и в глазах его промелькнули недоверие и удивление — как будто бладжером по голове получил и не знал, что теперь делать. Выглядело весьма глупо и смешно.

— Никто. Я застал вас случайно в коридоре и понял, с чего все началось. Тебя не было тогда на зельеварении, вроде бы в Министерство вызывали. Мой котел взорвался — об этом-то ты должен был слышать?

Гарри кивнул головой, и почему-то это придало Драко смелости — герой не собирался кидаться на него с кулаками. Значит, можно продолжать...

— Мое зелье попало на Грейнджер и до сих пор продолжает действовать. Просто не так, как нужно — я готовил его впервые, и что-то оказалось неправильно, поэтому она утром ничего и не помнит. Как я понял, это не так уж и опасно, и можешь поверить, причинить вред никому не хотел.

— Что ты варил? — по вздоху Поттера было понятно, что он хотя бы его слушал и понимал, что само по себе уже неплохо.

— Ты не знаешь это зелье, его и Слагхорн не знает. Из дневника моего деда; похоже, он сам его изобрел. Название там не указано, но оно заставляет влюбленного человека сказать правду о своих чувствах тому, к кому их испытывает. Соврать невозможно. Я думаю, это что-то вроде веритасерума, но только и исключительно по поводу отношений.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы заметить ход мыслей Поттера — застыв на секунду, он тут же расплылся в довольной улыбке, что придало ему нелепый вид. Драко в этот момент понадеялся, что сам так никогда не выглядел и не будет. Но он же ни разу не видел себя со стороны, когда рядом оказывалась Она:

— Да, Поттер, радуйся. Грейнджер тебя любит, в этом нет сомнений. Вопрос в том, чтобы она сама об этом вспомнила! И чтобы никто не узнал о моем зелье — ты можешь никому не рассказывать?

— Если ты все исправишь и Гермиона будет в порядке — могу. Просто интересно, как же ты мог ошибиться? У тебя же с зельеварением нормально. Да и не знаю, стоит ли вообще верить!

— Ну и не верь! Сиди и дальше в библиотеке и ищи, сам не зная что! А я пошел! — Драко, разозлившись, развернулся. Да ну это все! Пусть себе жалуется на него, сколько влезет, и кому хочет. — Удачи тебе!

— Малфой, да подожди! Ладно, что там с зельем случилось? — по лицу Поттера было видно, что он вроде бы настроен на нормальный разговор.

— Сам пока так и не понял. Вроде все сделал, как написано. Но взрыв… — Драко замолчал — да и так понятно, что где-то была ошибка. Его или Абраксаса? Ведь не было прямых указаний на то, что у деда все получилось!

— А как оно должно действовать на самом деле? — полюбопытствовал уже вроде бы совсем спокойный и почти довольный Поттер.

— Обыкновенно. Угощаешь девушку, и если та неравнодушна к тебе — не обязательно бешено влюблена, даже если ты ей просто нравишься — она не сможет об этом не сказать.

— А тебе-то зачем это зелье понадобилось?! — Поттер вдруг смешался, осознав, видимо, что был не слишком-то тактичен. — Извини.

— Хотел узнать, как ко мне относятся. — Драко вдруг помрачнел. — Но, видимо, перестарался…

— Подожди нос вешать. Когда мы приведем в себя Гермиону, ты сможешь разобраться, в чем было дело. Может, Гермиона даже поможет — не думаю, что она будет сильно сердиться. Есть идеи? — Драко даже немного удивился, что у них с Поттером получается что-то похожее на нормальный разговор. Это было так не похоже на их привычные язвительные насмешки, пинки и толчки, и это было странно. Может, они оба на самом деле изменились? Стали взрослее и серьезнее?

— Одна. В записях деда есть указание на другое зелье, которое может снять действие этого, если выпить в полнолуние. Оно послезавтра, и зелье завтра вечером будет готово, оно уже настаивается. Но я теперь не уверен, что правильно сварил, — Драко усмехнулся.

— Давай попробуем. Но ты же понимаешь, что, если не получится, придется признаваться? Нельзя же так и оставить Гермиону без памяти!

— Тогда да, согласен. Пойду к Макгонагалл и сам все ей расскажу. Но ты на всякий случай слей воспоминания о… ваших встречах. Вдруг получится так, что она перестанет забывать происходящее по ночам, но то, что было раньше — не вспомнит. А так у тебя будут доказательства.

Возвращаясь в гостиную Гриффиндора, Гарри думал о том, что мир однозначно изменился — если уже и Малфой стал признавать и пытаться исправлять свои ошибки. И, похоже, в кого-то влюбился — не просто же так за зелье брался. Гарри улыбнулся — сейчас, когда у него появился шанс исправить ситуацию с Гермионой, он готов был пожелать счастья в любви всему миру. И даже Малфою!

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер прогуляла уроки — не все, конечно, а только послеобеденные. Просто не могла уже выносить шум и гам повседневной школьной жизни — голова болела еще сильнее, и туман в голове вот уже вторую неделю никак не желал рассеиваться.

Проспав несколько часов и пропустив ужин, она решила все же выйти из своей комнаты в гостиную, но почти никого там не застала — несколько первокурсников играли в какие-то игры, все остальные гриффиндорцы наверняка гуляли или занимались в библиотеке. Джинни на тренировке, Рон на свидании, Гарри…

Нет, лучше не думать о Гарри! Она и так сломала себе голову над появившейся странной уверенностью в том, что помнит вкус его поцелуев. Этого не может быть, она никогда с Гарри не целовалась! Но почему тогда смутные ощущения по утрам говорили об обратном? Неужели она настолько хотела этого, что готова все придумать? Что же с ней, в конце-то концов, происходит?

Она уже не раз пользовалась всеми известными способами самодиагностики — ее никто не проклинал, не травил, не очаровывал и не пользовался иными магическими способами воздействия. Остается одно… она сходит с ума, тихо и по-маггловски. Скоро это уже не получится скрывать, значит, ей придется оставить волшебный мир и провести остаток дней в психиатрической клинике, и все забудут о Гермионе Грейнджер. А потом и она всех забудет…

Слезы полились сами собой, но она смахнула их и твердым шагом вышла из факультетской гостиной в школьный коридор. Пока может, будет хотя бы делать вид, что выполняет свои обязанности старосты.

— Гермиона! — этот голос она узнала бы всегда и везде. Как выстрел прямо в сердце. — Нам нужно поговорить, прямо сейчас!

Почему Гарри сейчас напоминал ей того, каким был в страшные моменты Последней битвы? Какой-то отчаянно решительный, будто снова готов сразиться со всем миром.

— Гарри, с тобой что-то случилось? — Гермиона смотрела в сторону, стараясь при этом не подходить слишком близко. Да ей лучше вообще уйти.

— Случилось. Но не со мной — с тобой. Я знаю, что происходит, пойдем, — Гермиона и сама не поняла, как Гарри схватил ее за руку и потащил куда-то. Они почти бежали до тех пор, пока не оказались в коридоре третьего этажа. Странно — она уже и не помнила, когда заходила сюда в последний раз — но при этом уверена, что была здесь совсем недавно.

Гарри остановился резко, так, что Гермиона в него практически врезалась. Он развернулся и приобнял ее за плечи, не давая упасть. Почему прикосновения его рук казались такими знакомыми? Что происходит?

— Я нашел выход, смотри, — Гарри протянул ей маленький флакончик с зельем, в глазах горели решимость и уверенность. — Выпей это, а потом я тебе все объясню.

— Может быть, наоборот? — тихо возразила Гермиона. — Сначала объяснишь, а потом я выпью?

— Ты мне не доверяешь, — Гарри не спрашивал, а констатировал факт.

— Я не тебе, я себе не доверяю, — вздохнула Гермиона, но все-таки поднесла флакон к губам. Понадобилось два глотка, чтобы полностью осушить его — прохладная, чуть горьковатая жидкость, немного напоминающая по вкусу настойку от простуды.

— Чувствуешь что-нибудь? — Гарри смотрел на нее пристально, со смесью надежды и ожидания.

— Вроде, нет, — неуверенно начала она и тут же замолчала, прислушиваясь к странному ощущению. Все тело покалывало изнутри тончайшими иголочками, перебегающими с места на место. Перед глазами пронеслась рябь, в голове будто что-то щелкнуло, и туман исчез. Словно она плохо видела, и ей дали очки и бодрящего зелья в придачу. Неужели она возвращается? И снова становится собой. Захотелось смеяться и прыгать от радости.

— Помнишь что-нибудь? — Гарри смотрел на нее как никогда раньше. Но почему тогда такой взгляд казался ей знакомым?

— Нет, — неуверенно ответила Гермиона. — Не знаю.

Он стоял настолько близко, что чувствовался его запах, и он был таким родным, что захотелось прижаться к Гарри — ощутить тепло его тела, почувствовать силу рук, а потом... В его глазах было столько заботы и нежности, которые она так мечтала когда-нибудь увидеть. Гермиона покачнулась, и он тут же подхватил ее за талию, даря поддержку и силу. Так легко, словно имел на это право и проделывал подобное уже не раз.

Гарри вытащил что-то из кармана, поставил на узкий подоконник и взмахнул палочкой — Гермиона с удивлением узнала думосбор, увеличенный до привычных размеров заклинанием. Зачем он сейчас? Гарри хватило несколько секунд, чтобы тоненькая ниточка воспоминаний оказалась помещенной в сосуд.

— Гермиона… — он взял ее руки в свои и посмотрел в глаза. — Я знаю, что с тобой происходит и почему. Зелье, что ты сейчас выпила, нейтрализовало последствия, теперь ты в полном порядке.

— Спасибо, — она смущенно посмотрела на переплетенные пальцы и немного отстранилась. Что происходит? Близость Гарри дурманила больше любого зелья. Его прикосновения были такими приятными, но ведь они ничего не значат, он помогал ей как друг. Верно? — Ты расскажешь, что со мной было? И откуда тебе все известно?

Гарри улыбнулся. Она не могла не спросить об этом.

— Конечно, — он подошел чуть ближе, чем смутил ее окончательно. — С тобой произошел несчастный случай. Но я безумно этому рад.

От его нежного, даже волшебного взгляда сердце забилось еще быстрее.

— Не понимаю, о чем ты, — прошептала она.

— Зелье Малфоя, — Гарри не то вздохнул, не то усмехнулся. — Все началось с него. Помнишь, когда он взорвал котел?

Гермиона кивнула. На следующее утро с ней все это и началось. Гарри рассказывал сбивчиво, словно боялся, что она не захочет слушать и уйдет, а она ловила каждое слово и смотрела, смотрела в его зеленые глаза и тонула в переполнявших ее эмоциях.

— Значит, из-за его зелья я ничего не помню. Но что именно происходило?

От этого вопроса Гарри покраснел.

— Я лучше тебе покажу, — голос его почти не слушался. — Но прежде, чем ты это увидишь, я хочу сказать, что абсолютно честен с тобой — и тогда, и сейчас. И я готов повторить тебе все слово в слово.

— Что я натворила? — испугалась Гермиона.

— Смотри, — Гарри подвел ее к думосбору, и они погрузились в воспоминание.

К ее немалому удивлению, они оказались… там же, где и были. То есть в коридоре третьего этажа, только, похоже, ночью. Вот она подошла к Гарри, а он... обнял ее и поцеловал. А потом что-то говорил о ее потере памяти — значит, она не сходила с ума! Видеть саму себя было странно, да еще и в такой ситуации. Почему она этого не помнила?! Гермионе казалось, что она сейчас впадет в истерику или же упадет в обморок. Каким образом такая важная часть ее жизни оказалась забыта? И Гарри… получается, он тоже… Казалось, что именно в этот момент Гарри каким-то образом прочел ее мысли, потому что сжал ее руку и потянул за собой. Резкий всплеск красок перед глазами, и они вернулись в "здесь и сейчас". И Гарри рядом — будто всю ее окутал теплом и спокойствием, и все хорошо.

Он прижимал ее к себе, словно получив наконец разрешение, а она обнимала в ответ, отбросив страх. Их губы встретились, и поцелуй смог рассказать о большем.

— Я люблю тебя, — шептал он между поцелуями, — пусть ты даже и не вспомнишь, как все начиналось, но я готов повторять это вечно.

— Я тоже, — тихо отвечала она, — я тоже тебя люблю.

Они оторвались друг от друга, чтобы восстановить дыхание. Гермиона уткнулась лицом в его шею и вдохнула его аромат. Как же хорошо, как долго она этого ждала...

— Никогда бы не подумала, что именно ошибка Малфоя способна сделать меня счастливой, — улыбнулась она.

Все верно, именно Драко Малфой, сам того не ожидая, поспособствовал их счастью — если бы не зелье, она бы ни за что не смогла признаться Гарри в своих чувствах. И как хорошо, что, заметив ее ночью в гостиной, тот решился на разговор и задал главный вопрос. А потом понял, что у нее что-то с памятью. Любой другой парень мог бы разозлиться, вздумай девушка игнорировать его после взаимного признания в чувствах. Но только не Гарри.

— Может, пойдем в гостиную? Отбой скоро, наверное.

— Пойдем, конечно, — Гарри отпустил ее и подошел к подоконнику, уменьшая думосбор и пряча его в карман. А затем притянул ее к себе, увлекая к лестнице.

— Вот так, вместе? — смутилась Гермиона.

— А что такого? Я готов на весь мир кричать, что Гермиона Грейнджер наконец-то моя девушка!

— Ты меня еще даже ни на одно свидание не приглашал. И уж тем более, не просил меня с тобой встречаться!

Как приятно снова быть собой, улыбаться, чувствовать себя красивой и любимой. И дразнить Гарри.

— Приглашаю! Прошу! — Гарри, не переставая смеяться, застыл перед ней в комическом поклоне. — Мисс Гермиона Грейнджер, вы соизволите пойти завтра со мной в Хогсмид, чтобы я мог попросить вас со мной встречаться?

Увидев идущих рядом Поттера и Грейнджер, Драко Малфой почему-то сразу понял, что все получилось — новое зелье, переданное пару часов назад Поттеру, видимо, привело его подружку в чувство. А как иначе — они оба выглядят такими довольными. Он же твердо решил, что больше варить "любовный веритасерум" деда Абраксаса не будет — сумеет справиться и без него! Надо просто верить в себя и быть смелее. И прямо сейчас он точно знал, где ему нужно оказаться — кое-кому назначили отработку по трансфигурации, и, наверное, Она еще там...

Так и есть — Драко не прождал и десяти минут, как из кабинета выскользнула хрупкая фигурка и, словно не касаясь земли, направилась к боковой лестнице. Все, или он решится сейчас, или…

— Астория! — эти светлые локоны и легкий аромат сирени снились ему уже давно. — Можно пригласить тебя на прогулку… завтра?

— Завтра? Хорошо, — она посмотрела на него из-под опущенных ресниц и отвернулась, пряча довольную улыбку.

Астория Гринграсс поспешила дальше — наконец-то Драко Малфой перестанет вздыхать по углам и украдкой бросать на нее томные взгляды! А то она уже и не знала, как заставить его действовать решительно! В тот день директор Макгонагалл очень вовремя попросила ее отнести несколько свитков профессору Слагхорну — шел урок у курса Драко. Астории удалось незаметно добавить ему в котел какую-то взрывчатую травку. Но в тот день все, как назло, пошло наперекосяк, взрыв раздался позже, когда Астория уже ушла — видимо, эта трава действовала не сразу. А она так надеялась, что зелье тут же прольется на нее, она "потеряет сознание" и Драко понесет ее в Больничное крыло, а там уж… Она бы нашла способ продлить встречу и назначить следующую. Но хорошо, что Драко в итоге справился без ее помощи — значит, он настоящий мужчина!