Юноши, обдумывающие житие… (джен)

Снейп стоял посреди хогвартской оранжереи, разглядывая мумифицированную голову волдемортовой змеюки, и невольно ежился. Голова эта несколько секунд назад внезапно вылезла ему навстречу из буйных зарослей чего-то типа очень раритетного и теперь кокетливо косилась на гостя стеклянным глазом. Да уж… Недаром на ассистента Спраут, героя войны Невилла Лонгботтома все кругом жалуются. Очевидно, пришло время со всем этим разобраться.

Умница мальчик, конечно. Если бы Снейпу не прожужжали все уши про эту голову, он бы и сам порядком струхнул. Попробуй не обделайся, когда на тебя из кустов выскакивает… вот это.

— А, попался, паршивец! — раздался голос Невилла откуда-то сбоку. — Сту…

Снейп моментально отбил заклинание, машинально послал ответку и выругался:

— Дери вашу бабушку кентавром, Лонгботтом! Вас в Мунго давно проверяли? Что это за выходки? Кем вы тут себя вообразили?! И что за кунсткамеру устроили?

Поскольку Лонгботтом все равно ответить не мог, даже если бы очень захотел, вопросы были чисто риторические. Зато на шум из тех же зарослей проворно выломилась Помона Спраут с устрашающих размеров секатором в руках:

— А я-то думаю, что за крик поднялся возле Нагинички… Снейп, расколдуй мальчика, он и так нервный.

— Мальчик! — проворчал Снейп, не торопясь снимать с Лонгботтома заклятие. — Борода скоро как у Дамблдора будет, а туда же… Нервный! На людей с проклятиями кидается, не разобравшись толком. Он что, и на учеников тут так же прыгает?

— Мальчик нервный, — повторила Помона, — а паршивцы повадились таскать редкие растения. Девочкам, понимаешь ли, в подарок. И что за мода, не понимаю, — она обреченно вздохнула. — Ладно б еще розы обдирали, Мерлин с ними, с теми розами, растут шо сорняки какие-то…

Снейп кивнул, явно соглашаясь с выводами Помоны о розах, а Спраут тем временем продолжала:

— Так нет же! Черные лотосы им подавай, или что-то из летающих… Даже Пирамидницу Мексиканскую Вонючую какой-то дурень с насморком утащил. Нет, она, конечно, красивая, не спорю, и по свойствам весьма полезная, только потом твой же Гораций подземелья неделю вентилировал. Даже магия оказалась бессильна.

— А, так это от цветочка столько вонищи было? — удивился Снейп. — А я уж начал подозревать, что где-то второй василиск издох…

О том, что он загонял Филча и команду эльфов чуть ли не до смерти, заставив их ползать по канализации с проверкой, Северус умолчал.

— Вот Невилл тут Нагиничку нашу и приспособил, — с плохо скрываемой гордостью продолжила Помона. — И главное — он тут так интересно чары наладил, что она всегда появляется внезапно и с разных сторон. Вот даже если знаешь, а все равно от неожиданности можно того…

— Того. Можно, — подтвердил Снейп. — Хорошо, что я к нашей Нагиничке со всех ракурсов привык.

Он преувеличенно храбро щелкнул змеюку по носу, обошел кругом обездвиженного ассистента гербологии и, приподняв полу лонгботтомской мантии, укоризненно покачал головой:

— Вот что это за отрепья? А? Помона! Ну вот что это? Это же решето какое-то, а не мантия.

— Мальчик постоянно за ветки цепляется, — тут же попыталась оправдать помощника Спраут, — да и растения у нас тут знаешь какие бывают — только зазеваешься…

— Да вроде же нормальные деньги ему плачу, — не желал сдаваться Снейп. — Поттер вон ничего так, только расчесываться не хочет. Прямо бережет свои нечесаные патлы, как Малфои — родовые реликвии. Прямо-таки фамильное достояние. И этот вот, — пробурчал он, снимая с Лонгботтома заклятие, — ничего не скажешь, хороши вы, Лонгботтом, до ужаса.

— Правда? — почему-то просиял расколдованный Лонгботом. — Мне девчонки мои то же самое говорят… — наткнувшись на свирепый взгляд Снейпа, он смутился и гораздо более упавшим голосом продолжил, — ну, Эббот и Лавгуд…

— Странные предпочтения у сих юных леди, — сквозь зубы процедил Снейп. — Жду всех на педсовет после обеда.

Северус вознамерился было покинуть оранжереи, но Спраут, не выпуская из рук секатора, устремилась за ним:

— Северус, подожди. Пойдем, я тебе опытные участки покажу. Какие у мальчика гибриды могут выйти, ах! Дар речи потеряешь.

— Считай, уже потерял, — Снейп все-таки повернул за Помоной, настойчиво увлекавшей его в глубину зарослей. — Только прекрати так лязгать этой штуковиной, мне все время кажется, что я на аудиенции у Волдеморта.

— Почему?

Почему лязганье секатора в руках Помоны напоминало Северусу Темного Лорда, он и сам не понял, а потому мучительно раздумывал над этой ассоциацией практически до совещания. Так и не найдя объяснения сему феномену, он решил на всякий случай устроить выволочку Лонгботтому. За все накопившееся хорошее. В конце концов, мозги нужно сразу прочищать. Он, Северус Снейп — не Альбус Дамблдор какой-нибудь, он не позволит… Чего именно — Северус тоже еще толком не осознавал. Но то, что чего-то позволять не должен, было ясней ясного.

И судя по покаянной роже Лонгботтома на совещании, к разносу тот был более чем готов.

— Ничего не могу сказать, в своем деле вы подаете большие надежды. Профессор Спраут мне тут целый доклад прочитала о вашем подвижничестве в науке и преподавании… Но! — Снейп воззрился на молодого ассистента с некоторым недоумением. — За последний год вы исхитрились запугать всех студентов, Невилл. На первом курсе ходят слухи, что провинившимся вы назначаете отработки в павильоне хищных растений, откуда они уже не возвращаются. Вы снимаете баллы… Вы их снимаете вообще ни за что!

— Они все редкостные придурки, директор, — вздохнул Лонгботтом. — Вот вы лично что сказали бы, если студент не может отличить зубастую герань от китайской жующей капусты?

Кто-то из коллег тихо хихикнул в кулак, а весь остальной преподавательский состав с нескрываемым интересом уставился на директора.

— За грязную обувь — тридцать баллов со Слизерина! Это касается гербологии?

— Герхардт вперся в грязных сапогах в стерильную зону экспериментального опыления опытных образцов. Там же должно быть идеально чисто! Зона неспроста называется с-т-е-р-и-л-ь-н-а-я. А ваш Герхардт настолько идиот, что не может прочитать табличку в павильоне! Между прочим, вот такими буквами на полстены. И прямо в сапогах после того, как с уважаемым Рубеусом в навозе гиппогрифов топтался.

Преподаватели начали подхихикивать уже в открытую.

— Да вы вообще соображаете, что дети уже боятся в теплицы заходить?! И, кстати… Невилл, вы в курсе, как вас студенты называют? — ледяным тоном судьи Визенгамота отчеканил Снейп. — Вот, пожалуйста — «экваториальный экзот», «оранжерейный кошмар»...

Педагоги уже откровенно ржали, кое-кто подвывал. Хитро щурившийся Дамблдор почти вывалился из своей рамы, явно подзадоривая Невилла.

— Вы себя в зеркале видели? — не переставал возмущаться Северус. — Снимите уже эти отрепья! Купите себе две, три мантии, в конце концов. Или вам не хватает денег? Тогда подавайте прошение о прибавке к жалованию, я подпишу. И посмотрите наконец-то на себя! Не выскакивайте от этих своих экзотов в таком виде. От вас не то что дети шарахаются — призраки разлетаются. Листья, ветки, грязь, слизь, пух…

— Да некогда мне, директор Снейп, вот ей-Мерлин, некогда! У меня как раз у этих экзотов период цветения! Воды некогда глотнуть. К вечеру уже, конечно, вид не тот…

— Да вы уже с утра выглядите так, будто вас эта самая китайская жующая капуста и пожевала! И вот это вот все несется по лестнице со скоростью Хогвартс-экспресса! Потому что оно опять опаздывает, потому что оно стояло во дворе и травило с Поттером пошлые анекдоты или трепалось о девочках. Я уже сам в стену вжимаюсь, когда вы мимо пробегаете!

Коллектив грохнул дружным смехом, с воем и слезами.

— Северус! — простонала Минерва. — Невилл очень увлеченный молодой человек. И я лично нисколько не удивляюсь его поведению. Столько лет иметь перед глазами совершенный образец…

Снейп вопросительно глянул на Минерву.

— Я искренне надеюсь, что твои дети, Северус, будут хорошо знать гербологию, — многозначительно заметила Помона, — потому что я к тому времени успею уйти на пенсию.

— Понахватаются дурных примеров, — проворчал Снейп на радость присутствующим, которые снова начали нервно хихикать, — и считают, что это традиции… Лонгботтом, я вам подарю на новый год мантию, только снимите этот ужас, вы в нем похожи на маггловское пугало. Я все-таки никогда не позволял себе выглядеть неаккуратно… если помните.

— Что да, то да, — согласилась Минерва. — Помнится, с шестого курса как подменили.

— Хорошо, директор, — кивнул Невилл и тут же развернулся к Горацию, — но вот ваш Герхардт — скотина! Какого драккла родители не отдали его в Дурмстранг? Трансфигурировал, понимаете, из сухих веток мерцающих ужей и вместе со своими дорогими друзьями запустил их вечером в галерею Хаффлпаффа. При этом дорогой ваш Герхардт, подражая, между прочим, голосу незабвенного Дамблдора, еще и завывал: «Вернулся наследник Слизерина! Спасайтесь кто может!» Вам Помфри докладывала, сколько человек перепугалось? Научились там в своем театре приемчикам, — мстительно добавил он, — и теперь развлекаются…

— А театр здесь при чем? — надулся Флитвик, ярый приверженец школьного театрального искусства. Вот нравилась ему вся эта сценическая суета и музыкальное сопровождение. — Дети развивают таланты, ищут себя, совершенствуются. Для психологии мага, особенно при использовании оборотного зелья... я уж не говорю о метаморфах…

— И об оборотнях! — вспомнил Невилл. — Не далее как две недели назад ваш многоуважаемый Герхардт отбился от группы студентов у Хагрида в Запретном лесу…

— Невилл, тебя послушать, так у тебя во всем бедный мальчик виноват, — проворчал Хагрид. — Вот прям во всех несчастьях Хогвартса. Ты вчера о корягу споткнулся и то его ругал. И все одно и то же: привыкли в своем театре…

— Невилл, мальчик мой, — мягко сказала Минерва, — ты что, обиделся, что Герхардт играл тебя в этой их очередной комедии… как там… «Годрик без меча» или «Меч без Годрика»… Кстати, было смешно. Но, знаешь ли, если так реагировать на театральные постановки, то директор вон должен вообще круглый год обиженным ходить. Как они его только не представляли! Даже в новогоднем балагане — летающим на канатах над всем этим безобразием в виде снизошедшего Мерлина… Северус, этот шалопай в твоем образе еще прямо на тебя свалился… Ну правда же смешно было.

— Я свое, Минерва, отобижался, — ухмыльнулся Снейп — И вам, Невилл, советую. И не доставайте Гердхардта, он, может, и разгильдяй, но очень одаренный разгильдяй. Он даже в беспалочковой магии силен.

— Вот именно, некоторым все легко дается, — недовольно проворчал Лонгботтом, но увидев вздернутую бровь Снейпа, осекся и тихо буркнул под нос: — Кто бы говорил…

Педсовет закончился, но Минерва задержалась у директорского стола.

— Ну чего на парня наехал? — пожурила она. — Они же все тебя бессознательно копируют. Будто не узнаешь.

Снейп кивнул:

— Конечно, узнаю. До отвращения узнаю. И надо же так исхитриться, чтоб повторять всякие глупости! К пацану этому цепляется, на себя рукой махнул, психует.

— Ну, на себя рукой махнул… Кое-кто тоже мне когда-то долго и вдохновенно объяснял, что внешность не главное, что, дескать, ценить должны за другие качества. Кому-то двадцать один тогда было или двадцать два… Чего ты от них хочешь? Им хоть на кого-то нужно равняться. А кого она видит-то, эта… безотцовщина?

— Невилл вон пусть на бабушку свою равняется, — пробурчал Снейп. — Отменной реакции старушенция. Долиша на больничную койку так уложила, что я после свидания с гадючкой уже выписался, а он все еще в Мунго отлеживался. Хотя нет, на бабушку лучше пусть не ориентируется. Ну вот… вот… На Артура Уизли! Прекрасный семьянин, хороший маг… магглов любит…

— Северус, — уныло вздохнула Минерва, — Артур хороший парень, но не герой… Ты же понимаешь, что им пример, авторитет нужен.

— Что у нас, мало примеров и авторитетов? Вот хотя бы, — Снейп поднял руку, чтобы ткнуть пальцем в портрет Дамблдора, но старый интриган вовремя смылся за раму.

— Нет уж, — возразила МакГонагалл, — вот этого — не надо. И Невилл, и Гарричка хорошие мальчики. Альбус человек великий, но, мягко говоря, м-м-м… личность неоднозначная.

Снейп с тоской пошарил глазами по портретам. Задержался на пустой раме Финеаса Найджелуса Блэка. Тот опять где-то шатался. После военных похождений в сумке миссис Снейп старый Блэк пристрастился к путешествиям. Шлялся по всем картинам, завел обширные знакомства и даже дружеские связи, и везде и всем рассказывал о том, как воевал в партизанском отряде. Даже первокурсники уже знали, что если в какой-нибудь раме возник директор Блэк, то всенепременно начнется очередная байка на тему «Когда мы партизанили в лесу Дин…». Северус не без оснований подозревал, что еще лет через двадцать-тридцать Найджелус будет рассказывать, как он командовал партизанским движением, или и того круче — всем сопротивлением вообще. Чего уж там… Шеклболт вон себе третий орден на шею повесил, чего бы и портрету не болтать?

— О! — он радостно посмотрел на Минерву. — Шеклболт! Вот пусть с Кингсли пример берут. Безупречная репутация, бывший аврор, из Священных Двадцати Восьми, либеральных взглядов, до министра дослужился…

— Сколько они видят того Шеклболта? — махнула рукой Минерва. — И потом, без полета он, твой Кингсли… А молодежи нужно…

— С полетом? — задрал бровь Северус. — Из окна Большого зала?

— Так что уж привыкай быть образцом для подражания, — Минерва притворилась, что пропустила напоминание о неприятном для всех сторон инциденте мимо ушей. — И вообще, не забывай, ты самую известную ведьму Британии себе отхватил. Идеальный вариант.

— Вот! — хлопнул ладонью по столу Снейп. — Вот, кстати. Я двум девицам сразу, как твой гриффиндорец, головы не дурил!

По взгляду Минервы он понял, что сказал лишнее.

— И очень жаль, — вздохнула МакГонагалл. — Лучше б ты в молодости именно этим занимался, Северус, вместо того, чтобы головой о стену биться… Горизонты нужно иногда расширять, — она снова посмотрела на пустую раму портрета Дамблдора и добавила: — Не так чтоб сильно… но надо… Надо разрешать себя любить.

Выпроводив Минерву, Снейп вылез из-за стола и даже в зеркало посмотрелся. Герой, конечно. Образец. Только вот руководить коллективом снейпов ему совершенно не хотелось. Это он против Волдеморта герой. А с отрядом его клонов Темный Лорд с Дамблдором не справятся даже вдвоем.

В одном Минерва, правда, права: нужно разрешать себя любить. Вот разочек же получилось?

— Получилось, — ухмыльнулся Северус и рявкнул в сторону входа, где давно раздавалось деликатное гриффиндорское топанье. — Да не топчитесь вы там, Невилл! Нагоняй вы уже получили. Чего вам еще нужно? Совет?

— Совет… — смущенно всунулся обратно в директорскую Лонгботтом.

Дома, за поздним ужином, Северус осторожно и предусмотрительно молчал. Миссис Снейп в последнее время пребывала в каком-то неуравновешенном состоянии и слишком уж часто жаловалась на невыносимых министерских грымз с их змеиными языками. Слушать еще и про змеиные языки после всех сегодняшних приключений Снейпу совсем не хотелось. Но все-таки какой-то драккл дернул. Он внезапно отложил столовые приборы и, взглянув на миссис Снейп, решительно заявил:

— Наши дети поедут учиться в Ильверморни!

И удивился, потому что миссис Снейп швырнула в него салфеткой со словами «Легиллимент хренов! Я тебе сюрприз хотела сделать…»

— Вот ей-Мерлин, — перехватил салфетку Снейп, — никакой легиллименции… Ну ты же знаешь, я вечно какую-то чушь сдуру ляпаю по жизни. То «грязнокровку», то «все что угодно», то «всегда» это мордредово… — он пару секунд подумал и уставился на миссис Снейп. — Что?!

— Дошло, — выдохнула миссис Снейп, — ну, то…

— То…

— Ну, как бы пора уже… Да и грымзы заткнутся, кто там в чем несостоятельный.

Снейп прикинул, какие слухи и про чью несостоятельность могли бы распускать министерские грымзы, благоразумно решил не вдаваться в подробности и понял, что можно начинать радоваться. Даже вдвойне. Министерских грымз, каждая из которых (даже престарелая ведьма из патентного архива!) в свое время имела на него виды, он тоже не особо жаловал.

Пару часов спустя, когда первые эмоции схлынули, и чета Снейпов обсудила все «вовремя-невовремя», варианты имени на все случаи жизни и скользкие вопросы выбора крестных и привлечения эльфийской рабочей силы, миссис Снейп все же спросила:

— Но почему Ильверморни? Все-таки далеко. Почему не Шармбатон?

— Французы, — фыркнул Северус.

— Дурмстранг?

— Из Дурмстранга выходят гриндевальды и каркаровы, дорогая, согласись.

— Ага… А из Хогвартса — волдеморты и дамблдоры… Я понимаю, что ты директор…

— Да дело даже не в этом, — вздохнул Снейп. — Понимаешь, ни ты, ни я не были гениями в гербологии, ну так… что-то там выучили на «превосходно» для дела и все. Да и в роду у меня не водилось. А через одиннадцать лет гербологию в школе, как ни крути, будет преподавать Лонгботтом, он в этом деле лучший… действительно лучший. Мне не хотелось бы…

— …чтобы твоих наследников гонял профессор Лонгботтом?

— Я даже представляю его ехидную интонацию: «Чтобы сын такой матери…»

— Дочь такого отца, — ухмыльнулась миссис Снейп.

— И не может отличить кровохлебку от уховертки… Двадцать баллов с Гриффиндора!

— Слизерина…

— Лонгботтом, дорогая… Хоть и гений…

— Да, это Невилл… Ты прав, Ильверморни…

Гений гербологии, лучший из лучших Невилл Лонгботтом сидел вместе с Гарричкой Поттером в «Башке борова» и уже час слушал жалобы Гаррички на поведение его невесты мисс Уизли и жизнь вообще.

— Понимаешь, — слегка заплетающимся языком изливал душу Гарричка, — у нее большой квиддич, у нее фанаты, у нее поклонники. А я уже вроде как и не герой. Когда он был, тот Волдеморт, и существовал ли вообще! Недавно в Нору очередной кузен Падмы из Индии приволокся. Рам Патил! Потомственный факир в каком-то там двадцатом поколении, что ли. У них семья то ли в Рамаяне, то ли в Махабхарате упоминается, в каких-то Упанишадах, короче. Драко и тот на минутку присел, когда услышал. Ходит как магараджа… И клянусь тебе, на Джинни уже глаз положил. Я его даже к Снейпам уже в гости таскал, думал, Снейп с ним разделается, как… Мерлин с гриндилоу… Какое там! Два часа проговорили… о змеях… Так еще и к Уизли потом всем семейством приползли, не наговорились. Это ж надо, такое попадалово! «Редко встретишь знающего человека…» И наша миссис Снейп как нанялась: «Ой, Гарри, да не дергайся. Она в тебя с рождения влюблена и к тебе в своей жизни так привыкла, что без тебя уже не сможет». Так она и к упырю уизлевскому с рождения привыкла. Что же мне теперь, упыря на Гриммо тоже забирать?

— Ну, тебя же Снейпы у себя принимают, — меланхолично заметил Лонгботтом. — Чем упырь хуже?

— Нет, Невилл, — Гарричка поперхнулся огневиски, — ты реально стал точно как Снейп. Кстати, а чего ты после разноса еще к нему ходил? Тоже привык? Или мало показалось?

— За советом… Ну чего ты смотришь? А с кем мне посоветоваться? Действительно, пора своим домом обзаводиться. И Спраут намекает, мол, будет кому мантии штопать, чтобы Снейп не орал. И бабка всю голову проела. А они мне обе нравятся… И как-то, драккл его поймет, одинаково, понимаешь? Бабушка говорит, чтобы брал Ханну, у нее трактир и по хозяйству приучена, а дед Элджи с приятелями говорит, чтобы Луну, с ней, мол, скучно никогда не будет.

— Еще раз приехали, — Гарричка разлил остаток огневиски по кружкам. — А Снейп-то тебе чего в этом посоветовать может?

— Ну чего, посоветовал. Сначала, конечно, спросил: кого из них я люблю? А я знаю? Говорю, вот если б мусульманство принять — я бы на обеих женился. Он, конечно, расфыркался, а потом говорит: «Бери ту, которая на тебя смотрит как Ровена на Салазара…» А вот ты скажи: вот она на него что, смотрит как Ровена на Салазара?

— Иногда смотрит, — буркнул Гарричка после недолгого молчания. — Пока он не видит…

— Так а как же тогда… — недоуменно начал Невилл, но Гарричка, хитро прищурившись, прояснил ситуацию:

— Так а я им в доме-то на что?