Совращённый демон (гет)

Когда твой лучший друг ангел, а сам ты демон — конфликты неизбежны.

Кроули считал себя хорошим другом (со скидкой на особенности демонического мировосприятия, конечно), а потому готов был мириться с некоторыми недостатками Азирафаэля, понимая, что тот не виноват в своей праведной занудности — что взять с этих белокрылых?..

Однако нерешённый конфликт толкал немедленно — вот прямо сейчас! — сотворить какую-нибудь гадость. О, ничего глобального, так, мелочёвку — исключительно для успокоения… эм… ну ладно, можно сказать «совести».

Кроули обвёл жёлтыми глазами окрестности, попробовал воздух раздвоенным языком и, подавив естественное желание свернуться кольцами и понаблюдать, шагнул на проезжую часть — в Сохо, прямо под носом у Азарафаэля, творить гадости казалось неправильным.

Чистенькое кафе располагалось аккурат у съезда на шоссе, и Кроули припарковался перед входом.

Внутри приятно пахло корицей, и желание совратить, искусить или спихнуть с праведного пути стало почти нестерпимым. За одним из столиков невзрачная девушка разглядывала меню, и Кроули потянуло к ней, словно магнитом. Такая чистая, такая невинная, такая соблазнительная душа — как будто Ад с Небесами нарочно подстроили их встречу.

— Добрый день, мисс, — вкрадчиво произнёс Кроули, без приглашения устраиваясь напротив. — Вам говорили, что на этом свете вы выглядите восхитительно?

В глазах девушки мелькнуло недоумение, и Кроули чуть сбавил обороты — отсутствие практики в последние пять-шесть веков, кажется, не лучшим образом сказалось на его навыках соблазнителя. Однако он был и оставался Змием. Дьявол побери! Да он самих Адама с Евой в своё время искусил! Что ему какая-то девчонка?!

— Позволите угостить вас напитком? Кажется, здесь подают изумительный ирландский кофе!

Нахмурившись, девушка отложила меню и оценивающе посмотрела на него.

— Да, подают… Но я не пью напитки, содержащие кофеин. Предпочитаю молочные коктейли... Вы же не это хотели узнать?

Кроули моргнул.

— Я Анафема, если интересно. Можно не тратить время на расшаркивания, — спокойно сказала она, поднимаясь.

— Ну так что? Вы идёте?

Не очень понимая, что происходит, Кроули кивнул и двинулся следом за объектом соблазнения. Идти оказалось недалеко — через дорогу. Анафема привела его в скромную студию и без лишних слов поцеловала.

Ее язык проделывал внутри его рта па, которым бы позавидовал адепт аргентинского танго. Кроули не заметил, как остался без рубашки, причём она умудрилась аккуратно расстегнуть все пуговицы. Ноготь царапнул его сосок, одновременно её зубы впились в его нижнюю губу. И почти сразу же шустрые пальчики потянулись к ширинке.

— О… Дьявол… — голова шла кругом, но, как ни странно, он испытывал не столько удовольствие, сколько удивление. Он хотел брать, а тут, кажется, брали его.

— Ты так и будешь притворяться девственником или уже сделаешь хоть что-то сам? Например, снимешь с меня юбку?

Больше всего ему сейчас хотелось сбежать. В такой ситуации молодому демону шести тысяч лет от роду бывать ещё не доводилось. Но бегство означало поражение. А он не проигрывал! Надо было просто сбросить наваждение… Мда, проще сказать, чем сделать!

Не успел он опомниться, Анафема лёгким движением бедра уронила его на довольно жёсткую кровать, застеленную белым (белым!) бельём.

— Ну же, — мурлыкнула (точнее, это она посчитала, что приказной тон звучит соблазнительно) Анафема и оседлала его.

Растерянный и дезориентированный демон решил не предпринимать ничего и всё-таки выждать — тактика «наблюдай и хватай» никогда его не подводила. Промычав что-то одобрительное, он наконец ответил на поцелуй-укус, постепенно начиная входить во вкус (похоже, он начал думать в рифму!). Даже стало как-то обидно, что раньше ничего подобного он не позволял своим жертвам. Искушать было, бесспорно, приятно, но самому оказаться искушённым… Подумалось, что этим откровением обязательно нужно будет поделиться с Азирафаэлем…

Это была последняя связная мысль, а затем Анафема завладела его вниманием безраздельно.

Что только она с ним не делала! Он не успел понять, как она умудрилась стянуть с себя чулки — и вот уже его руки привязаны к кованой спинке кровати. Свою блузку она не пощадила — пуговицы с треском рассыпались по полу. Белья на ней не было. Вишнёвые соски возвышались как горные пики. Он облизал пересохшие губы… забыв про свой раздвоенный язык, но она вряд ли обратила на это внимание, увлечённая тем, что было спрятано в его штанах. А потом думать о чём-то постороннем было уже невозможно, потому что её язык опустился прямо туда, куда нужно.

— М-м-м… А ты вкусный… терпкий…

Кроули едва не поперхнулся — это было в его стиле, сравнивать кого-то с едой. В конце концов, он же демон, ему положено питаться человеческими душами...

— Как пеперони…

А вот тут он поперхнулся по-настоящему, потому что с чем с чем, а с колбасой его точно ещё не сравнивали.

…Дальше Кроули мало что запомнил, потому, что на конкурсе пылесосов эта серая мышка получила бы гран-при. Да и в других номинациях не посрамила бы честь людскую. У него даже на мгновение мелькнула предательская мысль углубить (да-да, ещё не все глубины были исследованы!) знакомство, но здравый смысл возобладал. Как бы он порой ни обижался на занудство Азирафаэля, как бы ни злился на него, у них было общее дело — не в пример более важное, чем искушение очередной дурочки… Впрочем, Кроули мог сколько угодно утешаться мыслью, что он совратитель, но на этот раз именно он оказался совращён.

Интересно, ангел этому порадуется? Или грех — всё равно грех, даже если с пути истинного спихнули демона?..